ОСЕНЬ
1
— Срочно собирайся в командировку,— нервно сообщил Валентину начальник, вызвав его в кабинет,— отправляйся вечерним поездом. «Горит» объект, так что не подведи, Валя. Выстрой там всех и покажи класс. Сроки тебе известны! Все!
— Как все! А билет, деньги, а вещи собрать?
— Вот и займись этим. А билет — вот,— протянул начальник билет,— уже доставили по срочному заказу.
Командировка стала реальностью. Валентин взял билет и направился в бухгалтерию. И там его уже ждали. «Однако,— подумал Валентин,— дела и в самом деле не шуточные».
Уже опаздывая к поезду, Валентин, придерживая сумку, висевшую через плечо, вбежал на платформу и, отыскав на табло номер поезда, направился к нему. Остальное было минутным делом. Вагон, купе, сумка взлетела на верхнюю полку. Сосед по купе услужливо освободил место и широко улыбнулся.
— Поедем вместе! Рад! Афанасий.
— Валентин,— протянул руку Валентин и пожал протянутую лапищу. Афанасий все еще улыбался. Поезд тронулся. Валентин успел подумать, что в купе они только двое, видимо, поедут с комфортом. Странно. Но приятно.
2
— Да, поедем одни,— лукаво посмотрел Афанасий,— это «наше купе».— Валентин не стал уточнять, но подумал, что сосед его знает, о чем говорит. Посмотрим. Сосед исчез. Валентин переоделся в спортивный костюм, почувствовал себя свободнее и с удивлением заметил, что у соседа совсем нет вещей. Прошло минут двадцать, со¬седа еще не было. Валентин открыл дверь купе и выглянул в коридор. Там, широко улыбаясь, шел к нему Афанасий. В руках у него был рюкзак, который он прижимал к груди. Рюкзак был полон. «А вот и вещи»,— подумал Валентин.
— Теперь будет веселей,— сказал Афанасий, поставив рюкзак на столик и начав извлекать из него содержимое. К удивлению Валентина, появились всевозможные гастрономические чудеса,— дорога не близкая,— продолжал Афанасий,— сгодится, да и чем еще заниматься? Хороший стол, дружеская беседа, вот и познакомимся поближе.
Он посмотрел на Валентина и снова улыбнулся. «А вещей все же нет»,— подумал Валентин, а вслух:
— Да вы, я смотрю, просто маг! Такие вкусности, в таком ассортименте и в походных условиях. Просто чудеса да и только.
— Никаких чудес,— охотно отвечал Афанасий,— это наш завбуфетом постарался. Правда, пришлось немного подождать, но, видите, стоило этого. «Опять "наш"»,— подумалось Валентину. Возможно, это придаточное слово у Афанасия, бывает.
Афанасий снял пиджак, повесил его на вешалку, оставшись в легкой рубашке. При этом он похлопал пиджак по внутреннему карману, как бы проверяя наличие содержимого. Затем сел напротив Валентина, подмигнул ему и начал открывать бутылку армянского коньяка. Валентин обратил внимание на офицерские брюки Афанасия с узкими лампасами и подумал, что он из военных, отпускник. Наверное, майор, по возрасту подходит. «Майор в штатском» — иронично окрестил его Валентин.
3
— Со свиданьицем! — Афанасий поднял рюмку.
— Да я, знаете, не...
— Нет, нет! Давай на «ты». Что тут церемониться. Валек, так нельзя! Не ломай компанию. Так шикарно едем.
Сопротивляться предложенному было уже невозможно, и Валентин сдался. Афанасий широко улыбался.
Когда было выпито уже немало, когда беседа текла широко и раздольно, и мелкие подробности биографии остались позади, Афанасий, совершенно трезвым взглядом, появившемся как-то внезапно, окинул Валентина.
— Ты вот думаешь: майор в штатском, так ведь?
— Т-а-к! — непроизвольно ответил Валентин,— а ты-то как об этом узнал?
— Мы все знаем! — снова улыбнулся Афанасий.— Работа такая. Но подумал верно. Хвалю за наблюдательность.
— Так что же это за работа, психоаналитик?
— Разная, Валек, разная. Бывает, и приятная, но не часто. Но привыкшие уже. Да и втянулись. Знаешь, привычка — вторая натура.
— О, это мне тоже знакомо. Все работа да работа,— поддержал Валентин.
— С этой работой всю пьянку запустил! — весело пошутил Афанасий.
— Это точно,— подхватил Валентин.
— А твою стройку знаю. Там и наши люди работают. Солидная. Когда думаешь сдавать?
— По плану через два месяца, но график уже сорван. Вот еду разбираться.
— Ну, тогда давай по последней за нее, родимую, чтобы сделалась вовремя.
— Давай, Афанасий, и на боковую. Утром рано вставать. Поезд приходит в шесть.
На том и договорились. Уже засыпая, Валентин подумал, что у Афанасия везде «наши». Легкий человек.
Только что-то смущало его. Что? Так и не поняв, Валентин заснул.
4
Петронежский вокзал был пуст. Только две маленькие группки людей жались к нему в ожидании проходящего скорого. Они дружно подошли к вагону. Один из них тот¬час вскочил в вагон и решительно прошел к купе, где находились Валентин и Афанасий.
— Здравия желаю! — гаркнул он, увидев Афанасия.— С прибытием, товарищ...
— Будет тебе,— оборвал его Афанасий,— Ч. П. Где?
— Никак нет! Все ладно.
— Вот это гарно! Пошли.
Затем Афанасий обратился к Валентину:
— Валек, тебя подвезти?
— Да нет, меня встречают.
— Тогда лады. Было неплохо. Хорошо поговорили за жизнь. Если что, найди меня, помогу,— он протянул Валентину карточку.— Будь здоров. Твою контору знаю, разыщу, если что? — Повернулся и пошел к выходу. Валентин, подхватив сумку, пошел за ним. Вокзальные часы показывали шесть утра.
Леса, озера, речушки, золото осенних берез на фоне строгих елей и сосен, еще зеленых, порою синих в глубине плоской равнины, на которых расстелились бесконечные леса. И только извилистые речушки с плоскими берегами да причудливые озера радостно освежали это лесное царство. Ближе к Медвежьему Холму ландшафт резко изменился: высокие холмы, отвесные скалы, глубокие лощины бурно заявляли о себе. «Дивное место»,— подумал Валентин и попросил остановиться. Вдали шумел водопад.
— Рекомендую пройти к водопаду. Вот чудо природы! — предложил один из провожающих.
Водопад несколькими мощными каскадами свободно ниспадал в долину. В обрамлении леса это было действительно впечатляюще.
5
— Пугач! — снова произнес провожающий и посмотрел на Валентина.— Природа у нас первозданная. Вот мощь стихии! — Помолчали. Вблизи раскинулись постройки, чистенькие, опрятные, весело зазывающие в гости.
— А кто это все содержит? — спросил Валентин.
— Специальная служба. Она у нас везде. Да вы с одним из ее управления приехали.
— Вот как! Я даже не знал,— задумчиво произнес Валентин.
— Ну, как же. Их люди везде. Этот край многим им обязан,— продолжал провожающий.
Валентину вспомнилось: «наши». Занятно. В десять часов Валентин был уже в управлении строительством.
Обычные дела строительного производства. Дефицит времени и избыток невыполненных работ. Задача с многими неизвестными, а решать ее надо быстро, четко, решительно. Сплошные оперативки, планерки, совещания, а в промежутках контроль выполнения планов, работа с людьми и добывание дефицитных материалов, конструкций, устройств, оборудования. Самая сложная задача — это нехватка людей. Никакие посулы и зарплаты не могут оторвать их от страды. Идет заготовка грибов, ягод. Сезон, который кормит год.
— Валентин Петрович,— обращается к Валентину главный инженер,— хоть бы три десятка людей добавить на пусковую линию.
— Так ищите.
— А где? Сейчас сезон заготовок. Никто из местных не пойдет. Попросите пару бригад из Центра, на месяц.
— Ладно, попробую. Где у вас здесь телефон. Что-то мой мобильный не берет.
— А он и не возьмет. У нас здесь «дыра». Ретранслятор вышел из строя. На целых сто километров — тишина. Обещали еще в прошлом месяце пустить, но и у них про¬
блемы.
6
А проводной в семидесяти километрах. В Очкоме, ближе к Занеже.
— Хорошо. Завтра утром поеду. Свяжусь в Центром. А сейчас на трассу поедем.
— Отлично. Я за вами, только возьму чертежи,— главный инженер остался в прорабской.
Маленький городок Подвоицы на берегу озера. Простенькая гостиница местного комбината, где поселился Валентин. Удобства не развращают постояльцев: вода с привкусом квасцов алюминия, иногда бывает теплой, все совмещено, но жить можно. Когда Валентин вселился в номер, спросил администратора:
— А что это у вас за озеро внизу?
— Как, вы не знаете? Так это же знаменитый канал. Вся страна знает о нем. Папиросы известные. Курцы знают. Это и есть наш канал.
— Да! Вот интересно,— Валентин подошел к окну и посмотрел в сторону воды.
Сейчас, проглатывая наскоро утренний кофе с бутербродом, Валентин снова смотрит на канал, вода которого отражает высокие облака, а лес надежно охраняет величественное спокойствие водной стихии. «А ведь это все труды человека»,— думает Валентин. И сколько же их?! Уже безымянных. Сделали эту грандиозную работу, соединив два моря. И в таких условиях? Что наши игрушки! Но и их надо выполнить в срок. Валентин спускается к машине и мчит к единственному в округе телефону, в Очкому.
Маленькая избушка, затерявшаяся в дебрях леса, голу¬бое привидение в царстве зеленого мира. «Почему голубая»,— подумал Валентин. Видно, не было другой краски. Вдоль дороги скопище машин, а у избушки очередь из шоферов.
— Приехали на участок за топливом,— ответил на безмолвный вопрос Валентина водитель.— Здесь с этим
7
дефицит, но на этом участке всегда бывает, вот и прут все сюда. Да и Анна.
— А кто это Анна? — удивился Валентин.
— Сейчас увидите. Протолкались к двери, вошли.
— Анюта, нам бы позвонить. Вот, человек занятый, очень надо дозвониться в Центр. Мобильный, ты знаешь, не берет.
Скромно причесанная головка отрывается от бумаг и на Валентина смотрят бездонные глаза, полные интереса и ожидания.
— Вы разрешите сделать пару звонков? — Валентин неотрывно смотрит в эти глаза. В них вспыхивает озорной огонек.
— Только если не очень долго,— мягкий приятный, грудной голос.
И снова головка наклонилась над столом, продолжая свою работу. Валентин дозвонился шефу, получил категорический отказ в просьбе и резкое напоминание, что сроки — закон и следует использовать местные ресурсы. Частые гудки известили, что разговор окончен.
— Спасибо,— обратился Валентин к смотрящим на него глазам и улыбнулся. «Боже,— подумал он,— глубины нет, вот где стоит утонуть».
— Пожалуйста. Только понимаю, что результат звонка нулевой.
— Вы правы,— ответил Валентин, продолжая неотрывно смотреть.— Подозреваю, что даже отрицательный.
— Поищите решение у нас. Желаю успеха.— И снова свои дела.
— Вы разрешите еще раз воспользоваться вашим телефоном,— предпринял попытку Валентин.
— Разумеется,— не поднимая головы, ответила обладательница
8
прекрасных глаз и приятного голоса,— заходите в случае необходимости.
— Спасибо и до свидания,— и Валентин вышел на крыльцо.
Обратную дорогу Валентин молчал. «Что делает в этой глухомани эта женщина? — думал он.— А как горда! Даже слова лишнего не промолвила. Даже взгляда лишнего не подарила. И при этом такая популярность. Да, очень интересно». Затем его мысли вернулись к делам. Задача сложная. Найти три десятка рабочих рук почти невозможно. Он подумал именно — почти. Остаток дня прошел в суматохе, делах, заботах и уже вечером, вернувшись к себе в Подвоицы, случайно обнаружил в кармане карточку Афанасия. Решил позвонить, так, на всякий случай. «Вот еще один предлог заглянуть в избушку. Так и сделаю»,— подумал он.
Была пятница, время позднее, Валентин решил вместе с водителем поужинать в единственном открытом сейчас кафе. Они быстро нашли улицу и дом и, оставив машину на стоянке, зашли в кафе. Тихо играла музыка, по телевизору показывали какой-то фильм. За единственным занятым столиком сидела веселая компания. Выбрав столик, позвали официантку и сразу же заказали ужин. Выбор был небогатым, так что заказ был принят сразу. Осмотревшись, что-то поразило Валентина, но что, сразу он не понял. Уже потом, когда постепенно столики стали заполняться посетителями, до него дошло! В зале, кроме его и водителя были одни женщины! Это было необычно. Валентин взглянул на часы. Было одиннадцать часов вечера, а народ шел и шел. Что народ! Женщины! Молодые, на¬рядные, полные радостного возбуждения. Они приводили себя в порядок перед зеркалом в гардеробе, на глазах посетителей, нисколько не смущаясь этого. Занимали места за столиками, весело переговаривались, шутили. На единственных мужчин в зале — ноль внимания. Их просто не было
9
Музыка заиграла громче. Несколько женщин вы¬шли в круг, к ним присоединились другие и уже среди столиков образовались группки танцующих, которые с наслаждением отдавались танцу. Боже, что это был за танец! Совершенно отрешенно молодые женщины друг перед другом совершали свое священодействие, самозабвенно, порой закрыв глаза и подняв руки. Было уже не до еды и Валентин, забыв обо всем, наблюдал это. Прошло два часа, но никто и не думал уходить. Первым встал Валентин.
— Пора,— обратился он к водителю,— поедем, завтра рано вставать и дел много.
Они вышли на крыльцо, водитель закурил. Постояли. Открылась дверь и к ним вышли две молодые женщины. Полумрак крыльца и свежесть ночи их не смутили.
— Куда же вы уходите? Посидите с нами. Вы такие интересные ребята,— совершенно откровенно промолвила одна из них. Вторая, подняв голову, молча смотрела на Валентина. Ее глаза выражали тоску и ожидание. «Я уже видел эти глаза,— присмотревшись, подумал Валентин.— Но где?» Роскошное вечернее платье, стройные ноги, стильная прическа. Вот какая красавица обитает в этих местах, подумал Валентин. Но глаза почему-то грустные и мне уже знакомые. Где? Когда? Скудность освещения размывала черты лица.
— Спасибо, девушки, нам пора, завтра трудный день. Спасибо! — пожал девушкам руки Валентин, и они с водителем пошли к машине. Валентин видел, что пока машина не скрылась за углом, девушки стояли на крыльце. Засыпая, Валентин видел эту красавицу в вечернем платье, с грустными глазами. Но так и не вспомнил ее. «Показа¬лось»,— подумал он.
— Афанасий, это Валентин, помнишь такого?
— А, Валя, рад слышать! Как дела? Как стройка?
— Да вот поэтому и звоню тебе.
— А что стряслось?
10
— Нужны рабочие, человек тридцать.
— А что делать?
— В основном, подсобные работы.
— Оформление официальное?
— Разумеется.
— Хорошо. Через пару дней буду у тебя на строительстве, поговорим подробнее. Жди.
— Отлично, Афанасий,— и Валентин положил трубку.— Простите,— обратился он к молодой женщине,— вот я второй раз у вас, а мы даже не познакомились. Меня зовут Валентин.
— Анна,— смущенно произнесла молодая женщина, делая выдох на первой букве.— Анна,— повторила она, глядя в глаза Валентину.
— Очень приятно! Я уже слышал это имя и весьма многозначительные отзывы.
Анна слегка покраснела и опустила глаза.
— Представляю, что вы слышали.
— Это вы напрасно, Анна, только восхищение. Чтобы как-то уйти от этой темы, Анна предложила:
— Хотите чаю?
Валентин спешил, но с радостью согласился.
— Хочу, и погорячей.
Анна поставила чайник на столик и стала заваривать чай. Делала она это степенно, совершенно забыв о Валентине. Когда чай заварился, налила его в две кружки с веселыми цветочками и, поставив на поднос, пригласила:
— Подсаживайтесь, здесь удобнее.
Валентин прошел в глубь комнаты и сел рядом с Анной. Та достала из шкафчика пачку печенья и раскрыла его.
— Угощайтесь, берите сахар.
— Спасибо,— промолвил Валентин.
Было хорошо и тихо. За окном стволы берез и елей сторожили тишину леса, подступившего сплошной стеной к избушке. Соседство с этой женщиной приводило Валентина
11
в какое-то умиротворение, состояние, так не похожее на будни стройки, суету и многолюдье.
— А где же ваши шофера,— спросил Валентин.
— Так уж и мои! А нет их. Товар не подвезли, вот уже несколько дней. Вот и тихо стало.
Помолчали. Анна изредка бросала взгляды на Валентина, когда он этого не видел.
— Как вы здесь живете? Расскажите, Анна.
— Обыкновенно живем. Работа — основное занятие, а там как случится.— Она посмотрела в глаза Валентина и он увидел в них знакомую уже тоску и ожидание.
— Постойте, постойте, Анна! Не вы ли это были в кафе в пятницу? — взволнованно спросил Валентин.
Анна как будто не слышала его вопроса, резко поднялась и пошла заниматься чайником. Наступила пауза, но Валентин понял, что это была она.
— Простите, Анна, не буду задавать глупых вопросов, простите. А чай был хорош. Спасибо. Поеду. У вас хорошо, спокойно, умиротворенно, так бы и не уезжал.
— А вы оставайтесь. А если не можете, то приезжайте в другой раз. Мне,— она запнулась, снова посмотрела в глаза Валентина и продолжала,— хорошо с вами. Вы добрый человек, я это вижу.— Протянула руку для прощанья. Валентин пожал руку, затем, поклонившись, поцеловал ее.
— Спасибо вам на добром слове, Анна.
Щеки Анны пылали, бездонные глаза увлажнились. Валентин быстро вышел.
Через несколько дней на строительстве появился Афанасий.
— Ну, здравствуй, Валек! Что за проблемы? Вижу, темп набрал хороший. Работа кипит. Сдашь к сроку?
— Сдам, Афанасий, сдам. Вот людьми помоги, если можешь.
— Мы все можем. Вот приехал договариваться. Готов
12
поставить тебе тридцать моих молодцов. Ребята боевые. Сколько это будет стоить? Тебе на месяца два? Да!
— Да, Афанасий. А завтра можно?
— Послезавтра привезу, и служивых с ними. Где разместишь?
— А что это за служивые?
— Ты что, не понял? Приедут мои зеки. Работают, как звери.
— Зеки? — удивился Валентин.
— Да. У них срок идет к концу, несколько месяцев, полгода. Так что будут работать, не убегут. Охота получать второй срок. Сам понимаешь.
— А что они умеют?
— Все. Все, Валек. Останешься доволен.
Внимательно осмотрев ряд вагончиков, проверив досконально бытовые условия, расположение и места нахождения для охраны, Афанасий снова вернулся к финансовым проблемам.
— Ты вот что, Валентин. Положенную сумму за всех, ежемесячно, отправляй платежкой по этим реквизитам,— он протянул Валентину листок,— вот они. Только уговор: адрес знаем мы с тобой, и все.
— И бухгалтер,— поправил его Валентин.
— Да, разумеется,— снова шумно улыбнулся Афанасий.— А договор я подвезу позднее. Хорошо?
— Хорошо, Афанасий. Спасибо за помощь. Завтра жду людей.
Уже садясь в машину, Афанасий лукаво заметил:
— Что-то ты зачастил в избушку, Валек. Да, да, пони¬маю — телефон, связь. Но учти: Анна — наша девушка, птичка-невеличка.
— А у тебя везде «наши», Афанасий. Я давно это понял,— парировал Валентин.
— Вот и хорошо, что понял,— улыбнулся Афанасий
13
— люблю сообразительных мужиков. Бывай,— и уехал.
Люди Афанасия умели все, и стройка заметно двинулась к своему завершению. Валентин был доволен темпом работ и всякий раз информировал руководство о ходе работ. Посещения избушки стали регулярны. Бывало, что он задерживался у Анны допоздна. В один из таких вечеров, уже собирался уехать к себе в Подвоицы, Валентин спросил Анну:
— Хотите поехать в ближайшее воскресенье в Петронежск?
— Очень хотелось бы, но, увы, не могу. Пришлют декадки, необходимо обработать ко вторнику. А работы много.
— Ну, тогда в следующий выходной,— не сдавался Валентин. Анна как-то испуганно взглянула на него и про¬молчала.
— Хорошо, сами скажете когда. Ладно?
— Ладно,— благодарно ответила Анна.
Дела снова захлестнули Валентина. Предсдаточный период — это, как сумасшедший дом. Полная вакханалия. Но не для посвященных. Валентин и его команда четко владели ситуацией, и все шло по графику. В один из дней заработал ретранслятор, и мобильные телефоны ожили. Поездки в избушку стали реже, но уже совершенно по другому поводу. Просто атмосфера, окружавшая Анну, ее не¬обычность и некоторая загадочность ее жизни тянула Валентина. К тому же, ему было приятно ее общество. Что она делает в этой глухомани? Эта тайна влекла Валентина. Что скрывает этот непроизвольный испуг ее, эти безвинные глаза, порой тоскливо смотрящие мимо него?
— Начальник! Начальник! — Валентин обернулся. Это звали его.
— Начальник,— подошел пожилой зек и протянул Валентину конверт,— старшой просил передать в голубую
14
избушку письмецо для Анны. Передашь? — Валентин непроизвольно взял конверт и машинально ответил:
— Передам, когда поеду.
— Ты, начальник, передай сегодня, дело срочное,— сказал и, повернувшись, быстро удалился.
«Что за чертовщина,— подумал Валентин.— Что за дела у Анны с зеками? Странно».
Уезжая вечером в Подвоицы, Валентин нащупал в кармане конверт.
— Заедем к Анне,— попросил водителя.
— Так уже поздно, Валентин Петрович, ушла.
— Поезжай,— с раздражением ответил водителю. Подъехали к избушке. В окнах горел свет. На стук дверь
отворила Анна, радостно улыбаясь.
— А я вас ждала!
— Рад этому, Анна,— буркнул Валентин.
— Что-то случилось? Да? — широкие, бездонные глаза.
— Нет, все нормально, Анна. Вот привез вам письмецо,— Валентин протянул смятый конверт. Анна слегка от¬шатнулась, но конверт взяла.
— Не спрашиваю вас подробности. Видимо, почтальону не положено знать их.
— Не положено! — резкий голос, полная метаморфоза лица и настроения,— уходите, я устала, буду отдыхать,— и повернулась к окну.
Валентин не ожидал этого и, не прощаясь, вышел.
— Домой, в Подвоицы,— кинул водителю.
Если бы он мог видеть, с какой тоской и слезами на глазах смотрела в окно Анна. Она еще долго всматривалась в глубину лесной дороги, ожидая возвращения Валентина. Но ночная темнота спрятала дорогу, лес, весь окружающий мир, и только шорохи нарушали тишину опустившейся ночи.
— Как больно! — шептали губы Анны.
15
— Как сладко! — шептали податливые губы Анны.— Милый мой, хороший. Как я ждала этой встречи! Еще тогда, когда ты впервые пришел в избушку, я сразу тебя заприметила. Боже, как хорошо с тобой! — Ее нежные руки ласково гладили Валентина, а горячее тело просто трепетало в его объятиях.
— Ты прекрасна, Анна! Молчи, молчи, хорошая. Где твои губы, как они сладки!
— Возьми меня всю! Я так хочу тебя! Как я измучилась в ожидании. Я люблю тебя!
Первая ночь любви. Сколько в ней страсти и желания. Сколько искренних признаний, сколько откровений жаждущих сердец. Восторг обладания длится бесконечно. Слов уже нет, только стоны и протяжные вздохи, только трепет рук, ищущих горячие тела, изнывающие от жара любви. Где та нерешительность и застенчивая медлительность молодой женщины? Нет! Это уже другая, совершен¬но откровенная в своих желаниях и поступках жрица любви. О, как она ненавязчиво ведет за собой, предвосхищая желания и порывы. Ночь длинна, но только не для первой любви, и розовеющие от рассветного зарева окна уже встречают утро нового дня.
Сморенные любовью тела безжизненны, а руки не могут расстаться и продолжают, и продолжают искать непознанное.
— Смотри, уже утро. Как быстро кончилась ночь,— шепчет Анна и глаза ее полны слез.
— Ты о чем грустишь, любимая,— спрашивает Валентин и целует эти прекрасные глаза.
— Мне хорошо! Мне давно не было так хорошо. Почему хорошее так быстро проходит? Скажи.
— Почему проходит? — удивляется Валентин,— только начинается. Так ведь?
16
— Молчи. Не тревожь этот миг блаженства, милый,— просит Анна и умолкает.
Минут через двадцать запирается в ванной комнате. Валентин продолжает лежать в постели. Можно не спешить. Совещание в управе по вопросу приемочной ко¬миссии только в одиннадцать дня. Из ванной комнаты по¬является совершенно одетая Анна. Великолепный наряд, прическа, разумеется, соответствующий макияж и счастливая улыбка, которая так ее украшает.
— Ты уходишь? — удивляется Валентин.
— Пора, милый. Нужно возвращаться в действительность будничных дней.
— Вернешься завтра?
— Не могу, пойми.
— Этого понять мне не дано,— иронизирует Валентин.
— Ты прав. Это трудно сделать, а не только понять.
— Так поступи не по правилам.
— О, я это делаю уже второй день. И ты знаешь, мне это очень нравится. Особенно с таким парнем, как ты.
— Спасибо! И ты была на высоте. Я теперь знаю, что такое скрытый темперамент. Только не пойму еще, к чему эта мимикрия. Ты ведь шикарная женщина и, порой, скрываешь это. Зачем?
— Вопрос не из легких. Не надо сейчас об этом. Не приземляй. Я еще летаю. Потом, когда-нибудь. Ладно?
— Ладно, как скажешь. А это здорово, что ты меня на¬шла здесь в Петронежске. Но пока не объяснила, где была столько дней.
— Мы же уже договорились. Позже.— Анна прошлась по гостиничному номеру, придвинула кресло и села у постели.— Тебе было хорошо ночью? Скажи, милый.
— Мне до сих пор еще хорошо, прелестница.
— Вот это и есть главное. Теперь я ухожу. Надеюсь, не¬надолго. Как Бог даст! — Анна взяла свою сумочку, послалала
17
Валентину воздушный поцелуй и, хлопнув дверью, скрылась в коридоре гостиницы. Часов в девять, когда Валентин брился, ожил телефон.
— Алло!
— Валек, Афанасий. Ты куда исчез вчера? Что это за номера. Бросил товарища одного. Хорошо, что добрые люди подобрали, обогрели и все такое. А?
— Дела, Афанасий. Прости, что так внезапно ушел. Дела.
— Знаю какие дела, Валек. Без бабы здесь не обошлось. Я прав? Молчишь, значит, прав. Ну, да ладно, коли так.
— Примерно, Афанасий. Твоя служба бдит, а твои люди — везде!
— То-то же, наши везде,— Афанасий смачно рассмеялся.— Ладно, встретимся в Управе. Будь здоров,— и телефон отключился.
В зеркале на Валентина смотрел радостный молодой человек, хорошо выбритый и собирающийся принять ванну. Вспомнилось вчерашнее...
Собрались с главным инженером в Петронежске готовить материалы по сдаточной комиссии. Спешили со¬брать нужные бумаги, пришлось бегать по дюжине инстанций, и так целый день. Где-то в конце рабочего дня появился Афанасий. Появился весьма кстати. Его связи в городе были очень прочные. Уже с ним завершали последние дела. К вечеру вернулись в гостиницу и, вспомнив, что целый день не ели, решили пройти в ресторан на первом этаже.
Зал ресторана был пуст и гулок, как железнодорожный вокзал. Стайка молодых женщин ютилась за столиком сбоку эстрады. «Знакомое дело»,— подумалось Валентину. Однако он ошибся. Это дежурили на своем боевом посту «ночные бабочки». Интереса к компании они не про¬являли, хотя посматривали с любопытством. Афанасий выбрал столик, и компания разместилась за ним. Валентин
18
сел лицом к входу в зал ресторана, Афанасий — к эстраде, в ожидании музыкантов. Пили местную водку, ку¬шали фирменные блюда. Ближе к полуночи повалил на¬род, как всегда, женщины. И повторилось представление, виденное им раньше, в Подвоицах. И та же женщина с безвинными грустными глазами появилась в дверях. «Анна, конечно, Анна»,— радостно екнуло сердце. Женщина, заметив мужскую компанию, скрылась в вестибюле. Валентин, извинившись, что забыл проверить какие-то документы, быстро вышел из ресторана. В холле на диване увидел Анну. Да она и не скрывалась больше.
— Анна! Как вы нашли меня?
— Мир тесен, Валентин, вот я сама пришла. Простите меня за прошлую резкость. Очень хотела вас видеть, но не решалась. Вот сейчас, узнав, что вы в Петронежске, решилась. Простите.
— Не стоит. Поднимемся ко мне, что это мы в холле.
— Удобно ли?
— Удобно, Анна. Я очень рад. Ведь прошел уже месяц, как я вас не видел.
Они поднялись в номер Валентина, он помог снять Анне плащ и, не выдержав, крепко обнял ее. Их губы слились в страстном поцелуе. Все остальное осталось там, где-то далеко, вне стен комнаты. Глаза Анны сияли...
Совещание в Управе прошло гладко. Руководство было заинтересовано новым объектом, дававшим значительные поступления в местный бюджет. Экологическая служба просила выполнить ее требования в полном объеме, что было почти сделано. Архитектор говорил о внешней отделке комплекса и внес некоторые предложения. Валентин принял их. После этого назначили рабочую комиссию. Председателем был Валентин. Службы дружно договорились не придираться и быть лояльными. Глава Управы весело пожелал всем «ни пуха, ни пера!». Раздалось дружное: «К черту». Афанасий уединился с главой
19
Управы и вышел от него только через час. Был доволен и многозначителен.
— Ну, Валек, молодчина. Условия договора соблюдаешь. Я доволен. Так что через неделю людей забираю. Они свое выполнили?
— Думаю, что выполнили,— ответил Валентин.
— Держись и впредь друзей, не пропадешь,— и спрятав свою широкую улыбку, Афанасий спросил:
— Был с Анной, да?
— Тебе-то что до меня? И с кем я? И в чем я? И как я? — вспылил Валентин.
— Э, братец, тут ты не прав. Я хоть для тебя и «майор в штатском», но друг, пусть новый. И со мной так не надо. Меня это тоже касается.
Валентин опешил.
— Ты о чем, Афанасий?
— О главном, Валек! Брось и забудь ее. Она «наша».
— Это что, угроза?
— Пока только предупреждение, Валек.
— А подробнее можешь?
— Не хочется подробности, друг. Поверь мне, не стоит.
— Нет, начал, то давай до конца.
— Не надо до конца, Валентин,— тон Афанасия стал добродушным, жалостливым.
— Это не по-мужски, Афанасий. Объясни все.
— А, ты хочешь все? А ты знаешь, что это все? — Афанасий стал резок, улыбка слиняла.
— Хочу ясности.
— Вот и определи эту ясность с Анной. Я — пас.
— Ну ты, Афанасий, как Яго, посеял сомнения и доволен.
— Здесь скорее не Шекспир, Валек, а Дант. Валентин вконец растерялся. Слишком далеко зашел
20
«майор в штатском», если вспомнил средние века. А ведь искренен и щадит самолюбие. Это верно.
— Хорошо. Спрошу Анну: пусть прямо ответит,— примирительно отшутился Валентин.
— Вот! Это правильное решение сложной проблемы, Валек. Баба не должна рушить мужскую дружбу. Я так понимаю. Будь здоров, созвонимся.
А Анна пропала. Прошло уже две недели, но никаких известий о ней Валентин не имел. Несмотря на бешеный темп строительства и занятость: до комиссии оставалось десять дней, бросил все и примчался в избушку. На месте Анны сидела другая девушка и ничего не могла сказать об Анне. Обещала при случае сообщить ей, что ее спрашивали.
— Спасибо вам,— и Валентин вернулся на строительство.
В делах и заботах пролетели еще десять дней, прошла комиссия, выявила некоторые недоделки, и Валентин, с разрешения руководства, стал собираться домой. Было грустно и непонятно. Хотелось видеть Анну и, конечно, выяснить все, о чем прозрачно намекал Афанасий. «Загадочная женщина,— подумал Валентин.— Странно загадочная».
В день отъезда, утром, позвонил Афанасий.
— Привет, Валентин! Уезжаешь?
— Да, уже пора. Все дела сделаны, ну, а остальное доделают без меня.
— Жаль, Валек. Ты уж прости меня, если что не так. Не обижайся на меня. Я хочу тебе добра. Может, встретимся? Уж повод для этого интересный. А?
— А что за повод? Опять загадки?
— Почему загадки, нет, все чисто и ясно. Хочешь, я пришлю машину? — Афанасий замолчал, ожидая ответа.
— Присылай, Афанасий, присылай,— Валентин по¬смотрел на часы,— через час можешь?
— Запросто, Валек. Через час в самый раз. Жду.
21
Машина с мигалкой быстро домчала Валентина. Остановились в странном месте: среди оврагов, в отдалении от леса на открытой местности — бараки за высоким забором. Ворота открылись, и машина въехала на широкий двор. Дежурный, проверив документы, провел Валентина на второй этаж кирпичного здания. Предупредительно постучал в дверь и пропустил вперед Валентина.
— Рад тебя видеть, Валек,— Афанасий, выйдя из-за стола, шел навстречу Валентину и улыбался.— Как доехал?
— Без приключений. А ты и в самом деле служивый, Афанасий. Только я малость ошибся — не майор, а под¬полковник. Здорово!
— Да, братец, видишь, служба.— Афанасий одернул китель формы.— Сейчас я при исполнении. Это мой рабочий кабинет.
Принесли чай. Афанасий предложил коньяку, но Валентин отказался.
— Ну, тогда чаек! — мирно заметил Афанасий и посмотрел пристально на Валентина. Расхаживая с чаем по кабинету, Афанасий то и дело смотрел в окно.
— Когда отбываешь?
— Сегодня, дневным.
— Так мы с тобой и не посидели в приличном месте, в теплой обстановке, а жаль. Вот только чай, но заметь, отменный.
— Ты о чем, Афанасий? Что ты хочешь мне сказать? — прервал его Валентин.
— А я тебе все сказал, Валек. Хотя и не очень приятно это было, но, прости, правда иногда не очень удобна.— Афанасий снова посмотрел в окно кабинета, поста¬вил недопитый стакан чая на стол и воскликнул:
— А ну, иди сюда, Валек, смотри.— Валентин подошел к окну.
По широкому лагерному двору в сопровождении двух
22
здоровых мужиков развязной походкой шла Анна. Вокруг сыпались на нее шутки и острые выражения зеков:
— Анна, почем сегодня? Анюта, любимая, я хороший. Ну, ты даешь, шалава!
Мужики, размахивая руками, отбивались от желавших приблизиться к ней.
— А ну пошли, фраера рваные. А в морду хошь? -Анне, видимо, это нравилось, и она улыбалась:
— Потерпите, мальчики. Дойдет и ваша очередь. Валентин потерял дар речи. Афанасий положил ему на
плечо руку, обнял.
— Ну, ну, Валек! Брось и забудь. Хороша баба, но стерва. Она же у нас лагерная шлюха. Трахается, правда, не со всеми. Это птичка высокого полета. Работает только с паханами и их подручными. За большие бабки. Своя охрана в зоне. А на воле — скромница, птичка-невеличка. Вот она правда-матка.
— Так как же ты позволяешь все это? — буквально выкрикнул Валентин,— как сюда попасть можно, ведь охраняется все?
— Э, Валек, это другой вопрос. Здесь уже все иное. По¬чему? Боролись сперва и люто боролись. Но результаты плачевные. Все равно это дерьмо просачивалось. Против природы не попрешь. А способов находилось сотни. А сейчас все чики-чики. Да, мы знаем, но контролируем, и старшие довольны, и порядку больше среди своих наводят. А бабы приходящие под присмотром нашего врача. Так что не все так плохо. Но, это между нами, Валек. Официально этого нет. Ни-ни.
Валентин молчал. «Вот почему не было Анны,— думал он.— У нее дела. Важные. Рабо-та!»
— Да. У нее сейчас страда,— продолжил Афанасий,— стрижет купоны. Эти молодцы собирают бабки и приглашают тогда ее. Нет бабок — ее здесь нет. Вот так,
23
Валек. Ладно, хватит об этом. Хочешь, я тебя провожу. Посидим в кабаке. А?
— Спасибо, Афанасий, нет. Хочу побыть один.
— Ладно, как хочешь, Валек. Тебя отвезут. Будь здоров! Может, увидимся еще.
— Увидимся, Афанасий,— буркнул Валентин и вы¬шел из кабинета.
Осенний ветер гнал опавшую листву. Березы, еще вчера горевшие золотом и кармином, зябко ежились под холодным ветром. Улицы были пусты. Валентин, купив на вокзале билет, бездумно шел по главной улице. До поезда было еще три часа. Где-то раздался звон колокола. Валентин пошел на звук и попал на маленькую площадь пред храмом. Двери храма были открыты, и Валентин непроизвольно во¬шел внутрь его. В щемящей тишине храма он увидел молящуюся на коленях женщину в черном платке. Рассматривая иконы, Валентин прошел в глубь храма и снова посмотрел на одинокую женщину. Она шептала молитвы и никого не замечала вокруг. Подняв голову, она посмотрела перед собой. Глаза ее были полны слез. Валентин узнал Анну. Осторожно, пятясь к выходу, он покинул храм.
Когда дали третий звонок, на пустой перрон вокзала вбежала Анна. Она металась по перрону, заглядывая в окна вагонов, пытаясь найти Валентина. Ее черный платок развевался на ветру. Затем она сникла, подошла к цен¬тральным дверям вокзала и застыла. В руках у нее был маленький букетик осенних цветов. Валентин не выдержал и подошел к окну. В это время поезд тронулся, и перрон по¬плыл назад. Анна улыбнулась, прижала к груди букетик и закрыла глаза. Видела ли она его? Валентин продолжал стоять у окна, пока одинокая фигура совсем не растаяла в осенней дали.
13.06.2001.