Бабушкино детство.
Моя бабушка – относится к поколению «Дети войны».
Вот она-то мне и рассказывала.
О своем детстве.
В городе Иванове войны не было, немцы до города не дошли.
Наши героические солдаты остановили немцев под Москвой.
А пленные немцы в нашем городе содержались.
Даже в нашем дворе было здание за железной решеткой, где они и находились.
Днем их увозили куда-то на работу, а вечером привозили. Оборванные, бледные, понурые, с потухшими глазами – это были не те немцы, вышколенные, одетые с иголочки в перчатках, каких показывали в кинохронике.
Это были те же немцы… , но поверженные и разбитые.
И нам, детям, их было, даже, жалко, хотя у многих детей с войны не вернулись близкие.
А мы, дети, по доброте душевной, приносили им что-нибудь поесть, хотя бы кусочек хлеба, который за милую душу могли съесть и сами.
Мы с жалостью и грустью смотрели на них, а они смотрели на нас, и улыбались, когда мы играли во дворе в свою любимую тогда игру- «чижик « (лапту), или жмурки, где прятались в самых несуразных местах.
А осенью, когда родители солили на зиму капусту, мы делились с ними кочерыжками, и они радовались, как дети.
В связи с этими пленными , мне на всю жизнь почему-то запомнилась одна история: среди пленных немцев был один, почти мальчик, лет 17-ти.
И он был такой красивый, как из сказки: беленький, голубоглазый, высокий и всегда грустный.
И одна наша русская дуреха, стыдно сказать, в него влюбилась и стала в ущерб себе его подкармливать, улыбаться ему, как-то особенно.
Самой-то есть было нечего.
На что она надеялась, она бы и сама не ответила.
Прошло какое-то время: не стало пленного мальчика, исчезла и девушка. Оба пропали навечно.
Это было время - НКВД.
Я уже пошла в школу.
Нас приняли сначала в октябрята и на грудь прицепили значок мальчика с кудрявой головой, и мы всегда читали стишок:
Когда был Ленин маленький с кудрявой головой,
Он тоже бегал в валенках по горке ледяной.
Камень на камень, кирпич на кирпич,
Умер наш Ленин Владимир Ильич.
Меня всегда мучил вопрос: куда же у Ленина делись, такие кудри.
С ними он был такой красивый…
Потом в 3 -ем классе нас приняли в пионеры и повязали красный галстук, которым я очень гордилась, сама его стирала и гладила, а в 7-ом классе уже прятала под ковбойку, так как по росту уже переросла всех пионеров.
Самым интересным в эти годы для меня был Дворец пионеров.
Там были всевозможные кружки, и все они были бесплатные.
И это в такие тяжелые годы после войны.
Там была комната сказок ,и в ней целый день детям рассказывали сказки.
В комнате свет выключался, а в углу горел костер, как настоящий, даже трещали поленья.
Дети приходили и садились на пол, на ковер.
Приходила вожатая в галстуке, садилась на ковер с нами и начинала читать сказку.
Казалось, что ты сам погружаешься в этот сказочный мир.
А дома вечером я эти сказки рассказывала, когда все ложились спать.
У нас дома, кроме черной тарелки-радио ничего не было, как почти у всех.
А самой любимой передачей был « Театр у микрофона.».
А во дворе мы сами устраивали для родителей концерты художественной самодеятельности.
Выносили на улицу венские стулья,, чтобы сидеть с комфортом, лузгали семечки и радовались за своих детей.
Мы были на седьмом небе от счастья, что приносили людям радость.
Мы чувствовали себя настоящими артистами.
А еще у нас в городе было знаковое место: Краеведческий музей.
Это было равносильно посещению другой планеты.
И это тоже было бесплатно.
И чего там только не было.
В подвале была специальная комната, где находилась гробница, в которой лежала настоящая мумия.
Там была зловещая тишина, было очень холодно и страшно.
Хотелось скорей уйти из этого склепа, но…, как магнитом тянуло назад.
Музей был в несколько этажей и, казалось, что это какой-то древний замок с приключениями и привидениями.
А на все лето меня отправляли в пионерский лагерь, но это другая будет история.