Воспоминание о Ялте
На Чайной горке. Летом. Всё в сезон,
Когда бунтует пляж, телам, где негде лечь,
Сиречь, то место занимать заранье, не поздней
В шесть или семь, прервавши сон.
А мы, из общежитья номеров отправившись
Работать, тянули дни в заботе и делах, где
Постигали мудрую науку труда и знаний.
Но среди дня дерзаний, спешили к морю.
Дивная пора беспечности младой и интереса
Ко всему. Особенно к прелестницам повесам,
Так откровенно подставляющих себя светилу
Здесь у воды и легких волн.
Как мило! Вот и одна, смутившись как-то,
Выбрала меня в партнеры разговора.
О, Боже мой, что только перемалывалось здесь
Так праздно, а порой опасно. Вино
Взаимности взыграло, и разговора оказалось мало,
И руки начали свой диалог, и дрожь
Желанья сбросила нас прочь с прибрежной
Гальки, вскормленной водой. Ну что ж!
Она был настойчива, нетерпелива и мягка.
Добившись своего, желала продолжения,
И все открывшее уменье с восторгом так
Практиковала. И немало. И уж не галька,
А трава стелилась так доверчиво и рьяно,
Без обмана. И пляж забыт, и только глаз
Приказ и просьба, и мольба, и повеленье.
Что там вдали? Не думалось о том,
Да и зачем? Нам хорошо вдвоем
Сейчас, сегодня, да и завтра, может,
А там – забыть. Иль помнить все же приключение
На море. Средь буйства солнца и воды.
«Крым» зычным ревом огласил приход.
Веселый пароход причалил так к бульвару,
И белые борта разбавили ультрамарин воды,
И суеты прибавилось на сходнях.
Народ зевал на это приключенье, как
На второе действие кулис. И легкий бриз
Ласкал приятно, и становилося понятно,
Что происшествие-то главным было здесь
Для всех зевак. Но для меня – еще
Главней чуть позже, появилось не спеша –
Она ушла! Нет. Вовсе не явилась,
И что там с ней случилось, понять не мог.
С упорством всем искателя сокровищ
Я приходил в знакомые места, искал,
Блуждал весь в ожиданье, но, увы.
Реальностью прервались сны, что мне
Казались наяву. Но все имеет срок.
Простой урок. Один из первых,
Таких наглядных и неверных
Поступков, как показалось мне тогда,
Следа, оставшегося в памяти моей.
А набережная льнет все ближе к морю,
Штормит и волн прибой захлестывает, лижет,
Что лишь с опаской можно проскочить
Поближе к парапету. Смелая игра,
Что захватила вся меня. Дурачество, пустяк!
Секрета нет – мальчишество и только.
Там, у домов, что дружно вперли окна
В бушующего моря канитель, увидел я ее.
Нет, не одну, а с капитаном бравым,
Кокардой-крабом удивляющим народ,
Весь в белом, и виски все в серебре.
Он объяснял ей что-то, повернувшись,
А вот она, лукаво улыбнувшись, смотрела
На меня. Мои глаза отказывались верить.
Так вот потеря, что ищу! Нет, не хочу,
И тотчас повернулся я к волне,
Что окатила яростным порывом,
И все прошло. Прошло. И смыло,
Как снято все рукой.
И где она? И где они? Не знаю.
Настал покой. И в сердце пустота.
Нагорных улиц терпкий аромат,
Проходов узких, тупиков кривых
Все, чем богат и знатен град,
Еще я познавал так долго и усердно.
И моря все зализывало рану,
И утолял морской соленый бриз
Каприз и случая обыденную новь.
И только там, на кручах гор холмов,
Среди травы, деревьев, синей тени
И в памяти, что цепко так держала,
Осталось жало: Как же так?
Ведь отдавалась с пламенем в крови,
И слов величие открыто говорила,
И чуткое чернило ночи берегла,
И трепетала вся в истоме –
И все это обман? И сплыло? Не может быть!
Так, так любить. И все вот так забыть?
О, молодости чудо простоты,
О, чувства не истраченная радость,
И груз ошибок и обид еще далек.
Душа не зачерствела, шрамов нет,
Простой секрет. Мы рады слову верить
И не могли еще поверить тому,
Как далеки поступки и слова порой.
Порой той летней жаркой и простой,
Когда вокруг ширь моря, гор заслон,
И встреча эта – только сон,
И Ялта даст душе отраду, свободу выбора
И приключенья маленький восторг.