Ответ на этот вопрос, конечно же, отрицательный. Если вам угрожают уголовники, то плохо ваше дело.
Имеет ли смысл вообще обращаться в полицию, если на вы - потерпевший? Где гарантии, что их найдут? Точнее: что их будут всерьез искать? Если, конечно, вы не публичная персона и не миллионер, а простой труженик. А если найдут? Они же вам будут угрожать прямо в наручниках, в присутствии полицейских.
И это сойдет им безнаказанно, а вот вам уже стоит начать опасаться за себя. Или их подельники, оставшиеся на воле, отомстят вам за них сразу. Или они, отмотав благополучно свой символический срок на зоне, придут мстить. Полиция вам охрану выделять не станет. А случись с вами что - им-то, полиции, одним "глухарем" больше - невелика потеря...
Можно было бы рассмотреть вопрос всесторонне. Можно было бы обратить внимание на коррупцию в среде полицейских, сращивание полицейских с преступными группировками.
Как с этим бороться?
Можно было бы обратить внимание на социальные условия. Пока существуют бедность и неравенство, а проще говоря, пока существуют деньги, которые, как известно, не пахнут, всегда есть стимул упрочить свое положение легким заработком, то есть преступлениями. Это касается и полицейских. А если у них еще и зарплаты маленькие... Все очевидно.
Однако изменить социальные условия, может быть, не в наших силах.
Но есть и другая причина, из-за чего мы совершенно беззащитны перед уголовниками. Возможно, честная и доблестная полиция поймает преступников. Что дальше? Дальше- тюрьма. Но что такое тюрьма на постсоветском пространстве?
Это то, что ломает жизнь человеку честному. А преступнику? А для преступника тюрьма - это просто естественная среда обитания. Они гордятся количеством "ходок", как орденами. Для них оказаться в тюрьме значит побывать в отпуске в среде родной, привычной субкультуры. Наказали щуку утоплением в речке...
Когда в сериале "зона" уголовник говорит: "на зоне - наша власть" - это не фигура речи.
Мы знаем, что уголовники характеризуются своей идеологией, к которой они относятся не равнодушно-формально, (как мы в свое время к советской или ныне к церковной идеологии), а которую неуклонно соблюдают. И тюремная среда перековывает человека, превращает его в законченного уголовника. Почему?
Человек на зоне зависит от сокамерников больше, чем от тюремщиков. Вот и вся причина. Тюремщики действуют по отношению к нему в рамках закона. И по отношению к сокамерникам тоже. А сокамерники могут сделать с ним, что угодно. Изобьют, изнасилуют... искалечат, убьют. И максимум, что им за это грозит - это удлинение срока. А они и так уже на зоне. А на зоне они, как рыба в воде, им ли страшиться срока? Вот эта среда и перековывает человека. Либо калечит и убивает его - ставки, как видим, высоки. Так что перековывает надежно.
Должно было бы быть наоборот. Чем честнее человек, тем проще ему в тюрьме должно быть.
Ведь правильное название тюрьмы - ИТК (исправительно-трудовая колония). Но идеология уголовников в тюрьме соблюдается неукоснительно. Болеее того, эта идеология кажется привлекательной молодежи на свободе, не участвовавшей еще в криминале. Современный разговорный сленг великого и могучего русского языка наполовину состоит из словечек, заимствованных из воровского жаргона. Не наоборот! Кстати, как вам перспектива: чтобы парень (муж) вашей дочери оказался выходцем из тюрьмы? Ужас, не дай бог ей - нам! - такого, правда? А почему, казалось бы, ведь это же ИТК - значит, если и оступился где-то человек, то его асоциальные когда-то наклонности подправлены мудрыми наставниками... Правда? Нет, мы знаем на практике, что, если человек побывал в тюрьме, то он становится законченным уголовником, преступником до мозга-костей, и уже ничего не боится...
В результате, с одной стороны, преступникам нечего бояться. С другой стороны, если человек оступился случайно и еще есть шансы сделать из него честного человека, то после ИТК он ничуть не исправляется, а оказывается испорчен окончательно и безнадежно.
Исправительно-трудовые колонии не исправляют асоциальные наклонности, а представляют собой кузницы социально опасных элементов для общества.
А все это вместе значит, что
наличие тюрем не улучшают ситуацию с преступностью, а... усугубляют ее.
Что тут делать? Ясно только одно.
Во-первых, такие тюрьмы нам не нужны.
Во-вторых, причиной власти уголовников на зоне служит заложенная еще в советское время идея, что порядок на зоне может поддерживаться самой преступной средой. Но, оказывается, преступная среда использует эти возможности в своих интересах, и эти интересы, оказывается, прямо противоположны интересам общества, т.е. не исправляет, а портит человека. Надо признать, что идея провалилась. А значит, необходим контроль над заключенными со стороны тюремщиков. Можно ли предложить что-то взамен? Можно. Раз мы признали неэффективность нынешних порядков, точнее, их полную неприемлемость, то что угодно лучше их. Уголовная среда своим уголовным "инструментарием" (избить, опустить) лучше справляется с задачей перевоспитания человека? Значит, за неимением лучшего, не надо стесняться
перенимать их меры. Это противно и неприемлемо? Но в точности перенимать и не нужно. Не нужно заставлять тюремщиков сексуально насиловать провинившегося зека. Нужны всего 2 вещи.
1) усиление контроля. Ни один поступок, ни один жест не должны ускользнуть от тюремщиков. Да, это хлопотно. Но мы уже успели убедитьсях что просиой и дешевый путь не работает. И это вообще необходимо для эффективного перевоспитания - чувствовать душу воспитанника.
И 2) ужесточение мер наказания вообще и физического воздействия в частности. Следует помнить, что это не люди, а матерые уголовники (а речь именно о них). Они иного не понимают. Абсурдной является
ситуация, типа той, что показана в "бандитском Петербурге" - когда современный зек отказывается мыть туалет, потому что "это делают только опущенные". То есть зек боится сокамерников сильнее, чем тюремщиков. Действительно, тюремщики его всего лишь посадят в карцер, а сокамерники опустят.
Что должно быть вместо этого? Контроль - и зек должен быть уверен в своей безопасности, а потенциальные нападающие - в неотвратимости расправы. И физические, телесные наказания - уголовники делают такие вещи, что удлинить срок или пересадить в другую камеру для них - пустяк. Меры должны быть адекватны и объектам (а это уголовники), и их поступкам (а это жестокое насилие, увечья и убийства). Распряжения тюремного начальства должны безусловно выполняться, отказ должен неминуемо повлечь за собой телесное наказание. За попытку склонить сокамерника к противоправным действиям угрозами, за неуставные взаимоотношени с сокамерниками - пытка или увечье. И, конечно же, мы за отмену смертной казни в свободном гражданском обществе. Но не в тюрьме. За убийство или покушение, за бунт и взятие заложников на зоне должна быть предусмотрена смертная казнь. Не предлагается ужесточение режима и ущемление прав заключенных? Но если посмотреть не формально, а фактически, то оказывается, что все строго наоборот. Потому что существующая система не гуманна, а абсурдна. Потому что при нынешней формальной заботе о правах зеков фактически зек содержится в режиме, предусматривающем и насилие, и смертную казнь. Только не со стороны тюремщиков, а со стороны зеков. И не за преступления, а за попытки исправиться. А предлагаемые меры просто заменяют правила применения истинных, а не мнимых, наказаний, с уголовных на справедливые с точки зрения общества. И при этом ограждают зека от произвола сокамерников, делают его жизнь более безопасной вообще и если он станет исправляться в особенности. А для общества это будет означать, что его член ограждается от влияния среды, которая формирует из него законченного преступника, что исправительно-трудовая колония станет действительно исправлять людей, исправлять в лучшую сторону, избавлять его от асоциальных наклонностей. И не надо говорить, что это несбыточные мечтания, что уголовники таковы, что их не переделаешь. Во-первых, такая грандиозная задача и не ставится. Задача стоит - прекратить их еще больше портить. А причины такой стойкости уголовников в их идеологии понятна - их формирует правоохранительная система, гуманная по форме, но с пытками и казнями по содержанию, исправляющая формально, прививающая преступные наклонности фактически. Считаете ли вы такую причину недостаточной? А отсюда следует во-вторых.
Во-вторых, если перенаправить исправительную систему с нужд фактически уголовного мира на нужды общества, то действительно можно ожидать, что полезный эффект от нее получит общество, а не преступный мир. То есть, раз человек формируется средой, то, изменив среду, мы можем рассчитывать, что уголовники начнут исправляться.
В-третьих, преступники должны испытывать страх перед тюремным заключением, чего сейчас нет.
И последнее- раз современные тюрьмы ни дают страха наказания, ни исправляют, более того, способствуют закреплению преступных наклонностей, то, как уже сказано, что угрдно лучше этого. Например, если их отменить совсем, как мечтают некоторые идеалисты, то не будет и такой общественной катастрофы, как опасаются прагматики. Можно и поэкспериментировать. Ведь речь идет об отмене не тюрем, а того, что у нас вместо них. А вместо них у нас этакие антитюрьмы - кузницы кадров преступного мира. Так что отказаться от них не страшно.
Но, по-видимому, отказаться от тюрем обществу пока рано.
Поэтому все, что что здесь предлагается - это вместо того, что мы имеем вместо тюрем, вместо заповедников, где властвуют уголовники, завести настоящие тюрьмы. Не поощрять уголовные преступления, а наказывать за них. Исправительное воздействие на правонарушителей реализовать не на словах, а на деле. Не церемониться с уголовниками и не бояться обвинений в нарушении их прав. А тогда и их права сами реализуются не на словах, а на деле. Только и всего.