Торонтское метро – самое ненадёжное метро в мире. Оно постоянно ломается, и ты не знаешь, когда многострадальный поезд довезёт тебя до места назначения. Тем не менее местный сабвэй является настоящим кладезем очень интересных характеров. В первую очередь – это музыканты в переходах. В широко открытом для пожертвований футляре от инструмента у них всегда лежит лицензия от муниципалитета, разрешающего ему подрабатывать на этой улице, этом перекрёстке подземного города. Встречаются настоящие виртуозы. А есть и китайцы, или вьетнамцы, которые тянут на одной струне непонятную, похожую на инопланетную, музыку. Но очень редко кто останавливается послушать, все куда-то спешат. Метро – это такая «вещь в себе», где должен проходить постоянный водоворот, вернее «человековорот».
Вот прошёл уже немолодой человек, в видавшем виды, но когда-то стильном костюме. Джентльмен выводит себе под нос настоящие рулады, меня удивляет его хорошо поставленный оперный голос. Но исполнитель явно не в себе, он стыдливо оглядывается – не услышал ли кто его? Может быть, ему не дают дома репетировать арии? Нет, скорее всего у него нет этого самого дома и теперь, как говорят, «у него не все дома».
В отличие от советского метро – будь то в Ташкенте, или Москве, – которое было «читающим», современная подземка перестала глядеть в книгу. Она может слушать что-то через наушники всех видов, размеров и цветов. Причём музыка, которую слушает метро, – не зависит от национальности. Скорее всего это универсальное безликое техно или ещё что-то в этом роде. Разновидностей поджанров в современной музыке – море. Иногда мне кажется, что их выдумывают специально для того, чтобы «настоящие ценители музыки», пытающиеся угнаться за всеми новыми веяниями, так и не смогли бы их догнать, но при этом постоянно тратились бы на приобретение всё новых и новых записей, мало отличающихся друг от друга.
Современное метро может надевать на себя самые причудливые одеяния, и это всё порой даже похоже на настоящий маскарад. Приходящие и отходящие от станции вагоны иногда напоминают подиум, где пассажиры демонструют моды – современные моды современной подземки. Как всё изменилось!
И поэтому на фоне всей этой разноцветной разношёрстной публики, с грохочущим в наушниках техно, под лязг метро – я обратил внимание на абсолютно седого, но с моложавым загорелым лицом мужчину. Он читал солидный том в кожаном переплёте. Но меня привлекли не столько тяжеленная книга и сам вид этого интересного типажа, сколько его глаза! Это были глаза человека, которого в этот самый момент, в данной точке пространства (или, наверное, подпространства?) – посвящают в таинство. Господи, да какое может быть таинство в таком месте, при такой ауре?..
Мне стало любопытно – что он такое может читать? На толстенном переплёте я увидел буквы языка, на котором во всяких ужастиках произносят заклинания, изгоняют бесов и происходит прочая ритуальная рутина для сверхъестественных нужд. Да, это была... латынь!
– Латынь? Но позвольте! Откуда в таком месте, да ещё и в двадцать первом веке – латынь? Вы «её», наверное, с кем-то спутали. Да и вообще, откуда вы знаете латынь?
– Представьте себе, это была – ОНА, и мне даже удалось определить автора. Это был... Вергилий.
– Вергилий!?
– Да, Publius Vergilius Maro!
– Хм. Мне припоминается история, когда ещё в советское время из ленинской библиотеки один поп таскал тома этого поэта.
– Какой поэтичный поп!
– Да, его поймали на выносе четвёртого тома! А до этого ему удавалось обманывать замысловатые хитрые ловушки для такого рода «несунов».
– Может быть, это – один из тех томов?
– А может быть, это – тот самый поп?
– Вергилия можно попробовать таскать из любой библиотеки мира: русской, американской, итальянской, японской – латынь в его книгах от этого нисколько не изменится.
Я закончил очередной диалог с самим собой и углубился в прекрасный типаж не менее внимательнее и увлечённее того, кто погрузился в Вергилия.
Трудно найти счастливого человека в общественном транспорте – будь то метро, автобус или трамвай. Другое дело – личный транспорт, особенно если это какой-нибудь «Ламборджини».
Тем не менее таких счастливчиков с Вергилием ни на каком «Ламборджини» не увидишь.
Счастливый Человек буквально поедал глазами латынь. Он понимал поэта, который творил ещё до Христа! Это его и восхищало, и удивляло.
Так изголодавшийся странник смакует благословенную лепёшку с маслинами. Или заплутавший в пустыне странник натыкается на оазис и льнёт к роднику. В их глазах читаешь смысл человеческого существования. Именно ради таких вот минут они и шагали так долго из года в год по своей не имеющей смысла жизни и вот – предназначение свершилось!
Счастливый Человек чувствовал себя чуть ли не единственным в этом многомиллионном городе, кому было подарено это откровение, этот древний язык, эти древние стихи. Это он вдохнул жизнь в творения двухтысячелетнего старца, они уцелели благодаря сначала папирусу, потом пергаменту, а затем бумаге, выжили в бесконечных войнах, пожарах и наводнениях. Эней повторно возвращается из подземного мира на эту землю, в наш XXI век, чтобы понять, что все его приключения не были напрасными. И, возможно, в этом чуждом ему мире найдётся человек, который его понимает?
Да! Такой человек существовал! И он был бесконечно счастлив!
Июль 2017
***