Хм, даже не знаю, как начать. Сестра сказала все записать, когда я ей рассказал в палате об увиденном.
Но всегда надо с чего-то начинать. А с этим трудно. Так вот, зовут меня Ник в обычной жизни я угонял машины. Пару лет назад, мы с другом Джеромом решили, что устали от нищенской работы в автосалоне. У нас были правильные знания, нам было нечего терять и внутри было огромное желание лучшей жизни. Откровенно до сих пор не считаю, что занимались чем-то плохим. Мы угоняли, шикарные машины, которые были излишеством в цивилизованном обществе, кроме того существует страховка. Не буду вас погружать в детали не совсем чистого дела. А расскажу, как все начиналось…
Уже третью неделю пасли внедорожник, хозяин его по традиции приехал на внедорожнике к клубу, бросив его недалеко, на парковке в парке. И отправился кутить, а значит, вернется к ней только поздно утром. Код разблокировки был известен, я сел, отключил системы безопасности и геолокации, завел и спокойной последовал в место передачи. Джером поехал немного погодя, прикрывая мою слепую зону позади. Подъезжая к пункту назначения, позади я увидел полицейскую машину, она включила спец сигнал и остановила моего сообщника. В голову ударил адреналин, и я прильнул к зеркалу заднего вида, не заметив, как выкатился на перекресток. Обернувшись вправо, увидел лишь дальний свет фар и громкий ужасный протяжный звук автобусного гудка, который не кончался, даже когда свет погас.
Очнулся от того, что то капало прямо на рубашку. Чувства приходили постепенно, левая рука ощущала холодный пол, лопатки упирались в балки металлической скамейки. Все тело ужасно ныло, но не болело, что удивительно. Похоже, я был больнице – и это неплохо. Открыл глаза, на потолке очень тускло и моргая светила лампочка. Коридор, в котором лежал, был вымощен серой грязной плиткой. Встал на ноги и обнаружил, что кто стащил мою обувь, при том с носками – печальный факт. Полез во внутренние карманы куртки, ничего не было… Документы, наверное в регистратуре, коридор был чрезвычайно длинный и большей частью абсолютно темный. Больница похоже была в подвале и окон не было, практически пустовала, только случайные старики в пижамах шныряли туда сюда, опасливо оглядываясь. Тут я увидел освещенный ярким светом стойку регистрации. Прямо на ней сидела болтая ногами, пожалуй, красивая медсестра, но волосы ее были чрезвычайно грязными, туш была размазана по векам, а колени и локти стерты. Она заполняла карточку сидевшего на кресле каталке больного старика, одетого в хорошего кроя костюм. Он был также бос. Откровенно радуясь, что нашел свет и кого-то из персонала, подошел к стойке, улыбаясь:
- Девушка, девушка. Не могли бы вы мне помочь? – обратился я к ней
Она чуть обратив взгляд на мои ноги, ответила: «Номерок ваш?»
- Эм, какой номерок?
Девушка очень далеко закатив глаза, так что зрачков почти не стало видно, вздохнула и показала на ноги старика: « Вот такой номерок!». На его ноге был прикреплен номерок, что обычно цепляют в моргах. Взглянул на старика, а он беззубо улыбаясь, выдохнул: «Эх, видать не говорили ему, что на свет идти не надо!» и беззвучно начал смеяться задыхаясь. От испуга я начал отходить. Медсестра вскочила и пошла за мной: «Ну-ка постой, себе же хуже сделаешь!». Отступая назад, почувствовал, что уперся спиной в кого-то. Обернулся. За мной стоял подросток лет 12, с седыми волосами и голубыми глазами, одетый в белый халат. Стриженный под бобрика, он смотрел на меня снизу и улыбался, протянув руку, я машинально протянул свою. Держа мое запястье, мальчишка через плечо обратился к медсестре взрослым и хриплым голосом:
- Привет Мессина, ты прекрасна, как и всегда.…Это мой клиент, заберу ладно? – и уже смотря на меня – Дружище, прости что задержался, пойдем нам сюда!
Нащупав дверь в стене он открыл ее, и не отпуская, завел меня в другой коридор. В коридоре был стеклянный пол, а под полом текла вода, похожая цветом и консистенцией на слизь, стены были вымощены серебряными монетами разной чеканки, старые и новые, а потолка вовсе было не видно, стены уходили, куда то в небо… Я посмотрел на своего нового проводника, он лишь подмигнув, оглянулся и спросил:
- Ничего ремонт, а? – потом зажав в зубах спичку, потянул за собой торопясь – Мне очень нравится, раньше был этот сварливый мужик с веслом. А теперь как «шеф» по воде ходим!
Он добродушно ухмыльнулся, коридор неожиданно, кончился в тупике, но в тупике раскрылись створки и мы зашли в зеркальную каморку, будто лифт без кнопок. Двери закрылись и судя по ощущениям каморка правда начала двигаться, только не вверх, а куда то вбок. Стены лифта были также сделаны из зеркального металла, и я в них отражался…
- Что удивляешься отражению? – спросил мой спутник.
- Покойники говорят не отражаются? – задумчивая трогая холодные стены, ответил вопросом на вопрос.
- Ну видишь зеркало, это тоже мир. Он отражает вашу телесную сущность, а она пока не до конца у тебя умерла…- ухмыльнулся он
- Как это?
- Я сам этого не понимаю, результат прогресса…Тяжело мне это объяснить.- мальчишка замялся и зачесал затылок, став правда похожим на подростка
- А ты кто?
- Разве, ты еще не понял, где сам? – теперь седой подросток, делая скучающий вид, протирая часы о халат.
- Понял, в принципе.
- Ну вот, а я твой как бы ангел-хранитель. Можешь звать меня …Кин – он опять очень мило и по-доброму улыбнулся – Ты уж прости меня еще раз, что задержался. Хотя в твоем случае, я пожалуй опоздал!
«Ангел Кин» залился смехом, тут же осекся, вытирая слезу подолом халата:
- Ты не обижайся. Профессиональная деформация и черный юмор. Только он и спасает…. Мир пугает. Можно сойти с ума и стать павшим, раньше таких на земле называли «блаженными» вроде, а теперь этим ребятам совсем туго…
Двери открыли, впереди был узкий короткий коридор, стены которого поросли дикими колючими розами. Я сделал шаг, но Кин остановил меня:
- Слушай то, что ты сейчас увидишь, возможно, немного не то, о чем ты читал и слышал, все очень изменилось. Не вступай в ступор и двигайся быстро, там от момента может зависеть твоя судьба. Так что не зевай, хорошо? – убеждал «ангел» дав легкую пощечину и смотря мне прямо в глаза.
Вот мы прошли коридор и открыли двери. То что я увидел, больше было похоже на огромный клуб. Громадный круглый зал, концов которого было не видно, стены его представляли дикие розовые кусты, которые застилали большинство солнечных лучей. Всюду стояли столики за которыми стояло множество одетых в костюмы и платья людей, почти все они были пьяны, кто целовался, кто разговаривал, кто то тупым взглядом смотрел вдаль, играла музыка, очень медленная и очень монотонная, которая не кончалась, будто мучая постояльцев этого места. По периметру стояли люди с лицами воинов в красных костюмах, разных эпох. Мы с Кином продолжали протискиваться к центру и наконец, увидел куда мы шли. Прямо в самой середине стоял стол с двумя диванами, расположенными друг против друга. Это зона была оцепленная красной лентой, рядом находилось что-то похожее на помост или сцену, тут же импровизированный бар.
На одном диване сидел жгучий блондин, глаза его были наоборот черными, челюсть обрамляла аккуратно постриженная борода, такая же светлая, как зачесанная назад шевелюра с выбритыми висками. В его объятиях были красивейшие женщины шесть с правой стороны и шесть с левой. Белый костюм идеально облегал фигуру, на галстуке светилась алмазная булавка. Запонки же отражались сапфирами. Он, сверкая белоснежной улыбкой, что то увлеченно рассказывал своему собеседнику напротив - мужчине брюнету, одетому в черные брюки и какое то подобие пальто, одетое на голое тело. В его сине-зеленых глазах, которые близко стояли, друг к другу читалась ужасная отчужденность. Небольшая борода и усы, обрамляли очертания выразительного рта: очень горького и возвышенного. Человек в черном провел по спутанной ровно до плеч шевелюре рукой, жестом остановил собеседника, встал и направился к бару.
- Пошли быстрее, это наш момент! – и мальчишка буквально потащил меня волоком к бару.
Мужчина тем временем, взял с барной стойки фужер с водой, медленно пошел обратно, жидкость внутри сосуда стала приятно розовой.
Кин торопясь окликнул его:
- Шеф, шеф. Вот я о нем рассказывал!
Мужчина кинул на меня презрительный взгляд:
- Почему ты не пошел к Петру? Причем здесь я?
Ангел снова очень неловко зачесал затылок:
- Но он пока застрял между миров, ему бы эту проблему решить?
- Как ты смел, прийти ко мне с этим, это его выбор. Я делать ничего не буду – наконец повернувшись, обратился ко мне – А вы можете располагаться и пользоваться всеми благами этого места.
Красная лента закрылась перед нами, аудиенция закончилась. Прощаясь Кин, между делом посоветовал:
- Не бедокурь тут, может по-разному кончится. Случается по-разному. Удачи в общем и прости меня. – и снова улыбнулся очень доброй улыбкой, скрывшись в толпе. Я остался один.
Так и оказался в этом затерянном саду. Казалось, что времени здесь нет. Играла все та же однообразная музыка. Собеседники на диванах так все время продолжали беседовать, причем безукоризненный красавчик все больше рассказывал, скалясь, вдыхая дым сигары и пыль со стола. Его собеседник же моментами останавливал его, эмоционально реагируя на его слова, стуча по столу и хватаясь за голову. Пил он лишь жидкость из своего фужера. Сад же жил своей жизни пьяного угара, столики за которыми стояли люди полнились от алкоголя, наркотиков и еды. Но жажда или голод совсем не мучили, иногда перехватывало дыхание лишь, легкие стягивало Люди прибывали в сад, моментами вспыхивали драки, субъекты в красном дожидаясь исхода драки, брали обоих бесчувственных ее участников за шкирку и оттаскивали в дальний конец зала, где бросали в высокий каменный колодец. При том один из «красных» сочувственно покачал головой и произнес «Quid stultum!». Из любопытства заглянув в колодец, я увидел лишь темноту и неизвестность, он был бездонно глубоким. Кого-то «красные» брали без причин и также бросали туда, в основном тех, кто очень долго по виду находился там и порой не вставал с пола вообще.
Было и иначе. Какой то юноша долго вглядываясь в центр сада, неожиданно улыбнулся, он взял бутылку со стола подняв ее над головой, салютую собеседникам на диванах, выпил почти до дна. Разбив ее об пол с разбегу, прыгнул в колодец. Были и потом те, кто прыгал туда по собственному желанию без лишнего шума.
Я не с кем не пытался заговорить, лишь наблюдал, двигаясь между столиками, людьми и колючими стенами, пока не прибился к бару, облокотившись на стол. Удивительно, но мест где бы можно было сесть, кроме заветных диванов в саду не было. Притомившиеся постояльцы лежали прямо на полу. Пожилой бармен с очень длинной шеей и узкими острыми скулами, которые придавали ему змеиный лик, протирал свою стойку. Прищурившись на меня, налил что-то в стакан и протянул, я отказался жестом, но подвигая его ближе, он настаивал:
- Выпей, черт возьми, хуже уже точно не будет.
Я отвернулся, но змеевидный старик не унимаясь, громко грохнул стакан около моего локтя:
- А ты молодец, хорошо держишься или наоборот до сих пор ничего не понял…
Не обворачиваюсь, я спросил:
- Что это за место?
Бармен деловито закашлялся:
- Многие называет его «Садом Отчаяния». Здесь остаются те, кто застрял.
-А ты, кто ты?
Бармен вздохнул:
- Такой же, как ты, только я здесь очень давно. Не хочу прыгать в колодец, не люблю неизвестность.
- А кто эти охранники в красном?
- Это римские солдаты Лонгина, он и сам где то ходит тут.
- А кто такой Лонгин?
Бармен с ухмылкой помотал головой и, уходя в другую сторону бара бросил:
- Это долгая история…
Я остался у бара, взял в руки стакан. Оттуда пахло хорошим коньяком, но глотнув, не ощутил - ничего не горячи, ни тепла. Было ужасно тоскливо. Безвыходность опустошала, а за столиком в центре сада продолжался вечный диалог.
Вдруг в саду промелькнул белый халат ангела-хранителя, похоже, привели кого-то нового. Сад необыкновенно оживился, полился громкий смех и недовольные возгласы, звон стаканов. Толпа потянулась туда, взглянуть, кого такого особенного привели. Оказалось, что ангел хранитель привел юношу, в карнавальном костюме священника. Паренек был длинный как тростинка, в роговых очках, к руке было привязано кадило, весь его вид кричал нелепостью. Похоже, в таком виде встретил, где то свою судьбу, на каком то «празднике жизни», где, наверное, за счет экстраординарности своего наряда имел большой успех. Теперь же попал на совершенно другой праздник, но и здесь произвел фурор. Почти немедленно в сторону «ряженого» полетели стаканы, фужеры и бутылки, в него плевали. Отовсюду слышались ругательства в его сторону. Сопровождающий ангел-хранитель почти сразу же скрылся, оставив его одного. Паренек забился под стол, но травля не закончилась. Люди отпрянули от пьяного угара, в форме ярости, которая шла, наверное, от безвыходности их бытия, от неизвестности. В центре сада поддавшись любопытству, мужчина в белом привстал, увидев происходящее, он громко засмеялся, закурив сигару, продолжал наблюдать с интересом за происходящим. Его грустный собеседник, поймав взгляд одного из охранников в красном, легко качнул головой. Охранник немедленно отправился к юноше, схватив его за фальшивую рясу, ударил его огромным кулаком по лицу, разбив нос. «Красный» сорвал с него бутафорский крест и потащил к колодцу. Мальчишка, волочась по полу и оставляя за собой след от дешевой ткани и крови, плакал и молил от помощи, в его глазах не было ничего кроме страха. Он единственный, похоже, кто из всех обитателей Сада хотел жить. Рефлекторно, наверное, но я решил ему помочь. Схватив охранника за рукав, сказал ему:
- Отпусти-ка дружище, он такой же как мы, вряд ли его время пришло…
Лицо охранника жутко исказилось, он оттолкнул меня с огромной силой, я отлетел на несколько метров. Решив меня проучить, «красный» отпустил юношу и направился ко мне. Схватил за рубашку и высоко поднял, видимо, желая отбросить еще раз и подальше. В моей руке оставался стакан, в который бармен налил коньяк, и ударил им охраннику прямо в лоб. Осколки, похоже попали ему в глаза, он был дезориентирован. Теперь мой был черед с ним квитаться, злость налила все мое тело. Я потащил его к колодцу. Когда свесил его туловище над бездной, оглянулся. Все замерли и замолчали, ожидая моего решения. Даже охранники безропотно ждали, только музыка продолжала играть. Тот «красный» же, судьба которого была в моих руках, обернулся и смотря глазами из которых текла кровь, очень покорно кивнул мне головой и произнес: « Age! Facite!». Нет, этого никогда не сделал бы, приступ слепой ярости улетучился. Я опустил его рядом с колодцем, сняв рубашку, прислонил ко лбу своей жертвы, оттуда сочилась кровь.
Толпа вокруг начала расступаться, ко мне подошел человек в черном. В его руке была все так же бутылка, а лицо высказывало задумчивость. Он попытался улыбнуться мне, взял меня за руки и произнес: «Все хорошо». Музыка продолжала играть, казалось, она уже сводит с ума. А человек в черном резким движением толкнул меня в колодец. Я летел в бездну и наконец, столкнувшись с ней, нырнув в нее будто в воду, музыка затихла, в уши ударил звук автобусного гудка.
Глаза открыл от ужасной боли, которая одолевала все тело. Я лежал на больничной койке, лампы в палате не горели, но за то был лунный свет из окон. Он мне казался чрезвычайно ярким. Боль и свет, наверное это и есть жизнь….