Дикси

       
                Памяти Незабвенного Друга - Дарси.

    
          Он ухватил её за холку крепко по-мужски, а рыдал, как мальчишка, когда провожал  навсегда... Семь лет прошло, но в памяти картина прощания запечатлелась настолько отчётливо, как будто всё произошло только что. Даже не вчера, нет — сегодня и только что. Картинка настолько чёткая, а боль такая... Да, что говорить. Кто сказал, что хорошо иметь фотографическую память? Не верьте! Это далеко не всегда хорошо.
        Где она теперь? Большая белая лайка, похожая на волка. В каких мирах витает её верная Душа? Дикси, родная... Он никого ТАК не любил. Не то чтобы он любил её сильнее других. Не то... Он любил её иначе, потому что она и была иной — других таких больше не было. Она пришла однажды к нему во сне где-то за год до своего реального появления в его жизни. В образе белого волка. С детства мечтал он о таких гордых и прекрасных свободных созданиях. Быть принятым в их стаю на равных. Разве, не мечта любого мальчишки? Начитался Киплинга и Джека Лондона? Возможно. Он покоя родителям не давал, пока они не нашли ему такого щеночка. Других он не хотел. Не умел объяснить уже начинавшим раздражаться родителям, кого ищет, но точно знал: всё не то. Зато, когда увидел это удивительное создание...
          Хаска. Альбинос. Совсем маленький лохматый комочек шерсти на больших, ещё неуклюжих лапах. Даже дух замер от восторга и нежности. Родителям долго пришлось убеждать заводчиков продать самого лучшего щенка первого помёта элитной матери им — обычным городским жителям. Но те, видя с каким упоением мальчишка возится с кутёнком, да и щенок льнёт к мальчику — решили рискнуть...
          Он привязался к собаке всем сердцем и никогда не оставлял. Даже в ущерб играм с друзьями, путешествиям с родителями, пренебрегая поездками на каникулах, если нельзя было взять её с собой. Дикси. Он назвал её в честь американской народной песни - неофициального гимна конфедератов, потому что сам в то время мечтал о военных подвигах южан и видел в них не поработителей, а борцов за свою справедливость, за право каждого выбирать, в каком мире ему жить.
           Он читал ей вслух книжки, взахлёб рассказывал о своих воображаемых приключениях, и во всех фантазиях собака неизменно была рядом. В качестве надёжного друга. Большого белого волка. Она слушала его, не перебивая, внимательно глядя своими необыкновенно умными голубыми глазами, понимая всё, а порой, словно угадывая даже не высказанные ещё мысли.
          Дикси платила невероятными любовью и преданностью. Даже папа порой шутил фразой из неподражаемого «Простоквашино»: «Будь у меня с детства такая Дикси, может, я бы и не женился», чем всегда вызывал мамину полуусмешку-полуулыбку.
          Лайка катала его с приятелями зимой на санках, с удовольствием бегая в упряжке целыми днями. Плавала летом в пруду и сплавлялась с ним на плотах по реке у бабушки в деревне. Раз даже нашла и пригнала обратно заплутавшую козу,  заслужив вечную бабушкину благодарность и снисхождение к любым будущим шалостям своих озорников. А заодно, и большую сахарную косточку к каждому обеду любимицы.
          Когда он поступил в институт, и его закрутила увлекательная и притягательная своей новизной студенческая жизнь, Дикси всё равно оставалась для него главной. Между ними даже возникла какая-то новая что ли, ментальная связь. Бывало, в разгар очередной вечеринки — он, вдруг, словно ощутив, лёгкое прикосновение к плечу мягкой пушистой лапы — спешил попрощаться с сокурсниками и мчался домой погулять, покормить и приласкать верного пса.
           Когда он знакомился с новой девушкой — в первую очередь показывал её Дикси. Верный друг не подвёл ни разу. Лайка ни скалилась, ни рычала, просто долго смотрела на очередную кандидатку в «хозяйки» и потом вдруг разочарованно отворачивалась, словно говоря: «Нет, брат, не Она...». Он чувствовал молчаливое неодобрение Дикси сразу. Первое время пытался разубеждать, спорить, но после двух собственных разочарований, полностью доверился чутью дорогого Друга. И только к одной, просто забежавшей за конспектом, подруге собака, уже совсем старая, тяжеловато встала, подошла поближе, будто внимательнее вглядываясь уже не настолько зоркими, а чуть замутнёнными, но всё такими же голубыми глазами... И вдруг, лизнула девушке руку.  На этой девушке он впоследствии и женился. Как потом оказалось и тут Дикси не подвела...
        И вот лайки нет. Уже семь лет. Она прожила по собачьим меркам долгую и, как он надеялся, счастливую жизнь. По крайней мере, он как мог старался сделать её счастливой. Сейчас у него есть всё — приносящая удовлетворение работа, семья: понимающая любимая жена, вон и сынишка-сорванец подрастает. И он счастлив, по-настоящему счастлив, но порой будто чего-то недостаёт. Друзья... Он ведь так и не завёл среди приятелей настоящего Друга. Эх, почему, почему собаки живут так недолго? Завести ещё собаку. Почему-то ему даже думать об этом не хотелось. Разве может быть вторая такая Дикси? А другая собака ему не нужна.
          Он спал после успешной защиты кандидатской по квантовой физике, и сквозь сон рефреном сквозила какая-то ускользающая мысль: «Долго живут... не долго...» Снились какие-то большие белые птицы, похожие на... волков. Кондоры? Филины? Какая-то чушь. «Надо вставать», - подумал он. «А где мои? Наверное ушли гулять, предоставив  главе семейства возможность отоспаться после бессонных ночей работы над диссертацией».
          Скрипнула дверь, и восторженный голос сынишки прокричал: «Папа, папа, смотри, кого мы нашли!». На него смотрел огромный белый попугай-какаду. «Откуда в центре большого города тропическая птица?», - ошарашенно билась в голове мысль, но жена уже объясняла: «Родной, представляешь, идём с Митькой по скверику за домом, вдруг нам, словно снег на голову сваливается эта птица. Наверное от кого-то улетела в форточку. Надо бы объявления расклеить». «Пап, давай оставим птичку себе. Она моим другом будет», - радостно верещал сынишка и крутился под ногами. Всё ещё не совсем проснувшийся, какой-то очумевший со сна, он заглянул в огромные голубые глаза белой птицы, внимательно глядящей на него, и тут словно что-то поднялось у него изнутри. Поднялось и растеклось приятной тёплой волной по всему телу. Он вдруг будто почувствовал прикосновение чего-то мягкого и согревающего к своему сердцу. И пружина, сидевшая у него внутри последние семь лет, каким-то чудом распрямилась, мгновенно, будто совершив квантовый скачок, и превратилась в надёжную стальную ось спокойствия и уверенности.
            «Что ж», - улыбнулся он: «Говорят, попугаи живут долго... Здравствуй, Дикси!»