Давным-давно, в незапамятные времена я играла в теннис.
Занятие это было странное, редкое, практически буржуазное. Члены Политбюро еще не взяли в руки ракетки, обыватели считали теннис игрой настольной, а спорт использовали только для коллективных радостей, да и сама идея занимать площадку вдвоем несколько часов казалась им дикой. Поэтому, кортов было мало, а атмосфера там была клубная.
Когда мы с подругой первый раз пришли записываться в секцию, поджарая пожилая дежурная на входе осмотрела нас критически.
- На теннис мест нет, - огорчила она, - хотите, на волейбол запишу?
- Нет, - упирались мы, - мы хотим на теннис.
- Ну, идите к тренеру, Николаю Петровичу, спросите, может, возьмет.
И мы двинулись навстречу судьбе.
Корт располагался в дальнем углу стадиона, был огорожен и оборудован отдельным входом и раздевалкой. Здесь царил строгий дресс-код, церемонии и правила английского лаун-клуба, а из каждой спортивной сумки небрежно торчали то английский научный журнал, то французский журнал мод, но атмосфера была легкой, дружелюбной и двух симпатичных студенток приняли с радостью.
В моей сумке тоже поселился небольшой, в мягкой обложке, неиллюстрированный журнал «Теннис», который я всегда читала в дороге. Он сплошь состоял из описаний технических приемов игры, упражнений для разминки и статей о том, «почему большинство первых подач идет в сетку». Хотя как-то, я встретила там озадачившую меня статью «Крик как фактор успеха».
Я любила теннис, был в нем какой-то праздник. Яркий белый костюм с короткой юбкой, динамика летящих волос и пушечный глухой удар мяча о струны ракетки. И никаких криков и стонов, как сейчас – только редкие нордические возгласы досады при загубленной подаче и пропущенном мяче.
Все стоны и эмоции метались в головах зрителей, когда юная длинноногая теннисистка, выходя на подачу и замахнувшись, подпрыгивала, отчего ее сверхкороткая юбка взлетала, в точном соответствии с физическими законами, обнажая упругую загорелую попку. Как мы помним, первой подачей дело никогда не ограничивалось и у зрителей всегда был второй шанс.
В тот года мы с подругой ездили отдыхать в Ялту и нам повезло поиграть на тренировочной базе сборной, где, кроме советов по технике, кто-то подкатил нам теннисный прикид с умопомрачительной белой майкой и шикарными, имитирующими юбку, шортами.
Когда, измученные нарзаном и загорелые до черноты, мы вернулись, уже стартовал сезон и мы сразу пошли на корт.
Поставили нас в первую же партию, подавала я. И, подпрыгнув в подаче, я услышала тот самый крик.
Разочарования. Законы физики были неумолимы и шорты остались плотно сидеть на мне.
- Аут, - крикнул тренер и разочарованно сказал:
- Что у тебя с формой? Ты ужасно подаешь! Юля, – окликнул он мою подругу, - подойди, покажешь подачу.
- Вряд ли, - перебила я тренера, - отдыхали мы вместе и форма у нас одинаковая.
Николай Петрович вздохнул и отвернулся, а зрители потянулись на другую площадку.
Доигрывали сет мы в полном одиночестве.