Последняя суббота месяца
Моя бабушка говорит, что жить рядом с аэродромом – сущее наказание. А я люблю слушать как поют самолеты. Завтра контрольная по физике, учебник лежит на пыльной батарее, а я сижу на подоконнике открытого окна. – Вот этот – неугомонный скиталец. Он хочет взлететь к звездам и ревет надрывно и одичало, потому что не может их догнать. А этот добродушно покрякивает: тепло, солнечно, сухо, два часа туда, два обратно, вечером будет дома. Этот самолет – мечтатель, он поет нежно и задумчиво. Ему кажется, что он птица и несет людей на своих крыльях в мир добра и красоты. А этот радуется синеве, жизни, хорошим людям, смеется радостно и беззаботно.
Я никогда не летала на самолете. Но мне тоже хочется к звездам. В прошлом году я написала об этом в сочинении, учительница очень меня хвалила и прочитала вслух. А на следующий день Борька Сергин написал мне записку: «Почему люди тянутся к звездам? Потому что они недосягаемы. Так и ты – моя недосягаемая звезда.» Я спрятала эту записку и перечитывала ее по вечерам. А мама нашла и хохотала до слез. Борьке мне все время хотелось показать, что я очень хорошо к нему отношусь. Но как? Он сидел на последней парте, поэтому посмотреть на него как-то по-особому было очень трудно. Обязательно учителя сделают замечание, что верчусь. В перемену, прогуливаясь с Ирой и Наташей, я замечала его взгляды, краснела и опускала глаза. А в мае, за неделю до окончания восьмого класса Борька исчез. Говорят, они переехали в другой район.
Неожиданно зазвонил телефон. Я вмиг слетела с подоконника и схватила трубку. Звонила Ирка.
- Ты идешь завтра на бал?- закричала она.
- Нет.
- Почему?
- Не хочется.
- Ты с ума сошла! Это же наша первая дискотека со старшеклассниками!
- Я не могу, Ир.
- Почему?
- Ну что ты ко мне привязалась? Не хочу и все.
- Ну, пока,- холодно попрощалась Ирка.
Мне очень хотелось пойти на осенний бал. В восьмом классе дискотек у нас не было. Были «огоньки» нашего класса с чаепитием и танцами. А теперь мы считаемся старшеклассниками, и это первый вечер, на который нас допустят вместе и 10 и 11 классами. Но я не могла пойти.
Завтра днем придет отец. Он приходит к нам в последнюю субботу месяца. Приносит конфеты, яблоки и вино. Я буду пить чай с конфетами, а мама с папой вино. Папа будет рассказывать об интересных командировках, об успехах на работе, а мама будет беспокойно теребить бахрому скатерти. Папа посмотрит мой дневник и, положив на подоконник конвертик, уйдет. Я знаю, что в конверте деньги. После его ухода мама долго будет рассматривать себя в зеркале, звонить своим подругам и, наконец, сядет за пианино. Играет она теперь редко и всегда что-нибудь печальное. Я стараюсь в такие вечера быть поближе к ней, чтобы она не чувствовала себя одинокой. Поэтому и не могу я завтра пойти на осенний бал.
Опять зазвонил телефон. Это звонил Таюров, мамин знакомый. Он очень удивился, что ее еще нет дома и пообещал позвонить позже.
Мама пришла с тетей Таней. Обе были очень веселые и сразу стали показывать мне мамину обнову- платье. Платье голубое, с мелкими беленькими цветочками, и мама в нем худенькая и очень молодая. Мама вертелась перед зеркалом и весело покрикивала:
- Дочь, разогревай картошку, ставь чайник, ужинать будем.
-Таюров звонил!- крикнула я с кухни.
Тетя Таня с мамой о чем-то сразу зашептались, а я резала хлеб и радовалась, что у мамы хорошее настроение.
- Не обольщайся,- вдруг услышала я голос тети Тани,- он не дурак, чтобы взять на себя такую обузу, четырнадцатилетнего ребенка.
Мне стало неприятно, что обуза – это я, и настроение у меня сразу испортилось. Да и мама молча ела , молча разливала чай. Зато тетя Таня разговорилась - и все о тряпках. Засиделась она у нас долго, и после ужина я ушла на кухню учить физику.
Утром, когда я уходила в школу, мама старательно мыла батарею. С контрольной я справилась благополучно и получила пятерку по литературе.
Вернувшись из школы, я увидела, что квартира сияет чистотой, на столе букет астр, а мама в новом платье, оживленная и юная, красит ресницы.
- Переодевайся, умывайся, приводи себя в порядок,- сказала мама.
Мама у меня очень красивая. Это все говорят. Девчонки из нашего класса завидуют: «Повезло тебе с мамой: веселая, современная, красивая. С ней , наверное, обо всем поговорить можно.» Мама умеет интересно рассказывать, классно танцует современные танцы и знает множество песен. Тетя Таня говорит, что мама может держать всю компанию. Я люблю,когда мама смеется. Глаза прищурит, голову назад откинет и хохочет звонко и весело.
Отец пришел ровно в три. Обнял меня, поцеловал маме руку.
- А ты все хорошеешь, Люсенька!
Поставил на стол вино, протянул мне кульки:
- Здесь конфеты и яблоки.
Походил по комнате, улыбнулся:
- Вам не тесно? Вы еще не ссоритесь? Обычно две женщины плохо уживаются в одной комнате.
Это папа шутит. У него всегда какие-то дурацкие шутки. Мама глухо и неестественно смеется и приглашает отца к столу.
- Ты знаешь, Люсенька,- говорит папа, наливая вино,- какой чудесный спектакль я посмотрел на прошлой неделе. Был в командировке в жуткой дыре и от скуки пошел в местный театр. А там дивный спектакль. «Спешите делать добро» Он когда-то очень давно шел в «Современнике». Там блистала тогда юная Неелова. Как жаль, что Оля не сможет его посмотреть. Оленька,- обратился он ко мне,- не правда ли чудное название: «Спешите делать добро»!
Я что-то мычу в ответ. Терпеть не могу, когда отец начинает разговаривать манерным голосом бездарного актера, изображающего дворянина уездного городка. Я помню, как он говорил раньше, когда еще жил с нами. Как-то я спросила у мамы, почему он так высокопарно и неестественно стал говорить. Мама грустно улыбнулась и ответила, что ему просто нечего сказать.
- Да, Люсенька, ты знаешь кого я встретил случайно в Бельгии? Ни за что не догадаешься! Димку Карпова! Он теперь профессор, защитил докторскую и его пригласили в Брюссель преподавать. А помнишь, как он был в тебя влюблен?
Мама опять неестественно смеется. Обед съеден, и сейчас папа спросит про дневник.
- Ну, Оленька,- говорит он,- как твои успехи? Чем порадуешь отца?
Папа смотрит дневник и напевает: «Гениальный ребенок!»
Встав из-за стола, ходит по комнате, смотрит в окно:
- Да, вот и осень опять,- и суетливо достав из кармана пиджака конвертик, старается незаметно положить его.
- Ну, мне пора, прекрасные дамы. Оля, целуй отца. Люсенька, нельзя же так безбожно хорошеть!
Он уходит, а мама долго стоит у зеркала и рассматривает лицо.
- Вот и еще одна морщинка прибавилась,- говорит она.
Я тихонько подхожу к ней и обнимаю:
- Я тебя очень люблю, мама.
- Убери-ка лучше посуду, -устало говорит она.
Я мою посуду и думаю, что школьный вечер уже начался, что жалеть о нем не надо, таких балов, вечеров, дискотек будет еще много, а я сейчас попрошу маму почитать мне вслух Ильфа и Петрова или Зощенко, и она будет смеяться звонко и беззаботно. Я слышу, как мама звонит кому-то по телефону и захожу в комнату.
- Я приду поздно,- говорит мама. – Ложись спать, меня не дожидайся.
Она уходит. А я забираюсь на подоконник и думаю о самолетах, о Борьке Сергине, о маме с папой. Падают в грязь желтые листья, пусто и тихо, только на аэродроме переговариваются самолеты, потому что они не одиноки.