Глава первая. Поездка в Зарайск.
Сколько же лет я не был здесь? Примерно где-то – лет сорок пять. Я не был здесь целых сорок пять лет! Когда -то здесь находился детский пионерлагерь, где отдыхали дети сотрудников Московского Электромеханического Института. А сегодня заброшенная территория , возможно, в ожидание какого-то богатенького частника. Сие живописное место могло вполне бы кому-то понравиться, чтобы организовать здесь совсем нехилый пансионат для «дорогих гостей». Как жаль, что теперь здесь всё запущено и первобытно! И странно, что до сих пор никто не прибрал к рукам эту территорию? Но ничего… Сегодня в Московский регион со всей России энергично прёт богатая шантрапа. В Москву рвутся все, у кого карманы лопаются от шальных «воздушных» денег. Видимо, скоро и это местечко прихватят…
…
Собственно говоря, ностальгия по тем далёким дням моей жизни в этом лагере вспыхнула у меня во время недавней служебной поездки в Зарайск. В этот подмосковный старинный городок дальнего Подмосковья, расположенный в 145 км от столицы на реке Осётр, притоке Оки, меня занесло по служебным делам нашей фирмы. Со мной в мою Тойоту сел наш юрист, специалист по договорам Артём, молодой, симпатичный, щеголеватый стройный парень 28 лет. По дороге мы говорили о всяком разном. Артём недавно вернулся из Варшавы, где был в недельной командировке, и я расспрашивал его о современной Польше, о том, какое впечатление произвела на него Варшава. Спросил между делом, как он находит польских женщин, сообщив ему, что у меня к полькам особое отношение. Артём пожал плечами и ответил, что, по его мнению, сегодня молодые варшавянки мало чем отличаются от молодых москвичек, да и вообще… Глобализация нивелирует в Европе всю молодёжь любой нации под одну планку. Все следуют общей моде: одежда, стрижки, стиль поведения, и так далее. Всем девушкам везде и всюду нужен, в первую очередь, качественный секс, потом- крутые «бабки», богатый муж или «папик» в качестве спонсора – потребности у всех одинаковы, как под копирку. Я отвечать не стал, замолчал и не стал развивать эту тему. После решения всех рабочих вопросов по договорам с зарайскими партнёрами, мы с юристом выехали обратно в сторону Москвы.
Неожиданно Артём, молчавший до этого, спросил меня:
- Илларион Платонович, а не скажете, чем обусловлено Ваше «особое отношение» к полькам? Был опыт общения с ними?
-Был, - коротко ответил я. А потом, бросив взгляд на автонавигатор своей машины, вдруг увидел, что сельцо Белые Колодези, что на берегу Оки, находятся совсем недалеко от того изгиба дороги на Коломну, по которому мы как раз проезжали. Когда-то недалеко от этого села располагался пионерский лагерь, где я подружился с двумя польскими девушками. Когда-то… А что, если сейчас свернуть с шоссе на «просёлок» и посмотреть, что сталось с той советской летней «пионерской республикой»?
-Слушай, Артём, ты очень спешишь домой? –спросил я юриста. – Не будешь против, если мы сейчас заедем в одно место, так… на час-полтора? Кстати, именно там, когда-то, у меня появилась возможность оценить польских девушек, что и определило в дальнейшем моё особое отношение к женщинам этой нации.
-Нет, -ответил Артём, пожав плечами. - Не спешу. Давайте заедем. А что за место? И где?
-Не так далеко отсюда. Когда -то там располагался пионерский лагерь имени Павлика Морозова, -ответил я, поворачивая внедорожник на то, что дорогой можно было бы назвать с большой натяжкой: её не ремонтировали, похоже со времён нашего «дорогого Леонида Ильича».
-А как попали в наш пионерлагерь польские девушки? - снова спросил меня юрист.
-Видишь ли, - ответил я, отчаянно крутя туда- сюда баранкой руля, объезжая рытвины и ухабы совершенно убитой дороги.- Мне, придётся тебе рассказать всё, сначала и подробно, если интересно.
-Конечно, интересно, -ответил Артём. – Я вообще плохо знаю, как вы тогда жили в Союзе, и чем жили? Сегодня, похоже, всё по-другому.
-По-другому. Ладно, слушай, -сказал я.- Заодно и мне будет интересно всё вспомнить. Всё-таки прошло целых сорок пять лет.
-Я весь во внимании, Илларион Платонович!- ответил Артём, блеснув стёклами очков в золотой оправе. И я начал рассказывать.
…-Скажу тебе откровенно, лучше польских женщин, я жизни не встречал. Красивых женщин в любой нации можно найти, но польки… О, это особые женщины! Во всём мире именно польки считаются красивыми. Даже у русских дворян была в ходу пословица: «Нет на свете царицы краше польской девицы». Издавна бытует мнение, что польские женщины самые красивые в мире. Но… это не совсем так. Я бывал в Польше в разные годы, видел и красивых, и не очень, но могу сказать точно: все они очень заботятся о своей внешности. Обязательно будут тщательно скрывать собственные недостатки с помощью макияжа и модной одежды. А вообще польки одеваются со вкусом, но не вызывающе. Они хорошо понимают, что женская красота для понимающего мужчины - это не только совершенство внешних линий фигуры и черт лица. И даже совсем не это. Прежде всего, в паненках пленяет шарм, обаяние, внутренняя притягательность, скрытая и неожиданная сексуальность…-я перевёл дух и потом сказал:
- Артём, знаешь ли ты это или нет, но все поляки, или большинство из них, наделены врожденным чувством стиля! Стремление к шику является основной чертой всех сторон польской жизни: шикарный красивый жест, утончённость манер. Поляки, по большому счёту, пижоны. Но их женщины, помимо особого шарма и практичности, обладают ещё и непостижимой раскованностью мышления… В них удивительным образом может сочетаться языческое сексуальное буйство с религиозным христианским смирением…
-Я в Варшаве этого не заметил, -отозвался Артём. – Может быть, из-за множества дел с польскими партнёрами- очень сложными оказались условия договора с ними. По девочкам времени шарить не было.
-У меня было больше времени это заметить, -сказал я в ответ.- Короче, эта история началась в1971году. Меня, студента третьего курса МЭМИ, подрабатывавшего ещё и лаборантом на факультете электрических машин, в то лето, после весенней сессии, срочно откомандировали, как сотрудника вуза, временно поработать электриком в пионерлагере от нашего заведения. Командировали на всю вторую смену, на июль, в живописный подмосковный лагерь на Оке, куда мы сейчас и едем. Там требовалось починить электрику, отремонтировать проводку, ну и так, кое - что, по мелочи. Срочность объяснялось тем, что штатный электрик лагеря, алкаш и редкий сачок, ушёл в запой, и его пришлось уволить, а пока искали нового, откомандировали меня. Обещали платить, пусть немного, но всё же… Выдали даже аванс. Скоро мы к этому лагерю подъедем. Интересно, что с ним сталось, и как он теперь выглядит?..
Когда я туда в семьдесят первом прибыл на институтском «УАЗике», где-то числа 28-го июня, то узнал, что детей первой смены вывезли из лагеря раньше срока. Почему? А уже не работала столовая. Крысы изгрызли кабель, там было мощное замыкание, выгорели щитки с пробками, и печи на кухне перестали греть. Мне показали фронт работ и попросили подключить печи новым кабелем, и как можно быстрее, так как 3-го июля ожидают заезд второй смены. Выдали, как положено, инструмент, пачку электросхем, спецовку, и даже выделили личный транспорт - велосипед. Это была старая, но вполне исправная и надёжная «Украина», чтобы я мог на ней быстро рассекать по территории. Поселили на другом конце территории, на опушке леса. Это было своеобразном помещение, нечто среднее между финским домиком, хозблоком, и обыкновенным сараем. Этот хозблок был разделён посредине на две комнаты, и в каждую имелся отдельный вход с улицы. «Гостиница» для вожатых из братской Польши, которые вот -вот должны были прибыть в лагерь перед заездом своих польских пионеров, или харцеров. Всё это - по линии польско-советской дружбы. Отряды с советской ребятнёй в возрасте от 7 до 10 лет должны были «разбавить» польскими детьми того же возраста, где вожатыми будут поляки, а педагогами –наши советские студенты. И в «женской» и в «мужской» комнате домика стояло по две кровати. Наш ректор убедил лагерное начальство отдать «мужскую» половину домика мне, чтобы я жил как положено серьёзному специалисту. (Мне очень польстило доверие нашего вузовского начальства). При этом ректор попросил начальника лагеря никого ко мне не подселять, сказав, что вторая кровать будет нужна мне для изучения больших «простыней» электросхем лагерных помещений на случае ликвидации серьёзных аварий. Начальник лагеря, напуганный произошедшей накануне аварией, вынужден был потом польских мужчин размещать в просторном читальном зале лагерной библиотеки. Кроме двух кроватей, в моей комнате ещё стояли: холодильник, столик, тумбочка, электроплитка и прочие мелочи.
Ремонтом электропитания кухонных плит столовой я занялся сразу, как только бросил свои пожитки в выделенном мне жилище. С помощью завхоза за два дня заменил все кабели и прочие элементы электрики -плиты на кухне стали исправно греть. Сдав работу заведующей столовой и начальнику лагеря, я решил отдохнуть, - уж очень наломался с тяжёлыми бухтами кабелей, и вообще, с непривычки, устал Сначала решил съездить в ближайший поселковый продмаг, и кое -что закупить из продуктов, чтобы заполнить холодильник. Думал, если появятся польские студенты, то наверняка познакомлюсь с ними, и смогу пригласить к себе в гости, посидеть, пообщаться, а что за общение без лёгкого спиртного? Потому закупил в сельмаге пару бутылок крымского марочного десертного «Кокур», ну и к вину всего разного: сыр, зефир, шоколад, хорошие конфеты, фрукты. Отстояв в магазине почти час в очереди, вышел на улицу и увидел, что погода, увы, стала резко портиться. Жаркая и солнечная благодать как-то быстро сменилась ненастной прохладой, а потом и вообще подул холодный ветер, посыпал мелкий дождь, который начал усиливаться. Я понял, что мои планы съездить искупаться на Оку накрылись «медным тазом». Сел на велосипед и быстро полетел в лагерь. Грело душу лишь то, что теперь будет чем встретить будущих зарубежных гостей, посидеть в дружеской обстановке, - я всегда был рад весёлым компаниям, мне ж было тогда всего 23 года! И поверь, Артём, я тогда не думал ни о каких любовных приключениях, просто было интересно встретиться с поляками. Да потом, я почти ничего не знал ни о Польше, ни и о поляках. Нравились их народные песни, их фильмы, которые время от времени выпускались на советский экран, кое-кого из польских писателей успел прочесть.
Помню, быстро доехал до своей «хаты», по дороге успел основательно вымокнуть. На улице –дождина, в комнате тоже стало холодно: домик мой был слеплен на «живую нитку» из тонкого штакетника исключительно для тёплой погоды, а в ненастье, весь насквозь продуваемый ветрами, он охлаждался очень быстро. Включил электроплитку, поставил на неё чайник, снял мокрые штаны, сухие надевать не стал, остался в плавках, надел сухую рубаху, выпил чаю с конфеткой, и залез под одеяло. Лежу, греюсь, слушаю транзистор, читаю какой-то журнал и уже начал придрёмываться.
И вот, где-то в районе девяти вечера слышу шум и стуки через стенку, на «женской» половине. –«Ага, думаю, приехали иностранки, польки, заселяются». –Вслушиваюсь в женские голоса – слышу разговор на польском, с характерным обилием шипящих в словах.
- «Ладно, думаю, нехай себе девушки обустраиваются, а завтра я с ними познакомлюсь». Неохота было вылезать из тёплой постели, и тащиться с улыбающейся советской дружелюбной мордой знакомиться с девушками из братской соцстраны. Плитку решил не выключать, чтоб грела, выключил лишь светильник над головой, повернулся к стенке лицом и быстро уснул.
Где-то среди ночи сквозь сон слышу стук в окно. Вскакиваю, спросонок подхожу к окну, продираю глаза, отдёргиваю занавеску и вижу сквозь капли дождя на стекле смутно проглядывающее девичье личико. Девушка увидев меня, громко кричит:
-Пусть пан мне откроет, очень важно!- Я тут же включаю ночник, бросаюсь к двери, открываю ей. На пороге появляется очень милая и симпатичная девушка с мокрыми светлыми волосами до плеч... На длинную ночную рубашку накинута куртка от спортивного костюма, из-под ночнушки выглядывают мокрые спортивные тапочки.
-Что случилось, девушка? - спрашиваю.
-Мы с подругой приехали из Польши… мы- вожатые, -начала сбивчиво говорить девушка с озабоченным видом.- Нас под ночь… привезли сюда и поселили. Темно, дождь, холодно… мы согрели чаю, попили и легли спать. И тут у Беатрисы, у моей подруги, разболелся зуб.- Девушка говорила по-русски с сильным польским акцентом, видимо, от волнения.- Очень разболелся, поднялась температура, спать не может, плачет… а в нашей аптечке почти пусто. Может, у пана найдутся таблетки?.. от температуры, от боли? Анальгин хотя бы… –Она умоляюще взглянула на меня..
Я распахиваю висящую на стене, свою аптечку, даю девушке пачку аспирина и пачку анальгина. Она благодарит, на пороге оборачивается и сообщает:
-Я дала ей чеснок на зуб положить, выпить глоток нашей «Зубровки», но это не помогает, она лежит, плачет, ей больно. Может, таблетки пана поможут?.. Я верну их очень скоро, как только она уснёт.
Я только успел ей крикнуть вслед:
-Да ладно, завтра отдадите, не спешите! –Но очаровательная блондинка уже скрылась в темноте и хлопнула дверью. За стенкой я услышал снова девичий говор по-польски. Я снова улёгся на кровать, вытянул и скрестил ноги, задумался. Ох, и хороша ж девица! Так ярко смотрится! За подругу переживает… Ну и теперь что? Мой сон перебит, нужно спать, а спать неохота. Взволновало всего… и впечатление от полячки, и вообще вся возникшая ситуация. Тихо включил транзистор, поймал на средних волнах танцевальную музыку из Румынии, («Антрансмис музика де данс»), лежу, слушаю… Приёмник воспроизводит эстраду довольно чисто, без помех, и из румынской Констанцы гонят по радио самые модные хиты - ночью на средних волнах в те времена много чего хорошего можно было услышать из зарубежа. Чувствую, сон снова возвращается, прикрыл глаза, потянул вниз шнурок бра и… снова слышу стук в окошко. Я вскакиваю и сразу открываю дверь. Девушка на пороге уже улыбается:
-Спасибо пану!.. Беата уснула. Я немного таблеток к ней взяла, а остальные возвращаю. – и подаёт мне упаковки с таблетками.
-Зря Вы беспокоились, отвечаю, у меня –то зубы не болят. Могли бы и завтра отдать.- Девушка смотрит на меня лучистым взглядом голубых глаз и говорит:
-Как у Вас тепло! Это от плитки?
-Да, говорю, а что, разве вам здесь не выдали электроплитку? Мне казалось, что в каждой комнате она должна быть.
-Нет, у нас только электрический чайник, -отвечает блондинка грустно.
-Так оставайтесь пока, пройдите, присядьте и погрейтесь. Ваша подруга там не замёрзнет?
-Я набросала на неё всю одежду, что у нас была, и даже отдала своё одеяло, -отвечает красавица. –Но мне, если честно, под тонкой простынёй спать как-то не очень…
-Оставайтесь, оставайтесь!- уже настаиваю я, - Может, чаю выпьете? Согреетесь…
-Чаю? –скромно спрашивает девушка… - чаю можно... Но мне так неудобно… Пану же спать нужно! Я немного посижу здесь минут пять, погреюсь и пойду к себе.
-А давайте вина?- тут же предлагаю я. - Вино Вас лучше согреет. У меня есть отличное марочное вино, десертное, сладкое! А ещё есть конфеты и шоколад. Ну как ?
-Ой… ну если только глоточек, - отвечает блондинка.- Мне неудобно… так сразу.
-Ага, а мёрзнуть в холодной каморе удобно, да? Чтоб потом завтра заболеть? Ну-ка садитесь сюда! -Я почти насильно усаживаю девушку за стол, который до этого успел придвинуть к кровати, что бы и мне где - то можно было сесть. –Тепло вам уже?
-О, тепло, даже немного жарко, - благодарно улыбается мне в ответ польская красавица.. - Я согреваюсь, спасибо! Меня зовут Данута, можно Дана. А пана как зовут, и кто он у нас? Тоже вожатый?
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ГЛАВЫ.