Пещера была достаточно большой, сверху проникал в некоторых местах свет, видимо это происходило там, где был раскол скалы. Но поскольку на поверхности разыгралась буря, света проникало гораздо меньше, и он подсвечивал падающие сверху песчинки. Однако вскоре всякое поступление света прекратилось, ведь я спустился ниже, где в некоторых местах на камнях скапливалась вода. Попробовав ее на вкус, я понял, что она питьевая, видимо осадки просачиваются сверху, и остаются в пещере. А поскольку тут температура была ниже, то влага оставалась на камнях, она замерзала ночью, поэтому не вбирала в себя соль из воздуха. Хотя больше это было похоже на процесс сублимации с последующей конденсацией на камнях. Хотя откуда в пещере может быть снег, конечно, было достаточно прохладно, но до отрицательных температур еще далеко. Хотя я же еще тут не ночевал, может температура и опускается гораздо ниже, все-таки на вершине скалы было достаточно холодно. Как бы то ни было, в пещере было достаточно влажно, жажду я утолил, выпив воду из сколов на поверхности камней. Но хотелось, есть, до сумок я добраться никак не мог, пришлось спуститься с камней и попробовать отыскать хотя бы одного представителя животного мира.
Спустя какое-то время я набрел на двух змей, мирно перемещавшихся по песку. Вот теперь мне пригодятся уроки деда, фонарик пришлось приладить к куртке, чтобы освободить обе руки. Я так обрадовался, что у меня все получилось, что даже растерялся, не зная, что делать дальше. Огонь мне не добыть, а есть сырых змей как-то не хотелось. Пришлось вбираться на камни и как-то ловить циферблатом от часов солнечные лучи. Провозившись так довольно много времени, пришлось съесть полусырое мясо, хотя его там как раз и не было. Змеи были довольно костлявыми, что было совсем не удивительно, чем бы они тут питались? Стало противно, но я решил продолжать путь вглубь пещеры, ведь там мог оказаться и какой-то водоем. Жажда все-таки меня мучила сильнее голода, поэтому я послушно направился по уже выбранному маршруту по камням. Конечно, пока я ее утолил, но это было ненадолго, ведь я был в пустыни и постоянно двигался по камням, стараясь не оступиться и не полететь вниз.
Весьма странным было то, что меня так и влекло куда-то вдаль, раньше я за собой такой привязанности к полутеням и мраку не ощущал. Также появилось весьма специфическое ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Я старался не придавать этому значения, но оно все усиливалось. Оказавшись на темной полукруглой поляне, я успокоился так, как будто достиг цели своего путешествия. Посередине находился большой валун, какой-то странной породы, но как только я очутился на нем, мне так страшно захотелось спать, что я даже не разобрал, какой камень это был. Хотя я настолько мало знаю о камнях, и вряд ли бы понял, даже если и рассмотрел. Очень прохладно и не комфортно было спать на нем, ведь и одеяло и парашют остались на поверхности. Но я как-то смог выбрать наиболее комфортную позу и заснул глубоким и безмятежным сном, что учитывая обстоятельства, казалось еще более странным.
Проснулся я от запаха жареного мяса, что было невероятно, учитывая тот факт, что я находился в пещере один и никакого мяса не жарил. Вставая, я обратил внимание, что моя рука опирается не в камень, на который я лег, а во что-то мягкое. Остатки сна смахнуло моментально, я лежал на поляне изо мха, рядом на костре из сучьев, жарилось что-то. Ощущение что за мной наблюдают, усилилось еще больше, но живот проголосовал за еду. Я оглянулся, но никого не увидел, потом осторожно двинулся к костру. Там на поставленных поверх огня тростинках жарились ящерицы, я их перевернул и подождал, пока они пропекутся. Видимо тому, кто мне приготовил еду, она была не так интересна, поскольку пока я с жадностью поглощал свою трапезу, никто не появился. Насытившись, я вернулся на поляну изо мха и нашел там оставленную мною на поверхности бутылку воды. Утолив еще и жажду, я поблагодарил своего спасителя, так и не зная, кто он, но обследовать пещеру, я не решился. Правильнее было бы об этом и не думать, поскольку сразу после моей шальной мысли меня сморил сон.
Проснулся я от холода на твердом камне, на который и пристраивался спать. Мне могло, конечно, все это и привидеться, но есть, и спать я уже не хотел. Мало того, возле себя я, окончательно проснувшись, обнаружил ту самую бутылку с водой, которую оставил на поверхности и видел в своем сне. Правда, я ее тогда осушил практически до половины, поскольку хотел запастись водой впрок, ведь было неизвестно, когда я снова смогу попить. Неизвестная сила наполнила ее опять до краев, но пить ее я уже опасался, решив, что заснул на поляне мха не просто так. Ведь это произошло сразу после того, как я осушил почти полбутылки этой воды. Пришлось оставить дарованную мне воду на крайний случай, выбросить ее было бы верхом неблагодарности и транжирства. Оставаться на этом месте совсем не хотелось, ощущение присутствия здесь каких-то сил до сих пор ощущалось. Я поспешил покинуть его, выбрав путь обратно, к свету и оставленным мною вещам.
Оказавшись на поляне, с расщелинами, я понял, что еще темно и холодно, наступила ночь, а буря уже улеглась. Но я решил продолжить путь, решив, что выйду из пещеры к рассвету. Дорогу я избрал не самую простую, карабкаясь на вершины скал. Хотелось выяснить, есть ли моменты потери слежения за мной, ведь я так и чувствовал чье-то присутствие сзади. Я еще никак не мог осознать, что не в состоянии одолеть либо скрыться от той силы, с которой столкнулся. Естественно, ничего не выяснив, я все так и шел вперед, и вышел из пещеры к рассвету. Прямо напротив, находилась та самая арка, которую я так безуспешно старался отыскать во время бури, а внизу, в расщелине меня ждали мои сумки. Восхитившись встающим солнцем, я, взяв сумки и парашют, пошел по выбранному ранее пути, ему навстречу.
Идти было тяжело, ноги то и дело застревали в расползающихся под ногами кучах песка. Ветер вроде стих, но его порывы то и дело старались опрокинуть меня на землю. Борьба отнимала все силы, которых, оказывается, было совсем немного, хотелось вернуться обратно, в сумрак пещеры и отдаться во власть той силы, что там обитала. Ведь там не требовалось выживать, несмотря ни на что, или принимать решения, от которых зависела твоя жизнь. Но я всегда шел вперед, даже если путь был непростым, иногда мне это даже нравилось. Почему же именно сейчас я стал сомневаться в своем выборе и искать более легкий вариант? Ответа не было, я помотал головой, массируя затекшие от веса сумок плечи. Сжав зубы, чтобы разные мысли не лезли в голову, я продолжил свой путь.
Пока я разбирался в своем поведении, ландшафт, окружающий меня, изменился, ветер стих. Солнце пекло также нещадно, но идти стало легче, поскольку песка у меня под ногами стало меньше. Я огляделся, то тут, то там стали появляться кустарники, вроде перекати-поле. Пустыня становилась каменистой с небольшими барханами из песка, вскоре показались небольшие скалы, как бы сложенные из камней. Я отправился к ним, ведь около камней обычно растут кустарники и кактусы, поскольку здесь собирается влага. Но у первого из ближайших больших камней ничего не оказалось, свое счастье в виде колющегося, мясистого кактуса я встретил у седьмого камня. Достав свой специфический нож и разделав кактус, я аккуратно выпил из него всю воду. Напившись таким весьма странным образом, я решил сделать привал в теневой его стороне. Слишком жарко было находиться на солнце, даже с принятыми мерами, платок на голове и шеи уже не спасал от вездесущего зноя. Привал затянулся, поскольку тело совсем не хотело подниматься и идти куда-то в неизвестность. У меня болели все мышцы, хоть я и находился в достаточно приличной форме, но к такой передряге готов не был.
Хотя в голове и прозвучала мысль о солнечном ударе и невозможности по такой жаре продолжать путь, но я ее пренебрег. Нехотя поднявшись, я прислонился спиной к прохладному камню, идти совсем не хотелось, хотелось оказаться дома. Мой прекрасный небольшой коттедж, что я снимаю у мистера Баха, встал перед моими глазами. Чудесный домик с верандой в пригороде, в который я переехал после смерти жены. Она никогда не понимала моей тяги к сельской жизни, ей даже наш городок казался слишком маленьким. Она обожала постоянный шум за окном, движущиеся внизу потоки людей. Пока мы были вместе, мне все это казалось забавным, но потом стало раздражать, мне пришлось сдать городскую квартиру и переехать ближе к работе. Я открыл глаза и потряс головой, голова опять начала болеть. Тень стала слишком мала, и я отправился дальше на поиски нового прибежища.
Так я переходил от камня к камню, замечая, что они начинают расти в размерах. Но, чем больше становились встречавшиеся мне камни, тем меньшую тень они давали. Солнце поднималось все выше и скоро я не смогу от него спрятаться нигде, эта мысль вызывала ужас. Однако мне повезло, я набрел на камень, с подветренной стороны которого осталась кучка песка. Я поставил палатку из парашюта прямо над этой кучей и зарылся в песок, оставив только лицо для дыхания. Это позволило моему организму охладиться до приемлемой температуры и не получить тепловой удар. А также позволило моему телу немного отдохнуть, что являлось обязательным условием для продолжения пути. Спать не хотелось, но организм погрузился в некую дремоту, когда тело спало, а мозг бодрствовал. Я вспоминал, выуживая самые счастливые мгновенья, рыбалка с отцом, жизнь в деревне с дедом, объятия матери, жена, ждущая ребенка. Это были мои драгоценности, поскольку больше ничего у меня не осталось.
Хотя нет, осталось, у меня есть это незабвенное чувство полета, когда ты в кабине и твои руки становятся твоими крыльями, ты прислушиваешься к мотору, понимаешь, что все в порядке и летишь дальше. Ты летишь в любую погоду, не обращая внимания ни на снег, ни на дождь, ни на грозовой фронт, оставленный под правым крылом. Ты пролетаешь поля, леса и горы, иногда мелькают внизу синей гладью озера или теряются змейкой реки, а ты все летишь. Даже эта пустыня не сможет убить во мне это чувство полета, которое дарит счастье и несет надежду. Вот ради этого чувства я и должен выжить, должен подняться еще раз в воздух, чтобы снова испытать его. Я прислушался, поднимался ветер, солнце переместилось, поскольку дышать стало гораздо свободнее, пожалуй, пора выбираться отсюда и перемещаться в другое убежище. Ведь это могло быть завалено песком, который приносил ветер, дующий мне в лицо, стало быть, мне нужно сначала раскопать себя.
Уложив все вещи, я допил последние остатки своей воды и двинулся в путь, вокруг был песок и камни, причем теперь они были самых разных размеров от небольших галек, до валунов сложенный один над другим. Причем все были так интересно отшлифованы, на каждом камне проступал свой неповторимый рисунок. Если бы мне не надо было выживать здесь, я бы долго ходил между камнями изучая их, и скорее всего не нашел бы двух одинаковых. Солнце стало клониться к закату, я с ужасом подумал о ночлеге, ведь около камней могут быть и змеи. На ближайший камень выползли две ящерицы, удача явно на моей стороне, мне удалось поймать их. Я направился в сторону от камней, прихватив с собой свою добычу. Не могу точно сказать в какую конкретно сторону я пошел, но главное, что камни вскоре остались позади. Впереди оказалась блестящая на солнце пустыня, приглядевшись к песку под ногами, я понял, что оказался в бывшем водоеме, скорее всего море, хотя откуда оно здесь могло взяться. Под ногами хрустела соль, но идти было достаточно легко, вскоре я заприметил пальмы. Наверное, это мираж, но даже такое иллюзорное присутствие воды, напомнило мне о жажде. Я вытащил бутылку и сделал глоток, неожиданно вспомнив, что моя вода уже закончилась. Начав ее пить, еще, когда себя закапывал, да и все то время, что находился под песком. Значит, я выпил странную, непонятную снотворную воду, но в сон меня пока не тянуло, и я продолжил движение.