Из записок, оставшихся от пациента психиатрической больницы
«Я несколько раз перечитывал «Преступление и наказание». Убежден, что в человеке 80 процентов плохого и только 20 процентов хорошего. Все великие писатели, от Шекспира до Достоевского показывали эту темную часть человеческой личности».
Микеле Плачидо, актер
Всё началось с более чем странного самоубийства моего приятеля Юрия Ш. и дневника, оставшегося после него. Тогда это стало всеобщим шоком для всех, кто его знал.
Юрий жил в «аристократическом» районе Черниковки, возле Дворца имени Орджоникидзе. В отличие от многих представителей черниковской элиты, он закончил не Нефтяной институт, а актёрское отделение Института искусств. Правда, на театральной сцене я его ни разу не видел, он был из тех, кто предпочитает свободное плавание. Сколотив концертную бригаду из бывших сокурсников, вместе с «мобильной дискотекой» (как он выражался), Юрий принялся устраивать «чёс» по разным организациям, санаториям и базам отдыха. И надо сказать, коммерческая жилка в нём определённо присутствовала – заказчики всегда находились. Потому, будучи нигде не трудоустроенным, Юрий жил вполне безбедно.
И в личной жизни ему сопутствовал успех. Юрий был прекрасно сложенным голубоглазым блондином. Своеобразный разрез глаз придавал его лицу романтическое выражение, что производило на представительниц прекрасного пола воистину магическое воздействие.
Более десяти лет, что я его знал, Юрий казался мне баловнем судьбы. Однако последний год он, до этого всегда общительный и словоохотливый, стал как-то всё больше уходить в себя. Это отразилось и на бизнесе – он перестал цепляться за клиентов и стал их терять.
Как-то утром после ночной смены я посетил его. Приятеля было не узнать: всегда аккуратный, он был не брит и даже не причёсан.
– Здорово! – как-то вяло бросил он, и в лицо мне пахнул винный перегар. – Проходи. «Рислинг» будешь?
– Не откажусь, раз угощаешь, – ответил я и увидел в углу кухни целый ящик вина. Несколько бутылок были пустыми.
– А что это ты? – кивнул я на ящик. – Событие что ли какое намечается?
– Нет, в «Магните» акция была, ну я и взял, пока есть возможность.
Всё это было странно и не похоже на Юрия. В ходе нашей беседы он выглядел каким-то рассеянным и смотрел вниз, ни разу не взглянув на меня.
– У тебя проблемы какие-то? – не выдержал я.
– Проблемы?.. – он залпом выпил стакан вина и спросил:
– Послушай, Макс, тебе никогда не приходила в голову идея свести счёты с жизнью?
– Никогда…– опешил я. – С чего бы?
– И тебя всё в жизни устраивает?
– Положим, не всё, но не кончать же из-за этого собой.
– А в себе самом тебя всё устраивает? – продолжал он допытываться.
– Наверное, не всё… А что тебя-то не устраивает? Ты же в рубашке родился…
– Брось, – отрезал он, осушив ещё один стакан.
В этот момент зазвонил городской телефон. По разговору я понял, что звонили заказчики.
– Нет, концерт в этот раз не состоится, – безучастно ответил он, словно речь шла о совсем незначимых пустяках. – Не знаю пока. Звоните.
– Ты ведь так всех клиентов растеряешь. Ребята-то что скажут? – побеспокоился я.
– А-а, суета всё…
Почему я тогда не насторожился и проявил легкомыслие? Ведь мой друг был явно не в себе. Если бы знать, что он готовил!
Как-то я встретил на улице одного из актёров его бригады, Он подтвердил, что с Юрием последнее время неладно и ему он тоже задавал вопросы про суицид. Однако мы успокоились тем, что часто говорящий о самоубийстве, на это не отваживается.
Но на сей раз вышло исключение из правила. От общих знакомых я узнал, что Юрий повесился. Я даже прозевал похороны и после печальной новости пару дней не мог отойти от шока. Затем решил нанести визит матери Юрия.
На несчастную женщину, потерявшую единственного сына, тяжело было смотреть. Совершенно дико было видеть портрет молодого красавца с чёрной полоской в углу. Говорили мы мало, всё больше вздыхали и задавали вопрос: «Как такое могло случиться?» Мать приятеля сетовала, что сын не был трудоустроен и так и не женился, прожив тридцать пять лет.
Когда я собрался уже уходить, она сказала:
– Максим, от Юры остались книги и диски. Если хочешь, можешь их забрать. На память…
Юрий подобрал небольшую, но очень качественную, коллекцию мировой классики. Но наряду с ней присутствовал Стивен Кинг. В фильмах же явно преобладала мистика. Тем не менее, я взял несколько дисков. На память, как посоветовала мать приятеля.
И вот, роясь на полках, я обнаружил тайный дневник. Наверное, мне следовало отдать его матери покойного, но меня смутило название дневника, тщательно выписанное красным фломастером (а может и не фломастером) готическим шрифтом: «Убить чёрта в себе!» Я сразу почувствовал, что разгадка причины столь странно покинувшего мир друга именно в этом дневнике. Поэтому решил не торопить события и сначала ознакомиться с ним.
Даже не доехав до дома, а жил я возле Калининского универмага, в троллейбусе я принялся читать дневник Юрия и так увлёкся, что проехал свою остановку. Придя же домой, продолжил чтение, забыв позавтракать.
Я полюбил ангельское создание, чистое, тонкое и ранимое. Без неё жизни своей больше не представляю. Но боюсь сблизиться с ней, так как с некоторых пор обнаружил, что во мне живёт… чёрт. И теперь я опасаюсь, что этот чёрт рано или поздно вылезет наружу и сделает больно моему ангелу. У меня большое желание сделать жизнь самого дорогого мне существа лучше и счастливее. Хочу стать для неё защитой и опорой от всех невзгод. Но боюсь, что может получиться наоборот: когда-нибудь, а возможно и совсем скоро, чёрт возьмет надо мной вверх и отравит жизнь моей единственной, сделает её невыносимой.
И почему я никогда раньше его не замечал? А ведь он живёт во мне с самого детства, – теперь я это понял. Возможно, я даже родился вместе с ним.
Вот я сижу за обедом со своими старыми родителями, смотрю на общее блюдо, замечаю самый лучший кусок и быстро забираю его себе – это делает чёрт! Как же нормальный человек может обделять старых родителей?!
Вот я еду в автобусе и вижу, как освободилось место. На него несколько претендентов – две женщины не моложе меня и мужчина, – явно старше. Но я опережаю их и занимаю сидение. Это снова чёрт!
Вот в автобус вошла красивая девушка в короткой юбке, и чёрт принялся её разглядывать. Вот она садится, и при этом обнажаются её бедра. Чёрт начинает во все глаза пожирать их, силясь заглянуть подальше. Зачем я это делаю, ведь моя душа сделала свой выбор?! Ведь я, по сути, не свободен?! Разве я не изменяю таким образом своей любимой?
Это все чёрт, теперь я знаю.
Ему нужно, чтобы моё тело получало всё самое лучшее, все удовольствия, и ни с кем не делилось. Он рассчитывает каждую копейку, оплачивая чью-то услугу. Выгадывает, – как бы заплатить поменьше. Он отводит мои глаза, когда я прохожу мимо человека, нуждающегося в помощи. Но когда я изредка все же оказываю кому-то помощь, он чувствует себя героем, на сцене, в сиянии юпитеров. Ему кажется, что окружающие (и среди них непременно – моя ненаглядная!) всегда видят и восхищаются его поступком.
Чёрт порой толкает меня на откровенные низости. Он – трус, и, когда моему телу угрожает опасность, тут же ретируется. И ему совершенно не важно, что своим дезертирством он оставил других людей в очень сложном положении. Даже самых близких людей. Ему нужно только спасти собственную шкуру.
А если он совершает предосудительные поступки и попадается с поличным, то пытается всеми правдами и неправдами выгородить себя, свалив вину на кого угодно.
Этот чёрт совершает низости всю мою сознательную жизнь. Так может он и вовсе руководит мной?!
А знал бы кто, что творится в моей голове, в моих мыслях и желаниях! Со стыда можно сгореть. Я сам себе диву даюсь: откуда вся эта дрянь приходит в голову взрослому, вполне приличному человеку? По крайней мере, таким я себя считал.
Да, я всю жизнь полагал себя хорошим человеком. И даже неординарной личностью. У меня всегда были большие амбиции. Я был уверен, что должен быть счастливым и добиться всего, о чём мечтал. Но как же быть со всем этим, как жить дальше, если мной командует чёрт?!
Я всегда возмущался и переживал, когда меня вероломно обманывали. Считал себя несправедливо обделённым. Но сам-то я всегда ли справедлив в отношении окружающих? Даже самых близких? Я кричу на свою старую мать лишь за то, что она плохо слышит и у неё слабая память. Я знаю, что абсолютно неправ, но все равно повышаю на неё голос. Так может те, кто несправедлив со мной, лишь воздают мне поделом?
Я и к своей милой отношусь далеко не лучшим образом. Доставляю ей ненужные хлопоты, заставляю нервничать. Потому, что думаю всегда о себе, а не о ней. Я даже не хочу вникать в её неприятности, возникшие из-за меня. Я озабочен лишь тем, как получше выглядеть в её глазах, как внушить ей мысль, что я – самый надёжный и преданный поклонник, что такого она больше не найдет.
Боюсь, на самом деле это не так. Даже делая ей дорогие подарки, я думаю только о том, какой эффект произведу. И если таково моё истинное к ней отношение в период ухаживания, то чего хорошего ждать в дальнейшем? Что она получит, если согласится разделить со мной судьбу? Равнодушие, пренебрежение, окрики, грубость, оскорбления, издёвки?..
Для чего же это нужно: обнадежить, расположить к себе, а потом предать, растоптать надежды на счастливую жизнь?..
Так можно ли такого человека (чёрта!) пускать в жизнь чистого ангела?! Да, ни за что!
Но я же не могу без неё! Что мне делать? Не хочу, чтобы во мне жил чёрт!
Сейчас повсюду полно «волшебников». За деньги они обещают сделать больного здоровым, несчастного – счастливым, бедного – богатым… Но как убить чёрта в себе? Почему этому никто не учит?
КАК УБИТЬ ЧЁРТА В СЕБЕ?!!..
Похоже мой бывший приятель так и не нашёл волшебника, который убрал бы из него чёрта. Его записи я перечитал несколько раз. И странное чувство росло во мне с каждым прочтением. Я всё больше и больше приходил к выводу, что во мне тоже сидит чёрт и нисколько не меньший.
Это чувство словно вросло в меня и стало преследовать во сне и наяву. Порой мне снилось или грезилось, как чёрт выходит из меня и, криво ухмыляясь, говорит что он и есть моя суть. Иногда я как бы видел себя со стороны и в этот момент был скорее похож на чёрта, чем на себя.
Пришлось обратиться к психотерапевту. Тот прописал мне антидепрессанты, от которых я сделался тупым и невосприимчивым ко всему. Мне не хотелось становиться таким и от дальнейшего приёма таблеток я отказался. Чёрт же благополучно пережил лечение и никуда уходить не собирался.
В это время я потерял работу и, разместив объявления о её поиске, в ожидании предложений, целыми днями лежал на диване и просматривал те фильмы, что отдала мать Юрия. Но там была такая жуть и чертовщина, что моё состояние только ухудшилось.
Иногда, словно силясь найти ответ на мучившие меня вопросы, я вновь и вновь перечитывал злополучный дневник. И однажды впервые обратил внимание, что для него Юрий использовал не обычную тетрадь, а довольно странное изделие полиграфистов с пожелтевшей бумагой и обложкой, видеть какие мне никогда раньше не доводилось.
А он ли автор этого дневника? – вдруг пронзила меня мысль. Она не давала мне покоя несколько дней, пока я не решил сверить почерк дневника с почерком Юрия.
Я поехал к матери покойного друга и сказал ей, что мне понадобились адреса и телефоны некоторых организаций, с которыми сотрудничал Юрий.
Женщина взяла с полки ежедневник сына и протянула мне. Я открыл его и замер – почерк приятеля не имел ничего общего с почерком дневника!
Должно быть, я изменился в лице, потому что мать Юрия с беспокойством спросила:
– Максим, что-то не так? Ты сильно побледнел.
– Нет, всё в порядке. Давление скачет…
– Подожди, я дам тебе капотен. – участливо предложила она.
– Не беспокойтесь, у меня есть лекарство, – поторопился я возразить.
Женщина предложила попить чай, но я отказался и быстро покинул её квартиру.
Так вот кто убил моего друга – этот проклятый дневник! Как он попал к нему в руки? И какой же я дурак, что забрал его тогда! Лучше бы он так и лежал за книгами в шкафу!
Все последующие дни я прожил в полном отчаянии, не представляя, как найти выход из положения и к кому обратиться за помощью. Квартиру я не покидал, находясь в каком-то пограничном состоянии между сном и бодрствованием, не имея представления о времени суток. И однажды я увидел себя со стороны, занятого написанием того самого дневника. Передо мной, словно на экране, появилось изображение, как я старательно вывожу готическим шрифтом название дневника.
Потом я будто куда-то провалился и когда очнулся, обнаружил себя лежащим на больничной койке под капельницей.