Три дороги на маяк

Предисловие.
Видеть, как беззаботно смеющиеся люди равнодушно проходят мимо рыдающего мальчика, было дико и страшно. Ася поспешно подошла к скамейке, присела на корточки и тронула его за плечо:
- Эй, ты что, потерялся?
Он поднял на нее заплаканные серые глазищи и кивнул. Ася выдохнула:
- Так, малыш, не плачь, успокойся! Как тебя зовут?
- Миша.
- Мишутка, милый, прекращай плакать, пойдем искать твою маму!
- Папу!
- Что?
- Я с папой был, а не с мамой.
- Ааа, ну тогда папу. Помнишь, где вы вместе были?
Он шмыгнул носом:
- Там такой фонтан большой и огоньки мигают…
- Это у центрального входа. Пойдем туда. Если папы там не будет, мы тогда пойдем с тобой к охране, и они громко-громко, на весь центр скажут, чтобы папа тебя нашел, хорошо?
- Хорошо, - вздохнул, успокаиваясь, мальчуган и доверчиво взялся за ее протянутую руку. Ася только головой покачала. Каким безответственным нужно быть, чтобы потерять в толпе собственного сына! Да, хорош папаша, ничего не скажешь! Вон, малыш бедный, аж опух от слез. По пути она пыталась узнать у него, как выглядит непутевый отец.
- Ну, он такой большой, сильный…
- Понятно, - улыбнулась она, - в общем, папа-герой. А во что он был одет, не скажешь? Волосы у него какие? А усы есть? Или, может, очки?
- Не, усов нет. Очки такие, от солнца. А одет он в джинсы и белую майку.
Ася опять вздохнула. Исчерпывающие характеристики! Оставалось надеяться, что отец и сын просто увидят друг друга. Как она и опасалась, у фонтана они никого не нашли, хотя высоких мужчин в джинсах и белых майках там было предостаточно. Не подавая вида, что расстроилась, чтобы не напугать Мишу, Ася наклонилась к нему и сказала как можно беззаботнее:
- Мишенька, папа, наверное, тебя ищет. Пойдем, ему поможем, и громко-громко скажем, где мы есть, хорошо?
- Хорошо, - вздохнул мальчик.
Но до служебных помещений они не дошли. На одном из поворотов на Асю вихрем налетел мужчина и, выхватив у нее руку мальчика, закричал:
- А ну оставьте его! Куда вы его тащите?! Что вы себе позволяете?!
На них оглядывались. Ася растерянно отступила, но потом, увидев, что перед ней высокий мужчина в джинсах и белой майке, а также заметив радость на лице Миши, поняла, что поиски окончены. Она разозлилась, прищурила глаза и ткнула ему пальцем в широкую грудь:
- А вы на меня не кричите, папаша! Куда вы только смотрели, что умудрились собственного ребенка потерять! Он там сидит, рыдает…А тащила я его, как вы выражаетесь,  между прочим, к охране, чтобы по громкой связи объявить, как это обычно делается в таких случаях!
- Да откуда мне знать!
- А вы б сначала разобрались, а потом орали на весь центр. Тоже мне, заботливый родитель, за сыном не усмотрел!
- Да я…
- Так, - прервала она, - нашлись, и замечательно. Всего доброго!
И наклонилась к мальчику:
- А ты папу держи крепко за руку и больше не теряйся, хорошо?
- Хорошо! – улыбнулся он.
Ася, не глядя больше на растерянного мужчину, пошла обратно. Противоречивые чувства переполняли ее. С одной стороны, она радовалась, что все закончилось благополучно. Истории о пропавших или похищенных детях всегда пугали ее. С другой стороны, ей было обидно, что она пыталась помочь, а на нее незаслуженно накричали. И уж меньше всего ей хотелось себе признаваться, что даже нескольких минут ей хватило, чтобы заметить, какой симпатичный оказался этот непутевый папаша. Высокий, широкоплечий, с яркими, как у сына, глазами необыкновенно красивого оттенка! Вдвойне обидно, что хам. «Хотя, - признала она, - это он, наверное, с перепугу. Изнервничался небось, пока сына искал. А выплеснул все на меня. Ладно, бог с ним, главное, что все хорошо закончилось!»
Но, как она себя ни успокаивала, от всей этой истории остался неприятный осадок. Не помогло даже проверенное средство – поход в книжный магазин. Ася всегда с радостью выбирала подарки для сестры, но сейчас с замиранием подумала, а что, если бы Алиса вот так потерялась? Сейчас-то она уже большая, но раньше…Даже представить страшно! Не в первый раз задумалась она о том, как же много пришлось пережить их родителям. Да, они были послушными и, как говорится, правильными детьми, но все равно доставляли немало хлопот своими выдумками и приключениями.
 Детство позади, но легче не стало. У Алисы впереди – поступление в университет, а у нее – первая любовь в разгаре с рыданиями в подушку и отказом от еды. Артема через месяц демобилизуют из армии, ему нужно будет определяться и с учебой, и с работой. За нее же – Ася знала – мама переживает, что ей уже двадцать пять скоро, а она не замужем и без детей. А ведь мог бы уже такой, как Миша, сын быть. Так, не сложилось и не сложилось, чего теперь вспоминать!
Накупив книг, Ася зашла в кафе перекусить, потом, поколебавшись, еще в магазин – за купальником. Стыдно сказать, третий день на море, и ни разу не искупалась! Конечно, подготовка филиала их фирмы к открытию отнимала массу времени, но вечера-то свободные! Да и вообще, она ведь так мечтала о море!
В общей сложности она провела в торговом центре часа два. Когда вышла, на смену оглушающей жаре уже пришли мягкие приморские сумерки. Вокруг начинали зажигаться огни рекламы и ресторанных вывесок, улицы постепенно заполнялись отдыхающими. А ее ждет пустой гостиничный номер!
Погруженная в свои невеселые мысли, Ася побрела к остановке, как вдруг сзади послышалось шумное дыхание бегущего человека, и ее  схватили за локоть. Обернувшись, Ася с удивлением увидела…Мишиного папу. Отдышавшись, он прижал руку к груди и сказал:
- Простите, можно с Вами поговорить? Только пойдемте к машине, там Мишка взаперти.
Ася безропотно последовала за ним, недоумевая, чего он хочет. Остановившись возле солидного внедорожника, на заднем сиденье которого спал, в обнимку с плюшевой игрушкой, Миша, мужчина откашлялся и сказал, избегая встречаться с Асей глазами:
- Вы меня простите, ради бога, за то, что я на Вас накричал! Я жутко перепугался, когда сын исчез, весь центр оббегал, напридумывал невесть что! Вот и сорвался!
Ася осторожно прикоснулась к его плечу и мягко сказала, чувствуя, как ее плохое настроение уходит:
- Я понимаю. И принимаю ваши извинения! Слава богу, все обошлось...
И тут до нее дошло.
- Вы что, все это время меня ждали?
Он пожал плечами:
- Ну, в общем, да. Мне так неловко было! Малой все равно уснул, наплакался, бедный, а возвращать мне его к десяти.
- Возвращать? – не поняла Ася.
Он досадливо поморщился:
- Отвозить к матери. Я, к сожалению, как нынче принято говорить, воскресный папа.
Ася, к стыду своему, поняла, что у нее эта новость вызывает, скорее, не досаду, а непростительную радость. Значит, он разведен, сероглазый папаша?
- Понятно, - неловко сказала она. Здравый смысл услужливо ей подсказал, что тема исчерпана, можно разворачиваться и  уходить, но она продолжала стоять, ожидая непонятно чего. Мужчина встрепенулся и сказал:
- А Вам куда? Можно я Вас отвезу? Хоть как-то свою вину заглажу!
- Да  хватит Вам извиняться! – улыбнулась она.
- Так можно?
- Мне к «Лазурной».
- Отлично, нам по пути!
Она села вперед, стараясь как можно тише прикрыть дверцу машины, но мужчина, увидев ее манипуляции, улыбнулся:
- Не бойтесь, он, если уснул, хоть из пушки стреляй! Я его так домой на руках и отношу, спящего!
Ехали они молча. Возле гостиницы остановились. Ася бросила взгляд назад:
- Славный у вас мальчик!
- Да, только не ожидал я от него такого!
- В смысле?
- Вы представляете, он мне признался, что там, в центре, сбежал от меня специально. Хотел посмотреть, буду ли я его искать.
- Господи, зачем?
Мужчина сжал губы:
- Да потому что мать его, дура, прости господи, втемяшила ему, что я его бросил, забыл и уже не люблю. Вот он и проверял. А, ладно, ни к чему эти подробности. Неприглядная это картина, когда бывшие супруги друг друга грязью поливают, правда?
И, не дав ей ответить, продолжил с горячностью:
- Одного я не понимаю, зачем ребенка-то в это впутывать!!
Ася молчала. Она понимала, что ничего не знает ни о его бывшей жене, ни о причинах их развода, но была согласна с ним в том, что рассказывать маленькому ребенку гадости об отце – ни к чему. Тем более ситуация была ей слишком знакома. И в который раз за день она подумала, какая же у нее мудрая мама, что никогда ни одного дурного слова не позволила высказать в адрес отца, хотя, как теперь Ася понимала, сказать было что. Она вздохнула:
- Я искренне желаю, чтобы у вас все наладилось! Страсти улягутся, может, получится договориться! У вас все-таки общий ребенок.
- Да, конечно, Вы правы, - согласился он, и впервые за все время посмотрел ей прямо в глаза. У Аси замерло сердце. Ей вдруг захотелось уткнуться в его плечо, обнять и пожалеть. Что же это такое творится!! Какое-то время они молча смотрели друг на друга, и воздух вокруг, казалось, скоро начнет искрить. Потом она опомнилась и заставила себя попрощаться. Он вышел из машины проводить ее до ступенек:
- Так вы, значит, приезжая, раз в гостинице живете?
- Да, из Яснопольска.
- И надолго к нам?
- На месяц, наверное. Наша фирма здесь филиал открывает, я отвечаю за подбор сотрудников, ну и так, в целом за организацию процесса.
- Странно слышать, что в разгар летнего отдыха кто-то еще и работает!
Они улыбнулись друг другу. Потом он протянул ей руку:
- Я  - Максим.
- Анастасия…Ася..
- Поздновато спохватились мы представляться, - улыбнулся он, не выпуская ее ладошку из своей крепкой руки, - Ася? Не Настя?
- Нет, это у нас семейная традиция – имена всех детей начинаются на А.
- Всех? Вас много?
- Трое. У меня еще младшие брат и сестра.
- Здорово! А у нас в семье традиция – мальчиков называть на М, вот и чередуемся – я Максим Михайлович, сын – Михаил Максимович.…Черт, простите, что держу вас на пороге, но…Ась, может, это дико прозвучит, но давайте еще увидимся? Может, наше знакомство началось не очень удачно…да, да, мне все еще стыдно за свои крики, но продолжится лучше? Вы как?
Как она? Она сейчас запрыгает от радости и кинется ему на шею. Но она всего лишь осторожно сжала его пальцы и сказала:
- С удовольствием!
Макс тут же предложил, что заедет за ней завтра к концу рабочего дня и отвезет на море. Уже не скрывая дурацкой влюбленной улыбки, Ася смотрела вслед отъезжающей машине.
Часть первая.
Алиса и Стась.
-1-
Неизвестно, для кого как, а для Алисы любимым началом повествования в любой книге всегда было появление таинственного незнакомца или приезд в незнакомое место.
С появлением незнакомца все определено. Уже к середине книги – практически любой – как бы ни старался заинтриговать читателей автор – он (незнакомец, а не автор, конечно) становится либо главным злодеем, либо большой любовью главной героини. И даже, несмотря на предсказуемый финал (возлюбленных ждет счастье, а злодея побеждают), Алиса все равно волновалась и сопереживала героям, которым предстояло пройти суровые жизненные испытания, чтобы обрести друг друга.
Прибытие героини в незнакомое место – сюжет более интригующий и непредсказуемый – варианты развития событий здесь практически неисчерпаемы. Семейная тайна, поиск сокровищ, новая любовь, шанс прославиться, обретение душевного равновесия, захватывающие приключения – все это начинается с безобидного появления героини в шумном большом городе, старинном замке или чарующей красоты приморском поселке.
Открывая книгу с такой завязкой, Алиса чуть ли не руки потирала от удовольствия. И, несмотря на то, что в большинстве случаев ее поджидало вялотекущее действие, приторные герои, скучные диалоги и банальный хэппи-энд, ей все равно было интересно, как же выкрутится автор из запутанной им же самим интриги. К тому же она могла многое простить автору, если понимала, что книга написана искренне.
По мнению Алисы почти всегда можно было отличить текст, написанный ради наживы или славы, от текста, написанного для души. В последнем случае всегда есть нечто неуловимо прекрасное и манящее, даже несмотря на неуклюже выстроенные предложения или массу орфографических ошибок.  Правда, к ее искреннему изумлению, в печать выпускали гораздо больше мусора, чем стоящих вещей. И еще более удивительно, что все это раскупалось и читалось. Но – это уже вопрос к читателям, что побуждало их покупать такие книги? И неужели так много людей с плохим читательским вкусом?
Впрочем, что далеко ходить? У нее была знакомая, которая покупала книги, руководствуясь тем, нравятся ли ей герои, изображенные на обложке, или нет. А другая знакомая приобретала книги под цвет интерьера – они играли в ее доме роль декора и вряд ли когда-либо вообще открывались.
Как уже, наверное, стало понятно из несколько снобистских рассуждений Алисы, работала она в книжном издательстве. Сначала устроилась редактором. Потом ее энергичной и деятельной натуре это показалось скучным, и Алиса, быстро сориентировавшись, перешла на должность менеджера проектов, от чего выиграла не только она, но и издательство. В плане идей по продвижению книжных серий, организации выставок и работе с авторами Алисе не было равных.
Алиса считала, что с работой ей очень повезло. В эпоху тотального увлечения поиском себя и смысла жизни, недовольства и смены профессий, ей было как-то даже неловко признаваться, что ее все устраивает. И сама суть работы, и начальство, и отношения в коллективе, и зарплата, и условия труда. И главное – ощущение причастности к волшебному процессу рождения новой книги.
Вот уже  три года Алиса летала, как на крыльях, от осознания того, что она – на своем месте и занимается своим делом. В этом смысле, как считала Алиса, из нее вышла бы не самая колоритная книжная героиня. А рассуждать о жизни, сравнивая себя с героинями книг, – это было ее маленькой тайной слабостью и неистребимой привычкой. Алиса была довольна своей работой, у нее были чудесная семья, замечательные друзья. Она даже не переживала по поводу своей внешности – ей нравилось то, что она видела в зеркале, а значит, сюжет о превращении гадкого утенка в прекрасного лебедя, который так любят и авторы, и читатели, ей не грозил.
Единственным «слабым звеном» в ее счастливом и гармоничном существовании был полнейший штиль в личной жизни. Но Алиса, со свойственным ей оптимизмом и легким отношением к происходящему считала, что жизнь – это большой паззл, в котором есть дети и родители, подруги и знакомые на улице, готовые улыбаться. Новые платья, дождавшиеся своего весеннего часа. Любимая работа. Солнышко после долгой зимы. Предвкушение поездки на море. Белая сирень и запах свежей выпечки. Езда на велосипеде и пускание мыльных пузырей с крестницей. Новые книги. Музыка. Иронические споры с любимым  братцем.
И в этой круговерти маленьких и больших приятностей мужчина – это всего лишь кусочек жизненного паззла. Да, важный, да, значимый, без которого картина счастья выглядит несовершенной и незаконченной. Но у Алисы был выбор – или любоваться на эту незаконченную картину, предвкушая ее грядущую целостность. Или из-за недостающей детали отказываться от всех остальных удовольствий. Она выбрала первый вариант.
Люди, плохо знающие ее, могли бы подумать, что она слишком легко, если не сказать, легкомысленно относится к неудачам в личной жизни. Но у Алисы был перед глазами яркий пример, своего рода эталон, на который она равнялась – отношения ее родителей, которые оставались прочными, наполненными нежностью и вниманием друг к другу даже спустя тридцать лет. И размениваться по мелочам, лишь бы не быть одной, она не собиралась.
Просто она понимала, что страх остаться одной и страх остаться без конкретного человека – это совершенно разные состояния. Появится ли в будущем кто-то еще или нет – гарантии нет ни у кого и никогда. Но это не повод цепляться за человека, который тебя не устраивает. У нее были четкие представления о том, что должно быть и чего не должно быть в отношениях. Кто-то счел бы такой подход слишком рациональным, а это не всегда хорошо, когда дело касается чувств. Артем, ее брат, считал, что если при первой встрече с девушкой у него внутри ничего не дрогнуло, значит, не стоит и продолжать. Алиса же верила, что взаимное чувство вполне может вырасти из теплых дружеских отношений. В вариант «у нее быстрее билось сердце и подгибались колени при одном только взгляде на него», Алиса не верила. Уже не верила. После того, как пережила такую страсть и ничем хорошим это не закончилось.
Как у любой девушки, прошедшей через мучительное расставание с любимым, энтузиазма устраивать свою реальную личную жизнь у нее заметно поубавилось, а скепсиса и цинизма, соответственно, прибавилось. Впрочем, в этом плане Алиса была фаталисткой. Нет, она понимала, что, как в известном анекдоте, хотя бы лотерейный билет купить надо. Ну, так вот она, красивая, улыбчивая, ходит в гости, гуляет, посещает всевозможные мероприятия. Только вот судьбоносную встречу, по-прежнему, отдает в руки провидения. А проявлять инициативу она не умела, не любила и не считала необходимым. Феминистка из Алисы была никакая. Она считала, что инициатором в отношениях должен быть все-таки мужчина. Максимум, что может сделать женщина – это взгляд, легкая полуулыбка, словом, те ненавязчивые сигналы, которые подвигнут заинтересованного мужчину на решительные действия.
Ее подруга Вика всегда надо ней подтрунивала. Ей-то самой не составляло труда ни подойти познакомиться, ни сообщение в сети написать. А Алиса…Ну вот, пришла она в гости. Сидит напротив симпатичный парень. Смотрит. И она смотрит. Молчит. И она молчит. Уходит. И она уходит. Потом – через «вторые руки, третьи уши» узнает, что  очень ему понравилась, но тайный воздыхатель не решился подойти, так как был уверен, что она ему откажет.
Алиса придерживалась мнения, что все эти «страшно подойти» свидетельствуют лишь о недостатке мотивации. Тут уж пусть выбирают, что победит – желание познакомиться или страх быть отвергнутым. Был в ее жизни случай, когда, поддавшись тотальному увлечению на общение в соц.сетях, ее нашел бывший одноклассник. Алиса-то еще в школе видела, что нравится ему, но он ничего не предпринимал, она, соответственно, тоже. И тут, получив признание, что «я всегда боялся к тебе подойти, так как был уверен, что ты откажешь, а вообще я в тебя влюблен» - она разозлилась. На тот момент Алиса уже год как была взаимно влюблена. И что ей оставалось делать с этим запоздалым признанием? Тогда он побоялся, а теперь что?
Впрочем, когда вся «любовь» свелась к кусанию локтей и плохо завуалированным подколкам в адрес ее парня, Алиса с этой ситуацией разделалась быстро. Кого когда останавливало наличие жен, мужей, детей, расстояния, социального неравенства и прочих препятствий, если речь шла о настоящей любви? А все эти «ах, проворонил свое счастье..» - это так рефлексия, причем с подстраховкой от активных действий. Ты же, мол, несвободна, что тут поделаешь! Не ее человек любил, а себя – пятилетней давности. Нереализованные мечты и юношеские сожаления – вот что им двигало. Так что общение она тактично свела на нет. И, увидев, как легко несостоявшийся возлюбленный отступил, только убедилась в правоте своих суждений.
Вот так она и жила, не обманывала ни себя, ни других, доказывая всем и каждому, что ей любовь не нужна, но и не рыдала в подушку по ночам, потому что не к кому было прижаться под одеялом. Разрыв с любимым, хоть и надолго выбил Алису из колеи, но все же не повлиял на веру в то, что придет время – и ОН появится рядом. Сильный, надежный, заботливый, любящий. Рядом с которым все будет так спокойно, так естественно, так гармонично. А пока его не было, можно было о нем помечтать, или наколдовать его себе во сне, или временно влюбиться в героя любимой книги, чем она вполне успешно и занималась.
-2-
Как провести праздники – сложный вопрос, сводящий с ума и вгоняющий в тоску множество людей, для Алисы никогда не являлся таковым. Близких подруг у нее не было, так как роль задушевной подруги всегда выполняла сестра Ася, но приятелей и знакомых имелось в избытке. И все они с удовольствием привечали «ашек» (так Асю, Алису и Артема называли из-за их имен), отличающихся жизнерадостностью, легким характером и умением находить общий язык с любым человеком в любой компании. Да и на работе шеф благосклонно отдавал своим подчиненным многочисленные приглашения на всяческие выставки, ярмарки и вечеринки. Так что к каждому празднику у Алисы имелось в запасе три-четыре варианта, куда пойти.
Но на предстоящие майские выходные они с Артемом решили поехать к Асе. Пять лет назад она с мужем переехала жить в небольшой приморский городок, и теперь дружная троица отчаянно скучала по прежнему единству. Поэтому они старались по возможности чаще навещать друг друга.
Так хмурым весенним утром они отправились к морю. По мере продвижения на юг менялся не только пейзаж за окном, но и погода: они въезжали в лето!
Часть дороги Алиса провела за рулем – накануне Артем уговорил ее на это, обещая, что ей достанутся самые спокойные участки трассы. Вообще-то у Алисы не было привычки брать попутчиков. Но Артем крепко спал, ее неожиданно одолели грустные мысли, да и в облике голосующей у обочины девушки было что-то такое трогательное, и она невольно притормозила.
- До Привольска довезете?
- Садитесь!
Девушка села, взгромоздила на колени огромную сумку. И в этот момент проснулся Артем:
- А чего это мы стоим?
Девушка вздрогнула, услышав за спиной голос, видимо, не заметила спящего на заднем сиденье пассажира. Алиса улыбнулась:
- Вот, попутчицу нам взяла.
- Ааа, очень приятно. Артем!
- Вита!
- Ух, ты. Здоровское имя!
- Так, Тем, не смущай девушку. Возьми лучше ее сумку к себе на заднее сиденье, а то неудобно.
Вита стала отказываться, но потом все же передала сумку через сиденье. Артем присвистнул:
- Ого, у вас там что, кирпичи?
- Нет, книги…
- Книги? – встрепенулась Алиса. – А куда столько, если не секрет?
- Не секрет. – улыбнулась девушка. – Я просто страстная книгочейка, а у нас в городе с книгами сложно – один магазин, да и там, в основном, учебники, детективы и любовные романы. Поэтому, когда я выбираюсь в большой город, стараюсь побаловать себя новинками хорошей литературы.
- И что везете на этот раз?
- Так…- протянул Артем, - Вита, Вы попались! Алиску у нас хлебом не корми, дай о книжных новинках поговорить! Мы сегодня поедем или нет?
Алиса показала ему язык и завела мотор:
- Знает же, гад, единственный способ меня заткнуть – посадить за руль. Я не очень уверенно вожу, - и тут же, перехватив встревоженный взгляд пассажирки, улыбнулась, - не пугайтесь, Вита, я хороший водитель, просто предпочитаю не отвлекаться на разговоры. А вот послушаю вас с удовольствием! Я в издательстве работаю, и тоже книголюб! Так что у вас там?
- На этот раз «Цитадель» Экзюпери, самая сильная его вещь, по-моему. А еще мне, наконец, посчастливилось найти полное собрание сочинений Шварца.
- Ой, обожаю! Правда, я сначала фильмы полюбила, а уже потом узнала, что и «Золушка», и «Обыкновенное чудо», и «Тень» сняты по его пьесам!
Вита улыбнулась. Ей нравилась эта парочка, их непринужденная манера держаться с незнакомым человеком, их словесные пикировки, в которых чувствовалась и насмешка, и нежность друг к другу. И оба – молодые, симпатичные, полные энергии и какого-то позитива. Сама она после трудного дня чувствовала себя выжатой, как лимон, но в такой компании ей поневоле захотелось взбодриться и распрямить плечи. Отхлебнув воды, она взяла бутылку, мобильник и, стянув с головы шелковый платок, передала все это Артему:
- И вот это, пожалуйста, в сумку положите, там боковой внешний карман.
Артем молча взял предложенное и принялся укладывать, не сводя при этом восхищенных глаз с Виты. Алиса тоже косилась как-то странно. Вита занервничала:
- Что?
Артем перевел дух:
- Хорошо, что я не за рулем,  иначе мы бы уже врезались в столб…Вита, нужно предупреждать о такой красоте!
Она, чувствуя, как щеки заливает краска, попыталась свернуть в узел рассыпавшиеся по плечам пряди, но запротестовали оба.
- Восхитительные волосы! – сказала Алиса. – Мне вот никогда не хватало терпения волосы хотя бы до плеч отрастить.
- Вы меня засмущали!
- Это мы от неожиданности! – улыбнулся Артем. – Сейчас мы немного привыкнем, и больше не будем!
- Никогда еще не видела столь чудесных локонов! В средние века вас бы точно на костре сожгли за ведьминскую красоту! Почему-то сразу вспоминаются картины Россетти. Там такая же красавица рыжеволосая, только у вас черты лица мягче.
Вита улыбнулась:
- Приятно встретиться со знатоком живописи. А то мне чаще говорят «тициановские волосы», слабо представляя, как на самом деле выглядели героини его полотен.
- А как они выглядели? – нимало не смущаясь, спросил Артем. – Просветите меня!
Вита нахмурилась, уловив в его голосе насмешку, но Алиса поспешила объяснить:
- Вы уж простите, но мы такие: если чего не знаем, с умным  видом кивать не будем, а просто спросим. По мне так лучше признаться в своем невежестве, чем попасть потом впросак.
Вита пожала плечами:
- Ну, вы меня тоже не сочтите снобом. Если бы не папа, который увлекался живописью и собирал альбомы с репродукциями, я тоже не особо в этом разбиралась бы. И, честно скажу, восхищена такой позицией! Чаще всего люди как раз предпочитают кивать с умным видом, чем признаться, что чего-то не знают. А у героинь Тициана волосы чаще всего были каштановые с золотистым отливом, в те времена итальянки стремились придать волосам такой модный оттенок, как говорили, «цвет старого золота». Но почему-то потом выражение «тициановские волосы» стало означать ярко-рыжий цвет, каким, собственно, и  отличаются девушки на картинах прерафаэлитов – Россетти, Милле…
Артем пожал плечами:
- По мне, как ни назови, главное, что смотрится это безумно красиво, восхищения искренни и сомнению не подлежат!
Вита опять покраснела и потихоньку собрала волосы в узел, не замечая, какими глазами Артем наблюдает за изящными движениями ее тонких рук. Пользуясь ситуацией, он облокотился на спинки передних сидений, и смог почувствовать нежный пьянящий аромат, украдкой прикоснулся к мягким пушистым прядям. Эта девушка заворожила его. Она не была красавицей в классическом понимании, и на улице – спрячь она волосы под косынку, он, скорее всего, прошел бы мимо. Но сейчас он отмечал все – тонкие черты лица, нежный румянец, длинные густые ресницы, чуть грустную улыбку. И волосы – боже, золотисто-рыжие с каким-то солнечным переливом, густые, мягкие, вьющиеся – так и хотелось зарыться в них лицом. Он одернул себя и постарался сосредоточиться на том, что Вита рассказывала Алисе. Вот уж сестрица, не упустит случая о книжках поговорить! Ну, или хотя бы послушать.
Девушки быстро переключились на обсуждение любимых авторов, с радостью обнаружив, что их литературные пристрастия во многом совпадают. Так, обе, хоть давно и вышли из детского возраста, с удовольствием перечитывали Крапивина, повести Осеевой про Динку, и приключения Муми-троллей. Обе обожали поэзию Серебряного века и зачитывались романами Джейн Остин, правда, Алиса питала слабость к Эмме, а Вите больше импонировала Фани Прайс, зато обе восхищались Элизабет Беннет. Обе вдохновлялись книгами Ричарда Баха и цитировали Макса Фрая. Алиса рассказала о своей любимой теме – приезде в незнакомое место или встрече с прекрасным незнакомцем. Вита же поделилась, что терпеть не может сюжеты, в которых все чудесное, необычное и странное, происходящее с героем, в итоге объясняется тем, что ему это все приснилось. Ей до последней страницы хочется верить, что чудеса и впрямь случаются! 
Алиса, изменив своему правилу не болтать за рулем, с упоением включилась в беседу. Благо трасса была спокойная (собственно, поэтому Артем и пустил ее за руль).
- Книгочеи, на мой взгляд, люди слегка «повернутые» - в самом хорошем смысле этого слова, - увлеченно вещала она. - У них особый взгляд на мир, сквозь призму литературного багажа. Им редко бывает скучно с собой или с миром, потому что рядом всегда есть книги. У них богатый жизненный опыт – хотя бы в теории, потому что они «прожили» жизни сотен героев и героинь. Они (пусть виртуально) побывали в самых разных странах и исторических эпохах, на каждый вопрос или ситуацию у них наверняка найдется уместная и ценная цитата. И их отношения с книгами для них ценны не менее, чем отношения с людьми. Впрочем, почему я говорю «они»? Я ведь сама такая. Читаю я, сколько себя помню. Без книг, подобно стругацковским «мокрецам», чахну. Собираю библиотеку, причем книги покупаю с большей радостью, нежели косметику или украшения. Не столько читаю, сколько перечитываю. Люблю делиться впечатлениями. Люблю проводить аналогии.
Вита рассмеялась:
- Мне даже добавить нечего!
- А бывает так, что читаешь и ничего вокруг не видишь и не слышишь? У меня Темка беззастенчиво этим пользуется, чтобы вытянуть из меня какое-нибудь обещание. Я-то поддакиваю, лишь бы отстал, а потом оказывается, что даже не помню, о чем шла речь!
- Да ладно! – вмешался Артем. – Когда такое последний раз было?
- Не далее, как вчера, милый мой, иначе почему я сейчас за рулем, а не сижу вольготно на пассажирском месте?
- Я иногда на работе так зачитываюсь, - сказала Вита, - что не замечаю покупателей. Честно скажу, пару раз у меня из магазина даже что-то утаскивали по мелочи…
- От хозяев не влетало?
- Да, я сама себе хозяйка.
- А что за магазин?
- Галантерея. Швейная фурнитура, пряжа, самодельные украшения, сувениры.
- Здорово, - оживилась Алиса, - мне в детстве очень нравилось в такие магазины с бабушкой ходить. Там были коробки с пуговицами, я готова была их часами разглядывать, как настоящие сокровища.
Вита улыбнулась:
- Опять совпало.
Артем счел нужным вмешаться:
- Вита, это неспроста! Такое совпадение взглядов и интересов нечасто в наши дни встретишь!
Она промолчала. Алиса в зеркало заднего вида сделала брату страшные глаза, мол, не смущай девушку!
Постепенно разговор свернул к цели их путешествия. Вита вздохнула:
- Вдвойне вам завидую!
- Почему вдвойне?
- Ну, во-первых, к морю выбраться…Вроде всего два часа езды. Знаете, как москвичи, которые в Кремль ходят, только сопровождая провинциальных родственников. Все кажется, вот оно, под боком, в любой момент успеется, а уже несколько лет не была.
- А во-вторых?
- Здорово, когда такая большая и дружная семья, - сказала девушка после паузы, но тему развивать не стала и вдруг, - Приехали!
Алиса притормозила у автобусной остановки.
- Может, вас до дома подбросить?
- Нет, нет, не стоит. Это уже черта города, такси вызову. И так спасибо, что подвезли! Сколько я должна?
Алиса поморщилась:
- Даже думать об этом не хочу! Когда б я еще от души о книгах наговорилась?
- Ой, ну, спасибо, еще раз!
Артем вышел из машины:
- Давайте я хоть сумку Вам до остановки донесу! Как Вы ее вообще тащили?!
Он поставил сумку на скамейку, они посмотрели друг на друга, Вита быстро отвела взгляд:
- Удачно вам добраться!
- Спасибо! Волосы берегите!
Вернувшись к машине, он махнул Алисе:
- Подвинься, теперь я поведу.
Они тронулись. Алиса помахала рукой Вите, та ответила.
- Какая чудесная девушка, правда? Жаль, что так мало пообщались!
- Угу…
- Угу? И это все, что ты можешь сказать?
- Алис, отстань. Сейчас серпантин начнется. Теперь я на дороге сосредоточусь!
Какое-то время они ехали в тишине, потом Алиса вздохнула:
- Эх, надо было у нее телефон попросить, что ли. Нечасто такие люди интересные попадаются! Можно будет ее в сетях поискать – по городу и по имени, редкое все-таки.
Артем промолчал, хотя думал о том же самом. Но признаваться в этом почему-то не захотел. Уже добравшись до места, они обнаружили на заднем сиденье шелковый платок – видимо, Артем промахнулся мимо кармана сумки, когда складывал ее вещи. Его это почему-то обрадовало. Это был знак, что история еще не закончена.
-3-
Первый вечер в гостях прошел сумбурно, весело и шумно, и был наполнен поцелуями, объятиями и разговорами. Особую сумятицу внесли дети. Четырехлетняя Аленка (Ася продолжила семейную традицию имен с буквы А) то висла на дяде с тетей, то тащила в спальню посмотреть на художественно разрисованную (с разрешения мамы) стену, то приносила им новые экземпляры своей коллекции стеклянных шаров. Миша, гостивший у отца, хоть поначалу и держался, как принято у подростков, отстраненно и независимо, в итоге не выдержал, и привлек Артема к решению сложного компьютерного квеста. Макс с улыбкой смотрел на эту суматоху, изредка вступая в разговор – он понимал, как жена соскучилась по родственникам, и давал ей возможность сполна насладиться общением, взяв на себя заботу об ужине.
Как и было принято во время их визитов, укладывать Аленку и читать ей перед сном книжку выпало Алисе. Та не возражала, не меньше племянницы наслаждаясь приключениями любимых героев своего детства. Но на этот раз Аленка протянула ей тоненькую книжечку о приключениях медвежонка Паддингтона.
«..Мистер Крубер указал на огромные башенные часы.
- Это необычные часы, - объяснил он. – Они показывают не только время, но и какой сейчас месяц.
- Давайте-ка поторопимся, мистер Крубер, - заволновался Паддингтон. – Уже без четверти июль».
Алиса улыбнулась. Как здорово сказано! Без четверти июль. Без четверти счастье. Без четверти любовь. Когда осталось совсем немного – и все сложится!
На следующее утро, отведя дочку в детский сад, Ася объявила, что они сейчас поедут на прогулку и настоятельно посоветовала надеть джинсы и удобную обувь и обязательно захватить с собой куртки.
- Куда же мы едем, что так экипироваться надо? – попыталась Алиса разведать обстановку, но сестра стойко держала оборону.
Макс только добродушно усмехнулся, видя едва сдерживаемый восторг на лице жены и детское любопытство на лицах ее родных. Хотя он и сам был в восторге – полустертые детские мечты весьма неожиданно обрели реальные очертания, и все это он мог разделить с любимой женщиной! Ведь еще несколько лет назад он был в силах предложить ей лишь скромную квартиру в небольшом курортном городке, пусть даже и у моря. И она, как верная спутница, не побоялась все бросить и перебраться с ним сюда. Не стала отговариваться ни потерей перспективной работы, ни утратой всех дружеских контактов. И вот судьба сполна отблагодарила их за то, что не они побоялись рискнуть и изменить жизнь, оставив неизменным лишь одно – их чувства друг к другу.
За мысом он уверенно развернул лодку, и скоро уже стал виден маяк на высоком скалистом берегу. От берега в море уходил длинный деревянный пирс.
- Ух, ты, - завопила Алиса, - мы едем на экскурсию на настоящий маяк! А я слышала, что это – режимные объекты, и на них не пускают?
- Сейчас увидишь! – сказала Ася.
- Ась, ну что за секреты?! Нас ждет загадочный смотритель? Или тайный клад?
Они причалили к пирсу, Макс помог выгрузиться Асе, Артем – Алисе, и только поднявшись к маяку по крутой лестнице, вырубленной прямо в скале, Ася торжественно объявила, указав на мужа:
- Вот он, смотритель, а вот это – она махнула рукой на маяк и примыкавший к нему двухэтажный домик – наш тайный клад.
Алиса недоуменно перевела взгляд с одного на другое:
- Не понимаю…Макса назначили смотрителя маяка, и вы теперь будете жить здесь?
- Нет, Макс КУПИЛ маяк, а здесь мы открываем мини-гостиницу для молодоженов, ну и других романтичных натур.
- Купил? – это Артем.
- Гостиницу? – это Алиса.
Сказано было в один голос, и с одинаково изумленными интонациями.
Ася, глядя на их вытянувшиеся лица, весело рассмеялась:
- Да, не смотрите вы на меня так! Мы не стали вдруг миллионерами. Нам повезло, что маяк был в собственности не военного ведомства, а городских властей. Маяк выставили на торги, так как муниципалитету содержать его невыгодно. Но, кроме нас, романтичных дураков, желающих не нашлось, поэтому он достался нам практически за бесценок. Ну, не то чтобы, конечно, пришлось продать машину и кредит взять. И вот мы придумали идею, которая уже давно популярна на западе, но еще не раскручена у нас. Открыть при маяке отель для влюбленных. Дел, конечно, невпроворот, но главное, что теперь оформлены все бумаги, так что я могу с гордостью объявить нас собственниками вот такого чуда.
Алиса села на каменный парапет, отделявший площадку перед маяком от обрыва:
- Тем, держи меня, у меня сейчас случится сердечный приступ! Макс, она шутит?
- Нет, все серьезно. Аленка теперь в детском саду всем хвастается, что ее папа – смотритель маяка, уж ей-то ты поверишь?
Когда первое волнение улеглось, Ася торжественно пригласила родных осмотреть их новое владение. Обогнув маяк, они оказались на широкой площадке перед домом. Небольшой дом стоял чуть в стороне, и от него к двери маяка вела дорожка, с обеих сторон усаженная цветами. Когда-то маяк и дом соединял закрытый переход, чтобы смотритель мог в любую непогоду попасть на маяк. Но с тех пор, как маяк автоматизировали, необходимость в этом отпала, и Ася с Максом превратили переход в невысокие бордюры, тем самым  открыв вид на море со двора. Домик выглядел уютным, словно сошедшим со страниц детской книги о сказочной стране: с резными ставнями, витражами над дверью, черепичной крышей и цветочными кадками на крыльце, но внутри их пока ждали лишь голые стены. А от дома выложенные галькой дорожки разбегались к сосновой роще. Там, в отдалении друг от друга стояли пять небольших деревянных коттеджей.
- Сначала мы думали дом смотрителя расширить, третий этаж надстроить, чтобы сделать номера. Но потом подумали, что главное желание всех молодоженов и влюбленных – уединение, поэтому решили поставить отдельные коттеджи.
- Правильно, кому понравится слушать охи-вздохи за стеной, - усмехнулся Артем.
Ася пожала плечами:
- Ну, в общем-то, суть ты уловил. А дом смотрителя мы оставили для себя – там будет кухня, общая столовая, подсобки, ну и для нас спальни. Если учесть, что каждый день нужно будет готовить на шесть-десять человек, убирать номера и всякое такое, то мы здесь будем находиться постоянно. А еще мы думаем в этом доме устроить музей – маяк-то оказался с историей.
В глубине двора стояла под белым деревянным навесом старая рыбацкая лодка, в сердцевине которой был сделан диван с множеством подушек. На витом столбе – старый корабельный фонарь, столик с разномастными стульями, морские раковины на дорожке – все в бело-голубых тонах.
Алиса в изнеможении плюхнулась на мягкие подушки, взяла протянутую Темой  минералку и, отхлебнув глоток, протянула:
- Да-а-а, сказать, что я в шоке, значит, не сказать  ничего! И ты столько времени молчала, что живешь практически в раю. Да если б я знала, я б уже осенью приехала!
Ася улыбнулась:
- Ну, осенью здесь мало что походило на райский уголок: груды мусора, заросший сорняками двор, да и сам дом оставлял желать лучшего. Да и пока коттеджи строили, с утра до ночи – рабочие, машины, грохот.
- Ага, приехала бы, - подхватил Артем, - и тебя заставили бы, как твоего бедного братца, белить, красить, чинить и расчищать.
Алиса в изумлении повернулась к нему:
- Так ты здесь уже был? Ты знал обо всем вот этом, - она обвела рукой двор, - и молчал! Брат, я отрекусь от тебя! С каких это пор у тебя завелись секреты?
Ася обняла сестру за плечи:
- С тех самых, как я его об этом попросила, не сердись! Я ведь и Темке не всю правду сказала. Объяснила, что Максу это место по работе выделили, тогда еще неизвестно было, все ли с покупкой срастется. Так что Артем помог только дом подремонтировать, а коттеджи строили уже после его отъезда. Я хотела сделать вам сюрприз, а для этого не стоит держать в голове картинку «до и после». Нужно, чтобы вы приехали и сразу – ах!
- Ах, еще какой ах! – Алиса повернула голову в сторону бескрайней морской глади. – Заполучить в распоряжение собственный кусок моря в тихом, не оскверненном туристами месте, да еще так все переделать! Вы молодцы! А родителям когда скажешь? У них отпуск в сентябре…
- Об этом чуть позже поговорим. А пока предлагаю наше главное развлечение – подняться на маяк!
- Для тех, конечно, кто выдержит испытание, - ухмыльнулся Макс, кивнув вверх. Гости запрокинули головы. Крутой спиралью уходила вверх лестница с бетонными ступенями и железными перилами.
- Лестницу мы проверили и привели в порядок в первую очередь, - успокоил их Макс, - кое-где целые пролеты были в плачевном состоянии, перила сломаны, но теперь все надежно функционирует! Так что – вперед, по высоте это примерно как на девятый этаж жилого дома подняться. Но, поверьте, вид со смотровой площадки того стоит! И не забудьте куртки, наверху холодно и сильный ветер!
Примерно на семидесятой ступеньке запыхавшаяся Алиса остановилась, привалившись спиной к каменной стене:
- Это издевательство какое-то! И что, бедный смотритель вынужден вот так каждый вечер подниматься, чтобы маяк зажечь? Это какую силу воли и чувство ответственности нужно иметь!
- Ну, освещение уже давно автоматизировано, - сказал Макс, - а лет двадцать назад, да, надо было каждый вечер подниматься, а периодически еще и топливо наверх таскать.
Сверху донесся восторженный вопль опередившего их Артема. Алиса вздохнула:
- Заманивает, паршивец, а я уже собиралась сдаться и спускаться обратно.
Когда она, наконец, преодолела последние ступени, ее старания были вознаграждены сполна. Ничто на свете не заставило бы ее, как Артема, выйти на открытый круговой балкон, но и того, что она увидела сквозь застекленные стены верхней площадки, ей хватило, чтобы замереть в восхищении. С одной стороны – бескрайнее море, с другой – потрясающий вид на окрестности: горы, лес, город. Увидев пролетевшую ВНИЗУ чайку,  Алиса почувствовала легкое головокружение при мысли от того, на какой высоте они находятся! А Артем бегал по балкону, что-то восторженно орал и свешивался через перила, пока рассерженный Макс не прогнал его оттуда:
- Взрослый мужик, а ведешь себя, как дитя малое. А если свалишься?
- Тогда ваш бизнес обретет легенду и станет еще привлекательнее для романтиков! – невозмутимо заявило «малое дитя».
- Ага, - фыркнул Макс, - «отель у погибшего альпиниста». Нет уж, давай без жертв обойдемся!
- Эх, дружище, завидую я тебе! Может, возьмете меня смотрителем на полставки, а? Брошу фирму, отращу себе бороду, начну курить трубку. Буду водить сюда туристов и многозначительно молчать. Ну, может, оброню пару слов о какой-нибудь трагической любви, загнавшей меня в этот богом забытый уголок!
- Болтун! – поддела его Алиса, - тебе твои трагические любови денно и нощно телефон обрывают, а ты и в ус не дуешь!
- Это все потому, что я еще не встретил главную любовь своей жизни! – отмахнулся Артем. – Не всем же так везет, как родителям или Максу с Асей. Кстати, Макс, там Ася что-то про родителей говорила в связи с вашим сюрпризом?
- Она хочет к сентябрю здесь все закончить, чтобы родители стали первыми посетителями и отметили здесь серебряный юбилей своей свадьбы.
- Здорово! Думаю, им понравится! – одобрила Алиса.
- Ага, только на маяк они вряд ли полезут: папа со своим сердцем и мама со своими суставами.
- Фу, братец-лис, никакой в тебе романтики, один цинизм! Вот уж от души тебе пожелаю поскорее встретить главную любовь, чтобы ты перестал ерничать каждый раз, когда об этом заходит речь. Представляешь, как им приятно будет, что Ася так все придумала!
Артем пожал плечами:
- Приятно, не спорю! А юмор, родная, это у меня защитная реакция нежной душевной организации. Не могу же я, взрослый серьезный мужчина, признаться, что плачу по ночам в подушку, когда во сне приходит ко мне моя любимая, а лица все не разглядеть!
Макс фыркнул, Алиса закатила глаза:
- Неисправим!!!
Уже спускаясь, Алиса подробно расспросила Макса о том, как они планируют организовать гостиницу.
- Конечно, мы немного опоздаем с  сезоном, - делился он, - логичнее было бы ее открыть как раз в апреле-мае и на все лето, но, как видишь, дел невпроворот. Кто же знал, что оформление столько времени займет! Так что откроемся, даст бог, к сентябрю, как раз на бархатный сезон будет первый наплыв посетителей. Ну, надеюсь. Время есть, попробуем.
- Думаешь, окупится?
Макс пожал плечами:
- Разориться мы не боимся. Если не пойдет бизнес, сами сюда переселимся, а квартиру туристам будем сдавать. Аленка только рада будет.
- Ага, - добавила поджидавшая их внизу Ася, услышав последнюю фразу, - мало мне седых волос, еще следить, как эта юная пиратка будет тут по скалам лазить! Я уверена, что все срастется, идея классная, место хорошее, рекламу вон братец-лис обещал по своим каналам запустить!
- А как тут все устроено? Ну, какие развлечения? Все ж таки даже новобрачным рано или поздно надоест в номере сидеть.
- Во-первых, все городские развлечения под боком: от города до маяка на катере – полчаса, на машине и того меньше. Во-вторых, недалеко есть удобный спуск к пляжу, до ущелья и водопадов – главного места паломничества туристов – отсюда даже ближе, чем от города добираться. И вообще, места вокруг красивые. Еще Макс хочет с другом договориться, чтобы для желающих организовать прогулки на яхте в открытое море и рыбалку, разумеется, за отдельную плату.
Вскоре они поняли, что проголодались. Пока Макс с Артемом доставали из недр катера корзинку с продуктами для пикника, сестры устроились под навесом. Алиса вздохнула от переполнявших ее ощущений и впечатлений:
- Боже мой, Ася, как же я тебе завидую! Это не жизнь, а сказка! Любимый муж, дочка, домик у моря, маяк, свое дело. Обалдеть просто!
Ася обняла ее:
- Да, как в сказке. Причем в классической: сначала злые драконы, семь пар изношенных железных сапог, годами перебираемая чечевица вперемешку с золой. А потом уж, как водится: свадьба с прекрасным принцем и неожиданно свалившиеся на голову полкоролевства.
- Асечка, да я все понимаю, вам немало досталось, и вы большие молодцы, что справились, что вместе, что строите свое счастье, просто так много всего…в голове не укладывается. Как в книжке. И потом, я помню, ты же всегда так любила все обустраивать. Для кукол моих из обувных коробок домики делала. А сейчас – настоящий отель, хоть и маленький. Работать здесь и при этом каждый день купаться в море. Это же так здорово! Знаешь, я всегда считала, что довольна своей работой и жизнью вообще, а сейчас вдруг захотелось все бросить, приехать и тебе со всем этим помочь – из самых эгоистических соображений, чтобы пожить такой вот жизнью, хлопотной, но наполненной счастьем и смыслом.
- Так приезжай, - помолчав, вдруг сказала Ася.
- Как?
- Ну, я сама тебя об этом хотела попросить, но все не решалась. Может, ты смогла бы договориться в издательстве, чтобы на лето отпуск взять? И приехать мне помочь, чтобы все успеть доделать к родительскому юбилею. И пожила бы вот, как говоришь, и дело бы сделали. И с Аленкой понянчилась, она же так по тебе скучает. А то работников – я да Макс, лишних денег на то, чтобы кого-то нанимать, у нас нет, долги все-таки немаленькие. Думаю, за пару месяцев мы закончим основные работы, коммуникации подведем. А в июле я начну обустраивать коттеджи – нужно будет продумать дизайн, выбрать мебель, предметы интерьера, помнишь, ты читала мне выдержки из любовного романа, Филлипс, кажется? Там героиня с мужем попали в лагерь на озере, и она ходила, рассматривала обстановку. Вот и я хочу здесь такое сделать – старинные зеркала, подсвечники, сундучки. Отель вроде для влюбленных, но я понимаю, что стандартные атрибуты вроде розовых лепестков и подушек-сердечек умиляют женщин, но раздражают и отпугивают мужчин. Поэтому я думала о какой-то нейтральной, но при этом уютной обстановке. И, уверена, на это уйдет не меньше сил и времени, чем на основной ремонт.
- Звучит заманчиво! А знаешь, что еще можно сделать? Территория большая, можно наделать всяких укромных местечек для влюбленных – где-то гамак подвесить, где-то скамейку поставить, где-то мини-беседку соорудить. И чтобы одно от другого было отгорожено цветами и кустарниками.
- Вот, видишь, ты уже вовлекаешься в процесс! Приезжай, а? Артем обещал сайт сделать, видишь, беззастенчиво пользуюсь родственными связями! Заодно и отпуск у моря, как ты хотела, получится. Как раз будет время разобраться, что там с твоей жизнью…
- А что с моей жизнью? - насторожилась Алиса.
- Ну, - Ася запнулась, - ты же сама говоришь, что чего-то не хватает. Что вроде «все хорошо, но как-то нехорошо». Вот и подумаешь. Все бросать и начинать с нуля, как в твоих любимых книжках, смысла нет, а вот устроить себе тайм-аут не помешает. Как ты там говоришь, приехать…
- в незнакомое место, - закончили они хором и рассмеялись.
- Ага, - вздохнула Алиса, - и встретить загадочного незнакомца. Вот чего мне не хватает, мужика…
- Фу, сказала, как наш Темка – цинично, а на самом деле, кто его знает? Город здесь, хоть и маленький, но мужчин свободных хватает.
- Ась, ты меня сосватать, что ли вздумала? Ты же знаешь, я это дело не люблю.
- Знаю, знаю, но, согласись, заманчиво! Вот, кстати, еще один железный аргумент: пока ты здесь, ты становишься участницей заговора,  и риск проболтаться родителям уменьшается. Потому как, когда сама начнешь все тут делать, поймешь, как жаль раньше срока проговориться. Я Тему на этом и поймала!
- Ох, не знаю, Ась, так чудесно звучит, но…страшновато. Да и не знаю, отпустят ли с работы. Я же там на вес золота, - улыбнулась она.
- Тем более. За спрос денег не берут. Не получится, приедешь хотя бы на месяц, в свой законный отпуск. Подумай!
- Хорошо, подумаю…
Разговор был исчерпан, тут и Артем с Максом подоспели к ужину.
Перед сном Алиса долго думала, стоит ли принимать предложение старшей сестры. Артему в соседней комнате тоже не спалось – перед глазами стоял тонкий профиль их случайной попутчицы.
-4-
На разговор с шефом Алиса решалась долго, но потом сочла, что обсуждение результатов только что прошедшей книжной ярмарки, на которой она немало потрудилась во славу их издательства,  удобный предлог для просьбы о внеплановом отдыхе. Она оказалась права: Семен Васильевич разливался соловьем о ее успехах и старании и даже пообещал премию. Алиса ловко перевела разговор, мол, две ценности в нашей суетной жизни – деньги и время, поэтому она с готовностью откажется от первого в пользу второго.
Начальник глянул на нее поверх очков:
- Два летних месяца? Девочка моя, у тебя губа не дура. Ты собралась в кругосветное путешествие?
- Нет, и это, скорее, даже не отпуск будет: сестра попросила помочь с бизнесом.
Он вздохнул:
- Что ж, семейные связи – это хорошо. Я бы не оставил Дениса одного на таком фронте работ, но у меня как раз племянница на летнюю практику просится, тоже в пиарщики стремится. Считай, что тебе повезло.
- Семен Васильевич, вы – лучший шеф на  свете!
Он отмахнулся от лести:
Иди уже! Не забудь только, когда время подойдет, отчет написать и дела передать, я тебе ближе к отпуску Маринку пришлю.
Денис, второй сотрудник их отдела, воспринял новость без энтузиазма. Весь июнь он ныл, что некоторые слишком вольно пользуются расположением начальства и третируют свои обязанности. И старался, по возможности, сбросить на нее самые сложные дела. Но, в итоге,  узрев на пороге Маринку, юную длинноногую блондинку, воспрял духом. Практикантка оказалась не только хорошенькой, но и толковой, к тому же с явным трепетом относящейся к старожилам издательства. Шеф явно дал понять, что не собирается ей делать поблажек, как родственнице, но она и так была твердо нацелена отработать практику не для галочки, а чтобы действительно набраться опыта. Взять шефство над такой девушкой – это не сотрудничать на равных с Алисой, которая не давала ему спуску. За неделю, что Алиса передавала дела, Денис это прекрасно понял.
Уладив дела с шефом и строптивым коллегой, проникнувшись симпатией к смышленой практикантке, Алиса готова была с чистой совестью уйти в отпуск. Забежала только попрощаться с любимыми подругами.
Утро в их отделе всегда начиналось одинаково: распахивалась дверь, в кабинет влетала Лиля, младший редактор, а с ней в помещение врывался аромат сдобы и хороших новостей.
- Девчонки, представляете, еду в автобусе, а водитель в перерывах между остановками анекдоты рассказывает! Кстати, угощайтесь, заварные пирожные с кремом! – и выставляла пакет на стол. В другой раз новость о том, что в октябре зацвели каштаны, дополнялась шарлоткой. Под пирожки с курагой шел рассказик о собаке, которая несла в зубах хозяйский зонтик.
Так что Лиля была мастерицей замечать позитивные мелочи и печь сдобу, что весьма способствовало созданию в отделе непередаваемо светлой и уютной атмосферы. Весь офис знал, что здесь поднимают настроение и вкусно кормят, поэтому в кабинете редактуры постоянно толкался народ. Причем те, кто приносил рукописи или забирал гранки, составляли далеко не большую часть посетителей.
Так одним прекрасным утром (а в присутствии Лили оно другим быть и не могло) в кабинете появился Ларик. Ларион Лавров, подающий надежды молодой писатель. Вообще-то изначально его редактором была девушка из соседнего отдела, но он каким-то образом умудрился переметнуться к Вике. Викины длинные ноги, Лилины пироги и Алисины рассуждения о судьбах современной литературы произвели на него настолько сильное впечатление, что он стал забегать в издательство гораздо чаще, чем того требовал производственный процесс подготовки рукописи. Даже отстраненно-вежливое поведение Дениса, ревновавшего, что он перестал быть единственным объектом внимания своих очаровательных коллег, Ларика не смущало.
Впрочем, девушки были только рады. Помимо несомненного литературного таланта и искрометного чувства юмора, Ларик являлся обладателем пронзительных синих глаз и обаятельной белозубой улыбки. На редкость симпатичный попался им автор – неудивительно, что редактор, от которой он перебежал к Вике, рвала и метала, когда узнала об этом.
В честь выхода своей первой книги он позвал всех в ресторан, и как-то незаметно получилось, что они с Алисой проболтали весь вечер. Несмотря на присущую почти всем творческим людям самовлюбленность, которая, к счастью, проявлялась у него в легкой форме, он был прекрасным собеседником – эрудированным, внимательным и веселым.
Пару раз Алисе показалось, что между ними мелькнула искра. Но она сделала вид, что этого не заметила. Не в ее принципах было связываться с писателями, так как все общение с ними сводилось в итоге к их несравненной персоне, их творчеству, их потере вдохновения  и так далее, а это – тяжелое испытание для нервной системы тех, кто оказался рядом. Да и  в любом случае, за рамки приятельского общения их разговор так и не вышел.
На следующий день, убедившись, что Ларик не изменил своего приветливо ровного ко всем поведения, Алиса расслабилась и выкинула мысли о нем из головы. Осталось только немного задетое самолюбие, что он не проявил к ней повышенного интереса. Утешала она себя тем, что прояви он этот самый интерес, и что с этим пришлось бы делать?
К тому же Алису всегда раздражал любимый авторами дамских романов сюжет о лучшем друге главной героини, который преданно переносит ее истерики, комплексы, романы с негодяями, а в конце книги оказывается, что он тайно в нее влюблен. В чем, собственно, наконец, и признается. Героиня прозревает, понимая, что верный друг и есть ее настоящая любовь. Хэппи-энд.
В жизни все гораздо очевиднее. Хотя Алиса и считала, что любовь не обязательно должна поражать с первого взгляда, а вполне может начаться с милого общения, в невинную долгоиграющую дружбу мужчины и женщины она не верила. Если мужчина дружит с женщиной, то он ее либо любит, либо хочет. Либо находится на пути к одному из этих состояний. Проверить такую «дружбу» очень легко – приведите такую девушку-друга к вашей возлюбленной или парня-друга к своему любимому. Сможете общаться все вместе – что ж, Алиса была готова признать свою неправоту и поверить в настоящую дружбу. Пока же все вариации таких отношений, которые она встречала, оказывались хорошо или не очень скрываемым влечением либо одной, либо обеих сторон.
Есть еще вариант дружбы с геем, активно тиражируемый западными или столичными авторами. Но – у них тут не столица – и Алиса пока не встречала ни одного мужчины, который бы открыто признался в своей нетрадиционной ориентации. И последний вариант – дружба между бывшими – для нее был вообще непонятен. Как можно дружить с человеком, с которым вы строили планы на совместное счастливое будущее, а они не сложились? Это же – вечное напоминание о том, что не сбылось…Да, можно пересекаться в компаниях, обмениваться новостями, но – изливать друг другу душу и делиться впечатлениями о новых романах друг друга – нет, такие высокие отношения оставались за гранью ее понимания.
Так и пошло, что с  Лариком Алиса где-то раз в месяц оказывалась за обедом в кафе – всегда по его приглашению. Но разговор обычно вертелся вокруг околоиздательских тем – о тиражах, сюжетах, конкурентах и т.д. Они не обсуждали личную жизнь друг друга, не делились житейскими проблемами и успехами, поэтому другом его никак нельзя было назвать. Так, случайный приятель.
С учетом всего вышеперечисленного было более, чем странно, когда узнав о предстоящем длительном отпуске Алисы, он приволок к ней на работу огромный букет кремовых роз (вызвав тем самым немало пересудов), горячо заверил ее, как ему будет не хватать такого замечательного сотрудника, а вечером пригласил на прощальный ужин.
Алиса почему-то нервничала, хотя разговор шел в привычном размеренном темпе. И тут на его внезапной фразе:
- Знаешь, я тут подумал и понял..
У нее в голове мелькнуло: «Что я тебя люблю». Алиса судорожно вскочила, не дослушав, и ушла в дамскую комнату. Глядя в зеркало слегка обезумевшими глазами, она честно спросила себя, что будет делать, если их разговор пойдет в русле классического любовного романа? Ее такая перспектива, скорее, пугала; ну, не готова она была ни отказывать, ни соглашаться. И вообще не могла понять, как относится  к Ларику. Он, конечно, очень привлекательный мужчина, да и человек интересный, но это, скорее, то, что лежит на поверхности. Так легко попасть под обаяние, а потом разочароваться. И потом, если она сомневается, значит, это точно не тот человек, с которым стоит завязывать отношения.
Когда она вернулась, он спокойно писал что-то в своем молескине. Была у Ларика такая похвальная для творческого человека привычка – носить с собой блокнот, чтобы вовремя записывать интересные наблюдения, сюжеты, цитаты, ибо «мысль не записанная есть птица, вылетевшая в окно». При этом Алиса не увидела ни тени беспокойства или волнения, которые, по идее, должны были сопровождать разговор о чувствах.
- Так вот, я подумал, - продолжил он, оторвавшись от записей, - этот отель на маяке – прекрасное место для вдохновения! Я следующую книгу хотел как раз о море написать. Может, узнаешь у сестры, они только парочки будут принимать в качестве постояльцев или мне можно будет одному приехать?
Ха. Ха. Ха. Вот тебе, Алиса, получай за свое самомнение. Вообразила неизвестно что, а все свелось к банальному творческому эгоизму. Размечталась. К счастью, ей удалось скрыть разочарование. Разочарование? Боже, значит, она все же на что-то надеялась? Ларик, не отличавшийся особой проницательностью в том, что касалось человеческих чувств, ничего не заметил. И продолжил:
- Если возможно, то я бы вообще поехал прямо сейчас, пока там никого нет. Обещаю, ремонту мешать не буду, а заплачу, сколько скажут.
- Ты уверен, что звук дрели и запахи краски не собьют твое вдохновение? – съязвила Алиса.
Он отмахнулся:
- Это все незначительно по сравнению с тем, что ты описала. Или вот – я бы с удовольствием разобрал архивы, вдруг там окажется информация для стоящего сюжета.
- Ну, уж нет, на архив у меня уже есть виды!
- Жадина. Ну, хоть почитать дашь?
- Дам. Хорошо, спрошу у Аси, возможен ли такой вариант.
- Тогда, если все срастется, может, вместе и поедем? Я на машине.
- Вы меня балуете!
- В смысле?
- Весной Артем на машине вез, теперь ты предлагаешь. Просто я летать боюсь, а поезда меня утомляют. А вот путешествовать на авто мне нравится – сам себе хозяин, где и когда захотел – остановился, никто с разговорами не навязывается. Красота!
- Вот видишь, - улыбнулся он, - все складывается как нельзя лучше. Это знак! Хотя с разговорами навязываться я буду, на то попутчики и нужны!
- Ну, с тобой-то я всегда не прочь поболтать, - улыбнулась она.
- А Артем?
- Это мой брат. Если задержишься до августа, обязательно его увидишь.
Ася, конечно, не возражала против нежданного постояльца, но предупредила, что работ на маяке – непочатый край, так что на тишину и уединение можно особо не рассчитывать, как и на сервис. Получив уверения, что Ларика это не смущает, она засмеялась:
- Хорошо, привози своего друга. С удовольствием познакомлюсь с писателем, который когда-то изменил мою судьбу!
- Ты это о чем?
- Я разве тебе не рассказывала? – и Ася поведала сестре историю, как она в переломный для себя момент прочитала в «Последнем даре» строки, которые заставили ее по-другому посмотреть на свою жизнь.
- Вот это да! Обязательно Ларику об этом расскажу!
- И учти, с него – новая книжка с автографом!
Алиса рассмеялась:
- Уверена, он и так уже с десяток экземпляров приготовил! Чего-чего, а тщеславия там хватает!
- Надеюсь, оправданного?
- Прочитаешь – сама решишь, я же пристрастна!
- Хорошо, родная, мы вас ждем!
-5-
Как Алиса и говорила Ларику, она не жаловала общественный транспорт и, отправляясь в поездку, всегда искала возможность поехать на машине. Собственно, это было основным стимулом получить права. По городу она до сих пор ездить не рисковала, зато по трассе – с удовольствием. Только на прокат машины денег многовато уходило. Алиса утешала себя тем, что эти деньги с лихвой окупаются, стоит лишь представить монотонное покачивание в вагоне под аккомпанемент пьяных разговоров, детских криков и дембельских песен. Про самолеты и говорить нечего – постоянные сообщения в новостях об авиакатастрофах пугали ее. Напрасно брат уверял ее, что по статистике аварии на дороге случаются в сотни раз чаще.
Поэтому предстоящей поездке она обрадовалась, тем более пассажиркой ей, по-прежнему, нравилось быть больше, чем водителем. К тому же Ларик казался прекрасным попутчиком. Насколько это соответствует истине, ей и предстояло выяснить в ближайшие сутки.
Есть множество верных способов узнать человека. Один из них – отправиться в совместное путешествие, даже если это путешествие продлится всего пять-шесть часов. Как ведет себя человек за рулем: лихачит или ведет машину осторожно, ругает ли других водителей и пробки, насколько обходительно обходится с попутчиками…
Они выехали на рассвете, и первые пару часов Алиса благополучно досыпала. А когда проснулась, день уже был в разгаре. Ларик испытание дорогой прошел вполне успешно. Водил он аккуратно, к неизбежным заторам относился философски, а к Алисе – с вниманием и заботой. Так что ей не пришлось жалеть о своем согласии на совместное путешествие.
Ларик же, наконец, понял, что именно ему нравится в общении с Алисой. Она не стремилась его увлечь. Все, что она делала и говорила, не имело под собой подоплеки. Если Алисе было смешно – она смеялась, если она была не согласна с его рассуждениями – азартно ввязывалась в спор. Притом, что она охотно отзывалась на его попытки флиртовать, при этом, в отличие от других одиноких девушек, попадавших в его общество, Алиса не сделала ни малейшей попытки его завоевать. В других обстоятельствах Ларика бы это задело, ведь можно было воспринять ее поведение как показатель полнейшего равнодушия к его персоне. Но Ларик видел, что Алиса ему симпатизирует, просто в их завязывающейся дружбе она оставляла простор для действий с его стороны.
Откуда ему было знать, что отчасти такое поведение было вызвано установкой, что инициатором в отношениях должен быть мужчина, а отчасти тем, что Алиса с детства привыкла к мужскому окружению (многочисленным друзьям Артема), поэтому в мужском обществе вела себя легко и непринужденно. И, хотя она не раз, как это было и в кафе, ловила себя на мысли, что Ларик ей симпатичен, Алиса и вправду не строила никаких планов, просто наслаждалась его обществом, полагаясь на волю обстоятельств. И уж тем более, ей не приходило в голову, что ровное поведение влечет его к ней гораздо сильнее, чем, если бы Алиса пошла на откровенные попытки привлечь к себе внимание.
В дороге разговор, конечно же, зашел о книгах. Ларик выдвинул теорию, почему среди маститых писателей мужчин гораздо больше, чем женщин.
- Во-первых, мужчины предпочитают действовать. Уж если мужчина решил написать книгу, он берет и пишет ее, в то время как женщина еще сто раз обсудит идею с окружающими, посомневается, и не факт, что вообще возьмется за дело.
- Цинично, однако! – прищурилась Алиса.
- Да, ладно! Среди авторов, да и вообще своих знакомых, ты наверняка встречала таких, кому было достаточно самой идеи о книге. Нет, в голове-то у них рождался и сюжет, и образы героев, и необычная форма повествования, вот только не написано было ни строчки!
- Я в их числе! – рассмеялась Алиса.
- Ага! Вот видишь, и чаще всего именно женщинам достаточно просто помечтать об этом, а мужчины берут и пишут!
- Так, принимается. Ну, а во-вторых?
Ларик в очередной раз порадовался тому, какая внимательная попалась ему собеседница:
- А во-вторых, о чем чаще всего пишут женщины?
- О любви?
- Именно. Глобальных тем они, как правило, не касаются. Могут быть, конечно, и приключения, и размышления о смысле жизни, но 99 % повествования – это взаимоотношения героев.
- То есть ты не считаешь любовь глобальной темой? – искренне удивилась девушка.
Он поморщился:
-  Не передергивай! Я имел в виду, что любовь очень важная, но не главная составляющая жизни. Жизнь гораздо шире рамок любовных взаимоотношений.
- И что же тогда, по-твоему, является главным?
- Сам герой. Его взаимоотношения с миром в целом. Его место в этом мире. Смысл существования. У женщин без любви сразу рушится весь мир, для мужчин любовь – это лишь одна грань человеческого бытия.
- Я так понимаю, что ты сейчас не только о героях книг говоришь, но и о реальной жизни?
- Ну, в общем, да!
- И что тогда для тебя является главным в твоей жизни?
- Это очевидно! Конечно, сочинительство!
- То есть, без любви ты вполне сможешь обходиться, а вот без написания книг – нет?
- Можно и так сказать. Хотя, это очень упрощенная жизненная схема.
- Вот именно! – подтвердила Алиса. – Для меня любовь, да и вообще взаимоотношения с людьми – родными, друзьями, соратниками не менее важны, чем, скажем, дело, которым я занимаюсь. Я не смогла бы выделить какую-то одну главную составляющую своей жизни, для меня многое равноценно важно!
- Значит, ты – исключение, потому что подавляющее большинство женщин на первое место ставят любовь.
Она пожала плечами:
- Веками взращенная установка: женщина ориентирована на семью, на отношения, а мужчина – на работу, достижения.
- Она бережет костер, он охотится за мамонтом.
- Вот-вот.
Алиса улыбнулась:
- Знаешь, никогда не смотрела на литературу с этой точки зрения. Женская сущность требует поспорить, но, к сожалению, я и вправду не могу вспомнить ни одного автора-женщины, которая не акцентировала бы сюжет на любви! А, хотя нет, могу! Вот, я недавно читала «Голодные игры». Их почему-то сравнивают с «Сумерками», наверное, из-за любовного треугольника. Но если сумеречная сага, на мой взгляд, чтиво для восьмиклассниц, где все проблемы героини сводятся к мыслям – как мне без него жить? – то в «Голодных играх» как раз главное – это социальная тема, очень сильная вещь, по-моему! Пусть это и женский взгляд, но темы-то – война, общественное устройство, вопрос – насколько цель оправдывает средства. А не просто «любит-не любит»…
- Хороший пример, я даже спорить не буду.
- Вот и не спорь! – улыбнулась она. – Потому что я только что вспомнила еще один яркий пример сильной женской прозы, даже два. Дину Рубину, после чьей «Белой голубки Кордовы» я наконец начала ходить в музеи живописи. И достопочтенного сэра Макса Фрая. Представляешь, после «Жалобной книги» я собиралась написать письмо с признанием в любви автору. И каково же было мое разочарование, когда я узнала, что Фрай – женщина! До сих пор, читая его, или ее, книги, не могу в это поверить!
Ларик рассмеялся.
- Хотел бы я от своих читательниц любовные письма получать!
- Не скромничай, можно подумать, тебе их не присылают!
- Увы! Все касается только творчества!
- Это потому что на обложке нет твоего фото! Надо будет Вике сказать, чтобы в следующий раз она исправила эту досадную оплошность! Скажи мне еще вот что, раз мы заговорили о писательстве. Многие авторы рассказывают мне одно и то же: будто на каком-то моменте герои их книг начинают жить своей жизнью и как будто диктуют автору, как дальше будет развиваться сюжет!
Ларик улыбнулся:
- Есть такое. Для меня это показатель, что книга – жизнеспособна. Конечно, общую канву сюжета я стараюсь продумать заранее, но какие-то детали по мере написания и вправду меняются. Понимаю, что вот не может мой герой так сказать или сделать, не может, и все тут! И вроде как я всесилен, могу взять и написать, что угодно, но я всегда введусь на это необъяснимое свойство моих порождений. Для меня сочинительство сродни магии – это рождение новых миров, ничуть не менее реалистичных, чем наш, – и добавил с улыбкой, - при условии, конечно, что автор талантлив!
- Для меня есть только один критерий, вне зависимости от того, что считают критики и насколько раскручена книга: либо цепляет, либо нет.
- И что из прочитанного в последнее время тебя так зацепило? Ну, кроме «Голодных игр»?
Она пожала плечами:
- Можешь издеваться, но это было стопроцентно женское чтиво – любовный роман «Я люблю Капри». Несколько дней после этой книги я страстно хотела поехать в Италию, прямо слышала ароматы цитрусовых, видела перед глазами лазурь моря…
- Ну, через пару часов нас это и ждет, пусть не на средиземноморском побережье!
- Ох, быстрее бы уже!
- Терпение, милая спутница! Мы почти уже у цели!
В приятной беседе оставшееся время пролетело незаметно, и вскоре они уже подъезжали к побережью. Но, если Алиса предвкушала встречу с родными и возможность окунуться в море, Ларика внезапно одолело смутное предчувствие, что с приездом на маяк его жизнь круто переменится. Что именно его волнует и ждет, он понять не мог, но своей интуиции привык доверять, поэтому «на берег» сходил с опаской.
Впрочем, его сомнения и страхи быстро растаяли от теплого приема. Дружелюбие Аси, спокойная сдержанность Макса, уют деревянного коттеджа, свежий бриз  и вкусный ужин привели Ларика в расслабленное и благостное состояние. Ноутбук в этот вечер он так и не открыл, что уже было признаком, что реальность в кои веки оказалась привлекательнее вымысла. Ну а, поскольку ставить любовь во главу своего мироздания скептик Ларион Лавров не привык, то и признаваться себе в том, что на его состояние в этот вечер повлияло еще и присутствие Алисы, он не спешил.

-6-
Любой, кто отдыхал у моря, знает, как незаметно мелькают дни, наполненные шумом волн, легким дуновением ветра, долгим полуденным сном и яркими впечатлениями от прогулок по побережью. Так случилось и с Алисой, а поскольку к отдыху примешивались еще и хлопоты по обустройству отеля и возня с племянницей, время и вовсе пролетело. Поэтому иногда, чтобы замедлить темп, она отпрашивалась у родных, чтобы в одиночестве насладиться купанием в море.
Поднимаясь от пляжа, Алиса вспоминала славянский миф о сотворении мира, по которому черт, тайком от бога, набрал в рот земли и убегая, плевался ею и так возникли холмы, горы и прочие неровные поверхности в отличие от сотворенной богом равнины. В общем, запыхавшись и сбив ноги о камни, она готова была поверить в то, что вот такие крутые подъемы созданы нечистым, чтобы люди теперь мучились.
Пляж, конечно, был роскошен. В поездках на море для Алисы основным проклятием были курортные пляжи, когда, загорая, утыкаешься носом в чужие пятки, купаясь, увиливаешь от активно гребущих пловцов, а в размеренный рокот волн вплетаются резкие выкрики торговцев. Но этот пляж являлся живым воплощением мечты – безлюдный, чистый, с мягким песком. Будущие посетители отеля наверняка оценят!
Вот только добираться все же не очень удобно. Спуск, в предвкушении того, что сейчас окунешься в море, был практически незаметен. А вот подъем…когда разморило от купания, полуденное солнце печет затылок и даже мокрое полотенце кажется неимоверной тяжестью. Пожалуй, идея Аси насчет бассейна не так плоха. Не каждый найдет в себе силы и мужество ежедневно совершать восхождение с пляжа…
Преодолев последний поворот, Алиса увидела во дворе мужчину. Странно, ведь шансы, что сюда забредет случайный путник, чрезвычайно малы – все-таки маяк в стороне от трассы. Алисой овладело смутное беспокойство. Сначала мелькнула мысль: «Вот и прекрасный незнакомец!» Но потом пришло ощущение, что появление этого человека угрожает  их радужным планам, хотя ничего настораживающего в его облике не было. Скорее, наоборот, располагающее – широкие плечи, потрепанные джинсы, небрежная щетина и зеркальные очки, скрывающие глаза. Симпатичный. Мрачный.
Он обернулся на звук шагов и, похоже, удивился. Так-так, он, видимо, не рассчитывал, что здесь будут люди. Но почему? Здесь и воровать-то нечего…
- Добрый день. Я могу помочь? – решилась Алиса на разговор.
Он осмотрел ее с ног до головы и обратно. Да, похоже, натянуть сарафан на мокрое тело было не лучшей идеей.
- Вы здесь – хозяйка? – спросил он.
- Ну, можно и так сказать, а что Вы хотели?
Он нахмурился:
- Можно сказать…Так хозяйка вы или нет?
Алисе не понравилось раздражение в его голосе. На минуту представив, что этот мрачный тип начнет приставать к Асе с какими-то неприятными разговорами, она решила избавить сестру от этого.
- Ну, я хозяйка. Может, объясните, кто Вы и что хотели? Здесь частная территория, и мы еще не открылись! 
- Еще не открылись? Вы здесь что, гостиницу затеяли?
Ох, что-то эти вопросы вместо ответов начали ее злить. Алиса подошла ближе:
- Послушайте, вы мне ответите или нет? Приехали, вопросы задаете, что вам надо здесь вообще?
Он усмехнулся:
- Не больно-то Вы приветливы для хозяйки отеля.
- Ничего, у меня есть время потренироваться!
Он поднял руки в примиряющем жесте:
- Ладно, ладно, не заводитесь! Я все расскажу. Просто неожиданно это все. Я ожидал увидеть заброшенный маяк, а тут – коттеджи, клумбы, обворожительная наяда в качестве владелицы…
Алиса покраснела, понимая, что это намек на ее наряд. Или комплимент? Он протянул руку:
- Ок, не с того начали…Меня зовут Стась.
- Алиса.
Ладонь у него была чуть шершавая, теплая, а рукопожатие твердое и решительное.
- Очень приятно. Так вот, Алиса, я приехал, узнав, что маяк выставлен на продажу. В принципе, меня не сам маяк интересует, а архив и вещи, которые остались от последнего смотрителя, а я знаю, что они остались.
- А почему Вас это интересует?
- Смотритель, как я понимаю, был моим дедом. Не надо на меня так смотреть, драм с оспариванием наследства не будет, и ваши грандиозные планы я не собью. Я знаю, что и маяк, и дом были собственностью города, и вы все выкупили абсолютно законно. Повторюсь, это скорее личный, нежели финансовый интерес.
Переведя дух, Алиса сообразила пригласить его под навес. Он легко согласился, и даже от чая со льдом не отказался. Когда она вернулась с подносом, незваный гость стоял у парапета, глядя на горизонт. Так и просился на обложку авантюрного романа. Пират двадцать первого века…
Поблагодарив за чай, он продолжил:
- Так вот. Дело в том, что у меня не так давно умерла бабушка, и, разбирая ее бумаги, отец наткнулся на письмо от здешней администрации с предложением приехать за вещами, оставшимися от деда. Мы ничего об этом не знали. Отцу было лет семь, когда родители развелись, и бабушка никогда даже не упоминала, что жила здесь. А теперь, по отцовской просьбе, я приехал, чтобы забрать его вещи, если что-нибудь осталось. Вот и вся история.
- Осталось-то, собственно, немного. Архив мы еще не разбирали. Из вещей – здесь была только сломанная мебель. Ну, пара морских приборов – компас, барометр. Мы хотели их в интерьере использовать, но если это наследство, то мы, конечно, отдадим…
- Раз так, не стоит. А вот на архив я бы взглянул. Позволите?
- Да, но он не здесь. В городе.
- Ну что ж, поехали!
Ася вышла на встречу и, конечно, удивилась, увидев спутника сестры. Оставив Стася в саду, Алиса увела ее в дом и вкратце объяснила ситуацию, успокоив, что на маяк он не претендует, просто хочет архив посмотреть. Ну и забрать, наверно, письма или что там будет. Ася сказала:
- Ладно, родная, я не буду лезть, раз начала, общайся с ним сама, тем более архивом ты занимаешься. Если речь зайдет о правах на маяк, зови меня. Конечно, удобнее было бы, чтобы мужчины поучаствовали в беседе, но Макс еще на работе, а Темка уехал куда-то, не могу до него дозвониться.
Алиса вынесла документы в сад. Протянула папки:
- Вот это официальные документы, это личные письма, мы их еще не смотрели.
- Вы позволите забрать их на время?
- Документы нет, простите. Личное – конечно, но если можно, хотелось бы их потом скопировать, если там будет что-то об истории маяка.
Он взял папку:
- Я постараюсь не затягивать с просмотром. Как закончу, позвоню, телефон дадите?
Уже уходя, обернулся:
- Так Вы, значит, при маяке гостиницу открываете?
- Смотрю, Вам это не по душе?
Он пожал плечами:
- Дело ваше. Просто не люблю, когда все сводят к выгоде и наживе…
- Вы же ничего про наш проект не знаете! Между прочим, мы собирались и музей открыть, кстати, вот с этим самым архивом. Так что о Вашем дедушке знали бы и помнили в отличие…- она осеклась.
- В отличие от моей семьи? Алис, как же легко Вы судите то, о чем понятия не имеете!
- Как и Вы о гостинице!
Он вздохнул:
- Не понимаю, почему у нас так не складывается общение. Ладно, это неважно! Я позвоню.
Он ушел. Алиса же, глядя ему вслед, подумала: «Может, потому и не складывается, что ты мне, мрачный наследник, очень-очень понравился? И я изо всех сил старалась этого не выдать? Похоже, штампы любовных романов оказали пагубное влияние на мое поведение. Интересно, где же все-таки Артема носит? Уж он бы быстро разобрался!»
-7-
Артем видел пропущенные звонки от сестры, но не взял трубку, чтобы избежать ненужных расспросов. Дело в том, что после бесплодных попыток разыскать Виту в соцсетях, он решил поехать в Привольск и разыскать ее. Если бы его спросили – зачем? – он бы вряд ли смог внятно ответить. Поэтому, не утруждая себя выяснением мотивов, он решил просто действовать, а на месте уже разобраться, что к чему. Так уж сложилось, что Артем привык действовать, а не размышлять – ему были неведомы сомнения и долгое взвешивание всех «за» и «против».
Артема всегда умиляли вот такие городки – тихие, сонные, с кошками, греющимися на заборах  и цветущими палисадниками. За несколько минут езды он встретил лишь несколько прохожих. Машин было предостаточно, но и они ехали неторопливо – никто не лихачил, никто никого не обгонял. Как он и думал, в масштабах такого городка, магазин галантереи был один-единственный и находился, конечно же, в историческом центре. «Радуга», гласила вывеска. Что ж, незатейливо, но вполне ожидаемо. Впрочем, банальность названия с лихвой искупало панно, выставленное в витрине. Незамысловатый пейзаж: радуга, взмывающая над горами, лесом и рекой, был сделан из…пуговиц. Артем сначала даже не понял этого, настолько тонкой и изящной была работа. В другом окне красовались забавные зверюшки, сложенные из мотков пряжи. Стеклянная дверь искусно расписана цветами. Разнопланово и пестро, но все  вместе смотрелось  очень мило.
Вот только табличка «Закрыто» на двери стала для него полной неожиданностью. Он стоял, разглядывая витрины, и чувствовал себя полным идиотом. Только теперь он представил, как странно в глазах Виты будет выглядеть его появление здесь. Приехать спустя месяц, чтобы отдать забытый в машине платок. Бред какой-то! И в то же время он не мог так просто развернуться и уехать.
Наконец Артем принял компромиссное решение – полчаса, нет, час, подождать в машине. Если за это время Вита не появится, он уедет. Но судьба решила за него, потому что, развернувшись, он нос к носу столкнулся с Витой. При виде Артема она остановилась, нахмурилась, потом, видимо, узнала, и легкая настороженность сменилась на ее лице искренним недоумением.
Они поздоровались одновременно и замолчали, чувствуя взаимную неловкость и смущение. Вита, справившись с удивлением, пригласила Артема внутрь. Пока она открывала замок, он заметил, что у нее дрожат руки, и внезапно ощутил такую нежность, такую жалость к этой, совсем незнакомой ему девушке, что сам удивился. Как он и ожидал, магазинчик оказался уютным и совершенно очаровательным. Легкий творческий беспорядок на полках с товарами, развешенные в проемах между стеллажами колокольчики и длинные бусы, на свободном кусочке стены – несколько панно, тоже из пуговиц.
- А я ходила фотографии из печати забирала, - сочла нужным объяснить Вита, - фотографировалась давно, а распечатать все некогда.
- Можно взглянуть?
Поколебавшись, она протянула ему конверт. И тихонько позвала Артема в подсобку, расположившись так, чтобы видеть основное помещение. Сели. Вита испытующе глядела на него, но молчала, ждала, пока он сам заговорит. Он откашлялся:
- Вит, я так понимаю, Вы меня вспомнили?
Она улыбнулась:
- Конечно, Вы меня подвозили на майских праздниках. Артем, да?
- Да! Приятно, что помните!
Она пожала плечами:
- Ну, времени не так много прошло. – Потом смущенно добавила, - если честно, то я вас часто вспоминаю. Вас с Алисой, - уточнила она, - вы были как..из книжки…в хорошем смысле слова…из какого-то блистающего мира, где море, солнце…Где все счастливы и любят друг друга..В наше время это такая редкость. Чаще всего люди ходят хмурые, озабоченные, только о проблемах и говорят.
- Ну, в нашем мире тоже проблем хватает. Видимо, просто сказалось то, что мы ехали отдыхать к любимой сестре.
- И я о том же!
В ее голосе звучала такая тоска, что ему даже стало неловко за свое действительно счастье, легкость и беззаботность от той поездки. И Артему так захотелось убедить ее в том, что в его жизни не так все гладко и радужно, хотя это было бы глупо. Уж лучше Виту на солнечную сторону вытянуть. Чтобы справиться с волнением, Артем вытянул из конверта фото. Да уж, долго она собиралась – август на дворе, а фото осенние: Вита то с книгой, то с букетом листьев в красивом парке, на узорной чугунной скамейке, на старой карусели.
- Здорово, - искренне похвалил он, и тут в голове его стал зреть план, безумный, но, с другой стороны, более подходящий для объяснения причины его приезда, нежели возвращение платка.
- Вита, я, собственно, приехал предложить…только послушайте и не считайте меня нахалом. Я привез платок, который Вы забыли в машине. Но это, как Вы понимаете, предлог. На самом деле я, мы с Алисой, тоже Вас часто вспоминали. Вы ей очень понравились, и она жалела, что не взяла Ваш телефон. Мы пытались Вас в сетях найти, но безуспешно. В общем, Вы тогда сказали, что давно не были на море. И мы хотим Вас к себе пригласить!
- К себе?
- Ну, к Асе, если точнее. Дело в том, что они с мужем открывают гостиницу при старом маяке. Такой мини-отель для влюбленных. Мы вот все активно помогаем – с обустройством, с рекламой.
- А я причем?
- Ну, мы могли бы пригласить Вас у нас погостить в обмен на небольшую услугу…
- Я не понимаю!
- Дело в том, что для сайта о гостинице нужна рекламная фотосессия, вот если бы Вы согласились позировать…Ваши волосы на фоне белого маяка и синего моря…
Вита рассмеялась:
- Шутите? Я думаю, там другие девушки есть, красивее.
- Дело не в красоте. Нам не нужны штампованные мордашки, нужно живое лицо, свежее, настоящее. Денег не обещаю, но у моря бы отдохнули.
Он понимал, что концы с концами не сходятся, но чем дальше, тем больше вдохновляла его эта идея. Правда, на секунду он похолодел при мысли, что Вита вообще-то может быть не одна. Обручального кольца она не носила, но это еще ничего не значит. И даже если она не замужем, у нее наверняка есть мужчина. А если она скажет, что этот ее мужчина будет против поездки или, что хуже, попросится приехать вместе?
Но Вита ничего об этом не сказала. И он видел, что ее проняло то настроение романтики и свободы, которым он ее пытался заразить. Но потом она сникла:
- И все же…магазин придется закрывать.
- Ну, в конце концов, за несколько дней, думаю, ничего не случится. Вы когда последний раз в отпуске  были?
Она только вздохнула. Чувствуя, что давит на нее, Артем поднялся:
- Вот что! Вы подумайте. Вот мой телефон, очень надеюсь, что через пару дней Вы что-нибудь решите, надеюсь, в нашу пользу. И не ищите подвоха, его здесь нет. Мы в своем солнечном мире всего лишь хотим, чтобы вокруг было больше хороших людей! Такая разновидность эгоизма – окружать себя красотой и позитивом! – он улыбнулся. И получил в ответ робкую неуверенную улыбку.
Артем скомкано попрощался и уехал, досадуя на собственную глупость. Он уже жалел о своем порыве, понимая, что обрекает себя на душевные терзания, которых ему так удачно удавалось избегать много лет. В то же время, он уже не мог себе представить, что не приехал бы и не увидел бы ее опять. И понимал, что если не дождется звонка, то придумает еще сотню причин, чтобы позвонить самому. И приехать. И увидеть снова.
-8-
Стась позвонил через три дня. Нельзя сказать, что все эти дни Алиса только этого и ждала, все-таки дел было невпроворот. Они уже начали потихоньку обустраивать коттеджи, поэтому Артем возил их по магазинам в поисках подходящей мебели и безделушек. Особое внимание сестры уделяли блошиным рынкам, где можно было найти бесценные для них старые лампы, барометры, сундучки, зеркала в потемневших резных рамах, в общем, все то, что могло сделать гостиницу настоящим приютом контрабандистов (по версии Артема) или романтическим местечком (в Асиных мечтах). Теме же доставалась, в основном, роль грузчика, впрочем, он не сетовал, напротив, по своему обыкновению развлекал сестер.
Сестры вместе пришли к идее, что не хотят, чтобы гостиничные номера выглядели безлико. Им хотелось создать особую атмосферу, а всякие интересные мелочи или раритетная мебель «с историей» этому весьма способствовали. Некоторые безделушки вроде разнокалиберных старинных ключей, прикрепленных на резную деревянную раму, Алиса долго не выпускала из рук. Артем подтрунивал:
- Не боитесь, что ваши мелочи туристы с собой прихватят в качестве сувениров?
- Ой, - встрепенулась Ася, - а это идея! Нужно каждой вновь прибывшей паре оставлять в номере подарочную корзину. Там могут быть, например, ароматические свечи, ракушки, миниатюрные маяки. В общем, памятные сувениры.
- Разориться не боишься?
Ася лишь рукой махнула:
- Мы и так готовы, что первые пару лет в убыток будем работать, пока не раскрутимся. А такие жесты всегда на пользу, потому что, если людям понравится, то реклама пойдет по «сарафанному радио», что только привлечет еще клиентов.
- Тогда пяти коттеджей будет недостаточно!
- Для начала хватит, а если все пойдет хорошо, мы уже присмотрели старый пансионат за холмом, в полукилометре от маяка. Вот представь, если на маяке кто-то будет отмечать свадьбу, нужно будет куда-то многочисленных гостей девать. Да и приезжать сюда на отдых наверняка захотят не только парочки, но и семейные люди, с детьми. Представляешь, какое притягательное место для ребятишек – маяк? Макс с помощью Миши уже целый квест придумал, какие сейчас популярны. Что-то вроде поиска сокровищ.
- Ну, сестренка, смотрю, идей у вас – море! А с твоим энтузиазмом дело наверняка выгорит!
- Вот-вот, поэтому все свои скептические замечания, чтобы не гасить мой энтузиазм, просьба держать при себе!
Постепенно, общими стараниями, отель начал принимать тот вид, который нравился всем – это было сочетание уюта, богемности и романтики.
Тем не менее, несмотря на занятость, Алиса вспоминала Стася часто, особенно перед сном, когда голова уже была свободна от насущных проблем текущего дня. Она честно призналась себе, что он ей понравился. Давно забытое радостное возбуждение и предвкушение чего-то необычного охватывали девушку, когда она думала о предстоящей встрече. Богатое, испорченное любовными романами воображение услужливо подсовывало Алисе сцены страстных объяснений на фоне морского заката, но она стойко отгоняла их, ограничиваясь мечтами о том, что они смогут хотя бы поговорить в более миролюбивой манере, чем это вышло в первую встречу. Может, он вообще архив вернет, да уедет.
Когда Стась приехал на маяк, в этот раз на своей машине, Алиса являла собой живое воплощение рекламы курортного отдыха – сидела под навесом со стаканом свежего сока, в красивом летящем платье. Про себя она порадовалась, что ее увидели именно такой, а не как это обычно бывает в книгах – когда герой застает героиню в нелепой ситуации – то с косметической маской на лице, то в нелепой позе, то в сражении с бытовой техникой, которое героиня неизбежно проигрывает.
Подойдя к тенту, Стась снял очки и кивнул ей с улыбкой:
- Добрый день, Алиса! Отдыхаете?
Она улыбнулся в ответ:
- Здравствуйте. Да, передышка между делами.
Он обвел глазами двор:
- Я впечатлен скоростью работ. Уже видно, как здесь будет красиво!
- Ну, как раз двор – это не моя заслуга, рабочие постарались, а вот в доме и коттеджах мы с сестрой комнаты обставляем, по-моему, получается очень уютно!
- Покажете потом?
- Вам вправду интересно? Или опять будете ворчать по поводу превращения маяка в отель? – Ну что она за человек! Так хорошо разговор начался, а от шпильки удержаться не смогла.
Впрочем, у Стася, видимо, было и впрямь чудесное настроение, потому что он миролюбиво ответил:
- Интересно. И еще – я в прошлый раз хотел попросить, но как-то к слову не пришлось. На маяк можно будет подняться?
- Да, конечно. Но я советую ближе к вечеру – ветер стихает, там наверху, это весьма существенный аргумент.
- Как скажете, прекрасная хозяйка! – улыбнулся он.
Так…придется сознаваться:
- Ну, если честно, я Вам в прошлый раз не всю картину обрисовала. Хозяева – моя сестра с мужем, а я, так сказать, исполняющая обязанности.
Он пожал плечами:
- Это не существенно. Как я уже понял, у вас в решении дел – дружный семейный тандем.
- Ну, вроде того.
Как-то он сегодня на удивление мирно все воспринимает. Они немного поболтали на нейтральные темы, потом Стась достал из сумки знакомую папку:
- Вот, возвращаю в целости и сохранности.
- Нашли что-нибудь интересное? Может, что забрать хотите?
- Если честно, это грустная история, чтобы сохранять ее для потомков. Здесь несколько писем бабушки и много – деда, которые она ему возвращала нераспечатанными, а он хранил зачем-то. Теперь немного прояснилась их семейная ситуация.
- Расскажете?
- Ну, как я понял, они были слишком разными. Он – простой, необразованный, сын рыбака и сам рыбачил до того, как стать смотрителем. А она – из интеллигентной семьи, пианистка. Ума не приложу, как они умудрились встретиться, видимо, это был курортный роман. Поженились, переехали сюда, родился отец – это я так даты сопоставляю. А потом бабушка, видимо, не выдержала жизни в глуши, вдали от столицы, привычного круга общения, музыки. Ее письма полны претензии  на загубленную молодость. В общем, жены декабриста из нее не получилось, она вернулась обратно и больше они не виделись. А дед всю оставшуюся жизнь слал ей письма – по одному в годовщину их свадьбы.
Они помолчали. Потом Алиса осторожно заметила:
- Да, грустная история…
- Знаете, у меня странное ощущение от всего этого осталось. С одной стороны, это история жизни чужих людей, не имеющих ко мне никакого отношения. Деда я не знал, бабушку видел раз десять от силы. С другой стороны, становятся понятнее какие-то семейные странности и недомолвки. Как я теперь понимаю, для счастья нужна «прозрачная» семейная история, без скелетов в шкафу, если такое вообще возможно. Потому что, даже если не знаешь о каких-то трагедиях предыдущих поколений, они  давят и невольно оказывают влияние на взаимоотношения в семье.
Алиса покосилась на него. Надо же, какие глубокие размышления! Он, видимо, подумал о том же, усмехнулся:
- Что-то потянуло меня на философию. Просто, так странно – читать переписку людей, которых уже нет на свете. И понимать, то, что составляло суть их жизни, ушло вместе с ними. И в то же время осталось – как минимум, в той боли, которую испытывает мой отец, вспоминая о своем детстве. Как-то невольно задумываешься, как жить, чтобы все ошибки исправить можно было, пока жив. Загрузил я Вас?
- Нет, почему же, мне очень интересно. О семейных историях я и сама часто думала. Знаете, мы с Асей сводные сестры, у нее другой отец. И мы с Темой как-то с детства знали, что наша мама когда-то уже была замужем, что Ася нам только наполовину родная, но это всегда воспринималось естественно, И у нас никогда не было ни ревности, ни отторжения, когда папа с Асей возился. И это притом, что она все время общалась и продолжает видеться со своим родным отцом. Может, как раз потому, что мама никогда не делала из этого ни секрета, ни трагедии. Мы все друг друга очень любим, помогаем, горой стоим.
- Это я уже заметил!
- И вот я тоже думала, как у мамы хватило мудрости все это разрулить. Не запретить Асе видеться с отцом, знаете, как это часто бывает после развода. Не настроить ее против своего нового мужа, ведь дети часто в штыки воспринимают появление «нового дяди». Не пробудить в нас, детях, ревности по отношению друг к другу. И наш папа с маминым первым мужем общаются вполне нейтрально. В общем, все как будто само собой срослось, хотя на самом деле – это мамина заслуга. Ну и папина, что он сразу принял Асю и никогда не делал разницы между ней, приемной, и нами родными детьми.
- У вас очень мудрые родители.
- Да. Так вот, несмотря на то, что у нас не все идеально, но тем, что родители никогда не таились, не скрывали от нас, мне кажется, они заложили в нас какое-то базовое, что ли, доверие к жизни, к людям. Знаете, я не хвастаюсь, но когда мы втроем – Ася, Тема и я, все нам завидуют, и говорят, что мы – как одно целое.
Он улыбнулся:
- Я вас вместе еще не видел, но уверен, что так и есть.
Алиса отметила про себя это « еще не видел». Значит, хочет увидеть? Так, стоп, а то сейчас пойдут мысли, как вписать этого красавца в их семейный клан.
Он встал:
- В общем, письма я забирать не буду, но и для музея они не годятся, слишком личные. Я бы их выкинул или сжег.
- Как скажете! Это Ваше законное право, наследное!
- Как Вам идея вечером у костра на берегу посидеть? Распрощаться с тенями прошлого, чтобы привидения не беспокоили будущих постояльцев?
Алиса смутилась. Вечер на берегу моря, у костра – как-то все очень романтично вырисовывается. И черезчур быстро.
Он опять ее мысли, что ли прочитал, добавил:
- Может, как раз своих позовете, я бы с удовольствием узнал их поближе. А насчет моих высказываний о гостинице – это, знаете, скорее, была минутная ревность к чужим мечтам. Жить у моря – что может быть прекраснее! Мне претят пафосные курортные отели, но вот такой вариант – нечто маленькое, уютное и романтичное, мне по душе. Завидую!!!

**
Алиса, несмотря на его уговоры и дружеские подтрунивания, на балкон так и не вышла, осталась ждать в застекленной беседке. Стась же извлек из сумки фотоаппарат и стал увлеченно щелкать – закат, вид на город, Алису – сквозь стекло. Она с улыбкой отворачивалась. Когда он вернулся и стал рядом, облокотившись на перила, она спросила:
- Любите снимать?
- Есть такая слабость, - улыбнулся он.
- Покажете?
Он протянул ей фотоаппарат. Проглядев снимки, Алиса искренне удивилась:
- Да у Вас талант!
- Ладно, оставьте, засмущаете!
Но ее было уже не удержать:
- Нет, серьезно! Это не просто любительские снимки, а такой – взгляд художника. Здорово!
- Ну, спасибо, я польщен.
И тут ее осенило:
- «Спасибо» не отделаетесь! Стась, будет ли большой наглостью с моей стороны попросить Вас об одолжении?
- Каком?
- Нам для рекламы отеля нужны фотографии на сайт. Можно вас задействовать в качестве фотографа?
Он искоса глянул на нее, ухмыльнулся:
- Ага, так вот чем обязан комплиментам? Вы своего не упустите, милая барышня?
Она хотела разозлиться, но решила, что кокетство больше поспособствует результату:
- Комплименты, сударь, были совершенно искренними. А что касается – не упустить своего, за спрос денег не берут. Но я была бы Вам очень обязана, если бы Вы согласились!
И тут же добавила уже серьезно:
- На самом деле, Стась, Вы действительно бы нас очень выручили. Нанимать кого-то у нас денег особо нет, все средства на ремонт и обустройство ушли, вот мы и ищем возможности  сэкономить.
- Беззастенчиво пользуетесь своим обаянием! – опять улыбнулся он.
- А что, действует?
- Еще как!
Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Алиса понимала, что в лучших традициях жанра, все идет к поцелую. Но почему-то, несмотря на то, что она испытывала явную симпатию к Стасю, торопить события ей не хотелось. Он, видимо, почувствовал ее колебание, поэтому просто заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос, вскользь провел рукой по щеке и отодвинулся:
- Считайте, что Вы меня уговорили. Что и когда нужно снимать?
- Ой, об этом, честно говоря, мы еще не подумали. В моем представлении это должна быть влюбленная пара на фоне маяка. Что-то такое нежное, романтичное.
- Я буду здесь еще дней десять, так что, как определитесь, скажете, ок?
- Хорошо. Так Вы в отпуске?
- Ну, можно сказать и так. Пойдемте вниз, а то скоро стемнеет.
Они двинулись вниз по ступенькам. Стась, придерживая девушку на повороте, взял ее за руку, да так и не выпустил. Они спускались, разговаривая на нейтральные темы, в то время как их сплетающиеся пальцы вели свой, более откровенный разговор. Алиса чувствовала, как у нее начинают гореть щеки. На середине лестницы Стась вдруг остановился, развернул ее к себе и прижал к стене:
- Какого черта!
И стал целовать – сначала сдержанно, потом со все нарастающей страстью. Алиса откликнулась на поцелуй, чувствуя, как слабеют колени, и кружится голова. Неизвестно, сколько бы это продлилось и до чего бы дошло, если бы внизу не хлопнула дверь, и не донесся зов Ларика:
- Эй, есть кто наверху?
Алиса и Стась отпрянули друг друга. Отдышавшись и перевесившись через перила, Алиса крикнула:
- Да, мы уже спускаемся!
- А то я пришел, смотрю – дверь открыта.
- Хорошо, хорошо, идем!
Она посмотрела на Стася, неуверенно улыбнулась. Он опять обнял ее и легонько поцеловал в висок:
- Прости, не смог удержаться!
Алиса рассмеялась:
- Нет тебе прощения! Разве что…
- Что?
- Если только повторить…
Но тут же вывернулась из его объятий:
- Нет, нет, не сейчас. Пойдем, познакомлю тебя еще с одним колоритным персонажем нашей дружной компании!
Они спустились, все так же держась за руки, и Алиса радовалась, что после первого поцелуя не осталось ни неловкости, ни сдержанности. Все получилось легко и естественно, даже то, как незаметно они перешли на «ты».
Ларик, поджидавший внизу, видимо, почуял неладное, потому что при виде Стася нахмурился и спросил Алису тоном сердитого собственника:
- А кто это с тобой?
Стась протянул ему руку, как будто не заметив, что его игнорируют:
- Станислав!
- Ларион!
Алисе стало смешно. Надо же, каким Ларик может быть!
- Ларик, мой друг, писатель, здесь на маяке вдохновение ищет. А Стась, между прочим, – внук последнего смотрителя, - внесла она ясность.
-Ааа. А наверху-то вы что делали?
- Вот ты странный, видами любовались!
- Ну-ну, - протянул искатель вдохновения, рассматривая ее припухшие от поцелуев губы. Алиса едва сдерживала смех. Стась держался ровно, не выказывая ни недовольства, ни любопытства. Но когда они вышли на улицу, уверенно сказал:
- Чую, друг не просто друг, а?
Алиса пожала плечами:
- Не знаю, до этого момента ничто, как говорится, не предвещало. Правда, до этого момента он меня и в обнимку с мужчинами не заставал!
- А с твоей стороны – только друг?
- Да.
- Ну, тогда я спокоен!
- А что? – шаловливо увернулась она, - ты на меня уже права заявил?
Он притянул ее к себе:
- А ты не поняла еще? Видно, плохо объяснил!
Какое-то время они жадно целовались, потом он отстранился:
- Какие у тебя планы на вечер?
- Семейный совет.
- В смысле?
- Ну, это мы вечерами иногда собираемся, обсуждаем, что сделано и что планируем на завтра.
- На весь вечер?
Алисе очень хотелось сказать, что нет, и мысль провести вечер со Стасем казалась ей весьма заманчивой, но она понимала, что ей нужна передышка, слишком быстро все завертелось.
- Да, обычно на весь.
- Хорошо. Можешь сообщить радостную, надеюсь, новость, что у вас появился штатный фотограф! Давай тогда так, вы как все решите, позвони мне, я бы очень хотел с тобой завтра увидеться. Ты как?
Она нежно поцеловала его:
- С удовольствием!
Он довез ее до дома, поцеловал и уехал. На пороге ее встретила Ася:
- Так, так, смотрю, вы времени даром не теряете! Походка летящая, взгляд мечтательный – все признаки влюбленности на лицо, а, сестричка?
Алиса отмахнулась:
- Ну тебя, не сглазь! Артем дома?
- Дома. Изнывает от нетерпения, что-то хочет рассказать.
- Ну, пошли!



***
- Помнишь Виту?
- Которую мы весной подвозили?
- Да, ее. В общем, я тут ее уговорил сняться для нашей рекламы.
Алиса с подозрением уставилась на него, но он старательно отводил взгляд.
- Так, братец-лис, используешь ситуацию в своих личных интересах?
- Ты что-то имеешь против? – вскинулся он.
- Да, нет, Вита замечательная, мне кажется, она хорошо будет смотреться на фото. Но почему именно она? И как ты ее нашел?
- Ездил к ней.
Ася переводила взгляд с одного на другую:
- Эй, может, объясните мне, о чем вообще речь? Вроде как речь идет о рекламе МОЕЙ гостиницы?
- Помнишь, когда мы к тебе на майские праздники приезжали, мы подвозили одну девушку, и Тема, по ходу, на нее запал. И теперь, под предлогом фотосъемки заманил ее сюда, к нам.
Артем сузил глаза:
- Ну, ты…
Алису одолел смех:
- Да, ладно, не переживай. Ты не поверишь, но я сегодня нашла нам фотографа, и тоже, можно сказать, исходя из своих сердечных пристрастий!!
- Так! Успокоились оба! Я надеюсь, что внезапная поголовная влюбленность делу не помешает? Ты уверен, что Вита подойдет для рекламы? Алис, ты уверена, что твой Стась – хороший фотограф?
На оба вопроса ответила Алиса:
- Вита подойдет! У нее вид такой, несовременный, в хорошем смысле. Помнишь, мы обсуждали, чтобы заставку сделать в стиле обложки любовного романа. Так вот она – классическая героиня! А волосы у нее, мама дорогая, загляденье – безумно красивые рыжие кудри ниже пояса! Что касается Стася, у него фотоаппарат профессиональный, и я видела его снимки – выглядит впечатляюще!
- Уже хорошо! Одно «но».
- Какое?
- По нашей задумке на фото у нас должна быть влюбленная пара.
Алиса захихикала:
- Ой, я кажется, знаю, кого прочить Вите в партнеры!
Артем запустил в нее подушкой:
- Слушай, ну, хватит! Я тебе вообще больше ничего рассказывать не буду!
- А тут и рассказывать не надо, и так все ясно. Наконец наш братец влю-бил-ся!
Ася закатила глаза:
- Так, ну хватит уже, детский сад какой-то. Что насчет пары-то?
Артем пожал плечами:
- Честно говоря, об этом я не думал. И, – обвиняющий жест в сторону Алисы, – зря тут некоторые меня подозревают. Под прицел камеры я не полезу. Поверь мне, я найду способ с Витой пообниматься, если захочу. И потом – представляешь, что будет, когда меня ребята увидят на заставке сайта? Даже не просите!
- То есть место вакантно? И что делать? Завтра рабочие вывозят последнее оборудование с площадки, уже можно будет снимать. Когда Вита собралась приезжать?
- Мы договорились созвониться.
- Ну, и что будем делать? Какие идеи?
Алиса захихикала:
- Пошли завтра на пляж. Выберем мускулистого курортника и подкатим с соблазнительным предложением. Кто откажется с красивой девушкой любовь изображать?
Артем поднял на нее мрачные глаза.
- Ладно, ладно! Кажется, у меня есть надежный кандидат!
- Кто?
- Ларик! А? как вам?
- Думаешь, согласится? – с сомнением в голосе поинтересовалась Ася.
- Не знаю, но можно попробовать. Ты видела, какой у него сейчас колоритный вид? Загорелый, белозубый, волосы до плеч отросли. Серьгу ему в ухо, рубашку с манжетами – вылитый пират получится!
- Ох, слышал бы тебя твой Стась, заревновал бы!
Алиса уже готова была признаться, что все было ровно наоборот – ревновал Ларик с Стасю, но потом сдержалась. Ей казалось не очень порядочным обсуждать с кем-либо Ларькины странности в поведении.
- Ты лучше скажи, если он согласится, выдержишь, что он будет с Витой миловаться?
Артем фыркнул:
- Как креативный директор фотосессии, я прослежу, чтобы все было в рамках пристойного!
Ася опять оборвала их перепалку:
- Так, тогда ты, Алиса, договаривайся с Лариком, если он согласится, Артем звонит Вите, зовем Стася, и назначаем съемку. Надо же будет еще костюмы придумать, мелочи всякие.
Артем замялся:
- Может, пусть с Витой тоже Алиса договаривается?
- Это еще почему?
- Больше шансов, что она согласится.
Расчет Артема оказался верным. Алиса общалась с Витой так непринужденно и приветливо, что той просто не хватило духа ей отказать. Что касается Ларика, то он лишь головой покачал:
- Вы – авантюристы! И, похоже, это заразно!




-9-
Окунувшись в атмосферу веселья и легкости, которая возникала всюду, где появлялись «ашки», Вита не переставала удивляться двум вещам: тому, что такие люди и такие отношения вообще бывают и тому, как легко и неожиданно для себя она согласилась приехать. За несколько дней у моря она сильно переменилась – впервые за много лет расслабилась и начала верить, что впереди ее ждет нечто манящее и прекрасное. А поверить в это было несложно, глядя на Асю, вдохновенно занимающуюся обустройством маяка, на явно влюбленных Алису со Стасем, на Ларика, для известного писателя оказавшегося абсолютно не заносчивым и дружелюбным, на Мишу, самозабвенно возводящего песочные замки для младшей сестры. И, что уж с собой-то лукавить, на Артема, который сразу отводил взгляд, стоило ей на него посмотреть. Давно она не чувствовала столь сильного и столь неумело скрываемого интереса к себе. И хотя он не сделал ни одной попытки к сближению, она все равно чувствовала себя счастливой, столько восхищения читалось в этих темных глазах!
Сначала она сочла его предложение лишь предлогом, чтобы заманить ее в гости, но на деле все оказалось гораздо серьезнее. Впрочем, Вита не возражала: ее заразил энтузиазм, с каким все готовились к открытию отеля, и ей было приятно, что она тоже этому поспособствует. Да и сама фотосессия в романтическом антураже казалась увлекательным приключением.
И вот настал ответственный день. Собравшаяся для съемок группа выглядела очень живописно. Алиса и Артем – в джинсах, а рядом с ними – Вита в длинном струящемся платье и Ларик в рубашке с кружевными манжетами. Усмехнувшись, Стась сделал несколько снимков издалека, и лишь потом подошел. Пожал мужчинам руки, Алису нежно поцеловал в щеку, Вите доброжелательно кивнул.
- Готовы? Предлагаю начать вон с той скалы, чтобы маяк целиком был виден. Эй, а вы куда собрались? – обратился он к Алисе с Артемом.
Те растерянно переглянулись:
- Ну, мы..эээ…тоже…
- Нет, на фотосессии не должно быть никаких отвлекающих факторов. И без вас справимся!
- Но..
- Никаких но. Вы мне доверяете? Тогда ждите, мы скоро.
Глядя вслед удаляющейся троице, Алиса захихикала:
- Что, братец, сорвался твой грандиозный план? Теперь-то Ларик сполна с Витой нацелуется!
- Да ну тебя! Пойдем! В доме есть еще что делать?
- Да, нужно в гостиной музейный уголок оформить.
В отличие от первоначальной задумки, они решили не выделять для музея отдельную комнату, а развесить на стенах столовой старые фото и документы, оформленные в резные деревянные рамы. Получилось очень стильно. Артем указал на пустой стеллаж:
- А это для чего?
- А здесь я хочу сделать тематическую мини-библиотечку. Смотри, мы нашли у букиниста пару лоций, сборника карт. Еще я добавлю книги о маяках, о морских легендах, о пиратах – что-то в этом роде. Прикольно, правда?
- Кто о чем, а Алиса о книжках! Это будет проверкой пыла влюбленных – как часто они отвлекаются на чтение?
- Да ну тебя!
- Шучу! Не знаю, будет ли все это читаться, но для антуража задумка выигрышная!
Развесив рамки, они отошли к двери полюбоваться на дело рук своих. Комната получилась очень уютной и комфортной. Дело близилось к завершению. Коттеджи тоже были готовы, оставалось оборудовать в доме кухню и подсобку – и отель готов принимать первых постояльцев. Алиса упала в кожаное кресло:
- Даже не верится, что мы все закончили! Еще и раньше срока управились!
- Останешься или вместе с родителями приедешь?
- В смысле?
- Ну, как я понимаю, у вас со Стасем курортным романом дело не ограничится? А когда он вернется в город, ты разве с ним не поедешь?
- Честно говоря, я об этом еще не думала. Да и с ним мы эту тему не обсуждали…
- А сама бы ты как хотела?
- Не знаю, Тем. Я, конечно, хочу быть с ним рядом, но, если с его стороны все серьезно, две недели погоды не сделают, а я понимаю, что раньше, чем через год мне отпуск не получить.
- Это хорошо…
- Что?
- Что тебе любовь не застит весь белый свет.
Алиса задумалась. Уже давно она вывела для себя формулу, что в отношениях между людьми, как в словах, может стоять дефис, когда двое становятся половинками одного целого, зависимыми друг от друга, а может стоять тире, когда любящие люди, хоть и являются отдельными «грамматическими единицами», но включены в общее смысловое поле – пространство их общей любви.
- Ну, это еще пока не любовь, предчувствие любви, я бы сказала…Знаешь, стадию, когда забываешь обо всем ради любимого, я уже проходила, и сейчас, наверное, сознательно себя притормаживаю. Так что пусть все идет своим чередом.
- Вот за что тебя люблю, за здравомыслие!
Алиса развела руками. Такой разговор был вполне в их духе. Еще подростками они привыкли обсуждать свои симпатии, помогая друг другу расшифровывать тайные знаки противоположного пола. Ася к тому времени была уже замужем и жила отдельно, с ней они сблизились позже, а вот сами часто – на примере приятелей Артема и подруг Алисы – пытались разобраться в  тонкостях отношений. И, повзрослев, не изменили этой привычке.
- Ну а ты?
- А что я?
- Вита через неделю вернется к себе. И что дальше?
- Не знаю, тоже не думал, мы же, в отличие от вас даже не разговаривали толком.
- И не целовались ни разу, что ли? Брат, ну это серьезно, я тебя не узнаю!
- Не смейся, я сам себя не узнаю!
- Что-то не слышу энтузиазма в голосе? Странно видеть тебя таким, - Алиса прижалась к брату, осторожно погладила его по плечу.
Он невесело усмехнулся:
- Похоже, твои пожелания сбылись!
- Ты о чем?
- Помнишь, когда мы впервые поднялись на маяк, ты мне пожелала поскорее влюбиться по-настоящему, чтобы перестать шутить на эту тему. Вот и нагадала!
- По-моему, Вита прекрасная девушка. Мне она очень нравится. И, судя по тому, как она на тебя смотрит, ты ей тоже нравишься. В чем проблема-то?
Артем пожал плечами:
- Если б я мог так четко сформулировать…Раньше я думал – вот понравится мне девушка, я ей понравлюсь, и все у нас будет хорошо…А сейчас…Знаешь, маяки – они ведь не только светят тем, кто ищет путь домой, они еще и предупреждают – опасно, здесь скалы! То есть, и влекут, и в то же время близко не подпускают. Так и с ней.
- Вот уж не замечала в тебе склонности к лирическим сравнениям! И что?
- Знаешь, у нее как-то все так сложно: сплошные сомнения, опасения, предубеждения. У нас еще ничего не было, а уже тяжело. Что же дальше?
- Так и не начинай!
- Не могу, зацепила она меня сильно.
- Вот, блин. Тем, ну я даже не знаю. Одно могу сказать – насколько я поняла, не от легкой жизни она такой стала. Если чисто по-женски судить, ей нужен человек, рядом с которым она оттает и научиться доверять людям, откроется, успокоится. Только нужно, чтобы этому человеку хватило терпения и любви, чтобы помочь ей все это преодолеть. Поэтому если ты хочешь, чтобы было «легко и хорошо» - то это не про вас! А если зацепило, значит, сделаешь все, чтобы рядом с тобой она была счастлива.
- Звучит, как аннотация к женскому роману!
- А как ты хотел? Да, вот так у нас, у женщин все устроено, ты же хотел знать, вот я тебе и объясняю!
- Но ты же не такая!
- В чем не такая? По сравнению с Витой я, конечно, легкомысленная свистушка, но так у меня-то и жизнь другая была! Она же постоянно вздыхает, глядя на нас – дружных, веселых, беззаботных. А она на себе все тянет. Слушай, может, ты просто не хочешь связываться, потому что хлопотно будет?
- В смысле?
- Ну, на легкий романчик с ней пойти тебе совесть не разрешает – видно же, что девушка не такая. А завязываться всерьез – а у нее старая больная мама. И живет, хоть и недалеко, но все же в другом городе, надо будет что-то с переездом решать…
- Ну, так далеко я не загадывал!
- Так подумай сейчас! Ты же сам всю эту кашу заварил, пригласил ее. Ты думаешь, она ради съемки или ради моря сюда приехала? Ради тебя она приехала! Ты дал ей надежду, будь добр теперь оправдывать ожидания!
Артем вспыхнул:
- Ну ты сказала. «Как честный человек, ты обязан жениться». Вот как это звучит. Я предложил ей приехать к нам в гости – не к себе лично, ко всем нам, побыть на море, поучаствовать в фотосъемке. Что здесь такого, чего я не мог бы предложить любой другой девушке без всякой задней мысли?
- Да что ты так разозлился? Ладно. Пусть так. Но – вот только очень честно – ты стал бы ее приглашать, если бы она тебе не понравилась?
- Ну..нет…
- И пригласил ты ее, чтобы поближе узнать в благоприятных для сближения обстоятельствах, так?
- Наверное, - неохотно признал он.
- И ты думаешь, она этого всего не видит и не понимает?
Артем поморщился:
- Ладно, у меня от таких разговоров голова болит! – он встал и подошел к окну. - Что-то долго они там…снимаются!
- Любимая тактика: как разговор заходит о серьезных вещах, ты съезжаешь с темы!
- А что ты хочешь от меня? Я и сам пока не могу понять, что мне делать и как себя вести! Ты же знаешь – душевные терзания – это не ко мне!
- Ну, видимо, и твой черед пришел. Могу только одно посоветовать, - мягко сказала Алиса, - если не уверен, то не поддавайся минутной слабости, о которой если не ты, то Вита пожалеет точно. Уж лучше держись тогда с ней, как со всеми нами – по-приятельски без намека на личную симпатию. Так всем лучше будет.
Он только вздохнул. На его счастье в этот момент приехали Макс с Асей и детьми.
С фотосессии все вернулись веселые и оживленные, явно довольные проведенным временем. На просьбу Алисы показать снимки Стась ответил решительным отказом:
- Сегодня вечером обработаю, а завтра всем покажу. И еще – а сам отель: коттеджи, двор вы снимали для сайта? Обычно в рекламе гостиниц всегда такие фото выкладывают. Если нужно, могу пощелкать, но только уже завтра – сегодня свет неподходящий.
Алиса благодарно обняла его:
- Спасибо! Было бы здорово!
Ася подошла к Стасю:
- Спасибо, Вы нас здорово выручаете!
- Подождите, вы еще фото не видели! – подмигнул он.
- Уверена, что все получится прекрасно, Алиса Вас хвалила, а она девушка прямолинейная, из вежливости хвалить не будет.
- Ну, раз вы славно поработали, предлагаю отметить это дело! Как насчет пикника на берегу? – предложил Макс.
Идею все восприняли с энтузиазмом. Пока собирали пледы, дрова, продукты, Ларик направился к своему коттеджу:
- Эй, а ты что не пойдешь? – окликнула его Алиса.
Он обвел глазами всю компанию:
- Думаю, я буду третьим, то есть седьмым лишним. Лучше поработаю.
- Да брось ты! – махнула рукой Ася, - что ты придумываешь. Мы и так тебя практически не видим и не слышим. Скоро лето закончится, а ты, наверно, еще и не купался ни разу. Все сидишь взаперти!
Ларик искоса глянул на Алису со Стасем, стоящих в обнимку, но те этого не заметили. Зато заметил Артем и недоуменно поднял брови: вот так история, неужели Ларик Алису ревнует?
- Ладно, я попозже спущусь.
- Смотри, не дождемся, пошлю Макса, он тебя силой приведет! – погрозила пальцем Ася.
Вернувшись к себе, Ларик засел за ноутбук, но в голове не было ни одной ясной мысли. Он и сам не очень понимал, что с ним творится. Набиваясь к Алисе в попутчики, он искренне считал, что едет за тишиной и вдохновением. Но когда появился Стась, стало понятно, что Алиса для него больше, чем просто приятельница, и это неожиданное открытие сбивало с толку. А после фотосессии, пообщавшись с новоявленным фотографом поближе, Ларик убедился, что Стась – хороший парень. От этого стало грустно вдвойне. Если бы он оказался проходимцем или ловеласом, Ларик, не раздумывая, вмешался бы в ситуацию. А так, наблюдать за тем, как они светятся счастьем, ему неприятно. Игнорировать – смешно. Да и в том, что им движет: глубокое чувство к Алисе или просто уязвленное мужское самолюбие, Ларик понять не мог.
До этого они общались с Алисой по-приятельски, он отмечал, что она – очень симпатичная и интересная девушка, но у него и в мыслях не было что-либо с ней затевать. А теперь, когда появился Стась, Ларик понял, что ревнует. Так и не определившись, что ему со своими душевными терзаниями делать, он решил оставить все, как есть. Но к пляжу спускался неохотно, понимая, что весь вечер наблюдать за сладкой парочкой будет тяжело.
Впрочем, вечер удался на славу, и даже Ларик в какой-то миг расслабился и получил от общения искреннее удовольствие. На первый план вышли не лирические отношения пар, а неизменное убойной силы обаяние «ашек», когда они собирались вместе. Ларик лучше стал понимать всех, кто тянулся к этой семье – настолько теплой, дружелюбной и веселой была атмосфера.
-Мама, мама, а вы шаньпаньское пьете? – сунулась к матери Аленка.
Ася рассмеялась:
- Нет, родная, мы пьем вино.
- А шаньпаньское?
- А шампанское пьют на новый год, - просветил сестру Миша.
Аленка надула губы, перебежала к Алисе:
- А я хочу, чтобы вы пили шаньпаньское. Теть, помнишь, вы когда его пили, ты мне такой стишок рассказывала. Как котик сметану ел. Ну, про Новый год…
Алиса озадаченно посмотрела на племянницу, потом рассмеялась:
- А, я поняла! Надо же, с Нового года столько времени прошло, а ты помнишь! Ну, слушай:
Мы встречали Новый год:
Папа, мама, я и кот.
Я пил праздничный компот,
Взрослые – шампанское
А ужасно важный кот
Уплетал сметанское.*
Аленка захлопала в ладоши от восторга:
- Да, да, про это!
__________________
*Петр Синявский
Все засмеялись.
- Мам, мам, - не унималась девочка, - а игра будет, как на Новый год?
- Игра? Какая игра?
- Освещение!
Ася улыбнулась:
- Посвящение? Ты и это помнишь? Слушайте, а ведь правда, все условия соблюдены?
Артем с Алисой переглянулись. Стась, заметив это, насторожился:
- О чем это вы?
- Не пугайся! Все очень безобидно. Одна из наших семейных традиций – когда в нашей компании появляется новичок, он должен честно, вдумчиво и подробно ответить на три вопроса, по одному – от каждого из нас. Вопросы незамысловатые, но позволяют узнать о человеке довольно много, если он, конечно, серьезно подойдет к делу. На новый год «жертвой» стал папин друг, почтенный профессор в летах. Он не сразу смог настроиться, зато потом вошел во вкус, и слушали мы его с упоением. Вот спасибо Аленке, что напомнила. Ну что, рискнете?
- А у нас есть выбор?
- Нет, конечно, - улыбнулась Ася. – Начнем? Мой вопрос такой: кем вы хотели стать в детстве?
Стась, Ларик и Вита переглянулись, решая, кто первый признается. Начала Вита:
- Ну, у меня было две мечты. Во-первых, я хотела стать страховым агентом. Мама моей подружки работала в Росгосстрахе, и у нее дома было много всяких бланков, брошюрок, календариков, проспектов. И мы очень любили их заполнять, а клиентами выступали игрушки. Так, Винни-Пуха я застраховала от переедания, куклу – от старости, а пупсиков – от одиночества, я их постоянно теряла и переживала, чтобы они не боялись, когда остаются одни.
- Здорово! А во-вторых?
- А во-вторых, я мечтала рисовать открытки. У меня была коллекция открыток, знаете, таких, где ежики, зайчики и белочки встречают новый год. И вот я думала, как же здорово все это сидеть и рисовать, еще и деньги за это получать. Постоянно перерисовывала их в альбомы, одно время даже думала в художественную школу поступать. Но так и не придумала, как потом попасть в такую профессию.
- И что, не срослось?
Вита улыбнулась:
- Ну, это уже второй вопрос.
Артема осенило:
- Стой! У тебя в магазине на двери роспись – это твое?
- Да. 
- Такой талант пропадает!
Вита пожала плечами:
- Почему же пропадает? Я уже в нескольких магазинах витрины разрисовывала, стены в детском саду, знакомым открытки к праздники рисую, даже пробовала в своем магазине их выставлять на продажу. Без ложной скромности скажу, разобрали быстро! Для того, чтобы заниматься любимым делом, необязательно превращать его в свою профессию.
- Мне нравится такой подход! – похвалила Алиса. – Стась, теперь ты.
- У меня-то как раз любимое дело переросло в профессию. Кем я хотел в детстве стать – фотографом, тем и стал. Если углубляться в причины такого выбора, то все пошло, наверное, от деда, у которого была подборка журналов «Клуб путешественников», кажется. Я читать еще не умел, но иллюстрации разглядывал с упоением и думал – здорово вот так ездить по разным странам и ловить удачные кадры. Правда, потом я долго не мог определиться, что меня привлекает больше – то ли процесс фотосъемки, то ли сами путешествия. Но в итоге понял, что склоняюсь больше к фотографированию. Начинал с заказов для журналов, потом перешел на студийное фото, потом как-то получилось – открыл фотогалерею и стал вести мастер-классы для начинающих. Тем и живу…
Артем хлопнул себя по лбу:
- Как я раньше не понял. Студия Стася Самойлова, так?
- Разгадал…
- Я же много раз в сети вашу рекламу видел, только тебя не узнал сразу.
Алиса отодвинулась от Стася, нахмурила брови:
- Хорошо, что я раньше об этом не знала!
- Почему?
- Потому что тогда вряд ли набралась бы наглости просить тебя провести бесплатную съемку.
Он развел руками, притянул ее обратно и легонько поцеловал в висок:
- Поздно! Что сделано, то сделано. И потом – я же в отпуске, так что это заказом не считается. И даже не вздумай, - это уже было сказано Асе, качнувшейся в его сторону, - заговаривать о деньгах! А то обижусь!
Макс протянул ему руку:
- Тогда еще раз большое спасибо!
- Вот и ладно.
- Ну что, Ларион, - перевел тему разговора Артем, - твоя очередь!
Тот запустил пальцы в отросшую шевелюру, подумал мгновение:
- Вот вы пока рассказывали, я все пытался вспомнить, кем же я хотел стать. Писать я начал уже в подростковом возрасте, так что это не в счет. Сначала я хотел стать электромонтером, мне очень нравилось, как он по столбу забирается, нацепив «кошек», так это называлось, да? Потом я хотел стать астрономом, но меня привлекали не звезды, а то, что обсерватории высоко в горах расположены. Потом я хотел стать альпинистом. То есть как-то все связано с высотой, хотя, например, летчиком я никогда не мечтал стать. Хотелось и высоту чувствовать, но в то же время – и опору под ногами, не отрываться от земли до конца.
- Теперь понятно…- сказала Алиса.
- Что?
- Что мы, как ни приедем, ты на маяке торчишь.
Все рассмеялись. Он пожал плечами:
- Так и есть. Я только сейчас понял, что ты еще, когда в городе мне про отель рассказывала, мне хотелось не столько к морю, сколько к маяку.
Стась нахмурил брови. Хоть это и не было тайной, но ему не понравилось упоминание о том, что Алиса и Ларик общались до приезда сюда, то есть, до появления его, Стася. Насчет Алисы он не волновался, а вот то, что Ларик к ней не просто по-дружески относится, его задело. Он покрепче обнял Алису, чувствуя, как бьется под его рукой ее сердце, и подумал, что все эти мысли появились у него, потому что он очень боится ее потерять. Всего за несколько дней он так привык к этой удивительной девушке и всему, что с ней связано. Как странно, что за неделю с одним человеком можно пережить столько чувств, сколько с другим – за годы не наберется!
А Вита подумала, что простые, как и обещала Ася, вопросы действительно так много позволяют узнать о человеке: его прошлое, мечты, цели, сомнения и подход к жизни в целом. Интересно, что их ждет дальше. Настала очередь Артема.
- Я тоже не оригинален в своем вопросе: расскажите о своем заветном месте – стране, городе, укромном уголке. В общем, о том, где вам хотелось бы побывать, или жить, или где лучше всего себя чувствуете. Теперь начнем со Стася?
Тот согласился, но на минуту замешкался, собираясь с мыслями.
- Любое путешествие для меня — это, прежде всего, не достопримечательности, факты и сувениры, а впечатления. Тот неуловимый флер, который оседает в душе. Кусочки мозаики, из которых складывается целостная картинка. Послевкусие. Музыка. Есть места, после посещения которых остается рациональное восхищение. А есть такие, в которые влюбляешься сразу и навсегда, и, уезжая, оставляешь там частичку своей души. Для меня таким местом стал Алтай. Я не смогу словами описать всю красоту тех мест, потому что привык воспринимать мир через образы, а не через слова. Но очень хочу снова туда поехать!
Эстафета перешла к Ларику:
- Что ж, ответ на второй вопрос напрямую связан с первым. Самое лучшее место для меня – это дом на дереве. У нас на даче был огромный старый дуб, ствол могли обхватить только три человека, едва касающиеся друг друга ладонями. Вот я и любил на этот дуб залезать, устраивался там и наблюдал за окрестностями: глянешь направо – лес стеной стоит, глянешь налево – лентой стелется река и далеко, у самого горизонта впадает в озеро. Я все жалел, что у дуба дупла нет, чтобы там прятаться. Даже потихоньку у деда топор выкрал и попытался вырубить дупло сам. Когда он это увидел, то соорудил мне настоящий дом на дереве, я такое только в книжках видел. Мы там с моим лучшим другом устроили тайное убежище. Дневали и ночевали там. Бабушка, правда, боялась, чтобы я не упал, но дед резонно заметил, что я и так с дерева не слезаю. Там я написал свой первый роман, туда…ээ..первую девушку привел…там мы с другом приняли кровавую клятву вечной дружбы. Вот так.
- А сейчас он цел? – спросил из-за спины отца Миша, жадно прислушивающийся к рассказу.
- Так, - обернулся Макс, - ты разве не следишь за сестрой?
- Слежу, - вздохнул тот, - но у вас тут интереснее! Пап, а ты мне такой дом сделаешь?
- У нас же нет такого дерева…
- Ну, пап…
- Ладно, придумаем что-нибудь. А сейчас иди к Алене.
- Да ее уже укладывать пора, - вмешалась Ася, - давайте потихоньку наверх перебираться.
Они собрали еду, покрывала, затушили костер и двинулись к маяку. Аленка повисла на Алисе, требуя традиционную вечернюю сказку, а потом перебежала к Артему:
- Ой, высоко подниматься, да, дядя?
- Да, - ответил он, уже чуя подвох.
- А у меня ножки бегали-бегали, так устали! – невинно распахнув глаза продолжала маленькая хитрюга.
Артем усмехнулся и взял ее на плечи:
- Ну что ж, пусть отдыхают ножки!
Миша тем временем догнал Ларика:
- Так а дом-то цел сейчас?
- А как же. Пару лет назад его пришлось подновить, кое-где доски поменять. А так стоит, точнее, висит. Вот выберетесь в гости, посмотришь!
- Было бы клево! Так туда и девочку можно будет привести?
- Михаил! – одернула Ася.
- Но он же сам сказал, что девушку приглашал..
- То, что он говорил, для детских ушей не предназначалось.
- Так Аленка и не слушала, - вывернулся мальчик, - а я уже не ребенок.
- Мишка!
-Все-все, не буду! – и тут же зашептал, прижавшись к Ларику:
- А вы с ней там целовались, да?
- Конечно, - шепотом ответил тот. – А ты с девочкой уже целовался?
- Ларион! – тем же тоном сердитой мамочки осадила Ася и его, - а ну прекратите такие разговоры.
Тот виновато понурился, а Миша не унимался:
- Мам-Ась, а помнишь, ты меня ругала, когда я Томку дразнил? Сказала, что с девочками тоже нужно дружить?
- Дружить, но не целоваться же!
Алиса, шедшая сзади, фыркнула:
- Логично! Ну, сестричка, ты и сказала!
Ася надулась, а Миша, подводя итоги разговора, доверительно сообщил Ларику:
- Мам-Ася до сих пор считает, что я ничего не знаю об отношениях мужчины и женщины. И это при наличии свободного доступа в Интернет!
Ларику с трудом удалось сохранить серьезное выражение лица. Алиса же, когда племянник ушел в дом, пояснила:
- Мам-Ася просто не может смириться с мыслью, что ее маленький сыночек уже вырос и интересуется девочками, что в двенадцать лет вполне нормально.
Ася только вздохнула.
Пока все устраивались под навесом, Алиса повела сонную Аленку в дом и, обернувшись, крикнула:
- Эй, только без меня ничего не рассказывайте! Вдруг что интересное пропущу!
А потом крикнула уже из дома:
- Тем, тут у тебя на телефоне десять пропущенных звонков!
Он встал:
- Наверняка Русанов, самый вредный клиент, даже в отпуске покоя не дает!
И в тот же миг Алиса крикнула:
- И все от Русанова!
- Пойду, перезвоню, а то не отвяжется!
- А не поздно? – спросила Ася.
Артем закатил глаза:
- Не поверишь, но он мне однажды в полвторого ночи звонил…
Он ушел в дом. Потом Ася с Максом ушли на кухню – отнести лишнюю посуду и добавить еды. Ларик улыбнулся:
- Может это часть посвящения? Оставить нас одних, чтобы мы могли поделиться впечатлениями?
Вита пожала плечами:
- А что тут обсуждать? Молодцы «ашки». Вместо разговоров о политике и погоде – такое придумали. Ведь и вправду больше узнаешь друг о друге, чем если бы мы стали рассказывать, кто, откуда, чем занимаемся?
Мужчины с ней согласились. Ларик встал:
- Пойду тоже телефон проверю. Кликнете, когда все вернутся, мой коттедж – самый дальний.
Не брать с собой на пикник мобильные телефоны – тоже было условием «ашек». Но, похоже, не всем это условие было легко выполнять. Стась спросил у Виты:
- А ты не пойдешь телефон проверять?
- Мне некому звонить. Маме я позвонила, она рано спать ложится, а больше некому. А ты?
- А я, в отличие от Артема, плюю на деловые звонки, когда я в отпуске. Уехал, значит уехал. Раньше сложно было, я дергался, постоянно своему ассистенту звонил. Но потом понял, что так не отдохнешь, сам себя переучил.
- Молодец! Интересная у тебя работа. Только вот ты когда говорил про журнал, я вспомнила – всегда смотрела на фото, ну, например, торнадо или акульей стаи, и думала – это же как надо рисковать, чтобы заполучить такой кадр. Получается экстремальная профессия какая-то.
- Для меня нет. Уже нет. То есть, я представляю, как человек ради такого кадра готов рискнуть жизнью и попасть под удар стихии. Но сам я так никогда не сделаю. Когда-то у меня был друг. Он работал в географическом журнале, куда и меня устроил, весь мир объездил, и ради редкого кадра был готов на любые безумства – и, как ты говоришь, акулам в пасть заглядывать, и на безумную высоту подниматься, и в местных военных заварушках участвовать. Восхищение и гонорары для него были не важны. Главный кайф он получал, понимая, что кроме него вот такой снимок никто не сделает. А потом он погиб – случайно, нелепо, в одной из таких экспедиций. И вот тогда я понял, что ни одно фото не стоит того, чтобы рисковать жизнью. Жизнь слишком ценная штука, чтобы вообще ею рисковать. Его родителям, друзьям, девушке не нужны были его снимки. Им нужен был он сам – живой, насмешливый, заботливый. Да, в профессиональной среде он стал легендой, но для близких людей эта потеря была несоразмерна тому, что он оставил после себя. Можно рисковать, например, спасая утопающего или защищая кого-то в неравной драке. Но ради адреналина или на «слабо», или ради призрачной цели – нет, это не по мне.
Вита слушала внимательно, но потом вдруг спросила:
- Ты говорил об этом Алисе?
Он пожал плечами:
- Не знаю, мне кажется, она не поймет. Со стороны такие слова звучат как-то не по-мужски, трусливо, что ли.
- По-моему, трусость и здравый смысл – это разные вещи! И поступать, не считаясь со стандартным набором мужского кодекса правил – как раз очень смело!
- А вот Алиса, мне кажется, предпочла бы авантюриста, который, не раздумывая, бросается навстречу опасности…Разве ты не видишь, что они – люди другого склада. Им неведомы страхи, сомнения, переживания. Они – глубоко и тонко чувствующие люди, но при этом живут в каком-то своем мире, где все ясно, прозрачно и светло. Вот, если бы я увидел, что моя девушка так сидит в стороне и душевно разговаривает с другим – я бы заревновал! А ты посмотри – они спокойно ушли, им даже в голову не приходят такие мысли!
Вита пожала плечами:
- Ну, они же не знали, что Ларик тоже уйдет. И я – не девушка Артема.
- Да, ладно, все к тому идет!
Она вздохнула:
- Но я понимаю, о чем ты. Ты думаешь, что им нужны такие же люди, как они сами. Но Алиса выбрала тебя! Возможно, это и есть залог счастливых отношений – уравновешивать друг друга. Она делится своим жизнелюбием и уверенностью, ты – своим здравомыслием и прагматизмом. Никогда не думала, что мужчины могут терзаться такими сомнениями! Со стороны ты производишь впечатление такого уверенного в себе человека!
- Вот поэтому я и не делюсь с Алисой, чтоб не разочаровать ее раньше времени.
- По-моему, это глупо. Какой смысл притворяться рядом с тем,  с кем хочется быть самим собой?
Стась не ответил, потому что в этот момент подошла Алиса, обняла его сзади за шею и весело заявила:
- Ты погляди, прямо голубки, я сейчас ревновать начну! Сидят тут, понимаешь, душевные разговоры ведут!
Вита со Стасем переглянулись и рассмеялись.
Вита подумала о том, что не первый раз она слышит от окружающих, что их с Артемом роман – дело решенное. И это притом, что сам он ни единым словом не дал понять, как к ней относится. Дурацкая ситуация! Наверное, завтра посмотрят результаты фотосессии – и нужно возвращаться. Конечно, ей будет безумно жаль уезжать, но тянуть и не стоит. Иначе получается, что она навязывается. Решено! Завтра же – домой. Она даже не будет просить Артема ее отвезти. На автобусе доберется! И еще она подумала, что никогда бы не смогла вот так, как Алиса, свободно выражать свои чувства.
Постепенно все вернулись под навес, и Вита на время отвлеклась от своих невеселых мыслей. Пришло ее время отвечать на вопрос Артема. Конечно, заветным местом для нее был бы дом, полный света, радости, детского смеха. Дом, где ее ждал бы любимый человек. Но она понимала, что о таком она не станет говорить даже с этими симпатичными ей людьми. Поэтому предпочла правдивый, но нейтральный ответ.
- Меня всегда привлекали Англия и Шотландия. Наверное, это влияние книг Джейн Остин, думаю, Алиса меня поймет. Поэтому еще в юности я завела себе специальный альбом, куда собирала вырезки из журналов и путеводителей, фотографии, составляла список мест, где хотелось бы побывать. Кстати, Алиса, ты знаешь, что в Шотландии есть так называемый Город Книги, в котором, много книжных магазинов, и ежегодно здесь проходит Национальный день книги – книжная ярмарка, чтения, литературные чаепития.
- Нет, никогда не слышала! Надо же!
- Ну и, конечно, помимо Лондона, помимо шотландских озер и замков, помимо пляжей Уэльса, хотелось бы увидеть классическую пасторальную Англию – с вересковыми пустошами, каменными домиками и живыми изгородями. Пока это любовь виртуальная, но, надеюсь, когда-нибудь увижу все своими глазами!
Алиса встрепенулась:
- Что ж, друзья мои, вот и я дождалась. Думаю, нетрудно догадаться, что будет предметом моего интереса?
- Книги! – в один голос сказали все и рассмеялись.
- Да, вы абсолютно правы. А вопрос звучит так: была ли в вашей жизни книга, которая сильно на вас повлияла, заставила о чем-то задуматься, может, решиться на какой-то поступок?  Ларик, начнешь?
- Книга такая была, хотя не могу сказать ни автора, ни названия. Это был какой-то фантастический роман, честно говоря, совершенно отвратный, перегруженный техническими деталями, невообразимыми именами, абсолютно нелогичными поворотами сюжета. Похоже, автор так старался придумать мир пооригинальнее, что перехитрил сам себя..
- А почему тогда именно эту книгу ты вспомнил? – удивилась Вита.
Алиса подскочила:
- Ой, можно я, можно я отгадаю? Хоть и в нарушение правил…Наверняка после этого романа ты подумал – если такую откровенную ерунду пишут и, тем более, печатают, то чем ты хуже? И решился написать что-то свое?
Ларик внимательно посмотрел на нее:
- Что ж, не уверен, что ты хорошо знаешь меня, поэтому спишу твою проницательность на долгий опыт работы с авторами. Именно так и было. Я решил, что могу писать не хуже, а даже лучше. И начал писать. Так что эта книга существенно повлияла на мою жизнь.
Алиса повернулась к Стасю:
- Так, теперь ты! И можно я тоже угадаю?
- Алиса! – похоже, Асе в этот вечер суждено было одергивать не только детей, но и взрослых. - Ты каждый раз обещаешь, что не будешь так делать, и каждый раз опять нарушаешь свои обещания!
Стась улыбнулся:
- Да, ладно, мне даже интересно, насколько ты меня успела хорошо узнать.
Артем, не в первый раз интуитивно включивший в фокус своего внимания сестру, Стася и Ларика, откровенно разозлился. Неужели она не понимает, что творит? Уже всем понятно, что Ларик ею увлекся, и старается всячески продемонстрировать Стасю свои давние близкие отношения с Алисой. А Стась все эти намеки прекрасно понимает и уже ревнует. Еще немного, и эти двое из-за нее подерутся, а ей хоть бы что! Самое печальное, что, скорее всего, она действительно не понимает. У Алисы все легко и ясно – она со Стасем, влюблена и не скрывает этого. А к Ларику относится, как к хорошему приятелю, видит его увлеченность, но, как всегда, считает, что это несерьезно и не придает этому значения.
«Как всегда», потому что Артему не раз приходилось выслушивать от своих друзей стенания, что его сестра не замечает их чувств. Он знал ее установку: если все серьезно, то мужчина решится на признание. А те, кто ходят вокруг да около, прикрываясь дружбой, сами виноваты. Она же им ничего не обещала? Объяснять, что влюбленные парни принимают за поощрения ее улыбки, шуточки и душевные разговоры, было бесполезно! Ладно, пусть сами разбираются! Ему бы свои сердечные дела решить. Он осторожно посмотрел на Виту. Вот что ему с ней делать? Тоже, как дурак, ходит кругами уже третий день…
Стась тем временем рассказывал о своих книжных пристрастиях:
- Для меня книгой-впечатлением стал «Наследник из Калькутты» Штильмарка. Ее подарил мне папа, когда мне исполнилось двенадцать лет. Мечта любого мальчишки – пираты, морские сражения, индейцы, борьба с несправедливостью, путешествия. Я ею так зачитывался, что брал в школу и тайком, держа ее под партой на коленях, читал во время уроков. Впрочем, уроки от этого не сильно пострадали, потому что половину курса новой истории, которую мы как раз в шестом классе учили, я отвечал не по учебнику, а по этой книге. Ну, - повернулся он к Алисе, - есть догадки?
Она нахмурилась:
- Даже не знаю, таких книг, которыми бредят мальчики-подростки, много: Майн Рид, Жюль Верн, Купер…Ты точно все рассказал?
- Даю подсказку: в книге было предисловие об авторе и о том, как он писал эту книгу.
Алиса аж подпрыгнула:
- Все! Теперь я точно скажу! Кто не в курсе, Штильмарк писал эту книгу, когда отбывал наказание на Севере и в Сибири – как и многие в послевоенные годы он был незаконно осужден. Сочинение романа стало для него настоящим спасением души, делом, которое помогло ему перенести тяготы и унижения его пребывания в колонне. Хотя на саму идею создания романа его натолкнул другой заключенный, как бы сейчас сказали, авторитет. Узнав, что среди них находится талантливый литератор, он предложил Штильмарку сделку – тот пишет роман и за это получает самые легкие наряды на работу. Рукопись отправили в Москву под двойным авторством, и потом Штильмарку пришлось несколько лет отстаивать свои права на произведение. Мало кто мог поверить, что роман, в котором содержалось тысячи имен, дат, исторических событий, был написан в глухой тайге, без единого справочника.
- Я не устаю удивляться, - промолвил Стась, - как ты все это помнишь?
Алиса пожала плечами:
- Если я скажу, что это одна из моих любимых книг, ты решишь, что я к тебе подлизываюсь. Так вот, я думаю, тебя впечатлило, что такое захватывающее произведение можно было создать в таких суровых условиях. И, если связывать это с твоим увлечением фото, то ты наверняка подумал, что истинному полету фантазии нет границ, и если по-настоящему хочешь что-то создать, то все зависит только от тебя, а не от внешних условий. То есть, как и Ларика, тебя эта книга подтолкнула к собственному творчеству.
Стась только головой покачал:
- Я сражен, покорен, восхищен и очарован Вашей проницательностью, юная леди!
- Все больше убеждаюсь, что ты выбрала такой вопрос не столько, чтобы послушать других, сколько чтобы похвастаться своей начитанностью и интуицией, - поддела сестру Ася. Та с самым невинным видом пожала плечами. Потом повернулась к Вите:
- Чтобы некоторые сняли с меня свои беспочвенные обвинения, твой рассказ я комментировать не буду. Хотя очень хочу услышать, какая же книга покорила тебя?
Вита подумала, что Алиса отступилась, потому что и на Ларика, и на Стася она хотела произвести впечатление, а в восторгах ее, Виты, не нуждалась. Поэтому, удивившись собственному глухому раздражению, она сказала:
- Ну, уж нет. Раз начали, давай и мои мотивы попробуешь разгадать!
Алиса сощурила глаза, уловив вызов. Она, конечно, удивилась, почему эта тихая, застенчивая  девушка вдруг переменилась, но виду не подала. Если бы ей объяснили, что Вита неосознанно ревнует ее к вниманию окружающих, она бы не поверила. Как девушке, привыкшей к мужскому вниманию, имеющей высокую самооценку и никогда не попадавшую в ситуацию соперничества, ей чужды были женские уловки и интриги просто потому, что в них никогда не было необходимости.
- Хорошо, как скажешь.
Вита задумалась. Как истинной книгочейке, ей хотелось поделиться своими впечатлениями, но в то же время сделать это так, чтобы усложнить Алисе задачу и не дать ей догадаться, почему она выбрала именно эту книгу. В который раз она подумала, что придуманная «ашками» игра не так проста и безобидна, какой кажется на первый взгляд. Неужели и до нее другие становились заложниками противоречивых эмоций, отвечая на такие невинные, на первый взгляд, вопросы?
- Свою заветную книгу я, как Ларик и Стась, тоже встретила в подростковом возрасте. Наверное, в этом есть закономерность – поддаваться влиянию книг, когда твое сознание еще пластично и взгляды на мир, принципы и интересы только формируются. Может, попадись нам те же книги сейчас, они не произвели бы такого впечатления, может, дело не в книгах, а в том, когда и в каких условиях они нам попались под руку? Но это так, догадки. В общем, для меня такой книгой стал «Блистающий мир» Грина. Сначала я, конечно, прочитала его «Алые паруса» и была покорена не столько сюжетом, его-то я как раз восприняла с определенным скепсисом, но слогом, стилем, неуловимым флером повествования, рождавшим в сознании яркие образы и волнующем душу. Так вот после романтической феерии «Блистающий мир» стал для меня не просто откровением – шоком. – Тут она прервалась и обратилась к Алисе, - есть соображения?
Та покачала головой:
- Есть, но можно я все-таки не буду их озвучивать, а послушаю тебя? Виточка, ты меня покорила! Если бы ты попалась в руки моему шефу, он на коленях бы умолял тебя идти к нам рецензентом! Так глубоко и тонко рассуждать не всякий критик способен, браво!
Вита видела, что та говорит совершенно искренне, и на минуту почувствовала угрызения совести, что позволила себе испытывать неприязнь к Алисе. Как можно сердиться на нее? Она ведь не пускается на уловки, чтобы очаровать мужчин, не идет наперерез соперницам, она такая и есть – непосредственная и очаровательная, разве удивительно, что это так действует на окружающих?
Впрочем, и Артем, и Ася, каждый по-своему, обладают этой особенностью – очаровывать людей. Артем – по-мальчишески обаятельный, насмешливый, светлый и открытый. У Аси – притягательность другого склада, видимо, в силу возраста и жизненного опыта (по обрывкам разговоров Вита поняла, что жизнь у нее была нелегкая), такая уверенность, теплота, живое участие к окружающим, материнское, что ли? Что, впрочем, неудивительно, с учетом того, что она – мать двоих детей, пусть даже Миша ей – не родной. Внезапно Вита подумала, что «ашки» напоминают ей проявление стихий: Ася – земля, само спокойствие и основательность, Артем – воздух, легкий и переменчивый, Алиса – огонь, порывистый и страстный. Интересно, кто они по гороскопу? Подтвердятся ли ее догадки? Сама она, рак по знаку зодиака, являлась истинной представительницей водной стихии – ранимая, эмоциональная, глубоко переживающая. Не то, чтобы она верила в астрологию, но не один раз убеждалась, что какое-то влияние звезды все-таки оказывают на характеры людей.
И еще она вдруг поняла, что ей и не надо было специально усложнять Алисе задачу. Та все равно бы не поняла ее. Если проводить аналогии с «Блистающим миром», то Алиса – подобна Тави Тум, ясной душе. Метания и сомнения Руны, которые так потрясли в свое время Виту, наверняка ей непонятны и чужды. Единственное, что вдохновило ее в этой книге, что нашелся человек, который смог принять Руну с ее надломленной и гордой душой, и вернуть ее к жизни. Это давало ей надежду, что дело не в чистоте помыслов, не в красоте и внутренней свободе, а в счастливом шансе, который может быть дан каждому. Это шанс встретить «своего» человека, который примет тебя со всем, что в тебе есть. Откуда было Вите знать, что в этом вопросе их мнения совпадали?
Все эти соображения, внутренне отрецензировав, чтобы не выдать себя, она и озвучила, объясняя выбор именно этой книги. Алиса многозначительно посмотрела на Артема, понял, мол? Но он сделал вид, что не заметил этого.
- Да, - подвел итоги Стась, - никогда бы не подумал, что такие простые вопросы действительно позволяют узнать так много о человеке! Ну что, прошли мы посвящение?
Алиса потрепала его по щеке:
- Теперь открою тебе один секрет. Наша игра в «посвящение» – это не причина, а следствие нашего решения принять человека в свою компанию. Тем, кто придется не ко двору, мы такое просто не устраиваем…
- Потому что уже проверено, - подхватил Артем, - что «не наши» люди никогда на такую игру не соглашаются, считая ее глупой, детской или неинтересной. А кто согласился, уже «наш» вне зависимости от того, как он ответит на вопросы.
- Интриганы вы, однако! Но было безумно интересно – и других послушать, и о себе, честно говоря, что-то новое узнать!
- Так всегда и бывает! – сказала Ася. – Что ж, спасибо вам за откровенность, но, наверное, пора и честь знать. Завтра много дел. Алис, помоги мне со стола убрать!
Тут же она решительно осадила Виту, которая рвалась помочь, заявив, что на первый раз гостей они к делам не допускают.
- Ага, набегаетесь еще! – встрял Артем.
Когда они пришли на кухню, Ася осторожно спросила у Алисы, как она планирует ночевать.
- В смысле?
- Ну, надо всех на ночь размещать, я же не знаю, вдруг вы со Стасем..
- Нет-нет, - перебила ее Алиса, - никаких «мы со Стасем», ты что! Я так быстро не сдамся!
- А он об этом знает?
- Думаю, догадывается…Но, пожалуй, я возьму к себе Виту ночевать, чтобы избежать двойного соблазна.
- Почему двойного?
- Потому что с нашего братца станется начать не с того конца, прийти к ней ночью и этим все испортить. Нет уж, пусть отдувается и делает все, как положено!
- Что-то он, правда, безмолвствует и бездействует, на него это не похоже.
Алиса пожала плечами:
- Классика жанра: чем больше девушка нравится, тем сложнее решиться к ней подойти.
- Ну, если так рассуждать, то Стасю ты не очень-то нравишься, раз у вас все так быстро сладилось, а?
- Нет, со Стасем другая история. Мы оба, не знаю, как объяснить, приняли, как данность, что мы – вместе. В общем, все само собой получилось. А у них: Вита – при всем ее очаровании, согласись, ходячее сборище комплексов. А Артем привык к легкой добыче, когда девушки ему сами на шею вешаются. А с Витой надо осторожно и бережно действовать, а он так просто не умеет. Я уже говорила с ним сегодня, он просто боится!
Ася вздохнула:
- Пора бы уже и повзрослеть!
- Кому? – сунулся к ним Артем.
- Тебе, милый мой, тебе!
- А, вы, сестренки, значит, мне косточки перемывали? А я-то шел, думал помочь! А фиг вам теперь!
Ася сунула ему стопку белья:
- Да куда ж ты денешься! Вот, пойди постельное белье разнеси в три коттеджа.
- Почему в три? – живо заинтересовался он.
- Тебе, Стасю и девочкам. Мы с Максом в доме будем спать, а у Ларика и так все есть.
- Как это, девочкам?
- Я Виту забираю к себе, секретничать, - пояснила Алиса.
- Вот как… - протянул он. – Надеюсь, с ней-то хоть обойдется без обсуждения моей кандидатуры?
- Много мнишь о себе! Я хочу от души наговориться о книжках, не дергаясь, что кому-то это будет скучно слушать.
- Ну-ну!
Артем ушел, сестры переглянулись и покачали головами:
- По-моему, мы и вправду сбили ему планы!
- Ничего, завтра протрезвеет, еще спасибо скажет!
Вита на приглашение Алисы согласилась с радостью, вечерние разговоры так разбередили ей душу, что оставаться наедине со своими эмоциями ей совсем не хотелось. Что касается Стася, то, если он и был разочарован, что Алиса ночует не одна, то вида не подал. Только задержал ее у крыльца, чтобы вдоволь нацеловаться. На том и разошлись.

***
Устроившись на разных концах широкой кровати, девушки какое-то время молчали, потом Алиса сказала:
- Слушай, я тут подумала, а что если тебе и правда к нам устроиться? Нам нужен человек, который будет писать отзывы о новинках издательства на разных тематических сайтах, в книжных онлайн-магазинах и соц.сетях. У тебя должно отлично получиться, и работа дистанционная, лишь бы компьютер был. Деньги небольшие, но ведь это только начало? 
Вита тихо рассмеялась:
- Я смотрю, у тебя дар пользоваться ситуацией и вербовать людей. Стася на фотосъемку раскрутила, Ларик на маяке с делами помогает, меня в издательство заманиваешь.
- Все же по доброй воле и для взаимной пользы. Вот скажи, разве тебе неинтересно попробовать?
- Интересно, только вдруг я не справлюсь?
- Я уверена, что справишься. А если и нет, ну и что? Ты же не начинающий писатель, для которого отказ издательства становится трагедией. Ни морально, ни финансово ты от этого проекта не зависишь, значит, и переживать сильно не будешь. Я уже сказала, что у тебя очень красочно получается передавать впечатление от книги!
- Ты не из вежливости так сказала?
Алиса фыркнула:
- Из вежливости я бы промолчала. А если говорю, то честно. Все, последний аргумент – тебе новинки на рецензию будут бесплатно присылать! Ты же жаловалась, что у вас в городе дефицит хорошей литературы?
- Соблазнительно, ничего не скажешь!
- Не забывай, у меня работа такая – соблазнять и заманивать…
«И не только книгочеев», - подумала Вита, вспоминая, как на Алису смотрели сегодня Стась с Лариком, но, конечно, вслух ничего не сказала. Она уже смирилась, что в присутствии Алисы, при всем к ней добром отношении, она испытывает то зависть, то раздражение, но понимала, что это  - всего лишь следствие ее личных комплексов. Она восхищалась «ашками», но в очередной раз подумала, что от их солнечного мира она бесконечно далека. И, засыпая, вновь подумала, что самым верным решением будет – уехать.

***
Наутро, до того, как разбежатся по делам, дружная компания вновь собралась под навесом – завтракать. Не было только Макса – он отвез Аленку в садик, Мишу к матери, а сам поехал на работу.
- Я понял, что мне напомнило наше вчерашнее «посвящение», - вдруг сказал Ларик. – Есть такое высказывание, не помню, правда, чье: «Счастье – это правильный выбор трех вещей: человека рядом; места, где живешь и дела, которым занимаешься».
- Как верно!
- А я недавно читал в сети, - сказал Артем, - австралийские ученые вывели, что для счастья у человека должны быть жизненная цель, любящий партнер и сто тысяч долларов годового дохода.
Сестры усмехнулись, Алиса шутливо ткнула его кулаком в плечо:
- Ты, как всегда, спускаешь нас с небес на землю.
- С наукой не поспоришь!
- «Человеку надо для счастья три вещи – улыбка, прикосновение руки и поцелуй», - неожиданно процитировала Вита, и тут же смутилась, - это из жития какой-то святой, вот, вспомнила.
- В целом, все правы. Значит, формулируя вопросы, мы случайно выбрали то, что придает жизни смысл? Надо же! Для счастья ведь, действительно, не так уж много надо. Место, дело, близкие люди…
- И книги! – заявила Алиса, рассмешив всех своей неистребимой страстью к чтению.

-10-
Прошли две счастливые беззаботные недели. Дела, благодаря совместным усилиям и слаженности действий, двигались к завершению. Единственным, что омрачило эти ясные дни, стал неожиданный отъезд Виты. Она уехала, когда «ашки» совершали очередной рейд в поисках интересных мелочей для украшения интерьера. А когда вернулись, Макс сказал, что Вита собрала вещи и, ничего не объясняя, попрощалась и уехала.
Алиса порывалась ей позвонить, но Артем ее решительно остановил. Он был глубоко раздосадован этим малодушным бегством. Сестры твердили ему, что он дурак. По их версии, Вита наверняка обиделась, что он так и не сделал ей шаг навстречу. И своим исчезновением (вот она, женская логика!) хочет подтолкнуть его к решительным действиям, проверить, нужны ли ему вообще эти действия. Их взаимная симпатия была очевидна для всех, кроме них самих. Артем же решил, что раз она вот так уехала, то это – показатель того, что эти счастливые летние дни ничего для нее не значили. Более того, счел это наплевательским отношением к гостеприимству и радушию, которое проявили по отношению к ней сестры. А значит, не стоит Вита того, чтобы тратить время на разбирательства.
Конечно, в нем говорило уязвленное мужское самолюбие, но по привычке он не стал анализировать свои эмоции, просто вычеркнул эту ситуацию из жизни. И Асе с Алисой настоятельно посоветовал забыть о недолгом знакомстве и уж тем более не обсуждать с ним эту тему. А через пару дней, убедившись, что в последних приготовлениях к празднику его вполне успешно может заменить Стась, вернулся в город. Работа, как всегда, казалась самым верным средством, чтобы обо всем забыть.
Стась с удовольствием помогал сестрам с делами, но скоро и ему настало время возвращаться. В последний вечер они с Алисой устроили пикник на пляже. Сидели у костра, пили вино, целовались и любовались закатом. Он тихо бормотал ей на ухо нежности, но она отшучивалась. Стась это заметил.
- Тебя что-то смущает?
- Да, - рассмеялась Алиса. – Антураж! Я всегда думаю, насколько общая атмосфера влияет на чувства? Ну, море, закат, отпуск – все располагает к роману. А понравились бы мы друг другу, если бы встретились в обычной обстановке?
- Правильно ли я понял, чтобы проверить крепость моих чувств к тебе, я должен создать максимально антиромантическую обстановку?
- Ну, что-то в этом роде!
- Хорошо, я учту. Вот вернемся в город, сразу этим и займусь. Кстати, ты когда возвращаешься?
- Недели через две.
Он вздохнул:
- Не смею настаивать, поэтому просто буду очень ждать! Или это уверение тоже слишком романтично?!
Алиса пихнула его локтем в бок:
- Эй, ты теперь все время будешь на эту тему меня подкалывать?!
- Конечно! Должен же я доказать тебе всю серьезность своих намерений!
- Тогда лучше замолчи и поцелуй меня!
После полученных убедительных доказательств они какое-то время сидели молча, слушая размеренное дыхание моря.
- Странно, - наконец вымолвил Стась, - никогда бы не подумал, что ты не любительница романтики.
- Почему?
- Даже не знаю. Но мне казалось, что тебе нравятся красивые жесты, пылкие признания, безрассудные поступки.
- Это говорит лишь о том, что ты пока еще плохо меня знаешь. Я отношусь к жизни легко, но не легкомысленно. Красивых жестов и пылких признаний мне хватает и в книгах. В жизни же – в том, что касается мужчин – я больше ценю верность, надежность, основательность.
И тут же добавила с лукавой улыбкой:
- Но от комплиментов и похвал, искренних, конечно, это тебя не освобождает.
Стась улыбнулся и, вспоминая свой разговор с Витой, подумал, как же он ошибся в оценке Алисы. Она права: легкость не равна легкомысленности. Приятное открытие. И сколько их еще предстоит!
Алиса же думала о том, что когда-то сказала ей мама: «Не верь, что отношения надо строить, работать над ними и как там еще говорят. Это дело случая – если тебе повезет встретить своего человека, то с ним будет просто и легко, и не надо будет ничего делать специально. Только и всего». Судя по тому, как легко они говорили сейчас о важных и деликатных вещах, ей, похоже, повезло. Сюжет о появлении прекрасного незнакомца в новом месте оправдал себя.

***
Алиса понимала, что будет скучать, когда Стась уедет, но не ожидала, что до такой степени. У нее появилось давно забытое ощущение. Ощущение, как будто слева, где сердце, образовалась тягостная пустота. Ей это не нравилось. Ей хотелось жить гармонично и счастливо вне зависимости от того, рядом любимый человек или нет. Довольно успешно Алиса убедила себя, что такое ощущение связано с резким переходом от одного состояния (они вместе) к другому (она одна). И ей нужно радоваться, что Стась появился в ее жизни, и у них все хорошо. И вместо того, чтобы грустить в разлуке, можно предвкушать новую встречу.
К счастью, Алиса была из тех людей, которым легко подчинить свои эмоции доводам разума. Не подавить свои чувства, не пренебрегать ими, просто переключиться и не впадать в уныние. Поэтому через несколько дней она вернулась к своему прежнему восприятию жизни. И, она не могла это отрицать, этому немало поспособствовало общение с Лариком. Раньше, когда Алиса приезжала на маяк по делам, он приходил только поздороваться, а потом опять возвращался к себе за ноутбук. Сейчас он ненавязчиво присоединялся к ней, чтобы помочь разобрать вещи или посидеть под навесом. Их разговоры, как и прежде, доставляли Алисе удовольствие, но теперь в их общение вплетался новый, едва различимый нюанс – его симпатия.
Единственным минусом стало то, что, поразмыслив, она перестала оставаться на ночь в коттедже и стала опять ночевать у Аси в городе. Та не удивилась – им нужно было решить множество вопросов. Алиса же, хоть и жалела о ночах на свежем воздухе, решила, что не стоит добавлять ситуации остроты. В себе-то она была уверена, но зачем провоцировать Ларика, живущего в соседнем коттедже, на действия, о которых потом оба пожалеют?
Верная своей интуиции, она поняла, что катализатором проснувшейся симпатии Ларика к ней  стало появление Стася. Если раньше Ларик видел в ней только приятную собеседницу, то теперь он увидел еще и симпатичную девушку, которой можно увлечься. Алиса была уверена, что это не всерьез и не надолго – так, легкое увлечение его творческой души. И что ни к чему серьезному это не приведет. Но, что скрывать, ей было приятно ловить его задумчивые взгляды и распознавать в привычных разговорах намеки на флирт. Их зарождающимся отношениям со Стасем это невинное увлечение ничем не грозило, зато помогало скрашивать ей дни, оставшиеся до возвращения в город.
В один из таких дней она приехала к нему с хорошей новостью. Ларик поднимался от пляжа в одних плавках, капельки воды поблескивали на гладкой загорелой коже, отросшие волосы разметались по плечам. Алиса невольно залюбовалась им, потом одернула саму себя. Он подошел к ней, улыбнулся, но дежурный поцелуй в щеку неожиданно приобрел иную тональность с учетом того, что ее обнимал полуобнаженный мужчина, а на ней было только тонкое летнее платье. У Алисы загорелись щеки. Ларик тоже, видимо, почувствовал неладное, быстро отодвинулся. Алиса, справившись со смущением, вернулась к прежнему непринужденному тону:
- А я к тебе с хорошими новостями! Только это пока секрет! Мне звонила Дымова, твой «Снежный страж» вошел в short-list номинантов «Русского Букера»!
- Вау! Честно скажу, не ожидал! Ну, номинация – это еще не победа.
- Но шансы велики! Представляешь, на какой волне можно будет презентовать следующую книгу?
Ларик усмехнулся и подмигнул ей:
- Так ты не за друга радуешься, а для издательства выгоду ищешь?
Алиса нахмурилась:
- Зачем ты так? Одно другому не мешает! Конечно, для издательства крайне выгодно заиметь в постоянных авторах лауреата престижной премии, но и за тебя я рада. Неужели тебе не хочется стать лауреатом? Это же и признание, и деньги немалые!
- Ладно, ладно, согласен! Это я просто сглазить боюсь. Нет ничего хуже несбывшихся надежд.
Алиса сделала вид, что не заметила двойного дна в последней фразе. Они устроились под навесом. Ларик зажмурился от удовольствия, подставляя лицо легкому ветерку:
- Эх, жаль будет отсюда уезжать! У моря впадаешь в совершенно другое состояние – расслабленности, покоя. Знаешь, если бы ты мне эту новость сказала месяц назад, я бы запрыгал от восторга и побежал бы по своим каналам выяснять, каковы мои шансы. А сейчас…да, я понимаю, что это классно, но как-то все далеко, призрачно, что ли. А настоящее это вот – море, солнце, уединение. Даже пишется здесь с особой легкостью и настроением!
- И о чем же, если не секрет, будет твоя новая книга? – спросила Алиса.
Ларик сделал задумчивое лицо:
- Ну, это такой мистический детектив, как призрак смотрителя убивает посетителей маяка – мстит влюбленным туристам  за то, что его любимая когда-то утонула в море.
Алиса поперхнулась соком:
- Надеюсь, ты шутишь?
Он рассмеялся:
- Что, испугалась, что я вам антирекламу сделаю? Ты же знаешь, я никогда не рассказываю о сюжете, пока идет процесс. Если все срастется, думаю, к октябрю сдам вам свой очередной шедевр. В сентябре пройдет церемония, так что, как ты и хотела, можно будет на обложке писать, как минимум, «номинант премии».
- Надеюсь, что напишем «лауреат».
- Кстати, давно хотел спросить, но считал этот вопрос слишком нескромным. Как тебе мои книги? Надеюсь, ты их читала?
Алиса закатила глаза:
- Ну вот!! А я так радовалась, что ты не похож на других авторов, не пристаешь ко мне с расспросами о своем творчестве!
- Нет, я просто выжидал, - хитро улыбнулся он. – Ждал, пока ты станешь достаточно пристрастна, чтобы не ранить мою тонкую натуру своей критикой.
- А почему ты думаешь, что я буду критиковать, а не хвалить?
- Во-первых, ты всегда честно говоришь, что думаешь, а во-вторых, ты не похожа на читателя, которому нравится жанр, в котором я пишу.
Алиса пожала плечами:
- Можно не являться поклонником жанра, но при этом объективно отдавать дань качеству произведения. Что ж, сам напросился…- она сделала многозначительную паузу, но Ларик смотрел на нее с прежним благожелательным любопытством, на его лице не появилось ни тревожного ожидания, ни готовности обороняться. И Алиса поняла, что бы она сейчас ни сказала, он примет все.
- На мой взгляд, отличительной чертой хорошей книги является то, что после ее прочтения еще надолго остается впечатление. Ходишь и какое-то время как будто находишься в другом измерении, живешь в мире прочитанном, а мир реальный кажется вымыслом. Так вот, «Снежного стража» я читала в феврале. И когда ходила по улицам во время снегопада, боялась заворачивать за угол…Тебе это о чем-то говорит?
Ларик рассмеялся:
- Исчерпывающая характеристика, спасибо!
- Что ты смеешься?
- Я ожидал, что ты, как филолог и как редактор, начнешь рассуждать о стиле, слоге и сюжете, а тут – живой эмоциональный отклик. Спасибо, я польщен! А…
- А что касается «Последнего дара», опережу я твой вопрос, то после этой книги я ненавязчиво попросила Вику познакомить меня с автором. Так хотелось посмотреть на человека, который придумал такой необычный и реалистичный мир…
Он прищурился:
- Вот даже как. Хочешь сказать, что наша первая встреча была подстроена?
- Рано или поздно я бы и так с тобой столкнулась – по работе, но мне хотелось, чтобы это была не встреча писателя и пиарщика, а встреча двух людей.
- И как, - усмехнулся он, - не разочаровалась?
- Ларик, неужели ты думаешь, что я бы из простой вежливости согласилась на твою просьбу приехать на маяк? Думаю, ты уже понял, что в мире «ашек», как нас называют, случайные люди не задерживаются. Как говорит Ася, двери открыты для всех, но вот на диван посидеть приглашаем не каждого.
- Спасибо! – сказал он тихо. – Мне очень приятно, что я смог вписаться в ваш круг.
Алиса внимательно посмотрела на него, но не увидела и тени насмешки. Похоже, он и вправду был растроган. А она только сейчас поняла, как удачно избежала признания о том, что он стал для нее близким другом. Удачно, потому что за этим неизбежно последовал бы вопрос: только другом? А еще она поняла, что единство их с Асей и Артемом мирка ей действительно важнее ее индивидуальных предпочтений. Если бы Стась, например, не вписался в их круг, она не уверена, что у них бы что-то сложилось. Или, наоборот, если Стась ей понравился, то он просто не мог не понравиться и остальным? Одно Алиса знала точно – люди, которых кто-то из них отвергал, ни с кем из них рядом не задерживались надолго.
- Знаешь, - прервал ее мысли Ларик, - а у меня как-то по жизни не складывалось с компанией. Братьев-сестер у меня нет, в детстве я был тихоней и отличником, соответственно, объектом насмешек для одноклассников. Потом поверил в себя и стал давать отпор, но уже привык, что я один. В институте, правда, у меня появился лучший друг, мы до сих пор тесно общаемся, но он стал журналистом-международником, постоянно в разъездах, так что видимся крайне редко. Помнишь, я о нем рассказывал, когда вы принимали нас в свою дружную компанию? Литературная братия, сама понимаешь, сборище эгоистов и индивидуалистов. А сейчас я впервые жизни ощутил, каково это – быть частью целого. Так что получил я намного больше, чем рассчитывал.
- Странно, по тому, как ты держался, приходя в издательство, да и вообще, никогда бы не подумала…
- В издательстве тоже, вы, девчонки, такую располагающую атмосферу создаете, сами того не замечая! Ты думаешь, я зря, что ли, от Ларисы к Вике перешел?
- За тебя там целая битва была, Лариса чуть ли не с кулаками на Вику кидалась!
- Да ты что? Странно, по-моему, она не в восторге была ни от моих рукописей, ни от тиражей.
Алиса фыркнула:
- Много ты понимаешь! Она за тебя не как редактор за автора билась, а как женщина за мужчину. Хватит, а то я скачусь до сплетен.
Ларик только головой покачал:
- Вот уж сколько открытий за один день! Моя самооценка стремительно набирает баллы!
- Смотри, не загордись!
- Я постараюсь, но после всего, что ты мне наговорила, это будет сложно, - невозмутимо заявил он. – Нет, как же все-таки жаль будет отсюда уезжать!
- Ну, думаю, раз ты так хорошо влился в наш дружный коллектив, то от лица всех «ашек» я тебя приглашаю чаще сюда приезжать!
- Вот, спасибо! Только, боюсь, в круг будущих постояльцев отеля я не так легко впишусь.
- Почему?
- Сложно быть одному, когда вокруг – влюбленные парочки.
- Так приезжай не один, - бросила Алиса и тут же об этом пожалела. Как старательно она уходила от этой темы, а тут по инерции не удержалась. Или это он специально ее подтолкнул?
Ларик долго молчал, потом встал и сказал, старательно глядя мимо нее:
- Я бы и рад, но, боюсь, проморгал ту девушку, с которой бы хотел разделить отдых здесь…Ладно, я пойду, работать надо.
- Хорошо, я тоже пойду, Ася просила в кухне замеры сделать под технику.
- Помочь?
- Нет-нет, я сама.
Другая девушка на месте Алисы наверняка бы радовалась, получив столь приятное для женского самолюбия подтверждение, что к ней действительно неравнодушны. Но Алисе это признание было в тягость. Она знала, что неразделенная влюбленность всегда портит дружбу, а Ларик за это время стал ей настоящим близким другом. И с Артемом он тоже сдружился, наверняка теперь и в городе продолжат знакомство. Так что теперь ей предстояла трудная задача – не испортить с ним отношения и при этом не дать ложных надежд. Хорошо хоть он, по-видимому, не намерен предпринимать никаких активных действий. Остается надеяться, что с его стороны – это лишь легкое увлечение, вызванное общей романтической обстановкой и тем, что они часто общались наедине.
Но что делать? Стась уехал, Артем уехал, Макс пока еще на старой работе занят, на Асе – дом и Аленка, и еще оформление каких-то бумаг. Вот и вышло, что все последние мелкие работы на маяке достались ей, Алисе. Ладно, пожалуй, пора сворачиваться. Кухню установить смогут и без нее. А что касается родительского юбилея, то она просто приедет на пару дней раньше, чтобы помочь Асе с уборкой, вот и все. Так что хватит испытывать судьбу! Пора домой.
***
Алиса не раз замечала странную закономерность: куда бы она ни ездила, обратный путь, домой, всегда казался короче, чем дорога в другую сторону. Так и сейчас, хотя она ехала не на машине, а на автобусе. Может, все дело было в том, что в городе ее ждал Стась?
Добравшись до дома, она сразу ему позвонила:
- Привет!
- Привет, девочка моя, как ты?
- Я в городе, только что вернулась.
- А почему не позвонила? Я бы тебя встретил!
- Не хотела от работы отвлекать.
- Вот глупости! Когда мы можем увидеться? Я соскучился!
- Давай вечером? Я немного отдохну с дороги.
- Конечно. Если я к семи заеду?
- Да, хорошо, целую. А какие у нас планы?
- Если ты не сочтешь это слишком быстрым развитием событий, я бы пригласил тебя к себе домой.
Она рассмеялась:
- Какие церемонии! Конечно, это слишком быстро, но я надеюсь на вашу порядочность, сударь!
- Ничего против вашей воли, сударыня!
Вот так. Ясно и просто.
По дороге Стась счел нужным объясниться:
- В такую жару никуда толком не выйдешь, тут же нет моря и уютного маленького отеля. Сидеть под кондиционерами в ресторане мне не хочется. А вот дома я могу гарантировать тебе чудесную атмосферу!
- Каким же образом?
- Увидишь, - улыбнулся он.
- Эй, я не только романтику не признаю, но и сюрпризы!
- Потому что они редко оказываются уместными и чаще вызывают не радость, а раздражение. Вот, например, моей подруге Вике недавно парень сюрприз сделал: пришел и протягивает ей два билета, мол, дорогая, мы завтра с тобой летим в Париж на выходные. А у нее в этот день мама ногу сломала, естественно, она не могла ее оставить. А тот обиделся, мол, я деньги потратил, гостиницу заказал, билеты купил, а ты не ценишь. В итоге они разругались.
- Дурацкая ситуация, согласен.
- Или, знаешь, насмотрелись американских фильмов, когда человека целый день никто не поздравляет с днем рождения, а потом он приходит домой, включается свет и тут – сюрприз!! Все собрались на вечеринку.
- А здесь что плохого?
- Во-первых, у человека весь день плохое настроение, из-за того, что его не поздравляют и отказываются от приглашения в гости. Во-вторых, но это, скорее, женщина поймет, приходишь ты с работы, вся замученная, уставшая, с одной мыслью – сходить бы в душ и косметику смыть. А тут – полный дом гостей. Ни отдохнуть, ни в порядок себя привести.
Стась улыбнулся:
- Да, если так, то и вечеринка не в радость будет! Хотя я все-таки считаю, что сюрпризы имеют право на существование, просто нужно очень хорошо знать вкусы, интересы и пристрастия человека, чтобы не попасть впросак и действительно доставить ему удовольствие. Так что, при твоей нелюбви к романтике, никаких свечей, расставленных в форме сердца, и ступенек, усыпанных цветами, можешь не опасаться!
- Похоже, я перестаралась в своем антиромантизме. Уж от цветов бы не отказалась.
Он остановил машину, перегнулся на заднее сиденье и протянул ей прелестный букет мелких садовых роз:
- Вот, значит, я не зря подстраховался!
- Ой, спасибо!
Он пожал плечами:
- Но ты права. Как бы нам не перестараться, подшучивая над этим. Давай так. Я учту твои пожелания и интересы, конечно, при условии, что ты мне их будешь честно озвучивать, а ты закроешь глаза, если я на первых порах буду что-то делать не так. А вот шутить мы так больше не будем.
- Смех убивает любовь? – тихо спросила она.
- Не смех, а насмешки.
- Да, прости, я поняла.
- Не за что извиняться. Просто мне очень дорого то, что сейчас между нами происходит, и я не хочу спугнуть это ощущение. И не хочу прикрываться вот такой показной бравадой, чтобы не дай бог, не обнаружить истинных чувств.
Она нежно погладила его по щеке:
- Стась, ты такой чуткий. Нет, все-таки прости. Я, наверное, слишком привыкла все настороженно воспринимать. Или, наоборот, отвыкла от каких-либо проявлений чувств.
Он перехватил ее ладонь и поцеловал:
- Это мы исправим!
Он жил на краю города, в частном секторе. Здесь не было остановок транспорта, не было крупных магазинов и шумных площадей. Алисе, прожившей всю жизнь в многоэтажке, тихие зеленые улицы показались зачарованным царством. А когда они въехали во двор, укрытый тенью огромных раскидистых деревьев, она поняла, какое спасение от жары сулил ей Стась. Выйдя из машины, она ощутила спасительную прохладу. Стась обнял ее:
- Как тебе мое пристанище?
- Чудесно!
Стась притянул ее к себе:
- В жару намного приятнее находиться здесь, а не в городе. Пойдем, покажу тебе дом.
На пороге их встретил огромный сенбернар, при виде Стася добродушно заворчал, осторожно обнюхал Алису и лизнул ей руку. Она погладила его по голове:
- Привет, как тебя зовут?
- Его зовут Лель.
Она улыбнулась:
- Это случайность или дань Стругацким?
- Или. Это такой своеобразный тест для гостей. Если они понимают, что к чему, то сразу завоевывают мое расположение, как ярого поклонника знаменитых братьев-фантастов.
- А если бы я не прошла этот тест?
Он пожал плечами:
- Тогда у нас зашла бы речь о любимых книгах, а, как я уже понял, книги – это твоя маленькая слабость, я бы сказал: «Как? Ты не читала Стругацких?» и начал бы активно советовать тебе, с какого произведения лучше всего начать знакомиться с их творчеством.
Алиса улыбнулась:
- И с какого же?
- Как я понимаю, ты их читала. Ты бы с чего начала?
- С «Пикника на обочине». Хотя большинство советуют начинать с «Понедельника…», мол, это самое легкое их творение. Но поскольку я считаю его не самым типичным для их творчества, то начала бы с «Пикника..». А ты?
- А я всегда предлагаю альтернативу: «Пикник на обочине» или «Гадких лебедей». По-моему, две самых сильных вещи у них. Не считая «Улитки на склоне», но ее неподготовленному читателю не осилить.
Алиса рассмеялась и обняла его:
- Так, останови меня, а то мы и вправду проведем весь вечер за обсуждением книг!
- Это что! Сейчас ты еще мою библиотеку увидишь, обо всем забудешь! Впрочем, по порядку.
Он провел ее по дому. Как и предполагала Алиса, этот дом обладал особой атмосферой – чувствовалось, что в нем много лет жили люди, которые обустраивали свой быт с любовью и со вкусом. Последней комнатой была гостиная, где, как и обещал Стась, Алиса замерла в восторге: книжные стеллажи тянулись вдоль трех стен и высились до потолка. А книги: от полных собраний сочинений классики до последних новинок фэнтези насчитывали не одну сотню. У нее сразу зачесались руки пересмотреть, какие сокровища таят в себе эти стройные ряды, но Стась оттащил ее:
- Уверяю, у тебя еще будет время, чтобы все здесь посмотреть!
- Считай, что и ты мой тест прошел!
- В смысле?
- Всегда обращаю внимание на то, сколько и каких книг у людей дома.
- Большей частью это не моя заслуга. Библиотеку начал собирать мой дед, это, от себя я добавил не так много, но храню бережно. И, видишь, хвастаюсь!
- Впечатляет!
Потом они устроили пикник, расположившись на покрывале под раскидистым деревом. Как и говорил Стась, никакого ужина при свечах – мягкие сумерки и рассеянный свет фонаря на террасе. Постепенно разговоры стали более короткими, а поцелуи – более длинными. Впереди их ждала долгая ночь – ночь удивительных открытий.
-11-
Убедить родителей отпраздновать юбилей свадьбы у моря, не испортив сюрприз, оказалось крайне сложно. Решающим аргументом стало то, что семья должна собраться в полном составе, а у Макса с Асей объявились архиважные дела, поэтому в город они приехать не могли. В конце концов, было решено, что Артем отвезет родителей на машине, а гостям они предложат выбор – либо те присоединятся к ним, либо соберутся на неделю позже. Расчет был верен – почти все соблазнились идеей провести выходные у моря.
Алиса, как и планировала, выехала на пару дней раньше. Со Стасем, который не мог бросить работу, они договорились, что он приедет в субботу на машине, заодно прихватит с собой несколько гостей, которым было бы сложно добираться на автобусе.
Алисе так не терпелось вновь очутиться на маяке, что она вышла на трассе и позвонила Асе, что сразу отправится к отелю.
- Хорошо, родная, мы с Максом к вечеру подъедем. Я там уже почти все приготовила, поэтому ты там не усердствуй, отдохни с дороги, искупайся.
Идти через рощу, как всегда, было легко и приятно, разве что ветер с моря слишком сильный дул. Что ж, все-таки уже сентябрь. Зато и такой оглушающей жары уже нет, начинается бархатный сезон. Алиса закинула сумку в уже обжитый ею коттедж и пошла к домику. Интересно, что Ася приготовила? На кухне ровными рядами высилась посуда, сверкали бокалы, холодильники были под завязку забиты едой, в углах – упаковки с минералкой, соком и ящики с вином.
Она перешла в столовую-гостиную. Там стоял ноутбук, а в углу – свернутое полотнище проектора. Так, а это похоже сюрприз, который Артем с Асей готовили…Алиса включила ноутбук и сразу нашла на рабочем столе папку к юбилею. Там оказались оцифрованные фотографии из их семейных альбомов, красиво оформленные в слайды. Подумав, Алиса сходила на кухню, наложила себе на поднос всяких вкусностей, налила кофе и, устроившись на диване, приступила к просмотру под хиты 70-х годов.
Свадебные фото. Господи, какие же родители молодые и красивые! И такие смешные: папа с усами для солидности, мама в коротеньком, по моде тех лет, платье. А с ними – Ася, тоже смешная, курносенькая, с куцыми косичками. Это они с новорожденным Темкой. Это и ее, Алису, дождались! Вот они все вместе первый раз выехали на море. Перед ней мелькали кадры их счастливой жизни, и Алиса в который раз подумала, как ей повезло, какая у нее замечательная, дружная и любящая семья!
За этим занятием она потеряла счет времени, а когда отвлеклась от экрана, почувствовала какую-то смутную перемену вокруг. За окном потемнело, хотя до вечера было еще далеко. Алиса выключила музыку и тут же услышала завывания ветра. Она вышла на улицу и еле удержала дверь, которую дернуло сильным порывом. На улице творилось невесть что. Ветер превратился в настоящий ураган, пошел дождь. Алиса с трудом захлопнула дверь, подошла к окну и замерла: на горизонте черной полосой вставала огромная волна! Господи, да что же это такое творится! Она попробовала позвонить Асе, но сигнала не было.
Похоже, ей придется пережидать непогоду здесь, в одиночестве. Утешает одно – маяк расположен на высокой скале, так что волны гостям отеля не страшны. Ну, ветер, ну дождь, подумаешь. Так Алиса утешала саму себя, но ей было страшновато. Она забралась с ногами на диван, еще раз посмотрела на экран телефона – сигнала нет. Обидно, что погода испортилась перед праздником. Хотя, помнится, Макс говорил, что такие шторма – явление кратковременное, и к утру, скорее всего, уже все успокоится. Плохо, что все вещи в коттедже остались. Ладно, ночевать так ночевать. Стоило ей немного успокоиться, как дом задрожал под очередным порывом ветра, а потом где-то жалобно звенькнуло стекло. Так…это уже хуже. Если в доме и коттеджах выбьет стекла, за день они вряд ли успеют это исправить.
Алиса перешла на другую сторону дома, посмотрела в окно – так и есть, окно разбилось, но видимо не от самого ветра, а от того, что ветром принесло большую палку или камень. Надо закрыть ставни. И на окнах коттеджей тоже. Хорошо, хоть на втором этаже домика ставни закрыты.
При мысли о том, что ей придется в такую непогоду выходить на улицу, Алисе стало не по себе. Но еще хуже было представлять, какая картина здесь будет завтра, если стекла разобьются. Она вздохнула, сняла с крючка старую штормовку Макса, застегнула и ринулась на улицу. С той стороны, где от ветра ее защищали стены дома, она управилась быстро, а вот с другой…Ветер вырывал ставни из рук, ледяной дождь бил в лицо, ноги соскальзывали на мокром покатом склоне. Пару раз она падала на колени, вся перепачкалась, сломала ногти, но, наконец, закрыла все четыре окна. Потом короткими перебежками бросилась к коттеджам, уворачиваясь от летящих веток и натыкаясь на перевернутые скамейки. Алиса упорно переходила от одного окна к другому, подбадривая себя мыслями о горячем кофе. Она промокла, замерзла, устала. Штормовка была ей велика, а потому не спасала ни от ветра, ни от дождя.
Остался последний коттедж. Алиса осторожно пробиралась по скользкой тропинке, повернула и вдруг налетела на кого-то. Нервы не выдержали, и она завизжала изо всех сил и стала колотить темный силуэт кулаками. Человек выругался и схватил ее за локти. Постепенно, сквозь пелену дождя, к ней пробился знакомый голос.
- Господи, Ларик?- выдохнула она. – Что ты тут делаешь? Я думала, ты уже уехал.
- Собирался сегодня вечером, - наклонился он к ней, пытаясь перекричать завывание ветра. – А ты чего?
Она объяснила насчет окон.
- Я в своем коттедже уже закрыл, того же побоялся. А шел, чтобы в доме грозу переждать. В каменном доме как-то спокойнее, чем в деревянном, это еще три поросенка знали!
- Ты еще шутишь!
Он рассмеялся:
- Ладно, побежали обратно!
Цепляясь друг за друга, они с трудом преодолели обратный путь, так как ветер дул навстречу, и с грохотом ввалились внутрь. Ларик захлопнул дверь. Алиса выдохнула:
- Как же я рада, что ты не успел уехать! – и, не заметив, как его глаза вспыхнули радостью, продолжила, - оказывается, я страшная трусиха – мне так жутко стало при мысли, что я одна посреди всего этого хаоса. Слава богу, все позади!
Но тут, словно издеваясь над ее словами, мигнул и погас свет. Она вскрикнула, Ларик инстинктивно прижал ее к себе:
- Тихо-тихо, наверное, от ветра провода перемкнуло или оборвало.
- И как же мы теперь? – жалобно проговорила она.
- Ты еще и темноты боишься?
Услышав насмешку в его голосе, Алиса мгновенно взбодрилась:
- Вот еще! Просто теперь ни воду согреть, ни обсохнуть!
Он поежился:
- Да уж, я промок до нитки, ты тоже, чую. Есть во что переодеться?
- У меня все вещи в коттедже остались.
- А я свои уже в машину отнес. Так, ладно. Что-то же тут должно быть: полотенца, пледы?
- Ну, да.
Алиса наощупь добралась до подсобки, стала шарить руками по полкам, выуживая что-то теплое и пушистое на ощупь. Ларик тем временем нашел и зажег на кухне свечи. Через какое-то время она устроились на диване, укутанная с головы до ног, но озноб никак не желал проходить. Ее трясло то ли от холода, то ли от пережитого стресса. Ларик, сидевший в кресле напротив, заметил:
- Мне кажется, я слышу, как ты дрожишь! Слушай, кофе мы, конечно, не сделаем, может, пожертвуем бутылочкой вина из праздничных запасов? Хоть согреемся!
- Давай!
- Ты ела? – крикнул он с кухни.
- Да, как раз пировала перед тем, как буря началась.
Он вернулся с подносом:
- Я там пошарил в холодильнике…Всегда любил лакомиться остатками праздничного обеда, а вот похищать еду до начала праздника еще не приходилось. Ладно, буду считать это заслуженной наградой за перетаскивание ящиков.
- Ты помогал Максу?
- Ага, потому и задержался. Мы вчера четыре рейда в город сделали, потом до ночи все это разгружали, поэтому с утра я самым бессовестным образом проспал. Что ж, зато и я внес лепту в подготовку такого прекрасного праздника, хоть и не участвую в нем.
- Не участвуешь? Не может быть, чтобы Ася тебя не пригласила!
- Пригласила. Но я считаю, что это ни к чему. Это семейный праздник, а я даже не знаком с вашими родителями.
- Вот уж глупости! Они всегда рады гостям, тем более, нашим друзьям!
- Нет-нет, все, закрыли тему. Я с удовольствием с ними познакомлюсь, надо же посмотреть на людей, которые таких чудесных детей воспитали! Но не на юбилее свадьбы!
Алиса поняла, что настаивать бесполезно. И решила, что когда они вернутся в город, обязательно позвать Ларика в гости и познакомить с родителями.
Ларик с аппетитом поглощал еду, Алиса, смакуя, пила вино. Он оказался прав – она действительно стала понемногу согреваться.
- Ну, что, - вдруг спросил он, - какой сюжет развития событий выберешь?
- В смысле?
Он улыбнулся:
- Если предпочесть любимый мужчинами триллер, то – гроза, ветер, темнота, и некто страшный и загадочный вломится в дверь..
Алиса невольно вскрикнула, а он невозмутимо продолжал:
- Если же выбрать обожаемую женщинами мелодраму, то – свечи, вино, двое продрогших людей, как ни крути, все ведет..к страстным поцелуям.
Ей кажется, что у него заблестели глаза или это блики от свечей? И почему у нее так забилось сердце? Это все хмель виноват. Алиса, собравшись, попыталась перевести все в шутку:
- Может, выберем какой-нибудь другой жанр, более безопасный для обоих? Пережив приключение, отважные герои уснут крепким сном и все?
Он не сдвинулся с места, но глаза гипнотизировали ее. Молчание затягивалось, и Алиса все больше осознавала двусмысленность ситуации, в какую она попала. Потом он наклонился и задул свечи:
- Что ж, отважная героиня, спокойных снов.
Она повозилась на диване, поплотнее закутавшись в плед и попыталась заснуть. Прислушалась – ветер не утихал, и волны с прежней силой бились о скалы.

**
Дремала она недолго. Проснувшись, посмотрела на телефон у изголовья – сети по-прежнему нет, а время только близится к полуночи. Алиса повернулась на другой бок и наткнулась на Ларика. Он сидел вплотную к дивану. Выражения лица в темноте не разобрать, но от него просто веяло жаром.
- Что ты делаешь? – спросила она почему-то шепотом.
- Сижу. Смотрю на тебя. – также тихо ответил он. – У тебя плед сбился.
Он протянул руку к пледу и коснулся рукой ее голого бедра, нежно погладил шелковистую кожу. Алиса замерла. Все происходящее казалось настолько нереальным, но в то же время настолько ожидаемым, что она не понимала, как ей реагировать. А он убрал руку, но лишь затем, чтобы коснуться ее щеки, шеи, впадинки у горла. А потом, одним движением, перебравшись на диван, прижал ее к себе и стал целовать. Алиса попыталась возразить, но, разомкнув губы, чтобы сказать «не надо!», получается, поневоле ответила на этот жадный поцелуй. Ошеломленная, растерянная, она все же нашла силы отвернуться и попыталась оттолкнуть его, но он был сильнее, а ее сопротивление только разожгло в нем страсть. Она не знала, сколько времени длилась их безмолвная борьба, но только под очередной раскат грома распахнулась дверь и на пороге возник некто страшный и загадочный. И позвал до боли родным голосом:
- Алиса!
Почувствовав, как ослабла хватка Ларика, она вырвалась и бросилась в объятия к промокшему насквозь Стасю. Он схватил ее в охапку, осыпал поцелуями лицо, сам того не зная, стирая следы чужих непрошенных поцелуев. Она не знала, смог ли он в сумраке разглядеть, что здесь произошло, ей это было неважно, главное одно – он тут, и теперь ничего не страшно! Но как он тут…
- Но как ты тут? – растерянно пролепетала она. – Почему?
- Ты еще спрашиваешь? Я до тебя несколько часов дозвониться не мог. Асе звоню – тоже не отвечает. А тут по новостям – на побережье ураган. Ну, я и поехал. Черт, на трассе столько аварий! Часов пять, наверно, ехал. К твоим доехал, а Ася такая – она на маяке, - он рассмеялся, - представляешь, мне пришлось с Максом чуть ли драться, они меня пускать не хотели. Говорят, на машине сейчас не проедешь, куда ты в такую бурю. Переждет Алиса на маяке, что с ней может случиться!
- Так как же ты добрался?
- Ну, чуть-чуть на машине, потом бросил ее на перевале, сюда уже пешком…
- Тебе надо обсохнуть и выпить, - раздался из глубины голос Ларика. Он подошел к двери, Алиса заметила, что он уже успел одеться. – Я тут Алисе составил компанию, чтобы она не боялась, но теперь она в надежных руках, так что я, пожалуй, пойду в коттедж.
Он обогнул их и пошел по дорожке, не обращая внимания на дождь. Стась посмотрел ему вслед, потом закрыл дверь и спросил у Алисы:
- Все в порядке?
- Да…да! – она решила не рассказывать ему о том, что своим появлением он предотвратил худшее. Ничего ведь не случилось, в конце концов!
Потом было дежавю – пледы, свечи, вино. Только на этот раз оказались желанными и поцелуи, и взаимные признания в любви, которые, наконец, прозвучали.

***
Утром, как Алиса и надеялась, от урагана не осталось ни следа – ветер стих, сквозь ставни в комнату пробивалось яркое солнце. Выйдя на крыльцо, Алиса осмотрела двор: поваленные скамейки и стулья, сломанные ветки, примятые кусты, на дорожке – разбитый фонарь. Плохо, но не безнадежно. К вечеру должны все исправить. Тем более Стась здесь! Она перевела взгляд на стоянку – как и думала, машины Ларика там уже не было…
Ася с Максом приехали лишь к полудню, а с ними еще с десяток человек, которые вызвались помочь ликвидировать последствия урагана. Ася объяснила Алисе, что в городе тоже пришлось потрудиться: ветром разбило стекла, сорвало вывески, повалило деревья. С пирса часть лодок унесло в открытое море. Так что им еще повезло, что на маяке мало что пострадало. За пару часов они все убрали и расчистили, Макс починил проводку,  потом они принялись расставлять столы и готовить закуски, чтобы к субботнему утру уже все было готово. День прошел в беготне и заботах. Странное дело, думала Алиса, за какой бы срок не начинал готовиться к празднику, все равно в последний момент обнаружится еще масса дел! Но это были приятные хлопоты, которые с лихвой окупились, стоило только посмотреть на изумленные и восторженные лица родителей и гостей, собравшихся на праздник.
Трудно сказать, чему родители радовались больше: сюрпризу или тому, что так счастливы их дети. Ася с Максом, наконец, обрели дело своей мечты, а Алиса встретила настоящую любовь. Артем, как обычно, весел и полон грандиозных замыслов, которые, как уже знали родители, он блестяще воплощает в жизнь. То, что у их любимого сына болит от несбывшегося сердце, они не разглядели, потому что он тщательно скрыл это, в том числе от себя самого. И только проницательная Алиса, глядя на брата, твердила про себя утешительные слова: «Если все закончилось плохо, значит, это еще не конец».

Часть вторая.
Артем и Вита.
-1-
Как всегда, перед этим поворотом у Артема невольно замирало дыхание: а вдруг? Но, ни разу за год ему не повезло - пару раз ему случалось кого-то подвозить, но не ее. Он понимал, что это глупо – надеяться на случайную встречу, когда можно просто взять и свернуть с трассы, доехать до магазина и увидеться. Или позвонить. Но он этого так и не сделал. Артему казалось, что если они столкнутся случайно, то это будет знак свыше, знак, что им все-таки суждено быть вместе. А специально ехать к Вите после того, как она сбежала, не попрощавшись и ничего не сказав. Зачем? Что может быть хуже, чем увидеть, как она будет отводить глаза в сторону, выдумывая правдоподобную причину своего внезапного отъезда? Казалось бы, это мелкое недоразумение давно уже должно было остаться в прошлом, но на практике выходило не так просто. Вот и сейчас он поймал себя на том, что надеялся увидеть у обочины ее тонкую фигурку.
Лялька, не замечая напряжения, весело щебетала. Артем уже свыкся с тем, что она маловосприимчива к переменам его настроения, и что в их отношениях ее интересуют только собственные желания и эмоции. Если бы он влюбился, его бы это задело. Но Ляля, и он это прекрасно понимал, была всего лишь легким увлечением. Пока она еще не успела ему надоесть своим поверхностным отношением ко всему вокруг, но уже сейчас Артем отдавал себе отчет, что их роман – ненадолго. Впрочем, это не помешало ему взять ее с собой на такое важное мероприятие, как свадьба Алисы. Он понимал, что Ляля воспримет это, как знак, что их отношения перешли на более серьезный уровень, но его это мало волновало – пусть думает, что хочет, пусть строит планы. Он ей ничего не обещал, даже в любви не признавался! Если бы все мужчины соответствовали женским ожиданиям, в мире не осталось бы ни одного холостяка.
Конечно, предварительно он уточнил у Алисы, как она отнесется, если он приедет с Лялей. Та пожала плечами:
- Дело твое! Ты же знаешь, я от нее не в восторге, но вы – пара, так что логично будет, если вы приедете вместе. Только вот боюсь, она может неправильно это воспринять…
- В смысле?
- Ну, ты введешь ее в семейный круг, с родителями познакомишь. Это даст ее вполне определенные надежды…
Артем поморщился:
- Бог мой, ну вы, женщины даете! Продумываете на пять лет вперед!
- И вы, мужчины, даете, - пикировала сестра, - вообще ни о чем не думаете! Тем, конечно, уместнее приехать вдвоем, тем более родители давно хотят с ней познакомиться. Но я тебя предупредила!
Взвесив все за и против, Артем все же решил Лялю взять. Решающим аргументом стало то, что представить себя одиноким в окружении счастливых влюбленных пар было просто невыносимо! Приятной стороной Лялиной поверхностности было то, что она обладала легким характером, не ныла, не жаловалась, не была склонна выяснять отношения. Так что их совместные поездки, хотя и не были насыщены глубиной чувств, были приятными.
Когда Артем предложил ей пойти с ним на эту свадьбу, она обрадовалась, но особого ажиотажа он не заметил. Ляля не стала его расспрашивать о том, кто там будет, не озаботилась выбором подарка, сказав лишь, что отдаст ему половину денег, но пусть он выбирает сам, лучше зная вкусы своей сестры. В общем, он не увидел ни трепета перед встречей с его родителями, ни желания угодить. Возможность побывать на море воодушевило ее, пожалуй, больше, чем семейное торжество. Поэтому он расслабился, посчитав, что Алиса ошиблась в своих прогнозах.
Подъехав к маяку, он убедился, что Ася расстаралась на славу! Как они и ожидали, маленький отель для романтиков быстро приобрел популярность и за год стал одним из самых модных мест на побережье. Так что это была уже не первая свадебная церемония здесь, но наверняка самая изысканная! Ася знала о предвзятом отношении сестры к романтической атрибутике, поэтому обошлась без красных сердец, голубей и прочих пошлостей. Нет, это была простая, но очень трогательная церемония. При виде жениха и невесты, таких красивых, таких счастливых, таких влюбленных Артем впервые в жизни проникся самой атмосферой свадьбы, впрочем, оправдав себя тем, что это все-таки свадьба его нежно любимой младшенькой сестры.
И тут же, глядя на молодоженов, позирующих на фоне морского заката, он совсем некстати вспомнил другую фотосессию. И подумал, что все это время – с опаской и надеждой – ждал, что Вита окажется в числе приглашенных. Но этого не случилось. В общем-то, и гостей было немного. Вопреки стандартам Алиса со Стасем не стали приглашать ни дальних родственников, ни случайных знакомых и малообщительных коллег: только самые родные и действительно близкие. Это тоже сказалось на общей атмосфере праздника, потому что обошлось без неловкости, когда вынуждены общаться малознакомые люди, без пошлых конкурсов и танцев и без драки.
- Высший класс! Ни намека на русскую свадьбу, скорее, похоже на свадьбу из какого-нибудь американского или даже европейского кино: скромно и со вкусом. Вы настоящий профи! – восхитилась Ляля, обращаясь к Асе.
- Спасибо, - улыбнулась та и, улучив момент, обратилась к Артему, - Знаешь, а мне она нравится! По Алискиным словам я ее другой представляла.
- Нет, представляла ты ее правильно, - вздохнул он, - в Алисиной оценке можешь не сомневаться. Это ты пока просто мало ее знаешь.
- Странный ты, братец, так отзываешься о собственной девушке…
- Ну, думаю, раз ты обсуждала нас с Алисой, то в курсе, что безумной любви между нами нет, и что я смотрю на наш роман без иллюзий.
- Опять выбрал самую безопасную дорожку. И не скучно тебе?
- Нет. Вполне комфортно.
- Это все самообман. Уверена, в глубине души ты хочешь другого.
- Вы мне об этом уже несколько лет твердите. Может, пора привыкнуть, что не всем в нашей семье суждено испытать великое чувство?
- Ерничаешь..Ну-ну. Уверена, если бы ты прошлым летом не отступился, сейчас бы тоже испытывал это великое чувство!
- Я же просил, не напоминай.
Но Асю неожиданно прорвало:
- А почему, собственно? Если тебе все равно, почему одно упоминание о ней так выводит тебя из себя, а? Я тогда не лезла, но знаешь, по-моему, ты совершил большую ошибку, что не поехал тогда за Витой! Между прочим, Алиса приглашала ее на свадьбу, но она отказалась – чтобы с тобой не столкнуться.
- Вот видишь..
- Что видишь? Артем, ты не понимаешь? Если бы ей было все равно, она бы приехала, ведь они с Алисой все это время созваниваются, переписываются, сотрудничают, пару раз виделись даже, сдружились, в общем. А она боялась тебя увидеть, потому что помнит до сих пор…
Он тоже разозлился:
- Да что помнить-то! У нас  с ней и не было ничего!
- Потому что ты струсил! Все ведь видели, как вас с ней друг к другу тянет! Но тебе же проще вот так – без любви, без привязанности! И что? Сколько ты так еще будешь себя обманывать?
- Нашла время для нотаций!
- Да вот сейчас самое время. Посмотри, на Алису со Стасем, неужели не завидно? Неужели себе такого не хочется?
- Хочется. Но у нас бы так не вышло.
- Да откуда тебе знать!
- Потому что Вита – совсем другого склада человек, с ней было бы тяжело.
- Ты даже не попытался!
- Так, все, хватит. Это бессмысленный разговор. Время потеряно. Ничего не случилось. Я с Лялей. Я рад, честно рад, и за вас, и за них, - он кивнул в сторону молодоженов, - но у меня своя жизнь, хватит в нее лезть, ладно?
- Как скажешь, - вздохнула Ася. – Только можно напоследок я тебе кое-что покажу?
- Что еще?
- Пойдем!
Она отвела его в дом и в подсобке достала с полки две картины. На одной был изображен маяк, на второй – влюбленная пара на фоне этого же маяка. Обе картины нежных пастельных тонов были сделаны из пуговиц. У Артема екнуло сердце, слишком узнаваемым был стиль автора.
- Эти картины, как ты, думаю,  понял, прислала сюда, на адрес отеля Вита. Одну – как свадебный подарок Алисе, вторую – мне для музея. В посылке была записка, что это – знак запоздалого извинения за тот внезапный отъезд. Ну что, ты по-прежнему считаешь, что ей было плевать на те дни, что она была тогда здесь?
Артем отпил шампанского.
- Ну, для меня, я смотрю, у нее подарка не нашлось. Типа красного сердечка в рамочке. Да, молодец, Алису поздравила, перед тобой извинилась. Но ко мне это не имеет никакого отношения! Хватит уже об этом!
Сговорились сестрички, все пытаются ему великую любовь устроить! Да с чего они решили, что с Витой у них бы что получилось? Надо же, не приехала она на свадьбу. Ну и не надо! Он огляделся. Ляля оживленно беседовала с его родителями. И, судя по выражению лица Анны Андреевны, разговор, как и у него с Асей, пошел не в то русло. Артем поспешно направился к ним:
- Ой, я бы себе тоже такую свадьбу хотела! Все так мило, необычно, по-европейски! И при этом тратиться особо не придется, так удачно, что Ася владеет таким местечком!
Анна Андреевна перевела взгляд на сына. Тот пожал плечами. Мда, быстро же Ляля сориентировалась! Интересно, что она успела родителям наплести? Теперь наверняка не избежать разговоров о том, когда же он женится. Значит, Алиса права. Просто Ляля не стала ему на мозги капать, а сразу переключилась на его родителей. Интересно, это она по простоте душевной или заранее спланировала?
Похоже, Артем оказался единственным из гостей, чье настроение диссонировало с атмосферой праздника. Остаток вечера он пытался избежать разговора с матерью и всячески сдерживал Лялю, когда она пыталась поделиться с его друзьями и родными подробностями их романа. Настраивала, в общем. В итоге ему пришлось увести ее на пляж под предлогом внезапно возникшей страсти, хотя чего ему меньше всего сейчас хотелось, так это ее целовать. Когда она охотно откликнулась на его вынужденные ласки, Артем вдруг понял, что впервые не испытывает к ней ни малейшего влечения. До сих пор отсутствие душевной близости не мешало ему наслаждаться ее роскошным телом, но сейчас он понял, что не хочет, просто не может заставить себя прикоснуться к ней! Их отношения предстали перед ним во всей их фальшивости и пустоте! Видимо, сама мысль о том, что она все-таки мечтает об их свадьбе, показала ему, что Ляля совсем не та женщина, с которой он хотел бы дальше связывать свою жизнь. И дальше обманывать себя и довольствоваться фикцией, видимостью чувств просто невыносимо.
Чувствуя его холодность и отстраненность, Ляля недовольно надула губы:
- Тем, ты чего? Сам меня завлек, а сам, поиграть хочешь, да, - она начала щекотать ему шею, но он отдернулся. Ляля замерла в недоумении. Впервые за все время она оказалась чутка к его настроению и, подумав, залепетала:
- Тем, ну ты чего? Ты из-за разговора с твоей мамой, что ли так? Ты не думай, я ничего такого не имела в виду, просто речь зашла про свадьбу и вообще…Я не намекала даже…
Он отодвинулся, внимательно посмотрел на нее:
- А хотела бы?
- Чего?
- Замуж за меня хотела бы?
Она замерла. При всем своем желании она не могла принять это за предложение руки и сердца, настолько холодным и недовольным был тон, которым были сказаны заветные слова. Ляля растерялась. Она явно не понимала, что ей нужно ответить, чтобы уйти от этой скользкой темы. Но, подумав, спросила:
- А ты хотел бы жениться?
Он усмехнулся. Молодец, перевела стрелки. Теперь, как бы он не ответил, он окажется либо обманщиком, либо подлецом.
-Ляль, я к тебе очень хорошо отношусь, но жениться я, в принципе, не собираюсь и мне неприятны эти разговоры, особенно с моей мамой…
Она сникла, потом ее глаза вспыхнули:
- Да, ладно, Тем, все я понимаю! Если мужчина говорит, что не собирается жениться, то это, всего лишь, значит, что он  не собирается жениться именно на тебе. Я все это время ждала, что ты мне хотя бы в любви признаешься, хотя видно же, что ты со мной так…временно. Просто сегодня все это – поздравления, тосты, поцелуи. Мне, как ты понимаешь, как и любой девушке, было легко попасть под это романтическое настроение. Я с самого начала знала, что не надо ехать, с родными знакомиться, если понятно, что у нас это не всерьез…
- Зачем же тогда поехала? – осторожно спросил он.
Она смахнула слезы:
- Ну, думаешь приятно понимать, что тебя не любят? Я думала, может что-то изменится, может, ты определился, раз решил меня с родными познакомить..
Он прижал ее к себе:
- Прости, я вел себя, как дурак! Давай закроем эту тему? Мы вместе, нам хорошо. Зачем загадывать?
Она отстранилась и твердо сказала:
- Нет! Не надо обманывать ни себя, ни меня. Ничего у нас не вышло, и не надо это тянуть. Я, конечно, хотела бы быть с тобой, но у меня все-таки и гордость есть. Сидеть и ждать, пока ты меня решишь бросить, я не буду. Не бойся, скандалов я устраивать не собираюсь. Уж догуляем сегодня, но обратно я с тобой не поеду. Отсюда что-нибудь ходит?
- Автобусы. Ляль, ну зачем так? Я тебя отвезу!
- Нет! – сказала она. – Не хочу! Вы еще завтра весь день праздновать будете, ты же не уедешь из-за меня раньше? Ни к чему это! На вокзал только отвезешь утром?
- Конечно!
- Вот и ладно.
Больше она не сказала ни слова. Остаток вечера улыбалась, с гостями держалась приветливо, но Артем видел, как ей это тяжело дается. Казалось бы, он должен был почувствовать облегчение, что все так легко и безболезненно закончилось, но почему-то ему было горько. Его восхитило то, как Ляля держалась, а себя он чувствовал последним мерзавцем. Алиса была права: задурил девчонке голову, дал ей ложную надежду. То, что между ними не было сказано, его не оправдывало. Сам приезд на семейное торжество мог оказаться куда более серьезным обещанием, чем любые признания. А он, как всегда, смалодушничал. Сестры неправы в одном – Артем отказывается от самой идеи большой любви не потому, что боится ее, а потому что считает себя недостойным. Это он понял только сейчас. Все эти годы, глядя на то, как относятся к своим любимым отец, Макс, Стась, он думал, что вряд ли сможет вот так же отдавать себя любимой женщине.
Все его романы, даже те, что затягивались на несколько лет, строились на том, что он избегал всякой ответственности и обязательств. Да, он считал своих родителей идеальной парой, но до поры до времени не считал нужным вкладываться в отношения. Хорошо с девушкой – они вместе, начинаются претензии, обиды – он постепенно сводил все на нет. Он никогда не обманывал, не изменял, всегда был внимательным и нежным партнером, но при этом скользил по поверхности отношений, не пуская никого за очерченную им же самим границу его душевного равновесия.
Артем и сам толком не понимал, почему до сих пор он так боялся ослабить контроль над своими эмоциями. В семье его воспитали с должным пониманием и уважением серьезных чувств. В прошлом у него не было несчастной любви, на которую можно было бы списать дальнейшую холодность. Ну не дождалась его девушка из армии. Для него это не стало ни трагедией, ни неожиданностью. Повесой Артем тоже не был. К его возрасту список побед был достаточно скромным, он не понимал прелести разовых побед. И если девушка ему нравилось, то он с ней встречался всерьез.
Проблема была в том, что до сих пор никто не зацепил его так сильно, как ему хотелось бы. Разве что Вита. А что Вита? Они виделись несколько раз. А когда она уехала, он хоть и переживал и вспоминал, но все же не сделал никакой попытки ее увидеть, поговорить…Может, он просто не способен на настоящее чувство? И какие бы чудесные женщины не встречались ему по жизни, ничего, кроме легких, ни к чему не обязывающих романов с ними не будет? И женится он в итоге, как большинство его приятелей, только потому, что подойдет возраст задуматься о стабильности и детях? От таких мыслей Артему стало совсем плохо. На глаза ему опять попались сияющие Стась и Алиса, и он вдруг готов был закричать на всю площадку: « Да, я хочу, хочу такую любовь!»
В итоге он выбрал классическое мужское решение – он просто напился.

***
Артем подумал, что их ссора с Лялей невольно подтолкнула его к тому, что он собирается сделать. Ведь, если бы они возвращались вместе, он проехал бы заветный поворот, и дело с концом. А теперь, после всех разговоров и озарений, он понял, что дорога ему прямиком к маленькому магазину в тихом городке.
Интересно, как Вита отреагирует? Удивится? Обрадуется? Недоуменно вскинет брови? А что, если она уже и забыла о нем? А что, если она уже замуж вышла? Мало ли что может за год произойти! Надо было у Алисы спросить, раз они с Витой общаются, она наверняка в курсе ее жизни. Хотя отвлекать сестру расспросами в первый день медового месяца было бы свинством.
То, что он увидел, оказалось куда хуже всех его фантазий: на месте ее магазина появился салон цифровой связи. Еще не осознав, но уже предчувствуя недоброе, он вошел внутрь.
- Чем могу помочь? – подскочил к нему продавец с дежурной заученной улыбкой.
- Здравствуйте. Вообще-то мне нужен был магазин «Радуга».
Улыбка продавца тут же погасла, он закатил глаза и вздохнул:
- Когда же уже привыкнут! Его здесь нет уже третий месяц!
- А не знаете, куда переехали?
- Они не переехали, а закрылись. Совсем.
- А хозяйка?
- Я не знаю. Через час подъедет директор, можете у него спросить.
- Да-да, хорошо, извините.
Артем вышел из салона в полной растерянности. Подумав с минуту, он направился к газетному киоску напротив. Юркая продавщица охотно ответила на его вопрос:
- Все, все, закрылась она совсем и уехала. Вот куда, не знаю. Сорвалась в одночасье, магазин продала. Место-то удачное, в самом центре. Новый хозяин его выкупил, не раздумывая. И магазин продала, и дом. И мать с собой забрала. Я матери-то говорила: «Васильевна, ты-то куда на старости лет?» А она говорит, мол, что мне тут одной, я с дочкой вместе. А куда уехали, не сказали.
Артем распрощался и ушел. Разговоры ни с новыми хозяевами квартиры, ни с  соседями, ни с директором салона результатов не дали. Никто не знал, куда Вита с матерью уехали, что было весьма странно – в таком городке все в курсе дел друг друга. Вита же на расспросы соседей отвечала туманно и ни с кем планами не поделилась…
Артем понял, что придется все-таки звонить Алисе. Казалось, она совсем не удивилась, что спустя столько времени брат спросил ее про Виту. Но и тут ему не повезло.
- Тем, мы созванивались, когда я список приглашенных составляла, месяца три назад. Потом, сам понимаешь, подготовка к свадьбе, не до того было.
- А она ничего не говорила про переезд?
- Нет. Мы чаще не о делах разговаривали, а так, о впечатлениях – книги, фильмы, мелочи всякие.
- А вот скажи мне честно, у нее кто-то был?
- Скажу честно: если и был, то она не рассказывала. Мы как-то личную тему не трогали.
- А вот, - он замялся, - обо мне вы что-нибудь говорили?
- Я спрашивала ее, ну тогда еще, когда она сорвалась и уехала, не поссорились ли вы, ну и вообще. Но Вита как-то ушла от темы, сказала что-то вроде – не из-за чего ссорится с тем, с кем ничего не связывает. Но, похоже, что она чем-то была расстроена. Столько времени уже прошло, я и не помню толком. Слушай, давай я скину тебе ее номер, просто позвони и узнай! И так столько времени потерял! Говорили мы тебе!
- У меня есть ее номер.
- Тогда тем более. Давай. – и добавила, - я рада, что ты решился.
Сколько раз он собирался стереть ее номер, но так и не смог. Просто переписал на вторую сим-карту, которой редко пользовался. И вот теперь, переведя дух, нажал на кнопку вызова. «Набранный номер не существует», - равнодушно объявил механический голос.
Артем скрипнул зубами от досады, потом, вдохновившись, позвонил Асе:
- Привет, я тебя сейчас спрошу, только ты, пожалуйста, просто ответь и ничего у меня не расспрашивай, ладно?
- Господи, что случилось?!
- Посылка, которую тебе Вита прислала, ну, с картинами, там, на коробке обратный адрес какой-нибудь был?
- Ой, Тем, я не помню. А что?
- Так, а посмотреть можешь, коробка цела?
- Господи, да нет, конечно. Я ее выбросила, и мусор мы уже вывезли. Но, по-моему, не было ничего. Точно! Я еще удивилась, от кого это. А потом уже внутри записку нашла, но там было просто подписано имя, и все. А что ты…
Но Артем уже отключился. Он даже не удивился. Это было последней каплей, последней подлой закономерностью в череде его неудач. Если судьба и давала ему шанс, то он его упустил.
-2-
Всю свою жизнь Вита прожила в родном городе. Исключением стали полгода после поступления в институт. Полгода беззаботного студенчества, блестящих перспектив, беззаветной дружбы и окрыляющей влюбленности. Потом отец слег после первого инфаркта, Вита перевелась на заочное отделение и вернулась домой.
Ее родители встретились и поженились, когда обоим было уже за сорок, и Вита была у них поздним и единственным ребенком. Им удалось избежать ситуации, в которой такой ребенок становится единственным смыслом жизни для своих родителей и задыхается от гиперопеки и ответственности. Ее любили – спокойной глубинной любовью, особо не баловали, но и не держали в строгости. Ограничения проявились в другом. У отца было больное сердце, и, сколько Вита себя помнила, дом был полон запахами лекарств и беспокойства. Болезнь отца накладывала отпечаток на их образ жизни. У них никогда не было праздничных застолий (папе нельзя пить). Вите нельзя было приводить в дом подружек (вы шумите, беспокоите папу). Они никогда не ездили никуда отдыхать (а вдруг папе станет плохо).
Все это исходило от мамы. Сам папа первое время пытался робко сопротивляться, но быстро сдался и привык. Ему, домоседу по натуре, вполне хватало общества любимой жены, дочери, кошек, книг и телевизора. Последний был настроен на канал со старыми советскими фильмами (новости не включай, папе нельзя волноваться).
Так что родители не видели в таком образе жизни ничего странного, но Вите казалось, что она заперта в клетке. Ограничения и запреты распространялись и за пределы дома. Она должна была хорошо учиться и вести себя в школе, не гулять допоздна и не ходить на вечеринки (чтобы не волновать папу). Поэтому, несмотря на ее миловидность, приветливость и кроткий нрав, у нее не появилось ни подруг, ни поклонников. Вернее, они появлялись, но ненадолго, не выдерживая Витиного образа жизни. Чем старше она становилась, тем большими комплексами обрастала, с ужасом думая, что в ее жизни не будет ничего яркого и необычного. А ей, как любому ребенку, хотелось и приключений, и впечатлений.
Любовь к родителям смешивалась в ее душе с раздражением и обидой, которые она тщательно от них скрывала. Пока Вита была маленькая, ей хватало того, что папа читает ей вслух, рисует и учит ее играть в шахматы. Но в подростковом возрасте ей, конечно, хотелось гулять, общаться со сверстниками и развлекаться.
В выпускном классе Вита, неожиданно для себя самой, выиграла грант на обучение в престижном столичном вузе. Родители не могли себе представить, как отпустить ее одну так далеко, но при этом понимали, что денег на такое обучение они не найдут никогда, а как истинные интеллигенты, они высоко ценили наличие высшего образования. Оба на тот момент уже пенсионеры понимали, что скоро на плечи дочери лягут все финансовые заботы. Значит, девочка должны быть хорошо подготовлена к жизни.
Так в семнадцать лет Вита оказалась одна в большом городе. Это был настоящий глоток свободы! Здравый смысл и недоверчивость помогли ей избежать многих соблазнов, подстерегающих юных провинциалок в столице. Но, сбросив груз тревог и забот, Вита с удивлением обнаружила, что может быть веселой, беззаботной, легкой на подъем. У нее появились друзья и поклонники, а вскоре ее настигла и первая настоящая влюбленность.

***
Известие об инфаркте отца пришло в середине декабря. Вита съездила домой, дождалась, пока опасность миновала, а, вернувшись, забрала документы для перевода на заочное отделение. Ее никто к этому не принуждал, но такое решение казалось ей единственно возможным в данной ситуации. К чести Вадима, ее любимого, можно сказать, что он достойно принял эту ситуацию, уверял Виту, что расстояние – не помеха, они будут писать и звонить друг другу. Но кто в семнадцать лет выдерживал испытание расстоянием в тысячу километров? К летней сессии рядом с ним Вита увидела их однокурсницу, объяснение вышло неловким и сбивчивым, но оба понимали, что это – конец.
Она сдала сессию и вернулась домой. А через год, после второго инфаркта, умер отец. И вот тогда Вита осознала, какими незначительными кажутся ее стремления к свободе и яркой жизни по сравнению с потерей близкого человека! Все бы у нее еще было, пусть не сейчас, пусть позже, главное, что родители были бы рядом. Чувство вины за недовольство на отца и тревога за маму поселились в ее душе.
Все эти годы настоящей отдушиной для Виты была работа в магазине. Еще в детстве, также как рассказывала Алиса, она часами простаивала возле застекленных прилавков со всякими мелочами. Пуговицы, шпильки, радужное мулине, цветы из атласных лоскутков – все это казалось ей настоящими сокровищами, деталями какого-то волшебного мира, полного красоты и гармонии. Ее мама не умела и не любила рукодельничать, а в обстановке дома предпочитала сдержанность и простоту. Вита не понимала, как можно, проведя всю жизнь то в детдоме, то в общежитиях, то в коммуналках, не ценить домашнего уюта и не стремиться к тому, чтобы украсить свой дом? Но родителям, видимо, хватало уже того, что это была их первая отдельная квартира, хоть и очень маленькая. И единственным ее украшением можно было считать книжные полки – родители очень любили читать, и приохотили к этому дочку.
Бабушек, любительниц вязаных салфеток и вышитых крестиком картин на стенах, у Виты тоже никогда не было. Но, видимо, подсознательно она стремилась к этим атрибутам домашнего уюта и тепла, поэтому, возвращаясь из школы, заходила в магазин чуть ли не каждый день.
Хозяйка магазина, Лариса, конечно же, заметила странную молчаливую девочку, которая никогда ничего не покупала. Постепенно она разговорилась с ней и стала привечать, а потом и рукоделию обучила. Эти часы, проведенные в подсобке маленького магазинчика, когда она корпела над вязанием или вышивкой, стали для Виты настоящим праздником души. Для родителей, оправдывая свои опоздания, она придумывала несуществующие факультативы. Но, как и любой праздник, это должно было кончиться. В магазине ее увидела соседка, сказала маме, та стала расспрашивать дочку. Правда, ничего страшного не произошло: в итоге мама дала ей денег на пряжу и мулине и сказала, что рукоделием можно заниматься и дома, а Ларису невежливо отвлекать от работы. Поскольку прямого запрета не прозвучало, Вита продолжала общаться со своей наставницей, хотя зависать в магазине часами перестала. Очень скоро она поняла, что ей нравились не сами занятия, а теплота и участие, с которыми относилась к ней Лариса. Но в процесс она уже втянулась, и с тех пор носила собственноручно связанные шарфы и бусы вяленой шерсти.
Но самым любимым занятием стала для нее работа с пуговицами. Началось все с подарка, который Лариса получила от дочки. Это была рамка с буквой «Л», выложенной из разноцветных пуговиц. Вита попробовала повторить картину, потом увлеклась и начала создавать из пуговиц целые панно, украшать ими ободки для волос, сумки и одежду. Поделки из пуговиц стали не просто востребованным товаром, но и фирменным знаком их магазинчика.
После возвращения домой Вита устроилась в магазин на постоянную работу. Теперь Лариса стала для нее не только наставницей, но и  настоящей подругой, несмотря на разницу в возрасте. Общаясь с ней, Вита впервые почувствовала острую зависть к людям, которые живут на солнечной стороне. Сама тревожная, склонная к меланхолии, легко впадающая в панику и с трудом принимающая решения, она всегда тянулась к людям, которые видели в жизни возможности, а не проблемы. Легко переживали неудачи и смотрели вперед с оптимизмом.
Когда Лариса объявила, что уезжает жить к дочке в Германию, Вита замерла в ужасе. Сама мысль, что ей придется искать другое место, вызвала у нее панику. Но Лариса, увидев ее испуганное лицо, рассмеялась:
- Так, тихо! Это я уезжаю, а для тебя все останется, как было, даже лучше. В общем, я подумала и решила, что магазин я оставляю тебе. Даже не думай возражать! Я же вижу, что ты душу вкладываешь в наше дело! Вот я и хочу побыть эдакой феей-крестной и сделать тебе прощальный подарок. Все документы оформим на той неделе, с нотариусом я договорилась! Так что теперь – ты хозяйка!
Так, неожиданно для себя, Вита стала собственницей небольшого, но стабильного, а главное, знакомого и любимого бизнеса. Первое время она сетовала на то, что в жизни так все и устроено – чтобы сбылись мечты, всегда нужно чем-то жертвовать. В книгах ее всегда смущали сюжеты, когда жизнь героини меняется к лучшему после получения наследства, потому что в основе этих счастливых метаморфоз, как ни крути, лежала смерть человека. В ее ситуации платой стала всего лишь разлука, но и ту оказалось не так уж сложно пережить, благодаря скайпу и электронной почте. Да и водоворот текущих дел и забот не давали ей впадать в уныние.

**
Появление Артема внесло смятение в ее размеренную жизнь. О поездке на море она вспоминала часто. «Ашки» стали для нее воплощением того, чего сама она была лишена – мира, где все здоровы, живы и счастливы, где есть большая дружная семья, путешествия и открытия. Ей же приходилось разрываться между  мамой, которая потихоньку сдала и стала часто болеть, и магазином, ведение дел которого требовало коммерческой жилки и деловой хватки. Качеств, которые у Виты отсутствовали напрочь. Как она вскоре поняла, ей суждено было быть исполнителем – четким, дисциплинированным, добросовестным. А принимать решения, торговаться с поставщиками, ездить по инстанциям – все это оказалось теневой и не самой приятной стороной ее неожиданного наследства.
После ее последней встречи с Артемом прошел почти год, а Вита никак не могла его забыть. Ни его, ни силу и красоту той жизни, которую она успела ощутить, общаясь с его близкими. Это знакомство стало первым звеном в цепочке событий, которые подтолкнули ее к переезду.
Решиться на перемены в жизни можно, как правило, в двух случаях – либо когда все очень-очень плохо, либо когда впереди ждет что-то очень-очень хорошее. Например, на работе месяцами не платят зарплату, начальник каждый день кричит, коллеги строят козни – и ты решаешь уволиться. Или муж избил до потери сознания – и, наконец, подаешь на развод. Или дом отдали под снос – и только тогда начинаешь подыскивать новое жилище.
В более благоприятном варианте предложили руководящую должность с безумным окладом в компании мечты – и ты тоже увольняешься. Или появился заботливый и щедрый любовник, предложивший руку и сердце, - и тогда уходишь от опостылевшего мужа. Или на голову свалилась в наследство вилла на Лазурном берегу – и решаешься на переезд.
А вот когда таких крайностей нет, то хорошее становится врагом лучшего. Вроде бы и хотелось поменять работу, но, в целом, и должность неплохая, и зарплата, и коллеги. Зачем рисковать, если неизвестно, как оно будет на новом месте. Или мужа не любишь, и выпивает он часто, и есть подозрение, что налево ходит, но таится же, деньги в дом приносит, какой-никакой, а мужчина в доме. А уйти, остаться одной – страшно! Или квартирка хоть и маленькая, но столько лет в ней прожито, каждый уголок обжит, а чтобы новую купить, надо кредит брать, и вещи перевозить, и ремонт делать. А вдруг соседи шумные окажутся? Нет, пусть все остается, как есть.
Так долго жила и Вита. Ее устраивал размеренный темпоритм их городка, у нее было дело, которое приносило удовольствие и небольшой, но доход. Мама, единственный близкий человек, рядом. Ей не хотелось задумываться, что каждый новый день похож на предыдущий, причем похож не радостью и полнотой, а монотонностью. Но вспоминая веселое «посвящение» у костра на морском берегу, Вита вынуждена была признаться себе – она что-то упускает в своей жизни, что-то важное и придающее этой жизни смысл. Она давно уже не была заложницей обстоятельств – мама не раз твердила ей, что готова ехать куда угодно, лишь бы быть рядом. Главным ограничителем своей судьбы стала она сама.
Перемены в жизни, на самом деле, не происходят вдруг. Любому событию предшествует долгая цепочка случайностей и закономерностей, которую мы не всегда можем осознать. Эти события  накапливаются постепенно, но замечаем мы, как правило, только то, что становится «последней каплей». То, после чего мы и говорим: «Моя жизнь изменилась!»
Так и в жизни Виты должны были случиться смерть отца, отъезд Ларисы, приобретение магазина, болезнь мамы, поездка на море и знакомство с «ашками», но толчком явилось знакомство с Эдиком, нахрапистым и предприимчивым дельцом, который, то лестью, то угрозами добивался, чтобы она сдала магазин ему в аренду. После недолгих раздумий она заявила:
- В аренду не сдам. Хочешь – покупай!
Пару минут они с Эдиком недоуменно смотрели друг на друга, потом он расплылся в улыбке:
- Вах, красавица, давно надо было сказать, а то все не могу, не буду!
Торговались они жестко. После этого Эдик, не то с досадой, не то с восхищением, стал рассказывать всем, что в тихом омуте черти водятся, с виду такая хрупкая девушка, а ободрала его, как липку! Так Вита лишилась работы, но получила внушительную сумму денег. Лариса, которой она сообщила об этом по телефону и осторожно уточнила, не обижается ли та, лишь рассмеялась:
- Что ты, девочка моя, я только рада! Значит, настало тебе время двигаться дальше. Главное, правильно выбрать направление!
Легко сказать! Чтобы не поддаваться эмоциям, Вита прибегла к способу, который всегда ее спасал: начертила табличку критериев своей будущей жизни. Ей по-прежнему хотелось жить в тихом красивом месте, но при этом нужно было, чтобы под рукой были высококвалифицированные врачи для мамы. Ей нужна была работа – не свой бизнес, это не ее, а место в компании, где у нее будет четкий перечень обязанностей и толковый начальник. Из дополнительных требований (в мечтах ведь возможно все!) шли: нерезкая смена климата; близость к морю, но не сами курорты; наличие крупных книжных магазинов и большое количество свободных мужчин (должно же ей когда-нибудь повезти и в личной жизни, так почему бы не подтолкнуть судьбу в нужном направлении?). После тщательного изучения карт и отзывов в Интернете, Вита поняла, что все дороги ведут ее в город, где жил тот, о ком она упорно старалась не вспоминать. При одной мысли о том, что она может столкнуться с Артемом где-нибудь на улице, ее бросало в дрожь. Ни к чему тешить себя напрасными надеждами!
Но потом она разозлилась. В этом городе живут полтора миллиона человек и что теперь, из-за страха случайно встретиться с одним из них, она должна отказаться от своих планов? Ну, уж нет! Так все и решилось.
Вита понимала, что переезд сам по себе ничего не значит, нужно быть внутренне готовой к переменам. И быстро убедилась, что ее решение оказалось верным, потому что с момента переезда у нее началась полоса везения. Деньги, полученные от продажи магазина и квартиры, позволили ей приобрести небольшой, но уютный домик в частном секторе, вдали от оживленной трассы. Но, в то же время, до ближайшей автобусной остановки идти было всего два квартала.
В доме было три жилых комнаты. Вера Васильевна облюбовала себе комнату с видом из окна на тихий переулок. Вите досталась комната, выходящая окном во внутренний двор. А в третьей, самой большой, обустроили гостиную. Обсудив переезд, они решили не забирать с собой старую мебель, перевезли только красивый старинный сервант и несколько стульев с резными спинками, остальное решили приобрести на месте. Первые дни в доме было пустовато, потом Вита начала потихоньку приводить в порядок дом. Первым делом, конечно, позаботилась о маме. Получив в свое распоряжение удобную кровать и телевизор, та отстранилась от дел, заботясь только о еде. Пару раз Вита спросила у нее, какие бы ей хотелось шторы в гостиную или диван, на что мама предоставила ей полную свободу действий. Виту это, скорее, обрадовало. Впервые в жизни она почувствовала себя хозяйкой, и это ощущение оказалось приятным и вдохновляющим. Она с упоением расставляла мебель, выбирала в магазинах обои и уютные мелочи для дома, перекрашивала забор и пристройки, приводила в порядок двор. А на самом видном месте в гостиной Вита развесила свои любимые пуговичные панно.
Немного обустроившись, Вита сразу начала поиски хорошего врача для мамы. И оказалось, что все, на что она жаловалась последние годы, решается в ходе несложной операции. Дальше, что было еще более удивительным, мама легко на эту операцию согласилась, хотя раньше упорно отказывалась даже от визитов участкового врача, мол, сколько там ей осталось, так доживет. Операция прошла успешно, денег хватило, и вскоре маму было не узнать. Вита не могла нарадоваться таким переменам!
Неожиданно и для себя, и для дочери, Вера Васильевна увлеклась садоводством. Возле домика у них был небольшой участок, на котором от прежней хозяйки остались чудесные цветочные клумбы. И вот в этом нехитром, но требующем внимания и времени занятии пожилая женщина неожиданно нашла свое призвание. До этого они жили в многоквартирном доме, своего участка у них никогда не было, а в общественных работах по благоустройству общего двора Вера Васильевна никогда участия не принимала: сначала была занята уходом за больным мужем, потом – боялась, что ее начнут жалеть и сочувствовать. И только сейчас она поняла, какое это счастье – иметь свой уголок, и преображать его на радость себе и дочке.
Стоял май, распустились тюльпаны и нарциссы, под окнами пышно зацвела белая сирень, на подходе ждали пионы, клонясь к земле под тяжестью бутонов.
Целыми днями Вера Васильевна возилась в саду, Вита приводила в порядок дом, а вечером они садились пить на веранде чай и впервые в жизни разговаривали по душам. Вита чувствовала, как ее старые детские обиды уходят, как талая вода в землю, и радовалась, что, наконец, ее мама стала ей по-настоящему близким человеком.
- Когда мы встретились с твоим отцом, я уже свыклась с тем, что мне уготована тихая одинокая жизнь. Первое время мы не верили, что нам все-таки повезло. Мы оба потеряли родителей во время войны, росли в детдоме, навидались всякого, что сейчас кажется нереальным. У папы по недосмотру врачей начались серьезные проблемы с сердцем. Когда я забеременела, то долго даже не подозревала об этом – возраст все-таки, думала, гормональный сбой. Поняла, как в анекдоте, только когда живот начал расти. Но ты знай, хоть это было неожиданно и непланируемо, мы очень-очень тебе радовались. Меня пугали врачи – возраст, здоровье, но мы верили, что все будет хорошо. И ты, как положено чуду, родилась крепенькая, здоровенькая. В такой ситуации был велик риск чрезмерной опеки, я это понимала. А поскольку наслушалась много чего, видимо, подсознательно привыкала к мысли, что ты вырастешь уже сама, без нас. А, значит, надо тебя приучать к самостоятельности, чтобы ты не привязывалась к нам, чтобы потом не сильно страдала, когда нас не станет. Мне это было очень трудно принять. Это сейчас за сорок рожают и ничего, а тогда на меня чуть ли не пальцем показывали. Поэтому я старалась сдерживать свои чувства, но поскольку они требовали выхода, то всю свою заботу, страхи и потребность опекать и ухаживать я перенесла на твоего папу. Это неправильно…только я слишком поздно это поняла. А потом уже казалось бесполезным что-то менять. Знаешь, тяжело жить, постоянно думая о смерти.
И только сейчас я осознала, что нет смысла представлять, сколько мне осталось. Я хочу радоваться тому, что есть. И, насколько это возможно, наверстать все, что я когда-то упустила в отношениях с тобой. Я тебя очень люблю, моя хорошая, и очень хочу, чтобы ты была счастлива!
В этот вечер откровений слез было выплакано больше, чем за предыдущие двадцать лет, но это были слезы очищения и раскаяния, принятия и благодарности, прощения и любви. И именно после этого разговора их отношения значительно потеплели.
Вита продолжала с упоением заниматься домом. Только сейчас она поняла, как важно для человека иметь место, где он может чувствовать себя свободно. Раньше, читая в журналах о важности личного пространства, Вита не очень понимала, что это, и считала такие утверждения данью эпохе, пропагандирующей независимость и свободу. Она больше верила в то, что проживание нескольких поколений под одной крышей способствует укреплению семейных связей, а муж и жена обязательно должны спать под одним одеялом. И только теперь Вита осознала, что свободно и спокойно она впервые почувствовала себя только в магазине после отъезда Ларисы, когда смогла все оборудовать на свой вкус. А первые сомнения в своих убеждениях она испытала на маяке. Глядя на «ашек», таких дружных и нежно любящих друг друга, и при этом независимых и свободных, Вита убедилась, что общее пространство – это следствие, а не причина сплоченности и привязанности друг к другу. Как-то в разговоре с Асей они обсуждали, почему дом смотрителя не станут сдавать посетителям, и тогда Ася рассмеялась:
- Ну, уж нет, от шанса заполучить отдельную спальню я не откажусь даже под угрозой потери прибыли!
В ответ на осторожный вопрос Виты, она махнула рукой:
- Да все у нас нормально, просто, извини за подробности, Макс спит очень беспокойно, вертится, пыхтит, руками машет, одеяло на себя стягивает. Я из-за этого жутко не высыпаюсь, даже иногда его прогоняю в зал на диван. И, поверь мне, - добавили она с лукавой улыбкой, - его возвращение утром ко мне выспавшейся способствует укреплению брака не меньше, чем сон в обнимку!
Ставить ее слова под сомнение, глядя на то, как они с Максом общаются, было просто нелепо. Такой любовью светились их глаза, когда они смотрели друг на друга, такой нежностью были наполнены их слова, обращенные друг к другу! Масла в огонь подлили и рассказы о том, как Артема в пятнадцать лет отпустили жить на съемную квартиру, что отнюдь не повлияло на его теплые чувства к родителям. Да и вообще, несмотря на то, что теперь Ася жила вдалеке от родных, их привязанность не стала меньше. Значит, дело не в расстоянии?
Так что теперь Вита в полной мере ощутила, что самые важные перемены происходят внутри нас, а не в окружающем мире. И с воодушевлением наверстывала упущенное. В поисках идей Вита увлеченно рассматривала картинки в интернете. Уже несколько лет она была подписана на страничку американки, выкладывающей фото интерьеров, садовых участков и просто интересных мелочей. Не раз Вита удивлялась, как просто создать красоту. Постепенно ей в голову пришла идея. В старом сарае в глубине двора осталось много ненужных вещей, которые всегда почему-то  жалко выкидывать, поэтому они доживают свой век в сараях, подвалах или на чердаках. Прежняя хозяйка продавала дом в спешке (из-за чего и получилось купить его дешевле, чем Вита  рассчитывала), поэтому извинилась, что оставляет много ненужного хлама. Теперь Вита этому только порадовалась. Через несколько дней старые ведра, тазики и ящики, перекрашенные в белый и нежно-зеленый цвета, расположились на ступеньках веранды и вдоль дорожки, ведущей к калитке. В них Вита с мамой посадили цветы или просто наполнили их разноцветным гравием.
Там же в сарае Вита обнаружила прелестные деревянные кресла и этажерку. Перекрашенные кресла также украсили веранду, а этажерку, у которой была сломана ножка, она забрала в свою комнату под книги и памятные безделушки.
Следующим звеном в цепочке удач стала новая работа. Прощаясь с магазином, Вита понимала, что работать на себя, равно как и вообще работать в торговле она не хочет. И хотя ресурсы позволяли ей пару месяцев ничего не искать, а спокойно заниматься домом, она все же время от времени просматривала объявления о работе, пытаясь понять, что было бы ей по душе. Она знала, что фирмы неохотно берут на работу сотрудников, у которых был свой бизнес. Но при этом ее неоспоримыми плюсами были высшее экономическое образование, уверенное владение английским языком и опыт ведения бухгалтерской документации. Подумав, она решила пойти от обратного – поместить на сайтах свое резюме и посмотреть, какие вакансии ей будут предлагать. Как она и думала, чаще всего ей предлагали место секретаря. У Виты никогда не было предубеждения против такой должности. К карьерному росту она не стремилась, а стереотип, что секретарь обязательно станет любовницей начальника, она считала необоснованным. Все зависит от того, как себя поставишь.
Она стала ходить на собеседования, чтобы увереннее себя чувствовать, как говорится, «для тренировки». Насмотрелась и наслушалась, конечно, всякого, но ее это не огорчало, потому что не жаль терять то, что не стремился получить. И, вдохновленная переменами в жизни, Вита верила, что и этот вопрос со временем решится.
-3-
Какое же это счастье – утром с радостью и легким сердцем идти на работу, а вечером в таком же состоянии возвращаться домой!
 «Всего три вещи нужно человеку для счастья», - вспоминала Вита.  Место по душе она нашла. С работой тоже вроде решилось. Уже неделю как она устроилась в небольшую фирму, занимающуюся ландшафтным дизайном. И, хотя приходилось совмещать обязанности секретаря и бухгалтера, ей все пришлось по вкусу.
Осталось обрести близкого человека. Воображение услужливо рисовало тот единственный раз, когда они с Артемом оставались наедине. Первое время она ходила по улицам осторожно, то ли опасаясь, то ли надеясь его встретить. Потом успокоила себя тем, что Артем по городу передвигается на машине, а она – на общественном транспорте, так что шансы на встречу весьма невелики. Зато однажды на улице она столкнулась…с Лариком.
В те несколько дней, что вместе гостили у «ашек», они неплохо общались, особенно после фотосъемки, когда пришлось изображать романтическую пару. Ни о какой реальной влюбленности, конечно, и речи не было, но взаимной симпатией они прониклись. Поэтому неожиданное столкновение на улице стало приятным для обоих. После первых минут неловкости, когда встречаются два малознакомых человека, они быстро разговорились. Вита поздравила Ларика с выходом третьей книги (первые две он презентовал ей на маяке, и с тех пор она стала искренней почитательницей его творчества), он спросил, что Вита делает в городе (избегая подробностей, она рассказала о переезде и о новой работе). Но потом разговор все равно зашел об их общих знакомых.
Оказалось, что Ларик не видел Алису с прошлой осени, и перестал с ней общаться. На осторожный вопрос Виты он лишь пожал плечами:
- Сам виноват. Наломал дров, потом просто не знал, как извиниться. И, чем больше проходило времени, тем сложнее было решиться на разговор.
- Жалеешь?
- Мог бы сказать, что не о чем жалеть, но какой смысл себя обманывать? Да, жалею. Очень хотел бы все вернуть, чтобы общаться, как прежде. Но понимаю, что этого не будет.
- Ты знаешь, что у них со Стасем летом свадьба?
- Теперь знаю, - криво улыбнулся он, - что ж, вполне ожидаемо. Сразу было видно, что у них все всерьез и надолго.
- Ты ее любишь?
- Не знаю, чего больше – любви или маеты, что не получил, чего хотел. Мы долго общались по-дружески и, пока не появился Стась, у меня даже в мыслях не было, что Алиса для меня больше, чем просто знакомая. А когда они стали встречаться, было уже поздно. Если честно, даже не знаю, о чем я сожалею больше, только об Алисе или об их дружной семейке в целом. Впервые в жизни я оказался среди таких людей. Что теперь об этом говорить! Ну, а ты?
Вита растерялась:
- А что я?
- Насколько я успел заметить, у вас с Артемом явно к чему-то шло. А потом ты уехала, он такой злой ходил, с сестрами даже поругался, когда они хотели тебе звонить. Вы-то что не поделили?
- Ничего.
- Значит, мы с тобой товарищи по несчастью? Оба пали жертвами обаяния «ашек»? Ладно, все проходит. Я все-таки верю, что если любовь настоящая, то она должна быть взаимная и счастливая. А все остальное – это просто не твое!
Что она могла на это сказать? Ларик понял, что тема исчерпана, и переключился на другую тему. Они обменялись телефонами и распрощались. У Виты потеплело на душе. Даже если они и не будут дальше общаться, встретить в огромном незнакомом городе приятного человека было здорово! Впрочем, она ошиблась в том, что они вряд ли будут общаться. Через неделю Ларик позвонил, пригласил ее на выставку, где они прекрасно провели время. Потом как-то получилось, что Вита пригласила его в гости. В результате они стали видеться довольно часто. Вера Васильевна, которой гость очень понравился, рассчитывала, что у дочери, наконец, появился поклонник. Но сама она прекрасно отдавала себе отчет: основное, что связывает их с Лариком – это общее неразделенное чувство к «ашкам» и возможность свободно его обсуждать.
Но встреча с Лариком, в любом случае, благоприятно повлияла на ее, прежде замкнутый образ жизни. Бывая с ним на выставках, в кино, на вечеринках, она стала знакомиться с новыми людьми, и скоро у Виты уже появился постоянный круг общения, люди, с которыми она стала видеться и без Ларика. Также она приглашала новых знакомых домой, не без гордости демонстрируя им ухоженный садик и уютный дом. Стали бывать у нее и коллеги по работе, с которыми у Виты тоже сложились хорошие отношения. Иногда она с трудом могла поверить, что несколько месяцев назад ей вообще не с кем было общаться! Только с мамой и, по скайпу, с Ларисой. А теперь у нее столько знакомых, которым явно с ней интересно!
- Ты просто недооценивала себя, - как-то сказала ей мама, - да и в пределах Привольска с кем тебе было дружить? Молодые из города уезжают в поисках лучшей доли, родни у нас нет, да и работа у тебя была – только с теми, кто в магазин заглянет, с тем и говоришь.
Вита согласилась, хотя обе понимали, что главной причиной было не это. Но после ночного разговора на веранде решили не бередить прошлое. Когда же она заговорила об этом с коллегой Настей, которая постепенно становилась ей по-настоящему близкой подругой, та покачала головой:
- Нет, я думаю, дело не в обстоятельствах, а в тебе самой. Ты сознательно отгораживалась от людей, может, боялась привязываться, может, не доверяла. Но, видимо, общения тебе все равно хотелось, и что-то тебя к этому подтолкнуло. Согласись, ты ведь и теперь могла жить по схеме работа-дом, никуда не ходить и никого не звать в гости. Значит, что-то в тебе изменилось, раз мироздание откликнулось и стало посылать тебе интересные встречи и хороших людей. Таких, как я, - пошутила она, заразительно смеясь. – На самом деле, мегаполис разобщает. Мы постоянно окружены людьми, это создает иллюзию, что ты не одинок. Но настоящего, душевного общения очень мало. У меня в списке друзей в сети четыреста тридцать два контакта, но с большинством из них я за годы не обменялась ни одним сообщением! А ты приехала, как будто из другого мира, в тебе есть неподдельный живой интерес к каждому, с кем ты разговариваешь. Поверь мне, люди это чувствуют и тянутся к тебе. Ты заставляешь нас вспомнить о том, что разговор на ступеньках веранды важнее, чем лайки к чужим фото. И не возражай! Я знаю, о чем говорю! Мы когда к Димычу собирались на майские праздники, все так и просидели, уткнувшись в телефоны. А когда к тебе приезжаем, хоть в глаза друг другу смотрим и слушаем!
 Вита действительно хотела возразить. Не тому, какую роль она сыграла своим появлением – она действительно ценила живое общение и с искренним интересом слушала новых людей. Но при этом она считала, что и в мегаполисе таких людей много. Вспомнить хотя бы «ашек» с их игрой в вопросы. Собственно, тот вечер и стал для Виты поворотным моментом, о котором сказала Настя. Именно тогда, слушая ответы Стася и Ларика, она поняла, как странно общаться с людьми и так мало друг о друге знать! Сколько у каждого человека эмоций, стремлений, воспоминаний, и как интересно открывать для себя мир другого! Именно тогда, наблюдая за «ашками», искренними и открытыми миру, она поняла, что тоже хочет стать такой. Пусть у них с Артемом не сложилось, но все равно эти несколько дней на маяке она будет вспоминать с благодарностью, потому что после этого она начала жить в полную силу.
Много лет Вита страдала от отсутствия целостности. В отдельных сферах жизни все было само по себе хорошо, но связать воедино не получалось, кусочки мозаики никак не складывались в картинку. Должна была быть какая-то основа, центр, стержень, то есть, она сама. А ее не было. Это было не несчастливое состояние, скорее, растерянное.
И только теперь Вита ощутила себя такой гармоничной, такой цельной. Когда все просто и ясно, спокойно, уверенно, жизненно. Когда каждой клеточкой души и тела чувствуешь – Я ЕСТЬ! Именно это и влекло к ней людей теперь, как ее саму когда-то тянуло к Артему, Алисе, Асе и всем, кто с ними был связан. Поэтому и с Лариком они так сблизились – оба носили в душе пустоту после утраты. Свет яркой, простой и счастливой жизни коснулся их, но они сами: Ларик – напором, а она – недоверием, спугнули его. Разбираться в собственных чувствах было сложнее, поэтому Вита переключилась на Ларика. Он так и не рассказал толком, что произошло, она поняла только, что он чем-то обидел Алису. Вита понимала, что если бы он встретился с Алисой, поговорил, попросил прощения, его бы отпустило. Как в старые времена боевые раны лечили, прикладывая к ним меч, которым эти раны были нанесены, ему надо было встретиться со своим источником боли, чтобы исцелиться. Но когда Вита попыталась об этом заговорить, он ответил:
- А ты готова встретиться с Артемом? Чтобы завершить то, что даже не началось? Вот я и не готов. Пусть болит!
Но, как ни странно, даже эта боль не мешала ее новому мироощущению, а как будто дополняла его. Может, потому что это были первые чувства после долгого затишья. Но «снова прорастет трава, назло печали и напастям, любовь – волшебная страна, ведь только в ней бывает счастье…». Произошло то, что должно было произойти рано или поздно – в ее жизни появился Костя.
-4-
В то утро Вита пожалела, что работает так недалеко от дома: в автобусе она всегда читала книги, и именно сегодня жаль было отрываться от захватывающего сюжета, чтобы выходить на остановке. В ее воображении еще бушевали страсти: приближался загадочный остров, где героиню ждали новые друзья, творческие открытия и неожиданная любовь, поэтому вторжение реальности в воображаемый мир застало Виту врасплох. А реальность проявилась в образе симпатичного молодого человека, который догнал ее и озадачил вопросом:
- Девушка, можно с Вами познакомиться?
Вот так просто, без оригинальных вступлений. Вита секунду пребывала в замешательстве, а потом, вдруг, вдохновленная импульсивностью героини, вместе с которой только что прожила кусочек яркой жизни, улыбнулась незнакомцу:
- Можно!
Он сбился с шага:
- Ну вот, все мои убеждающие заготовки на случай отказа пропали зря!
- А Вы что, так были уверены, что откажут?
- Ну, насколько я знаю, негласный женский кодекс предписывает, что с мужчинами нельзя знакомиться на улице.
- А негласный мужской кодекс, видимо, предписывает добиваться своего, несмотря на запреты?
- Совершенно верно! Но, признаюсь честно, я не рассчитывал на согласие так сразу!
Вита притворно нахмурилась, ее забавлял их диалог:
- Я начинаю думать, что Вы сожалеете об этом? Может, стоит отказать?
- Уже поздно! Для незнакомцев мы слишком много сказали друг другу! Осталось дело за малым – представиться! Меня зовут Костей, а Вас?
- Вита.
- Ух, ты, здоровское имя!
Она невольно вздрогнула, вспомнив, что точно такими же словами началось ее общение с Артемом. И тут же рассердилась на себя. Не будет она портить такой приятный момент непрошеными воспоминаниями! Она сосредоточила внимание на собеседнике, а он, окрыленный успехом, продолжил:
- Ну, раз уж Вы нарушили одно женское правило, нарушите еще одно?
- Какое?
- Признайтесь честно, почему Вы согласились познакомиться?
- А у Вас есть версии?
- Ну, - он сделал задумчивое лицо, - либо вы пребываете в благодушном настроении и решили дать мне шанс, либо…мое обаяние настолько сильно, что Вы не смогли устоять!
Вита рассмеялась. Он ей нравился. И разговор у них складывался легко и свободно, не то, что мучительные паузы в беседе с Артемом. Так, стоп! Опять она о нем думает!
- У меня встречный вопрос: почему Вы захотели со мной познакомиться?
- А у Вас есть версии? – лукаво улыбнулся Костя.
- Есть, но мне приятнее будет услышать вашу.
- Что ж, буду честным. Это желание…познакомиться у меня появилось еще в автобусе. Я наблюдал за Вами. Так странно в наше время видеть девушку, в руках которой не телефон, не планшет, а книга. И вы так читали, улыбались, хмурились, прямо с головой ушли в этот вымышленный мир, что мне стало безумно интересно. Нет, не содержание книги, а Вы! Что же это за девушка такая, которая так вдохновенно предается столь немодному сегодня занятию.
- Я верила, что мое пристрастие к чтению когда-нибудь принесет мне удачу!
Вита хотела сказать это с иронией, но получилось наоборот – всерьез, и она покраснела.
- Ой, - воскликнул Костя, - Вы так мило смущаетесь!
- Еще одно немодное в наше время занятие?
- Зато какое очаровательное! Вита, не хочу Вас еще больше смущать, но с каждой минутой Вы мне нравитесь все больше и больше! Кстати, как бы банально это не прозвучало, но нашу встречу можно считать судьбоносной!
- Почему?
- Потому что я уже пять лет не езжу на автобусе. Но у меня утром сломалась машина, и вот пришлось вновь осваивать общественный транспорт. Захожу, приготовившись к давке и перепалкам, а тут у окошка – Вы. Когда бы я еще так радовался поломке авто?!
Так все и началось. С этого дня их роман развивался с такой скоростью, что Вита не всегда успевала осознать, что вообще происходит. Костя сразу отнесся к ней серьезно, стал отвозить и привозить с работы, ввел в круг своих друзей, познакомился с ее мамой, а через пару недель предложил ей познакомиться и с его родителями тоже. Он был милым, романтичным и предупредительным, у них нашлось много тем для разговоров, а его поцелуи вызывали у нее приятное, давно забытое волнение. И все же Вите казалось, что она за всем наблюдает как бы со стороны. Костя ей нравился, но Вита понимала, что он влюблен сильнее, чем она сама.
Вера Васильевна была в восторге от нового поклонника дочери, Настя по-белому завидовала, Лариса написала, что очень рада такому повороту событий. И только Ларик выразил свое беспокойство:
- Мне не нравится, какая ты становишься рядом с ним!
- Какая?
- Тусклая. Двигаешься, как механическая кукла.
- Не придумывай, - слабо защищалась она, - я просто спокойная. Мне хорошо с ним.
- Ты его не любишь!
- Зато он меня любит. Мне этого достаточно! И вообще, не хочу я с тобой его обсуждать, это неправильно!
- Артема ты со мной часами обсуждать готова!
Вита вспыхнула:
- Артем – из области несбывшегося, знаешь, побочное ответвление сюжета, который так и не развился. А Костя – настоящий, он ко мне очень хорошо относится, и я не собираюсь отказываться от него только потому, что с кем-то когда-то у меня ничего не произошло!
Ларик успокаивающе погладил ее по плечу:
- Ладно-ладно, дело твое. Но учти, на свадьбу я не приду – не хочу лицемерить и поздравлять тебя с тем, что ты совершаешь ошибку!
- Какая свадьба, о чем ты вообще?
- Ну, такими темпами ты оглянуться не успеешь, как он тебе предложение сделает. В другой момент я бы порадовался такой решительности, но я вижу, что вы друг другу не подходите.
- Так, еще одно замечание, и я с тобой поссорюсь!
Впрочем, и без ссоры их общение свелось к минимуму. Ларика, единственного, кому Костя пришелся не ко двору, тот тоже встречал прохладно. И вскоре намекнул Вите, что не очень понимает их дружбы. Не могла же она объяснить своему жениху (как и предсказал Ларик, предложение руки и сердца и впрямь прозвучало), что с Лариком их связывает, прежде всего, неразделенное чувство к «ашкам». Собственно, о них Вита вообще ни словом не упомянула, хотя разговор об отдыхе на море у них заходил неоднократно, и было бы вполне уместно поделиться своими впечатлениями о прошлогодней поездке: маяке, фотосессии, дружной компании. Но Вите почему-то не хотелось об этом рассказывать.
Так и вышло, что Ларик продолжал приглашать ее на выставки и читательские встречи, и в общей компании они продолжали встречаться, но откровенных разговоров не стало. И иногда Вита с грустью понимала, что ей было бы проще отказаться от любви жениха, чем от дружеских посиделок с Лариком. Но на разрыв с таким идеальным и таким любящим Костиком ей не хватало мужества.
При этом, оставаясь одна, Вита продолжала делать то, чего ее идеальный жених точно бы не понял и не одобрил. Каждый раз, заходя на сайт отеля, Вита вздрагивала – никак не могла привыкнуть к своему фото на главной странице. И каждый раз, глядя на них с Лариком, спрашивала себя – почему мы влюбляемся в одних людей, в то время как другие оставляют нас совершенно равнодушными? На фото они производили впечатление настоящей влюбленной пары – Стась оказался мастером своего дела и долго настраивал их на нужный лад, чтобы снимки получились проникновенными. На самом же деле между ней и Лариком притяжения не возникло. Да, они прониклись симпатией, шутили, смеялись, но ни разу за три часа фотосессии у нее не появилось желание, чтобы их «экранный» поцелуй стал настоящим.
Зато Артема, с которым они даже руки друг друга не коснулись, Вита вспоминала каждый день. Судя по отзывам в гостевой книге, дела у отеля шли на ура. Внизу сайта шла строка: «Разработка и дизайн сайта ООО «Триада».
Вита понимала, что выглядит это совершенно по-детски, но периодически, дрогнувшей рукой переводила курсор на ссылку фирмы «Триада» и любовалась фотографией технического  директора. Артем, говоря о работе, шутил: «Три директора на двух подчиненных». На самом деле, он скромничал. Вита помнила рассказ Аси о младшем брате, который за ночь освоил подсунутую отцом книгу «Программирование для чайников» и в девять лет написал свою первую компьютерную программу. А уже в студенческие времена с парой друзей открыл свою фирму, чтобы через несколько лет перебраться из маленького подвальчика в солидный офис в центре города, и от первых скромных заказов вроде разработки сайта собственному факультету перейти к клиентам, среди которых значились несколько солидных банков и крупных торговых и промышленных предприятий. Так что теперь компания «Триада» по праву считалась одной из лучших, несмотря на высокую конкуренцию в сфере дизайна и разработки сайтов.
Упорство, трудолюбие, профессионализм, и при этом – скромность и отсутствие какого бы то ни было пафоса – вот что восхищало ее в Артеме. А еще – чувство юмора, мальчишеское обаяние, готовность прийти на помощь…И глаза, в которых появлялось какое-то странное выражение, когда он на нее смотрел. Каким бы нечестным приемом не считала это Вита, но она постоянно сравнивала Артема и Костю. И сравнение выходило не в пользу последнего. Он тоже был и веселым, и дружелюбным, и целеустремленным, но, как бы ни старалась Вита, она не чувствовала к нему ничего, кроме спокойного дружеского расположения. В то время как при одном воспоминании об Артеме у нее сбивалось дыхание и частило сердце. Потом она сердито одергивала себя, ведь Артем так и не сделал ни одного шага к их сближению. А Костя любил ее и хотел, чтобы она стала его женой.
Наверное, утешала она себя, в сердце каждой женщины есть такой уголок для несбывшегося. Память о мужчине, с которым ничего не срослось. Можно жить без него, любить других и быть с ними вполне счастливой. Но сколько бы лет ни прошло, одно упоминание его имени бросает в дрожь. Ася и Макс, а теперь Алиса и Стась – это все-таки счастливые исключения, когда люди встретились, влюбились и остались вместе, и сам их союз оказался естественным, как дыхание. Большинство же пар женятся, потому что пришла пора, и остаются вместе, потому что привыкли. И отношения складываются по принципу – один любит, а другой позволяет себя любить. Если ей не суждено испытать великую любовь, как в книгах, по крайней мере, у нее будет любящий муж, семья, дети. А мечты пусть остаются мечтами…

***
Настя, узнав о свадьбе, восторженно взвизгнула и тут же напросилась в подружки невесты. На осторожный вопрос Виты, не слишком ли быстро все решается, ведь с Костей они знакомы лишь несколько месяцев, она отмахнулась:
- Поверь мне, никакая статистика в этом случае не работает. Я знаю случаи, когда предложение руки и сердца звучало на второй день знакомства, и потом люди жили вместе всю жизнь. И случаи, когда люди женились после десяти лет гражданского брака, а через полгода расставались. Кто определяет идеальный срок? Нет здесь никаких гарантий! Я тебе больше скажу, почти все – и мужчины, и женщины, практически с первых дней знакомства понимают, хотелось бы им связать свою жизнь с этим человеком или это так, временное увлечение. Понимают, но не спешат признаваться. Так что главное здесь – не время, а уверенность, хочешь ты выходить за него замуж или нет. Ты ведь хочешь? Вита, только не говори мне, что сомневаешься!
- А если я и правда сомневаюсь? – тихо спросила Вита.
- В нем или в себе?
- В себе. В том, люблю ли я его настолько, чтобы выходить замуж, и люблю ли вообще.
- Ну, ты даешь! Ведь он…
- Да-да, я знаю. И вижу. И слышу от всех вас. Костя – замечательный парень, заботливый, верный, ответственный, и меня он любит. Но это – аргументы для ума, а мне кажется, что такие решения нужно принимать сердцем.
- Еще одно заблуждение! Любви для брака недостаточно! Я вот вполне понимаю, почему в старые времена родители детей по расчету женили. Ведь смотрели не только на благосостояние жениха и приданое невесты! Важно было и совпадение социального статуса, и семейного уклада, и характеров.
- Как-то у тебя все просто получается!
- Слушай, твои сомнения испытывает большинство невест перед свадьбой! А еще у меня в запасе есть железный аргумент!
- Какой?
- Если ты выйдешь замуж и вдруг поймешь, что ошиблась, всегда можно пойти и развестись!
Вита слабо улыбнулась:
- Обнадеживает…
- А что? К счастью, сейчас такие времена, что развод стал нормой. Никто за это не осудит. Зато ты точно будешь знать, стоило за Костю выходить или нет. А вдруг вы поженитесь, поживете вместе и ты решишь, что он – твоя судьба, и все сомнения покажутся глупыми и бессмысленными!
- Может, ты и права.
- Ты, главное, с Костей не вздумай своими сомнениями делиться! Мужики, они такие, не поймут, воспримет, как оскорбление – и поминай, как звали! Уж я-то знаю!
Последнюю фразу Настя произнесла с горестным вздохом: ей тотально не везло с мужчинами. Правда, в последнее время и у нее появилась надежда, отчасти благодаря Вите. Именно у нее в гостях Насте удалось разговорить Димыча, программиста с их общей работы, к которому раньше она боялась подступиться, хотя они были знакомы почти год. У Виты же дома обстановка оказалась настолько располагающей к задушевным беседам, что дело наконец сдвинулось с мертвой точки. И хотя до настоящего романа было еще далеко, взаимный интерес, легкий флирт и полное совпадение интересов оказалось налицо!
Вита только вздохнула. Она думала, что после беседы с Настей ей станет легче, но этого не произошло. А может, дело было в том, что она выбрала не того собеседника? Вот Ларик бы ее поддержал и посоветовал отменить свадьбу! Значит, она все-таки не хочет замуж, раз ищет одобрения своим мыслям? С другой стороны, в таком деле советчики не нужны. Это ее жизнь, и она сама должна принять решение, а не перекладывать ответственность на других людей. И потом, в глубине души Вита уже знала ответ. Оставалось только набраться смелости и дать ответ Косте.

***
Первая совместная поездка. Вита поняла, что подсознательно надеялась, что найдется, к чему придраться. Трудно отказывать человеку, когда он со всех сторон положительный. Теория – кто пережил большую страсть, мечтает о нежности и спокойствии и наоборот.
-6-
Для Алисы сентябрь всегда знаменовал начало нового жизненного цикла. Это ощущение осталось, видимо, еще со школьных и студенческих времен. Встреча с друзьями после каникул, обмен впечатлениями о прошедшем лете, новые занятия и планы. С тех пор как она стала работать, это ощущение должно было исчезнуть, но нет, с приходом осени Алиса, по-прежнему, чувствовала легкое волнение и предвкушение новизны.
В этом году это чувство усилилось, потому что она не просто вышла из отпуска, а вернулась из свадебного путешествия по Алтаю, полная впечатлений. Как Алиса и думала, девчонки набросились на нее с расспросами и требованиями показать фото, что она с удовольствием и сделала. А потом, как это обычно бывает, пришлось разгребать накопившиеся за время отпуска дела. Когда Маринка, успевшая за год дорасти до полноценного сотрудника и занявшая место уволившегося Дениса, протянула ей какой-то документ, до Алисы не сразу дошел смысл напечатанного: «Почетный гость выставки – известный писатель, обладатель премии «Русский Букер» Ларион Лавров».
- Я что-то пропустила?
- Да, Ларик взял-таки свое, пусть и со второй попытки. «Мститель моря» получил первую премию. Как ты понимаешь, такой шанс мы не можем упустить! Шеф уже распорядился поставить в план дополнительный тираж.
- И он согласен?
- Так он же сам и распорядился!
- Нет, - вздохнула Алиса, - Лавров согласен выступать?
- Собственно, это вопрос к тебе!
- А ты не можешь позвонить?
- Алис, ты же знаешь…
Алиса знала. Год назад Ларион Лавров поменял политику своих взаимоотношений с издательством. Он перестал появляться сам и приглашать девчонок на посиделки и презентации. Все материалы теперь присылал своему редактору по электронной почте, мотивируя тем, что переехал в другой город. Тем не менее, его видели на официальных мероприятиях, связанных с книжным бизнесом, хоть и намного реже, чем раньше. Алисе хватило ума понять, что этот бойкот вовсе не случаен и является следствием инцидента в ту памятную ночь на маяке. Как не случайно было и то, что в «Мстителе моря» главной жертвой стала героиня, будто списанная с нее. Этакая тонкая месть творческого человека.
Алиса злилась, потому что считала, что его обиды беспочвенны, и вот так рвать все контакты – мелочно и недальновидно. Никто же не заставлял его продолжать дружбу, что завязалась у него с «ашками» летом, хотя о нем неоднократно спрашивали и Ася, и Артем, и даже Миша, успевший стать ярым фанатом творчества Ларика. Она не верила, что его любовь так сильна, а, значит, обида так глубока, что он ее даже видеть не хочет. Оставалось все списывать на творческое непостоянство.
Все бы ничего, но занервничал шеф. Издательство имело право на издание трех книг, потом контракт пересматривали и, по согласию сторон, продлевали. И вот, скоро срок истекал, а Ларик не давал о себе знать. Семен Васильевич заподозрил, что дважды номинант и лауреат престижной премии намерен от них ускользнуть. Приглашение на самую крупную и престижную книжную выставку года было последним шансом наладить контакт с неуловимым автором. И доверили это задание Алисе. О том, что Ларик ездил с ней к морю, к счастью, никто не знал, и его исчезновение с ней не связали. И Алисе, ответственной за подготовку к выставке, ничего не оставалось, как сделать то, на что она не решалась целый год – позвонить ему.
***
Ларик возвращался домой в плохом настроении: Вита только что позвонила и сообщила ему о свадьбе. Для него это не стало неожиданностью, и потому он безуспешно пытался понять, почему такая новость так выбила его из колеи. В Виту он не влюблен, Костик – отличный парень. Вместе они смотрятся хорошо, и, как бы Вита не сомневалась, она его все-таки любит, пусть и вспоминает Артема. Да и вообще, это их личное дело, не имеющее к нему отношения! Так почему же ему так не нравится предстоящая свадьба?
И вдруг Ларик понял, почему! Все это время он представлял, что Вита с Артемом все-таки будут вместе. Для него это стало бы воплощением собственной мечты, которой не суждено сбыться: счастья с Алисой. Он хотел, чтобы Вита решилась на то, на что ему самому не хватило смелости. А то, что Вита осталась с Костей, означало, что реальность сильнее наших желаний.
И в миг, когда Ларик сделал это неожиданное открытие, он нос к носу столкнулся со своей мечтой. Такой знакомый двор, усыпанный опавшей листвой. Сломанная скамейка, неизменные бабульки у подъезда, песочница с детворой, одетой в яркие комбинезончики. И – Алиса с папкой для бумаг в руках, ставшая на его пути.
- Что ты здесь делаешь? – выпалил он.
- И тебе добрый день, - ответила она без улыбки.
- Извини, здравствуй, - исправился Ларик. – Так что ты здесь делаешь?
- Тебя жду.
Он не ожидал, что от этих простых слов ему станет так…больно, ведь эти слова рождали ложные надежды, от которых он почти смог избавиться. Ларик сдержался и спросил не то, о чем хотел:
- И зачем ты меня ждешь?
- Мне нужно с тобой поговорить, а ты не берешь трубку и не отвечаешь на письма. Остался один путь – увидеться.
- И о чем будет разговор?
- О твоем контракте с издательством, который истекает через две недели. О нескольких интересных предложениях с нашей стороны и о твоих планах.
Как он и думал. Ларик сжал кулаки:
- Понятно. Ну, спасибо издательству, что появился повод, чтобы ты захотела со мной встретиться. Всего-то год прошел!
Алиса вспыхнула, но тут же рассмеялась:
- Дорогой мой Ларион Лавров, я себя чувствую как-то неуютно. Мы тут стоим на потеху твоим соседям и ведем разговоры в нескольких контекстах. Так вот я тебе прямо скажу: я благодарна издательству, что появился официальный повод с тобой связаться. Потому что я рада тебя видеть, и я скучала, и мне не хватало нашего общения. И, хотя я понимаю, что для меня все вышесказанное идет о дружеском к тебе расположении, а не о тех чувствах, о которых ты думаешь, я не хочу больше делать вид, что ничего не случилось, и еще год молчать. Вот. А теперь у тебя есть два выхода: либо гордо встать в позу и указать мне на дверь, то есть на ворота, за то, что оскорбила твои чувства, которые ты, кстати, так и не высказал, либо пригласить меня домой и напоить чаем, потому что я уже час тебя караулю и замерзла.
Ларик вздохнул. Невозможная девушка! Как можно так просто и открыто говорить о том, о чем он так долго молчал? Конечно, Алисе все равно, она-то от неразделенной любви не страдает. За эту искренность он еще больше, вот в этот самый момент, в нее влюбился. И сказал:
- Ну, иди уже.
- В ворота? – улыбнулась она.
- Нет, чай пить.
Алиса видела, что ее появление выбило Ларика из колеи, поэтому дала ему время прийти в себя: долго мыла руки, с интересом, впрочем, совершенно искренним, рассматривала убранство его квартиры, сосредоточенно пила чай. Молчала. Поглядывала украдкой. Он почти не изменился, может, похудел чуть-чуть, и подстригся. Жаль, ему так шла пиратская шевелюра! Алиса увидела и уже поняла, раньше, чем он, что сопротивление сломлено, и они будут общаться снова. Наверное, не так часто и не так откровенно, как раньше, но и бойкота можно больше не опасаться.
Ларик тоже молчал. Так много хотелось сказать, но вести разговор с девушкой, в которую влюблен и которую год не видел, оказалось куда труднее, чем сочинять диалоги героев будущей книги. Наконец он кивнул, глядя на ее руку:
- Тебя можно поздравить?
Она покрутила кольцо:
- Да, мы со Стасем в августе поженились.
- На маяке?
- Да.
- Я рад!
Она подняла бровь, Ларик горячо продолжил:
- Правда, рад. За тебя, не за себя. Мне, как понимаешь, радоваться нечему. Я ведь тебя люблю. Вот, высказал, так что теперь меня упрекнуть не в чем.
Алиса помолчала, потом мягко коснулась рукой его плеча:
- Ларик, послушай, я понимаю, что тебе тяжело. Но мне тоже тяжело, поверь. Я не из тех девушек, которые повышают свою значимость, считая, сколько сердец они покорили. Мне одного достаточно. Я не ожидала, что так случится, я видела, что я тебе нравлюсь, но не думала, что так. Я и сейчас думаю, что эта влюбленность…
- Позволь мне самому оценивать глубину и силу своих чувств, - перебил он.
- Прости!
- Нет, это ты прости. Ты ни в чем не виновата и ничего мне не должна, но мне тяжело сейчас. До сих пор тяжело!
- Я понимаю.
- Нет, не понимаешь!
Алиса вздохнула и сказала тихо:
- Поверь мне, ты не единственный, кто пострадал от неразделенной любви. У меня тоже прошлое есть. Послушай, Ларик, я не знаю, как быть. Раньше было проще – я отказала, человек исчез с горизонта, и все. Но с тобой изначально были другие отношения – не романтические, а дружеские…
- И что ты предлагаешь? По-дружески ходить к вам на семейные посиделки?
- Да не ерничай ты! Нет, я считаю нечестным – предлагать влюбленному дружбу. Если тебе легче не общаться совсем – это твое право! Просто хочу, чтобы ты знал, что я к тебе очень хорошо отношусь, и мои о тебе вспоминают. Необязательно со мной видеться, но Артему бы позвонил. И Миша все время…
- Мише я пишу через день.
- Да? – удивилась она. – Я не знала.
- Я попросил его тебе не говорить.
- Неужели тебе так легче?
- Нет, не легче, - ответил он, и понял, что это правда. – После той ночи я не знал, как мне теперь с тобой себя вести, что делать и что говорить. И решил, что проще не делать и не говорить ничего. А вот сейчас мы говорим, и мне лучше. Нет, никаких иллюзий я не строю, я верю и знаю, что ты счастлива со Стасем, и в другой ситуации я бы и с ним с удовольствием общался. Ты не сердишься? – спросил он вдруг. – Ну, что я тогда приставать начал?
- Уже нет.
- Значит, сердилась?
- Я сердилась за то, что ты начал не со слов, а сразу к делу приступил, - попыталась отшутиться она.
- А разве так непонятно было? За то время, что мы провели на маяке? Вот честно, неужели ты не видела, как я к тебе отношусь?
- Видела. Но что я могла сделать? Отказать раньше, чем прозвучало признание? А то, что я вместе со Стасем – это не ответ? Я надеялась, что это легкое увлечение, оно пройдет.
- Не прошло.
- Я вижу.
Он вздохнул:
- Алиса, мы ходим по кругу. Я был неправ, прежде всего,  в одном: я считал, что сделать что-то должна ты, хотя проблема-то моя, и решать ее должен я.
- Так я и сделала!
- Что?
- Пришла.
- Ну да, спасибо.
Неожиданно оба рассмеялись, и Ларик вдруг расслабился. Вместе им не быть, но, может, когда-нибудь он сможет спокойно разговаривать с Алисой? А уж рвать с остальными из страха узнать, услышать что-нибудь о ее счастье, было и вовсе свинством. Он вспомнил, с каким радушием принимали его Ася с Максом. И что в итоге? Только Мише ему было совестно отказать, когда тот написал, а потом он втянулся в переписку и обрел настоящего друга.
- Ладно, - сказал Ларик. – Со своими страданиями я как-нибудь разберусь. Пропадать больше не буду. К Асе, если она меня простит, я бы с радостью съездил в гости, тем более Мишку хочу давно увидеть. С тобой общаться можно попробовать заочно – звонить или писать. Видеть тебя пока, прости за откровенность, большое искушение, - он с легким злорадством заметил, как она смутилась. – Что еще? Ах, да, дела наши издательские. К Семенову я заеду на днях, пусть не нервничает, куда же я без вас! Правда, как новоиспеченный лауреат, буду требователен и расчетлив, так что готовьтесь!
Он перевел дух.
- Вот так, видишь, взял и в пять минут решил проблемы за целый год!
- Я не сомневалась в вашем таланте, господин писатель, - улыбнулась она!
Ларик посмотрел на нее. Ему, как и раньше, хотелось ее обнять и поцеловать, хотелось, чтобы она была рядом, но что-то изменилось. Вита права, надо было ему давно встретиться и поговорить с Алисой.
- Кстати, о пропавших, Вита замуж выходит.
- Вита? – разволновалась вдруг Алиса. – Но как? Где? Ты что, ее видел?
- Да, мы общаемся, они с матерью весной сюда переехали. Тоже, видишь, не выдержала девушка вашего семейного обаяния!
- Ты это о чем?
- Я это об Артеме. И не говори, что их симпатии ты тоже не видела!
Она махнула рукой:
- Да видела я. И слышала – от Артема же. А толку? Вы, мужчины, иногда удивительные упрямцы. Считаете, что проще потерять, чем признаться!
- Ну, в моем случае и признание не помогло, - грустно констатировал он.
- Ларик…
- Ладно, ладно, не буду! Но знай, у Артема все шансы есть – до свадьбы месяц, а Вита о нем чаще говорит, чем о женихе.
И опять он подумал, что, может, Вите повезет больше, чем ему? А вдруг примирение с Алисой было нужно именно для того, чтобы свести вместе Виту и Артема? Ведь теперь Артем знает, где ее искать.
- Артем в Америке до декабря.
- Что он там делает?
- Ты не поверишь, проект для «Майкрософт».
- Вот это да, молодец!
- Он давно к этому шел. Ой, про достижения! Я тебя поздравляю с «букером»!!!
- Читала?
- «Морского мстителя»? Конечно! И тебе придется еще раз передо мной извиниться! За Эльзу!
- Извини. Но в тот момент мне надо было как-то преодолеть свое стремление тебя придушить от ревности! Пришлось отыграться на героине, раз до прототипа не дотянулся!
- То есть, ты не отрицаешь, что Эльзу с меня списал?
Он лишь развел руками, виноват, мол.
- Я помню, что ты никогда не рассказываешь заранее о новой книге, но хотя бы скажи, сейчас пишешь что-нибудь?
Ларик хитро улыбнулся:
- Да, причем идею подала мне ты. Помнишь, мы когда-то говорили о «женской» и «мужской» прозе? Так вот я решил попробовать написать книгу, в которой центральной станет «женская» тема – любовь…
- Хочешь сказать, что вместо мистического детектива можно ждать любовного романа? Это будет сенсация!
- Не уверен, что потом я его опубликую. Это, скорее, эксперимент, заготовка для домашнего чтения. Просто стало интересно, смогу ли я выйти за привычные рамки и создать нечто не в своем стиле и жанре.
- И как, получается?
Он пожал плечами:
- Мне сложно судить о результате. Процесс мне нравится, а вот что выйдет в итоге…Это мне скажете вы.
- Мы?
- Ты, Ася и Артем, потому что герои списаны именно с вас. Не бойся, на этот раз обойдется без жертв!
- Заинтриговал!
- Если уж говорить честно, я хотел, чтобы эта книга стала предлогом к нашему примирению, таким своеобразным извинением за все, что я натворил. Так что, ты немного опередила события. И, если бы даже не пришла сегодня, через пару недель мы все равно бы встретились.
До этого момента Ларик не был уверен, что решится отправить ей рукопись, но раз уж все так получилось, теперь об этом можно говорить уверенно. Ему было важно знать, как «ашки» отреагируют на это его произведение. Смог ли он передать их внутреннюю свободу и отношение к жизни, правильно ли понял их стремления и мотивы? Ларик с радостью почувствовал, как к нему возвращается вдохновение, нетерпение скорее взяться за книгу, которую он забросил, потому что слишком много там было личного, не дающего покоя, наболевшего…Вот он, творческий человек: реальная встреча с Алисой казалась сейчас не так важна, как работа над текстом. Алиса, видимо, почувствовала его настроение, и начала собираться домой.
Распрощались они немного скованно, но с теплотой. И впервые за много месяцев Ларик почувствовал себя счастливым и по-настоящему наполненным  жизнью.
***
Разговор с братом ни к чему не привел. На новость Алисы о том, что Вита полгода живет в городе и собирается замуж, он отреагировал прохладно:
- Что ж, так тому и быть!
- Тем, ты чего? Ты столько ее искал! Как вернешься, нужно сразу ехать к ней и…
- Я, может, не вернусь, - перебил он.
- Как это?
- Мне предложили работу. Контракт на пять лет.
- Тем, ты чего? А мы?
- А вы будете ко мне в гости прилетать. И я к вам. Это только география.
- Тем, но как же…
- Я уже все решил.
Правда, Артем не сказал ей, что окончательное решение он принял только что, услышав от сестры слова «Вита выходит замуж».
- А Вита как же?
- А что Вита? Она счастлива и у нее скоро свадьба.
- А Ларик говорит, что она несчастлива! И что все время вспоминает о тебе!
- Да? – фыркнул он. – С другим спит, а обо мне думает? Очень по-женски!
- Вот ты свинья! Ты тоже с Лялей спал, а о Вите думал, и что? Ты понимаешь, это твой последний шанс!
- Шанс на что?
- На любовь, черт тебя раздери!
По экрану пошли полосы. Артем поправил камеру:
- Тише, сестренка, техника не выдерживает напряжения твоих страстей.
- Ты должен вернуться!
- Нет. Алис, хватит об этом.
- Ты уже так говорил! А потом искал ее!
- Ну, и дурак был, что искал! – взорвался Артем. – Насмотрелся на вас, счастливых, себе такого захотел. Это так, временное помешательство было. Это в книгах твоих легко – пройти испытания, чтобы был хэппи-энд. А я так не хочу. Если и будет, то чтоб легко и быстро. С ней бы все равно ничего не вышло.
- Да ты даже не пробовал!
- И не буду! Все, моя хорошая, хватит. Родителям я сам сейчас позвоню, скажу, что остаюсь.
- Артем!!!
Но он уже отключил связь. Алиса попыталась отвлечься проверенным способом – почитать, взялась за сказки Веры Ковалевой, но расплакалась, наткнувшись на фразу: «Людям с разбитым сердцем противопоказано жить на одном месте».
Так, в слезах, и застал ее Стась:
- Что случилось? Почему ты плачешь?
Алиса рассказала ему об Артеме и Вите. Он заключил жену в объятия и сказал:
- Артем – взрослый человек, никакие советы и уговоры тут не помогут. Плачь, не плачь, свою голову другому не подставишь! Алис, ну чего ты, ну, успокойся!
Алиса улыбнулась сквозь слезы:
- Это все гормоны!
- Ты что, заболела?!
- Нет, просто пора нам придумывать еще одно имя на букву «А»!
Стась посмотрел в ее счастливые глаза, и Алиса закивала в ответ на его немой вопрос. Сложнее всего в этот вечерь пришлось их родителям: получить сразу хорошую новость о беременности дочки и плохую новость о том, что их единственный сын будет жить теперь по другую сторону океана.
-7-
- Надо было на работе остаться ночевать, - прокричал Димыч, уворачиваясь от порывов ледяного ветра. – А теперь, что назад, что вперед!
Цепляясь друг за друга, они с трудом пробирались через сугробы, но на каждой остановке видели одно и то же – толпы людей, пытающихся хоть как-то укрыться от ветра, и пустую трассу. Ни автобусов, ни маршруток. Далеко впереди, на кольце, мигало множество огней – видимо, там образовалась пробка. Ухудшало ситуацию то, что на улице не было ни одного здания, где можно укрыться и переждать непогоду.
- Сейчас начнется ледовое побоище! – заявил Димыч.
- Почему?
- А вон, смотри, - он кивнул, - такси едет, кажется, свободное.
Машина действительно притормозила у остановки, к ней тут же ринулась толпа людей, но дородная тетка, успевшая пробиться первой, тут же рванула обратно, с криком и руганью:
- Да он что, совсем зажрался! Пять тысяч ему плати! Пользуется ситуацией, сволочь!
Ее грубо отодвинул в сторону накаченный крепыш в легкой спортивной курточке:
- Не бухти, мамаша! Жалко денег, так замерзай, а мы поедем! По дороге разберемся!
Через минуту такси забитое до отказа, уехало. Настя проводила его полными слез глазами:
- Господи, мне сейчас никаких денег не жалко, лишь бы убраться отсюда! Димыч, давай пробиваться, а?
- Затопчут, - мрачно сказал он, оглядывая оставшихся на остановке людей. – Не та у меня комплекция! Это вы, девчонки, может, каблуками поорудуете, а?
Настя с Витой переглянулись. Обе понимали, что в борьбе за место под солнцем, у них шансов мало.
- Ничего, - утешил их Димыч, - и те недалеко уедут, пробки кругом.
- Все равно. В машине хоть тепло.
Следующие такси прошли мимо, не реагируя на отчаянные сигналы людей. Потом, словно призрак, из снежного вихря появилась маршрутка. Радость была недолгой – при всем своем желании они не смогли бы в нее влезть. Люди напирали, в итоге на остановке остались дородная тетка и их озябшая троица. Но когда притормозила еще одна машина, и водитель открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья, тетка замахала на него руками:
- Езжай, езжай, проклятый, давись своими деньгами!
Что он ответил, они не разобрали, но готовы были заплатить все, что найдут в карманах, но тут тетка плюхнулась на переднее сиденье и замахала уже им приглашающе:
- Давай, давай, родненькие!
Ничего не понимая, они забились в машину. Вита оказалась за водительским сиденьем, в середине Димыч, а с другого края – Настя. Как поняла Вита из бормотания тетки, водитель предложил довезти их бесплатно, просто по доброте душевной. Надо же, еще встречаются нормальные люди! В салоне было темно, тепло, тесно и пахло оттаявшим мехом. После двухчасового пребывания на морозе, стресса, усталости на нее навалилась сонливость. Она закрыла глаза и задремала. Доехав до кольца, машина встала – пробка. Вита сквозь туман слушала, как возмущается тетка, как Димыч с водителем обсуждают внезапный снегопад, как Настя тихонько ругается, безуспешно пытаясь дозвониться домой. Хорошо, что Вита догадалась маме с рабочего телефона позвонить, предупредить. По городу они ехали целую вечность. Через каждый квартал останавливались. Наконец вышла тетка, потом на площади выскочили Димыч с Настей. Вита открыла глаза. Надо уточнить, куда он едет. Она наклонилась вперед, а водитель в этот же момент обернулся к ней:
- Ну а Вам, девушка, куда?
Они едва не столкнулись лбами, отпрянули и в тот же миг узнали друг друга.
- Да, - сказал Артем после долгой паузы, - сколько раз я представлял себе нашу встречу, но чтобы вот так…
Его голос срывался от волнения. Вита растерялась. Долгое-долгое мгновение они смотрели друг на друга, пока сигнал сзади стоящей маршрутки не вернул их к действительности. Артем отвернулся, тронулся с места, но скоро машина опять остановилась.
Артем вдруг вспомнил свои мысли, что если все неслучайно, судьба сведет их снова. Вот сейчас это случилось. Он положился на волю случая и упустил все, что мог. И что ему делать теперь, если до сих пор он не может спокойно даже думать о ней?! А сейчас Вита – на расстоянии вытянутой руки! Он заговорил, глядя на нее в зеркало заднего вида:
- Вот мы ругали этот чертов снегопад, а, похоже, что мне ему радоваться надо. Ты здесь! И на этот раз бежать некуда. Так вот слушай! Я знал, что ты в городе, знал уже с сентября. Когда ты уехала с маяка, я жутко разозлился, не знаю, на что. Теперь понимаю, что сам виноват. Ты мне очень понравилась, еще в первую нашу встречу. И летом, когда я приехал к тебе, про фотосъемку на ходу выдумал, хотел тебя как-то заманить к нам. А потом…не знаю, испугался, что ли. А в тот вечер, когда посвящение было, смотрел на Алису со Стасем, думал, вот, счастливые. И решил – все, завтра подойду к тебе. А ты взяла и уехала. Мне сестры потом говорили, это проверка такая. Если сильно нужна, поедешь за ней. Но я не поехал. И целый год мимо мотался и все надеялся, вдруг опять тебя увижу. Когда же решился, оказалось, что ты опять уехала. Как-то я со своими признаниями, знаешь, на полшажочка опаздывал. А потом когда узнал, что ты здесь. Здесь!!! Алиска такая, Ларик говорит, она замуж собралась. Нет, - крикнул он, увидев, что Вита пытается заговорить, - дослушай! Мне теперь все равно, я скажу! Даже если поздно. Я не знаю, что это – любовь, наваждение, знаю только, что за всю свою жизнь ни одну девушку я так не искал. Ни об  одной не думал и не мечтал так долго. Чтобы увидеть, ощутить под пальцами эти пушистые пряди, посмотреть в эти глаза, сказать это все, поцеловать, - почти шепотом закончил он и наконец повернулся  к ней. – Вот, а теперь говори, что хочешь!
Вита, подумав секунду, открыла дверцу и вышла. В лицо ей ударил ветер. Артем тут же выскочил за ней, схватил за руку:
- Нет, нет!
Она вырвалась и засмеялась:
- Я хотела вперед пересесть!
Когда они вернулись в машину, он сказал:
- Я испугался, что ты опять сбежишь!
Теперь они сидели рядом. Вита повернулась к нему:
- Я только хотела сказать, что я не замужем.
-Но…как же…
- Да, я встречалась с одни парнем, и он действительно предложил мне выйти за него замуж, но я отказалась. И недавно мы расстались. Собственно, сегодня я оказалась на остановке впервые за полгода, потому что до этого он отвозил меня домой. Но это уже неважно. Знаешь, я не знаю, что тебе сказать. Чувствую себя героиней какой-то дурацкой мелодрамы. Я тоже все время о тебе думала. Вспоминала. Собственно, из-за тебя и переехала. Не для того, чтобы встретиться, просто поняла, что хочу свою жизнь строить сознательно, как вы все, а не просто плыть по течению. И замуж отказалась идти, потому что решила, нельзя выходить замуж за человека, если думаю о нем реже, чем о тебе.
Он осторожно взял в свои руки ее маленькую ладошку, поднес ее к губам, осторожно, словно не веря, подышал, отогревая:
- Господи, какой же я дурак, столько времени потерял!
- Нет, - мягко сказала Вита, - это время не потеряно. За это время я многое сделала, и решила, и поняла. Я изменилась. И все из-за тех солнечных дней на маяке. Мне кажется, если бы ты подошел ко мне, тогдашней, у нас ничего бы не вышло. Но теперь…
И вдруг ей стало холодно и неуютно. И дело было совсем не в том, что Артему приходилось отключать печку, чтобы экономить бензин, и в машине заметно похолодало. Просто она подумала, а что было бы, если бы они сейчас не встретились? Если Артем так сильно о ней мечтал, почему он ничего не сделал, чтобы встретиться, когда узнал, где она? И почему он признался ей во всем, только сейчас, думая, что Вита уже замужем? Не потому ли, что просто хотел выговориться, зная, что его свободе ничего не угрожает, ведь не бросит же она мужа? А если бы она и впрямь вышла замуж за Костю, каково бы ей было слушать все это сейчас? И стал бы Артем бороться за то, чтобы она была с ним?  А если бы, как Вита думала до недавнего времени, оказалось, что она беременна? Принял бы Артем ребенка от другого?
Погорячилась она, видимо, утверждая, что изменилась. Вот они, все страхи, сомнения, неуверенность, никуда не делись. От острого, почти не переносимого счастья Виту метнуло в сторону отчаяния так быстро, что боль стала почти ощутимой. И говорить об этом глупо, и молчать невыносимо. И что она сделает, уйдет? Об одной мысли, что придется выйти на улицу, где продолжалось светопреставление, стало страшно и тоскливо. Так что, получается все, что ее удерживает здесь, это разгулявшаяся стихия?
Артем почувствовал, что она внезапно переменилась, отдалилась, и испугался. Неужели еще ничего не решено, и опять все оборвется? Не зная, что сказать, он схватил ее за руку, будто пытаясь удержать. Вита все же сбивчиво озвучила свои сомнения, решив, пусть лучше все прояснится сейчас. И пусть он видит, что она такая, какая есть – сложная, сомневающаяся. Выслушав ее, Артем криво улыбнулся:
- Мой офис в центре.
Вита непонимающе посмотрела на него.
- Мой офис в центре, - повторил он. – Так подумай, что я делал на краю города в такое время? На работу к тебе приехал! – продолжил он горячо. – Решился, наконец, увидеть и поговорить. Только никого уже не застал. И собирался ехать к тебе домой.
- А не проще было позвонить? – спросила она, чувствуя, как паника понемногу отпускает ее.
- Нет, такие вопросы по телефону не решают. Я хотел тебя увидеть. А если бы предупредил, был риск, что ты откажешь встречаться. Я ведь был уверен, что ты замужем. И, да, если бы я увидел и почувствовал, что тебе не все равно, я пошел бы на то, чтобы увести тебя от мужа. Считай, что это такое у меня извращенное удовольствие – самому создавать себе трудности и потом их преодолевать. Да, если бы я нашел тебе сразу, в сентябре, когда мне Алиса про тебя сказала, это выглядело бы более здравомысляще, но тогда мне было не до логики. Так что твое сложное восприятие мира меня не отпугнет – мне и своего хватает! Может, у нас не такой легкий путь к счастью, как у моих сестер с мужьями, но лучше поздно, чем никогда? Я тебя не убедил?
Вита сказала о ребенке. Его лицо закаменело.
- Я не знаю! Я бы мог сейчас соврать, что принял бы все, но не знаю, как было бы на самом деле. Представить такое сложно, хотя, глядя на Асю и моего отца, могу сказать, что отцовство – это не вопрос крови, а вопрос любви. Вита, я не знаю, как решить то, что не существует! Чего ты от меня ждешь? Доказательств любви, как в любимых книжках? Что мне сделать, чтобы ты доверилась мне? Да, я упустил время, наделал ошибок, но больше всего на свете я хочу все исправить, хочу, чтобы мы были вместе! Я не знаю, что будет дальше, я не могу дать тебе никаких гарантий, но я тебя люблю!
Он выдохся и замолчал. «Еще ничего не было, а уже столько сложностей» - вспомнил он свой разговор с Алисой. Но если тогда ему проще было отступить, то сейчас он был полон решимости отстоять право на эту любовь, пусть даже его главным противником в этой нелегкой борьбе оказалась та, которую он любит.
- Последний аргумент! – решительно сказал он и, потянувшись, достал из бардачка жестяную коробку из-под печенья.
- Что это?
- Открой!
Вита сняла крышку и на колени ей посыпались…пуговицы. Металлические и деревянные, в форме цветов, бабочек и медвежат, всех цветов радуги.
- Что это? – еще раз спросила она растерянно.
- Это – пуговицы. Винтажные. Из Америки. Которые я купил там, когда решил, что вернусь и попробую тебя найти. И мне хотелось подарить тебе что-то особенное, чтобы ты поняла, что я о тебе думал и вспоминал.
Вита, неожиданно для себя, расплакалась и рассмеялась одновременно. Так это было трогательно! И, как ни странно, именно это переливчатое содержимое жестяной коробки, убедило ее больше, чем все сказанные слова. Она осторожно убрала пуговицы обратно, закрыла крышку и повернула к Артему заплаканное, но счастливое лицо.
- Я люблю тебя!
То, что для многих в этот вечер стало неприятным и тяжелым испытанием, для них оказалось волнующим воспоминанием о начале их любовной истории. Где-то буксовали автобусы, брели сквозь метель замерзшие люди, обрывались под тяжестью снега провода. А они, сидя в остывающей машине, целовались, говорили, смеялись и снова целовались. Потом им, конечно, пришлось спасаться от непогоды, и первую общую ночь они, не снимая курток и сапог, провели на надувных матрасах в ближайшем магазине спорттоваров, куда пустил их сердобольный охранник. В огромном помещении, заставленном велосипедами, тренажерами и досками для серфинга, было сумрачно и неуютно, но, они не замечали ни холода, ни темноты.
А наутро было солнце, и операция по раскапыванию машины из-под снега, и звонки родным, и сбивчивое знакомство Артема с Верой Васильевной, и чаепитие с горячими пирожками. Раньше, читая любовные романы, Вита думала, а как будет дальше, за последней страницей? Вот была кульминация страстей – как потом просыпаться и жить обычной жизнью? Теперь она знала, как – легко и счастливо! И верила, что в их книге будет еще много-много страниц.

Послесловие.
Все уже привыкли, что именно к Ларику Миша обращается, чтобы поговорить о своих проблемах. И, что больше всего его удивляло, «ашки» восприняли это, как само собой разумеющееся. Как будто ему, одинокому писателю, не имевшему ни братьев-сестер, ни детей, не привыкать утешать строптивых, упрямых, мятущихся, скрытных подростков. Для Ларика это было и лестно, и мучительно, потому что он знал, какую силу имеет слово над юными душами, а потому тщательно взвешивал все, о чем говорил. Да и что тут говорить, когда Мишка во власти первой влюбленности, которой сам мучительно стесняется и действует в жанре «дергать за косичку ту, кто больше всех нравится»? И сейчас страдает, потому что решился, наконец, на поступок, и сразу об этом пожалел. И, не удосужившись узнать реакцию своей прекрасной дамы, уже решил, что вся это было зря.
- Ничего, друг мой, в этой жизни не бывает зря, только должно пройти время, чтобы в этом убедиться. Любой, даже самый незначительный твой поступок, влечет за собой важные изменения.
- Это все пустые слова, - поморщился Миша. – Ты мне конкретный пример приведи, тогда я поверю!
Ларик задумался, потом загадочно улыбнулся:
- Хорошо, будет тебе пример. Помнишь, когда ты был маленький,  сбежал от Макса в торговом центре, чтобы проверить, будет ли он тебя искать?
- Ну, помню, а ты откуда об этом знаешь?
- Ася рассказала, это у вас что-то вроде семейной легенды. Так вот, если раскручивать цепочку событий, если бы ты не сбежал, ты бы не встретил Асю, она бы не познакомилась с твоим отцом, они бы не поженились и не открыли бы здесь, на маяке, отель. Собственно, и на маяк они вышли, потому что ты так «удачно» сломал здесь себе руку во время вашего квеста. И Артем не познакомился бы с Витой, которую подобрал по дороге сюда. И Стась не приехал бы за бумагами деда и не встретил бы Алису..
- И что?
- Получается, твоя мелкая шалость привела к созданию трех счастливых семейных пар. Собственно, то, что на этот свет появились Аленка и Саня – это последнее звено в этой цепочке. Пока последнее…
Миша перевел взгляд на пляж, где все перечисленные участники событий нежились на солнышке. Вся масштабность свершившегося впечатлила его так, что мурашки по коже побежали. Но из упрямства он решил не сдаваться:
- Это случайность…
Но и собеседник его не собирался уступать юному антагонисту:
- Случайным мы называем, как правило, те события, причин которых просто не знаем. А здесь – свершившийся факт! Подумай только, сколько людей счастливы, потому что обрели друг друга. А началось все – с тебя!
- Так можно до бесконечности раскручивать в прошлое.
- Да, так же, как и в будущее. Послушай, неужели я тебя ни капли не убедил?
- Не знаю. Как-то это слишком…масштабно!
Они помолчали, потом Миша поднялся и неуверенно спросил:
- Думаешь, стоит все-таки Томке позвонить?
- Ты ведь уже знаешь ответ, правда?
Миша достал из кармана телефон, но, набирая номер, пошел от парапета в глубину двора. Конечно, разговоры о делах сердечных не терпят присутствия посторонних, пусть даже друзей, пусть даже таких друзей, которым эти разговоры обязаны тем, что состоятся. Ларик же, поколебавшись, не спуститься ли ко всем на пляж, все-таки повернул обратно к коттеджу, раздумывая по дороге о своей роли в этой цепочке случайностей. Что ж, если бы он не помирился с Алисой, то не рассказал бы ей о том, где находится Вита, она не передала бы это все Артему, и вторая судьбоносная встреча, возможно, не состоялась. Хрупкая вещь – счастье, если она зависит от таких случайностей. Но иногда ему казалось, что по-другому и быть не могло. Даже то, о чем он до сих пор иногда мечтал…
Он еще раз вспомнил о компании на пляже и подумал, какими разными путями люди приходят к своему счастью. Одним, как Асе с Максом, приходится бороться за право быть вместе, потому что они уверены в силе своей любви. Другим, как Алисе и Стасю, просто везет, и у них все происходит легко и радостно. Третьим, как Артему и Вите, несмотря на отсутствие внешних препятствий, нужно победить собственные сомнения и страхи, чтобы поверить в любовь.
А каков его путь? Повезет ли ему испытать то, что случилось с его друзьями? Где же его место? Он всем друг, но при этом все равно в стороне. Они любят его, но он все равно одинок. Зачем он здесь? Для чего ему все это?
Ответом стал открытый ноутбук. Для завершения нового романа ему осталось дописать всего несколько строк, и теперь Ларик знал, какими они будут. Он сел, еще раз вспомнил дружную компанию на пляже, улыбнулся и стал печатать:
«Маяк в ночи – красивый символ, образ, аллегория надежды, спасения и правильного пути. В жизни таким маяком для человека становится его семья, дом, где живут любимые и любящие люди. Путешествия, свершения, впечатления – это прекрасно. Но это ничто, когда некуда возвращаться, когда не с кем разделить радость победы, когда некому рассказать о том, что тронуло сердце. Поэтому у каждого из нас должен быть такой свет в ночи, чтобы никакие бури не были страшны. Дом, семья, любовь – и в этом истинный свет».