Телеканал назвать не могу. Скажу только, что ВГТРК. В свой выходной я напросилась на стажировку корреспондентом и провела один день жизни со съёмочной группой всем известного канала. Обо всем, что происходило пишу далее.
Выезд ранний, едем на стройку. Холод собачий, ветер пронизывает до костей. Водитель Володя - сутулый любитель радио шансон, очень душевный; оператор - молодой мальчик Серёжа, уже успевший жениться и набрать кредитов, любит нашествие и русский рок; звукач Дима - молчаливый человек без возраста с добрыми печальными глазами.
На открытии нового тоннеля метро нас сначала угощают перцовкой и салом в строительном вагончике. Кроме сала на столе бутерброды с колбасой и пирожки - заведующая столовой для рабочих сама всю ночь пекла (хотя явно же, что из магазина пирожки). Я поначалу отказываюсь от водки, но кто-то бывалый подсказывает: "пей, замерзнешь". У метро нас выстраивают на смотровой площадке, и мы долго снимаем как новомодное оборудование бурит последние несколько метров грунта из положенных 500. Белая пенная жижа пробивает камни и кто-то из замов руководства издаёт звук, как при оргазме. Остальные пытаются держать серьёзные лица и не ржать. Процесс пошёл. Сначала из бездн земли вырываются какие-то говна, через минут 40 холода (слава богу водку пила) медленно и не динамично падают бетонные конструкции. Шоу окончено.
Записываем комментарии топов стройки. Говорят бур называется "Наталья", а на другой стройке есть "Светлана" и "Валентина". Рабочих в это время заставляют лезть в грязную жижу грунтовых вод и там хлопать и махать флагом Москвы - радоваться долгожданному открытию тоннеля. Радуются они десять дублей подряд, пока не понимают, что надо искреннее радоваться, а то не отпустят. Когда стендапы сняты и на камеру корреспондентами (в том числе и мной) уже все сказано, мы снова идём в вагончик и начинаем угрюмо пить водку. Водка с Украины, сало тоже. Набор этот не случаен - если много есть жирного, не будет перегара, если много пить спиртного - не замерзнешь.
Женщины, работающие в столовой дают мне ключ от своего туалета, поскольку, приоткрыв кабинку рабочих, я испытала сильнейшее моральное потрясение.
Глава пресс службы стройки - бывшая шеф редактор этого же канала, она уже достаточно опрокинула, поэтому обнимает и целует своих бывших операторов, а так же даёт им напутствие в жизнь: "все мы журналисты - проститутки, есть только разница под кем лежать. Вот я предпочитаю быть с теми, кто сильнее. Кстати, тут (называется фамилия известного политика - главного застройщика Москвы) идёт такой рядом, ну а я на шпильках была прямо в этом котловане, ну и типа вот в таких, как сейчас, лосинах..." Ее посыл ясен, мадам крутиться возле топов в расчёте выскочить замуж максимально выгодно, ей 35, ей уже жмёт. Потом мне на ухо кто-то оглушительно шепчет про белые конверты от некого департамента, их дают тем корреспондентам, которые особенно складно делают репортажи про стройку, парковку, реновацию... Премия - так это называется на внутреннем сленге. Не взятка, нет, благодарность.
В вагончик заходит добродушный дяденька пятидесяти лет в белой каске: "простите, а вы долго ещё, можно мне ключи уже отдать?" Пресс секретарь спорит с ним, сидя на столе, и просит выйти, тогда оказывается, что это его кабинет.
Пора ехать на базу, по дороге слушаем шансон и спорим кому идти за резервной батареей, поскольку водярой разит решительно ото всех, даже от водителя, который держался как мог и не пил. "Обычно то мы не пьём так" - поясняет оператор. Плотно сжав рот, как клюв, звукарь медленно идет за батареей, остальные курят.
Следующий выезд: "комментарий мента". Так в задании и написано, только вот по какому поводу комментарий пока не выяснили. Едем.
Я просыпаюсь уже у участка, к плотным колючим бетонным стенам которого, почему-то пристроена детская площадка. По дороге выяснилось, что некий майор должен выступить экспертом в вопросе продажи поддельных дипломов. Контактное лицо некая Жасмин. Звоним Жасмин. Оператор шутит, что у нас сейчас уточнят: "А вам которую из Жасмин? У нас их тут две."
Пока толстый майор с щеками питбуля готовится к комментариям, оператор засыпает на его диване.
Выходит очень скользкий и безусловно главный мент. Ощущение от разговора с ним: как змею погладила. Пытается выяснить для какого сюжета нам комментарии нужны. А мы и не знаем. А у них за год ни одного дела не раскрыто по дипломам, и всем одинаково неудобно. Главный уходит.
Мы идём выставлять камеру на улицу.
Вскоре выходит майор: "А мы с вашим руководством тут поговорили, решили что не надо сегодня писать комментарии, вот сделаем контрольную закупку дипломов и потом уже..."
Собираем аппаратуру. Идём к машине.
По дороге про митинги болтаем, рассказываю как было на последних.
-Да что ты нам рассказываешь? Мы ж там сами все время, только не снимаем...
-А что делаете?
-Ну присутствуем.
-А зачем?
-Ну. Епты ... - таков ответ оператора.
Звукарь поддерживает тему:
-Митинг против реновации снимаем, задание снять так: что даже там есть те, кто за мол.
-Ну и как тебе самому?
-Да у меня кредиты, семья, сама понимаешь...
Снова едем на базу, водитель так несётся, будто мы что-то важное сняли . Радио: "А раньше я ведь этого не знала, теперь же я страдаю каждый час."