Моим первым музыкальным инструментом была детская гармошка. Отец купил мне её в детском магазине «Рассвет», когда мы зашли за домашними тапками, которые у меня пришли в негодность. Я уговорил отца купить мне гармошку вместо тапок. И это было здорово!
Мне тогда было лет пять, не больше. Я не знал ни музыкальной грамоты, ни принципов игры на гармошке. Но через некоторое время я научился подбирать на гармошке мелодии популярных тогда песен из своих любимых фильмов. Правда, получалось это у меня только одной рукой.
В первом классе родители записали меня в музыкальную школу и купили мне настоящий баян за 100 рублей. Он был потрясающего изумрудного цвета с ремнями из натуральной кожи. В музыкальной школе я продержался три года и бросил только из-за того, что кроме занятий на баяне в программу входил хор, где я был один среди девчонок, которых сильно стеснялся. Хотя голос у меня был тогда очень даже ничего, по словам руководительницы хора.
Летние каникулы я проводил в деревне у дедушки с бабушкой. Бабушка отличалась тем, что ненавидела своего второго мужа и мою маму, а к внукам относилась со снисходительным безразличием с уклоном в нелюбовь. Моему деду она покупала самые дешёвые папиросы за 6 (шесть!) копеек, а моя мама всегда уезжала из деревни со слезами на глазах. А про меня рассказывала моим родителям всякие небылицы.
Последние годы своей жизни мой дедушка Виктор Павлович Щепко работал сторожем на автобазе. Я часто ходил к нему на работу. Он разрешал посидеть в кабине какого-нибудь грузовика. Я представлял себя водителем, пока дедушка с доброй улыбкой смотрел на меня из своей сторожки и курил свои дерьмовые папиросы.
После смерти деда в 1987 годы бабушка подарила мне его часы "ЗиМ". И на зиму сдала одну комнату квартиранту из Прибалтики. А летом в деревню приезжала мамина сестра тётя Валя из Осетии с детьми, Жанной и Андреем. Домой они неизменно уезжали с новой мебелью или техникой. После их отъезда я оставался в полном бабушкином распоряжении. С утра я полол грядки, а после обеда два часа занимался на баяне. Эти занятия и позволили мне худо-бедно овладеть инструментом.
Осенью начался очередной учебный год в школе. И одним из любимых предметов для меня стала музыка. По музыке мне всегда ставили "пятёрки". Больше всего на уроках музыки мне нравились уроки, на которых учительница включала на дешёвом проигрывателе дефицитные пластинки вроде популярной тогда группы «Modern Talking». В течение урока мы наслаждались прослушиванием музыки вместо отгадывания композиторов прошлого по коротким фрагментам произведений, которые я всегда отгадывал, словно участник передачи «Угадай мелодию».
Также в школе проводили смотры художественной самодеятельности между классами. В одном из таких конкурсов я предложил свой номер с исполнением на баяне популярной тогда мелодии «Старая мельница». Петь я стеснялся, а сыграть на баяне для меня было не сложно. Ноты я взял из газеты «Юность», а партию для левой руки подобрал на слух.
Во время выступления в актовом зале школы я очень волновался, поэтому сбился в одном месте. В первом ряду сидела директор школы Шаманова. Она подбодрила меня кивком головы, и выступление я закончил под аплодисменты зала. Со сцены я уходил почти счастливым человеком.
Почему почти?
Отношения с одноклассниками у меня, мягко говоря, не складывались. В начальной школе это было не так заметно. Но вот потом… Как меня только не обзывали! Косой и Бек — это были самые безобидные. От обзывательств они перешли к рукоприкладству. Доходило до того, что я убегал с какого-нибудь урока, а на следующий день боялся идти в школу. От волнения у меня начинала течь кровь из носа, а при плохой свёртываемости это было очень опасно.
Несмотря ни на что, я выжил. Не скажу, что вышел победителем из противостояния с одноклассниками. Да и в жизни ничего не добился в отличие от них. Многие из тех, кто сидел со мной в одном классе, стали начальниками. А я к этому никогда и не стремился. И хотя баян я давно забросил и даже выбросил, музыка остаётся со мной в виде коллекции CD и MP3-файлов, да ещё парочкой хороших наушников, которые мои коллеги никогда не смогут себе позволить.