Глава 1: Мир вечного света
- Корлион! Корлион! – настойчивый женский крик долетел до ушей мужчины, стоящего на балконе округлого здания, слепящего своей идеальной белизной.
На минуту ему показалось, что он находится на лестнице объятого пламенем дворца и крик, наполненный предсмертным ужасом, вырывается из распахнутых дверей спальни. Он отчетливо увидел согбенную тень омерзительного существа… Руки сами собой задрожали, а во рту появился железный привкус крови, отдающий гнилью. Но тут Корлион Трион осознал, что те страшные минуты давно прошли, сейчас он стоит в теплых лучах благословенной Нуламы, зовущий его голос спокойный и веселый.
- Я тут, - встряхнув головой, ответил он. – Сейчас спущусь.
- Не волнуйся, я сама поднимусь, - успокоила его женщина.
Трион протер глаза, лицо, сильно сощурился. Странные видения и сны часто его посещали с тех пор, как он попал на эту далекую планету. Иногда он просыпался посреди ночи в гнетущем состоянии духа, даже не страх, а некое смятение накатывали на него в такие моменты. Лан-ао, жрец из Дома тысячи звезд нашел и передал ему какие-то слова, чтобы заговаривать кошмары, но Корлион так и не запомнил их наизусть, хотя память у него всегда была отменной. Словно частица злобного Лерроха все еще засела в глубине сознания, отчаянно сопротивляясь исцелению. Впрочем, служители Света Нуламы не раз заверяли его, что на их священной земле никакое зло не сможет выжить.
Наверное, именно по этой причине беженцы с разных, даже самых отдаленных краев галактики скрывались тут от Империи Цертона. За последние пару месяцев, которые бывшему Лидеру Антореля довелось провести в гостях у народа намари, он много нового узнал про эту самую Империю, про ее походы и завоевания. Намари поведали ему о том, что на данный момент Цертон является чуть ли не доминирующей силой в галактике и мало кто осмеливается выступать против него. Главным образом беспощадных фанатиков темных прародителей осаждают лишь орочьи кланы с планеты Огарид-Гур. Пояснил Лан-ао (с которым Корлион проводил больше всего времени в беседах) и про орков, что это за дикие и агрессивные создания, живущие лишь войной и кражей чужих технологий для продления собственного существования. Еще бы их кланы, ведомые жадными до крови и добычи, яростными вожаками, ставящими подножки друг другу, нашли между собой общий язык, пожалуй, Огарид-Гур сломил бы цертонскую власть. Но все складывалось в пользу тирана Града аро Тарг-Ааззена, из-за его вторжений тысячи жителей многих миров были вынуждены бежать от рабских оков или смерти. И прибежище они находили в первую очередь на Нуламе, в месте, где царили свои нерушимые законы.
«Странно, что они не покусились на вас», - как-то, в одну из встреч с наставником заметил Корлион. – «Разве не логично устранить самого грозного противника? Я бы поступил именно так. Не похоже, чтобы Император был столь несведущ в военном деле».
«Все просто», - скромно улыбнулся намари. – «Они не могут навредить нам, пока «оградители» зрят в небеса».
Корлиону сложно было не обратить внимания на орбитальные орудия, называемые «оградителями» (хотя такое же наименование носили и пушки гораздо меньшего калибра) и установленные возле каждого города лофусов, как звали намари люди. Эти невероятные технологии покорили воображение бывшего воителя, как и искусства рукопашного боя, практикуемые воинами-намари, почему-то именуемыми оскверненными. Однако просьба рассказать и о том, и о другом столкнулась с решительным «нет».
«Такая сила должна служить лишь благу», - пространно пояснил Лан-ао.
При этом Нулама не спешила объявлять войну Цертону, что возмущало Триона больше всего, но он старался не показывать этого на людях. В конце концов, он обязан жизнью этим существам с «лошадиными» головами, заканчивающимися вытянутым гребнем, и синей кожей, как и тысячи других беженцев. Кто-то из них проживал тут какое-то время, покидая безопасную обитель при подходящем случае, были и те, кто выбрал жить в полюбившемся покое на постоянной основе. Корлион пока не решил, как поступить ему. С одной стороны уходить в неизвестный ему мир, не зная, куда и зачем – рискованно, однако всю жизнь просидеть в этих залитых белизной и светом городах будет невыносимо скучно. И все-таки он решил задержаться, ведь некоторым особенно усердным в постижении истин Нуламы людям намари раскрывали-таки сокровенные тайны своего народа. Так решила поступить и Линна.
- Корлион, - выдохнула светловолосая молодая женщина (ей было не больше тридцати пяти лет) в белой просторной рубахе. – Фух, ну и высоко же ты забрался.
- Старая привычка, - слегка улыбнулся тот. – Привычка смотреть на всех свысока.
- Ты всегда так строг к себе, - удивленно улыбнулась Линна, проведя рукой по своим коротким золотистым волосам.
Она идеально вписывалась в общую картину Нуламы: отзывчивая, скромная, добрая. Голубые глаза и светлые волосы придавали ей какую-то особую воздушность, а милое лицо с мягкими чертами довершало образ поистине небесного создания. Линна приглянулась Корлиону с первого же знакомства, еще бы не ее жених…
- Я мало тебя знаю, - продолжила она, - но мне кажется, ты преувеличиваешь свои недостатки. Ты всегда так мил…
- Надеюсь, что эта планета сможет залечить мои раны, - Трион приложил ладонь к колющему сердцу. – Ты действительно не знаешь, что осталось в моем прошлом, оно и к лучшему.
Улыбнувшись, Корлион отошел от балконных перил и аккуратно протолкнул Линну в комнату.
- Ты останешься на чай? – поинтересовался он.
- Нет, извини, - торопливо заговорила гостья. – Меня ждет Вайтен, мы собирались прогуляться по Вечному саду, это за дворцом Небесного Ока. Я, собственно, хотела узнать твои планы. А то мог бы примкнуть к нам.
- Я… - Корлион замолчал, почувствовав неприятное давление в глотке. Раньше с ним такого не случалось, но ведь и с Элеонор он сошелся еще в детстве. Это было что-то необъяснимое, что-то высокое. А сейчас он не имел возможности получить ту, что ему приглянулась. Любовь ли это была или эгоизм? – Я не смогу, - поспешно добавил Трион, наскоро сочинив отговорку. – Лан-ао просил заглянуть к нему через полчаса.
- Жаль, я думала… не важно. Тогда встретимся вечером за общим ужином.
- Разумеется, - совладав с чувствами, Корлион насильно поднял уголки рта, как только получилось.
Линна обняла его, дружески поцеловала в щеку и вышла, шурша по полу длинным одеянием, которое вполне могло сойти за накидку почетной жрицы. Корлион проводил ее взглядом, минуту простоял в тишине, затем его потянула к шкафу в дальнем углу комнаты непреодолимая сила. Он не стал сопротивляться. Отодвинув податливую створку дверцы ладонью, бывший властитель Антореля вытащил черную маску в форме черепа. Ее и меч с двойными складными лезвиями, между которыми имелся узкий зазор, он давно оставил в шкафу и почти не возвращался к нему. Тут ему не нужны были ни оружие, ни символ власти и страха Лидера. Однако ему вдруг захотелось подержать в руках гладкую, лоснящуюся Маску, видевшую немало крови своими красными фасеточными глазами. Он смотрел на нее заворожено, потеряв счет времени.
- Чего уставился? – спросил ехидный голос демона Лерроха.
Корлион вздрогнул, череп выпал из его пальцев и звякнул об пол.
- Показалось, просто показалось, он ушел, - пробормотал он, накрыв лицо ладонью. – К Лан-ао мне действительно надо.
Все так, демон ушел, оставив напоследок в качестве вечного проклятья свою кровь течь в жилах бывшего носителя. И, тем не менее, он перестал терзать Корлиона. Только след после их непродолжительного слияния отпечатался надолго, пробуждая странные видения и голоса.
Корлион вернул Маску, умылся в фонтанчике со словно светящейся, хрустальной водой, затем переоделся из домашней накидки в белые рубаху, подпоясанную мягким золотистым поясом, и просторные штаны. Намари не настаивали на определенной одежде гостящих в их городах людей, похоже, они даже не заметили бы, если кто из них выйдет на улицу голым. Для этих существ понятия простых смертных казались лишним грузом. Но Корлион, как особа правящего рода, не мог позволить себе разгуливать по улицам столь прекрасного города так, будто только что проснулся. А уж встречаться с уважаемым наставником!
На улице его встретил сияющий диск солнца, будто специально приставленного к этой планете, дабы озарять его своим божественным ликом. Корлион видел всего два солнца: на Антореле и на той планете, куда его занесла судьба; и им обоим было далеко до здешнего. Он даже закрыл глаза ладонью, чтобы позволить им приспособиться. Это было оправданным поступком, если подумать, однако вместе с тем в голове Триона зародилась мысль, что это солнце слишком велико для него, а этот мир света отторгает порождение тьмы, которым он едва не стал…
Глава 2: Новый старый друг
Город На-Маннал полностью пробудился, ровные, словно сами собой возникшие в таком идеальном виде дороги полнились от жителей, идущих по своим надобностям. Но, не смотря на обилие людей и намари (хотя основное столпотворение обеспечивали как раз гости), никто никого не задевал, словно тела отталкивались друг от друга невидимыми оболочками. Еще поражала тишина – неизменный спутник мира лофусов и их самих. Эти причудливые, непонятные Корлиону создания никогда не позволяли себе тратить воздух понапрасну, часто они общались, вообще обмениваясь лишь многозначительными улыбками. Люди (а большая часть беженцев состояла из них, хоть и не только), которым скромность намари не казалась привычной, однако же постепенно привыкали к молчанию и становились немногословны, почти так же, как их милостивые хозяева. То ли они делали это из вежливости, то ли и в правду перенимали частицу мудрости. Корлиону в этом отношении долго усердствовать не понадобилось, друзей он не завел, если не считать Линну и Вайтена, хотя последнего он мог назвать другом с трудом. Еще был Лан-ао.
Лидер Антореля гордо шел по улице, поглядывая на прохожих с толикой чувства превосходства, от которого ему было сложно отделаться, и попутно представлял, будто идет по родному Данноену. Но это был пустой обман.
Города намари правда напоминали ему родину круговой формой и расположением домов. Сами дома, конечно, сильно отличались, а поселения с высоты напоминали сеть из соединенных линиями дорог пузырей разных размеров и форм. Районы тут делились на концентрические круги, расходящиеся от дворца Небесного Ока, от него же тянулись прямые улицы-лучи, по которым можно было быстро попасть в любую часть На-Маннала. Несмотря на наличие дворца (впрочем, это слово лофусы могли применять в общении с людьми за неимением подходящего аналога в их языках) никаких органов власти тут не имелось. Был некий совет старейшин, который занимался сугубо просветительской и духовной деятельностью, а старший старейшина или первый советник отличался только тем, что посещал съезды Совета Нуламы. В общем Корлион накрепко запутался в непонятной иерархии намари при попытках ее разобрать по полочкам, так что решил в дальнейшем на это время не тратить. Тем более что общество Нуламы функционировало в идеальной гармонии на зависть ее временным посетителям. А ведь это все при том, что у намари не существовало ни денег, ни их эквивалентов, ни даже хоть какой финансовой или торговой системы, а также полиции, министров и множества других привычных вещей. Для человека подобное устройство казалось чем-то невообразимым, пришедшим из иной реальности.
Трион поразился в очередной раз, сколько же представителей чужих рас скопилось только тут, скольких цертонцы прогнали из домов. За последний месяц прибыло две крупные партии беженцев, последняя высадилась буквально пять дней назад. Большие космические баржи ржавого цвета до сих пор виднелись в небе, пришвартованные возле орбитального порта.
«Собрались бы вместе да врезали по этим лысинам», - мысленно возмутился Лидер слабоволию беглецов.
С его стороны было несправедливо осуждать их, он не знал ни того, что творилось в их родных мирах, ни того, насколько хорошо они готовы к войне, однако люди, особо те из них, кто чего-то добились, любят судить всю вселенную по себе. Тут же в голове воина и правителя до мозга костей родилась мысль, что всем этим народам просто недостает хорошего предводителя, того, кто согнал бы их вместе, вдохновил и повел на битву. На лице Триона появилась довольная улыбка. Однако мечтать о великих свершениях пока было рановато, как и строить далеко идущие планы.
Дом Лан-ао показался в череде загибающихся кольцом зданий, белая низенькая башенка с несколькими плавными кольцами, над входом в которую горел золотой знак служителя Света. Наставник что-то рассказывал о нем Корлиону, но тот пропустил большую часть повествования мимо ушей. Но вот что было действительно интересно, знак этот действительно светился и днем и ночью, без каких либо источников энергии. Впрочем, сколько Корлион не искал, так и не нашел этих привычных источников энергии в принципе, как и проводов.
Каждое посещение Лан-ао, немолодого уже намари (хотя по их «лицам» сложно узнать, сколь долго они бродят по миру), было для Корлиона неким таинством. Словно он наведывался к священнослужителю древнего культа, познавшему суть бытия и знающему его, Корлиона, лучше, чем он сам. При этом казалось, будто они знакомы давным-давно, только когда-то расстались и не виделись много лет. В присутствии старца с лошадиной головой, как в шутку он думал про него, Трион ощущал себя совсем другим человеком. Исчезали все амбиции, воспоминания, которые не хотелось вытаскивать на свет, таяла злоба, затаенная на Вайтена.
Дверь дома растаяла в воздухе, стоило Корлиону к ней прикоснуться. На Нуламе все двери всегда были открыты для каждого, и хотя на планету прибывали разные персонажи, не было ни единого слуха, чтобы совершилось преступление. Похоже, этот мир света и любви действительно защищала неведомая и великая сила. Еще ступив в идеально белый коридорчик прихожей, украшенный похожими на вросшие в стену жемчужины дисками на всем протяжении, Трион понял, что хозяин дома. Лан-ао ворчал по-доброму в своей келье на втором этаже. Как не сложно догадаться, жилища лофусов, даже наиболее уважаемых среди них, отличались скромностью и простотой. Наставник однажды пояснил гостю, что их телу нужно лишь место для краткого сна и немного пищи, сделанной из плодов местной флоры, либо синтезированной из какой-то биомассы. Про последнюю Корлион так толком и не понял, ясно было лишь, что здоровью она ни коим образом не вредит. Все же остальное со слов старца намари компенсирует разум и его безграничные возможности.
- Чувствую колебания в твоей ауре даже отсюда, - весело и громко произнес Лан-ао сверху. – Ты опять встречался с тем человеком, как его зовут?..
- Не прикидывайся глупым стариком, - так же бодро отозвался Трион, заразившись вечным позитивом наставника, который так и исходил от него. – Ты прекрасно помнишь, что его зовут Вайтен.
По ступеням, напоминающим клавиши пианино и издающим тихий мелодичный звук при наступлении, высвечиваясь белым светом, он поднялся в круглый холл. Отсюда расходились три двери. Одна вела в библиотеку, представленную маленькой коморкой со шкафом, заполненным несколькими пластинками – носителями информации. Вторая дверь являлась входом в обсерваторию, как назвал это помещение хозяин дома, и туда он Корлиона ни разу не приглашал. Третьей комнатой был как раз тот самый кабинет, где согбенный намари копался в круглом роботе помощнике, водя над раскрытым корпусом светящейся ладонью. Таким образом лофусы восстанавливали износившийся за пять лет работы механизм, продлевая его жизнь на следующие пять лет, а также внося улучшения. Для этого на столе возле Лан-ао стоял ящичек с новыми деталями, летающими, словно живые и устанавливающимися на нужные места по воле мастера. Все это было настолько невероятно для простого смертного анторельца, что Корлион не пытался понять, как оно работает, глядя на процесс, как на чудо, совершаемое магом.
- Чудес, как их понимает большинство, не бывает, - как будто прочитав мысли в удивленном взгляде человека, сказал наставник, лукаво поглядывая на него одним глазом. – Все во Вселенной можно объяснить согласно законам Природы, только далеко не каждый народ может похвастаться их полным знанием. А тот, кто может, уже не станет хвастать, - бойко добавил он, водрузив готового робота на стол.
- Зачем вам вообще эти штуки, с такой-то силой? – хмыкнул Трион, проходя по обыкновению к стулу, чье сиденье и спинка как бы сливались в одно целое.
- Затем, что сила дана не для всяких пустяков, - весомо заметил Лан-ао. – Потом мы не можем оказаться везде и всегда. Мы устроены слишком отлично от людей, - продолжил он, выпроваживая робота в открытое окно, - а ведь даже двух из вас, хоть родственников, сравнивать бессмысленно. Однако послушай ты мой совет, дай другим быть счастливыми и сам обретешь счастье.
- Да, мы слишком разные, - скептически вздохнул Корлион, хотя намари уловил в его словах сомнение и улыбнулся. – Я снова видел Анторель…
- В этом-то как раз ничего странного нет, - Лан-ао опять сел в свое кресло и развернул его к гостю. – Кровь дает жизнь и телу и душе, но она – всего лишь материя, и весьма плотная материя. Куда важнее, какой дух в тебе обитает. В тебе живет гордая и сильная сущность, я вижу ее суть в ореоле над головой. Не позволяй крови проклятого диктовать ей условия.
- Я… - анторелец опустил голову, поставил руки на колени и словно через силу выжал из себя новые слова: - После того, как Он побывал в моем сознании, мне кажется, что… как бы это выразить…
Лан-ао терпеливо ждал, пока Трион выговорит каждую фразу, дающуюся ему с заметным трудом, кивая головой.
- Леррох, - с ненавистью прошипел Корлион, блеснув глазами. – Он заразил меня этой… тьмой. Я как будто сам совершил все те поступки, то кровопролитие. Я изменился. Когда цертонцы расстреливали людей и вламывались в дома по соседству от фермы, где я прятался, мне было плевать. Честно. Даже радостно, что пошли не к нам.
- Так бывает, - спокойно ответил лофус, однако Корлиону его голос показался строгим и осуждающим. – Ты соприкоснулся с силой, которая явилась из Мрака, мы гнали ее со всех земель, где только встречали во времена экспедиций Золотого Века. Я знаю, о чем ты говоришь. Но никакая тьма, какой бы густой она ни была, не имеет над тобой власти, пока ты сам ее не пригласишь. Удачно, что тебя подобрали именно мы, попав в окружение чистых духом существ, любой начинает невольно очищаться. Главное, чтобы ты сам в это верил.
Корлион хотел сказать что-то в ответ, причем даже не понимая, согласиться он собирался или возразить, какие-то мысли сами собой полезли наружу, однако он не успел и рта толком раскрыть. По городу пролетел сигнал, похожий на песнь кита, сообщающий о прибытии к орбите кораблей. Под окнами дома наставника пробегали намари и редкие их гости, один лофус остановился и крикнул:
- Иерофант, прибыл флот с Ла’Нери, с ними на борту два бессмертных Носителя Огня! Привезли новых беженцев и известия с пределов системы! Хочешь пойти?!
Лан-ао взглянул на Корлиона, словно спрашивая его дозволения, ведь беседу они не закончили, но обнаружил того на ногах и полного решимости.
- Мы сейчас спустимся, - с улыбкой негромко крикнул он в окно.
Глава 3: Боги войны
На-Маннал являлся крупным городом, одним из самых больших. Если бы у намари существовало понятие столицы в том значении, которое ему придают люди, он мог бы соревноваться за это звание с тремя-четырьмя похожими мегаполисами. А еще здесь, чуть за пределами самого города, раскинулся один из важнейших космопортов планеты, лифт-телепорт, принимающий и отправляющий грузы и экипажи на орбиту, и, непосредственно над На-Манналом, огромный звездный док с сотнями судов вокруг.
Чтобы быстрее попасть к месту прибытия давних учеников и сторонников Нуламы, Лан-ао воспользовался своей летающей машиной, вызывающей у Корлиона стойкую ассоциацию с приплюснутой широкой ванной, крытой низким стеклянным куполом. Ей наставник управлял, не прибегая к использованию рук. Какие-то пара кнопок и рычажков на приборной панели имелись, но лофус на памяти Троина ни разу их не трогал. Обычно он объяснял это стандартными непонятными для человека фразами, вроде «машина знает, чего я хочу, и просто исполняет» или «нужно лишь пожелать то-то и то-то». Летающая «ванна» доставила их к начерченной на земле границе порта (заборы намари ставили редко, если вообще ставили, видимо, просто не нуждаясь в оных) как раз в тот миг, когда судно размером с квартал На-Маннала спускалось на площадку. Оно сильно отличалось от кораблей Нуламы, выглядящих как помесь кита и головы местных жителей. Гладкий вытянутый корпус, состоящий из пяти слитых воедино цилиндров с направленными вперед рогами на задней части и приплюснутой клиновидной кабиной, именно так можно было описать фрегат Ил’Алра, продолжателей дела намари, следовавших несколько иным путем.
Корабль имел непривычный ярко-малиновый цвет с металлическим отливом, на кабине и по бокам его красовались толстые зеленые кресты с широкими концами. С шумом и свистом махина, разогнав облака, словно дымку тумана, опустилась на круг с мощными пружинами, просевший ниже уровня земли. К фрегату подали трап – летящую в нескольких метрах платформу с перилами. Корлион со своим наставником уверенно протиснулись сквозь вежливо расступающуюся толпу зевак и встречающих гостей намари ближе к месту действия. Несколько старейшин уже ожидали у лестницы трапа, к ним-то учитель и ученик и направились. Оглянувшись через плечо – что-то заставило его так поступить, - Трион увидел в веренице лиц Линну и Вайтена.
Бортовой десантный люк открылся, но рассмотреть, кто из него появился, из-за массивной платформы и высоты было невозможно. Через несколько мгновений трап начал опускаться, а его пассажиры уже медленно и гордо шествовали по ступеням. Двое идущих впереди существ и были, вероятно, теми самыми «бессмертными», про которых говорил тот лофус за окном. Хоть принадлежность к одной расе бросалась в глаза, оба чуть отличались друг от друга. Первый воин имел голову в форме лезвия боевого топора, словно подчеркивающего род занятий этого создания, крупное тело и сильные ноги. Его товарищ был куда более хрупок, но только внешне. Мощное жилистое тело этого ил’алра обладало невероятной силой и подвижностью, даже неестественно (с позиции человека, разумеется) вывернутые назад колени смотрелись гармонично. Походка его была легка и быстра, пять зорких глаз (один большой разместился в центре «лица», другие четыре его окружали) на верткой, похожей на стручок с хвостиком голове, внимательно изучали толпу. Корлиону почудилось, что ил’алра особенно пристально взглянул на него, нагло вклинившегося в компанию старейшин.
- Они правда бессмертные? – шепнул анторелец в ушное отверстие Лан-ао.
- Да, - буднично отозвался тот. – Вечноживущие, если быть точным. Убить ил’алра можно, хотя конкретно этих не так просто.
- Но почему вы не живете вечно? – удивился Трион, взглянув в бесстрастное лицо собеседника широко открытыми глазами. – По крайней мере, мне не приходилось слышать об этом ни разу за все месяцы моей жизни на Нуламе. Или это очередная тема, которую вы предпочитаете обходить?
- Отчего же, - добро усмехнулся наставник. – Я отвечу. Намари живут долго, некоторые, действительно вечно, однако мы все-таки предпочитаем уходить Домой рано или поздно. Иначе какой смысл бродить по мирам до бесконечности, если ты не даешь своему духу возможность взобраться еще выше.
- Ничего не понимаю, - покачал головой анторелец. – Впрочем, как и всегда. Что еще за «дом» такой? Хотя нет, не отвечай. Лучше скажи, почему они тогда не торопятся туда уходить?
Лан-ао вздохнул, одернул рукава просторного белого одеяния с синими полосами и заговорил, будто через силу:
- Крестоносцы Ил’Алра – воины. Да, они наши верные друзья, ученики, постигшие многие истины, что мы им передали. Но они открыли для себя другой Путь. Мы идем тропой Мудрости, они – Путем праведного гнева. Их огонь, горящий в храмах, дает им ярость для битв с врагами мира и порядка. Для этой нескончаемой войны им и нужны солдаты, способные проносить опыт и силу через века. Если намари, убившие другое существо, зовется оскверненным, то ил’алра, забравший как можно больше жизней носителей зла и разрушения, становится Энр’алом, богом войны. Но на Нуламе с этим титулом слишком дурные ассоциации…
- И что же для этого требуется, интересно? – сказал сам себе Корлион, однако Лан-ао услышал его ремарку.
- Особое посвящение в храме Огня, - строго заметил он. – И не думай, раз ты живешь долго благодаря дару проклятого, то тебе нужно стремиться к такому идеалу. У войны и так слишком много лиц, не хватало ей еще обзавестись и маской.
- Ладно, ладно, не нервничай так, - заспешил оправдаться анторелец.
Платформа полностью водрузилась на земную твердь, за спинами богов войны появилось многочисленное шествие ил’алра. После них затолпились перепуганные люди и человекоподобные существа с похожими на колючие панцири крабов головами в робах серых или коричневых цветов. Беженцы пребывали в таком смятении, что будто бы до сих пор не понимали, где они находятся и насколько им тут будет безопасно. Более крупный воитель быстро сошел с трапа, сохраняя суровое молчание, и без лишних вступлений бросил к ногам старейшин крупную голову безобразной твари. Раньше Корлион не видел ничего подобного, хотя отчасти ее можно было сравнить с головой демона. Она была размером с две человеческие, сидела на мясистой короткой шее, если судить по месту среза, произведенного очень острым орудием, оставившим по краям ожоги. Кожа на голове была толстой, грубой, зеленого цвета. Маленькие красные глаза, все еще наполненные злобой, выглядывали из-под выпирающих надбровных дуг. Покатый лоб, большие зубы и приплюснутый нос свидетельствовали о том, что это был какой-то дикарь или зверь.
- Орки вышли в новый поход, - низким чуть поскрипывающим голосом сказал бог войны, глядя прямо, словно над головами намари, уступающими ему в росте.
Старейшины переглянулись между собой несколько раз, общаясь без слов. Потом один из них вышел вперед и, протянув руки к городу, обратился к перепуганной толпе:
- Мы рады приветствовать вас в нашей мирной обители, будьте как дома!
- Мир и обители это хорошо, конечно, - профырчал поджарый ил’алра, проходя мимо крупного товарища, - однако сейчас не время отсиживаться за стенами и куполами. Несколько кланов объединилось для большого похода. Ла’Нери встанет на их пути, уже встала. Но нам нужны ваши небесные щиты, чтобы загнать этих варваров обратно на их свалку.
- Нам бы не хотелось встревать снова, - с сомнением в голосе выговорил Лан-ао. – Возможно, будет лучше стравить их с Империей?
- За этим дело не станет, - продолжил поджарый. – Они уже столкнулись в секторе Наялла.
- Была большая битва, - подтвердил здоровяк.
- Верно. Но сколько погибнет невинных, прежде чем эти два змея перегрызут друг другу глотки? Нулама не резиновая, всю галактику сюда не собьешь.
- Он прав, - сказал кто-то из старейшин. Остальные, включая Лан-ао, закивали головами.
- Мы отправим две эскадры «щитов», - после недолгого совещания произнес один из иерофантов.
Выступали они без какой-либо заметной очередности и точно не по старшинству, понятия о котором у намари, кажется, вовсе не существовало. Слово мог взять абсолютно любой старейшина, как по некоему негласному уговору. Иногда Корлиону приходила в голову мысль, будто они все связаны общим разумом, управляющим угодным ему телом по желанию. Однако вместе с тем каждый из них обладал высокой индивидуальностью. И этот вопрос также отправился в «ведерко» с надписью: «не ломай голову».
- Отлично! – раскатисто воскликнул крупный Энр’ал, сложив пальцы в каком-то жесте почтения, известном лишь ему и намари. – Ваша помощь будет незаменимой. Но мы вынуждены побыть некоторое время тут, - с досадой добавил он.
Чувствовалось, что этому существу не терпится рвануть в бой, круша врагов, и не важно, кем они окажутся.
- Кораблям нужен ремонт, а воинам – отдых, - словно поясняя сказанное товарищем, произнес второй бог. – Мы были первыми, кто встретил орду зеленокожих у границ системы Куннфа. Сначала бились в космосе, затем за планету Селла Семь, - он кивнул на панцереголовых существ. – Много отважных бойцов пало, но мы заставили орков повернуть в другую сторону. Скоро придут другие.
Он резко замолчал и зашагал к подошедшим транспортам – просторным белым летающим автобусам. За богами войны прошло несколько десятков солдат в малиновой форме с погонами и маленькими зелеными крестиками на груди. Несмотря на разницу видов их голов, шли они ровным маршем, делились отряды лишь по строению ног, в зависимости от того, вперед ли смотрят колени или назад. Еще несколько групп воинов сопроводили беженцев, поджимающих руки и боязливо оглядывающихся, к большим автобусам и помогли им загрузиться. Видно было, как с каждой секундой, проведенной на благословенной Нуламе, люди и их неизвестные Корлиону товарищи по несчастью оживают и «оттаивают».
Трион поднял взгляд на затянутый дымкой облаков фрегат Ил’Алра и улыбнулся, представив себя на его борту, хотя он и понятия не имел, как выглядят суда этой расы изнутри. Да и не мог бы догадаться. Лан-ао положил ему руку на плечо, говоря тем самым «пойдем, нам пора». Корлион уже привык ко многим подобным жестам и недомолвкам старого наставника, он почти что сам научился говорить без слов. Надо сказать, что и словами говорить он научился благодаря Лан-ао. След-дар Лерроха, конечно, позволял частично понимать речь людей из этих далеких от Антореля миров, однако же, общаться с намари и другими народами его научил иерофант. Благодаря умению проникать в сознание других и привносить туда знания, Лан-ао в считанные недели отшлифовал язык гостя до идеального состояния. Сыграла роль и отменная обучаемость Корлиона Триона. Кивнув наставнику, он побрел к машине, косясь на судно, напоминающее ему гордого зверя или, быть может, птицу. Ковчег могучих воинов, оно пробудило в его сердце ту страсть к поиску неизведанных миров и героическому их покорению, которая заснула на неопределенный срок. Во что бы то ни стало, Корлион решил для себя что когда-нибудь, возможно совсем скоро, он отправится к тем звездам, чьи названия он все время слышал от окружающих. Только лететь он хотел не один.
Глава 4: Семена раздора
- Что такое «ал»? – неожиданно для наставника спросил Корлион, когда они шли по удивительно шумной (было что обсудить), залитой солнцем улице, густо засаженной изумрудно-зелеными кустами в рост дерева.
- А? – Лан-ао удивился лишь на долю секунды, быстро сообразив, чего хочет знать его спутник. – Бог, - с улыбкой выговорил он.
- Значит, они именуют себя богами? Ил’Алра…
- Нет, это означает «заступники богов». Этот народ с самых истоков существования очень чтил заповеди солнечных богов Небесного Чертога и яро защищал их ценности. Отсюда и имя. Какими бы яростными и воинственными они ни были, цель Ил’Алра всегда благая – защищать других. Как теперь.
- А эти орки, ты мне о них раньше говорил, но…
Лан-ао неожиданно остановился, так что Корлион успел пройти на два шага вперед, прежде чем обнаружил отсутствие собеседника. Лофус всматривался в него так, словно искал в его черепной коробке что-то сильно его интересующее. По выражению лиц намари, как уже упоминалось, напоминающих морду не то лошади, не то оленя, только гладкую и синюю, было сложно понять, каковы их мысли. В основном настроение этих существ ощущалось на уровне сознания, и теперь Триону показалось, что наставник если не зол, то негодует и крайне взволнован.
- Что не так? – удивился он такой резкой реакции. Тем более, раньше Лан-ао всегда держался в спокойном и веселом настроении.
- Ты слишком придаешься той части своего естества, которую стоило бы держать в узде, - сухо ответил наставник. – Я понимаю, ты не намари и твой путь иной, однако ты еще не исцелился от той тьмы, что разъедает твою душу. Воздержись пока от мечтаний о ратных подвигах и дальних странствиях, тебе стоит меньше будоражить сердце… какое-то время.
Корлион пожал плечами, показывая, что он, собственно, не возражает. На этом их беседа закончилась. Пару кварталов они прошли вместе, просто созерцая плывущие по небу сгустившиеся облака с сероватыми брюшками, и бледный призрачный лик Саа-лаол – луны Нуламы, проступившей на светлом небе едва видимой пленкой. Как рассказывал старый лофус, она якобы породила эту планету многие миллионы лет тому назад, отдав все жизненные силы, потому и умерла сама. Корлиону не удалось представить себе, как такое возможно, но звучала легенда, пересказанная Лан-ао, красиво.
Город, взбудораженный неожиданным визитом Ил’Алра, возвращался к обычной жизни. Круглые и овальные белые машины, внешне имеющие нечто общее с кровяными тельцами, носились вдоль автострады, мерцая мягкой зеленой подсветкой. Несмотря на скорость, которую они способны были развивать, Нулама не знала ни одной аварии, а у перекрестков в нужный момент они замирали, будто подвергались мгновенной заморозке. Все благодаря высокому искусственному интеллекту, управляющему транспортом по воле пассажира, общающемуся с ним, дающему советы и указания, если машина везла чужака. По сути можно было смело заявить, что на Нуламе вся техника – живая, ее создатели с ней спокойно общались, посылая мысленные сигналы, получали ответы, достойные разумного существа. Корлион с наслаждением любовался каждым автомобилем, каждым домом или высокой белой башней. При общей скромности городов и жилищ намари не отказывали себе в удовольствии украсить все вокруг лампами успокаивающих синих и зеленых цветов, иногда белых и желтых. Они ценили свет и не только солнечный и душевный, стараясь как можно сочнее заполнить им свою жизнь. Корлион понимал причины такого решения, в его утомленном сердце тоже поселялся покой при виде этого великолепия.
Возле искусственного озера на одной из площадей центрального круга он расстался с учителем по-дружески и решил наведаться к Линне. Ее дом стоял неподалеку, конечно, и Вайтен будет там, но бывший Лидер Антореля не отчаялся отбить пассию у этого недомерка. По небу с гулом пролетело несколько распластанных массивных кораблей Ил’Алра вдалеке, видимо на орбите, чернело еще несколько десятков более крупных судов. В этот момент даже Корлион ощутил, как война, пусть и не имеющая к нему никакого отношения, потихоньку вползает в этот укромный уголок галактики, нарушая его идиллию.
Он обошел выточенное из цельного куска мрамора изваяние рыбины, изливающее в озерцо струю воды, как и еще три ее сестры, и направился через площадь в центральный округ. Линне каким-то образом посчастливилось жить в самом сердце города, почти что напротив дворца первого советника. Впрочем в случае с намари стоит опять оговориться об отсутствии особых привилегий вышестоящих чинов, так что говорить и про удачу находиться рядом с ними сложно. Разве только удастся послушать их мудрые речи и наставления. Но Линне и ее дружку, похоже, было не слишком интересно погружаться в мир потаенных знаний Нуламы. Чаще она вспоминала родной дом, планету Плеор Пять – одну из самых густо населенных в пределах ближайших шести систем. Немудрено, что Империя первым делом ударила туда. И хотя защитники сражались храбро и долго (планета до сих пор оставалась непокоренной), войска Цертона конкретно взялись за Плеор. Вот и теперь уже несколько месяцев он находился под длительной осадой, а несколько тысяч его жителей так и вовсе сбежали. Корлиону иногда казалось, что Линна стыдится этого бегства, но что она могла сделать? Он никогда не судил ее, поскольку свежа была еще в памяти рана, он сам бросил мир, преданный демонам по его же вине.
Вскоре Трион оказался на Унда Ма-оле, как называли дворцовую площадь и все прилегающие к ней сооружения двумя словами местные. Выстроена она была кругом, с тем самым дворцом Небесного Ока в качестве центра. Лан-ао говорил, что если посмотреть на Унда Ма-оле с высоты, то можно увидеть древний всеобщий символ Солнца, которого тут хватало, более чем хотелось бы. Когда светило находилось в зените, оказавшись аккурат над куполом, его лучи отражались от особых зеркальных пластинок, дробились и заливали все вокруг ослепительным сиянием. Людям было не очень уютно в таких условиях, так что в полдень их невозможно повстречать на улицах округа, а вот лофусы получали от таких ванн лишь чистейшее удовольствие. Помимо белоснежных зданий с мягкими, округлыми формами, переливающихся узорами из светящихся трубок и громадного, метров шесть высотой и три в окружности, фонтана, имелись тут и другие примечательные вещи. Например, статуи намари, достигающие до десяти метров ростом, мастерски сделанные из целостных глыб белого или прозрачного кальцита. При этом прозрачные статуи в моменты «солнечного разлива», как именовалось тут вхождение солнца в зенит, наполнялись сиянием и сами начинали светиться. Иногда же можно было повстречать далеко ушедших по своему Пути намари, проделывающих всякие магические фокусы. Конечно, они лишь практиковались в этом искусстве, но для гостей находилось, на что посмотреть во время подобных «шоу». Вдоль всего внутреннего кольца ровным строем стояли, будто тоже выточенные из кальцита, воины-оскверненные со световыми бластерами на плече.
Это оружие поразило воображение Корлиона еще тогда, в те странные дни, когда он маялся на неизвестной ему планете, а потом сбежал с нее. В тот момент намари и показали потенциал своего боевого флота, разгромив эскадру цертонских корветов, как рой жирных вялых мух.
Редкие намари, попадающиеся по дороге, вежливо кланялись гостю и быстро исчезали, как призраки в жаркий полдень. Уже издалека Корлион увидел дом Линны, выстроенный из трех сплетенных «ростков», держащих сферу. Этот белый шар глядел на площадь большим светлым окном, способным раздвигаться, к нему прилегал балкон со стеклянными перилами, мерцающими по вечерам разными огнями. Со стороны вся эта композиция напоминала глаз, следящий за жизнью Унда Ма-оле и дворцом, состоящим из трех гигантских сфер из которых на длинном шесте-башне вырастала четвертая. Балкон не пустовал, анторельцу сразу бросилась в глаза беззаботная фигура человека, стоящего в согнутой позе, почти лежа на перилах. Это точно была не Линна.
- Вайтен, - вслух проворчал Трион, замедляя шаг.
- О, Корлион! – с натужной радостью воскликнул соперник, когда Корлион подходил к едва выступающему подъезду в форме арки. – Давненько ты не заглядывал. Я уж было… - окончание фразы он зажевал, а стоило Триону зайти в дом, так и вовсе качнул в раздражении головой и выругался.
Пользуясь тем, что на Нуламе дозволялось свободно входить в любое жилище без разрешения хозяина, и тот всегда был рад видеть пришельца, Корлион так и поступил. На первом этаже, выглядящем довольно странно из-за общей архитектуры, новые жильцы устроили обеденный зал. На круглом столе стоял маленький симпатичный круглый (к данной форме намари относились особенно трепетно, у Лан-ао была пара-тройка историй на эту тему) чайник, который при легком нажатии на крышку сам открывался. На Нуламе любили пить чай или травяные настойки самых разных видов и сортов. Если в вопросах пищи лофусы были более чем аскетичны, то каждой удачной возможностью насладиться ароматным травяным чаем, размышляя о вечном, они всегда с радостью пользовались. Линна быстро освоилась в местных традициях, и начала организовывать дружественные чаепития с друзьями с еще большей страстью, нежели местные, хотя и без тайного смысла этих событий. Она как раз поднесла тарелку с воздушным рисовым печеньем, слегка подслащенным каким-то мелким порошком, приметила Корлиона и мило улыбнулась, поправив волосы у затылка.
- Как приятно тебя видеть, - сказала она с некоторой неловкостью, вызванной шагами на лестнице. – Составишь компанию?
- Д-да.. конечно, - Лидер тоже немного смутился.
Линна снова улыбнулась и скрылась на кухне. Вайтен спустился полностью, как будто подсматривал за своей девушкой и незваным гостей. Хотя Трион его задержку не заметил. Оглянувшись на кухню, он стремительно подошел к Корлиону и торопливо заговорил громким недовольным шепотом:
- Что ты творишь? Неужели так сложно понять, что она и так счастлива?
- А чего ты тогда разволновался? – невозмутимо ответил анторелец.
Демонстративно изящным жестом отодвинув стул, он сел и откинулся на спинку.
- Ты что, решил, будто можешь просто прийти куда угодно и взять, что вздумается? – продолжил возмущаться Вайтен, стараясь не возвышать голос, хотя давалось это ему с явным трудом. – Если ты какой-то там бывший царь или кем ты был, не значит, что отныне вся Вселенная тебе должна.
- Может и значит, - безразлично глядя мимо собеседника, проговорил Трион. – Ты не знаешь моей истории.
- А ты моей, - резонно и веско вставил Вайтен. – Ты сам себя назначил страдальцем и печальным героем, но у каждого человека в жизни случаются вещи, которые никогда не пожелаешь другому. Мы на Нуламе тоже не от хорошей жизни очутились, я и Линна. И я был первым, она выбрала меня.
В этот момент вошла сама Линна с подносом еще каких-то нехитрых вкусностей, ее избранник резко замолчал и заулыбался так, словно до этого вел веселую беседу со своим визави. Она не слышала предыдущего разговора и не уловила смысла последних слов, так что тоже улыбнулась и присела на подставленный Вайтеном стул. Корлион тихо хмыкнул, высмеивая этот слащавый жест.
- Подумать только, - озабоченно заговорила Линна. – Орки. Снова. Ну кто бы мог подумать. Нашу несчастную галактику трясет каждые пять лет, и это в лучшем случае, то от орков, то от цертонцев, то от пиратов.
- У нас, на Антореле, - с важным видом сказал Корлион, насмешливо взглянув на соперника, - такие вопросы решались быстро. Стоило кому-нибудь поднять оружие против власти Трионов, как мы расправлялись с угрозой за пару месяцев. И делали все возможное, чтобы инцидент не повторился. Все.
- Это звучит… жутковато, - неуверенно приподняла уголки рта Линна.
- Что поделать, власть всегда строится на страхе. А на моей родине я был страхом. Но не думай обо мне плохо, - заметив волнение на лице женщины, добавил анторелец. – Чем больше черных людей боялись, тем меньше приходилось убивать. Однако здесь тоже не помешает навести порядок.
- Ты хочешь его наводить? – прикрыв лицо маской веселья, спросил Вайтен. – Ну, даже не знаю, чего станет больше: порядка или хаоса.
- Вайтен, зачем ты так? – Линна толкнула его, оставшегося стоять, локтем. – Да, Корлион суров, но такие люди обычно и стоят у руля в тяжелое время.
- Не стоит, - Корлион глотнул чаю и расслабленно откинулся. – Я пока не смотрю так далеко вперед. Потом, кажется, тут нет хоть какого-то крупного центра, где можно было построить сильное государство. Такое, чтобы объединить десятки планет…
- Отчего же, - поспешила переубедить его Линна, на что Трион и рассчитывал. – Есть Плеор Пять, Альфа-Белтар, Цантрейя, Горинал и еще несколько крупных миров, не подчиненных еще Империи и не разграбленных. Они густо населены, но из-за неладов между даже местными властями создать межпланетное сообщество не удавалось. Думаю, его вообще будет сложно выстроить.
- У Цертона же получается, - заметил анторелец.
- Да, получается порабощать и разорять других, - фыркнул Вайтен, едва сдерживая раздражение. В Корлионе его злило не только то, что он ухлестывал за его женщиной, но и вся его жизненная философия и позиция.
- Короче это дело не скорое, - развел руками Корлион, не прореагировав на выпад. – Я хотел спросить о другом. Ты так часто мечтала вернуться на Плеор, я бы тоже хотел на него взглянуть. Давай рванем туда, возможно, эти Ил’Алра согласятся довезти нас до твоей родины. Я поговорю с ними хоть сейчас.
- А как же орки?! – воскликнула Линна, чашка в ее руке дрогнула, и немного желто-зеленой жидкости шлепнуло по блюдцу. – Если ты прибыл издалека совсем недавно, то вряд ли знаешь, что такое орочий рейд…
- Думаю, те воины знают, как с этим бороться. А если будет надо, то я и сам могу им в этом помочь. Познакомлю их с мечом Антореля.
Вайтен презрительно фыркнул, но дальше перепалка между двумя мужчинами не зашла. Линна демократично выразила заинтересованность и оружием, и умениями гостя, потом же понемногу разговор перешел на другие темы. Расслабляющий чай намари, тихий солнечный день, клонящийся к вечеру, чей покой нарушался только редкими птичьими трелями, и лицо полюбившейся женщины побороли в Корлионе эгоистичного властителя. Во всяком случае, на пока. Прикладываясь к изящным маленьким чашечкам, сделанным как будто с декоративными целями, и хрустя печеньем, они обсуждали жизнь Нуламы, делились историями о родных планетах. На время мир воцарился в душе Лидера.