ФОТО из ИНТЕРНЕТА
ПАМЯТИ АДОЛЬФА АНГЕЛЕВИЧА
В сентябре 1995 года судейский корпус теннисного турнира «Кубка Кремля» отмечал 75-летие главного судьи этих соревнований, Адольфа Ефимовича Ангелевича («партийная» кличка Ангел). Мне, как одному из самых возрастных и опытных судей, дали задание собрать с моих коллег оброк на покупку презента.
«Кто сколько сможет, - подсказали мне, - но не меньше, чем по… Здесь я задумался, так как в те времена доллар стоил то ли пять, то ли три тысячи рублей, но минимально указанная сумма была где-то в пределах двух баксов.
Естественно, для поднятия духа и дисциплины был составлен список
жертвователей. Типично совковое мероприятие, которое преследовало всех нас во все прошлые годы. Как одному из выдающихся стихоплётов, а об этом я расскажу ниже, в рядах тех же судей, мне поручили написать рифмованное поздравление: « Что-нибудь своими словами, но красиво».
«Нет, - огрызнулся я - красиво и своими? Не получится! Не так воспитан»! Но поручение выполнил и склепал крепенький графоманский виршик, который и зачитал вслух юбиляру при большом стечении народа, тем более, что чествование происходило перед началом судейства.
Затем были, как говорят в Шепетовке, всучены подарки. Кроме этого мы с нашей лайнсменшой, Наташей Мацкевич, исполнили дуэтом «Грузинскую песню» Булата Окуджавы под перебор гитарных струн. И вот здесь-то я заметил, как при словах песни: «И друзей созову, на любовь своё сердце настрою», на глазах Кавалера трёх орденов Красной звезды возникла скупая мужская слеза.
То ли от нашего пения, то ли от такого количества народа.
Расскажу об Ангеле. До распада СССР, а после в СНГ, вплоть до своего отъезда на ПМЖ в Австралию, он возглавлял Всесоюзную коллегию судей по теннису. Был чрезвычайно въедливым в смысле соблюдения дисциплины.
Вспоминаю, своё опоздание с поезда на одну минуту (!) на семинар судей в Москве. Ангелевич смотрел укоризненно на часы висевшие на стене, щёлкал пальцем по стеклу своих наручных часов, а потом глядел на меня, как на приговоренного к плахе.
Одновременно он закатывал очи горе и, вообще, устроил, по словам одного моего клиента в такси, сплошную «пантомину».
И ещё один трогательный эпизод. Судейские бригады отъезжают из гостиницы «Спорт» на спорткомплекс «Дружба». Отбытие в 10 часов. Мой коллега и сосед по номеру, Даня Тросман (ныне обитатель Торонто) как обычно опаздывает.
Ровно десять. Из дверей гостиницы показывается Тросман и в этот момент Адольф Ефимович даёт отмашку водителю. «Вон же Даня, - пытаюсь отсрочить отъезд я. «Доберётся своим ходом», - отрезал наш шеф. - Вы на себя лучше посмотрите, - добавил он». «Но я же здесь»! «Ну, это Ваша ошибка, которую, надеюсь, Вы исправите». Последнее слово всегда было за ним.
И вместе с тем я был очень благодарен Ангелевичу за такую жёсткость. Практически под его постоянными «доставаниями», придирками, втыками и прочими методами воздействия мне удалось кое-чего достичь в судействе. Ещё до эпохи международных турниров, которые начали проводиться на территории бывшего Союза, арбитры относились к своей работе, за рядом исключений, весьма и весьма.
Прилично бухали, после этого нередко впадали в мощную спячку даже на судейской вышке, а на линиях, как говорится, сам Бог велел. Кавказские судьи частенько чувствовали острое недомогание, необходимость оформить командировки, обменять билеты и т.д. Когда уж тут судить?
Но были серьёзно относящиеся к работе судьи, к числу которых относил и себя, добросовестно выполнявшие свою работу.
Очень добрый поступок совершил по отношению ко мне Адольф Ефимович на одном из турниров «Кубка Кремля». Работа линейных судей оценивается судьями на вышках. Как правило, это иностранцы, которым глубоко начхать на твои заслуги в прошлом на всесоюзных и "мировых" аренах. Как ты работаешь на данном турнире? - вот и всё. Турниры ранга «Кубка Кремля» начинает обслуживать порядка сотни линейных судей. К четвертьфиналам их остаётся около сорока человек, а на полуфиналы и финалы около 25.
Обычно при выходе бригады судей на корт для судейства бригадир отдаёт судье на вышке распечатку, на которой изображён корт и написаны фамилии судей, находящихся в назначенных им местах или линиях. «Вышечник» оценивает работу каждого плюсом или минусом, а потом эта распечатка попадает в компьютер и таким образом определяется уровень работы каждого из линейных судей.
Будь ты членом партии, профсоюзным активистом, многодетным отцом и пр. ничего не влияло на решение судейской коллегии. «Онли джоб» (только работа), как говорили и говорят на турнирах профессионалов.
Я всегда попадал на финалы, но однажды откровенно провалил свою работу. И вот здесь «Ангел», как Главный судья «Кубка Кремля» волевым решением, используя свою квоту, включил меня в «основу», за что я ему был весьма благодарен. И престиж, и сорок долларов за два дня работы.
Еще один эпизод с Ангелевичом. В начале 80-ых меня в первый раз включили в десятку сильнейших судей СССР по результатам сезона. Позвонили из Москвы, поздравили, а потом какое-то умолчание. Что-то не то, чувствую. Оказалось, что к нему после составления десятки пришёл ереванский судья, Эдуард Гайкович Ханян, и вопросил: «А кто такой Подорожный, который находится в списке, а меня нет»?
И я тут же благополучно вылетел оттеля. Позже, уже в Москве, Ангел извинительным тоном сказал: «Вы знаете, я не связал как-то Вас и Вашу фамилию. Да и Эдик голову задурил».
Он не обижался на шутки. И сейчас, во время наших ежегодных встреч в Москве на том же Кубке Кремля, хорошо реагирует на мой "юмор". А мы с ним пикировались довольно часто, проверяли познания творчества И.Ильфа и Е.Петрова, да и я любил иногда подать реплику из зала.
Помню, в 1984 году в Юрмале проводился Чемпионат Европы по теннису. Судьям пошили какие-то страшные цивильные костюмы коричневого цвета. Из кримплена. Остряки убеждали, что в этом костюме можно было плавать. «Вденьте резинки в рукава и штанины и выйдете сухими из самой большой воды». При виде нашей коричневой гвардии тут же возникло название: люди Адольфа. Ангел узнал от доброхотов имя автора, но не обиделся, а скорее наоборот.
Проходят годы. И последнее в этом опусе воспоминание. Прихожу я на следующий после поздравления юбиляра день на работу, а мне старший судья, Нана Леонидовна, и говорит: « Подорожный, тут один судья сказал, что это не ты написал стихи Ангелевичу».(???)
"Как?! А кто?» «Он такие вряд ли напишет, - уверенно объяснила Нана, - слишком хорошие». «Скажи его фамилию», - попросил я. « Да! И ты его ударишь по лицу своей рукой», - убеждённо сказала не лишённая юмора Нана. «Клянусь, никаких обид! Он прав, я ночью звонил в Нью-Йорк Евгению Евтушенко, рассказал об Ангелевиче, и он к утру прочёл это стихотворение мне по телефону. Я этому судье банку пива выставлю. За такой комплимент»!
Ян Подорожный. Любек. 3.08.06.
Лайнсмен (Leinsman - англ.) - судья на линии