Моя мама пишет письма. Аккуратным, каллиграфическим почерком учительницы. В кухне, за большим круглым бабушкиным столом. Мама аккуратная, как и её почерк, и в квартире у неё идеальный порядок. Кровати накрыты шёлковыми покрывалами, на столе лежит скатерть, на пианино – салфетки, на стенах висят картины, на окнах – занавески с ламбрекенами. Иначе нельзя – к маме каждый день приходят ученики учить английский язык. Мама обожает своих учеников, занятия английским языком доставляют ей удовольствие. Ученики вырастают, взрослеют, и потом уже по привычке приходят к ней снова. Мама поит их чаем с вареньем.
В свободное от учеников время мама наводит порядок в квартире или пишет письма. У неё три двоюродные сестры, такие же старушки, приблизительно одного с ней возраста. Осколки некогда большой, но бедной украинской семьи её отца - моего деда. Две двоюродные сестры живут на Украине, или, как принято теперь говорить, «в Украине». А третья в Волгограде, куда после войны уехала младшая дедова сестра – тётя Шура.
Украинские кузины, Нина и Зина - дочери дяди Гриши, младшего дедова брата. Дядя Гриша под Москвой в сорок первом получил осколочное ранение, потерял ногу и вернулся в родную деревню. Мой дед к началу войны уже окончил военное училище и был кадровым офицером. Судьба хранила его. На родину он больше не вернулся, вышел в отставку и осел в Подмосковье.
Нина одно время с дочерью и невесткой приезжала к нам каждый год на Рождество. Старушки сидели дома, общались, делали вареники, а мы с девчонками ездили вместе в Москву и Сергиев-Посад. Я показывала сёстрам Кремль, Храм Христа Спасителя, Коломенское, Третьяковскую галерею, Лавру, стояла вместе с ними к мощам Матронушки – сёстры были очень набожны. Я рассказывала им всё, что знала из российской истории, выполняя функции экскурсовода. Хохлушки мёрзли, и мы с ними пили коньяк, чтобы согреться. Они говорили по-украински, я по-русски, но это не мешало нам понимать друг друга, особенно после коньяка. События 2014 прекратили эти визиты. Остались только скайп и возможность писать друг другу письма.
Письмо Зины – младшей дочери дяди Гриши я передаю дословно. Оно написано на русском языке, очень грамотно, почти таким же круглым чётким почерком, как у моей мамы. Привожу его полностью с сохранением орфографии и пунктуации. Вот оно.
Украина, Черкасская область, Чернобаевсий район, село С…, Зина Б - ко.
Здравствуй, Лариса!
В канун Дня Победы получила твоё письмо. Сама перечитала несколько раз, потом с Ниной радостью поделилась. Здорово, что хоть иногда можно получить весточку от родных. Как бальзам на рану.
Весна у нас началась рано. 9 апреля уже вспахали огород. А до этого была возможность обрезать деревья, ветки привести в порядок, что подрубить, что сжечь, во дворе и на огороде убрать мусор, распикировать рассаду. Потом начались сюрпризы. То холод с заморозками, то ветер сильный. Ни плёнку поднять, ни полить. За месяц не выпало ни одного дождя. Потихоньку обсадились. Картофель взошёл, ранний стоял с бутонами, но с десятого на одиннадцатое (апреля)всё вымерзло. Второй день «латаю дыры». Несколько новых сортов заменить нечем. Всё пропало. Хорошо, что остатки (рассады) на ночь прикрыла. Немного уделила Лёне (сын), а Ларисе (невестка) ещё и не звонила, наверное, придётся покупать. У кого почернели черешни, у кого орехи и виноград. Говорят, это не последний заморозок и не самый сильный.
Нарциссы радовали месяц, цветёт вся многолетняя мелюзга, ирисы, начинают цвести петунии. Вечная проблема – вода. Поливать не разрешают, грозят отключить водоснабжение.
До Пасхи успела убрать на кладбище, хотела кое-что посадить, но погода испортилась, добраться со всем хозяйством не смогла, даже скамейка и столик остались не покрашенными. Нина этой весной не приезжала.
Ярослав (племянник –прим.авт.) ездил на могилы родных отца. А в пятницу на Светлой Седмице забирал из Харькова Егора, он учится в ВУЗе, как раз была непогода, машину развернуло, врезались в отбойник, и метров восемь этой железяки оказалось в салоне. Оба, Слава Богу, живы-здоровы. Ещё и земляк проезжал мимо, не пришлось мёрзнуть на холоде, и домой привёз уже на следующий день.
На 9 мая Ярослав «залетал» к нам. Побывал на могиле одного деда, а под вечер уже был здесь. Сначала у Лёни посидел и ко мне наведался. В полночь «улетел» в Киев. Живёт на колёсах.
Я 9 мая днём ходила на митинг. Людей было немного. Но когда от обелиска зашли в клуб, погода испортилась, то оказалось, что зал почти полный. Ни ветеранов, ни вдов уже не было. Видела двух человек – дети войны. Остались только фотографии и память. Вечером по телеку смотрела концерт – все старые, знакомые песни. Тут Ярослав приехал и пошли уже другие воспоминания.
Лёня работает на свинокомплексе. Делает всю работу и там и дома у директора: штукатурку, покраску, сантехнику, стелет полы. И многое другое. Отпуск не дают, выходит в праздничные дни. Дома немного порядки наводит, но основная работа стоит. Разворотил крыльцо, груды цемента и плитки так и лежат. Стену веранды, которая отошла, так и не переложил, нельзя подвести воду и собрать мебель. С осени они сошлись с женщиной, работали вместе на хлебзаводе. Она и сейчас там, зовут Ирой. Видимся очень редко.
С Сашкой (сын – прим. автора) одни проблемы. С работы уволили. Сейчас латают дыры на двух дорогах, ходит туда. Наверное заработанное выплачивают каждый день, пьёт постоянно, дома не бывает по нескольку суток. А если дома – сутками лежит, смотрит телевизор. Ни спросить ничего нельзя, ни сказать. Устала всё тянуть, за всем следить, за всё отвечать.
На Пасху приезжали Лариса с Назаром. Внук по-прежнему меня не признаёт, говорить со мной не хочет. Вырос. Привезли мне освящённых вкусностей, посидели неможко. Диана (внучка – прим.автора) заканчивает девятый класс, будет и дальше учиться в школе.
София (внучка – прим. автора) сейчас живёт в Черкассах. Владыка забрал их к себе. Наташа (невестка – прим. автора) руководит церковным хором, в основном поют с Софией, говорит, иногда дочь вытягивает всю службу.
Ульяну (внучка – прим.автора) тоже забрали, нашлось место в садике. Но всю зиму в школах через грипп каникулы, а весной отопление отключили, а потом похолодало, так её отвозит к родителям.
Дома Наташа работала в парикмахерской и делала маникюр, здесь (в Черкассах – прим.автора) совмещать работу и церковные службы не получается, собиралась устроить салон «на дому». Ей снимают двухкомнатную квартиру и оплачивают бензин.
София выросла, немного полновата, любит покушать. Носила пластины, оказывается ,у неё нет вторых верхних зубов. Поёт, играет на пианино, танцует, занимается с репетиторами по математике и украинскому языку. Загружена до вечера. Иногда звонит. Приезжали в декабре.
Мне в сентябре сделали операцию, вырубали кусок кости, поставили пластину, которую привинтили четырьмя шурупами. Наркоз спинномозговой. Перетрусила, пока почувствовала ноги. Трое суток лежала, на десятый день сняли швы и отпустили домой.
Два с половиной месяца ходила на костылях, делала всё, приспособилась, и подметать и полы мыть. Больше четырёх месяцев из дому не выходила.
Нина новой почтой домой продукты присылала или по мобильному, кого попросить, что принести. Сейчас езжу на велосипеде или хожу с палкой. Иногда пью обезболивающее. Колено болит и под коленом набирается жидкость. Никак не соберусь поехать в Золотоношу.
Как выписалась – Наташа с Софией приезжали и Лариса с Назаром были и женщины из храма приходили, продукты передавали, один раз батюшка причастил даже. Но уже весь пост погода позволяла посещать церковь. Вот только Пасхальную службу выстоять не в состоянии.
Всю осень читала, одноклассник перевозил почти всю свою библиотеку, вышивала, вязала. Сейчас только вожусь в огороде, из тварей только три курки. Старею.
Нина на связь не выходит – то «в интернет не пускает», то медленно грузится. Сообщения видит, а открывать не может.
Лариса, всего вам наилучшего, здоровья, удачи. Всем привет передавай, спасибо вам, что вы есть, за добрые слова.
Целую тебя. До свидания.
С уважением, Зинаида. 12 мая 2017.
Помню их – красивую цыганистую Зинаиду, с пышной грудью, и чёрными, как смоль кудрями. Строгую Нину с короткой стрижкой и в очках. Помню их чумазую поросль – чернявых Настю и Ярослава, смуглого крепыша Лёньку и малохольного, светловолосого Саньку.
Где оно, это лето, украинские каникулы? Кануло в Лету, в самую глыбь.
Помню, как встречал нас с широкой улыбкой на вокзале в Золотоноше дядя Гриша, почти не хромая на новеньком протезе. Вот кидает он наш вещи в багажник своего «Запорожца» и мы мчим по пыльной дороге вдоль пирамидальных тополей. Вот сидим, мы, детвора, на груше, и внимательно смотрим, чтобы не досталось хворостиной от жены дяди Гриши - бабы Тони.
«Ничього нэ трэба, усе е, тильки ситцу и цукерок смачних з Москвы». Везли, что имели в достатке – ситец и конфеты московской фабрики «Рот Фронт», которые мы с Настей и Ярославом потихоньку, без спроса, вытягивали из коробки, спрятанной в бельевом шкафу.
Помню, отец взялся покрасить забор. Баба Тоня выдала ему бидон с жёлтой маслянистой жидкостью – загрунтовать под краску.
- Это что?
- Це? Олия.
- Олифа? – не понял отец.
- Та ни, олия.
Нюхнул, лизнул – оказалось подсолнечное масло. У отца был культурный шок.
- Да вы что! Маслом! Заборы!
- Та ты мазюкай, не журыся, у нас цего багато. – смеялась баба Тоня, поблёскивая золотым зубом.
Богато, было богато, обильно. Столько еды я не видела никогда в жизни. Борщи, вареники, сырники, котлетки, домашняя колбаска с грецкими орехами, кружевные блинчики, пироги и сало, конечно, сало – розовое, тающее во рту. Груши вёдрами скармливали свинье.
В честь нашего приезда покупали красавца - пивня – большого, жёлтого, с толстыми ногами и махровым гребнем. Из пивня баба Тоня готовила холодец. Потом ходили в соседнее село смотреть в клубе индийский фильм и кататься на колесе обозрения (да когда-то давно в украинских сёлах были и такие бонусы).
Когда это было? В прошлой жизни? Неужели это когда-то было?
Бог даст урожай и в этом году, не такой, конечно, как в прошлом, но что-то обязательно родит эта щедрая земля, возделанная умелыми руками.
Зинаида с больной ногой снова пойдёт на трассу и попытается продать свои овощи и фрукты, хоть что-нибудь, чтобы хоть как-то прожить. Будет сидеть там и в холод и в зной и в непогоду, глядя, как мимо проносятся равнодушные автомобили. Потом обязательно напишет об этом маме, и мама сядет писать ответ.
Старушки-сёстры пишут друг другу письма и словно Мойры держат в руках нити, связующие время, прядут нашу память, не давая ей угаснуть, в надежде , что когда-нибудь всё вернётся на свои места и уже их внуки будут ездить друг к другу на каникулы, висеть на грушах, смотреть Москву и перебирать старые фотографии.
Июнь 2017.