Петьке приснилось, что жена объявила ему импичмент.
- Как это? – не понял я.
- А вот так, - улыбнулся он. - По пяти пунктам: - И стал загибать пальцы:
непринесение домой нормальной зарплаты - раз;
несвоевременное вскапывание огорода для посадки культурных растений - два;
периодическое хождение к вдовам и разведёнкам якобы на предмет ремонта утюгов, розеток и других приборов - три;
равнодушное отношение к расширению НАТО на восток - четыре;
и пятое - сквернословие.
Цель импичмента – отлучение меня от себя. То есть от неё. Как недостойного. Представляешь?
Сейчас-то я рассказываю с улыбкой, а тогда мне было не до смеха, я очень переживал, потому что от своей Анны ничего подобного не ожидал.
- А кто должен вынести решение?
- Наш уличный комитет.
- Разве он существует?
- Вообще-то нет, но во сне, оказывается, существует. И вот началось обсуждение. Председатель уличного комитета Зиданов…
- Кто это?
- А хрен его знает – сон же! Но настроен этот товарищ был очень решительно. Он, мол (то есть я) и семью разорил, и всю домашнюю живность разбазарил, не место ему быть мужем своей жены! А у меня и живности-то жена да кошка. Но его обвинения члены комитета отвергли из демографических соображений: дескать, если в России каждого мужика, получающего маленькую зарплату, будут отлучать от жены, то совершенно прекратится рост населения, и страна вымрет.
Сложнее было по вопросу огорода. Член уличного комитета Овражная сказала, что я своим отношением к земле подрываю аграрную мощь страны. Зарубежные фермеры кормят нас чем ни попадя, и у нас потом живот болит. Она права, конечно, импортные продукты – фигня. Но я взял обязательство, что сразу после собрания огород вскопаю, и этот пункт тоже вычеркнули.
Самый опасный был пункт третий: хождение по вдовам. Люди, не разбирающиеся в электричестве, усмотрели тут какое-то нарушение нравственности. Я надеялся на тех самых вдов, которым оказывал услуги, но они почему-то проголосовали за отрешение меня от жены. Вот и делай людям добро, ноги моей теперь у них не будет!
- Петя, это же сон!
- Я понимаю, но всё равно неприятно, осадок-то остался.
- А по поводу НАТОвской агрессии?
- Тут очень поддержал меня член уличного комитета Появлинский. Война, сказал он, неприемлема ни в каких видах: ни на Украине, ни в Сирии, ни в семье. Мол, в общую постель конфликтующие стороны могут и не ложиться, но за стол переговоров сесть обязаны. Молодец мужик! После его выступления пункт тоже не прошёл.
А что касается сквернословия, то меня и женщины поддержали. «Как, - говорят, - удержишься от крепких слов, когда мало того что зарплата мизерная, так американцы ещё и нашего Трампа обижают!» На месте Петьки, мол, каждый бы выразился!
Словом, импичмент провалился. Жена осталась недовольна, сказала, что будет обращаться в ООН, но до международного суда я не доспал, проснулся. Гляжу – жена сопит рядом; выглянул в окошко – огород посажен. Как ты думаешь, Пантелеич, к чему этот сон?
- Да ни к чему. Меньше надо в телевизор пялиться. Лучше бы ты в это время грядки поливал.
- Чем? Летний водопровод до сих пор не включили.
- Бери вёдра и носи из речки. А то жена тебе и впрямь импичмент объявит.