Однажды в городе N
Всегда думала, что театр абсурда- это такое специальное место, где талантливые актеры играют гротеском, как им только захочется. Любая пьеса для такого театра безумная фантасмагория.
А как же должен чувствовать себя обычный самый простой человек, попадая в жизни в такую ситуацию, что самому не верится, что это явь? Так и ищет глазами занавес, да оркестровую яму.
Ирка молодая девчонка около двадцати лет отроду из обычной семьи. Папа военный. Мама медсестра.
Выскочив из подъезда дома рано поутру, очень надеялась успеть пройти через местный зоопарк. Он застрял где-то между реконструкцией и забвением. И животные там обитали лишь в виде табличек. Пустые, еще сохранившие запах своих обитателей, клетки сообщали, что здесь находится волк, там подальше- шимпанзе.
Ирка потянулась всем своим стройным телом, подставляя лицо первым лучам солнца.
Неприятно почувствовать на плече тяжелую руку.
- Привет почтальон!
- Я не почтальон. Отстань.
К ней подкатил всем известный хулиган и дебошир Васька Кудлатый. Он не был "отморозком" или откровенным бандитом, но много легенд уже успели сложить жители стареющего микрорайона.
Чего только стоили: пара беременных десятиклассниц и участие в организации драки стенка на стенку двух соседних дворов.
- Ирка. Ну ты ж своя. Выручай.
- Чего надо?
- Вот коробку один уважаемый человек просил занести по адресу. А я не могу. Там ментов по паре на угол.
- А ты что в розыске?
- Да нееет, просто рожа протокольная, все время трясут.
- И что я теперь твой курьер?
- Нууу пожалуйста.
- Нет. У меня сегодня экзамен.
- Это совсем рядом с институтом. Вот. Сама смотри.
Он протянул бумажку с адресом.
- Мда. Действительно рядом с институтом. А что в коробке?
- Да какая разница? – начал раздражаться Васька.
Наклоняясь к иркиному уху, тихо прошептал:
- Там тебе за доставку должны будут заплатить. Поделим пополам.
- Нет! - твердым голосом стойкого партизана ответила Ирка.
Васька потер лоб. Он не мог выбрать метод воздействия: угроза или давить на жалость?
Кудлатый мучительно смотрел на Ирку, а она уже торопливо пошла, почти побежала по тротуару в сторону зоопарка.
- Ира, я для тебя, что хочешь потом сделаю!
Она остановилась, внимательно на него посмотрев, скрывая тревогу, угрожающе произнесла с нажимом:
- Это хорошее предложение. Давай твою коробку. Но условие такое: ТЫ БОЛЬШЕ НИКОГДА не будешь со мной разговаривать, просить о чем либо. И скажи своей шарашке, что б не свистели вслед. Понятно?
- Договорились!
- Ты совершенно никчемен. И я чувствую, что дорого поплачусь за эту помощь тебе.
- О, как заговорила,- съёрничал Кудлатый - Вы, сударыня, не печальтесь, порою на нарах честнее жизнь проживешь, чем в этих институтах ваших.
Ирка вспыхнула, всё же понимая, что тот, кто умнее, тот и первым закончит эту абсолютно ей ненужную беседу. Собственно говоря, она ничего не теряла. А получить возможность навсегда избавиться от прилипчивого Кудлатого ей хотелось.
Развернувшись на каблучках, бодро пританцовывая, двинулась в запланированном направлении.
Немного потрясая коробку, услышала мягкий отклик мешка с чем-то сыпучим. Мука? Соль? Возможно.
Подойдя к изгороди зоопарка, привычным жестом отодвинула в сторону куст жимолости, который зеленым занавесом скрывал сад от прохожих глаз. Юркнула в дыру забора.
Первая сцена абсурдного театра предстала пред глазами. Там, где должна была начинаться заросшая одуванчиками и подорожниками тропка, начинался свеже- выкопанный достаточно глубокий котлован. Такой подлянки от прекрасного утра Ирка никак не ожидала и, покачнувшись, взмахнув лебединым крылом, изящным балетным ПА шагнула в бездну.
Если отринуть условности и испорченное платье, то бассейн под открытым небом дело полезное для здоровья.
Вода приятно освежала, растворенный в ней суглинок сделал кожу невероятно нежной и гладкой. Коробка улетев во время лебединого взмаха, не преминула тут же утонуть в неподходящем месте. Ира попыталась встать на ноги. Ей это почти удалось, тем более что сам водоём не был глубоким. Но скользкое глинистое дно в то утро и не думало шутить. Девушка снова шлепнулась в воду.
Убрав прилипшие к лицу волосы, озиралась в поисках спасения.
Вылезти самостоятельно не представлялось возможным. Вертикальные мокрые стены поблескивали серым нуаром. Оставалось ждать, получая удовольствие от глиняной маски на лице и волосах.
Время шло. Праздное времяпрепровождение в иркиной семье порицалось. И даже более: осуждалось. Поэтому она начала читать вслух стихи, дабы потренировать память и дикцию, одновременно пытаясь нащупать утерянную коробку.
Коробка нашлась, но картон с водой не может быть вместе никогда. Только в фантастических рассказах об аммиачных мирах в состоянии взаимной заморозки они были бы близки.
Остался лишь пакет с белым мелким порошком, впрочем и он был поврежден. Любопытство, напротив, в ее семье пороком не считалось, поэтому она поднесла пакет к носу, сделалав глубокий вдох.
Дальнейшее помнится слабо. Вновь потеряв равновесие, выронила пакет.
Нос и губы заметно онемели, а настроение, как назло заметно улучшилось.
Ирка со всею природной страстью принялась плескаться и танцевать, словно блендер на 1800 ватт. Взбивая глину с водой, неожиданно открыла в себе новые таланты. В ушах зазвучала музыка. Мир скинул черно-белую личину. Расцвела ткань бытия цветами психоделической радуги, наполняя смыслом все сущее.
Через некоторое время, почувствовав страшную жажду, она начала пить воду прямо из котлована.
Простые строительные служащие Петр Васильевич и просто Леонидыч накануне получив аванс, незамедлительно приняли на грудь. Утро выдалось тяжким. Но именно сегодня у зоопарка ожидалась бетономешалка. Котлован готовый как уже неделю, работала стопорилась лишь из-за стройматериалов.
Шли молча. Леонидыч тихо вздыхал, потирая лоб. Петр Васильевич вторил ему интеллигентным-
«Эх, твою… да что ж опять так?»
Судьба благосклонна к блаженным, им удалось прибыть к зоопарку вовремя. Машина как раз только подъехала. Водитель, молча кивнув, серьезно пожав мужчинам руки.
- Как будем заливать?
- Все просто. Тут в заборе есть дыра за кустами, мы трубу в нее запустим и бетон зальем. Ты поедешь на другой объект с миром, а мы с Леонидычем дальше сами.
Леонидыч весомо кивнул.
Так и решили поступить.
Некоторое время они копошились в кустах в поисках отодвигающейся доски. Найдя, с радостью вставили в нее рукав.
Ирка вначале не поняла, что происходит, но когда в ее мир нежного бассейна и безумного танца ворвался поток серого вещества, она заорала раненым динозавром.
Этот вопль не только вспугнул стаю городских птиц, но привлек внимание строительных людей.
- Погодь-ка, мил друг. Дай глянем, что там.
Водитель кивнув, закрыл подачу цемента. Затем Леонидыч, заглянул в дыру и отпрянув, начал креститься.
- Ты чего?
- Кажется там чукапабра.
- Тоже скажешь. Небось, бандиты опять кого-нибудь кинули, чтобы в бетоне схоронить. А цемент дали с опозданием.
Вот и озверел человек.
- Надо вызвать кого-нибудь. Скорую там или пожарных,- сказал водитель бетономешалки.
- Зачем?
- Затем, что я как то уже вытащил чувака с тазиком на ногах. А мне потом чуть башку не отвернули за нарушение великих бандитских планов.
В этот момент Ирка краем оставшегося сознания поняла, что цемент больше не льется и вернулась к празднику. Пела громко, красиво, раскатисто. Ей казалось, что она Сара Брайтон.
- О, как… может в дурку сразу позвонить?
Решили все-таки вытащить. Живой человек. Да и цемент застывает.
Петр Васильевич и Леонидыч пошли в обход, по дороге зайдя в строительную кибитку, взяли веревку.
Подойдя к котловану, замерли в поэтическом наслаждении. Ирка лежа поверх застывающего цемента делала ангела руками и ногами.
Она пропела:
- Дяденьки, идите сюда!!! Тут рай и наслаждение!!!
Мужики переглянулись.
- Мы тебя сейчас вытащим, а то застынешь и навсегда останешься!
И шепотом :
- Кажись пьяная.
- Это с какой синьки человек может таким счастливым стать? - выразил сомнение Васильич.
- Потом спросим, давай полезай к ней и обвяжи веревкой.
Васильич опять потер лоб, затем грудь. Спорить передумал, держась за веревку, полез в яму. Ирка скользкая, как угорь, сопротивлялась спасению. Порядком озверев, Васильич увяз в цементе. Не удержавшись на ногах, упал. Опыт падения в салат лицом был, так что приземление в цемент исполнил грациозно. Полежав некоторое время, Васильич онемел всем лицом и поздоровался с искрами в глазах.
Отплевываясь, встал на четвереньки и понял значение слова Ашрам.
Тысячи маленьких Будд в лучах фиолетового солнца пели ему любимую песню.
Признаться в любви к нему. Как его? Короче, к Меркури он не смел, даже в состоянии мертвецкого опьянения. Но именно сейчас воспрянув духом, запел знаменитую «Мы чемпионы».
Леонидыч смекнув, что ему в цемент точно нельзя, побежал вызывать неотложку.
Пока он бегал, разгон сердечной мышцы Ирки дошел до скорости крыльев колибри, Васильич, и так человек потрепанный жизнью, сразу впал транс.
Они повалились в застывающий цемент, все еще пытаясь танцевать руками. Почти одновременно их прибил один сердечный приступ на двоих. А пока Леонидыч сбивчиво объяснял куда следует приехать спасать людей, июньское солнышко крепко прихватило цемент…
До сих пор в городе N в зоопарке стоит диковинная статуя, изображающая двух странно танцующих людей. Конечно, история возникновения мысли о создании скульптуры обросла легендами.
Но некий городской наркоман нет-нет, да и отколупнет от произведения кусочек цемента, да отправит в рот, тоскливо ожидая прихода и глядя на скудную луну.