Про звездопад я первым в газете вычитал. Иначе и быть не могло – Санёк кроме анекдотов в газетах ничего не читал. Но когда я ему заметку показал, он загорелся не меньше моего. Шутка ли! Ни я, ни Санёк за всю жизнь ни одной падающей звезды не видели, а тут нам обещали целый метеоритный дождь, да такой, какого аж за сто последних лет не было.
Правда, в газете было написано, что лучше всего звездопад будет виден в Монголии, а жители наших широт могут и вовсе его не увидеть. Но Санёк меня успокоил.
– Не беда! – сказал он. – Не может же быть, чтоб все звёзды монголам достались. Штуки две-три должны и у нас упасть. Это ж как дождь – где-то он стеной поливает, а где-то едва землю примочит. Но нам с тобой и этих нескольких капель хватит. Хоть одну падающую звезду увидим – уже хорошо.
Звездопад решено было наблюдать у Санька на балконе. У нас под окном густо разрослись тополя, и звёзд почти не было видно. А Санёк жил на десятом этаже. Деревья сюда не доставали, и ночное небо хорошо просматривалось в любую сторону.
Главное теперь было уговорить родителей отпустить меня на всю ночь к Саньку. Папа уехал в командировку, и его можно было не спрашивать. Оставалась мама. Вообще-то она добрая и обычно всё разрешает. Но она почему-то уверена, что Санёк – мастер находить приключения на свою голову, и на мою тоже. Прожжённый на кухне линолеум до сих пор напоминал ей о наших алхимических опытах. Раз она такого мнения о Саньке, то может и не отпустить.
За ужином я всё думал, что бы такое ей соврать, чтоб она отпустила меня ночевать к Саньку. Но так ничего придумать и не смог. От этого я совсем скис и ковырял ложкой в тарелке с очень растерянным видом. Мама даже подумала, что я заболел, и потрогала мне лоб.
И тут я вдруг взял да и выложил ей всю правду про звездопад. Я покраснел и подумал, что она сейчас рассердится и скажет, чтобы я оставался дома. Но мама даже и не думала сердиться. Наоборот, она обрадовалась и стала рассказывать мне о том, как в детстве любила смотреть на падающие звёзды и загадывать желания.
– Я бы и сейчас обязательно загадала, если б увидела, – сказала мама.
И ещё она сказала, что в её детство звездопады случались очень часто, гораздо чаще, чем теперь.
А потом моя мама позвонила маме Санька и спросила, согласна ли она, если я у них на всю ночь останусь. И я понял, что мама Санька не возражает. Потому что моя мама ещё о чем-то с ней немного поговорила, а потом положила трубку и сказала, что я могу идти.
Я обрадовался и поскорее побежал, пока она не передумала. Но на пороге мама ещё раз остановила меня и взяла с меня обещание, что мы с Саньком ничего не учудим. И я тут же дал ей такое обещание – и за себя, и за Санька.
Нам с Саньком предстояло ночевать в одной комнате с его бабушкой. Бабушка быстро уснула, и тогда мы с Саньком вытащили на балкон раскладушку и стали там ждать, когда же звёзды начнут падать.
Тёплый июльский вечер постепенно угасал. Первыми стихли крики детей во дворе, потом умолкли птицы. Дольше всех держалась компания парней с гитарой возле нашего подъезда. Но когда тётя Зоя высунулась в окошко и пригрозила им вызвать милицию, они, поворчав немного, всё-таки разбрелись. Теперь тишину нарушало время от времени лишь приглушённое тарахтенье автомобилей где-то вдалеке. А вскоре и автомобили ездить почти перестали.
Мы с Саньком развалились на раскладушке и наблюдали, как на тёмно-фиолетовом холсте неба проклёвываются первые звёзды. Из комнаты доносился храп бабушки Санька.
– Интересно, – размышлял вслух Санёк, закинув руки за голову, – как это звёзды могут падать? Как яблоко, созрев что ли?
Я хорошо помнил, как Анжелика Валерьевна однажды рассказывала нам про метеоритные дожди, и удивился, что Санёк не знает таких элементарных вещей. Наверное, он тогда на уроке прослушал.
– Это же так говорится только, что звёзды падают, – сказал я. – А на самом деле это и не звёзды вовсе, а метеориты падают, крохотные песчинки такие. Они попадают в атмосферу и сгорают от этого. И тогда кажется, что звезда упала.
– Как это сгорают? – фыркнул Санёк. – Атмосфера же – это воздух обычный. Разве можно от воздуха загореться?
Тут уж моих познаний в физике и астрономии было явно недостаточно, чтобы просветить Санька. Я что-то смутно припоминал про трение о воздух, но толком и сам не знал, почему метеориты сгорают.
Я задумался. А Санёк решил показать себя шибко умным. Наверное, нос мне хотел утереть. Он философски так начал рассуждать.
– А ведь звёзды-то – это на самом деле не хухры-мухры. Это тебе не какие-нибудь там метеориты-песчинки. Они ж в десять, нет, в тыщ-щ-щу раз больше Солнца. Представь, что было б, если б такая звезда и вправду на нас свалилась.
Я попробовал представить зависшую над головой гигантскую звезду размером с гору, но у меня это не очень-то удачно получилось, и я промолчал.
На небе вспыхнул красный огонёк. Исчез и через секунду вспыхнул в другом месте.
– Смотри! – Санёк схватил меня за плечо.
– Самолёт это.
– Э-эх! – Санёк с досадой махнул рукой. – А я-то уж желание загадывать собрался.
– А что бы ты загадал?
– Что бы загадал? – Санёк поскрёб затылок. – Да хоть что! Хоть торт на завтрак! А ещё, чтоб в школе карантин почаще вводили! Чтоб мне мопед подарили на день рождения! Чтоб в Австралию поехать на кенгуру кататься! Чтоб, когда вырасту, стать директором и всеми командовать и кучу денег зарабатывать! А ты?
Я пожал плечами. Я пока и сам толком не знал, что загадать. Мне казалось, что у меня целый миллион всяких желаний, ещё больше, чем у Санька, а вот выбрать из них сейчас одно самое-самое не мог.
– А знаешь, что бы я ещё загадал? – сказал Санёк, помолчав немного.
– Что?
– Чтоб меня Юлька Изюмина поцеловала!
Мне стало обидно, что эта идея не мне первому пришла в голову. Я вздохнул и отвернулся.
Санёк умолк, засопел и завозился на своём краю раскладушки. Наверное, новые желания придумывает.
– Костик, а Костик, – заговорил он вновь через некоторое время.
– Чего тебе?
– А что, если это вовсе и не самолёт был?
– А что же?
– Как что?! Энэло!
– Да ладно тебе!
Я и сам бы с удовольствием хоть одним глазком взглянул на настоящее энэло, но папа много раз показывал мне мигающие огни самолёта на ночном небе, и я знал, что в этот раз точно был самолёт, а не инопланетяне. Но слова Санька всё никак не шли у меня из головы, и я стал ещё пристальнее вглядываться в ночное небо. Чем чёрт не шутит, вдруг и в самом деле летающую тарелку увижу.
Ночь была ясная, звёзды всё висели и висели над головой, и ни одна из них не собиралась падать. Мне аж больно на них смотреть стало.
Вдруг в темноте вспыхнула маленькая красная точка и устремилась по дуге вниз. Звезда! Мы с Саньком вскочили, кинулись к перилам балкона и чуть не вывалились вниз. Красная точка растаяла во тьме, так и не достигнув земли. Сверху раздался басистый мужицкий кашель, хлопнула балконная дверь. Окурок!
– У-у-у! Мусорит тут! – Санёк погрозил вверх кулаком. Но сосед с одиннадцатого этажа уже ушёл в комнату и не слышал его.
Мы снова стали смотреть на звёзды, а они всё не падали и не падали.
– А как ты думаешь, – спросил я, – если успеть загадать желание, оно сбудется?
– Обязательно сбудется! – уверенно сказал Санёк. – А иначе и не загадывал бы никто.
Прошла уже, наверное, половина ночи, а может, и больше, и я начал клевать носом, когда Санёк вдруг молча тронул меня за руку. Я вздрогнул, поднял голову и успел заметить, как вдалеке по небу чиркнула крохотная звёздочка. И тут же растаяла. А за ней ещё одна, третья… И вновь темнота.
– Вида-а-а-ал?! – от волнения дыхание у Санька с шумом вырывалось из груди.
– Вида-а-а-ал! – восхищённо протянул я.
– А ты загадал?
– Не-а, не успел.
– И я тоже. Эх, досада-то! Давай ещё смотреть!
– Давай! – кивнул я. Сон мой тут же пропал куда-то.
Мы снова стали смотреть. Небо уже побелело, и звёзды были едва различимы. До восхода оставалось совсем немного. А мы всё смотрели и смотрели – вдруг ещё одна упадёт.