Кот всегда чувствовал себя хозяином в «Интерклубе». Это несуразное, запутанное здание на территории студенческого городка являло собой типичный образец советской архитектуры: настоящий гимн геометрии, появившийся из идеи лабиринта мысли. Чёрно-белый гладкошёрстный кот был любимчиком студентов, но вёл себя как истинный джентльмен: приходил и уходил, когда хотел. Всегда аккуратный, как английский лорд, с виду независимый, кот испытывал слабость к стихийным сборищам в коридорах. Где бы ни появились студенты с гитарой, там обязательно был и кот. Другое увлечение зверя было весьма странным для существа его положения: животное посещало абсолютно все лекции вводного курса по истории философии.
Преподаватель истории философии, профессор Аль-Джанаби, был чем-то похож на кота. Зверь щеголял лоснящейся шкуркой, а преподаватель - безупречным костюмом-тройкой. Правда, к концу лекции, когда на доске появлялись новые понятия, элегантный образ профессора приобретал плебейскую непринуждённость: на чёрном пиджаке и брюках проявлялись меловые туманности. Увлечённый делом всей жизни, восточный мудрец, как его прозвали будущие журналисты, забывал обо всём на свете. Аль-Джанаби давно поседел, но сохранил живой интерес к студентам. Увидев этого преподавателя впервые, вы бы подумали, что он чрезмерно строг и требователен. Профессор, как человек восточный, да ещё и овладевший мудростью семи народов (семью языками), был доброжелателен, хотя и запоминал всё, что происходило на лекциях.
- Кому интересно послушать сегодняшнюю лекцию — прошу на первые ряды, кому охота поспать — на здоровье, только не мешайте нам своим храпом, - так обычно начинались увлекательные путешествия и знакомства с умнейшими людьми всех времён.
В зале некоторое время царила суматоха, происходило перераспределение слоёв — бурлил хаос определяющегося общества. Обычно на первых рядах появлялись самые активные ученики. Они любили задавать профессору вопросы. В серединке рассаживались скромные и немного застенчивые иностранцы, а галёрка, вопреки расхожему мнению, находилась под властью сонных оков: первая пара, да ещё и философия — это было слишком тяжело для неокрепших умов первокурсников.
Кот появился в верхнем проходе. Он всегда опаздывал на десять-пятнадцать минут, потому что не любил суету.
- Сегодня мы будем изучать киников. Кто-нибудь скажет, кто это такие? Или, может, вы поделитесь с нами познаниями из области этимологии слова?
Кот разочарованно дёрнул хвостом, а в зале повисла непривычная для занятий по истории философии тишина. Никто не знал о киниках, зато кот предположил, что это совсем не те, о ком ему хотелось бы услышать. Пушистый джентльмен отправился в середину зала и запрыгнул на колени к одной пышке-африканке.
- Похоже, вы ещё не проснулись. Что ж, киники — это группа философов, которые жили, как известный всем Диоген. Они вели образ жизни бродячих собак, именно поэтому в историю философии такие мудрецы вошли под названием «киники». Греки, презиравшие всё: быт, общественные устои, мораль в обычном понимании.
Кот замурчал и выгнул спину. Африканка одарила его ослепительной улыбкой и погладила. Эти девушки из солнечных стран такие добрые и открытые, не то, что местные — себе на уме. К тому же, африканки все обладают каким-то умопомрачительным запахом. Может, это пряный аромат южных ночей, вплетённый в их косички?
- Почему же тогда о простых бомжах заговорил весь мир? - рубанул сплеча будущий журналист, известный балагур и дамский угодник Арсен.
Профессор Аль-Джанаби улыбнулся:
- Доброе утро, мой друг. Что ж, давайте размышлять вместе. Почему люди попадают в историю?
- Потому что занимаются самопиаром, - предположила девушка из среднего ряда. Она только что увлечённо обсуждала с подругами, как прекрасно было бы удачно выйти замуж через знакомства в университете — и больше не заниматься всякой ерундой.
- И это правильное предположение, - хлопнул в ладоши преподаватель. - Прекрасная леди ухватила самую суть. Чем известен Диоген?
- Этот чудик искал днём с фонарём некоего Человека, а ещё просил римского полководца не заслонять солнце, - ответил Арсен.
- Так это его школа изобрела новый литературный жанр — попрошайни? - вспомнила Наталья, староста первой группы.
Кот спрыгнул на пол и отправился на сцену, к профессору. Однако, услышав о попрошайнях и о соревнованиях в стихотворной форме между нищими философами за кусок хлеба, он передумал и свернул к роялю. Рояль чёрной глыбой блестел слева. Сейчас он казался лишним и ненужным в зале, где говорят о таких древних временах, когда о подобных инструментах ничего не знали.
Лекция шла как обычно, восточный мудрец был снова на коне, наверняка, на лучшем арабском. Активная часть аудитории включилась в работу, пассивная предалась страстям и слабостям всех времён и народов: лени, азарту и сплетням. Кот тем временем взлетел на крышку рояля. Теперь пушистый лорд получил возможность публично выразить своё мнение по поводу киников и им подобных. Для начала он вылизался с ног до головы. Этот процесс, долгий и тщательный, занял больше половины занятий. Потом, недовольный тем, что «собакоподобным» отведена целая лекция, кот решил в прямом смысле слова возвыситься. Чтобы это сделать, зверь разогнался и взлетел дальше — на выступ в стене.
Завоевав последнюю вершину в зале и победно оглядев всех, кот отметил: его прыжок произвёл эффект. Но старик по-прежнему читал лекцию, и это было возмутительно. За десять минут до звонка зверь пустился во все тяжкие, уронив своё достоинство и жалобно мяукнув. Для усиления эффекта котей даже спел попрошайню:
«Люди добрые, спасите
И на землю опустите!
Если счастлив будет кот,
То продолжится ваш род.
Очагом вы дорожите!
Чтобы жизнь была в тепле,
Я прошу: меня снимите,
Позаботьтесь о коте!»
- Помогите несчастному коту, взлетевшему слишком высоко, - рассмеялся философ.
После звонка Арсен и его друзья выволокли из соседнего кабинета парту, чтобы на неё поставить стул и спасти кота. Тот терпеливо ждал подмоги и принял помощь с подобающей истинным лордам сдержанностью.
***
Настал конец семестра: время, когда электронная зачётка требует данных, а вопросы — ответов. Аль-Джанаби, словно фокусник, вытащил из внутреннего кармана своего атласного жилета список литературы, необходимой к прочтению.
- Что, вы хотите, чтобы мы прочли все эти книги к следующей неделе? - возмутился Арсен.
- Нет, я не требую того, что было бы невыполнимым. Вы выберете одну книгу из списка и сделаете по ней конспект. А после мы с вами побеседуем — это и будет зачёт.
Зал выдохнул, а мистер Оппозиция, в жизни — Парвиз, спросил:
- А сами вы много книг по философии прочли?
Публика затихла в ожидании ответа. Никто не мог предположить даже примерно, что скажет профессор.
- Я прочёл немало книг на всех доступных мне языках: персидском, греческом, арабском, английском, немецком, французском и русском.
Зал нестройно вздохнул: кто-то искренне восхитился, кто-то откровенно завидовал, а кому-то профессор показался ещё зануднее, чем прежде.
- Однако я не встретил ни одной системы философских знаний, которую можно было бы считать полной, - Аль-Джанаби скрестил руки на груди. А это означало, что он может сейчас рассказать занятную историю, если кто-то об этом попросит.
- Значит, у нас плохие учебники? - спросил Арсен.
- Они не плохие, но в них не уделено внимание многим интересным философским школам, а значит, вы не можете в полной мере унаследовать то, что когда-то было открыто мыслителями прошлого. Возможно, вы никогда не узнаете, что занимало умы ищущих людей тысячелетия назад и что могло бы помочь вам сейчас.
Кот, незаметно появившийся из распахнутой настежь нижней двери, поднялся на сцену и рысью приблизился к профессору. Пушистый лорд сел у ног своего кумира и посмотрел в зал горящим взглядом. Казалось, эти двое вместе побывали в разных странах, читали редкие свитки на мёртвых языках, десятилетиями собирали алмазную пыль по хранилищам всего мира, чтобы создать свой Кохинур.
- Возможно, вы сами систематизировали историю философии? - Арсен впервые за всё время был серьёзным, как профессионал, берущий интервью.
- Я начал это дело... - улыбнулся профессор. - Но вряд ли мне удастся его закончить. Один только раздел по древней философии получился огромным: уже выпущено десять томов. Я прикинул, что вся система уложится в сто книг. И это только предварительный расчёт, может получиться гораздо больше. Кто захочет читать сто толстых книг? - горько усмехнулся преподаватель. Морщины на его благородном лице стали резче.
- Если будут интересными — станут читать все, и я — в первую очередь, - просиял Арсен. - Вы только не оставляйте такое большое дело, за вас никто не совершит подвиг.
Кот запрыгнул на стол, подошёл к философу и боднул его в локоть. Аль-Джанаби погладил мурлыку и просветлел:
- Что ж, конец лекции, пора всем проснуться. Достали листочки и пишем полстранички на тему «Какого цвета для меня счастье и почему?». Помните, что нужно назвать не только цвет, но и объяснить причину такого выбора. Жду ваших мыслей.
Кот отправился к верхней двери, в зале пронёсся шелест.
- И всё-таки странный он...
- Да ладно, прикольный. Не встречала таких преподавателей, кто разрешал бы открыто спать на своих занятиях.
- Какой цвет напишешь?
- Не скажу!