Наконец рассталась с мужем. Ушел, хлопнув дверью... Всегда виноват кто-то другой - тот, кто рядом: стоит, сидит или лежит... Ну уж в этом-то я не виновата.
Сегодня видела замечательный сон. Я сидела за рабочим столом, ко мне сзади подошел молодой Клинтон и стал делать массаж спины и шеи... К сожалению, дальше не помню... Нет, одиночество не для меня!
Сон в руку... Лаврентий Захарович - весь при галстуке и при очках на шнурочках. Чистенький, гладенький, очень похож на Станиславского, - прикасаться страшно.
Станиславский интересуется моим отчеством - постарела я, что ли? Я ему объясняю, что мне достаточно одного имени, чтобы оставалось место для уважения меня как женщины... Ничего не понял: Очень важно, говорит, человеческое достоинство! Обращается ко мне всегда только на вы. Подозреваю, меня ему - много.
Решено! Оставляю Станиславского один на один с его вялыми достоинствами.
Я еще смотрюсь! Свалился на мою голову эстрадный зяблик, певун российский - по колено... Пропел-соврал: "Без вас никчемен был и одинок, теперь всем голосом у ваших ног"... Кто устоит? К сожалению, момент не может быть текущим.
Не везет мне. Один - слишком молодой, сплошной сквозняк: простудиться можно, другой - умный слишком, не для меня. Мне бы что-нибудь попроще, чтобы голова отдыхала. Хотя приятно - Осемяненко, поэт знаменитый. Посвятил мне стихи, сказал, дружеские.
О, милая, помилуйте!
Вам минуло, как минимум,
Два раза по шестнадцать лет...
О Мила, Мила, милая!
Что толку в вашем имени,
Коль время, не помиловав,
Скривило ваш портрет?
Может, он и прав. Это так скоротечно: красивая, никакая, старая.
Повстречала человека с уважаемым прошлым. Интеллигент. Сказал, что хочет сыграть на новенького и влиться в мою жизнь... Перебрался со всем, что от него осталось.
Совсем, как в Библии: пришло мое время - собирать и ничего не выбрасывать.