- Ой! Говорящий Ёж! Никогда такого не видела! – всё-таки не удержалась девочка. Она наклонилась и с изумлением рассматривала колючего хозяина шалаша.
- Может и видела, только не помнишь. Дед нам говорил – увидеть здесь можно всякое, а запомнить не получится, - поучительно произнёс мальчик, а потом добавил чуть тише, - и удивляться так громко некрасиво, сколько тебе говорить.
Ёж не вникал в диалог, но внимательно слушал, сопел,как положено всем ежам и соображал, как ему поступить с не званными гостями. Но слово «некрасиво» вероятно что-то толкнуло в ежовом сознании, и тот
не совсем довольно пробурчал:
- Заходите внутрь - вон с вас ручьи в шалаш текут, а я, пардон, в болоте спать не приучен.
В центре ежиного жилища тихо коптил небольшой очаг, и дети сразу же протянули к нему озябшие руки.
- Ну, кто такие? – осмелел Ёж, - чего надо вам?
- А мы ведунью ищем, - мальчик внимательно смотрел на огонь, - надо нам очень.
- То есть, ведьму. Бабушку такую, волшебницу. Она ещё в травках разбирается, - пояснила девочка. - Мы думали, здесь её домик. Нам
дедушка это место указывал, а её, вот, не видно. Значит, не туда вышли, заблудились.
- А зачем вам ведьма? Или вы сказок не читали? Практически все встречи детей с ведьмой не сулили ничего хорошего обеим сторонам. Вон, одних Гензеля и Гретель вспомнить, не говоря уже о сестрице
Алёнушке с братцем Иванушкой.
- А нас совсем не так зовут! – воскликнула вдруг девочка,- мы – Маша и Артур! И у нас к ведьме дело! Срочное и очень важное!
Мальчик выразительно глянул на свою спутницу и незамедлительно дёрнул её за рукав.
- Что ж за дело-то такое важное,- продолжал выпытывать Ёж, - что вас вот прямо в такую непогоду в лес понесло. Да ещё в такой лес-то – тут за каждым кустом – чудище, за каждой кочкой – змей диковинный, волки да оборотни, колдуны та лихие охотники. Человечьим ли детям в таком лесу бродить? И куды ваши папка с мамкой смотрят? А?
Но дети умолкли. Мальчик был хмур, девочка печальна. Практически осязаемая пелена детского огорчения повисла в воздухе. Ежу тоже угрюмилось. Он тщетно вспоминал законы гостеприимства, которые позволили бы разрядить тягостное молчание в шалаше. Вдруг в колючей голове всплыла фраза не из учебника латыни, а вполне из жизни, из короткого ежиного детства - фраза, которой мама-ежиха встречала нечастых гостей их норы, приглашая к нехитрой ежиной трапезе: «Гостю с порога к столу дорога». Однако, особых припасов, которые могли бы заинтересовать юных гостей Ежа, в шалаше, как на зло, не водилось. Тогда он вздохнул тяжело, потянулся к своему узлу и выудил на
свет остатки засахаренной клюквы.
- Вот, угощайтесь что-ли… Она хоть и кислая, но сладкая…Гномы её очень любят, - после этих слов Ёж вздохнул.
Дети взяли по ягодке, исподлобья зыркнув на колючего
хозяина. Девочка съела и потянулась за новой ягодкой, а мальчик, глядя на костёр, вдруг начал рассказывать свою историю не спеша и обстоятельно, совсем как взрослый.
- Дед у нас есть. Алексеем Митрофанычем зовут. Он всю жизнь лесником работал, ну, правильно - лесничим. Там его участок был – за просекой. Нас с Машкой родители всегда на лето к нему привозили. Вот мы уже с ним по лесу побродили!
- Деда нам зверей показывал, домики их! Растения там всякие, ягоды, грибы, - вставила словцо девочка, - научил меня голубику от черники отличать.
- А теперь мы вот приехали, а дед заболел. Говорят, сердце прихватило. – Артур старался не выдать своей тревоги, но голос предательски
дрогнул, а чумазая ладонь быстро смахнула мальчишечью слезинку. Сестра плотнее прижалась к мальчику и принялась рассказывать дальше сама.
- Папа с мамой велели дедушке с нами в город собираться, чтобы в больницу его положить там. А он не хочет. Говорит, что в больнице его погибель ждёт.
- Мы когда с дедом в лесу были, он нам тропку показывал. Говорил, что по этой тропе идти – к дому волшебницы выйти. Она людей лечит и всем помогает.
- Так уж всем? – нахмурившись, переспросил Ёж.
- Так дед сказал, - твёрдо ответил Артур, - а мы ему верим. Ещё он рассказывал, что мы тоже у неё когда-то в гостях были, только не
помним.
- И её саму не помним, - печально добавила девочка.
- Вот мы и пришли к ней помощи просить. Может есть у ведуньи травка какая волшебная, что нашего дедушку вылечит. – Артур умолк.
- Только мы не туда повернули, наверное. Вот как дождь стихнет, мы дальше пойдём искать. Да, Артурка?
- Да правильно вы повернули, и пришли правильно, - Ёж почувствовал, как желание повыпендриваться перед юными гостями внезапно
улетучивается, - здесь она и живёт, бабка-колдунья. Только её сейчас дома-то нет. Ушла куда-то с котом своим. Сказывала, вернётся скоро, а вот срок прошёл – нет их с дороги. Может, случилось что? – последняя фраза прозвучала мыслью вслух, озвучивая неясную тревогу самого колючего. А была ли то тревога за хозяйку подворья, или за себя самого – недопревращённого, о том уж никто не знает.
- Что же нам делать? Нам ждать некогда – плохо дедушке Алёше.
- А я откуда знаю? – вскинулся вдруг Ёж, - чё на меня такие вопросы вешать? И вообще, не детское это дело, - за зельями ходить и взрослые вопросы решать! Чё ваши папка с мамкой не….
- Не верят они, дядя Ёж, в «такую чушь несусветную», - Маша очень точно передала скепсис в интонации.
Ёж умолк. Он был сердит: на Ведьму, которая ушла не вовремя, на Алексея Митрофановича, который заболел без предупреждения, на дождь, который шелестел по крыше шалаша, на клюкву, которая почти закончилась. И только на детей Ёж сердиться почему-то не мог. А потом вдруг он понял, что нужно что-то делать. Иногда нужно делать хоть что-то - и это что-то может оказаться спасительным, правильным и самым нужным в данный момент…
- Так вот, ещё раз говорю – ничего не гарантирую! Даже если дверь в хижину меня пропустит, то не факт, что я там что-то найду. Там у неё зелий тьма-тьмущая и трав столько же. Попробуй разберись! Я и так подставляюсь по полной ради вашего деда! Она ж такая…фиг её знает, чего она мне сделать может, за то что я её запрет нарушил… Ведь с первого же дня велела в дом не ходить! А я вот… эх… - Ёж махнул лапой. Он жутко не хотел идти в хижину Ведьмы, потому как представлял сердитость и недовольство хозяйки по этому поводу. «Вот тебе и стал человеком, - с горечью думал он, - и ведь чего обидно, сколько этой гадости перепил – была же надежда, что
таки превратит в принца , а оно вон как повернуло… В лучшем случае выгонит, в худшем – заколдует…Как Никифора…Только не в кота, а то это повышение получится, а во что-то мелкое и гадкое…Ой-йо-йой…»
- А, может, мы пойдём? - несмело предложила Маша, - поищем там и всё аккуратненько на место поставим.
- Да, - поддержал сестру Артур, - мы аккуратно. Никто и не заметит.
- Вы чего? Совсем того? – Ёж начинал кипятиться: колючки встали торчком, глазки-бусинки сердито сверлили детей. – Это ж не какой-нибудь там пряничный домик, это настоящий Дом Ведьмы! Они с ним одно целое практически. Там что хошь с вами случиться может даже в её отсутствие, а кто потом крайний? Ёж крайний? Не, я сам пойду. Мне волшебство привычнее, а вы вообще не сказочные.
Ёж знал о нраве двери в хижину, знал, что неспроста на ней вырезана ветка шиповника, и знал, что не всякому эта дверь открывалась. Поэтому он ещё раз оглянулся, мысленно прикинув траекторию полёта, на случай, если дверь с ходу хлобыстнет его, потом закрыл глаза и полез на порог…