За пару лет до отъезда из Москвы в Германию на постоянное жительство я с дочерью и сыном решила составить свое генеалогическое дерево. Еще были живы мои мама и тетя. Они рассказали все, что знали о своих предках, и все вместе мы пожалели о том, что я была так нелюбопытна лет сорок назад и не выспросила у своей бабушки о тех, кого она знала и помнила со времен своего детства. Правда, моя бабушка Еня, Евгения Синельникова, урожденная Гинда Михель, сама постоянно рассказывала мне, девочке, о своей жизни, так как находила во мне очень заинтересованного и отзывчивого слушателя. Тем не менее, рассказы бабушки не всегда были логичными и, как я теперь понимаю, не всегда соотвествовали истине. О многом, видимо, она считала нужным умолчать в разговорах со мной. Многие годы моя бабушка, великая оптимистка и жизнелюбка, боялась за жизнь своих трех дочерей, зятя-офицера и внуков. И неудивительно. В тридцатые годы были арестованы и расстреляны некоторые ее родственники.
Поэтому только в 1994 году я узнала от моей мамы Сони, Сарры Синельниковой, многие подробности из жизни моих прабабушки и прадедушки и других родственников в Царицыне и в Тамбове до революции. Так я узнала, что мой прадедушка Моисей (Мовше) Михель имел в Царицыне-на-Волге небольшую лудильную мастерскую, которой после его смерти руководила его жена, моя прабабушка Лия Михель, урожденная Гимпельсон.
Сегодня в моей комнате в городе Киле, над письменным столом, висят два их фотографических портрета. И глядя на портрет прабабушки, я понимаю, почему родные сравнивали ее с Екатериной Второй. Такая она была интересная, гордая и умная женщина.
Брат моей прабабушки Лии, Фрол, и ее сестра Анна жили в Тамбове. Мама рассказала, что Фрол Осипович Гимпельсон в начале двадцатого века был очень богатым человеком и что в его доме жил сам тамбовский губернатор. На самом деле брата моей прабабушки звали Израилем, и только домашние называли его Фролом. Казалось бы, что общего: Израиль и Фрол? Но удивляться этому не приходится. На языке идиш, на котором общались наши предки, еврейские имена из Библии звучали иначе: например, Сара – Сора, Иосиф – Йосель, Яков – Янкель, Израиль – Сруль. Поэтому, наверное, не очень благозвучное для русского уха имя брата моей прабабушки Сруль родные и переозвучили во Фрол.
Анна Гимпельсон вышла замуж за Бориса Левитана, и ее семья тоже была довольно состоятельной, так что они смогли после смерти моего прадедушки взять на воспитание его младшую дочку Зельду, или Зинаиду, и дали ей блестящее по тем временам образование для еврейской девушки. Она получила в Варшаве диплом зубного врача.
Одна из кузин моей мамы как-то говорила мне, что вроде бы у Лии Гимпельсон была еще одна сестра в Тамбове. Она вышла замуж за человека по фамилии Нейштадт. Среди ее потомков – известный шахматный писатель Яков Нейштадт, который сейчас живет в Израиле.
В мастерской моей прабабушки в Царицыне работал Илья Синельников, который женился на дочери своих хозяев Гинде Михель. В начале двадцатого века Фрол Гимпельсон уговорил моих бабушку и дедушку Синельниковых переехать из Царицына в Тамбов. Так в 1910 году они вместе с годовалой дочерью Саррой и поселились в Тамбове, в собственном доме на Долевой улице. Семья Синельниковых тоже жила не бедствуя: дедушка содержал торговую лавку на рынке, продавал астраханскую селедку-залом, которую поставлял ему из Астрахани зять моей бабушки, муж ее старшей сестры Раи, Михаил Шухер.
В Тамбове у Синельниковых родились еще две дочки, Ася в 1912 году и Мира в 1916 году. Детей учили музыке и немецкому языку. Это было в «мирное» время. Так называла моя бабушка период до первой мировой войны. В 1924 году Илья Синельников умер, и вдова с тремя дочерьми переехала в Москву, где тогда уже жили ее мать, братья и сестры.
Все эти данные мои дети и внесли в схему родословной. Тогда же, в 1994 году, мы на один день съездили в Тамбов, походили по улицам города, и были счастливы тем, что нашли улицу, где проживали когда-то наши родные.
В 1995 году наша семья переехала на постоянное место жительства в Германию, в город Киль. И я, в прошлом инженер-металлург, вдруг стала писать рассказы о своей жизни и об истории своей семьи.
В августе 2007 года сын нашел в Интернете текст недавно вышедшей книги «150 лет вместе: Заметки по истории тамбовской еврейской общины» Я. Фарбера. В книге среди других упоминался некий И. Гимпельсон. И мы предположили, что речь шла о родном брате моей прабабушки Лии. Мы решили найти в Интернете сведения об авторе этой книги, чтобы с ним связаться. Оказалось, что Яков Иосифович Фарбер, врач и историк-краевед из Тамбова, так же как и мы с середины девяностых годов проживает в Германии, и даже не так далеко от нас, в городе Ганновере. Я отважилась и позвонила в Ганновер. Мы договорились встретиться, и вот 23 сентября 2007 года я с дочерью и с сыном поехала в гости в Якову Фарберу.
Это была удивительная, необыкновенная встреча. Нам показали адресную книгу города Тамбова 1913 года. В ней мы нашли большое рекламное объявление магазина готового платья, которым владел родной брат моей прабабушки Израиль Гимпельсон.
Из книги Якова Фарбера мы узнали, что Израиль был сыном николаевского солдата. Эти сведения оказались для нас очень ценными. Мы много раз задавались вопросом, каким образом моя прабабушка, ее сестры и брат со своими семьями могли до революции жить в таких городах, как Царицын и Тамбов. Ведь эти города не входили в черту оседлости. Теперь мы поняли, что мой прапрадед Йосель Гимпельсон был николаевским солдатом, то есть многие годы служил в царской армии, и по указу Александра II он сам и его потомки имели право жить в городах за пределами черты оседлости.
Мы также узнали из книги Якова Фарбера, что Израиль Гимпельсон был активным общественником. Так, после выборов тамбовского губернского раввина Шмуэля Иоффе в августе 1905 года «владелец магазина готового платья, купец 1-й гильдии Израиль Гимпельсон, сколотив оппозиционную группу из 30 членов общины, направил заявление тамбовскому губернатору с просьбой не утверждать результаты состоявшихся выборов».
Ну не удивительно ли в самом деле? Через сто лет после того, как мои предки жили себе в Тамбове, мы, их потомки, уехали из России в Германию. И именно там получили о них такие интересные сведения!
К большому нашему сожалению, никаких новых данных о жизни в Тамбове моего дедушки Ильи Синельникова мы пока не получили. Но надеемся, что если искать, то и о нем со временем мы узнаем что-то новое...