Зубы для арестанта -
очень больная тема.
Питание, чифир, сырость
отнюдь не способствуют
укреплению кальция. Но,
тем не менее, зеки идут к
стоматологу уже в те
моменты, когда хоть на
стены лезь. И лечить
редко лечат. В основном,
удаляют. Иногда без
анестезии. Бескомпромиссно и
навсегда. Однажды я полночи не мог уснуть из-за аццкой боли. Да ещё причуда комсомольцев добавляла дровишек. К новогоднему празднику в секции развешали иллюминацию. Уставился в потолок после отбоя. Казалось, что все эти бегущие огоньки спешат броуновским потоком ко мне в мозг. Уже глючил. Еле дождался подъёма и на крест бегом.
Незадолго до освобождения я стал чаще заглядывать к
зубному. Всё же
бесплатно. Да и доктором
была моложавая
барышня. Вполне
гуманная. Но, в последнее время, её стоматологическая
практика начала давать
сбои. Один земляк,
панически боящийся
стоматологов с детства,
всё же преодолел свои
страхи и направил свои
стопы к этой леди. Надо
же было такому
случиться. Он открыл
челюсть и ... не смог
закрыть. Пришлось его по
скорой увозить в
тюремную больничку. И
добавить седых волос
впечатлительному врачу.
И вот она как-то мне
говорит, мол, скоро звонок у тебя. Приходи, удалю корни.
Пришел. Очередь как
всегда. Сопровождающего
нет. Докторов женского
пола по ОВР всегда
должен сопровождать
сотрудник мужского пола.
Дождался таки. Здесь к
стоматологу приятно было
заглядывать. Чисто,
уютно, вежливо. В общем,
когда уже вся процедура
удаления корней была в
разгаре, что-то пошло не
так. Медичка засуетилась.
Вколола еще дозу
обезбаливающего. Взяла
какой-то поражающий
воображение медицинский
инструмент и стала мне
выдавливать этот
треклятый корень. Ещё и
помогая себе молоточком.
Медвежатница, мать её..
Я, конечно, боль умею
терпеть. Но здесь уже
слёзы покатились сами.
Видимо, зацепила какие-
то рецепторы.
- Сейчас, сейчас, ёжик, - в
своей привычной манере
разговора засуетилась
врач.
Наверное, корни у меня,
действительно, оказались
крепкие. Она коленом
упёрлась мне в ноги и чуть ли не полностью залезла на меня. Её грудь под халатом начала мягко
барражировать мне по
шее. Oh, Meine Gott! Нега,
боль и слёзы. Полёт
валькирии с зубилом в
руке. Киношный Афоня со
своим взглядом на "этот
энергичный танец" нервно
скуривает в три затяжки
"Шипку".
Наконец что-то там
срослось. Экзекуторша
спрыгнула, выкинула
останки голливудской
улыбки в плевательницу,
вытерла пот и устало
произнесла:
- Ёжик, два часа не
кушать и не курить.
Какой там не курить! У
меня чуть мотор не
выскочил. И отнюдь не от
боли в альвеоле.
У выхода из кабинета
зеки, улыбаясь спросили:
- Что? Как?
Я, держась за челюсть,
промычал что-то
нечленораздельное.
- Да сам как? - Уже не
сдерживая смех,
переспросил чел.
Я махнул рукой и
отправился восвояси.
И уже покидая эту
обитель коновалов в
юбках, услышал:
- Кто следующий? До
обеда осталось времени.
- Я, я, я, я...Да иди-гуди,
прошаренный чтоль?
28.10.16