Поселковая баня была поставлена очень неудачно. В том месте, где к поверхности близко подходила вечная мерзлота. И полгода всем посетителям её надо было становиться мастерами эквилибристики, чтобы не грохнуться на пол. Строили баню весной, уже почти в конце мая, когда вечная мерзлота уже начала подтаивать. И поэтому кирпичная кладки по углам здания для фундамента легла на такую мерзлоту, и положенные на кладку бревна для пола и всего деревянного сруба бани лежали как положено – точно по горизонту. Торопилось начальство и плотники – уж больно достали жалобы населения поселка во все инстанции, вплоть до ЦК КПСС, до Хрущева. Мол, что за безобразие – начали строительство коммунизма, а в поселке золотодобытчиков негде помыться путем и попариться. Топят небольшие частные бани по-черному, люди угорают. Так и до коммунизма не доживут.
В-общем, поступила указивка в партком прииска – срочно построить баню. А как строить, если еще снег лежит. Еле-еле отписались в райком, что с началом тепла начнем возводить. Но райком чуть ли не каждый день узнавал, начали ли строить? С них-то спрос учинят по всей строгости партийной дисциплины. Сформировали бригаду плотников, и печника нашли в соседнем поселке, чтобы сложил как надо и печь парную. Инженер прииска начертил проект бани. Не специалист по баням, конечно, но где такого найдешь?
Определили и место, где лучше всего построить. Но геологи лучше знают, как золото найти, чем определить, как поведет себя вечная мерзлота. Знали о ней все, но с её капризами не сталкивались. И вот когда баню уже построили и отрапортовали в райком, а те в Москву, вечная мерзлота и показала свой норов. Летом сильно подтаяла и кладка по углам бани в землю-то и провалилась. Сруб стоит крепко, его не перекосило, не повело, но вот пол в бане выгнуло дугой. Конечно, не аркой, но заметно, но главное, ощутимо, когда намылишься. Так и упадешь при неловком движении. Народ у нас привычный, и такой бане был рад, тем более что были времена, когда пол был ровный – в конце весны и осени. А вот летом он был выпуклый, а зимой наоборот, центр пола имел заметный прогиб книзу.
Вот в эту баню зимой и собрался дед Фома, известный в этих краях жилистый и крепкий старик. Все его любили, он был безотказный в любом деле. И помочь дрова напилить или наколоть, и ремонт какой сделать, и другие дела по хозяйству. Особо его любили одинокие женщины. Сделает дело, хорошо покушает, выпьет рюмку водки или самогона, и вся плата за его труды. По молодости были желающие затащить его в постель, да ничего не вышло. Так и остался Фома жить один-одиношенек. Всю жизнь прожил в поселке, никто не помнил, чтобы он его покидал надолго. Все знали его как старателя-одиночку. Знал он какие-то места, где было золото, но никому не рассказывал, сам мыл и сдавал на прииск. И этим жил. На него обижались геологи прииска, что не покажет, где те россыпи богатого золота, как он находит, но Фома упорно хранил молчание.
И еще заменит был Фома тем, что любил париться. Причем в парной был такой жар, что все мужики выбегали из неё, когда он заходил в парную и собирался поддать пару. Поэтому он ходил в баню за час до её закрытия, когда в парной мужики уже создали пар и ему потребуется лишь пара-тройка ковшиков воды на камни, чтобы была нужная ему температура. Почти все время Фома ходил в баню два раза в неделю, в мужские дни, и лишь в самые жаркие месяцы – один раз в неделю.
Готовился к бане Фома очень основательно. Поднимался на чердак дома, где весели его березовые веники, почти 100 штук на год, по одному венику на поход в баню. Тщательно выбирал, смотрел, как сохранил веник листву, потом выбирал лучший и с ним под мышкой и с сумкой в руке, не торопясь, шел в баню. По пути ему встречались идущие из бани мужики с красными лицами, приветливо здоровались и иногда в шутку говорили: «Что, Фома, пошел народ из парной выкуривать?» Но Фома степенно отвечал на приветствия и никогда – на шутки.
Вот и сегодня Фома после привычного ритуала подготовки в бане пришел в квадратное здание бани, углы которого на кирпичной кладке заметно стояли над землей. Над баней поднимался столб дыма, который почти вертикально поднимался высоко в небо. В поселке очень редко бывали ветра, вот дым и смотрелся как столб. Пришел сени и зашел в небольшую комнату ожидания. Увидел, что в очереди в баню лишь один человек – драгер Дремин. Да еще парочка человек приводит себя в порядок, чтобы после бани выйти на мороз. И когда вышел еще один мужик из раздевалки, туда зашел Дремин.
Теперь была очередь идти в баню Фоме. Он заплатил за баню сидящей здесь же в комнате ожидания дородной тетке Клаве, которая помимо продажи билетов еще и убирала баню после всех, и стал ждать. Наконец, вышел еще один помывшийся в бане мужчина, и Фома вошел в раздевалку. Увидел открытую дверцу кабинки и сел перед ней. Не торопясь стал раздеваться. А снимать и вешать в кабинку много чего. Стояли Крещенские морозы и Фома основательно подготовился к бане, чтобы не замерзнуть на обратном пути после жаркой парной. Снял видавшие виды свой овчинный тулуп, потом верхнюю рубашку и широкие штаны. Дошло дело и до нижней рубашки с начесом и таких же кальсон, а потом тонкой нижней рубашки и кальсон. Аккуратно все убрав в кабинку, Фома с веником, куском мыла и мочалкой вышел в помывочный зал. Там стоял довольно сильный туман и были отдельные фигуры голых мужиков.
В поисках свободного места на лавке Фома забыл об особенностях пола в бане в зимний период и с ужасом почувствовал, как его ноги поехали вперед, а он сам падает навзничь, на спину. Такое часто на мокром и скользком от мыла полу случалось с не острожными посетителями бани. И вот число неудачников пополнилось за счет деда Фомы. Конечно, ему было больно, но еще более обидно. Как он умудрился забыть о том, что пол скользкий.
Наконец, дед Фома присмотрел свободное место на лавке между двумя мужиками и положил туда мыло и мочалку, а сам с веником пошел за тазиком, которые горкой, один в другом, стояли в углу. Взял оцинкованный тазик и пошел к кранам с водой, которые торчали из стены. За ней были огромные чаны. В одном была горячая, а в другом холодная вода. Потрогав кран на ощупь и понял, откуда течет горячая вода. Он залил свой веник кипятком и поставил таз с веником в сторону. Потом взял второй тазик, налил в него теплую воду и окатил себя прямо около кранов. А потом снова наполнил тазик приятной теплой водой, пошел к своему месту на лавке. За это время один сосед по лавке закончил мыться и ушел. А вот второй его сосед попросил Фому потереть ему спину. Взяв у руки мочалку, Фома с силой стал теперь спину соседа, а тот только покрякивал и советовал потереть хорошенько крылышки, т.е. лопатки мужика. Наконец, Фома завершил эту работу и приступил к мытью сам.
Он тщательно вымыл голову и все тело, попросив и ему потереть спину того же драгера и пошел в парную. Там сидела два человека, один из них усердно лупил себя веник, а второй, сидя рядом, ловил тот жар, что идет от веника не только в сторону парящегося, но и соседа. Некоторые называли это «попариться на дурочка». Но Фома предпочитал париться по-честному. Он немного посидел, привыкая к жаре в парной, а потом сказал: «А не поддать ли нам парку?» И парящиеся с ним мужики вначале запротестовали, мол здесь и так дышать нечем, но видя, как решительно Фома налил в ковшик воды, быстро ретировались из парной. А Фоме швырнул ковшик воды в жерло печки на раскаленные камни. Он с первого прихода в эту баню понял, что проектант-неумеха неправильно продумал, как правильно сложить выход из печки в парной, сделал его слишком узким. Поэтому когда Фома выливал на камни полный ковшик воды, из этого отверстия с большой силой шел жаркий воздух и лежащих на полке им могло даже обжечь. Поэтому и приходилось подбрасывать по полковшика воды, что он и сделал. А потом повторил свое действие. Он никак не ожидал, что в эту пышущую жаром парную кто-то войдет. Но такой смельчак нашел, какой-то незнакомый Фоме молодой человек крепкого телосложения, в рельефной мускулатурой вошел к парную и крякнул от удовольствия: «Хорошо», - произнес незнакомец и спросил: «А можно еще поддать парку?» У Фомы даже глаза на лоб полезли. До этого никто в поселке не выдерживал тот пар, что держал в парной Фома, а этому хочется еще поддать. Но, оправившись от удивления, он милостливо разрешил: «Давай!» А потом добавил: «А немного ли будет?». На что незнакомец ответил: «Да нет, дедушка, в самый раз».
Потом молодой человек полежал на верхней полке, вдыхая жаркий воздух парной, пахнущий запаренной листвой от нескольких веников, которые лежали в разных местах парной. Потом спросил Фому: «Можно я возьму один?». Тот снова разрешил, удивляясь стойкости незнакомца. А потом не выдержал и спросил: «Ты откуда такой будешь? Я тебя не видел раньше». Парень сказал, что он командировочный, в начале недели приехал на прииск, и узнал. Что есть баня с парной и вот пришел. И добавил: «Чуть не убился в вашей бане на этом полу. Что он такой неровный?». Фоме стало смешно. Не только он один сегодня грохнулся сегодня, вот еще один товарищ по несчастью. И он обстоятельно объяснил незнакомцу о том, что мы узнали из первого абзаца рассказа.
Обратно из бани дед Фома и этот незнакомец, которого звали Григорий, шли вместе, обсуждая преимущества русской бани. Фома пригласил Григория зайти к нему и побаловаться чайком, на что то охотно согласился. Что еще делать вечером в гостинице далекого северного поселка в зимнее время? Так Фома узнал, что есть спортсмены, которым приходится гонять свой вес, чтобы войти в нужную весовую категорию. Григорий рассказал, что он борец вольного стиля, раньше выступал на соревнования, и ему приходилось худеть за короткое время на 5-6 килограмм, по несколько раз заходить в парную. И с тех пор он привык париться в очень жаркой парной, хотя уже несколько лет не выступает на соревнованиях и вес «гонять» ему не надо.
Так закончилась суббота в этом далеком поселке на севере, где добывают золото сильные и мужественные люди, привыкшие к суровым условиях жизни и работы. И одним из немногих развлечений в те далекие 50-е годы для них была баня. Русская баня с парной, веничками, стопкой холодной водочки и соленым огурчиком после неё.