Весна пришла незаметно, в почках зимних тихонько что-то гудело, чуть слышно, за щебетом воробьев не различишь. И тут вдруг утром: щёлк-щёлк, шелушинки коричневые раздвинулись, нежность зелёная проглянула, скомканная, сонная, но уже точно весна. Я весь март томилась, ждала чего-то несбыточного, облачного, корабельно-смоляного, духмяного, — дождалась. "Щёлк!" — душа выпустила на свет маленьких слепых душенят, одушенилась, стало быть.
А что с ними делать, с такими беспомощными, они же расползаются, мордочками мокрыми тычутся всем в руки, тепла просят. Вот вы знаете, чем их кормить, душенят-то? Я уж и книжки добрые им, и кино наше, советское, про любовь. Честно признаться, стишки по ночам писала — для них, непутёвых, а они всё скулят, ласки хотят. Мягкий плед, кофе с высокой пеночкой, разговоры по душам — оно, конечно, помогает, но ненадолго. Растут, глазки открыли, правду от лжи уже отличать начинают, сказочками не накормишь. Пушистые, смешные. В коробку их сложила — и по друзьям. Возьмите, даже доплатить могу, только не дайте малышам очерстветь, сгинуть. Не берут. Своих, говорят, хватает. Не престижно, говорят. Вообще дурной тон их разводить, надо было сразу утопить, пока слепые были. Да. А душу стерилизовать, дабы неповадно. Нет проблем.
Да как же? Они ведь живые. А вот так, говорят, если бы терьеры йоркширские или там вислоухие котики — это да, они милые, их разводить есть смысл. Только ласка, доверчивость, нежность не в моде. Ты ещё про любовь вспомни.
А они, душенята, взрослеют, уже не к каждому на руки идут, недоверчивые стали. Того гляди, одичают. Хотя нет ещё, одного походя погладил прохожий — он размяк, расплылся. Тоскует вот теперь. С ними нельзя так, они привязчивые.
Вот, посмотрите сами. Хорошенькие, правда? Ну да, беспородные. Зато при хорошем уходе летать могут. Вы знаете, они у меня неприхотливые, сами пищу умеют находить. Намечтают и хрустят, облизываются. Только добрые слова пару раз в день менять надо, да на руках носить иногда. Спать в обнимку, это обязательно. Больше и не нужно ничего. Возьмите хоть одного, а?