природа притягивала,
манила волшебством своим,
и было совсем неважно, какая
погода, ничто не омрачало счастья.
воспоминания о прожитом и пережитом увлекательны
и затягивали в пространство событий, происходивших некогда.
память же бережно хранила фрагменты бытия уже прошедшего
и преподносила как факты, свершившиеся и будоражащие.
и полетели дни-денечки, годы-годочки
снежинками кружевными, зашуршали, скаженные, листвой
прошлогодней, прогремели, не считанные, ливнями
грозовыми, обломились веткой сухой на ветру.
листик сухой, ветерком
качаемый в прошлогодней траве,
живой тенью от весеннего солнышка
трепыхался, представлялся воробышком.
я не знаю, как устроена эта жизнь,
но догадываюсь, что существующая
высшая справедливость обустраивает
ее по своим неисповедимым законам.
движение листьев на ветках при порывах
ветерка создавало эффект бегущих от него черно-белых
фигурок, забавно перебирающих ножками-листьями,
которым никак не удается оторваться от ветки.
желтые одуванчики повернули свои головки к солнышку,
травинки-былинки качаются, увлекаемые ласковым и нежным ветерком,
бабочки как пушинки, то вверх, то вниз опускаются,
птички, чирикнув, стремглав исчезают.
после весеннего дождя
выползают из нор своих на асфальт червяки.
и давят их безжалостно, и птахи склевывают,
но они все ползут и ползут из мокрой земли.
природные явления
зафсихда удивительны,
не заздря великий Пушкин
свово кошака на цепь посадил.
кажному евонное будит,
как бы оне тамо и не трепыхалиси,
воробышки, и справедливое, и не справедливое,
што ужо, насыплють по-полной в ладошки, подставлять успевай.
копипасты в тропиканы,
дромадеры в дарданеллы,
смехотворцы баснописцы
в беллетристы-очумисты.