Левкин Д. А.
ФЕНОМЕН НОЧНОГО СОЗНАНИЯ
Москва 2016
Книга посвящена одной из наиболее загадочных и малоисследованных областей человеческого бытия – состоянию сна. Особенности работы сознания во сне, или как называл его о. Павел Флоренский, ночного сознания, рассмотрены в философском аспекте.
Оглавление
Введение…………………………………………………………………………...3
Глава 1. Основные онто-гносеологические модели сна и сновидений………..7
§1.1.Представления о сне и сновидении в античности (Платон,
§ 1.2. Метафизическая модель сна Павла Флоренского………………………16
§1.3. Сновидческая модель в аналитической философии (Норман Малкольм)………………………………………………………………………..27
§1.4. Зигмунд Фрейд и состояние сна………………………………………….34
§1.5. Синхронистичность Карла Юнга и вещий сон…………………………..39
Глава 2. Исследование ночного сознания: свойства и структура…………….48
§ 2.1. Проблема бытия во сне…………………………………………………...49
§ 2.2. Куматоид ночного сознания……………………………………………...57
§ 2.3. Что есть «Я» во
§ 2.4. Интенциональность и ночное сознание…………………………………71
§ 2.5. Имя и сон…………………………………………………………………..74
§ 2.6. Ночное сознание и социум……………………………………………….81
§ 2.7. Интегральная структура ночного сознания…………………………….89
Заключение………………………………………………………………………96
Список источников и литературы…………………………………………….101
4
Введение
Magnum ignotum
Прежде чем начать исследование сознания в состоянии сна, необходимо определиться с точным наименованием такого сознания. Его принято называть онероидным, сновидческим, измененным. Это состояние сознания существует не только тогда, когда мы видим сновидения, но и когда мы просто спим, без сновидений. Назовем его ночным сознанием, по примеру великого русского философа Павла Флоренского.
Время сна связано с дневной жизнью, оно оказывает значительное влияние на бытие человека в состоянии бодрствования. Так, сновидения магов и предсказателей становились основанием мифологических представлений древнего человечества, а сновидения пророков и царей инициировали новые религии и изменяли ход исторических процессов в обществе.
Засыпая, мы переходим в некую иную реальность, отличную от той, к которой мы привыкли, находясь в состоянии бодрствования. Если учесть, что мы проводим в этой необычной реальности треть всей своей жизни и одновременно на планете Земля спит огромное количество людей, то исследование состояния сознания во время сна является весьма важным и актуальным для понимания природы человека.
Данная тема, несомненно, относится к философии сознания, философской антропологии, онтологии, эпистемологии, феноменологии и имеет междисциплинарный, синергетический характер. Вопросами теории сновидений и состоянием сознания во сне занимаются представители различных как естественнонаучных, так и гуманитарных дисциплин, но мало кто пытался взглянуть на проблему ночного сознания с философских позиций, представить философский её аспект.
5
В нашем исследовании особое место занимают историко - философские исследования антропологических теорий, в частности сновидения и сна, наиболее известных представителей различных философских школ и направлений: Платон, Аристотель, Р. Декарт, К. Юнг, З. Фрейд, Н. Малкольм, П. Флоренский, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, а также проводится осмысление и анализ работ по философии сознания и антропологии современных отечественных философов: В.А. Подороги, И.А. Бесковой, С. Л. Катречко, В.Г. Буданова и др.
Основной целью анализа онто-гносеологических моделей сна, содержащихся в работах этих мыслителей, является стремление обнаружить общие синергетические основания, а также показать фундаментальные различия в понимании проблемы бытия человека во сне. Синтез познавательных практик необходим для формирования некой общей философской концепции ночного сознания. Для этой цели в книге предпринимается попытка объяснить феномен ночного сознания, используя некоторые теории бодрствующего сознания, например «волновую онтологию».
Описать и проанализировать абсолютно все аспекты ночного сознания практически невозможно, ибо «всякий, кто глубоко занимается сознанием, входит в сферу парадоксальности, к которой невозможно привыкнуть»1, но посильно приблизиться к истине - в этом и заключается главная цель этой книги.
Название данной книги требует некоего предварительного дискурса в понятия его составляющие. Необходимо определить в каком контексте мы понимаем термин «ночное сознание».
Сознание в широком смысле – это состояние психической жизни индивида, выражающееся в субъективной переживаемости событий
1 Мамардашвили М.К. Сознание – это парадоксальность, к которой невозможно привыкнуть. В Ф, 1989, №7 С.112.
6
внешнего мира и жизни самого индивида, в отчете об этих событиях. Сознание противопоставляется бессознательному в разных его вариантах (неосознаваемое, подсознание, сверхсознание и т.д.).
2
В книге исследуются некоторые ранее не изученные особенности, свойства ночного сознания, предлагается интегральная модель его структуры в синергетическом аспекте, в чем и заключается новизна данного исследования.
Таким образом, ночное сознание мы не противопоставляем другим видам сознания, а напротив, интегрируем эти виды сознания в определенном контексте.
В вышеприведенном определении сознания (В.А. Лекторского) указано то, что необходим отчет о переживаемых событиях, то есть понимание их и логическая интеллектуальная переработка. В связи с этим возникает вопрос о том, насколько возможен логический процесс осмысления событий во сне? Практически любой человек скажет, что это невозможно.
Однако, современные психотерапевты и психоаналитики пришли к выводу, что сны можно контролировать. Примером может служить отношение к сновидениям в синойском племени в Малайзии, где каждый член племени умеет уничтожать ночные кошмары. Синои учат своих детей воспринимать сны как важную часть формирования личности и сумели так организовать свою жизнь, что у них отсутствуют психические болезни.3
Пусть эта книга станет еще одним небольшим шагом вперед на пути духовного совершенствования человека и улучшения качества его жизни.
2 Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. – М.: Эдиториал УРСС, 2009. - с.163.
3 Психофизиология: учебник для ВУЗов; под. Ред. Ю.И. Александрова. – СПб.: Питер, 2007. - с.245
7
Глава 1. Основные онто-гносеологические модели сна
Истоки представлений о сне и сновидениях находятся в мифологическом сознании архаического человечества.
Древний человек относился к миру сна очень серьезно. Люди доверяли всему, что они видели во сне и пытались истолковать сновидения. Толкование снов было связано с магическими ритуалами и феноменом шаманства. Именно сновидения породили первые метафизические представления о том, что за пределами этого мира существует некий иной неизвестный пугающий мир.
Э. Тайлор, называя мифологию первобытной философией, замечает: «Важное место в истории человеческой культуры занимает момент, когда познание человеком закономерностей явлений природы привело к тому, что его стало удивлять, почему старые легенды, которые он привык слушать с детства с таким почтением, представляли мир совсем не таким, каким он ему кажется».4
В процессе развития цивилизации архаическое сознание переходит от мифа в новое состояние, которое обусловлено рефлексией. А рефлексии уже свойственно сомнение. Переход от Мифа к Логосу меняет и представления о сне и сновидениях. Появляются новые, более рациональные философские концепции.
В представлении людей технократической культуры, сон – это, скорее, отдых от трудов, время восстановления сил, переработки дневных впечатлений, а бодрствование – это настоящая реальная жизнь. Однако, когда мы вечером закрываем глаза и засыпаем, именно ночное сознание порой соединяет нас с настоящей древней магией и мифом…
4Тайлор Э.Б. Миф и обряд в первобытной культуре. – Смоленск: Русич, 2000. - С. 45
8
§ 1.1. Представления о сне и сновидении в античности (Платон и Аристотель)
Сон для древних греков - дорога в мир мертвых. В мифе Гипнос (Y;;;;, «сон») и Танатос (;;;;;;;, «смерть») являются братьями и сыновьями Ночи. Сон со Смертью обитают, по Гесиоду, «в месте, где с Ночью встречается День».5
Окружение Гипноса:
- Морфей (;;;;;;; ) - «формирователь», «тот, кто формирует сны» - бог сновидений, крылатое божество, один из сыновей Гипноса. Принимая разные человеческие формы (греч. morphк, "форма"), он является людям во сне.6
- Фобетор, либо Икел (;;;;;;;, I;;;;;) - один из богов сновидений. Икелом называют его боги, люди же Фобетором (пугающим). Фобетор, один из ониров, является людям в образе птиц, змей и зверей. Онирос (О;;;;;; «сон») - бог вещих и лживых сновидений.7
- Фантас (;;;;;;;;) - сын бога сна Гипноса, брат Фобетора и Морфея. Фантас принимает во сне образы неодушевлённых предметов.8
Мы кратко описали основных представителей древнегреческого мифологического пантеона, имеющих отношение к ночному сознанию, с целью показать, в каких условиях развивалась философская мысль первых древнегреческих философов. Несомненно, что мифологическая среда (а она, отнюдь, не простая), в которой они творили, оказала влияние на их мировоззрение и философские представления.
Платон выступает первым крупнейшим представителем античной философии в ее классическом проявлении, без анализа платонизма невозможно представить себе развитие любой философской тематики. И
5 Гесиод. Теогония. 748. / Пер. А.Ф. Лосева. / Античная мифология в её историческом
развитии // Мифология греков и римлян. - М., 1996. - С. 694-701.
6Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т. 2. С. 409
7 Там же.
8 Там же.
9
тема ночного сознания не является исключением. Наиболее полно она представлена в диалогах «Тимей», «Государство» и «Законы» и тесно связана с понятием души.
У Платона тело и душа отделены друг от друга, причем душе подобает господствовать над телом. Душа состоит из двух частей – божественного и чувственного. Причем чувственное разделяется еще на две части: более благородное начало – ярость, и более низкое (поскольку противится разуму) – вожделение.
Платон представляет нашу Вселенную как «единое живое существо, заключающее в себе все остальные живые существа, как смертные, так и бессмертные».9 Согласно этому утверждению Платона существует взаимосвязь дневного и ночного сознания всех индивидов, взаимосвязь их индивидуальных душ, земного и божественного.
Следует сразу отметить, что в нашей структуре ночного сознания также будет показана взаимосвязь духовного и материального бытия спящего индивида.
Итак, По Платону, «бессмертное начало души заключили в смертное тело, подарив все это тело душе вместо колесницы…»10 Важно, что именно душа получила подарок в виде тела, а не наоборот. И вместе с этим подарком она получила и проблемы, а именно еще две смертных части: первая имеет более благородную природу, причастна мужественному духу, она расположена поближе к бессмертному началу; вторая – вожделение ко всему материальному. Платон сравнивает ее со зверем, которого надо «прикармливать» материей, чтобы этот зверь успокоился. Этот зверь вожделения «обречен в ночи и во время дня обольщаться игрой подобий и призраков».11 Здесь Платон имеет в виду взаимосвязь дневного и ночного
9 См.: Платон Тимей. 69 с.
10 Там же. 69d.
11 Там же. 71a.
10
сознания, связанного с нашими нереализованными желаниями. Далее мы поясним это при анализе теории Фрейда.
В смертной части души Платон расположил некое «зеркало», которое улавливает и отражает впечатления и мыслительные воздействия, исходящие из ума с целью управления похотливой частью души через приятные и страшные образы.12 Подобное «зеркало» мы еще встретим у Павла Флоренского.
Благодаря этому зеркальному управлению вожделеющая «часть души должна стать просветленной и радостной, ночью же вести себя спокойно, предаваясь пророческим снам, коль скоро она уже непричастна рассудку и мышлению».13
Таким образом, пророческие видения во сне исходят из духовной составляющей души. А материальная ее часть – всего лишь приемник отраженной информации и качество этой информации (истина или ложь) зависят всецело от качества приемника.
Платон пишет, что «дело неповрежденного в уме человека – припомнить и восстановить то, что изрекла во сне либо наяву эта пророческая и вдохновленная природа, расчленить все видения с помощью мысли и уразуметь, что же они знаменуют – зло или добро – и относятся ли они к будущим, к минувшим или к настоящим временам».14 В этом изречении мы видим, что Платон придавал большое значение деятельности ночного сознания, его взаимосвязи с дневным сознанием, аналитической логической работе со сновидениями и всеобщности сознания в Универсуме.
Итак, Платон в «Тимее» показал нам слоистую структуру ночного сознания, где задействован как верхний (духовный) слой, так и нижний (материальный). Все они разделены двумя границами («перешейками,
12 Там же, 71b.
13 Там же, 71d.
14 Там же, 72a.
11
рубежами»). Но верхний - наиважнейший, ибо «голову, являющую собою наш корень, божество простерло туда, где изначально была рождена душа».
15
Мы укоренены в Небе. И от этой укорененности зависит напрямую работа нашего как дневного, так и ночного сознания.
Ранее было сказано, что именно высшая, духовная часть души имеет решающее воздействие на состояние сознания во сне и возникновение сновидений. Но эта высшая ипостась души, по Платону, подвержена и реинкарнации, следовательно, перевоплощение имеет непосредственное отношение к состоянию сна. Вопрос заключается в том, насколько перевоплощение души влияет на ночное сознание и качество сновидений (истина или ложь).
Мысли о переселении душ пришли к Платону от орфиков; от них же (а может быть, и из каких-то восточных, индийских источников) взята идея освобождения души от кругооборота земных рождений в результате благой жизни. И после смерти тела, души, которые прожили отведенный им срок в теле надлежащим образом, возвращаются «в обитель соименной звезды» и ведут там блаженную жизнь. Те же, которые этого не сумели, вселяются в иное тело - сначало в женское, затем «в такую животную природу, которая будет соответствовать его порочному складу».16
Эти представления Платона дают основания говорить нам о том, что чистые праведные души не воплощаются, а значит, они не подвержены сновидениям как таковым, а если имеют видения, то только духовного пророческого плана.
Вспомним о том, что в даосизме, например, отсутствие сновидений является высшей формой духовности и прекращения реинкарнации. Здесь идея ночного сознания переплетается с идеей бессмертия.17
15 Там же, 90a.
16 Там же, 42 е.
17 «…Если дух Шэнь закреплен, то не будет размышлений, если ци закреплено то не будет дыхания… Если сердце двинулось, то дух Шэнь утомляется… Поэтому жизнь и смерть обывателей это грезы сновидения. А совершенный человек не таков. Совершенный человек не имеет иллюзий, если нет иллюзий то нет и
12
Таким образом, у Платона уровень ночного сознания тесно связан с идеей перерождения души. Отсутствие реинкарнации есть гарантия духовного пророческого сна.
В диалоге «Государство» есть описание перерождения душ и возникает интересный образ – веретено. Его устройство Платон достаточно подробно описывает в главе «Миф о загробных воздаяниях».18 Веретено производит круговые движения. Вращение веретена соответствует вращению небесных тел и цвета сфер соответствуют цвету самих планет. В тексте указаны не только пространственные характеристики, но и временные. Система «пространство-время» едина и изменение координат зависит от настоящего (Клото вращает веретено). В каждом круге есть не только пространственная координата (x,y,z), но и временная (t) - три Мойры на каждом круге (прошлое, настоящее, будущее). Мы видим здесь четырехмерное пространство-время. Все это напоминает специальную теорию относительности Эйнштейна, в которой пространство и время связаны через движение.
Веретено сделано из адаманта. И этим словом, вероятно, называли железо, однако, скорее всего это слово происходит от устаревшего названия алмаза — «адамант» («диамант»), в свою очередь происходящего от древнегреческого ;;;;;; («адамас») — «несокрушимый». Платон указывает нам на некую упорядоченную структуру.
Если учесть, что сознание Платон отождествляет с высшей частью души (ум, разум), претерпевающей реинкарнацию, то возникает гипотетический вопрос: не есть ли образ веретена метафорическим объяснением структуры сознания?
сновидений. Если и приснится ему сон, то также он обретет из него истинное, это не есть сон страстей и желаний…. А обычный человек находится в сновидениях и днем и ночью, и в бодрствовании и во сне… (И так вплоть до смерти, вовлекаясь в колесо перерождений…)» - даос Чэнь Туань.
18 Платон. Государство. 616 с-617d.
13
Однако в этом образе можно увидеть и музыкальную гармонию, ведь интервалы между восьмью сферами составляют октаву, так что весь платоновский космос звучит, как хорошо настроенный инструмент, тем более что на каждой сфере сидит сирена и поет в определенной тональности. Но необходимо всегда помнить о том, что у Платона душа и космос едины, а значит и сознание - космос также гармонично сочетаются.
Другой великий представитель классической греческой философии, Аристотель, посвятил несколько работ исследованию состояний сна и видений во сне: «О сновидении», «О сне и бодрствовании», «О гадании по снам». Они входят в корпус психологических трактатов «Parva Naturalia». Это ранние работы Аристотеля и в них еще сильно влияние философии Платона. Все эти трактаты связаны с «Метафизикой» и трактатом «О душе».
Аристотель убежден, что существует тесная связь между душевными и телесными явлениями. При этом сама душа не движется, у нее нет способности и к самодвижению; движение только доходит до души или имеет в ней свое начало. Так, при ощущении движение идет от внешних предметов. Напротив, при воспоминании – от души. 19
Ум, по Аристотелю, не принадлежит телу и его нельзя рассматривать как органическую функцию. Ум есть нечто божественное и ничему не подверженное. Этот ум сродни высшей части души Платона.20
Нет ничего в уме, чего бы раньше не было в ощущении. Ощущение есть источник знания.
Аристотель высказывает мысль о независимости предмета от ощущения, восприятия. Воспринимаемый предмет как бы движется навстречу нашему восприятию. Он полагает, что изучением души и всех ее состояний должна заниматься физика.21
19 Аристотель. Трактат «О душе». Сочинения, с.51-53.
20 Там же.
21 Там же. С.58
14
Способности души, по Аристотелю, есть гибкие, способные к переходам функции, богатые различными ступенями. То есть границы между «частями» души проницаемы.
Душа у Аристотеля условно разделена на три составляющих:22
- душа питающая или животная (рост и размножение);
- душа ощущающая или растительная (чувства, желания и движения);
- душа мыслящая, разумная ( теоретическое и практическое мышление).
Итак, Аристотель гораздо определеннее, чем Платон, разделил понятие растительной и животной силы, поэтому он не дробит область чувствования на две области, а сводит все желания и все чувствования к одной силе. Это та же сила, к которой он относит ощущение и движение.
Таким образом, Аристотель предстает как материалист с тенденцией к эмпирическому, в отличие от идеалиста Платона. Однако, как и у Платона, душа Аристотеля имеет слоистую структуру, а значит и сознание представляется таковым.
В трактате «О сновидении» Аристотель исследует сновидения и пытается выяснить, как они являются душе и «претерпевает ли при этом воздействие мыслительная или же ощущающая часть души, ибо в нас только они одни способствуют познанию».23 То есть душа (Я) во сне у Аристотеля является субъектом познания.
Сновидение не является обычным чувственным ощущением, но оно также не есть мнение. Во сне мы думаем о чем-то ином и большем, помимо того, что нам непосредственно является. То есть иногда возникают иные мысли, а не только являющиеся уму образы. Поскольку воображение есть некое движение, производимое действием восприятия; а сновидение, по-видимому, есть результат воображения; то из этого ясно, что сновидение есть некое действие восприятия, проявляющееся во сне.24
22 Там же, с.60.
23 Аристотель. О сновидениях. 458b.С. 423–432
24 Там же. 459a.
15
Аристотель допускает возможность осознания своего состояния во время сна. Он пишет, что «если спящий понимает, что спит, и сознает состояние, в котором восприятия являются его уму, то нечто в нем самом говорит о ложности или истинности явившегося образа; но если спящий не осознает, что спит, то ничего не противоречит его фантазии».
25
В завершении трактата Аристотель делает вывод о том, что сновидение есть некий фантазм, возникающий во сне при движении чувственных впечатлений.26
В трактате «О предсказаниях во сне» Аристотель пишет о том, что, поскольку опыт большинства людей показывает, что возможно предсказывать по сновидениям, то необходимо исследование этого вопроса.
Сновидения суть либо причины, либо предзнаменования того, что произойдет, либо просто случайные совпадения, причем либо все, либо некоторые из них, либо какое-то одно. О причине здесь говорится в том смысле, в каком Солнце есть причина затмения Луны.27
Аристотель связывает многие сновидения с телесностью, например спящим кажется, что гремит гром и сверкает молния, если уши воспринимают слабый шум. Отсюда он делает вывод, что во сне «малое кажется великим» и болезни в начальной стадии могут проявить себя.28
Движения во сне часто являются началом поступков наяву, ибо они предшествуют действительным поступкам, воспроизводя их в уме. В этом смысле вполне допустимо, что некоторые сны можно счесть и причинами будущих поступков, и предзнаменованиями. Но большинство снов – это, видимо, простые совпадения.29
В общем, поскольку прочим животным что-то снится, то сновидения нельзя счесть ни посланными от бога, ни предназначенными для
25 Там же. 462а.
26 Там же.
27 Аристотель. О предсказаниях во сне/пер.М.А. Солоповой. С.169.
28 Там же. С.70.
29 Там же.
16
предсказания (хотя они, конечно, причастны божественному: природа подвластна божествам, но она не божественна). В доказательство можно привести тот факт, что вполне заурядные люди выступают как провидцы, значит, не бог посылает им их сны.
30
Интересным представляется отрывок в трактате, где Аристотель приводит теорию Демокрита: «когда кто-нибудь приведет в движение какую-то часть воды или воздуха, эта часть передаст движение другой, так что когда прекратится начальное движение, зависимое от него движение продолжается на некоторое расстояние, хотя первопричины движения уже нет. Таким же образом ничто не препятствует тому, чтобы до спящих душ доходило движение».31 В этом отрывке ясно просматривается волновая природа процесса сна и сновидений.
Аристотель отказался не только от взглядов Платона, но и от своих собственных. В ранних диалогах он последовательно развивал платоновские идеи, допускал вещие сны.
Таким образом, Аристотель выступает в этих трактатах как скептик и материалист. Также мы видим его здесь хорошим психоаналитиком и психологом.
§ 1.2. Метафизическая модель сна Павла Флоренского
Проблема сознания во время сна есть метафизическая проблема, поскольку метафизика есть наука о сверхчувственных принципах и началах бытия. Или, как писал Хайдеггер, метафизика – это выход «за пределы чего-либо», «через что-либо».32 Во сне мы выходим за пределы бодрствующего состояния сознания.
30 Там же. С.171.
31 Там же. С.172.
32 Хайдеггер М. Введение в метафизику, Т. 40. - С.14.
17
В работе «Иконостас» Павел Флоренский ставит метафизическую проблему связи «двух миров» - видимого и невидимого. Эти миры в значительной степени непохожи друг на друга и может обязательно встать на первый план вопрос о том, где, собственно, находится граница их пересечения.
И оказывается, что важную роль здесь, в качестве этой границы, играют знания о том, что мы можем представлять из себя как личности. То есть о самой этой точке соприкосновения можно судить лишь опираясь на жизненный опыт самой души. Описывая переход из состояния бодрствования в состояние сна, Флоренский сравнивает жизнь сознания со струением теплого воздуха над жаром, дуновением.33 Изменяются онто-гносеологические аспекты бытия, материальное переходит в духовное. Но что же здесь приходит в движение, какая субстанция? Движение «духовного» Флоренский описывает вполне материальными сравнениями, но это иное состояние материи, иное пространство-время. А потому и мыслить его так же, как реальность бодрствующего сознания невозможно. Сознание во время сна Флоренский называет ночным сознанием.34
Рассуждая об этом переходе, мыслитель говорит о том, что на этапе полусонного состояния и возникают как раз некие картины сна. Сон в этот момент Флоренский называет первой низшей ступенью в духовный мир. Это «невоспитанный» сон.35 Значит ли это, что сон можно «воспитать»? Да и как «воспитать» собственный сон? Быть может только волевым воздействием зрелой личности на собственное сознание?
В настоящее время часто употребляют термин «осознанное сновидение». Это измененное состояние сознания при котором человек осознаёт, что видит сон, и может управлять его содержанием.
33 Флоренский П. Иконостас. – М.: Мир книги, Литература, 2007. - С. 49.
34 Там же, С. 53.
35 Там же, С. 50.
18
Известно, что во сне человек безоговорочно верит происходящему, даже если течение событий мало правдоподобно или даже фантастично. Исключением являются ситуации, когда сновидец пытается осмыслить степень реальности снящегося ему, иными словами, когда вопрос о статусе происходящего как раз и оказывается для него главным. В этом случае человек специально обращает внимание на любые несоответствия, т.е. ищет, чему можно «не поверить». Однако подобного рода критический настрой почти всегда прерывает сновидение. Можно даже сказать, что обычно человек спит, пока верит происходящему.36
Научившись уверенному управлению действиями и событиями в осознанном сновидении, сновидец имеет возможность испытать и перенести ощущение уверенности в свою повседневную жизнь и, в том числе, избавиться от некоторых страхов.37
Флоренский был не только священником, богословом, но и хорошим математиком. В связи с этим «воспитанный сон» по Флоренскому можно трактовать как духовно-аналитическое состояние сознания во сне, которое можно у себя развить и избавиться, таким образом, от страхов.
Флоренский, говоря об отрыве от состояния бодрствования, уподобляет сон другому миру, в котором значительно ускоряется процесс протекания времени. Время течет необычно, оно трансцендентально, изменяется его скорость, оно как бы «выворачивается сквозь себя самого».
Он пишет, что спящий, замыкаясь от внешнего видимого мира и переходя сознанием в другую систему, и меру времени приобретает новую, в силу чего его время, сравнительно со временем покинутой им системы, протекает с неимоверной быстротой. Но если всякий согласен и не зная принципа относительности, что в различных системах, по крайней мере применительно к рассматриваемому случаю, течет свое время, со своею
36 Бескова И.А. Природа сновидений (эпистемологический анализ). – М.: ИФ РАН, 2005. - С.15.
37 Криппнер С., Диллард Д. Сновидения и творческий подход к решению проблем. – М.: Трансперсональный институт, 1997. - С.137.
19
скоростью и со своею мерою, то не всякий, пожалуй даже немногие, задумывался над возможностью времени течь с бесконечной быстротою и даже, выворачиваясь через себя самого, по переходе через бесконечную скорость, получать обратный смысл своего течения. А между тем время действительно может быть мгновенным и обращенным от будущего к прошедшему, от следствий к причинам, телеологическим, и это бывает именно тогда, когда наша жизнь от видимого переходит в невидимое, от действительного – в мнимое.
38
Флоренский, будучи знаком с универсальностью теории относительности Эйнштейна, применяет ее к столь непонятному объекту, как ночное сознание, намекая нам на его необычайную сложность. Получается, что во сне наше сознание переходит из одной системы координат в совсем другую, не вполне нам понятную. То есть оказывается, что во сне время как бы вывертывается и начинает течь в противоположном направлении, имея иную скорость и иное измерение. Эта скорость может быть бесконечной до некого предела, а по достижению этого предела ускорения и возникает эффект «выворачивания» уже в мнимом пространстве. Состояние сознания в этом пространстве Флоренский называет «творческой формой жизни».39 Время идет от следствий к причинам-целям. И «идеи сущего зрят просветлившиеся сами идеей, собою и через себя являющие этому миру идеи горнего мира».40
По Платону такими просветлившимися являются те, кто «вышел из пещеры» и достиг мира идей.
Сравним систему пространство-время с обычным носком. В состоянии бодрствования мы не видим его изнанку (неровности вязки, узелки и т.д.). Когда же мы начинаем его выворачивать (момент засыпания), то нижняя его часть поднимается вверх, а то, что было верхом, становится низом. Более того, всплывают внутренние его особенности (образы сновидений).
38 Флоренский П. Иконостас, С.51.
39 Там же, С.57.
40 Там же, С.58.
20
Представления о мнимом пространстве-времени Флоренский попытался обосновать в одной из своих работ по математике. Он пишет, что при скоростях, больших скорости света время протекает в обратном смысле, так что следствие предшествует причине, и за границею предельных скоростей простирается царство целей. При этом длина и масса тел делаются мнимыми.
Пространство ломается при скоростях, больших скорости света, подобно тому, как воздух ломается при движении тел, со скоростями, большими скорости звука; и тогда наступают качественно новые условия существования пространства, характеризуемые мнимыми параметрами. Область мнимостей реальна, постижима, а на языке Данте называется Эмпиреем.41
Вспомним, что в «Божественной комедии» Данте Эмпирей идет за Девятым, кристальным небом, или Перводвигателем.42
Обычное время мы измеряем в часах, минутах, секундах и т.д. А в каких единицах измерить скорость времени во сне? Флоренский пишет об «атоме времени». Время может быть стянуто в точку «до атома времени», когда соприкасаются два мира, видимый и невидимый, и нами созерцается самое это прикосновение.43
Согласно представлениям современной физики возможно существование необычных частиц-тахионов. Тахионы - это частицы, скорость распространения которых превышает скорость распространения света в пустоте. Гипотеза существования тахионов в связи с физикой элементарных частиц достаточно широко обсуждалась в 60-х начале 70-х годов. Среди прочих специфической особенностью таких частиц является мнимое значение их массы. Обнаружить тахионы в процессах рождения и распада элементарных частиц пока не удалось. Однако в начале 60-х годов после
41 Флоренский П. Мнимости в геометрии. – М.: Лазурь, 1991. - С.50-51.
42 Данте Алигьери. Божественная комедия, Рай - песнь 29. – М.: Моск. рабочий, 1986. - С.412.
43 Флоренский П. Иконостас, С.49.
21
открытия лазеров, в оптических экспериментах были обнаружены волны, распространяющиеся со сверхсветовой скоростью.
44
Не являются ли тахионы «атомами времени» Флоренского?
Образы сновидений, по Флоренскому, в значительной степени отличаются от образов реального мира. И этот иной мир, мир сновидений, сплошь пронизан символами, зачастую не поддающимися правильному истолкованию. Само сновидение неразрывно связано с этим невидимым миром. Во сне происходят переживания материального и духовного миров. И, если учесть, что у обоих из этих миров есть верх и низ, то Флоренский сводит переживания материального мира к верху, хотя сам этот мир находится внизу, а переживания духовного, находящегося вверху мира - к низу; то есть здесь выводится мысль о том, что сновидения происходят на границе соприкосновения этих обоих миров, то есть в переходном состоянии между бодрствованием и сном. Эта мысль философа нисколько не противоречит современным представлениям физиологов о пяти фазах сна.
Сновидения – «почти чистый смысл, заключенный в оболочку тончайшую», пишет Флоренский.45 Можно думать, что оболочка - это образы сновидений, внутри которых и заключен смысл.
Флоренский отделяет вечерние сновидения от предутренних, так как он полагает, что первые носят телесный характер, в то время как вторые духовны, мистичны. И духовность этих сновидений мыслитель поясняет тем, что душа в этот момент полностью отделена от каких-либо чувственных влечений. И возникает вопрос о том, являются эти предутренние сны вещими, являют ли они знамения? Флоренский утверждает, что «все знаменательное в большинстве случаев бывает или через сновидение, или в тонком сне». Под «тонким сном» здесь следует понимать пограничное состояние сознания между бодрствованием и сном. И даже всякое
44 Ораевский А.Н. Сверхсветовая волна в усиливающейся среде. Оптические тахионы. СОЖ №10, 1999г., С.75.
45 Флоренский П. Иконостас, С.59.
22
художественное творчество «есть оплотневшее сновидение».
46 Сам процесс недолгого присутствия души в духовном мире и служит точкой опоры творчеству.
Высшую точку, которую достигает душа в мире сна при своем дионисийском восхождении, Флоренский назвал «кристаллом времени»47, откуда при своем обратном аполлоническом нисхождении душа приносит на границу, разделяющую материальный и духовный миры, образы (оболочки, наполненные смыслом). То есть в данном случае речь идет о некой линии нисхождения, или пробуждения. И самому процессу пробуждения мыслителем приписывается телеологический характер. Образы нисхождения – это выкристаллизовавшийся опыт мистической жизни. 48
Можно ли использовать эту теорию о мнимом пространстве-времени для объяснения некоторых снов?
Флоренский в своей работе «Иконостас» приводит примеры сновидений с целью объяснить свою модель ночного сознания. Приведем и мы один пример. Однажды в пятилетнем возрасте ребенку приснился сон, в котором он ехал куда-то в электричке. Наиболее ему запомнился из этого сна следующий момент, а именно то, что он, будучи, как уже было сказано, пятилетним ребенком, видел себя сидящим на сидении противоположного ряда уже пятнадцатилетним подростком.
Этот сон ставит очень важный онтологический вопрос: не заложены ли априори все периоды жизни человека, а может быть, и сама его судьба, в этом «кристалле времени»? В этом сне произошел перенос сознания из одной системы координат в другую, причем эти десять лет жизни мгновенно сжались. Время ускорилось, что и соответствует концепции Флоренского. Поскольку он назвал мнимое пространство-время кристаллом, то и состояние
46 Там же, С.60.
47 Данный термин Флоренского созвучен и напоминает Девятое кристаллическое небо Данте.
48 Флоренский П. Иконостас, С.60.
23
сознания во время сна необходимо рассматривать по законам кристаллографии.
Как известно, основным свойством кристаллической структуры является симметрия. Еще Платон в своей космологии писал о высокосимметричных правильных многогранниках (платоновых телах) с одинаковыми гранями, ребрами и вершинами.49
Рисунок 1
Четыре из них символизировали элементы, из которых строится мир: тетраэдр символизировал огонь, октаэдр - воздух, икосаэдр - воду, куб -землю. Пятый многогранник - додекаэдр - как бы соответствовал очертаниям Вселенной, являясь символом небесной сферы, т.е. квинтэссенцией небесной материи.50 Не являлись ли эти многогранники попыткой Платона описать структуру сознания, заложенную в «кристалле времени»? 51
Описанный выше сон показывает, что сознание во сне свободно перемещается не только в прошлое, но и в будущее. Оно способно так вести себя и в бодрствующем состоянии, но мы этого не замечаем. Шум бытия подавляет столь тонкие проявления сознания. Можно предположить, что ось развития судьбы индивида заложена в «кристалле времени» от рождения.
Таким образом, по Флоренскому, время имеет кристаллическую структуру и состоит из временных атомов. А задача души – достичь этого кристалла, чтобы принести из сна полезную информацию в символах и образах.52
49 Егоров-Тисменко Ю.К. Кристаллография, С.18.
50 Платон «Собрание сочинений» том 3. «Тимей», С.457 (52d-60a).
51 См. рисунок 1.
52 В современном мире все носители информации, например простейшая флэш-карта, в своей основе содержит кристаллическую структуру.
24
Всякая ли душа способна войти в этот «кристалл времени»? Не всякая, а только духовная, «воспитанная».
Что есть воспитанная душа? Вспомним Платона. Он был приверженцем теории реинкарнации. По мнению Платона, только разум философа способен определить сущность ниспавшей души и ее имя.53 Откуда она ниспадает, не из «кристалла времени» ли, о котором писал Флоренский и не приносит ли она с собой кроме имени еще и судьбу индивида?
Наиболее интересным кажется подход Флоренского к образам материального мира, которых он сравнивает с бесами. И чем менее развитой в духовном плане оказывается душа, тем больше возможности у бесов присосаться к ней. Флоренский сравнивает такое состояние с ловушкой, или духовной прелестью, что как раз зачастую происходит при засыпании. Отсутствие в душе объективного бытия создает пустоту, в которую могут войти любые негативные образы, или ощущения, которые как раз и сравниваются мыслителем с бесами. 54
Флоренский, описывая нашу судьбу, рассматривает ее как простирающуюся во мнимом времени-пространстве. Он пишет, что удел наш, или доля наша, т.е. то, что изречено о нас свыше, суждено или присуждено, удел нашей немощи и нашего превосходства, дар богоподобного творчества, есть время-пространство. Оно не обольщает. Не обольщает и духовность, ангельский мир, когда душа стала к нему лицом к лицу. Но между ними, у предела здешнего, сосредоточены соблазны и обольщения: это призраки. Если кто обладает духовною стойкостью и будет идти сквозь них, не устрашаясь и не склоняясь на их соблазны, они окажутся бессильными над душою, тенями чувственного мира.55
Те, кто сам вывернулся через себя, кто перевернулся дойдя до духовного сосредоточия мира, способны созерцать духовные образы вещей во сне, и это
53 Левкин Д.А. Античные истоки философии имени. Труды чл. РФО, Вып.17, С.101.
54 Флоренский П. Иконостас, С.62.
55 Там же.
25
созерцаемое, по Флоренскому, то же самое бытие. С другой стороны, в отношении того, что называется «действительностью», сновидение есть «только сон», ничто, но, однако, видимое, созерцаемое, и тем сближающееся с образами этой «действительности». Но время этого ничто, а значит, и его основная характеристика построены обратно тому, чем стоит мир видимый.
56
Таким образом, Флоренский называет невидимый мир сна причастным как бытию, так и небытию (ничто).
Флоренский приводит понятия личины и лика, под которыми он подразумевает полные и частичные видения. Упоминаемое им понятие лица приравнивается к явлению, происходящему именно при дневном сознании. По Флоренскому лик синонимичен идее Платона, сам же лик - некая духовная сущность, полная смысла. Личина же есть противоположность лику, это маска, или то, что в большей степени похоже на лицо, но пустое изнутри в смысле метафизической субстанциональности.57
В снах мы иногда видим и личины и лики.
Границу между миром видимым и невидимым Флоренский называет иконостасом, где обитают не личины и не лица, а лики святых. Можно сказать, что засыпая мы переходим через этот иконостас и благо тому, у кого на этой границе находятся не пустые личины, а лики.
Мир сна Флоренский называет «обратным, онтологически зеркальным», где отражаются образы реальности.58 Продолжая эту мысль, можно предположить, что сознание, направленное на самого себя, похоже на то, как если бы мы смотрели на себя в зеркало. Назовем границу между сном и бодрствованием метафизическим зеркалом, отделяющим работу сознания в бодрствующем состоянии от его работы во сне. В бодрствующем состоянии мысли отражаются от этой границы, взаимодействуя с другой информацией, и возвращаются. Так сознание мыслит самого себя. Во время засыпания
56 Там же, С.59.
57 Флоренский П. Иконостас, С.67.
58 Там же, С.58.
26
сознание переходит в естественное измененное состояние, меняются пространственно-временные координаты и «зеркало» становится прозрачным для души. Она начинает воспринимать информацию исключительно в образах. И если попадает в «кристалл времени», то возникает феномен вещих сновидений или воспитанного сна по Флоренскому.
Работа «Иконостас» была издана в 1922-ом году. Через тридцать лет, в 1953 году, Клейтман и его аспирант Асеринский открыли феномен цикличности сна, что в наше время было подтверждено многочисленными исследованиями гипнограмм. Один цикл состоит из пяти стадий.59 Именно последняя, пятая стадия (БДГ) - быстроволновой парадоксальный сон наполнена яркими сновидениями. По Флоренскому в это время при пробуждении и возникают вещие сны. Четвертая стадия - самый глубокий медленный дельта-сон. В это время человека разбудить очень сложно; именно на этой стадии возможны приступы лунатизма, разговоры и крики во сне. Однако человек почти ничего из этого не помнит. И именно на этой стадии или за ее пределами находится «кристалл времени», горний мир Флоренского и происходит выворачивание времени.
59 «Основные данные, полученные за годы многочисленных и разнообразных исследований сна, сводятся к следующему. Сон – не перерыв в деятельности мозга, это просто иное состояние. Во время сна мозг проходит через несколько различных фаз, или стадий, активности, повторяющихся с примерно полуторачасовой цикличностью. Сон состоит из двух качественно различных состояний, называемых медленным и быстрым сном.
Медленный сон подразделяется на несколько стадий, отличающихся по глубине. В первой стадии исчезает ритм бодрствования – альфа-ритм. Он сменяется низкоамплитудными колебаниями различной частоты. Это стадия дремоты засыпания. При этом у человека могут возникнуть сноподобные галлюцинации. Вторая стадия (поверхностный сон) характеризуется регулярным появлениям веретенообразного ритма (сонные веретена). С появлением первых же веретен происходит отключение сознания; в паузы между веретёнами человека легко разбудить. Третья и четвертая стадии объединяются под названием дельта-сна, появляются высокоамплитудные медленные волны – дельта-волны. В четвертой стадии дельта-волны занимают более 50% всей ЭЭГ. Это наиболее глубокая стадия сна, здесь наивысший порог пробуждения, самое сильное отключение от внешнего мира. При пробуждении в этой стадии человек с трудом ориентируется, в наибольшей степени компрессирует время (недооценивает длительность предшествующего сна).
Быстрый сон – самая последняя (пятая) стадия в цикле сна. Она характеризуется быстрыми низкоамплитудными ритмами, что делает ее похожей на бодрствование. Это стадия БГД (быстрого движения глаз)». – Александров Ю.И. Психофизиология, С.238 – 239.
Совсем недавно было доказано, что сны снятся и во время медленного сна при засыпании. Но только эти сны короче и не такие эмоциональные. Чтобы это проверить, спящих будили во время медленного сна первого цикла и спрашивали о сновидениях. В такой постановке опыта исключалась возможность вспоминания сна из прошлой фазы быстрого сна. В половине случаев испытуемые говорили о сновидениях. – (Наймарк Е. Что нового в науке и технике. № 7-8, 2005). Что вполне согласуется с теорией П.Флоренского.
27
То есть можно сказать, что современная модель циклического сна и представление Флоренского совпадают, но эта истина была постигнута философом не эмпирически, а духовно, что говорит о научном предвидении.
§ 1.3. Сновидческая модель в аналитической философии (Норман Малкольм)
В даосизме и в одном из направлений чань-буддизма существует представление о том, что жизнь – это сон, а смерть – пробуждение от сна. Как отличить сон от яви?
Рене Декарт в «Первом размышлении», относящемся к трактату «Размышления о первой философии», первым поставил вопрос о том, что бы могло отличить кажущуюся реальность сновидения от истинной реальности повседневной жизни. И не может ли на самом деле оказаться так, что мы, все время, думая, что бодрствуем, на самом деле спим?
В представлении Декарта «…наши сонные видения суть как бы рисованные картинки, которые наше воображение может создать лишь по образу и подобию реально существующих вещей; …ибо сплю ли я или бодрствую, два плюс три дают пять, а квадрат не может иметь более четырех сторон; представляется совершенно немыслимым подозревать, чтобы столь ясные истины были ложны». 60
И в последнем, «Шестом размышлении» Декарт приходит к выводу, что возможно отличить явь от сна. Если события, которые происходят с ним в данную минуту, тесно связаны со всем ходом его жизни, то, значит, он не спит, а бодрствует. И чем больше связей между происходящим и всей остальной жизнью, тем больше вероятность, что все, что с ним происходит, происходит не во сне, а наяву.
Он пишет: «Особенно же надо отвергнуть сомнение, касающееся сна, который я не мог отличить от бодрствования; ныне я понимаю, что между
60 Рене Декарт. Размышления о первой философии. Соч. в 2-х том., Т.2. – М.: Мысль, 1994. - С.17.
28
тем и другим состоянием есть огромная разница, заключающаяся в том, что наша память никогда не сопрягает сонные видения со всей остальной нашей жизнедеятельностью, подобно тому, как это бывает с впечатлениями, которые мы испытываем, когда бодрствуем: в самом деле, если бы предо мною наяву неожиданно кто-то возник и столь же внезапно исчез – так, как это бывает во сне, то есть так, что я не знал бы, ни откуда он явился, ни куда канул, я с полным правом счел бы его привидением или призраком, возникшим в моем мозгу, а не реальным человеком. Однако когда мне встречаются вещи, относительно которых я четко понимаю, откуда, где и в какое время они предо мною возникли, и когда я без помех связываю их восприятие со всей остальной моей жизнью, я вполне уверен, что они явились мне не во сне, а наяву. Поэтому я отнюдь не должен сомневаться в истинности этих явлений, если после того, как я привлек к их исследованию все мои чувства, память и интеллект, ничто не указывает мне на противоречивость этих вещей по отношению ко всему остальному. Ведь из того, что Бог не обманщик, вытекает, что я вообще не ошибаюсь в подобных вещах».
61
Этот принцип Декарта был впоследствии назван принципом когерентности (связности).
Но Декарт, и Лейбниц полагали, что этот принцип не дает достаточно точной логической достоверности, а лишь некоторую значительную вероятность.
Ведь бывает, что один и тот же сон (цепочка связанных событий) повторяется у человека несколько раз. Или, предположим, человек сидел за столом и писал, затем он заснул, и ему приснилось, что он сидит за столом и пишет. В этом случае тоже есть когерентность (связность), но вероятность такого повторения крайне мала.
61 Там же. С.71.
29
В 20 – м веке к проблеме, обозначенной Декартом, вернулись такие английские философы, как Бертран Рассел, Альфред Айер и Джордж Эдвард Мур. Весь мир для философов этого направления познается, прежде всего, посредством языка, в том числе и реальность сна. Они, разобрав проблему, сочли ее неразрешимой, полагая, что выйти из тупика «бодрствует человек или ему только снится, что он бодрствует» логическим путем невозможно.62
В связи с этим утверждением сделаем небольшое отступление. Во сне мы иногда слышим речь. Некие образы разговаривают с нашим «Я». И наше «Я» иногда им отвечает. Язык во сне бытийствует. Можем ли мы в сновидениях вести диалог по законам логики? Иногда бывают такие сновидения. Если мы ведем логический диалог и во сне и в бодрствующем состоянии, то напрашивается вывод о том, что формально действительно невозможно отличить сон от яви.
Однако существует некий критерий такого отличия. Так, слова, произносимые во время диалога во сне нами и незнакомыми образами, носят спонтанный, непроизвольный характер, и мы, как бы, не ожидаем их. Во сне наше «Я» не готовится к ответу и не может предугадать, что произнесет образ. Мы, как правило, не видим движения губ говорящего и также не видим и не чувствуем движения своих губ. Однако мы можем видеть и свое тело и тело говорящего образа. Можно предположить, что мы в состоянии сновидений говорим мысленно. И логика такого сновидческого диалога скорее парадоксальная.
Например, в чань-буддизме существуют коаны - парадоксальные высказывания. 63
Пример коана:
Учитель Тодзан взвешивал лен, когда монах спросил его: «Что есть Будда?» Тодзан ответил: «Этот лен весит три фунта».
62 Малкольм Н. Состояние сна. – М.: Прогресс Культура, 1993. - С.9.
63 Майданов А.С. Коаны чань-буддизма как парадоксы. – М.: Канон + РООИ Реабилитация. - С.318.
30
Если эту фразу расшифровать, то в ответе учителя Тодзана можно услышать следующее: «Божественное содержится в правильности нашего мышления».
Таким образом, сновидческий диалог требует дешифровки и более глубокого анализа, чем кажется. А ночное сознание можно назвать парадоксальным. Возможно, эта парадоксальность осуществляется в духе Жиля Делёза, о которой он пишет в «Логике смысла».64
Сновидение – парадоксальное состояние психики, и этим оно подобно гипнозу, медитации, трансу. Парадокс заключается в том, что сознание относится к поступающим извне сигналам, нарушая фундаментальные законы бодрствующего восприятия – сильные сигналы могут категорически вытесняться, слабые же – попадать в фокус внимания и там значительно усиливаться.65
Во сне мы не слышим свой голос, а «слышим» свои мысли, то есть мы мыслим. Фонема, как оболочка слова66, отсутствует, но она отсутствует для спящего индивида.
Однако в самой глубокой стадии сна мы проявляем свой голос, разговариваем, нас слышат окружающие. Феноменология этого процесса неясна.
Так и Декарт не только полагал, что человек может мыслить и выражать суждения во сне, но и то, что если мысли «ясны и отчетливы», то они истинны, несмотря на то, что они пришли человеку во сне. В ответе иезуиту Бурдену он говорит: «…все, что кем – либо ясно и отчетливо воспринято, является истинным, хотя этот человек тем временем может сомневаться, спит
64 У Делеза «смысл всегда предшествует любому высказыванию, любому обозначению, а парадокс-это освобождение глубины, выведение события на поверхность и развертывание языка вдоль этого предела».-«Логика смысла» с.97.
Таким пределом во сне, возможно, является граница между ночным сознанием и телом. Четыре слоя ночного сознания взаимодействуют между собой, «выбрасывая» к границе смыслы в виде знаков и метафор. Делез помещает смысл в сверхбытие, равнозначное небытию.
65 Ксендзюк А. Пороги сновидения. Киев, 2005. С. 8
66 Понимание термина «фонема» здесь соответствует теории А.Ф. Лосева, которую он разработал в трактате «Философия имени». См. с.100, абзац 32-33.
31
он или бодрствует, и более того, если Вам угодно, даже если он действительно спит или бредит». В «Рассуждении» он делает сходное замечание: «Ибо даже во сне мы обладаем некими весьма отчетливыми идеями, такими, какие должен иметь геометр, обнаруживший некое новое доказательство; тот факт, что они сделаны в состоянии сна, не будет свидетельством против их истинности». Далее он замечает, что, «спим мы или бодрствуем, мы не должны никому позволять убеждать себя в чем – либо, кроме очевидных доказательств нашего Рассудка», подразумевая, что личность может рассуждать, убеждаться или противиться убеждению, несмотря на то, что все это происходит во сне.
67
Однако американский философ Норман Малкольм, ученик Людвига Витгенштейна ставит под сомнение представление о том, что сны – это определенного рода переживание или опыт сознания, когда мы что – то видим, слышим, чувствуем.
Чтобы обосновать свой взгляд, Малкольм рассматривает предложение «Я сплю». Спящий не может свидетельствовать о самом себе, что он спит. Но раз человек не может ни о чем судить, находясь в состоянии сна, потому что иначе он должен был бы отдавать себе отчет в том, что он спит, и тем самым судить о том, что он спит, что, как показал Малкольм, невозможно. Отсюда делается вывод, что никакие мысли, чувства, суждения и ощущения в состоянии сна невозможны. Состояние сна, с точки зрения Малкольма – это чисто имманентное, внутреннее состояние. А внутренние состояния требуют внешних критериев для подтверждения того, что они действительно имели место. То есть, для того чтобы проверить истинность предложения «Я сплю», нужны какие – то внешние показатели, убеждающие человека в том, что он спит. Поскольку последнее невозможно, считает Малкольм, то предложение «Я сплю» бессмысленно.68
67Малкольм Н. Состояние сна.с.33.
68 Там же. С.36,56,157.
32
На это утверждение Малкольма можно ответить следующим образом. Если сам человек не может в точности сказать, истинно или ложно то, что он спит, то это может проверить кто – то другой, кто видит спящего. И это было бы вполне логично. Однако Малкольм не считает критерием истины мнение другого. Он пишет, что «ни я, ни кто-либо другой не могли бы определить, действительно ли мое состояние, которое, как я утверждаю, описывается предложением «Я сплю», является состоянием сна».69
Но другой может сказать фразу: «Он спит»! И это выражение будет истинным. Ведь во время сна «Я» спящего и «Я» другого, бодрствующего находятся в разных реальностях. Малкольм не обратил внимания на этот факт изменения реальности во время засыпания. Он не учел парадоксальности сновидческой реальности и действует в рамках классической логики.
«Я сплю» нельзя сказать так же, как нельзя заявить «Я мертвец», пишет Малкольм, ибо если я это говорю, значит, я лгу, а если я не лгу, тогда сообщить об этом невозможно. Вообще, говорит Малкольм, люди постоянно вводят себя в заблуждение языком. Язык сбивает их своими образами, в которых те не разобравшись, путаются. «В состоянии сна человек не может ни судить о чем бы то ни было, ни представлять, ни видеть, ни слышать, ни чувствовать, ибо если бы он мог это делать, он бы отдавал себе в этом отчет, что противоречит самому состоянию сна».70 Малкольм четко отделяет состояние сна от рассказа о нем. О сновидении можно судить лишь по рассказам – никак иначе транслировать реальность сна невозможно. Значит, понятие сновидения производно не от самого сновидения, а от рассказов о нем. О сновидении ничего сказать нельзя, ибо, как сказал Витгенштейн, «то, что может быть сказано, должно быть сказано ясно, а о чем невозможно говорить, о том следует молчать». 71 Всяческие попытки говорить о сне,
69 Там же, с.45.
70 Там же, с.38.
71 Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. С.218, п.7.
33
как о продукте бессознательного, о тайной силе, о божественном послании и т.д. ни к чему не приведут – это все равно, что ничего о нем не говорить. «Выражения «психическая деятельность», «психический феномен», «переживание сознания» настолько неопределенны, что я, употребляя их, не знал точно, что именно я утверждаю», - пишет Малкольм.72
Попытки экспериментальным путем определить длительность сновидения (опыты физиологов) при помощи эффекта быстрого движения глаз тоже ничего не проясняют относительно сущности самого сновидения, утверждает Малкольм. Ибо «как нельзя объективно измерить скорость мысли или массу эмоции, так же бесполезно определять место и продолжительность сновидения в физическом времени, так как сновидение находится вне пределов физического времени». 73
Каждую ночь 4-5 раз мы видим сны, и «разглядывание» сновидений занимает в общей сложности от 1 до 2 ч.74 То есть физическое время сновидения измерено, но можно согласиться с Малькольмом в том, что сновидение действительно бытийствует вне физического времени. Это вполне согласуется с теорией Флоренского, которую мы исследовали в предыдущем параграфе. Но Малкольм не пошел дальше в исследовании феномена протекания времени во сне.
Итак, согласно концепции аналитической философии, ничего нельзя сказать о реальности сна. Можно определить, что есть рассказ об этой реальности. Рассказ о сне Малкольм называет очень странным феноменом, языковой игрой, которой нас обучают с детства. А сновидения как чего – то феноменологически данного вообще не существует. Вся реальность сна заключена в говорении о нем, в тех самых буквах и словах.
Ночное сознание и язык являются интересной и малоисследованной областью. Особенно это касается пророческих сновидений, которые могут
72 Малкольм Н. Состояние сна.с.89-90.
73 Там же.с.119.
74 Александров. Психофизиология. С. 240.
34
быть исследованы с когнитивно-языковой точки зрения. И здесь на первый план выступает метафора, потому что семиотические коды культуры (миф, религия, ритуал, искусство, язык) составляют знания человека о мире.
§ 1.4. Зигмунд Фрейд и состояние сна
Из трех сил, пишет Зигмунд Фрейд, которые могут поспорить с наукой, только религия является серьезным врагом. Философия не противоположна науке, она сама во многом аналогична науке, работает частично при помощи тех же методов, но отдаляется от нее, придерживаясь иллюзии, что она может дать безупречную и связную картину мира, которая, однако, распадается с каждым новым успехом нашего знания. Религия же стремится дать людям объяснение происхождения и развития мира, она обеспечивает им защиту и в конечном счете счастье среди всех превратностей жизни, и она направляет их убеждения и действия предписаниями, которые представляет всем своим авторитетом.75
В связи с этими высказываниями Фрейда возникает вопрос о том, почему же он называет религию врагом? Быть может потому, что она составила конкуренцию психоаналитическому движению?
Большой знаток Дарвина и Фрейда, Фрэнк Саллоуэй замечает: «Немногие научные теории могли бы сравниться с психоаналитическим движением по части обилия признаков культа и воинственности, а также всепроникающего присутствия религиозной ауры». Он приходит к выводу, что «такая дисциплина как психоанализ, которая постоянно вызывала у своих приверженцев заметный религиозный пыл, становилась все более похожей на религию и в своей социальной организации» и у нее появилось свое собственное «светское духовенство в виде целителей души».76
75 Фрейд З. Введение в психоанализ: лекция 35. О мировоззрении. – М.: Наука, 1989. - С. 401.
76 Ричард Нолл. Арийский Христос. Тайная жизнь Карла Юнга. – М.: Рефл-бук; К.: Ваклер, 1998. - С.97.
35
В связи с вышесказанным необходимо выяснить, каково место фрейдизма в философской картине мира и в нашей онто-синергетической модели ночного сознания, показав, что новые достижения науки отнюдь не разрушают эту картину, а гармонично дополняют.
Фрейд пишет, что сновидение - полноценное психическое явление. Оно -осуществление желания. Оно может быть включено в общую цепь понятных нам душевных явлений бодрствующей жизни. Оно строится при помощи чрезвычайно сложной интеллектуальной деятельности.77
Мысли и содержание сновидения предстают перед нами как два изображения одного и того же содержания на двух различных языках, или, вернее говоря, содержание сновидения представляется нам переводом мыслей на другой язык, знаки и правила которого мы должны изучить путем сравнения и этого перевода. Мысли сновидения понятны нам без дальнейших пояснений как только мы их узнаем. 78
Сновидение понимается Фрейдом как некий вид работы, который мы совершаем во сне. При этом происходит сгущение мыслей в материале сновидения, смещение их, перестановка и вторичная обработка. Сновидение весьма лаконично по сравнению с объемом и богатством мысли, поэтому происходит постоянный процесс их сгущения.79 После завершения этих процессов образуется сновидение как таковое. То есть работа сновидения состоит в трансформации материала, поступающего из бессознательного.
Фрейд полагает, что представления, мысли и вообще все психические образования вообще должны быть локализованы не в органических элементах нервной системы, а, так сказать, между ними, там, где сопротивления и пути образуют соответствующий им коррелят. Все, что
77 Фрейд З. Толкование сновидений. – М.: Современные проблемы, 1913.- С.101.
78 Там же. С.232.
79 Там же. С.233.
36
может стать объектом нашего внутреннего восприятия, является мнимым, все равно как изображение в телескопе, получающееся от скрещения лучей.80
Лучший единственно правильный сон – это сон без сновидений. Во сне не должно быть никакой душевной деятельности; если же она все-таки происходит, то мы не достигаем состояния абсолютного покоя; от остатков душевной деятельности нельзя полностью освободиться. Эти остатки и есть сновидения. Душе не дают покоя действующие на нее раздражители. Она на них реагирует. Это могут быть не только чувственные раздражители, исходящие из вне, но и органические раздражители, исходящие из внутренних органов.81
Сон без сновидений (самую глубокую четвертую фазу сна) Фрейд не рассматривает, то есть «правильный» сон его не интересует. Кроме того, как пишет В.А. Подорога, Фрейд отказывается интерпретировать сновидение как особую реальность, к которой сновидцу или нет доступа или она просто бессмысленна.82
В самоанализе Фрейда как раз удивляет его убеждение в том, что он рассказывает о снах, которые ему на самом деле снились, не привиделись, не пригрезились; почему неожиданно пришедший в голову образ признается сновидением, а не повтором забытого переживания? Неубедителен бывает не анализ Фрейда, а его вера в то, что он видит именно те сны, которые он толкует. Кроме того, принимается без каких-либо сомнений вера в то, что сновидческая реальность – просто не-дешифрованная часть бодрствующей реальности.83 Область сновидения – бесспорно, самостоятельная и, тем не менее, включенная в целое сознающей себя бодрствующей жизни. 84
80 Там же. С. 439.
81 Фрейд З. Введение в психоанализ: лекция 6, с. 59-60.
82Подорога В.А. Кодекс сновидца / Грани познания. – М.: Наука, 2007. - С.278.
83 Там же. С.279.
84 Там же.
37
А вот отсутствие у Фрейда ответа на вопрос, почему порой нам не снятся сны, и является тем отличием психоанализа как эмпирического метода от философии, которая дает описание феномена в его всеобщем рассмотрении.
Например, в трактате «Парамартхасара» («Суть высшей истины»), который относится к важнейшим текстам кашмирского шиваизма — одной из традиционных индийских философских систем, дается описание сознания, состоящее из четырех слоев: бодрствование — эмпирический мир (вишва), в силу различения (множества объектов); сон со сновидениями — «сияние» (теджас), благодаря величественному тонкому свету; состояние глубокого сна — мудрость (праджня), благодаря концентрации знания. Выше всего этого — турия («четвертое», наивысшее состояние сознания, в космическом отношении, совпадающее с выходом за пределы циклов мироздания).85
Из этого примера видно, что Фрейд занимался такими проявлениями сознания, как бодрствование и сон со сновидениями, а третье и четвертое состояния сознания его, видимо, не интересовали в связи с тем, что ими занимаются в основном философы, теологи и физиологи. А, может быть, его личный опыт был другим. Ведь мудрость (праджня) - это уже удел философов. Дальше своего учителя пошел его ученик Карл Юнг.
Но скорее всего здесь дело в том, что, например, целью практик йоги, тантры, даосизма, буддизма является освобождение человека от глубокой привязанности к внешнему миру, который наполняет его сознание, постепенный отказ от желаний, «переключение» внимания на внутренние реальности и освоение новых уровней сознания в иерархическом психокосмосе. Аскетическое понятие «отказа от желаний», встречаемое в буддийской и йогической литературе, часто толкуется произвольно, а избавление от желаний преподается как ближайшая цель человека, что не верно. Преодоление желаний, их изживание может быть целью только для продвинутого ученика, который приближается к освобождению от
85Парамартхасара (Суть высшей истины) / пер. с санскрита С.В. Пахомова, с.134.
38
привязанности к миру. Для всех остальных, идущих «путем предков», желание является движущей силой жизни, познания и действия. Только обогатив себя полным опытом земного существования, можно идти дальше по пути совершенствования, но ни в коем случае не минуя этой ступени.86
И именно этой ступенью, этой движущей силой жизни, этими остатками психической деятельности и занимался Зигмунд Фрейд, продвигаясь в своих исследованиях вместе с его пациентами, идущими «путем предков».
Здесь следует заметить, что, согласно последним научным данным физиологов, человек видит сны только в начальной (первой и второй) стадиях одного цикла сна и последней (пятой БДГ).87 Время показало, что наука не разрушила философские и теологические концепции. Но психоанализ Фрейда занимает нишу в районе первой и второй стадий медленного сна во время «дионисийского» засыпания, а также быстрого сна БДГ у тех, кто не избавился от желаний и не достиг «Кристалла времени».88
Итак, Фрейд выделил три сферы психических содержаний: сознательные, бессознательные и сверхсознательные. При этом сознание отражает активность разумного бодрствующего «Я» (Эго), бессознательное (Ид) связано с основными инстинктами, а сверхсознание (суперЭго) определяет поведение человека в социуме. Фрейд полагал, что сновидения – это компромисс между подавляемыми содержаниями бессознательного и пода-вляющими установками сверхсознания. Сновидение есть некий таинственный код, который необходимо разгадать.89
Обращает на себя внимание узкая направленность в интерпретации символики сновидений Фрейдом. Его язык символов довольно ограничен,
86 Бескова И.А., Герасимова И.А. , Меркулов И.П. Феномен сознания. С. 188-189.
87 «Является упрощением рассматривать быстрый сон как единственную фазу сна со сновидениями, так как испытуемые отчитываются о сновидениях и при пробуждении из медленного сна. Но отчеты о сновидениях в быстром сне более яркие и фантастичные по сравнению со сновидениями в медленном сне, где преобладают рациональные и реалистические элементы, сходные с мышлением в бодрствовании. Главное же различие заключается в их длительности - сновидения в быстром сне более длительны. Видимо, этим объясняется тот факт, что при пробуждении из быстрого сна сновидения лучше запоминаются» - Александров Ю.И. Психофизиология. С.246.
88 См. стадии дионисийского восхождения и аполлонического нисхождения у Флоренского.
89 Бескова И.А. Природа сновидений. С.50.
39
ибо касается лишь сферы инстинктов. Подавляющее большинство его символов кодируют различные аспекты сексуальных содержаний. Даже если
сновидение было навеяно дневными событиями, все равно Фрейд полагал, что его изначальная энергия исходит из детских сексуальных фрустраций.90
Причиной художественного творчества и интеллектуальной деятельности Фрейд называет сублимацию. Процесс творчества не имеет видимой связи с сексуальностью, но порожден силой сексуального влечения.
Если под сублимацией понимать преобразование сексуальной энергии в другие виды, то всеобщий физический закон сохранения энергии распространяется и на человека. Но без такого преобразования мы не были бы людьми, ведь животные не сублимируются.
§ 1.5. Синхронистичность Карла Юнга и вещий сон
Каждый человек хоть раз в своей жизни сталкивается с необычным явлением, а именно, когда увиденное им сновидение оборачивается в действительности в виде какого-либо сбывшегося события из сна. Каким образом происходит «подключение» сна к будущему событию?
Такое подключение вещего сна к сбывающемуся событию, по некоторым данным, осуществляется, в основном, через эмоциональный код. Главной составляющей этого кода является чувство тревоги, представляющее собой «некую комбинацию или паттерн различных эмоций», «в основе феноменологии» которого лежит переживание страха.91 Как показывают примеры, человек испытывает чувство тревоги перед неведомым будущим, словно грозящим оттуда, из грядущего, необычным сновидением,
90 Там же.
91 «Тревога – это состояние, в котором бытие осознает возможность своего небытия или, по-другому – это экзистенциальное осознание небытия. Определение «экзистенциальный» указывает здесь на то, что тревогу порождает вовсе не абстрактное знание о небытии, но осознание того, что небытие составляет часть собственного бытия человека. Тиллих различает три типа тревоги: тревога судьбы и смерти, тревога пустоты и утраты смысла, тревога вины и осуждения. Все эти три вида представляют собой естественное состояние души, а не аномальное». (Тиллих П. Мужество быть, с.30-33).
40
переживает страх перед неопределенностью, перед судьбой. В соответствии с этим сновидец старается предугадать кризисные моменты своего бытия, с которыми обычно и соотносятся «вещие» сновидения.
92
Соотносимое событие, таким образом, – своеобразный крик, возмущение, «совершение» самого бытия. Человек пристрастно оценивает это пиковое событие. Затем происходит нечто подобное «короткому замыканию» – «сшибка» сна и события (двух миров – нашего и иного).93
В этом объяснении есть рациональное зерно, но что означает слово «предугадать» и как «совершается» это бытие? Каким образом происходит перенос событий из сна в реальность? Мы, как правило, не понимаем причину того, почему сбывается сновидение, а порой вещие сновидения бывают и в отсутствии чувства тревоги и какой-либо озабоченности.
Обратимся к Карлу Юнгу. Он в течение многих лет не решался публиковать свои наблюдения и размышления, связанные с проблемой неслучайных случайностей, и лишь в 1951г. появилась его работа «Синхронистичность: акаузальный объединяющий принцип». Эта важнейшая, наиболее сложная для понимания и революционная по сути работа вводит понятие «смысловое совпадение», отражающее поле понимания, лежащее вне пределов причинности.
Ранее Юнг вводит понятие психологической трансцендентной функции (в эссе «Die Transzendente Funktion»). Под этим термином следует понимать психологическую функцию, которую в определенном смысле можно сравнить с математической функцией того же названия, являющуюся функцией реальных и воображаемых чисел. Психологическая «трансцендентная функция» возникает из соединения содержимого бессознательного с содержимым сознания.94 Здесь Юнг намекает нам, что
92 Сафронов Е.В. Вещее сновидение и сбывшееся событие / Народная культура Сибири.- Омск: ОмГПУ. - с.220.
93 Там же. С.221.
94 Юнг К. Синхронистичность. Трансцендентная функция. Сборник. – М.: Рефл. – бук, К.: Ваклер. - С.15.
41
сознание является, выражаясь современным языком, цифровой синергетической системой.
Сознание дополняет бессознательное. Эти отношения Юнг объясняет следующими причинами:95
(1) Сознание обладает порогом интенсивности, которого его содержания должны были достичь, поэтому все слишком слабые элементы остаются в бессознательном.
(2) Сознание, в силу своих направленных функций, навязывает ограничения (которые Фрейд назвал цензурой) всему несовместимому с ним материалу, в результате чего этот материал тонет в бессознательном.
(3) Сознание организует моментальный процесс адаптации, в то время как бессознательное содержит в себе не только забытый индивидом материал его прошлого, но и все наследственные черты поведения, составляющие структуру разума.
(4) Бессознательное содержит все комбинации фантазий, которые еще не достигли порога интенсивности, но которые с течением времени и при благоприятных обстоятельствах проникнут в сознание.
Юнг считает, что невозможно все объяснить при помощи здравого смысла, поскольку он отдает предпочтение одной конкретной возможности за счет всех остальных.96 Сновидение, по Юнгу, представляет собой чистый продукт бессознательного. 97 А вещему сну надо придавать особое значение.
Юнг описывает случай, произошедший с одним из его пациентов. А именно, когда тому пациенту приснился сон, в котором он как бы упал с горы. И Юнг тогда предложил ему отказаться от таящих в себе опасность путешествий по горам, однако тот не поверил его словам и по-прежнему
95 Там же.
96 Там же. С.16.
97 Там же. С.24.
42
оставался любителем этого дела, как вдруг через некоторое время, когда поднимался на гору, он в самом деле «шагнул в пустоту и погиб». То есть на регулирующие процессы бессознательного зачастую следует обращать пристальное внимание. И любому человеку надо заниматься самонаблюдением и самокритикой, полагает Юнг.
98
Что же такое синхронистичность? Например, вам приснилась бабочка. Вы открываете глаза и видите перед вами на стене реальную бабочку. Юнг приводит более сложные примеры синхронистичности. По его мнению, случайность этих событий может быть подвергнута сомнению. Он пишет: «Сегодня пятница, 1-е апреля, 1949-го года. На завтрак у нас рыба. Кто-то в разговоре со мной упомянул об обычае делать из кого-то «апрельскую рыбу». В то же самое утро я занес в свой блокнот надпись, которая гласила: «Человек целостный есть рыба извлеченная из глубины». Днем одна из моих бывших пациенток, которую я не видел уже несколько месяцев, продемонстрировала мне несколько впечатляющих картин с изображениями рыб, которые она нарисовала за то время, что мы не виделись. Вечером мне показали кусок гобелена с изображенными на нем рыбоподобными чудовищами. Утром 2-го апреля другая пациентка, с которой я не виделся уже несколько лет, рассказала мне сон, в котором она стояла на берегу озера и увидела большую рыбу, которая поплыла прямо к ней и выбросилась из воды к ее ногам. В это время я занимался изучением истории символа рыбы. Только одно из упомянутых мною здесь лиц знало об этом». 99
В этом примере Юнга мы видим, как один и тот же символ (рыбы) многократно повторяется и проходит по цепочке на протяжении короткого периода времени независимо от воли участвующих в этом событии людей. Причем сон и явь взаимодействуют с помощью этого символа.
98 Там же. С.28.
99 Юнг К. Синхронистичность. С.203.
43
Все эти примеры натолкнули Юнга на естественную мысль о смысловом совпадении, то есть о связи иного, не причинно-следственного, свойства. События могут находиться не только в причинно-следственной связи, но и в некоей смысловой перекрестной связи, называемой синхронистичностью. Синхронистичность – это совместное вхождение во время, некий вид одновременности. Это психически обусловленная относительность пространства и времени.100
Юнг намекает нам, что подобные феномены происходят как бы вне времени и вне пространства. Он пишет, ссылаясь на эмпирические данные: «Относительно психе, пространство и время являются, так сказать, «эластичными» и явно могут быть сведены до почти незаметной точки, как если бы они зависели от психического состояния и существовали не сами по себе, а только как «постулаты» осознающего разума». 101
Таким образом, для феномена вещего сна расстояние и время не являются помехой, что Юнг в своей работе доказывает на многочисленных примерах из собственной практики. Подавляющее большинство спонтанных синхронистических феноменов из тех, что ему довелось наблюдать и анализировать, были явно и непосредственно связаны с архетипами.102 Например, его пациентке приснился скарабей. И после того, как она рассказала это сновидение Юнгу, в окно действительно влетел скарабеидный жук. Архетип скарабея является классическим примером символа нового рождения. 103
Архетип – это фигура демона, человека или события, повторяющаяся на протяжении истории везде, где свободно действует творческая фантазия.104
100 Там же. С.212.
101 Там же.
102 Там же.261.
103 Там же. С.216.
104 Губин В.Д. Онтология. Проблема бытия в современной европейской философии. – М: РГГУ, 1998. - С.120.
44
Архетипической основой могут быть числа. Число, в психологическом смысле, является осознанным архетипом порядка и больше чем что-либо другое помогает навести этот порядок в хаосе видимости. Образы целостности - символы самости в форме мандалы, спонтанно порождаемые бессознательным, также имеют математическую структуру. Они, как правило, являются четвертными или кратными им числами. Эти структуры не только выражают порядок, они создают его. Вот почему они появляются в моменты психической дезориентации, компенсируя хаотическое состояние.
105
Юнг сравнивал архетипы с системой осей кристалла, которая перефор-мирует кристалл в растворе, будучи неким невещественным полем, распределяющим частицы вещества. В психике таким "веществом" является внешний и внутренний опыт, организуемый согласно врожденным образцам. В чистом виде архетип поэтому не входит в сознание, он всегда соединяется с какими-то представлениями опыта и подвергается сознательной обработке. Ближе всего к самому архетипу эти образы сознания ("архетипические образы") стоят в опыте сновидений.106
Архетипы содержатся в коллективном бессознательном, составляя его структуру. Коллективное бессознательное представляет психе, тождественную во всех индивидах.107
Юнг понимает, что синхронистичность является чрезвычайно абстрактной и «непредставимой» величиной.108 Однако он пишет, что есть предсущая психе, которая организует материю. Но трудно сказать, каким образом нематериальная психе может приводить материю в какое-либо подобие движения.109 Не является ли эта предсущая психе неким ядром «Я» человека, соединенным через личное бессознательное с коллективным
105 Юнг.К.Синхронистичность.с.232.
106 Юнг К. Архетип и символ., так же – Юнг.К. AION. Исследование феноменологии самости. С. 255.
107 Юнг К. Синхронистичность. С.213.
108 Там же. С.291.
109 Там же. С.292.
45
бессознательным и смысловым полем, которое и управляет процессами во сне?
Юнг пишет, что «мы вынуждены предположить, что в бессознательном существует что-то вроде априорного знания…» 110 Еще Агриппа предполагал, что живые организмы обладают врожденным «знанием» или «восприятием». Компенсирующая функция бессознательного и феномен синхронистичности предполагают предвидение некоего рода. Это предвидение является не знанием, которое может быть связано с эго, а самосуществующим бессознательным знанием, которое Юнг называет «абсолютным знанием». Лейбниц называл его «восприниманием», которое представляется предстоящим из беспредметных познавательных образов. Эти образы у Лейбница, вероятно, являлись тем, чем и архетипы Юнга.111
Принцип синхронистичности является беспричинным порядком или, скорее, «смысловой упорядоченностью». «Абсолютное знание», которое является характерной чертой синхронистического феномена, знание, которое нельзя обрести с помощью органов чувств, подтверждает правильность гипотезы о наличии самосуществующего смысла или даже выражает его существование. Такая форма существования может быть только трансцендентной, поскольку, как показывает знание будущих или пространственно отдаленных событий, она находится в психически относительных пространстве и времени, то есть в непредставимом континууме пространство-время.112
Исходя из этих высказываний Юнга, можно предположить, что существует некое смысловое поле, в котором и происходит переход от хаоса к порядку. Возможно, это поле и является миром идей Платона. Или, с точки зрения синергетики, полем, содержащим иерархические уровни (слои), где
110 Там же. С.223.
111 Там же. С.275.
112 Там же. С.292.
46
происходят процессы самоорганизации и становления психических параметров.
Юнг пишет, что для того, чтобы представить всю картину мира целиком и доказать единство бытия, необходимо к триаде классической физики, включающей в себя пространство, время и причинность, прибавить еще синхронистичность. Синхронистичность по отношению к остальным принципам похожа на то, чем одномерность времени является для трехмерности пространства. Польза от добавления этой концепции состоит в том, что она позволяет нам включить в наше определение и знание природы психоидный фактор – то есть смысл apriori или «эквивалентность». 113
Таким образом, феномен вещего сна является проявлением особых свойств психе, которая связана с физическими параметрами пространство-время через синхронистичность. Это доказывает единство дневного и ночного сознания.
Все феномены синхронистичности, упомянутые Юнгом, можно разделить на следующие три категории:114
1) Совпадение психического состояния наблюдателя с происходящим в момент этого состояния, объективным, внешним событием, которое соответствует психическому состоянию или его содержимому;
2) Совпадение психического состояния с соответствующим (происходящим более-менее в то же время) внешним событием, имеющим место за пределами восприятия наблюдателя, то есть на расстоянии, удостовериться в котором можно только впоследствии;
3) Совпадение психического состояния с соответствующим, но еще не существующим будущим событием, которое значительно отдалено во времени и реальность которого тоже может быть установлена только впоследствии.
113 Там же. С.299.
114 Там же. С.187.
47
Синхронистичность состоит из двух факторов: а) находящийся в бессознательном образ проникает в сознание либо непосредственно (то есть, буквально), либо косвенно, в форме сновидения, мысли, предчувствия или символа. б) Объективная ситуация совпадает с этим содержимым.
115
Юнг уверен, что взаимосвязь «совпадающих по смыслу факторов» обязательно должна восприниматься, как акаузальная, то есть находящаяся вне причинных связей и зависимостей; происходящая, порождаемая или возникающая вследствие иных, непричинных механизмов и движений (например, в результате когерентного, синфазного возбуждения среды, инициирующего самоорганизацию, превращение хаоса в порядок); принципиально несовместимая с причинными отношениями. Но причинность и синхронистичность Юнг определяет как пару противоположностей. Под влиянием физика Паули он составляет симметричную структуру, куда, кроме синхронистичности и причинности, входят неистребимая энергия (закон сохранения энергии) и пространственно-временной континуум.116
Итак, система «бодрствование-сон» самоорганизующаяся и стремится к некой высшей Гармонии, о которой писал еще Лейбниц, а Юнг развил эту идею. Эта гармония бытийствует как на уровне отдельного индивида, так на уровне всего социума, подчиняясь принципам синергетики, но об этом в следующей главе.
115 Там же. С.224.
116 Там же. С.301.
48
Глава 2. Исследование ночного сознания: свойства и структура
В одном из своих произведений Марсель Пруст пишет: «Во время сна человек держит вокруг себя нить часов, порядок лет и миров. Он инстинктивно справляется с ними, просыпаясь, в одну секунду угадывает пункт земного шара, который он занимает, и время, протекшее до его пробуждения; но они могут перепутаться в нем, порядок их может быть нарушен. Пусть перед утром, после часов бессонницы, сон овладеет им во время чтения, в позе очень отличной от той, в которой он спит обыкновенно, тогда достаточно уму поднять руку, чтобы остановить солнце и повернуть его вспять, и в первую минуту по пробуждении он не узнает часа, ему будет казаться, что он сию минуту только прилег. Если же он заснет в еще более необычной и несвойственной ему позе, например после обеда, сидя в кресле, тогда в мирах, вышедших из орбит, все перепутается, волшебное кресло со страшной скоростью помчит его через время и пространство, и в момент, когда он поднимет веки, ему покажется, что он лег несколько месяцев тому назад в другом месте. Но достаточно бывало, чтобы, в моей собственной постели, сон мой был глубоким и давал полный отдых моему уму; тогда этот последний терял план места, в котором я заснул, и когда я просыпался среди ночи, то, не соображая, где я, я не сознавал также в первое мгновение, кто я такой; у меня бывало только, в его первоначальной простоте, чувство существования, как оно может брезжить в глубине животного; я бывал более свободным от культурного достояния, чем пещерный человек; но тогда воспоминание – еще не воспоминание места, где я находился, но нескольких мест, где я живал и где мог бы находиться, - приходило ко мне как помощь свыше, чтобы извлечь меня из небытия, из которого я бы не мог выбраться собственными усилиями: в одну секунду я пробегал века культуры, и смутные представления керосиновых ламп, затем рубашек с отложными
49
воротничками мало-помалу восстанавливали своеобразные черты моего «Я».117
В этом коротком гениальном отрывке в художественной форме отражены важные философские проблемы ночного сознания. Здесь есть и относительность времени-пространства, и различные реальности, проблема душа-тело, проблема бытия во сне, описывается самая непонятная, глубокая четвертая стадия сна.
Все эти проблемы, а также некоторые другие мы рассмотрим в этой главе.
И на основе наших исследований составим интегральную модель ночного сознания.
§ 2.1. Проблема бытия во сне
Очевидно, ночное сознание обладает неким особым онтологическим статусом. И если мыслить мир как целое, то сам феномен сна выступает в качестве части этого целого. Для того, чтобы понять любой феномен, философ должен постараться поставить себя на край мира, занять предельное, пограничное положение, в котором только и возможно что-то сказать о мире как целом, выявить его трансцендентальные условия.
Итак, проблема ночного сознания есть метафизическая проблема, а метафизика - «…это стремление повсюду быть дома, значит: всегда и, главное, в целом.118 Исследуя ночное сознание, мы выходим за пределы традиционных представлений о работе бодрствующего сознания, но, тем не менее, мы должны быть «везде» - значит иметь отношение к миру в целом, к бытию и, по возможности, в рамках научной рациональности, не впадать в мистику и лженауку.
117 Пруст М. В сторону Свана. – М.: НФ «Пушкинская библиотека», АСТ: АСТ МОСКВА, 2007. - С.25.
118 Хайдеггер М. Основные понятия метафизики// Время и бытие. С.456-457.
50
Для того, чтобы дышать чистым воздухом философии, необходимо вопрошать о бытии. В отличие от окружающего мира, бытие - это то, что требует понимания. Это не вид и разновидность предметов, это бытие существующего.
119
Сон существует и бытийствует. Существование (экзистенция) сна это бытие того сущего, которое открыто для откровенности бытия, в которой оно находится благодаря тому, что переносит её. Это сущее человек. Только человек экзистирует. 120
Во время сна мы отсутствуем в «этом» мире. Но где же мы присутствуем? Мы же не исчезли! Жан-Поль Сартр пишет, что «нельзя, например, определить бытие как присутствие, поскольку отсутствие тоже раскрывает бытие, потому что не быть здесь – значит быть где-нибудь ещё».121 Если мы «не здесь», то мы «там» - в сновидной реальности. По Сартру сновидения существуют реально как конкретные факты сознания, но он их сравнивает с другими явлениями самообмана или веры. Он обозначает бодрствование и сон как тип бытия-в-мире,122 тем самым дает нам повод еще раз убедиться в бытийственности ночного сознания. А вот сновидение, есть ли самообман или истина, зависит не только от веры, но и от многих других факторов; как и было показано нами в анализе юнгианской модели, однако Сартр более склоняется к Фрейду.
Любой феномен есть то, что себя обнаруживает, и бытие так или иначе себя обнаруживает перед всеми, поскольку мы можем о нем говорить и в определенной мере его понимать. 123 Феномен ночного сознания себя обнаруживает своими проявлениями, показывая таким образом бытие феномена. Само сущее есть феномен, то есть оно обозначает себя как организованную совокупность качеств. Себя, но не свое бытие. Бытие -
119 Губин В.Д. Онтология. Проблема бытия в современной европейской философии. С.14.
120 Хайдеггер М. Что такое метафизика? // Время и бытие С.45.
121 Жан-Поль Сартр. Бытие и ничто. – М.: АСТ, 2009. - С.36.
122 Там же. С.150.
123 Там же. С.35.
51
просто условие всякого раскрытия: оно есть бытие-для-обнаружения, но не раскрытое бытие.124 То есть ночное сознание невозможно без бытия. И раскрыть этот феномен возможно если принять бытийственность состояния сна.
Таким образом, происходит явление бытия через обнаружение феномена ночного сознания. Феномен обозначает себя на основе бытия. Но бытие не может быть причиной самого себя наподобие сознания. Бытие есть само по себе. Это означает, что оно – не пассивность и не активность. И то и другое – понятия человеческие и обозначают способы или орудия человеческого поведения.125 Но что это за явленное нам во сне бытие?
Бытие человека в состоянии сна мы назовем «за-Бытие». Это тоже бытие, но за границей, за пределом бодрствующего состояния сознания. Иногда мы сон за-бываем, но тем не менее мы бываем за этим пределом, мы бытийствуем когда спим. Даже в четвертой, самой глубокой стадии сна, когда бывают разговоры и крики, хождения, мы бытийствуем. А когда мы просыпаемся, наше сознание изменяется, но за-Бытие при этом остается. Ведь бытие, по Пармениду, не возникает и не исчезает. Оно существует всегда, иначе оно бы не было бытием, а зависело бы от чего-то, что давало бы ему возможность возникнуть. Оно неделимо, всегда есть все целиком. Оно не может, следовательно, быть больше или меньше, оно здесь и сейчас, его не может быть завтра или вчера. Оно целокупно и неподвижно и похоже на шар, центр которого везде, а периферия нигде. 126
Мы обозначили ночную реальность как за-Бытие, но не есть ли четвертая, глубокая стадия сна не-Бытие, или Ничто? Ничто – это отрицание может иметь лишь относительный смысл, означая отсутствие свойств,
124 Там же. С.37
125 Там же. С.57.
126 Там же. С.22.
52
состояний, процессов в определенном нечто, или абсолютный смысл, если речь идет об отсутствии бытия как такового.127
Как ранее мы уже видели, большинство исследователей склоняются к тому, что сон – особый вид бытия, а не ничто. И четвертая стадия сна представляет собой также за-Бытие, поскольку присутствуют и свойства и состояния и процессы. Однако абсолютный смысл как таковой или, как называл его Юнг, самосуществующий смысл, иногда являет себя нашему сознанию в виде феномена синхронистичности или вещего сна. То есть за-бытие и ничто «соприкасаются», возможно, на самой дальней границе четвертой стадии сна.
Эту границу и то, что «за ней», можно охарактеризовать как нечто непостижимое для нас. И, как пишет С.Л. Франк, между всеединством бытия и внутренним бытием человеческого духа вообще не может быть никакой непроницаемой преграды. Для нашего познавательного взора, направленного на реальность как на предстоящий ему предмет, всегда существуют недоступные ему «глубины» и «дали».128 Это «область» духовных явлений.
Из этой «области» происходит проникновение чистого смысла не только в ночное, но и в бодрствующее сознание, о чем и говорят нам феномены.
Так у Гегеля бытие и ничто, как чистые абстракции, тождественны по содержанию. Согласно диалектическому принципу, бытие превращается в ничто; их синтезом является становление. Ничто мы ощущаем в опыте тоски, когда мир становится зыбким и туманным и когда субъект исчезает в ощущении падения и бесконечного головокружения. Этот опыт не что иное, как опыт обреченного на смерть.129 Не случайно древние греки с неким священным трепетом и известной долей страха относились ко сну. Сон для
127 Краткая философская энциклопедия. – М., Прогресс – «Энциклопедия», 1994. С.304.
128 Франк С. Непостижимое. – М.: АСТ: Хранитель, 2007. - С.27.
129 Гегель Г. Феноменология духа. – М.: Академический проект, 2008. - С.456.
53
них - прямая дорога в мир мертвых, поэтому для описания сна и смерти используются одинаковые эпитеты. Сон и смерть – близнецы.
130
Но как можно помыслить себе состояние сознания, располагающееся за пределами четвертой, самой глубокой стадии сна? Представляется, что здесь этот вопрос пересекается с проблемой бессмертия и судьбы.
Судьба - это не то, что бывает, но то, что всегда есть. В этом качестве она имеет статический характер, требующий и некоего динамического момента. Таким моментом оказывается смерть, которая наряду с другими предстоящими сознанию субъекта трансцендентными реальностями (например сон, Д.Л.) мыслится как возможность иного, чем данная конечная человеческая экзистенция. В монолите актуально наличного осознание субъектом своей смертности создает трещины, сквозь которые проглядывает ничто. И если понимать под последним не столько тотальное отсутствие какого-либо бытия, сколько его отличность от какой бы то ни было опознанной его формы, то само бытие-к-смерти становится мощным стимулом движения человека в сторону собственной неопознанности, которая очевидна именно для расширяющегося сознания, т.е. сознания духовного. Опредмечивание субъектом собственного бесконечного духовного тела представляет собой в некотором смысле развертывание непроявленного. Человек здесь дополняет себя и в акте этого дополнения восстанавливает себя полного. Бытие-к-смерти может быть понято как путь к судьбе.131
В связи с этим возникают некоторые вопросы. Не является ли это осознание субъектом своей смертности результатом априорно заложенной в коллективном бессознательном мифологии смерти, которая, через личное бессознательное, «притягивает» субъекта с целью выведения его на новые горизонты сознания и духовности, и, как результат, изменения
130 Иллиада. XVI.
131 Стрелков В.И. Смерть и судьба / Понятие судьбы в контексте разных культур. – М.: Наука, 1994. - С.36.
54
индивидуальной судьбы через достижение цельности? Не проникают ли эти архетипы сквозь «трещины» «на границе» между за-бытием и ничто, приоткрывая ничто в виде чистых смысловых выбросов, коими являются, например, откровения во сне о будущем, то есть о будущей судьбе?
132 В таком случае ничто должно иметь определенную структуру в виде структуры чистого смысла.
Таким образом, за-бытие является своеобразным «пористым буфером» между бытием как таковым и ничто. И в этом нет противоречия. Однако надо помнить о том, что бытие есть момент более глубокий и первичный, чем понятие сознания. Бытие - это внутренний корень и носитель самого сознания. Сознание входит в состав бытия и ему подчинено.133
Так в учении индийского философа Шанкары проводится мысль о том, что бытие (Брахман) проявляется во всем нашем опыте или во всем, что существует, однако оно проявляется в различных формах. Более того, одной форме опыта (иллюзии или сну) противоречит другая его форма (например, нормальный опыт в состоянии бодрствования). Подверженная противоречиям форма рассматривается как менее реальная, чем форма, порождающая противоречия. Но, несмотря на такие противоречия различных форм, Бытие (или сознание) как таковое остается непротиворечивым. Когда мы не верим в иллюзорную змею, мы только отрицаем бытие в форме змеи, но не какое-либо бытие вообще. Далее, когда мы отрицаем наличие объекта сновидения, мы не отрицаем существование идеи. Но когда мы думаем о времени и пространстве, где ничего нет, мы думаем о существовании только данного времени и данного пространства. Так что существование в той или иной форме столь же всеобъемлюще, как и мысль, и мы не можем представить себе отсутствие или отрицание бытия вообще. Это всеобщее чистое Бытие (или сознание) есть, следовательно, единственная вещь,
132 Карл Юнг в своей работе «MysteriumConiunctionis» подробно исследовал действия таких архетипов на примере символики древних алхимиков.
133 Франк С. Непостижимое. С.63.
55
противоречивость которой немыслима. Поэтому Шанкара называет его верховной реальностью. Таким образом, Шанкара логически приходит к своей концепции о реальности, которая постоянно пребывает и остается непротиворечивой: во всех формах бытия в любом месте и во все времена. И далее он пишет, что все частные способы бытия с различными названиями и формами реальны как бытие, но нереальны как частности.134
Франк разделяет понятия «реальность» и «действительность». Во-первых, то, что мы зовем «действительностью», совсем не совпадает с «бытием вообще» или «с реальностью» (употребляя пока последние два понятия как синонимы), а есть лишь какой-то отрезок из всеобъемлющей совокупности сущего. Ведь и все то, что мы противопоставляем действительности как «недействительное», «только субъективное», тоже как-то и в каком-то смысле есть. Когда мы отрицаем «действительность» таких явлений, то мы правы, поскольку мы отвергаем их притязание входить в состав того, как бы избранного круга реальности, который мы называем действительностью; но мы впали бы сами в грубейшее заблуждение, если бы отрицали их реальность вообще. Ибо все, что каким-либо образом переживается нами, как-либо дано нам в опыте, - в каком-то смысле непосредственно есть. Если я ошибочно принимаю звон в моих ушах за звонок в дверь или то, что мне приснилось, за то, что случилось «на самом деле», то я вправе и обязан исправить это заблуждение, то есть исключить из состава действительности эти явления. Но и «звон в ушах» и «сон» все-таки есть не ничто, а реальность – хотя и «субъективного» порядка. «Действительность» есть как бы здание, в состав которого входят только подходящие к нему, удобно укладывающиеся в него камни; но рядом с этим зданием остается еще хаотически разбросанная куча неподходящих, не использованных для построения здания камней. Реальность в ее полноте, таким образом, всегда шире «действительности». Вместе с поэтом мы можем сказать:
134Чаттерджи С. Древняя индийская философия. – М.: Иностранная литература, 1954. - С.381-383.
56
Как океан объемлет шар земной,
Так наша жизнь кругом объята снами.
Континенты, твердая почва – это есть «действительность»; океан же, со всех сторон объемлющий земной шар, это- «сны», явления «субъективного порядка», которые однако есть, принадлежат к реальности, хотя и не входят в состав действительности.135
А сравнение Франком реальности сна с океаном наводит на мысль о волновой природе этого явления.
Таким образом, за-бытие реально как бытие. Оно не представляет части бытия, а является целым, взаимодействуя и соприкасаясь с небытием через все проникающие явления чистого смысла.
Сон без сновидений еще древние индусы считали глубочайшей тайной. Вообще непонятно, что там творится. Курдюмов136 говорил, что там, во сне без сновидений, человек может соприкасаться с каким-то отдаленным будущим цивилизации. Правда, поскольку это сон без сновидений, то этот опыт мы не можем вербализовать, мы не можем донести его содержание друзьям, своим коллегам, окружающим нас людям. То есть сам человек, может быть, становится другим, происходит изменение глубинной структуры его личности. Но приобретенный опыт, это состояние во сне, когда человек расстается с самим собой и узнает что-то о мире, невозможно описать словами.137
В философии «Упанишад» сушупти, или глубокий сон, является также нормальным состоянием человеческой жизни. Говорится, что в этом состоянии утрачивается активность и ума и чувства. Прекращается деятельность эмпирического сознания со свойственным ему различением объекта и субъекта. В таком состоянии, говорят, мы имеем беспредметное
135Франк С.Л. Непостижимое. С.52.
136 Сергей Павлович Курдюмов – крупный российский ученый, специалист в области математического моделирования, математической физики и вычислительной математики, член-корреспондент РАН (1984г.),
137 Князева Е.Н. Автопоэзис мысли. / Вестник ТГПУ. 2008. Выпуск 1 (75). С.53.
57
сознание, когда «Я» достигает временного единения с абсолютом. Но как бы то ни было, ясно, что такое состояние не является полным небытием или отрицанием.
138
Таким образом, во время сна и бодрствования происходит движение сознания, а не бытия, то есть движение от бодрствования ко сну, и в обратном направлении – от сна к бодрствованию. Под «движением сознания» мы будем понимать его изменение: изменение его пространственно-временных параметров, изменение восприятия реальности и т.д. Такую подвижную систему сознания далее мы будем называть системой «день-ночь». Но что есть движение сознания в данном контексте? Что движется и изменяется, когда мы переходим ко сну и обратно?
§ 2.2. Куматоид ночного сознания
Эдмунд Гуссерль понимает сознание как временной поток переживаний, а его предельный слой - как абсолютную субъективность. Поток сознания есть трансцендентность особого рода: он не является регистрируемой в восприятии данностью, его нельзя вывести, опираясь на эмпирические содержания, он не проявляется как имманентная данность сознания.139
Элементы потока - феномены. Поэтому учение о структуре потока переживаний называется феноменологией. Феномены как элементы потока сознания, представляют собой в свою очередь определенную целостность, которая обладает самостоятельной и сложной структурой. Понять феномен как целостность можно только в том случае, если схватить его посредством интуиции. Это можно достигнуть, если его не описывать извне, а "пережить", т.е. непосредственно войти в поток сознания. При этом происходит интуитивное, непосредственное, чисто умозрительное усмотрение сущности.
138 Радхакришнан С. Индийская философия. – М.: Академический проект, 2008. - С.164.
139 Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени. – М.: Гносис, 1994. - С.72-80.
58
Феноменологический метод состоит в том, чтобы слиться с потоком сознания непосредственным образом.
140
В работе «Философия как чистая наука» Гуссерль пишет, что психическое есть с двух сторон неограниченный поток феноменов, с единой проходящей через него интенциональной линией, которая является как бы перечнем всепроникающего единства, а именно линией лишенного начала и конца имманентного "времени" - времени, которое не измеряют никакие хронометры. Прослеживая поток явлений в имманентном созерцании, мы переходим от феномена к феномену (каждый из которых есть единство в потоке и сам завлечен потоком) и никогда не приходим ни к чему, кроме феноменов.141
Однако, Гуссерль, по видимому, ощущал неудовлетворительность тотального отождествления сознания и времени, и это выразилось в том, что, по Гуссерлю, самый глубинный слой субъективности - абсолютный поток сознания - сам в себе уже нетемпорален. Лишь метафорически, по Гуссерлю, абсолютную субъективность можно назвать потоком. Гуссерль, однако, не усматривал в этой субъективности «различающую силу»; абсолютный поток сознания выглядит у Гуссерля как нечто аморфное, некая неопределенная основа очевидности, в которой формируется некоторое «смотри!».142
Можно предположить, что в системе сознания «день-ночь» происходит изменение качества этого потока. Поток ночного сознания – это поток сновидческих образов, символов, метафор, которые также относятся к нашим переживаниям. Это тоже поток феноменов, но имеющих иную форму.
Похожую концепцию потока можно найти и в древнеиндийской философии, в частности в теории несуществования души в буддизме. Концепция души, как и в философии Вильяма Джемса, заменяется здесь концепцией непрерывного потока сознания. Поскольку данное состояние
140 Блинников Л.В. Краткий словарь философских персоналий.
141 Гуссерль Э. Философия как строгая наука / Логос. – М.: Мусагет. – С.26.
142 Молчанов В.И. Предисловие // Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени. с. XIV
59
сознания получает в наследство свои характерные черты от предыдущего состояния, прошлое существует в настоящем.
143 А если учесть, что в индийской философии система «день-ночь» едина, включая самые глубокие стадии сна без сновидений, то можно предположить, что поток существует и в этой глубине.
Итак, мы опирается в своем исследовании на нечто подобное образу потока. Гуссерль говорит, что сознание устроено таким «удивительным и все же понятным образом, что в нем необходимо должна осуществляться самоявленность потока и отсюда сам поток должен быть постижим с необходимостью в протекании».144 Эти слова можно отнести и к ночному сознанию.
Некоторые исследователи, в частности С.Л. Катречко145 предлагают проект волновой онтологии сознания в качестве модификации гуссерлевской концепции сознания как временящегося потока, а именно когда сознание трактуется как волновая «надстройка» над телесной материей (мозгом).
Гуссерль и Хайдеггер подчеркивают, что было бы ошибкой мыслить сознание наподобие материальной вещи. Сознание вещью не является, оно не сущность, а лишь существует, экзистирует (т.е. выходит из себя). Вместе с тем «время – сознание» не является и чистой текучестью. Оно представляет собой некий устойчивый поток, который по степени своей устойчивости превосходит телесную —вещную — составляющую. Например, на протяжении нашей жизни именно наше «Я» является самотождественным, в то время как наше тело постоянно изменяется.146
Метафорой такого понимания сознания может выступить наблюдение Леонардо да Винчи: «Многочисленны случаи (подобия волн), образуемых на нивах течением ветров: волны кажутся бегущими по полю, между тем нивы
143 Чаттерджи С. Датта Д. Древняя индийская философия. 89
144 Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени. С.88.
145 Катречко С.Л. Натуральная модификация гуссерлевской онтологии сознания.
146 Там же.
60
со своего места не сходят». Это не физические волны, их можно назвать, вслед за М. Розовым, куматоидами (от греч. kuma — волна).
147 Спецификой, отличающей куматоиды от обычных вещей (как кусков вещества), является их относительное безразличие к «материалу», относительная устойчивость и способность как бы плыть по «материалу» подобно волне.
Таким образом, ночное сознание можно соотнести с волной, а спящее тело — с вещью. При этом куматоид сна есть волновая «надстройка» над телом, которая хотя первоначально и возникает на основе физического тела, но далее приобретает относительную независимость и подчиняет себе исходную материю (мозг). 148
Если куматоид бодрствующего сознания представляет собой связку «сознание-время», 149 то во сне к этой связке присоединяется еще и пространство, оно движется. Таким образом куматоид сна выглядит как «сознание-время-пространство». Но это мнимое время и мнимое пространство. Возьмем это утверждение как гипотезу.
То, что куматоид сна влияет на тело, подтверждают и современные представления физиологии о структуре сна, основанные на выводах, полученных экспериментально.
Как было ранее сказано, структура сна включает пять стадий, закономерно повторяющихся в течение ночи и представляющих из себя циклическое пульсирование, повторение одних и тех же циклов, что ведет к воздействию на тело, приводящее к периодическому изменению волновой электрической
147 М.А. Розов рассматривал в основном социальные куматоиды. Он пишет: «Социальные куматоиды (от греческого ;;;; – волна) – это объекты, представляющие собой реализацию некоторой программы человеческого поведения на постоянно сменяющем друг друга человеческом и предметном материале. По одному достаточно существенному параметру эти явления напоминают волны, бегущие по поверхности водоема. Каждая такая волна захватывает все новые и новые частицы воды, заставляя их колебаться определенным образом, но сама она вовсе не представлена в некотором фиксированном объеме воды, она в широких пределах безразлична к этому материалу, ибо постоянно обновляет себя. Именно такое относительное безразличие к материалу и постоянное обновление характерно и для куматоидов. Основной особенностью всех объектов этого типа является то, что они распространяются в некоторой социальной среде, приводя все новые и новые элементы этой среды в определенное движение, именуемое человеческой деятельностью или человеческим поведением».- Философия науки. Вып. 10. М.: ИФ РАН, 2004. с.54.
148 Катречко С.Л. Натуральная модификация гуссерлевской онтологии сознания.
149 Там же.
61
активности мозга. Таким образом, куматоид ночного сознания влияет на тело, как бы подтверждая свое существование.
Мы видим циклический куматоидный процесс, где четвертая, самая глубокая стадия является бездной, в которую мы как бы уходим проходя через поверхность границы между сном и бодрствованием. Затем вновь возвращаемся к поверхности из бездны, в пятую БДГ стадию, которая есть и изначальная, чтобы в ней переработать в виде сновидения полученную информацию.
Но, может быть, не мы уходим в бездну, а сам куматоид сонного сознания (метафизическая бездна) надвигается на нас? Мнимое «пространство-время» движется, а наше ночное «Я» стоит на месте? Эту куматоидную надстройку можно представить в виде слоистого «облака», части которого взаимодействуют между собой, пульсируя и передавая информацию в виде символов к границе между сном и бодрствованием, то есть к БДГ стадии сна. Возможно, что эта пульсация происходит с движением и перемешиванием слоев «облака». Это есть глубинное управление материей, то есть некая глубина управляет нашим мозгом. Под материей подразумевается мозг не только конкретного человека, но и сообщества индивидов в целом, поскольку одновременно спит огромное количество людей.
Рассмотрим вновь четвертую, наиболее глубокую стадию сна. Именно она представляется как наиболее сильная трансценденция особого рода, о которой говорил Гуссерль. Именно в ней, по данным физиологов, происходит некое «зарождение», которое потом выплескивается в пятой стадии в виде сновидений. Здесь необходимо четко разделить трансцендентное и трансцендентальное.
Трансцендентное (от лат. transcendere – переступать) – то, что выходит за границы возможного опыта, лежит за пределами этого опыта. В то время как трансцендентальное (тоже от лат. transcendere – переступать) – это то, что хотя и предшествует опыту априори, но имеет целью сделать возможным
62
опытное познание.
150 Пятая стадия сна обладает признаками и трансцендентального, поскольку, именно пребывая в ней, мы способны к получению некоторого опыта в виде символов и знаков из наших сновидений.
Когда же мы не видим во сне сновидений, мы, трансцендируя, – выходим за границы возможного опыта, не получая его, но мы существуем вне этого опыта. Существует наше «Я» во сне, вне зависимости от того, видим или не видим сновидение.
§ 2.3. Что есть «Я» во сне?
Иммануил Кант весьма своеобразно относился к состоянию сна. В своем последнем крупном сочинении «Антропология с прагматической точки зрения» он пишет, что сон нам дан для отдыха. Описывая свои сновидения, он полагает, что они возбуждают некую жизненную силу, иначе она «угасла бы и глубокий сон вел бы к смерти». По Канту мы видим сновидения на протяжении всего времени сна и это есть гарантия нашего пробуждения утром.151
Французский философ Жан-Люк Нанси, немало потрудившийся над бумагами Канта и над материалами, относящимися к его биографии, сообщает следующее: Кант предпочитал не видеть снов, поскольку опасался проснуться не самим собой.152
Здесь заключено некоторое противоречие: с одной стороны – Кант видел в сновидениях жизненную силу, а с другой – боялся утраты собственного Эго (Я). Напрашивается вывод о том, что Кант ставил свое личное Эго превыше даже самой жизни. Поэтому самодисциплина разума для него начиналась с
150 Краткая философская энциклопедия. – М., Прогресс – «Энциклопедия», 1994. – с.460.
151 Кант И. Антропология с прагматической точки зрения / Полное собрание сочинений, т.7, с.197.
152 Соловьев Э.Ю. «Не дай мне Бог сойти с ума…» (максима самосохранения разума в антропологии Канта). – М.: Канон+, 2012 - с.215.
63
аналитически продуманного методичного агностицизма – с осознания возможностей и границ познавательной способности человека и готовности не переступать эти границы.
Человек, по Канту, может иметь представление о своем Я, что бесконечно возвышает его над всеми другими существами, живущими на Земле. Благодаря этому он – индивид и вследствие единства сознания при всех изменениях, которые могут с ним произойти, - одно и то же лицо, т.е. существо, полностью отличное по рангу и достоинству от вещей, от лишенных разума животных, с которыми можно обращаться как заблагорассудится; даже если он еще не может сказать: Я, он ведь имеет его в мыслях; во всех языках, когда заговорят от первого лица, это Я мыслят, даже если и не выражают его особым словом. Ибо эта способность (а именно способность мыслить) есть рассудок.153
Прежде всего, необходимо ответить на вопрос: как возможно помыслить себе наше «Я»? В истории философии существует множество ответов, но мы упомянем лишь некоторые, поскольку сама данная тема могла бы стать отдельным большим исследованием.
Так, Гуссерль полагал, что кроме текущих содержаний сознания, есть ещё само тождественное ego (чистое «Я»), обладающее заключёнными в нём содержаниями. «Я» принадлежит к любому переживанию, которое появляется и затем уплывает вместе с потоком, его «взор» проникает «сквозь» любое актуальное cogito, направляясь к предметному. Луч этого «взгляда» заново возникает с каждым новым cogito и исчезает вместе с ним. А «я» — тождественно.154 Оно совершенно пусто — в нем нет никаких сущностных компонентов, нет никакого содержания, какое можно было бы эксплицировать, в себе и для себя оно не подлежит никакому описанию —
153 Кант И. Антропология с прагматической точки зрения / Полное собрание сочинений, т.7, с.142.
154 Гуссерль Э. Картезианские размышления.с.145-146., Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Т. 1, с.178.
64
чистое Я, и ничто более.
155 Ego само есть сущее для самого себя в непрерывной очевидности и, следовательно, непрерывно конституирующее себя в себе самом как сущее. Ego схватывает себя не просто как текущую жизнь, но как Я, как мое я, которое переживает то или иное содержание, которое, оставаясь одним и тем же, проживает то или иное cogito.156
В «Картезианских размышлениях» Я — «тождественный субстрат неизменных особенностей Я». 157
Кроме чистого ego, Гуссерль вводит также понятие ego как монады (заимствуя последний термин у Лейбница). «Я» как монада — это «ego, взятое в полной конкретности», «в текущем многообразии своей интенциональной жизни» — не как полюс и субстрат переживаний, а как совокупность этих переживаний. Это «фактическое ego», которое «охватывает всю действительную и потенциальную жизнь сознания», эмпирическое Я.158
У Гуссерля глубокий сон «сохраняет» акты сознания, когда он пишет о принятии решения самотождественным «Я». Я принимаю некое решение; при этом актуальное переживание должно иссякнуть, но решение остается, и, независимо от того, погружаюсь я, становясь при этом пассивным, в глубокий сон или проживаю какие-либо другие акты, значимость его сохраняется; соответственно я есмь отныне тот, кто принял такое решение, и остаюсь таковым до тех пор, пока не откажусь от него.159
Бескова И.А. предлагает различать два начала в рамках единой человеческой природы: бодрствующее эго и сновидящее. Бодрствующим (бодрственным) «я» можно назвать ту составляющую личности человека, которая направляет и определяет его функционирование в повседневной реальности (условно говоря, в «дневной жизни»). Сновидящим коррелятом
155 Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Т.1, с.251.
156 Гуссерль Э. Картезианские размышления. С.145.
157 Там же. С.148.
158 Там же. С.149.
159 Там же. С.147.
65
считается его контрагент из мира сновидений. Субстанциально эти ипостаси – один и тот же субъект. Но функционально они различаются. Между данными режимами функционирования имеется определенного рода устойчивая связь: сон бодрственного эго есть жизнь сновидящего «я», и наоборот, жизнь бодрственного эго – это сон его сновидящего коррелята. Иными словами, их отношения увязаны таким образом, что глубинные предиспозиции агента действия одного типа реальности находят сюжетное, событийное выражение в снах другого, а сны другого приносят первому глубинное, в событиях жизни его альтер-эго, добытое знание о последствиях делаемых выборов и принимаемых решений. При этом ночная и дневная реальность видится субъектом как реальности подлинных жизненных ситуаций.
160
Таким образом, Бескова предлагает более объемную модель взаимоотношения разного типа реальностей: жизнь человека предстает не как простая дихотомия «объективная / сновидческая реальность», где один режим исключает другой, а как сложным образом соотнесенные и увязанные между собой условия функционирования разных его ипостасей, где жизнь одной есть сон другой, а сон одной есть жизнь другой.161
Подорога В.А., устанавливая онтологический статус сновидения, пишет о том, что сновидению многого не хватает. Нет единого «я»: вместо него некое трансцендентальное эго («двойник»); раздвои на два вспомогательных «я»; не хватает «я» себя сознающего, не теряющего единства с собственным образом тела; если и есть «я», то оно скорее расщепленное, фрагментарное, чем единое.162 Таким образом, одно «я» находится внутри пространственных образов, составляющих другое Я, назовем его большим, которое движется за первым по поверхности сновидения с той же скоростью, как и первое, не
160 Бескова И.А. Логика влияния на жизнь человека из реальности сновидений / РАШ, РГГУ.Вып.5, 2008, с.232.
161 Там же. С.234.
162Подорога В.А. Кодекс сновидца. С.278.
66
отставая и не опережая. Одно Я (большое) все исключает из себя, высвобождает себя как бесконечную полость, пустое, но заполняемое пространство, то, другое «я», малое, находится внутри этого пространства в качестве изобразительного средства.
163 Сновидение есть движение, или во всяком случае эффект сновидения создается пересечением двух путей: «я» малого и Я большого. Одно Я, большое, движется по границе поверхности, разъединяющей сон и сновидение, другое «я», малое, движется как будто на изломе самой поверхности, оно и есть само сновидное тело. Первое Я охраняет сновидение, оно - страж, второе «я» участвует в пластически-изобразительном процессе, хотя оно не является иным большому Я по своей природе, а похоже, является большим Я, только «вывороченным наизнанку».164
Подорога пишет о том, что мы являемся самими собой только в сознательном, бодрствующем состоянии. Всякие личностно-индивидуальные идентификации в сновидении невозможны.165
Действительно, понятие лица можно применить только к дневному сознанию, но в христологической традиции существует понятие «лика» и «личины». И в связи с этим возникает вопрос: не является ли это «большое Я», которое только наблюдает сон, синомично лику (по Флоренскому), или чистому «Я» Гуссерля; а малое «Я», которое предается во сне переживаниям, всего лишь личина, маска, а может быть и наслоение на нашем чистом «Я»? Если убрать эти наслоения, то сон превратится в чистое, вещее созерцание, к чему и стремятся адепты различных религий и духовных школ. Так в даосизме отсутствие сновидений является вообще наивысшей формой духовности, когда прекращается реинкарнация.
Я – это Я, а не Другой. Такое ночное «Я» мы в данной работе будем называть априорным Я, без расщепления на компоненты. Например когда
163 Там же. С.181.
164 Там же. С.182.
165 Там же. С.280.
67
мы в зеркале во сне видим собственное изображение, то, согласно нашей модели ночного Эго, мы являемся априорным свободным «Я», а наше изображение в зеркале есть личина, оболочка, наслоение, маска, связывающая нас с телом и состоящая из наших переживаний, желаний, страхов, - тот конгломерат, который исследовал Зигмунд Фрейд и его последователи. Кроме того мы склоняемся к куматоидной природе ночного сознания, где наше априорное «Я» неподвижно, а движется особый ночной пространственно-временной континуум, имеющий слоистую (облачную) структуру, и участвующий в познании субъекта.
Мартин Хайдеггер в «Пролегоменах к истории понятия времени» выявил смысл априори. А priori – prius – ;;;;;;;;- прежде; а priori – то, что есть не только сейчас, но уже было и прежде; априори – это то в некотором «нечто», что всегда уже является в нем прежним. Это чисто формальное определение априори. В этом «нечто» обнаруживается такая вещь, как «прежнее». Априорным называется познание, которое не основывается на эмпирическом, индуктивном опыте, не зависит от познания реального как основной инстанции. Познание a priori, таким образом, не содержит в себе опыта, его называют также внутренним познанием, внутренним созерцанием.166
Это понятие априори можно определить и более широко — как всякую субъективную деятельность как таковую, — будь то познание, будь то деятельность иного рода, — поскольку она еще не переступила границу собственной имманентности. Платон говорит о том, что собственное бытие сущего познается тогда, когда душа обращается к себе самой в ;;;;;;;;;; ;;;; ;;;;; (Софист, 263e). Априори в кантовском смысле есть качество субъективной сферы. В феноменологическом понимании априори означает не деятельность, но само бытие; априори — не имманентное и не трансцендентное, оно не принадлежит изначально сфере субъективности, но и не подвластно реальности. Феноменология показала универсальную
166 Хайдеггер. Пролегомены к истории понятия времени. – Томск: Водолей, 1998. - С.79.
68
значимость априори и его специфическую индифферентность по отношению к субъективности. Оно не раскрыто непосредственно, о нем нельзя догадаться и нельзя его исчислить по каким-либо знакам в реальности.
167
Итак, что есть априорное Я? Прежде всего, это наш чистый созерцающий лик, а не личина. Оно было прежде до того, как мы увидели сон. Оно было всегда и не зависит от того, в какой реальности находится - в дневной или ночной. Оно не имманентно и не трансцендентно, обращено к себе самому, его деятельностью является чистое созерцание и внутреннее познание.
А можем ли мы ночное сознание отождествлять со знанием? Как представляется, можем. Например, во сне мы получаем знание в виде сновидений, которые по пробуждении пытаемся осмыслить и интерпретировать, и таким способом больше понять себя, свою сущность. Ночное сознание дает нам знание в символах для совершения творческих актов, как, например, в поэзии. В истории науки существует немало примеров, когда сновидения ученых давали импульс их исследованиям, «поставляли» знание о предмете исследования.
Альберт Эйнштейн не раз признавался, что придумал теорию относительности в полусонном состоянии. В частности, на вопрос о том, когда и где у него впервые возникла идея теории относительности, он ответил, что не может вспомнить более ранних ассоциаций, чем сон, увиденный им в юности. Во сне он ехал на санях. Сани разгонялись, двигаясь все быстрее и быстрее, покуда не достигли скорости света. И тогда звезды начали искажаться, превращаясь в удивительные узоры поразительных цветов, ослепляя его красотой и мощью своего превращения. Во многих отношениях, заключил он, всю его последующую научную карьеру можно рассматривать как дальнейшее размышление над этим сновидением.168
167 Там же. С.50.
168 Бескова И.А. Природа сновидений (эпистемологический анализ). С.103
69
Автору данной работы также удалось встретиться со сновидением, которое дало импульс к размышлению о ночном сознании как куматоидном процессе, где априорное Я неподвижно наблюдает за движущейся слоистой структурой, похожей на слоистые облака. В этом сне было указание на то, что именно этот куматоид влияет на материю (мозг) и управляет материей.
Интересным представляются воззрения А. Щуца на мир сновидений и ночное «Я». В книге «Мир, светящийся смыслом» он пишет о том, что у спящего «Я» отсутствует какой бы то ни было прагматический интерес к трансформированию своих принципиально смутных перцепций в состоянии частичной ясности и отчетливости; иначе говоря, у него нет интереса к трансформированию их в апперцепции.169 Тем не менее, оно продолжает воспринимать, вспоминать и думать. Продолжаются соматические перцепции собственного тела, его положения, веса, границ, перцепции света, звука, тепла и т.д.; при этом, однако, отсутствует всякая активность, наподобие обращения внимания, вслушивания, разглядывания, которая только и могла бы сделать эти перцепты апперцептированными.170
То есть Щуц полагает, что во сне осознанного восприятия не существует. Однако надо вспомнить о том, что есть теория так называемых осознанных сновидений, о которых мы упоминали ранее.
По Шуцу во сне сохраняются малые перцепции, которые в состоянии бодрствования, в силу прагматической ориентации на жизненные задачи остаются неразличимыми и невыразимыми в словах, или, как принято их теперь называть, бессознательными. Избегая цензуры со стороны внимания к жизни, эти малые перцепции приобретают в мире сновидений большое
169 Апперцепция - (от лат. ad — при, perceptio — восприятие) — осознанное восприятие. Термин введен Г.В. Лейбницем для обозначения схватывания умом своих собственных внутренних состояний; апперцепции противопоставлялась перцепция, понимаемая как внутреннее состояние ума, направленное на представление о внешних вещах. У И. Канта означала изначальное единство сознания познающего субъекта, обусловливающее единство его опыта. В психологии под апперцепцией понимается процесс, посредством которого новое содержание сознания, новое знание, новый опыт включаются в преобразованном виде в систему уже имеющегося знания.
170 Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. – М.: РОССПЭН, 2004. - С.434.
70
значение. Именно пассивное внимание, т.е. общая сумма воздействий, оказываемых малыми перцепциями на интимный центр личности, – и только оно – определяет интерес сновидящего и те темы, которые становятся темами его сновидений.
171
По мнению Щюца жизнь сновидения лишена цели и проекта. Все элементы волений, проектов, целей, обнаруживаемые в сновидениях, имеют источник не в сновидящем Я. Это воспоминания, ретенции и репродукции волевых переживаний, берущие начало в мире бодрствования. Можно сказать, что внимание сновидящего направлено на прошлое его «Я». Это внимание в прошедшем времени.172
Я могу видеть себя во сне работающим или действующим, и такое сновидение часто может сопровождаться знанием того, что «на самом деле» я не работаю и не действую. В этом случае моя снящаяся работа обладает своими квазипроектами, квазипланами и их иерархиями; все они имеют источник в осажденных прежних переживаниях, которые были у меня в мире повседневной жизни.173
Активность сновидения – в отличие от активности воображения – по самой природе своей протекает в одиночестве. Мы не можем видеть сны сообща, и альтер - эго174 всегда остается всего лишь объектом моих сновидений, неспособным их со мной разделить. Более того, альтер - эго, которое я вижу во сне, предстает передо мной не в общем для нас живом настоящем, а в пустом (маска пуста внутри) и фиктивном квази-Мы-отношении. Другой, являющийся мне в сновидении, всегда типизирован и остается таковым даже тогда, когда во сне я вижу его находящимся в самых тесных отношениях с моим интимным «Я». «Таким образом, монада – с
171 Там же. С.435.
172 Там же.
173 Там же. С.437.
174 Здесь альтер-эго мы понимаем как пустую личину, маску.
71
присущей ей способностью отражать универсум – поистине лишена окон, когда она спит» - утверждает Щюц.
175
Можно добавить к этому, что как не существует двух абсолютно тождественных монад, по Лейбницу, так и не существует двух одинаковых ночных априорных «Я», ибо у каждого субъекта свое чистое свободное Я.
§ 2.4. Интенциональность и ночное сознание
У сновидящего нет свободы действий, полагает Щуц, он не свободен управлять своими шансами по собственной воле, лишен возможности наполнять содержанием пустые предвосхищения. В частности, ночной кошмар ясно демонстрирует неизбежность события в мире сновидения и бессилие сновидящего как-то на него повлиять.176 Все это, однако, не означает, что жизнь сновидений ограничивается лишь пассивным сознанием. Напротив, большинство активностей разума, которые Гуссерль называет интенциональными активностями (и которые, конечно, не следует путать с преднамеренными действиями), сохраняется в ней, однако, без направленности на объекты внешнего мира работы и без направляющего воздействия со стороны активного внимания.177
Если во сне все же сохраняются некоторые интенциональные активности, то встает вопрос о том, что они из себя представляют и как их возможно назвать?
Для первого приближения к интенциональности методическое правило состоит как раз в том, чтобы не обращать внимания на различные ее толкования, но фиксировать лишь то, что показывает себя само, сколь бы скудным не было его содержание. Лишь так — в ней самой и через нее —
175 Там же.С.438.
176 Это утверждение Щуца можно назвать весьма спорным. Достаточно вспомнить сны, где мы убегаем от опасности, и бывает весьма успешно. Или мы движемся во сне в определенном направлении, «обдумывая» как нам пройти туда, куда стремимся. Любой человек может привести из своего опыта сон, где он совершал целенаправленные действия, приводящие к задуманному результату.
177 Там же. С.437.
72
можно столь же предметно увидеть, структурой чего она является и как она в этом качестве существует, полагает Хайдеггер.
178
Intentio буквально означает: самонаправленность на ... Всякое переживание, всякое душевное отправление направляется на что-то. Суждение есть суждение о чем-то, воспоминание есть воспоминание о чем-то, представление есть представление чего-то, то же относится и к предположению, ожиданию, надежде, любви, ненависти.179 Весь спектр этих чувств присутствует и в нашей ночной жизни, но в ней есть и абсурдные переживания: как, например, полеты во сне.
Хайдеггер утверждает, что восприятие не становится интенциональным вследствие того, что физическое вступает в отношение к психическому, и оно не перестает быть таковым оттого, что его предмет не существует в реальности, — восприятие, будь то действительное восприятие или обман чувств, интенционально в себе самом. Душевное переживание само по себе, безотносительно к вопросу о существовании или несуществовании его предмета, имеет структуру самонаправленности на... Само бытие душевного отправления есть самонаправленность на…180
Вспомним, что, как уже было ранее сказано, в состоянии сна без сновидений различение субъекта и объекта утрачивается, а значит и говорить о направленности сознания на предмет не приходится. Но, с другой стороны, может и был сон, но мы его не запомнили. Была интенциональная активность, но мы не в состоянии это подтвердить. Здесь мы сталкиваемся с пределом познания.
Совсем недавно было доказано, что сны снятся и во время медленного сна при засыпании, а не только во время быстрого, как ранее считали (см. с. 26). Самая глубокая стадия сна, когда возникают такие явления, как снохождение, разговоры во сне, также характеризуется некой активностью.
178 Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени.С.52.
179 Там же.С.33.
180 Там же. С.35.
73
Известно, что при снохождении люди весьма точно огибают препятствия внешнего мира, не натыкаются на реальные предметы. Таким образом, гипотетически, все время, пока мы спим, вне зависимости от стадии сна наше ночное сознание совершает работу в мнимом пространстве-времени.
Ночное сознание не направлено на объекты внешнего мира, но оно направлено на объекты внутреннего мира. Таковыми объектами являются образы сновидений. Во сне мы воспринимаем стол как стол, мы можем даже к нему прикоснуться также как и в дневной жизни. Наше априорное «Я» воспринимает образы, знаки, символы так, как если бы они были реальны. А они и есть «реальность» для него.
Более того, именно ночная квазиинтенция позволяет нашему чистому Эго сохранять себя как себя. Наличие наслоений на априорном «Я» удерживает его в за-бытии, не позволяя «пересечь границу» и уйти в вечность. Хотя вечность, как писал Мерло-Понти, это время сна, но сон соотносится с бодрствованием, у которого заимствует все свои структуры.181 А значит и соединяет нас с дневным миром и телом, ведь «мир есть точка опоры моего тела».182 То есть через сновидение мы связаны с реальным миром и наше априорное ночное «Я» «привязано» к разуму. Ночное восприятие квазиинтенционально в себе самом. Поэтому Кант так дорожил наличием у него сновидений, которые без квазиинтенциональности невозможны.
В настоящее время имеются достаточно веские основания предполагать, что интенциональность присуща не только сознательным (или даже просто психическим) актам людей. Оказалось, что это свойство вполне может быть результатом «вычислительной» работы когнитивной системы, которая не обладает способностью (свойством) самоосознавания, самораспознавания или генерации «Я-образов», т.е. может выступать как неосознаваемая («досознательная» или «предсознательная») направленность «психики» на
181 Мерло-понти. Феноменология восприятия. – СПб.: Ювента Наука, 1999. - С.535.
182 Там же.
74
извлечение сигналов, корреляций и т.п. из внешней и «внутренней» среды (в актах восприятия и самовосприятия). Интенциональность генерируется когнитивной системой не только сложных существ, но и самых простых – например, улитки, и служит способом выживания в природе. Кроме того, предполагается, что интенциональность может самопорождаться в нейронных сетях вычислительных устройств, моделирующих адаптивное поведение.
183
Таким образом, если действительно интенциональность есть способ выживания в природе, то ночная квазиинтенциональность также имеет свойства порождать полезную информацию в виде символов из сновидений, необходимую для выбора наиболее успешного функционирования системы, а в конечном итоге и для продления жизни. Таковой полезной информацией могут и являться вещие сны. Поэтому анализ сновидений с древности до наших дней представляется весьма важным занятием.
§ 2.5. Имя и сон
Если спящего человека позвать по имени, то он непременно проснется. То есть наше имя, которым нас называют в социуме, является тем сигналом, который выводит нас из за-бытия в бытие. Возникает вопрос, а если спящего позвать другим именем, проснется он или нет?
Когда мы видим, что человек уходит от нас, уходит из объективного мира, или из той части его, где находимся мы, свивается в себя: рассеянность, сонливость, опьянение, дурнота, сон, обморок, потеря сознания - более упорное, летаргия, наконец смерть - все это побуждает окружающих взывать в таких случаях к уходящему по имени. Они убеждены, что имя, только имя, есть та нить, которой можно удержать уходящего из объективного в субъективное. В некоторых случаях беспамятство, иногда и даже явное
183 Бескова И.А. Феномен сознания. – М.: Прогресс-Традиция, 2010. - С.35.
75
безумие внезапно разрешается настойчивым напоминанием об имени или требованием помнить о нем. За имя, извне тянутое, цепляется тогда утопающее в хаосе самосознание и преодолевает нахлынувший на него мрак.
184
Во сне мы иногда слышим имена собственные, называем персонажи наших сновидений, но это бывает не так часто. Во сне мы думаем и разговариваем, как правило, на родном языке, на том, к которому привыкло наше дневное сознание. Ю.М. Лотман говорил, что «сон — это семиотическое зеркало, и каждый видит в нем отражение своего языка».185 Какова же роль имени в работе нашего ночного сознания?
В истории философии под именем понимали не только имена собственные, но и имя любой вещи.
Еще Платон в «Кратиле» попытался ответить на вопрос – можно ли понять сущность вещи, если знаешь ее имя, иначе говоря, могут ли имена быть орудиями познания вещей. Сократ, ведущий в диалоге основную тему, почти сразу вынужден заявить, что «если не все сразу одинаково для всех и всегда и если не особо для каждого существует каждая вещь, то ясно, что сами вещи имеют некую собственную устойчивую сущность безотносительно к нам и независимо от нас и не по прихоти нащего воображения их влечет то туда, то сюда, но они возникают сами по себе, соответственно своей сущности» (386.е). Причем, чем более имена причастны сущности вещей, тем они истиннее, и чем дальше они отходят от сущности, тем больше теряют истины, «правильность имени состоит в том, что оно указывает, какова вещь». (428.е).
Имя вещи дается нашим дневным сознанием, и далее степень «правильности» имени передается нашему ночному сознанию. Но в наших
184 Флоренский. П. Имена. – М.: АСТ; Харьков: Фолио, 2006. - С. 67.
185 Лотман Ю.М. Семиосфера. Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров / статьи. С.125.
76
сновидениях нет материальных предметов и явлений, а есть образы вещей. И эти образы мыслятся нашим ночным сознанием с присущими им именами.
Если мы во сне видим лампу, то наше ночное сознание именует ее словом «лампа», но во сне эта лампа может символизировать, например, образ света, знания, прозрения и т.д. Получается, что имя ночного предмета обозначает сразу несколько образов, но сущности этих образов похожи. И говорить о «правильности» имени здесь весьма затруднительно, но ночное имя также важно, как и дневное, ведь без него невозможно было бы осуществить полноту космоса, ведь «имя есть некое орудие распределения сущностей, как, скажем, челнок - орудие распределения нити». (388.b-c) И это распределение сущностей, по Платону, имеет круговую структуру, которую он сравнивал с водным круговоротом, «ведь все в порыве и вечном становлении», а имя София (премудрость) «означает захватывание (;;;;;) такого порыва, поскольку все сущее как бы несется». (412.в.) Но София она дневная и находится над круговоротом и потоком имен и движущихся смыслов реального мира, а сновидец - внутри этого ночного круговорота и ему трудно ориентироваться, поэтому "ложь", у Платона – это имя противоположно порыву. Имя "ложь" (;;;;;;) выражает лежание спящих (;;;;;;;;;;;), а звук "пси" придан этому слову, чтобы скрыть значение имени» (421.в) Но когда мы просыпаемся и соединяемся с Софией, мы в состоянии осмыслить наши ночные видения. Ибо во сне мы не мудры, но абсолютно свободны. А в дневной жизни мудры, так как можем подчинить свою абсолютную свободу своей воле.
В этом отличие работы дневного сознания от ночного. При расшифровке сновидений всегда следует учитывать эту особенность.
То что касается имен собственных во сне, то здесь обстоит дело намного сложнее, ибо имя собственное есть тайна. Во сне нет лица, но есть лик и личина. Платон указывает нам на то, что имя человека, данное ему родителями, довольно часто не соответствует сущности. Наше дневное имя
77
причастно нашему телу, а не душе, поэтому в сновидениях мы не связываем себя с нашим дневным именем. Когда спящего окликают по имени, то усиливается взаимосвязь ночного сознания и телесности.
Так, один из участников платоновского диалога (Кратил) говорит: «Во всяком случае, тебе не Гермоген имя, сколько бы не звали тебя все люди» (383.в), намекая на несоответствие сущности и облика Гермогена значению его имени, данному ему отцом - самым богатым человеком в Афинах. Ведь Гермоген (порождение Гермеса) покровитель торговли. Поскольку Платон был сторонником реинкарнации, то он эту тайну имени зашифровал в своем диалоге «Кратил», показав, что имя существует в двух мирах и является посредником между имманентным и трансцендентным, между феноменом и ноуменом; необходимо изучать имя с учетом бессмертия души. Душа, вселяясь в новое тело, уже несет в себе некоторое имя (соответствующее ее сущности) из своей прошлой жизни.186 А в нашем ночном сознании, можно предположить, эти скрытые имена всплывают в виде ликов и личин, или более современно – нейродинамических кодов.187 Например, если вы увидели какого - либо человека во сне и назвали его по имени, или вас кто-либо назвал иным именем, то возможно, что это и есть ваше настоящее имя, соответствующее вашей сущности. Чтобы определить сущность души, необходимо знать значение имени. Или, вдруг вам во сне явился ваш родственник по имени Константин, то не есть ли это нейродинамический код постоянства в чем-либо, так как Константин значит «постоянный»?
Когда Алексей Федорович Лосев принял монашество, он пережил сильнейший духовный прорыв в понимании имени. Он сменил свое мирское имя Алексей (защитник) на духовное имя Андроник (мужественный победитель). Он стал победителем, потому, что поднялся над круговоротом и потоком имен и движущихся смыслов реального мира, будучи наследником
186 Левкин Д.А. Античные истоки философии имени. Сб. – Труды членов РФО, вып. 17. – М, 2010. - С.110.
187 Термин взят из монографии Дубровского Д.И. Сознание, мозг, искусственный интеллект, с.15.
78
Платона. Он прошел через хаос распада старого имени и кристаллизацию нового духовного имени, (об этом процессе хорошо написал Павел Флоренский в своей работе «Имена»188), потому придавал особое значение имени собственному.
В.В. Бибихин в своих воспоминаниях о Лосеве пишет о том, что «Алексей Федорович не любил дни рождения. Родился - начало, значит будет и конец. Телесная форма смертна. Родился - механический акт. Наоборот, именины означают приобщение к вечной идее Алексея. Имя есть подлинная вещь. Идея вечна, вечно существует эта идея Алексея, и я вот к ней подошел. И вечно она будет жить, и к ней будут подходить другие люди. Также все Владимиры, например».189 Если имя вечно, то оно существует и во сне и в смерти. Ведь, как мы уже выше писали, сон и смерть – братья.
Идея смысловой заряженности, энергийности слова является одной из ведущих во всей русской философии имени, но наиболее последовательно и неуклонно проводил ее Лосев. В своем трактате «Философия имени» Лосев выявил шестьдесят семь смысловых моментов слова, которые он свел затем в одну таблицу, в порядке восходящем от абсолютной тьмы «ничто» к свету смысла, тогда как лингвистические концепции в крайних случаях довольствуются только тремя и четырьмя моментами. Но даже тогда, когда фиксируется большее их количество, остается не проясненным начало, объединяющее эти моменты. О лингвофилософских изысканиях Лосева, нарисовавшего столь богатую смысловую картину слова, нужно сказать, что она остается недоступной никакому современному лингвистическому методу.190 Было бы интересно исследовать проблему: те слова, которые мы слышим, произносим, видим, пишем во сне, также несут все шестьдесят семь смысловых моментов, или же только некоторые из них?
188 Флоренский П.А. Имена, с.67.
189 Бибихин В.В. Алексей Федорович Лосев. Сергей Сергеевич Аверинцев – М.: Институт св. Фомы, 2006. - с.31.
190 Султанов А.Х. Слово и термин: Пролегомены к философии имени: Монография. – М.: РУДН, 2007. - с.185
79
Первая составляющая имени у Лосева - фонема. Этимологически слово происходит от «фон». В словаре Фасмера: «фон» - от немецкого слова «
Fond» (задний план), из французского «fond» (основание, дно).191 Данным словом Лосев называет звуковую оболочку, расположенную на самой поверхности имени, а также связывает само имя с понятием звука, однако говоря нам о том, что настоящая «сущность имени ничего общего не имеет со звуком» (100.15). Таким образом, говоря о различии понятий имени и звука, Лосев хотел нас натолкнуть на мысль о том, что звук как бы обволакивает имя, лишь его поверхностный слой. Фонема, которую мы имеем в виду в произносимом имени, не есть ни лай, ни мяукание, но именно звук, издаваемый человеческим голосом (32.30).192
У Лосева «фонема» - это метафизический фон, на котором разворачивается вся онтология имени. В самой глубокой стадии сна мы проявляем свой голос, разговариваем, нас слышат окружающие. Феноменология этого процесса непонятна. Этот процесс похож на то, как будто фонемы - оболочки срываются и выбрасываются энергийным потоком, пробивая границу между ночным сознанием и телом, заставляя тело издавать «пустотные» звуки из «иного». Ничто говорит Пустотой. Смысл имени остается в за-бытии, но данность смысла в ином есть его энергия, неотделимая от самой сущности, но отличная от его апофатической глубины.
Сам смысл, пишет Лосев, живет своей внутренней жизнью, нуждаясь в «ином» лишь как в окружающей тьме; «иное» - ничто. Но возможно, что смысл, продолжая жить своей собственной внутренней жизнью, передастся этому «иному», захочет жить в «ином». Тогда это значит, что он станет представлять собою уже разную степень смысловой освещенности, разную степень выраженности (94.25). Смысл в модусе самостоятельно явленного лика, или эйдос – есть символ и миф (175.15).
191 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. Т.4 – С.202
192 Лосев А.Ф. Философия имени. – М.: Академический проект, 2009. - С. 100.
80
То есть работа ночного сознания проявляется в эйдосе. Ночное имя магично, ибо в основном в нем проявляется связь между дневным и ночным сознанием. Признаки магичности заключаются в том, что, произнося какое-либо слово, мы одновременно, не задумываясь, вскрываем некую активность предмета или его образа, и, таким образом, имя способно оказывать на нас либо позитивное, либо негативное воздействие. То есть все слова, которые возникают во сне, несут энергию, это энергия символа. Или, как писал Лосев, имя есть энергийно выраженная умно-символическая и магическая стихия мифа. (178.25)
Мифология цвета и света всегда интересовала Лосева.193 В трактате «Философия имени» Лосев использует образ света и этот свет очевидно разлагался как в призме на цветовые составляющие, которые синестетически и являлись компонентами смысловой структуры слова.
Алексей Лосев раскрыл нам весь спектр бытия слова (имени).194 И, как представляется, зашифровал в трактате настоящий оптический спектр солнечного света. В этом и состоит тайна трактата.195
Для того, чтобы задать спектральный состав излучения, нужно указать его интенсивность для каждой длины волны в пределах видимого спектра. Очевидно, что видимый спектр может быть разбит на произвольно большое число узких интервалов. Теоретически число этих интервалов бесконечно велико.196 Таким образом, количество структурных элементов слова бесконечно велико и их чувствование, в том числе и во сне, зависит только от духовного развития человека.
Слово, как и свет несет энергию, которую можно описать при помощи чисел. Лосев писал о числе, что оно есть один из моментов имени и оно «есть
193 Тахо-Годи Е.А. «Зелень рая на земле…» (Поэтический мир Алексея Федоровича Лосева). – Новый журнал (Нью-Йорк), 1995. - №196. – С.291.
194 Постовалова В.И. Философия имени А.Ф. Лосева и подступы к ее истолкованию / Лосев А.Ф. Философия имени.- С.51.
195 Левкина Д.А. Смысловая природа слова в философии имени Лосева; Сб. статей. – М.: Дом А.Ф. Лосева, 2013. - С. 108.
196 Гуревич М.М. Цвет и его измерение. – М.: АН СССР, 1950. - с. 20.
81
сила, акт, напряжение; оно властно и неумолимо врывается в небытие и определяет его…».
197 Современные информационные технологии подтверждают эти пророческие слова великого философа.
Таким образом, ночное сознание есть эйдетический пласт сознания, а не логический. Именно в эйдосе «явила себя апофатическая стихия» (181.35), которая является наиболее глубоким и скрытым слоем. Эта стихия создает некую гармонию между днем и ночью. Она не замкнута в сознании одного индивида, а представляется неким всеобщим гармонизирующим принципом, ведь Солнце светит для всех.
§ 2.6. Ночное сознание и социум
На нашей планете одновременно спят и видят сны огромное количество людей, возможно, это половина населения. Этот «ночной социум», очевидно, выключен из активной работы на благо общества. Он не создает полезный продукт, не коммуницирует, исключен из процессов производства и обмена. На первый взгляд кажется, что такое устройство физиологии человека не рационально, как будто природа ошиблась в своих расчетах. Но так ли это?
Практически до середины 20 в. сон рассматривался исследователями как простая нехватка нейронной активности, продукт инертного мозга. Затем, по итогам экспериментов и теоретических реконструкций, стало очевидным, что сон — это активно генерируемое и поддерживаемое состояние, а вовсе не пассивная утрата функциональности. Сон, таким образом, определяется как некоторая автономная позитивность, особый режим жизнедеятельности, а не просто как отрицание, «выключение» функциональной системы бодрствования.198
В современном капиталистическом обществе все рационализируется. Логика общей рационализации капиталистической системы, которая сумела
197 Постовалова В.И. Философия имени А.Ф. Лосева и подступы к ее истолкованию / Лосев А.Ф. Философия имени. - С.47.
198 Пензин А. Политическая антропология сна. – М.: ИФ РАН. - С.95.
82
справиться с ее явными непродуктивными отклонениями, требует и коррекции отношений человека со сном. Но этот сдвиг представляется сколь фундаментальным, столь и утопическим, в силу отсутствия технических средств, с помощью которых обществу можно было бы вменить некий странный «вечный день».
199А даже если и были бы эти технические средства, то сложно и представить, к каким последствиям все это могло бы привести, ведь всякое грубое вмешательство в естественные процессы может привести к катастрофе в результате нарушения метафизического равновесия между ночным и дневным сознанием как отдельного субъекта, так и всего общественного организма.
Пользуясь терминологией Карла Юнга, можно предположить, что те акаузальные связи, которые существуют между индивидуальными сознаниями, представляют из себя гармоничную открытую нелинейную систему «день-ночь»200, стремящуюся к равновесию. И всякое вмешательство в нее будет смещать это равновесие в ту или иную сторону.
Ранее мы уже писали о том, что ночное сознание может генерировать идеи с помощью сновидений. Но «идея может влезть или не влезть в голову философствующего персонажа, ее можно вбить в его голову или невозможно, но она есть, и ее бытие нимало не определяется емкостью его черепа. Даже то обстоятельство, что идея не влезает в его голову, можно принять за особо убедительное доказательство ее независимого от философствующих особ бытия» (Г.Г. Шпет). Об этом же говорит М.М. Бахтин: «Идея - это не субъективное, индивидуально-психологическое образование с «постоянным местопребыванием» в голове человека; нет, идея интериндивидуальна и интерсубъективна, сфера ее бытия не индивидуальное сознание, а диалогическое общение между сознаниями. Идея - это живое
199 Там же. С.101.
200 «Системой можно назвать только такой комплекс избирательно вовлеченных компонентов, у которых взаимосодействие и взаимоотношения принимают характер взаимосодействия компонентов на получение
фокусированного полезного результата». (Анохин П.К. Представление о функциональной системе и результате//сборник «Синергетика и психология», с.134).
83
событие, разыгрывающееся в точке диалогической встречи двух или нескольких сознаний». Здесь ключевое слово «между». В этом «между» и находится сознание. Естествоиспытатели и философы размышляют о сознании как о некотором «живом теле», размерность которого близка к космическим размерностям: сознание – это как бы «всепроникающий эфир» в мире. Или, как сказал бы В.И. Вернадский, громадное тело, находящееся в пульсирующем равновесии и порождающее новые формы. Коль скоро мы определили сознание как нечто, что - между нашими головами, то это определение имеет фундаментальное отношение и к социальной форме, благодаря которой люди способны жить друг с другом, а фактически «пропускать через себя поток жизни» (М.К. Мамардашвили).201
Если есть диалогическое общение между сознаниями индивидов в бодрствующем состоянии, то есть и некое общение между ночными сознаниями, а иначе мы не смогли бы черпать идеи из наших сновидений. Ведь идея, по Гегелю, это есть дух; но первоначально дух. Дух есть бесконечная идея.202
Таким образом, дух универсален и проявляет себя и в ночном и в дневном сознании через идею.
Кроме того, дух, который в своей истинной природе должен пониматься как чистая деятельность, тем не менее имеет в себе состояния сна и бодрствования, происходит от того, что дух есть в то же время душа и в качестве души низводит себя до формы чего-то природного, непосредственного…203 А душа есть нечто всепроникающее, а не что-то существующее только в отдельном индивидууме. Она должна быть понимаема как истина, как идеальность всего материального, как совершенно всеобщее, в чем все различия существуют только как идеальные; она не односторонне противостоит другому, но возвышается над другим. Но в то же
201 Мещеряков Б.Г. Зинченко В.П. Большой психологический словарь. С.466
202 Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.3. – С..34.
203 Там же. С.96.
84
время душа есть индивидуальная, особенным образом определенная душа…
204
Размышляя о созерцающей душе, находящейся в различных трансовых состояниях, Гегель немало удивляется феноменам и приводит примеры чувствования событий на расстоянии, в которых подтверждается информационная всеобщность сознания и наличие внепространственного континуума, в котором может «находиться» душа. Он пишет, что для созерцающей души расстояние не помеха. Пространство принадлежит не душе, а внешней природе.205 Однако, точно так же, как над условием пространства, созерцающая душа возвышается и над условием времени, но «было бы до отчаяния скучно знать заранее с полной определенностью все повороты своей судьбы…»206
Объясняя рационально взаимосвязь субъектов на расстоянии, Гегель уверен, что если это взаимоотношение субъектов достигает высшей степени интимности и силы, то возникает явление, в котором созерцающий субъект не только имеет знание о другом субъекте, но в нем самом знает, созерцает и чувствует и, не обращая прямого внимания на этот другой индивидуум, непосредственно соощущает все, что с ним происходит, - владеет ощущениями этой чужой индивидуальности как своими собственными.207
Более того, ночью существует и некое мышление, но оно имеет особенности. Так, Гегель пишет, что во сне мы можем живо интересоваться чем-либо, однако это будет только наше представляющее мышление, интерес которого здесь возбуждается, а не мышление рассудочное. Ибо мышление вообще до такой степени присуще человеческой природе, что человек мыслит всегда, даже и во сне. Во всех формах духа – в чувстве, в созерцании, так же как и в представлении, - мышление составляет основу.208
204 Там же. С.155.
205 Там же. С.157.
206 Там же. С.158.
207 Там же. С. 163.
208 Там же. С. 99.
85
Таким образом, «поток жизни», информационный поток ночью не иссякает, это говорит об открытости системы сознания «день-ночь». Такая система создает феномен «общего сна», когда теоретически существует возможность смешения и передачи информации от одного сновидца другому.
То есть общее ночное сознание есть представляющее сознание. И получение представлений во сне зависит от того, на каких иерархических уровнях находятся сознания различных индивидов. Синергетическая система «день-ночь» динамически иерархична.
Самое продуктивное время для творческих озарений – это сумеречная зона, именуемая «дремотой», а также период сна со сновидением. Многие творцы, стараясь избежать погружения в глубокий сон, придумывали разные хитрости для того, чтобы сохранить это неотчетливое состояние между бодрствованием и сном.209 А не является ли этот дремотный поток информации тем потоком, который соединяет ночные сознания спящих индивидов? Но, предполагая существование коллективного бессознательного Юнга и слоя, где отсутствует время (об этом же пишет и Гегель относительно созерцающей души), можно предположить существование информационного объединяющего канала между индивидами во всех стадиях сна. «Кристалл времени» Флоренского или ноосфера Вернадского не есть ли эта стремящаяся к гармонии всеобщая самоорганизующаяся сложная система сознания «день-ночь», которой присущи все семь принципов синергетики?210
Пока нет законов физики, которые бы описали эту парадигмальную модель. Однако некоторые исследователи сознания уверены, что существуют, должны существовать и глобальные холистические211
209 Бескова. Природа сновидений (эпистемологический анализ). С. 101-103.
210 Буданов В.Г.Методология синергетики в постнеклассической науке и в образовании.- С.48.
211 Онтологический принцип холизма гласит: целое всегда есть нечто большее, чем простая сумма его частей. С холистической позиции, весь мир — это единое целое, а выделяемые нами отдельные явления и объекты имеют смысл только как часть общности. В связи с этим, многими холистическими мыслителями религиозной и трансцендентальной ориентации делался вывод, что развитие мира должна направлять некая
86
пространственно-временные законы; о возможности их существования говорит наличие в природе двух следующих фундаментальных холистических механизмов связности Универсума. Первый механизм опосредован динамическим хаосом в нелинейных системах и заключается в возможности синергетической синхронизации слабо связанных, удаленных нелинейных систем. Например, в часовой мастерской все настенные часы самосинхронизируются за счет слабых нелинейных взаимодействий через вибрации стены. Этот механизм, в частности, обосновывает идеи самогармонизации ритмов космоса, а так же космо-земных связей. Второй механизм основан на существовании макроквантовых корреляций (эффект Эйнштейна-Подольского-Розена), которые связывают специфическим некаузальным образом явления в разных частях Вселенной, да и в локальных областях тоже, что может перевернуть наши взгляды на природу эволюции и сознания (М.Менский). В любом случае, будущие нелокальные законы носят квантово – синергийный характер, но описываться будут, вероятно, в терминах теории информации.212
Причем нелокальность проявляется, в частности, и в преодолении границ физического тела. Уже вполне научными стали исследования по квантовой криптографии, квантовому компьютингу, квантовой телепортации и гипотеза о квантовой природе сознания вероятно должна перейти из разряда метафор в статус онтологий реальности. Сейчас эти представления все активнее используются в гуманитарной сфере в трансперсональной и квантовой психологии, для (пока эвристического) объяснения феноменов индивидуального и коллективного бессознательного, творчества, синхронистичности К.Юнга, феноменов ноосферы, нелокального социального поля, истории, некоторых паранормальных явлений.213
внешняя по отношению к нему сила, хотя, например, такой выраженный имманентист, как Г. Гегель, тоже был последовательным холистом.
212 Там же. С.118.
213 Буданов В.Г. Как возможна квантово-синергетическая антропология, синтетические миры телесности. – М.: ИФ РАН, 2009.- С.55-70
87
Исследуя феномен сознания необходимо подходить к человеку как к сложной открытой иерархической саморазвивающейся системе, находящейся в сопряжении и коэволюции с социальной, культурной и природной средой, которые также являются саморазвивающимися системами.
214
Интересной представляется современная концепция квантово-синергетической антропологии, которая опирается на принципы синергетики и квантовой теории. Согласно этой концепции существует самоподдерживающийся лазероподобный электромагнитный каркас организма. Такой подход, возможно, позволит ответить на феномены психики и духа, к которым относятся и феномены ночного сознания. В этом контексте понятие телесности субъекта приобретает синергийное объяснение. Тело субъекта состоит из нескольких сфер:
1. Тело материальное (соматическое, энергетическое, рефлексы);
2. Тело психо-ментальное (эмоциональное, логики);
3. Тело духовное (интуиции, когерентности, воли).
Составляющие тела духовного делокализуются, становятся все более трансперсональными и не могут быть ограничены рамками только физического тела. Современная наука только пытается моделировать процессы интуиции в рамках теории нейросетей и динамической теории информации. Синергетика утверждает, что новая информация рождается в перемешивающем слое на кромке порядка и хаоса, в ситуации неустойчивости и сверхсенситивности системы. Таким образом, интуитивное тело является своеобразным окном в мир, когда система может воспринимать сколь угодно малые (информационные) воздействия, радикально влияющие на акт генерации информации, поэтому интуитивное тело еще можно назвать телом информационно-резонансным. Можно предположить, что интуитивное тело способно «соединяться», коммуницировать с иными системами, настраиваться на них. При этом оно как бы делокализуется, его границы
214 Там же.
88
неопределенно расширяются по сравнению с границами физического тела, что позволяет ему обеспечивать считывание видового, ноосферного информационного потенциала.
215
Тело когерентности. Оно отвечает за состояния сверхоткрытости, единения с другими телами, явлениями, частями реальности, миром в целом. Это состояния переживания любви к себе, ближнему, … и, кончая «океаническим» чувством любви ко всему миру, которое свойственно высокодуховным, святым людям (подобного рода градации задают меру когерентности). Холистические феномены, очевидно, связаны с этими двумя телами. В то время как тело логики совершенно не восприимчиво к телу когерентности. Тело воли так же делокализовано и, по всей видимости, описывается теми же надсознательными холистическими механизмами, что и рассмотренные выше интуитивное и когерентное тела. Это тело в высших проявлениях говорит о метафизических сущностях, которые современная наука вряд ли способна объяснять. На Востоке можно встретить термин Атман (высшая душа), используемый для обозначения высшего проявления божественной воли. В христианстве это, конечно, исихастская традиция, практикующая синергию – соволение человеческого и божественного начал.216
Можно предположить, что к онтологическому состоянию сна имеют отношение все тела и сферы индивида. Но сами феномены ночного сознания, такие как вещий сон, синхронное взаимодействие ночного и дневного сознания и его всеобщность имеют отношение к телу интуиции и когерентности, так как они являются надличностными.
Таким образом, сложная самоорганизующаяся система сознания «день-ночь» является всеобщей для Универсума, и представляет из себя волны резонансов в перемешивающихся и взаимодействующих слоях информации.
215 Там же.
216 Там же.
89
§ 2.7. Интегральная структура ночного сознания
Для того чтобы завершить наше исследование, необходимо попытаться взглянуть на все вышеизложенные философские концепции ночного сознания и посильно извлечь из них все наиболее ценное с целью создания некой обобщающей модели, указав ее структуру, свойства и особенности функционирования. Сложность создания такой модели может заключаться в противоречивых воззрениях различных исследователей на данную проблему. Поэтому мы будем интегрировать все то, что в принципе возможно соединить в творческом акте. Однако данную модель можно интерпретировать как гипотезу, которая будет в будущем, возможно, более точно исследована.
Итак, предполагаемая структура ночного сознания состоит из четырех компонентов (слоев, облаков), которые являются самоорганизующейся сложной информационной куматоидной пульсирующей системой с размытыми полупрозрачными границами, через которые происходит диффузия и вбросы информации из глубинных слоев в поверхностные и наоборот.
1. Отголоски дневной психической жизни
К этому поверхностному слою можно отнести те наши впечатления, ощущения, чувства, которые мы пережили в нашем бодрствующем сознании. Здесь сильна связь с телесностью, физиологическими особенностями, происходит работа животной и растительной части души. (Аристотель).Это те нейродинамические коды, о которых сказал Екклесиаст: «Как сновидения бывают при множестве забот, так голос глупого познается при множестве слов» или «невоспитанный» вечерний сон, насыщенный масками-личинами (Флоренский). Это вожделения, существующие и ночью и днем, работа материальной части души (Платон), осуществляющая исполнение желаний,
90
остаток душевной деятельности, бессознательное (Ид), связанное с основными инстинктами (Фрейд).
Этот информационный слой сопряжен с соматическим и энергетическим телом субъекта, которое совместно с телом рефлекса, можно назвать живым телом или плотью. Важно отметить, что робот тоже обладает плотью. Кроме того, искусственную жизнь строят на небелковых носителях (Буданов).
Таким образом, этот первый слой есть часть куматоидной надстройки над телом (мозгом), которая пульсирует в начальных стадиях сна и представляет собой неуправляемый хаос. К нему же относятся и те информационные оболочки и наслоения, состоящие из наших переживаний и блокирующие наше чистое априорное Я.
Хаос устремляется к порядку в силу наличия в системе некой цели-программы (аттрактора). Можно предположить, что аттрактором в данном случае является ядро неосознаваемых личностных кодов или априорное Я, через которое уже происходит дальнейшее упорядочивание структуры. Здесь происходит образование трансцендентной функции, когда соединяется содержимое бессознательного с содержимым сознания (Юнг). При этом структура формируется только из тех программ, которые входят в резонанс с нашим априорным Я. Отсюда и разнообразие сновидений у разных субъектов. Все, что не соответствует – уничтожается.
2. Неосознаваемые личностные коды
Личностные коды – неосознаваемые (подсознательные) солипсизмические особенности данного субъекта. Термин подсознательные «личностные коды» в синергетике подразумевает набор личностных врожденных особенностей индивида и приобретенных программ поведения, заученных в процессе развития, успевших автоматизироваться, ставших навыками.217
Это более глубокий слой ночного сознания, где происходят процессы дальнейшей самоорганизации системы в своем стремлении к следующему
217 И.А. Синергетика мозга. – Москва – Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2005. - С.72
91
глубинному аттрактору.
218 Такой аттрактор может быть подобен той силе, которая заставляет облака завиваться в грядки, будто их кто-то распахал. Можно предположить, что на этом этапе волна резонансов наших личностных кодов устремляется к объединению с архетипами коллективного бессознательного (Юнг), ведь границы между частями души проницаемы (Аристотель). Душа не движется, движется сновидение-программа (Аристотель). Такое движение похоже на процесс струения теплого воздуха (Флоренский), нагревания воды (Хаккен).219 При нагревании воды управляющим параметром является разность температур верхнего и нижнего слоев, что вызывает самоорганизацию движения частиц. В случае ночного сознания таким параметром могут являться именно некоторые врожденные особенности личности сновидца, которые управляют предыдущим нижележащим уровнем сознания.
Важным здесь является то, что при рассмотрении двух соседних уровней сознания в фазе Бытия (за-Бытия) принцип подчинения гласит: долгоживущие переменные управляют короткоживущими, вышележащий уровень – нижележащим.220 Начинается процесс глубинного управления материей (мозгом), роль телесных программ уменьшается. Появляется предсущая психе, которая организует материю (Юнг).
Человеческая индивидуальность является относительно замкнутой системой, с более «жесткими» и более «гибкими» элементами. Жесткие элементы обеспечивают преимущественно устойчивость системы, делая ее относительно «непроницаемой» для внешних воздействий. Благодаря более гибким элементам обеспечиваются взаимодействие системы с внешним
218 Понятие «аттрактор» (от латинского — притягивать) означает некоторую совокупность условий, при которых выбор путей эволюции разных систем происходит по сходящимся траекториям и в конечном итоге как бы притягивается к одной точке. Наглядно это можно представить в виде конуса бытовой воронки, направляющего движение частиц жидкости или сыпучих тел (например, песка) к своему центру (вершине конуса — горловине воронки) независимо от первоначальных траекторий. Пространство внутри конуса воронки (аттрактора), где любая частица (система), попавшая туда, постепенно смещается в заданном направлении, называют «зоной аттрактора».
219 Хаккен Г. Синергетика мозга //сборник «Синергетика и психология». С.43.
220 Буданов В.Г. Методология синергетики. С.52.
92
миром, ее формирование и развитие. Правомерность такого разделения подтверждают исследования Н.П. Бехтеревой, показывающие наличие на нейрофизиологическом уровне двух типов зон мозга: «жесткие» зоны «обеспечивают экономичность в работе мозга, зоны второго порядка определяют возможность протекания деятельности в различных условиях, богатство возможностей.
221
К личностным кодам можно отнести и так называемое врожденное знание, которое во сне присуще всем субъектам.
Врожденные знания - унаследованные родоспецифические когнитивные программы и метапрограммы, схемы и образцы поведения, нормы реакции, мыслительные стратегии и т.д., доступные эмпирическим исследованиям. Многие философы и естествоиспытатели в той или иной форме допускали и допускают существование врожденных априорных знаний или "врожденных идей" - Платон, Аристотель, Августин, схоластики, Ф.Бэкон, Декарт, Лейбниц, Юм, Кант, Гельмгольц, К.Лоренц, Пиаже, Юнг, Леви-Стросс, Хомский и др. Однако вплоть до XX в. под терминами "врожденные идеи" и "врожденные знания", как правило, понимались "данные Богом от рождения" абстрактные идеи, аксиомы логики, "идолы рода", первые принципы, необходимые истины, формы созерцания и категории, инстинкты, правила заключений и т.п. С середины XX в. благодаря усилиям главным образом этологов, генетиков и нейробиологов были заложены основы научных исследований врожденных знаний. Оказалось, что в качестве врожденных, наследуемых когнитивных структур следует рассматривать не знания как таковые, а скорее «базы знаний». Речь идет о генетически контролируемых и наследуемых когнитивных программах и метапрограммах, своего рода встроенном в когнитивную систему живых существ информационном обеспечении, которое управляет их поведением, обеспечивает адаптацию и
221 Трофимова И.Н. Предпосылки синергетического подхода в психологии//сборник «Синергетика и психология». с.13
93
выживание. Тем самым было опровергнуто также и выдвинутое представителями классического эмпиризма (Д.Локк, Т.Гоббс, Гассенди и др.) предположение, что человеческий разум - это "чистый лист бумаги", tabularasa, на которой чувственные впечатления отпечатываются, как в воске. Человек появляется на свет, будучи весьма капитально оснащенным для познания, - большинство когнитивных программ задействуются с рождения. Есть основания предполагать наличие у представителей человеческого рода врожденного страха перед глубиной, высотой, змеями, врожденных знаний (эталона) человеческого лица (не какого-то конкретного лица), речевой способности и потребности речевого общения, а также, возможно, некоторых базисных грамматических структур ("универсальная грамматика"). Частично врожденны интеллект, музыкальные способности, отдельные структуры (например, modusponens) логико-вербального мышления, элементарные математические структуры (например, групповые структуры и построение инвариантов), когнитивные механизмы выявления причинно-следственных отношений и каузальное мышление.
222
Таким образом, только от неосознаваемых личностных кодов зависит, какие архетипы будут проявляться в сновидениях индивида – ангелы или демоны. Самоорганизация системы продолжается. Архетипы формируют структуру, подобную кристаллической (Юнг), кристалл времени (Флоренский). Архетип-аттрактор притягивает тот личностный код, который может войти с ним в резонанс. И если сновидец в этот момент проснется, то велика вероятность запомнить сновидение, которое даст важную для размышления информацию о личности самого сновидца.
3. Сверхсознательные источники творческой интуиции
Сверхсознательные источники творческой интуиции – надкритические состояния сознания индивида при дальних пространственных
222 Энциклопедия эпистемологии и философии науки. – М.: Канон+, Реабилитация, 2009. - с.130.
94
взаимодействиях. Понимание термина «сверхсознание»
223 в данной работе соответствует принципам синергетики и означает творческую интуицию или вдохновение. Религиозное сознание также относится к сфере сверхсознания. С точки зрения физики, мозг в этом случае находится в надкритическом состоянии, которое можно наблюдать и в физических системах при определенных условиях. Например, если к куче песка, находящейся в критическом состоянии, аккуратно добавлять по одной песчинке, то можно достичь надкритического состояния, когда угол наклона этой кучи песка будет превышать критический. 224
Этот слой ночного сознания уже нелокален, проявляется его всеобщность. Это программы глубокого сна, концентрация знания, мудрости (праджня) в индийской философии, интуитивного духовного тела (Буданов), творческой формы жизни (Флоренский). Здесь проявляется мир идей (Платон). Именно этот слой сознания «доставляет» идеи в виде сложных сновидений нашему бодрствующему сознанию по пробуждении с последующей их творческой переработкой. Это информация уже упорядоченной структуры, подобной той, о которой писал Флоренский или «девятое небо» из «Божественной комедии» Данте.
4. Непостижимые феномены ночного сознания в особом мнимом пространственно-временном континууме.
Это тот слой сознания, где наиболее сильно проявляется его нелокальность, всеобщность. Под всеобщностью ночного сознания в широком смысле мы понимаем единство переживаемого прошлого, настоящего и будущего во сне, сюда же входит и феномен «вещего сна».
Здесь информация существует в особых условиях, это царство целей (Флоренский), самосуществующее бессознательное знание – абсолютное
223 Здесь этот термин употребляется в ином понимании, нежели у Фрейда. Фрейд выделял три сферы психических содержаний: сознательные, бессознательные и сверхсознательные. При этом сознание отражает активность разумного бодрствующего «Я» (Эго), бессознательное (Ид) связано с основными инстинктами, а сверхсознание (суперЭго) определяет поведение человека в социуме.
224Евин И.А. Синергетика мозга С.73
95
знание, которое предполагает наличие самосуществующего смысла в непредставимом континууме пространства-времени (Юнг) при скоростях больших, чем скорость света (Флоренский). Это сверхбытие смысла (Делез), космическое сознание – турия, выходящее за пределы циклов мироздания, тело когерентности (Буданов), Эмпирей Данте и гегелевский дух в форме созерцания. В этом слое существует третий наивысший аттрактор для нашего априорного «Я». Но войти в резонанс, попасть в бассейн этого аттрактора дано далеко не каждой личности.
Четвертый слой ночного сознания является пока непостижимым для эмпирических наук. А с точки зрения философии этот слой есть предел познания.
96
Заключение
В результате исследования были обнаружены общие основания различных взглядов на состояние сна и построена интегральная модель ночного сознания, которая является шагом на пути создания интегральной философии сознания «день-ночь». Такая философия объединила бы все идеи и модели как ночного, так и дневного сознания в одну общую гармоничную модель.
Исследование феномена ночного сознания показало неисчерпаемость данной темы и гипотетический характер некоторых выводов в силу сложности нахождения доказательной базы, но задача философа в том и заключается, чтобы осмыслить мир как целое и предсказать возможные направления развития науки и смены парадигмы.
Итак, исследование выявило следующие свойства и особенности ночного сознания:
- ночное сознание трансцендентно и трансцендентально, оно существует и бытийствует;
- раскрывает бытие за пределом реальности;
- ночное сознание – особая реальность субъективного порядка, отличная от действительности;
- ночное сознание себя обнаруживает в сновидениях, показывая свое бытие;
- бытие ночного сознания есть за-бытие;
- возникает соприкосновение за-бытия и ничто на дальней границе самой глубокой стадии сна;
- дальняя граница ночного сознания есть непостижимое или предел познания;
- дальняя граница ночного сознания прозрачна для проникновения чистого смысла (пористый буфер);
- ночное сознание за счет своих феноменов расширяет духовное сознание индивида, развертывая непроявленное;
97
- ночное сознание дополняет дневное сознание, создавая гармонию;
- выбросы чистого смысла проникают в ночное сознание через трещины на границе между за-бытием и ничто;
- ночное сознание входит в состав за-бытия и ему подчинено;
- за-бытие есть форма бытия;
- ночное сознание есть носитель идей;
- за-бытие реально как бытие, оно не есть частность;
- ночное сознание влияет на структуру личности и саму судьбу индивида;
- на дальней границе ночного сознания нет различения объекта и субъекта, это область беспредметного сознания, где чистое «я» соединяется с абсолютом;
- движение ночного сознания есть изменение его пространственно-временных параметров;
- ночное сознание есть поток сновидческих образов, символов, метафор, которые относятся к субъективным переживаниям;
- в системе «день-ночь» происходит изменение качества этого потока, потоку принадлежат все стадии сна;
- ночное сознание можно соотнести с волной, а спящее тело – с вещью;
- куматоид сна есть волновая «надстройка» над телом, которая хотя первоначально и возникает на основе физического тела, но далее приобретает относительную независимость и подчиняет себе исходную материю (мозг);
- сон есть циклический куматоидный процесс;
- куматоидная надстройка представима в виде сложного «облака», части которого взаимодействуют между собой, пульсируя и передавая информацию в виде символов к границе между сном и бодрствованием, то есть к БДГ стадии сна;
98
- куматоидная надстройка ночного сознания есть самоорганизующаяся система, в которой происходит движение и перемешивания слоев от хаоса к порядку;
- куматоид ночного сознания осуществляет глубинное управление материей (мозгом);
- ночное эго существует вне зависимости от того, видим или не видим мы сновидения;
- чистое «Я» отлично от куматоида ночного сознания и существует во сне также как и днем;
- чистое «Я» нерасщепленное, априорное, свободное во сне;
- ночное априорное «Я» имеет оболочки, наслоения, маски, состоящие из переживаний, вся эта структура и составляет ночное Эго индивида;
- ночное априорное «Я» неподвижно, а движется куматоид ночного сознания;
- априорное ночное «Я» есть наш чистый созерцающий лик;
- ночное сознание совершает работу в мнимом пространстве-времени;
- ночное сознание квазиинтенционально;
- квазиинтенция позволяет нашему чистому эго сохранять себя как себя;
- через сновидение мы связаны с реальным миром и наше априорное ночное «Я» «привязано» к разуму, а наслоения на «Я» привязывают к нашей телесности, не позволяя уйти в вечность;
- квазиинтенциональность ночного сознания порождает полезную информацию в виде символов из сновидений для выживания в природе;
- ночное сознание связано с бодрствующим сознанием через имя собственное, данное родителями;
- семиотическое поле ночного сознания связано с родным языком, но бывают редкие исключения;
- ночное сознание именует предметы как и дневное, но это именование сразу нескольких образов в одном предмете;
99
- в ночном сознании содержатся коды имен собственных, не имеющих отношения к нашему дневному сознанию, что является доказательством бессмертия души;
- ночное сознание выбрасывает фонемы-оболочки в объективную реальность в самой глубокой стадии сна;
- работа ночного сознания проявляется в эйдосе (смысл в модусе самостоятельно явленного лика);
- слова, возникающие во сне, несут энергию, это энергия символа;
- ночное сознание есть эйдетический пласт сознания, а не логический;
- эйдетический слой ночного сознания есть всеобщий гармонизирующий принцип;
- ночное сознание способно генерировать идеи;
- акаузальные связи, порождаемые ночным сознанием, представляют из себя гармоничную открытую нелинейную самоорганизующую систему, стремящуюся к развитию и взаимодействию с дневным сознанием через принцип синхронистичности;
- дух проявляет себя в ночном сознании через всепроникающую душу, генерируя идею;
- всеобщее ночное сознание есть представляющее сознание;
- всеобщее ночное сознание, а также система сознания «день-ночь» динамически иерархична;
- существует информационный объединяющий канал между индивидами во всех стадиях сна;
- ночное сознание индивида является нелинейной системой, синхронизирующейся с другими удаленными системами через слабое взаимодействие;
- ночное сознание является самогармонизирующим квантовым информационным механизмом;
- ночное сознание нелокально для индивида;
100
- ночное сознание является информационно - резонансным и может воспринимать малые информационные воздействия;
- ночное сознание способно делокализоваться, коммуницировать с сознаниями иных систем;
- ночное сознание способно считывать видовую ноосферную информацию;
- когерентность, сверхоткрытость ночного сознания возможна только для высокодуховных индивидов;
- система сознания «день-ночь» является всеобщей для Универсума и представляет из себя волны резонансов в перемешивающихся и взаимодействующих слоях информации.
Таким образом, поскольку система сознания «день – ночь» является нелокальной, всеобщей, построенной на принципе синхронистичности и взаимопроникновения слоев, то на первый план здесь выступают проблемы этики, поскольку изменение поведения одного параметра (индивида, смысла, слова, судьбы и т.д.) влияют на состояние всей системы. Понимание того, что любой «сбой» отражается во всем Универсуме доступно лишь через постижение целостности мира и гармонии, пронизывающей природу, а значит только через философское знание. Всегда будут актуальны бессмертные слова Иммануила Канта: «Две вещи наполняют душу все новым и нарастающим удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее я размышляю о них, - звездное небо надо мной и моральный закон во мне».
101
Список источников и литературы
1. Аристотель. Сочинения в 4-х томах. / Аристотель; ред. З.Н. Микеладзе; пер. с древнегреч.- (Филос. наследие).- внадзаг.: АН СССР. Ин-т философии. - М.: Мысль, 1978. – 687 с.
2. Аристотель. О предсказаниях во сне / Аристотель; пер. и прим. М.А. Солоповой // Интеллектуальные традиции Античности и Средних веков (исследования и переводы) / общ.ред. М.С. Петровой. - М.: Кругъ, - 736 с. - (Гуманитарные науки в исследованиях и переводах. Том I).
3. Аристотель. О сновидениях / Аристотель; пер. О. А. Чулкова // ;;;;;;;;;. Материалы и исследования по истории платонизма. вып. 6. СПб.: СПбГУ, 2005.- 482 с.
4. Блинников Л.В. Краткий словарь философских персоналий [Электронный ресурс] / Л.В. Блинников. – Электрон.дан. – М. – Режим доступа: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/FilosPers/
5. Бескова И.А. Природа сновидений (эпистемологический анализ) / И.А. Бескова – М.: ИФ РАН, 2005. – 239 с.
6. Бескова И.А. Феномен сознания / И.А. Бескова, И.А. Герасимова, И.П. Меркулов. – М.: Прогресс-Традиция, 2010. – 367 с.
7. Бескова И.А. Логика влияния на жизнь человека из реальности сновидений / И.А. Бескова // Русская антропологическая школа. Труды. - Вып.5. РГГУ. – М., 2008. - 583 с.
8. Бибихин В.В. Алексей Федорович Лосев. Сергей Сергеевич Аверинцев / В.В. Бибихин.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы. – М., 2006. – 416 с.
9. Буданов. В.Г. Методология синергетики в постнеклассической науке и в образовании / В.Г.Буданов.- Изд. 3-е, доп. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. – 240 с. - (Синергетика в гуманитарных науках.)
102
10. Буданов В.Г. Как возможна квантово-синергетическая антропология (синтетические миры телесности) / В.Г. Буданов // Телесность как эпистемологический феномен / отв. ред. И.А. Бескова. - М.: ИФ РАН, 2009. - 231 с.
11. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат / Л. Витгенштейн. Сер. «Памятники философской мысли». – М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2011. – 288 с.
12. Губин В.Д. Онтология. Проблема бытия в современной европейской философии. / В.Д. Губин – М.: Рос.гос. гуманитарный ун-т.- М.: РГГУ, 1998.- 191 с.
13. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа / Г.В.Ф. Гегель; пер. с нем. Г.Г. Шпета, коммент. Селиванова Ю.Р. – М.: Академический Проект, 2008.- 767 с. – (Философские технологии: философия).
14. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук, т. 3 / Г.В.Ф. Гегель Философия духа; отв. Ред. Е.П. Ситковский и др. – М.: Мысль, 1977. – 471 с.
15. Гуревич М.М. Цвет и его измерение / М.М.Гуревич – М.: АН СССР – 1950. – 233 с.
16. Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени, т. 1 / Э. Гуссерль; вступ. статья, перевод снем. В. И. Молчанова. - М.: Гнозис, 1994. - 102 с. (Сочинения в 15 том.).
17. Гуссерль Э. Философия как строгая наука / Э. Гуссерль // Логос. - М.,1911, кн.- Мусагет. - С. 1 – 57.
18. Гуссерль Э. Картезианские размышления / Э. Гуссерль; пер. с нем. Д.В. Скляднева, изд. второе. – СПб.: Наука, 2006. – 315 с.
19. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии / Э. Гуссерль; кн. первая, пер.с нем. А.В. Михайлова, вступ. ст. В.А. Куренного.— М.: Академический Проект, 2009. — 489 с. — (Философские технологии).
103
20. Данте Алигьери. Божественная Комедия. / Алигьери Данте; перевод с итальянского и примеч. М.Лозинского. – М.: Моск. рабочий, 1986.- 575 с.
21. Делёз Ж. Логика смысла / Ж. Делез; пер. с фр. Я.И. Свирского. – М.: Академический проект, 2011. – 472 с. - (Философские технологии).
22. Дубровский Д.И. Сознание, мозг, искусственный интеллект: сб. статей.- М.: Страгегия-Центр; Институт философии РАН, 2007.- 272 с.
23. Декарт Р. Размышления о первой философии / Р. Декарт; пер. с лат. и фр., соч. в 2-х т., Т. 2 / ост., ред. и примеч. В. В. Соколова,— М.: Мысль, 1994. —633, [2] с, 1 л. портр.: ил.—(Филос. наследие).
24. Егоров-Тисменко Ю.К. Кристаллография и кристаллохимия: учебник / Ю.К. Егоров-Тисменко; под ред. В.С. Урусова. – М.: КДУ, 2005. – 592 с.
25. Евин И.А. Синергетика мозга / И.А. Евин; Москва-Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2005. – 108 с.
26. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения / И. Кант; соч. в 8-ми т., Т.7. - М.: Чоро, 1994.- 495 с.
27. Катречко С.Л. Натуральная модификация гуссерлевской онтологии сознания. [Электронный ресурс] / С.Л. Катречко. – Электрон.дан. – Режим доступа: http://philosophy1.narod.ru/katr/katr_phenomen_consci.html
28. Краткая философская энциклопедия / сост.Е.Ф. Губский , Г.В. Кораблева , В.А. Лутченко – М., Прогресс - Энциклопедия, 1994. – 576 с.
29. Криппнер С. Сновидения и творческий подход к решению проблем / С. Криппнер, Д. Диллард. – М.: изд. Трансперсонального Института, 1997. – 179 с. – (тексты Трансперсональной Психологии»).
30. Ксендзюк А. Пороги сновидения / А. Ксендзюк. - Киев: София, 2005. -400 с.
31. Князева Е.Н. Автопоэзис мысли / Е.Н. Князева // Вестник ТГПУ. - 2008. – вып. 1 (75). - С.46-55.
104
32. Левкин Д.А. Античные истоки философии имени / Д.А. Левкин // Труды чл. РФО, вып.17. – М.: Российское философское общество, 2010. – С.101 – 112.
33. Левкин Д.А. Смысловая природа слова в «Философии имени» А.Ф. Лосева / Д.А. Левкин // Творчество А.Ф. Лосева – взгляд из 21-го века: Школа-конкурс работ молодых ученых: Сб. статей / Библиотека истории русской философии и культуры «Дом А.Ф.Лосева». – М., 2013. – С. 93 – 109.
34. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая / В.А. Лекторский; изд. 3-е. – М.: Эдиториал УРСС, 2009. – 256 с.
35. Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей / Ф. Любкер; под ред. Ф. Гельбке, Л. Георгиевского, Ф. Зелинского, В. Канского, М. Куторги, П. Никитина. - СПб.: Типография А.С. Суворина, Издание Общества классической филологии и педагогики, 1885. —IV, 1552 с.: 8 л. ил.
36. Лотман Ю.М. Семиосфера. Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров / Ю.М. Лотман: Статьи, исследования, заметки. - Спб.: Искусство-СПБ, 2000. - 150с.
37. Лосев А.Ф. Философия имени / А.Ф. Лосев. – М.: Академический Проект, 2009. – 300 с.- (Философские технологии).
38. Лосев А.Ф. Мифология греков и римлян / А.Ф. Лосев.- М.: Мысль, 1996. - 975 с.
39. Мамардашвили М.К. Сознание – это парадоксальность, к которой невозможно привыкнуть / М.К. Мамардашвили // Вопросы Философии. – 1989. - № 7. - С. 112 – 118.
40. Малкольм Н. Состояние сна / Н. Малкольм; пер. с англ. и предисл. Руднева В.П. – М.: Прогресс, Культура, 1993. – 176 с.
41. Майданов А.С. Коанычань - буддизма как парадоксы. Противоположности и парадоксы (Методологический анализ). [Электронный ресурс] / А.С. Майданов. – Электрон.дан. - М.: Канон+ РООИ Реабилитация, 2008. - С. 318-353. - Режим доступа: http://ec-dejavu.net/c-2/Coan.html
105
42. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия / М. Мерло-Понти; пер. с фр. под ред. И. С. Вдовиной, С. Л. Фокина. – СПб.: Ювента Наука, 1999. - 605с.
43. Мещеряков Б. Большой психологический словарь / Б. Мещеряков, В. Зинченко. - СПб.: Прайм - Еврознак, 2003. —632 с.
44. Наймарк Е. ЭЭГ – замочная скважина для сомнологов [Электронный ресурс] / Е. Наймарк. – Электр.данные. - Что нового в науке, 2005, № 7-8. – Режим доступа: http://elementy.ru/lib/164545/164547
45. Ричард Нолл. Арийский Христос. Тайная жизнь Карла Юнга / Нолл Р.; пер. с англ. – М.: Рефл-бук; К.: Ваклер, 1998. – 432 с.
46. Ораевский А.Н. Сверхсветовая волна в усиливающейся среде. Оптические тахионы / А.Н. Ораевский // Соросовский образовательный журнал. Физика. – 1999. - № 10. – с.75-80.
47. Платон: в 4 т. / Пер с древнегреч.; Общ.ред. А.Ф. Лосева. – М.: Мысль, 1994. – 4 т. – (Филос. наследие).
48. Подорога В.А. Кодекс сновидца / В.А. Подорога // Грани познания: наука, философия, культура в XXI в.; в 2 кн. Кн 2, отв. ред. Н.К. Удумян. – М.: Наука, 2007, с. 275-309.
49. Парамартхасара (Суть высшей истины) / Вестник Русской христианской гуманитарной академии / пер. с санскрита С.В. Пахомова, 2013. – Т. 14. Выпуск 1. - с. 127 – 139.
50. Пруст М. В поисках утраченного времени: (сб.: пер. с фр.) / Марсель Пруст. – М.: НФ «Пушкинская библиотека», АСТ: АСТ МОСКВА, 2007. – 923 с.
51. Пензин А.А. Политическая антропология сна. К постановке проблемы / А.А. Пензин // Опыт и чувственное в культуре современности: Филос.- антропол. аспекты. – М.: ИФ РАН, 2004. – С. 94-119 [Электронный ресурс]. URL: http://iph.ras.ru/elib/Opyt_chuv_5.html (дата обращения: 15.08.2015).
106
52. Психофизиология: Учебник для вузов / Под ред. Ю.И. Александрова. – 3-е изд., доп. и перераб. – СПб.: Питер, 2007. – 464 с.: ил. – (Серия «Учебник для вузов»).
53. Радхакришнан С. Индийская философия / С. Радхакришнан. – М.: Академический Проект; Альма Матер, 2008. – 1007 с.
54. Розов М.А. К построению модели науки / М.А. Розов // Философия науки.вып. 10. - М.: ИФ РАН, 2004. - С.49-67.
55. Сафронов Е.В. Вещее сновидение и сбывшееся событие / Е.В. Сафронов // Народная культура Сибири: Материалы XIII научного семинара Сибирского регионального вузовского центра по фольклору / отв. ред. Т.Г. Леонова. - Омск: ОмГПУ, 2004. - С. 220-224.
56. Синергетика и психология. Тексты: сб. науч. ст. / вып.1 «Методологические вопросы»; под ред. И.Н. Трофимовой и В.Г. Буданова. – М.: МГСУ Союз, 1997. - 361 с.
57. Сартр Жан-Поль. Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии / Жан-Поль Сартр; пер. с фр. – М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2009. – 925 с.
58. Стрелков В.И. Смерть и судьба / В.И. Стрелков // Понятие судьбы в контексте разных культур / Науч. совет по истории мировой культуры. - М.: Наука. 1 полугодие 1994. - 320 с.
59. Соловьев Э.Ю. «Не дай мне Бог сойти с ума...» (максима самосохранения разума в антропологии Канта) / Э.Ю. Соловьев // Историко-философский ежегодник' 2011. - М.: Канон+, 2012. - С. 205–232.
60. Султанов А.Х. Слово и термин: Пролегомены к философии имени: Монография / А.Х.Султанов. – М.: РУДН, 2007. – 207 с.
61. Тайлор Э. Б. Миф и обряд в первобытной культуре / Э.Б. Тайлор; пер. с англ. Д. А. Коропчевского. — Смоленск: Русич, 2000. — 624 с. илл. — (Популярная историческая библиотека).
107
62. Тахо-Годи Е.А. «Зелень рая на земле…» (Поэтический мир Алексея Федоровича Лосева / Е.А. Тахо-Годи // Новый журнал (Нью-Йорк). – 1995. - № 196. – с. 291-299.
63. Тиллих П. Мужество быть / П.Тиллих. Избранное. Теология Культуры; пер. выполнен по изданию: P. Tillich. Thecouragetobe. NewYork, 1952.- М.: Юрист, 1995. – С. 7-131.
64. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. Т.4: Т-Ящур: ок.4500 слов / М. Фасмер; пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева.- 4-е изд., стер. – М.: Астрель: АСТ, 2007.- 860 с.
65. Флоренский П.А. Автореферат; Троице-Сергиева Лавра и Россия; Иконостас; Имена. Метафизика имен в историческом освещении. Имя и личность; Предполагаемое государственное устройство в будущем / Вступ.ст. и примеч. игумена Андроника (Трубачев) / П.А. Флоренский – М.: Мир книги, Литература, 2007. – 464 с. – («Великие мыслители»).
66. Флоренский П. А. Мнимости в геометрии / П.А. Флоренский – М.: Лазурь, 1991. – 96 с.
67. Флоренский П. А. Имена / П.А. Флоренский. – М.: АСТ; Харьков: Фолио, 2006. – 322 с. – (Философия.Психология).
68. Фрейд З. Введение в психоанализ: лекции / З. Фрейд; авторы очерка о Фрейде Ф.В. Бассин и М.Г. Ярошевский. – М.: Наука, 1989. – 456 с.
69. Фрейд З. Толкование сновидений / З. Фрейд; пер. с нем. М.К. – М.: Современные проблемы, 1913. - 448 с.
70. Франк С. Непостижимое. Онтологическое введение в философию религии / С. Франк. - М.: АСТ : Хранитель, 2007. – 231с.
71. Хайдеггер М. Введение в метафизику [Электронный ресурс] / М. Хайдеггер. – Электрон дан. – М. : сайт о Мартине Хайдеггере. Т. 40. – С.14. – Режим доступа: http://heidegger.ru/sobranie_new.php
108
72. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления / М. Хайдеггер; пер. с нем.; сот., пер., вступ. ст., коммент. и указ. В.В. Бибихин. – СПб.: Наука, 2007. – 621 с. – (серия «Слово о сущем»; т.70).
73. Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени / М. Хайдеггер. - Томск: Водолей, 1998.—384 с.
74. Чаттерджи С. Древняя индийская философия / С.Чаттерджи, Д. Датта; пер. с англ. под ред. В.И. Кальянова. – М.: Иностранная литература, 1954. – 360 с.
75. ЧэньТуань. Тайные указания по двенадцати методам Мастерства Сна с горы Хуашань [Электронный ресурс]. URL: http://magazeta.com/2013/11/shuigong/ (дата обращения: 15.08.2015).
76. Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом / А.Щюц; пер. с нем. и англ. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. — 1056 с. - (Серия «Книга света».)
77. Энциклопедия эпистемологии и философии науки / гл.редКасавин. – М.: Канон+ РООИ, Реабилитация, 2009. – 1248 с.
78. Юнг К.Г. AION. Исследование феноменологии самости / К.Г. Юнг; пер. с англ., лат., - М. Рефл-бук, К.: Ваклер, 1997 – 336 с.,- ( серия «Актуальная психология»).
79. Юнг К.Г. Синхронистичность. Сборник / К.Г.Юнг; пер. с англ., - М. Рефл.- бук, К.: Ваклер, 1997. - 320 с.
80. Юнг К.Г. Архетип и символ. / К.Г. Юнг; пер. В. В. Зеленский. - М.: Ренессанс, 1991. - 304 с. - (Серия:Страницы мировой философии)
81. Юнг К.Г. Mysterium Coniunctionis / К.Г. Юнг; пер. с англ., лат.- М.: Рефл. – бук, К.: Ваклер, 1997. – 688 с. – (серия «Актуальная психология»).