гл. 28. Зимние лагеря. 1. Эшелон
см.ФОТО: САУ-"акации". (152мм-самоходно-артиллерийские установки)-на марше.
Полк готовится к убытию на Магдебургский полигон. Там он должен пребывать в течении месяца. Территория полка смахивает на огромный муравейник. Почти круглосуточно кто - то, куда - то, что - то тащит. Причем в отличие от муравейника, в самые противоположные стороны. Каждое подразделение -отдельный, мелкий муравейничек. ПМП тоже не в стороне. Для меня так вообще все в первый раз. А я, как старшина, хоть и мелкого, но подразделения, озабочен, чтобы личный состав в течении зимнего месяца был сыт и одет. Согрет, и имел крышу над головой. Конечно , у меня же есть еще и прямой начальник. Начальник медпункта
Начальник медпункта - капитан. О нем я до сих пор не упоминал, потому что его, вроде, как и нет в медпункте. И как будто, он вообще не медик. Я его видел за все время несколько раз. При этом не в халате, и не в повседневной форме, а в черном , засаленном артиллерийском комбинезоне. С желтеньким ромбиком на груди. В ромбике оттиск-эмблема танка. Небольшого роста, на вид крепыш. Чуваш, с достаточно упитанной мордой, Николай Михайлов. У него отношения с НМС полка крайне натянуты.
Как мне доложили, рассказали уже давно и не один раз, мои старослужащие коллеги. Доника с Михайловым вместе заканчивали военно - медицинский факультет, но в часть Доника прибыл на сутки ранее. И занял, соответственно, должность начальника медпункта. А Михайлов опоздал на столько же, и был назначен младшим врачом полка. Говорили что, мол врач из него был как, из га...на пуля. Полк с ним намучился вдоволь. И как только произошла ротация, освободилась должность начмеда. Ее сразу же занял хитрый молдаванин Доника. Хотя по пьянке, о себе шутил что он еврей. А Михайлова тогда назначили начальником пмп.
И, якобы тогда, между ними произошел тяжелый разговор. Доника приказал Михайлову нос свой больше в пмп не показывать. Находиться беспрерывно в техно-парковой зоне полка. Заниматься восстановлением потрепанной медицинской техники, и заодно быть "вечным" дежурным медиком в парке. Что он, видимо, и не без удовольствия делал. Но иногда выпив энное количество граммов для сугреву, заходил в медпункт. И начинал бузить. Заедался со своим бывшим однокурсником. Орал что он тоже медик, и даже один или два раза напяливал на себя серо-белый халат.
Ходил по коридору медпункта из конца в конец и бубнил, что - то себе под нос. Иногда можно было разобрать слова, что каждое говно кончается на "О". И начинал перечислять фамилии типа ЮщенкО, ПорошенкО, ТимошенкО... И, мол всякий гавнюк, кончается на "ук". И идя в противоположный конец коридора, перечислял всех своих врагов по фамилиям Кузьмук, Иванюк, Петрощук... В конце концов, начмед затягивал его к себе в кабинет. Устраивал длительную выволочку, но без шума и крика. После чего Михайлов в очередной раз надолго исчезал из нашего поля зрения.
Но в поля мы едем всем своим штатным составом. Да, за исключением, женщины наши, конечно, остаются на зимних квартирах. Якобы для медицинского обеспечения наших семей. Итак бегаем, суетимся, собираемся. Наконец отправляемся. Я еще в немецких полях и лесах не бывал. Колесная техника идет своим ходом на самый полигон. Гусеничная - до станции погрузки на платформы своим, а затем железнодорожным транспортом.
Я, как прикомандированный фельдшер, сопровождаю третий САДн. Самоходно-артиллерийский дивизион. Это такие 152 миллиметровые пушечки на гусеничном ходу. По сравнению с танками Т-80, которые тогда пришли на вооружение в ГСВГ, эти, как слоны (САУ), и тигры (т-80). Короче, здоровенные такие, машинки. Вот они - то до ж.д. станции идут своим ходом. Промежуток асфальтовой дороги до погрузки, энное количество километров. После прохождения трех танковых полков нашей дивизии и этого дивизиона, полотно превращается в глубокую канаву. Немецкие дорожно-восстановительные части уже стоят во всей готовности, чтобы тут же заново восстановить дорогу. По возвращению через месяц назад все повторяется. И так четыре раза в год. И это только в одном месте ГДР.
Погрузка на платформы. Довольно тяжелая и ответственная работа. Весь личный состав дивизиона трудится в поте чела. Один фельдшер, как не пришей кобыле хвост, шляется вдоль эшелона , прохлаждается. С медицинской сумкой через плечо, в качестве зеваки. Красота, "кина" не надо. Только изредка кто - ни будь обращается обработать перекисью-йодом-зеленкой очередную ссадину или туго перебинтовать ушиб. После погрузки техники, личный состав распределился по теплушкам с нарами. И покатили, по землям восточной Пруссии.
Не продли я сам себе службу в армии, так бы и не познакомился с настоящими нарами в товарняке. Посредине вагона - печка-буржуйка. Наряд истопников. При закрытых дверях дым выедает глаза, но относительно тепло. При открытых, тепло мгновенно улетучивается вместе с дымом. Романтика, но хреновая. Питание в дороге, сухпаек. Все присутствующие в вагоне пытаются вместе с чаем разогреть его на той же буржуйке. В отрытую дверь, или в щели между досками вагона, наблюдаю за мелькающими пейзажами немеТчины. Ничего особенного, кроме ухоженности. В сравнении с нашими запущенными населенными пунктами. Дорфы-села, кирхи-церквушки, фельды-поля, баумы-перелески. Изредка мелкие городишки.
Прибыли на ж.д. станцию разгрузки. Разгружаться вроде как быстрее, и веселее. Своим ходом по полевым дорогам, и на полигон. Проезжаем по околице какой - то деревушки. На обочине поворота стоит трабант*. Я по пояс торчу в люке машины НШ* дивизиона. Продолжаю наблюдать за окрестностями. Вижу такую картину. Каждая наша махина при повороте выбрасывает с полтонны жидкой грязи на это чудо гэдээровского автомобилестроения. Через пару минут трабанта уже не видно. Так ,один большой холмик грязи.
*-трабант-гэдээровский легковой малолитражный автомобиль.(что -то на подобии нашего "горбатого" запорожца.)
*НШ-начальник штаба.
продолжение следует...