Это твоё колено. Нет, не то, идиот. А то, которое слева.
Не ожидал услышать что либо от меня, точно? Ты наверно думал, что можешь пройти по жизни делая всё, что тебе вздумается не беспокоясь о моих ощущениях? И я говорю не об эмоциональных чувствах. Я даже не имею их. Я всего лишь колено, и надеюсь ты понимаешь о чём я? Речь идёт о физических ощущениях, таких как отёк, боль, жжение...., звучит знакомо? Да-да, это те ощущения, которые ты пытался приглушить примитивными обезболивающими средствами: анальгином, аспирином, парацетамолом или новомодным адвилом, что сделан на основе ибупрофена, в тупой своей надежде, что эти ощущения исчезнут навсегда. Так вот, я ибу твой профен, вместе с теми пакетами льда, которые ты прикладывал ко мне после очередного футбольного, волейбольного или баскетбольного матча и думаю, что мой брат, ну тот, что справа, меня в этом полностью поддерживает.
Как глупо было с твоей стороны надеятся на такое чудо.
Смотри, я ведь не против того, чтобы ты меня использовал. Я даже люблю те моменты когда мы бежим куда-то вместе. Честно говоря, мы с братом были созданы для этого и если быть абсолютно честным мы с тобой пережили много хороших моментов. Таких, например, как футбольный матч против команды противолодочного вертолётного полка, когда в полуфинале чемпионата флота, за семь минут до финального свистка, ты забил победный гол ударом слёта из-за штрафной площадки. Это был лучший гол забитый тобой за сорок лет твоей любительской футбольной карьеры. Финале тоже выиграли. Но о нём я с тобой поговорю чуть позже. А пока продолжу вспоминать хорошее.
Помнишь, сорок лет назад, занимаясь академической греблей на Южном Буге ты ввязался в разборки одного из членов своей четвёрки и «подписавшись» за него привёл с собой восемь гребцов под окна школы в бандитском районе? А помнишь, чем это кончилось? Тебя тогда, с твоими дружками, гнали человек сорок по улицам и дворам до тех пор пока ты не увидел перед собой трёхметровый кирпичный забор. Сзади уже слышались радостные голоса преследователей: «Попался!», но босяки поторопились праздновать расправу над нами. Благодаря мне и моему правому братишке тебе удалось тот забор перепрыгнуть, адреналин нам тоже помог.
Двумя месяцами позднее была победа на чемпионате Украины среди юношей в восьмёрке и четвёртое место в четвёрке распашной. Это тоже приятные воспоминания, но какой ценой нам достались те победы? Сколько раз за тренировку ты заставлял меня сгибаться и разгибаться, не скажешь? А за четыре года, по четыре раза в неделю, по два часа за выход на воду при средней скорости тридцать гребков в минуту? Не считал, так я скажу тебе сам - семьдесят пять тысяч раз. Ты возразишь, что зимой река была скована льдом и как минимум четыре месяца в году ты на ней не тренировался, а я отвечу: а про гребной тренажёр на бульваре имени Адмирала Макарова ты забыл?
А есть претензии и по-серьёзней. Ты хоть раз сказал спасибо своим коленям за то, что мы ни разу не позволили твоей заднице встретиться с землёй, когда тебя выбрасывали с парашютом из самолётов и вертолётов? Скажешь, что таких случаев было не так уж и много. Согласен, по сравнению с греблей, а позже с футболом, волейболом и баскетболом – не много. Но каждое твоё приземление был такой тест для нас, что ты себе и представить не можешь.
С тех пор я понял, что наши с тобой отношения неравноправны. И это очень мягко сказано. С юношеских лет ты обижаешь нас и сорок с хвостиком лет мы терпели твоё беспардонное к нам отношение. Наконец-то ты услышал это и нам полегчало. Ощущение даже лучше, чем после первой операции, проведённой на раздробленном мениске два года назад, аккурат в День Советской армии и Военно-Морского флота.
А теперь вспомни, как ты получил свою травму и изуродовал моего брата внутренними и внешними шрамами. И не надо отмазываться и рассказывать мне о том, как капитан третьего ранга, командир БЧ эсминца «Ирокез», пнул тебя в подколенную впадину, когда ты выпрыгнул за мячом, верхом поданным с углового удара. Тебя-то он ударил в ОБЩЕМ, а в частности он пнул ЕГО. И сделал это в самое в незащищенное место. Спереди у нас обоих есть костяная чашечка, а сзади одна мякоть.
А что ты сделал потом, помнишь? Вместо того, чтобы сразу пойти в госпиталь и пожаловаться на боль в колене, ты во-первых, остался на фотосессию. Понимаю, кто бы тебе поверил без таких снимков, что ты в пятьдесят пять стал чемпионом Атлантического флота по футболу. Во-вторых, ты попил пивка с товарищами по команде, и в третьих, два дня ходил на службу. И лишь на третий день, когда брательник распух так, что перестал помещаться в форменные чёрные брюки, ты надел спортивный костюм и показал правое колено специалисту.
МРТ врать не стало, а ортопед, увидев результат, назначил операцию.
Увидев её дату ты озаботился не тем, что ожидая её ты будешь ближайшие шесть месяцев хромым, а тем, что пропустишь как минимум два крупных соревнования.
Напомни мне какой вопрос ты задал ортопеду во время приёма. Не помнишь?
Я так и думало, потому что ты волнуешься только о своих моральных ощущениях.
Ты спросил хирурга:
- А я могу участвовать в предстоящем чемпионате флота по волейболу в конце ноября?
В ожидании операции на колене переживать за спортивную честь своей части, прости за каламбур, было верхом твоего кретинизма.
Ортопед тоже порядочное чудило на букву М. Он ответил:
- Если сможешь терпеть боль, то играй во что угодно, хоть в гольф. Хуже не будет. Раздробленный мениск второй раз не раздробить.
Ответ мне понятен, это же не его мениск и не его медиальная боковая связка, которая отдаёт острой болью при каждом шаге. Но ты, как ты мог отыграть без замен шесть матчей, защитив меня лишь коленным браслетом? Неужели моложе тебя не нашлось игроков в твоей воинской части?
И не надо оправдываться, что ты регулярно приводил меня на физиопроцедуры. Пустое это. Бесполезная трата времени.
Теперь вернёмся ко мне. Тебя твой терапевт предупредил о том, что если после операции на одном мениске не сократить физическую активность, то неизбежно придётся оперировать и второй? Было это? Было. А что ты ответил?
- А какой смысл жить: если не делать то, что любишь?
Лечащий врач защищал нас как мог и предъявил тебе ультиматум:
- Увижу на футбольном поле или на волейбольной площадке ещё раз - пойдёшь под трибунал. Твоё здоровье принадлежит государству. Тебя никто не винит в происшествии произошедшем в игре, но за попытку вернуться в футбол ты познакомишься с корт-маршалом. Слишком дорого такие происшествия обходятся военному бюджету.
Ну хоть кто-то с мозгами, однако ты сделал вывод только на половину и заменил футбол теннисом, а зальный волейбол, пляжным.
У меня нет слов. Ты что не знал, что нестабильная песочная поверхность как раз и ведёт к разрушению мениска.
Меня хватило ровно на год.
Никто меня не пинал ни сзади, ни сбоку и подкатом мяч из под ног не выбивал. Я просто разрушился сам. Пляжные волейбольные корты Флориды, Доминиканской республики и Мексики стёрли меня до толщины нейлона ровно за год.
И вот опять февраль и опять под нож. Вернее операцию тебе назначили на этот март. Но к марту ты хотел уже восстановиться, чтобы в Канкуне, на Ривьере Майа, снова играть с сыном в пляжный волейбол и с женой в теннис, и поэтому, ты дал старому гею в регистратуре своего госпиталя шоколадку и он передвинул тебя в очереди на артроскопию на начало февраля.
Тупейшая ошибка. Почему ты не подумал, что выйти на службу придётся в самом конце последнего месяца зимы. Именно в то время, когда снегопады в твоём районе наиболее вероятны. Ты думал: что как и в прошлый раз, отлежавшись две недели дома и отсидев ещё столько же в своём подземном бункере, ты вернёшься к своей кипучей спортивной жизни.
А хрен тебе. Не вышло.
Ты не представляешь как я зол на тебя. Какого чёрта в первый же день после полумесячного восстановительного периода ты выбрал именно этот тротуар? Ты же знал, что между госпиталем и твоим штабом почти двадцатиградусный уклон. На утрамбованном снегу там и со здоровыми ногами не просто удержать равновесие, а в твоём состоянии ты был обречён с самого начала пути. Ах да, не ты, а Я.
И вот он закономерный результат. На половине пути между медицинским корпусом С-80 базы и твоим кирпичным кубом С-89, на скользком тротуаре твоя правая нога вылетела из под тебя, ты упал на спину, а левая нога, прооперированная две недели назад, сложилась под туловище, каблук форменной туфли врезался тебе между половинок, я, при этом, издало предательский хруст, а не ещё заживший мениск снова разлетается на куски.
Когда об этом стало известно хирургу-ортопеду он настолько охренел. что отказался меня оперировать повторно. В своё оправдание он сказал, что магнитно-резонансная томография показывает очень сложную картину и он с такой операцией не справится.
Ложь. Он просто обиделся. Он так старался привести меня в норму, а ты как вредитель.
Но теперь страдать будешь ты. Наконец-то хоть кто-то отомстит тебя за твоё отношение ко мне и моему правому напарнику. Я рад, что начальство осознало твою неисправимость и решило тебя потихоньку слить.
Да, я знаю, что ты неисправимый оптимист и в любом негативе ищешь позитив. Сейчас ты радуешься, что в начале сентября возвращаешься в авиационный институт, где целый год будешь учиться за государственный счёт, при этом, оставаясь в рядах вооруженных сил, будешь получать полную зарплату. Знаю и о том, что после дембеля страховая компания ещё три года будет платить тебе девяносто процентов твоего денежного содержания, в надежде, что ты попытаешься за это время найти себе работу.
Но я тебя предупреждаю, даже не надейся на трудоустройство. Я тебе этого сделать не позволю, и своего напарника, того что справа, уговорю саботировать любые твои поползновения в этом направлении.
И ещё, я рад, что наконец-то тебя отлучат от твоего спортивного комплекса. Я ведь знаю, что на самом деле ты ленив и только прикидываешься любителем спорта, будь твоя воля, ты бы играл в шахматы и преферанс, а не бегал за мячом по футбольному полю или прыгал у волейбольной сетки, в безуспешной попытке блокировать чей-то удар.