* * *
Для меня, как композитора и музыканта, группа Махавишну Оркестра - это не только музыка, это и апофеоз моего времени, наполненного эмоцией стремления к высшему совершенству! Как бы сегодня я ни расценивал этот продукт, он навсегда останется гениальной попыткой и вершиной творчества выдающегося музыканта, пытавшегося соединить две великие традиции - западную и восточную! Попытка удалась, но земное начало в коллективе партнёров пересилило космическое - божественное, показав нам ещё раз нашу человеческую природу и неспособность к тонкой со-вибрации во имя достижения общей высшей цели.
В наши дни время расставило акценты и распределило приоритеты. Музыка Махавишну зафиксировала гигантский прорыв в сознании целого поколения. Внимая этой музыке, я говорю - слушай, такое было время!
* * *
Тогда случилось для нас жителей города Риги чудо. Были дни последнего ежегодного джазового фестиваля "Ритмы Лета". Прозвучали последние ноты последнего аккорда и вдруг на сцену зала Филармонии выходит Феертаг и заговорческим голосом объявляет анонс, - кто хочет попасть на концерт Джона Маклафлина, завтра должен сесть на автобус и поехать в Эстонию, в город Пярну...
...Надо сказать, что в то время его слова вызвали шок у всей аудитории. Люди наверно реагировали бы более спокойно, если бы им сказали, что в Пярну прилетит космический корабль. Я сразу же побежал на сцену лично переспрашивать у Владимира Ф. не ослышались ли наши уши. Он невозмутимо подтвердил вышесказанное и добавил, - Я бы и сам с удовольствием поехал, да надо быть в Ленинграде - у меня абонемент.
Обалдевшие, так и продолжавшие не верить, мы вышли в город и действительно - вся Старая Рига пестрела афишами, сообщавшими о концерте трио Маклафлина в Пярну. Имена басиста и перкуссиониста были не знакомы - Кай Эркхарт и Трилок Гурту.
Город, в котором ещё много было разных понаехавших на фестиваль музыкантов, гудел недоверчиво. Что это наверно утка? В последствии, никто из них не поехал. Я же твёрдо решил ехать не смотря ни на что. Даже если эстонцы запустили ложный слух, чтобы собрать на Пярнусский фестиваль побольше народу, всё равно там будет интересно - эстонцы умели организовать фестивали и хорошо встречали любого гостя, особенно если они тебя хорошо знают. Я был постоянным участником и лауреатом многих эстонских рок и джаз фестивалей с 1975 года ( Вильянди-75,76; Таллинн-76,77,78,86; Cааремаа-77,78,81; Тарту-85,86,87; Пярну-87,88; и т.д. и т.п.)
Как всегда, в такие минуты жизни судьба начинала приоткрывать порталы: в виде неожиданных встреч с необходимыми людьми, облегчавшими решение насущных вопросов...
* * *
Иду я по улице Ленина[теперь Бривибас - Свободы(пер. с латышского)] мимо памятника Свободы а навстречу мне гитарист из группы "Пиллигримы" - 1 состава, Боря Бэнс (сегодня живёт в Нью-Йорке). Первые его слова были - ты видал? - Конечно! Мы собрались ехать всей группой на машине и есть одно место, не хочешь с нами поехать, - я говорю, - на ловца и зверь бежит, конечно хочу! - а сам думаю - ну разворотец событий, - короче, завтра утром выезжаем...
...На следующее утро подбирают они меня с вокзала на "жигулёнке". В машине звучит трио Джона Маклафлина - последняя запись сего года (1990). Именно этого диска я не слышал. По-моему, это была первая запись с Трилоком Гурту и Кай Эркхартом, мы тогда ещё не знали, что ударные, звучавшие на записи были перкуссией. Все восхищались ударными - это ж надо так бочкой выстукивать, трудно себе было представить, что это возможно. До Пярну от Риги 4 часа езды. Мы выехали довольно рано. Честно говоря, не было уверенности, что в Пярну приедет Маклафлин. Он до этого в Союзе никогда не был и вдруг в Пярну, с чего бы это! Приглашать такого уровня артиста - подобного опыта в практике Советских Джаз-Фестивалей ещё не было. Лицом к лицу, в одной машине, все были взбудоражены и без умолку обсуждали свалившуюся, как снег на голову, информацию. О вероятности не приезда Джона на локальный фестиваль - я, практически, не сомневался. Из колонки в колонку перелетали виртуозные пассажи синклавира, пересекаясь с не менее скоростными, перкуссионными дробями бас-бочки и низкого тома. Звучала музыка, которую я не слышал ранее и мозг был в напряжённом внимании. Моё присутствие в салоне было для ребят нонсенсом. Последнее время я редко наведывался в родной город и встретиться в Риге было практически не возможно. Бомбардировка нескончаемым количеством вопросов о жизни в Питере. Чем я занимался никто из кабацких рижских музыкантов толком себе не представлял. В Ригу, на летний фестиваль, я привёз новый коллектив из лучших питерских музыкантов, исполнивших самые последние оригинальные композиции. Слово за слово, суть да дело - и за окном пошли знакомые эстонские пейзажи. Я всегда удивлялся - стоит только пересечь условную границу между республиками, как что-то неуловимое изменялось в природе ландшафта - дорога, деревья, строения, дорожные таблички, всё несло на себе отпечаток эстонского эгрегора. Почему так? Никто вразумительно объяснить не смог бы...
* * *
... Мы приехали в Пярну около часу дня. Было пасмурно. Ничто не предвещало масштабного события. Ребята ещё более засомневались. Местоположение городка вдоль моря - это узкая полоса шириною километра 3-4. Обыкновенный курортный городок с центральной улицей, на которой происходит и торговля, и отдых. Тут же неподалёку небольшой базар и неприветливые эстонцы, недвусмысленно не принимающие звук русской речи. Погода, довольно сырая, не располагала к концертному настроению. Было совершенно не ясно, где же произойдёт это чудо - концерт Джона Маклафлина "Que Allegria"...
... Я был хорошо знаком с эстонской атмосферой и все взгляды и чаяния скрестились на мне. В какое-то мгновение мне даже стало страшно. Вдруг мы зря приехали. Вдруг - это всё безумие и стечение каких-то фактов, совершенно несогласованных и ошибочных. Наконец, мы встретили первую афишу фестиваля. Прочтя её, я узнал адрес оргкомитета и понял, что я единственный, кто мог бы прояснить ситуацию. Спрашивать на улице о чём-либо было бесполезно - эстонцы если и знали бы, всё-равно не сказали б ни слова. Я и говорю, - давайте, ребята, подъедем к оргкомитету и попытаемся выяснить всё, что связано с приездом Маклафлина. Рижане вообще никогда не были в Эстонии, поэтому они чувствовали себя беспомощными в этой ситуации, а я ощутил, какая ответственность взлегла на меня - троянского коня(шутка). Мы подъехали к небольшому двухэтажному зданию, на котором висела доска с эстонским шрифтом и вокруг было безлюдно. Прямо у приоткрытой парадной возникло сомнение, а вдруг всё начнётся позже и там никого ещё нет. Но к моему великому облегчению, дверь поддалась и я вошёл внутрь, поднявшись на второй этаж. Из не закрытой комнаты доносилась оживлённая эстонская речь. Первое впечатление, когда вы слышите эстонский язык, кажется, будто это разговаривают птицы. Некая речевая смесь, напоминавшая уток, соловьёв или голубей. Сами понимаете, как мне "хотелось" нарушить этот птичий диалог, но делать было нечего и, я шагнул... Возникла пауза, все посмотрели на меня так, как-будто я не возникал там никогда и ни при каких обстоятельствах. Это, конечно, рисовалось в обострённом воображении, но пауза затягивалась. Эстонцы любят и умеют молчать, хотя речь их очень музыкальна и "петь песню" по-эстонски будет - "лаула лаулу" - певучий язык, не правда-ли? Вдруг, представительный, молодой эстонец лет тридцати пяти, произнёс - "Вы, Фаллери Пелиноф, я фас снаю, вы ис круппы Ратар". Представьте, как мне стало приятно осознать, что хорошо иногда быть известным и что тебя знают. Дальше всё пошло как по маслу, мне всё рассказали и показали. Да, Маклафлин приедет, он ожидался часам к пяти для серьёзной настройки уникальной аппаратуры, специально привезённой из Таллина с обслуживающим персоналом, естественно. Концерт будет происходить на Пярнусском пляже, на специальной каменной террасе. И, к моим услугам, был предоставлен весь пакет документов, присланный за два месяца мэнеджментом великого гитариста, резиденция которого в то время была в Швейцарии. Так много всего и сразу, это шокировало! Сознание восторженно сигнализировало, что это было далеко не всё, голова отказывалась верить происходящему, эмоции душили одна другую...
* * *
В толстенной, увесистой папке был выложен весь официальный путь Джона Маклафлина. Все проекты, начиная с самого начала. Все даты, все составы, все пластинки, все важные факты его музыкальной биографии, вплоть до того, кто ему рекомендовал музыкантов для последнего проекта. С этого момента, мне стала открываться другая сторона медали, которая называлась - музыкальный бизнес. Просто я перешёл в следующий класс школы по имени жизнь и понял, что до сего момента, я был слеп, глух и нем. Я жил по какому-то сценарию, который писал некто и многократно удивлялся, когда в цепи событий, происходящих вокруг меня, я играл некую эпизодическую роль. Теперь стало ясно одно - жить, как бог на душу положит, больше не имело смысла...
...Информация была получена. Время для меня перестало существовать и когда я снова вышел на улицу, я подумал, что прошло часа два. Ребята сидели в машине и курили, продолжая крутить одну и ту же ленту с последней записью Джона. Мне сообщили, что я отсутствовал полчаса и все уже начали волноваться - не провалился ли я куда-нибудь. Я их обрадовал, несказанно, свежими новостями и тем, что на концерт мы попадаем бесплатно, благодаря специальным приглашениям, выданным мне директором фестиваля. Дирекция, кстати, предложила и бесплатный кемпинг для всех, но ребята приехали только на концерт, потому что им на следующий день надо было играть в кабаке с поэтическим названием "Лира". Нам предстояло провести в ожидании, минимум, часа три и мы ринулись на поиски какой-нибудь столовой. Теперь мы могли перевести дух и от этого все, вдруг, почувствовали острое чувство голода, ведь мы не ели с самого утра. Теперь время работало на нас и неумолимо приближало заветный час материализации настоящего чуда - появления уникального человека, который физически подтверждал существование и связывал нас с далёким волшебным миром, где жили Майлс Дэвисы, Джоны Колтрэйны, Тони Виллиамсы, Вэйн Шортеры и Джако Пасториусы. До этого всё было легендой, а сегодня всё становилось на свои места и все понимали, что на дворе июнь 1990 года, день понедельник, по-эстонски - esmapaev...
* * *
Трудно понять было время, то ли оно тянулось, то ли оно летело. Было почти дождливо. Внутреннее напряжение росло. Если докопаться до самой глубины души, то там гнездился вопрос - да или нет? Всё объективно-разумное, называемое будущим, утверждало - да, всё субъективно-сомневающееся, определяемое как прошлое, тянуло назад и выцарапывало - нет. Настоящее не наступало. Концерт Джона должен был состояться прямо на Пярнусском пляже, т.е. на берегу Балтийского моря. Терпение лопнуло. Ноги сами собой понесли нас на пляж. В городке делать было уже нечего. Вроде это называлось лето, но в Прибалтике лето часто бывает похожим на осень и не скупится на промозглую ветренность...
... Снова, проходя мимо здания оргкомитета фестиваля, я заметил необычную машину - микроавтобус. Необычную потому, что живя в то время в Советском Союзе, наше зрение, ставшее наверно уже мировоззрением или оквадраченным органом homosoveticus, выхватывало из любого пространства предметы, не значившиеся на карте сознания, и начинало мучительно изучать в них каждый штрих или шероховатость, не говоря уже о необычной раскраске или фактуре материала. Инородное тело - ОНИ! Дело в том, что я был один. Изрядно помотавшись по Пярну, я понял, что ничего нового мы друг другу уже не скажем, да и слишком глубоко внутри я находился, чтобы на поверхности быта я мог удержаться долго - мы расстались, чтобы встретится до начала концерта. Если попытаться проанализировать с высоты сегодняшнего обзора, то судьба всегда оставляла меня в одиночестве перед лицом судьбоносных встреч и событий - не было исключения и на этот раз. Всё стало ясно, обнажено и открыто - именно в такие моменты господь лишает нас дара речи, времени и сознания. Тебе всё подвластно, но ты уже в другом измерении, а в теле ты или вне его, ты осознать не в силах. Ноги - далеко и они идут, но душа летит рядом, впереди, выше, где? У машины, не-машины стоят два человека, не-человека - один из них поменьше ростом, смугл - индус, не-индус. Я не-я, приближаясь к нему, вижу его - ем, пью, лечу, кричу, молчу, жду, глаза его ведут за собой, перед собой, над собой и над ним я вижу, не-вижу, осязаю, упадаю, вовлекаюсь, останавливаюсь на краю пропасти - там бездна - ЕГО ГЛАЗА - в них весь мир - ОН - оно меня не узнаёт, или не может вспомнить - тепло, холод, скорбь, радость, глубина, покой - он подтвердил во мне, то что знаю, не-знаю я - я убеждён, всё решено - в голове бегут цифры - я возвращаюсь в себя и отдаю ему кассету - во время концерта будь там - сам потом всё поймёшь - я не иду - я лечу, что это было благословение или напутствие - меня стало больше - я, не-я - я это Мы!
* * *