Река лентой тянется к усеянному россыпью золотых цветов холму. Лиловые сумерки опускаются к самой воде. Яркие птицы рассвета готовятся ко сну, в то время как черные птицы ночи просыпаются. Акварелью разливаются по небу индиговые облака, давая сигнал сверчкам. Они заводят привычную для них песню. Мир обволакивает темнота, делая сверчков и реку — угрюмыми, а черных птиц — зловещими. Серебристая ткань тумана поднимается над рекой. В ней как будто видны чьи-то белоснежные руки, которые ласковыми движениями из воздуха лепят духа сновидений Баку. Пальцами захватывают густой туман, словно пряди шерсти, и нежно вплетают их в голову, шею, живот и кончик хвоста. Затем, доставая из реки осколок горного хрусталя, делают небольшое углубление между глаз и вталкивают туда камушек. Руки прячутся обратно на дно реки, и в это время Серебряный Баку оживает. Он поднимает свой хобот к небу и жадно всасывает холодные тучи, а с ними и мрак наступившей ночи. Луна сверкает как жемчуг на дне глубокого моря, светлячки танцуют в траве, а черные птицы улетают клевать дикие яблоки. Серебряный Баку внимательно вглядывается в ночное небо, где каждое мерцание – это чей-то сон. Одни звёзды горят ровно, ярко, белым или синеватым, другие пылают алым или золотистым, третьи – едва поблескивают на полуночно-черном полотне. Как и у земли, у неба своя карта, и Дух точно знает, в каком доме живет каждый сон. Он осторожно подпрыгивает и взлетает, направляясь к горному ущелью, где ему предстоит разбудить ото сна остальных Баку.
В небольшой куполообразной горе, из которой берет начало река, есть высокая пещера, где водятся духи. Ходит поверье, что однажды рыбак, собирая улов, заметил на том берегу реки прекрасную девушку. Она попросила его переплыть реку и поделиться с ней частью рыбы. Её очарование было настолько безмерным, что рыбак, не раздумывая, согласился. Он уже собирался броситься в воду, как вдруг заметил у незнакомки лисий хвост, и не один, а целых три. Тогда он и догадался, что это кицунэ. От удивления мужчина вскрикнул, а девушка, чьё лицо исказилось жестокостью, одним прыжком преодолела несколько метров и спряталась в пещере. Также поговаривали, что в пещере прячутся озлобленные духи умерших – ёкаи, но это не соответствовало истине. Баку, которые всегда помогают людям, не позволили бы ёкаи селиться в их логове. Они терпели соседство с кицунэ за их ум и хитрость. Баку заключили договор с лисами, что те могут остаться в их пещерах, но только если не будут причинять людям вред. Остальным духам они таких привилегий не давали, и, если бы к ним забрел кто-то посторонний, Баку бы просто съели его как дурной сон.
Серебряный Баку светящимся облаком залетел в пещеру. Он поднял кверху свой хобот и негромко протрубил, потому что если человек хоть раз услышит его зов, то навсегда потеряет свой сон. Из глубины ущелья вышли остальные духи снов. Одни вылетали из сталагмитов, другие — из влажной росы, из темноты, из высохших трав, из корней упавшего дерева рядом с пещерой, некоторые — прямо из земли. Разные Духи любят съедать разные сны: Серые Баку питаются снами, в которых люди падают с высоты или тонут, Зелёные – те, в которых за людьми гонятся дикие звери. Сны, внушаемые ёкаи, едят Синие Баку, а удушливые, гнетущие, повторяющиеся ест лиловый Баку. На каждый кошмар здесь найдется свой любитель. Иногда Духи действуют парами, иногда даже целыми группами, чтобы полакомиться всеми хитросплетениями снов. Бывает, что Баку всю ночь дежурят у кровати детей, заговаривая их на счастье и удачу. Серебряный Дух выводит Баку к реке, где лучше всего видно ночное небо, и наблюдает, как те подбирают для себя звёзды. Они внимательно вглядываются в тёмное полотно, словно видят в мерцании звёзд сны как на ладони, затем отталкиваются мягкими лапами от земли и взлетают. Баку разрывают ткань воздуха и реальности когтями и запрыгивают в мир нужного им сновидения. Свет луны проходит через их тела, подсвечивая изнутри как драгоценные камни.
Когда на берегу не остаётся ни одного Баку, Серебряный Дух тихо вздыхает и садится поближе к реке. Изо дня в день он пробуждает Баку ото сна, следит за их уходом, а затем дожидается обратно, чтобы собрать все съеденные ими сны и унести в реку. Он серебряный и самый чистый Баку, только его принимает вода, омывает и возрождает каждый вечер, как фарфоровую статуэтку.
Иногда он ходит смотреть на черных птиц, воруя у них яблоки, которые потом алеют в его серебряном животе. Иногда поднимается на вершину горы и любуется видом на реку. Она как паутина ответвляется на множество нитей-ручьёв и блестит в лунном свете. Остальные Баку наделены звериным умом, они говорят на своём языке, грустят от однообразия жизни, видят собственные цветные сны. Они подчиняются только Серебряному, которому достались высшие знания. Серебряный же Баку может говорить с людьми и кицунэ, с животными и рекой, иногда даже с ёкаи. Только сны ему не снятся. Он не испытывает голода или жажды, всё, что ему положено – это следить за остальными Баку.
Порой его навещал старый седой кицунэ Изэнэджи. Он приходил посреди ночи, садился под сакурой возле реки, расправляя свои серые хвосты, и размышлял. Серебряный Баку часто разговаривал с ним о жизни, духах и о людях. Кроме реки, Изэнэджи был единственным его другом. Кицунэ знал, что Баку не видит сны, и рассказывал ему волшебные истории. Он поведал о прекрасной горе Фудзи, на вершине которой покоится храм. Он рассказывал духу о Ками, – богах, живущих в святыне, о том, как давно гора метала огонь, и лава окутывала её подножие, словно императорская мантия. Баку тогда смиренно ложился у его ног, опуская хобот в реку, и смотрел на звёзды, представляя себе лаву и гневающихся Ками. Но со временем Серебряному Духу наскучили однообразные рассказы, и он начал спрашивать о людях. Кицунэ презирали людей, хоть и были с ними в родстве. Изэнэджи только фыркал и нервно дергал одним из хвостов, а Баку вздыхал. Он знал, что сны людей намного интереснее, чем разговоры старого лиса. Тогда ему становилось одиноко и грустно.
Однажды вечером, сидя на цветочном холме и глядя на деревню, Серебряный Баку подумал, что было бы не плохо подружиться с каким-нибудь человеком. Тот рассказывал бы ему свои сны и новые истории. Серебряный дух попросил Изэнэджи заманить человека своей хитростью к нему в пещеру, но кицунэ отказался. Лис ответил, что с людьми бывает слишком много мороки, они вечно хотят есть, плачут, дерутся и тоскуют по дому. Баку уже было совсем расстроился и опустил свои большие уши, как вдруг Кицунэ подмигнул ему. Он, конечно, мог бы принести ему, скажем, ребенка, но только если потом тот отдаст его остальным кицунэ, которым уже давно наскучила рыба. Серебряный Баку очень возмутился. Дух поднял свой хвост, выпустил острые когти из лап и нацелил свой хобот на кицунэ. Изэнэджи в тот день лишился одного из своих хвостов, но он отлично знал, что через несколько дней от тоски Серебряный Баку сдастся.
Баку гнал от себя эти мысли, развлекался наблюдением за смешными и глупыми черными птицами, ловил хоботом спящих букашек в траве, пугал рыбу и старался поменьше смотреть на звёздное небо. Но как он не убегал от своих мыслей, они всё равно настигали его. Тогда Серебряный Баку осознал, что любопытство победило его, но он также понял, что Изэнэджи только и ждёт, когда Дух сам придёт к нему и попросит об одолжении. Баку решил застать старого кицунэ врасплох и самому поймать себе ребенка. Тогда ему не придётся отдавать малыша.
Каждый вечер Серебряный Дух стал внимательно следить за деревней. Он наблюдал за людьми, их привычками, повадками. И через несколько дней заметил, что в поселении есть бродяги, которые ночуют на улице, носят лохмотья и едят один рисовый хлеб. С ними ходит человек поменьше, наверное, ребенок, который постоянно бегает по улицам с мальчишками, ворует рисовые лепешки и лазит по деревьям. Баку решил во что бы то ни стало забрать ребенка себе.
Он разрыл небольшое углубление рядом с пещерой, куда положил самые красивые ракушки и жемчужины из реки. Затем Баку нарвал своим хоботом листьев гуннеры, насобирал в лесу птичьего пуха и соорудил из них кроватку для ребенка. Изэнэджи знал об этих приготовлениях и был уверен, что Баку вскоре придёт к нему с просьбой. Но он совсем не ожидал, что Серебряный Дух отправится в деревню сам.
Вечером Баку наловил рыбы, нарвал побольше спелых ягод и неспешно отправился к окраине деревни. В последние время бродяги особенно голодали, поэтому Дух знал наверняка, что ребенок согласится пойти с ним. Баку зашел в деревню со стороны леса, и начал обнюхивать дома, проверяя, все ли спят внутри. Он тихонько вышел на главную площадь, которую освещала луна, и стал подкрадываться к небольшому амбару, где ночевали бродяги. Он уже было осторожно просунул свой хоботок за дверь, как вдруг услышал, как за его спиной раздался тихий смех. Баку, заледенев от страха, ведь с людьми он еще никогда не встречался, растерянно обернулся. Перед ним стоял тот самый мальчик, и на его черном от грязи лице сияла улыбка.
– Какой смешной слон! Ты, наверно, потерялся, как я. Пойдём скорей в мой дом.
Баку замер от удивления и был не в силах вымолвить и слова.
– Не бойся, слон. Пойдем скорей со мной, – позвал его мальчик, а затем крикнул другим людям, чтобы те пришли и посмотрели на его находку. Люди сонно заворчали и что-то крикнули в ответ мальчику, а Баку тем временем бросился наутёк. Еще два дня он не мог прийти в себя после встречи с ребенком. Но вскоре ему вновь стало любопытно. Серебряный Дух собрал ягод и рыбы и пошел в деревню. На сей раз он был намного осторожней и внимательней. Но когда подошел к амбару, то опять услышал знакомый смех.
– Привет, слоник! Ты чего тогда убежал? Мне из-за тебя влетело.
– Почему ты не спишь? – удивился Баку.
– Ух ты! – засмеялся мальчик, – слон разговаривает!
– Тише, пожалуйста, – взмолился Баку, – никто не должен меня видеть.
– А почему?
– Потому что я не слон, а Баку, – разъяснил Дух.
– Ты пришел съесть плохой сон?
– Нет, – замялся Баку, – я пришел… чтобы угостить тебя ягодами.
– Зачем это? – подозрительно спросил голодный ребёнок. – Ты хочешь утащить меня в свою пещеру, чтобы я тебя развлекал, а потом превратился в ёкаи?
У Баку шерсть на спине встала дыбом, он не знал, что ответить и потому молчал. Мальчик рассмеялся:
– Но нет, Баку добрые. Где же твои ягоды? Я уже давно ничего не ел.
Серебряный Дух достал из мешочка на животе небольшую связку ягод.
– И это всё? – расстроился мальчик.
– Я могу нажарить тебе рыбы возле реки, если ты разведёшь огонь, – с надеждой вымолвил Дух.
– А вот это уже поинтересней будет.
И Баку повёл ребёнка к своей пещере. Когда он шел туда один, то расстояние было совсем маленьким, а сейчас рядом с мальчиком, ему казалось, что дорога не кончится никогда. Но так было только до тех пор, пока его попутчик не заговорил. Еще никогда Баку не приходилось видеть или слышать что-либо подобное. Похоже, что рядом с ним шел не человеческий сын, а маленький огнедышащий дракон, которому большой Ками наступил на хвост. Ребенок шел вприпрыжку, успевал хватать камни и сбивать фрукты с деревьев, а уминая их, он задавал по тысяче вопросов, на которые сам же и отвечал, сам себе удивлялся, обижался и смеялся одновременно. Серебряному Духу только и оставалось, что поспевать за ним и время от времени что-нибудь бурчать.
– А как тебя зовут? – спросил мальчик, – У тебя, наверное, какое-нибудь совсем необычное имя, какое обычно дают Духам. А как их обычно дают и кто, – развел руками ребенок и загадочно добавил, – никто не знает…
– Меня зовут Серебряный Баку.
– Просто серебряный Баку? Неее… Тебе нужно имя более таинственное и героическое! Может, назовём тебя Юудей – великий герой? Или хотя бы Сэ то ши – ясный мудрец. Тоши! – воскликнул он и рассмеялся добрым звонким смехом, – Тоши! Я буду так тебя называть!
– Ладно, – тоже обрадовался Баку, ему нравилось видеть мальчика счастливым, к тому же еще никто им так не интересовался, – А как тебя зовут?
– Я Мэдока, что означает спокойный.
– Совсем на тебе не похоже, – Тоши почувствовал, как ему становится щекотно где-то внутри, и он захрюкал, не зная, что с этим делать.
– Я знаю, – вздохнул Мэдока, а потом улыбнулся и подмигнул Баку, – называй меня Тэтсуо – человек-дракон. А вот и моя рыба!
И в самом деле мальчик и Дух уже дошли до реки, и рыба всё так и лежала на берегу нетронутая. Ребёнок принялся собирать хворост для костра, а Баку внимательно за ним наблюдал. Он вдруг подумал о кицунэ. И стоило этой мысли прийти, как к нему в тот же час пришел Изэнэджи. Он увидел ребёнка и скривился:
– Решился всё-таки. Посмотрим, надолго ли тебя хватит.
Мэдока настороженно прислушался к разговору духов, прячась за деревьями.
– Пошел вон, – рассвирепел Баку.
– Я просто за рыбой пришел, – сказал лис усаживаясь поудобней.
– Знаю я, зачем ты пришел, – у Баку шерсть на спине встала дыбом, – уходи, пока я тебя не съел.
– Мне незачем ссориться с тобой, Серебряный Дух, в моих интересах охранять этого ребенка, чтобы ты не прогнал мою семью. Так что остынь и дай мне утолить своё любопытство.
Духи и мальчик развели костёр, насадили рыбу на палочки и обжарили её. После сытного ужина (оказалось, что Мэдока съел больше всех), старый кицунэ побрёл к себе в пещеру, а Баку и мальчик остались на берегу реки. Ребёнка стало клонить в сон, но ему было страшно засыпать в лесу даже с новым другом, поэтому он вернулся в деревню, пообещав навестить Баку завтра вечером. Всю ночь Серебряный Дух Тоши размышлял о знакомстве и предвкушал те истории, которые ему расскажет Мэдока.
На следующий день Баку вновь наловил много рыбы, насобирал фруктов и ягод, даже попытался разжечь костёр своим хоботом, но у него ничего не получилось. Когда пришел Мэдока, Дух уже сидел у реки и радостно вилял хвостом.
– Я так рад, что ты пришел, – воскликнул Баку, но тут он заметил, что мальчик чем-то расстроен, он то и дело прятал за спину левую руку и еле заметно хромал. – Что случилось? Тебя кто-то обидел, – нахмурился Дух.
– Нет, всё хорошо, – устало улыбнулся Мэдока, – Просто другим не понравилось, что я хожу по ночам. Я немного провинился. Всё в порядке, Тоши.
– И это так тебя наказали твои родители? – ужаснулся Баку, – Река, никогда меня не наказывала.
– Они мне не родители. Я потерялся однажды на улице другого города, а эти люди взяли меня к себе и увезли сюда.
Баку тоже стало очень грустно. Внезапно из зарослей вышел Изэнэджи и уселся разжигать костёр.
– Кицунэ всегда приходят вовремя, в нас заложено особое чувство времени… – говорил он, насаживая рыбу на палку.
– Скорее чувство голода и лёгкой наживы, – заметил Баку. Мэдока тем временем тоже сел поближе к огню.
– Изэнэджи, ты не знаешь, как мне помочь мальчику?
– А зачем тебе ему помогать? Ками уже сами всё решили давным-давно. Почему ты вообще за всё это взялся, не понимаю.
– Просто люблю кормить всех рыбой, – пошутил Баку, глядя как ребенок оживился и захохотал.
После ужина кицунэ потребовал историю, стараясь показать Серебряному Духу, что из него рассказчик лучше, чем из какого-то мальчика. Но Мэдока придумал такую интересную сказку про гигантских стрекоз и всадника мотыльков, что Духи завороженно слушали его. Уже перед самым рассветом, когда в небе стали виднеться силуэты других Баку, мальчик закончил рассказ и пошел обратно в деревню. Изэнэджи пришлось признать, что таких интересных историй ему еще не доводилось слышать.
На следующий вечер ребёнок не пришел. Баку очень разнервничался и стал думать, как помочь Мэдока, ведь тот не помнил даже названия города, в котором он раньше жил. Мальчик явился только после полуночи и вид у него был еще хуже вчерашнего.
– Прости, Тоши, но я больше не смогу тебя навещать, – грустно промолвил он. – Мне запрещено ходить куда-либо ночью. Они боятся, что я сбегу от них.
– Ну так сбегай, – послышался голос Изэнеджи из кустов. – Баку тебе еще неделю назад сплёл кроватку из листьев гуннеры.
– Я не могу. Мне будет одиноко без ребят.
– А ты совсем не помнишь ни города, ни имён своих родителей? – спросил Тоши.
– Я только во сне их вижу, — на секунду ребёнок задумался... — Ой! А ты не мог бы тоже на них посмотреть, а потом найти по снам?
– Ничего не выйдет, мальчик, – ответил кицунэ, – Серебряный Дух не видит снов и не может в них попасть.
– А вдруг получится, – сказал Мэдока и с надеждой заглянул в глаза Баку, – Давайте я лягу спать, а Тоши попробует.
Баку согласился. Это и в самом деле была неплохая идея. Они все вместе поужинали, затем Изэнеджи ушел к себе в пещеру, а Дух провел мальчика в проделанное им ущелье. Мэдока лёг в кровать, но оказалось, что он не может уснуть без своей игрушки. Тогда Тоши свернулся калачиком рядом с ним, подставляя свою пушистую спину для объятий. Баку очень переживал, он не знал, как можно попасть в чужой сон. Но через некоторое время и мальчик, и Дух сладко уснули.
Баку казалось, что он попал в параллельный мир. Всё здесь было совсем другое. Он сразу заметил Мэдоку, и сердце Духа замерло. Ему снился сон мальчика. Он увидел старый амбар и живущих в нём злых людей, почувствовал, как ребёнок терпит побои и ругательства. Баку так захотелось помочь ему, что он попытался сдуть обидчиков. Но вместо этого у него из хобота вылетели крылья, которые сели на спину мальчику. Ребёнок взлетел в самое небо. Тоши тоже оттолкнулся лапами от земли и полетел вслед за ним. Потом Тоши видел другой сон, в котором красивая женщина с длинными волосами радостно смеялась и догоняла светловолосого мальчугана. А потом пекла хлеб вместе с сыном.
Дух и Мэдока долго летели высоко над землёй, а затем приземлились в небольшом городке рядом с маленьким уютным домом. Внезапно, ощущение сна пропало. Стали отчётливо слышны запахи и дуновение ветра.
– Вот он твой дом, – прошептал Баку.
– Погоди, ведь я больше не сплю?
— Да, — Тоши кивнул и указал лапой на дверь.– Ты можешь зайти. Я знаю, что твои родители очень обрадуются тебе.
Мэдока уже подошел было к двери, как вдруг обернулся:
– А ты разве не пойдешь со мной?
– Нет, мне нельзя. Я должен вернуться к реке и забрать у Баку их сны, – Серебряному Духу было очень грустно, но как-то тепло на душе. – Прости, человек-дракон, я должен уйти.
– А разве река была бы против? Она ведь добрая, ты же сам говорил. Останься. Мне очень страшно одному стучаться в дверь. Пожалуйста, не уходи.
Баку понял, что уже не сможет оставить мальчика. Он вспомнил, как у него получилось создать крылья, и легонько подул на себя хоботом. Вмиг его тело преобразилось, и Баку стал похож на обыкновенную серую собаку. Нет, конечно же, он так и остался Серебряным Духом, пожирателем кошмаров, просто внешне теперь выглядел совсем по-другому. Мэдока робко постучал в дверь. Через какое-то время выглянула молодая женщина и, расплакавшись, бросилась обнимать своего сына. Папа Мэдока взял на руки мальчика и прижал к себе. А Баку нежно ласкался у ног своих новых друзей.