Смерть Серёги
Месяца четыре я сомневался, рассказывать или не рассказывать о Сергее. Чувствовал, что делать это будет больно, да и не хотелось и не хочется ничего писать. Думал, пройдёт. Но дни идут, а меня не отпускает. Так что для него ли, или для себя, расскажу и, надеюсь, после этого отпустит.
Со старшим братом Сергея Виктором мы познакомились на почве рыбалки несколько лет назад. Мужик он крепкий, хозяйственный и не скучный и проводить с ним время в лодке и в машине по пути на рыбалку всегда было приятно. Правда, человек он верующий (я имею в виду в Иисуса Христа), ходит в церковь каждое воскресенье, но меня в свою веру не агитировал, в церковь не заманивал и на мои высказывания по поводу организованной религии, казалось, не реагировал.
Пару раз мы с Леной приглашали Виктора с женой к нам в гости, несколько раз мы бывали у них в гостях. Когда мы садились к столу в их доме, Виктор вставал и, склонив голову, мямлил что-то во славу господа, который послал эту пищу нам на стол. Мы с Леной голов не склоняли, но тихо, с пониманием, следили за теми, кто это делал. У нас же дома садились за стол, не прерывая начатого разговора, и начинали раскладывать по тарелкам еду и наливать по желанию. А Виктор с женой, если и молились перед трапезой, то делали это незаметно, не привлекая к себе внимания. Словом, всё было, как и предполагает американское общество - свобода слова и вероисповедания.
Своё сорокалетие Виктор организовал у себя в доме. В огромной светлой гостиной с видом на море за накрытыми к торжеству столами собралось много народу. На почётном месте сидел пастырь церкви Виктора, рядом с ним его жена, потом родители Виктора, а рядом с ними посадили нас с Леной.
Когда пастырь поднялся со своего места, держа в руках какое-то церковное издание, все гости сразу притихли и, опустив головы вниз, стали сосредоточенно слушать то, что пастырь из этого издания зачитывал. Это чтение было долгим и скучным. Первые пару минут мне было интересно наблюдать за присутствующими, но интерес скоро пропал, так как я не мог видеть их лиц. По окончании проповеди Виктор встал со своего места с выражением лица, которое я запомнил, но тогда объяснить для себя не успел, да и не смог бы. Выражение же лица пастыря было однозначным - я за этим столом персона номер один! Виктор же был персоной номер два. Только спустя несколько лет, в то время, когда Сергей умирал в больнице, я вспомнил Виктора на том юбилее: также как и пастырь он самолюбовался! Нет, многочисленные приглашённые склоняли свои головы не перед богом, а перед верхушкой пирамиды, в которой пастырь и Виктор были на самом верху.
Еда в доме у Виктора как всегда была вкусной, но застолье было безалкогольным, о чём я был заранее предупреждён. Поэтому я и прихватил с собой бутылку виски, которую разместил на кухне, прикрыв бумажным пакетом. К этой бутылке я периодически наведывался с фужером кока-колы и с этим же фужером возвращался на своё место к столу. Выйдя на веранду покурить, я вдруг обнаружил себя в окружении нескольких гостей, которые хотели познакомиться. Познакомившись, они попросили меня плеснуть им того, что у меня было.
- Нет, ребят, день рождения безалкогольный, - не согласился я.
- Да ладно, никто и не заметит, - настаивали они.
- Мне самому мало.
- Да нам по чуть-чуть.
- Магазин в двух минутах езды отсюда, поезжайте и привезите то, что вам хочется, - поставил точку я.
Нет, я не боялся развратить слабовольных, но и переложить ответственность на себя тоже не позволил. В магазин, конечко, никто из них не поехал. Тот факт, что Виктор выпивал на рыбалке, а свой юбилей устроил безалкогольным, тогда меня не волновал - я чувствовал себя свободно и делал то, что хотел.
Сергей тоже любил рыбалку, но мне всегда казалось странным, что ездят братья вместе крайне редко. Казалось-бы, что может быть приятнее и удобнее, чем заниматься любимым делом с близким родственником? Ан нет - что-то было не так.
У Виктора есть ещё один друг-рыболов по фамилии Выдра. Правда, дружба их больше по бытовой линии, а также церковной. Брать Выдру на рыбалку Виктор не любит, видимо потому, что рыбак Выдра так себе. Выдра больше дружил с Сергеем, так как они были близки по возрасту и местожительству, а теперь я думаю, что общаясь с младшим, Выдра подбирался поближе к старшему брату.
- Ты представляешь, - жаловался мне по телефону в очередной раз Выдра, - Договорились с Серёгой ехать на рыбалку сегодня утром, я ему звоню-звоню, а он трубку не берёт! Так я его жене позвонил и она сказала, что что он вчера вечером собрался и уехал на ночь. Ну не козёл?
- Ведь ты давно знаешь, что на Серёгу расчитывать нельзя, что ж ты так волнуешься? - отвечал я.
- Да вы же с Виктором и Андреем меня редко берёте. С кем же мне ездить?
- Выдра, ты за время нашего знакомства ни разу меня с собой не позвал. Тебе ли меня упрекать?
До смерти Серёги Выдра звонил мне по несколько раз в неделю. Спрашивал о том, где я ловил рыбу в последний раз, сколько поймал и на что, надеялся, что будет приглашён в ближайший выходной, и бил на жалость, сетуя на ненадёжного Сергея.
Сергея я встречал очень редко. Когда мы брали его на рыбалку, он всегда старался устроиться на носу лодки, чтобы никому не мешать. Был он добрым, ненавязчивым и мягким человеком. Старший же брат общался с ним сухо и немногословно.
Как-то по пути на рыбалку я спросил у Виктора, как там Сергей. Вместо него ответил Выдра:
- Да пьёт он всё время. Дома пить стесняется, так уезжает на рыбалку. А у него ведь жена и дети!
- Слишком рано он начал хорошо зарабатывать. Всего достиг, не знает, чего теперь делать, вот и пьёт, - добавил Виктор.
- Я уже сколько раз пытался наставить его на путь господний, а он всё своё. Так я его один раз так отлупашил, что думал образумится. А он опять на рыбалку один уехал. Я его опять избил, и молился за него - ничего не помогает. Виктор позавчера ему ребро сломал, пришлось в больницу везти.
- Да Сергей и мухи не обидит, зачем его бить? - удивился я.
- А он по-хорошему не понимает, - ответил Виктор.
- Вова, тебе бы, это, тоже пить не мешало бы бросить. Богу это не угодно. В Писании говорится...
- Слушай, Выдра, - перебил его я, - а тебе уже давно было пора перестать стругать детей. Люди уже всю планету засрали, скоро войны за воду начнутся, а такие, как ты, с гордостью разбрызгивают своё семя. Сколько ты уже их настругал, семь? Ведь им всем нужно будет что-то кушать и пить, и место под солнцем. Пушечное мясо ты в мир выбрасываешь, а если твоя церковь это поощряет, то грош ей цена.
- Бог тебя, Вова, покорает, - серьёзно сказал Выдра.
- Не твоими ли руками? - спросил я.
Через некоторое время мы снова поехали на рыбалку нашей тогда обычной компанией: Виктор, Андрей и я. Машина тянула через перевал видавшую виды лодку, а мы, как всегда, сидели и трындели практически ни о чём.
- Как там Серёга, давно его не видел, - спросил Виктора Андрей.
- Попросил вчера взять мою лодку, сегодня тоже будет на рыбалке, - ответил Виктор.
- Где?
- Наверное, там же, где и мы.
- О, увидимся, значит, - обрадовался Андрей.
В тот день рыба клевала очень плохо. Где-то после обеда Андрей спросил у Виктора:
- А где твой брат-то?
- Не знаю, может в другом конце водохранилища, - ответил тот.
- Так позвони ему, если у него ловится лучше, так мы к нему переедем.
- Позвоню, - ответил Виктор, но до конца дня так Сергею и не позвонил.
Дорыбачив до самой темноты, мы заночевали в местном мотеле, решив переехать следующим утром на другое водохранилище, где по слухам ловилось лучше. Бутылку шампанского, которое Андрей называет "С добрым утром", мы распили, отъехав от мотеля, глаза потихоньку раскрылись и появился аппетит. Кушать вчерашние бутерброды или консервы никто из нас не хотел, хотелось тёпленького завтрака, да и трак бензином заправить было пора. Поэтому мы и остановились на бензоколонке, при которой находилась проверенная годами кафешка, отдел спиртных напитков и секция рыболовных принадлежностей и насадок. Зайдя внутрь, я стал заказывать у знакомой официантки завтрак на всех нас, а ребята убежали в рыболовную секцию. Заказав, я вдруг увидел в дальнем конце, за столиком у окна, Сергея, сидевшего напротив какого-то незнакомого мне мужчины. Они кушали и не спеша о чём-то разговаривали. Конечно же я тут же направился к ним и, присев за их столик, поприветствовал:
- Ну что поймали вчера?
- Да ничего. Дядь Володь, угощайся, - ответил и предложил Сергей, показывая на еду на столе.
- Спасибо, Серёга, я уже заказал "с собой". Нечего здесь делать, вода ещё не остыла. Поехали с нами, там озеро помельче и вчера знакомые ребята неплохо наловили.
- Да нет, дядь Володь, мы уж здесь доловим, - улыбнулся Сергей.
- Ну как хотите. А если передумаете - звони.
Забрав с собой завтрак и алкоголь, мы залезли в трак и покатили навстречу новым рыбацким надеждам, одновременно питаясь вкусным свежим завтраком. Покончив с едой, я закурил и изрёк вслух мысль, которая крутилась у меня в голове последние двадцать минут:
- Мужики, я думаю, что Серёга - гей.
- С чего ты это взял? - удивился Андрей.
- Пока вы там крючки рассматривали, я наблюдал за Сергеем и тем парнем несколько минут. Они глядели друг на друга счастливыми влюблёнными глазами.
- Вова, когда мы на рыбалке, то у нас у всех счастливые морды, - рассмеялся Андрей.
- Андрей, я взрослый дяденька и знаю, что я вижу, - ответил я.
Во время этого разговора Виктор вёл машину молча.
Рыбалка на новом месте прошла успешно и уже в середине дня мы направились к дому. Тему насчёт Серёги ребята больше не поднимали, а я со своей сигаретой молча анализировал события последних месяцев. Мне вдруг стало ясно всё то, что происходило с Сергеем: его внезапные уезды на рыбалку в одиночку с ночёвками, сухое отношение к нему старшего брата, избивания и... Вдруг меня осенило! Они били его не потому, что он выпивал, а потому, что боялись огласки! Главным образом Виктор, а Выдра был инструментом в его руках. Если бы в церкви узнали, что брат Виктора гей, то его репутация христианина, на которого все должны равняться, могла рухнуть! По крайней мере, он так думал, и думал потому, что знал своих собратьев. Неспроста он в разговорах между нами называл своих рабочих рабами, как бы в шутку. Этих рабочих-рабов он нанимал из прихожан своей церкви, новоприбывших иммигрантов по религиозной линии. Молодая, сильная, жаждущая денег необразованная дешёвая рабочая сила - это те, на ком Виктор сделал и продолжает делать своё состояние. А тут брат, который, того и гляди, в любой момент может перестать скрывать свою гомосексуальность, и, прощай репутация!
Дома я рассказал Лене об увиденном и свои мысли на этот счёт.
- Ужас! - испугалась она, - ведь они его забивают.
- Похоже на то, - ответил я, продолжая чистить рыбу, - завтра ему позвоню.
На следующий день вечером я набрал Сергею.
- Привет, дядь Володь, - ответил он.
- Что делаешь, Серёга?
- Да наверное то же, что и вы (несмотря на мои многочисленные просьбы он продолжал называть меня "дядь Володь" и на "вы") - сижу на веранде, попиваю винцо.
- А я водку с содой.
- Я так и думал.
- Слушай, Серёг, я хочу тебе кое-что сказать, но обещай, что прерывать меня не будешь.
- Обещаю, дядь Володь.
- Сергей, мы с тобой давно друг друга знаем, я хорошо отношусь к тебе, а ты ко мне. Мне приятно с тобой общаться, ездить на рыбалку, в общем, если ты гей, то это твоё личное дело. Я вижу, что с тобой происходит, и не хочу, чтобы ты спился и умер. Мне с тобой жить интереснее, чем без тебя. Давай, принимай решение, наладь свою жизнь, главное, будь счастливым и будем дружить ещё много лет. Я закончил.
- Дядь Володь, у меня хорошая жена и прекрасные дети, - ответил он.
- Ну и что, ты думаешь, им будет лучше, если тебя не станет?
После затянувшегося молчания Сергей спросил:
- Дядь Володь, а как вы помидоры квасите? Мне так нравятся ваши помидоры.
После этого разговора в течение нескольких недель Сергей звонил мне каждый день. Ему хотелось просто поболтать ни о чём, и мы болтали о засолке помидоров, огурцов, рыбы, спиртных напитках, музыке и прочих нейтральных вещах. Пару раз он признавался: "Дядь Володь, знаете, вы для меня как отец, мне просто нравится с вами говорить". "Ну и будем говорить" - отвечал я. Часто наши разговоры затягивались надолго и меня это утомляло, а Лену начинало раздражать.
- Лен, потерпи, ему просто не с кем больше поговорить, - просил её я.
- Мне тоже не с кем, потому что ты всё время с ним на телефоне.
- Не всё...
- Жалко его, но и меня пойми.
- Да понимаю я.
Как-то позвонил Выдра со своими постоянными вопросами по рыбалке. Вместо ответа я спросил его внезапно и прямо в лоб:
- Выдра, а ты знаешь, что Серёга гей?
- Я уже внушал ему, что мужеложество неугодно богу..., - было начал он, но я его перебил:
- Мужеложество? Да где ж ты такое слово выкопал?
- Это так называется в библии...
- Всё, пока, мне некогда, - прервал разговор я и положил трубку.
Несколько дней Сергей мне не звонил и, признаюсь, я ощутил облегчение. Некоторое беспокойство за него я испытывал, но понимал, что принять решение и устроить свою жизнь может только он сам. Ещё через пару дней на мобильный телефон пришло сообщение от Выдры. Оно было групповым и отправлено большому количеству его знакомых: " Сергей в госпитале без сознания. У него отказала печень. Я около него и постоянно молюсь за него. Давайте все молиться вместе и нашими молитвами к богу..." Дальше читать я не стал. Сразу пришло сообщение от Андрея: "Если ему нужна кровь, я готов поделиться".
Следующим утром Выдра опять написал: "У Сергея отказали все органы, только наши молитвы могут вернуть его к жизни", - и дальше следовала какая-то молитва. Тут я не выдержал и ответил ему: "Выдра, если ты стремишься стать пастырем в своей церкви и используешь для этого Серёгу, то перо тебе в жопу, а мне больше не пиши". Но Выдра написал ещё раз: "Сергей умер, давайте помолимся за его душу, и т.д. и т.п." Я ответил: "Выдра, замолил ты Серёгу до смерти". "Зато теперь попадёт он в рай очищенным от грехов в вечное блаженство", - ответил он.
- Слушай, это страшно, ведь он какой-то сектант-фанатик, - недоумевала Лена.
- Выдра? - переспросил я.
- Ну да.
- А Виктор?
- Тоже хорош, но в то же время даёт работу иммигрантам..., - сказала Лена.
- Ну да, а когда в лице Сергея возникла опасность его "благодетельству", то он пожертвовал собственным братом. Говно эта церковь, - сказал я.
Со дня смерти Сергея прошло восемь месяцев. За это время мы съездили на рыбалку с Виктором всего пару раз. О своём брате он не вспоминал, как будто Сергея никогда не было на свете. Мы с Андреем тоже в присутствии Виктора о Сергее не заговаривали, думаю, потому, что я надеялся на то, что может всё не совсем так, как мне видится, и Виктор как-то это разъяснит, или хотя бы с братской теплотой вспомнит о Серёге... Андрей, думаю, испытывал те же чувства.
Постепенно Виктор отделился от нашей компании и стал ездить на рыбалку с разными другими людьми. И хотя мы с Андреем ни разу в его присутствии не упоминали о Сергее, Виктор знает, что мы знаем... Выдра, наконец-то перестал мне надоедать и, надеюсь, больше не объявится.
В прошлую субботу мы с Андреем ловили рыбу около острова Смит. Море было спокойным, на горизонте блестели снегом всё те же горы, и я вспомнил один из самых последних разговоров по телефону с Серёгой:
- Дядь Володь, помните ту огромную треску, которая завела мою леску под камень и мы так и не смогли её оттуда вытащить? - спросил он.
- Конечно, помню, - ответил я.
- Дядь Володь, если в следующем сезоне поедете на это место без меня, то не забрасывайте под этот камень, я сам хочу с ней разобраться.
- Обещаю, - ответил я.