Выйдя из сквера, Иван огляделся по сторонам, не зная, что дальше делать и куда идти. Мимо проходили две пожилые женщины, он обратился к ним.
- Как можно доехать до вокзала? - спросил он.
Но оказалось, что женщины сами были приезжие и не смогли дать вразумительного ответа. Иван решил сесть в такси.
- Чёрт с ними, с деньгами, надо скорее уехать из этого города, - уже в машине подумал парень.
- В гости приезжали, уважаемый? - на ломанном русском языке спросил таксист, молодой узбек.
- Да, в гости. Красивый у вас город. Тёплый, - ответил Иван.
- Красивый. Большой. А Вы откуда приехали? - спросил таксист.
- Из Ленинграда, а еду в Москву. Учусь я там, - ответил Иван.
- Ааа... я был в Ленинграде, два года на рабфаке учился. Мама старая, пришлось вернуться. Кормить её надо, ухаживать за ней. Отец на войне погиб... жаль, молодой был, сорок лет не было, - вытирая ладонью глаза от набежавшей слезы, сказал парень.
- Да... война и моего отца забрала. Тоже погиб на Брянщине, - ответил Иван.
Наступило долгое молчание, сделав круг, машина остановилась возле вокзала. Рассчитавшись с таксистом и попрощавшись с ним, Иван прошёл в здание вокзала. До поезда было ещё часа четыре, Иван проголодался и спросил у проходящего мимо мужчины в форме железнодорожника:
- Где у вас тут буфет?
- Поднимитесь на второй этаж, там сразу увидите, - ответили Ивану.
Купив билет до Москвы, Иван поднялся на второй этаж и купив себе пирожки и кофе, сел за столик. Настроения не было, но изменить что-либо, было уже не в его силах. Для себя он решил, что займётся только учёбой и постарается забыть Дусю или хотя бы думать о ней, как о сестре, относиться к ней, как раньше, когда они были ещё невинными детьми.
А Дуся, проводив Ивана взглядом, пешком пошла до остановки. Она уже совсем не думала об Иване. Придя домой, она увидела Саломат хола и Кодиржон акя, которые мирно сидели на топчане и о чём-то по-стариковски беседовали.
- Проводила брата? - увидев девушку, спросила Саломат хола.
- Аха, проводила, он в Москву уехал, - ответила Дуся, садясь рядом с ними на топчан.
- Может объяснишь, ведь Иван смотрел на тебя не как на сестру. Да и ты тоже... совсем не похожа на его сестру, - сказала Саломат хола.
- Ой, аяжон, можно не сейчас? Какой он мне брат? Хочет, чтобы я замуж за него пошла. Вот Вам и брат, - устало ответила Дуся.
- Ну я и подумала, что он любит тебя. А что, хороший парень, вроде положительный, учится в институте, в самой Москве. Чем тебе не партия? - удивлённо спросила Саломат хола.
- Ну что ты к девочке пристала, старая? Ей виднее, кто для неё пара. Оставь ребёнка в покое, - одёрнул жену Кодиржон акя.
- Так волнуюсь я за неё, ведь не чужая мне. Будет счастлива и мы будем спокойны за неё, разве нет? - раздражённо спросила женщина.
- Так-то оно так, но Дусе лучше знать. Не силой же её заставлять идти замуж. Вот была бы она узбечка, тогда другое дело. Ей восемнадцать лет, вроде замуж пора. А ей ещё доучиться надо, - ответил старик.
Дуся смотрела на них с нежной любовью и улыбалась.
- Вот ведь как волнуются за меня, - подумала она, а вслух сказала:
- Я решила учиться в Ташкенте. Из Ленинграда переведусь в ТашМИ и буду жить у вас. Если вы разрешите.
Саломат хола и Кодиржон акя переглянулись и разом посмотрели на Дусю.
- Ты правда так решила, дочка? - с удивлением спросил Кодиржон акя.
- Да. А почему Вас это удивляет? Вы не хотите, чтобы я жила у Вас? Так наверное общежитие есть, - спокойно ответила Дуся, зная, что старики всё равно не дадут ей жить в общежитии.
- Да что ты! Какое ещё общежитие? Хочешь нас обидеть? - начиная злиться, сказала Саломат хола.
- Не говори так, дочка. Это твой дом и живи, сколько хочешь. Мы это спросили к тому, что ведь в Ленинграде учиться-то лучше, чем в Ташкенте, - ответил Кодиржон акя.
- Чем же лучше? ТашМИ сейчас считается одним из лучших медицинских учебных заведений в СССР. Перед Новым годом, я уеду в Ленинград, сдам зимнюю сессию, соберу свои вещи и полностью перееду в Ташкент. Мне здесь больше нравится, - сказала Дуся, обнимая Саломат хола.
- Ты ж моя родная! Мы только рады будем. И Мехринисо тоже очень обрадуется. Только неужели Ташкент тебе больше нравится, чем Ленинград? Трудно в это поверить. Опять - таки... что Анна скажет на твоё решение... - целуя Дусю, сказала Саломат хола.
- Каждому своё, аяжон. Мне здесь лучше, рядом с Вами. А мама, она сама посоветовала мне так сделать, - ответила Дуся.
За неделю до Нового года, попрощавшись со всеми и набрав гостинцев, Дуся уехала домой.
Обдумав все за и против, Мария посоветовалась с Тимофеем и в один из дней, они вместе поехали в детский дом. Их встретила директриса дома и провела в свой кабинет. Выслушав их, она спросила, кого они хотели бы усыновить, мальчика или девочку.
- Мальчика, - сразу ответила Мария.
- Хорошо, если у вас документы в порядке, назначат комиссию, посмотрят жилищные условия, если всё в порядке и комиссия даст разрешение на опекунство, можете выбрать себе мальчика, - ответила немолодая, ухоженная, со строгим взглядом женщина.
- А можно сегодня... сейчас посмотреть на детей? - осторожно спросила Мария.
- Конечно можно, дети все в игровом зале, только вышли с завтрака. Пойдёмте, только... хочу вас предупредить, если ваше решение обдуманное и вы действительно хотите усыновить ребёнка, тогда можете посмотреть. Дети очень впечатлительны и не хотелось бы их лишний раз травмировать, - остановившись в дверях, сказала директриса.
Мария очень волновалась, Тимофей сжимал её руку и сам тоже волновался.
- Мы уже всё обдумали и решили. Мы очень этого хотим, - ответила Мария.
- Хорошо, идёмте, - ответила женщина и первой подошла к залу, где игрались дети, заходить во внутрь директриса не советовала.
- Вы отсюда посмотрите, не надо заходить, - сказала она.
- Хорошо-хорошо. Мы отсюда посмотрим, глубоко вздохнув, ответила Мария, подходя к стеклянной двустворчатой двери зала.
Мария и Тимофей смотрели на детей, которые были заняты играми. Но Мария смотрела во все глаза лишь на одного из малышей.
- Вот этого! Как он похож на Василька! Те же задорные глаза, взгляд, волосы... это он! - воскликнула Мария.