... Так вот, господин наемник, пока Альрет со своим отрядом тут стоял, эти разбойники сидели тише воды, ниже травы. А как Вольрадцы на войну, значица, ушли, так вовсе житья от них не стало. Убивают и грабют, всех кто по тракту идет, да еще и с меня мзду берут такую, что впору бросать все и идти куда глаза, значица, глядят, - жалостливо рассказывал трактирщик, здоровой рукой продолжая протирать и без того чуть ли не до дыр затертые кружки.
- Так чего ж ты на охрану поскупился? - небрежно сплюнув, спросил я, - Да где ж это видано, чтоб постоялый двор, да без охраны.
- Пытался, господин наемник, - затараторил трактирщик, - так енти ж сучьи дети зарезали их всех, будто свиней. Да еще и мне тут оттяпали, - он потряс в воздухе искалеченной рукой, на которой недоставало двух пальцев, - Мол, чтоб помнил, кому, значица, жизнью и защитой обязан. Девок всех, паскуды, перелапали, одну так и вовсе обрюхатили. Не знаем теперь...
- Сколько? - грубо оборвал я болтовню хозяина.
- Что, "сколько"? - уставился на меня тот, всем своим видом выражая недоумение, но хитрый блеск жадных маленьких глазок выдавал его с головой.
- Платишь сколько?
- Ааа, вот вы о чем, господин наемник? Так это, значица, дюжину Эльдингов.
- На четверых? - недоуменно поднял бровь я.
- На пятерых. Вот этот господин, - тут трактирщик указал на невзрачного хмыря, кутающегося в видавший виды плащ в дальнем углу небольшой но чистой залы, - С вами значица пойдет. Он охотник, да каких поискать. Любого зверя, птицу на раз выслеживает. С ним вы быстро логово...
- Зачем нам он? Бандитов мы выследим, взяв языка. Когда с человеку начинаешь отрезать пальцы, фалангу за фалангой, - при этих словах трактирщика передернуло, - он очень быстро понимает, что новые у него не вырастут.
- Это не обычные бандиты. Говорят, ихний значица, главарь безумен. Те немногие, кому посчастливилось пройти по тракту и остаться целым рассказывали об обглоданных трупах, болтающихся на ветвях деревьев, а как-то раз, когда одну из моих девок лапали эти твари, она услышала как один из них что-то бормотал про мясо. Наше, значится, мясо, людское. Такие вам ни...
- Значит так, - устав слушать бестолковую болтовню перебил я трактирщика, - Две дюжины на нас четверых. Своему "охотнику", или как там величать этого оборванца, заплатишь отдельно. И пока мы работаем над твоей проблемой, девки, еда и выпивка за счет заведения.
- Но у меня же и так... - начал было он, но посмотрев на меня тут-же умолк и, как будто чуть-чуть съежился.
- Или. Дела. Не будет, - глядя прямо в испуганные поросячьи глазки медленно произнес я.
- Пес с вами, господин наемник, - сдался хозяин двора, - главное, избавь...
- Ты только не скули тут, а то похож на старую суку, - не став слушать очередные причитания трактирщика, небрежно бросил я и направился к небольшому столику за которым восседали три молчаливые фигуры. По кольцам их черных кольчуг игриво бегали теплые отблески очага.
- Ну? - вопросительно поднял бровь Эрст, - широкоплечий вояка, виски которого уже тронула седина, - Сколько?
- По шесть каждому, - ответил я, усаживаясь на грубый низкий табурет, - а еще девки, еда и выпивка.
- Негусто, - встрял Ральн, - худой, невысокий, но очень ловкий боец, правую глазницу которого скрывала красная повязка, - девки - оно конечно хорошо, да и от выпивки я не откажусь, но Дагор меня сожри, лучше б он нам лошадей дал.
- Ша ушшш… Мы эшак до слешующего лешшша шопать бушем, и шо - не фашт что дошопаем, - прошипел Свен. Нижнюю часть лица, изуродованную страшным шрамом, лишившим его большей части зубов и куска верхней губы, скрывала серая, невзрачная, местами пропитанная слюной повязка, над которой тускло поблёскивали серые, ничего не выражающие глаза. Бедолаге крепко досталось в битве за Рокстон. Даже есть теперь не может нормально.
- Этот, - я кивнул в сторону трактирщика, - нам все равно больше не заплатит. И так последние гроши с него вытряс. Да, придётся идти пешком, пока не подвернётся дельце поприбыльнее, но хоть не на пустой желудок.
- Холодает, - грохнул тяжелой дубовой кружкой по столу Эрст, - В Вольмарке , поговаривают, вообще зима лютует вовсю, а значит - у нас в запасе хорошо если дюжина дней. Сучье семя, не хочу я тащится до ближайшей деревни по колено в снегу, да и околеть так недолго, если морозы крепкие вдарят.
- Так это может, - встрял Ральн, задумчиво глядя в огонь, - подзаработаем деньжат, дождёмся каравана, и наймемся там в охрану. Времена нынче неспокойные, на тракте то и дело попадаются бандиты, дезертиры. Даже Тхарги из своих лесов выползать начали. Не думаю, что нам откажут.
- Торговцы нынче тоже не ходят, - возразил я, - Дороги стали слишком опасны, да и зима на носу. Разве что очень крупные караваны, но у таких охраны хватает.
- Засада, - буркнул под нос Эрст, - Дагор меня сожри, как этот хрен сам то собирается зимовать в этом захолустье. Ни лошадей, ни охраны. Нечисто тут что-то...
- Так может он и рад бы был уйти, да разбойники не пускают. У них явно есть засеки выше и ниже по тракту, а лесами пробираться - долго, да и не факт, что не схватят те-же разбойники.
- Оно, может, и верно, - задумчиво протянул Ральн, уставившись в опустевшую кружку, - но чего ж эти сучьи дети не напали на нас, как на остальных. Видать, не так уж они страшны, как их малюет трактирщик, раз решили не связываться.
- Согласен, история темная, - ответил я, отхлебывая теплого, вонючего пива, - Как бы он и сам не был с ними в сговоре. Дагор его знает, может он сдал уже нас, и пойдем мы на убой. Еще, сука и какого-то своего человека навязал. Но, парни, выбора у нас особого нет. Если не хотим сдохнуть от голода в ближайшее время - работу надо выполнить. Эй, ты, как тебя там? Ты так и собираешься нас этим жидким дерьмом поить? Тащи сюда вина или меда, а это прибереги для черни или какой другой швали!
- Но гос..
- У нас был уговор! Так что если сейчас-же не пошевелишь своей толстой задницей, клянусь Мьерлом, - я с размаху воткнул кинжал в грубую дубовую столешницу, - отрежу от нее пару кусков бекона и приготовлю себе завтрак. Или может нам просто оставить тебя, наедине с твоими дружками разбойничками? Как думаешь, хватит вам всем припасов на зиму? Кого они сожрут первого, когда станет совсем тяжко? Тебя? Может быть какую-то из твоих девок?
- Господин наемник, у меня уже не осталось вин, - заблеял тактирщик, - разве что яблочный сидр...
- Неси его, пока меня прямо тут от этих помоев не вывернуло!
- Совсем ты его, гляжу, запугал, - хмыкнул Эрст, выливая остатки пойла из своей кружки прямо на пол.
- У нас был уговор, пусть исполняет, - безразличным тоном бросил я, краем глаза наблюдая за нашим будущим спутником.Тот с руки кормил здоровенного черного ворона, не обращая внимания на то, что происходило вокруг. Его лицо скрывал черный капюшон, плавно переходивший в плащ. На столе перед ним поблескивали новыми кожаными ножнами два здоровенных кинжала. Будь они на ладонь длиннее, можно было бы подумать, что это короткие мечи. Охотник значит. Уж не на людей ли он охотится...
- Ваш, значится, сидр, господин наёмник, - дрожащим голосом пробормотал хозяин двора, осторожно ставя на стол две тёмно-зелёные бутыли.
- Премного благодарен, - усмехнулся я, - а теперь сгинь отсюда. Услышишь ещё чего лишнего, придётся уши тебе отрезать, да Дагору скормить…
- Да это шутки у него такие, - глядя на трясущегося, как осиновый лист на холодном осеннем ветру, трактирщика, бросил Ральн, - ты чего бледный такой, испугался чтоль?
- Грудью кормить и пелёнки менять ему, потом тоже ты будешь? - смерил я приятеля холодным взглядом.
- Зато ты – сама суровость. Доведёшь сейчас человека до разрыва сердца, кто нам потом заплатит то? – бросил Ральн, откупоривая бутылку, - Ты иди, мил человек, распитием мы уж сами займемся. И за бандитов не беспокойся – их тоже возьмём в оборот, да так, что скоро уже они будут на ветвях болтаться.
Трактирщик пробормотал что-то невнятное и испарился, оставив нас наедине с огненными мотыльками, затеявшими хоровод над ёжащимся и подрагивающим от холода пламенем. На несколько мгновений повисла тишина, и стало слышно, как голодным волком на улице воет ветер, предвещающий скорое наступление зимы.
- Надо бы Ромира и Лена помянуть, - нарушил повисшее молчание Эрст.
- Хорошие были бойцы, да вот вышло с ними нехорошо, - поддакнул Ральн, основательно прикладываясь к своей кружке.
Ромир, Лен… Этих двоих мы потеряли уже после Рокстонской бойни. Не знаю благодаря провидению каких богов они выбрались тогда из горящего города и вышли на нас, но видок у них был ужасный. Ромиру распороли бедро. Кровь удалось остановить, а края раны стянуть, но очень скоро она, несмотря на ежедневные промывания перевязки и прижигания покрылась гноем. Вскоре он уже не мог ходить. Затем начался бред и жар. Ногу попытались отнять, но среди нас не было ни одного толкового врачевателя, а до ближайшей деревни – три дня пути. Истёк кровью. Лену повезло больше… Ну, как повезло. Никаких смертельных ран он не получил, но на его руках осталось всего три пальца. Решили добить. Умереть от благородного оружия всяко лучше, чем сдохнуть от голода в придорожной канаве. Он даже не успел проснуться… Потом мы дюжины три дней отлёживались и приходили в себя, зализывая собственные раны. Нам с Эрстом повезло – отделались лишь ссадинами, порезами да ушибами. А вот Свена местный травник чуть ли не с суда шестерых вытаскивал. У него опухло практически всё лицо, а воздух с большим трудом проходил в глотку. Уж не знаю, что лекарь сделал, к каким богам воззвал или какую магию применил, но свои деньги он отработал вдвойне. Отработал и обобрал нас до нитки. Уж не знаю даже, стоило ли оно того. Может, добей мы Свена, как тех двух – скакали бы уже по южному пределу, а не сидели бы в этой дыре, пытаясь скопить денег на мало-мальски приличных кобыл…
- Ну, парни, вы как хотите, а я на боковую, - хлопнул кружкой по столу Ральн, - вместе вон с той рыженькой красоткой. Что? Нет Эрст, она тебе явно не по зубам. Иди вон с блондинкой развлекись.
- Сукин ты сын, - добродушно заржал наемник, - Вот всегда тебе самые сочные девки достаются.
- Твоя тоже ничего, - ухмыльнулся Ральн, - Я б и с ней попробовал, да вот боюсь, что тогда ты мне точно попытаешься проломить голову чем-нибудь тяжелым. А ты, Арбейн, чего молчишь? Неужто, пока мы тут сидели, в жрецы успел заделаться?
- Вы, парни, развлекайтесь, - хмыкнул я, - а мне тут еще кое с кем поговорить надо.
- Боги, неужто ты на охотничка запал?! - рассмеялся Эрст, - Не замечал за тобой раньше такого. Прям удивил.
- Еще больше ты удивишься, - хищно прищурившись процедил я, - когда решив оттрахать свою белокурую шлюшку найдешь у себя в глотке собственные яйца.
- Чего взьелся, - оторопело пробубнил здоровяк, - яж, это, пошутил.
- Не обижайся, конечно, - хмыкнул одноглазый, вставая из-за стола, - но твои шутки всегда были тем еще дерьмецом.
- Уши у тебя дерьмецом заложены, - проворчал Эрст, следуя примеру товарища.
- Ну, все-же лучше, чем рот, - ухмыльнулся Ральн, уводя служанку в одну из боковых комнат.
В зале вновь повисла густая тишина, нарушаемая лишь жарким потрескиванием очага, да стуком клюва черного пернатого по деревянной тарелке. Свен так и остался сидеть за столом, пялясь пустым, ничего не выражающим взглядом на большую дубовую кружку, стоявшую аккурат перед ним.
Немного помедлив, я нехотя встал, и, положив руку на рукоять кинжала вальяжной походкой направился к столику, за которым сидел так называемый "охотник". Тот, казалось, был полностью погружен в какие-то свои мысли и вовсе не замечал, что творится вокруг. Казалось... На деле же сукин сын следил за каждым моим движением, оценивал и пытался понять, что командир наемников из себя представляет.
- Ты о деле поговорить или как, - произнес мягкий бархатный баритон, когда я, нарочито громко проскребя грубым табуретом по досчатому полу уселся напротив.
На его глаза был надвинут видавший виды черный капюшон, а низ лица скрывала повязка, как у Свена, с той лишь разницей, что она не была засалена и испачкана слюной.
- Поговорить. Рад что ты это умеешь, в отличии от него, - я кивнул в сторону продолжавшего пялится на свою кружку наемника, - Как звать?
- А это так важно? - спросил путник, поглаживая перья своего ворона.
- Нам вместе работать, - задумчиво протянул я, поигрывая кинжалом.
- "Охотника" для этого будет более чем достаточно, - ответил незнакомец, - Мое настоящее имя уже давно не имеет значения.
- Ну что ж, "охотник", я тебя слушаю. Рассказывай, на кой хрен ты вообще сдался нашему отряду и что ж такого умеешь, что хозяин двора согласился тебе отдельно заплатить.
- Зачем вы мне нужны? - поднял бровь путник, - Ну как сказать. В одиночку на две дюжины бандитов мне идти как-то не очень охота, пусть и убрать там надо только главаря.
- Ты кажется меня не услышал или не понял, - нахмурился я, - Зачем ТЫ... , - тут охотник сделал неуловимое движение, и передо мной на столе оказался исписанный кусочек кожи, - нам нужен, - закончил я, накрыв записку ладонью.
- Мы оба друг другу нужны, - хмыкнул путник, поднимаясь из-за стола, - подумай об этом. И я бы не советовал тебе медлить. Ничего хорошего из этого не выйдет...
- Посмотрим, - пробормотал я, разглядывая кусочек кожи испещренный непонятными закорючками. Зараза, давно надо было научится читать. Не пришлось бы сейчас отрывать Ральна от месной девки. Ну да Дагор с ним, успеет еще.
С этими мыслями я поднялся из-за стола, поглядел на Свена. Тот так и сидел, уставившись в свою давным давно опустевшую кружку. Точно помутился разум у парня. Какими ж это травами его тот сучий лекарь поил.
Комнатка в которой расположился Ральн со служанкой оказалась совсем близко к большой зале. Из-за грубо сколоченной старой двери, в щели которой можно наверное было просунуть палец, доносились сдавленные женские стоны. Веселье, смотрю, в самом разгаре...
Я тихонько толкнул дверь, пытаясь чутьь приоткрыть ее, но та не подалась. Зараза, заперся. Нет уж, шип ему в гузно, потом наразвлекается. Как разгребемся со всем Дагоровым дерьмом, что тут творится.
Удар, треск хлипкого засова, пронзительный девичий визг и ругань Ральна разбили хрупкую тишину на мгновение повисшую в корридоре. Служанка тут-же вскочила и, тщетно пытаясь прикрыть срамные места руками, убежала в общую залу.
- Кусок ты дерьма, - смакуя каждое слово, произнес одноглазый, - Свежего, дымящегося, истекающего жижей дерьма... Сучий хер, неужели не мог несколько минут подождать? Нам тут недолго совсем оставалось.
- Не мог, - коротко бросил я, протягивая кусок кожи наемнику, - прочти.
- Арбейн, ответь честно - ты сам ее трахнуть захотел? Так взял бы после меня.Тыж знаешь, я не жадный. Сука, думал нас там убивать пришли... - начал распаляться Ральн, медленно вставая с кровати.
- Возможно уже идут, - грубо оборвал его я, - Читай давай.
- Ладно, Дагор с тобой. Но если там окажется какая-нибудь ерунда, ты останешься без яиц.
- Посмотрим. Ты читать будешь или нет?
- Дай порты то натянуть, - возмутился боец, - Сука, мало того что девку стащил, так я еще и с голым хером по комнате расхаживать должен. А может прав был Эрст, и ты у нас...
Договорить он не успел. Удар, пришедшийся одноглазому в грудь, опрокинул того обратно на кровать. Ральн хотел было вскочить, но внезапно передумал и, во всю мощь своей луженой глотки, которой он привык горланить пьяные песни, заржал.
- Ну вот ты, брат, и выдал себя с головой! Ладно-ладно, не кипятись, где там твой огрызок?
Я, с огромным трудом подавив желание со всей силы, ногой ударить по наглой ухмыляющейся одноглазой морде, протянул наёмнику клочок кожи.
- Такс, посмотрим, что тут у нас, - задумчиво протянул Ральн, - Эхх, сука, как же давно я не читал. Ну да ладно, авось ещё не всё забыл. О… Минутку… О… н… Он. Вр… ё… Врёт. Так, он врёт. Вс… тре… Встретимся у… бо… боль… большого. Тьфу ты, дагор вас всех задери. У меня голова уже вспухла закорючки эти разбирать. Ка… камня. Д… да… дальше по… дорог… дороге. «Он врёт, встретимся у большого камня дальше по дороге.» Уфф, зараза, на деле просто но написано так мудрёно, что впору деньги за чтение такого брать.
- Дерьмо… - сквозь зубы процедил я.
- Засада, - ответил одноглазый, - нутром чую.
- А если правда? Вдруг этот хитрозадый сукин сын решил на нас нажиться, и пока мы тут трахали девок, трактир медленно окружали разбойники?
- Не думаю. Он бы подсыпал нам что-нибудь в еду или выпивку, чтоб мы уснули, и нас можно было бы прирезать безо всякой опаски.
- Этому нас тоже сдавать смысла нет. Он наверняка не рассчитывает, что мы все к нему пойдем, да и разбойники, будь их столько, не стали бы нас выманивать. Зараза… Ладно, одевайся и волоки Эрста в общую залу.
- Ага, к нему ты значит…
- Заткнись, Ральн, не до твоих шуток сейчас, - я хлопнул дверью и вернулся за столик.
Свен всё так же смотрел в свою кружку, видимо пытаясь испепелить взглядом муху, залетевшую в кружку на запах кислого пива. Хозяин двора куда-то исчез. Вместо него теперь за стойкой скучала миловидная служанка, то и дело стрелявшая глазками в мою сторону. Нет уж, красавица, я конечно против ничего не имею, но не сейчас…
- План есть? – упал на табурет напротив меня красный как варёный рак Эрст, - Давай. Говори быстрее, что там у вас?
- Он опять… - хмыкнул одноглазый, - Да не смотри ты на меня так. Когда-нибудь и ты с девками обращаться научишься. Не всю ж жизнь их душить перед тем как…
- Она жива? – оборвал шутника я, - Или ты ее прибил ненароком?
- Да, - с трудом выдавил из себя Эрст, уткнувшись взглядом в старую, слегка поблёскивающую в свете масляных лампадок столешницу, - пришлось придушить, но жива. Уж больно сильно, зараза, дёргалась.
Боги, как в бою врагов рубить, так этот здоровяк в первых рядах, а как чуть, что с девкой не слишком гладко вышло… Сучье семя, так он скоро до доения одноглазой змеи докатится.
- Тогда забыли. Плана нет. Дагор его знает, что со всем этим дерьмом делать.
- Уходить надо, - пробасил здоровяк, - Ежели мы не знаем, кто нас сдал, то стало быть сдали оба. А значит бандиты сюда нагрянут рано или поздно. Сидеть и ждать их – верная смерть. Мы не отобьёмся от двух дюжин, а в лесу – пусть ещё попробуют найти нас.
- В лесу нас куда проще перебить, - возразил Ральн, - засядут они по кустам да оврагам с самострелами, мы и понять что произошло не успеем.
- Щщука… - прошипел Свен, оторвавшись наконец от своей кружки, - Веште мы в шерме оказываемся.
- Арбейн, ты самый опытный среди нас, - сказал Эрст, громыхнув своей кружкой об стол, - Ежели плана у тебя нет, то мысли должны водиться точно.
- Значит так парни, про тёплую постель, девок и прочие удобства придётся забыть. Наберите еды, сколько сможете, и уходим отсюда. Двигаться трактом опасно – его скорее всего стерегут. Придётся делать большой крюк через лес, а он, сука, тут буреломный. Смотреть придётся в оба. Хрен знает, сколько эти уроды тут волчьих ям накопали.
- А с делом то что? – неуверенно спросил Ральн.
- Ты первый год что ли? К Дагору под хвост идёт дело, вместе с постоялым двором и его хозяином. Нам бы свои шкуры сейчас спасти.
- Не первый, но вот так бросать работу ещё не приходилось…
- Врёшь. Если б оно было так, твой сгнивший, расклёванный воронами труп лежал бы сейчас на главной площади Рокстона.
- Жаль, нам тут хорошие деньги предлагали, - пробасил здоровяк, - на кобыл хватило бы точно.
- На арбалетный болт в черепушке тебе бы хватило, - зло прошипел я, - Сука, лишь бы пить, трахаться, да дрыном размахивать. Ладно, хорош лясы точить. Соберите еды и выходим. У нас каждый подтенок сейчас на счету...
***
Чёрные ломаные росчерки голых веток утопали в серой тяжести низкого неба. Пушистые белые хлопья кружились в таинственном хороводе, медленно падая в едва прихваченную льдом грязь. В разлившийся тишине едва слышно раздавался скрипучий голосок, старой рассохшейся вывески, на которой с большим трудом можно было различить надпись «Гномья кружка».
- Ну что, двинули, - хмурым взглядом обводя округу, сказал Ральн. - Не нравится мне тут. Тихо, но… неспокойно.
- Согласен, - пробурчал Эрст, - Такое чувство, что эти сукины дети уже за нами следят, только на глаза пока не лезут.
- Не думаю, что за нами следят, но убираться отсюда надо, - сказал я, проверяя, удобно ли сидит дорожная сумка, - Парни, будьте начеку и смотрите под ноги. Дагор их знает, какие сюпризы оставили разбойники в местных буреломах. Ну да не мне вас учить. Всё, двинули.
Шли в полной тишине, нарушаемой лишь сухим похрустыванием ледяной корки, да тоскливым завыванием холодного ветра меж голых ветвей деревьев. Бойцы то и дело поглядывали по сторонам, пытаясь отыскать хоть какие-нибудь признаки засады в серо-чёрной лесной мешанине. Время тянулось до омерзения медленно…
- Мне это, - нарочито громко сказал Свен, - отойти надо! – сказал, и серой тенью нырнул в густой придорожный кустарник.
Остальные продолжили идти, как шли. Никто не обронил ни единого звука – лишь руки крепче сжались на рукоятях мечей.
Мгновения тяжелыми серыми тучами неспешно уползали за горизонт, оставляя после себя лишь ворохи мягких, но холодных снежинок, тонувших в густой тишине осеннего леса. Мёртвого леса. Не было слышно ни пения птиц, ни шелеста листвы. Лишь ветер порой тоскливо подвывал, голодным волком мечась среди голых ветвей деревьев.
- Шущье шемя, - прошипел Свен, - шехошошее у меня пшещуштвие.
- Замолкни, - выругался Эрст, - и без тебя тошно.
- Заткнулись оба, - вполголоса рявкнул я, медленно вынимая клинок из ножен и наряжено вслушиваясь шуршание придорожных кустов, - в круг быстро!
Тяжелый блеск серой стали, рассёк сгустившийся воздух. Меч стал продолжением руки, во второй уже лежал, готовый к броску кинжал. Вновь наступила тишина.
- С доро… - начал было я, но тут кусты раздвинулись и из них показался ухмыляющийся Ральн.
- Что, обгадились? – хохотнул он, оглядев нашу троицу, - Всё, можете вытряхнуть порты, погони нет.
- Тогда уходим с дороги, - скомандовал я, пропустив колкость бойца мимо ушей, - давайте за мной.
Лес встретил нас мягким сумраком, тяжелым запахом прелых листьев и тихим шорохом старых ветвей. Двигались быстро. Настолько, насколько позволяли тяжелые двухрядные кольчуги и взмокшие подкольчужники. Несколько раз пересекали ручей, на тот случай, если у предполагаемой погони окажутся ещё и собаки. Время шло, но ничего не происходило. Нас обступала лишь густая, серая тишина.
- Командир… Может это… Привал сделаем? – тяжело дыша спросил Эрст, - Если за нами бы кто и шёл, мы б уже знали.
- Точно, а то бойцы из нас потом будут никакие, - поддакнул ему Ральн, опёршись на тёмный ствол старого дерева.
- Дагор с вами, - тихо выругался я, окинув взглядом небольшую, укрытую ковром прелых листьев полянку,- привал.
Парни, немного помедлив, разошлись в разные стороны и устроились между корней старых раскидистых вязов, укрыв тускло поблескивавшие кольца кольчуг дорожными грязно-зелёными плащами. Хорошо легли, правильно. Смотря из лесу, и не подумаешь, что тут люди, зато они видят практически всё, что происходит вокруг. Добротно молодняк Бротвин тренирует, очень добротно. Не отряд Вестников конечно, но и не пехота из шайки какого-нибудь местного барона. Да, Дагор меня сожри, даже лорду было бы не зазорно иметь таких бойцов в звании мелких командиров. Глядишь и сами научили бы чему простую солдатню…
Немного помедлив и окинув напоследок поляну оценивающим взглядом, я медленно, стараясь издавать как можно меньше шума, побрёл в кусты.
Непонятная возня со стороны поляны донеслась аккурат в тот момент, когда мои пальцы затягивали пояс. Мгновение, и лес вновь окутало покрывало звонкой тишины. Тишины в которой, как мне подсказывало моё чутьё, затаилась опасность.
Кинжал, тускло блеснув серой, холодной сталью, тут жё лёг в ладонь. Меч доставать смысла не было. Если у нападающих луки или арбалеты – не отмахаюсь, а вот его блеск будет выдавать меня с головой…
- Стой где стоишь, - голос, донёсшийся из-за спины заставил меня чуть вздрогнуть, - иначе стрела окажется у тебя в шее. Кивни, если понял.
Я медленно наклонил голову.
- Так, теперь медленно повернись ко мне, и покажи руки, -с лёгкой издёвкой сказал голос.
Дагор меня сожри, сколько их там? Двое? Трое? Пятеро? Или один? С двумя ещё как-нибудь справлюсь, но если больше…
- Ты там, сука, заснул чтоли? Поворачивайся, дерьмо собачье, а то будешь потом своими потрохами волков кормить.
Да Мьёрл с ним. Кто не рискует…
Разворот, бросок. Стрела, сорвавшаяся с тетивы, свистит над самым ухом, тускло блестит кинжал с сухим, едва слышным хрустом разрывая плоть целившегося в меня человека. Рывок, в сторону. Меч из нож…
Мощный удар, пришедшийся прямо в грудь, опрокинул меня на мягкую, пахнущую прелыми листьями землю. В глазах всё поплыло. Мир на мгновение сжался до небольшой россыпи разноцветных точек, но затем вновь начал приобретать свои новые очертания.
- Вот урод, - донеслось откуда-то сверху, - Лерна завалил. Сучий потрох, - слова сопровождались новым ударом, выбившим из меня дух.
- Это что, главный их что ль? – ответил ему грубый бас, - мелковат что-то. Бьюсь об заклад, главный – тот здоровяк с поляны.
- Мне почём знать. Давай, кончай уже с ним. В лагере разберёмся.
- Ну, сука, брат, извини, - загоготал первый. - Не мы, такие…
Боли не было. Лишь мир дёрнулся в предсмертной конвульсии, чтобы в следующее мгновение смениться мягкой, теплой, но в то же время душной и вязкой тьмой.
***
Тусклый свет, с трудом пробивавшийся сквозь низкие, тяжелые тучи, резанул по едва разлепившимся глазам. Я тут же зажмурился вновь. Всё тело чугунными цепями сковывала тупая ноющая боль, не дававшая толком пошевелиться. Голова раскалывалась так, что казалось она вот – вот лопнет, словно переспелая тыква, по которой ударили кузнечным молотом. Язык распух, и с трудом помещался в пересохшем рту.
Медленно, стараясь, как можно меньше шевелиться, я попробовал оглядеться. Грязная жижа, сделанная наспех деревянная клетка, за толстыми, кривоватыми прутьями которой чёрно-серой стеной расстилается редкий лес, тёмные силуэты нескольких хижин, чуть поодаль от клетки.
- Эй, Берт, глянь сюда. Один очнулся! – раздался голос откуда-то сверху.
- Да ну. Точно? – удивился второй, - Хвала шести богам, хоть поболтать будет с кем.
-Э, ну ты…
- Уж извини, Верт, но ты херовый собеседник. Тебя как ни спросишь, ты всё о бабах, да о выпивке. Нет бы, о чём высоком.
- Ну, ты, сука, вижу, прям поэт у нас. Я баб не видел неделю уже, а доброго пива и того больше. И не надо сейчас начинать про ту мочу, что Венстон наливает.
- Да нормальное у него. Ну, разбавляет малость.
- Козлиной мочой разбавляет. Эхх, будь моя воля, яб ему все пальцы на руке оттяпал.
- Ага. А потом бы Каделл тебе всё лишнее в промежности оттяпал. Они ж с Венстоном дружили раньше, да и разбоили чуть ли не сообща.
- Я слышал, что там случай с каким-то колдуном вышел. После этого у него ум за разум то и зашёл. Ну и с Венстоном вдрызг рассорились.
- Воды… - собрав остатки сил, прохрипел я.
- Смотри-ка, он ещё и говорить умеет, - удивился голос, который принадлежал, Верту, кажется. – Что, воды? Сейчас организуем. У меня, как раз уже та дрянь, которую трактирщик нам отдал наружу просится. В неизменном практически виде! – бандит заржал.
- Да брось. Разве так гостей встречать принято, - с лёгкой усмешкой возразил Берт, - давай ему с лошадиной сразу, чтоб как следует проняло.
- Ты-то у нас разбираешься, я смотрю, - хохотнул Верт, - сам, небось, пробовал?
- Сам – нет. Но тебе могу устроить прямо сейчас.
- Без члена останешься. Ладно, хорош лясы точить. С этим делать что будем?
- Да дай ты ему воды. Если загнётся раньше времени, то Каделл нам точно всё лишнее поотрезает. До ручья не так далеко. Выловим Ральфа, сходит - ещё принесёт.
В сырую грязь, которая заменяла у клетки дно, упала небольшая чёрная фляжка. Бандиты заинтересованно уставились на меня.
- Не боись, вода там, вода. Стал бы я еще ради такого урода, как ты, в свою флягу мочится. Пей уже и давай сюда.
Я встал, с трудом распрямив затекшую спину, подошел к небольшому бутыльку, обшитому черной кожей и поднял его. В голове потионьку начал вырисовываться план...
Пробка, затыкавшая узкое горлышко тут-же вылетела, и упала в жидкую грязь. Глоток живительной влаги, прохладной бодрящей струей разливающийся по телу, и фляжка отправилась вслед за ней.
- Говоришь, нужны живыми, - ухмыльнулся я
- Не понял? - на мгновение, замешкавшись, со злобой в голосе выпалил Верт, - Это ты что удумал?
Я, не говоря больше ни слова, обхватил шею Свена и надавил. Мгновение, другое, третье, раздаётся отчётливо слышный хруст, и наёмник обмякает у меня на руках. Всё равно жить с таким лицом очень неудобно.
- Сукин сын, он… - начал бандит, чуть ли не задыхаясь от нахлынувшего возмущения, - Тебе хана.
Замок упал на землю и бандит ступил внутрь клетки. В его руке тускло поблескивал кривоватый, старый кинжал с несколькими заузубринами на лезвии.
- Только попробуй, падаль, дернись, и отрежу я тебе не только язык, - прошипел бандит, делая шаг в мою сторону, - Отпрыск грязной шл...
Шаг вперед, захват, удар и урод орет, хватаясь за вывернутую кисть. Взмах короткого кривого лезвия, хруст разрываемой плоти, кровь, тонкой струйкой стекающая из раны. Все заняло лишь несколько мгновений.
Берт стоял удивленно смотря на хрипящего, хватающегося за распоротое горло Верта.
Я, придерживаясь за толстые прутья клетки, шагнул наружу.
Оглушительный крик волной раскатился по осеннему лесу и застыл отголосками далекого эхо в туманной дымке холодного воздуха. Бандит побежал. Дагор. Сейчас сюда сбежится все их отродье и нас зарежут как свиней на бойне. Бросить своих и уносить ноги самому? Попытаться растолкать хотя-бы одного? Зараза.
Со злости я пнул уже затихшего Верта. Ну нет ребятки. Вы конечно товарищи хорошие и прошли мы с вами уже немало, но своя шкура дороже. Знали на что соглашались.
Зашевелился Эрст. Дагор меня сожри, этого еще нехватало. Пока он будет приходить в чувство нас схватят и затолкают обратно в клетку. Только приставят на этот раз не де....
Со стороны лагеря послышались крики множества глоток. Бандиты поняли, что произошло.
Я побежал. Плюнув на усталость, боль во всем теле, тех, с кем прошел бок о бок не одну дюжину миль. Своя шкура дороже. Дороже. Эта мысль одинокой засохшей горошиной каталась у меня в голове, а перед глазами плясали уже разноцветные круги. Кусты нещадно хлестали по лицу, цеплялись за подкольчужник, порты, воздух сгустился и больно толкал в грудь, деревья то и дело пытались поймать ноги своими корнями, кровь тяжелым кузнечным стучала в ушах.
Где-то далеко позади залаяли псы. Сучье семя. Свора их мигом проведет по моему следу. Рядом ни ручьев ни рек. Дагор меня сожри, я даже не знаю где я. Надо было попробовать убить Берта до того, как он заорал. Выродок поднял тревогу и теперь весь побег катится Дагору под хвост.
Я остановился, напряженно вслушиваясь в прохладную тишину мертвого осеннего леса. Собак больше слышно не было. Если они и встали на след, то наверняка еще достаточно далеко. Передохнуть и бежать снова? Мьерлова палица мне в задницу, как будто сейчас можно сделать что-то разумнее. Бежать, надеясь на то, что по пути попадется речка, или, на худой конец - ручей. Или... Запутать следы и вернуться к лагерю. Там кольчуги, оружие, запасы еды, и самое главное - искать будут в последнюю очередь.
Немного попетляв , я принялся карабкаться на ближайшее дерево. Ветви у бука крепкие, может и выйдет чего. Сучье семя. Сейчас бы не напороться на сук, да шею бы не свернуть, а то погоне долго искать не придется. Так, аккуратно. Ох... Ветка под ногами затрещала, но пальцы уже коснулись шершавой коры другого дерева. Мгновение, боль в руках, скрип, едва не срывающийся на хруст. Фух. Зараза. Осталось только подтянуться и переползти к стволу. Надо бы еще разок. Деревья вроде близко, но... Нет, Дагор, дважды так не везет. Сейчас точно сверну или вывихну себе что-нибудь. Перебраться на край вот той ветви, и можно на землю. Это задержит погоню.
Так теперь делаем крюк и к лагерю. Бандитов немного. Не думаю, что они растянулись на добрую милю, хотя Дагор их знает. Не нарваться бы. Стоит хоть одному подать голос, и станет наемник по имени Арбейн или подушечкой для стрел или собачьим дерьмом. Зараза, холодно то как. Могли бы и дать какую-нибудь одежду если не хотели, чтоб мы до завтра окочурились. Суки.
Кусты впереди шевельнулись. На одно лишь короткое мгновение. Но и его хватило для того, чтоб моя рука взметнулать. Короткий серый росчерк, мелькнувший в затхлом тяжелом воздухе, вскрик. На полянку богохульствуя, матерясь и хватаясь за правую руку вывалился бандит.
"Сюда, мужики! Здесь этот шлюхин сын!" - заорал он, медленно вытаскивая здоровой рукой меч.
Боги... Почему вы решили повернуться ко мне своими толстыми бесчувственными задницами именно сегодня. Сейчас же сюда все сбегутся.
Замахнуться бандит не успел. Левой он меч держать практически не умел, так что повалить его на землю не составило труда да и свернуть шею - тоже. Подобрав клинок и наспех содрав с трупа плащ я кинутся прочь.
Вновь залаяли псы. На этот раз совем уже близко. Силы были практически на исходе, но и у погони ноги наверняка не железные. Главное до темноты дотянуть. Еще поборемся.
Лес молчал. Он наблюдал своими равнодушными полуслепыми глазами за выбившимся из сил наемником, за погоней, наткнувшейся на тело одного из своих, за узниками в деревянной клетке, которым совсем скоро было суждено стать закуской для Дагор разберет кого. Наблюдал и ждал, когда же опустится темное, мягкое одеяло холодных осенних сумерек, скрываяот его глаз эту неразборчивую, незначительную суету.
Ноги начали подкашиваться. Нет, дальше бежать - верная смерть. Загонят как зверя, а как упаду - прирежут и забудут. На деревья и запутывание следов времени уже нет. Сучье семя. Не верю, что придется сегодня сдохнуть, да еще и вот так, по глупому. Должен же быть выход. Должен. Отбить нюх у собак. Говорят, алхимики из гильдии охотников давно научились варить бурду на такой случай, но они далеко да и продают ее только своим. Придется пользоваться тем, что осталось под рукой.
Недолго думая, я достал из за пазухи кисет с нюхательным табаком. Не знаю уж каким чудом он уцелел, во всей этой кутерьме, но если эта дрянь не собьет псов со следа, то мне уже ничего не поможет. Забористая, зараза. На раз перешибала смрад дерьма и пота, которым нередко несло от посетителей дешевых таверн. От нас с парнями, впрочем, пахло не лучше.
Немного помедлив, я принялся щедро посыпать свой след растертым серо-зеленым порошком. Хватит, конечно, ненадолго, ну да Дагор с ним. Попетлять этим уродам всё равно придётся, а там, глядишь, уже и сумерки сделают своё дело. Теперь осталось только идти вперёд и постараться не потеряться в этом проклятом лесу. Ну да, как же…
Ночь подкралась незаметно. Тихими шуршащими шагами она пошла по пожухлой листве, сковав ее изморозью, прошелестела лёгким, но пробирающим до самых костей ветерком меж голыми ветвями старого бука, проухала одиноким голодным филином где-то в вышине тяжёлого чёрного неба.
Я шёл, уже толком не разбирая дороги. Погоня отстала уже давно. Толи сбилась со следа, толи просто выдохлась и решила, что один человек того не стоит. Дагор их разберёт. Глаза слипались, жутко хотелось есть и спать. Но ложиться было нельзя. Слишком холодно. Можно и не дотянуть до утра. Костёр тоже не развести. Заметят, да и нечем. Вокруг сырость, а под рукой нет даже кресала. Разве что найди какое-нибудь укрытие, закутаться в плащ и попытаться переждать холод, да где ж его отыщешь, в буковом то лесу. Сучье семя, надо было ещё и куртку с того урода стянуть всяко было бы легче.
Холод крепчал, а двигать ногами было уже совсем невмоготу. Ещё немного побродив, я упал меж корней ближайшего древесного исполина. Глаза закрылись сами собой, и мягкое одеяло ледяного сна медленно унесло весь окружающий мир куда-то в непроглядную темноту. Смерть с присущим ей любопытством склонилась и заглянула в лицо одинокого, замёрзшего путника…
***
- Крра - крик ворона раздался над самым ухом, вырвав меня из цепких лап забытья, - Крра!
За ним последовал небольшой, но чувствительный удар в скулу. Я непроизвольно дернул одеревеневшей шеей и ворон, кракнув напоследок унесся куда-то в непроглядную темноту. Тишина, нарушаемая лишь тихим поскрипыванием многовековых деревьев, да потрескиванием веток вновь окутала меня своим мягким холодным одеялом.
Надо было вставать. Если мне каким-то чудом удалось пережить ночь, это не значит, что день окажется легче.
С трудом разлепив глаза, я попытался осмотреться по сторонам, но взгляд тут же уперся в темную фигуру, невозмутимо подкидывающую веточки в небольшой костерок, над которым коптилась освежеванная кроличья тушка. На плече незнакомца сидел тот самый ворон, что несколько мгновений назад кракал у меня над ухом. Охотник? Дагор меня сожри, совсем забыл, что эта старая сука трактирщик его тоже нанял. Или попытался приставить к нам, дабы вернее в ловушку завести...
Руки связаны не были, так что я оперся на них, с трудом встал и одеревенелой походкой пошел к уютно потрескивающему костерку. Не знаю, чего ждать от этого странного охотника, но убивать он меня явно не собирается, как и сдавать бандитам. Хотел бы, уже бы сделал и то и другое.
Над голыми верхушками темных деревьев начинал заниматься серый рассвет. Тяжелые тучи плыли над небольшой полянкой, окруженной старыми буками, периодически бросая на нее, словно подачки нищему, горсти колючих мелких снежинок, которые тут же таяли, едва успевая коснуться прелой листвы. Холодное зимнее безмолвие медленно окутывало засыпающий лес.
Мы молчали. Охотник продолжал подкидывать веточки в костерок, периодически безучастно поглядывая в мою сторону. Ворон, сидевший у него на плече то и дело взъерошивал перья.
- Скольких, - наконец решил нарушить тишину он.
- Двух, - коротко бросил я, пододвигаясь поближе к костру.
- Неплохо. Значит их уже меньше пары десятков.
- И?
- Работы будет не так уж и много.
- Ты решил всех вырезать?
- Вроде того.
- Сумасшедший. Нас двое, их два десятка.
- Могло быть и хуже.
Мы снова замолчали, глядя на танцующих над пламенем огненных мотыльков. Только промозглый ветер все не унимался, напевая свои холодные зимние песни в черных кронах мертвого леса.
- Куда ты теперь? - вновь нарушил молчание охотник.
- А, Дагор его знает. Подальше отсюда. С этими уродами ни тебе, ни мне не тягаться - их слишком много. Разве что в трактир загляну, верну один должок.
- А что потом? Ближайшая деревня в трёх днях пути отсюда, да и не факт, что в таком прикиде местные не пустят стрелу в затылок ещё на подходе, сочтя за одного из оборванцев Каделла. Тот здорово запугал их, воруя детей, женщин и даже мужиков, выходящих за частокол.
- Зачем оно ему нужно?
- Кормит своих зверушек.
- Зверушек?
- Да.
- Волков, медведей, да Дагор меня сожри - кого угодно можно кормить свининой, телятиной или дичью. О каких таких "зверушках" речь.
- Ты слышал когда-нибудь про огнеглазых? - стрельнул глазами в мою сторону охотник, снимая тушку кролика с костра.
- Сказки.
- Ну вот представь, что они стали явью. По крайней мере, именно таких тварей разводит тут Каделл.
Я невольно потянулся к ножнам, лежащим на сырой листве неподалеку. Откуда он знает, как зовут главаря бандитов? Трактирщик не произносил его имени, когда нас нанимал. А уж если они разводят что-то подобное, то это вообще должна быть тайна за шестью печатями, которую с помощью простой слежки выведать нельзя. Или он один из них...
- Да, знаю о чем ты сейчас подумал, - вальяжно протянул охотник, - Нет, я не один из них, иначе зачем мне спасать твою шкуру прошлой ночью. Меня наняли, так же как и тебя, но сделал это не трактирщик и не твой синдикат. Впрочем, я не думаю, что оно так уж важно. Предлагаю сделку.
- Какую? - я слегка усмехнулся, перебирая в голове варианты того, что этот тип мне может предложить.
- Слово, которое пропустит тебя в ту самую деревеньку.
- Ты уверен, что я без тебя туда попасть не смогу?
- Думаю да, впрочем есть еще кое что, что может тебя заинтересовать, - неуловимым движением он извлек откуда-то из-за пазухи небольшой мешочек, в котором позвякивало несколько монет.
- Хочешь нанять меня? - спросил я с плохо скрываемым удивлением в голосе.
Охотник ничего не ответил. Лишь высыпал четыре золотые монеты на мокрую землю.
У меня перехватило дыхание. Столько мне не предлагали еще никогда. На такую сумму можно купить домик в какой-нибудь деревушке и безбедно провести там остаток старости, или больше года купаться в столичной роскоши, ни в чем себе не отказыва... Стоп. Откуда у него деньги? Почему он тут, если у него в кармане золото? Кто за ним стоит? - вопросы скакали в голове, словно рой перепуганной саранчи, убегающей от пожара. Я потянулся к мечу, вынул его из ножен и, недвусмысленно взглянув на охотника положил рядом с собой.
- Почем мне знать, что это золото настоящее? И что ты расплатишься со мной, а не исчезнешь вместе с деньгами?
- Возьми да проверь, какое оно. Уж кто-кто а наемники должны в этом разбираться получше всех остальных.
- Откуда мне знать, что ты не исчезнешь после того, как работа будет выполнена?
- Оттуда, откуда и мне знать, что ты не исчезнешь, взяв задаток.
- Сколько?
Он молча протянул мне один эльдинг.
Да уж, непростая ситуация. Кольчугу и оружие выручать как-то надо, а тут еще и оплата немаленькая. Но двое против двадцати... Только если по одному их выслеживать, и то могут облаву устроить.
- План есть?
- Да.
- Говори.
- Ты согласен? Если нет то...
- Это за знакомство, - усмехнулся я, пряча Эльдинг в карман, - Выкладывай, что там у тебя.
- Ну что ж... - несколько озадаченно протянул охотник, - Ладно, смотри - у них есть две засеки не так уж далеко от трактира, но обычно охраняется только одна, да и то как попало. Сторожит ее с полдюжины человек. Остальные в это время находятся в лагере. Трое-четверо в карауле, двое у клеток с тварями, остальные отдыхают.
- Маловато их для серьезной банды.
- Раньше было больше. Но потом тут прошли войска Вольрада, жители деревушки устроили засаду с облавой, да и мы с тобой постарались.
- Ты так и не скажешь, зачем местный главарь разводит этих тварей.
- Дагор его разберет. Вроде продает куда-то. Я не задавал лишних вопросов, когда меня нанимали.
- Ладно, по рукам. Как часто они кормят "зверушек"?
- Раз в неделю кидают им одного пленника. Сегодня должны как раз.
Ндааа... Жаль, конечно, парней. Мы были неплохим отрядом, надо признать и не знаю, добрался бы я сюда без них. Но такова наемничья доля, ничего не попишешь. О них можно забыть.
- В знак скрепления договора, - усмехнулся охотник, протягивая мне кроличью ногу.
- Именно так, партнер, именно так...
***
Холодное осеннее золнце медленно тонуло в мягком одеяле серого неба, тяжелым безмолвием, нависшим над засыпающим лесом. Сквозь его вязкую пелену не прорывалось ни звука, разве что ветер, голодным волком мечущийся среди голых стволов старых лесных исполинов издавал иногда протяжный, пробирающий до самых костей вой. Последний день припозднившейся осени подходил к концу.
- Зараза, холодно то как, - пожаловался один из бандитов своему приятелю, - побыстрее бы уже разделаться с заказом и по домам, на зимовку.
- Ты прав, - ответил ему второй, слега поежившись, - Ну да ничего. Я слышал, что колдун приедет со дня на день.
- И то хорошо. Устал я уже по этим лесам кости свои морозить. Домой хочу, в тепло и к бабе.
- Дожить бы. Наемники то те ушли. Да не просто ушли, а пятерых наших уложили. А ночью еще и в лагерь пробрались, перерезав всех собак. Как у них это вышло, ума не приложу. А вдруг вернутся за дружком своим?
- Валить отсюда надо, вот что я тебе скажу. Если он, сидя в клетке, без оружия такое провернул, то даже Каделл с его колдовскими штучками ему не ровня. Не иначе как одного из черных вестников Бротвина взяли, на свою голову.
- Вот у меня в голове и не укладывается, что мы вообще его взяли.
- Ну а застань тебя толпа мужиков со спущенными портами, много бы ты сделал?
- Очень смешно, - скривился бандит.
- Да я не про дерьмо, дуби...
Он не договорил. Кровь брызнула на пыльные камни старого тракта и два безжизненных тела упали следом. Никто не проронил ни единого звука, лишь зеленый и серый плащи растаяли в вечернем тумане.
- Слишом гладко все прошло, - скривившись, сказал я, обтирая клинок о прелые листья.
- Крестьяне, что с них взять, - бросил охотник, - резать их проще, чем свиней на бойне, но и особой чести в этом нет.
- Чести... Оставь эти разговоры для юнцов, мечтающих о дамах и рыцарских доспехах. Нам ли с тобой не знать, почем она нынче.
- Тоже верно, - кивнул охотник, поглаживая перья примостившейся на запястье птицы.
- Итого?
- Дюжина с хвостиком.
- Нда, поработать - поработали, а легче не стало. Уверен, что стоило того, последнего, отпускать?
- Ну а кто говорил, что будет легко? - ухмыльнулся охотник, - У страха глаза велики. Сейчас остатки банды, услышав, что произошло на засеке, как крысы разбегутся от Каделла, тогда-то мы его и возьмем.
- С ним тоже будет не так уж и просто справится. Что тот бандит имел ввиду, когда говорил про "колдовские штучки". В конце-концов, этот Каделл схватил моих парней, а они, Дагор меня сожри, были далеко не дураками.
- Не бери в голову. Что бы там ни было, это моя забота.
Ворон, перебравшийся на плечо охотника, громко каркнул, будто бы подтверждая слова хозяина.
- Недоговариваешь ты что-то, - хмыкнул я, пряча клинок в ножны, - смотри, как бы нам потом это...
- Тебя наняли для того, чтобы ты помог закончить работу, а не вопросы задавал, - отрезал охотник.
- Ну-ну... - ухмыльнулся я, начиная потихоньку жалеть о заключенной сделке. Пахнет это дело очень нехорошо. Огнеглазые, колдовство, что дальше? Маги из сказок припрутся разборки устраивать? Не многовато ли для простого наемника и четырех золотых...
- Пора, - прервал мои размышления ..., - они наверняка уже подняли тревогу и собирают манатки. Лучшего шанса выловить Каделла нам может и не представиться.
- Не лучше ли подождать, пока они разбегуться?
- Как только Каделл поймет, что все его дело катится к Дагору под хвост, он улизнет сам, и потом его уже не найдешь.
- Тоже верно, пошли, - небрежно бросил я, поднимаясь с холодной земли.
Лагерь оказался совсем недалеко от засеки. Даже не верится, что меня вчера угораздило заплутать и пройти мимо тракта. Впрочем, оно и к лучшему, иначе бы я точно напоролся на патруль, от которого уйти уже бы не удалось. Вот только на месте нас ждал достаточно неприятный сюрприз....
- Живей, живей, шевелитесь сукины дети, - орал мужик, облаченный в легкую кольчугу и кабассет (шлем с высокой тульей и небольшими полями), по всей видимости - их главарь, - Грузите уродов на телеги, собирайте манатки и трогаемся! Кто отойдет от лагеря далеко или попытается сбежать - кишки выпущу.
- Сучьи дети, - выругался охотник, отползая обратно под прикрытие кустов, - недооценили мы этот сброд.
- Интересно, сколько им посулили, что они так осмелели? - хмыкнул я, - а то может мы и заказчика, это самое.
- Даже не думай. Если он сюда придет, нам останется только молиться шестерым...
"Суки, аккуратнее грузите клетки. Уроните, и твари поужинают вашими потрохами!" - надсаживался тем временем Каделл, - "Вы, двое. Тащите трактирщика и его девок сюда. Да и наемника сюда приведите! Нам свидетели не нужны."
"Дык, это самое, атаман, я думал мы с ними..."
"Живее, Дагоровы отродья, а то сейчас сами станете кормом!"
Хмм, кто-то из моих парней еще выжил. Но пытаться вытащить его - чистой воды самоубийство, да и он сам знал, на что шел. Что ж, по крайней мере он умрет без мучений.
Из небольшого домика в центр поляны тем временем вывели пятерых. На головах у них были мешки, но кто есть кто, догадаться руда не составило. Наемником оказался Эрст.
"Этих, - Каделл указал на трактирщика и девок, - убить." Короткий девичий вскрик тут-же сменился хрипящим бульканьем и четыре трупа, с перерезанными глотками упали на прихваченные инеем листья.
"А этого, - бандит указал на наемника, - держите, чтоб не дергался."
- Дагоровы отродья, - сквозь стиснутые зубы прошипел охотник, - тебе лучше не видеть, что будет дальше.
Каделл тем временем подошел к Эрсту и молча уставился на него. Казалось, время для него замерло. Вокруг бегали бандиты, укладывая на телеги свой нехитрый скарб, а он стоял и смотрел на мешок, накинутый на голову наемника. Мне стало не по себе. Что-то происходило. Я как будто чувствовал... или видел... Как какие-то черные змеи тянутся к горлу наемника, опутывают его и начинают душить. Первое время боец сопротивляется, но вскоре сдается и бессильно повисает на руках у пленителей, а темные нити начинают вгрызаться в плоть. Дагор меня сожри...
Я мотнул головой, пытаясь убедиться, что все это мне только кажется, и наваждение тут же пропало. Остались только Каделл и валяющийся перед ним Эрст. Бандит немного помедлил, как будто оправляясь от произошедшего, но затем неуловимым движением достал из ножен на поясе небольшой черный кинжал и сделал надрезы на лице и запястьях воина. Наемник даже не шелохнулся, когда короткое, кривоватое лезвие рассекало его плоть. После этого бандиты подхватили его за ноги и поволокли к одной из повозок. Упал плотный тканевый полог, скрывающий под собой небольшую клетку, и...
Это было похоже на кошмарный сон. Тощие, невзрачные создания, с белесой кожей, остатками свалявшихся волос на голове и длинными крючковатыми когтями, на тонких пальцах. Их пасти, из которых то и дело вырывались глухие рыки, были усеяны кривыми, но невероятно острыми клыками, а во впалых, опустевших глазницах едва теплились фиолетово-белые угольки. Как только бесчувственное тело наемника упало на дно клетки, эти уродливые твари вгрызлись в него. Одна из них вцепилась в лицо и, истекая слюнями, вырвав из него кусок плоти, принялась жрать, давясь и отхаркиваясь кровавыми сгустками, две других принялись за руки. Я отвернулся, едва сдерживая подкативший к горлу комок. Это было слишком. Моим глазам довелось увидеть много смертей, но чтоб так. К Дагору под хвост этого проклятого бандита, и охотника вместе с ним. Пусть сам, если хочет, преследует обоз и убивает своего Каделла, а золото запихнет в задницу. Главное, чтобы сейчас эти уроды не заметили нас, а то у тварей будет обед из трех блю...
- Смотри, - шепот охотника вырвал меня из бурного круговорота мыслей, - не твои ли это там?
И впрямь, на противоположном конце поляны показались фигуры в черных кольчугах, очень похожих на броню синдиката. Они со всех сторон обступили обоз с оторопевшими бандитами и, не говоря ни слова, напали на них. Кровь, крики, ржание испуганных лошадей - все это густым, тошнотворным пологом на несколько мгновений повисло над умирающим лесом. А затем вновь все стихло. В живых из всей банды остался лишь Каделл.
Он, как ни в чем не бывало спрыгнул с обоза на землю, подошел к небольшой, кутающейся в темный балахон фигуре, появившейся сразу следом за наемникам и преклонил перед ней колено. Но та не обратила на бандита никакого внимания, сразу проследовав к клетке с тварями, доедающими остатки Эрста.
"Хорош-шо, хорош-шо, - его шипящий с присвистом голос был настолько отчетливо слышен, что казалось он звучал прямо у меня в голове, - Капитан не с-соврал, изменения прош-шли ус-спеш-шно. Ты хорош-шо поработал, брат, и многому научилс-ся. С-сыны гордятс-ся тобой."
- Нам пора, - тронул меня за плечо охотник, - пока это нас не почуяло.
Я кивнул, и мы начали медленно отползать в глубину леса. Просвет поляны становился все дальше и дальше, а вскоре и вовсе скрылся за темными стволами деревьев. Можно было выдохнуть. Теперь мы если и столкнемся с ними, то только случайно.
- Далеко собрались, девочки? - вопрос, сопровождавшийся тихим шелестом вынимаемого из ножен клинка, разорвал на мгновение повисшую тишину.
***
Небольшие стайки огненных мотыльков кружились над догорающим трактиром то и дело улетая в тяжелую синеву темного ночного неба. Шел снег. Его густые белые хлопья падали на землю, устилая ее мягким, но пока еще тонким одеялом. Лишь над разыгравшимся пламенем они осыпались вниз тяжелыми каплями, злобно шипя.
- Так как тебя угораздило выбраться оттуда, - нарушил молчание я.
- Почти сразу за тобой ушел, - ответил Ральн, не сводя своего взгляда с небольшой кучки камней, ставших для Свена надгробием, - только двинул в другую сторону.
- Нда-а-а... - протянул я, на всякий случай, положив руку на рукоять кинжала. Он знает про то, что я свернул парню шею. Конечно, хотел бы убить, уже бы напал, но так все равно как-то спокойнее.
- А куда ушел тот, второй, - немного промолчав, спросил парень.
- На север, вслед за Каделлом и нашими. Хочет добыть голову бандита. Упертый безумец.
- Жаль. Втроем было бы безопаснее, - сказал Ральн, и чуть погодя добавил, - Не верю я, что это были наши.
- Кольчуги, шлема, оружие... Не думаю, что кто-то осмелился напасть на синдикат и обчистить его кладовые. Да и Бротвин так далеко от своих земель... Это не совпадение, Ральн. Таких совпадений не бывает.
Мы вновь замолчали, глядя на то, как весело потрескивающее пламя догладывало последние доски. Тихо кружились в своем бесконечном хороводе снежинки, где-то в глубине молчаливого ночного леса подвывал отощавший от голода волк, едва слышно пели свою трескучую песнь искры, то и дело взлетающие над затухающим остовом трактира.
- Надо идти, - задумчиво протянул я, убирая руку с кинжала, - Тут, на севере, начинает разыгрываться кровавый спектакль, участвовать в котором у меня желания нет. Не знаю, зачем Бротвин влез во все это и с кем он связался, но я в этом ему не помошник.
- Жаль, что с парнями так вышло, - бросил Ральн.
-Жаль, но они знали, на что идут. Взялись за деньги убивать других и погибли сами. Как и многие другие до них.
- А что им еще было делать?
- Да ничего. Такие как мы, редко умирают стариками в собственной постели. Клинок, стрела, камень или вовсе топор палача – именно такова наемничья доля.