1. "Земляничные поляны"
Это было самое начало лето, когда солнце полностью входит в свои права, и зреет ягода!
Я ждала этого времени весь год, с трудом перенося дождливую и мрачную питерскую осень, и совсем темную и зловещую зиму!
И вот оно лето! Когда не надо бежать, сломя голову, на работу, чувствовать себя волком, попавшим в каменный капкан города и наконец, забыть о бессмысленной суете, и уехать в деревню, к маме - солнечной и доброй, в поле, на дорогу "без конца", в лес, в болото...
Особым торжеством лета, для меня всегда был поход на болото, за морошкой - сказочной солнечной ягодой, в бескрайних, зеленых далях болота, с росянками, и цветущим багульником, с журавлями, пролетающими над головой, с особым ощущением покоя, и тихого ликования внутри!
В то лето морошки было мало... А как мы ждали ее! Я, моя подруга, моя тетя как сумасшедшие, которые впадают в неописуемый восторг, от леса, от цветов, от ветра! Может такие мы и есть...
Так вот тогда, мы радовались тому, что просто дошли до болота, что мы гуляем по нему, а найти морошку было просто несказанным кладом! В конце нашего путешествия, мы нашли большую полянку крупных ягод, и решили, во что бы то ни стало, вернуться завтра туда же!
На следующий день с нами, пошли еще другие женщины, и еще одна моя тетушка с племянницей 12 лет - неразговорчивой, и слегка диковатой! Но ягоды совсем пропали, будто их и не было, как будто добрые духи болота были не рады такой большой компании! Выходя из болота, моя тетушка увидела кустик земляники, и предложила поискать ее. Почему то никто нас не поддержал, и мы пошли втроем.
Это была совсем новая вырубка леса, заросшая кустами, с кочками и буераками. Как только мы попали внутрь вырубки - перед нами предстала картина, которую трудно описать словами! Это были поля, озера земляники! Она была всюду! Подымаясь над вырубкой, на очередную кочку, перед нами открывалась картина из россыпей земляничных кустов, ее кустики, крупных, сочных ягод, как в сказке открывались перед нами! Мы кричали от счастья, плакали, пели, неразговорчивая девочка, прыгала от кочки к кочке и кричала на весь лес: "О, Мой бог! О, Мой Бог!" это было настоящее чудо! Мы собирали землянику, ели ее горстями! А какой ароматной она была! Мялась в пальцах, заполняя собой ведерко, и руки пахли земляникой, пахли губы земляникой, и весь мир пах земляникой!
Но вдруг я заметила, под одним из кустов белую панаму, сразу для себя, я решила, что это местная бабушка – рядом была деревня Жеребуд, что находилась от всех в удалении, в пяти километрах от трассы. Про деревню эту ходили разные слухи: что исторически это деревня староверов, когда то давно они сюда ушли, к озеру на болоте, прячась от мира; что озеро это без дна; что когда-то в него упала летающая тарелка; что жеребудцы никого, даже до сих пор, не принимают, и по прежнему живут своим кругом. Не знаю, насколько правдивы эти слухи - но одно я знаю точно - местные очень не любили, когда собирают их ягоды!
Мысленно, я уже приготовилась к тому, что эта бабушка, сейчас встанет, пойдет к нам, и начнет гневно ругаться! И вот она, действительно поднялась к нам, и подошла! Оказалось, что это совсем не бабушка, а дедушка! Худенький, высокий, в какой-то немыслимой, старой, белой панаме! Он подошел к нам, смущенно, и очень вежливо обратился: "Милые, девушки! Извините меня, я вчера здесь потерял свою сумку и нож! Может быть вы, находили?!" Мы ответили, что нет. И он продолжил: "Если найдете, я готов отдать вам половину ягод". Потом он немного помолчал, и потом, особенно, тихо и с трепетом в голосе добавил: "Вот видите как получается. Сыновья мои женились, нашли себе невесток в городе. Я их зову, приехать с внученьками, в деревню - а они не хотят. Им подавай этот, как его "оланклюзив", море! Купили путевку, так до морей то еще две недели, а у нас озеро прогрелось, ягода - вон поспела - так нет, не хотят, видишь ли, у меня туалет на улице! Вот такие невестки у меня! Я вот и собираю землянику внученькам, уже два бидончика отправил, сейчас еще наберу, и отправлю. Ну ладно, извините меня, милые девушки!"
И дедушка ушел, так было жалко его, такого доброго, земного, настоящего, одинокого совсем! Моя тетя, должна была уехать, потому что дома у нее осталось свекровь с маленьким ребенком, но я ехать отказывалась, потому что не могла оставить такую красоту! Тетушка Анна, боялась меня оставить одну, но я ее уговаривала, внушала, что мне не страшно, и я еще хочу пособирать, а на самом деле, мне очень хотелось побыть одной! Я люблю быть одна в лесу, так я становлюсь собой, и нахожусь вместе с природой, и даже в самой страшной глухомани, я не испытываю страха, хотя и там были следы, медведей, кабанов и лосей, но ведь не их надо бояться! После долгих уговоров, моя тетя все-таки согласилась оставить меня одну, сказав: "А знаешь, Маша, я тебя понимаю!"
И вот я осталась совсем одна! Как же мне стало хорошо! Совсем не потому, что мне не нравилась компания моей тети, вовсе нет - я ее очень люблю и уважаю, просто хотелось быть одной! Когда одна, я очень люблю петь в лесу! Но такого давно не было, а тут случилось!
Лес, голубое небо, жаркий солнечный день, земляника - абсолютная тишина - просто блаженство! Я пыталась найти песню, которая будет соответствовать моей душе – тому, о чем мне хочется спеть: как щемит сердце от одиночества и какой-то светлой грусти! Одна, другая песня - и все не поется, все не то, и не про это, петь не хочется! И вдруг, я вспоминаю песню: "Что так сердце, что так сердце растревожено!" Она отдается во мне душевным зовом, порывом, и я начинаю голосить на весь лес, думая, что я абсолютно одна! И вот я пою строки "О любви, немало песен сложено!" И вдруг совсем неожиданно, за моей спиной встает силуэт, в полный рост, и мы поем вместе: "Я спою, тебе, спою еще одну!"...
Это был тот самый дедушка, который искал свою сумку... Все это время, он собирал ягоды, где-то рядом, и слушал меня, но когда я запела его любимую песню, он не выдержал, встал, обнаружил себя, пропел любимые строки, потом как-то засмущался, и исчез...
Шла я домой, по цветочным лугам, с бабочками, под палящим июльским солнцем с пятилитровым ведерком земляники, не шла, а летела!
Когда я пришла домой, что-то странное происходило со мной, такого не было никогда! Дома были гости, застолье, обед, все болтали, суетились, накрывали на стол, рассказывали о своем, а я сидела, и не могла говорить. Будто что-то очень важное, и совсем не мирское произошло со мной, будто я побывала в раю, и теперь все кажется таким ненужным и малозначительным! Потом я конечно рассказала, про землянику, и про дедушку, и все конечно стало опять обычным.
Но вот, понимаете, я все думала, как там этот дедушка?! Жив ли он, и приезжают ли к нему сыновья?! А ведь он совсем один! Ему и песню, любимую спеть не с кем, да и никто ее не знает уже... Как же мне жаль, и больно, что уходят, уходят эти дедушки, которые собирают землянику в алюминиевый бидончик, и отсылают ее своим внучкам потому что невестки уезжают в "оланклюзив"!
;
2. "Простое повествование о Тёте Шуре"
И вот опять настало лето! Дождливое, очень дождливое! Но день выдался солнечным, до болота меня, и подругу довез брат. Ехали мы через деревню, и я увидела в одном из дворов козу! Сейчас это редкость! И тут мне впервые в жизни, захотелось молока! Хотя я его совсем не люблю, для себя сразу отметила этот двор, решив на обратном пути, обязательно купить козьего молока. Брат высадил нас за деревней, и поехал на работу. Шли мы на болото по полям Иван Чая, какая же это была красота! Все благоухало! В болоте было совсем сыро, морошки было мало! Я какая-то совсем другая стала, уставшая, но все-таки радовалась тому, что я на болоте! Долго-долго мы шли, по кочкам, трудно было. И наконец, стали попадаться крупные, спелые ягоды, а мы уже совсем устали! Решили идти обратно, вышли в деревню, и у местных ребятишек, я узнала, что молоко, продает тётя Шура! Пришли к ее дому, стали стучать - тишина! Тогда моя подруга, Лариса, сказала, что надо стучать в окно, потому что тётя Шура старенькая видимо, и у нее громко работает телевизор, она не слышит. Постучали в окно, и тут она открыла - пожилая, но крепкая женщина! Я спросила, есть ли у нее козье молоко, она ответила, что нет, тогда я попросила хотя бы вчерашнее, она подумала, и вынесла литровую банку, и сказала: "Только на жаре не пей, а то такое воспаление заработаешь!" деньги брать отказывалась, но я все же ей их дала! Мы сели под вековым дубом, я открыла банку, и с жадностью стала пить молоко, как самое ценное в мире лекарство! Молоко было настоящим, целебным, домашним, совсем не пахнущее козой, а пахнущее цветами и травами! Я была счастлива, и решила, что еще вернусь к тете Шуре.
Потом, неожиданно, мой троюродный брат попал в больницу, он сантехник, и отравился на работе ацетоном! Как же я перепугалась за него! Крепкий мужчина, он казался таким слабым и беззащитным! Я сопровождала его в больницу, на машине скорой помощи, стараясь, хоть как-то его утешить, я сказала: "Ничего, Коля, молоко от тёти Шуриной козы из Жеребуда, тебя вылечит!" Я съездила еще раз за ягодами, и зашла к тёте Шуре за молоком, она убирала сено, сама таскала тяжелые кучи сена на вилах. Я прошла мимо ее собаки, симпатичный черный мохнатый пес, полаял на меня только ради приличия. Тётя Шура увидела меня, и сразу засуетилась: "Сейчас, подожди минутку, я принесу молоко, сейчас сено уберу! Вот в этом году воды-то! Никогда такого не было, чтобы и в поле она стояла! А Сашка, гад, лежит на диване, и не помогает!" Потом она пошла в дом, и я за ней, она открыла дверь и крикнула: "Сашка, иди, помоги мне!" В ответ послышалось, что - то несвязное. Я решила, что Сашка - это муж, и восхитилась трудолюбию этой женщины, и в то же время пожалела ее, разозлившись на ее мужа – лодыря!. Взяла у тёти Шуры трех литровую банку молока, и сразу же поспешила отвести его Коле в больницу, и он действительно выздоровел!
Тогда мы с ним вместе поехали в Жеребуд, к тёте Шуре! Я взяла большущую коробку конфет, предвкушая радость встречи с этой сильной, женщиной!
Я ехала, и представляла, как обрадуется тётя Шура подарку, и как я ей расскажу, как молоко спасло брата! Но все вышло не так... Когда мы приехали, тёти Шуры не было во дворе, а на скамейке у дома сидела компания пьяных, двое мужчин и женщина - она была трезва. Я спросила их, где тётя Шура, и один из мужчин ответил: "Она, разбилась!" "Что?!!!" - переспросила я. И тогда женщина, рассказала мне, что тётя Шура, сломала руку, ей наложили гипс. Её коза, накинулась на пса боем, и она кинулась спасть собаку, а коза своими рогами сломала ей руку. Но мне, все же очень хотелось ее увидеть! Я поняла, кто такой Сашка - это её сын, лоботряс, и пьяница. Он никак не ожидал гостей, и был поражен новым лицам в своей деревне, он побежал в дом, и стал звать мать. Вышла тетя Шура, замученная, в гипсе, и с молоком - его нес Сашка. Она даже говорить не могла толком, от денег наотрез оказывалась, взяла конфеты, и измученным голосом сказала, что молока теперь долго не будет, а может и вообще не будет, только творог, и ушла. Сашка провожал нас изумленным взглядом, и мы уехали из Жеребуда.