Общественный транспорт стал, не выносим для передвижения. Автобусы, набитые битком, проезжали мимо остановок. Метро было парализовано толпами спешащих и толкающихся людей. Складывалось впечатление, что город выбрасывал ее из своих крепких объятий, в которых она совсем недавно утопала. Город… не только город делает это, но ей казалось, что и сама жизнь выталкивает ее.
Каждый день был похож на предыдущий. Время ее не лечило совсем.
Каждый день, перед тем как лечь в постель, она открывала настежь окно, чтоб впустить в свою жизнь хотя бы немного вселенской энергии, потому что ее личной …совсем не осталось. Она сравнивала себя с дуршлагом, такое глупое, но такое яркое сравнение: все что она слышала, чему радовалась и чем жила все утекало сквозь нее не оставляя ничего , кроме огромных дыр разочарования, на окантовке которых ржавчиной разъедала ее тупая боль.
Семья, друзья, знакомые, смена обстановки, умные книжки никто и ничто не было услышано. Не потому что она была через чур эгоистичной и гордой, просто ничего не помогало, даже при многочисленных попытках. Что в ее душе поселилась боль, пустота и обида - уже совершенно не скрывалось, а лишь немного напоминало в течении дня ей же самой, что она еще существует, она есть…Окружающие постоянно задавали вопросы, ответом на которые был легкий кивок головы или просто грустный потупивший взгляд.
«Живи!» – говорили они, радуйся жизни, ведь она одна, цени каждый день и не утопай в своих безднах драматизма. Всем легко говорить, когда они стоят по ту сторону баррикады и не ощущают этой боли, которая распространяется по телу с каждым вздохом. Это как заноза. Ты чувствуешь дискомфорт, но нет ни порезов, ни ушибов, ни крови, но где-то глубоко внутри тебя сидит эта тупая боль, раздирающая тебя на части и мешающая даже просто пассивно существовать.