Шёл 1997 год… За окном было по-осеннему пасмурно, моросил мелкий дождь, сбивая пожелтевшие листья, а в рентгенкабинете было тепло, светло и сухо. И пахло свежезаваренным кофе. Стас потянулся было за газетой "Комсомолкой", купленной по дороге, но вспомнил, что собирался позвонить Владу – другу со школьной скамьи. Давненько не слышал он своего однокашника. Стас набрал номер.
– Алло, "Планетанаукобанк"? Будьте добры Владислава Викторовича.
– Минуточку, – вежливо отозвалась нежным девичьим голоском телефонная трубка.
– Влад, привет! Что-то ты совсем пропал, – Стас прижал трубку к уху.
– Ста-а-с! Слушай, извини, но я был страшно занят! Сам хотел позвонить, да все не получалось. Спасибо, что не забыл!
– Ну-ну, – хмыкнул Стас. – Чем это таким сверхважным ты занят? Получаешь кредит от МВФ?
– Ты все со своими приколами! Нет, дела, так сказать, личные, по телефону говорить не могу... Если бы ты знал!
– Что именно? – Стаса удивило необычное настроение друга.
– Ладно, ты до которого часа сегодня на работе?
– Как обычно, до четырех.
– Заезжай после работы, поговорим… Стас, если бы кто-нибудь сказал мне месяц назад... Заезжай обязательно!
– О'кей, буду, – коротко ответил заинтригованный Стас. – Готовь кофе.
«Что это с ним?» – подумал Стас, отодвигая телефонный аппарат. В этот момент открылась дверь и вошла, потряхивая сложенным зонтиком, медсестра Людочка.
– Я не опоздала, Станислав Игоревич?
– Что вы, Людочка по вам можно часы сверять, – улыбнулся Стас, продолжая думать о странном поведении друга.
Припарковав свою "девятку" неподалеку от входа в банк, Стас включил сигнализацию, вышел из машины и направился к входу. Плечистый охранник в камуфляже проверил его документы, куда-то позвонил, и через несколько минут спустился Влад.
– Это ко мне, Сергей, – деловито бросил он охраннику. – Ну, здравствуй, здравствуй, Станислав Игоревич! Рад тебя видеть, пошли, а то кофеварка расплавится.
Стас впервые видел Влада в таком состоянии – он шел по длинному коридору, чуть ли не пританцовывая; не разговаривал, а словно пел, – даже тембр голоса стал другим. Глаза светились, как два надраенных пятака, а на лице то и дело мелькала глуповатая улыбка.
–Так, все ясно – наш клиент, – пробормотал недоумевающий Стас, поднимаясь по ступенькам мраморной лестницы.
– Что ты сказал?
Стас вновь увидел на лице друга два сияющих пятака.
– Спросить тебя хотел – у тебя со здоровьем все в порядке?
– Стас, прекрати! Я сейчас все объясню, и ты как представитель гуманнейшей профессии все поймешь. Заходи, – Влад своим ключом открыл тяжелую дверь, на которой красовалась табличка из блестящего металла с надписью: "Белозерцев Владислав Викторович – начальник отдела".
– Слушаю вас внимательно, сэр, – Стас удобно устроился в мягком кожаном кресле начальника отдела и был готов к исповеди. Влад стоял у окна, курил и как-то нерешительно хмыкал, поглядывая в сторону друга.
– Не знаю, не знаю...Боюсь сглазить, – Влад трижды постучал кулаком по широкому деревянному подоконнику, потом для большей уверенности трижды сплюнул за левое плечо. – Ну, ладно, тебе и больше никому. Стас, я влюблен!
– Ну-у-у, – притворно разочарованно протянул Стас, не спуская с друга внимательных глаз. – Эту песню мы уже слышали и не раз.
– Да нет же! – перебил его Влад. – Ты не понимаешь! Я влюблен по-настоящему! Со мной такого никогда не было, понимаешь?
– Боюсь, мне не понять вас, сэр. При вашем-то успехе у женщин! И попасться на такой банальный крючок!
– Ста-а-с, – с предупреждающей интонацией склонился к нему Влад. – Не заставляй меня жалеть, что я решился сказать тебе об этом.
– Хорошо, Влад, извини, больше не буду. Так кому так повезло?
"Никак, инопланетянка", – усмехнулся про себя Стас, но вслух серьезно произнес: – "Как ее зовут?" Влад подошел к столу, сел напротив, взял свою чашечку с кофе.
– Алена.
– Иначе говоря, Елена... Елена Прекрасная...
– Если быть объективным, то по внешности она – не супермодель. Обыкновенная женщина, но... Ты же понимаешь, что она необыкновенная, если я от нее в восторге!
"Елена... – какая-то смутная мысль заскреблась в душе у Стаса. – Бедная Елена! Как несправедливо, Господи!"
– Алло, Ста-а-с, ты меня слышишь? – встревоженный голос Влада вернул Стаса к реальности.
– Да-да, Влад, конечно, слышу, – он постарался отогнать невеселые мысли. – Когда вы познакомились?
Глаза Влада вновь засияли.
– Это было... э-э-э… ровно две недели назад. Все получилось случайно... После работы я заехал в бар у "России".
– Так она из этих?
– Самое удивительное и, честно говоря, приятное – нет. Потом она рассказала, что в тот день у нее было паршивое настроение, забрела в бар... Да и так было видно, что у нее какие-то серьезные проблемы.
– Это-то как ты определил?
– Очень просто. Она сидела за стойкой и, собираясь уходить, опрокинула мой "Мартини" прямо мне на костюм, – Влад счастливо расхохотался. – Представляешь, я этот костюм до сих пор не отдаю в чистку – берегу на память.
– Да-а, крепко она тебя прихватила. Извинялась потом, небось?
– Не то слово, пыталась мне денег дать на химчистку, представляешь?! Мне – из своей зарплаты!
– А где она работает?
– Не знаю и знать не хочу. Я не беден и не жаден, тем более для нее. По мне так лучше, чтоб она совсем не работала. Думаю попозже уговорить ее бросить работу.
– Это что, так серьезно?! – Брови у Стаса поползли вверх.
– Наконец-то ты понял! – опять радостно расхохотался Влад. – Я нашел ту, которую многие ищут всю жизнь!
– Блажен, кто верует, – покачал головой Стас. – Что же в ней такого особенного? Ты меня вконец заинтриговал. Фотография хоть есть?
– Еще не фотографировались, – Влад замолчал, загадочно посмотрел на Стаса, словно решая про себя, продолжать или нет. – Но, если ты мне дашь слово молчать, я, так и быть, покажу её тебе.
– Я что-то не понял, – она все-таки работает у вас?
– Ну, Стас, я же говорил, что не знаю, где она работает. Просто в прошлое воскресенье мы ездили на природу, и я брал с собой видеокамеру, Всю пленку отснял. Теперь, когда остаюсь дома один, включаю видик – и она опять со мной, – Влад понизил голос. – А иногда на работе смотрю. Закроюсь в кабинете минут на пятнадцать – и красота!
– Если честно, я тебе завидую... – признался Стас. – Давненько меня не посещали такие эмоции. Хотя...
– Что – хотя?
–Да, нет, ничего... Ну, давай, я сгораю от нетерпения.
Влад поднял стоявший у стола дипломат, поколдовал над цифровым замком и достал видеокассету в черной глянцевой упаковке. Той же летящей походкой подошел к стоявшему в углу моноблоку и вставил кассету.
– Держу в дипломате – так надежнее, – радостно улыбнулся он Стасу. – Но ты обещал молчать!
– Хорошо, хорошо, – кивнул Стас. – Давай включай.
– Подожди, дверь закрою... Ну, вот, можем смотреть.
На экране "Филипса" возникло яркое изображение солнечного осеннего леса... Вот появилась со спины стройная женская фигура, послышался звонкий смех... Вдруг Стас почувствовал, как ему стало тяжело дышать. Он резко выдохнул и автоматически схватил со стола пачку сигарет. Влад с упоением смотрел на экран и уже ничего не замечал.
«Алена... так, значит, ты еще и Алена! Может, так тебя называют дома... я ведь почти не знаю о тебе, Елена Анатольевна!» – Стас тщетно пытался достать дрожащими руками сигарету из пачки. – «Нет, этого не может быть! Этого просто не должно быть!»
Наконец сигарета оказалась у него в руках. Стас прикурил, не спуская глаз с экрана. Он не узнавал в этой счастливо хохочущей, полной радости женщине ту Елену Анатольевну, что встречает на работе почти каждый день. Всегда серьезная, почти недоступная, она, проходя по коридору диспансера, негромко произносит: "Здравствуйте, Станислав Игоревич" – и проходит дальше, если у нее нет к нему вопросов по работе. И только взгляд... Влекущий омут ее взгляда...
Стас знал, что взглядом женщина может сказать больше чем, словами. Он был почти уверен, что нравится Елене. Да и ему самому стали нужны эти мимолетные встречи в коридоре, краткие разговоры, пусть о работе, когда за обычной фразой чудится определенный подтекст, особый смысл. Своеобразная игра, понятная только двоим. Стасу нравилось играть в эту ни к чему не обязывающую игру. Он чувствовал, что в свое время наступит ее логическое продолжение, и не торопил события, терпеливо выжидая подходящий момент. О том, что эта игра может закончиться ничем, Стасу просто не хотелось думать.
Тем не менее, ее финал, как выяснилось, оказался именно таким… Нет, выяснилось не сегодня и не сейчас, когда Влад сообщил о своей неземной любви... Когда же это было? Пару недель назад?... Нет-нет, ровно три недели...да, в тот самый день…
В тот самый день в диспансере проводилось плановое обследование всех сотрудников – от рядовой санитарки до главврача: администрация внимательно относилась к здоровью своих сотрудников. Как и в любом другом онкологическом диспансере, здесь проводились лечебные сеансы лучевой терапии с применением радиоизотопов. И если больные получали лечебные дозы облучения, то персонал диспансера ежедневно подвергался пусть незначительному, но регулярному воздействию радиации. Ни для кого это не было секретом.
В тот день сотрудники городского онкодиспансера проходили флюорографию. По два-три человека они заходили в кабинет, тихонько перешептывались и пересмеивались, раздевались по пояс за ширмой и подходили к аппарату. Все проходило организованно и быстро. Рассматривая на следующий день снимки, Станислав Игоревич – заведующий рентгенокабинетом – обратил внимание на один из них. Взглядом профессионала он сразу отметил посторонние тени на снимке. Проверил номер по регистрационному журналу – тревожный снимок принадлежит сотруднице статистического отдела Никольской Елене Анатольевне... Не желая верить своим глазам, он еще и еще раз разглядывал черно-белое изображение, заложил его в проектор, но затемнения не исчезли... Потом были повторные снимки, консультации, обследования. Сомнений не осталось. Более того, дополнительные методы обследования показали наличие метастазов в других органах…
Елена Анатольевна Никольская не позволяла себе расслабляться на людях. Проходя по коридору, она по-прежнему вежливо здоровалась, но взгляд ее изменился. Стас стал избегать встреч с ней. Он чувствовал себя последней сволочью, но не мог ничего с собой поделать. Ему было страшно жаль ее, но Елена Никольская одним своим видом пресекала любые проявления сочувствия. Она категорически отказалась от предложенного лечения, да и весь персонал уже знал, что время упущено. Тогда Стас решил, что чем меньше он будет попадаться ей на глаза, тем лучше для них обоих.
"Неисповедимы пути твои, Господи", – повторял Стас про себя, глядя на экран. И вдруг понял, что больше не в силах выдерживать эту пытку: "Влад, извини, я совсем забыл. Мне срочно нужно ехать по делу..."
– А… что? – улыбаясь, обернулся к нему Влад. – Да-да, конечно... Как она тебе?
– Чудесная женщина! – бодро ответил Стас
– Вот именно! Извини, но если бы ты знал, что она творит в постели!
– ?!
– Ну да! Мы в тот же вечер поехали ко мне... – смущенно улыбаясь, пояснил Влад. – Это было что-то невероятное! Ураган! Конечно, мне придется что-то решать, но одно я знаю точно – я не могу ее потерять!
– Ну-ну, – только и смог произнести вконец ошарашенный Стас. – Я все понял...Удачи тебе!..Ну, я пошел.
В эту ночь Стас не мог заснуть. Он ворочался в постели, вставал, шел на балкон покурить, опять ложился, но сон так и не приходил. Перед глазами вставало строгое лицо неприступной Никольской, сменявшееся неожиданно счастливым образом неведомой ему Алены... Не выдержав, Стас выпил пару таблеток радедорма и через двадцать минут провалился в глубокое забытьё.
На следующие день он пришел на работу с тяжелой, как после похмелья, головой. Время тянулось страшно долго. Он принимал больных, автоматически описывал снимки, о чем-то разговаривал с сотрудниками. И все время чувствовал только одно – она где-то здесь, рядом. Очень хотел увидеть ее, но как назло ни разу не встретил ее в коридоре. Зайти же в ее отдел он не решился…
Выезжая на своей "девятке" из ворот диспансера, Стас увидел знакомую фигуру в светло-сером плаще, шедшую впереди по тротуару. Неожиданно для себя Стас притормозил у обочины и, приоткрыв противоположную дверцу, вдруг охрипшим голосом окликнул: "Елена Анатольевна!" Ясно увидев, как она, чуть вздрогнув, замедлила шаг и, как бы нехотя, повернула голову в его сторону.
– Садитесь, я подвезу вас! – крикнул он ей. Никольская, молча, покачала головой и пошла дальше. Не обращая внимания на машины, проносящиеся мимо, Стас выскочил из "девятки".
– Елена Анатольевна!.. Да подождите же, ради Бога!
Никольская остановилась, поправила сползающую с плеч сумку, с непроницаемым выражением лица следя за его приближением.
– Ну что же вы, Елена Анатольевна?! Я же хотел сделать вам... – Стас вдруг замолчал, осознав, что говорит что-то не то.
– Приятное? Это вы хотели сказать, Станислав Игоревич? – полуутвердительно спросила Елена Игоревна. – Благодарю вас, но мне ничего не нужно.
– Постойте же, мне нужно с вами поговорить!
– Жаль, но у меня нет времени на разговоры, – Никольская поглубже засунула руки в карманы плаща. Ей явно хотелось поскорее отделаться от него. Это разозлило его еще больше.
– Послушайте, Елена, у меня к вам не просто разговор, а очень серьезный разговор. Да поверьте же мне!
Елена, молча, пошла к белой "девятке". Стас, утерев тыльной стороной ладони пот со лба, зашагал за ней.
– Давайте проедем куда-нибудь в более спокойное место, – он включил левый поворот. Елена сидела рядом на переднем сиденье, смотрела вперед и молчала. Они доехали до перекрестка, там Стас развернулся. Ехали, молча, и только подъезжая к маленькому уютному кафе «Снежинка», Стас нарочито бодро произнес:
– Здесь приличное мороженое, неплохое шампанское... Надеюсь, не откажетесь?
– Откажусь, – устало ответила Никольская. – У вас был ко мне очень серьезный разговор, Станислав Игоревич. Пожалуйста, не испытывайте мое терпение – говорите прямо здесь и отвезите потом на какую-нибудь остановку.
– Я могу курить?
– Пожалуйста.
Стас не спеша прикурил, лихорадочно соображая, с чего начать. Искоса глянул на неподвижно сидевшую Елену Никольскую, наконец, решился.
– Я все знаю, Елена... Анатольевна… – ни один мускул не дрогнул на ее лице. – Я имею в виду Влада... Он вчера рассказал мне о...вашей дружбе...
– Вот как, – голос Никольской прозвучал сухо.
– Не подумайте ничего плохого, – заторопился Стас. – Просто он поделился своей радостью, не зная, что... что мы с вами вместе работаем. Я узнал вас на видеокассете.
– Надо же, – Никольская покачала головой. – Спасибо за информацию, Станислав Игоревич, мне пора идти, – она взялась за ручку дверцы.
– Нет, Елена, – Стас крепко взял ее руку. – Я не все сказал. Я только одно хочу узнать – почему он… почему Влад?
– Господи! Вам-то какое дело?
– Мне какое дело?! – Искренне возмутился Стас. – Да самое прямое! И вы это прекрасно знаете!
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – холодно произнесла Никольская.
– Еще как понимаете! Я же знаю, что нравлюсь вам.
– С чего это, интересно, вы взяли? – сказала Никольская еще суше и холоднее.
– Елена Анатольевна! Ну, не нужно, не нужно делать из меня дурака! Я же видел это, когда мы встречались в коридоре... Я просто чувствовал!
– Боже, как давно это было! – прошептала Никольская. Губы ее дрогнули. – Извините, мне нужно идти.
– Подождите Елена... Леночка, – Стас удержал ее за руку. – Мы ведь оба хотим одного и того же, правда?
– Это невозможно, – Никольская с безразличием посмотрела на Стаса.- Вы хотели откровенного ответа? Что ж, пожалуйста. Да, вы нравились мне, но только до того, скажем так, этапного дня... Было очень страшно и тоскливо, когда я узнала о своём диагнозе. Так хотелось, чтобы кто-нибудь понял мое состояние... Мне не нужны были ни жалость, ни сочувствие, – только понимание и поддержка. А все смотрели и смотрят на меня, как на жертвенного барана. Избегают, словно я – прокаженная. А, если кому-то приходится разговаривать со мной, то отходят подальше, будто рак вдруг стал вирусной инфекцией. Я же все вижу… Теперь я понимаю, что такое быть изгоем в, так называемом, цивилизованном обществе, – Никольская пристально посмотрела на Стаса. – И вы, Станислав Игоревич, тоже заняли ту же позицию. Не скажу, что для меня это стало страшным ударом. Предательством меня не удивишь: бывшие друзья научили. Просто противно…
Стас слушал ее, молча, опустив голову. Он чувствовал, как у него горят щеки.
– Простите меня, Елена, – едва слышно выговорил он. – Простите! Я знаю, что вёл себя как последняя сволочь, но я не знал, что для вас это было так важно. Если бы я только знал!.. Я ведь думал, я только хотел... чтобы для вас было лучше... не хотел беспокоить лишний раз…
– Ну, вот мы всё и выяснили, Станислав Игоревич. Мне, действительно, пора идти, – устало произнесла Никольская.
– Лена... и, все-таки, могу я надеяться?
– Зачем вам это нужно, Станислав Игоревич?
– По-вашему, только Влад способен на чувства?
– Ну-у, скажем, был способен… по незнанию... Прощайте, Станислав Игоревич. Мне действительно больше нечего вам сказать, – Никольская вышла из машины и, аккуратно захлопнув дверцу, направилась по аллее в сторону серо-стеклянной громады здания городского цирка. А Стас смотрел в зеркало заднего вида, и видел, как она уходила из его жизни – все дальше и дальше с каждым шагом…
Он уже засыпал под воздействием все того же радедорма, когда наступившую тишину разорвал пронзительный звонок телефона.
– Алло?
– Стасик, т-ты дома?
– Дома, конечно, Влад. Что ты кричишь как ненормальный? – зашептал Стас, стараясь не разбудить спящую рядом жену.
– Ага, я – ненормальный!.. Жди, сейчас буду!
– Влад, ты что – пьян? – продолжал шептать Стас, но жена уже перестала сонно сопеть и только притворялась спящей.
– Какая разница! Жди! – в трубке послышались короткие гудки.
– Черт! – пробормотал Стас, выбираясь из-под теплого одеяла.
– Что надо-то ему?! – Недовольно пробурчала жена, поплотнее заворачиваясь в одеяло.
– Спи! Сейчас я его отправлю.
Через десять минут под окнами дома резко заскрежетали тормоза. Стас, куривший на кухне в форточку, поплотнее запахнул махровый халат и направился к входной двери. Не дожидаясь звонка, приоткрыл ее и выглянул в подъезд. По ступенькам с грохотом поднимался Влад. Он старался идти ровно, но его заносило, и к грохоту шагов добавлялся гул перил.
– А-а, ждешь, – понимающе кивнул Влад. – Извини, что поздно. Так получилось. Мне нужен твой совет.
– Совет?
– Именно. Кстати, давай пройдем, что-ли, куда-нибудь, – и, не дожидаясь приглашения, зашагал на кухню. Стас обреченно пошел за ним.
– Так вот, Стас, она меня бросила! – постарался бодриться Влад, глядя на Стаса глазами больной собаки.
– Алена? – осторожно спросил Стас. Влад кивнул, полез в карман за сигаретами и, прикурив, опять кивнул. – Да, Алена меня бросила... Два дня назад...
– Почему?
– А вот это я сам хотел бы знать, но, увы... Сказала... знаешь, что она мне сказала, Стас?! «Извини меня», – сказала, – « дрянь последнюю... У меня», – говорит, – « были проблемы, и я», – говорит, – тебя использовала» ... Нет, ты представляешь?! Да никогда я в это не поверю, никогда!
– Не кричи, Влад.
– А, да, извини... – Влад стал говорить тише, но в каждом его слове звучали боль и отчаяние. – Я же хорошо знаю этих, которые, действительно, тебя доят! Такая никогда не признается, да и деньги не станет возвращать.
– Она вернула тебе деньги?! – Стас был ошеломлен.
– Совала мне какой-то конверт. Стас, почему она меня унизила?! – Влад рывком стянул с себя куртку. – Я ее убью!
– Что?! – Стас был уверен, что ослышался.
– Сначала я убью ее, потом – себя, – твердо повторил Влад и поднял на Стаса горящие болью глаза. – Я же тебе говорил, что не могу ее потерять. А ты мне, похоже, не поверил... А зря...
– Да-а, друг, крепко ты перебрал, – попытался перевести все в шутку встревоженный Стас.
– Я пью второй... нет, третий день, – поправился Влад, глянув на часы. – Знаешь, почему-то не помогает. Целый день пью... Смотрю кассету... Хотел к ней поехать, но не знаю, где живет... Буду искать. Как найду, сразу убью, а потом и себя.
– Ну, это чересчур, – спокойно закурил Стас. – Ты когда видел ее в последний раз?
–Два... два дня назад... Мы должны были встретиться, но она позвонила на работу и сказала, что нам больше не нужно видеться. Я настоял-таки на встрече. Тогда она и выдала мне всю эту галиматью... Мы разговаривали минут двадцать. Я так ничего и не понял, – растерянно закончил Влад.
–Думаю, что смогу тебе кое-что объяснить, – Стас посмотрел Владу в глаза.
–Ты?! Ну, попробуй... – недоверчиво отозвался тот.
– Наверное, нужно было сразу тебе сказать, но в тот момент я был, что называется, в шоке. Короче, я знаю эту Алену.
Влад смотрел на него во все глаза, будто боялся спугнуть.
– Эта Алена... – Стас неторопливо затянулся, – наша сотрудница Елена Никольская. Я узнал ее на кассете.
–Так что же ты молчал? Ты же, наверное, знаешь, где она живет или ее номер телефона! Я поеду прямо сейчас!
– Нет, Влад, ты никуда не поедешь, пока не дослушаешь меня.
– Стас, ради Бога, не мучай меня! Клянусь, я к ней и пальцем не прикоснусь! Мне бы только узнать, почему она так поступила. Не верю, что Алена сделала это добровольно. Нам так хорошо было! И ей тоже – я точно знаю!
– Влад, послушай...
– Нет, Стас, не сейчас! Говори скорее ее координаты! Клянусь, насчет "убить"- это неудачная мысль, дурацкая шутка!
Стаса вдруг разозлило нетерпение и суетливость друга. Прищурившись, он ровным голосом произнес:
–Убивать ее нет смысла, Влад. Она и так скоро умрет.
В кухни наступила звенящая тишина, только за окном тихо прошелестела запоздавшая машина, да из спальни послышался еле слышный скрип кровати.
– Что-то у меня со слухом, – пробормотал Влад. – Ты что-то сказал, Стас... Я не понял, что ты сказал.
– Ты всё правильно понял, Влад, – твердо сказал Стас, глядя ему прямо в глаза. – Она скоро умрет. У нее рак, и об этом знает весь диспансер. Она, кстати, тоже.
Влад поднялся, взял с полки чашку, набрал холодной воды и подошёл к окну. Поставил чашку на подоконник, тут же кончиками пальцев выбил какую-то дробь по стеклу. Потом вернулся к столу, сел и взял из пачки сигарету.
– Если подумать, что ты врешь, – так ведь такими вещами не шутят… Значит, это правда, – с пугающим спокойствием вслух стал рассуждать Влад. – Значит, у нее действительно рак. Что же теперь делать?.. Когда она узнала об этом?
– Три недели назад... – помедлив, ответил Стас.
– Получается, когда мы с ней встретились, она уже знала, – Влад поднял на Стаса испытующий взгляд. – И ты ничего не сказал мне, когда смотрел кассету, – словно что-то вспомнив, Влад потер пальцами лоб и вновь пристально посмотрел на Стаса. – Ты ведь потом говорил с ней обо мне? Скажи мне правду… Лучше скажи, я ведь все равно узнаю.
– Не нужно меня пугать, Влад, – устало произнес Стас, присаживаясь на стул. – Она работает у нас уже где-то с год, – Стас понизил голос до шепота, – И спустя какое-то время я понял, что мы с ней вызываем друг у друга взаимный интерес...
– Это уже интереснее, – голос Влада был спокоен.
– Если честно, это был всего лишь безобидный флирт на уровне «гляделок». Хотя я был уверен, что продолжение впереди. А судьба, сам видишь, как распорядилась. Она узнала о своей болезни, и все сразу прекратилось.
– А ты? Что сделал ты, когда узнал об этом?
– Понимаешь, Влад, со стороны это может показаться предательством, но я хотел как лучше...
– И?
– Что – и? Я старался больше не встречаться с ней даже случайно. Думал, так будет лучше для нее... Слушай, не делай из нее святую! Она ведь честно сказала, что использовала тебя. Так оно и было. Ей нужно было снять напряжение – вот она и пошла в бар... И было это совсем не случайно, как ты думаешь.
– Если я тебя сейчас ударю, ты все равно ничего не поймешь, – с угрозой в голосе тихо произнес Влад, не поднимая глаз от стола. Стеклянный бокал в его руке с жалобным звоном рассыпался на мелкие кусочки.
– Дурак! Что ты делаешь? Руку же порезал! – вскипел Стас, соскакивая со стула.
– Да, Стас! Я –дурак, я – кретин! Потому что рассказал тебе о ней! Как другу рассказал!
Неожиданно раздались шаги в коридоре, и дверь с шумом распахнулась.
– Вы что, с ума сошли?! Три часа ночи! Что вы орете?! – на пороге стояла жена Стаса в полузапахнутом халате, с крупными зелеными бигуди на голове. – Ты что, Влад, другого времени не мог найти?
– Замолчи-и-и! – прошипел Стас. – Иди спать!
– Стасик, ну что ж это такое? Мне же завтра на работу, – вдруг захныкала жена.
– Иди спать, сколько тебе повторять! У нас тут дела, – Стас, не церемонясь, выдворил ее из кухни и закрыл дверь.
Влад сидел за столом, обхватив голову руками. На разноцветную клеенку из пореза капала кровь. Стас открыл шкафчик, достал бинт и, повернувшись к Владу, замер. На него в упор смотрели изучающе-беспристрастные глаза друга.
– Ты хоть понял, что ты натворил, Стас?
– Давай сюда руку, неврастеник.
– Обойдусь, – Влад левой рукой полез в карма брюк и, достав носовой платок, неумело обмотал им правую кисть. – Ты понял, что ты сделал?
– Прекрати, Влад! Она все равно обречена.
– Это ты мне уже объяснил.
– Она отказалась от лечения. У нее четвёртая стадия.
– А ведь всё так просто! Человек решил полноценно прожить оставшиеся дни. Она сумела пересилить себя. Она была счастлива со мной. И поделилась со мной этим счастьем.
– Влад, я тебя прекрасно понимаю.
– Нет, ты просто все разрушил.
– Ну, какое это счастье – секс с обреченной!?
– Какой же ты дурак, Стас! – невозмутимо-спокойно вздохнул Влад. – Сколько ей осталось?
– Не знаю, месяца три...
– Ладно, скажи номер ее телефона и адрес.
Стас продиктовал номер и адрес, и покачал головой, наблюдая, как Влад неловко, левой рукой, записал их в свой фирменный блокнот.
– Влад, ты все знаешь, а она не хочет, чтобы ее жалели.
– Это мои проблемы.
– И что ты будешь делать?
– Поеду к ней.
– Но она сейчас спит, наверное.
– Ничего, подожду у дверей.
– Сумасшедший! Да она и говорить с тобой не станет!
– Не страшно. Я просто буду все время рядом с ней... стану ее тенью.
–А работа?
– Как нибудь договорюсь. У нас настоящие мужики, им и объяснить ничего не надо. Неделю назад я заказал две путевки на Багамы. Сначала увезу ее туда, потом найду еще что-нибудь... А на Новый год поедем в Париж. Как говорится, увидеть Париж – и умереть… Ладно, мне пора, – абсолютно трезвый Влад поднялся из-за стола и направился к выходу. – Извинись за меня перед женой.
Он щелкнул замком, шагнул за порог, обернулся:
– Ты мне больше не звони, Стас…
Дверь захлопнулась.
Мысли в голове у Стаса перемешались, и только одна постоянно крутилась, как заезженная пластинка:"Увидеть Париж – и умереть"…
Стас знал, что Новый год Владу предстоит встретить без Елены. Заведующая диспансерной аптекой поведала ему по секрету, что Никольская уже получает болеутоляющий наркотик – морфин.
(опубликован в журнале Космополитен ноябрь 1997 г.)