Позднее летнее утро в моем не очень далеком, но уже прошлом. Теплое солнечное, с голубым небом и белыми облаками, с запахом сухого пыльного асфальта. Городской воздух – сложная смесь выхлопных газов и свежескошенной травы вдоль дорог и трамвайных путей.
Я стою на трамвайной остановке. Здесь его кольцо. Водители отмечаются, немного отдыхают и, разворачиваясь, едут в обратный путь, к центру города. Из-за тополиной аллеи выворачивается на кольцо мой трамвай. Народу в нем много. Чуть подальше за остановкой оптово-розничный продуктово-промышленный рынок, где цены не очень намного, но все-таки ниже, чем в магазинах. Сюда едут все те, кто вынужден экономить.
Трамвай заворачивает, приближается. Я купаюсь в последних остатках утренний прохлады. Солнце все выше. Переломный момент от утра ко дню с его жарой и духотой, которая особенно не комфортно ощущается среди асфальта, машин, громадных зданий, одной своей стороной создающих тень, зато другой всей своей серо-стеклянной поверхностью собирающих солнечный жар и выливающих его на асфальт. Мне нужно в центр по делам. Я всем телом вдыхаю последнюю утреннюю свежесть. В трамвае уже наверняка жарко. Глаза, не сосредотачиваясь ни на чем, удерживают в сознании всю картинку городского пейзажа. Трамвай, трамвайное кольцо, низкое здание диспетчерской, железобетонный забор, слева дорога с нескончаемым потоком машин, еще чуть левее конец тополиной аллеи, откуда вывернул трамвай, голубое небо, солнечный свет,… и во все это вдруг очень явственно что-то вклинилось … Что это?... я внимательно прислушиваюсь к себе. Это что-то связано с трамваем, который уже, чуть проехав мимо меня, остановился и открывает двери. Там кто-то знакомый, уверена я. Это его взгляд уловила моя душа в то время, когда глаза, не сосредотачиваясь ни на чем, просто помогали удерживать сознанию целостную картину мира.
Люди уже выходили, я, не двигаясь с места, как могу, рассматриваю толпу. И еще не видя, но уже чувствую, что из этой толпы кто-то целенаправленно идет ко мне.
- Как пройти к призывному пункту?
Передо мной молодой человек мне совершенно незнакомый. Высокий, полноватый, белая рубашка, светло-серые брюки. Светло-русые волосы аккуратно подстрижены, но не очень коротко, внимательный взгляд и улыбка, невероятно обаятельная улыбка.
- Как пройти к призывному пункту? – повторяет он.
Этот вопрос здесь звучит часто. Призывной пункт недалеко. И я начинаю объяснять, тоже невольно улыбаясь и пытаясь разобраться в ворохе возникших чувств и мыслей.
Мой собеседник еще молод, но из призывного возраста он давно вышел. По внешнему виду не похож он на военного. Зачем ему туда?... Но главное. Это же он сквозь толпу целенаправленно шел ко мне. Хотя народа, ожидающего трамвая, на остановке было достаточно. У меня было невероятное чувство, что я его знаю. Причем знаю давно, очень давно, так давно, что… я никак не могла вспомнить.
Молодой человек, улыбаясь, переспрашивал дорогу. Я, улыбаясь, объясняла, понимая уже всей душой, что он прекрасно ее знает. Я понимала и то, что он знает о моем понимании. Все как в той незамысловатой песенке с оглядыванием… (не помню, кто ее исполнял)… Дорога к призывному пункту была только предлог. Мы стояли, улыбаясь, разговаривали о не нужной ни ему, ни мне дороге и чувствовали невероятную близость. Невероятную,… потому что мы были совершенно незнакомы. Это я уже знала точно. В этой жизни мы встретились сейчас впервые. Но тогда почему же и откуда возникло это чувство?... и что оно вообще такое?...
Из диспетчерской вышел водитель. Я попрощалась и пошла к трамваю. Двери закрылись. Трамвай медленно разворачивался по кольцу. Из окна я увидела, что молодой человек, с которым я разговаривала, переходит дорогу. Призывной пункт был совсем в другом направлении.
Я ехала и всю дорогу думала: что же это было?... Два совершенно чужих человека случайно пересеклись в маленькой точке огромного пространства и почувствовали единство… на несколько минут,… неразделимое единство душ. Не родственники, не друзья, не любовники, а близость случилась,… подлинная близость. Его душа точно также воспринимала это летнее заканчивающееся утро, как и моя. Мы оба оказались как бы настроенными на одну частоту и совпали, и случился резонанс. Он звенел в душе, он выходил наружу нашими улыбками, голосами. Он вибрировал, он изменял пространство.
В тот день не было изнуряющей жары. Я все успела, все сделала быстро. И осталось еще время погулять по нежарким в тот день улицам центральной части города.
Я гуляла и вспоминала утро. Был невероятный подъем настроения. Тогда, раздумывая над утренней встречей, над ее обыденностью и необычностью, я почти уверовала, что она было неслучайна. Она была дана нам двоим, чтобы осознать, почувствовать вот это самое состояние близости, как внутреннее состояние души. Чувство было не привязано ни к событию, ни к человеку. Оно как бы явило себя само, во всем невероятном и подлинном великолепии. Чаще всего мимо него проходишь не замечаешь. Не замечаешь его самого, этого состояния, благодаря которому и случаются и наше понимание другого, и состояние радости, и состояние подлинного сочувствия. Внешние события оказываются более значимыми и оставляют в памяти более заметный след, чем то состояние, на фоне которого они произошли. Мне же той встречей было дано пережить именно его само в его непосредственной природе существующей в наших душах.
* * *
Мне подарили диск, сборник классической музыки. В основном почти все было знакомо. Я села за компьютер, поставила диск в дисковод и стала что-то писать. Из динамиков зазвучал Рахманинов, потом Бизе, Вивальди… Я слушала и одновременно что-то писала. Музыка помогала искать слова, метафоры, образы, соединять предложения в целостные абзацы. И вдруг все внутри замерло, исчезли слова и мысли. Музыка расширяла границы мира дальше за его видимые пределы. Она объединяла меня и мир, то, что было рядом, то, что было за окном, то, что было дальше, что я не видела сейчас или не видела никогда,… становилось единой неразделенностью. Прошлое, настоящее, будущее… музыка сворачивала и разворачивала все это. Неведомым мне способом, она уводила вглубь, делала огромной мир точкой и вновь, как цветок, разворачивала его в бесконечность. Пространство пульсировало, время исчезло. Я точно знала, что музыку эту я не слышала никогда, она мне не знакома… но она странным образом соответствовала всему, что было во мне в тот момент. Было,… но это бывшее еще не было явлено. Оно спало, прикрывшись тонким одеялом неведения. Я не ведала до этой музыки, что во мне хранится такой способ чувствования и ощущения. Она пробудила его.
Музыка закончилась. Я посмотрела, что же это звучало только что:.. Равель, Дафнис и Хлоя… Музыка, звучавшая в его душе, жила и в моей. Только он сумел ее услышать в отличие от меня. Мне эту музыку или это состояние или это ощущение надо было разбудить, развернуть, вынуть из невидимой точки за тонкую ниточку…
… трамвай подходил к остановке, в душе натянулась и тихо еще совсем неслышно начала вибрировать невидимая нить…
* * *
Поздний поздний вечер, почти ночь. День закончился, скоро он закончится окончательно, время близилось к полуночи.
Это время особой тишины, моей, внутренней. Все дела сделаны… а если и не все, то на них уже нет сил. Но спать чаще всего еще не хочется. Бытовые тревожные рациональные мысли отпускаются на свободу. Впрочем нет, они как раз свободу не любят. Они словно привязаны ко мне. Я их просто отодвигаю. Не сейчас, это не ваше время. Это время несбыточного, несбывшегося, невероятного, того, что с трудом пробивается из души,… время книг, музыки, рисования…
Одно время перед полуночью была чудесная программа: Музыка без слов. Чаще всего звучала невероятно медитативная музыка. Кто были авторы программы и авторы музыки, я не знаю. Она начиналась и заканчивалась практически без слов… Невероятно чудесные полчаса.
Обычно радио у меня выключено. Включаю его, когда возникает желание услышать голос далекого внешнего мира. Предполуночную программу тоже включала не всегда. И вот однажды вместо Музыки без слов из динамика послышались слова без музыки. Я повернула выключатель. Осталась в тишине, наедине с книгой. Через несколько дней тоже самое, потом опять и опять. Где любимая программа?... недоумевала я. Сменила время эфира?... стала реже выходить и я перестала на нее попадать?... как ее отыскать?... Я стала каждый вечер полдвенадцатого включать радио, чтобы либо поймать день выхода программы, либо убедиться, что ее не стало. Разговоры, разговоры, иногда музыкальные паузы, но они кончались и снова слова Ведущего:… в эфире программа Серебряные нити… Зачем она мне?... снова выключаю приемник. Однажды, включив, пошла заваривать чай. Выключить уже не смогла…
… трамвай подходил к остановке, в душе натянулась и тихо еще совсем неслышно начала вибрировать невидимая нить…
Что была за программа, я не помню,… помню одно… за тонкую невидимую ниточку из души на свет сознания выходили образы, мысли, ассоциации, которых мне не хватало, чтобы соединить воедино какие-то куски недавно обдуманного и прочитанного… Понимание обретало гибкую форму. Близость мыслей и поэтический ассоциативных метафор Ведущего моим собственным позволили мне остановиться на краю собственной бездны и без страха заглянуть в нее.
Близость – невероятное состояние, одновременное соединение знакомого и незнакомого, одновременное чувствование частного и целого, одновременное присутствие себя и другого или себя и мира. Близость – это мост, соединяющий разные берега, невероятные параллельные миры, разъединенные стремительным потоком. Перейти по нему через стремнину в чужой мир или… к себе самой. Ведь и реки текут, и миры раскрываются в моей собственной душе. Значит, я просто была не знакома с этой частью собственного мира. А может быть душа и есть единый общий мир со своей сложной и невероятно прекрасной топологией, как и мир внешний. Близкие тебе люди, мысли, книги, картины, музыка объединяют твою собственную душевную или духовную разрозненность, делают внутренний взгляд на себя и на окружающий мир более целостным. Но впрочем, не только это… Чувство близости – это опора, дающая смелость сделать шаг в неведомое.
… трамвай подходил к остановке, в душе натянулась и тихо еще совсем неслышно начала вибрировать невидимая нить…
… нить стала звучать все сильнее и явственнее. Она натянулась, приобрела серебристый оттенок. Она откликалась на любое прикосновение. Она соединила две точки в безграничном пространстве и сделала их единым монохордом. Две души слушали музыку друг друга или музыку Вселенной или сами стали частью великого Единства.
Я шла к трамваю. Золотой луч солнца касался моих щек и волос. Я просила его остаться таким нежным касанием, не сжигать мою кожу, листья деревьев, траву солнечным жаром. Оно согласилось со мной.
Был невероятно тихий и нежный летний солнечный день.