Небольшой уютный мирок творческих исканий двадцатипятилетнего Артема Чернецова, менеджера среднего звена в одной крупной торговой сети, вот уже несколько лет зиждился на единственном столпе. Столпом этим, отдаленно напоминавшим тоненькую булавку, было небольшое, но сильное и искреннее желание однажды опубликовать поэму собственного сочинения. Эта булавка изредка покалывала где-то внутри, задевая, как сам любил говорить Артем, "фибры души" и заставляла его откладывать в сторону кипы отчетов и заявлений в угоду поэзии.
Практика в стихосложении занимала у Артема около двух-трех часов в неделю, и в эти краткие мгновения он без остатка отдавался царству рифм и ритмов. Результаты кропотливых экспериментов с размерами, ударениями и формами тщательно фиксировались, а наиболее удачные творения выучивались автором наизусть.
Артем Чернецов считал себя "прогрессивным поэтом"если не светлого роботизированного будущего, то компьютеризированного настоящего уж точно, а потому отвергал многие, как ему казалось, безнадежно устаревшие аспекты поэтического процесса. Например, вся мучительная работа по сложению слов в осмысленные строки велась исключительно в заметках смартфона, так как прогрессивный поэт Артем категорически не признавал бумагомарания: ни зачеркнутых строк, ни чернильных пятен, ни тонн исписанных будто куриной лапой и затем скомканных листов бумаги, - только конечный результат в сухих печатных буквах и без намека на предшествующий шедевру творческий бедлам. К созданию рифм у Артема тоже был абсолютно прогрессивный и прагматичный подход. Убивать целые дни чтобы решить с чем лучше рифмуется "труд" - с "пруд" или "суд"? Нет уж, увольте! Пока маэстро размышлял о глубоком и великом смысле содержания своих рукописей, вся подобная архаичная чепуха была полностью переложена на плечи работящего, но бездушного литературного негра - сайт-рифмогенератор. Как и положено настоящему певцу современности, Артем без жалости рвал на части фальшивые образы и мнимые достижения ложных богов литературного олимпа, то и дело уличая Пушкина в безрассудности, Бернса - в недалекости, а Рембо - в вульгарности и пошлости.
В стенах своей съемной однокомнатной квартирки Артем месяц за месяцем, приходя после работы, кропотливо сочинял обжигающие искренностью и завораживающие глубиной образов строфы, которым суждено было в один из дней сложиться злободневной поэмой "Планктон". Понимая значимость предстоящего произведения и ощущая близость завершения работы над ним, Артем всерьез занялся поиском инструмента, могущего донести всю едкость созданной им сатиры на современное общество до широких масс. Таким инструментом был избран солидный ежемесячник "Крылья поэзии", который, к удаче Артема, публиковал наиболее интересные и заметные работы неизвестных авторов.
Когда час Х настал и поэма была закончена, Артем отправил текст "Планктона" письмом на электронный адрес редакции. Месяцы поисков были закончены, оставалось только набраться терпения и дождаться ответного письма с хвалебными отзывами и клятвами напечатать шедевр в следующем же выпуске. А дальше - слава, признание, рукоплескания критиков, общественный резонанс. Узнают на улицах, просят автограф, молят о сборнике стихов...
На следующий день пришел ответ от редакции. Уже находясь предвкушении успеха, Артем Чернецов кликнул на иконку письма и прочитал:
"Ув. Чернецов А., Редакция ознакомилась с Вашей поэмой и была шокирована ее абсолютной непригодностью не только к публикации, но и к чтению: примитивные рифмы, полное отсутствие оригинальных или хотя бы внятно сформулированных мыслей, невообразимое количество грамматических, орфографических и прочих ошибок. Складывается впечатление, что это "творение" писалось ребенком пяти-шести лет, страдающим задержкой в развитии. Мы ни в коем случае не примем данный опус в печать и настоятельно рекомендуем Вам раз и навсегда перестать сочинять во избежание дальнейших неудач.
Ваша поэма - оскорбление слова "поэзия".
Всего самого доброго, Редакция журнала "Крылья поэзии".
Артем молча встал из-за стола. Его била крупная дрожь, а дыхание стало прерывистым. Машинально он подошел к кровати, снял с себя одежду, лег под одеяло, закрыл глаза и сразу же умер, точно внутри него мгновенно остановился какой-то очень важный для жизни механизм.