Группа остановилась на границе леса, возле последних деревьев, – одна из непреложных традиций у тех, кто находится на Выходе. Во-первых, чтобы дать время первоходкам посмотреть на Город, так как невозможно заставить идти их дальше, они спотыкаются даже на ровной дороге. Во-вторых, хоть никто из старших в этом не признается даже себе, они тоже рассматривали открывавшуюся панораму с внутренним трепетом, снова и снова осознавая грандиозные размеры строений древних. И третьей причиной была своеобразная дань уважения Городу, просьба о том, чтобы Выход прошёл удачно.
В обе стороны тянулись ощетинившиеся иглами бесконечные стены из высоких деревьев и густого подлеска. Город начинался в нескольких бросках от леса, их разделяло пустое пространство, покрытая сетью трещин иссушенная почва, на которой ничего не росло. Кама не солгала, здесь, действительно, было на что посмотреть; у Бага глаза разбегались, перескакивали с одного на другое, дух захватывало от увиденного.
Дорога растворялась в громадном скоплении зданий. Высокие, метра три, кирпичные заборы в проходах между ближними к лесу домами создавали ещё одно защитное кольцо, окружавшее Город. Сами дома грозно смотрели на лес тёмными проёмами узких бойниц, – окон верхних этажей, на три четверти заложенных кирпичом; окна первых этажей были замурованы наглухо.
Мальчик, наверно, долго стоял бы так, если не звуки, раздавшиеся за его спиной. Больше всего они напоминали всхлипывание тыдры перед нападением, – есть такая привычка у этих тварей, – но все животные остались на много бросков позади. К его удивлению, звуки издавал затворник, который сел на дорогу и закрыл лицо руками, плечи его тряслись.
– Зачем он это делает? – спросил он у старших.
– Может, у них это ритуал такой, – предположил Торш и насторожился. – Не молится ли он случайно? Вдруг всё-таки жрец, в транс входит?
– Нет, не молится, – уверенно заявил Логи, прислушавшись. – Те бормочут себе под нос.
– Ему плохо! – догадался Баг.
Он положил ладонь на руку Александра и победно посмотрел на недогадливых старших, обступивших их полукругом. Теперь никто не скажет, что он плохо ухаживает за своим затворником! Улыбка недолго продержалась на лице Бага, к всхлипываниям добавился приглушённый вой, и мальчик опасливо отдёрнул руку.
– Не помогает, – беспомощно оглянулся он на старших.
Вместо ответа Логи отодвинул его в сторону, хлёстким ударом открытой ладони сбил руки затворника с лица и нанёс пару пощёчин. Мужчина замер, шмыгнув носом:
– Не надо, я в порядке, – прошептал он.
– Мать так же выла, когда братья не вернулись с дальнего Выхода, а я видел, как отец её успокаивал, – объяснил Логи остальным и чуть смущённо добавил. – Только обнимать я его не буду, так отойдёт.
– А почему у него лицо мокрое? – резонно заметил Баг.
– Слюни, наверно, – пожал плечами старший и скомандовал. – Двинулись!
Вспомнив, что впереди его ждёт Город, мальчик потерял интерес к странностям затворника, который воет и мажет себе лицо слюной, – с каждым шагом Баг приближался к незнакомому миру, чтобы открыть для себя новую страницу в жизни.
В Город они вошли в полной тишине, нарушаемой лишь звуком шагов затворника; шарканье подошв и глухой стук каблуков отражались от высоких кирпичных стен. Баг с трудом сдерживал удивлённые возгласы, – после фигурной архитектуры трёхъярусной Школы дома в добрый десяток этажей поражали своими размерами и строгостью прямых форм, окна зияли ровными рядами тёмных провалов, двери в проёмах тоже отсутствовали. Казалось, что чёрные прямоугольники окон внимательно наблюдают за ним, отчего мальчик чувствовал себя неуютно.
Засмотревшись по сторонам, Баг едва не свалился в круглую глубокую яму на краю дороги. "Глубоко", – подумал он, заглянув внутрь. Хотелось спросить у старших, для чего нужны эти ямы, но любопытство сдерживалось справедливым опасением получить подзатыльник от сестры. Раз все молчат, значит, и ему надо молчать. К тому же, мальчик подозревал, что снова не получит ответа, – о назначении многих вещей и сооружений древних приходилось лишь догадываться.
– Это колодец, – раздался сзади негромкий голос затворника.
– Колодец? – не удержался Баг.
Идущий впереди Логи сделал знак всем остановиться и тоже подошёл к яме, за его спиной встали остальные. Баг правильно догадался, что разговоры во время передвижения в Городе не поощрялись, но это относилось лишь к пустопорожней болтовне. Также подозрения мальчика о неосведомлённости старших во многих вопросах были не беспочвенны, – даже в библиотеке Школы Истории содержались лишь отрывочные и сумбурные знания о жизни древних. Буквально, пара десятков старых книг времён создания Базиса, из которых пытались выжать всё, что можно.
– Колодец? – тоже спросил Логи. – Посреди улицы?
– Он был закрыт раньше, – Александр развел руки, обрисовывая круг, – железным люком, чтобы никто не провалился.
– Как набирать воду из закрытого колодца? – не понял Логи.
– В нём не было воды, – растерялся затворник и попробовал объяснить. – Под землёй проложены трубы, через которые вода поступает в дома, а отходы через другие трубы отводятся обратно.
Баг задрал голову вверх, – да уж, с обычного колодца на такую высоту воду вёдрами не наносишь. В Школе и домах Базиса тоже вода подавалась по трубам, но для этого самим приходилось вручную наполнять баки на чердаке. Тут же что-то непонятное... Видимо, Логи пришёл к такому же выводу:
– Ты хочешь сказать, что отсюда, – он показал на колодец, – вода сама по трубам поднималась вверх, на самые высокие этажи?
– Нет, откуда-то из другого места, – замялся Александр и признался. – Я в этом не очень-то разбираюсь. Там ещё насосы были, фильтры разные...
– В общем, ерунда, – решил Логи. – Расскажешь потом историкам, они, может, поймут, что к чему.
Признав полученные знания бесполезными, группа дружно развернулась и двинулась дальше. В самом деле, зачем копать на дороге колодец, в котором не бывает воды, а потом закрывать его крышкой? Наверняка, у древних и был смысл в подобной конструкции, но сейчас никто не станет так делать.
– Александр, идём! – сказал Баг затворнику, который застыл у колодца. – Какое у тебя имя неудобное! Пока зовёшь, можно забыть, зачем звал!
– Можешь звать меня Алексом или Сашей, – предложил мужчина. – Так короче.
– У тебя несколько имён? – удивился мальчик. – Зачем тебе столько?
– Это одно и то же имя, – попытался объяснить мужчина. – Полностью меня зовут Александр, а сокращённо – Алекс, Саша, Саня.
– Глупость какая-то! – вздохнул Баг. – Зачем я вообще спросил?! Ладно, буду звать тебя Алекс. Пойдём, здесь нельзя отставать!
Напоследок мальчик окинул взглядом ровные ряды окон и вместе с затворником быстрыми шагами поспешил за группой. От окна на восьмом этаже отпрянул человек, но, поняв, что его не заметили, осторожно вернулся обратно. Грязный плащ с длинными рукавами и глубоким клобуком скрывал его внешность от любопытных взоров. На виду находились лишь узловатые серые пальцы, они беспрестанно перебирали грязно-жёлтые костяные бусины, нанизанные на кожаный шнурок, – амулет, однозначно указывающий на принадлежность их владельца к жрецам.
– Ыхг'х, – бросил он через плечо. – Хмат'хи!
Из тёмного угла к окну подошёл другой человек. В отличие от первого, он не имел вовсе никакой одежды, но она ему и не требовалась, всё тело было полностью покрыто густым, коротким, жёстким волосом. Выдвинутая челюсть с крупными зубами, глубоко посаженные глаза, низкий лоб, приплюснутый нос, – вполне обычный, характерный вид для ликана, как и острые когти на пальцах и выгнутая спина.
– Ыхр? – вопросительно рыкнул ликан.
– Хаг'хматы, – кривой палец с грязным обгрызенным ногтем указал вниз на удаляющихся людей.
Ликан опасливо посмотрел в окно и почесал уродливый шрам на голове, оставшийся от встречи с теми, кого жрец назвал сарматами, – их боевые пятёрки часто появлялись в Городе в это время года, главное было не попадаться им на глаза.
– М'яхо, – жрец хлестнул чётками по лицу ликана и снова показал куда-то в окно.
Ликан подошёл ближе к разбитому подоконнику и внимательно посмотрел на рослого человека, шедшего позади всех, после чего хищно оскалился. Действительно, мясо! Как он сразу не заметил! Если сарматы шли мягкой стелющейся походкой людей, привыкших бесшумно передвигаться по лесу, то человека из-под Купола с головой выдавала неуклюжесть его движений.
– Не ухпег'хи! – с досадой проскрипел жрец.
Сарматы раньше них успели найти мясо, мягкое и нежное мясо, ради которого в Городе периодически появлялись жрецы со свитами из ликанов. Большая редкость и невероятная удача – найти живое мясо; его можно отыскать либо в капсулах, которые хорошо запрятаны, либо встретить, когда мясо само выберется из своего тайника. За такую добычу Верхний круг вполне мог одарить хорошо обученными ликанами, и тогда у него будет целая свита послушных, а главное, понятливых слуг, а не один Ыхр, через которого приходилось отдавать команды остальным полулюдям.
– Хг'хет'ти, – приказал жрец. – Нат'то хт'тать.
Ыхр отступил обратно вглубь помещения, где рычанием повторил приказ. Неприметные до этого с пола поднялись остальные ликаны; согнутыми тенями промелькнули они вдоль облупленных стен и выскользнули на лестницу.
* * *
Сквозь распахнутое окно в спальню проник утренний ветерок, одуряющий после ночного дождя своей свежестью, и мягко колыхал шторы. Этот же ветер с лёгким шелестом гулял в листве деревьев под трели и щебет птиц. Даже изредка проезжающие машины и гул железной дороги вдалеке не нарушали безмятежность спального района субботним утром. Но в отдельно взятой квартире идиллия была безжалостно разрушена.
Назойливая трель незамысловатой мелодии ввинчивалась через уши, от неё лицо спящего кривилось в недовольной гримасе. Из-под подушки выпросталась рука и, дотянувшись до телефона, запустила его в стену. Безрезультатно, – в воздухе, по-прежнему, разливались ненавистные аккорды. Наконец, человек со стоном оторвал голову от подушки и принял вертикальное положение. Молодой, худощавый парень лет двадцати сдёрнул с кровати простыню, которой укрывался, и, кое-как поднявшись, набросил её на плечи. За спиной раздалось недовольное ворчание, и он, обернувшись, вяло удивился:
– Ты ещё кто?
На второй половине кровати свернулась калачиком девушка, укрытая длинными волосами. Не открывая глаза, она пыталась нащупать край ускользнувшей простыни и возмущённо мычала.
Недовольно скривившись, парень направился к входной двери, – незваный гость снова принялся давить кнопку звонка. Распахнув дверь, он прищурился от яркого солнечного света, заливавшего лестничную площадку, пытаясь рассмотреть визитёра.
– Долго ты так стоять собрался? – раздался недовольный густой бас.
– Па, ты что ли? – парень узнал голос. – Случилось чего?
– Случилось, – пробурчал обладатель баса.
Отодвинув плечом хозяина, в прихожую ввалился человек крупных габаритов в дорогом костюме.
– Ты один? – бросил он через плечо, проходя в квартиру.
– Не совсем, – признался парень.
Отец хмыкнул и направился сразу в спальню, откуда донёсся его голос:
– Только эта?
– Наверно, – неуверенно произнёс, почесав голову, молодой человек.
Из спальни раздался шум, негромкий мужской рокот, приглушенный женский писк, а затем оттуда выбежала взлохмаченная, полуодетая девица с охапкой одежды в руках. Бросив на парня полный возмущения взгляд, она выскочила из квартиры, напоследок с силой хлопнув дверью.
– Что это с ним? – спросил парень у вычурного бра на стене.
– Иди сюда, – позвал его отец из другой комнаты.
Не дождавшись сочувствия от бездушного светильника, молодой человек повиновался и поплёлся на голос. Он тщетно пытался вспомнить последние часов двенадцать своей жизни; не мог же отец так просто ввалиться к нему с утра.
– Это не я! – заявил он с порога, мотая головой. – Я сейчас всё объясню!
– Садись, Сашок, – коротко кивнул ему отец на кресло, не обращая внимания на невнятные оправдания.
Сам мужчина расположился в таком же кресле напротив, между ними стоял столик с початой бутылкой водки. Плеснув на дно пузатых коньячных бокалов прозрачной жидкости на пару пальцев, он кивнул сыну:
– Пей!
Тот от удивления чуть не сел мимо кресла, настолько неправдоподобной выглядела ситуация, – отец пришёл к нему с утра пораньше, чтобы опохмелить и самому выпить. От этой мысли Саша глупо хихикнул, глядя на бокал в своей руке.
– Ржать потом будешь, – жёстко сказал мужчина. – Пей!
Машинально повиновавшись, молодой человек закашлялся и поспешно потянулся за стаканом с соком. Точнее, стакана с остатками вчерашнего сока.
– Мы с тобой сейчас уезжаем, – тем же беспрекословным тоном продолжил мужчина. – Собирай вещи.
Выпитая водка немного смягчила удивление, но выпитого оказалось недостаточно:
– Куда? – возмутился парень. – Мало того что ты выгнал... Э-э-э... Как её?
Возмущение исчезло, растворившись в потугах вспомнить имя ночной гостьи. Саша окончательно смешался под пристальным взглядом отца.
– Чёрт с ней, – буркнул парень. – Всё равно никуда не поеду, я спать хочу.
– Поедешь! – повысил голос отец. – Это не обсуждается.
– Зачем именно сейчас куда-то ехать? – простонал молодой человек, обхватив руками гудящую голову. – Давай завтра, а? Или вечером?
– Надо сейчас ехать, Сашок, – смягчился отец. – Прямо сейчас, чтобы успеть до закрытия купола.
Какой купол? Что за бред несёт отец, всегда практичный и рассудительный? Неужели его угораздило попасть в какую-то секту? Даже головная боль отошла на задний план.
– Купол? – осторожно переспросил Саша. – Какой купол?
– Не смотри на меня, как на идиота, – вспыхнул отец. – Одевайся, по пути всё расскажу, времени в обрез.
* * *
– Уймись, мелкий, пока не свалился, – посоветовал Торш. – Думаешь, охота соскребать тебя потом от дороги?
– Нет, – задумчиво произнесла Кама. – Если он свалится, я его сначала отлуплю, а потом, может, и соскребу.
Баг не обращал внимания на подначки старших. К его восторгу на ночёвку группа поднялась на плоскую крышу одного из домов, но вчера в темноте он не успел ничего толком рассмотреть и сегодня навёрстывал упущенное, – резво скакал по парапету, вглядываясь вдаль и пытаясь всё запомнить. Жаль, что дом был не самым высоким, но всё равно увиденное впечатляло.
Лес окружал Город со всех сторон и тянулся до самого горизонта, сливаясь там с низкими серыми тучами. Торш сказал, что с самого высокого дома можно увидеть правильный круг, который образуют внешние границы. Чем ближе к центру, тем выше и больше строения, а те дома, которые так поразили вчера воображение Бага, оказывается самые низкие в городе.
Несмотря на всю грандиозность и масштабность открывающейся панорамы, она быстро наскучила мальчику своей однообразностью; к тому же, намного интереснее посмотреть на всё это вблизи.
– Когда мы дальше пойдём? – подбежал он к сестре.
– Подожди, – ответила она. – Логи проверяет путь.
Старший, действительно, стоял на краю крыши отдельно от всех и пристально всматривался вдаль. Баг постоял немного рядом, посмотрел в том же направлении, но решительно не понял, что там можно проверять.
С другой стороны крыши раздалось кряхтение, – именно так сторожевые кони давали знать хозяевам, что они не против чего-нибудь сожрать. Но откуда взяться коню на крыше? Разве кто из старших притащил с собой в рюкзаке. Похоже, не одного Бага заинтересовали эти звуки, – все ребята смотрели на затворника, который стянул с ног странные ботинки. Старшие ограничились взглядами, а мелкий не утерпел и подошёл.
– Что это у тебя? – показал он пальцем на голую ступню Алекса.
– Где? – не понял тот.
– Ну, вот же, – мальчик наклонился, – на ноге.
– Вчера натёр до крови, – смутился мужчина и поспешил объяснить. – Обувь новая, вот с непривычки намозолил.
– Это кровь? – удивился Баг, и присел, чтобы лучше рассмотреть.
Алекс опешил от такого внимания к себе, он поджал ноги и обхватил их руками.
– Конечно, кровь, – настороженно ответил он.
– Кровь? – переспросил Баг. – А почему она меняет цвет?
Затворник взглянул на свои ноги, глаза его расширились от ужаса при виде серой жидкости, которая пузырилась на ранах. Он сделал неуверенное движение рукой, желая стереть это с кожи, но остановился, не в силах преодолеть страх.
– Что это? – прошептал он, с мольбой глядя на ребят.
– Вообще-то мы не биологи, это они затворников изучают, – признался Логи, – и лучше бы объяснили. Если, по-простому, то твою кровь портит воздух. Когда ты дышишь, это происходит медленно, а в открытых ранах она сразу сереет.
– Значит, я скоро умру? – прошептал Алекс.
– Если мелкий не будет за тобой ухаживать, тогда да, – согласился старший. – А пока не умер, обувайся, и пойдём дальше.
Мужчина вздохнул и с неприязнью уставился на свои ботинки. Он крайне неуютно чувствовал себя в новом мире, ярко осознавая свою чужеродность. "Как питекантроп в мегаполисе", – пришло ему в голову нелепое сравнение. – "Всего боюсь, ничего не умею и один не выживу". Баг крутился рядом, поджидая его, в то время как остальные скрылись в двери, ведущей вниз.
– Давай быстрее, – поторопил его мальчик.
– Сейчас, сейчас, – суетливо поднялся Алекс, подхватив ботинки. – Иду.
Мужчина решил обуться позже, так как до жути испугался, что мальчик убежит, не дожидаясь, и он останется один наедине с этим городом. Городом, который когда-то давно стал его домом на долгие двенадцать лет. Он помнил эти пустынные улицы совсем другими, одетыми в благоухающую зелень, с нарядными фасадами зданий. И, самое главное, люди! Город был жив, пока в нём жили люди, а сейчас Алекс ходил по останкам Города, топтался на его прахе.
– Эх, сейчас бы лифт не помешал, – посетовал он, осторожно ступая босыми ногами по выщербленным ступеням.
– Это подъёмник такой? – попробовал угадать Баг.
– Точно, – грустно усмехнулся Алекс. – Смотри, только шахта от него осталась.
– Большая, – оценил мальчик, заглянув внутрь.
Подъёмники он уже видел, хотя в Базисе никто не использовал их в домах, где проще и быстрее было подняться по лестнице. А вот для поднятия и опускания тяжёлых грузов они подходили как нельзя лучше. Спускаясь за затворником, Баг думал о том, сколько ненужных вещей создавали древние: хотя бы те же высокие дома, которым нужны неудобные подъёмники и пустые колодцы. И о том, как же хорошо, что у него есть Алекс, который может всё объяснить. Жаль, что по возвращении в Школу придётся отдать его историкам, Баг уже привык к странному затворнику. На этой грустной ноте он уткнулся в спину мужчины.
– Ты чего встал? – возмутился мальчик.
Эхо слов ещё отражалось от стен коротким гулким эхом, а он уже понял всю неуместность своего вопроса. Конечно, во всём виновата его задумчивость, как можно не заметить столько странных деталей: остановившееся дыхание затворника, исходящий от него же резкий кисловатый запах страха, негромкое угрожающее рычание впереди.
– Дикие, – сдавленно выдавил из себя Алекс, пятясь назад.
Трудно пятиться назад, находясь на лестнице, это приводит к легко просчитываемым последствиям, потому Баг просто отодвинулся к стене, уступая путь. Мужчина споткнулся, с размаху уселся на ступени, но продолжил карабкаться вверх, не сводя глаз с существ, стоящих на нижней площадке. Мальчик тоже с любопытством рассматривал их, – ликаны, несомненно, ликаны! Баг в первый раз столкнулся с этими существами, лишь этим можно объяснить то, что он промедлил с атакой и, мало того, сам едва не пропустил момент нападения.
– Дикие! – во весь голос заорал Алекс у него за спиной.
Косматые полулюди синхронно рванулись вперёд, но, к счастью для Бага, узкая лестница без ограждения не позволила ликанам напасть одновременно. Шест мальчика мелькал, нанося короткие тычковые удары, от которых противники шипели и отскакивали назад, создавая толчею и суматоху. Однако это не помогло, когда один из ликанов бросился в ноги, второй прыгнул на шест, а третий вылетел из задних рядов, подброшенный мощными лапами. Алекс с ужасом наблюдал за рычащей кучей мохнатых тел, жутким покрывалом накрывшей мальчика. Мужчина не замечал, что его руки шарят по поясу в поисках оружия, а ноги, по-прежнему, отталкивают своего хозяина подальше от грозящей опасности, – вот только пояс был пуст, а спина упёрлась в стену.
– Хара сонга!
Одновременно с криком, снизу в кучу полулюдей врезался Торш, жаля их тела гудящей серой молнией шеста, с каждым его ударом ликаны слетали на нижние пролёты, где их добивали остальные сарматы. Алекс с удивлением наблюдал, как куча буквально растаяла на глазах, усеяв лестницу грязно-серым ковром, – рычание сменилось жалобным визгом.
– Баг! – Кама бросилась к брату.
Она обхватила руками его голову и прижала к себе, гладя спутанные непослушные волосы. Повисшую тишину нарушал только хруст позвонков, Логи и Кали добивали ликанов контрольными ударами. Торш устало опустился рядом на ступеньку, наблюдая, как Кама шепчет что-то брату.
– И обязательно скажи, что он олух, – посоветовал он.
– Зачем ты так? – бросила она. – Он же в первый раз.
– Это не оправдание, – Логи снизу поддержал Торша, опуская шест на очередную шею. – Он, скорее всего, бил в мясо, вот и результат.
– Я забыл, – слабым голосом протянул Баг.
– Бить надо в кость, мелкий, – нравоучительно сказал Торш и слегка пристукнул шестом по бетону. – Или в нерв.
– Действительно, Баг, – вздохнула Кама. – Это же не жрецы, у них мясо тугое, его только иглами можно пробить.
– Знаю я, знаю, просто растерялся, – Баг попытался выбраться из крепких объятий сестры и, не преуспев в этом, взмолился. – Пусти, я в порядке.
– Вы убили диких! Как это возможно? – тихий шёпот с верхней площадки и потрясённый взгляд. – Кто вы?
– Сарматы мы, – буркнул Логи. – А ты обуйся, наконец!
Через пару минут в подъезде остались лишь изломанные мохнатые тела, густо усеявшие лестницу. Если бы на площадке остался кто-нибудь из людей и очень хорошо прислушался, он услышал бы еле слышный костяной перестук. В одной из самых дальних комнат в угол забился жрец, его сотрясала крупная дрожь. Но не страхом она была вызвана, отнюдь не страхом за свою жизнь.
Мясо умело говорить, и сарматы понимали его речь! За одну лишь весть об этом, можно смело рассчитывать на место в Верхнем круге. Бусины щёлкали в дрожащих пальцах, но спокойствие не приходило, вместо этого накрыло осознание возможной беды. Большой беды. Вдруг говорящее мясо знает, где находится Купол Уходящей Зари, и приведёт туда сарматов? Жрец даже тихонько завыл, представив последствия союза сарматов и затворников последнего Купола. Никогда не бывать этому! Мясо не покинет живым Город.
Продолжение - http://www.proza.ru/2017/07/19/781