Позади остались полторы сотни километров, которые компания друзей из Москвы проехала от Авиньона в Прованские пред-Альпы. Прогулка по узким колоритным улочкам Мустье-святой-Марии, родине французского фаянса, с обязательной чашечкой кофе и бокалом rose. Жаль, что нельзя задержаться подольше. Русским путешественникам, к сожалению, нужно было уже спешить в отель, до которого оставалось ещё более тридцати километров. Но они медлили, заворожённо наблюдая, задрав головы, за разноцветными парашютами параглайдеров. Яркие парашюты парили в безоблачном голубом небе, и никто не спешил покидать постепенно набиравшее глубину вечернее прованское небо. Наконец, один парашютист потянул стропы и через несколько минут приземлился на пушистый луг, подёрнутый лёгким сиреневым цветом ранней лаванды.
Пора. Серебристый "Мерседес Виано", заурчав, стронулся с места, продолжив отсчитывать на спидометре километры горных серпантинов. Дорога постепенно сузилась так, что на некоторых поворотах и "тёщиных языках" Игорю Тараканову приходилось останавливать габаритный автомобиль, чтобы пропустить встречные автомашины и кавалькады несущихся вниз мотоциклистов. Серая змея асфальта грелась в вечернем солнышке, незаметно уводя путешественников всё выше в горы. Открыв окно и наслаждаясь настоянным на солнце, сосновой хвое и смоле горным воздухом, Тараканов, тем не менее, внимательно следил за очень узкой дорогой с почти условной, каменистой обочиной. Он отчётливо слышал, как из-под колёс в пропасть то и дело срывались камни. Отбойник в этих местах и знак "серпантин" были редкостью, как и знак ограничения скорости – всё на усмотрение водителя.
Через десять километров сквозь длинные иголки сосен, покрывавших горные склоны, блеснуло светло-зелёное зеркало Сент-Круа. Проехав пару километров, Игорь выбрал площадку с ограждением (иначе никто из его спутников никогда не вылез бы из салона) и остановил машину. Вдалеке, справа лежало извилистое озеро с изрезанными неровными лесными берегами и мягкими песчаными пляжами золотистого цвета. Внизу, на дне глубокого ущелья, неслась к Лазурному побережью река Вердон, укравшая свои малахитовые воды у неизвестного альпийского ледника. Тараканов перелез через металлическое ограждение и с опаской заглянул вниз. Со дна узкого каньона доносилось шумное и многократно отражённое эхо быстрой воды. Она облизывала на перекатах каменные лысины валунов и билась в скалы, которые безжалостно сжимали и ещё больше ускоряли поток.
– Ну, хватит экстрима! – сказал Тараканов своим сыновьям, пряча фотокамеру в футляр. – Занять места согласно купленным билетам!
– Давайте побыстрее! Завтра наловитесь! – поддержала его жена Юлька, подталкивая Олега и Даньку.
Её подруга Ленка с десятилетним сыном Максом уже давно сидели в минивэне и готовились к настоящему испытанию горным серпантином. Они предусмотрительно забились в середину салона подальше от окон с их страшно притягательными пейзажами. Всё то, что было до сих пор и казалось жутким, во-первых, уже было позади, а во-вторых, на самом деле не было таковым. Густые сосны скрывали реальную глубину ущелья и вертикальную отвесность скал. Теперь же впереди лежали двадцать километров голых горных перевалов с узкими карнизами и "слепыми" поворотами.
– Иг-а-а-рь, ради бога, не гони! – умоляла Лена, как только стрелка спидометра, тоже дрожавшая от страха, проскакивала отметку "50".
Остальные заворожённо замолкали, когда правая сторона автомобиля визуально сравнивалась с обочиной, с которой в пропасть улетали невидимые камни.
– Интересно, где здесь может быть отель? – спросила Лена.
Действительно, где?!
Повсюду были узкие, едва-едва на полтора автомобиля, слепые повороты в неизвестность, проезды под низко нависшими скалами белого, розового и охристого оттенков, головокружительные обрывы в бездну, по которой петляла главная цель нашего недельного путешествия по Провансу – река Вердон. Переехав через очередной перевал, автомобиль, словно самолет на посадке, опустил свой передок и, к облегчению большинства, покатил вниз, отдаляясь от реки и Вердонского каньона. А вот и поворот на La Polud – маленькую французскую деревушку из пары десятков домов, затерянных в горной долине. "Мерседес" проехал по центру деревни с рестораном, парой кафешек и отелем, чье название было стёрто напрочь январским мистралем. Не это ли наша гостиница, Но навигатор упрямо прокладывал маршрут дальше на самую окраину.
– Олег, посмотри, дальше пошла грунтовка! – сказал Тараканов.
– Но до флажка почти километр остался, - ответил старший сын, глянув на экран навигатора.
– Наверное, это вон то здание на холме! – обрадовались усталые пассажиры.
"Виано" проехал через открытые ворота и остановился на просторной парковке под оливковыми деревьями. Точно, это был искомый SPA&Hotel Gorge-du-Verdon.
– Бон жур, мсье Тараканоф! Хорошо доехали?
Ответив на вежливые вопросы дежурной на стойке ресепшн и отдав документы для регистрации, Игорь поинтересовался завтрашней рыбалкой.
– Не беспокойтесь, мы всё организовали! Гид Ян будет вас ждать вот здесь – и девушка обвела карандашом какое-то место на карте. – В семь утра! Не рано?
– В самый раз! А как я его узнаю?
– Вот его телефон. Он ждёт вашего звонка.
Утренняя прохлада, врывавшаяся в открытые окна автомобиля, бодрила. Голосами неизвестных птиц просыпался лес, а вот и знакомая кукушка решила поиграть с кем-то в прятки. Тараканов вспомнил свою детскую примету и начал про себя суеверно подсчитывать будущий улов.
"Ку-ку"! Раз…
"Ку-ку"! Два…
– А где гид будет нас ждать? – прервал мысли отца Олег.
– Сказал, что у какого-то Ponte-de-Solleis. Он будет стоять сразу за мостом на белой машине.
– В навигаторе нет такого пункта! – ответил старший сын.
– Гид говорил, что нужно выбрать направление на Castellane, и тогда мы проедем через этот мост! – уточнил Тараканов.
Олег крутил колесико на пульте управления, максимально укрупняя масштаб, чтобы найти нужную точку, но всё было бесполезно.
– Ну, что ж, выставь этот Кастеллан, но сверяйся по карте! – сказал Тараканов.
Через несколько километров он остановил машину на развилке. Дорожный указатель, как и навигатор, показывал, что нужно повернуть налево и уйти от реки. Другая же, очень узкая, дорога резко уходила направо и явно вела вниз к реке. Постояв в нерешительности с минуту, Тараканов всё-таки свернул по указателю. Дорога начала плавный спуск в долину, и через две минуты на обочине он увидел припаркованный на обочине белый "Рено".
– А вот и мост! – обрадованно закричал Данька в предвкушении скорой рыбалки.
Игорь остановил "Мерседес", и все вышли из него, но рядом с "Рено" гида не было видно. Чуть поодаль стоял синий "Форд Фокус", но и в нём никого не было.
– Вот так фокус! – озадаченно воскликнул Тараканов и пошёл к мосту.
Через Вердон перескакивала, изящно изогнувшись, каменная арка длиной около двадцати метров. Но никаких указателей, что это за место. Слева от моста начинался удобный пологий спуск к широкому каменистому пляжу, чья белизна подчёркивала глубокий малахитовый оттенок воды. Игорь по привычке начал "читать" речку и даже приметил интересный омут, как вдруг остро почувствовал наступление мандража – явно уже пора разматывать снасти и забрасывать!
Но где же гид?!
Игорь пошёл по мосту, чтобы с его середины посмотреть, не ловит ли кто где-нибудь неподалеку. Тут его внимание привлекла маленькая металлическая табличка, которая была привинчена прямо к каменному ограждению.
"Ponte de Tusset," – прочитал Тараканов.
– Это не тот мост, а жаль! Вот бы поймать форель в таком месте, на всю жизнь будет память! – сказал он, вернувшись, своим сыновьям и повернул ключ в замке зажигания. – Едем дальше!
Рыбаки, нервничая, проехали несколько километров по горной долине, прежде чем они остановились снова. Справа от дороги на широкой площадке, усыпанной мелким камнем, в тени старых ив стоял фургон "Пежо" белого цвета. Вокруг него расхаживал молодой человек, одетый как обычный турист. На нём была выцветшая синяя футболка, бежевые "бермуды" ниже колен и чёрные кроссовки для трекинга. Только поляризационные очки на красной бейсболке косвенно свидетельствовали, что парень может иметь отношение к рыбалке. Но тут он, заметив микроавтобус, уверенно направился к нему, открыв надпись на кунге "www.guidedepeche04.fr."
– Ура! Это он!
– Бон жур!
После обмена приветствиями и вопросами "как дела" выяснилось, что придётся возвращаться к тому самому перекрёстку, на котором узкая дорога уходила резко вниз на дно ущелья. Обе машины развернулись в обратную сторону. Ещё пятнадцать минут подъёма в гору и потом осторожного спуска к реке, но уже в совершенно другом настроении. Гид обнаружен, и рыбалка теперь точно состоится. "Пежо" прижался вплотную к отвесной стене и остановился. Минивэн подкатил следом. Тараканов выключил зажигание. Все вышли на свежий воздух и смогли наконец по-настоящему насладиться волшебным утром в Прованских Альпах.
– Кофе? Круассаны? Есть булочки с шоколадом, – на хорошем английском языке предложил Ян.
Раннее утро в горах. Скрывающееся за лесистыми вершинами солнце. Чистый и прозрачный, но ощутимый своей плотной массой при каждом вдохе воздух. В нём витает аромат кофейного дымка и выпечки. Вместе с щебетом невидимых птиц слышно, как хрустят круассаны…
Что ещё может дополнить эту картину подготовки к рыбалке на горной реке под названием Вердон?
Только осмотр снастей. "Лайтовый" телескоп от "Shimano" с тестом 2-15 граммов с катушкой той же фирмы, который Тараканов на всякий случай брал с собой в командировки и путешествия, был одобрен Яном. А вот мощную трехметровую "палку" от "Daiwa" с катушкой "Shimano-4000" пришлось оставить в "Мерседесе". Вместо него гид предложил свои удилища в том же лёгком классе. Набор форелевых и хариусных блёсен-вертушек и мини-воблеров от "Minnow" также получил "bon" от профессионала. Причём некоторые он уважительно взял в руки и долго расспрашивал про их игру и какую рыбу на них ловят в России.
– Ручьевую форель, кумжу и хариуса! – пояснил Игорь.
– ?
– Grayling по-английски, – и Тараканов показал фото рыбы в своём смартфоне.
– О-о-о!!! Очень редкая рыба во Франции, и очень трудно ловить! Браво! – прокомментировал француз. – В Вердоне водится только форель.
– А где вы ловили? – спросил он.
– … ну и на Сахалине! – закончил перечислять довольно длинный перечень мест, где Тараканову удалось порыбачить.
– О! Вы "pro"? Какой у вас уровень? – поинтересовался впечатленный географией русских рыбалок гид.
Здесь Тараканову захотелось привычно развести руки широко в стороны, чтобы по-русски обозначить свой профессиональный уровень, но, подумав секунду, он попросил считать опытными любителями.
– Кто-нибудь попробует нахлыст? – Ян вопросительно смотрел на русских.
– Конечно! Спиннинги детям, а я буду полоскать мух! – ответил Игорь.
Спуск к реке занял минут тридцать. За это время Ян успел показать русским клиентам дикую орхидею, горную лаванду и, конечно, трюфельную поляну, скрывавшуюся под сенью невысоких, метра три-четыре, молодых дубков. Тараканов обернулся назад, чтобы оценить крутизну подъёма, который им предстоял по окончании рыбалки.
"Обратно будем карабкаться не менее часа, – подумал он. – В жару и в тяжёлых вейдерсах – то, что доктор прописал."
Инструктор спрыгнул на галечный пляж и снял рюкзак с плеч. Он достал из него несколько коробок с блёснами и мухами.
– Вот, это лучшая наживка для этой реки! – Ян показал розовый виброхвост на небольшом офсетном крючке.
Первым на французскую рекламу купился Данька. Гид показал ему, как нужно осуществлять проводку на сильном течении. По сути, это была вариация на тему микро-джига, когда рыболов отпускал снасть по течению, давая резиновому червю лечь на дно. А затем, медленно подкручивая катушку и подёргивая кончиком удилища, он провоцировал рыбу на поклёвку. Сложная на таком мощном течении задача состояла в том, чтобы правильно провести розового червячка по краю стремнины, постепенно заводя его в более спокойную и глубокую яму. Дополнительный вызов представляла абсолютно прозрачная вода. Даже без поляризационных очков можно было видеть дно на глубине полутора-двух метров. Как часто бывает, пока остальные разматывали свои снасти и определялись со своими предпочтениями в наживке, первый забросивший первым и поймал. Опять же согласно многолетним наблюдениям первая, быстро пойманная, рыбка очень долго остается единственной. Но пока радостный Данька подтаскивал к себе небольшую серебристую форельку весом не более 100 грамм.
Каким бы ни было начало, оно было положено!
Олег выбрал себе пятнистый воблер "Minnow", имитирующий малька форели. Тараканов по совету француза привязал сухую мушку из коричневого пера и принялся свистеть, резко рассекая воздух ярко-зелёным шнуром. Первые полчаса рыбалки прошли в эйфории от того, что ты ловишь на одной из самых красивых и живописных рек мира. Постепенно Тараканов осознал, что красота красотой, но почему-то не клюёт. Тёмный, потому что в тени, изумрудный поток отворачивал от пляжа, на котором стоял Игорь, влево, где реку разделял островок из белых камней. За ним разделённые потоки соединялись вновь, мощной стремниной врываясь в узкий проход между двумя отвесными скалами. Выбеленная солнцем скальная порода и живая зелёная поросль на ней создавали колоритную картину: как будто река выплеснула на утёсы свою краску!
Но пора уже менять мушку и место заодно. Тараканов посмотрел через поляризационные очки на реку, выбирая траекторию перехода на противоположный берег. Чуть выше по течению галечная коса полумесяцем уходила в воду, создавая перекат.
– Так, по ней наискосок и пойду, – решил Тараканов.
Он сделал всего два шага, как "по колено" сразу превратилось в "вам по пояс будет", и рыбак ощутил на себе всю мощь течения. Под его давлением подошвы сапог предательски скользили по идеально отшлифованным камням, не давая возможности нащупать надежную опору и обрести нужное равновесие. Тараканов медленно ступал, высматривая на дне площадку поровнее. Найдя, он останавливался на неё, чтобы приноровиться к давлению воды, и определиться с дальнейшим маршрутом. Течение в середине русла серьёзно усилилось, и Тараканов пожалел об отсутствии забродного посоха. Наконец двадцать метров стремительно летящего и бурлящего потока остались позади, и Игорь вышел на берег. Нужно было догонять гида, который с мальчишками перешёл речку где-то повыше и оторвался. За вторым поворотом Тараканов увидел их компанию. Олег стоял почти по грудь в воде и делал забросы вверх по течению. Ян копался со снастью младшего.
– Пап, Данька в своём репертуаре: оторвал блесну! – сообщил новость Олег.
– Поймали?
– Нет, но рыба здесь есть. Мы видели в этой яме целую стаю некрупной форели! – рассказывал Олег, продолжая крутить катушку.
Тараканов присел на гладкий валун, который уже начало нагревать поднявшееся над ущельем солнце. Он сидел, наслаждаясь музыкой воды и наблюдая за сыновьями.
"Хорошо, что у нас есть общее увлечение, которое способно объединять, несмотря на разницу поколений!" – думал Игорь.
Гид уже закончил монтаж снасти для Даньки, и тот начал увлечённо бороздить речку новой "вращалкой", заменившей утраченного розового червячка. Тараканов подошёл к французу и попросил показать коробку с нахлыстовыми мухами. Солнце легко пробивало полутораметровую толщу воды до самого дна, поэтому рыба наверняка затаилась под камнями в глубине и вряд ли захочет подняться на поверхность к "сухой" мухе.
– Что порекомендуешь, Ян?
Гид вытащил мелкую чёрную мушку с золотой головкой для ускорения погружения на быстром течении.
– О-кей, давай попробуем её! – согласился русский.
Время незаметно шло за сменой одного красивого и многообещающего места на другое, не менее замечательного и обещающего ещё больше. Тараканов остановился на длинном перекате, чтобы сфотографировать пейзаж Вердонского ущелья. Впереди были высоченные скалы с округлыми башнями, из-за чего горный силуэт напоминал древнюю крепость. Над ней, в самой вышине, кружилась, распластав неподвижно огромные крылья, стая грифов. Тараканов, сделав несколько кадров, обернулся назад, чтобы посмотреть на пройденный путь. В этом месте река бежала по прямой несколько сот метров без единого поворота. К плоскому речному ложу вплотную подбирались деревья, бросая тень на воду и давая рыбакам надежду, что там может прятаться желанная добыча. В конце переката река со всего разбега билась в треугольный утёс, который напоминал отрезанный кусок торта "Наполеон". Разноцветные горизонтальные полоски породы, чередуясь с зелёным кустарником, зацепившимся на карнизах, создавали иллюзию популярного кондитерского шедевра.
За очередным поворотом русскую компанию поджидали два огромных белых валуна, которые, словно ледяные верхушки айсбергов, торчали на два метра над поверхностью реки. Она недовольно рычала, с трудом прорываясь между камнями и резко уходя вправо. Перед самим же препятствием образовалась широкая и очень глубокая, не менее трех метров, яма.
– Бассейн, полный рыбы! – своеобразно назвал это место Ян.
Действительно, в прозрачной воде было хорошо видно, как в разных местах ямы некрупные форели поднимались к поверхности, чтобы через мгновение скрыться в темноте глубины. Тараканов никак не мог подобрать игру для мушки. Форели явно видели падавшую приманку, интересовались ею, но, проплыв за ней несколько метров, без видимых причин разворачивались восвояси. Смена мух тоже не принесла успеха. А вот трёхграммовая серебристая вертушка с чёрными крапинками на лепестке оправдала себя уже через минуту. Классика остается классикой в любых обстоятельствах!
– Есть! – закричал Олег.
Вершинка его "ультра-лайта" резко согнулась и принялась кивать в такт броскам невидимой пока рыбы.
– Затяни фрикцион! - подсказал Тараканов, понимая, что рыба слишком легко стаскивает леску.
Через минуту Олег демонстрировал всем извивающуюся на крючке пятнистую красавицу весом около ста пятидесяти грамм. Через секунду рыбка плюхнулась обратно в речку, не веря своему счастью: русским, оказывается, тоже знаком принцип "поймал – отпусти". Ян поднял вверх большой палец в знак одобрения. Ну, что ж, теперь рыбалку можно считать состоявшейся и даже удачной, особенно если обрыбятся все.
Для этого, правда, осталось совсем немного времени. Часы показывали половину двенадцатого. Солнце нещадно припекало, поэтому приходилось прятаться в тень. Ледниковая вода уже не казалась очень холодной, наоборот, вылезать из неё не хотелось. Тараканов страстно желал напоследок испытать таки творческое волнение. И, подержав на конце шнура чью-то жизнь, снова её подарить, отпустив рыбу.
Для реализации последнего шанса было выбрано очень живописное место. Очередной, как выразился француз, глубокий бассейн с ярко-выраженной ровной струёй, уходящей поверх ряда камней под противоположный тенистый берег. Впереди, выше по течению, в ста метрах виднелся старинный каменный мост, аркой перешагнувший с одного берега на другой. Высота арки была не менее десяти метров. Видимо, половодье в этих местах бывает очень приличное.
– Не может быть, чтобы в таком месте не было рыбы! – сказал Тараканов по-английски Яну. – Last try and last chance!
– Парни, собрались! Это последнее на сегодня место, и нужно использовать свой шанс!
Данька и не выключался из соревнования, а после успеха старшего брата, сравнявшего счёт, выйти вперёд стало делом принципа, но возможность отличиться выпала всё же Тараканову. Его шнур растянул по поверхности свои кольца, аккуратно положив на течение муху. Заброс оказался удачным. Течение подхватило наживку и понесло её точно на камни, спрятанные под водой. Из глубины сразу показалась приличная, не менее тридцати сантиметров, форель. С такой можно уже сфотографироваться! Но она, к сожалению, только подразнила. Как все её подруги до сих пор, форель спокойно и расслабленно плыла за мухой, внимательно рассматривая приманку и совершенно не реагируя на провокации рыбака виде короткого притормаживания или лёгкого рывка. Когда до Тараканова осталось метров пять, рыба, даже не удостоив того взглядом, развернулась и скрылась где-то под камнями. Сменив без успеха несколько мушек, Тараканов смирился со своим "нулем" – рыба больше не показывалась.
А вот Даньке повезло. Он поставил заглубляющийся воблер "Minnow" и зацепил форель грамм на сто. Мелочь, как говорится, но приятно! А счёт стал 2:1 в его пользу. Отец сидел на камне в стороне и через прибрежные кусты наблюдал за своими счастливыми сыновьями. Он не испытывал никакой ревности, наоборот, только неосознанное пока чувство радости за то, что привёл их сюда, как когда-то его самого… Нас всех на реку приводят отцы.
Тараканов поднял взгляд наверх, куда стремились изрезанные скалы, и куда предстоял трудный подъём назад к машине. А Вердон всё также нёс свои воды из драгоценного изумруда, которые он украл у седого ледника на самой вершине Альп. Пытаясь остановить беглянку, ледник посылал реке проклятья в виде разбросанных по руслу камней. Она хитрила, кружила, петляла, обходя валуны. Река не обижалась на них и ласкала, охлаждая своими холодными струями их раскалённые лысины. На её пути неожиданно вставала каменная твердь неприступных скал. Ударившись о них, Вердон собирал всю мощь своего потока и, грозно бурля и негодуя на такое вероломство, резал и резал горную породу, пробивая себе путь по дну узкого каньона.
Как время, эта река будет течь всегда: и через час, и через неделю, и через год, неся через каменную вечность прохладную изумрудную воду. Так течёт река, и так течёт жизнь. Так было, и так будет. С нами и без нас. Пока к реке приводят нас отцы.
********
Гож-дю-Вердон, Ла Палю, Франция
июнь 2017 года