— Устал, Дима?
— Почти нет, — улыбнулся мальчик деду, — зато какую огромную щуку поймали! И карасиков сколько!
— Ну, щука не такая уж и огромная, бывает и побольше. Но хорошая. Сейчас домой придем я карасиков почищу, пожарю…
— До хрустящего состояния!
— До какого состояния? — засмеялся дед, глядя на внука.
— До хрустящего! Я люблю, когда хвост и плавники хрустят.
— Вот и дома, странно, калитка заперта не так.
— Это, наверное, мама и папа приехали! — радостно закричал Дима и побежал к дому.
Дед торопливо шел за мальчиком, в руках у него были удочки и ведро с рыбой. Он вдруг остановился и удивленно посмотрел на сломанный замок на дверях своего дома. Мальчик радостно распахивал дверь, не замечая повреждения. Кричал: «Мама! Папа!»
— Димка! — крикнул дед так громко, что мальчик вздрогнул и застыл на пороге, — вернись!
Но в это время из двери вышел незнакомый мужчина с глупой улыбкой на лице. Наклонился над ребенком и взял его на руки. Ушел с ним в дом. Мальчик хотел вырваться, закричал, зовя на помощь деда. Дед бросился за ним следом, вбежал в дом и замер с удочками и ведром в руках. Двое мужчин сидели за столом в его доме, третий держал мальчика, и дурашливо улыбался.
— Ну, здравствуй, начальник, — сказал высокий худой мужчина лет сорока, сидящий за столом. Рядом с ним сидел парень лет двадцати, что-то жевал, равнодушно рассматривал мальчика и деда.
— Тихий! — сказал дед, — как ты здесь оказался?
— Почему только Тихий? — возразил дурашливо улыбающийся мужчина, который все еще продолжал силой удерживать мальчика, — я тоже здесь. Или ты забыл меня, начальник?
— Нет, не забыл, Мартын, — уже спокойно ответил дед и поставил ведро на пол. Удочки прислонил к стене, — я ничего не забыл, хоть уже лет десять прошло. Очень хорошо помню, что тебе, Мартын, двадцать лет в колонии строгого режима, а тебе, Тихий, двадцать пять. А этот паренек, — он кивнул в сторону жующего парня, — когда суд шел, еще под стол пешком ходил.
— Ваня Горюнов, — представился парень, — я случайно с ними в одном вагоне оказался. Я и бежать-то не хотел, мне осталось полгода. А они пригрозили, побоялись, что настучу. Пришлось с ними. Я водитель, за наезд сидел. А вы и есть гроза преступного мира Кирин? Это ваш внук?
— Заткнись! — прошептал Тихий.
Ваня подавился и закашлял. Тихий ударил его кулаком по затылку так, что он уткнулся лицом в стол, сильно ударил нос. Обиженно посмотрел на Тихого: «За что?»
— За длинный язык. Ну, что же ты стоишь, начальник? — обратился он к Кирину, — проходи, присаживайся.
— Мальчика отпусти.
— А что мне за это будет? — дурашливо улыбнулся во все лицо Мартын и еще крепче скрутил за спиной у мальчика руки. Дима сморщил лицо от боли, но промолчал.
Дед пошел на Мартына. Не к нему, а именно на него, словно танк, глядя прямо ему в глаза. Мартын непроизвольно вздрогнул и сделал шаг назад, но сразу же опомнился и захохотал:
— А чего ты из себя начальника корчишь? — закричал он Кирину, одновременно отскакивая от него, не выпуская из рук ребенка, — ты уже дед-пенсионер! Силы уже той нет! Была, да вся вышла!
И снова наглая дурашливая улыбка. Кирин прыгнул на него и ударил по лицу так, что выбил зуб. Мартын вскрикнул от боли и отпустил мальчика. Дима отпрыгнул к окну, хотел убежать, но Тихий в один момент оказался рядом с ним и цепко схватил его за ухо.
— Отпусти ребенка! — тихо, но очень строго повторил Кирин.
Тихий вынул из кармана веревку и очень быстро связал руки ребенка за спиной. Дед бросился к нему, но Тихий и Мартын преградили ему путь, закрыв собой ребенка. Им было лет по сорок, их было двое. Кирину уже намного больше, чем сорок. Мартын схватил Кирина за руки, заломил их за спину. Тихий ударил Кирина. Очки Кирина упали на пол. Тихий демонстративно наступил на них.
Ваня продолжал сидеть за столом и безучастно наблюдал за дракой. Он уже ничего не жевал, только держал руками распухший от удара нос. Мальчик был связан, сидел на полу и с ужасом смотрел, как незваные гости избивают его деда. В это время с улицы донесся голос соседского мальчика Олега, который звал Диму гулять. Олег бежал к дому, еще секунда и он откроет дверь и зайдет. Мартын подбежал к двери и запер ее изнутри. Тихий склонился над Кириным, который лежал на полу:
— Подойди к окну и поговори с ним, скажи, что твой внук спит. И без шуток! Ты меня знаешь! Мне терять нечего! Что один ребенок, что два ребенка!
— Его родители искать будут, — сказал из своего угла Дима, — отец его сейчас дома.
— А у меня и на отца управа найдется! Деревенька-то ваша маленькая! Иди, начальник, к окну пока твой внук еще дышит.
Кирин медленно поднялся, прошел в кухню, умылся и вытерся полотенцем. Подошел к окну, возле которого стоял соседский мальчик:
— Сергей Дмитриевич, Диму позовите.
— Олег, Дима устал после рыбалки, спит. Гулять не пойдет.
— Как это спит? Он же сам мне звонил пять минут назад, хвалился, что щуку поймал! А можно щуку посмотреть?
— Нельзя, в другой раз посмотришь! — Кирин резко закрыл окно. Олег обиженно посмотрел на него и побежал прочь.
Кирин медленно подошел к внуку, поднял его, развязал, прижал к себе:
— Ничего, Димуля, ничего…
Прошел вместе с ним к столу, сел рядом с Ваней, посадил внука на колени. Тихий и Мартын тоже сели за стол.
— Ну, что, начальник? — нарушил молчание Тихий, — думаешь, мы тебя пожалеем? Или внука твоего? Ты же наш неподкупный! Деньгами ты моими побрезговал! Радовался, что посадил! А на-ко! Выкуси! Вот он я! И теперь я хозяин. Теперь я устанавливаю законы!
— Чего ты хочешь? — спросил Кирин.
— Кайф поймать! — ответил Тихий, — насладиться твоей болью, твоим отчаянием! А ты, наверное, будешь думать, умирая, что меня поймают и накажут? Врешь! У меня деньги есть! Большие деньги! Я спрятал! Слышь, начальник? Я хочу тебе вдолбить, чтоб не надеялся! Ты понял? Ты с твоим внучком сдохнешь, а я жить буду богато и долго! Ты думаешь, что мир живет по твоим законам, что есть суд? Вре-е-е-ешь! Деньги! Деньги — вот мой закон. Деньги — вот мой суд! Я кого не куплю, того убью! Деньги дают силу и власть! И никто тебе не поможет! Не успеет! Молись, начальник! Я добрый! Я тебе помолиться разрешил.
— Спасибо, я атеист. А вот от чая бы не отказался. Там в холодильнике ветчина есть.
— Была! — хохтнул Мартын, — мы все-таки с дороги, тоже ведь захотели чаю попить. У тебя кроме чаю и пить-то нечего! Непьющий следак! — он засмеялся.
— Почему же нечего? — спокойно возразил Кирин. — В погребе вино есть домашнее. И закуска там. Когда мы с Димой сейчас с рыбалки шли, встретили соседа, пригласили на уху. Попросили душистого перца принести. Скоро придет.
Тихий выпрямился и со злобой посмотрел на Кирина: «Брешешь!»
— Нет, Тихий, это ты насквозь лживый, а я всегда говорю правду. У Димы спроси, он подтвердит.
Мальчик кивнул головой и отрывисто сказал: «Да». Судорожно сглотнул слюну.
Тихий медленно встал:
— Как зовут соседа? Где живет?
— Ты же умный, — усмехнулся Кирин, — догадайся сам.
Тихий в один момент оказался у Кирина за спиной. Наотмашь ударил его по затылку. Кирин ударился лицом о стол, из носа пошла кровь. Мальчик заплакал. Кирин крепче прижал его к себе. Встал, держа его на руках, повернулся лицом к Тихому и повторил: «Скоро придет».
— Кто? — в лицо ему заорал Тихий. — Выкладывай!
Он схватил за волосы Диму и рванул к себе. Мальчик закричал от боли и ужаса. В эту же секунду рядом с ними оказался Мартын. Он скрутил обе руки Кирина и связал их веревкой. Мальчик оказался в руках Тихого. Он уже не кричал и не плакал, но в его глазах застыл ужас.
— Кто? — повторил Тихий и начал приподнимать мальчика за волосы, — я же ему щас скальп сниму!
— Василий. От нас справа, — сказал Кирин и подумал про себя: «Прости меня, Вася, что подставляю тебя. Если бы не Дима! Ты сможешь отбиться, ты покрепче его».
— Кто еще?
Кирин понимал, что Тихий не верит ему. Тем более не поверит, если он назовет нескольких человек. Тихий, почувствовав обман, отыграется на ребенке, покалечит или убьет его.
— Никто больше, — сказал Кирин, — только Василий.
— Ладно, — сказал Тихий и отпустил Диму.
Ребенок бросился к деду, прижался к его ногам. Мартын тоже отошел от Кирина, у которого были связаны руки за спиной. Тихий провел рукой по своим коротким черным волосам, вытащил из кармана перочинный нож, осмотрел лезвие. Сунул обратно в карман. Посмотрел на Кирина.
— Думаешь, твой сосед станет защищать тебя? Уже завтра никто даже не вспомнит ни о тебе, ни о твоем внуке. Люди живут своей жизнью, каждый сам за себя. Никто не станет жертвовать ради тебя не то, что жизнью, но даже своим обедом. А закричишь о помощи, только поскорее ноги унесут. Каждый будет спасать самого себя.
— У каждого есть мобильный телефон, — сказал Кирин.
— Да, телефон есть. Придется навестить Васю. Не скучайте, щас вернусь.
Мартын дурашливо захохотал, когда Тихий закрыл за собой дверь. Его смех был похож на лай озлобленной собаки. Ваня сидел за столом, равнодушно смотрел на Кирина, стоящего спиной к нему со связанными руками, на мальчика, прилипшего к его ногам, на Мартына. Мартын в отсутствие Тихого почувствовал себя хозяином, ему это очень понравилось. Он, следуя примеру Тихого, грубо схватил ребенка за волосы и рванул к себе. Мальчик вскрикнул, он ударил его по спине, ребенок упал на пол, потерял сознание.
Кирин подпрыгнул и ударил Мартына ногой с такой силой, что тот упал навзничь. Не давая ему подняться, Кирин снова ударил его ногами. Мартын перевел взгляд на Ваню: «Помоги!» Ваня с отвращением передернул плечами, встал из-за стола и направился к двери. Кирин ударил Мартына еще раз, после этого подошел к окну и разбил стекло. О кусок торчащего стекла разрезал веревку, которой были связаны руки. Подбежал к внуку, взял его на руки и побежал в кухню, открыл кран с водой. Дима застонал и открыл глаза. Кирин вздохнул с облегчением: «Живой!» И в это же время он спиной почувствовал чей-то взгляд, обернулся. В дверях стоял Тихий. Он посадил мальчика на табуретку и пошел на Тихого.
— Я не Мартын, меня на испуг не возьмешь, — криво усмехнулся Тихий. — Смотри на нож, начальник, на нем кровь! Нет больше Васи! И тебя щас не будет. И пацана твоего! Их разбросал, а со мной тебе не справиться, ты уже старый.
— На тебя сил хватит!
Они начали драться. Они не обращали внимания на Диму. Он вылез в окно в кухне и побежал к Олегу, потому что знал, что его бабушка и родители сейчас дома.
Отец Димы сразу побежал к Кирину, его жена к соседу Василию. Он был еще жив. Видать, Тихий очень торопился вернуться. Отец Олега отвез его в больницу.
Кирин дождался полицию. Когда увезли Тихого и Мартына, сел на крыльцо своего дома, посадил внука на колени. Они долго сидели молча. Зашло солнце, смеркалось. Дима уснул, а дед боялся пошевелиться, чтобы не разбудить его. На небе начали зажигаться звезды. Кирин смотрел на них, привалившись спиной к стене, слушал ровное дыхание внука, думал: «Завтра отвезу тебя в Ростов, куплю путевку, отдохнешь на море. Тебе надо переменить обстановку, все пройдет. Все пройдет…»