- Давно это было. В ту пору люди жили в городах, ходили на работу по утрам, а деток отводили в детский сад и школу
- Деда, а что такое город?
- Город, внученька, это когда вот на земле, размером с десяток, а то и сотню наших Сказок, стояли дома огромные, о многих этажах, жили в них людей тыщи несметные.
- Деда, а зачем они все там жили? Им земли не хватало, да?
- По-разному. Вот, в Тихом океане, на множестве островов народ живет – японцами зовется. У них с землей напряженка была, вот, с них видно и пошла такая задумка – ввысь дома строить. Они, японцы-то, шибко грамотные были, по механизмам разным особенно, все сперва у них появлялось, а после уже и дальше шло. Вот и дома-то большие видно у них переняли. А чего у нас строили? Удобно, верно, кому-то было, чтобы человек под боком находился. Чтобы на работу ходил каждый день. Чтобы не у себя на земле трудился, а на хозяина. А детишек, стало быть, тоже пристраивали, в детский сад вот да в школу.
- Плохо им, верно, было там, цельный день без мамки с папкой?
- По первости-то, известно, плохо. Привыкали потом. Малые, они, скорее, привыкают. Похнычут, покличут мамку-то, да привыкают потом. Воспитательница там с ими, заместо мамки, стало быть. А где деток малых куча, там недогляд. Сопли, опять же, кашель, хворали детки-то. Питались в ту пору, люди чем придется, своего ничего не было, покупали в магазине пустую еду, а то и вовсе вредную. Зерно не проращивали, о гречке зеленой слыхом не слыхивали. Откуда здоровью взяться.
- А разве мамке не жаль ребеночка своего в сад вести?
- Известно, жаль. Да что делать было? Мамке-то недосуг, на работу надо ей. С утра заскочит в сад, дитё оставит и бегом на работу. Тяжкое время было, человек-то, что белка в колесе, всё бежал куда-то, торопился, а приглядись, по кругу ведь бежит. Белка и есть. Вот их и учили с малолетства-то, что надо профессиями разными овладевать, на благо людей, стало быть. А какое же благо – труд подневольный-то? Вона, Федот, от Бога плотник, бревно тешет так, что засмотришься, любит он это дело. Вот ему труд всласть! Коль кому избу справит, так и жисть в ей – одна услада. А в их квартирах, клетках этих каменных, что за жисть-то? Беспокойство одно, справа сосед, слева сосед, сверху и снизу тож. Коль у кого ребятишки малые озоруют или гостей встречают, то уж всем остальным слыхать. Вот вы с Мишаней, как озоровать начнете, пыль в избе поднимите, мамка-то вас на волю во двор погонит, а там никак. А ведь у ребятишек-то заводу для игр через край, а поди побегай по клетушке-то. Ох-хо!
- И что же они никак жизни не радовались?
- Отчего же, радовались. Иной-то жизни не ведали они. Думали, стало быть, что краше не бывает, жизни-то. Кто его знает, может и краше нашей бывает. Мечтать да мыслить в те времена особо недосуг было. Бегали все на работу да до дому, детишек опять же в сад отвести да забрать вечерком. А дома телевизор поджидал. Вот они уставшие и плюхались пред ним, как пред кудесником? Покажи, мол, развлеки нас. И для молодежи были развлечения всякие, бары да дискотеки, на каждом шагу, всё чтобы мысль молодую отвлечь от главного. Энергию молодую созидательную растратить попусту.
- А разве телевизор смотреть интересно?
- Вот, представь, внученька. Мы с тобой можем на речку сходить с утра, рассвет встретить там. После пойти пчелок у колоды послушать, как просыпаются они, посмотреть, как на цветки полетят. В лес зайти пташек послушать, на полянку выйти на цветочки полюбоваться. Вона как кипрей цвет набрал! А в городе–то у человека нет этого ничего. Как ему душу отвесть? Вот и придумывают развлечения себе разные. А еще внученька, тогда в ходу бумажки были, деньгами назывались. Взамен на них можно было продуктов разных взять или в концерт там сходить.
- Что ж они сами не могли себе продуктов запасти да концерт устроить?
- Дык, времени у их не было на то. Они же на работу ходили, они, вона, на кого учились, тем и работали. Это, внученька, мы с тобой можем и на завалинке посидеть, и в лес по грибы сходить, да сад у нас, видишь, какой, чего только не растет в нём. Молочка нам козочки дадут, пчелки – мёду да перги. Да и концерт любой сообразим, в поселке-то нашем вон артистов сколь. Каждый и споёт, и спляшет. Что ж не спеть, коль душа поёт. А их, сердешных, в какие условия поместили, не до песен, разве спьяну только.
- Как это спьяну?
- Напитки были в ту пору спиртные. Разум у человека отбирали. Пьянел он, и временно ума лишался. Мог, не стесняясь глупости творить, да не стыдиться самого себя.
- Деда, а раньше все в городах жили?
- Не все, но многие. В деревнях тоже жили. А иные по земле кочевали и сейчас кочуют, дом свой на себе таскают. Самоеды северные да степняки-пастухи так живут. Дом у их шатром, собрал его и поехал на новое место скот пасти.
- Вот диво-то! Это как улитки, стало быть?
- И то верно, как улитки! Землица у них не плодородная, огород да сад не заведешь, вот и кормят они скотинку так, перегоняют с места на место.
А в деревнях народ на малых участках жил, да в общем хозяйстве работал. Поля за хозяйством закрепленные были, вот на них-то и работали люди. Как в городе с утра на работу ходили?
- Деда, а разве не могли они на себя работать? Зачем же в хозяйство идти?
- Могли, да в привычку верно вошло. В давние времена-то силком их на барина работать заставляли, потом на колхоз. Вот и привыкли не для себя трудиться, а в работники наниматься. Там что велели, то и сделал. А к самому хозяйство вести – думать надо, а их думать-то не учил никто. Вот и боялись верно. Были такие, кто свое хозяйство заводил, фермерами назывались. Но и они его ради выгоды вели. Все что росло у них, на продажу шло, и работники к ним также в наем шли. Так уж мысль тогда у человека построена была. Деньги да выгода на первом месте были. Считалось, что коль много денег у тебя, знать, способен ты себе счастия и здоровия купить.
- Здоровье ведь не купишь!...
- Верно, не купишь! У них люди такие были – врачи, знахари, стало быть, они лечением людей заболевших занимались. А за лечение то платить надо было. Вот у них и считалось, что, кто лучше лечит, тому платят больше. Ну, а чтобы больше платить, надо денег много иметь. А врачи разные были, иным лишь бы денег заработать. А о том, что человек сам себя исцелить может, не принято говорить было. Кто ж из врачей себя куска хлеба лишить захочет. Врач он с больных кормится. Ежели больные закончатся, куда ему идти. Вот и лечили только боль, а причинами боли этой не занимались. Заглушат боль до следующего раза. А иные на лекарствах деньги зарабатывали. Люди в городах здоровьем своим не занимались, на врачей все полагались. О том, что от любой хвори в Природе-матушке снадобье есть, не ведал никто. Как не ведали и о том, что кажный человек сам себя излечить может. А лекарства эти в аптеках продавались и немалых денег стоили. Да только не простые они, эти лекарства были. Одну хворь так лечили, зато другую вызывали.
Да не печалься ты так, внученька. Нашли люди способ, вырвались они из круга этого бесконечного. Поняли, что никто счастья земного им не даст, только сами они себя и окружающих осчастливить могут. Остановились они, думать стали, как им покой душевный обрести и здоровье потерянное вернуть. Организм-то человечий сам себя восстановить может, ты ему не мешай только, не осложняй работу его. Первых-то людей, кто на путь оздоровления встал, не понимали остальные, не только чужые, но и близкие ругали их, смеялись над ними-то. Но, ничего, выдержали они, другие их изменения приметили, задумались. Тоже решили попробовать. А коли со здоровьем в лад приходишь, так и жизнь в городе уже невмоготу, душа томится в клетке-то. Вот и ушли люди из городов, поселения создали, сады посадили, пруды выкопали.
-Деда, а в городах сейчас кто-нибудь живет?
- Сказывают, вроде живут где-то. Мало таких нынче. А те, кто живут нынче, каменные дома разбирают, сады меж них сажают. Из поселений-то им на помощь люди приезжают. Ох, как солнышко пригрело, пойдем, что ли, до дому, кваску холодного попьем, да в теньке посидим на травушке нашей, силушек от земли наберемся.