ВСЁ МОЖЕТ БЫТЬ…
Георгий Бретенин, врач и руководитель модной стоматологической клиники, расположенной вблизи Главного Ботанического сада столицы, плавно нажал на педаль тормозов и въехал в подземный гараж престижного дома в Карманицком переулке. День выдался суматошный, дела так и сыпались невесть откуда. Ну как назло! И обещание жене быть не позднее семи вечера было забыто. Поставив машину, Георгий посмотрел на часы и погрустнел. «Будет взбучка», — подумал он и уже без энтузиазма поднялся к себе на этаж.
— Мог бы и позвонить! — жена Людмила бросила дежурную реплику, пока Георгий раздевался в прихожей.
— Мог, ты права, Людок, — беззлобно ответил Георгий и потянулся к жене с поцелуем.
— Прости, такой сумасшедший день. Ну, просто день открытых дверей и ртов. Триумф кариеса. Совершенно замотался, — он попытался обнять жену, но та ловко увернулась.
— Что ты ещё придумаешь? А?
— Чистая правда, Людок!
— А твоя, эта блонда, тоже была всё это время? И тоже по делам? Ты знаешь, о ком это я.
Наступила пауза, когда Георгий пытался себя сдержать, понимая, что лишние слова ни к чему.
— Ну зачем ты так! Действительно суматошный день. Виноват, не позвонил. Прости. Дай лучше чего;нибудь пожевать. Голоден, как волк.
— Вот иди туда, где был. Неужто не накормили бедненького? — произнесла саркастически жена и ушла в комнату. Холодный ужин поглощался без аппетита. Мысли блуждали в тупиках обстоятельства, несправедливого и болезненного.
Весь вечер жена игнорировала присутствие Георгия, демонстративно увлёкшись глянцевым журналом. Общения не получилось. Ближе к ночи раздался телефонный звонок. Телефон надрывался больше минуты, но никто не подходил.
— Возьми, пожалуйста, трубку, она ведь рядом с тобой, на столе, — попросил жену Георгий.
Та, помедлив ещё некоторое время, взяла трубку.
— Алло! Да, Зина! А? Не слышали. Дома, уже дома. Что, что? Не может быть! Когда это случилось? Вечером? Внезапно? Да, сочувствую, даю Жору, — она протянула трубку Георгию.
— Зина, что случилось? Что с тобой? С Пашей! Да! Это очень скверно. Попытайся остановить кровь. Понимаю. Вот беда! Водки пусть хлебнёт, прополощет рот. Что делать? Нужна «скорая помощь». Где, где? В ста пятидесяти километрах! Да! Вот так дела! Приехать к вам сейчас? Нужна «скорая», ты права. И здесь ты права. Дружба — это улица с двусторонним движением, да! И освещённая круглосуточно. Приеду, приеду, объясни попонятнее, как вас найти. Понял, жди. Про водку не забудь. Пусть тщательно прополощет рот. Ждите, буду.
— Ты сейчас поедешь? — удивленно спросила жена.
— Да. У Пашки Сорина тяжёлый случай. Нужна немедленная помощь. Это же надо! Весь мост выпал и штифты лопнули.
— Да как же это? — уже заинтересованно спросила жена.
— Подробности не знаю, но, видимо, приложился крепко. Что;то отмечал у брата, ну и, как водится в нашей компании, получил по морде в разгар веселья.
— А где это он? Неужели в Пряничном?
— Там, там, Людок. Надо спешить. Был как;то давно, но вот ночью будет трудно найти. Боже! Три месяца работы насмарку, куча денег, да и Пашке сейчас мучительно больно. Надо спешить…
— Пить надо меньше, — заметила жена. — Ты поосторожнее, ночь ведь, не гони. Сразу же позвони мне.
— Одно хорошо, — заметил Георгий, — машин будет мало, проскочу.
Он взял свой известный саквояж, проверил, в порядке ли инструменты, лекарства и прочее содержимое и, захлопнув замки, двинулся в прихожую.
— Так я жду, Георгий, не томи и сейчас же позвони, — напомнила жена.
Ночная Москва ещё гуляла. Движение машин было меньше, однако выбраться на трассу за кольцо удалось не без помех. Зато трасса была пуста. Только встречный вялый поток машин спешил в Москву. Машина шла спокойно. Промелькнул шестидесятый километровый указатель, и Георгий подумал, что вот уже почти половина пути позади. Где;то минут через двадцать должен был быть поворот к Оке, затем мост, а там уже рукой подать.
Точно! За съездом с моста через Оку Георгий повернул направо, проехал уже закрытый пост ГАИ и направился к мелькавшим
в темноте огонькам. Вспомнилось, что там дежурный магазин и автозаправка с кафе. «Чашечка кофе будет весьма кстати», — решил он и прибавил газ.
Она выскочила из кромешной тьмы в лучи фар. Георгий от неожиданности ударил по тормозам, и десятки лошадиных сил тотчас вздыбились, машину занесло вправо да так, что она за-мерла с упавшей на её капот женщиной. Накинутый мужской плащ сполз, оголив стройное молодое тело. Все матерные слова, готовые слететь с уст Георгия, поблекли. Женщина так и лежала поперёк капота, пытаясь ногами нащупать землю.
— Ты что? Обалдела! Или жизнь надоела? — набросился на неё Георгий, выскочив из машины.
— Помогите встать на землю… Видите, в каком я положении? — промолвила она ещё вся в испуге.
— Моли бога, что лежишь на машине, а не под ней, — ещё возбуждённый прошедшим заметил Георгий, как бы не слыша её просьбы. Затем, обхватив женщину за талию, снял с капота и поставил на землю. Плащ, укрывавший её наготу, упал, и Георгий, несколько смутившись, увидел, что женщина совершенно голая. Он, стараясь не глядеть на неё, поднял плащ и накинул его на женские плечи.
— Спасибо! — промолвила она и спешно запахнула полы плаща, обхватив себя руками. — Вы должны помочь мне, только вы сможете это сделать, — обратилась она к Георгию и улыбнулась. Было темновато, но Георгий заметил её испуг и стеснение.
— Так что же это случилось, что ты бросаешься под колёса? А?
— Надо рожать, — ответила она.
— Тебе? Вроде бы причины не заметны.
— Нет, нет! Сестре. Пошли воды, надо срочно в роддом. Это тут — рядом, километров пятнадцать по шоссе. Я уже договорилась, — она умолкла вся в ожидании.
— Так я сам спешу к больному. Я врач…
— Так вы врач? Вот здорово, вот удача! Прошу вас, это недолго, полчаса. Вы спасёте новую жизнь. Быстрее соглашайтесь, — она решительно взяла Георгия за руку и повела к месту водителя.
— Простите… Я должен оказать помощь… Там тяжёлый случай…
— Бросьте! Роды — вот главный случай, — обежав машину спереди, она стремительно села на переднее сиденье. — Ну, что вы медлите! Только полчаса — и вы свободны.
Плащ снова распахнулся, оголив коленки, высокую грудь, но женщина этого не заметила.
— Сейчас! Уговорили, — улыбнулся Георгий и достал мобильник.
— Зинуль, как там? Спит? Наглотался водки? Так я ведь просил только промывать! Да, как тут удержаться, ты права. Ну да это и хорошо. Я почти уже доехал, но задержусь на полчаса, час. Срочное дело, — при этом Георгий посмотрел в машину. Женщина ответила ему пожатием рук и милой улыбкой. — Бай, жди, — окончил он разговор.
— Куда ехать?
Женщина показала в сторону огней. С опаской Георгий тронул машину, посмотрел на капот, но ничего особенного не заметил.
— Напишут, что автомобилист отделался лёгким испугом, — обратился он к женщине. — А вы? Как вы? Не ушиблись?
— Синяк на бедре, вот, — показала она Георгию место синяка, совершенно не стесняясь. А затем, заметив его неловкость, спросила: — У вас проблемы? Боитесь женщин?
— Да нет, ничуть, только непривычно, когда голосуют вот таким способом. Могло быть всё серьёзнее.
— Вы правы, извините меня, совсем потеряла голову. Сейчас направо, к последнему дому.
Подъехали. Георгий вслед за женщиной вошёл в дом, прошёл
в спальню, где лежала роженица. Та громко стонала, сдерживая крики.
— Что, что, Галя? — в испуге спросила вбежавшая.
— Мочи нет, Маша, рожу сейчас. Где врач? В роддом не доеду.
— Врач тут, голубка, успокойся.
Роженица стала кричать.
— А вы что стоите? За дело! Она рожает. Что нужно, говорите!
— Выйдите, — опомнился Георгий. Осмотрев роженицу, понял, что времени уже нет. Лихорадочно вспоминал институтский практикум. Дверь отворилась, и до него дошёл шёпот:
— Я приготовила горячую воду, простыни, полотенца. Берите свой саквояж. Смелее. Вы же доктор! Есть ещё бутылка спирта, йод…
«Вперёд, дантист-гинеколог», — мрачно пошутил Георгий. От-ступать было поздно. Добровольная медсестра- повитуха ждала его распоряжений. Роженица громко кричала. Руки у Георгия слегка дрожали, но он заставил себя успокоиться, перебирая по-чему;то инструменты из саквояжа. Безумные глаза помощницы вопрошали…
Как раздался первый крик ребёнка, как отрезалась пуповина, затем завязывалась, как в радости всхлипывала новая мать и что при этом говорила Георгию сестра-повитуха, он не помнил. Казалось, что это происходит не с ним, а он только видит всё это со стороны и повторяет машинально все движения. Женский халат, одетый спереди и перехваченный пояском, был весь в крови. маленький комочек наполнил спальню божественным криком. Обмыв его тёплой водой и обтерев белоснежной простынёй, Георгий туго запеленал младенца.
— Срочно звоните в роддом! Пусть пришлют «неотложку».
— Да, да! Уже звоню, — ответила помощница, схватив мобильник. Георгий в это время занялся матерью.
— Ну что, коллега, весьма похвально для вас. Всё сделали верно! — приехавшая через минут двадцать главврач родильного дома была довольна.
— Люба, это просто подарок судьбы! — причитала, обнимая
и целуя Любу, бывшая повитуха.
— Да, Маша, ты права. Будет! Надо спешить в роддом.
Двое молодых врачей бережно положили мать на носилки
и понесли к машине. Постоянно подававшего звуки малыша несла Люба, приговаривая нежные слова. «Неотложка» уехала. Георгий посмотрел на часы. Был третий час ночи. Звонить в Пряничное он не решился. «Доеду без звонка, там все спят уже», — подумал он.
— Оставайтесь. Куда вы поедете сейчас? После такого напряжения вам надо просто выспаться. А вы ничего. Классный мужик! — продолжила с улыбкой молодая женщина.
— Пожалуй, вы правы, — отреагировал Георгий и сразу почувствовал навалившуюся усталость. Напряжение последнего часа и паническое волнение дали о себе знать.
— Я вам постелю в гостиной на диване, хорошо?
— Идёт, — вяло ответил Георгий. — Замечу, что мы до сих пор не познакомились. Странно как-то. Всё так стремительно происходило, почти как во сне.
— Маша, — протянула руку молодая женщина, продолжая улыбаться.
— Георгий, — пожал её ладонь Георгий. — А о чём вы улыбаетесь, а?
— О счастливом исходе. Это судьба! Но, идите отдыхать, — и она прошла в гостиную. Георгий безропотно последовал за ней.
Проснулся после тяжёлого сна, пытаясь сообразить, где он. Через минуту действительность вернулась и Георгий быстро встал. Поискал свою одежду, но рядом её не было. Пошёл к двери и, не успев её открыть, оказался перед совершенно незнакомой женщиной, которая отворив дверь мило улыбалась ему.
— Простите, простите! — смутился Георгий своего вида, — вот…
— Да будет вам, Георгий, — продолжала улыбаться женщина, — пустяки, всё у вас в порядке. Вон какой атлет!
— А мы разве знакомы? — с удивлением спросил Георгий.
— Представьте, да! Ещё ночью познакомились.
— Так… так это вы? Маша?
— А кто же ещё? Вот чудной!
— Да! Вот так метаморфоза! Вас трудно узнать в этом наряде
и с этой причёской.
— Просто привела себя в порядок после вчерашнего дня. Вот был денёк! А ваши вещи вот, на вешалке, — показала она, — одевайтесь, я жду вас на кухне, будем завтракать. Загляните в ванную, примите душ, если хотите. Я всё приготовила.
— Спасибо, не откажусь, — ответил Георгий и, захватив свои вещи, скрылся в ванной.
Стоял под жёсткой струёй душа, медленно приходя в себя, вспоминая приключение прошедшей ночи. «А она ничего, — подумалось ему. — Да и характер не из робких. Однако вот положение. Как там Паша? Надо спешить». Быстро перекрыл кран, насухо вытерся махровым полотенцем, оделся. Посмотрел на себя
в зеркало, мигнул, улыбнулся и вышел из ванной.
— С добрым утром! — Маша мило улыбнулась, показывая на место за столом. — Прошу вас, Георгий, садитесь вот здесь, будем завтракать.
— Спасибо! — ответил Георгий и снова пристально посмотрел на молодую женщину.
— Вы по;прежнему не узнаёте меня? — иронический вопрос повис в тишине.
— Нет! Уже узнал. Пытаюсь рассмотреть более подробно. А вдруг вы снова мимикрируете? А? — отшутился Георгий.
— Да нет! Я в основном всегда такая…
— Вчера я этого не заметил. Ваш наряд был весьма приблизителен, если не сказать, что вообще почти отсутствовал.
— Вы правы, правы. Совершенно растерялась, прямо с постели, а сплю по привычке голая, бросилась к телефону, но Люба не могла приехать. «Неотложка» была на вызове. Схватила с вешалки плащ брата Степана и на улицу. Там и нашла вас. Была как очумелая после криков Гали. А всё-таки получилось! Уже звонила
в роддом. Всё хорошо!
— Я рад! — Георгий снова пристально посмотрел на Машу.
— Хочу предложить бокал вина. Вы заслужили. Ночью вы были, как Бог! — с улыбкой сказала Маша.
— Спасибо, но я за рулём. Вы забыли, что меня ждёт пациент, там, в Пряничном, и мне надо было уже давно спешить.
— Да, да, простите, совсем забыла. Так я выпью одна и за вас, Георгий. Хорошо?
— Идёт, на здоровье! Только не увлекайтесь.
— Ваше здоровье, доктор! И пусть вам всегда будет хорошо, — она залпом осушила бокал.
— И вам того же, Маша. Вы тоже были на высоте. Без вас я бы не справился.
— Спасибо! Это от возбуждения и отчаяния. А вообще я очень боюсь крови. Так что, можете представить, что я чувствовала.
— Представляю, но этого я не заметил.
Допив кофе, Георгий встал.
— Спасибо, мне пора!
— Жаль с вами расставаться. А можно я тоже поеду? У меня
в Пряничном дела. Давно собиралась… Так я поеду?
— Пожалуйста, собирайтесь, я жду вас в машине, — и Георгий, захватив свой саквояж, направился на улицу.
Осмотрев уже при дневном свете машину, Георгий не нашёл следов вчерашнего происшествия. «Надо же, глазам не верю», — подумал он. И ещё раз внимательнее осмотрел капот машины. Слегка заметный след всё-таки был, что ухудшило его настроение. «Проблемы», — подумал он, но в это время услышал голос Маши.
— Так мы едем?
— Да, садитесь, — ответил он.
— С удовольствием, Георгий. Вперёд!
Машина тронулась. Пряничное показалось минут через сорок. Маша попросила остановиться возле супермаркета, на площади. Прощаясь, ещё раз поблагодарила Георгия, заметив, что надеется на новую встречу, протянула ему свою визитку.
— Не скрою, вы мне понравились, особенно вчера ночью, — с улыбкой сказала она.
— И вы, Маша, молодчина! — несколько смутясь, ответил Георгий, сел за руль, и машина резво покатилась к пострадавшему.
Паша безмолвно лежал на диване. Жена суетилась вокруг него, он был совершенно индеферентен. Бегло осмотрев последствия вчерашней баталии, Георгий понял, что в походных условиях ничего сделать нельзя.
— Я тебе сделаю обезболивающий укол, Паша.
— Да-а-а! Скорей, дружок, невмоготу, — шепелявя и мыча, отреагировал Паша.
Минут через десять Паша повеселел, но говорить не мог. Жестикулировал руками, показывал на рот и улыбался.
Вспомнив, что обещал позвонить жене, Георгий набрал номер.
— Людок, это я! Почему не позвонил вчера? Было уже поздно, не хотел будить. Ну прости. Знаю, что виноват, сам знаю. А Пашку надо везти в Москву, здесь ничего не сделаешь, кроме укола. Вот сейчас и поедем. Приедем, приедем. Ну, до встречи.
Зина, жена Паши Сорина, увидев, что он успокоился и притих на диване, позвала Георгия в гостиную.
— Жора! Если бы ты видел, что тут было вчера! Пашка потерял контроль и полез в драку с этим Вахруном. Тот, подлец, оскорбил Пашу, оскорбил напрасно, и он не стерпел.
— Зина! Успокойся. Поправим там, в Москве. Жаль только работы и пашкиных нервов.
— Ах! Я знала, что что;то будет. Удерживала его. Но ты ведь знаешь, какой у него характер.
— Да, и очень хорошо. Собирайся, надо ехать.
Зина пошла собирать вещи.
В гостиную особняка вошёл хозяин, брат Паши.
— Привет, привет, Георгий! А мы же ждём вас. Вот как получилось! И я виноват: не успел разнять петухов.
Он сокрушённо замолчал.
— Ничего, Саша, подлечим. Вот только Пашка должен терпеть эту боль. И работа здесь на пару месяцев. Вот так.
Появилась Зина, ведя под руку Пашу. Тот, жестикулируя рукой, показывал на рот. Говорить он не мог.
— Поехали, поехали, — заторопился Георгий и направился
к машине.
Подъезжая к центру Пряничного, там, где у супермаркета вышла Маша, Георгий снова увидел её, стоящую у обочины дороги в окружении трёх мужчин. Увидя машину, Маша подняла руку, останавливая её. Георгий остановился. Маша что;то резко сказала мужчинам, они остались на месте, а она подошла к машине.
— Пашенька, Зина, привет! Я уже в курсе дела. Сочувствую. Ну я этому Вахруну врежу, прости господи. Георгий, можно вас? Отойдём. Хочу поговорить.
Удивлённый Георгий вышел из машины и последовал за Машей. В это время он увидел, как Паша грозил кулаком в сторону стоящих поодаль мужчин.
— Георгий! Это и моя вина! Все расходы по лечению Паши беру на себя…
— Послушайте! Сегодня как-будто все сговорились, — вновь удивился он. — И откуда столько виноватых? А вы;то здесь при чём? Не пойму!
— Очень просто! Мы с Пашей партнёры в большом деле. Вахрун мой работник. Тоже причастен к делу. Но крайне самолюбив, заносчив. Давно пора было с ним расстаться. А сейчас и подавно.
— Так вы и есть та хозяйка сети магазинов и теплиц, с которой сотрудничает Паша? Ну вы даёте!
— Простите, Георгий. Увы! Это я. И поверьте, слово сдержу. Пашку не брошу в беде.
— Похвально, Маша! Признаться, удивлён этому совпадению.
— Надеюсь, приятно удивлены, — спросила Маша уже с улыбкой.
— Надеюсь, да! Но мне пора. Пашу надо лечить. И срочно.
— Поезжайте, поезжайте. Сдаётся мне, что ещё увидимся с вами. Успехов вам и до свидания, — и Маша направилась к группе ждавших её мужчин.
— Всё может быть, Маша, — весело бросил ей вслед Георгий, сел в машину, которая тотчас направилась к магистральному шоссе.
— Ты её знаешь? Откуда? — спросила Зина.
— Со вчерашней ночи, Зин, — весело ответил Георгий.
— А! Вот значит где ты задержался, понятно, — иронично заметила Зина. — Да! Женщина она свободная и заметная. Понятно!
— Зин! Понимаешь, принимал вместе с ней роды.
— Роды? Ты о чём это? Какие роды? Ты что?
— Да, да! Именно так! И, представь, всё прошло удачно.
— Слушай, не морочь мне голову. Вот и Паша даже улыбается. Нет! И кобели вы всё-таки. Вот мужики! — возмущалась Зина. — Ты только не вздумай Людке;то эту лапшу на уши вешать. С такой красоткой — и роды? Ну, ну.
Георгий улыбался, чем ещё больше заводил Зину. Почему;то хорошее настроение не проходило.
Вдали показалась Москва.
22.08.2007.
.