Четвертый не лишний

Четвертый не лишний. Дневник приемной мамы подростка



В эпоху развития информационных технологий волей-неволей сталкиваешься с информацией о детях-сиротах. Это раньше, когда не было интернета, о сиротах, живших в учреждениях, было мало что известно. В настоящее время ситуация сильно изменилась. Дети, оставшиеся без попечения родителей, смотрят на нас с экранов телевизоров, их истории печатают в соцсетях, рассказывают по радио, многочисленные волонтеры проводят великое множество развлекательных, увеселительных и благотворительных программ, в магазинах собирают памперсы, детское питание и т.д. В СМИ регулярно публикуются скандальные истории про нерадивых приемных родителей и несчастных детишек. Задумываемся мы об этом или совсем не обращаем внимания, как на 25-й кадр в рекламе, дети, нуждающиеся в семье, или информация о них – совсем рядом с нами, с каждым из нас.

Все больше людей, которые желая сделать что-то хорошее, обращают свой взгляд в сторону несчастных детишек. Не так уж и сложно купить пару пачек детского питания, билеты в театр, направить пожертвование в благотворительный фонд и поставить галочку в раздел «добрые дела». Только в вопросе сиротства так не получается. Зайти и взглянуть одним глазком, просто спросить... Это не тот случай. Вот и в нашей семье так не получилось.

Пару лет назад трое наших подростков с мужем участвовали в благотворительном проекте и поскольку они все у нас музыканты, посещали музыкальный детский дом. Проводили занятия для малышей по музыке, по ИЗО, выходили на прогулки, в церковь. Уже тогда дети поняли, что все это неправильно, и начали просить нас забрать домой их подопечных. Муж меня с собой туда не брал, он знает мое сердце. Попав туда однажды, я не смогла бы уйти. У меня на родине есть городок, в котором живут патронатные семьи. Представляете, небольшой город, в котором дома, в них родители, а в каждом примерно по 15 сирот живет семьей. Мне всегда хотелось туда съездить и посмотреть. Как же это так? Что это за люди, которые готовы растить чужих детей? Что ими движет?

В октябре прошлого года у нас начало происходить что-то необъяснимое. Вдохновение, озарения или как это ни назови, но все члены семьи начали говорить об одном, о приемном ребенке. Сначала я в шутку что-то брякнула мужу, потом подхватил сын, что хочет брата, и пошло-поехало. Нас как будто несло невидимой волной.

Сначала мы просто пошли спросить в опеку. Но «просто» не бывает. Да, там все люди доброжелательные оказались, и в придачу – мама друга нашего сына. Однако вскоре стало ясно, что с нами никто не будет говорить серьезно, и ничего про детей мы не узнаем, пока не пройдем обучение в Школе приемных родителей. Нам дали направление и мы ушли.

***

Школа приемных родителей. В ШПР нам сказали, что следующая группа только в новом году, в середине января. Я не привыкла сдаваться. Мой неугомонный мозг начала выдавать на-гора множество вариантов. В результате я смогла убедить сотрудников школы. Я просила их принять нас в группу с тем, что пропущенное занятие мы отработаем со следующей группой.

Сама идея обучения мужа не вдохновила. Учиться он любит, но медицина и психология – моя прерогатива. Учиться нужно было более двух месяцев, каждую субботу с утра и до вечера, а у нас как-никак уже трое детей. Программа на такое не рассчитана, а проходить ШПР по очереди… тоже ничего хорошего. В моих организаторских способностях муж не сомневался, но не был уверен, нужно ли нам все это. Я с ним поговорила, и мы решили, что обучение и тренинги нас ни к чему не обязывают, но полученные знания могут помочь в воспитании наших подрастающих детей.

Учиться вместе с любимым оказалось увлекательно. Занятия были поделены на темы. Повезло, что начали с юридического блока – это мужа сразу заинтересовало. Дальше медицина, педагогика, психология, и много ролевых игр. Обеденные перерывы мы проводили вдвоем в маленьком романтическом кафе. Конечно, частично мы переписывались с детьми, проверяли их и направляли. Благо, полсубботы они все равно были в школе на уроках.

Нас было 23 в группе, и все, кроме одной пары, очень сдружились. Мы выбивались из группы и по возрасту и по причине, по которой мы пришли. Мы были старше всех и у нас были дети. Сначала на нас смотрели настороженно, но спустя время начали с нами доброжелательно общаться и даже советоваться, перенимать опыт. Ролевые игры помогли нам раскрыться и увидеть вопросы, которые раньше нам даже в голову не приходили.

Муж сначала участвовал во всем по своему, с большой долей иронии. Но чем больше раз он вступал в роль то приемного ребенка, то родителя, то дедушки… его отношение менялось. Чем больше мы там находились, тем больше погружались. Нас абсолютно все отговаривали от подростка. Убеждали, что ребенок должен быть младше кровных детей, что подростки в семью не хотят… Муж доверяет моей интуиции. В моем сердце был мальчик подросток, по возрасту между нашими младшими детьми и непременно сирота. Сын тоже потребовал мальчика немногим младше него. Больше критериев не было. Разве только – что из-за моего хрупкого здоровья мы были не готовы на ребенка с большими сложностями по здоровью.

***

Поиск ребенка. В очередной раз я поступила вопреки и не стала слушать, что говорят. А нам говорили, что искать нужно уже после того, как получим заключение. Но я очень нетерпеливая. Я не люблю сидеть и ждать, сложа руки. Нам говорили, что с подростком будет сложно, трудно и т.д. Но что именно? Как трудно? Да, по мере прохождения школы мы все больше начинали понимать, что дети, изъятые из семьи, другие. Другие не из за генов, это ерунда. Они отличаются из за ран и боли, которые носят в своей душе. Из за горя и предательства, которое они испытали.

У нас дома трое подростков, и я никак не могла взять в толк, что же там может быть такое, с чем я могу не справиться. Я ведь полюбила чужого человека всей своей душой. Когда мы с мужем поженились, он был почти чужим, а с годами стал роднее некуда. Значит, я смогу полюбить приемного ребенка, это ведь похоже на брак. Так что же там такое?

Я начала читать литературу по психологии приемных детей и детей-сирот, параллельно стала искать в сетях приемных родителей, которые осмелились взять подростка. Их немало и, как выяснилось, очень многие готовы впустить незнакомого человека в свой мир. Даже среди этих смелых людей оказались такие, кто отговаривал меня от подростка.

Но я упряма, а ребенок уже жил в моем сердце. Примерно так, как живет ребенок в сердце женщины, которая еще не забеременела, но очень этого ждет. Я пролистывала федеральные базы, сайты благотворительных организаций, базы городов. Но как? Как я могу по картинке и паре слов найти ребенка? Это смахивает на магазин, на выбор товара. Я так не смогу. Ходить по детским домам, получать направления, глядеть ребятам в глаза и говорить тот или не тот? Нет, нет, нееееет! Одна из мам, у которой 2 кровных и 5 приемных детей, сказала мне, что она так же не могла, поэтому пользовалась помощью волонтеров, людей, которые реально знакомы с детьми, а еще одна приемная мама, дала совет, который глубоко отозвался в моем сердце. Она мне сказала, берите только того, кто нацелен на семью. Так я и стала искать мальчиков, которые ОЧЕНЬ хотят в семью.

***

Сынок, найдись! Чем ближе становилось окончание школы, тем больше я переживала. Приближались новогодние праздники. Я представляла, как мы будем их праздновать вместе, но понимала, что это нереально. Мы начали собирать справки, и продолжали учиться.

Мама приемного подростка, та самая, которая дала мне нужный совет, была одним из немногих людей, которые поддержали нас в идее принять именно подростка. Она рассказала про «Детский вопрос» на «Радио России» – про команду приемных мам, которые болеют за свое дело. На тот момент среди наших знакомых были только два приемных родителя. И тем, и другим непросто. В школе мы живых героев не видели. Меня эта подсказка воодушевила, и я написала на радио письмо с просьбой прислать данные детей, которые хотят в семью.

Параллельно я написала на другие сайты, моя новая знакомая рассказала мне про мальчика, друга ее приемного сына, который очень хочет в семью, но он был та-а-ак далеко. Так я впервые услышала про нашего сына. С «Радио России» прислали имена пяти детей. Но все были о-очень далеко.

Да, мальчик нам понравился, по всем малочисленным параметрам был наш, но расстояние в 3500км! Нет, мы туда не поедем. Далеко, дорого. Муж решил, что надо искать ближе. Я делала, как он хотел, но в душе уже горел огонек любви. Я звонила в разные города, опеки, детдома, и то и дело напоминала про нашего мальчика. Психолог из ШПР меня успокаивала: « Не переживай, ваш ребенок будет с вами».

Видимо, мальчишка из далекой дали действительно был наш. Нигде ничего не складывалось, мы не встретились ни с одним ребенком. Везде возникали препоны, и я решилась позвонить в детский дом сыночка. Каково же было мое удивление – они были готовы на все! Все сделать, все подготовить, все рассказать. Руководство было готово устроить нам общение по скайпу, но мы отказались во благо ребенка, ведь мы не были уверены, что решимся ехать. Я общалась с человеком, у которого душа болела за судьбу мальчика, и она была готова всячески помогать. Но решиться ехать так далеко…  Мы посмотрели цены на билеты и ужаснулись. Нет, ехать так далеко, потратить так много и не быть уверенными, что ребенок согласится. На такую авантюру мой муж не готов. И тут судьба преподнесла нам перерыв: мужа отправили в командировку за границу.

***

Про наше решение принять в семью ребенка знали всего несколько близких людей. Мы понимали, что держать все в тайне долго не получится, но пока дело не сделано, пока мы сами не уверены, чем все закончится, мы молчали и просили молиться за нас только близких.

Как так получилось, не знаю, но как только мы решили общаться с мальчиком, его отправили на три недели в санаторий. Мама его друга позвонила ему и немного с ним поговорила. Зам. директора детского дома и мама друга дали «добро» на мое общение мальчиком через сети. Я позвонила его социальному педагогу. Это было зря, как выяснилось. Соцпедагог дала мальчику очень плохую характеристику, все время спрашивала, зачем нам это надо, говорила, что с ним будут одни проблемы, он лентяй и ничего не хочет делать, что дети в учреждениях взрослеют раньше времени… Как потом оказалось, она его очень любит, но что же мешало взять его к себе – непонятно. Хорошо, что он был в санатории, и она не могла вставлять палки в колеса.

Найти ребенка в соцсетях, оказывается, совсем не сложно. Я зарегистрировалась в сети, в которой меня не было, нашла его детский дом и его самого. Первое мое письмо было от 31.01. 2017, спустя две недели после окончания ШПР, и оно было простым: «Здравствуй, можно с тобой познакомиться? Я видела твое фото на сайте «Детского вопроса» и общалась с мамой твоего друга». Он ответил, что можно.

Я начала рассказывать про нашу семью. Что я не работаю, и семья и дети – самое главное в моей жизни. Что в браке мы 21 год и отношения у нас очень близкие. Написала про собаку, повесила фото. На мои вопросы он отвечал просто, предложениями из пары-тройки слов. Дальше он пожаловался на насморк – как оказалось пару месяцев спустя, уже дома, дело там запущенное и непростое.

Он писал так мало и толком не отвечал ни на один вопрос… Мне ничего не оставалось, как продолжить  писать про нас и про погоду. Но потом я стала думать, что делать. Я решилась на, возможно, рисковый шаг, но вроде он сработал. На последующие письма мне сын не отвечал. А начала я их писать потому, что он сообщил маме друга, что передумал ехать в семью, так как ему должны дать квартиру. Видимо, социальный педагог опять  постаралась.

***

Из моих писем будущему сыну:

«02.02.2017

Я думаю, что ты уже большой мальчик и многое понимаешь. И мне кажется, что у тебя много вопросов, но ты боишься их задать. Я думаю, что ты храбрый, но и храбрецам бывает страшно. Это нормально. Я попробую потихоньку ответить на твои вопросы, которые ты не задал.

1.Почему мы решили с тобой познакомиться?

У нас есть свои дети, и мы их очень любим. Нам вместе хорошо, и мы счастливы. Одновременно все в нашей семье почувствовали, что мы хотим этим поделиться, что в наших сердцах есть любовь и место для нового человечка. Сын всегда мечтал иметь братика. Да, я могу еще родить, но братик будет маленький, а сыну хочется того, с кем сможет поделиться, дружить и играть. С сестрами играет, но это девчонки. Вот так и возникла мысль найти мальчика лет 12.

Как сам понимаешь, таких мальчишек тысячи. Я не знала, как искать. Я всех детей люблю, и тут я узнала про тебя. Красивый такой, но глаза грустные. Я смотрела видеоанкеты разных детей. Все мальчики говорили о своих мечтах. Кому хочется самокат, кому телефон или лего. Но когда спросили тебя про волшебную палочку, твой ответ отличался от всех. Ты сказал про семью. Меня это очень тронуло и запало в душу.

Поскольку в моей семье было пьянство, ссоры и меня били, моя мечта была только одна, создать счастливую, любящую семью, где бы этого не было. Нам с мужем это удалось. И когда ты сказал о своей мечте, я больше не хотела никого искать, ведь мы мечтаем об одном и том же.

Я не говорю, что мечтать о велосипеде или телефоне плохо. Вовсе нет. Это нормально. Но для меня это не главное. Когда меня спрашивают, что мне подарить на праздник, я всегда теряюсь. Мне не надо украшений и дорогих подарков. Мне важно, лишь бы мои любимые были здоровы и счастливы, и если получается, то лучше рядом. Поэтому мы захотели познакомиться именно и только с тобой».

(Тремя часами позже)

«Итак, вопрос номер 2. Про квартиру.

Как ты уже понял, у нас новый дом. Он заработан трудами папы, и мы его ни на что не променяем. Нам он очень нравится. Что касается квартир и прочего имущества, можешь проверить в интернете. Благо, ты парень смышленый, и пользоваться интернетом умеешь. Существуют законы, которые говорят, что при оформлении приемной семьи приемные родители обязаны заботиться об имуществе приемного ребенка, обязаны его беречь, но никаких прав на него не имеют. Если тебе по закону квартира положена, то где бы ты ни был, в детском учреждении или в семье, это право за тобой сохраняется. В 14 лет тебя ставят на очередь, и в 18 квартира твоя и только твоя. Опекун никак не может на это повлиять или распоряжаться ею. Если вам кто-то говорит, что отправившись в семью ты теряешь квартиру , это вранье. Можешь поискать закон о приемной семье и проверить сам. Нужно будет, папа пришлет ссылки.

Номер 3. Про органы.

Мы здоровы, и для того, чтобы получить разрешение стать приемными родителями нам пришлось пройти много обследований и принести в опеку много медицинских справок. Откуда эти страшилки – не знаю, но мы уже три месяца собираем для опеки документы, чтобы подтвердить, что у нас все хорошо. Подумай сам, нужны были бы органы, уж точно мы бы не тратили кучу денег и не летели в такую даль. Искали бы неподалеку. Так что, пусть сказочники пишут сказки, а не пугают страшилками детей».

***

«03.02.2017

Вопрос номер 4. Про рабство.

Я про это слышала, знаю, что этим пугают. Идея бредовая, хотя не исключаю, что злые люди на свете есть. В первый год опека придет 5 раз проверять, хорошо ли тебе живется. Работают у нас все, только по разному. Больше всех работает папа. Он зарабатывает деньги на жизнь нас всех. Я готовлю, убираю, стираю и т.д., помогаю детям учиться и провожаю их на кружки по интересам.

Главная работа детей – это учеба. Кроме того, есть обязанности по дому. Дети отвечают за кошку, каждый убирает свою комнату, младшая дочь моет верхний туалет, сын – лестницу и выносит мусор. Все решается на семейном совете. Если считать, что учиться, стелить кровать и прибирать за собой – рабство, то ты уже в рабстве. Ведь ты и так это делаешь.

Вопрос номер 5. Бабушка.

По закону о приемной семье опекун не имеет права препятствовать общению с родственниками, если это не приносит вред ребенку. Это по закону, который надо соблюдать. Мы считаем, что каждый должен знать, откуда он родом. Мы совсем не против твоего общения с бабушкой и хотели бы с ней познакомиться. Мы не можем обещать, что получится летать к ней в гости, поскольку это дорого. Но общаться по телефону, по компьютеру (как у твоего друга) совсем не проблема. Можно и письма писать, посылать фотографии».

***

В эфире по-прежнему тишина. Будущий сын молчит. Я продолжаю слать семейные фотографии и рассказы, отвечать на незаданные вопросы.

«04.02.2017

Вопрос номер 6. Про родителей.

Не предашь ли ты своих родителей, если пойдешь в семью и возможно однажды полюбишь другую семью. Я не знаю твоей истории, не знаю, какие воспоминания у тебя и, возможно, мне придется долго ждать, пока ты сможешь доверять мне настолько, что захочешь ими со мной поделиться. Я лишь хочу, чтобы ты знал одно. Любой родитель, какая бы беда в его жизни ни случилась, желает счастья своему ребенку.

То, что ты родился, то, что вырос таким славным красивым мальчишкой, говорит о том, что они тоже красивые люди, которые когда-то полюбили друг друга. Низкий им поклон, что ты есть на свете, и мы можем с тобой сейчас общаться.

Я не знаю, почему так случилось, что они не рядом. Какое-то горе в их жизни вынудило их к этому. Но они хотели бы, чтобы ты жил в семье, где тебя будут любить и помогать тебе. Они всегда останутся твоими мамой и папой, и мы никак не претендуем на их место в твоем сердце.

Но дети не должны жить в детдомах. Богом так задумано, что ребенок должен расти в семье, в любви и заботе. И если родные люди не могут быть рядом по каким-то причинам, то Бог находит тех, кто постарается сделать это для ребенка от всей души.

Родные всегда будут в твоем сердце, но раз так получилось, что они не могут быть рядом и в жизни, позволь нам сделать это. Бабушка не всегда сможет быть рядом, защитить тебя. Когда она совсем состарится, останешься в этом мире совсем один. Я пишу и плачу. Даже представлять себе такое не хочу. Каждому человеку нужна в жизни опора и люди, которые будут рядом и в радости, и в горести. Ты ведь умненький и сразу понял, для чего я тебе начала писать. Мы предлагаем тебе разделить твои радости и горести с нами. Захочешь ли ты принять нашу любовь? Слезы текут, букв на телефоне не видно, да и собака скулит, надо с ним в туалет и дочку в школу надо проводить. Я продолжу тебе писать. И буду верить, что такой красивый, умный и храбрый мальчик найдет в себе смелость и ответит на мой вопрос».

В ответ он написал, что не может писать, так как нет денег. Знакомая мне номер телефона не давала. Положила ему денег, он скачал скайп, и в тот же день мы смогли впервые пообщаться. Как только я увидела его улыбку, я влюбилась без памяти.

***

Мы с сыном два раза очень мило пообщались. Он познакомился с детьми. Между делом знакомая пообещала нам оплатить половину билетов. Мы ждали возвращения папы из командировки, но тут в эфире вновь наступила тишина.

Из писем:

«07.02.2017

Але, прием, есть кто на связи? Тогда я еще мысли свои напишу. Возможно, ты думал, как к нам обращаться. Как называть. Пока делай, как тебе удобно. По именам, дядя, тетя… Не обязательно мама, папа если не хочешь. Познакомимся поближе и там сам решишь. Мы ни на чем не настаиваем. И, естественно, заставлять не будем. Мы не употребляем грубых слов и от детей тоже требуем, чтобы говорили вежливо».

Он молчал, а я продолжала писать. На звонки не отвечал, но было видно, что сообщения просматривает. Я волновалась так, что спать не могла. Когда я через двое суток написала, что папа забрал последние справки, в ответ пришло одинокое, но очень дорогое слово «класс». В тот же день вечером спросил, будет ли у него компьютер. И опять тишина. Бабушку он продолжал держать в неведении.

«Тебе страшно, я понимаю. Это очень непростое решение, поехать к незнакомым людям. Я не могу обещать, что будет просто. Когда незнакомые люди привыкают друг другу, всегда есть сложности. Когда я выходила замуж за папу, мы тоже были чужими, а сегодня мы жить друг без друга не можем. Наша любовь с каждым годом все сильнее и крепче. И это я обещать могу. Могу обещать, что будем заботиться о тебе как умеем, будем учиться тебя любить и делать все что сможем, чтобы из тебя вырос достойный человек, и твои родные могли бы тобой гордиться».

«09.02.2017

Семья – это не детский дом. В семье ты всегда нужен и любим. Из детдома в 18 нужно уехать, и ты там больше не нужен. А семья, она никуда не денется. Даже если вырастешь, будет своя квартира и жена, тебе всегда будет куда вернуться. Семья это те, кто готов быть рядом и в радости и в трудности. Ты опасаешься неизвестности и это нормально. Даже взрослым страшно и волнительно все то, что неизвестно. Все ребята, которые уезжают в семьи, эти чувства испытывают. Даже те, которым по 16 лет. Они не признаются потому, что хотят казаться крутыми. Крутой не тот, кому не страшно. Крутой тот, кто вопреки страху решается идти навстречу неизвестности.

Мне страшно лететь в твой город, я там никогда не была. Мне страшно оставлять детей здесь, я их сильно люблю. Мне страшно, что от тебя услышу «нет», поскольку с первой минуты я влюбилась в твою улыбку, и не могу себе представить, что не увижу ее никогда. Я знаю, что ни один человек не бывает идеален, и у тебя есть достоинства и недостатки. Я тоже неидеальна. Я очень чувствительна, могу заплакать, я не люблю беспорядок и терпеть не могу когда кричат. Я быстро устаю и мне нельзя нервничать. Но если я люблю, то это от всего сердца, глубоко и навсегда.

Ребенок для меня, это дар божий. Он навсегда. Это не игрушка, которую можно вернуть в магазин, бросить или оставить. Мое сердце бы этого не вынесло. Дети – это моя жизнь и весь ее смысл. Ради семьи, мужа и детей я живу.

Мне непросто писать, ведь я совсем тебя не знаю. Я боюсь ранить твои чувства, спросить то, о чем ты не готов говорить, о чем тебе даже думать больно. Я не знаю, как тебе придать уверенности и спокойствия. Рядом с тобой ребята, которые мало в этой жизни понимают пока и не могут советовать, потому что сами не знают, что такое счастливая семья. Может им не хочется, чтобы их друг уехал, так как боятся, что останутся одни. Ты ведь помнишь, как тебе было одиноко, когда уехал твой друг».

«10.02.2017

Полвторого ночи, я уже снотворное выпила, а все равно не могу заснуть. Все про тебя думаю. Вот что я узнала. Чтобы тебе поехать к нам, тебе нужно будет подписать согласие. Как только ты говоришь «да», мы покупаем билеты на самолет и прилетаем за тобой. Если тебе с нами будет жить плохо, то ты в любой момент можешь пойти в опеку, написать заявление, тебя посадят в самолет и отправят обратно в детдом.

Я понимаю, что трубку ты не поднимаешь, потому что не знаешь, что нам сказать и ты сильно волнуешься. Наверное, поэтому ты и фамилию сменил на своей страничке. Мы правда хотим за тобой прилететь. Но ехать с нами тебя никто не может заставить. Это должно быть только твое добровольное решение. Мы тебе даем шанс, захочешь ли ты им воспользоваться, дело твое. Ты умный. Думай.

Сыночек, я очень хочу с тобой поговорить. Если ты подключишь скайп, мы бы тебе могли весь дом показать. Так сказать, провести экскурсию. Если честно, я никогда не думала, что я настолько страшная, что со мной по телефону страшнее говорить, чем в детдоме жить.

Я работала вожатой в детских лагерях, проводила занятия по ИЗО в детской воскресной школе при церкви. Дети меня всегда любили, облепляли со всех сторон, обнимались и даже большие садились на коленки. Ни один ребенок никогда не боялся меня. Надеюсь, ты справишься с волнением».

В ответ опять тишина. Трубку не брал даже когда звонил друг. Как сказал позже – потому, что боялся, что будут его уговаривать. Через день черкнул пару строк. «Я спал. Опять нет денег на телефоне» – это у них вообще любимая тема. «Я мылся, есть ходил» и проч. Я перефотографировала все помещения в доме, вид из окна, улицу, и все, что можно было. Как смотрим кино, как дети верхом на папе едут, как он работает, кровать, которая его уже ждет застеленной…

***

«17.02.2017

Ты мне напоминаешь сына. Он у нас настоящий подросток во всей красе. Он добрый и ласковый, но когда на него находит – все не так. Похож на старого ворчуна. На всё – «не» и «не». Может мне обидных слов наговорить, обижаться весь день и т.д. А потом просыпается и понимает, что сделал мне больно. Приходит, обнимает, извиняется.

А я… Я же мама. Я его любым люблю. И когда мне больно, и когда весело. Он всегда мой сын и всегда им будет. Я понимаю, что ему сложно, возраст такой, поплачу, но все равно люблю. Вот и с тобой так же. Ты ведь мой сынок. Я полюбила тебя всем сердцем. Тебе сложно и страшно, и на то есть причины. Но это пройдет и на твоем лице снова будет прекрасная улыбка.

Обещанное фото я жду, я терпеливая. Я переживаю и волнуюсь, вскакиваю ночью посмотреть, не писал ли ты. Так что, ничего не выйдет. Раз я тебя полюбила, любимых сыновей я не бросаю.

Собака вчера вечером убежала. Я долго ходила, искала его. Испереживалась, боялась, что украдут. Мы иногда в шутку говорим, что он наш хвостатый, лохматый сын. К моему счастью, его поймал сосед, и теперь он тебя ждет дома.

У нашего папы есть два папы. Когда ему было 7 лет, его родители развелись, а потом мама снова вышла замуж. Оба живут в одном городке. С первым он почти не общается, так – раз в год созваниваются. Разок мы были у него на даче, раз он пришел, когда родились внуки. Второй живет с бабушкой. И того и другого муж называет папа. Я думаю, лучше иметь двух пап и двух мам, чем ни одного, и жить в учреждении, из которого в 18 лет уйдешь в никуда».

Вдруг пришел ответ: «У меня есть бабушка я не хочу никуда ехать».

«Миленький, так это же хорошо, что у тебя есть родной человек. У меня бабушек уже нет. Но пойми, она не молоденькая девушка и однажды ее не станет. И тогда ты останешься совсем один на всем свете. Мы ей можем звонить, по скайпу общаться. Она сама все понимает и наверняка желает тебе только добра. Любящие люди – они такие. Да, вы будете скучать. Я тоже скучаю, наша дочь живет в 2000 км от нас. Далеко учится, в другой стране. Так что я тебя понимаю. Мы с бабушкой встретимся, поговорим, может, спустя время она сможет к нам в гости приехать. К твоему другу бабушка приезжала в Москву.

У меня сердце кровью обливается, когда представляю, как тебе сейчас тяжело, и я не могу быть рядом и утешить. Не должны дети так страдать. Сижу и плачу».

(Отправила ему слезливое фото.)

«А я еслешто поеду на летних каникулах к бабушке» (орфография и пунктуация сохранены).

 Это был последний вопрос. Потом мы созвонились по скайпу с заместителем директора детского дома. Мы ждали пару часов. Сынок плакал. С ним говорили педагоги. Психолога там нет. Бабушка тоже была в шоке. Ее известили в последний день. Мы с ней поговорили, и она успокоилась. А вот сыночка привели и поставили перед камерой зареванного. Боже, как его было жаль!

А педагоги его прямо при нас дураком обзывали. Мы с ним пообщались, а он все время плакал. В результате муж сказал: « Мы тебя никуда не торопим. Если ты не хочешь, мы можем прилететь через месяц, а ты пока подумаешь. Как лучше?» Сын ответил: « Нет, лучше сейчас».

И мы побежали собирать вещи и покупать билеты. До отлета оставалось два дня.

Накануне. Перед наступлением родов всегда волнительно и страшно. Боишься боли, боишься за ребенка. А вдруг что-то пойдет не так, а вдруг я не справлюсь. Каким он будет, наш малыш? Смогу ли я его полюбить с первого мгновения? Потом приходят схватки и больно так, что разум плохо соображает, и ты думаешь только об одном: лишь бы это все поскорее закончилось.

С приемным ребенком все то же самое. Те же опасения и переживания. Огромное напряжение… и волнение, и страх. А вдруг что-то будет не так, вдруг откажется ехать в последнюю секунду, вдруг я полюбила картинку, которой нет...  И боль, много боли. Когда по скайпу смотришь на слезы и метания малыша, который и хочет поверить, что его будут любить, но в то же время страшно боится ехать в никуда с чужими людьми… Когда малыш стоит перед выбором: детдом и бабушка или семья? Как все это неправильно и жестоко! Не должен ни один ребенок делать такой выбор.

Спим с успокоительными, ни о чем другом думать и говорить не можем. А ведь много организационных вопросов – билеты, гостиница, документы все, бабушку кровным детям вызвать, еды дома оставить на всех, со школой договориться. Голова кругом… Сотрудники детдома в расслабленном темпе все делают. Бабушка за три дня до отлета узнает, что внуку нашлась семья, и он вот-вот улетит на край земли к незнакомым людям. Она желает внуку добра, но сколько же у нее слез…

Как это все быстро случилось. И плачут они с внуком там, а мы тут, и договариваемся о встрече. И ждем. Ждем день Д, когда увидим нашего сыночка. И уже неважно, кто там будет на том конце пути, сопляшка-замарашка или маленький принц. Он уже наш. У нас уже есть общие переживания. До скорой встречи, сыночек! Помолитесь за нас, друзья, чтобы мы, улетев вдвоем, вернулись втроем.

День 1-й. После рождения ребенка у женщины обычно превалируют два чувства. Первое - эйфория из-за огромного выброса гормонов, а второе – усталость из-за тяжелейшего труда. В случае с приемным ребенком опять же нет никакой разницы. Всех наших детей мы рожали с мужем вместе. Как родных, так и приемного. Все этапы мы проходили вместе и помогали друг другу. Так и сегодня, приехав домой с новорожденным 12-летним сыном, мы оба ощущаем безграничную радость и любовь, а одновременно –  невероятную усталость. И мы сошлись в одном: мы не хотели бы проходить все это по одному.

День 3-й. Сынок дома третий день, и уже пошли первые звоночки адаптации. Мальчишки живут в одной комнате. Старший уже вторую неделю болеет. Младший (приемный) сел порисовать. Старший вдруг решил, что нужно убраться, причем срочно, сию минуту. Младший сначала спокойно сказал, что как только закончит, тоже начнет убираться. Но не тут-то было. Кровный сын решил, что дело откладывать никак нельзя и начал наезжать по полной программе: "Ты теперь здесь живешь, ты не в гостях, поэтому давай убираться!"

Слово за слово и вежливая перепалка (без грубых слов и повышенных тонов, но с явными наездами то с одной, то с другой стороны) длилась около получаса, пока не вмешался папа. Я была вызвана в качестве судьи, но мне было настолько интересно, какие обороты все это примет, что не особо вмешивалась. Каждый из них был по своему прав, и мне было сложно поддержать кого-то одного.

День 6-й. Первый день в школе. Ребята вернулись домой в хорошем настроении, пообедали и разошлись по комнатам. Сынуля гордо принес дневник с «4» по математике и «5» по технологии. Спустя 30 минут я поднялась посмотреть, чем они заняты. Дочь делала уроки, старший с температурой читал электронную книгу, а младший сел за компьютерные игры. Я ему спокойно объяснила, что в рабочие дни мы не играем и что нужно заняться делом. Он все выключил, неохотно подписал учебники, которые выдали в школе, и решил спрятаться под одеяло.

Домашние задания мы пока не узнали, поэтому я решила заняться с ним английским. Раньше я от сына слышала, что он не умеет читать. Когда подошла с учебником и начала его листать, сынок расплакался. «Три года меня учили и ничему не научили, я там ничего не понимаю. Зачем мне это нужно? Неужели вы думаете, что тут я вдруг зачитаю».

Спрятался под одеяло, повернулся ко мне спиной, и продолжил шмыгать носом. Слезы лились. Я села рядом и начала гладить его по голове. Спросила, уйти ли мне, на что он только пожал плечами. Я так и сидела, гладила и гладила, а он плакал. Мой тихий голос понемногу его успокаивал. Вдруг сын повернулся лицом ко мне. Я продолжила гладить его по голове одной рукой, а другой схватила его ручку с маленькими пальчиками. У наших детей пальцы длинные как у папы, а у него коротенькие с круглыми ноготками, как мои. Рука его поддалась и расслабилась в моей ладони.

Вскоре я перестала гладить голову и стала гладить только руку, время от времени целуя его в лоб. Я повторяла : «Мой хороший, все будет хорошо». Сын начал дремать. Я шепнула ему на ушко: «Я тебя очень люблю». Сквозь дрему он попытался взглянуть на меня, его лицо расслабилось и появился намек на улыбку. Сын тихо что-то пробормотал и крепко уснул. Было 17 часов, но он выглядел таким уставшим. За моей спиной лежал старший и меня волновало, не будет ли он ревновать, видя такую нежность с моей стороны. Вроде все обошлось. У меня, видать, медовый месяц, а у мальчишек – адаптация раньше времени.

День 6-й (продолжение). Шестой день дома оказался весьма интересным и насыщенным эмоционально. Нашего сынулю бросало из крайности в крайность. Днем – слезы, печаль, тихонько шмыгал носом, дергал ресницами и веками. А вечером – безудержное веселье и эйфория.

Для нас уже стало привычным, что вечером мы с детьми обнимаемся и целуемся, желаем друг другу спокойной ночи. С первого дня я целовала в лоб и обнимала сынишку (с его разрешения). Но сегодня вечером все резко изменилось.

Как обычно я склонилась над кроватью дочки, мы шептались и обнимались. Тут меня со спины обнял старший сын и я краем глаза уловила, что младший заглянул в комнату, но тут же потеряла его из поля зрения. Через минуту раздался смех прямо подо мной. Оказалось, он незаметно проскочил и лег рядом с дочкой. То, что я его не заметила, доставило ему огромную радость. Его звонкий смех наполнил комнату. Я его погладила и пощекотала. Он вдруг вскочил, позвал всех в нашу спальню и крикнул вдогонку: «Кто последний – всех обнимает!» Какое же безудержное веселье наступило! Мы все повалились на нашу большую кровать и стали весело обниматься-целоваться.

Сынишка не знал, куда деться от радости. То лежал справа, то слева, то прыгал вокруг и хохотал, хохотал и хохотал. Все так развеселились, что сном уже и не пахло. Папа не выдержал, покинул рабочее место и с недовольством вошел в спальню. Утром всем вставать в школу, а тут смех на весь дом.

Сынишка, видимо, испугался, что сейчас влетит, спрыгнул с кровати и, не дожидаясь появления папы, спрятался за дверь. Чтобы его наверняка не заметили, обмотался моим ковриком для йоги, чем еще больше развеселил брата с сестрой. Когда увидел, что папа злится только понарошку, начал вокруг него прыгать как козленок, причем по мере того, как папа поворачивался, он все прятался за его спиной. Это было нечто! Комедийные фильмы и рядом не стояли…

Папа потихоньку всех утихомирил, мы сели в кружок и помолились. Уходя из спальни, старший сын подошел и сказал: « Знаешь, мне не очень нравится, когда он так бесится». Его отношение резко изменилось после моего рассказа о том, что его новый братик жил в домике, который был чуть больше нашей спальни, и ему приходилось спать с парализованным дедушкой, который не мог его обнять. Только тогда сын понял, что его братик был невероятно счастлив. Ведь в его жизни никогда не было такой простой вещи, как вечерние семейные обнимашки.

День 7-й. Прошла первая неделя. Все потихоньку привыкаем к новому семейному составу. Я полностью наслаждаюсь общением с новым ребеночком. Сегодня я его забирала из школы. По дороге было скользко, но он бежал так шустро, что я не поспевала. На мою просьбу пойти помедленнее сынок рассказал, как он ходил рядом со своим папой. Папа был высокий и шел широкими шагами. Вот и он, ступая рядом с папой, научился шагать широко и ходить быстро.

Дома появились первые капризы по поводу еды. Ни первое, ни второе не пришлись по душе. Нужно сказать, что несмотря на свою худобу, кушает сынок хорошо. Понятно, что вся еда теперь другого, непривычного вкуса. Я не настаиваю, но без еды нет сладостей, которые он так любит. Никак не может напиться молока. С дочкой они постоянно делают коктейли и какао. Для него было большим откровением, что какао можно делать на молоке и без воды. Поначалу даже опасался, что будет невкусно. На кухню забегает часто, йогурт, печенье, сыр, фрукты и много-много сладкого чая. Не переедает, но жует постоянно. Я рада, что с аппетитом все в порядке.

После обеда мы с ним пошли на наш небольшой участок. Оказалось, что он очень трудолюбив. Я обрезала деревья, а он ломом и лопатой чистил снег с тропинок. Ему очень понравилось работать вместе. Личное общение один на один ему очень необходимо, и он ему явно рад. После четырех вся мужская часть семьи поехала к стоматологу на осмотр. Каково же было наше удивление, когда оказалось, что у нашего детдомовского ребеночка всего лишь одна пломба и один мелкий кариес. Сынок на радость маме чистоплотный, очень тщательно чистит зубы два раза в день, исправно меняет белье и ходит в душ. Наши опасения связанные с гигиеной, были абсолютно неуместны.

К 18 часам мне удалось узнать домашние задания, и мы сели за уроки. Учеба все-таки болезненное место. Письменные задания мы сделали быстро. Почерк у сына приятный и намного лучше, чем у кровных детей. При устных заданиях мне пришлось проявить настойчивость. По литературе нужно было прочитать сказку по ролям. Как же он не хотел читать вслух! « Кто это придумал читать 9 страниц в пятом классе? Это так много!» Опять пришлось проводить беседу на тему, зачем это надо. Опять мы поплакали. Я его упрашивала: «Сыночек, ты же умный мальчик, мы все это быстро сделаем». А он качал головой. «Ты думаешь, ты не умный? Кто-то тебе  это сказал?» А он качал и качал головой. И плакал.

«С тобой кто-нибудь раньше читал? С тобой занимались английским индивидуально? Кто-то помогал делать домашки?» И опять качание головой и слезы. «Милый, теперь ты не один, вместе мы с этим легко справимся. Завтра придешь в школу, и впервые тебя увидит учительница литературы. Какое впечатление ты хочешь произвести на нее при первой встрече? Ты ведь не хочешь показаться дурачком, который не готовился? Ей будет приятно, когда увидит нового мальчика, который готов к ее уроку». Сынок вытер слезы и полушепотом начал читать сказку про 12 месяцев. Как же нам повезло, что мы читали про капризную, глупую королеву и ее учителя. Вскоре дело пошло на лад, мы по очереди читали. Я вредная, капризная королева, которая не желает учиться, а он учитель, которого вот-вот могут казнить. Все получилось, и окончание сказки он уже с улыбкой пересказывал мне по собственному желанию. За историю сел уже сам. С темой нам тоже повезло – про мальчиков и их образование в Древней Греции. Ему стало интересно, и это было здорово.

Вечером меня ждал очередной сюрприз. Наш 12-летний подросточек решил принять ванну. Я ему все подготовила, включила воду, налила пену и собралась выходить. «А я что, буду купаться сам?» Тут я вспомнила, что бабушка как-то упоминала эту его особенность: внук не любит оставаться один, и она с ним сидела, пока тот купался. Я спросила, хочет ли сын, чтобы я с ним посидела. «Вы можете взять ноутбук и работать». Идея ноутбука в ванной меня совсем не вдохновила, тем более что как раз сегодня старшая дочь утопила телефон – придется покупать новый. Так что я отказалась. «Ура, тогда можем поговорить!»,  –  радостно воскликнул  сынок и рассмеялся. Я ему вымыла спинку и голову, а он рассказывал и рассказывал про тренировки, про детдом, про ребят…

Вечером сын опять  перевозбудился. Папу это уже начинает раздражать. Мы быстренько помолились, и я уложила детей спать.

Все мы с нетерпением ждем пятницу. Прилетит старшая дочь на каникулы. Минувшая неделя была восхитительной. Как же мы жили без этого блондинистого чуда?

День 11-й. Один ребенок или два – разницу мы не чувствовали. Когда родилась третья дочь, резко перестало хватать рук, и мы ощутили, что детей стало много. Хотя и понимали, что трое – это мало. Теперь их стало четверо.

Старшая дочь на радость всей семьи приехала на недельку на каникулы. Все дети дома. Уровень шума резко вырос и порой кажется, что по дому проносится ураган. Основной энерджайзер, конечно, это наш новорожденный, белобрысый шустрик.

Мужа повышенный уровень децибелов начинает раздражать. Старшего сына штормит. Трудно сказать, то ли это подростковый возраст и половое созревание идет полным ходом, то ли наличие нового члена семьи оказывает влияние. Перепады настроения очень сильные и внезапные (они появились до прихода нового ребенка), часто злится, при этом в основном достается младшей сестре. За последние полгода он сильно вырос, ломается голос – сын заметно мужает. Поэтому сказать однозначно, в чем причина его поведения, сложно.

Старшенькую мы ждали все. Младший сын писал на черновике имя сестры, и считал дни до ее приезда. С первой встречи в аэропорту от нее не отходит. По улице с ней ходит за ручку и все время хочет быть рядом. Все время ее обнимает, в машине спал у нее на плече. Откуда такая нежность и любовь к совершенно незнакомой девушке? Это для нас пока загадка.

Такой же загадкой для меня остается и его отношение ко мне. Пока нас с мужем никак не называет, но обращается на вы. Иногда как будто забывается, скажет на ты и резко поправляется. Бабушка настаивает, чтобы он нас звал мама и папа, но мы ему сказали, пусть делает так, как чувствует. Мы ни на чем не настаиваем, хотя будем рады, если он этого захочет. Причем он меня совсем не стесняется. Когда купается, я сижу рядом, и мы разговариваем, при мне он спокойно переодевается. В то же время сына в ванную он не пускает и требует, чтобы я заперла замок изнутри. Вот такая загадка, которую будем разгадывать.

Да, в детдоме не было ванны. Был только сломанный душ, и все были всегда на виду. Может, ему хочется побыть маленьким маминым сынком, которому нежно потрут спинку, а может, их воспитатели контролировали. В любом случае, я пока наслаждаюсь, что он маленький, ведь с началом полового созревания, которое не за горами, все резко изменится, и мамины нежности будут не нужны.

Выходные прошли интенсивно. В субботу после школы мы гуляли с собакой в лесу, а ближе к вечеру ездили за покупками. На людях сын себя ведет как и родные дети, никаких различий, и мы совершенно спокойно можем с ним ездить везде, куда ездили и раньше. Однако, есть ощущение, что он куда-то спешит, как будто хочет узнать, что будет там, дальше, и что он все еще может испытать.

Неделю просил креветки. Каждый вечер спрашивал, когда же я их сделаю. Вот сегодня сделала. Съел 3 и побежал. Побежал быстро в ванну, чтобы купаться раньше сестры. Явно ванна для него ценнее, чем креветки. Когда в магазине мы ему в чем-то отказываем – насупится, надуется и молча идет дальше. Правда, отходит быстро, особенно если отвлечь внимание на что-то другое.

В воскресенье по случаю приезда старшенькой мы поехали в батутный центр и в кино. Дети навеселились. А вечером в очередной раз сынок меня удивил. Пока старшему я делала стрижку, младший прибежал и начал пересказывать историю. Без напоминаний сделал по крайней мере одно домашнее задание. Вечером перед сном, после купания, собрал рюкзак, подготовил одежду и попросил веник, чтобы подмести ковер. Пришлось уборку перенести на завтра, так как гудеть пылесосом в 22 часа мне не хотелось. Сюрпризы продолжаются. Пришел старший, не может заснуть. Его братик говорит каждый вечер во сне и храпит. Никак не можем справиться с насморком. Избыток новых впечатлений прорывается даже сквозь сон. Перед сном, когда я его укладывала, я спросила, как прошел его день. Он ответил как всегда: « Нормально.» Тогда я спросила по другому: «Ты был сегодня счастлив?» и он ответил: «Дааа…»

День 13-й. Я забыла написать про вчерашнее засыпание. На сыночка напало баловство. Он лег и начал веселиться. Укрылся с головой и говорит мне: «Я хочу себе нормальное одеяло. В детдоме было большое, а это маленькое». Фраза «Я хочу себе…» звучит у нас часто. Я ему попыталась объяснить, что одеяла и постельное белье – стандартных размеров, и его полуторное одеяло длиной метра два ему никак не может быть мало. Особенно потому, что сам он метр с кепкой. На что он натянул одеяло повыше на голову и говорит: « Ну смотри…» Две голые пяточки засверкали на другом конце. Пару раз я их накрыла, но они все равно вылезали. В результате я эти две озорницы схватила, поцеловала и закутала как следует. Больше пятки вылезать не стали, как будто с самого начала ждали волшебного поцелуя.  Старший сын этого не видел, был в ванной, но ночью во сне в свои 13 с копейками сосал палец… Надо будет уделять ему больше внимания.

Вчера начались капризы, связанные с едой. Со школы пришел голодный, сел за стол и спросил, что на обед. Суп не понравился, второе тоже, и тут он решил поесть сладкого. Но не тут то было. У нас правило, введенное из-за младшей сладкоежки. Кто не ел основную еду, сладкого не ест. Сынок спокойно смирился с тем, что до ужина ему ничего не видать. Пить отказался. Оказывается, мой суп неправильный, потому что в нем морковка, а в борще ее быть не должно. Креветки не угодили – они тоже неправильные. Он их ел один раз в ресторане (видимо, в салате), а отварные, которые надо чистить и есть с рисом и салатом, это не то. В омлете тоже овощи, в общем, все не так. Зато на ужин уплетал тефтели за обе щеки.

Постепенно стал проверять, все ли у него как у остальных детей. Если я требую показать домашние задания, он тут же поворачивается к сестре, и проверяет – сдала ли она. Когда я меняла детям постельное, он попросил поменять ему, хотя я ему стелила всего пару дней назад. У всех детей наушники, а у него нет. Демонстративно или нет, но музыку стал слушать так громко, что у папы возникло желание купить ему наушники немедленно.

За домашними заданиями приходится следить. Вроде в дневнике не задано, а как пишу классной, оказывается, дел много. Он старается применять старые схемы. В старой школе ведь работало, когда сказал, что забыл тетрадь, поэтому нет заданий. Или рефераты просто скачивал с интернета. Он думает, что и тут это будет работать. Дневник забыл, задание не записал, а мама-то все проверяет.

Так и вчера вечером, уже в 20:30 (когда мне прислали задания), мы обнаружили, что дел невпроворот. Старшая дочь помогла с английским. Нашла ему программу, по которой теперь и сам может учиться читать и писать, что он сегодня и сделал самостоятельно к моей радости. Потом мы сели делать конспекты по географии. Впервые в жизни. Пришлось объяснять что, зачем и почему. Делал он все с большим интересом и аккуратно. Но во время чтения научного текста стало понятно, что над этим еще нужно поработать. Но главное – он понимает, что читает, и может это пересказать.

Продолжаем жить весело. Завтра праздник, выходной и можно было бы расслабиться, так нет. Маме пришло в голову, что дети должны сделать задания на четверг сегодня, чтобы завтра был полностью выходной день. Чем это кончилось? Полным безудержным весельем. Кровные дети уехали на кружки, а дома остался новорожденный и старшенькая. Сначала я посидела с сыном рядом – просматривала фотографии в сети. Я его предупредила, что в 17 часов посмотрим электронный дневник – что задано. Ровно в 17.00 он подскочил как ужаленный и побежал.

Целый час мы играли в догонялки и прятки. Пароль от дневника спрятал в носке, а в компьютере его стер. Пока я бежала за этим шустриком, он спустился вниз, и стер пароль на компьютере мужа. Потом спрятался в чехле от дочкиной виолончели. Я прикинулась чайником, и искала его. Когда я его якобы нашла, он прыгнул к дочке на кровать и спрятался под одеяло. Театральное училище потеряло большой талант. Лежал спрятав лицо, скулил (якобы плакал) и всхлипывал, одним глазком за мной следил и при этом смеялся. Картина Репина. И опять догонялки.

Когда приехал папа, сын резко успокоился. Сел на кухне и пока я готовила, сначала читал, и при этом качался вперед-назад. Потом успокоился и сделал реферат. Тут же его потерял, но на помощь пришел папа и реферат спас. Ух, ну и денек!

Мы обнаружили у него неглубокие шрамы по всему телу. На все вопросы ответ один: « Упал». Ужин прошел весело. Все друг другу подавали сигналы. Папа свозил детей в магазин за подарочками. Сынулю это очень воодушевило. Кушал он прекрасно, и гуляш из индейки, картофельное пюре и салат ему очень даже пришлись по вкусу. Сейчас со старшей пошли гулять с собакой.

Пока на него злиться не могу. Смотрю на него как на малыша, который не понимает, что мама все замечает. У папы первичный энтузиазм спал. Бесилово его раздражает, но он сжимает зубы и молча терпит, или осторожно останавливает детей. Сильно осторожничает. Боится сделать неверный шаг или жест, который может ребенка напугать, или который в нем вызовет прошлые негативные воспоминания. Бабушка нам не договаривает, поэтому многого мы не знаем. Когда он сегодня просматривал фотографии из детского дома, я между делом спросила, как ему там жилось. Ответил: "Как всем". Я ведь не знаю, как это – «как все», только думаю, что там трудно, на что он неохотно ответил: « Да, там тяжело. Я там был чуть больше четырех лет. Пятый год пошел. Это долго и давно. Я все забыл». Я спросила, не хочет ли об этом поговорить. Сказал, что нет, и повторил, что все забыл. Но когда я спросила, хочет ли, чтобы я ушла, сказал «нет». И мы продолжили смотреть фотографии.

День 14-й.  Сегодня 8 марта. Дети меня разбудили с утра пораньше. Первый прибежал сыночек, сказал: «С 8 марта, мама!» и подарил букетик тюльпанов. Я его переспросила, что он сказал, но он ответил только: «С 8 марта!» Я потом еще долго переспрашивала детей, не показалось ли мне. В общем, меня впервые назвали мамой. Все поздравляли, запрыгнули на спящую маму и начали обниматься. Потом он обнимал и поздравлял старшую сестру. У него к ней какая-то нежность. За завтраком хвастался, что меня первой поздравил именно он. Позже мы поздравили приемную бабушку.

Ближе к обеду поехали гулять в лес. Сначала старший сын завел свою шарманку, про «не хочу» и «лес тупой». Потом уже и для младшего лес стал самым тупым из лесов. Спелись наши соловьи... Когда мы через «совершенно тупой лес» дошли до водохранилища, наши дети резко переменились. Первые перемены мы заметили в младшеньком. Он стал карабкаться на деревья. Он очень ловкий. Его примеру последовала младшая сестра, а потом и старшие превратились в обезьянок.

Лазали по деревьям, бревнам, кустам, играли в снежки, догоняли собаку. Веселились по полной программе. Вдруг младшенький загрустил и отстранился. Отошел в сторонку и где-то бродил один по лесу. По дороге домой мы играли в лесу в прятки. Сынок все время ходил вдали, и подошел лишь около машины, но уже в нормальном настроении. Дома с папой на гриле все дружно жарили рыбу. Раньше сынок говорил, что рыбу не ест, но такая, собственного приготовления, ему понравилась.

Праздничный вечер до конца не удался. Сынуля решил смотреть мой любимый фильм, но все остальные отказались и захотели играть в настольные игры. А вот этого не захотел он. Сел наверху, и один смотрел кино. Пропавший интернет заставил его спуститься. Посидел. Увидев, как мы веселимся, играя в «Активити», присоединился к нам. Рисование, пантомима и рассказы его развеселили, уже казалось, что про фильм он забыл. Но когда пошел в кровать, наступила тяжелая пора.

 Сначала загрустил, потом обрушил на меня всю вселенскую несправедливость. Дома колбасы нет даже в праздник, дочь ему обещала что-то показать и не показала, не дают фильмы и игры на неделе смотреть, хотя остальные дети смотрят (видимо, вопреки запрету), телефон у него плохой и программы «читалки» нет...

Тут вмешался старший сын:

- Ты ведь не читаешь!

- А может, я буду, если и у меня будет «читалка»!

Я долго старалась его успокоить. Объясняла, что существует семейный бюджет, что к нам он пришел раздетый и сначала нужно купить самое важное – одежду, школьные принадлежности, что все вопросы решаем постепенно и т.д. Старшие дети купили себе телефоны на свои сбережения - экономили карманные деньги и подрабатывали (кто у соседей снег убирал, кто полы мыл и цветы поливал соседке во время ее отъезда, кто за концерты получил). Тут ему старший крикнул, не выдержав: «Я на свои карманные в школе ерунду не покупаю, я их коплю, а ты там лимонады да плюшки...»

А дальше пошло-поехало. Старшему мешает ночник, а младшему страшно засыпать без света. На этом фоне стычка достигла кульминации. Младший пригрозил, что из-за темноты ночью нечаянно даст кулаком, на что старший взбеленился: «Попробуй! Я тебе нос расквашу! Поверь, у меня рука не дрогнет!». Надо сказать, что он никогда ни с кем не дрался и максимум – дал сестре подзатыльник. Так что эту угрозу, впрочем, как и первую, я не приняла всерьез. Нельзя сказать, что я не расстроилась, но понимание того, что это адаптация, придавало мне сил, успокаивало, и в сердце оставалась любовь. Такой всплеск агрессии и злости от родного сына,  однако, был неожиданным.

Я решила, что бесед на этом хватит. На мою попытку поцеловать старшего, тот отвернулся и  зло отмахнувшись, накрыл голову одеялом. Я ему шепнула на ушко, что люблю и отошла. Младший повторил за ним, хотя раньше так не делал. Повернулся ко мне спиной, голова накрыта, при попытке поцеловать дернулся... Я ему шепнула: «Сынок, мы тебе золотые горы не обещали. Я обещала тебе только одно, что буду любить. Я тебя очень люблю, даже если ты ворчишь. Отдыхай». Вскоре они заснули.

День 15-й.  Утром все проснулись как ни в чем не бывало и ушли в школу. Только старший опять болеет. В школе был аж один день. Полдня я провела в опеке и службе сопровождения, подписывая тонны бумаг. Обед готовить было некогда, поэтому в ход пошли пельмени, по которым соскучилась старшая. На родине их не существует. Школьники хоть и обедали в школе, но такое счастье пропустить не смогли. Полуфабрикаты в нашем доме редкость. Я им дала часок отдохнуть. Вечером я собиралась со старшей дочкой и ее подружкой на концерт в Консерваторию. У меня оставалось часа два, чтобы  закончить стирку, приготовить ужин, и проследить за младшим и его домашними заданиями. Все дела спорились, кроме уроков. Сел неохотно. Математику решил быстро, но неверно. Когда я начала объяснять, где ошибки и как их исправить, пошло-поехало. Мои слова, казалось, ничего не значат. " Ты парень умный. Ошибки - это не страшно, это нормально. Мы ведь учимся. Кто ничего не делает, тот не ошибается. Давай, выучи правило и ты быстро сам все исправишь…» Но вселенская несправедливость его уже догнала и накрыла своим зловещим одеялом.

- Почему я не могу со школы ходить сам? Я как маленький, да, за ручку…

- Сынок, и сестру забираем. Она тоже не ходит одна…

- Так 11 и 12 это ведь большая разница!

Я промолчала, что он ее старше всего на 5 месяцев.

- Да, разница есть, но правила нам диктуют органы опеки, и мы их обязаны соблюдать, чтобы не было неприятностей. Нам сказали, что ты не должен никуда ходить один, и мы это должны соблюдать.

Дальше опять – про телефоны, фильмы (он снова пытался смотреть свой фильм), дети делают так, как ему нельзя. Мои доводы, что им тоже нельзя и это моя ошибка, что я не доглядела и не заметила нарушения, не помогли. Сначала плакал, потом лег в кровать и бурчал.

- Поспи, мой хороший, ты устал.

- Ага, я всегда устал, да?

- У тебя много всего изменилось и ты сам не понимаешь, как от этого устаешь. Переживания сказываются на физическом состоянии.

- Да у меня голова болит! В детдоме голова болит, в школу не идешь, а тут всегда надо!

- Если болит голова и насморк не проходит, давай запишемся к врачу. Могу сейчас лекарство дать, и ты отдохнешь, полежишь.

- Не хочу я лежать, я не устал. Непонятно? У меня голова болит!

- Голова может болеть по разным причинам. Может, насморк никак не вылечим, и тогда нужно, чтобы ЛОР смотрел. А может, ты просто перенервничал, в школе устал, погода меняется…. Тогда отдохнешь, и будет лучше. Если тебе совсем плохо, я останусь и на концерт не поеду.

- Не надо.

Вскоре я уехала, а он уснул. С концерта я вернулась, когда они уже ложились. Кровные дети выбежали меня встречать. Как обычно, я стою на одной ноге, снимаю сапог, а на меня обрушиваются объятия. Сыночек остался на ступеньках, и наблюдал за этой картиной. Я ему махнула рукой, но он остался стоять. Тогда я пошла навстречу. Пока я спрашивала, можно ли, он сделал пару шагов в мою сторону, и мы крепко обнялись. Оказалось, что оба мальчика спали до семи вечера, и сейчас, невзирая за поздний час, им не спится. Мы с ними помолились. Сыночек молился впервые вслух сам. Потом мальчики немного пошалили и легли. Проверять домашние задания я не стала.

Учителя в школе его хвалят. На уроках не мешает, руку тянет. Не всегда все сделано, темы до конца не доучены и пробелы есть в знаниях, но это все понимают и настроены доброжелательно. Он единственный приемный ребенок из детского дома во всей школе. По договоренности с классной руководительницей мы утром проверяем, не забыл ли он дневник, а она у всего 5 класса проверяет, записаны ли задания на дом. Проверяет всех, чтобы его не выделять. Она молодец.

День 16-й. Наши ощущения с мужем начинают все больше отличаться. Я по-прежнему испытываю к новому ребенку нежность, близость, ласку и необъяснимое родство. Я замечаю все, что не так, но пока я могу всему дать объяснение и мне спокойно. Для меня он родной. Для мужа все иначе. Пока я пребываю в медовом месяце, у него полным ходом идет адаптация. Муж кожей чувствует, что в доме чужой ребенок. Его раздражает шум, баловство, капризы и непослушание, хотя он и сдерживается. Есть брезгливость. Он не может попить из одного стакана или доесть с тарелки – как за кровными детьми. То, что сынок облюбовал валенки из папиных резиновых сапог, пока терпит, хотя мне жалуется. Смешно то, что у папы 44-й размер, а у сынули – 37-й, но папины валенки лучше теплых носков или стелек.

С едой проблем сегодня не было. Домашнюю еду сын предпочел той, что в школьной столовой. Перед ужином пытался ворчать, что мясо по-корейски он есть не станет, но когда я начала готовить, запах говядины с чесноком и соевым соусом привлек сына настолько, что он был готов есть это блюдо сырым. Умял абсолютно все, с огромным аппетитом, признал даже сушеные водоросли.

Математика обошлась без слез. На подмогу вызвал младшую сестру. Такого веселья за математикой у него еще не было: дружненько все решили. Я очень рада.

Под вечер опять немного поплакал. На этот раз свет клином сошелся на спортивных штанах из Ашана. Они ему понравились, а мы их не купили. Дома трое штанов, но все не такие. Решил пойти на физкультуру в трусах. Еще мне пригрозил, что это мне выговор сделают. До чего же он смешной! И жаль его, когда плачет, и вроде искренне расстроен, но такой смешной… А ведь знает, что не побегу я в другой город за теми штанами. Тем более, что сегодня получил «тапки-собаки», туфли для школы и долгожданную насадку на электрическую щетку. Он ее целых три недели ждал, и совсем не важно, что живет с нами только две. Поздний вечер прошел в дружных обнимашках–целовашках: старшей доченьке пора на учебу, и мы все будем скучать.

День 17-й.  Дети до обеда в школе. Старший сын по-прежнему болеет. Со школы прибежали сами. Младший сын пронесся мимо меня, немного увильнув, и побежал обнимать и целовать старшую сестру. Она сегодня улетает. Потом спустился вниз, но опять отклонился и не дался обнять. Мы быстренько пообедали, и поехали в аэропорт. От старшей сестры не отходил. До зала отлета ее вел за ручку, на прощание крепко обнял и поцеловал в щечку. Теперь мы ее будем ждать долгих 3,5 месяца. Уж очень быстро пролетела ее неделя каникул...

С аэропорта «Внуково» мы поехали в театр имени Наталии Сац. Заместитель директора подарил нам билеты на оперу. Мы ни разу не были на опере, да и, признаться, мы совсем не любители этого жанра, но младшая дочь – пианистка - очень загорелась. Я переживала, как же себя будет вести младший сын. Для него это тоже первый опыт. Да, ему не понравилось, да, ему было скучно, да, постоянно говорил про еду и магазины, и да, сказал, что там воют как волки в лесу и уж лучше слушать волков. Но при всем при этом сидел терпеливо, не возился, не крутился и никому не мешал. Муж уснул, а сын стойко сидел с открытыми глазами. Так что я могу со спокойной совестью сказать, что я им горжусь. Здоровый и энергичный подросток из детского дома просидел с честью и достоинством на оперном спектакле в полтора часа, который ему был, мягко говоря, совсем не интересен.

До машины бежали с сестрой наперегонки и весьма веселились. По дороге считали рестораны в надежде, что в какой-нибудь заедем, но, к их несчастью, братик приготовил ужин дома. По дороге в машине не разрешаем играть на телефонах. У всех кровных уже и так очки. Читают столько, что зрение не выдерживает. Сынок залез в машине на третий ряд, наивно думая, что папа ничего не заметит. Не тут-то было! Папа очень разозлился (хитрого обмана не потерпит), прикрикнул на обоих и велел сдать гаджеты.

 Вечером мы обнялись и поцеловались, как будто не было обеденных «не надо». Я ушла, но заметила телефон под подушкой. Сын утверждал, что это он музыку слушает. Мы, конечно, очень быстро заметили, что он побывал в соцсетях. Папа для верности зашел в комнату, там все быстро законспирировались и прикинулись «чайниками». Утром предстоит воспитательная беседа. И почему все дети думают, что родители круглые дураки и ничего не видят и не понимают?

День 18-й. После похода в театр мы встали поздно. С утра нужно было убраться и сделать уроки на завтра. «Новорожденному» дитю все никак этого не хотелось... Всегда найдётся море причин, чтобы не делать уроки. То фильм надо скачать, то на флешку переписать, то помыться… Вот и сидит сейчас, ночью, доделывает… Мама с уроками не отстанет, этого он пока не понял. У нас были на сегодня большие планы – мы приглашены на праздник. Наши ближайшие друзья долго думали и беседовали со своими детьми. В результате они решили поступить благородно, и пригласить на день рождения дочки нашу семью в полном составе. У меня была почему-то уверенность, что все будет хорошо, а новый член нашей семьи опасался, что он там будет делать, раз никого не знает.

Опасения оказались напрасными. Ребята нас встретили еще у подъезда. Именинница долго не могла набрать код домофона, перекладывала воздушные шарики с одной руки в другую. В подъезд мы зашли с таким хохотом, что, наверное, стены дрожали. А когда поднялись, младшего сыночка приняли как давнего знакомого. Весело общались и играли, сами пошли погулять. После трапезы были конкурсы. Он участвовал во всех. Нисколько не было заметно, что в этой дружной компании, которая знакома около 12 лет, он – новичок.

Дальше были сладости и концерт. Все выступали. Он мастер фокусов, но, к сожалению, под рукой не было реквизита. Пришлось отдуваться мне. Как здорово иметь близких друзей, которые готовы рискнуть и пригласить на праздник любимой дочки совсем чужого ребенка. Вечер удался! Может, это медовый месяц, а может, мальчик у нас подарочный, но за эти выходные мы развеяли несколько «страшилок», связанных с асоциальным поведением приемных детей. Не было ни неподходящего поведения, ни грубых слов или наглости. Материальные блага его явно интересуют больше, чем искусство, но это ведь не криминал. Наш сын нас радует, и мы им гордимся. Надеюсь, что так будет и впредь.

День 19-й. Как папа стал ПАПОЙ.

Наш мальчишка продолжает свои поиски названий для родителей. Сегодня произошла первая позитивная перемена. На уроке русского языка должны были писать сочинение, про любимую игрушку. Но, увы, он ее забыл дома. Это небольшой песик, которого он привез с собой. Пёсик личный и сердцу дорогой. Муж отвез детей в школу, и сел за работу. Вдруг начали приходить смс...

Когда я спустилась на кухню, муж меня встретил с широченной улыбкой, и на вытянутой руке показал телефон: «Сынок написал, почитай! Придется мне пойти». Что же такое там было написано? Я стала читать: "Я забыл игрушку на диктант у меня лежит в столе мы будем писать диктант 3 уроком можешь привезти папа оно сабака с выпущенными глазами". Из всего этого набора слов мы оба заметили только одно, самое главное для нас - ПАПА. В любом другом случае муж никуда бы не пошел, а «рассеянный с улицы Бассейной» расхлебывал бы последствия своей забывчивости самостоятельно. Только не в этот раз. Разве можно не бежать на край света, если тебя впервые назвали папой? Разве можно не улыбаться во весь рот от счастья? Какая там пунктуация, какие замечания... ПАПА - как же прекрасно звучит это слово! Как прекрасны эти четыре буквы! А в следующей смс было даже волшебное слово – «пожалуйста»! Папа ему ответил, что у него работа, но он постарается.

Тогда сынок решил продублировать, и написал мне. Разница очевидна. Обращение отсутствует настолько, что нет даже «вы» или «ты». Цитирую: «У меня в столе лежит игрушка мне надо ее на русский мы будем писать сочинение 3 уроком на до принести эту игрушку она с выпученными глазами в 10.10 пожалуйста.» Пунктуации я не придала значение, подумала, что спешил. Но, когда он пришел домой, и я с трудом, после уговоров увидела сочинение, оказалось, что отсутствие знаков - это норма. Всё сочинение состояло из двух предложений и трех абзацев на полторы страницы. В тексте было немного стилистических ошибок, никаких грамматических, но пунктуация отсутствовала напрочь.

Понадобилось немало усилий, обещание покататься на велосипеде, слезы, ворчание из разряда: «Это мое сочинение. Я так сочинил. Зачем эти тупые знаки? Если их поставить, уже будет не мое сочинение... Ага, вижу как отпустили кататься. Ну-ну, посмотрим».  Полчаса терпения - и сочинение было спасено. Чем ближе мы были к концу, тем меньше он сопротивлялся. Терпение, похвала и настойчивость сделали свое дело. Я отпустила детей на 30 минут. Задания у них были не готовы, но мне нужно было поощрить старания и выполнить обещание. Вечером младшая сестренка помогла ему сделать последнее домашнее задание. Смеялись так, что слышали, наверное, все соседи.

 

День 20-й. Почти каждый день повторяется одно и то же. Как только напряжение у сыночка достигает максимума, он его сбрасывает, выплескивая на меня. Это становится уже традицией. Его бросила мама на попечение бабушки. Она его часто подводила, поэтому его боль, злость и обиду не воспринимаю на свой счет. Эту обиду нужно излить и излечить, это обида на биологическую маму. Он об этом не говорит, но я это чувствую.

Его отношение ко мне полно противоречий. Он ищет личного общения со мной, одновременно отвергая меня. Он относится по-разному ко мне и к папе. Это стало явным вчера, а сегодня подтвердилось. Он начал что-то мастерить из картона, был очень вдохновлен, и хотел поделиться именно со мной. Звал меня на второй этаж. Сначала махал рукой. Я поднялась до середины лестницы, и заглядывала сквозь перила. Он продолжал мне махать рукой, а я ему улыбалась в ответ. В результате он не выдержал и крикнул: «Ко мне!» Я расхохоталась…

Конечно, я тут же побежала к нему и стала нахваливать его картонный чудо-пистолет. Творчество – это всегда здорово. Однако я не могла пропустить его обращение мимо ушей. «Зовешь как собаку? Командой?» - спросила я со смехом. – «Можешь сказать «Подойди, пожалуйста»?» И мы стали смеяться уже вместе.

Через некоторое время нужно было отвезти дочь на занятия, а мы с мужем решили зайти в магазин поискать для него подарок к юбилею, до которого остается месяц. Старший сын был на программировании, поэтому назрел вопрос, что делать с младшим. Тот был по-прежнему занят творчеством, поэтому мы решили рискнуть. Я его аккуратно спросила, не будет ли ему одному дома страшно. Он был настолько увлечен поделкой, что мимолетом ответил «нет». Я его еще предупредила, что через полчаса приедет брат, а кроме него никому открывать нельзя.

Мы уехали. Волнение было, но не сильное, и как оказалось позже, совсем не нужное. Он спокойно занимался своими делами, а потом немного сидел в телефоне. Запретный компьютер не включил, фильмы не смотрел, в игры не играл. Молодчина! Когда все приехали домой, у меня шла голова кругом. Я опаздывала с ужином. Из-за спешки в блины мне высыпалось слишком много ржаной муки, от чего они стали непривычного темного цвета.

В машинке крутилась одна порция белья, а другая была уже в сушке, подавая сигнал, что процесс завершен.  И главное – трое подростков, которым (всем!) нужна помощь с уроками. Блины начали подгорать... А в мессенджере начала писать старшая дочь. Она обрезала наполовину свои волосы, как у героини мультфильма «Рапунцель», и очень ждала моей реакции. А еще позвонила жена крестника, жалуясь на свое отчаянное положение в бракоразводном процессе. Я держала телефон одним плечом, слушала ее и старалась утешить, переворачивала блины, вынимала белье, параллельно думая, как же успеть после 20.00 сделать  все школьные задания со всеми так, чтобы они легли спать в 21.00.

На помощь пришла доченька. Они хорошо ладят с новым братиком и она в очередной раз предложила ему помочь с уроками. Ей 11 лет, но она в 6 классе и почти отличница. Не получается только с математикой и физкультурой. Для неё помочь с конспектом по обществознанию 12-летнему пятикласснику не составляет никакого труда. Как же приятно, когда дети ладят! Со старшим сыном мы просидели до 22:30. После болезни приходится догонять. Когда я поднялась наверх, младшие дети уже сладко спали. Я укрывала маленькие ножки сыночка с маленькими пальчиками, и думала, почему же он старается говорить, что его размер обуви гораздо больше, чем на самом деле. Ножка у него 36-37, но он гордо говорит 38. Какой же этот милашка смешной! Обожаю его.

День 21-й Сегодня ровно три недели, как у нас стало четверо детей. Мы продолжаем ходить в опеку как на работу. Муж все занимается пенсией по потере кормильца, а я со второй попытки смогла сдать документы в поликлинику. Пенсия будет делом затяжным. Детский дом не оформил пенсию по потере мамы, а по папе существует аж целых три книжки. Пока мы доведем существующее до ума, и отсудим пенсию по маме, пройдет немало времени. Все запросы делаются официально, по обычной, не электронной почте (в наше время технологий…), на все ответы есть законные сроки, так что, дай нам Бог терпения и побоооольше.

У нашего красавчика был сегодня короткий день. Всего четыре урока. В школу я за ним пошла пешком, с собакой. Как оказалось, целых три урока весь класс писал диагностическую работу. По дороге он шел впереди и не очень хотел разговаривать. Вдруг развеселился: «Пойдем вместе кататься на велосипедах! Втроем неинтересно, пойдем вместе!» Отказы он не любит, а отказать пришлось. У детей кружки, у меня спущено колесо, да и дел много, а у него первая тренировка. Как услышал про тренировку, его усталость полезла из всех щелей. Не надо было его записывать на футбол, раз экипировка не куплена, тренер тупой, он к нему сразу спиной повернется, ребята тупые, кроссовки сразу порвутся …. Я его спросила, что предлагает он. Продолжил ворчать, что сам будет тренироваться. Ворчал, ворчал… «Ты ведь сам туда хотел, мне этот футбол не нужен. Не хочешь, можешь не ходить… Я не заставляю!»  - резюмировала я. Замечу, что ни тренера, ни команду, ни место тренировок он еще не видел.

Мы дошли до дома, он соврал что обедал, хотя по часам было ясно, что обед в столовой еще не готов. Побежал в комнату, надел наушники, и позвонил бабушке, чтобы та выслала его бутсы. На кухню спустился уже более спокойным. Попил чаю с серьезным выражением, и вдруг вскочил, радостно забегал: «Я решил, идем кататься!» Подготовил мой велосипед, и не оставил мне выбора.

Мы пошли кататься по лужам. Из него вышел бы хороший тренер. Все время меня подбадривал, то обгонял, то ждал, пробуждая во мне дух соревнования. Я смеялась всю дорогу. От ветра слезы лились ручьем, а он вокруг меня наматывал круги. То без рук едет, то на одном колесе, то показывает какой-то трюк. Я после болезни ослабла и очень быстро устала. Плюс ко всему нужно было приготовить ужин и домашние задания, чтобы вечером поработать «таксистом» и развезти детей.

Сыночек с сестрой решили перекусить, так что готовка ужина была отложена. Вдвоем они готовили яичницу. Раз он не обедал, пришлось поддержать их энтузиазм.

На тренировку собрался в мгновение ока. Минут 15 стоял в куртке у дверей и ждал. На знакомство с тренером мы приехали рано. Нас пустили на трибуны, и мы смотрели, как играют мальчики помладше. Пока мы ждали, я несколько раз спросила, хочет ли сегодня заниматься, или поговорим и уйдем. Он хотел только познакомиться с тренером, но тут к нам подошел мальчик с нашей школы. Оказалось, что они знакомы. Тот сразу приободрил моего сомневающегося спортсмена: «давай с нами играть», «переодевайся», «где форма?».  Потом он отошел к ребятам, показывал на нас и что-то рассказывал. Сынок повернулся ко мне, и говорит : «Хорошо, что есть кто-то знакомый».

Мы спустились вниз, чтобы поговорить с тренером. Младшие заканчивали тренировку, а старшие уже собирались у входа. Я спросила мальчишек: "Ну что, возьмете в команду?" Те улыбнулись, а знакомый мальчик говорит: " Иди, надевай форму, ребята говорят, можно". Сын пулей побежал переодеваться. Тренировка понравилась, тренер вроде тоже.

Домашние задания мы делали с танцами и плясками. Сначала сынок что-то судорожно клеил, потом бесился, потом хохотал, потом казалось, что ему лет пять. Еле-еле мы начали делать задание по русскому языку. Дальше все через пень-колоду – через слезы уговоры и похвалу…  Как назло он писал то мелко, что под лупой не прочесть, то крупно – на полторы строки. Хотелось закрыть глаза и ничего этого не видеть… Конечно, он очень устал.

Старший сын приехал с занятий тоже уставший. На всех кричал, угрожал, бубнил, ворчал. Младший сам сходил в душ, и каждый из детей лег сам. День был длинный и утомительный. Сил для семейной молитвы ни у кого не осталось.

День 22-й. День прошел без особых происшествий. Сынок себя чувствует спокойно и свободно, только порой ноет, что скучно. Из школы мы его встречали вместе с нашим хвостатым другом. Перебросились парой предложений, а потом, пока пес занимался всякими важными делами вроде обнюхивания каждого куста, сынок ушел вперед. Видимо, после школы он устает и не очень хочет общаться. Я оставила его в покое.

Дома он поднялся в свою комнату, посидел там пол часика, а потом уже с другим настроем спустился на кухню. В доме уже ориентируется, как будто жил с нами всегда. Сегодня готовил сам яичницу. Мне нравится, что cпросил – можно ли и посоветовался, какую сковороду взять.

Очень хотел кататься на велосипеде с сестрой. Я разрешила, но только после того, как уберутся. Побежал помогать сестре, а она ему сейчас помогает делать английский. Точнее сказать, очень настойчиво его учит. Заставила его завести первый в жизни словарик. Когда начал баловаться, раздался возмущенный возглас: «Успокойся, а то учить не буду!» Тут подключился и старший сын. Похоже, английский здесь будут учить по принципу «не можешь – научим, не хочешь – заставим». Децибелы зашкаливают, сынок дурачится, старший пришел вниз, и не знает смеяться или плакать. Чем сложнее ему выговорить звук, тем громче они кричат, произнося его правильно. Если продолжат заниматься с таким рвением, то вместе с сыном на английском заговорит вся округа.

При всей неоднозначности его отношения ко мне сынок продолжает искать личное общение. Когда куда-то собираемся ехать на машине, всегда спрашивает, кто поведет. Если папа, то он остается дома. Если я, то бежит, чтобы быстро занять переднее сиденье и поговорить. Сегодня опять бросил вызов моей физической подготовке. Около 40 минут мы играли на приставке. То катались на лыжах, то из лука стреляли, то танцами занялись. На бокс я не поддалась – схитрила, предложив ему пройти тренировку. А ее проходят по одиночке. Пока мы играли, старались сильно не шуметь, но папе все равно пришлось надеть наушники, чтобы сосредоточиться на работе.

Перед игрой я быстро поставила курицу в духовку, чтобы ужин был вовремя. Я настолько спешила, что вместо выпечки с конвектором включила вентилятор. Наша курица целый час обдувалась ветерком, но это ей никак не помогло приготовиться. Всем пришлось ждать позднего ужина.

Стало понятно, что кроме очень сладкого чая наш мальчик любит мясо и все, что с ним связано. Аппетит хороший, капризов все меньше. Что особенно радует, он ест любые салаты из свежих овощей.

Ну вот. И этот день без слез не обошелся. Помолились, собрались ложиться, и тут наш мальчик решил на стену наклеить картинки. А дело в столь поздний час не ладилось. Скотч прилипал куда не надо, картинки слиплись, бумага порвалась, и наш сладкий ребятёнок расплакался. Он очень, очень устал. Английский отнял последние силы у всех. Дочка сказала, что думала, ее сил не хватит до конца задания.

Немного поплакал, сначала лежал спиной и от прикосновений отдергивался. Я его старалась успокоить. Напомнила ему, что у меня вчера блины не вышли, а сегодня по моей милости курица прохлаждалась под вентилятором. У каждого бывает. Это ведь просто бумага, а не конец света. Можно снова на принтере напечатать, или даже в фотослужбе цветные сделать. Он успокоился, повернулся лицом ко мне, вытер слезы, спросил, когда каникулы. Я его несколько раз поцеловала в лоб, гладила по головке, и рассказывала, какой он молодец, как у него все получается, как я рада, что он здесь, с нами, как я его люблю. Больше не дергался и не брыкался. Лицо расслабилось. Он засыпал. Я его еще раз поцеловала в волосы и ушла.

День 23-й. День был интенсивный, длинный и явно утомительный. После школы папа с младшим поехали к отоларингологу. Насморк никак не проходит. Моих знаний уже не хватает, необходимо обследование. Его мы и сделали. УЗИ показало, что у него катаральный синусит и аденоиды второй степени. Нам назначили много лекарств. Через три недели будет повторный осмотр, который покажет, нужно ли вмешательство или обойдемся консервативным лечением. Это еще один «подарок» от детского дома. Обувь с отваливающейся подошвой, вечно мокрые ноги, месяцами не проходящий насморк, на который никто не обращал внимания, головные боли, до которых никому не было дела. За два дня до того, как мы прилетели, сын вернулся из санатория. Как же надо было пренебрегать состоянием ребенка, если за три недели в санатории насморк не вылечили, а он мне про него говорил еще при нашей первой переписке, когда он туда поступил на лечение.

После обеда сынок снова проводил время с папой. На предстоящий юбилей папа получил моющий пылесос известной марки. Вот его мои мальчики и решили проверить на деле. В центре Москвы снег вывозят, и там уже давно сухо. А у нас грязи по колено, лужи по щиколотку. Не пройти, не проехать. Машину на мойке помыли, а вечером она была уже снова вся непонятного цвета с толстым слоем грязи. Машину ополоснули, агрегат испытали. На очереди гараж. Только закончили, как пришло время ехать на тренировку по футболу. Таксист сегодня папа, так как работы немного. Младшего увез, дочку забрал, потом еще раз за футболистом уехал.

Я за это время успела погладить, приготовить долгожданные кальмары, которые естественно не такие, как сын ожидал. Он ел другие. Чтобы порадовать нашего сладкого мальчика, я испекла кексики, но, к сожалению, их так никто и не отведал. Все дело в том, что вечером предстояло делать задание по ненавистному английскому. И если ребенок не умеет читать, а ему нужно сделать перевод, задача совсем не из простых. Тучи сгущались с каждой секундой. Сначала наш блондинчик просто огрызался как маленький: «Не хочу! Не буду! Не могу, не умею! Мне это не надо!» И все в таком духе.

Потом я сделала ошибку, которая повлекла за собой неминуемые последствия. Дочка подошла к двери и спросила, может ли она войти и забрать цветную бумагу. Сын крикнул «Нельзя!»,  а я кивнула головой в знак того, что она может войти. Ох, не надо было этого делать! Лучше бы я встала и подала ей все, что нужно. Сын завел шарманку и около часа по кругу крутил свою песню. «Зачем она вошла! Это моя спальня! Раз заходят все без спросу, это не моя спальня. Соберу рюкзак и уйду! Буду жить в туалете..." Плакал, всхлипывал, все тут плохо, все не так.

– Суп воняет! Из чего он сделан?

Говяжий суп с картошкой, морковкой, луком и зеленым горошком для него гадость...

- Тут как на зоне! Все время нужно что-то делать!

Рыдания, слезы.

- Я привык жить в своем городе! К детдому я за месяц привык, а здесь никак не могу!

Все плохо, все не так.

- Я не люблю учиться, понятно? НЕ ЛЮБЛЮ! Где мои права?

- Сынок, если ты не будешь учиться и будешь жить в туалете, приедет тетя с опеки, заберет тебя и отправит обратно в детдом, откуда ты приехал…

- Пусть. Она будет виновата. Зачем она вошла в мою спальню без разрешения?

 - Я расстроюсь, если тебя заберут…

 - Не я буду виноват, а она. Пусть сюда больше никогда не заходит. А не то я… Я уйду жить в туалет!

 И так без конца – шарманка крутилась и крутилась. Я его гладила, обнимала, утешала. Наконец он поднял глаза, а я открыла учебник:

- Нам все равно нужно сделать задание.

- Ну. Я ведь читать не умею…

 - Я тебя научу. Я буду читать и переводить, а ты слушай.

Не имело смысла требовать повторять и записывать слова. То, что он решился слушать, и хотя бы по-русски отвечать на вопросы, было уже победой. Касательно уроков я сделала все, что в его состоянии было возможно. Он переоделся, умылся и лег. Снова заплакал. Я старалась проговаривать эмоции, которые он вероятно ощущал:

- Ты злишься?

 - Нет.

- Ты расстроен?

Тишина…

 – Ты обижен?..

 Опять тишина.

- Тебе больно?

Ответ не последовал. Начал слегка качаться и мурлыкать мелодию.

- Тебе кто-то пел колыбельные?

- Бабушка. И папа.

- А мама? Мама пела?

- Нет.

- Какие они были? Какой был папа?

- Он был добрый. Он мне все разрешал.

- Он был, наверное, редко дома. Он ведь много работал.

- Меня устраивало, сколько он был дома.

 - А мама. Какая она была?

- Я ее не помню.

- Ты маму не помнишь?

- Нет, не помню.

- Когда будешь молиться, помолись за папу. Мы верующие, и мы верим, что душа человека и любовь вечны. Папы уже нет с нами, но ты его продолжаешь любить. Он на тебя смотрит с небес. Когда тебе плохо, ему тоже плохо. А когда радуешься, он радуется с тобой. Мы хотим тебе помочь, чтобы ты рос, а папа мог гордиться тобой… Я могу что-нибудь для тебя сделать?

 - Чтобы она больше не заходила в мою спальню. В детдоме мы сами командовали в своих комнатах.

- Воспитатели наверняка могли решать, кому входить. Так и дома. Ты начальник в комнате, а родители чуть большие начальники.

- Пусть не заходит.

- Она ведь тебя любит, помогает тебе.

- Это моя спальня.

И без перехода:

- Одеяло короткое. В детдоме было большое. Там был парень 180 см, он нормально укрывался с головой.

- Давай, посмотрим на этикетку.

Одеяло – два метра. Мы проверили. 140 х 205см. Не поверил. Вытянул руки.

- Я что, 2 метра? Врут! Маленькое оно.

- Пойдем в магазин. Посмотришь, там все такие.

- У него больше.

- Нет, такое же. Я просто в сэконд-хенде увидела пододеяльник со звездными войнами и взяла. Пододеяльник не русский, поэтому и больше.

 - Там у меня новое большое одеяло было…

 - Это тоже новое. А пододеяльник нет.

 - Откуда он?

 - Я его раньше заказывала в Иванове. Там крупная фабрика постельного белья.

На нем - Человек Паук. Мы его дарили сыну пару лет назад.

 - Еще бы в Китае заказали.

 - Наше одеяло тоже два метра, но оно шире. Хочешь, ложись в нашу кровать…

- Ага, чтобы меня ночью перенесли… как его, вчера.

- Раньше дети спали с нами, но я стала плохо спать. Когда дети с нами, я не сплю, поэтому их папа переносит. Но ты можешь остаться. Я буду рада. Можешь посерединке лечь, а мы греть будем.

 - А что я выиграю? Одеяло ведь тоже маленькое. Мне спать надо. Опять будет, что я поздно ложусь… Вот, мне тут наклейка мешает. Он тут все обклеил.

 Я сняла фосфорный месяц старшего сына. Младший тут же на это место наклеил свои картинки. Потом сел на кровати, не хотел ложиться, пока не уйду. Я его поцеловала в локоть.

- Спокойной ночи, милый! Я тебя очень люблю.

 - Угу…

Я спустилась на кухню, накрыла кексы полотенцем, чтобы не высохли, и села писать дневник. Муж за день так устал, что уснул перед экраном. Старший сын хотел еще обнимашек. Мы обнялись. Я ему рассказала про чувства брата, про то, как ему сейчас тяжело, и как сильно ему необходимо наше личное внимание. Мы поцеловались, и он пошел спать.

День 24-й. Суббота. Дети как обычно полдня в школе. Папа с другом полдня провозились с ремонтом проводки в ванной. Мы сели обедать, а на обед второй день «вонючий, непонятный» говяжий суп. Сынок хотел отвертеться, но я настояла на одном половнике с оговоркой, что если совсем противно, то пусть съест хотя бы картошку и горошек. К моей большой радости съел все. Мы планировали уборку, но планы резко изменились, поскольку папа решил отвезти друга домой в подмосковный город. Тем более, что я собрала для его троих детей три пакета одежды и гостинцев, с которыми ехать на автобусе было бы несподручно. Ехать минут 20, поэтому мы решили по ходу съездить за недельными покупками, дабы освободить воскресенье. Вся наша орава вызвалась ехать с нами. Естественно у каждого были свои корыстные интересы. А поскольку папа всем выдал карманные деньги, то количество интересов внезапно выросло. У нас были совершенно конкретные цели. Младшего нужно везти в спортивный магазин, чтобы купить футбольную экипировку. Со старшим – в торговый комплекс, чтобы  обменять резиновые сапоги, там же купить для младшего и украшение на стену (иначе не избавимся от обклеенных картинками на скотче стен). Дочке нужны канцтовары, ну и всем - еда.

Хорошо, что все это можно сделать недалеко от дома, в одном месте. По пути к машине младшенький крикнул: «Папа, пойдем!» Папа расплылся в гордой улыбке. Закончили мы аж в 20.00. Готовить уже поздно, поэтому младшенький, а вместе с ним и остальные дети, выклянчили давно обещанные роллы. Мы купили какие-то готовые блюда и салаты производства нашего супермаркета и поехали домой смотреть фильм.

Не знаю, что было в тот день круглее – счет или наши глаза. И пусть мне никто не говорит, что детей берут в семью из-за денег. Мы купили все самое дешевое, но даже при этом та сумма, которую нам обещают, и рядом не стояла. Когда получаешь фактически раздетого подростка, то купить нужно буквально все: от зубной щетки и трусов, до школьной формы, спортивной одежды, до обуви на все сезоны и т.д. и т.п. А через полгода все будет мало, так что все эти заявления просто смешны. Ни один здравомыслящий человек, у которого хотя бы два класса по математике, не согласится взять ребенка ради денег, поскольку он непременно будет терпеть убытки.

Результатами похода по магазинам остались довольны все. Со спортивными штанами из Ашана, надеюсь, мы покончили, ведь сын за те же деньги получил целый яркий костюм. Кино все досмотрели лишь до середины, и мирно уснули. Слез сегодня не было. Ура!

День 25-й. Воскресенье. Дети сильно устали. Все решили поспать. Все, кроме собаки. Еще не было 8-ми, как мне пришлось встать. Дождь не дождь, скотинке нужно на улицу. Между делом проснулся наш младший. От его большого вдохновения не деться никуда, поэтому я с радостью прошла ускоренный курс знатока "Скайрим".  Красиво, увлекательно. Теперь я хотя бы не полностью отстала от жизни. Интересно, что дети играют в эту игру как минимум полгода, выучили песни, играют их на фортепиано и поют, но ни один из троицы не захотел впустить меня в этот сказочный мир. Пришлось дождаться приемного сыночка. Возможно, дети сочли, что есть более важные темы для обсуждения.

После позднего завтрака наступил час вчерашней уборки. Старший сын был недоволен, что братик его разбудил. Пока я гуляла с собакой, а остальные смотрели сны, он скучал. Пошел в свою комнату, катался по полу и пел. А дальше разбуженный старший мальчик ворчал и бубнил полдня. Вечером оказалось, что у него опять температура. Будь он неладен этот коклюш... Шестой месяц ведем борьбу с его последствиями. В последнее время многие люди перестали делать прививки, вот зараза и стала распространяться.

Мы все славно потрудились. Младшенький даже устроил соревнования, у кого чище комната. Навел марафет в шкафу. Я там всю неделю складывала его кучи в аккуратные стопочки и... Теперь он это сделал сам. Не так, как хотелось бы мне, но, в конце концов, это же его шкаф. Пусть будет так, как ему удобно.

Завтрак был поздний, поэтому мы решили не готовить обед, а просто перекусить. Ребята очень хотели делать шашлык, но к обеду мясо не успело бы промариноваться. По этой причине обед был совмещен с ужином и перенесен на 17 часов. А тут еще и друзья решили присоединиться. Вместо перекуса младший захотел пожарить глазунью. Мне не очень хотелось есть, но ему очень хотелось меня покормить. Одно яичко он положил на тарелку себе. Потом спросил какое кому.

- Для кого ты готовил?

- Для сестры.

- Вот ей и дай то, что получше и покрасивее. А второе кому?

 Я, конечно же, знала, что для меня. Чтобы проломить лед, нужно создавать условия, в которых его придется ломать. Или хотя бы начать об этом думать. Он замешкался с ответом. Потом протянул руку в мою сторону, а стоял он рядом со мной:

- Вот!

И смотрит на меня. Меня это очень забавляет. Он такой милый в своей борьбе. Ведь хочет же порадовать, а одновременно есть барьер. Я постараюсь быть терпеливой.

Мы начали есть. Ох, сколько же там было перца! Я закашлялась, стала искать стакан. Потом рассмеялась:

- Ух, ну и отомстил же ты мне – за вчерашние щипучие капли в нос.

Мы оба рассмеялись.

- Да, отомстил!

И гогочет. По-доброму. Смех был не злой, а перцем он мне, конечно, не мстил. Он его очень любит, поэтому готовил как для себя. Дальше помогал и делал даже то, что не было в перечне его обязанностей. Он молодец!

Когда приехали друзья, у которых тоже трое детей, началось веселье. Дети решили готовить шашлык сами. Младший сын был за главного. Старшему нездоровилось. Он и плакал, и ныл, что устал, а дел много. Я его отправила подремать. После вкусной трапезы дети побежали играть в прятки. За этим занятием они провели весь вечер.

Мы, взрослые, мирно беседовали, тем более, что давно не виделись. Зимой встречаться с многодетными друзьями сложно. Нет-нет, да один из детей вдруг заболеет. По закону Мерфи, когда поправляются наши, заболевают их. И так по кругу.

День был отличный. Мы убрали зимний инвентарь, прибрали дом, досмотрели вчерашний фильм, поговорили с родной и приемной бабушками, повстречали друзей. После вечерней молитвы, обнимашек и целовашек дети в кроватях. Младший второй день не плачет. Старший, правда, второй день перенимает эту эстафету. После таких выходных остается очень хорошее чувство от проведенного с пользой времени. Но уж очень хочется отдохнуть.

День 26-й. Началась последняя неделя перед каникулами. Штурмом берем все предметы. Для начала я решила проверить у младшего математику. Вроде все решено, написано аккуратно, но чую я, что он это не решал. Сначала я его просила пояснить на словах, как он это решил. Стало понятно, что не знает. Потом я заглянула в конец учебника, где ответы, а он сделал удивленное лицо, как будто не знал, что там ответы. Дальше пошло-поехало.

- Не хочу! Не буду! Я лучше знаю, знаю ли я! Не буду делать и все!..

- Если нет домашних заданий, нет футбола.

- Ну и ладно.

- Ты ведь знаешь, что я не отстану, пока не будет все сделано…

- И что?

- Ты умный парень и мог даже «5» по математике получить. В том, что ты чего-то не знаешь, нет ничего страшного. Я здесь для того, чтобы тебе помочь.

 - А я не хочу и не буду! Я так сказал!

Я взяла тетрадь и учебник и пошла вниз. Мне не нравится, когда дети делают уроки на ковре. А на столе стоял ноутбук.

- Пошли вниз, на кухню. Здесь тебя все отвлекает.

- Не пойду!

Сказал и сделал.

 - Тогда я папу позову.

 - Пусть меня тронет! Пусть попробует!

Видимо, он испугался. Знает, что папа цацкаться не будет, и ему придется спуститься. На всякий случай решил пойти вниз сам. Папа его встретил в дверях. Сын сел за стол, но капризы продолжились. Папа встал напротив, и строгим голосом сказал.

- У нас с мамой таким тоном не говорят. Перестань огрызаться и начни работать.

Глаза у сына были уже на мокром месте. Задачу он очевидно решить не умел, но работать вместе тоже не собирался.

- Совсем не стыдно, если ты чего-то не понимаешь. Это нормально. Стыдно, когда не хотят учиться и прилагать усилия. Я здесь, чтобы тебе во всем помочь. Я ведь тебя не ругаю, не кричу, но мне неприятно, когда со мной хитрят и пытаются обмануть. Тебе это нужно выучить, и от этого никуда не деться. Ты парень умный, я это знаю.

 Начал что-то бубнить типа «надоело», дергать челку, плакать... Платок, который я ему подала, демонстративно бросил.

- Знаешь, я уверена, что в прежней школе никто не возился. Обычно все считают, что дети из детских домов балбесы, и взять с них нечего. Им было все равно, делал ты задания или нет.

- Не было такого.

- Твой педагог из детского дома дала тебе такую характеристику, что тебе лучше не знать. Всячески меня отговаривала, чтобы мы не связывались…

 - Не верю. Какую?

 - Плохую.

- Хочу знать, какую!

- Хорошо. Она сказала, что ты неспособный, у тебя плохая память, ничего не хочешь делать, и что с тобой будут одни проблемы. Что нам не стоит тебя брать. Я ей не поверила, и сейчас не верю. Передо мной умный и способный парень. Она нас отговаривала так, что пришлось вмешаться заместителю директора.

- Не может быть! Я у нее спрошу.

- Дело не в ней, а в том, что ты можешь. Давай работать.

Через большое сопротивление мы сделали первый пример. Вдруг подошла дочка. Положила на стол учебник математики.

- Никак не понимаю одну тему. Она, наверное, простая, но я понять не могу. Помоги.

Я временно оставила сына. Пока я переключилась на дочь и усердно (по три раза) объясняла ей непонятные правила, сына как подменили. Начал мне подавать знаки, что я же все-таки с ним занимаюсь, и он хочет ехать на тренировку, поэтому мне не стоит отвлекаться. Какое-то время моя голова крутилась то вправо, то влево, голова решала то одну, то другую задачу.  Благо, обе были простыми. По крайней мере, для меня. Но детям явно так не казалось. Вскоре сын начал соображать, что к чему. Принцип понял, но считает на пальцах, а таблица умножения дается ему с трудом и большой неуверенностью. Дочь я попросила подождать, пока его отвезу. Первая победа на сегодня была одержана. С тренировки мы его забирали вместе.

В субботу у нас в церкви для детей 12-ти лет будет церемония «Чистого сердца». Сынок изъявил желание принять участие вместе с сестрой. Чтобы подготовиться, мы собирались зайти в церковную лавку и купить колечко «Спаси и сохрани». Он был очень доволен покупкой. Колечко я убрала в кошелек. На пальчик его наденем только на церемонии.

На ужин были спагетти со шпинатно-сырным соусом. Старший сын шпинат не любит, а младший его никогда не ел. Я ему дала попробовать. Надо было видеть эту гримасу. Я не стала настаивать. Его вполне устроила возможность доесть шашлык со спагетти. Конфликта удалось избежать.

После ужина стало заметно, что он перевозбужден. Явно устал, но из-за двухчасового сражения за математику, остальные задания еще ждали своей участи. Больше всего меня напрягал английский. Ну, ничего – папа же позанимается... И тут папа «подложил свинью». С очень усталым лицом решил пойти выгулять собаку. Его лицо говорило само за себя. Никакого английского не будет. Но делать нужно.

- Сестра мне поможет. Она будет читать, а я буду вслух повторять.

Подруга, которая была вчера в гостях, преподаватель английского. Она мне рассказывала про такой способ обучения. Сынок это запомнил. Они пошли в дочкину комнату. Дело шло как по маслу. Поднялась к ним, чтобы уложить в шкафы постиранное белье. Вскоре сынок сообщил:

- Все, мы прочитали.

- Но тебе задан пересказ текста, а не только прочитать.

- Как я буду пересказывать, если я читать не умею.

- Это не проблема. Когда ты был маленький, ты же по-русски говорил, а читать ты тогда еще не умел! - вмешалась дочь. – Незнакомые слова запишешь в словарь. Разберемся!

И тут же начала составлять сложный пересказ.

- Милая, так не пойдет. Ему это сейчас не под силу. Такие длинные и сложные предложения для него пока слишком сложные. Составь простейший пересказ из 4 предложений, в которых по 3-4 слова. Это за вечер выучить несложно.

Так и сделали. Вскоре было слышно, как сын выговаривает простые английские слова. Победа. С географией пришел сам. Таблицу эпох он выучил назубок.

Ребенок с якобы плохой памятью выговаривал сложнейшие слова так, что только от зубов отскакивало. Я его похвалила и отправила еще подготовить эссе. Дочь тоже помогла. Как я рада!

У него сломался старый телефон, поэтому бабушке мы сегодня не звонили. Это не страшно. Он с ней вчера говорил по скайпу, а я позавчера по телефону. Наша приемная бабушка просто прелесть. Она очень скучает, но одновременно очень счастлива.

Бабушка каждый день молится за нас и наше здоровье. Дает внуку наставления вроде того, что семья это труд, и все должны трудиться, что он должен бороться с ленью и слушать родителей и т.д. Она не живет сегодняшним днем. Очень заметно, что у нее высшее образование. Она очень рассудительная и дальновидная. Еще и месяца не прошло, как внук улетел, а она уже строит планы на много лет вперед. Напишу про один, остальное пока секрет. Бабушка отправила внуку уже две посылки с вещами, которые мы не могли взять, но он хотел. Например, ролики и футбольные бутсы.

Еще бабушка договорилась с кем-то из родственников, что тот побудет с парализованным дедушкой, пока она поедет навестить внука. Бабушка уже 18 лет ухаживает за своим мужем, перенесшим инсульт. При этом одновременно ухаживала и за мамой-диабетиком, у которой ампутировали ногу выше колена, пока та была жива. Бабушка – настоящая русская женщина: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». Кроме этого она начала откладывать деньги на билет. Я не пойму с чего, ведь у нее только две пенсии – своя и мужа.

Плюс ко всему за день до отлета бабушка дала нам 20 тысяч рублей, что для пенсионерки – очень большая сумма. Как только она услышала, что у внука проблемы со здоровьем, плюс старший сын долго болеет, поэтому мы думаем о том, чтобы летом вывезти детей на море, она резко поменяла планы. Она решила не прилетать в гости, а вместо этого накопленные к лету деньги на билет переслать нам для отпуска. Пусть дети поправятся, пусть внук к нам получше привыкнет, а она первый год потерпит.

Гораздо больше, чем обещанные деньги, меня радует ее материнское, любящее, жертвенное сердце. Если наш мальчик жил с таким человеком, неважно, что мамины гены не самые хорошие, куда важнее пример и воспитание, которые он перенял от бабушки. Именно она проводила с ним больше всего времени. Мы будем всячески поддерживать общение с бабушкой. Мы пока чужие, а она  – родная. Иметь хорошего союзника – это здорово, особенно в пору надвигающегося подросткового кризиса. Дай ей Бог здоровья!

День 27-й. За один день происходит так много событий, так много нужно осмыслить и обдумать, что когда вечером нет сил писать, на следующий день весьма сложно воспроизвести события. Совсем не могу вспомнить, что было вчера днем. Видимо, это было не так важно по сравнению с вечерними событиями. Уже несколько дней замечаю, что эйфория у меня прошла. Вместо нее осталось чувство глубокой любви и ощущение, что сынок был с нами всегда. Возможно, эти ощущения и сподвигли меня на весьма рискованный шаг.

Вечером сын решил искупаться. Долго баловался. Как обычно, вечером он сильно возбужден, носится, гогочет и откровенно бесится. Тут решила идти в душ и дочка. Пришлось его убедить, что нужно подождать, потому, что ее длинные волосы долго сохнут. За это время мы доделали домашние задания. Он мне читал учебник вслух, я вязала дочке платье, потом задавала вопросы, а он пересказывал. Когда пришла его очередь идти в ванну, он вдруг спросил:

- А мне что, одному мыться?

- Ты хочешь, чтобы я с тобой посидела?

 - Конечно! Пошли!

Мы начали наполнять ванну. Я ему туда насыпала морской соли, и он залез. В трусах.

- Ты что, в трусах будешь купаться?»

 - Ага, я их потом постираю. Я так часто делал.

 Сидел, бултыхался. Был какой-то задумчивый. Я начала спрашивать. Сначала осторожно, издалека.

- А там, где ты раньше жил, ты тоже купался?

- В детдоме?

- Нет, дома.

- У бабушки?

- Раньше, когда ты жил с родителями. В каком доме выжили?

- На Первомайской.

- Вы жили вместе с бабушкой?

- Нет. Папа, мама и я.

- А кто готовил?

- Папа.

- Он умел готовить?

- Яичницу.

- А мама?

- Она готовила.

- А что она готовила?

- Много всего.

- А что ты особо любил?

- Не знаю. Все было вкусно.

- А у тебя была своя комната?

- Нет. Там была кухня и одна комната. –

 А отопление печкой?

- Да.

- Ты, наверное, умеешь ее топить, да?

- Иногда я сам топил.

- А горячая вода там была?

- Только холодная.

- А туалет?

- На улице.

- А как вы купались?

- Ездили в квартиру к крестному.

- А у бабушки дом такой же?

- Да.

- А кровать у тебя была своя?

- Да.

- Родители не ругались?

- Нет.

- А к бабушке ты когда переехал?

- Когда папы не стало.

- А что с ним случилось, знаешь?

- Бабушка к нему ехала в больницу, а когда заходила в здание, он умер. Она не успела.

- Он болел, раз был в больнице?

- Не знаю. Меня туда только один раз пустили, а потом сказали, что детям нельзя.

- А похоронен он в твоем городе?

- Да.

- Ты был на похоронах или не пустили?

- Не пустили. Не знаю, где я был. Дома или у бабушки.

- А когда ты переехал к бабушке, мама с вами жила?

- Не знаю, где она была. Она пропала. Я не знаю, где она.

- Ты по папе скучаешь?

Опустил голову, посмотрел в воду и кивнул в знак согласия.

- На маму обижаешься?

Опять кивнул.

- Злишься на нее?

Кивает.

- Папа мне телефон передал, а она не отдала.

- Ты расстроился, да?

Опять кивнул. Начал спускать воду. Я поняла, что дальше разговаривать не хочет. Мы поднялись наверх, помолились, он лег. И тут разговор продолжился. Начал придумывать, что хочет спать в комнате сестры, что хочет чистое белье, и еще чего-то там хочет. А папа злыдень, и он с ним говорить больше не будет. Он ему не дал колесо прикрутить, и вообще он строгий.

- Мой папа был не такой, он мне все разрешал. Он был добрый.

- Милый, тебе повезло. У тебя был замечательный папа, и ты его знал. Мы его не знали. Все папы разные. Ни один папа не будет таким, как был твой. Он был единственный. Наш папа тоже хороший, просто он другой и все делает по-другому. Он любит порядок и дисциплину, и не любит, когда балуются.

Тут старший решил лечь в нашу кровать, а младшему тоже надо. Наконец мы договорились. Младший будет впервые спать с нами. Он надел пижаму, взял свое одеяло, и лег на мое место. Попросил с ним посидеть, пока не уснет. Я сидела на кровати, держала его за руку. Вокруг была кромешная тьма и тишина. Было слышно лишь его дыхание.

- Знаешь, мы не сможем заменить твоих родителей, мы другие и на них не похожи. Но их нет. У мамы, наверное, были важные причины, почему ей пришлось уйти. Мне жаль. Мы не можем их заменить, но мы можем любить тебя вместо них. Я очень тебя люблю и я очень рада, что ты с нами.

Он шепотом издал звук в знак того, что меня слушает. Был спокоен и потихоньку засыпал. Муж был такому раскладу совсем не рад. Пришлось ему объяснять, зачем это мальчику нужно. Мы спали под своим одеялом, он под своим. То и дело что-то во сне говорил. Постоянно крутился, то на меня ногу закинет, то руку, то развернется. Я его периодически гладила по голове и руке, чтобы успокоить. Вдруг сел посреди ночи и сидит.

- Сынок, что случилось?

- Ничего.

Опять лег. Как только его голова коснулась подушки, сразу уснул. И опять бормотал, похрапывал. Под утро снова сел. Я его погладила по спинке.

- Я пойду к себе.

- Хорошо. Отдыхай.

Очень необычное чувство. Спишь вроде в одной постели с казалось бы чужим подростком, а ощущение, как будто я вернулась в прошлое. В то время, когда дети были маленькими, спали у меня под мышкой, под боком, и тихо, нежно сопели в обе дырочки с чувством полной безопасности. Он так сладко спал, и я чувствовала, какой он маленький, совсем еще ребеночек и такой родной. Откуда это чувство родства? Откуда такое полное принятие? Я молюсь, чтобы это чувство не прошло. Я так рада, что мы начали говорить про наболевшее. Это сложно, и его реакцию не предсказать, но этот болезненный нарыв нужно вскрыть. Чтобы излечить его душу, чтобы ему почувствовать себя частью нашей семьи, это необходимо. Необходимо вылить всю боль из его сердца, освободить его как чашу, которую потом мы сможем наполнить любовью.

День 28-й. Утром мне было очень сложно встать. Дети уехали в школу с папой. Я переживала, как сынок после вчерашнего разговора. Когда я его встретила после школы, все было как прежде. Мы шли, он не умолкал. Вдруг у меня попросил поводок, взял собаку и побежал. Такой счастливый, такой радостный. С собакой он всегда играет с радостью, становится полностью расслабленным. Собаке ничего не надо доказывать, с ней не нужно казаться хорошим, с ней можно быть самим собой. С собакой он полностью свободен.

Когда мы вернулись домой, не дождавшись остальных, он быстро поел. Стал собираться, а также подбадривать меня. Взял мяч и позвал меня играть в футбол. Мы пошли на футбольное поле. Каким-то волшебным образом этот мальчуган пробуждает во мне детство. Я играла в футбол. Ощущение: будто ты ребенок и играешь в песочнице. Он маленький, ему поиграть надо. Старший болен, дочка еще на уроках, а мы гоняли мяч, пинали его друг другу, он мне показывал трюки, потом я встала на ворота, а он забивал. Нам было весело. Потом мы обнаружили прорыв водопроводной трубы. Прямо за полем для футбола. Я позвонила в «Водоканал». Сына распирало от гордости, что это он заметил аварию.

Мы вернулись домой. Дети стали вместе решать задачи по математике за 5 класс. Их урок проходил очень шумно. Дочка объясняла младшему, как решать, старший делал все со скоростью света, потом сверяли ответы.

Пока сын был на тренировке, я забежала в магазин купить творог для сырников на ужин. Он помог выгрузить сумки из машины и донести их до дома. Я его не просила, он сам вызвался. Но идея сырников его не обрадовала. Объелся он их в детдоме.

Вечером опять завел шарманку про одеяло. Примерил наше. Размер ему пришелся по душе. Теперь требует двуспальное одеяло. На мой отказ, который я обосновала тем, что двуспальное, оно супружеское, а дети все спят под полуторными, записал меня в разряд жадин. Потом начал клянчить ирригатор. Я объяснила, что мне он нужен из-за коронок и мостов, а дочке из-за кривых зубов, которые щеткой почистить сложно. Похоже, я его не убедила.

Запросы... Запросы... Как же он жил без всего этого, без электрической щетки, ирригатора, большого одеяла и прочих необязательных вещей, которые теперь так страшно хочется? Или же он меня проверяет – где границы, где предел?

День 29-й. Сегодня ровно месяц, как мы стали на одного ребенка счастливее. Кончилась четверть. В школе была уборка и короткий день. Дети принесли дневники с оценками.

Когда я впервые разговаривала с социальным педагогом сына в детдоме, характеристика оставляла желать лучшего. Ленится, ничем не интересуется, учится из рук вон плохо, будут с ним одни проблемы, он же подросток, они тут взрослеют раньше и т.д. и т.п. В характеристике из школы тоже была «красота». На уроках не сосредоточен, плохая память, мешает учебному процессу, срывает и прогуливает уроки, не делает домашние задания. Наверное, кроме физкультуры все тройки, по их словам очень натянутые.

Сын принес оценки, которые повергли его бабушку в шок. Всего две тройки, причем одна реально смешная – по ИЗО, вторая по русскому – думаю, заслуженная. Как он умудрился получить «4» по английскому, не умея читать, не пойму. А по литературе даже «5». Конечно, я сидела со всеми домашними заданиями, конечно, я его проверяла, и он пересказывал тексты по устным предметам. Но ребенок, неспособный к обучению и обладающий плохой памятью, не мог за месяц добиться такого прогресса! Помогали ли наши учителя? Однозначно. Иногда не все было готово, а ему не поставили «2», не обзывали его дураком и идиотом.

Если вспомнить пирамиду Маслоу, его базовые потребности теперь выполнены. Ему сытно и тепло, безопасно и спокойно. Нет, учиться он пока не полюбил, но за столь короткий срок это и невозможно. Зато он научился радоваться своим успехам. Теперь есть с кем поделиться своей победой, а за провалы никто не обижает. Он очень гордится каждым успехом. Звонит бабушке и говорит:

 - Ну спроси, спроси у меня, что у меня по литературе?

 Или подходит ко мне, дает учебник, просит задавать вопросы по схеме и – с гордостью демонстрирует свои знания. Чтобы ребенок захотел учиться, во-первых, должен быть рядом кто-то, кто этому будет рад, и кто сможет поддержать в трудную минуту. Детский дом, очевидно, не такое место. Во-вторых, учебе помогает пример. Когда брат или сестра говорят, что не могут играть, поскольку делают уроки, когда они помогают, а не издеваются, когда у них «5», а у приемного «2»...  Наверное, должна в его голове возникнуть мысль: «А я что, рыжий, что ли?! Их хвалят, я тоже хочу!»

Он заходит вечером в спальню, а там мама с очками на носу уткнула свой взор в книгу, и дома все, кроме него, читают. Взял у сестры старую читалку и попросил скачать в нее книгу, по которой снят его любимый фильм. Читал ли ее, не знаю. Через пару дней попросил ту же книгу в бумажном варианте. Раньше бы ему в голову не пришло просить книгу! Будем узнавать, читает ли. Он нас очень радует, а вот кровный сын, ох, как достает. Мое терпение на грани. Все злится, ревнует (хотя это отрицает), говорить с ним невозможно.

День 31-й. Суббота. Первый день каникул. Для нас он стал незабываемым. Младшие дети будут участвовать в церемонии Чистого сердца. Я уверена, что про такую церемонию мало кто слышал. В традиции нашей церкви она появилась совсем недавно – ровно тогда, когда старшей дочке исполнилось 12. Тогда и договорились родители подростков проводить эту церемонию, ставшую с годами более массовой и изящной.

Верующие дети ходят в церковь потому, что туда ходят их родители. Но с подростковым периодом наступает время самосознания и… чрезмерных влечений из-за гормональных всплесков. Именно этот возраст мы выбрали для того, чтобы дети начали решать сами, хотят ли они связать свою жизнь с Богом, церковью и верой, и готовы ли они продемонстрировать свою веру, храня целомудрие до брака. Иными словами, хранить верность будущему супругу. Ведь если ты говоришь одному человеку «да», то всем остальным автоматически говоришь «нет».

Чистота любви – это лучшая защита от нежелательной беременности, разбитого сердца и венерических заболеваний. Жить по своей вере, это не просто шлепать ошибки и ставить свечи. Это – учиться отвечать за свои поступки. И учиться этому нужно с детства.

Наши дети выразили готовность принять участие в такой церемонии. Она была очень трогательной. Не знаю, что это значит для приемного сына, мы пока не успели поговорить, ведь для этого нужно его расположение. Но после того, как он обещал хранить верность Богу, родителям и будущей супруге, я ему пообещала взамен то, что, наверное, он хотел услышать: " Мы очень рады, что ты стал частью нашей семьи. Знай, мы тебя никогда не бросим». Он так улыбался…

Потом папы дочкам, а мамы сыновьям надели на палец колечко – символ верности, и напоминание об их обещании. У сыночка «Спаси и сохрани».  Когда у всех детей на пальце сияли колечки, мы начали танцевать вальс. Опять же, папы с дочерьми, а мамы с сыновьями. Я надела туфли без каблуков, чтобы сыну было удобней, но он все равно маленький. Мы повеселились, он меня так закрутил, что аж голова кружилась. Потом была фотоссесия на память и чаепитие с тортом и угощениями, которые принесли родители. В заключение мы с друзьями пошли в кафе.

Старший сын участвовал в прошлом году, и не захотел с нами ехать. Он очень ревновал, что на его церемонии меня не было. Я тогда сильно болела, поэтому вместо меня поехал муж. Сын мне тогда сказал: " Ничего, мам, твое здоровье важнее".  А сейчас про это забыл. Помнит лишь, что меня не было.

День 32-й. Это солнечное воскресенье мы решили провести на ВДНХ. Погода благоволила. Дети давно просились покататься, а асфальт у нас плохой. Мы стали готовиться. Ночью я не выспалась, младший сын меня разбудил громким криком: «Бабушкааааа, я тебя люблююююю!» Потом еще что-то говорил и бормотал во сне. Некоторое время не могла уснуть.

Собираться мы начали позже, чем планировали. Дети запрыгнули ко мне в кровать, начали меня поднимать. Старший залез под одеяло и крепко обнял. На улице было солнце, и у меня было прекрасное настроение.

Все завтракали. Все, кроме старшего сына. Когда он наконец спустился на кухню, я почуяла неладное. Он был мрачнее тучи, в одних трусах, очень недовольный. Мы его ждали, но он никак не шел. А теперь он решил идти в душ, когда мы уже собирались ехать. Он неторопливо помылся, потом неторопливо ел. Все уже были собраны и ждали. Я пила чай. Он начал бурчать, как обычно, что его никто не спросил, что он не знал о поездке. Это, конечно, неправда, так как за день до поездки я искала для него ролики - просматривала объявления. Он отказался, сказал: «только новые». Но у него так быстро растет нога, что в это не имеет смысла.

Наконец он собрался и мы поехали. Мое самочувствие оставляло желать лучшего. Мне пришлось выпить обезболивающее, но виду я не подавала. Дети были не в курсе.

Утром дороги были пустые. Доехали мы всего за 20 мин. Оказалось, что все парковки закрыты, везде какой-то ремонт коммуникаций. Нас припарковали сердобольные южане. Мы собрали все свое добро и пошли. Старший на вейборде, папа на самокате, младшие пока пешком, но с роликами, а я на своих двоих. На первой же лавочке дочка надела ролики, вручила мне сумку с кроссовками. Я прокатилась на самокате по тротуару туда и обратно.

Младший никак не хотел надевать свои ролики. Ему взбрело в голову, что он будет ждать проката и будет кататься на гироскутере. Мальчики начали нудить на пару. Когда наконец младший понял, что проката не видать, надел ролики, и все дети побежали вокруг золотого фонтана, который со всех сторон был окружен заграждениями.

Мы с мужем потихоньку топали пешком. То и дело мы пытались встать на вейвборд. Оказалось, это весьма сложно. Тем более, что у мужа был рюкзак и фотоаппарат, а у меня на каждом плече по сумке со сменкой наших детей.

Спустя некоторое время идиллия закончилась. Старший сын устал, у него болел бок, а вообще он хотел ролики, и мы ему на день рождения в ноябре подарили не то, что он хотел. Ой, как он мотал мне нервы! Бурчал как старый дед. Потом младший опять заладил про прокат. Доча каталась и веселилась, муж уехал на самокате. Тем временем мне стало хуже, но я держалась и даже улыбалась.

Вскоре все начали петь про еду. Оно и понятно: дома завтракали абы как. Дочка – чуток творога, младший наелся конфет (пока мы это не увидели и не пресекли), поэтому съел лишь маленький кусок колбасы (купленной ради него, между прочим), а старший при своих 174 см и резком росте съел аж один йогурт. Про полноценный завтрак никто и слышать не хотел. В результате было решено, что сами виноваты, никакого ресторана, обедать едем домой.

К тому времени старший довел меня своим нытьем уже так, что я была готова заплакать. Младший порвал куртку и весь перепачкался, ибо решил сесть вместо лавки на глину. Ко всему он сильно ушиб руку, потому что не захотел надеть защиту.

В машине они продолжили ныть, чего я уже не выдержала: "Вы как грудные дети! Два часа без еды прожить не можете?! У меня тоже выходной, а я все время таскала ваши сумки, слушала нытье трех подростков, старалась делать вид, что все хорошо, хотя мне очень плохо, и в этот прекрасный солнечный день я получила ноль удовольствия".  Дети притихли. Попытались еще спросить, что на обед, на что муж ответил: что есть, то и будете есть, без капризов.

Дома я упала. У меня ломило все тело, а нервная система была на пределе. Я заснула вопреки шуму и телевизору. Вечером мы с мужем еще съездили за продуктами. Детям поручили уборку. Покупки выгружали дети, сами сварили вареники и сами легли. Я была полностью вымотана.

День 33-й. Конец марта. Наступила зима. На улице метель, везде много снега. У детей каникулы. Я никак не могла встать после вчерашнего истощения. Тем более, что младшенький опять ночью разговаривал. И не только. Я проснулась от того, что он ходит по коридору и говорит. Когда я наконец-то поднялась, он стоял на краю лестницы. У меня перед глазами пробежала ужасающая картина, в которой он катится вниз по ступенькам. Я его тихонечко взяла за плечи, чтобы не испугать. Его глаза были открыты, но смотрели в никуда.

- Я с ней не хочу! - бормотал сын.

- Пойдем в кроватку.

- Я с ней не хочу!

- В твою или в нашу?

- Я же сказал, я с ней не хочу.

Я решила, что это он про меня, но повела сына в его кровать. Как только его голова коснулась подушки, он заснул. Я укрыла его и тихо ушла. Был час ночи.

После завтрака мальчики решили устроить перестановку мебели. Гулять было невозможно. Ветрина, метель, оба они не здоровы… Полдня тягали кровати, тумбочки и столы. Свои кровати объединили, и сделали большое лежбище. Все были в хорошем настроении. Папа работал, я убиралась, стирала, готовила. Конечно же, наших энтузиастов не хватило на то, чтобы довести дело до ума. Завтра придется продолжить.

У младшего по прежнему болит рука в месте ушиба. Старшая писала, что лежит с отитом – покаталась на роликах без шапки. Мои планы касательно уроков из-за перестановки мебели оказались невозможны. Я посадила рассаду, и села вязать.

Ближе к вечеру дети пошли выносить мусор. Снег прекратился, и вынос мусора перерос в длительную прогулку со строительством базы – шалаша, залезанием на березы, выгуливанием собаки, и всеобщего веселья. Ужин прошел в шумной и веселой компании. Никто не ныл, никто не ссорился и не обижался. Дети дружно пошли спать. Когда мы помолились, дочка обняла меня, а мальчики сидели молча. Она ушла, чтобы ребята могли переодеться. Уже хотели выпроводить и меня, когда я спросила: «А обняться?» Оба бросились ко мне по очереди обниматься, потом я ушла. Счастливая. В последние дни младший избегал объятий. Видимо, это было временно. Все отлично.

День 34-й.  Когда вечером дети строили планы, казалось, что день должен пройти как по маслу. Но не тут-то было. По договоренности мальчишки должны были начать день с зарядки, используя приставку. По моим представлениям зарядка, это некий вид спорта. Но тут старший сын решил играть в игру, где один игрок проходит уровни. Младший сидел и терпеливо ждал. Через 15 минут муж не выдержал, решил восстановить справедливость. После заявления старшего о том, что он намерен играть один час, сын был изгнан. А зарядкой занялись младшие. Старший со слезами и обидой пришел ко мне. Ему все сложнее признать, что он неправ. Дальше по плану был завтрак, на который обиженный старший не явился. Уговоры не помогли.

После завтрака дети обещали завершить уборку, затем они запланировали поездку в игрушечный магазин – тратить карманные деньги. Уборка шла медленно и со скандалом. Мальчики поругались. Все шло к тому, что кровати будут переставлять на прежнее место. Вчерашняя дружба была забыта. Старший обозвал младшего мразью, и пожелал ему сдохнуть. У меня чуть челюсть не отвалилась от услышанного. Извиняться в приступе ярости отказался.

Мне пришлось вмешаться. Я выдала конкретные указания, что кому и куда класть. До отъезда нужно было вымыть посуду и убрать кухню. Младшему не терпелось ехать в магазин. Ходил, ныл, что скучает, что уже заждался. Свои вещи убрал, но общественные места убирать отказался. Также отказался дежурить по кошке.

- Она только гадит и есть просит, а я что, за ней убирать должен. Неа. Я тоже буду гадить. Пусть за мной убирают.

- Однажды ты станешь папой и у тебя будут дети. Если ребенок нагадит в памперс, его придется мыть и менять. Ты не сможешь его бросить.

- Жена пусть меняет.

- А если заболеет, или уйдет в магазин или еще куда-то?

- Наймем бабку или домработницу.

- Но ребенок же твой.

- Пусть они делают.

- Тогда иди учиться, а то придется много зарабатывать, чтобы их всех оплатить. Без образования трудно заработать на прислугу.

Надул губы и ушел. Я отправилась разбираться с посудой. При нашей ораве ее всегда горы нескончаемые. Посудомойка зашумела. Потихоньку набирала воду, когда младший со слезами спустился на кухню. Спрашивал и переспрашивал по кругу – когда поедем, кто их повезет, сколько еще ждать. Я ему пояснила, что придется подождать, пока я завершу свою работу. Он заплакал. Начал что-то бормотать под нос. Если обещанное не происходит мгновенно, то он не верит. Его так часто обманывали, что ему сложно поверить в то, что ему не врут, что нужно всего лишь немного подождать, и он действительно получит то, что сказано. Плакал и искал понимания, но одновременно не желал, чтобы его жалели.

Когда я закончила, оказалось, что в ближайшее время мужу понадобится машина, чтобы поехать к нотариусу ради друзей. Он предложил отвезти детей, но лишь через два часа. Это был удар для младшего. Чтобы его отвлечь от горя и ожидания, я разрешила поиграть на приставке. Он быстро отвлекся и забыл, что надо плакать. В каждом возрасте есть свои прелести и свои сложности. Подростки, казалось бы внешне люди взрослые, но в душе они еще дети. Они еще с трудом контролируют свои эмоции и желания, порой очень нетерпеливы, от слез до улыбки, и от любви до смертельной обиды всего миллиметры. Для маленьких детей нужно много физических сил, для больших – много душевных. Одно неверное слово может вызвать такой шквал эмоций, что родитель порой балансирует на острие ножа, как канатоходец.

Когда мы сели в машину, я высказала детям, как они меня расстроили: «Если вы чего-то от нас хотите, нужно набраться терпения. Нельзя просто требовать, не видя ничего вокруг. Бывают обстоятельства, которые не позволяют выполнить обещание сию секунду, но это не означает, что мы их не выполним. Вам всего лишь нужно набраться терпения и немного подождать».  Дети сказали, что все поняли.

С большим вдохновением и предвкушением они вышли из машины. Им предстояло увлекательное приключение: сходить самим в магазин, купить на накопленные карманные деньги то, чего хочется, и приехать домой самостоятельно автобусом. Все трое побежали навстречу приключениям. Через несколько часов вернулись домой все счастливые.

Кровные дети поступили очень благородно. У приемного сына было мало сбережений, он ведь дома недавно, да и копить не умеет. Чтобы и он смог купить себе игрушку, каждый пожертвовал ему свои карманные за неделю. В результате у каждого был свой набор «Лего». Они их дружно собирали, а потом играли.

Между тем наступило время убрать лоток за кошкой. Я впервые назначила на эту неделю дежурным младшего сына, хоть он и был такому повороту не рад. Дети были заняты игрой. Я понимала, что оторвать их от увлекательного занятия будет непросто. Я обратилась к кровным детям с просьбой, чтобы доброволец провел мастер класс приемному сыну по уходу за кошкой. Старший быстро согласился. «Польза», которую принесла кошка была быстро устранена, а дом был спасен от вони. Молодцы ребята!

Вечером пошли погулять. Весна на них влияет, что ли (весеннее обострение), но дети успели переругаться. Сначала играли в мартовские снежки. Весь день была такая метель – как среди зимы. Соседний дом было еле видно. Детям казалось, что перина из снега большая, но снег в это время года очень мокрый. Когда дочка упала в снег, сильно ушиблась. Домой вернулась со слезами. Следом пришел старший. Злой как собака, что его, бедного большого лося, младшие дети, которые ему по грудь, закидали снежками. В результате наш новенький остался гулять с собакой сам. Когда вернулся домой, он был сама гордость. САМ выгулял собаку! Честно говоря, гордиться есть чем. Наша собака – это мелкий конь, который весит больше, чем младший сын. Он молодец, что так хорошо управился. До вечерней молитвы пришлось еще провести профилактическую беседу насчет грубого общения, обзывательств и хамства. Не забыла я им напомнить и том, что терпение с неба на голову не падает, ему нужно учиться в ежедневной жизни. Так же нужно учиться и самоконтролю и самообладанию. Мы – люди верующие, и наша вера должна отражаться в нашем поведении и поступках.

День 35-й.  Папа весь в работе. Я с утра ездила к врачу. Мне сменили лекарства, поэтому за руль опять временно нельзя. Все планы по поездке в музей или планетарий пришлось отменить. Дети хоть и весело, дружно гуляют на улице, лазают по деревьям и выгуливают собаку, но все-таки им не хватает занятий, а у меня как назло от лекарств началась мигрень. Хочется голову засунуть куда-нибудь и никого не слышать. Сделать это нереально, особенно потому, что на каникулах младший решил не ездить на тренировки, с чем мы согласились, чтобы больше сдружился с братом и сестрой, а энергия из него так и прет. По дому ходить не умеет. Носится как ураган. Громко смеется и все время шумит, что начало сильно раздражать папу. То и дело прикрикивает на мальчишек, за что младший обзывает его за глаза «злыднем».

После обеда мигрень усилилась настолько, что пришлось прилечь. Младший подошел к мужу и спросил: «Пап, можно поиграть на приставке?» Муж разрешил. Позже младшие дети стали играть в гольф,  потом еще во что-то. Я слышала, что они говорят шёпотом, но не было сил даже пошевелиться.

Папа спросил у детей, почему они шепчутся. "Она спит", - показал сын на меня. Я по-прежнему «она» и «вы». Доверие невозможно завоевать за неделю или месяц, тем более, что его предавали не один раз, хоть и не я. Предательство мамы так велико, что улетая из детского дома к нам, он не хотел брать ее фото. Тетя обещала, что заберет его из детдома,  но не сделала этого.

Мне еще много раз придется доказывать этому мальчугану, что я – не они, что я поступаю по другому, и даже если раньше его предавали, это не означает, что больше никому нельзя доверять.

День 36-й.  Папа уехал по работе, а я осталась дома с шумной компанией. Передо мной стояла задача не из простых: посреди каникул напомнить детям об учебе. Вчера мы с кровными немного позанимались родным языком. Младшего я оставила в покое. Да и сил уже не было. Сегодня пришла его очередь. Около 11-ти я его позвала. Сынок уже привык спускаться вниз, когда я его зову, без особого ворчания. Однако новость о том, что сейчас придется учиться, сына совсем не обрадовала. Я открыла в компьютере программу, чтобы заняться английским, но его это не интересовало. Началась почти часовая перепалка.

- Почему я первый?

- Ты вчера не занимался.

- Это же не моя вина.

– Нет, конечно, но, тем не менее, они занимались, поэтому сейчас твой черед.

- Я только сел за компьютер поиграть, и меня тут же позвали.

- Да, это неприятно, но заниматься нужно. Мы немного почитаем, и ты продолжишь игру.

- А почему папа играет, а нам не дает?

- Папа много работает, порой с раннего утра до поздней ночи, а играет он редко. Вам дает свой компьютер, когда он свободен. Он ведь для работы.

- А я что, не такой, как он? Почему ему можно поздно ложиться, а мне нельзя?

- Папа ведь взрослый, и расти он уже давно перестал. Растет разве что вширь.

Сын посмеялся, но продолжил свою песню.

- А я что, другой? Не такой, как они? У них нормальные телефоны, а у меня это старье.

- Миленький, ты ведь с нами совсем недолго.

- Опять то же самое! Недолго, недолго…

- Зай, месяц с небольшим – это недолго. Ты ведь к нам прилетел почти раздетый, так?

- Ну.

- За этот небольшой срок пришлось купить очень многое, от носков и трусов до школьной формы, всю обувь, костюмы на тренировки...

- Можно же с книжки снять.

- Нет, нельзя. Это твои деньги, но мы их трогать не можем. Мы уже третью неделю ждем от опеки разрешение, чтобы твои сбережения перевести с 3-х книжек на одну местную, куда дальше будет приходить пенсия. Она пока не приходит, Пенсионный фонд ждет ответа из твоего города, а это долго. То, что государство должно давать на тебя, тоже пока не дают. Вон, скоро апрель, а они еще и за февраль не перечислили. Не думай, нам не жалко, но ты должен понимать, что есть бюджет.

- Когда мне будет 18, я все деньги сниму и быстро спущу, куплю крутой телефон.

- Твое право, но это неразумно. Мы видим, что у тебя сломался телефон. Пока тебе телефон нужен для того, чтобы нам сообщить, что ты закончил уроки. С этим справляется и мой старый, кстати, он был любимым.

- А что им тогда не пользуетесь?

- Папа мне на юбилей решил подарить новый, сенсорный. Мы не можем тебе дать все и сразу. Мы все замечаем, но тебе нужно потерпеть. Давай, позанимаемся.

- Не хочу и не буду! Я же сказал, я не умею читать!

- Ничего, я тебя научу. Начнем с алфавита. (Оказалось, он его знает.)

- Не буду! Сказал же! (Повернулся с креслом ко мне спиной).

- Придется, а если не будешь, придется папу ждать, но пока не сделаешь, играть не пойдешь. (Спокойным, доброжелательным голосом).

- Пусть меня тронет! Тут вся семья такая, все сдают друг друга!

- Ты боишься, что тебя будет кто-то бить?

- Пусть меня тронет! Пусть попробует! Вон, брат меня тоже сдал, ябеда!

- Старшие дети в семье присматривают за младшими. Это нормально.

- Пусть попробует! (Испуганно и зло)

- Тебя раньше кто-то бил? Ты часто это повторяешь, ты этого боишься?

- Да били. Но не дома. Не папа и мама.

- В детском доме?

- Да.

- Старшие мальчики?

- Нет. Я сопротивлялся, сдачи давал. И тут не дамся.

- Часто били?

- Я не давался. А я что, другой? Не такой, как они? (Кровные дети).

- Ты такой же любимый, но тебе нужно набраться терпения. Мы знаем, что тебе нужно, но купить все и сразу невозможно. Давай позанимаемся.

- Ну вот, я поиграть хотел, а тут время тратить.

- Милок, я с тобой хотела почитать 15 минут, а мы уже почти час полемику разводим. Ты сам у себя время крадешь. Ты уже давно мог играть. Ты прекрасно знаешь, что я от тебя не отстану.

- Так я давно жду, что будем заниматься! Почему не занимаемся, а сидим?!

Ой, хоть стой, хоть падай. Он давно ждет. Я чуть не рассмеялась, но -   нельзя. Мы стали читать. Для приличия он еще малость поартачился, показывая свой «мужицкий» характер (так он любит говорить). Но все это уже было несерьёзно – просто так, чтобы я не расслаблялась.

С едой начались новые сложности. У нас яичница и хлеб на все случаи жизни. Как только еда не в его вкусе на лице расплывается улыбка от уха до уха: «Яичницу?»  Боже, я от этой улыбки всегда таю и не могу отказать. Муж начинает закручивать гайки. Его адаптация идет полным ходом. Порой спрашивает, что будем делать дальше, как нам жить ... А я все влюблена. Обожаю эту милую, белоснежную улыбку, маленькие детские ножки (у него 36,5 а у кровных гораздо больше: у мелкой 11-летней уже 39, у старшей 41, а у сына так вообще 44 в 13 лет). Да, он бывает гиперактивный, да балабол, да шалун, порой ржёт то как конь, то как мышонок, но это все так мило. Я вижу его недостатки, но они меня не раздражают. Как будто я вижу вместо карты глобус, или даже Землю из космоса. Я вижу как разные его привычки связаны друг с другом, как его травмы отражаются на его поведении. Его прошлое во многом загадка, но при этом он как открытая книга. Может, я в чем-то не права, но мне с этим мальчишкой легко и приятно. Он живой и пробуждает во мне жизнь и игривость, давно забытое детство и озорство.

День 37-й. Дети встали, принялись за уборку. Я потихоньку тоже занялась делами. Гора глажки и дырявой одежды выросла до неприличных размеров. Наш новый сынок делает дырки в два счета. Я спокойно зашивала его носки, как вдруг раздался звонок. Звонит классная:

- А ваш сын придет на квест? Мы его ждем на остановке.

- А разве он записался? Я его спрашивала, он вроде не хотел.

- Да, записался. На сегодня записались 8 мальчиков, а пришли только 4. Даже не знаю, что делать. Там все заказано, плату возьмут.

- Сейчас все решим.

Вот так я узнала, что наш красавчик записался, но мне ничего не сказал. И не только об этом. Оказалось, что на прошлой неделе было чаепитие, но я тоже была не в курсе. Он втихаря взял из дома пачку чая, намешал там разных пакетиков и унес, а я никак не могла понять, что за смесь дома образовалась.

За 5 минут мы оделись, разложили машину, и вместе с младшей рванули навстречу приключениям. Старший сын опять болеет. Или растет. Боль во всем теле, сопли, ну и коклюшевый подарок – кашель.

Доехали мы на удивление быстро, даже не опоздали. Ехать всего 3,5 км по прямой, так что я решилась,  да и самочувствие улучшилось. Квест, на мой суперкритичный взгляд, был совсем не детский. Сделан по сериалу «Во все тяжкие». Химик, амфетамин, лаборатория, милиция. Не детская это тема. Мне жутко не понравилось,  логики там было ноль. Девушка по рации вместо подсказок тупо сообщала коды, расчеты, которые нужно было сделать для вычисления кода, нарушались все математические правила, дети сильно суетились. Главное, им понравилось.

Что меня удивило больше всего, так это то, что когда мы вернулись домой сын, пересказывая папе все события, говорил практически моими словами. Про логику и математику... Я думала, он не слушал мой разговор с классной, а он запомнил все чуть ли не дословно. Дома я пару часов ремонтировала его любимую одежду. Зашивала носки, меняла веревки в пакете для сменки, зашивала школьный свитер, который он порвал удивительным образом в нескольких местах, меняла резинки и держатели на спортивных штанах, спасала жилет старшего, который младший тоже успел порвать. Горит на нем все. Даже новые кроссовки из брендового магазина уже требуют ремонта.

Вечером нас тоже ждал небольшой сюрприз. Мы уже заметили, что семейные посиделки, игры и кинопросмотры сына не очень привлекают. Кино любит смотреть сам или вдвоем. Почему так, пока не знаю. Дети решили смотреть мультфильм, но младший опять отказался. У меня болела голова от новых лекарств, поэтому я решила проветриться. Одновременно с этим начал собираться папа, ибо пришло время выгулять собаку. Мы уже собирались выходить, как выскочил наш шустрик: «Я тоже!»  Ну ладно, мы пошли вместе.

На улице была мартовская метель. Сначала он ходил вокруг как акула. То справа, то слева, то спереди… Когда мы отпустили собаку с поводка, началось веселье. Они играли в догонялки, сын ловил собаку и валил в снег, нашел палку и кидал ее. В результате пес схватил палку и начал убегать. Муж с сыном его гоняли, дергали палку, валялись в снегу. Было очень весело.

Дальше по тропинке пробежала черная кошка, пес за ней рванул, а та, юрк, и в доли секунды взобралась высоко на березу. Мы с мужем потихоньку пошли за ручки, сынок гонял собаку. Ему сложно бывает идти рядом. Часто идет сам впереди и думает о чем-то своем. Когда мы уже были ближе к дому, мы с ним начали играть в снежки. Снег был мягкий и липкий. Шарики лепились отлично. Люблю эти мгновения, когда сынок пробуждает во мне ребенка – свободного и беззаботного.

Энергию он выплеснул, так что ложились дети сегодня сами и уснули довольно быстро. А ночью младший опять «лунатил». Пытался продать старшему стену за 40000. Может быть такое, что у этого голубоглазого блондина предки евреи? Свою стену он рекламировал очень упорно. Старший чуть не лопнул от смеха.

День 38-й. На улице наступил Новый год. Такую первоапрельскую шутку нам преподнесла погода. Метель за окном никак не располагает для прогулок. Тем более что зимняя одежда уже перестирана и убрана. Холод и ветрина. Вчера снег шел тихо. Был штиль, а сегодня он  летит горизонтально.

Я проснулась раньше всех, выгуляла собаку. Часто лекарства мне не дают встать утром – поднимаюсь последней, поэтому я решила воспользоваться шансом – приготовить всем завтрак. Сварила молочный суп, который так любят дети. Но, как оказалось, не все. Когда на завтрак спустился младший, он только покрутил носом, мол, я не голодный. Ему не повезло: муж заметил у него во рту конфету. Наехал на него как катком. Никаких конфет до завтрака, никаких капризов!.. Сын выпил молоко и быстро убежал наверх. Есть не стал. Ну, что делать, это не тот ребенок, который умрет с голоду. Хотя муж уже пригрозил: больше никаких яичниц!

Дети пошли убираться, вчерашняя уборка ведь не состоялась. Я стригла когти кошке. Та орала и вырывалась. Не любит она этого дела, а еще не любит, как на нее при этом смотрит пес. Ему все интересно, но когтерез он тоже не любит, поэтому наблюдает процесс на расстоянии. А сынок с интересом следил за обоими.

Младшие дети трудились дружно. Мыли посуду, туалеты, ванну, раковины, выносили мусор. Я не могла нарадоваться. Как здорово, что они дружны. Увы, счастье было недолгим. Старший спустился вниз с жалобой, что младший ему хамит, грубит, обзывает, да еще его и на кровать повалил. 174см/49кг против 149см /35кг. Старший явно очень пострадал от такой силищи богатырской. Младший был вызван вниз на допрос. Я его попросила рассказать свою версию происходящего. Началась словесная перепалка. Он трогает мои вещи, а он не убирает, а он ябеда...

- Я с этим ябедой  не буду! Он всех все время сдает!

- Ты меня уронил.

- Он весь день играет за компьютером! А на других ябедничает!

- Сынок, он твой брат. Вам нужно учиться жить вместе.

- Он мне никакой не брат.

-Теперь он твой брат.

Вмешался папа:

- Вы теперь братья и других у вас не будет. Вам нужно научиться договариваться и жить вместе.

Мы не принимали ничьей стороны. Мы всё выслушали и по очереди с мужем провели воспитательную беседу. Решение было принято однозначное: ноутбук, планшеты и телефоны отныне будут жить на первом этаже. Раз дети не могут договориться, раз приходится  вмешиваться и выясняется, что есть несанкционированное использование гаджетов, будут приняты меры. Дети еще не в курсе, что на новом роутере есть опция, благодаря которой мы видим, кто, когда и с какого устройства входил в интернет.

Ребята успокоились и помирились. Дружно стали строить планы на очередной поход в магазин. Подготовили фото для печати, составили список канцелярских товаров, журналов и прочих очень нужных вещей типа батареек. Как оказалось, аккуратно стриженые ногти младшего на самом деле просто мастерски обгрызенные. Надеюсь, что на ногах он их все же не грызет. Мне ногти стричь не давал, инструмент не просил, руки были в порядке. В общем, в список были добавлены щипчики.

Списком, однако, не обошлось. В магазине начался развод по полной. Старший усердно поддерживал младшего. В результате оба получили незапланированные магнитные доски и еще кое-какие мелочи. Я пыталась убедить мужа, что в этом нет необходимости, что это только лишние траты. Однако он меня удивил, сказав, что ему не жалко. Старшему, видимо, он раньше пообещал, а у младшего и так в жизни ничего не было. Мне это было приятно, тем более, что часом раньше шла речь о том, что младший мужа достал…

Вечером я решила лечь вместе с детьми. Я очень устала и засыпала сидя. Мы сели в кружок, схватились за руки, помолились и пожелали друг другу спокойной ночи. И …. Младший разбесился. Начал делать на нашей кровати кувырки и кульбиты, лег на спину, собрал ноги как лягушка, закинул их за голову и качался попой кверху, гоготал. Дочка присоединилась. За полчаса, которые я потратила на похлопывание по попкам, торчащим в небо, разматывание завязанных в лотос ног, спасение падающих с кровати березок, я проснулась так, что потом до 2 ночи читала книгу, и заснуть не помогали даже лекарства. Ох уж эти детишки-шалунишки!..

День 39-й.  Воскресное утро после вечернего веселья было ожидаемым. Встать никто не смог. Кроме собаки. После завтрака дети начали готовиться к завтрашним урокам. Младшенький пришел к компьютеру, чтобы посмотреть задания в электронном дневнике. Я ввела пароль, погладила его по голове. Рядом на подоконнике сидела кошка. На этой неделе он впервые дежурит. Дети над ним пока шефствуют, я на подстраховке, но в принципе справляется хорошо. Убирает лоток, кормит, поит. Я посмотрела на кошку.

- Помнишь, как я вчера кошке стригла когти?

- Ага.

- Как она себя вела?

- Орала.

- Да, ей не нравилось, что я делаю. А нужно было?

- Ну да.

- А кошка понимала, что это надо?

- Не-а.

- Вот так и с твоей учебой. Когда я тебя заставляла учить английский, а ты сопротивлялся как кошка. Я знала, что тебе это не нравится, но это было нужно. Если я тебя заставляю что-то делать, значит, я знаю, что это нужно. Ты у меня любимый сыночек.

Я его пообнимала, потискала, а он только улыбался. Я поставила стирку, заложила в машину посуду и собралась готовить обед. Тут муж заявил, что хочет куриный супчик – такой, как готовит его мама. Я «вдохновилась». Он тут же позвонил маме по скайпу. Пока они общались, младший спустился, начал прыгать и махать бабушке. А потом решил, что воскресный обед приготовит он. Но делать это в одиночку он не хотел. Сестра разболелась. Ей совсем не хотелось кашеварить, хотя это ее любимое занятие. Сынок поставил ей стул прямо перед плитой, чтобы она была рядом с ним. Дочь отказалась. И правильно: это была не самая лучшая идея, если сопли текут ручьем.

Дальше нужно было достать мясо и чистить овощи. Видите ли, на это он не подписывался. В общем, я положила мясо, почистила овощи, он все порезал, посолил. Суп варился. Тут он решил делать гренки в яйце. Я ему постепенно объясняла,  какая кухонная утварь для чего. Сначала махал рукой, позже начал прислушиваться. В результате делал все так, как я сказала. Всё получилось, он молодец.

Я уже собралась писать дневник, как на мою долю выпало очередное веселье. Дети по очереди играли на папином компьютере. Сегодня он был свободен. Сынуля решил, что пока ждет своей очереди, поиграет в пинпонг, а для этого нужен напарник. Желающих не было. Двое соплястиков двигаться не хотели, муж был сегодня никакой после тяжеленной рабочей недели, оставалась только я.

Добровольно-принудительно, с радостным лицом, я пошла играть, а делать это я почти не умею. Полчаса активного отдыха, громкого мальчикового смеха и стопроцентного проигрыша у мелкого шулера мне были обеспечены. Думаю, соседи тоже слышали, как проходит наш матч.

Наконец я села писать, папа читал книгу, а дети наверху делали уроки. Вдруг прибежал радостный младший. Он гордо нес в руках свою магнитную доску, на которой был какой-то текст. Оказалось, он учил историю, а на доске делал себе заметки. Пришел пересказать нам текст и похвастаться, какой он молодец.

Мы, конечно, посмеялись, пойдет ли он с такой «шпаргалочкой» в школу, но одновременно порадовались его успехам, находчивости и самостоятельности. Значит, не зря мы купили доску. Если она его стимулирует делать уроки, она своих денег стоит. Мотивация – великое дело. Но надолго ли?

Я уже собралась выключать компьютер, как младшие дети вдруг вступили в свой первый бой. Сын пришел в драчливом настроении. Угрожал однокласснику дочки, что он его побьет. Ревнует, что ли? Рука, которой неделю назад он ударился на вейкборде, еще побаливает, при этом бинт он снимает, но требует гипс. Видимо, для того, чтобы привлечь внимание.

Грубит, пререкается с сестрой, употребляет словосочетания, которые я от него раньше не слышала. Не мат, слова обычные, но подтекст грубоват, явно он этого не от бабушки нахватался. Я сделала ему замечание. Сказала, что с сестрой так разговаривать нельзя, на что он ответил, что с медсестрой не говорил. Весь его нагленький видочек с красивой, хитрой улыбкой кричал: « Внимания мне! И побольше!»

Обстановку я все-таки разрядила. Сначала схватила его и крепко сжала, чтобы почувствовал персональное внимание. Собакевич полизал ему макушку в придачу. Потом всех детей я защекотала, дабы избежать ревности. Дочку отправила в душ, а мальчики благополучно и совершенно добровольно пошли выгуливать собаку.

Ура! Тишина. Голова трещит.

День 40-й.  Ох, как же мне сегодня тяжело. Погода по-осеннему мрачная и сырая. С неба то слезы льются, то большие хлопья падают, накрывая землю пуховым одеялом. В комнате весь день горит свет, а моя голова раскалывается на части. Она начала болеть уже вчера вечером. Вся семья дружно смотрела «Звездные войны». Даже младшенький присоединился (впервые). Видимо, он этот фильм не видел. Сегодня, вернувшись из школы, попросил разрешения посмотреть вторую часть. На неделе мы этого не делаем, но я пообещала подумать, если будет порядок и вовремя сделанные уроки.

К младшей приехала педагог по фортепиано. Сын терпеливо ждал, пока я освобожусь. Сам меня позвал делать русский, но делать его мы начали еще не скоро. Он как будто почувствовал мою слабость. Говорил со мной таким тоном, каким раньше себе не позволял и при этом нагло улыбался. А у меня так стра-а-а-шно болела голова!..

- Когда мне саксофон принесут?

- Когда в следующий раз приедет учитель. Хотя я не уверена насчет занятий. Папа не очень верит, что ты на самом деле будешь заниматься.

- В детдоме тоже не верили, а я за неделю три песни выучил.

- Видишь ли, уроки с тобой нам даются непросто, с постоянными выкрутасами.

- Я же сейчас сам позвал.

- Да, ты молодец, но до этого было не так.

- А как?

- Слезы, капризы. Папа за меня переживает. Мое здоровье опять ухудшилось. Я не хочу с тобой воевать и заставлять тебя каждый день.

- Ага, как у бабушки. Я что, тупой, не понимаю. Я ведь занимался.

- Тебе придется заниматься регулярно, ходить на сольфеджио. Это большая работа. Ты можешь попробовать убедить папу, что мне не придется тебя заставлять.

- Я же сказал, что хочу. Буду и по интернету заниматься.

- Значит, ты готов много работать?

- Мне нельзя будет запрещать, как с футболом. Мол, уроки не сделал, на тренировку не поедешь.

- Твоя первая и главная обязанность – учиться, получить профессию. Остальное второстепенно.

- Ага, я замакаронился. У меня в голове одни макароны. Я ничего не понимаю. Я ведь там ноты не изучал.

- Убедишь папу в серьезности намерений, будем заниматься.

- Было же сказано, чтобы все сдавали телефоны. Почему они не сдают?

- Сейчас сдадут.

- Вот мой, я тоже не сдал. На тренировку его не возьму. Все равно там нет никаких номеров. Делись куда-то.

- Я тебе позвоню, сохрани заново.

- Почему только у меня задания проверяют?

- Я проверю дневники у всех.

- Был же разговор, что я ничем не отличаюсь. Я не верю.

- Иди, попроси дневник у сестры. Там моя подпись за каждую неделю.

- Разговор касался другой темы.

- Что касается уроков, это прописано в договоре. Это моя прямая обязанность – следить за твоим обучением. Когда ты с нами проживешь подольше, и я увижу, что ты всё делаешь прилежно, буду тоже проверять только дневник. Этих двоих мы растили с рождения, я их обучала сама, поэтому их я знаю как облупленных. Давай делать русский, я себя сегодня очень плохо чувствую.

- Ага, у моей бабушки такое было…

- Ты понимаешь, что мне сейчас дерзишь?

- А что я сказал? Я ничего не говорил.

- Я от тебя не жду благодарности или любви, я не требую, чтобы ты меня как то конкретно называл. Делай что хочешь, но я ожидаю, от тебя уважения.

- А что она в комнату заходит?

- Она не зашла.

- Подай мне телефон. Она его сдать хочет.

- Нет.

Снял шорты.

- Я в трусах, пусть не заходит! – говорит это с улыбочкой.

 - Если дверь закрыта, нужно стучать. Вы уже взрослые.

Дверь была открыта. Меня слышали все дети.

- Что будет на ужин?

- Я пока не решила.

- Я хочу решить сейчас, а то я приеду с тренировки, а там…

- Что-то с индейкой.

Я уже не помню все его фразочки. Перепалка длилась около часа. Моя голова болела все сильнее и сильнее. Я дышала глубоко, говорила предельно спокойно, но временами держалась за голову, чтобы унять боль. Иногда мне казалось, что его нагловатая улыбка заставит меня заплакать. Он меня проверял, подкалывал и следил за реакцией.

Собственно, он уже из школы пришел возбужденным. Сначала добивал сестру. Потом решил снова делать яичницу, утверждая, что в школе ел, но голоден. Муж его одернул: «На плите есть суп и вареники, никаких яичниц. Ешь, что есть». Сын не стал.

Муж мой строг и часто бывает резок, что не всегда помогает делу. Вот и недавно так получилось. Я перепутала одежду в шкафах. Младшие дети почти одного размера. Перепутать подштанники или майки очень легко. Тем более, что сын унаследовал часть одежды от брата с сестрой. Начался скандал. «Ты мое надел!» - «Нет, это лежало в моем шкафу…»  и т.д. Папа на всех накричал, сына заставил вернуть одежду, думая, что защищает интересы и права кровных детей.

В данном случае он был неправ. Вина моя. Ведь новый ребенок тоже пока не помнит свою одежду. Она для него почти вся новая. Он взял лишь то, что лежало на его полке. В результате сынок заявил, что если старшему брату будут вещи малы, он их не наденет. «Я даже не попробую!» И я его понимаю. Он хочет избежать очередных обвинений, что взял чужое. Придется мне быть внимательнее, хотя это непросто при таком количестве одежды.

Черные носки я путаю напрочь. У мужа со старшим один размер, у младшего хоть нога и маленькая, но многие носки тянутся, так что он запросто может надеть 39-41, даже не заметив. Надеюсь, со временем все успокоятся.

На сегодня начало происходить некоторое разделение. Полотенца и щетки – дело понятное, но теперь наш мальчик имеет отдельное мыло, свой «мужицкий» гель для душа и шампунь, отдельный ополаскиватель для рта. Я не в восторге от кучи пузырей. Благо, дома два туалета и два душа. Можно всех рассредоточить. Может, ему это нужно – пожить с личными вещами. Может, спустя какое-то время, он этим переболеет. А пока так.

Я и раньше заставляла его делать дела, но сегодня мне было реально очень тяжело. Впервые. Вчера я долго разговаривала с нашей приемной бабушкой. Мы обсуждали много чего. Она опять повторила, что не понимала, как же ему там было плохо. Она не знала, что его били. Он не признавался. Она винит себя, что не спрятала его от органов опеки, хотя изъяли его из школы. Она очень счастлива, что он с нами и спрашивает, чем может помочь, не дерзит ли, не нужно ли его направлять по каким-то конкретным вопросам. Её очень беспокоит половое воспитание…

И как только я ей рассказала, какой он молодец и как мне с ним легко… Вот те на! До сих пор вижу его маленькие глазки, как на меня смотрят с издевкой. Наверное, это хорошо. Наверное, он начал расслабляться и пошла адаптация. Подростки – они же такие, с ними бывает несладко, даже с кровными. Подростковый возраст в принципе можно назвать и возрастом дерзости.

Если день «удался», то, видимо, удался весь. Кровные дети поругались. Сын позвал сестру играть в лего, а там что-то сломалось. Дальше сценарий известен. Он чинит сам, а виновата она. Обзываем друг друга, обвиняем друг друга, вопим и грубим маме. Тут у сына заболело ухо. Лечиться не хочет. Видимо, в школу неохота.

Младший вернулся с тренировки. Здороваться не умеет. После того, как я не реагировала на его вопрос про мазь, и три раза сказала «привет», в конечном итоге в ответ последовало «привет», но тут же на лице гримаса. Сообразил, что со мной на ты. Рука у него все болит, но бинт носить не желает, мажет мазью через раз. Посмотрим, наденет ли в следующий раз защиту.

Нет, ну день - вообще супер! Муж привез младшего с тренировки. Сын теперь в норме. Ужин похвалил, все съел, попросил забинтовать руку правильно. Конечно, без слова «пожалуйста» и без обращения. «Мне нужно руку правильно забинтовать». Но, муж приехал злой. Сын говорит, что в машине ничего не случилось. Муж поел, по ходу поругал старшего и сам пошел гулять с собакой. Таким я его давно не видела. Очевидно, хотел побыть один и выпустить пар. Вернулся быстро. На дворе ночь, а у него работы невпроворот.

Дети все сопливят, у старшего болит ухо, двое кровных кашляют. Всех я отправила в сауну. Муж на них злится. Еще бы. Бегают все время босые. По сто раз на день повторяю, что на первом этаже нужны тапки. На улице шапки не носят, надевают капюшон, когда мама не видит, для шарфа жарко, капли в нос через раз. Одним словом – подростки.

Старшая тоже болеет до сих пор. Если что – она взрослая и все сама, но как по глупости простынет, мама нужна. Вот такие они, взрослые дети с невзрослым отношением под названием «подростки». Все, на сегодня хватит. Сил больше нет. Надеюсь, лягут сами.

День 41-й.  Из школы детей забирала я. Младший спросил, может ли сесть на переднее сиденье. Я позволила. Когда мы подъехали к старшему, начались склоки. Старший сын жаловался, что младшие его обзывают и дразнят. Те в свою очередь жаловались на брата. Альянсы у нас образуются чуть ли не каждый день. То младшие дети против старшего брата, то мальчики против девочки, то кровных достал приемный, то всем не угодила еда и мама крайняя, то папа всех поругал и он злыдень.

Эстафета ходит кругами. Весьма непросто сохранять нейтралитет, и как ни старайся, всегда будут недовольные и обиженные. Старшей дочке повезло, она далеко и ее любят все. Думаю, что такое поведение подростков неизбежно. Было бы плохо, если бы сплочённость носила постоянный характер, и кто-то один оставался бы на периферии. В данном случае дети по очереди то воюют, то мирятся, поэтому наше вмешательство не требуется.

С ужином я запаздывала, поэтому решила приготовить незамысловатую жаренную курочку с солью и салат. Сама себе удивляюсь, что за все время, что с нами новый член семьи, блюда у нас ни разу не повторялись. А готовлю я каждый день, причем порой даже два раза. Я и не знала, что столько всего ношу в своей голове!..

При всей простоте ужина наш младший только охал и ахал: «Боже, как это вкусно! Как же я люблю курочку! Ка-а-ак же это вкусно!» и тихонечко шептал: «Вкуснотище, хочу еще! Хочется еще...» Как же я была рада, что угодила. Добавку умял, не успев глазом моргнуть, и побежал в комнату.

Когда наступила пора, а она имеет свойство наступать каждый вечер в 21 час, я поднялась к детям для вечерней молитвы. Мы сели на кровать в кружок, схватились за руки, и я спросила, есть ли желающие молиться. Дочь молилась за едой, старший вчера. Я посмотрела в сторону младшего.

- Ну, я не знаю, как закончить.

- Не страшно, мы поможем.

- Дорогой Небесный Отец! Сегодня был такой чудесный день! Мы могли и погулять, но не гуляли. Я никого не позвал…

Он продолжал свое милое и по-детски наивное общение с Богом. Я была просто счастлива.

Мы не используем канонических молитв. Говорим с Богом от чистого сердца, и тем приятней было услышать, что день нашего мальчика был чудесным.

Я уложила дочку, поцеловала и выключила свет. Старший ушел вниз доделывать задания, которые не успел сделать до программирования, а я осталась с младшим.

Сначала он елозил и пытался прыгать по кроватям. Я его быстро утихомирила. Потом решил собрать рюкзак, что похвально, но долго не мог найти дневник. Я ему рассказала, как в школе избежать беды – просто сразу, еще до урока, предупредить. Тогда его не обвинят, что дневник он прячет. Хотя сын сомневался, он решил так и сделать. Оказалось, что дневник был в школе, так что ему не пришлось проверять мою теорию.

Я выключила свет и накрыла сыночка одеялом.

- Как-то темновато...

- Тебе страшно?

- Да.

Я включила настольную лампу и села на краешек кровати. Гладила его то по головке, то по ножкам, которые то и дело норовили вылезть из-под одеяла. Он был таким умиротворенным, что мне даже не верилось, что это тот же дерзкий мальчуган из вчерашнего дня.

- Кто был таким красивым, папа или мама?

Немного подумав, сынок ответил:

- Папа.

- Значит, ты в папу такой красавчик?

- Ага.

- А мама, какой она была?

 - Я не хочу о ней говорить.

- Ты на нее обижен?

- А что обижаться…

- Молодец! Но мне все-таки кажется, что свои негативные чувства к ней ты переносишь на меня.

Он не понял, о чем я.

- Ну, мне кажется, ты ей не доверял и мне тебе трудно довериться и так…

- Нет. Такого нет.

- Могу я прилечь рядом?

- Ага.

- У тебя есть любимые воспоминания из детства?

Наступила тишина.

- Может, были друзья детства?

- Нет.

- Или вспоминаешь, как вы праздновали Новый год?

Опять тишина. Я лежала с краешка, даже не касалась его, разве что мои волосы легли рядом с его лицом на подушку. Знаю, что дети любят истории. Я начала рассказывать свою.

Когда я была маленькой, до 5 лет, мы жили в деревне, на краю света. Там заканчивались все дороги, а дальше был только лес. Я это место и время прекрасно помню. Мне там нравилось. Родители были учителями в местной школе. Им дали квартирку около школы. Когда мне исполнилось 8 месяцев, маме пришлось выйти на работу. Она уже была беременна сестрой, но декреты тогда были короткими.

Я оставалась дома одна, только с кошкой. Каждую перемену мама прибегала ко мне. То меняла пеленки, ведь памперсов тогда еще не было, то кормила, то переворачивала. Иногда меня вырывало, иногда я была заплаканной. Я была спокойным ребенком, но однажды маму ждал сюрприз. Она четко помнит, что оставила бутылочку с молоком на кухне. Видимо, я сильно плакала, и кошка умудрилась эту бутылочку мне принести.

Я любила нашу кошку, но для меня она представляла угрозу. Я начала задыхаться. Кошачья шерсть попадала мне в бронхи, и я много болела. Врачи сказали, что кошку нужно убрать. Как бы далеко ни увозили ее родители, исхудавшая, голодная, раненная она всегда возвращалась домой. В результате родителям пришлось сделать непростой шаг: они договорились с местным лесником, и он ее застрелил. После это мама больше не хотела домашних животных.

А еще я помню своего друга. Мы жили на одной площадке, играли вместе в песочнице и ходили по грибы. В лесу грибов было видимо-невидимо. Мы их ведрами набирали. В основном, это были маслята. Однажды с полей ехала телега с коровой. Я подбежала к женщине и попросила молочка. Мне было годика 3 – 4. Она меня посадила на телегу, довезла до дома, подоила при мне коровку, процедила молочко через марлю и дала попить. Оно было еще тепленьким.

А потом мы переехали в город. Папа стал пить. Приезжал домой около 2 утра. Дома все время были ссоры. В школу меня приводили первой и оставляли с охранником. У отца был автобус в 7 утра. Он был директором деревенской школы, до которой далеко ехать. А забирали меня из школы последней. Я часто оставалась с уборщицей.

- А почему?

- У родителей были совещания, родительские собрания в своих школах и всякие другие дела.

- Я устал. Засыпаю.

- Спи, мой хороший. Сладких снов!

Я чмокнула его в щечку, выключила свет и тихо вышла. Как же непохожи последние два дня друг на друга…

День 42-й.  У сыночка короткий день. В школу за ним я отправилась пешком. Забрал собаку и, на удивление, потопал рядом. Был горд: за эту неделю уже четвертая пятерка. Какой молодец!

Дома, когда позвонили остальные дети, он наверху что-то мастерил. Мне очень не хотелось за ними ехать, я была сонной, да и голова болела уже который день. Но старший сын еще слаб...

Туда я поехала через стройку. Так ближе. Пара луж, а так нормально. Младший как всегда захотел ехать с мамой на переднем сиденье. Детей мы забрали. Ой, как я не хотела ехать по людным улицам. Уж лучше через стройку, там внимание почти не нужно, машин нет, а людей – кот наплакал…

Черт меня дернул, и я поехала не по панелям, а по траве. Казалось, что немножко мокро, ни ничего страшного. Мы доехали до поворота, и тут я завязла. Младший мигом выскочил из машины. Начал толкать.

Старший сидел внутри и издевался:

- Неужели он думает, что сдвинет машину?

Но я-то за рулем чувствовала, как маленьким, но сильным ручкам машина поддается!..

В результате пришлось выйти всем. Машину мы сдвинули, но по глине она съехала в яму, из которой было уже не выбраться. Младший бегал, искал доски, подкладывал. Дочка за ним. Вызвали мы папу. Подошел прохожий, молодой человек. В итоге машину удалось вызволить из плена. Папа был зол, что его оторвали от срочной работы. Ничего не сказав, сел за руль и уехал. Домой мы отправились пешком.

Когда пришли, папа нам лишь крикнул: «Тряпки в руки и мыть машину!» К слову, у младшего грязь была аж за ушами. Он сам вызвался помыть нашего «коня». Достал «Керхер» и самостоятельно все вымыл. Какой умница! Я помыла обувь и пошла готовить.

Дальше наша голубоглазая прелесть сам посмотрел, что задано, и отправился делать уроки. Пришел проконсультироваться, как писать конспект, выслушал меня и быстро умчал. Явился уже только с результатом работы. Как же я рада! Но надолго ли его хватит?

Младшие дети поехали кататься на велосипедах. Катались весело, а домой пришли грустными. Дочь потеряла батарейку, что послужило поводом для выяснения отношений. За чаем грубые упреки продолжились. Сынок взял стакан дочки. Началась ругань.

Потом сын решил пойти в душ, но не смог найти свое полотенце. Решил взять дочкино. Та начала с ним ругаться, он ей в ответ, что полотенце общее. Пришлось мне встать и пойти искать. Утерянное полотенце элементарно сохло на полотенцесушителе.

Детей я развела, как вернулся домой старший, а с ним папа, который ждал его на остановке с собакой. Вышел с собакой, вернулся с поросенком. Младший предложил помощь. Видимо, любит мыть всех и вся. Какой же он молодец! Грязи не боится, охотно помогает. Он большой помощник. На пожелание спокойной ночи сегодня впервые ответил: «Спокойной!»

День 43-й.  Прекрасный солнечный день. Почти летний, если бы в огороде не было сугробов. На дворе около 20 градусов. Младший закончил 5 уроков. Решил ждать сестру. Кровные дети заканчивали уроки одновременно, однако сын пришел домой раньше. Оказалось, что младшие объединились, начали его дразнить и обзывать, причем при других детях из школы.

Дома дочь быстро сделала домашние задания, старший уехал на программирование, а младший решил отдохнуть. После небольшого отдыха попросился на велосипед. Я согласилась, поскольку сестре скоро уезжать, а брат вернется нескоро. Солнышко, тепло – пусть погуляют. Тренировки у него сегодня нет, все успеется.

Спустя какое-то время дочка пришла домой. Ей нужно было собираться в художественную школу. Я расстроилась, что она оставила брата на улице. Одного мы его не отпускаем.

Я пошла вынести мусор. Сыночек качался на детской площадке в окружении четырех девочек. Одна из них – одноклассница. Я ему спокойно сказала: «Тебе пора».  Мало ли – куда пора… Я не брала его за руку, не обнимала и не употребляла ласковых слов. Как-никак мужчина, а за ним мама пришла… Но ему не понравилось, что я его оторвала.

Я объяснила всю логику своего поведения, и сказала, что пора садиться за уроки. Было 17 часов. Времени полно. Он ушел в свою комнату и тихо там сидел. Я начала готовить, а потом открыла электронный дневник и увидела, что там «3» по истории за домашнее задание. Странно, вроде он его делал, и мне показывал, рассказывал.

Я переписала задание по английскому, и пошла к нему. Он лежал на полу. Делал математику. Умножал в столбик, а результат проверял на калькуляторе. Все сделал сам. Потом сел читать литературу. Попросил, чтобы я ему не мешала. Я лишь спросила, можно ли его поцеловать. «Да, когда я закончу».

Через некоторое время я снова пошла посмотреть, чем он занят. Разговор про «тройку» ему совсем не понравился.

- Я ведь тебя не ругаю, не кричу. Я знаю, что ты готовился, ты что-то не запомнил?

- Я напортачил, я и исправлю.

- Можно я дневник посмотрю? Я его давно не подписывала.

- Нет. Не дам. Там ничего нет. Он подписан.

Я его щекотала, старалась все в шутку превратить. Повалила его на кровать и тискала. Дневник зажал и не давал.

- Здесь все злыдни.

- Прям все?

- Не.

- Я тоже? Если все, значит, и я.

- Не все злыдни.

- Значит, я злыдень.

- Нет. Не все.

Наконец я добралась до дневника. А там «2» по русскому.

- За что? – спрашиваю предельно спокойно.

- Ни за что.

- Домашка ведь была.

- Не за нее.

- Может, нам что-то нужно выучить?

- Я сам напортачил, сам и исправлю. Почему у других не проверяют домашку, только у меня? Я что, другой?

- Папа только что делал английский с братом. Ты сам видел. У него сложности и папа помогает.

- Я что другой? Со мной как с маленьким.

- Смотри. Я тебе вчера доверилась. Я проверила тетради, но подробно не спрашивала, все вопросы не задавала. А сегодня вот что получилось. (Очень доброжелательно.)

- Почему меня проверяют только?

- Смотри, когда готовит твоя бабушка, ты знаешь, какой вкус будет у еды, ты знаешь, что она приготовит. А когда готовлю я, ты ходишь и проверяешь меня. Ты меня мало знаешь, и не уверен, что я там приготовлю.

- Можно я тоже буду писать дневник? (Вчера заметил, что я по вечерам пишу.)

- Конечно можно. Захочешь, я договорюсь, и его опубликуют.

- Нет. Я напишу 7 страниц сегодня.

- Пожалуйста.

Его состояние постоянно ухудшалось. Сначала мы шутили, и он смеялся. Потом начал капризничать. Потом – огрызаться и постоянно вытирать сопли. Потом бил ногой по кровати, наматывал челку на палец и сопливил.

Дальше напряжение только нарастало. Мы сели за английский. Этот предмет у нас хуже некуда. Он его только видит - уже слезы наготове. Ни уговоры, ни просьбы не работают. Я пыталась его отвлечь, но он упирался всеми рогами.

- Я упрямый как осел. Я не буду это делать и ничего вы со мной не сделаете.

- Это сложно, но я помогу.

- Меня никто не заставит. Попробуйте только тронуть!

- Давай, как будет по английски «8»?

- Завтра я не буду ни с кем говорить. Два дня не буду ни с кем говорить.

Он постоянно сморкался. Плакал. Нервничал. Ломал ручку.

- Хорошо.

- Все хорошо? Что ни скажу – хорошо? И есть не буду! И месяц говорить не буду!

- Кого этим накажешь? Тебе больно будет, и мне больно будет.

- А я не буду говорить.

- А я тебя буду молча любить.

- А почему сестра не сдала телефон?

- Она только приехала.

- Пусть сдает. Не сдаст, я ей пастой все намажу.

- Ты этим только меня накажешь.

- И все двойки завтра получу.

- Будет плохо.

- И все пастой.

- Мне плохо хочешь сделать?

- Почему?

- Потому что мне придется это стирать и убирать. Это мне работу ты наделаешь. Меня накажешь.

- Она будет виновата. Я что, другой, раз меня постоянно проверяют?

- Ты мой любимый сынок. Но надо мной висит топор опеки.

- Это как?

- Если сестра будет плохо учиться, то ничего не будет. Ее не заберут. А если с тобой что-то случится, учиться не будешь или еще что, тебя могут забрать. Мне будет очень больно и тебе будет больно.

На это он не нашел, что ответить. Мы с трудом сделали пару упражнений, но у него уже начиналась истерика. Рыдал не прекращая, хватался за голову, ложился. Я решила уроки не доделывать. Таким я его еще не видела. Настоящая истерика. Обнять нельзя, трогать тоже. Лег в кровать, схватился за голову, плакал и причитал. Потом попросил обезболивающее. Плакал долго, почти 2 часа, конечно голова болела.

Я его пыталась успокоить, рассказывала историю из моего детства. Как я с балкона бабушки, на опушке леса, зимой кормила оленей, а их большие рога касались низа балкона. Сработало ровно на одну минуту. Потом снова началось…

Поскольку я до этого советовалась с неврологом, в порядке исключения я ему дала от боли полтаблетки парацетамола и половину фенибута. Это его должно успокоить. Может, он бы и без лекарства заснул, хотя навряд ли, но есть опасность, что на нервах будет ночью лунатить, и уйдет куда не надо.

Как больно смотреть на этого маленького человечка, на его боль и страдание. Ни он, ни я не виноваты в том, что с ним случилось, но как же нам залечить его раны...

День 44-й. Сыночек проснулся как ни в чем не бывало, и отправился в школу. Он не помнит, что творилось ночью. Я заснула только в 5:30. Из его комнаты доносились душераздирающие крики. Иногда слышалось лишь какое-то мямление, а иногда он кричал очень внятно. И все это на фоне успокоительных…

Из школы пришел мокрый как мышь. Оба мальчика попали под ливень. Пришел, сел мне на коленки (я была у компьютера). Я его нежно обняла, поцеловала в шею, а он наблюдал за тем, что я делаю. Сказал, что выспался хорошо.

Я начала размышлять над тем, что, возможно, слово «мама» у него связано с такой болью и обидой, что он не хочет связывать его со мной. Ведь мама для него – предатель, человек, который не держит своего слова и которому нельзя верить. Такую женщину он называл «мамой». Впрочем, это только мои предположения.

Завтра опять английский, а сын – тут как тут, собрался на улицу. Муж сказал строго: без уроков ни шагу. Мы сели. Муж профессионал, но учу всех я. Не люблю я преподавать английский, другое дело математика.

Как и следовало ожидать, наш ослико-барашек тут же начал упираться рогами: «Не могу, не хочу, не умею». Я читала, он повторял. Я переводила, подбирала похожие русские слова, он смотрел в потолок и теребил ручку. А дальше нужно было учить время. Он опять за свое: «Не могу».

Мой ум извивался как уж на сковородке, а сын старался его обойти. Пока я победитель. Я установила временной лимит. Учить английский будем 20 минут. Он, естественно, смотрел на часы, и тянул резину. Значит, метод нужно менять, иначе результата не будет.

- Вот, времени уже всего ничего осталось.

- Так ты ведь часы не знаешь, как ты определил?

В ответ молчание.

- Мне кажется, что ты знаешь гораздо больше, чем говоришь. Зачем такой красивый и умный пацан хочет казаться балбесом? Это совсем не круто.

Тишина.

- Давай так, времени осталось мало. Чтобы гулять, тебе нужно выучить всего 4 слова: четверть, половина, без четверти и час. Это мало и легко для такого умного парня как ты. Поехали!

Про время почти забыл. Ему показалось, что три упражнения много, но к концу он понял, как англичане определяют время. Слова еще нужно повторить, но главное, он себя почувствовал победителем. Он понял, что может! Создать ситуацию успеха – это то, что мотивирует, и помогает в следующий раз если не захотеть, то по крайней мере не сопротивляться.

Мальчики покатались на велосипедах в промежутке между дождями. Естественно, домой вернулись как два поросенка, зато – довольные. Я начала готовить ужин, но меня из кухни буквально выжили. Два юных поваренка дождались, пока я наведу тесто для блинов и… Понеслось! Они пекут, я сижу на диване, печатаю и каждые 10-15 минут спрашиваю по-английски «который час?»  Сын улыбается, дочка подсказывает, дом наполнен ароматом блинов, муж работает совсем рядом, старший программирует. Красота! Семейная идиллия. Еще бы старшенькая была дома... На ужин мы поели загорелых «мужицких» блинов.

Пришло время ложиться спать. Дети пошли наверх. Я им лишь крикнула:

- Спокойной ночи!

- А помолиться?

Пришлось подняться. Младший надел пижаму, мы помолились, устроили семейные обнимашки на этот раз и с папой. Дети пошли по кроватям, и тут младший мне тихо:

- А поговорить?

«Поговорить» продлилось с 21 до 23 часов. Со слезами, упреками и прочим. Мы выбирали место для отдыха. Сын никогда не был на море, но решил, что там будет «тупо».

- Опять меня будут контролировать. Если брат будет плавать в бассейне один, я ему врежу табуреткой. Прямо в тыкву.

- Детям до 12 без присмотра нельзя.

- Ага, он за мной смотреть будет. Тринашка сопливая.

- Нет, смотреть будем мы с папой или старшая сестра.

- Нет, но я рано утром захочу.

- Нельзя, бассейн работает с 8 до 20 часов.

- Говорю же, «тупо будет». Папа будет работать, скажет, ему некогда, у вас будет болеть голова, а мы будем зависать и скучать.

- Ты видел фото из наших отпусков, чем мы занимаемся?

- Нет. Будет тупо, я уже знаю. Все обманывают. Брат тоже обманул. Старик тупой. Обещал мне симку, а дал чужому мальчику. Я что, другой? У меня все хуже.

- Сынок, что у тебя хуже? Телефон, понятно, дело временное.

- Напишу бабушке, она пришлёт.

- Она не может все покупать. У нее только пенсия.

- Ага, все врут. Говорите со временем. Посмотрим, посмотрим. Никому не верю. Мне никто не нужен.

- И мама не нужна? Или ты про материальное?

- Материальное. Мне ничего не нужно. Я что, другой? Даже одежда у меня хуже.

- Сынок, вы растете очень быстро. Сестра донашивает одежду за старшей. Часто я покупаю одежду очень хорошего качества в «сэкон хенд». Нет у брата с сестрой ничего такого особенного. Для спорта как и у тебя – «Декатлон», «СпортМастер». Я тебе не даю ничего, чего не дала бы им. Ты хоть и не вылез из моего животика, но мне ты такой же родной.

- Мне никто не нужен, я ничего просить не буду. Ни телефон, ни планшет. Все врут. Никому нельзя доверять.

Схватился за голову, стал плакать и причитать: «Бабушка, бабушка….»

- Маме ты тоже не доверял.

- Сначала доверял, а потом нет.

- А папе?

- Папе – да.

Я села и расплакалась. Пришел старший сын и обнял меня за плечи:

- Мамочка, ты плачешь? Что случилось?

- Братику плохо, очень плохо. Он такой хороший мальчик, но он так страдает, а я не знаю, как ему помочь.

- Не плачь, тебе нельзя волноваться. Давай массаж сделаю.

Я держала одной рукой плачущего сына, старший гладил мою спину. Я рассказывала младшему, какой он хороший, как мне жаль, что у него такая тяжелая судьба, и что его боли нужно выйти. Что для этого могут понадобиться месяцы и годы. Оба слушали. Младший постепенно успокоился и уснул, а я опять до 2-х не могла заснуть.

Внизу меня ждал недовольный муж. Мы выбирали место для отпуска, и он заждался. Ко всему, он считает, что мне нужно сразу уходить, и не вступать в эти длительные слезливые разговоры. Мое состояние ухудшается. Сегодня невролог опять поменяла все лекарства. Муж за меня переживает. А я считаю, что чем больше сынок выговорится, тем быстрее он адаптируется, и его боль притупится. Не уйдет она, возможно, никогда, ведь память нельзя стереть, но уйти на задний план может, и научиться доверять людям и радоваться жизни он тоже сможет. В этом я убеждена. Он не забудет свое прошлое, останется шрам на душе, но рана уже не будет гноиться и причинять нестерпимую боль.

День 45-й. Сидим у телевизора. У нас семейный, 100+ первый праздничный показ «Звездных войн». Смотрят все. Это победа! Второй раз сынок подключается к семейному вечеру.

С утра дети были в школе, потом все сели обедать. За едой папа попытался рассказать детям о планах на лето. Задача оказалась не из простых. У всех троих детей открылся словесный понос. Перебивая друг друга, они наперебой делились разными впечатлениями. Сынок рассказал, как весной в холодную погоду он перелетел через ручки велосипеда и нырнул в затопленную паводком часть города. Так как бабушка регулярно брала на выходные, у него были друзья за пределами детского дома, и он с ними проводил время. Летом он был в учреждении 3,5 дня а 3,5 – у бабушки.

Папа с трудом смог произнести пару предложений, после чего мы собрались за покупками. Подростки выметают все из холодильника со страшной силой. Три литра молока в день, а то и больше.

Уже несколько дней идет сражение за жилетку. Она принадлежала старшему сыну. А я без спроса отдала ее младшему. Нечего было надеть, когда резко потеплело, да и капризничал он. Старший пытался отвоевать свою вещь. Жилетка ему уже впритык, поэтому я пообещала, что купим ему новую и большего размера. Тем более, что младший сделал дырку на спине, которую теперь придется ремонтировать.

Нужную жилетку я нашла в «Декатлоне», туда мы и поехали. Младшие дети решили присоединиться. Сын уже понял, что тот, кто едет, может из поездки извлечь выгоду. Так и было. Старшему мы купили жилет и спортивный костюм. Пока я искала нужные вещи, дети катались по магазину на скейтах. Тут младшенький прибегает с улыбочкой, и просит купить ему вейборд. «Он классный и недорогой, можно мне?» Я его отправила к папе, после чего вся троица пришла снова ко мне. Папа был не против, тем более – все лето впереди. А я ведь помню последние ночи и песни про телефон.

- Хорошо, я не против, но тебе придется выбирать. Ты ведь хотел телефон, так что решай, телефон или вейборд. (Хотя по цене несравнимо).

- Скоро лето, я могу много кататься. Телефон не так нужен. Вейборд берем.

Давать ребенку из учреждения возможность выбрать – очень важно. Раньше за него все решали. Ему нужно учиться принимать решения, и учиться справляться с последствиями. Сложный выбор он, скорее всего, сделать не сможет, но выбрать один вариант из двух – вполне посильно.

Мы редко замечаем, что наша жизнь состоит из непрерывной череды решений и выборов. Многие предпочитают избегать этого и плывут по течению. Частенько это приводит к печальным последствиям. Подростки, например, попадают в плохие компании. Поэтому я ежедневно стараюсь ставить детей в ситуации, где нужно принимать решение, делать выбор. Если ты никогда не выбирал сам, и не начинал с мелочей, сложно потом сделать сложный выбор вроде профессии или спутника жизни. Лестница начинается с первой ступеньки.

После «Декатлона» мы отправились в «Глобус» - за едой и за папиным подарком. Основной он уже получил, но должен быть и сюрприз. Мы с сыночком пошли в фотостудию, чтобы заказать футболку с нашей семейной фотографией, и надписью «Лучший папа в мире». Сын был очень воодушевлен. Он любит делать приятное.

В магазине дети получили карманные деньги и побежали в отдел канцтоваров за очень нужными вещами. Сынок уже не просил все, что видел, хотя мы взяли его любимый сок, сырки и вкусняшки. Как же он любит все сладкое!..

Когда все было куплено, команда пошла к кассе, а я осталась смотреть акционные товары. Нашла младшему футболку. Старшему мы подарили похожую на 23 февраля, и младшему она понравилась. Праздник прошел, товар остался, цена упала. Ребенок счастлив! Мы заметили, что все свои вещи он сложил в отдельный пакетик. И даже вейборд не выпускал из рук. Очень дорожит личными вещами.

Я еще нашла с большой скидкой ветровку на весну для старшего. Вся верхняя одежда стала ему мала. Я порадовалась, схватила, и как раз успела подойти к кассе. Младший увидел куртку, и чуть не заплакал.

- Я такую хотел, а купили брату. Я давно говорил, что хочу парку с карманами на груди.

- Сынок, я везде ищу, но здесь только мужская одежда.

- Я хочу померить!

- Милый, ты в ней утонешь. Она даже брату будет велика. Она на рост 180 см, а у тебя 149, кажется. Здесь нет детской одежды.

Со слезами на глазах он пошел забирать фотографии. Дома зависть начала процветать с другой стороны. Старшему мы купили жилетку, спортивный костюм и куртку, но когда он увидел вейборд (а у него есть свой), началось.

- Я же давно просил самокат, а вы ему купили, а мне нет.

С обидой ушел наверх. Я стояла у плиты, начала готовить ужин. Параллельно выгружала сумки в холодильник. Не знаю, послышалось ли мне, или сын действительно впервые сказал «мам», но я вроде уловила это слово.

Младших не вдохновили тушеные сердечки. Они решили доесть спагетти с обеда. Я начала бубнить себе под нос:

- Да что же это такое! Никакой благодарности… Всем что-то надо, и все недовольны. Всем все мало.

Младший сын оказался у меня за спиной.

- Я ведь сказал «спасибо». Спасибо! Я благодарен.

Дочка тоже поддержала. У меня стало легче на душе.

После ужина младшие пошли испробовать новый транспорт, и выгулять собаку. После начался семейный просмотр под хруст кукурузных палочек. Сыночек не выдержал. Слишком уж длинный фильм. Он поднялся наверх. Когда я к нему пришла, он играл на дочкином планшете. Она его не сдала. Оказалось, что фильм он видел, ему было неинтересно и долго сидеть трудно.

Он не любит быть один, а любит поговорить. Посадил себе на колени Мандарина – огромного плющевого медведя, качал его и пел колыбельную. Потом мы начали разговаривать про детский дом. Если я правильно поняла, он не пил и не курил, хотя такие дети там были. Сексуальное насилие не имело места, судя по всему. Детям выдавали раз в месяц по 100 рублей. Обычно младшие сразу клали их на телефон, чтобы смотреть фильмы или играть. Старшие могли прикупить табачные изделия или сладости.

Потом сынок спросил, сколько еще ждать, когда мы поедем на море? И когда же приедет сестра, которой он не может дождаться? Мы посчитали, сколько осталось недель.

- Тебе нравится сестра, раз ты ее так ждешь?

- В каком смысле? (Изобразил очень загадочную улыбку на лице).

- Она же твоя сестра, тут может быть только один смысл. Тебе нравится с ней общаться?

- Ну да. (И опять этот хитрый взгляд.)

Потом еще спросил, знаю ли я, кто забрал других мальчиков из его детского дома. С некоторыми он бы хотел встретиться.

Перед сном примерил свою новую футболку с истребителем и радостно ее всем продемонстрировал. Любит подарки наш подарочный мальчик.

День 46-й. Для многодетной мамы все дни на одно лицо. Кухня, стирка, уборка, уроки , а поговорить… Нет отпуска или выходных. Я живу на работе, и работаю там, где живу. Если мы выезжаем из дома – уже праздник. Ведь прежде всего это смена обстановки. И даже если, попав домой, все упадут, я пойду стирать бесконечные тонны белья, мыть вечно грязные горы посуды, и готовить еду для ненасытной толпы растущих троглодитов. А растут они фантастически. Вот только за эту неделю старший вырос на 2 см, младший – на 1 см, а дочка – на 1,5 см. Хорошо, хоть старшая притормозила…

Дети давно хотели посмотреть новый мультфильм "Босс-молокосос". Много раз носились вокруг нас, как назойливые мухи, с вопросом «когда?». День «Д» настал сегодня. Я проснулась последней от топота копыт целого табуна.

Младший сын тихо приоткрыл дверь в спальню, заглянул и отошел. Видимо, подумал, что я сплю. Я его кликнула. Он с разбега перелетел 3 метра до нашей кровати, и с грохотом приземлился мне на живот. Следом шла вторая маленькая торпеда – дочка. Впрочем, вес этих двоих я пока еще выдерживаю. Первый вопрос был очевиден – когда едем?

Когда были исцелованы все пяточки, от щекотки на всех лицах - улыбки, мы пошли одеваться. Я еще вышла c собакой. Как назло расстегнулся ошейник, и он сбежал. Одни соседи умилялись этой несущейся белой пушистой горой, другие орали, как потерпевшие, хотя все хорошо и давно знают нашу добродушную собаку-обнимаку. На помощь тут же примчались младшие дети. Сын бегал кругами, но при всей его проворности, пес быстрее. Однако поймать собаку все-таки удалось –  сынок молодец.

За 18 лет жизни с детьми мы слегка перекормлены мультфильмами, поэтому в кинозал отправили детей одних, а сами пошли погулять. Но не только. Дети быстро растут, а одежда, к сожалению, нет. Мы ходили и приценивались. После кино мы пошли с детьми мерить выбранные штаны для школы и прочую одежду. Нам очень повезло, так как везде были скидки и довольно большие – от 50 процентов. Купить джинсы на тощего, почти дистрофичного подростка ростом 176 см – задача непростая, а нам удалось найти даже несколько вариантов в фирменных магазинах, причем по 500- 600 руб., да еще и с утягивающей резинкой. Всем детям были куплены недостающие вещи, а дочке как утешительный приз - футболка со «звездными войнами» всего за 149 руб.

Поели, и с довольными лицами все пошли домой. За исключением младшего, который опять где-то увидел спортивные штаны, и взялся за старую песню. Но это мы проехали, поскольку, как только сели в машину, все начали активно обсуждать летний отпуск, и, по неизвестной мне причине, рыбалку. Муж ее терпеть не может, но удочки, снасти, спиннинги – все было обсуждено детально…

Дома меня ждала вся моя работа. Дети пошли примерять обновки и убираться. Настало время домашних заданий. Старший вызвался помочь брату, но ничего у них не вышло. Как оказалось, младший хоть и читает, но смысл сложных текстов не понимает. Я поставила ужин и села рядом. Мы разбирали каждый вопрос, я разжевывала, непонятное перефразировала. Полученную тройку нужно исправлять, а самому это сделать ему не под силу, как выяснилось.

Дальше еще лучше. До четверга нужно прочитать всю книгу про Маресьева. Сыночек гордится, когда за день прочитает 4 странички. Такими темпами мы ее и до лета не дочитаем. Вообще он читает медленно и с ошибками. Пришлось применить смекалку. Лайфхак от меня родителям подростков, которые не умеют, не хотят, не любят и вообще не привыкли читать:

1. Подростки любят разные девайсы. Мы закачали книгу в читалку. Все они любят нажимать кнопочки.

2. Все подростки тянутся к сверстникам или группам. Вызываем на помощь всех свободных членов семьи.

3. Лучший стимул – это личный пример. Начинаем в кругу, в доброжелательной атмосфере читать по очереди по страничке. В результате, сын начал читать не по страничке, мало же, читал по три. Все были в любой позе, кто лежал, кто сидел, кто под одеяло залез. Так мы на полном расслабоне прочитали: « цееелых 34 страницы!» Сын не мог поверить своим глазам! Думаю, таким путем его скорость чтения увеличится, будет тянуться за остальными, семья больше сблизится, а сын наберется еще и уверенности.

Я намеревалась читать с ними Библию и духовно-нравственную литературу, но придется читать про героя. В целом это неплохая альтернатива. А еще сынок сегодня назвал меня один раз на «ты». Ошибся или специально – не знаю. Но приятно.

Звонил бабушке и радостно рассказывал ей, как поедем на море, и как летом новый дедушка будет учить его рыбачить. Отчим мужа не то чтобы рыбак, но удочка и небольшой опыт имеются. А что еще нужно ребенку для счастья?..

Ну а маме с папой нужна тишина. Наши «колокольчики» звенят наперебой. Это все равно что включить в доме на полную мощности три разные радиостанции с новостями, а потом еще сделать доклад по всем этим новостям. Вечерняя тишина умиротворяет. Да еще сегодня никто не плакал – здорово!

День 47-й. Очень хочется понимать, что происходит в голове незнакомого ребенка. Каждый день прокручиваю в мыслях разные происшествия, разговоры, и пытаюсь делать некие выводы. Пока я не ошибалась, но не факт, что так будет и дальше.

Мы сели в машину. Младшего нужно было везти на тренировку, а меня -  к зубному врачу. За руль мне опять нельзя. Нужно было спланировать, как всем добраться домой так, чтобы папа потратил минимум рабочего времени. Было очевидно, что я освобожусь раньше, чем сын.

- Ну что, я могу сесть на автобус и поехать домой своим ходом. Или могу дойти пешком к тебе, и посмотреть на тренировку, как ты там играешь.

- Ко мне, ко мне!

Такой реакции я не ожидала. Он очень воодушевился. Раньше на разные выступления его сопровождала бабушка. Или никто. Мама всегда обещала, но никогда не приходила. Видимо, для него важно показать, что он как все, и у него тоже есть мама, которая может появиться на трибуне. Бабушка мне рассказывала, как на выпускном в детском саду он сильно плакал, когда мама в очередной раз не пришла. Он остро чувствовал предательство.

Я пришла, поднялась на трибуну. Тренировка близилась к концу. Когда сынок меня увидел, спросил у тренера, можно ли ему идти. Тот разрешил, и сын с другом стали одеваться. Когда мы выходили на улицу, друг начал задавать много вопросов: где сын раньше учился, кто из родных еще учится в их школе, почему брат с сестрой появились в школе раньше... Сын впал в ступор.

Я знала, что такие вопросы неизбежны. Ответы, основанные на правде, но с недомолвкой, были готовы у меня заранее. «Он учился в другом городе. Наши дети были на семейном обучении. Мы живем в этом районе недавно». Так сложилось, что мы по жизни много переезжали, поэтому, когда мальчик спросил, где мы раньше жили, я перечислила несколько городов. Этого ему хватило.

Когда мы сели в машину, я начала задавать вопросы сыну.

- Как ты хочешь, чтобы я отвечала на подобные вопросы?

- Я не понял, о чем речь?

- Мальчик нас сейчас о многом расспрашивал. Дети разные бывают, и добрые, и злые. Мне хочется знать, хочешь ли ты, чтобы люди знали, что ты был в детском доме?

- Мне все равно. Нет, не хочу. Лучше говорить, что я был на семейном обучении.

- Я поняла.

Очень важно, чтобы родитель с приемным подростком, который, в отличие от младших, очень хорошо улавливает настроения, смогли на вопросы посторонних людей отвечать с уверенностью, не колеблясь. Я уже поняла, что для нашего мальчика важно, чтобы он себя чувствовал как все. Ему нужно быть уверенным, что он ничем не отличается от других.

- А что будем сейчас делать дома? Домашки ведь нет.

- Ужинать и читать твою книгу на четверг. Ты прочитал в своей жизни хотя бы одну книгу от начала до конца сам?

- Нет. Ни одной.

- Ну вот, у нас все впереди.

На ужин я готовила филе грудки. Кусочки мяса лежат на сковороде. Первым на кухню прибежал младший. Он не стал дожидаться, пока я переоденусь. После тренировки на него напал страшный голод. Положил себе в тарелку половину всего мяса без гарнира. Я промолчала. Дочка ест мало, она этому значения не придала.

Потом прибежал старший. Оставшееся мясо мне нужно было поделить на троих. Я-то ладно, но у мужа и сына отменный аппетит.

Старший посмотрел на свою тарелку:

- Так мало? Всего три кусочка?

- Так получилось, - ответила я спокойно.

- А почему у брата в три раза больше?

Младший вскочил, и половину своего мяса сгреб в сковороду. Я добавила старшему, а потом еще молча положила младшему.

Старший возмутился:

- Мам, а тебе хватит?

Я не очень хотела есть, поэтому себе оставила мало. Мне больше хотелось салата…  Я никого не ругала и вела себя спокойно. Думаю, сынок сделал нужные выводы.

Уже очевидно, что до четверга мы не успеем дочитать книгу, поэтому я предложила посмотреть фильм, чтобы иметь представление о событиях, но предупредила детей, что фильм чтение не отменяет. Одноименный фильм «Повесть о настоящем человеке» оказался совсем старым и черно-белым. Через 40 минут у детей кончилось терпение. Уж очень он медленный. Про способ съемок тех времен и говорить не стоит.

Польза, однако, все же была. Сын меня порадовал.

- Пойдем лучше книгу читать, там интереснее. В фильме ведь нету, как он по веткам падал, даже самолета нету.

Сынок продолжил перечисление различий, которые обнаружил. И это здорово! Ребенок понял, что книга интереснее фильма. Не мы ему сказали, а он сам понял.

Мы читали до 21 часа. Помолились, и сын спрашивает: «А поговорить?» Он и сестра залезли под одеяло. Начался допрос про отпуск. Что будем делать, какой будет распорядок дня, во сколько будем вставать, что сыну делать, если проснется раньше других…  Думаю, что до июля терпения моего не хватит, а если и хватит, то поседею. Я понимаю его волнение и предвкушение, но очень надеюсь, что сын может думать и о чем-то другом. После школы мы целый час смотрели карты, маршрут, фотографии базы отдыха. В общем, он поглощен мыслями об отпуске.

Правда, без слез не обошлось. Опять начал вспоминать, что мы еще до каникул говорили, что он поспит в комнате сестры. Я отказалась раскладывать диван и стелить в столь поздний час и предложила, чтобы он мне об этом напомнил в дневное время. Сын ворчал, что его опять все обманывают. Со слезами, насупившись, пошел в кровать. А когда я подошла его поцеловать, уже был спокоен.

День 48-й. Эх, тяжелый выдался денек. Конечно, бывает хуже, наверное... Адаптация идет полным ходом. До обеда я занималась повседневными делами. Непривычной была лишь жара под 20 градусов, которой я решила воспользоваться, чтобы поработать в нашем мини-садике.

Сегодня дети наказаны за страшный беспорядок в комнатах и несвоевременное выполнение домашних заданий. Кто-то пошел на кружки, остальным же было запрещено гулять до тех пор, пока не будут сделаны все дела. Жалко их в такой теплый, солнечный день, но без дисциплины мы повесимся.

Младший отдохнул, немного попереписывался в соцсетях… В общем, тянул резину. Электронный дневник не открывался, а он, как обычно, не в курсе, что задано. Я написала классной руководительнице. Ответ пришлось ждать, поэтому я решила вымыть окна в комнатах детей, а заодно проследить за уборкой.

Как только я все подготовила и забралась на окно, пришло сообщение. Два задания по математике. По сути, дел на 15 минут. Мы же их делали с 15:55 до 19:30. Слабо? За это время стычки у нас не прекращались. Слезы, угрозы, обиды, злость, ненависть, боль, недоверие лились на мою голову мощным штормовым потоком. Дабы не захлебнуться, я то и дело отходила к окнам – мыла их по одному. В это время я поворачивалась к сыну спиной, не отвечала на нападки, давала ему возможность перевести дух и остыть.

Но сын никак не хотел утихомириваться. Подобно вулкану, он взрывался снова и снова. Я пытаюсь вспомнить диалог, и не получается: три часа непрерывного словесного потока не запомнить. Но есть моменты, которые остались в памяти. Сын постоянно повторял, что он тупой, что помощь ему не нужна, что он все сам.

- Хватит меня контролировать! Почему у остальных не контролируют домашние задания? Вы мне не доверяете! Вот  я уже месяц здесь, четверть хорошо закончил! Когда мне начнете доверять? Я другой? Какую характеристику мне дали в школе? Я ее хочу видеть!

- Мы ее отдали в опеку. Ее у нас уже нет.

- У меня диагноз. Я тупой! Синдром какой-то (может, имел в виду синдром дефицита внимания - он разок мелькнул в карте, но потом его сняли).

- В твоей выписке нет диагнозов. Карта внизу, можно посмотреть. Ты умный парень, просто тебе сложно сосредоточиться.

- А какую характеристику мне дали в детдоме?

- Я ведь уже говорила, твоя соцпедагог сказала, что ты ничего не хочешь делать, ленишься, на кружки не хочешь ходить и т.д. А зам. директора про тебя только хорошее говорила.

- Я туда поеду! Я там все разгромлю! Как она так могла?

- Ты с ней дружил?

Опустив голову, он тихо сказал:

- Да.

- Я ей сказала, что если она тебя любит, то пусть домой забирает, а коли нет, заберем мы.

- Я им устрою, все разгромлю. Я ничего не боюсь, даже смерти не боюсь! Я себя убью!

Он рыдал, выдирал волосы на голове, чесал руку так, что она вся покраснела и была в волдырях, я думала – сейчас кровь пойдет.

- Вы меня обманываете. Не дали спать в комнате сестры! Все лжецы свиньи!

- Ну, спасибо, ты сейчас меня свиньей назвал. Не нужна помощь –

я пошла. А захочешь, приходи и попроси.

- Я сказал, что лжецы – свиньи.

Видимо, меня он в эту категорию не внес.

Я стала внизу складывать белье. Делала я это совершенно беззвучно. Муж повез дочку в художественную школу. Перед уходом она зашла к брату и спросила, где мама. Ответ ее поразил: « Моя мама где-то шляется, а твоя внизу». Как только сын услышал, что дверь хлопнула, спустился в прихожую. Что конкретно он делал, не знаю, но по звуку то ли пинал стену, то ли бился головой. Были слышны размеренные удары и слова «Ненавижу, ненавижу!» Потом зашел на кухню и с удивлением обнаружил, что я дома. На вопрос, кого ненавидит, он не ответил. Я спокойно встала и пошла готовить.

- Я другой, не родной!

- Какая разница? Люблю я тебя, как родного, а остальное неважно.

Я за ним погналась. Он любит играть в догонялки. Я его крепко сжала руками, он согнулся в коленях и мы приземлились. Голову опустил. Пес тут как тут, начал лизать ему шею и уши, а я держала крепко-прекрепко.

- Что ж так сильно! Больно же.

- Это чтобы ты знал, как крепко я тебя люблю.

Он был такой маленький. Свернулся калачиком в позе новорожденного, и я смогла обнять его целиком. Отпустив сыночка, я пошла готовить. Он еще немного поворчал, а потом стал заглядывать в кастрюли. Идея грузинского блюда чахохбили его насторожила, поэтому я с ходу сменила рецепт. И гарнир ему не понравился, поэтому мы вместе решили варить макароны. Я дала ему выбрать из трех видов.

Раздумья над макаронами его успокоили. Правда, временно. Я готовлю блюда разных народов мира, некоторые он никогда не пробовал, но я рискую – пока получается. Курица тушилась, дом наполнил аромат специй. Я присела на диван и ждала, пока закипит вода.

Вдруг ко мне подкатывает сынуля с математикой.

- Один я решил, а второй не могу.

- Не страшно. Сейчас разберемся.

Мы начали решать вместе. По ходу вылезали пробелы в знаниях: одна таблица умножения чего стоит. Считаем на пальцах. Как только мы натыкались на сложность, как только нужно было немного напрячь мозги, начинался ужас. Он то заплачет, то руку расчесывает, то из челки клочья волос выдирает. Даже головой об стену бился.

Муж, уже вернувшийся домой, снял наушники и повернулся к нам. Сын выражение его лица не видел, и слава Богу. Я ему подала сигнал, чтобы молчал. Задачу мы все-таки решили, и сын с поля боя ушел победителем. Что же там такое с ним делали, что учеба вызывает такие приступы?..  Пару раз я ему напомнила, что я очень терпеливая, но нервы у меня не железные. Ужин умял в две секунды.

Мы с мужем пошли выгуливать собаку. Мне было необходимо подышать свежим воздухом. Голова от напряжения раскалывалась и болела. Дочке мы дали задание продолжить с братом чтение книги. На улице мы, естественно, обсудили случившееся. Муж был в шоке от одного битья головой об стену.

- Я бы этого не допустил.

- А что бы ты сделал? Напряжение для него невыносимо, его нужно куда-то деть. Если бы ты крикнул, было бы только хуже. Он ведь себе не хотел навредить. А руки я периодически гладила и останавливала, иначе была бы кровь.

Когда мы вернулись, дети сидели на кухне и пили чай. Я уже была готова сделать замечание, но тут заметила на столе читалку. Они прочитали целых 3 главы. Перед сыном была гора фантиков от маленьких шоколадок:

- Я пакет не открывал, он уже был открыт.

- Все нормально, ты же весь ужин съел. Вопросов нет.

Сынок улыбнулся. Допили, дочитали, помолились. Когда я выходила из его комнаты, спросила: «Ты будешь спать не целованный и не обнятый, или как?» Он сделал шаг мне навстречу, и впервые обнял меня одной рукой вокруг талии. Я его обняла и поцеловала в макушку.

Сколько же будет таких дней, прежде чем он поверит, что я его правда люблю?

День 49-й.  Вчера младшенький меня спросил:

- А можем мы летом поехать в мой родной город?

- Это сложно, милок, нас много, семья большая, а билеты дорогие.

- Так мы детей дома оставим.

- Все равно это 3500 км, а детей одних оставлять нельзя.

- Тогда пусть папа остается, а мы вдвоем полетим.

- Это дорого и сложно, уж легче бабушке приехать.

- Не обещайте мне ничего, – сказал он спокойно. 

- Сынок, дети – они такие. Вы слышите только то, что для вас важно, а слова после запятой и слова «если», или «в случае» уже не замечаете. Я тебе никогда ничего не обещала, кроме одного – что буду тебя любить.

- Мне не надо обещать, тогда не расстроюсь.

- Я это знаю.

Сегодняшний день был спокойным. Никто не ругался, ни у кого не было истерики. Случилось примечательное и очень приятное для меня событие. Для кого-то это мелочь, а для меня – лучик надежды. Когда я привезла младшего на тренировку и собралась уезжать, он весело побежал по дорожке к залу. Внезапно обернулся, и, с широкой улыбкой посмотрев мне в след, помахал ручкой.

В машине по дороге туда и обратно мы обсуждали лишь одно –

летний отпуск. Ему очень интересно все, что будет летом. Я его предупредила, что место, которое мы выбрали – тихое и там мало развлечений, на что он ответил, что ему вполне хватит купания в море, рыбалки и походов по горам.

Вечером мальчики засиделись за компьютером. Оказывается, младший начал делать презентацию или что-то вроде этого – при том, что делать это не умеет. Старший – программист начал обучать его работе с некоторыми программами. Я их еле оторвала от этого занятия и отправила спать.

День 50-й. Будни, будни, рабочие будни. После часа дня кто-то начал ломиться во входную дверь. На улице был дождь, но младший притопал из школы сам. У них отменили один урок, и он освободился раньше. Не люблю, когда сын ходит один через стройку, но что поделать: он забыл телефон и не мог даже позвонить.

Мы дали ему отдохнуть, а потом с трудом усадили за уроки. Математику предпочел делать с сестрой, которая совсем не математик. Вроде справились. От моей помощи отказывался до последнего. Русский сделал, как мог, принес черновик на проверку. Вместе мы исправили ошибки. Он гордо пошел наверх.

Вначале своего пребывания дома сын держал все вещи в порядке, но к 50-му дню явно расслабился: в шкафу лежат грязные трусы, а носки без пары валяются по всей комнате. Поди угадай, чьи они - кого из сыновей. Одежда навалена на стуле и на полу, кровать не заправлена, на столе – творческий беспорядок, а над ним печально свисает лампа, которая чудом до сих пор не упала. Нормальный такой, как сын любит говорить, «мужицкий» хаос.

Старший опять заболел. На этот раз – двухсторонний отит и воспаление лимфоузлов. Конечно, с него спрос никакой, ему бы дожить до конца недели. А тут Пасха на носу, да еще и у папы в пасхальное воскресенье юбилей. Чувствую, придется мне надавать сыну «волшебных пенделей».

Но не сегодня. Когда у приемного ребенка несколько сложностей сразу, нельзя решить все сиюминутно. Я бы его и убраться заставила (по части упрямства пока лидирует папа, а я на втором месте), но из трех зол пришлось выбрать меньшее. Беспорядок я оставила: сын отделался моим недовольным взглядом и напоминанием, что это мне не нравится. Впереди нас ждала битва за английский. Уже вечерело, папа, как назло, уехал со старшим к ЛОРу. Так что это счастье снова выпало на мою долю.

- Так, теперь давай за английский. Крутые пацаны не сдаются. Бегом.

- Крутые только яйца.

- Беги, англичанин ты мой, распечатывай задание, и с улыбкой, с хорошим настроением и без слез – за дело.

Нужно было написать всего 4 предложения – казалось бы, мелочь. Но тут, как назло, собака начала скулить раньше времени. Обычно до 9 вечера терпит, а тут – на полтора часа раньше. Ее скулеж действовал мне на нервы, да еще и сынуля распсиховался. Снова начал драть ногтями руку. Весь покраснел, на руке царапины, как от кошки, лицо злое. Ручку у меня вырывает, писать не дает… Но моя взяла. Мы это сделали. Ужасно коряво и некрасиво, по большей части под диктовку, но сделали. Повторял за мной вслух. Так, глядишь, что-то в голове и останется.

Собаку я выгуляла. Сырость, холод и пронизывающий ветер не порадовали, но нервы расслабились. Предстояла еще одна битва…

Литературу сегодня заменили на русский, так что нужно продолжать читать книгу по максимуму. Но, к несчастью, в школьном портфеле сломалась читалка. Хорошо, что старший одолжил свою. Я позвала младшего в спальню, подставила под спину подушку и уселась.

- Давай читать.

- Зачем? Мы и так 6 глав уже прочитали.

- Задали ведь все прочитать.

- Не хочу и не буду.

- Да ладно тебе!

- Не буду.

Сопли, слезы, немного огрызаний, демонстративный отказ от прикосновений.

- Ты ведь знаешь, что я упрямей!

Если за английский мы бились полчаса, то тут все получилось в разы быстрее. Успокоился и начал читать. Мы лежали рядом, облокотившись на подушки и изголовье большой кровати. Сначала между нами мог бы уместиться еще один человечек. Сын читал, медленно, запинаясь, как мог. Старался. Я потихоньку наклонила голову, чтобы видеть текст и поправлять ошибки. Постепенно я перемещалась по сантиметрам, пока моя голова не оказалась на его плече. Он уже не сопротивлялся, передал мне читалку, лег на бочок и прижался. Мы продолжили чтение. Дошли до места, где Алексею Маресьеву было уже совсем тяжело, когда он ставил себе небольшие цели и стремился их достигать.

- Видишь, как он поступил, когда было сложно. Это работает при любых обстоятельствах. С чтением или английским нужно ставить маленькие задачи, маленькие цели, к которым будем постепенно стремиться. Читать по несколько страниц, наращивать скорость, учить по несколько новых слов ежедневно. Потихоньку все наладится.

- Понял, давай читать.

Вдруг с поздних занятий прибежала дочка и прыгнула к нам.

- Я тоже хочу читать! Ох, вы уже там, где он партизанов звал в фильме?

Сынок тут же встрепенулся:

- А чай мы не успеем попить? Уже девять. После девяти нельзя ведь.

- Успеем. У нас уважительная причина. Надо читать.

- Но я же не могу читать и чай пить.

- Не волнуйся. Ты начнешь читать, пока вода закипает, а когда будешь пить чай, продолжу я или сестра. Так мы и дочитали до 10-й  главы. С этой победой он отправился на молитву и в кровать. Лечь он, правда, никогда сразу не может. Каждый вечер начинает прыгать, беситься, носиться по дому, как ужаленный. Сегодня разошелся так, что пришлось прибегнуть к тяжелой артиллерии: папа поднялся к мальчикам, бросил им пару «мужицки» громких и четких фраз. Тишина наступила мгновенно.

Люблю я этого шалуна. И как мы раньше жили без него? Ума не приложу.

День 51-й – 53-й.  То ли пасмурная погода влияет, то ли праздники, то ли юбилей мужа, то ли усталость, но мне совсем не пишется. Что было в пятницу – не вспомню даже под дулом пистолета. Со вчерашнего дня запомнилось самое главное. Сын мне прислал СМС, которое я, к большому сожалению, получила только дома: «Мама, а можешь купить саян лимонад». Какая прелесть – «мама» и на «ты»!

Получив сообщение, я была готова бежать в магазин сию секунду. Муж меня, конечно, затормозил. Но как же, мама ведь! Сначала, казалось, сын хотел обидеться, что я не купила то, что он просил, но я начала искать в интернете, что же такое я должна была купить. Я в принципе не знакома с лимонадами: мы их не пьем.

Сын постоял рядом с монитором, а когда увидел мою растерянность, кажется, поверил, и показал пальцем на нужную картинку. Я не виновата, что в супермаркете телефон не ловит, но мне все равно очень жаль.

Младшие дети помогали мне с уборкой, красили яйца, рисовали картины и плакат для папочки. Дочка шепнула мне на ушко, что она очень рада, что так подружилась с братиком, что он ее не обижает, и они очень дружны. Старший весь день составлял из фотографий слайд-шоу. Я пекла торт.

Дети ждали папин юбилей с нетерпением. Какая там Пасха при таких обстоятельствах? Особенным нетерпением отличился младший сын. В воскресное утро встал в 6 утра, как будто его ждут под елкой новогодние подарки. Терпения не хватило даже до 7-ми. Сначала он опрометчиво разбудил брата, слушая музыку. Тот, в свою очередь, до обеда вел себя, как разъяренный гризли, которого разбудили посреди зимы, и он дико зол и дико голоден. Этим он всех достал настолько, что папа в конце концов выгнал его из-за стола. Но это я опережаю события.

Наш воодушевленный мальчуган разбудил сестру, оделся в нарядную одежду, взял огромный плакат, который они с сестрой нарисовали накануне, и начал петь поздравительную песенку. Папа еле смог открыть глаза. Жмурясь, он посмотрел на это чудное зрелище и выслушал песенку. Сынок вчера подслушал, что папа хочет, чтобы я ему принесла кофе в постель. Но все знают, что я против того, чтобы папа пил кофе – соответственно, готовить его не буду. Сынуля втихаря спустился на кухню, смолол кофе на ручной кофемолке и сварил его в турке. Готовый кофе подал папе в кровать. 100 баллов, но папа все равно встать не смог: работал допоздна. Поэтому, как только дети притихли, он нырнул мне в подмышку и уснул. Ребята немного расстроились, но, думаю, поняли.

После завтрака мы стали готовиться к приходу гостей. Дети суетливо стряпали угощения, сами накрывали стол, делали закуски. Из младших вышел хороший тандем. Я готовила праздничный ужин, папа пылесосил и принимал поздравления, а старший, «гризли», ходил и прятался: то в прачечной, то в гардеробе. В конечном итоге, я смогла его убедить, что нужно пойти позавтракать.

Остыл он только ближе к обеду. С этим обидчивым подростком с повышенным чувством справедливости порой бывает жарко. Да и спорить он любит больше любого юриста. Если в случае приемных детей можно все списать на гены или на плохое воспитание, то тут не на что: так сказать, «пеняй только на себя». Иногда я даже удивляюсь: по отношению к приемному сыну у меня порой больше терпения, чем к кровному.

Гости приехали. За младшего сына я была спокойна, хоть он и не был знаком с приехавшими нашими друзьями. Вел он себя отлично, играл в настольный теннис на равных со взрослыми. Единственный казус случился во время еды, так как он не привык пользоваться столовым ножом, чего папа от него настойчиво требовал.

Часть домашних заданий сын сделал до приезда гостей, вторую часть – безоговорочно после их отъезда. Что он сделал с папой, не знаю: может, это утренний кофе виновен, но папа вдруг решился заказать ему телефон, который раньше покупать не собирался. Модель выбрали точь в точь, как у сестренки. Сынок так страстно обещал, что не будет часами играть, что все игры – только после готовых заданий и в выходные, что хотелось взять диктофон и записать это.

Насморк у него не проходит, и это меня беспокоит. У бедного ребенка уже весь нос красный, кожа содрана… Капаем все, что прописали, добавили ингаляции минералкой, чтобы хоть как-то облегчить дыхание. Как же можно так запустить ребенка? Неужели в учреждении им совсем нет ни до кого дела?..

День 54-й. Вчера мне совсем не писалось, поэтому я упустила очень важный момент. Сынок начинает расслабляться. У меня появилось неопровержимое доказательство того, что он начинает нам доверять. Прежде на вопрос о том, как он умудрился два раза сломать ключицу, он отвечал лишь: «Упал». Но вчера он вдруг разговорился. Рассказал, как играл в футбол, и внезапно к нему подбежал мальчик, который просто так бросил его на землю, сломав ему при этом ключицу. После он рассказал то, что нас возмутило. Оказалось, сотрудники детского дома настояли на том, чтобы он соврал: его вынудили сказать, что он упал с велосипеда, – чтобы не создавать проблем мальчику. Дальше сына отправили на лечение домой к бабушке. Он был в гипсе три недели. Судя по тому, в каком положении были руки в гипсе, он не мог сам ни одеться, ни даже сходить в туалет.

В данном случае жертвой был беззащитный и бесправный сирота, поэтому наказания ни для кого не последовало. А кого и как наказали бы за такое происшествие, мы знаем не понаслышке…

Когда старшему сыну во время урока физкультуры сломали ногу, мы, родители, защищали его права. Четко зная правила безопасности на уроках физкультуры, которые во время предыдущего больничного педагог заставила сына выучить наизусть, мы обратились с жалобой к директору школы, указав все нарушения правил безопасности. В результате проведенного расследования педагог была лишена премий и надбавок до конца года за нарушение правил безопасности на уроке и отказ оказать ребенку первую помощь. А кто заступится за сироту? Я уверена, что если бы делу дали ход, не обидевший сына мальчик был бы наказан, а те, кто отвечал за детей. Ребенок пострадал по халатности, а взрослые, прикрывая свои спины, заставили его врать. Как он после этого должен доверять кому-то?..

Я наблюдала за его лицом, когда наш старший сын дал ему на днях пощечину. Он явно не ожидал, что мы встанем на его сторону, будем его защищать и ругать кровного ребенка. Он часто спрашивал, другой ли он, отличается ли он? Еще не раз нам придется доказывать, что семья – это не детский дом, что, даже если он нам не родной, он так же любим.

Младшие дети все больше дружны. Вместе приходят из школы, делают уроки, вместе убираются и рисуют, защищают друг друга. А мальчики то ссорятся, то мирятся.

Одно из сражений было за ужином. Началась новая неделя, а с ней – смена дежурного по кошке. Дочкина неделя только что закончилась, а мальчики не могли договориться, кто следующий. И я, как назло, забыла. Дети ругались, каждый доказывал свою правоту. Я предложила разрешить спор при помощи игры «камень, ножницы, бумага», но дети отказались.

Спор все никак не заканчивался. В результате папа устроил лотерею. Честь убирать за кошкой выпала дочке вторую неделю подряд: несправедливо как-то. Вот тут-то и пригодился дневник. По записям стало ясно, что сейчас – очередь младшего. Старший стал ликовать над своей победой, а братик с глазами на мокром месте лежал в кровати: «Я себе кошку не хотел. Пусть убирает тот, кто хотел».

- Сынок, ты хочешь быть как все, а все дети в доме по очереди ухаживают за кошкой.

- Кошка глупая, мне нравятся собаки.

- Я тоже больше люблю собак, но очередь твоя. Если бы ты был в деревне, пришлось бы и за коровой, и за курами убирать. Выбора бы не было.

- А сестра лоток не поменяла.

- Она все сделает, и ты потом продолжишь. Все по справедливости.

Я опустила им жалюзи, поцеловала, выключила свет и ушла. Когда я в последний раз взглянула на сыночка, глаза уже не блестели от слез. Он смотрел в никуда, даже не моргая.

 

День 55-й. Когда я отвожу или привожу детей, а младшему никуда не нужно, он любит ездить со мной на переднем сиденье. Сегодня мы отвозили дочку вместе. В магазине, в который мы заехали на обратном пути, он помогал изо всех сил и в награду получил фосфорные наклейки с планетами. Мы их ему давно обещали, но поставки в магазин не было. Разговор в пути был весьма занятным.

- Я занимался паркуром полгода.

- Ого. Это опасный спорт.

- Бабушке я сначала не говорил, но потом сказал. Она сказала, чтобы я был осторожен. Я сальто научился делать.

- Адреналиновые виды спорта связаны с риском.

- Я сначала не знал, что нужно группироваться, а теперь знаю.

- Мне было бы очень страшно за тебя, если бы ты это делал.

- Круто по крышам, но я на земле делал. Мне бы хотелось c парашютом прыгнуть, чтобы адреналин выбить.

- Те, кто занимаются адреналиновыми видами спорта, привыкают к высокому уровню адреналина, и им хочется все больше. В результате они теряют бдительность и идут на неоправданный риск. Заканчивается это травмой.

- Вот я хочу с парашютом, чтобы весь адреналин вышел.

Только этого мне не хватало! Он очень спортивный, но смотреть на такие вещи со спокойной душой я не могу.

Английский они сделали с сестрой, а я отделалась лишь легким испугом. За ужином он меня поразил. Раньше сын заявлял мне, что рыбу только ловит, но есть ни за что не будет. На ужин была рыба, маринованная с лимоном, солью и оливковым маслом. Он сел и начал уплетать за обе щеки. У старшего же не было аппетита. Любимую рыбу он есть не захотел, на что братец ему сказал: «Ты что, такая вкуснотища!» Я думала, мне послышалось. «Очень вкусная рыба!» Ну, слава Богу. Угодила.

 

День 56-й. Сегодня опять пришел из школы сам. Я его ждала у входа, но мы каким-то образом разминулись. Дома долго отдыхал, никак не хотел садиться за уроки. Ему неохота ничего делать из-за старшего, который все еще на больничном.

- Как же так, у меня насморк так долго, а мне больничный не дают. Буду в следующий раз просить. А то вон, брату все время дают.

- Так у него отит и воспаленные лимфоузлы. Если это от вируса, он может заразить одноклассников, а от твоих аденоидов да синусита никто не заразится. Вот тебя в школу и посылают.

- Я так сильно устал, и насморк. Можно я не пойду на тренировку?

- Трудно дышать, когда бегаешь?

- Не могу бегать вообще. Да, я устал. Учеба, тренировки, домашки, даже помыться некогда. Вот я немытый хожу.

- Да ладно. А про самочувствие поговорим с папой.

- Да меня вообще не допустят. Формы нет.

- Как так, мы же купили?

- Надо 2500 заплатить за форму тренеру.

- Я тренера спрашивала, для тренировок ничего особенного не нужно. Это, наверное, для соревнований .

- Ну да, говорю же, меня не допустят.

- Погоди, это ведь разные вещи: тренировка и соревнование.

- Мы там еще и на медосмотр пойдем.

- Так если ты пропустишь тренировку, мы не будем знать, что и когда.

- Да не допустят меня. Сказал же.

- Не спеши. Ты мне по-человечески объясни, а то я никак не пойму, почему тебя на тренировку не пустят. Да и раньше ты ничего не говорил.

- Но сейчас сказал.

- Короче, собирайся. Едем на тренировку, и на месте все выясним.

Естественно, его никто не собирался выгонять. Просто нужно было сдать деньги на форму для соревнований, выбрать номер и с командой сходить в диспансер.

Сын уже два дня ходит, как шелковый. Завтра получит новый телефон: ждет его с нетерпением. Да и загранпаспорт готов. Есть, ради чего стараться. За историю сел без проблем, но вот помощь сначала не принял. «Я сам, я сам...» Я стала задавать вопросы с конца темы. Отвечать не получалось. То ли он так невнимательно читает, то ли торопится, то ли правда плохо понимает научный текст… В общем, помогать все равно пришлось – обращать внимание на детали, разжевывать, разъяснять. Сделали мы это быстро, так как тема была не сложная и интересная. Спать лег в хорошем настроении.

День 57-й. За окном весеннее зубастое солнышко: вроде и пытается греть, но ветер все равно ледяной. Пока младшие дети были в школе, я занялась огородом.

Младшенький хулиганит. При маме капюшон на голове, а на пару шагов отойдет – голова голая. Синусит у него процветает. По сто раз за день повторяю, чтобы надел носки, тапки и шапку на улицу. Не хочет он побороть свои сопли. Они ему надоели, лекарства принимает без напоминаний, но не бережет себя.

Детей из школы забирала я. Сын как увидел машину, побежал навстречу с широкой улыбкой. Пока мы ждали дочку, позвонила учительница истории. Сказала, что сынок должен был выучить гимн, а он не пришел. Одноклассницы «сдали» его и еще двух парней – сказали, что не выучили, а потому не хотели идти. Наш вроде учил, но, как я обнаружила вечером, выучил два куплета и припев, а третий – нет. Он говорит, что его не позвали, а он забыл. Учительница утверждает, что врет. Гимн мы пели дома вместе, поэтому я точно знаю, что он его учил. Завтра до уроков ему дан шанс исправить ситуацию.

Сегодня он супер-счастлив: получил свой первый загранпаспорт и новый долгожданный телефон. Его старый совсем перестал работать. Когда я ему поначалу говорила, что все будет, но постепенно, он делал кислую мину. На его лице было написано: «Знаю я вашего брата. Нельзя никому верить. Ну-ну, посмотрим». Но, когда пару дней назад я сказала ему, что к поликлинике он пока прикреплен условно, поскольку его еще не внесли в компьютер (для прикрепления мне нужно пойти к участковому с его картой, но я не успела – объяснила я), он спокойно, уже без многоговорящего выражения на лице, сказал: «Не страшно. Знаю, все постепенно». У меня было ощущение, что я разговариваю с ним на равных, и он на самом деле все понимает. Было очень приятно.

На вечер опека пригласила нас на встречу приемных семей. Обсуждались новые требования из Министерства. Указания, прямо скажем,  местами идиотские. Видимо, чиновникам на верхах скучно зарплату получать: решили создать видимость работы. Так, например, приемные родители должны в обязательном порядке зарегистрироваться в «Инстаграме». Или еще одно веселье, которое пока до конца не имеет точного формата, но звучит примерно так: каждый приемный родитель должен раз в месяц отчитываться о проделанной воспитательной работе. Что это будет конкретно, одному Богу известно. Не могу себе представить многодетную маму (а у нас есть и такие, у которых по 8 приемных детей), которая каждый месяц находит время на отчеты на всех детей, да еще и в «Инстаграме» сидит, чтобы кто-то наверху мог ее проконтролировать.

Зато мы выяснили и нужные моменты. Например, у нас не существует удостоверений приемных родителей, а социальную карту ребенок может получить только тогда, когда станет сиротой на бумаге, а для этого нужно еще много времени и суд. Даже если мы многодетные, он не считается, так как не усыновлен. О том, что планируем отпуск, нужно говорить заранее, чтобы бухгалтерия внесла в планы компенсацию за путевку: если не написать вовремя заявление на ежегодные выплаты, нам их не дадут. А еще каждую осень нужно будет проходить диспансеризацию и получать группу здоровья.

Пока мы с папой «развлекались» с нашими сотрудницами опеки (а у нас действительно очень приятная опека, и с ее сотрудницами приятно иметь дело) и несколькими десятками приемных семей, наши мальчики совершили невозможное. Младший выгулял собаку, старший ее покормил, а потом они вместе приготовили ужин. Нашли рецепт в интернете, модернизировали его (что на пользу ему не пошло), накрыли на стол и с гордостью накормили всех нас.

Дело осталось за малым: не сделан английский. Нашему «англичанину» я напомнила, что задания нужно выполнять без капризов, и обязательно в хорошем настроении и с улыбкой на лице. Он посмеялся и позвал меня на второй этаж. За исключением небольшого баловства, мы вместе сделали все. Местами он даже старался: повторял предложения, с трудом, но усердно составлял с моей помощью предложения и понемногу читал.

И когда дети, наконец, улеглись, я вспомнила про разгром на кухне, который будет ждать меня до утра… Зато мальчики счастливы. Длинный выдался денек.

День 58-й. Как только я начинаю расслабляться и думать, что все гладко и под контролем, как только ощущаю, что наш новый сын действительно наш, приходит жизненный урок, который напоминает об обратном.

Обычный день учебного года. Казалось, что и писать совсем нечего. Все как у всех. Дети, школа, кружки, работа по хозяйству, муж рядышком работает, обычные дела в обычный день. Он и был почти обычным до самого позднего вечера.

Наш сынок с нами почти два месяца, а кажется – всю жизнь. Он очень, очень нетерпелив. И этой его черте боженька часто бросает вызов. Оказалось, что на его новом телефоне битый пиксель. Пришлось его сдать, но магазин готов на обмен только после экспертизы, которую нужно ждать 3 недели.

Мы помолились перед сном, и тут доченька загрустила. Мы с ней давненько не проводили время только вдвоем. Последние два месяца вечернее время проходило в общении с младшим сыном. Я старалась уделять внимание всем, постоянно напоминала кровным детям, как я их люблю и объясняла, что происходит с новым братиком. Сегодня мы легли с дочкой в обнимку и стали разговаривать. Оказалось, она грустит, соскучилась по сестре, отношения со старшим братом не ладятся, потому что он стал грубее и наглее, чем прежде, но она очень счастлива, что у нее есть теперь второй старший братик. С ним они сблизились, и многие дела делают вместе. Он ее иногда достает, но в целом они хорошо ладят. Мы говорили о многом: о школе, подругах, сестре, подростковой жизни, о своем, о девичьем …

Вдруг дверь спальни открылась шире. Загорелись все лампочки в люстре. Торнадо пронеслось по комнате и приземлилось на кровати рядом со мной.

- Пойдем!

- Скоро мы договорим, и я приду.

Он ушел, выключив за собой свет. Мы продолжили наше общение. Дочке стало немного легче. Она излила душу, получила персональное внимание и любовь – все, что ей было так необходимо. Сынок снова ворвался к нам, и я ему снова сказала, что приду, как только закончим. Он обиделся и хлопнул дверью, предварительно выключив свет. Он впервые увидел, что внимание уделяется не только ему.

Разговор с дочкой мы закончили вскоре после этого инцидента. Я пошла к мальчикам. Они уже легли. Горел лишь индикатор на зарядке телефона. Я заметила, что младший убрался на столе. Видимо, он хотел меня порадовать. Лежал в кровати весь надутый. Старший был в похожем состоянии: он сказал, что не хочет видеть, как я укладываю брата.

Я попыталась заговорить с младшим и пожелать ему спокойной ночи. Он накрыл голову одеялом и отдернулся от меня. Я стала выяснять, в чем дело. Сынок меня ошарашил: он обиделся, потому что в приватной беседе с дочкой мы использовали родной язык. Ему это неприятно: он счел, что мы от него что-то скрываем или обсуждаем его.

Все эти два месяца я старалась в его присутствии говорить только по-русски. Я знаю, что людям неприятно, когда рядом с ними говорят на незнакомом языке, но мы же общались за закрытой дверью. Сынок занудно повторял по кругу одно и то же. Старшего это совершенно вывело из себя. Он накричал на брата, что тот из-за чепухи устраивает такое, и пошел спать в нашу кровать.

Мне понадобился почти час, чтобы успокоить младшего сына. С кровати он меня сбросил, поэтому я села на полу на коленки рядом с его кроватью. Он угрожал, что больше ни с кем говорить не будет. Он убежден, что мы пользуемся незнакомым ему языком, чтобы он не понимал. Он лег, накрылся с головой и плакал. Потом залез в пододеяльник и спрятался там.

- Тебе так спокойней и безопасней? – я помню, что он так делал в детдоме, когда ему грозила опасность. Он мне рассказывал про это.

- Да.

- Я знаю, я тебе чужая и ты мне не доверяешь. Мне больно, очень больно, – в этот момент слезы покатились по моим щекам. – Я не могу заменить тебе маму и папу. Я не Бог и не фея-волшебница. Я не могу их вернуть. Я правда люблю тебя всем сердцем, всей душой. Я стараюсь изо всех сил, чтобы тебе было хорошо. Но, если ты молчишь, не говоришь, я не знаю, чем тебе помочь. Я не умею читать мысли. Дети привыкли, что мы разговариваем. Мы друг с другом всем делимся. Ты даешь мне понять, что я чужая тебе.

- Как?

- Ты сторонишься иногда, никак меня не называешь, говоришь на вы …

- А как мне вас называть?

- Можешь на ты. А дальше, как ты сам хочешь. Я знаю, тебе трудно называть меня мамой. Я не настаиваю, но буду очень рада.

Он вылез из пододеяльника, лег под одеяло, открыл голову. Перестал плакать.

- Я очень тебя люблю. Можно тебя поцеловать? – я поцеловала его в лоб, щеки, гладила по голове. Потом он достал руки из под одеяла, и я целовала их, а по щекам катились слезы. – Чем я могу тебе помочь? Что для тебя сделать?

Он перестал плакать. Успокоился. Я говорила тихо и спокойно.

- Если захочешь, я научу тебя моему родному языку. У нас нет причин от тебя что-либо скрывать. Я очень счастлива, что ты здесь. Одежда, еда – это все было у тебя и в детдоме. Позволь тебе дать то, чего там не было. Любовь, внимание, заботу, безопасность. А сейчас отдыхай. Спокойной ночи, сыночек.

День 59-й – 60-й. Два месяца дома. Выходные. Дети решили нас порадовать: взялись за уборку дома. Мальчики принесли мне на подпись целый список дел, которые выполнили: от мытья унитазов и раковин до уборки гаража. Инициировал уборку гаража младший: попросил меня вывести машину на улицу, а папе ничего не говорить. Хотел устроить сюрприз. За зиму там набралось много песка, который вместе со снегом мы привозили на колесах.

Потом дети полтора часа катались на велосипедах. День был замечательным до самого вечера. Под вечер младшего начало тошнить. Я сделала ему чай. Сначала он полежал на диване, а потом пошел звонить бабушке. Когда вернулся, стал просить валокордин. Я никак не могла взять в толк, зачем валокордин при тошноте. Давление мы померили, оно в норме, только пульс немного учащен. Валокордина дома нет, да и зачем нам смесь ментола, мяты и валерианы?.. У нашего мальчика сразу глаза стали на мокром месте. Он ничего не хотел слышать о том, что это не лекарство от тошноты. Я ему дала половиночку фенибута, и он быстро заснул.

Ночью опять громко кричал во сне. С бабушкой я утром провела беседу. Сказала, что если она считает, что внука нужно лечить определенным образом, нужно это сообщать родителям, а не ему самому. Она поняла свою ошибку очень быстро. Ведь мало ли какую таблетку он выпьет, а нам потом отвечать. Общались мы с ней около часа.

Я поняла, что это очень здорово, что у нас есть такая поддержка. Когда сын общается по телефону со своей бабой (так он ее называет), его лицо меняется. Он радостный, расслабленный, умиротворённый. Она каждый раз ему напоминает, что он должен нас благодарить и целовать, лишнего не просить, хорошо учиться и помогать. Она очень рада, что мы появились в его жизни, и молится за нас каждый день. Ей вскоре предстоит операция, поэтому то, что у ее внука теперь есть семья, и она знает, что он в хороших руках, ее успокаивает.

Она очень тактичный человек, и даже если ей очень хочется, сама старается нас не беспокоить. Я ей звоню примерно раз в 7-10 дней, а внук – пару раз в неделю. Когда мы с ней впервые знакомились, мы и подумать не могли, что знакомимся с новым членом своей семьи. Мы хотели разузнать про прошлое сына, чтобы понимать, что у него за плечами. Планировали мы небольшую встречу на нейтральной территории, а оказалось, что теперь у нас приемная бабушка, которая поздравляет всех наших детей с праздниками и шлет им подарки!

День 61-й – 63-й. Обычные дни из жизни обычной семьи. Дети выполняют свои обязанности. Младший увлекся готовкой. Когда нет тренировок, рвется готовить ужин. В то же время не хочет это делать один. Поэтому мы вместе готовим, вместе ходим в магазин, вместе убираем, вместе встречаем детей, вместе ложимся спать, вместе читаем, вместе купаемся (он купается, а я с ним разговариваю). Вчера нам позвонили из Службы сопровождения. Пригласили на беседу и знакомство.

Пока дети занимались тестами на профориентации, мы пили чай и общались с сотрудниками. Младшего сразу приметили. «Управленец у вас растет», - сказали нам. Всех сразу рассадил, раздал бумагу и материалы, закончил раньше всех. Ждем результаты. Детям там понравилось. Хотят еще прийти, и это хорошо. На мой скромный взгляд, лучше привести ребенка в Службу сопровождения, когда все хорошо, чтобы он освоился и познакомился с психологами. Никогда не знаешь, когда появятся неожиданные сложности, и понадобится помощь специалистов. В таком случае ребенок будет уже знаком с людьми и обстановкой, и легче пойдет на контакт.

В школе он был сегодня только на двух уроках. Потом ездил с футбольной командой в диспансер на медосмотр перед сезоном. С 11 до 18 часов там пробыл. Когда приехал домой, поел и пропал. Я зашла в его комнату. Он лежал одетый поперек двух кроватей, пятки свисали с края. Он спал. Сладко-сладко. Было жаль его будить, но нужно учить уроки. Он с трудом продрал глаза и пошел заниматься. Мне всегда казалось, что в нем есть неиссякаемый источник энергии, но сегодня он впервые сказал, что жутко устал. Перед сном не бесился, как обычно, а тихо лег, и мы попрощались до утра.

Каждый день у него появляются новые синяки. Траумель – наш лучший друг. Иногда мне кажется, что ему не хватает инстинкта самосохранения. Как малыш, он не может оценить опасность, или он просто невнимательный. Ноги все в синяках. То с велосипеда упал, то собака дернула поводок и у него была жесткая посадка, то за собакой побежал, а кусты не заметил – ссадина через всю щеку от ветки, то корень в лесу не заметил, когда несся на всех скоростях. Упал и зубами прикусил губу до крови. При этом не заплакал, хотя корчился от боли и рот был в крови. Старший сын вспомнил, что, когда был меньше, я на все прогулки носила с собой антисептик и пластырь. Дети падают, это часть жизни и приобретение ими опыта.

Главное – не переусердствовать с заботой, и одновременно не быть черствой. Всего в меру. Я спросила, больно ли, дала одноразовую салфетку, чтобы вытер кровь, и погладила по голове. Папа ему крикнул: «Живой?». Дома мы все обработали. Страшного ничего не обнаружили. Когда дети были младше и получали несерьезную травму, я старалась их отвлечь. То переключала их внимание на собаку или еще кого-то, то спрашивала, захотел ли ребенок заглянуть на этаж ниже или «наказать» стол и т. д. Внимание ребенка на мгновение переключалось, и. если травма была не сильной, то детеныш забывал, что нужно поплакать. Нежные объятия еще больше сглаживали ситуацию.

Если бы я каждый раз бегала, как курица наседка, охала, ахала и кудахтала над бедненьким, как минимум пол часа реву было бы обеспечено. Я никогда не говорила детям «не плачь, мужчины не плачут». И боль, и горе или обиду нужно пережить, иногда и прослезиться. Детям важно почувствовать, что тот, кто рядом, их понимает, поддерживает, не бросает одного в трудную минуту. Ребенку нужно правильное внимание.

День 64-й. Жизнь с приемным ребенком полна неожиданностей. Скучать с ним не приходится. Казалось бы, после двух месяцев можно чуток расслабиться, так нет ведь. Приемный ребенок – это киндер-сюрприз. Снаружи шоколадка, а что из него вылупится, никто не знает. Его прошлое напоминает о себе в самых неожиданных формах.

Дети вернулись с прогулки. Старший сын прибежал с выпученными глазами. То ли был возмущен, то ли ошарашен, то ли стыдился, но говорил так быстро и тихо, что я еле разобрала. Поведение младшего брата явно выбило его из колеи. Дети катались на велосипедах. Вдруг младший зашел за елку посреди улицы, справил нужду, вытерся бумажными детскими деньгами, и спокойно пошел дальше. Мы даже за собакой убираем следы жизнедеятельности, а тут братец, в двух шагах от дома, вон что творит. Как оказалось, похожее поведение уже имело место, но сын, видимо, не придавал этому значения. Однако, последняя капля (вернее, куча), заставила его довести это до нашего сведения.

Оказывается, наш миловидный сынок может без зазрения совести справить нужду в любом месте. Так, раньше он написал соседу на забор, до этого, когда лазали по деревьям, залез на макушку дерева и спустил фонтанчик на лезущего вниз брата. Благо, не попал. Всякое бывает, но когда домой идти 1-2 минуты, и тебе не 2-3 годика… Надеюсь, что соседи этого не видели. И смех и грех.

Весело живем. Наша приемная бабушка для себя тоже по-новому открывает внука. Наше сотрудничество становится более тесным. 4 года в учреждении не прошли бесследно. Уроки по выживанию он извлек однозначно. Он любит рыбалку. Его удочки мы привезти не смогли, поэтому пообещали, что ближе к отпуску мы ему купим. Но терпением наш сынок не отличается. Позвонил бабушке, чтобы та все его барахлишко выслала по почте.

Мои попытки объяснить, что у бабушки пенсия, а пересылка стоит денег, его не остановили. В эту ситуацию вмешался брат бабушки, который как раз и учил мальчишку рыбачить. Он дал бабушке 1000 руб. и сказал, что не стоит посылать этот хлам, лучше переслать деньги и мы тут купим. Про то, что мы уже и так собирались это сделать, сынок промолчал. Подошел ко мне с вопросом.

- Вы ведь мне обещали купить удочку?

- Ну, да.

- А на какие деньги?

- А что?

- Деньги, которые вышлет бабушка, будут на карточке или мне дадите? Лучше мне дать.

- Она их ведь на удочки присылает.

- Вот так да, сами обещали, а теперь мне на свои покупать? Значит, я этих денег не увижу?

- Папа их может снять с карты, но зачем?

- Я их в копилку положу.

Эту тему мы разбирали по кругу со всех сторон. Потом ему не понравилось, что я не хочу купить пенал.

- У тебя ведь новый. Ты сам его выбирал.

- Он неудобный.

- Зачем мы его тогда купили?

- Я позвоню бабушке, и она мне вышлет пенал.

И он пошел звонить –  третий раз за день. Наш хитрюга, видимо, решил извлечь пользу из положения. И тут дадут, и там дадут. Только он не учел, что взрослых не так-то просто обвести вокруг пальца. Что он там обсуждал с бабушкой, не знаю, но утром она позвонила и долго общалась с мужем. Он ей все пояснил, сказал, что посылать ничего не нужно, что мы и так купим все, что требуется, но поддерживать капризы не собираемся.

Я все опасаюсь, что она подумает, будто мы обделяем ее внука, и он не такой любимый, как остальные дети. Но, кажется, она все понимает правильно. Выслать ему денежки она все равно хочет, но с тем, что они будут у папы на конкретные цели. Бабушка прекрасно понимает, что мы должны учить его обращаться с деньгами, уметь планировать и поступать честно. Ведь если бабушка посылает деньги на удочки, а он вместо них накупит лимонаду или других вредных вещей, то это будет неправильно.

С уроками вчера тоже были сложности. Информатику сделал сам. Получилось красиво. А за английский никак не хотел садиться. Сказал, что сделает сам. По моей наводке взял словарь и стал переводить текст. Еле-еле я его заставила принести тетрадь на проверку. Ошибок было море, накарябано как курица лапой, но смысл текста он понял.

Сначала мы исправляли ошибки с помощью замазки. Дальше были пропущены предложения, да и работа была очень неопрятная. В общем, пошел он все переписывать. Я его убедила, что у него красивый почерк, и он сможет это сделать. Смог. Красиво все записал. Порадовал, но на этом он решил, что все, а я потребовала от него прочитать переведенный текст. Зазвучала старая песня: «Букв не знаю, читать не умею, делать не хочу, этого не задавали…».

- Сынок, я одного не пойму, почему такой умный и симпатичный мальчик хочет казаться глупее, чем на самом деле. Мы же с тобой уже делали на компьютере и выяснили, что буквы ты знаешь.

- Читать не задано, только перевод.

- Но мы же договорились читать каждый день.

- У меня куча дел. Тогда я не буду делать другие уроки.

Шарманка крутилась по кругу. А я упрямей некуда стояла на своем и пропускала все мимо ушей. Я читала, а его заставляла повторять. До него дошло, что не отстану. Что-то бубнил под нос, но делал.

Математику сделал сам, но неправильно. «Я сам, я сам» – как в три годика. Но «я сам» не получалось. Я его оставила с тем, что вскоре проверю, нужно было выгулять собаку. На улице шел проливной дождь. Наша псина как-то расстегнула ошейник (может, это я его плохо прижала), и убежала. Я намотала много кругов по микрорайону, вымокла и вернулась ни с чем. Младшие к тому времени легли, а старший ждал с алгеброй. Вернулся наш пес только в 10 утра следующего дня, но вместо белой собаки пришел коричневый свин, весь в репейнике.

День 65-й–70-й. Давненько я ничего не писала. Выходные, праздники и день рождения младшей дочки. Итоги этих 5 дней подвести сложно. Если вкратце, то папа с младшим подготовили велосипеды к сезону, после чего дети пошли кататься. Сынуле пока был дан в распоряжение велосипед старшей сестры, но он тут же умудрился его сломать. Мальчики попробовали его починить.

Подростковый возраст отличается от прочих тем, что внешне дети уже большие, а внутри – еще нет. Мания величия, или подростковый максимализм, а может, завышенная самооценка и желание выглядеть старше и круче – вот те качества, которые проявляются постоянно, наряду с бесконечными сменами настроения. Папе приходится исправлять недочеты.

Сыночек очень хотел кататься, поэтому я разрешила ему взять моего коня. Но и на нем долго ездить не получилось, так что папе достанется два велосипеда: на моем камеру менять придется, а на втором – все перебирать.      

Привычка не доводить дело до конца, при трудностях злиться и плакать, делать все без необходимых знаний, суетясь, тыкать везде пальчиками наобум – все это требует коррекции. Ну, и манера наезжать на всех, требуя чего-либо без всяких разъяснений. Как это выглядит в ежедневной жизни?

Вот пример с прошлой недели. В комнату вихрем влетает наш красавчик:

- Можно мне взять белый велик?

- Зачем? Катайся на своем.

- Значит так, да? Нельзя…

- Нет, нельзя.

- Мой дурацкий.

- Он нормальный. Сестра никогда не жаловалась.

- Старье какое-то.

 Велосипед вовсе не старый. Обычный складной «Стелс» со скоростями. Он обиделся. Наговорил всякого. Муж его притормозил.

- С мамой так у нас не разговаривают. На нее не повышают голос, и не грубят.

- А на чем мне кататься?!

- Сыночек, ты уже взрослый, и сам хочешь, чтобы мы с тобой общались, как со взрослым. Только маленькие дети топают ножками и кричат «хочу». Взрослые так себя не ведут. Тебе следует научиться просить и объяснять, что ты хочешь и для чего. Я ведь не умею читать мысли. Если бы ты пришел спокойно, сказал, что у тебя велосипед сломался, я бы не отказала. Если что-то требуешь, ничего не объясняя, то человеку не хочется идти тебе навстречу. Вместо требования на повышенных тонах попробуй в следующий раз попросить и объяснить, зачем это нужно. Этот навык тебе будет нужен всю жизнь.

Друзья приехали поздравить дочку с днем рождения. Дети дружно играли в настольные игры, гуляли, веселились. Наш новоиспеченный сын вписался в компанию без проблем.

Муж по-прежнему чувствует, что в доме чужой человек: делает ему замечания за столом, когда сын пытается первым схватить еду или напиток. С одной стороны, сын умеет делиться, с другой – за столом хватает первым еду, не дожидаясь остальных. Например, на дне рождения открыл детское шампанское, после чего первому налил себе, вилку взял только себе и т.д. Приходится его учить, как себя ведет джентльмен, объяснять, что ему следует угостить сначала именинницу, предложить остальным, а потом налить себе. Это мелочи, но из них состоит жизнь в обществе.

После школы он сегодня отдыхал. Я к нему поднялась. Сидел в соцсетях, искал своих родственников. Оказалось, что со стороны папы их много. У его дедушки 4 брата, у них семьи, дети. А вот со стороны мамы никого не знает, кроме старшего единокровного брата, с которым у них общая мама. Я спросила, знает ли он дедушку и бабушку с маминой стороны. Он промолчал. Не захотел об этом говорить.

Первой с днем рождения поздравила наша приемная бабушка. Мама мужа, с которой сынок знаком, звонила вечером. Он уже не может дождаться, когда к ней поедем. Ждать осталось недолго, до конца недели. Не знаю, что он ожидает от этой поездки: городок маленький, рядом с Нижним Новгородом, скромная хрущевка, в которую наша орава еле вмещается. Собаке приходится спать под столом, а кошкам на балконе, один ребёнок спит на матрасе. Однако он очень ждет. Думаю, в своей жизни он видел мало, да и на машине в дальнее путешествие еще не ездил.

День 71-й. Считаю большой победой то, что сынок сделал домашние задания добровольно и без слез. Когда я зашла в его комнату, он лежал на полу. Выполнять задания ему больше нравится на ковре. Я легла рядом. Математика шла медленно: он катался по полу вперед и назад, а между делом считал. Прятал от меня тетрадку, чтобы я не видела, что пишет. Я приняла правила игры. Не люблю, когда дети не учатся за столом, но раз ему так легче, придется закрыть глаза. Я перевела все в шутку: то я засовывала голову ему под мышку, чтобы увидеть тетрадку, шутила, что у него интересный угол обзора, который, видимо, помогает решать задачи. Потом я пробовала заглянуть в тетрадь сверху. Я встала над ним на четвереньках, и заглядывала, а потом начала его щекотать.

Подошло время тренировки. Пора уезжать, а мы успели решить только один пример. На улице похолодало. Он был недоволен, что я требую надеть верхнюю одежду, но, тем не менее, оделся.

К математике мы вернулись после ужина. Я его сначала спросила, нужна ли моя помощь, на что сын ответил, что сам сейчас спустится на кухню. Примеры из контрольной работы мы решали почти час. Таблица умножения хромает на обе ноги.  Нас спасала задняя страница тетради. Все необходимые записи для решения словесных задач пришлось объяснять. Сначала в тетради появилась дыра, а когда мы дошли до места, которое он не понимал, то вдруг начал вырывать волосы на голове. Мне удалось его быстренько переключить.

Сынок постоянно отвлекался, и приходилось возвращать его внимание к тетради, настраивать на работу. Мы все выполнили, и я очень довольна. Он меня слушал, выполнял указания без сопротивления, считал в черновике, а потом всё аккуратно переписывал в тетрадку. У него весьма приятный почерк, когда старается.

Проблема возникла с историей. Ему нужен рассказ о его дедушке во время войны. Но мы этих родственников не знаем, и он про них ничего не слышал. С бабушкой у нас большая разница по времени: звонить ей поздно, там глубокая ночь. Писать про моего прадедушку мне показалось некорректно, тем более что двое старших уже про это писали, и старший выиграл конкурс музыкальных проектов на эту тему. Поэтому младшему я посоветовала сказать, что он не знает никого в семье, кто воевал. Надеюсь, что ему не поставят двойку. Перед сном быстренько собрал один портфель в школу, а второй – для поездки к бабушке. Эту поездку сын ожидает с нетерпением.

День 72-й. После школы и кружков мы начали собираться к бабушке. Дети укладывали вещи сами, от помощи отказались. Я еще раз спросила, взяли ли они все необходимое, перечислив основную одежду и средства гигиены. По их мнению, они все собрали. Только у бабушки потом выяснится, что старший, например, не взял носков…

Мы поехали в ближайший магазин закупить еды в дорогу. Младший очень хотел с нами, чтобы купить то, что он хочет. Мы ему позволили выбрать молочные напитки и сладкое, а вместо лимонада купили минералку. Самая сложная часть сборов – это упаковать огромное количество пустых банок и погрузить велосипеды. Младший сын помогал папе с огромным удовольствием: прикрепили держатели, а потом водрузили на крышу велосипеды.

Дочке было поручено приготовить булочки на завтрак, а младшего мы отправили погулять с собакой. Очень ему не хотелось. Сто раз спросил, почему он.

Старший страшно кашлял, его из школы отправили домой после второго урока, как только дописал контрольную работу по физике. Мы обошли всех возможных врачей, но никто из них не сказал, от чего кашель. Все списывают на коклюш, которым он болел в октябре. Мы сдали очередной анализ крови, на этот раз он стоил 7000. Обычная поликлиника такие исследования не делает. В общем, старший гулять не мог, мы с мужем собирали вещи и документы, а дочь готовила бутерброды. После небольших переговоров младший все-таки устроил собаке скоростной выгул,  и потом присоединился к дочке.  Они дружно наготовили булочек с сыром и колбасой, скачали фильмы в дорогу, помылись и легли спать.

День 73-й. Встали мы в 5:30 утра. Дети быстро заварили себе чай в термосы. Понадобился час, чтобы загрузить машину и подготовить животных в путь. Младшему сыну впервые предстояла длительная поездка на машине: 450 км в пути, 6 часов в дороге (в лучшем случае). Ему трудно долго сидеть на месте, поэтому предсказать, как он справится, невозможно.

Багажник забит под потолок, и половину его занимает собака. Кошку положили младшему под ноги, плюс на коленях он хочет держать свой рюкзак с удочкой и прочими принадлежностями. Сидит по-турецки.

Этот вариант мне не понравился, так как подвижному мальчику он явно не подходит. Кошку я переложила себе под ноги, а поскольку там уже стоят сумки с напитками и завтраками, довольно сложно туда втиснуться. Но я привыкла ездить с ногами на передней панели или поджав их под себя.

Дорога прошла отлично. Дети сначала дремали, потом завтракали, а после начали смотреть кино и слушать музыку. Во второй половине пути младшему надоели и фильмы, и музыка. Сначала он выложил ножки ко мне, и я их то гладила, то щекотала. Потом засунул голову между окном и моим креслом, чтобы удобней было разговаривать. Так он просидел примерно полтора часа. Мы говорили, строили планы, я его целовала в кончик носа. Позже он позвонил бабушке, которой вкратце рассказал про поездку.

В общем, ребенок вел себя идеально. Сладости тоже скоротали путь. Причем, у меня были на всех, а у младшего были и персональные, с которыми он радостно делился. Думаю, что к поездке в отпуск он готов. Пару суток в машине с фильмами, музыкой, сладостями, изучением встречных автомобилей и пейзажа он одолеет.

Приехав к бабушке, сын сразу почувствовал себя как дома. После обеда поехал кататься с детьми на велосипедах по городку. К 18 часам был такой усталый, что даже заснул. Я его подняла только на ужин, а потом он снова лег. Когда я к нему подошла, глаза у него были на мокром месте. Я легла рядом на живот, погладила его по головке, поцеловала в макушку и обняла. В считанные минуты я узнала, в чем дело. Оказалось, что его нос не дышит, и от этого болят голова и ухо.

Получается, что когда ему стало плохо, он принял обычную для детского дома тактику: молча пошел страдать. Во-первых, и так никому нет дела, а тут еще слабаком и нытиком перед пацанами окажешься.

В нос мы закапали лекарство, в уши – тоже. Сын выпил парацетамол, получил дозу любви и внимания, и тут же уснул. Я порой забываю, что он не родной, а вот в такие моменты его прошлое напоминает о себе. Зато так приятно наблюдать, как глаза, полные одиночества и боли, быстро наполняются умиротворением, почувствовав тепло, ласку и заботу.

День 74-й. Мальчики ночевали на раскладном диване. Спали хорошо. К утру у младшего прошло ушко. Завтрак ему не понравился: манной каши он наелся в учреждении.

Сегодняшний день мальчики очень ждали. С бабушкой и дедушкой они поехали на велосипедах через лес в сад. 4,5 км по лесу, и вот огород. Папе пришла работа: выходной – не выходной, а нужно было работать, а я осталась с ним в качестве группы поддержки. Доехав до сада, мальчики накопали червей и пошли с дедушкой на рыбалку. Наловили мальков, которых отпустили, а потом старший поймал большую рыбину, точнее чуть не поймал: та была настолько сильной, что оторвала леску вместе с крючком.

Дочка помогала бабушке копать грядки и сажать лук. Непоседливых мальчиков на грядки лучше было не пускать, поэтому  дедушка организовал им резьбу по дереву. Каждый вырезал себе то ли топорик, то ли томагавк.

С работой папа справился к обеду. Мы взяли собаку и пошли в сад пешком. Дети уже устали. Видимо, от шума устал и дедушка. Младший носился, как ужаленный: то кричал, то строгал ножом, то залезал в домик, поднимался на второй этаж, открывал окно…

В общем, папа прокопал одну грядку, я прополола половину клубники, и нас отправили домой. Дети были на велосипедах, и мы быстро потеряли их из виду. Пешком идти намного дольше, да и, ко всему прочему, наша собака залезла в болото, поэтому нам пришлось выбрать более длинный путь, чтобы она подсохла.

Только мы вошли в квартиру, младшие дети помчались в магазин. Закупили там какие-то очень нужные штуки для рыбалки и погуляли на площадке. Где они только берут такое количество энергии?

Я много раз напоминала сыну, что пора позвонить бабушке, но он был ужасно занят. Какая там родная бабушка за 4000 км, если под боком приемный дедушка – плотник и рыбак! Сынуля пристал к дедушке, как банный лист. Все носился с удочкой, цеплял леску, консультировался, что да как лучше сделать. Возбуждение, вдохновение, предвкушение, и кто его знает, что еще испытывал наш блондинчик. С сестрой они гоняли по маленькой хрущевке с новыми топориками, и опять гуляли на улице. Думаю, уровень впечатлений (и все – положительные)  у него зашкаливал.

Под вечер начался дождь. Младшие дети легли в комнате мальчиков и начали играть на телефонах в какую-то игру. Места в квартире мало,  в комнате всего 6 квадратных метров. Дочка спит на матрасе в спальне бабушки с дедушкой, а мы в проходном зале с двумя кошками и нашей огромной собакой. Все всё время на виду. Когда мы дома, то дети на втором этаже, поэтому сложно наблюдать за тем, что они делают. Мальчики поссорились, но потом помирились. Младший то прогоняет сестру, чтобы одеться, то через пару часов рассекает по квартире в одних трусах.

Бабушка ощущает, что в доме посторонний человек. Муж тоже, но чтобы как-то это чувство преодолеть, решил, что к нам в гости на ночевку пришел друг детей. А для меня он родной и одинаково любимый. Мы всегда хотели четверых детей. Это здорово, что у нас такая большая семья.

День 75-й.  По-весеннему солнечный день. Распускается черемуха, которая напоминает, что одеваться нужно теплее. Детям кажется, что раз солнышко, то на улице тепло, а там всего 4 градуса выше ноля и сильный северный ветер. Только с пятой попытки мне удалось убедить наших подростков, что нужна куртка потеплее и головной убор.

Мы наметили прогулку по Нижнему Новгороду. Мой любимый город и место рождения мужа. Нижний очарователен! Правда, донести это до наших детей нам удалось, только оказавшись на месте. Перед поездкой мы сначала убеждали детей, что за окном совсем не лето, а потом пришлось убеждать их в том, что в наши планы никак не входят рыбалка, шашлык и кино. Глядя на хмурые и недовольные лица на заднем сиденье машины, можно было подумать, что детей везут на пытку.

Все резко изменилось, когда мы оказались на главной пешеходной улице города – Покровке. Младший выпросил у папы фотоаппарат. Весь день он был нашим фотографом. Сынок очень увлекся. Все время пребывал в прекрасном настроении, искал хороший ракурс, не отставал от папы, который ему рассказывал то про город, то про азы фотографирования. Папа им показал интересный магазин настольных игр. Естественно, наши любители без игры уйти не смогли. Новая игра окончательно подняла всем настроение. Мы прогулялись по Кремлю, сходили к вечному огню и Чкаловской лестнице. Все были веселы. Дети побежали по лестнице вниз к Волге, а потом обратно.

Старший сын начал капризничать. Обед в пиццерии ситуацию лишь усугубил. Капризы, недовольство, слезы. Целое театральное действо. Он почти не ел, дулся что было мочи, кашлял ужасно, хоть «скорую» вызывай. А еще ныл, что ему плохо и что хочет домой.

Тем не менее, мы следовали нашему плану.  Обошли Кремль снаружи и открыли для себя новую церквушку, совсем крохотную. Ее построили в 2014 году, когда на этапе строительства гостиницы обнаружили захоронения. В результате гостиницы нет, а есть маленькая церковь, в подвале которой находится костница.

Мы доехали до Нижегородской ярмарки, где было несколько выставок. К сожалению, экспериментариум переехал. Зато выставка 3D картин была на месте. Как только мы вошли, болезнь у старшего исчезла как после взмаха волшебной палочки. Дети так бегали от картины к картине, что папу совсем загоняли. Вроде занятие простейшее. Встань перед картиной в нужной позе и сделай снимок. То ты летишь над пропастью, то сражаешься с героем сказок. Дети были в восторге. Мы даже не заметили, как пролетело время.

Уставшие и счастливые мы сели в машину и поехали к бабушке. Прибыли мы к ужину. На смену капризам старшего сына, пришло нытье младшего. Прямо проклятие какое-то! Ну никак не могут жить спокойно все одновременно… Несколько часов младший сын ходил кругами как акула, спрашивая у всех по очереди, пойдем ли мы на рыбалку. То настырно, то со слезами, то с нытьем. Что он только не перепробовал! Все взрослые были уставшими. Никто не хотел на рыбалку. Успокоился он лишь после того, как мы разрешили детям покататься на велосипедах.

Муж продолжает спрашивать, нет ли у меня ощущения, что с нами ездит друг детей. Он это чувствует именно так. Бабушка спросила, как же я терплю настырный и неугомонный характер нового сына. Любовь, конечно, бывает слепой, но это не мой случай. Я вижу его недостатки, меня может напрячь, если он ведет себя как капризный малыш, но мне пока хватает знаний, полученных в ШПР. Может, мое архитерпение и связано с лекарствами, которые я принимаю по предписанию невролога (хотя они лишь снимают спазмы и расслабляют), но это никак не способствует тому, что я вдруг взяла и полюбила чужого ребенка. Просто для меня он совсем не чужой. А почему я чувствую, что он родной, я не знаю. Долго ли продлится ощущение – тоже не знаю. Я его искренне люблю.

После 21 часа дети легли спать. Мальчики попросили их не беспокоить. Естественно, я тут же поняла, что они что-то замышляют. Я им дала минут 15, и тихонько зашла. Какие только картины не выдавало мое воображение, но то, чем они промышляли, я бы никак не угадала. Для начала оказалось, что они обсуждают политику, мировые войны и наркотики. Да, старший у нас философ, и в его голове возникают нестандартные задачи. Одно из последних увлечений – изучение Чернобыльской катастрофы в деталях и подробностях. Чернобыль у нас на завтрак, обед и ужин. Да и в промежутках тоже.

Дальше оказалось, что у них есть секрет. На его раскрытие мне понадобилось несколько минут: обнимашки, целовашки и щекотилки. Хоть и не до конца, но мальчишки сдались. Оказалось, что они использовали секретную ручку, и рисовали младшему на животе. Текст виден лишь при использовании специального фонарика. Идея мне не понравилась, тем более что это был эксперимент для создания шпаргалок в школе. Наши кровные дети никогда не списывали. Пока были на семейном обучении, это было невозможно, и за это время у них выработалась привычка пользоваться своими знаниями. Не берусь предположить, какой сюрприз принесет завтрашний день, но скучно нам точно не будет.

День 81-й. Почти неделю я не писала. Нехватка времени, усталость – это тоже мешало, но я не писала, прежде всего, из-за того, что я не знала, что писать. Приемный сын мне как родной, а описывать обычную жизнь обычного ребенка мне показалось неинтересным. Я забываю о том, что он с нами был не всегда. Муж иногда напоминает об этом, когда устает от детского шума и их требований.

Меня иногда посещает мысль о том, как же мы решились взять чужого ребенка (чаще это связано с вопросами посторонних), но она быстро уходит. У нас только родные и любимые дети. Чужих нет и не было. Вчера вечером мальчишки никак не могли уснуть. Шептались и шептались. Я с трудом поднялась со своей кровати и улеглась между ними. Я лежала на животе. Правой рукой обнимала кровного сына, а левой –  приемного. Ручки и лобики им исцеловала. Старший меня обнял что было мочи, а младший тихо лежал и позволял мне делать все, что хочу. Вскоре мальчики уснули.

Наутро меня ждал «сюрприз». У обоих уже пару дней болит голова. Один все кашляет, а второй никак не справится с насморком, заработанным в учреждении. Дочка кашляет. В полусонном состоянии я решила, что в этот субботний учебный день они отдохнут, тем более что младшему нужно к ЛОРу. Как только в 7 утра дети получили «добро» поспать еще, мальчики тут же залезли ко мне под одеяло. Младший зарылся мне под мышку, старший обнял со спины, дочь полежала 5 минут и пошла к себе. Больше часа мы продремали вместе, пока меня не вызвал скулящий лохмач, которому требовался выгул. Ощущение тепла, родства, спокойствия и доверия. Хотя он меня по-прежнему никак не называет, но говорит уже «ты», такие моменты дают мне понять, что он оттаивает.

Раз дети не пошли в школу, в магазин мы их не взяли. Они немного расстроились и уже собирались заняться игрой на компьютере, как я выдала кучу заданий по уборке. Кровные дети заказали себе конфеты, а младший сын промолчал. Мы выехали. Мы еще не доехали до магазина, как раздался звонок. Сначала звонила дочь – поругались со старшим братом. Потом позвонил младший. Поднимая трубку, я подумала, что хочет конфет. Но нет. Оказалось, что он моет туалет, и заметил, что кончились диски для унитаза. Моя хозяйственная прелесть попросила купить диски. Ни слова про сладости. Я замечаю, что он хочет сделать мне приятно. Я его каждый раз хвалю за его старание.

ЛОР опять зашла в тупик с его носом. На рентгеновском снимке видно, что есть сильный отек, но ни гноя, ни воспаления нет. А голова у него болит так, что приходится давать обезболивающие. Как же непросто лечить запущенные заболевания, и сколько же от этого детки мучаются. Специалистов в городе не хватает, и когда у ребенка боль, не будешь же ждать 2-3 недели, пока подойдет очередь записи. Бежишь платно и не смотришь на цены, лишь бы ему помогли.

Врачи в платной клинике не знают, что он приемный. Сегодня меня врач просила вспомнить, не аллергик ли он, не ударялся ли головой… Пришлось объяснять, что я стала его мамой совсем недавно, поэтому многое про него еще не знаю. Естественно, что как только была возможность, я позвонила нашей приемной бабушке. Каждый раз, когда я с ней общаюсь, узнаю все новые подробности и детали.

Вот и на этот раз. Когда ему сломали ключицу, его уронили и поскольку он ни с кем не откровенничает, неизвестно, были ли сотрясение или ушиб. После травмы ему стало плохо. Воспитатели его заставляли убираться. Помощь не оказали. Мальчик поднял трубку, и позвонил бабушке. Она прибежала в детдом, выпросила полис и повезла внука в травмпункт. Там и обнаружили перелом. Естественно, она его привезла домой, куда приехала воспитатель с объяснениями, что нужно говорить, чтобы скрыть правду. После этого бабушка рассказала вторую историю.

У сына завалилась кофта за кровать. Воспитатель в наказание за беспорядок била его головой об дверь до тех пор, пока у него не появилась большая шишка. Регулярно их в наказание будили в 5 утра и заставляли убираться. Воспитатели старались убедить нас, что бабушка настырная и «лезет во все щели». А она всего лишь защищала внука. Каждые выходные осматривала его на предмет побоев, спрашивала, откуда синяки и шрамы.

Сейчас бабушке очень хочется знать, как там ее внук, но она весьма тактична – не названивает, не беспокоит. Обычно ждет, а я ей звоню раз в неделю и рассказываю то, чего неразговорчивый внучек не говорит. Параллельно выясняю подробности о его прошлом. Все-таки здорово, что я могу узнать, чем болел ребенок в раннем детстве, какие были привычки и т.д.

Пока я общалась с бабушкой, начался хоккейный матч. Все дружно болели. Детки выдержали один период. Потом побежали наверх. Они решили заняться генеральной уборкой. Мыли плинтусы, окна, подоконники, перила. И неважно, что я помыла окна до праздника, а теперь там разводы от усердных уборщиков. У меня в голове вертится вопрос: эту супер уборку устроили потому, что зная о моей любви к чистоте и порядку хотели меня порадовать, или же повлияли новости накануне?

В новостях вчера вечером был рассказ об очередном случае с гибелью приемного ребенка. Я его прокомментировала. Напомнила, что единственная разница между кровными детьми и приемным в том, что за его жизнью и благополучием следят органы опеки. Они могут появиться на пороге в любую минуту, и если в этот момент у них будет в комнатах беспорядок, то, как бы я ни любила сыночка, опека может счесть, что условия плохие, и я буду бессильна.

Я его уверила, что мы будем сражаться за его права и благополучие. Тогда старший сын задал вопрос:

- Как долго нас будут контролировать?

- До 18 лет.

- А потом что?

- Потом он получит квартиру и сам решит, как ему жить. Если он захочет, то сможет остаться с нами, а если нет… 

- А квартиру где получит? В Сибири?

- Мы будем сражаться за то, чтобы он ее получил здесь. Тем более, что бабушка не хочет, чтобы он туда возвращался. (Я недоговаривала: она считает, что с этим городом внука связывают только плохие воспоминания. Не стоит к ним возвращаться). Тут подключился младший:

- А почему она не хочет?

- Она в возрасте, а кроме нее тебе там некому помочь. Если ты получишь жилье там, нам будет сложно тебе помогать, когда она не сможет. А если будет жилье здесь, ты сможешь обратиться к нам в любой момент. Больше вопросов не было.

А про чудное утро я писала в начале. Ребятки увлеклись новой настольной игрой. Играют в любую свободную минуту. Про компьютеры и телефоны за пару этих дней вспоминают в разы меньше. Интересно, играл ли он в такие игры раньше. Вряд ли. Популярной игрой был недетский Покер и другие карточные игры.

День 86-й. Время летит. Я не поспеваю. Вечно его не хватает. Уж слишком короткие сутки. Вплотную занимаюсь здоровьем детей. Каждый день минимум одно обследование. Готовимся к поездке в санаторий. Параллельно разбираемся с недоработкой детского дома, и затяжной болезнью старшего.

Пока у младшего 1:1. В графе «отоларинголог» было написано «здоров». Это явно не так. Как минимум, четыре месяца у ребенка не проходит хронический насморк, который сопровождают головные боли. Врачи пока не могут определиться с диагнозом. Продолжаем обследование. Есть и радостная новость. Обследование сердечка показало, что оно у него здорово. Получается +1 диагноз и -1 диагноз.

Сегодня мы впервые отпустили сыночка на полдня. Все это время я переживала и думала, что там да как. Футбольная команда сына поехала на матч в область. Наш шустрик в ней нападающий. О поездке мы узнали накануне вечером. Естественно, сразу после тренировки я его повела в магазин за провиантом.

Я дала ему возможность выбрать, что хочет поесть в дороге. Меня приятно удивило, что он не стал просить что ни попадя. Раньше он не задумывался над составом продуктов, а сейчас читает весь список. Когда я его спрашивала, берем или нет, отвечал: « Не я решаю». Когда в составе оказывалась «таблица Менделеева», я лишь спрашивала, будем ли травиться, и он тут же клал товар на полку.

Когда мы подошли к холодильникам, я предложила взять бутерброды с сыром. Впервые сын выразил свое реальное мнение: « Я не очень люблю сыр". Для меня это важно. Обычные ответы ни о чем не говорят. Фраза вроде «нормально», «ничего», «ага» – не дают понимания, чего на самом деле человек хочет и о чем думает. Сейчас его ответ был вполне конкретным и свободным. Он не боялся ни осуждения, ни наказания, ни моего неодобрения.

Утром сын пошел на два урока. Сначала был недоволен. Естественно, ему не хотелось идти в школу. Я просмотрела расписание и приняла решение. Первые два урока – русский и литература, поскольку с ними сложности, их пропускать нельзя, а по остальным уже проставлены годовые оценки. Соответственно, их я разрешила пропустить.

Прибежав из школы, быстренько поел и сам стал готовить бутерброды и другой провиант в дорогу. К сожалению, хлеб с любимой колбасой забыл в холодильнике. Я его просила по пути звонить или писать как дела. Позвонил он лишь за пару минут до того, как вернулись. Думаю, пройдет немало времени, прежде чем он сам захочет делиться происходящим, и когда поймет наконец, что кто-то волнуется, переживает за него.

Пока мы ехали на стадион, немного поговорили. В команде сына есть мальчик – гроза всей нашей школы. Двоечник, хулиган, срывает уроки… Со мной он всегда ведет себя неплохо, я бы сказала даже хорошо, учитывая дурную славу, которая его опережает. Я попросила сына отнестись с осторожностью к его предложениям.

- Я не вешаю ярлыков, и не сужу людей, но тем не менее прошу тебя быть осторожней. Мало ли кто из ребят, отъехав от родителей в другой город, предложит покурить или выпить. Ты ведь знаешь, как поступить правильно. Не всегда правильно и круто то, что делают все.

- Нужно уметь сказать нет.

- Молодец, верно. А как себя ведет Саша на тренировках?

- Нормально, но к нему все лезут.

- Мы не знаем, что там у него в семье, и почему он поступает так, как поступает. По отношению ко мне он ведет себя в рамках приличия. У тебя должна быть своя голова на плечах.

- Я понял.

Когда мы доехали до стадиона, тренера еще не было. Я проводила сына до трибун, на которых сидели мальчики. Половина из них создает впечатление шпаны по манере говорить и по поведению. Я стояла за трибунами. Ждала тренера, а сын крутился рядом, не подходил ни к ребятам, ни ко мне. Тут Саша спросил:

- Вы поедете с нами?

- А ты хочешь?

- Нет!!!! – ответил Саша и пару ребят.

- А что так?

- Зачем?

- Может, я ваш самый лучший болельщик! Буду болеть за вас. Тишина. Да нет, не поеду. Я просто тренера жду.

Сын по-прежнему не подходил. Я почувствовала, что ему неловко. Тихо спросила:

– Тебе неудобно от того, что я здесь? Хочешь, чтобы я ушла?

- Я и сам могу ждать.

- Значит, мне уйти?

Он не ответил.

Я похлопала его по кепочке и медленно пошла. Когда дошла до угла, оглянулась: сын поднялся на трибуну и сел к ребятам. Ему сложно сказать прямо, что он хочет, а, может, и сам не понимает. С одной стороны, возможно, хочется, чтобы я была рядом, ведь до сих пор он был одинок, но, с другой стороны, не хочет перед ребятами казаться малышом, который ходит с мамой за ручку. Как бы мне хотелось залезть в его головку и узнать, что он думает и чувствует.

Вернулся сынок уже после 9 вечера. Устал, причем так сильно, что пока переодевался, заснул. Какие уж там домашние задания или нечищеные зубы... Он упал на кровать в чем был. Я его укрыла, поцеловала и выключила свет.

День 88-й. Что больше порадует мальчиков – неизвестно. То ли то, что они не поедут в школу, то ли посещение выставки собак. Скорее всего, и то, и другое.

Младший вчера хорошо помогал. Вымыть нашу лохматую лошадку, которая после мойки должна быть белоснежного цвета, задача не из простых. Тем более что лохмач не очень это любит. Сынок вызвался помогать сам. Отмывал пса шампунем, чистил уши, вытирал. Не брезговал никакой работой. С утречка собрался первым и с нетерпением ждал.

На выставке был очень воодушевлен. Любовался разнообразием пород, много фотографировал. Сначала стеснялся, но папа его уверил, что люди не против интереса к их питомцам. Именно ради этого они приехали. Сынуля ходил, спрашивал разрешение у незнакомых людей запечатлеть их любимца. С подачи папы узнавал, что за породы.

С братом немного поцапались, пока перемещали клетку. Я бы даже сказала, что младший вел себя лучше. У старшего всегда куча претензий, он «все делает лучше всех». Младший даже заявил, что не будет замечать старшего. Я попросила быть мудрее и понять, наконец, что переделать человека мы не можем и что даже меня поведение его брата иногда достает.

Наши выступления прошли. Мы получили один титул, что позволит найти невесту нашему псу, поели дорогих шашлыков, приготовленных по супер армянским стандартам без применения воды. По дороге домой у младшего молниеносно возникали идеи, как провести вторую половину дня. Мы очень устали, поэтому решили отдохнуть, а он уже хотел ехать на рыбалку. Мне бы столько энергии!

Может, мне показалось посреди шума и суеты на выставке, но, кажется, он меня окликнул: «МАМ!». И одно не показалось точно – уверенно обращается ко мне «на ты».

Младший грустит, но на рыбалку сил нет. Под вечер у меня усиливается кашель. Уже дня четыре из-за сильного кашля почти не сплю. Утром встаю через силу, а вечером падаю… После обеда подошел и спросил, как самочувствие. Спрашивал, наверное, из-за надежды на рыбалку, но все равно было приятно.

Удивительно, что ребенок в 12 лет не может сам себя занять. Он постепенно переходил от одного члена семьи к другому. То на компьютере поиграет, то с собакой побесится, то покатается, то в бадминтон поиграет... То с дочкой чем-то занялся, то мы с ним шутили на лестнице. Муж заметил, что он хочет во всем быть лучшим, или, по крайней мере, казаться таковым. Не терпит, если лучше него готовят или катаются. Старается показать, что он лучший. Он придумывает некоторые занятия, но если мы их сразу не можем осуществить, расстраивается или начинает беситься.

Вот так и сейчас. Со второго этажа вниз идти далеко. Пошел к сестре и вместе они начали мне звонить. Ничего конкретного сын не хотел. Корчил рожи, смеялся, глаза закатывал… Ответ у меня один – хотел внимания.

Кровные дети перед сном пришли обняться, а он убегал и делал вид, будто не слышит, что я его зову. Однако минут через 10-15 спустился вниз снова. Оказалось, у него опухла щиколотка. Видимо, во время матча криво наступил. Мы помазали ногу, и он пошел наверх.

Через некоторое время со второго этажа до нас донесся крик. Старший громко кричал на младшего. Выяснилось, что старший хотел перед сном сходить в туалет. Когда открыл дверь, обнаружил, что в темном помещении стоит младший в трусах, укутанный в одеяло. Сначала боролись с дверью. Один открывал, второй держал. Старший, естественно, сильнее. Накричал на брата, выгнал его, и заставил лечь в кровать. Тот укутался с головой и заплакал. Когда я поднялась, шмыгал носом под одеялом, но говорить отказался. Тихо причитал: «О, Господи…»

Между тем пришел старший. Он любит засыпать в нашей кровати, но с какого-то момента начал потеть так, что простынь и пододеяльник становятся сырыми. Я ему сделала замечание. Если хочет к нам в кровать, нужна пижама. Младший, не вылезая из своей норки, заинтересовался нашей беседой. Как будто его успокоило то, что я недовольна братом.

Я его гладила по спине через одеяло. Вдруг он встал, отодвинул свою кровать от брата и снова лег. Я успела поцеловать его в ладошку и в лобик.

- Сыночек, если тебе плохо или нужна моя помощь, ты знаешь, где меня найти. Я не волшебница, не умею читать мысли. Мне бы так хотелось знать, о чем ты думаешь и что чувствуешь.

Я поцеловала его в ручку, а когда открыл голову, то аккуратно в лоб. Кашляю. Уж никак не хочу его заразить. Он смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Уже не плакал, не шмыгал, не злился и не сопротивлялся.

Напоследок я его чмокнула в макушку, погладила, укрыла пяточки, пощекотала пятки старшего и ушла.

День 91-й. Сегодня ровно три месяца, как мы дома. Оглянувшись назад, можно заметить изменения в поведении сына – такого родного, близкого и любимого. Я не психолог, хоть и читаю немало из этой области. Но даже невооруженным глазом видно, что сын расслабился.

Во-первых, перестал отмокать в ванне. Первые недели лежал в воде чуть ли не каждый день. В ванне лежал, играл, кувыркался – как это делают малыши. Сейчас он ходит мыться, чаще – в душ. Как минимум, недели две у нас не было посиделок с бульканьем.

Во-вторых, по вечерам перестал плакать. Может насупиться, начать дуться или говорить любимое «О, Боже!», но уже очень редко. За последний месяц шмыгал носом, кажется, один раз.

Еще: стал уверенно обращаться к нам «на ты».

Опять же, учеба изменилась капитально. Из учреждения мы забрали круглого троечника, который делал домашние задания со слезами и истерикой, с полным контролем. Всего за три месяца, не без помощи детей, конечно, сын делает уроки сам, по своей воле. Вчера ко мне подошел с компьютером. Открыт был электронный дневник.

- Я не справился, – говорил на полном серьезе.

- А что не так?

- У меня по истории не «5». Я не справился.

- А ты хотел пятерку?

- Да, но у меня «4».

- Это ведь хорошо. Раньше ведь все тройки были.

- Да, было восемь троек. Я хотел пять. Не смог.

- Ты расстроился… Ничего страшного! В следующем году постараешься больше, и все получится. Ты ведь умный, ты справишься! Ты вполне можешь получить 5.

- Смотри, в третьей четверти я пропустил аж 40 уроков! Такого никогда не было! У меня есть серьезные заболевания?

- Ничего страшного у тебя нет. Мы просто обследовались и пока не закончили. Все что есть, это мелочи. Сердечко в порядке, в футбол можно играть. От соплей не умирают, с ними разберемся. Осталось еще один диагноз проверить – и все дела!

Как же изменилось мышление ребенка, если ему «4» мало… И (внимание, та-да-да-даааам!) в конце учебного года, всего за три месяца, круглый троечник, прогульщик и не способный к обучению лентяй, стал хорошистом с единственной тройкой по русскому, и безоговорочной «5» по литературе и технологии (информатике)! Эти цифры, возможно, не отображают его знания, но они четко отражают его старание. (Ну и мои волшебные пендели).

Спустя три месяца ест около 95 процентов того, что готовится. Супы и вареную морковь теперь тоже ест. Особенно если готовит сам, а готовит с огромным удовольствием, причем полноценные блюда.

Обещаниям теперь верит. Если мы говорим, что нужно подождать, ждет. Ему это тяжело дается, но уже не ноет как прежде, и не впадает в истерику, если что-то происходит не мгновенно. Я считаю, что мы смогли завоевать его доверие хотя бы в какой-то степени.

Участвует в семейных мероприятиях, которые раньше отвергал, как, например, совместный просмотр кино (тут для начала помогли вкусняшки), настольные игры…

По-прежнему любит ходить в магазин, но его поведение изменилось. Уже не просит все, что видит, читает этикетки с составом и сроком годности, на отказ реагирует спокойно (я нередко старалась, отказывая, предложить что-то взамен), количество поглощаемых сладостей уменьшилось не сильно, вопрос остается на контроле. Начал обращать внимание на цену.

Каждое утро заглядывает ко мне в спальню. Когда себя чувствует неважно, ложится рядом. Обижается, если ему не верю. Пока мне сложно сказать, где он понял, как на меня воздействовать, чтобы не пойти в школу, а где на самом деле недомогание. Определенно понимает, что если что-то нужно, следует идти к маме. Мама с папой справится, если даст добро, а вот с папой сложнее, он может отказать.

В комнате вечно разбросаны вещи. Может, это и плохо, раз он раньше держал все в порядке, но пока я это воспринимаю как плюс, поскольку ребенок расслаблен, и не боится, что накажут и наорут.

По субботам все участвуют в уборке дома. Раньше немного хитрил, сверкало все от унитаза и раковины до стен. Сначала сказал, что не умеет, и просил с ним посидеть, но когда увидел меня посреди горы посуды на кухне, пошел и все смог сам.

Он – лучший друг собаки. Играет с ней и нежится так, как никто прежде. У них свои нежно-мужские отношения. Пес ему разрешает все, что можно придумать, слушает его больше, чем кровных детей, с которыми рос. Вначале старался доказать, что это он в доме хозяин, а теперь сыну подчиняется.

Давненько я не замечала, чтобы он рвал ресницы, качался …. Иногда накручивает челку на палец, но не сильно. Одежде радуется одинаково как новой, так и той, из которой вырос старший.

Подружился со всеми детьми наших знакомых, и все его приняли как своего. Мне он родной, как и был, моя влюбленность не прошла, разве что я меньше с ним ношусь. У мужа остается ощущение кого-то чужого, хотя он чувствует, что с сыном они стали ближе. Дочь говорит «все нормально, только наглый слишком», при этом он такой брат, о котором она мечтала.

В первый месяц были большие перепады, то он был как маленький мальчик, то хотел казаться крутым. Сейчас это прекратилось. Часто рассказывает сестре о своих приключениях с ребятами. Однажды им выдали таблетки с хлором для мытья унитаза. Мальчики полную упаковку растворили на полу, и сбежали.

Сынишку я спросила, не жалеет ли он, что приехал. Сказал лаконичное «нет». Я спросила, счастлив ли он, хорошо ли ему здесь. Сказал «да», и мы пошли играть в щекоталки. Он прятался под одеялом, я находила щелку и щекотала. И так почти час. Сколько же смеха, озорства и счастья!..

Остановился только после того, как я спросила, когда будем звонить бабушке про оценки. Тут же взял телефон и набрал ее номер. Говорили мы долго, почти час. Сначала по телефону, потом по скайпу.

Вначале он звонил бабушке чуть ли не каждый день. Сейчас приходится напоминать, причем раз 10. Муж порой меня ругает, что мне эти звонки нужны больше, чем ребенку. А я просто понимаю, как сильно она скучает. Как же она с ним разговаривает, сколько там любви и заботы… Я никогда не думала, что у ребенка из учреждения есть что-то такое, чему можно позавидовать. Вот такой бабушке точно можно.

Она только подняла трубку, и оттуда полилась любовь.

- Как же я давно тебя не слышала. Как же я скучаю по тебе. Как ты там, родненький?

Я никогда не слышала таких слов от своих родственников. Даже от самых близких. Сколько же нежности и любви прозвучало в этих словах! Как же здорово, что она у него есть. А теперь она есть и у нас всех. Опека у нее внука забрала, но в этом нет ее вины. Нельзя же винить человека в возрасте за низкий доход и скромные условия жизни, или за то, что 20 лет ухаживает за мужем-инвалидом, который после инсульта не говорит, не видит, и двигается с трудом. Она винит себя, что не смогла спрятать внука, отвоевать его у органов опеки. Каждые выходные, каждые праздники и каникулы она исправно брала его домой. Да, она написала согласие на усыновление мальчика, но только потому, что прекрасно понимает: если ее, пенсионерки, не станет, внук останется совсем один. Теперь ему это больше не грозит.

День 92-й. Бывает же ночь – не ночь. Кашель никак уснуть не дает, да и черт с ним. Поразительно, сколько всего можно увидеть, когда не спится. Оказывается, в 3 утра уже не темно. Дни становятся все длиннее, но как-то не теплее. Думала, на качелях поспать, на свежем воздухе, а там реально свежо:  +8. Чтобы не мешать любимому, я пошла на обход дома.

Дом ночью живет своей веселой жизнью. Дочка тихо спит, а вот у мальчишек младший сын – наш киндер-сюрприз – наматывает круги по комнате и разговаривает. Когда я его окликнула, он пробурчал что-то вроде: «Иду в туалет». Судя по тому, что он стоял в центре комнаты, спиной к двери и активно жестикулировал, направление движения – явно не туда. Я его взяла за плечи, пару раз покрутила то туда, то сюда – как компас. В конечном итоге мы вышли на финишную прямую, попав в дверной проем. Такой же полусонный он пошел обратно под моим четким руководством. Уложила я его быстро, поскольку спал он на ходу в буквальном смысле ;;;;.

На первом этаже вырвало собаку, и она это поедала. Что ж, я не стала мешать ее идиллии. Помыла посуду, постирала. 4:16. Что-то ночь не кончится никак. 5:18 – без изменений. Интересно, какие еще сюрпризы меня ждут. Заснула только после 6, а в 7 уже школьники встают.

У младшего день тяжелый. Совсем он не в духе. Дед-ворчун какой-то. Учебники сдали, год закончили. Осталось только завтра утром на часик сходить.

Из школы он пришел один, старшего задержали. Тут же побежал гулять. Солнце, тепло, девочки… Так сложилось, что в микрорайоне он только с девочками гуляет.

Старший был в школе на велосипеде. Должен был сдать учебники сестры, которая мается с вирусным трахеитом. Велосипед взял, учебники нет. Пока муж вез меня к врачу (а дело кончилось антибиотиками) сын уже понял свою оплошность. Естественно, подвезти книги мы не могли. Дочкин трахеит догнал и меня, диагноз как под копирку.

Пока младший гулял, старший пришел домой пешком. Добрые одноклассники ему спустили колеса. Пока их накачивал, и готовился отвозить забытые книги, младший вернулся.

- Я поеду отвезу.

- А не хочешь брата с собой взять? Он, наверное, с удовольствием прокатится, да и велики покараулит от нерадивых школьников.

- Ты хочешь прокатиться? – спросил брата.

- Дааааа, конечно!

- Вот это я понимаю. Вот это настоящий брат! Это здорово!

Младший себя не умеет сам занять, кроме этого он не любит быть один. Это естественное последствие пребывания в учреждении – неспособность распоряжаться свободным временем. С этим нужна помощь почти всегда. Вот он и тянет старшего. А тот сегодня забыл сходить в школу программирования. Я вспомнила поздновато. Ну не работает больная голова! А сын загулял с братиком - удовольствие получал.

Я пролежала полдня, сил совсем не было. Очень надеялась, что дети помогут, но увы. Мальчики укатили и целых 4 часа наслаждались общением. Им не помешало даже то, что похолодало, пошел дождь… Старший на радостях и собаку прихватил. Сил у меня хватило только на то, чтобы закинуть курицу на сковороду, а дальше – сами. Все вернулись в полвосьмого: муж с дочкой от врача, мальчуганы с прогулки.

Поели и пропали наверху. Пошел круговорот учебных пособий, дисков и решебников. Старший – дочке, дочка – младшему. Все стремились разгрузить свои столы. Наивные. Сбагрив брату 6-й класс, дочка радовалась недолго. В седьмом-то предметов больше, и – литературы соответственно.

Младший решил меня достать за весь день, вот что значит болеть. Пришел в 22 часа. Видите ли, ему завтра в школу, а он решил помодничать. Ни одни из четырех новых брюк уже не котируются. Ему приспичило надеть старые, в которых приехал, и которые ему уже выше щиколотки. Никак не мог их найти, и чем дольше искал, тем больше раздражался.

- Где мои штаны? Тут одни тупые!

- Я не знаю. Ищи!

- Я уже искал! Кто-то их забрал!

- Слушай, ты их носил, ты и должен знать, куда ты их положил.

- Они пропали уже две недели назад! (Все громче и громче).

- И что ж ты молчал?

- Их кто-то взял!

- Ага, папа их надел и пошел.

- В чем мне в школу идти? Ага, скажу классной, не пришел, штанов не было!

- Я не знаю, где они. Проверь корзины с грязным, свой шкаф и гладильную доску.

- Я все проверил! Сестра свидетель! Пропали они!

- Вот взяли и пропали. Гулять пошли. Их никто не мог взять, потому что даже если бы хотел – не налезут, они всем маленькие.

- И в чем мне в школу идти? Там только черные в шкафу!

- А чем черные не угадили?

- Это школьная форма!

- Мдя. Хотя они на джинсы больше смахивают. Двое черных не хочешь, а новые джинсы из Глории? Мы ведь парочку купили.

- Они тупые!

- Это как? Зачем мы их тогда купили?

- Они к рубашке не подходят!

- А что не так? Как джинсы к рубашке в синюю клетку могут не подходить?

- Там тупой тигр!

- А зачем купил?

- В чем мне идти?!

- У тебя джинсы новые есть, с красным на карманах.

- Они в грязном! А где мои светлые штаны?

- Ищи. Ты в грязных несколько дней ходил, и стирать не давал, – нашел их в корзине.

- Надо постирать!

- Надо. Только я стираю то, что мне приносят на первый этаж. Их никто не принес.

- Сейчас надо стирать!

- Слушай, я болею и мне очень плохо. Ко всему уже одиннадцатый час. Стирка полтора часа, и сушка еще. Всего часа три.

- Давай!

- Милок, мне очень плохо, видишь, дышать не могу. Трахеит – это когда дышать тяжело.

- Тогда я сам!

- Что сам, стирать будешь? Они ведь не высохнут.

- На батарее!

- Только отопление уже отключено.

- Тогда включи!

- Ты меня не понял. У меня нет сил, мне реально очень плохо. Я не спала всю ночь, задыхалась. Что тебе эти штаны сдались. У тебя в шкафу чистые. Двое черных, новые синие летние брюки, джинсы с резинкой внизу, джинсы с красным на карманах и еще двое каких-то.

- Они все тупые!

Вмешалась дочь (с иронией)

– Ага, мама как вчера встанет в 3, поставит стирать, потом встанет в 4 и включит сушку….

- Я сам постираю!

- Не высохнут.

Дальше по кругу про отопление, про сушилку, про тупые – шарманка крутилась и крутилась.

- И в чем мне идти?! Не пойду!

- Пойдешь!

Я уж начала голос повышать. Он аж удивился: еще не видел такого.

- Я твои штаны никому не давала, мне они малы, я болею и мне реально фигово. У тебя там штанов за глаза.

- Они большие!

- Не все. Есть на вырост на осень, но это пара. Да и в них, низ подвернул, резинку отрегулировал. Все, пошел. Стирать не будем.

Кстати, те старые маленькие джинсы мы так и не нашли.

День 93-й. Утром было продолжение. В 8 я зашла к мальчикам. Младшему к 9 в школу, в последний раз. В комнате жуткий беспорядок. На полу валяется все. Рюкзаки, носки, трусы, брюки, поделки, бутылки от воды, запчасти от саксофона. Ужас, а не комната.

- Так, друзья мои. Сегодня будет все убрано. Если я еще раз увижу на полу хоть один фантик, конфеты больше не покупаем.

- Доброе утро, мам! – злобно пробурчал старший. – Прям с утра!..

- О, боже, – младший.

- В субботу к вам приедет 5 мальчиков, и они будут спать в спальниках на полу.

- Тут что ли? – младший.

- Ага. Прямо на ковре, только его не видно.

- Нас никто не спросил, хотим ли мы! Сразу в начале каникул, – старший.

- Тренинг был и в прошлом году в начале, и все нравилось.

- Я не про тренинг, а про тот…

- Санаторий? И не будем спрашивать. Ты пропустил за этот год 600! уроков. Надо лечиться.

- Я здоров!

- Дааа? Тебе нужно окрепнуть, поправить здоровье. Санаторий необходим. Это без разговоров.

Старший еще лег, а братец собрался в школу. Штаны достал из корзины. У него вообще неприятная манера. Достает из шкафа все, наденет один раз. За неделю в комнате гора, а уборка быстрая – все в корзину – 2 пары школьных штанов, 2 пары джинсов, 2 спортивных, 3 пары шорт, 3 толстовки, 3 формы футбольные, в которых и на тренировку, и в кровать... 5 носков без пары и т.д. Конечно, у него не было раньше так много одежды. Он подросток и любит помодничать, он следит за собой, всегда опрятный, причёсанный, но борьбу за адекватное использование одежды, ее складывание, использование вешалок я пока проигрываю по полной.

- Поехали!

- У меня много работы. Ты ведь налегке, без учебников. Дойдешь пешком. Дождя нет, тепло.

- Мне бахилы надо! – это чтобы тяжеленую сменку не нести.

- Возьми в корзинке.

Начал надевать кроссовки.

- Эх, вот так обуваешься? Шнурки лень расстегнуть? А ложка зачем? – папа не выдержал.

Уже вторые кроссовки с отклеивающимся мысом и ободранными пятками за 3 месяца. Снимает их с завязанными шнурками наступая на пятку. И надевает завязанные насильно запихивая ногу.

Все прошло доброжелательно. Он ушел с улыбкой. Вернулся быстро, часа через полтора. Я ему дала немного свободы, а потом поднялась. Пришлось сложить всю его одежду в шкаф, все было навалено. В ящике и чистые трусы, и ношеные джинсы, и фантики, и новые сланцы на море. Пижамы может за неделю надеть и три, причем в них не спит. Наденет на молитву и бросит. То теплую, то шорты.

Никак не пойму, как он ощущает температуру. В доме температура стабильная, а он так по-разному одевается. Может шорты надеть с теплой толстовкой (с начесом). Это запросто. А на улицу в 13 градусов – в футболке с коротким рукавом, и еще спорит, что тепло. Я сделала все, что сочла нужным.

Потом началась борьба. По мнению младшего, только он пылесосит и каждую неделю моет туалет, и вообще больше всех убирается. Надо мне собраться и завести дневник уборки - для наглядности. Убеждал меня, что у него все убрано. Я спокойно начала выгребать носки из-под кровати, фантики и футболки из-под стола, шлепки и бутсы (хотя я раз сто уже повторила, что обувь в комнате не храним). Так и не унес, был обнаружен при археологических раскопках под столом большой полиэтиленовый пакет, под завязку забитый одеждой, три бутылки от лимонада, который мы не покупаем. Видимо, он его в школе (и рядом) сам берет на карманные. Ребенок в полном расслабоне. Пошумела я, поподгоняла. В результате все собрал, пропылесосил и убрал. Но недовольства было – выше крыши.

Когда старший ушел в школу, младший начал маяться. Его недовольство было обусловлено еще и тем, что я не разрешила гулять сразу после школы, а заставила заняться уборкой. Ворчливей он стал и потому, что за ним пришли подружки. Подружки любопытные. Три сестры. Две из них одноклассницы старшего, а одна – младшего. Девочки чеченки, довольно грубые. Папа им запрещает гулять с мальчиками, но мама не против. Что он в них нашел? Из-за наглого и грубого поведения дочка их не жалует.

Потом начался ливень. Уже можно было гулять, дела он сделал, так погода подвела. Ходил по дому, гундел: «Вот я и погулял». Потом сел на подоконник и стал смотреть в окно. Старший пришел из школы уставший, но все равно пошел с братом на качели. Докачались до того, что он снова забыл о программировании, и я поздно спохватилась. Когда нет уроков по расписанию, мой внутренний таймер сбивается. Я его сильно поругала за безответственное отношение.

Вечером мы поехали делать покупки для тренинга. В субботу к нам приедут дети. В доме будет 15 подростков и 4 взрослых. Мероприятие запланировано до вечера вторника. Делаем его вместе с многодетными подругами. В прошлом году была тема про дружбу и навыки коммуникации. В этом будет – чистая любовь и последовательность половой распущенности.

Мои подруги много лет занимались тренингами по профилактике зависимостей, половой распущенности и сквернословия. В свое время получали даже гранты от правительства Москвы. Успешный опыт работы с подростками у них большой. Есть чему поучиться.

Мальчики помогали с покупками. Список огромный. Младший опять просил сладкие напитки и сладости. В этот раз безуспешно. Естественно, я ему напомнила про утро, фантики и прочее. Домой мы вернулись поздно. Дети сразу пошли спать.

День 94-й. Момент, когда ты становишься мамой, незабываем, вне зависимости от того, приемный это ребенок или кровный. Он ожидаем, но в то же самое время всегда наступает неожиданно.

Когда маленький ребеночек начинает произносить свои первые слова, всегда хочется услышать «мама» или «папа». У нашей старшей дочери это был набор «ма-ба-та». Когда в семье ребенок рождается сразу 12-летним, дело обстоит несколько иначе.

Прошло три месяца. Сегодня мы разменяли четвертый. Мне бесконечно долго казалось, что я безымянное нечто: сын обращался ко мне на вы и… никак. То есть, он подходил и – сразу к делу. Без обращения. Наверное, потому я и не среагировала вовремя, когда прозвучало долгожданное слово «мама».

Я была занята делами. Кажется, обсуждала по телефону предстоящий тренинг. Вдруг откуда-то раздался крик. Кричал младший. Из ванной. Я подумала, что зовет сестру. Он то мыло «производил» в ванной, то с водяным пистолетом играл. Мне и в голову не пришло... Крик не прекращался, я встала и с телефоном в руке подошла к ванной. Дверь была заперта. Текла вода.

- Сынок, ты меня звал?

- Ага.

- Зайти?

- Да.

- Что случилось?

- Спинку помыть.

- Мне не показалось? Ты назвал меня мама?

- Даааа, – с широкой улыбкой ответил он.

Я все еще держала в руке трубку. Только сейчас до меня дошло: то, что я приняла за имя дочки, было несколько раз повторенное «мама». Подруга слышала весь наш разговор. Плечом я держала трубку, слушая подругу, в полной растерянности и эйфории одновременно. Правой рукой я мыла сыну спинку.

- Он тебя впервые так назвал?

- Да.

- Тебе приятно?

- Очень.

Мы с подругой попрощались, и я переключила все свое внимание на сына.

- Знаешь, мне очень приятно. Я долго этого ждала.

Он хитро улыбнулся.

- Головку ты мыл?

- Нет еще.

- Помыть?

- Ага.

Я намылила ему волосы. Они нежные, блондинистые, еще не успели выгореть, и немного похожи цветом на солому. Потом я снова мыла ему спинку. Кожа у него еще совсем детская, гладкая и нежная, как у лялечек. Он так наслаждался моими прикосновениями. Нырял и плюхался, как пятилетний. Я была очень счастлива. Спустя время он вынул пробку из ванной. Это был сигнал, что наши телячьи нежности закончились. Я ему напомнила, что нужно помыть интимные места, и прежде, чем он встал, чтобы ополоснуться под душем, вышла, закрыв за собой дверь.

День 95-й. День выдался очень напряженным.

Сегодня к нам заезжают дети из семей наших друзей на трехдневный тренинг. Мы долго собирались мыслями и силами. В конце прошлого учебного года мы провели первую встречу. Теперь мы хотим, чтобы эти встречи стали доброй традицией.

Конец учебного года – самое время подытожить прошедший год. Начало лета. У каждой семьи свои планы, которые не всегда совпадают. Как же здорово дать детям время, которое они смогут провести вместе! Тем более, что даже в учебный год мы видимся нечасто. Мегаполис со своими пробками и расстояниями, множество кружков у детей… Все это не способствует частому общению.

Подготовка к мероприятию достигла апогея. Были совершены последние закупки скоропортящихся продуктов, уборка дома, приготовление спальных мест… Мы носились как угорелые. Сынок знал большинство ребят, которые должны были приехать, поэтому ожидал их с нетерпением. Все переспрашивал, во сколько появятся первые. Я крутила фарш, готовила ужин на 20 с лишним человек, мы перетаскивали лишние вещи из комнат, чтобы было просторней. Радостное ожидание друзей и волнение зашкаливали.

С одной стороны, я была уверена, что сынок должен повести себя с друзьями и новыми ребятами хорошо, но вот как воспримет тренинг – это вопрос.

Первые гости начали приезжать после трех часов дня. В семь вечера был запланирован ужин.

Когда все дети разложили свои пенки и спальники, у мальчишек было яблоку негде упасть. Девочки частично расположились на диване и кровати, мамы и 2 старшие девочки – в комнате старшей дочки. Кто на диване, кто в спальнике на пенке. После ужина была короткая беседа про правила безопасности в доме и на улице, а потом все пошли играть футбол.

Стало заметно, что мальчики разделились на два лагеря. Москвичи с одного района и все остальные, которые общаются реже, но очень тесно и много лет. Сынок относится ко второй группе.

Игра задалась, всем было весело. Начало было положено. Все дружны и полны ожиданий, а еще – очень рады встрече. Сыночек вписался. Спорт – его любимое занятие. Что будет дальше, покажет время.

Помимо жизненного опыта, от остальных детей его отличает одна немаловажная вещь: все дети воцерковленные. Они знакомы друг с другом еще с воскресной школы. С раннего детства воспитаны не только в вере (в ней дети до определенного возраста мало что понимают), но и в строгих нравственных традициях. В чем это выражается? Да во всем. В том, как дети разговаривают (в обычной школе они тоже выделяются отсутствием мата и грубости), в том, как шутят, одеваются (не будут бегать в трусах по дому, переодеваться при представителях противоположного пола, девочки не носят мини юбок и другую слишком откровенную одежду – это некий разумный дресс-код, без фанатизма). Как на фоне таких не совсем обычных детей будет выглядеть наш мальчик, очень интересно. Забегая вперед, скажу лишь, что лицом в грязь он не ударил, и нам не пришлось за него краснеть.

День 96-й. Первый день тренинга. Зарядка, уборка, завтрак. Старший сын удивил. Взрослые распределили обязанности по уборке и назначили дежурных по завтраку. Все дети 12-14 летнего возраста, уже вполне вменяемые и самостоятельные. Старший сын сам занялся распределением инвентаря для уборки, и я должна заметить, что справился он с этим очень хорошо.

Каждый из детей получил поле деятельности. Кто-то пылесосил, а кому-то выпало мыть лестницу или накрывать на стол. Особенно мне запомнилась одна из младших девочек – жительница квартиры, которая явно никогда не мыла лестницу. Взяла швабру, встала на верхнюю ступеньку, и мыла все вниз головой. Пришлось деточку развернуть, и элементарно показать, как это делается.

Мальчиков мы учили, как протирать зеркала так, чтобы после уборки они оставались на месте. Было весело. Подошло время первого тренинга. Беседа со слайдами на 15-20 минут и много практических игр. У подруги 15-летний опыт работы с подростками по профилактике нежелательных явлений. Темы наших выходных были половые отношения до брака, их последствия, СПИД. Дети слушали внимательно, активно участвовали в играх.

Я работала папарацци и имела возможность наблюдать за всеми, не только за младшеньким. Наши кровные дети свободно отвечали на вопросы, не было видно ни смущения, ни стеснения, как у некоторых из детей. Как же важно, чтобы родители с детьми говорили на все житейские темы! Школа им дает профессию, но к реальной жизни, в том числе семейной, их должны подготовить мы. Младшенький временами хихикал, иногда вертелся, но слушал и играл.

Половой распущенности сегодня не стесняется ни одно СМИ. Реклама прокладок, презервативов, Виагры и прочего появляются даже в детское время. Кому как не родителям положено говорить с детьми об интимной стороне человеческой жизни? Рассказывать, чем человек отличается от животных с их инстинктами, учить, что за каждый поступок нужно нести ответственность?

После обеда мы устроили детям приключения. Разделили их на две группы, домашним (нашим сыновьям) выдали карты, и отправили всех на поиски реликтовой рощи.

Наш младшенький – явно будущий управленец. Он тут же организовал команду, выдал указания, и они помчались вперед. Минут через 20 все были на месте, где еще около двух часов они играли в футбол и гоняли собаку. По дороге туда старший вел собаку, а я вела машину со спортивным инвентарем и теми, кто не мог топать на своих двоих: мамой, тренером после перелома и мальчиком после операции колена.

Наш юный футболист бегал, что было мочи. Играл, веселился, но от всех детей его отличало одно: он следил за собакой, хотя его никто не просил. Я спустила ее с поводка, и псина с удовольствием носилась между елок и сосен, то и дело получая долю любви от детей. Но когда лохмач пытался убежать за пределы рощи, которая обнесена забором, младшенький вместе со мной несся на всех порах и звал его обратно. Прикипел он сердцем к нашей любвеобильной зверине.

Дальше было сложнее. Вся группа двинулась к православной церкви. Как-никак было воскресенье. Просить у Бога никого учить не надо, все это и так делают без конца, а вот выражать благодарность, научиться видеть то, за что стоит сказать спасибо не только Богу, но и людям – этому стоит учить с детства. В противном случае все хорошее люди будут воспринимать как должное.

Младший сын к тому времени устал. Начал ныть и просить, чтобы я его отвезла на машине. Подруга пожалела его и разрешила сесть в машину, чем поставила меня в тупик. Ну действительно: дети играли одинаково, устали почти все, а машина не резиновая. В общем, пришлось заставить его топать пешком. Ох, как он бурчал и всем своим видом показывал, что недоволен моим решением! Я ехала медленно и подбадривала его. Благо, идти было метров 500-600.

Храм был закрыт, но на его территорию мы попали. Он, хоть и небольшой, но очень красивый. Ко всему, в нем хранятся части мощей святого Николая. Именно в эти дни люди выстаивают огромные очереди в Храме Христа Спасителя, чтобы приложиться к его мощам, а в нашей церквушке они лежат годами. Мы осмотрели здание, встали в кружочек, помолились, и отправились домой. Оказалось, что один из мальчиков забыл в парке телефон. Вместо девочек в машину пришлось сажать пацанов. Старшего – растеряшу, нашего – нытика, ну и тех, кто не на ходу. Телефон нашелся. Его уже разглядывала группа молодых людей. Когда увидели мчащихся подростков, у которых на лицах было все написано, телефон отдали без малейшего колебания.

Дальше по плану шел душ, ужин, фильм «Время первых». Совсем неожиданно и незапланированно наши дети оказались патриотами. Кстати, мама, которая проводила тренинг, по профессии искусствовед-историк. С ней всегда очень интересно гулять и смотреть фильмы, поскольку детали, которые она знает, невероятно увлекают.

Наступил вечер. Девочки легли. Немного поговорили, но заснули довольно быстро. А вот с мальчиками оказалось сложнее. В авангарде, конечно, были наши. Младший лег поперек кроватей, а старший завалился на пол между спальниками друзей и начал голосить. Его голос за последние несколько месяцев значительно изменил привычный тембр. Теперь у нас один сын басит, а второй пищит.

До двух ночи их было не угомонить. Я уже и полежала с ними, и пошутила, и пятки всем пощекотала, чтобы их спрятали под одеяла и спальники. Ребята начали развивать тему про лунатизм. Если наш младший ночью начнет опять продавать стенки, что случится, если Миша вдруг их купит. Тогда они утром проснутся, а вместо стены будет дыра... Конца фантазиям не было.

Подруги тоже поднялись и грозным голосом велели спать, но наш Голосящий Кивин и Пищащий мышонок под общее веселье продолжили. Они никак не могли успокоиться от радости и уже совсем забыли про то, как ругали меня на днях, что я решила испортить им начало каникул, пригласив чужих мальчиков.

Но в возбуждение пришли не только они. Я была так счастлива от того, что дом полон хороших детей, что у наших ребят такие замечательные друзья, да и мои близкие подруги тут, что в эту ночь так и не смогла уснуть. Я молилась, укрывала детей, смотрела, как они сладко спят, и с нетерпением ждала нового дня, который будет наполнен радостью.

День 97-й. Утро. За окном холод и проливной дождь. Зарядку на улице делать нереально, иначе все заболеют. Пришлось выкручиваться – в буквальном и переносном смысле этого слова. Одна из подруг больше года занимается йогой. Для такой зарядки достаточно небольшого помещения и ковриков, которые есть у всех. Пока мы готовили завтрак – дети «выкручивались». Интересно, что ни один из подростков не протестовал.

Сегодня мы говорили с детьми про психологические последствия половых отношений до брака. Если вчерашняя тема для них была более очевидной, ведь про СПИД и другие болезни они слышали, хоть и не связывали их с сексуальными отношениями, то про психологическую составляющую, естественно, никто и не думал.

На нашего младшего большое впечатление произвела игра с жвачкой. Мальчику и девочке мы дали новые жвачки, объяснили, что это их любовь. Свою «любовь» они подарили друг другу, и, естественно, мы их попросили пожевать ее. Сделали они это с удовольствием. Дальше произошло то, что происходит сплошь и рядом. Юная пара якобы разошлась, вернув друг другу «любовь». После половых отношений вне брака остается осадок и часто ощущение, что вас обманули и использовали. Ребята забрали у мнимого партнера жеваную жвачку. Жвачка из чужого рта никого не порадовала.

Дальше в игру вступил наш младший, по иронии судьбы жевавший, как теленок, свою резинку. Идея была проста. Девочка после прежних отношений предложила нашему сыну свою жеванную «любовь». Надо было видеть его кислую мину. Он отмахивался руками, кричал «Не хочу, не буду!». Человек, вступивший в половые отношения до брака, это жеванная кем-то жвачка.

Похожие игры детей заставили серьёзно задуматься. После обеда шел дождь. Детям мы предложили настольные игры. Одна из игр выдала нашего мальчугана. Дети по очереди писали на листик бумаги предложения, после чего листик сгибали, чтобы никто не видел, что написано. Наверняка большинство в детстве в такую игру играли. Правила не помню, но суть в том, что, когда листик весь исписан, его разворачивают и читают. Получается очень смешно. Правда, при условии, что соблюдены рамки приличия.

Вот если не отсутствие, но нарушение этих рамок и выдало нашего мальчика. Его предложения содержали лексику, нормальную для детского дома, но совсем не приемлемую для нашего уха. Нет, мата не было, но предложения все равно отличались грубостью, уходили в тему смерти, убийств, испражнений и т.д. Ему без намеков дали понять, что это не смешно, не круто, это уровень незрелого человека, поэтому читать это никто не будет. Во время спорта он тоже выдал пару грубых слов, которые наши дети считают матом, хотя это еще не мат. Сынок получил урок. И не один.

Вечером мы смотрели фильм «Призрак» с Ф. Бондарчуком. Я не очень люблю современное русское кино, да и зритель я придирчивый. А если дело касается детей, тем более. Но этот фильм нам всем пришелся по душе и по теме. Перед началом я обратила внимание детей на некоторые моменты, которые сочла важными, а дальше мы смеялись, наслаждались и обсуждали. Мальчишки опять допоздна не могли уснуть.

Как же приятно видеть своих детей счастливыми, в кругу друзей и хороших ребят, и знать, что эти друзья плохому не научат! Когда вы дружите семьями, и дети друзей растут на ваших глазах, вы знаете, с кем общаются ваши дети. А если эта дружба длится 12 – 14 лет, ее не так просто разрушить. Мне очень приятно, что наши дети и дети наших друзей впустили в свой круг нашего нового члена семьи, и что он чувствует себя в нем своим. Ему не приходится бояться, что его осудят или обидят, не нужно доказывать, что он круче, хотя по привычке он пытается это делать. Его принимают таким, какой он есть, и это здорово.

День 98-й. Наступил последний день нашей тренинг-встречи. Сегодня мы говорили про четыре сферы сердца или любви. Любовь детская – эгоистичная по своей сути. Братско-сестринская – та, которая подразумевает и отношения с друзьями, в которых мы учимся делиться и дружить. Супружеская, которая уже подразумевает жизнь на благо другого, к чему дети явно не готовы, и родительская, ответственная и жертвенная – ведь родитель готов любить и отдавать, даже если не может, болеет и нет сил.

Для нашего младшего было очень важно услышать, что, если порядок нарушен, если дети рождаются у очень юных родителей, они не способны проявить жертвенную любовь. Девочки и в 12 лет могут родить, но они сами еще дети. Им хочется в кино, на дискотеку, погулять с друзьями. Они не готовы взять на себя ответственность за ребенка, который может запросто появиться даже после первого полового контакта. Дети, рожденные у незрелых родителей, лишены их заботы; таких детей бросают, и они оказываются в учреждениях. Хоть мама нашего сына была и не юной, но уровень ее сердца не перерос уровня ребенка, поэтому свои интересы она поставила выше интересов мальчика.

Мне предстоит еще не один непростой разговор с сыном. Тема мамы пока закрыта на 1000 замков.

Вечером был концерт. На нем каждый ребенок рассказал про свои впечатления, дети показали видео, которое сняли, и показали свои таланты. Младший, естественно сказал, что ничего не умеет. Но это неправда. Я ему молча сунула в руки резинки. Он на меня посмотрел, задумался, и начал показывать фокусы. Было интересно и весело. Он бесспорно артистичен, и показал такое, что на моей памяти не делал раньше никто из присутствующих. Всем понравилось. Наш гордый мальчик почувствовал себя героем.

Почти всех гостей мы проводили. До следующего вечера остались лишь два мальчика, которые скрасили печальное расставание. Вечером мы предоставили детям полную свободу. Те укатили на велосипедах. В кои-то  веки не было дождя.

День 99-й. Ребят забрали только вечером, так что парни насладились общением сполна. Когда я собралась готовить ужин, мой юный помощник был тут как тут. Помогать было особо нечем, поэтому он просто сел на диван.

Мы ему в чем-то отказали. Вернее, папа. В чем – не помню, но глаза у сына были на мокром месте. Когда он вот так обижен, он становится недотрогой: ни обнять, ни поцеловать. Остается беседа. В этот раз она началась у нас крайне неудачно. Я как-то опрометчиво, совершенно не подозревая, назвала сына белобрысым. И тут для меня началось что-то совершенно невообразимое.

– Зачем обозвала?

– Обозвала? – я совсем не поняла, о чем он.

– Это обидно, когда вот так обзывают!

– Зай, я тебя не обзывала. Тебе, может, послышалось?

– Неа. Назвала белобрысым. Это очень обидно.

– Сынок, ты что? Ты, наверное, не знаешь значения этого слова.

– Ага, подойду и скажу: «Белобрысый, что ли?»

– Сына, это слово так не используют. Он всего-навсего означает, что у человека светлые, блондинистые, белокурые волосы, как у тебя.

– Это обидно. Приду к Путину и скажу: «Седой, что ли?»

– Но, может он и седой, но возможно уже ему красят волосы, и про него можно сказать, что он белобрысый. Волосы же светлые. Это слово можно даже в детских книгах встретить, хотя сейчас его используют меньше, чем раньше.

– Приду к соседу и скажу: «Белобрысый, что ли?» – выражение лица в тот момент было соответствующим. Он слегка приподнял подбородок, смотрел как будто свысока, и сказал это так злобно, словно он тут главный задира и крутач.

– Милый, ты привык, наверное, что в детдоме дети так общаются. Есть такое выражение: «рыжий, что ли?», но это не тот случай. Манера общения там совсем другая.

– Вы там не были. Я там был. Я знаю. Там нормально общаются.

– Зайка, в отличие от тебя, большинство детей туда попадает из неблагополучных семей. Детям в них не уделяли внимания и не воспитывали.

– Значит, у меня семья неблагополучная? – со злостью и обидой спросил он.

– Я же сказала: в отличие от тебя. Тебя бабушка растила, учила – что хорошо, а что плохо, читала сказки. Многих детей забрали из семьи, потому что родители о них не заботились, не воспитывали, не кормили. Вот почему их речь и манера общения грубы, они дразнятся, обижают. Тебя же другому учила бабушка.

– Пойду, скажу: «Белобрысый, что ли?»

– Слушай, так никто не говорит. Ты же умный, зачем дурачка из себя строить. Это не круто. Бабушка так старалась! Из кожи вон лезла, чтобы тебя забрать. Вот, дома хочет продать, чтобы условия жизни изменить. Все ради тебя.

– Я знаю свою бабушку, ты нет. Продает дом, потому что устала от него. Там топить, сажать…

– Милый мой, бабушка жизнь готова отдать за тебя. Может, она и устала, но что в ее домике, что в вашем – не было условий.

– Были, опека сказала – есть.

– Нет, солнце мое. Там ведь туалет на улице, канализации нет, воды горячей тоже, отопление дровами, печкой. Бабушка хотела эти два домика продать, чтобы переехать в квартиру, чтобы ей тебя отдали. Может, я ее почти не знаю, но одно знаю точно – ты ей дороже жизни.

Разговор был сложный и болезненный. Он упирался, но в то же время на его лице читалось удивление. Спать ушел задумчивым. Муж рядом работал, но наш разговор слышал. То и дело хотел вмешаться, но хорошо, что сдержался. Он бы сына резко обрубил за неподходящую манеру общения со мной, а в данный момент это было не так важно. Важнее было, что сына удалось задеть за живое. Нужно было проговорить все, и предоставить ему пищу для размышлений. И, главное, дать понять, что мы на его стороне, а проявление уважения к бабушке нам в этом тоже очень помогает.

Когда вскрываешь нарыв, болит все вокруг. Менее воспитанные люди могут и матюкнуться от боли, и их не осудят. А когда нарыв на душе, да еще и на душе ребенка, и он там вовсе не один, то манера общения – дело десятое. Он ведь не грубил, не использовал плохих слов. Всего лишь огрызался, превращаясь в маленького дикобраза, но это ведь нормально. При физических ранах хотя бы есть обезболивающее, а при душевных – нет. Тут лечит терпение, любовь, доброта и понимание.

Врачей учат, как лечить людей, и они, возможно, привыкают к тому, что без боли некоторые вещи не вылечить. А вот для мамы очень тяжело осознанно причинять ребенку боль. В ШПР не учат этому – там времени не очень много. Но если душевные нарывы не вскрывать, если не говорить на болезненные темы, если их избегать, то ребенок никогда не излечится. Детские травмы оставляют отпечаток на взрослой жизни. Чем раньше их вылечить, тем лучше. И если самим это не под силу, нужно найти смелость и мудрость, чтобы обратиться за помощью к литературе, специалистам, другим приёмным родителям.

 День 100-й. 1 июня – День детей. Опека пригласила нас в оперу. Дети не захотели,  да и ко всему прочему до поездки в санаторий осталось всего несколько дней, так что мы интенсивно готовили бумаги… Ну и у папы – полный рабочий день.

Благодаря подруге, которая подсказала, как это сделать, в понедельник все трое поедут на 12 дней в бронхолегочный санаторий. Бесплатно. Оказывается, так можно, но по неизвестной причине эту услугу никто не предлагает даже сильно болеющим детям. Когда я просила участкового отправить старшего сына на лечение, тот сказал, что у него нет диагноза. Осложнения после коклюша, видимо, не в счет. Между тем, дети отправятся на лечение, как часто болеющие. Пришлось побегать, но, надеюсь, детям это поможет.

Днем они были дома, собирались потихоньку, а я бегала за разными справками, да снова со старшим – на обследования. А вот вечер выдался весьма необычный.

У нас с мальчиками состоялся интимный разговор. Я очень рада, что наш тренинг возымел действие. Значит, все было не зря. Сначала мы разговаривали с младшей дочкой. Она позвала меня наверх, чтобы перед сном пообниматься, но по пути меня перехватили мальчишки. Мальчики ее приглашали, но она не захотела заходить. Сначала они вроде как чувствовали неловкость, особенно младший, но потом расслабились и стали задавать вопросы. В результате, мы пообщались так, как это делают лишь лучшие друзья и самые близкие люди. Старший рассказал о том, что одноклассник принес в школу искусственный член и пытался его продать, младший где-то услышал слово минет. Также они расспрашивали про эрекцию.

Вопрос про минет я использовала, чтобы поговорить про сексуальное насилие. Эта часть жизни детей из учреждений часто остается скрытой. Детям, которых много раз предавали, очень сложно доверить кому-то самую интимную часть жизни. Зачастую, если что-то такое происходит – не в курсе ни воспитатели, ни друзья. Чувство стыда и боль слишком велики и тянутся за человеком как ядро с кандалами – нередко всю жизнь. Я спросила младшего, не видел ли он подобного явления в их детском доме. Пока сказал, что нет. Факт, что старшие мальчики могут воспользоваться младшими, или педагоги детьми, вызвал на его лице такое удивление, что хочется верить: он и правда ничего такого не видел.

Тема сексуальности, полового и сексуального воспитания для многих людей непростая. Родители либо ее обходят, либо заводят с неловкостью, а между тем это одна из самых важных частей человеческой жизни. Это и продолжение рода, и выражение любви партнеру, это и средство манипуляции рекламных компаний, и отношения между людьми в целом, и огромный соблазн, и разочарование, и великое счастье одновременно. Все зависит от того, как пользоваться этой темой. Я абсолютно убеждена, что про эту естественную часть нашей жизни мы должны говорить с нашими детьми. Ведь, если я не смогу, то это сделают другие, а мало ли чему они научат моих детей.

Мальчики признались, что девочки уже предлагали им дружбу, которая подразумевает совсем не дружеские отношения. Спрашивали совета, как реагировать на такие предложения, как отличить любовь от влюбленности. Всего было так много, что неделю спустя воспроизвести это уже сложно. У младшего, приемного сына половое созревание еще не началось, но это ведь всего лишь вопрос времени.

Не сегодня, так завтра гормоны начнут делать свое дело. У меня слишком мало времени, чтобы к этому моменту завоевать доверие и расположение сына настолько, чтобы он пришел за советом ко мне, а не к друзьям в подворотню. И если он пока открыт и готов говорить, если в этом помогает и интерес старшего брата – кровного ребенка, с которым у нас очень близкие и доверительные отношения, то надо хватать быка за рога, не упускать возможность. Я его заверила, что после 22 лет брака у нас с папой гораздо больший опыт, знания и куда больше информации, чем у любого из их сверстников, и мы готовы поделиться этим со своими детьми.

День 101-й. Сегодня мы узнали, что дочь поступила в Художественную школу. Когда из целого района с населением более ста тысяч человек можно взять всего 40 детей, конкурс зашкаливает. В прошлом году было четыре человека на место, в этом – больше двух, и то благодаря тому, что открыли новое отделение в одном из микрорайонов, где появилось еще 15 мест.

День 102-й – 103-й.  Сборы, стирка, уборка, мелкие ссоры. Ничего такого, что запомнилось бы.

День 104-й.  В шесть утра мы подняли детей, загрузили в машину вещи, спортинвентарь и продукты. Наш путь лежал в бронхолегочный санаторий. Предстоящие 12 дней дети проведут в нем вместе с моей подругой и тремя ее детьми. Им выделили целую группу, как в детском саду. Большая спальня, разделенная шторой посередине; большой зал с телевизором и холодильником, который служит и игровой, и столовой; душ – три раковины и три туалета, и миниатюрная кухонька с чайником и микроволновкой. В большой прихожей – детсадовские шкафчики.

Стоит ли говорить, что наши подростки сначала начали бурчать: «Какой ужас, детский сад, что за бред…»  Но это длилось недолго: ровно до попытки старшего сына лечь на кровать. За последнюю неделю он вырос на 3 см, и теперь его рост 180 см – а кроватки, наверное, были сантиметров 140. Он неторопливо разложил свои длинные косточки на этой кроваточке из сказки о Белоснежке и семи гномах, и началось всеобщее веселье – картина была очень комичной. Он был похож на Гулливера в стране лилипутов. Длиннющие ноги торчали далеко за пределы торца кроватки. Следом и наши младшие дети померили свои кроватки. Даже у самого низкого в семье, приемного сыночка, ноги не умещались.

Какие только позы они не принимали! Сворачивались калачиком, ложились поперек на две кровати, даже пытались лечь на подоконник, но тот тоже был коротким. Самое удивительное, что их это не возмутило, а, наоборот, развеселило. Веселье продолжилось, когда они увидели детсадовские унитазики и раковины. Масло в огонь нечаянно подлила подруга, предложив этим полувзрослым детям выбрать наклеечку, и в соответствии с ней положить обувь в шкафчик, а полотенце повесить на мини-вешалку на уровне колен.

Тут дети разошлись не на шутку. Они забыли, что им тут не нравится. Это было так смешно! Тем более, что шкафчик совсем не рассчитан на лыжи 45 размера, которые носит старший. Они туда не влезали даже вертикально. Гвоздем программы стал младший, который опытным глазом оценил размер помещений, вскочил на вэйборд и начал кататься по группе.

Муж, уставший после долгой дороги по пробкам, сел пить кофе, а я стояла и думала, ругать их или радоваться, что закончилось нытье. Ради справедливости стоит сказать, что санаторий был в прошлом рассчитан на детей до 6 лет, а теперь там дети-акселераты до 14. Очень вежливому персоналу нужно было совсем немного времени, чтобы понять масштаб беды, в результате чего муж кофе не допил, так как его вместе с охранником отправили носить из других палат кровати побольше  (180 см – уже совсем другое дело).

Нам предстоял обратный путь, а мужу – работа, так что долго думать не пришлось. Я быстро помогла детям разобрать вещи, оформила с медсестрой документы, все прошли первичный осмотр педиатром, я пообщалась с медсестрами в процедурных кабинетах, показала рекомендации врачей, с которыми мы приехали, и уже собралась уходить, подгоняемая мужем, как… Оказалось, что на ноутбуке детей сломался адаптер, бадминтон они забыли дома, вместо футбольного мяча неизвестный персонаж положил в машину баскетбольный, а старший сын оставил дома тапки.

Компьютер мы забрали, и, в отличие от детей, совсем не расстроились. Подруга пожелала мне отдохнуть от детей, а я ей – не вымотаться. Мы поехали домой.

«Отдыхать» я начала сразу же. Телефон звонил каждые 15 минут: все те, от кого мы только что уехали, наперебой набирали мой номер. То подруга с вестями о расписании, процедурах и врачах, то дети по очереди с разными жалобами. В результате я морально устала больше, чем если бы они были дома.

Поздно вечером пришло сообщение от младшего: «Я хочу домой, скучаю». Что это? Умелый трюк манипулятора, крик души ребенка, которому надоели учреждения, или он правда к нам так привык, что даже рядом с братом и сестрой скучает по дому, который всего 100 дней назад был ему совсем чужим? Вопросы взрывали мой мозг. Единственное верное решение, мне показалось, надо звонить.

– Але, сынок, как ты там?

– Привет!

– Как дела?

– Нормально, только скучаю.

– Скучаешь? Делать нечего?

– Да нет. Домой охота.

– А, тебе не скучно, а по кому-то скучаешь?

– Ага, по собаке.

– Ну вот, опять собака вперед мамы, – сказала я, смеясь.

– Да нееет. По вам тоже…

После того одного раза меня пока мамой больше не назвал. Периодически он опять переходит на «вы», но обычно непонятно, подразумевает он только меня или нас с папой вдвоем.

– Ладно, так и быть. Понимаю. Мы в выходные приедем вас навестить, а носик твой все-таки надо, наконец, вылечить, ты ведь сам от этого страдаешь. Мы же вас не просто так отправили.

– Знаю. А колонка когда приедет?

– А в какой день должна быть доставка? Что было написано в заказе?

– Четверг.

– Значит, ее привезут в четверг.

– А вы когда приедете?

– В выходные. Пока не знаю, в какой день. Наберись терпения. Отдыхай сынок, уже поздно. Я тебя обнимаю.

– Пока.

День 105-й. Потихоньку начинаю наводить порядок в детских. Это всегда сделать проще, когда детей нет. Им ведь нужно абсолютно все! Но то, что я обнаружила, повергло меня в легкий шок и весьма расстроило. Младшие дети, очевидно, сошлись в своих дурных привычках. Такого раньше никогда не было. Во всех ящиках и ящичках, кармашках и коробках, шкафах и сумках, под кроватями и столами… Словом, куда бы я ни заглянула, везде были фантики от конфет. Горы фантиков, жвачки, приклеенные под ковром, бутылки из-под лимонада по углам, куски шоколада в карманах, сушки под подушкой, засохший кекс за столом… Откуда все это нашествие сахара и краски? Ведь мы это не покупали! Видимо, дети нашли отличное применение карманным деньгам: с их помощью они пытаются удовлетворить постоянную потребность в сладком. Дочка сладкоежка, но в тандеме с младшим братом это просто ужас. Меня не хватит, чтоб убрать это в один день. Генеральная уборка, очевидно, затянется. И ведь влетит кому-то!..

День 106-й. Детей дома нет. Какая-то странная тишина и пустота. За 18 лет мы с мужем были без детей всего один раз, целых три дня: доехали от бабушки на машине до Венеции, посмотрели город, искупались пару раз, и уехали обратно. Вроде мне не одиноко, ведь любимый муж рядом, но как-то не так, непривычно. Он наслаждается тишиной, работает без наушников, и даже с собакой уже пару дней не выходил гулять. Интровертам хорошо, когда их не достают лишними вопросами. Я же смогла насладиться работой в саду. Цветы – моя страсть, но при детях все приходится делать урывками.

Шквал звонков немного приутих. Конечно, дети звонили, периодически жаловались друг на друга: то младший кашу не ест, то сестра обзывает братьев дураками, то сын подруги достал, то младшие объедаются крекерами, а другим не дают, то старший постоянно в телефоне сидит, то новый директор поймал детей на вэйбордах в группе...

После обеда очередной раз позвонила подруга. Дочка упала с вэйборда, который забрала у брата. Она только учится ездить, но, видимо, неслась слишком быстро, не надев защиту. Ушибла локоть, ободрала и ударила бедро. И жаль ее, и ругаться хочется. Последний раз, когда она ездила на велосипеде без защиты, упала на асфальт так, что пришлось ехать в травмпункт и резать колено, поскольку в него забились куски асфальтовой крошки. Никогда не забуду, как она ужасно кричала, а мне пришлось ее держать, успокаивать и помогать хирургу. Но ведь эти беспечные дети ничему не учатся!

Слава богу, вроде все обошлось. Вечером я села писать дневник под шум воды в посудомойке и стук клавиш на компьютере мужа. Вдруг раздался звонок. Звонила подруга:

– У дочки сильно отек локоть. Медсестра посмотрела и вызвала «скорую». Ждем машину.

– Нам приехать?

– Нет, не нужно. Это на всякий случай. Ночь на дворе.

«Скорую» они ждали два часа. За это время я пообщалась с детьми. У дочки болел локоть, на бедре был огромный синяк, но головой она не ударилась. Младший сын описал картину событий, ругая сестру. Мол, кататься не умеет, а несется, сломя голову – сама виновата. Потом снова раздался звонок.

– Врач осмотрел локоть, нас везут в больницу. Непонятно, либо жидкость из сустава вытекла, либо перелом. Нужно обследование.

– Куда вас везут?

– Пока не знаю, – и опять тишина. И опять ждем. Мне уже не пишется. Все мысли рядом с доченькой. Время тянется, что делать – непонятно. Звонок.

– Нас везут в Москву, в Тушинскую больницу.

– Зачем так далеко?

– В городке нет детской травмы.

– Странно, крупный город, а нет травмпункта с рентгеном? Ну что, нам ехать?

– Нет, не нужно.

Я позвонила сначала старшему сыну, а потом младшему. Мальчики остались с тремя детьми подруги в палате. Младшей из них всего 6 лет. За ними приглядывала медсестра, но все равно я волновалась: на дворе была ночь, и я боялась, как бы они не начали беситься.

Старший загнал всех по кроватям, предварительно отправив чистить зубы. По его словам, все улеглись тихо и мирно.

Шел первый час ночи. Телефон, наконец, проснулся.

– Все, мы в больнице. Ехали целый час. Ждем очереди. В машине ей руку зафиксировали, но по приезду сняли все. Тут очередь человек 20.

– Откуда такая толпа детей посреди ночи? Ладно, едем к вам.

МКАД в первом часу ночи стоял в обе стороны. Три полосы занимали фуры, а остальные две ремонтировали. Мы добрались к 2 утра. В то самое время, когда подошла очередь. Немногословный врач направил нас на рентген. Вокруг была куча детей разного возраста, и присесть было некуда. Мы подождали еще.

Я посмотрела на снимок. На нем была заметна трещина на головке локтевой кости. Вспомнив наш горький опыт, мы сфотографировали снимок. Врач же посмотрел на него неторопливо, что-то записал.

– Ушиб. Идите. Помажьте мазью.

– Разве там нет трещины?

– Это неакадемическое понятие. Тут может быть перелом или ушиб. Перелома нет. Подвесьте руку на 10 дней на косынку.

Нам даже не дали никакой бумажки или заключения. Целых 5 часов посреди ночи. Если бы было что-то серьёзное… Даже думать не хочу. Дочь с подругой мы отвезли обратно в санаторий. Их уже успела проверить полиция, а у нас, как назло, не было никаких документов. Но это не наша вина – нервы сыграли свою роль. Домой мы вернулись только в 3 утра. Заснуть я так и не смогла.

Многие приемные родители, или кандидаты в таковые, склонны думать, что раз их ребенок приемный, то все проблемы связаны с генами; что дети набрались плохого в учреждении; что был бы ребенок кровный, такого бы не случилось… Забудьте эту чушь. Дети есть дети. А подростки и в Африке подростки. Даже самый покладистый ребенок (а я склонна считать наших детей весьма покладистыми) то и дело во что-то вляпывается. На то они и дети, чтобы быть беспечными, безрассудными, непослушными. Это куклы в кукольном театре пляшут так, как их ведет кукловод. А ребенок должен быть живым и получать свой жизненный опыт.

Я мамаша, скорее, склонная к гиперопеке, но старшей дочке скоро 18, и жизнь (а также книги) волей-неволей учат меня относиться проще к проделкам детей. Дочка ведь наказала себя сама: все время в санатории ей придется ходить с повязкой, она не сможет бегать в спортзале, играть на пианино, ей придется учиться есть и играть в бадминтон правой рукой, и ей больно. Конечно, я ей напомнила, почему это случилось, и провела с ней беседу, но наказание за беспечность отыскало ее само. И я снова, как и в прошлый раз, надеюсь, что она извлечет свой урок.

День 107-й. И снова дети, и снова их «хочу» не совпадает с «могу». Днем позвонил младшенький и в веб-камеру показал мне свои ладошки. На всю ладонь были огромные волдыри.

– Вот. У меня болит.

– Что случилось?

– Когда гуляли, мозоль натер, а потом она лопнула.

– Так сильно?

– Очень болит, что делать?

Жаль его, детеныша глупого, но и радостно. Радостно, поскольку невзирая на то, что рядом с ним взрослые и даже врачи, он звонит маме. Когда ребенку плохо, он обращается туда, где чувствует, что его защитят, пожалеют… А ребенок из учреждения, наверное, туда, где, как ему кажется, будет до него дело. Если его «отшить», он замкнется, и будет терпеть молча. Так что я рада, что он позвонил.

– Сынок, в волдырях жидкость еще есть?

– Уже нет, но очень болит. Привези пластыри. Большие кончились. А лучше бинты.

– Хорошо. Но я же не сегодня и не завтра приеду. Тебе нужен антисептик, чтобы инфекция не попала, а заживает лучше на воздухе. Сходи к врачу, покажи ручки. Может, у них что есть.

– Лааадно, – ответил он угрюмым недовольным голосом.

Сходил. Раны обработали, и, как я и думала, врач сказал оставить их на воздухе, чтобы засохло само. Позже, однако, принес «Пантенол» – он способствует заживлению. Вечером сын стал мне присылать печальные смайлики и грустные рожицы. У него, кроме всего прочего, появилась аллергия на подбородке: то ли конфет переел, то ли спрей от комаров и клещей обильно намазал перед походом в лес, не знаю. Но грусть и печаль были очевидны.

Старший рассказал, что братец на детском комплексе наматывал круги, как армеец. По горизонтальным лесенкам, перехватываясь руками с палки на палку, буквально летал, потом подтягивался. А в лесу, по словам подруги, сын продемонстрировал схожесть с предками по теории Дарвина: все деревья были его. Не слушался, лез все выше, аргументируя тем, что он спортивный и держится крепко. А за ним, естественно, следовали другие дети. Подруге пришлось прикрикнуть, чтобы наши шимпанзе очнулись и превратились в людей. Теперь ясно, откуда такие повреждения на руках.

Рожицы так и сыпались с экрана телефона. Одна грустнее другой.

– Милок, мы всю жизнь чему-то учимся.

– Да.

– Это твой опыт. Не плохой и не хороший. Он просто есть. Теперь ты будешь осторожней на турнике, и будешь знать, что мозоли заживут. Лучше заниматься в меру. Я люблю тебя. Береги себя.

Потом он еще пару раз позвонил, и, наконец, лег спать.

День 108-й. Под вечер мне в соцсети написала замдиректора нашего сибирского детского дома. У них уже была полночь, но мы с ней долго общались. Она задавала вопросы про нашего мальчика. Я рассказала, что он умница и закончил учебный год с одной тройкой по русскому, а еще – о том, что бабушка стала нашим лучшим другом и союзником.

– Конечно, он молодец и умница! – ответила она. – Адаптация проходит спокойно?

– Да. Адаптация спокойная. У него были слезы по вечерам, но только первое время. А я чувствую, что он мне родной. Чудо какое-то. Дети тоже приняли его хорошо.

– Вы большие молодцы! У нас в ДД он утонул бы в тройках.

– Уроки поначалу делались со слезами и истериками. Потом пошли первые успехи, и дети подключились и стали помогать.

– Дай Бог, чтобы все было хорошо! И вы ведете абсолютно правильную политику, сделав бабушку своим лучшим другом.

– Я общаюсь с ней каждую неделю. Ему не место было у вас. Он совсем домашний.

– Да, мы долго искали ему семью: бабушка сразу давала согласие на передачу. Все сложилось хорошо! Спасибо вам!

– И вам спасибо за помощь. Без вашего содействия мы бы не решились ехать в такую даль. И низкий поклон. Дети, которым вы помогаете попасть в семьи, это однажды оценят.

– Думаю, что когда-нибудь оценят. Потому что они долгое время не хотели уходить, а сейчас "лед тронулся".

– Московские дети в семьи не хотят, а во многих местах их и отпускать не хотят, как ваша педагог. То, что она говорила про сына, совсем не про него.

– Молодая она еще, только 25 исполнилось. Опыта семейной жизни нет, а воспитания детей – тем более. Не обращайте внимания на ее слова!

– Хорошо, что я тогда не обратила, а то ведь мы могли лишиться нашего белобрысого счастья!

– Вот и хорошо, что не обратили! А еще я скажу учителям его школы, что у него одна тройка, пусть "умоются"! Потому что они хотели ставить вопрос о его переводе в коррекционку.

– Он очень умный, в школе его хвалят. Проблема в том, что его кто-то убедил, что он идиот и ни на что не способен. Плюс, он слабо читает. Я с ним сидела над всеми домашними заданиями, «разжевывала» тексты, которые из-за плохого чтения он не мог понять. К тому же, ему не хватало человека, который бы радовался его успехам и вселял уверенность в моменты неудач.

В школе учителя ему тоже помогали: первое время могли бы и двоек налепить, а они этого не сделали. Наоборот, подбадривали, вдохновляли. Мы много переписывались с учителями. У него серьёзные неврологические проблемы, но в школе он сосредоточен. Характеристика, которую ему дали, не совпадает с отзывом наших учителей. А учится он хоть и в простой школе, но в гимназическом классе.

– Да, от воспитателей его группы радости было не дождаться! Тем более, разжёвывания текстов... А учителя вообще не хотят с детдомовскими работать.

– Пирамиду Маслоу тоже никто не отменял. Он спал в пододеяльнике, чтобы спрятаться. Чего боялся, пока не знаю. По ночам он все еще кричит, говорит, а иногда и ходит.

– Многие родители говорят, что дети кричат по ночам, вздрагивают и ходят. Думаю, что через какое-то время он расскажет. Поделитесь потом, мне тоже интересно знать причину. Может, старшие бьют?

– Я слышала, что там есть дедовщина. Но он пока ничего не говорил. Только про перелом ключицы сказал. Сначала была история про велосипед, а потом сказал, что мальчик специально это сделал, и велосипеда вовсе не было. Энцефалограмма – как будто на войне побывал.

– Значит, все-таки старшие бьют…

– Мы беседовали на тему сексуального насилия. Говорит, не видел.

– Кто его знает... Группа мальчиковая. Да и мальчиков больше в ДД, чем девочек.

День 109-й. Мы вроде как отдыхаем без детей, но уехать даже на пару дней не удается: у мужа очень много работы, а коллега, как назло, в отпуске. Впервые за 18 лет мы можем побыть вдвоем, а я вижу только его затылок и слышу стук клавиш. И… Я все никак не заскучаю по детям. Не дают!

Звонок. Подруга с поля битвы.

– Привет! У нас тут инцидент. Я бы хотела, чтобы вы до вашего приезда были в курсе и поговорили с детьми.

– Ок. В чем дело?

– Дети вечером чистили зубы. Стояли спиной друг к другу. Ну, ты помнишь, тут 3 раковины. Девочка стояла широко – рука же подвешена на косынке. Она слишком приблизилась к младшему брату, а тот ее нечаянно, не специально задел за больной локоть. Он и рта не успел открыть, как она на него обрушила всю свою злость. Так ведь нельзя! Он не виноват, хотел извиниться, но не успел. Все было на моих глазах.

– Ей, видимо, было больно. Что там наговорила?

– В том-то и дело. Ты дурак, ты идиот, ты никогда не изменишься, ты свинья… Целый список грубых оскорблений. Как же так можно?

– О боже. Я ведь их предупреждала, что особенно в его случае нужно выбирать слова.

– Это еще не все.

– Ё-мое, что еще? Этого мало?

– Старший брат решил защитить сестру. Но он ничего не видел. Сначала наорал на брата, что есть мочи, а потом влепил подзатыльник. Тоже орал, что он идиот, и никогда не изменится.

– Класс.

– Ну, я с ним провела беседу. Так ведь нельзя. Он сначала упирался, а потом понял.

Нельзя человека все время наказывать за прошлое. Наказание может быть только за то, что сейчас, иначе у него нет шансов измениться. Но сейчас он получил ни за что – подруга смогла донести до сына, что он был неправ. Старший извинился, и мальчики обнялись. А нас ожидала беседа на следующий день.

Сыночек мне хотел ночью позвонить и пожаловаться, но подруга не дала. Она берегла меня, зная, что моя нервная система слабая, и я опять останусь без сна. Хотя, я так и не спала. Нельзя, нельзя приемному ребенку говорить такие слова! Да, дети сгоряча могут наговорить всякого, но мы наших не так воспитывали! Что же это творится? Распоясались совсем. Адаптация? Да какое там. Просто подростковые гормоны отшибают остатки ума, и дети теряют самообладание. Будем учить, что делать. Недочеты в воспитании налицо. А, может, это нормально, что подростки теряют на мгновение контроль и выплескивают всю злость? Ведь даже взрослые не всегда способны держать себя в руках. Главное, уметь признать свою ошибку и извиниться, и старший это смог.

День 110-й. Воскресное утро. С трудом открываю глаза. Заснула я часа в четыре утра, но теперь у меня странное ощущение, что я выспалась. В комнате дочки явно остановились настенные часы. Показывают 11. Что ж, пора менять батарейку. Я решила посмотреть время у мальчиков. Упс, тоже 11.

Бегу будить мужа. Нас же ждут дети! Мы запланировали приехать к ним в 11. Мы оба жаворонка, как же так? А собака? Спустившись вниз, мы обнаружили, что дети звонили нам раз сто, а наш несчастный и супер терпеливый пес «утопил» всю прихожую. То ли он не скулил, то ли я его впервые в жизни не слышала. Муж побежал с ним на улицу, а мне досталась уборка. Быстро приняв душ и позавтракав, мы помчались к детям с полным багажником чистой одежды и прочего необходимого.

Дети очень нам обрадовались. Кровные обнимались, приемный тихо обнял одной рукой, не вставая с кровати, и продолжил копаться в телефоне.

Старший уложил меня на свою кровать. Он очень соскучился. После первых нежностей наступило время беседы. Я созвала всех троих и устроила очную ставку. Младшая дочь рассказала, как ей обидно поведение братьев, младший сын признал, что был виноват, но ему не дали ни единого шанса извиниться, старший обнял младшего, и сказал, что уже извинился, что он все понял и был не прав, а брат на него не в обиде.

Я еще провела небольшую профилактическую беседу по поводу грубых слов и все пошли одеваться. Тут пришла тяжелая артиллерия. Папа пропустил нашу беседу и пошел в разнос. Про грубость и фантики, поедание конфет и непослушание…. Всем влетело по полной. Что ж, дети явно сделали выводы о том, кто хороший полицейский, а кто плохой, оделись и мы поехали развлекаться.

Мою идею посетить киногород в стиле вестерна они очень быстро отвергли. Совместными переговорами с папой было принято решение не в мою пользу. Они захотели пойти в кино, да еще на 3D, от которого меня всегда тошнит, да еще и на «Мумию». С нами вызвался ехать 11-летний сын подруги.

Кино я мужественно высидела. Но не мое это, да и детям не стоит такое смотреть. Бредятина какая-то. Напротив выхода из кинозала, посредине торгового центра, стоял веревочный парк. Старший и сын подруги тут же выразили желание полазать. У младшего болели ладони, поэтому мы только прокатили его на некоем подобии канатки, а дочке с больным локтем пришлось стоять и смотреть. Парни, естественно, лазали долго, а наше время истекало. Мы должны были закупить продукты, поскольку с каждым днем санаторская пища становилась все более несъедобной, а в 19:45 санаторий закрывался на ночь.

Младшие дети были не в восторге, но им пришлось сопроводить меня в супермаркет и помочь с покупками, пока парни развлекались. Они оба ныли, как младенцы, но выбора у них не было. Когда мы вернулись, на столе детей ожидал ужин. На 6 детей там было примерно 6 столовых ложек горелой неприятно пахнущей смеси картошки и чего-то мясоподобного, какая-то прокисшая ряженка и кислющие яблоки, которыми можно забивать гвозди. Поваров уже не было. Я высказала дежурной медсестре все, что об этом думаю. Как только мы выгрузили покупки и попрощались, охранник запер за нами ворота. А дети, получив компьютер с новым адаптером, лишь махнули нам рукой на прощание. У них уже были свои планы.

На полпути домой раздался звонок. Подруга. Наши сыновья легли на кровать в обнимочку, надели наушники и стали смотреть «Пиратов Карибского моря». Сыну подруги они при этом заявили, что он их достал, и смотреть кино ему нельзя. Она решила узнать, правда ли, что у старшего есть исключительное право на компьютер. Конечно же, его не было.

– Але, что там у вас происходит?

– Мы тут решили кино посмотреть. Лежим так удобно и смотрим.

– А почему только вдвоем?

– Сестра не хочет, маленьким рано, а Миша нас достал.

– Что значит «достал»?

– За весь день надоел. Он все время говорит.

– Полдня он ходил около меня и говорил со мной, как же ты устал вместо меня?

– Он достал, мы его не хотим.

– Тебе бы понравилось, если бы парни в твоем присутствии смотрели фильм, а тебя бы не пускали? Не делай другим того, чего самому не нравится.

– Но он все время говорит, и мы так хорошо легли.

– Понимаю. Договаривайся с ним, что фильм нужно смотреть молча. А лежать можно и на ковре, или ему стульчик рядом поставить, или кровать другую придвинуть.

– Я пооонял.

– Ты точно понял? Либо смотрите вместе, либо не смотрите. Решать вам.

Фильм так и не посмотрели, но я уже не стала в этом разбираться. Было поздно, мы еще не ужинали, и нас ждала собака, которая отчаянно хотела гулять.

День 111-й. Сегодня у детей был день справедливости. В санатории им то и дело дают ключ от спортзала (хотя это, скорее, зал с ковровым покрытием для ЛФК, с тренажерами и батутом для детей 3-7 лет). Там есть большой мягкий конструктор и надувные мячи-прыгунчики, так что нашим нравится играть там в дождливые вечера.

Но сегодня возник конфликт. Со слов подруги, наши дети всегда занимались под ее присмотром. Но тут в зал повадились ходить девочки из другой группы. Две мамаши за деньги набрали 19 чужих детей и совсем за ними не следили. Наши неоднократно после их проделок приводили зал в порядок: старший сын ремонтировал стулья, младший убирался. На этот раз они стали снова портить инвентарь, обзывать и обижать наших детей.

Подруга вызвала охрану. Охранник молча посмотрел на это безобразие и ушел. Подруга сделала замечание девочкам, а те пожаловались мамашам, которые их привезли. В результате, у наших детей забрали ключ, на подругу накричали якобы за то, что она не умеет идти на компромисс, а наглые девочки продолжили играть, после чего начали пинать ногами двери группы наших детей и обзывать их. В общем, наши дети были наказаны за то, что берегли имущество санатория.

Младший сын, проходя мимо них, каждый раз кричит «Курицы!». Это, конечно, неправильно, но его обиду можно понять. Он за ними убирал, не грубил, ничего не ломал, а теперь, когда за окном весь день дождь и всего +7, не может пойти в спортзал. Жизнь бывает несправедливой, но как при такой несправедливости помочь приемному ребенку? При всех стараниях подруги, у нее ничего не вышло. Неприятный конец лечения.

День 115-й. Наконец мы забрали детей домой из санатория. Все были счастливы вернуться. Младший сразу побежал обниматься с собакой: уж очень соскучилась эта парочка друг по дружке. Перекусили мы в кафе, потому что  из-за пробок вернуться домой к обеду не успевали. А вот ужин уже был домашний. Младший встал из-за стола со словами: «Наконец нормальная еда!».

– А что нужно сказать? – спросил папа. Его раздражает, что сын не применяет правила вежливости. Впервые он решил о них напомнить.

– А что, я же убрал за собой… А-а, спасибо.

Под вечер пришел похвастаться:

– Я все вещи убрал и разобрал. У меня порядок.

– Молодчина!

Так здорово, что ребенок все делает самостоятельно, даже напоминать не нужно. Не всегда, не каждый раз, но ведь делает…

День 116-й. Утром, когда папа пошел выгуливать собаку, в спальне раздались еле слышные шаги. Пока я открывала глаза, маленькие ножки топать перестали. Я тихонько спросила, кто там. Это был младшенький. Он вошел в комнату. Я протянула ему руку. Он подошел к кровати, и очень аккуратно лег на самый краешек. Я его обняла со спины, и на лице сыночка расплылась улыбка. Он лежал тихо, еле дыша, но от него исходило спокойствие и счастье. Все его тело говорило о том, как он соскучился. Нет, он меня не обнимает и не целует, но то, что он так нежно прижимается, говорит лучше всех слов и других жестов. «Мне тебя не хватало» – вот что услышало мое сердце. – «Я рад, что я дома».

– Я соскучилась по тебе, сыночек. Я счастлива, что ты вернулся.

Не знаю, читает ли его сердце мои послания, поэтому я свои чувства озвучиваю. Мне кажется, лишними такие слова не будут, тем более, что они искренние и от души. Последние четыре года такие слова у него точно были в дефиците.

Через месяц старшей дочке исполнится 18 лет. В это время мы будем в отпуске, поэтому подарок решили приготовить загодя. Детей мы оставили дома: пусть отдохнут, насладятся привычной обстановкой, а мы поедем по делам.

Все время, что мы отсутствовали, нам звонил то один, то другой. Просили разрешения пойти на прогулку. Обычно мы не пускаем гулять, когда нас нет дома, но погода этим летом не балует, а сегодня на улице тепло и солнечно…  К тому же, вечером обещали дождь. Учитывая, что мы уже были недалеко от дома, мы дали добро.

Когда мы приехали, дети гуляли на площадке. Дома нас встретил только пес. Я собиралась готовить ужин, а муж стоял на стремянке и менял в прихожей лампочки. Ничего не предвещало беды.

Вдруг с грохотом распахнулась дверь. Из коридора раздался крик дочери: «Брата укусила собака!» Младший сын со слезами на глазах вбежал на кухню. Рукой он держался за ногу. Приподнял белые шортики, под которыми виднелась большая ссадина и след от четырех ровненьких, как на подбор, зубов. Собака была явно маленькой.

Я быстро побежала за антисептиком, усадила сына, обработала рану, и начала соображать. В таких ситуациях соображалка, как назло, тормозит. Посидели мы в обнимку минут пять, я пожалела сыночка, выяснила, что его вины нет – пес набросился неожиданно, и понеслась.

Мужу с дочкой я выдала указание бежать и искать хозяйку с собакой. Нужно же выяснить, привита собака или нет. Сыну приложила через чистое полотенце лед на рану, и стала звонить 911. Явление интересное: когда дочь упала с вэйборда, полиция в санаторий примчалась сразу, а когда покусали ребенка, то это как бы не их забота. Пришлось дополнительно пояснить, что ребенок приемный, а в доме есть своя собака. Нам необходимо зафиксировать факт обращения в интересах ребенка. Хорошо, что хоть записали факт обращения и переключили меня на «скорую помощь».

Со «скорой» тоже все оказалось весело. У них прививки от бешенства нет, засвидетельствовать нападение могут только в травмпункте, а раз я первую помощь оказала сама, ехать им незачем. Поехали мы сами. Следом за нами – хозяйка собаки. Поскольку документов на собаку с собой нет, делаем прививки от бешенства – 6 штук. Первую – сразу на месте, а дальше по схеме, до тех пор, пока хозяйка не принесет документ о том, что собака успешно прошла карантин в 10 дней и осталась жива.

Сынуля вел себя храбро. Пока обрабатывали рану, терпел, а укол даже не заметил. Его лучезарная улыбка освещала все помещение так, что даже недоброжелательная медсестра, которая нас встретила в начале, стала улыбаться и шутить. Есть в этом мальчугане какая-то магия. Улыбнулся, и тут же расположил к себе незнакомого человека.

Перед сном долго разглядывал и гладил свою повязку. Расспрашивал, что будем делать дальше, как лечить, и чем ему все это грозит.

Нам на каждом шагу приходилось подчеркивать, что сын приемный, и нам непременно нужны справки, отметки о случившемся. Записали адрес хозяйки собаки. Это для нас важно, ведь в доме есть своя собака, а неадекватные соседи поблизости тоже имеются. Сыну мы объяснили, что делаем все для того, чтобы не было ни малейшего вопроса по поводу причины травмы, а также, чтобы были документы о надлежащем оказании помощи. В службу сопровождения я позвонила сразу. Девочки там у нас отличные, и, невзирая на вечер выходного дня, проконсультировали.

В понедельник мы собираемся на всякий случай известить еще и опеку. Так не хочется ему напоминать, что он приемный, но выбора нет. Ему не всегда это нравится, но я каждый раз напоминаю, что это нужно, чтобы его защитить.

День 117-й. Солнечный воскресный день. Самое время выбраться с семьей в центр города, чтобы покататься на кораблике и погулять. Скоро будет четыре месяца, как в нашей семье появился еще один юный москвич, а Москвы за все это время он толком так и не видел. Ссадина после укуса болит не сильно, так что смело можно гулять.

Дети бы, конечно, рванули кататься на роликах или вэйбордах, но двоим раненым противопоказано такое развлечение. Сначала мы думали, что нам показалось, но сегодня стало очевидно, что младшего сынишку пугает все неизвестное. Он неохотно соглашается на мероприятия и развлечения, которых раньше не пробовал.

Мы доехали на машине до метро, а дальше решили воспользоваться общественным транспортом. Центр столицы в последнее время совсем не располагает к поездкам на автомобиле.

Мы стали спускаться в метро. Для младшего это первая в жизни встреча с подземным транспортом. «Что тут такого, вагончики как трамвайные, только под землей» - сказал он сначала. Это он так храбрился. Даже если ему очень страшно, он старается держать марку.

Смелости хватило ровно до момента, когда нужно было пройти через турникеты. Младшая дочь составила ему компанию. И оба встали как вкопанные: страшно ведь, что ударит. В его родном городке нет такой диковинки, как турникеты. Люди проходили мимо, улыбались. Папа по-мужски резко провел билет, и слегка подтолкнул сына под попу. Тот пролетел, как пуля, мимо пугающего устройства. Не знаю, что в тот момент происходило в голове ребенка. Может, промелькнули все фильмы ужасов, если он их видел, конечно. Первый рубеж был пройден. На выходе из метро была толпа, так что бояться попросту не было времени. Все толкались, нас разделили, и ему волей-неволей пришлось поддаться силе потока.

Второе препятствие нас встретило на пути к причалу — в Храм Христа Спасителя всё еще съезжались толпы паломников, в результате чего всю территорию вокруг храма оцепили и перегородили. Огромная очередь расположилась вдоль набережной Москвы-реки, и полиция пропускала их к храму порциями, чтобы не создавать полный хаос в центре города.

Также многие улицы в центре снова перекопаны. Кругом вывороченный асфальт и заграждения. Пречистенку, похоже, разрыли целиком. Даже виды на Кремль загораживают строительные краны — идет строительство парка «Зарядье» на том месте, где раньше стояла гостиница «Россия». Парк должны сдать к сентябрю.

Полиция посылала нас все дальше и дальше от причала. Ребенок, который и так был не в восторге от поездки по воде, видел толпы людей посреди перерытых улиц и не испытывал никакого вдохновения. Наконец, нам удалось просочиться сквозь толпу верующих, и нашему взору открылась Москва-река. Навигация на ней была в полном разгаре, суда разных мастей сновали туда-сюда.

Мы сели на прогулочный катер. Сынок боялся до ужаса. Поскольку мы пришли с билетами, купленными через интернет заранее (кстати, они значительно дешевле), в очереди мы были первыми. Молодой матрос посоветовал нам сесть на нос катера, потому что оттуда лучший обзор. Сынок хотел спрятаться назад (боялся упасть или еще какой напасти), спросил у папы, кто будет отвечать, если с нами что-то случится, но остальные дети потащили его вперед. Я лишь успела обратить его внимание на наличие спасательных жилетов: умеет ли он плавать, нам пока неясно. Мы фотографировались, но он так и не смог встать с сиденья. Руку мне, однако, не дал. Мужчина ведь.

Даже моего присутствия не всегда достаточно для того, чтобы он чувствовал себя в безопасности. Для детей обычно присутствие мамы является достаточным условием, чтобы почувствовать спокойствие и уверенность. Говоря математическим языком, в случае с приемным ребенком пока это условие необходимое, но не достаточное. Жизненный опыт ребенка заставляет его держать ухо востро и быть в тонусе.

Однажды мама бросила его одного в общественном месте и ушла. Он тогда был детсадовского возраста. Мама за ним не вернулась. Кто-то вызвал бабушку, и та его нашла. Мне не нужны детали события. Этих знаний достаточно, чтобы понимать: в чужом людном месте ему неспокойно. А центр Москвы в выходной день – многолюднее некуда.

От Храма Христа Спасителя мы окольными путями добрались до Александровского сада. Тут были толпы туристов. Глазки сыночка бегали туда-сюда. Он был не в состоянии слушать мой рассказ. Мы спустились в торговый центр под Манежной площадью, перекусили, и для полного счастья съели мороженое. Сладости всегда спасают ситуацию. Видимо, есть связь – где сладко, там гладко. Дабы еще больше помочь ему расслабиться, папа вручил сыну фотоаппарат. Под фонтаном с лошадьми в Александровском саду мальчики намочили друг друга (опрометчивым японцам досталось тоже), а мы с дочкой, схитрив, пошли с другой стороны. Дальше был вечный огонь, Исторический музей, Мавзолей.

У Храма Василия Блаженного мы сделали особое фото. В августе 1995 года, спустя пару дней после нашего венчания, мы с мужем были именно на этом месте у перил за храмом и фотографировались. Нежные воспоминания тех дней нахлынули на нас снова. Старший сын взял фотоаппарат, сделал нам пару снимков. Мы поцеловались. Младший сделал вид, что ничего не видел.

Дальнейший путь лежал через ГУМ, по Никольской, мимо большого Театра к «Детскому миру». И – о, чудо! – мы вышли оттуда без игрушек. Детям мы заранее сказали, что это магазин для богатых, и хорош он только для экскурсии. Нам удалось поиграть на площадках, подняться на бесплатную смотровую площадку и осмотреть городские раскопки с высоты птичьего полета. Вернувшись к машине, дети в качестве приза за хорошее поведение получили еще по мороженому (держим кулачки, чтобы не заболели).

Домой мы приехали без задних ног. Мы – это родители. Парни же сразу побежали гулять. Мне не верилось, что у них остались силы. Я приготовила ужин и упала. День был прекрасен, и, кажется, всем все понравилось.

День 118-й. Вот, наконец, настал тот час, когда английский нас достал… Вернее, мы его. Понедельник ведь рабочий день, а мама обязана выполнять обещания. Даже самые грозные. А самым грозным из всего, что я обещала сыну, было, видимо, научить читать по-английски. Эх, ну и терпеливая же я! Скоро себе памятник поставлю (сама себя не похвалишь, никто ведь не похвалит).

Из всех предметов, которые знаю, меньше всего я люблю преподавать английский (если не сказать: не люблю совсем). Я лучше 100 уравнений помогу решить…  Но выбора у меня не было.

При том, что у меня всего 4 класса школьного английского, я смогла научить старшую дочь говорить на этом языке так, что сейчас она читает английские книги в оригинале, смотрит фильмы без перевода, ну и иногда пишет песни.

В гимназии английский был для меня, отличницы, единственным ненавистным предметом. Овладела я им позже, когда жила в квартире вместе с американками. С тех пор я говорю свободно, перевожу синхронно, но учить детей... Нужно же объяснять, почему так или так, а я просто знаю, как говорят, а как нет. А тут еще ребенок, который, как только слышит слово «английский», тут же начинает выдирать волосы на голове. Серьезно, он накручивает челку на палец и дергает. Хоть налысо стриги!

Во время занятия сын лил крокодиловы слезы, делал печальное и несчастное лицо, а глаза у него были как у кота из «Шрека». Я все это мужественно выдержала. Один интернет-урок мы, можно сказать, с горем пополам одолели. Эти 15-20 минут показались вечностью обоим.

А муж, зараза любимая, хоть и профи именно по этой теме, вряд ли захочет давать уроки. Учитывая, с какой периодичностью он учил кровных детей, надеяться не приходится: за год, когда у младшей начался французский, он позанимался с ней один раз, а за следующий – два.

Короче, под конец урока сын лил слезы. Я напомнила, что я упрямая и не отстану, и что раз я обещала, значит, сделаю. Он тихонько заплакал, сел на коврик у балкона и обнял собаку. Я к ним осторожно присоединилась. Он молча позволил себя обнять. Через некоторое время я попросила его подвинуться, чтобы я могла пойти в сад сажать цветы. Не прошло и пяти минут, как уже улыбающийся мальчик вышел за мной.

–  Я хочу посадить сам что-то, чего нет, чтобы было. Можно?

–  А что бы ты хотел?

–  Не знаю, но то, чего нет. Так, чтобы потом было.

Словарный запас сына пока оставляет желать лучшего, но мы усердно над ним работаем. Даже папа находит в себе терпение, чтобы в момент, когда сын как восьмимесячный показывает пальцем и говорит «Ы», выудить из него пару слов. Порой бывает очень смешно, когда тот, зная, что хочет, не знает, как это самое «Ы» обозвать.

Но сейчас я решила не акцентировать на этом внимание. Сын с огромным удовольствием помогал мне выкапывать тюльпаны, а вместо них сажать анютины глазки. Он любит работать руками, но исключительно за компанию. Впрочем, он все любит делать только вместе. Порой и по-маленькому в спешке сходит, пока чищу зубы, лишь бы не быть одному. А ведь дома два туалета! Как себе это явление объяснить, я не знаю.

К 15 часам нас пригласили в службу сопровождения, чтобы поиграть в игру «Мафия». Я эту игру не люблю, поэтому отстранилась. Приемных детей из других детей и молодых психологов было вполне достаточно. Наши дети – большие поклонники этой игры, а раз пришли втроем, то составили треть всех играющих. Удобно, пригласил многодетную семью – сразу многолюдно.

Пока они развлекались, мне вручили индивидуальную программу сопровождения. С этого года вышел новый закон, или что-то вроде этого. Многодетные семьи обязаны быть на сопровождении в первый год прихода ребенка в семью. Что ж, ну и славно. Команда у нас располагает к общению, и мы рады встречаться. Кажется, что пока это взаимно.

Также мы два месяца спустя смогли забрать результат профориентационного теста. Не могу сказать, что я со всем согласна, но, в целом, я вижу, что мы движемся в правильном направлении. У кровных детей рекомендуемые им на сегодня профессии совпадают с их интересами. Сына прочат в программисты, дочь – в художники, дизайнеры.

Также очень важным и полезным для меня оказалась информация, касающаяся мотивации. Если у моих кровных детей есть внутренние индивидуально значимые мотивы, то у приемного сынишки пока только внешняя положительная мотивация (теперь я знаю, как называется то, что наблюдаю каждый день). То есть, этому ребенку абсолютно необходима похвала. Она нужна всем детям, но если одни (в нашем случае, кровные) способны идти к своей цели, чем-то заниматься или даже играть просто потому, что им это интересно, то нашему приемному сыну (не берусь судить о других приемных детях, хотя, скорее всего, далеко от нашего они не ушли) без похвалы, без прямого внешнего стимула – будь то слово, подарок, среда обучения, окружение, – с места не сдвинуться.

Если почитать дневник и проанализировать поведение младшего сына, этот момент хорошо виден. И именно вопрос внешней мотивированности объясняет, почему дети в детских домах плохо учатся и отстают в развитии: нет похвалы, некому порадоваться, следовательно, им незачем стараться.

Наши мафиози доигрались до того, что решили открыть клуб игры, и приглашать на игру не только приемных детей, но и своих друзей. Вторая игра назначена уже через неделю. Им не терпится встретить новых партнеров по игре.

День 119-й. С утра на всех парах мчимся со старшим в диагностический центр на гастроскопию. Я волновалась за то, как сын перенесет процедуру, но из кабинета он вышел с улыбкой. Оказалось, кашель все-таки не был связан с животом, как многие полагали.

Нам повезло: часть записанных пациентов, видимо, ушла загорать, поэтому нам предложили пройти еще трех специалистов. Муж нервничал, поскольку у врачей нам пришлось пробыть более двух часов – даже несмотря на то, что мы нигде не ждали. Видимо, из-за наличия времени к нам отнеслись очень внимательно, чему я была очень рада. Удивительно, насколько все по-другому, когда у специалистов нет ни времени, ни желания заниматься пациентами.

С младшим нам нужно было успеть до двух часов дня сделать укол от бешенства №2. Там мы тоже провели 2 часа. У хирурга очереди не было, карта была у меня в руках, так что в регистратуре мы тоже не стояли, но, как только мы вошли в кабинет, на нас катком наехал упитанный врач.

– И где вы были раньше?

– Как где, у меня 4 детей. Я была в другом городе на гастроскопии с сыном. Там время не выбираешь. Назначили – идешь (я только не пойму, почему я должна оправдываться, что я пришла в рабочее время: мы вошли в кабинет в 13:10, прием до 14, из пациентов никого).

– А где вы были вчера?

– Это как? – я не врубалась, чего этот сердитый человек хочет.

– Вы должны были наблюдаться в поликлинике по месту жительства!

– Верно. Поэтому мы и пришли. Нам в травмпункте сказали, чтобы мы пришли во вторник на укол.

– А рану на осмотр? Рану показывай! - сын в недоумении снял штаны. До врача дошло. Ссадина, отек, синяк. Он никак не поможет.

– А полис где?

– Зачем? Копия в карте. Мы уже 3 месяца, как прикреплены.

– Мне нужен оригинал!

Слава богу, оригинал был с собой.

– Ха, так он у вас не местный! – было сказано ехидно.

– Ну, да. Ребенок приемный, и что? Мы же прикреплены.

– А полис вы не оформили! – ох, как он веселился, зараза.

– А разве он не по всей стране действует? Раз прикрепили…

– А вот и нет. Вам его нужно переоформить, иначе я не смогу вас принять.

Мне уже становилось нехорошо. Мое воображение тут же нарисовало картину шестилетней давности, когда мы переехали: я ездила по городу и стояла в очередях с тремя детьми, чтобы поменять полисы.

– Этажом ниже есть представитель страховой компании, она все сделает. 

Уф! Отлегло… Пошли, постояли, все сделали. Опять повезло, что со мной было все, что только нужно из бумаг. Вернулись обратно к хирургу.

– Вот и молодцы, а теперь можете идти в процедурный кабинет, – сказал врач с ехидной улыбочкой. Что ж, сказал бы раньше, я бы очередь заняла. А вторник – день грудничков. Эх, и как мне размахивать удостоверением многодетной и требовать законного прохода без очереди, если в очереди вешается от ора мама с годовалыми близнецами, за ней юная мама с очень громким сыном, который достал всех вокруг?.. А у меня подросток – постоит.

Медсестра пожаловалась нам на жизнь, мы ее пожалели и вышли. Мне еще нужно было забежать к участковому за направлением на анализы для старшего. Там на нас тоже наехали. Врач, видимо, забыл, что я с его участка, потому что был возмущен тем, что я пришла с направлением из другого города. И даже то, что это областной центр, его не впечатлило.

По пути из поликлиники уже весьма утомленный сын напомнил об обещанной посадке растения, которое еще надо было купить. Я согласилась поехать за ним, не заезжая домой.

– Но ты устала?

– Да, но я же обещала.

– Может, потом, на великах?

– Пообедаем и съездим?

– Даааа, на великах.

Я пораскинула мозгами: 5 км туда, 5 – обратно, я уже сейчас никакая, а тут еще растение нужно на руле везти.

–  Знаешь, боюсь, что так далеко я после большого перерыва не доеду. Голова закружится, и что потом? – сын надул губы. Я остановилась на обочине.

– Слушай, я это делаю только ради тебя. Тем более, мы не знаем, что хотим купить. Я полдня по больницам хожу, но обещание выполню. Только скажи, что ты хочешь. Кататься на велосипеде? Тогда приедем домой, поедим и выберем маршрут вдвое короче, чтобы я была в силах вернуться домой. Растения? Тогда лучше сейчас, на машине.

В результате, мы поехали на машине. Он выбрал плодовый виноград. Что из этого получится, не знаю, но он хотел порадовать папу и посадить то, что обрастет вокруг арки. По пути мы начали обсуждать наши походы по врачам, зачем они нужны, зачем группы здоровья для опеки, армии…. Писать долго и не очень интересно. Вывод – обследования сделаем, раз надо, а в армию он не хочет.

Домой приехал радостный, поел и пошел мыться. Вернее, лег в ванну с обязательным: «А посидеть, а поговорить?» Сынок рассказал, что у них  в доме не было воды и ванной. Это еще одна причина, по которой бабушка пытается продать дома и жить в квартире. Мы поразмышляли на эту тему, спинку я ему потерла, потом начали мыть голову.

–  Сам или мама?

– Что-то не мылится. С мамой.

Я вышла, чтобы он оделся, но он быстро накинул халат и снова меня позвал. Показал ногти на руках – от щипчиков на них были острые края. Я ему показала то, чего он раньше не видел – пилочку для ногтей. Показала, как ей пользоваться, как стричь заусенцы и отталкивать кутикулу.

Потом он показал мне ножки и впервые позволил постричь ему ногти на ногах. Больше он их не отрывает: Маугли начал превращаться в мальчика, как выразился муж.

В 12 лет он мог бы и сам привести свои ногти в порядок, но мы ведь говорим об особом ребенке. О ребенке, который не помнит, кто и когда в последний раз стриг ему ногти. Не известно, учил ли его кто-то это делать, раз у него не было ни ножниц, ни щипчиков. Собака, которой хозяин не стрижет когти, сама их отгрызает.

Наш Маугли нашел свой способ – просто отрывал ногти. Теперь он этого не делает. Надеюсь, этот этап мы прошли окончательно. Какие еще вехи детства нам придется компенсировать? Кто его знает… А разве это важно? Сын наш, значит и пробелы наши, и заполнять их нам.

День 120-й. Ночка была веселой. Младшенький снова «лунатил»:  встал посреди ночи, снял простынь и что-то бормотал. Я тихо вошла в комнату. Он сидел на кровати и тер голый матрац.

– Сынок, что случилось – мало ли, думаю, авария какая.

– Надо потереть.

– А зачем?

– Потереть тут надо, – и трет матрац, что есть сил.

Я натянула простынь, и, приобняв его, уложила, накрыв одеялом. Пришлось его немного погладить по голове, чтобы он успокоился. На ум мне пришел рассказ подруги про ее ночные приключения с нашим сыном в санатории. Я ее предупредила, что ночью может ходить и говорить, и она подготовилась. Персонал санатория ключи от группы не нашел, поэтому несколько первых ночей она строила у дверей баррикады из стульев, чтобы он не мог случайно выйти на лестницу. Однако она совсем не была готова к тому, что случилось.

Посреди ночи ее разбудил шум. Как так случилось, что остальные пять детей ничего не слышали, не знаю. Младший сын встал и начал ходить по комнате. С одной стороны комнаты спали наши дети, с другой, за шторкой, спала подруга и ее трое ребят. Наш красавец шарил по комнате, что-то бормотал. Подруга встала, и, кажется, спросила его, в чем дело. Она отдавала себе отчет в том, что он спит на ходу. Тут он вдруг лег в ее постель, укрылся и заснул. Она в растерянности осталась стоять посреди комнаты, размышляя, что же ей теперь делать.

Конечно, свободные кроватки были, но длиной 140см, а подруга –  девушка крупная. Если она ляжет в его кровать, то есть вероятность, что утром ребенок устроит скандал, что больше не ляжет в кровать после чужой тети. Постояла, подумала и пришла к выводу, что есть только один вариант. Она осторожно разбудила ребенка и попросила лечь на свое место.

Утром вся детвора угорала над ночными похождениями нашего путешественника, а он ничего не помнил. Впрочем, как обычно. И, как уже водится, посмеялся над своими похождениями вместе со всеми.

Чтобы жить было не скучно, после ночных приключений мальчики устроили себе дневные. Старший давно просился, чтобы мы разрешили ему одному съездить в центр города. Зная его рассеянность, мы долго отпирались. Ему ничего не стоит уехать не на том автобусе, не в ту сторону. Первая попытка разрешить ему самостоятельную поездку из музыкальной школы домой на автобусе в 12 лет закончилась чуть ли не триллером. Он сел на нужный автобус, но, как назло, водитель решил объехать пробку по шоссе и благополучно проехал мимо нашей остановки (та осталась в стороне на параллельной шоссе дороге), которая является последней в нашем микрорайоне. Когда сын понял, что находится за его пределами, а за окном стемнело, он стал просить водителя, чтобы тот его высадил. Ночь, зима, трасса – умный мужик, который неумно изменил маршрут, ребенка не выпустил.

Когда сын догадался позвонить, они уже были далеко от нашей улицы. Машина у нас была в ремонте. Муж вызвал соседку, та села за руль, и началась погоня. В результате, сын доехал до конечной аж за 30 км от дома, развернулся вместе с водителем, и в одном из промежуточных пунктов на обратном пути пересел в машину соседки. Последующие попытки были не лучше.

Понадеявшись на младшего, опытного путешественника, который самостоятельно катался на автобусах по своему полумиллионному городу, мы решили их отпустить. Тем более, что цель была очень благородной: они решили прогуляться по центру, сесть в парке на лавочку и почитать там книги.

Мальчишки протопали 800 метров до ближайшей остановки, и… миновав ее, сели на маршрутку в противоположную сторону.  Проехали до конечной всего 3 остановки. Конечная – станция электрички. Там маршрутки некоторое время стоят и ждут.

Водитель пытался всячески избавиться от пассажиров, но те никак не хотели уходить. Мальчики настаивали на том, что им нужно ехать дальше. По ходу дела они поняли, что оба забыли телефоны. Водитель сдался под мощным натиском грозных подростков. Каково же было его удивление, когда эта уникальная парочка подростков, один 180, а другой – 150 см ростом, оба тощие и с большими шевелюрами, которые закрывали им глаза, вышли на той же остановке, на которой сели. Жаль, что пацаны его не сфотографировали.

Двое из ларца поняли, что без телефонов им ехать никуда не стоит, ибо не сносить им головы, если мама попытается до них дозвониться (а это непременно случится), и не сможет. Так и вернулись – несолоно хлебавши.

День 121-й. Утром меня разбудили тихие шаги в спальне. Это наш младшенький зашел проверить, не проснулась ли я. Из-за лекарств я просыпаюсь тяжело, глаза не открываются, хоть спички вставляй. Я вяло высунула руку из-под одеяла и махнула ему. Он подошел к кровати и тихонечко лег рядом, ко мне под мышку.

Сначала мы полежали, я начала слегка раскачиваться, гладить его по спине, целовать в волосы. Сынок лежал неподвижно. Потом мы немного поговорили. Вернее, он говорил, а я слушала про его сон. Время от времени ему снится один и тот же сон: он бежит в темноте, вокруг одни черные камни, и не только камни – все черное. И он один.

Позже муж сказал мне, что ночью сынишка опять громко кричал. Это как же громко надо было кричать, чтобы разбудить нашего папу?.. Обычно он спит так крепко, что меня могут у него из-под бока увести, а он и не заметит. А ведь проснулся, встал, пошел в детскую. Сынок сидел на кровати. Беседа была содержательной.

– Ты чего?

В ответ молчание.

– Спи!

После этого сын лег и тут же заснул.

Думаю, оказавшись ночью в таком страшном месте, кто угодно закричит. Как же ему было там одиноко, как же страшно… Сны я толковать не умею, но, мне кажется, этот сон отражает его состояние в прошлом. Один, брошенный всеми, с ужасом в глазах. А вокруг безнадежная и беспросветная темнота.

Что бы он ни делал, он не любит делать это один. Эта внутренняя темнота и страх одиночества отражаются как в его снах, так и в его повседневной жизни.

Утро потихоньку бежало навстречу обеду, а мы все обнимались и общались. Старший, позавтракав, прилег с другой стороны. Он ложится иначе. Если младший лежал поверх одеяла, как бревнышко, то старший лег тоже под мышку, но под одеяло и закинул на меня свои длинные ноги, а рукой обнял вокруг талии.

Внезапно младший расслабился. Сначала зашевелился, потом принял удобное положение, и начал играть губами на моем локтевом сгибе, как на трубе. Звуки, которые он извлекал, были поразительные: то действительно как труба, а  то как мотор мотоцикла, который разгоняется и мчится на больших оборотах,. Долго играл, и при этом весело смеялся.

Мальчики меня никак не отпускали. Удалось выскользнуть только тогда, когда младший перестал дудеть, и начал играть в кокон – завернулся целиком в одеяло, а старший пытался его достать. Тут я и вырвалась на свободу.

После завтрака, а, вернее, перед обедом, я начала пылесосить коридор. Приемный сынишка попросил у меня пылесос. Через пару минут уже оба мальчика драили прихожую, потом пылесосили машину и мыли ее изнутри. Славно потрудившись, они отправились с книгами в центр города. На этот раз удачно.

День 122-й. Сегодня ровно четыре месяца, как сын дома.

Я встала только в полдень. Младшему на этот раз не стала напоминать про «праздничную» дату – на данном этапе он явно хочет ее забыть. Старший встал рано, но не шумел, чтобы никого не разбудить, и в результате мы проспали поход на анализы. Муж работал, и даже не вспомнил о том, что утром нам нужно в поликлинику. Младшие дети тоже спали до упора.

Я заметила одну примечательную вещь: у сыночка появилось осознание своих действий. А поняла я это после следующей ситуации. Младший слопал весь пакет баранок и, когда осталась последняя, он одумался.

– Ой, надо было всем оставить. А я все съел.

– Ну что ж.

– Но они были такие вкусные! Осталась только одна. Что же делать?

– Ну, мы явно не будем делить одну на четверых.

– Ну, да. Я тогда ее съем?

– Ешь.

За эти четыре месяца сын прибавил 3 см роста и 6 кг веса. Теперь вес младших детей сравнялся. К тому же, ногти мы теперь не рвем совсем, а волосы – до тех пор, пока не наступает учеба, которая является стрессовым фактором. Слезы теперь по большей части связаны с учебой.

Мы выяснили, что сын не любит, когда его фото без его ведома вывешивают в интернет, зато ему нравятся объятия, и он их больше не избегает. Он ест почти все и очень любит готовить. Бабушке звонит все реже. По ее словам, она понимает, что ему у нас хорошо –  из детдома он звонил постоянно, и они много разговаривали. Сейчас у него нет этой потребности.

День 123-й. Утро началось с появления шпиона, который тихонько прокрался ко мне. Мы с ним долго лежали вместе. Я уже не помню, почему – очевидно, он задал какой-то вопрос, – я долго рассказывала ему про то, как наш папа чуть не умер от тяжелой болезни, и как в это время я, будучи беременной сыном, должна была лечь в больницу на сохранение, поскольку была угроза моей жизни. Говорила, как, спустя время, появилась угроза потерять сына, и я много месяцев провела в больнице, а старшая дочь – у бабушки. Рассказывала, что в то время еще не было мобильных и компьютеров в домах, и мы с мужем общались очень сложным образом. Говорила о том, как я боялась потерять сразу и мужа, и будущего сына… Он слушал и слушал.

Пока я посещала своего врача, муж повез младшего на третью прививку от бешенства. Сын вел себя так храбро, что даже муж не понял, в какой момент сына укололи. Едва мы успели доехать домой, позвонила бабушка. Попросила включить скайп.

С момента поступления детей в санаторий я ей не звонила: не успевала. Сегодня мы с ней общались больше часа. В процессе выяснилось, что мы забыли отправить ей фотографии. И тут мы решили совершить марш-бросок: в ближайшие два дня почта работать не будет, а до ее закрытия оставалось 40 минут. Я устала, так что о машине и речи не было. Мы схватили велосипеды и решили, что обязательно должны успеть.

Старший сын захотел ехать с нами. Младший начал ныть из-за велосипеда. Сначала хотел взять мой, потом – сестры. Я строго сказала, что мы должны выехать немедленно, или не успеем. Он поныл, что разобьётся на своем велике (он же – велосипед старшей дочки, который, кстати, в полном порядке: обычный складной «Стелс» с несколькими скоростями).

Мы поехали, но очень скоро мальчики поняли, что им необходимо приспособить свою скорость к моей. Младший ждал меня.

Мы доехали быстро. Сотрудница почты была не слишком довольна нашим появлением, но все оформила. Сначала я сама стала заполнять бумаги, но без очков мне это было сложно. Помочь мне вызвался младший, ведь это его бабушка. Старший ждал на улице с транспортом. Но сынок в трех словах сделал четыре ошибки: я на них указала, а он обиделся. Дописывала я. Как бы там ни было, пачка фотографий была отправлена. Потом я позвонила нашей приемной бабушке, и мы с ней проговорили еще с полчаса.

День 125-й. У нас невзначай появилась новая традиция. Она, конечно, не совсем новая для старшего сына, но для младшего – точно. Каждое утро он шпионом крадется в родительскую спальню. Тихонечко заглядывает, сплю ли я. Как только я даю ему сигнал рукой, он тут же ложится рядом. С сегодняшнего дня он ложится уже под одеяло. Мы лежим, я его обнимаю, щекочу, глажу по голове и спине, целую в волосы. А еще мы обычно о чем-нибудь разговариваем.

На этот раз он вспомнил, что в отпуске старшей сестре исполнится 18 лет:

– А что ей подарить?

– Надо подумать.

– Может, 18 роз? Сколько стоит роза?

– Ну, смотря, где покупать. У нас в теплицах они дешевые, но мы же будем в отпуске, а через три дня после праздника мы поедем домой. Получится, весь букет придется оставить там.

– Почему?

– Мы же не повезем его в машине два дня. Мы, конечно, можем, но от них тогда ничего не останется. 

– Ну да. А что тогда?

– Смотря, какую сумму ты хочешь потратить.

– Не знаю.

– Она обожает книги, это тебе известно.

– Ну, да.

– Но есть один вопрос. Ты хочешь, чтобы она увезла с собой подарок или нет? Если да, то он должен быть легким и не биться.

– Значит, кружка не подойдет.

– Значит, да. А книгу она прочитает за пару часов и тоже оставит дома.

– Я придумал. Футболку.

– Да, это можно.

– Тогда надо быстро пойти выбрать, пока компьютер свободен, а то, когда вернется папа, мы уже не сможем.

Муж как раз увез машину на ТО. Мы накатали на ней уже 180 000 км. Старушке нужен осмотр.

– Ну да, когда папа вернется, мы уже не поищем фотографию, – я уже научилась понимать отсутствующие слова.

– Быстро, быстро! – воскликнул сын, начал тащить меня за руку. Я упрямо села. –  Ты у нас целованный, а я нецелованная. А у нецелованной у меня день не ладится! – я решила рискнуть и выпросить первый поцелуй. Он улыбнулся от уха к уху, но было видно, что застеснялся: и хочется, и колется. Я его чмокнула в ухо и подставила щеку. Пулей он чмокнул меня в ответ. Впервые. Хоть и выпрошенный, но все-таки поцелуй. Он поднял меня на ноги, взявшись за обе руки и потянув, и мы быстро побежали вниз искать фото.

Весь день я порхала. Лед ломался и таял. Все-таки для ребенка абсолютно необходим тактильный контакт. Обычно он необходим малышам, но мы ведь догоняем упущенные годы и пробелы, а времени так мало! Уже завтра он может заявить, что стал слишком взрослым для телячьих нежностей. А пройдет еще пару лет, и от нехватки нежности он не сможет пройти мимо ни одной юбки, поскольку будет восполнять этот пробел уже по-взрослому. Я не исключаю, что, возможно, где-то я его излишне тороплю. Но я так боюсь не успеть, пока он еще маленький, пока гормоны еще не ударили во всю мощь, пока еще можно! А в 12 лет он будет маленьким считанные дни или недели.

День 124-й. Мы собрались ехать на службу. Девочки отказались. У нас уже пару дней гостит дочь подруги: у нее сильный ожог на ноге, и поэтому ей не захотелось ехать. Оставив дома девочек, мы отправились в путь.

Летом воскресная школа не работает, и я волновалась о том, как мальчики будут проводить время. Но они оказались молодцами. Их подружки пели в хоре: мальчики их послушали, а потом решили поиграть. Вокруг было много детей, которые находились в холле и были предоставлены сами себе. Все старшие дети уткнулись носами в телефоны. Чем занимались, угадает каждый. Наши же предприимчивые мальчики взяли с собой настольную игру. Сели за стол, собрали вокруг него 9 человек, и все оставшееся время играли не виртуально, а по-настоящему, по старинке. Меня распирала гордость. Половину мальчишек они видели впервые в жизни, но это не помешало им весело провести время.

Младший впервые попал в такую толпу незнакомцев, но вел себя как рыба в воде. Даже случайный прохожий не смог бы сказать, что этот ребенок здесь новичок. Я рада.

После службы мы договорились с друзьями продолжить общение в кафе. Они живут рядом, но младший сын болеет, поэтому мы не стали напрашиваться к ним в гости. Тем более, перед отпуском. В итоге, мы весело посидели, а младший поел долгожданных роллов. Девочки, конечно, расстроились, что мы были в кафе с друзьями и без них, но они виноваты сами: несколько раз я спрашивала их, поедут ли они с нами, но каждый раз получала в ответ уверенное «нет».

День 126-й. Утром меня никто не разбудил. Мальчики пошли бегать и делать зарядку, а возвращение их было настолько громким, что я невольно проснулась. У старшего уже реально прорезался бас, и (видимо, с непривычки) он говорит очень громко, так что его постоянно приходится просить убавить децибелы.

Вчера я не обещала младшему, что мы пойдем рыбачить, но он давно хочет этого, и я решила, что, если погода позволит, то съезжу с ними на велосипедах к ближайшей речке. Я несколько раз повторила, и убедилась, что сын понял, что я ничего не обещаю. Я не была уверена, что у меня будут силы, и что погода будет хорошей, да и вообще – в том, что звезды сойдутся для этой прогулки.

Помимо всего прочего мы начали учиться. Я поставила четкое условие: младший первый в очереди на уроки. Поедем только тогда, когда все будет сделано.

Нет, я не изверг. В день он должен посчитать столбик легких примеров длиной в 1,5 страницы. Это занимает  1,5 – 3,5 минуты. С помощью этого задания улучшается скорость счета. Еще ему нужно было сделать около 4 упражнений по русскому – занимающих тоже не более 5 минут.

Самый напряжённый предмет - английский. Занимает 15-20 минут. В первый день занятий он рвал на себе волосы, но сегодня, думая о рыбалке, читал намного быстрее и увереннее. Я же сказала, что научу, значит, так тому и быть. У остальных детей свои уроки. Младший сначала, было дело, начал спорить, мол, почему это он первый?! Но когда он освободился раньше всех, и мог уже поехать на рыбалку свободным, как птица, тут же крикнул:

– Завтра я тоже первый!

– Правда, хорошее чувство? Ты до вечера свободен, а мама не будет капать на мозги, что еще нужно учиться. Уже все. Дело сделано.

– Агаааааа… Я пошел собирать удочки. А на обратном пути мы заедем в аптеку купить для лизуна?

– Да, можем. А что нужно? Рецепт есть?

– Тетраборат и глицерин.

Ребята увлеклись. Сами делают разноцветных лизунов – своеобразную тягучую игрушку, похожую на жвачку.

До места рыбалки мы ехали минут 10-15. Медленную маму ждали оба рыбака. Девочки от рыбалки, которая представлялась им весьма сомнительным удовольствием, естественно, отказались.

Отрубной хлеб никак не хотел висеть на крючке. Благо, птица Говорун отличается умом и сообразительностью: я нашла палку-копалку, как доисторический человек, нашла место, где более влажно, и начала копать. Вскоре у сыновей было по 2 червяка. Младший помогал копать, а старший, ворчун, все ходил и причитал. На речке мы провели около двух часов. Рыба, сожравшая всех червей и два крючка, так и осталась непойманной.

На обратном пути мы заехали в аптеку. Я осчастливила младшего, и вызвала бурю недовольства старшего, который не хотел караулить велосипеды, и требовал какие-то капли в глаза, которые ему прописали еще в санатории. Все из разряда купи то, не знаю что. А дальше начался конфликт, который опять напомнил, что старший все-таки ревнует.

Он хотел заехать в супермаркет, чтобы купить продукты для протеинового коктейля, который теперь мальчики повадились делать по утрам после силовой зарядки (все это – чисто их инициатива). Я ему отказала, аргументировав отсутствием у нас сумок. Он поехал вперед, а младший остался ехать рядом. Он убедил меня, что у него есть пакеты, которые он брал для рыбы, и рюкзак. Я передумала, но старший этому был уже не рад.

Мы положили в корзину все, что нужно, и тут старший попросил конфеты. Вернее, сначала он положил их на ленту, а потом уже попросил. Но у меня было недостаточно денег, и конфеты пришлось отложить. Это разозлило его еще больше. Всю дорогу домой он сохранял большую дистанцию, давая мне понять, что он на меня зол.

Вечером мы поехали отвозить дочку подруги домой. Старший сын устал и решил остаться дома. Младшие дети поехали с нами. Когда мы завели девочку в квартиру, наш младший по-дружески обнял ее маму вокруг талии, и нежно прижался к ее груди. Я была очень удивлена, так как со мной он так не делает. Он позволяет мне его обнять, но сам стоит, как вкопанный. Думаю, это хороший знак, что он смог за две недели в санатории привязаться к чужой тете так, что способен ее обнять. Значит, и я дождусь.

 День 128-й. Утро удалось. Сынок пришел один, лег ко мне под одеяло. Все было как обычно, кроме одного: примерно через полчаса, а может и больше, сын впервые сам меня обнял. Не так неловко, несмело, как при первом знакомстве, а от души и крепко. Я обняла его в ответ. Да так, что мои локти встретились, а кисти легли на плечи.

Обнимались мы долго-долго. Потом он снова начал играть в «кокон» и закручиваться в одеяло, а позже, когда мы с ним на пару ездили в магазин, он снова обнял меня, да еще и на людях пошел за ручку. Лед таял и ломался. Потихоньку, помаленьку.

В супермаркете мы делали закупки к отпуску: искали водяные пистолеты и подушки для автомобиля. Сынок очень активно помогал. Когда мы дошли до молочного отдела, он попросил «Мажитель». Причем он хотел маленькую бутылку для себя, а не большую (литровую) на всех. Я решила, что покупать пять маленьких бутылок – не экономно. Сынок расстроился.

Мы заказали подарок старшей на восемнадцатилетние и поехали домой. До похода в магазин мы сделали все уроки, так что младший был свободен. У него уже были свои планы. Вместе с сестрой они договорились навестить соседа: у его собаки хаски родились щенки. Несколько часов они играли там, и даже умудрились искупаться в соседском пруду, рассматривая рыбок через маску для плавания.

Сын возбудился так, что ночью опять кричал. Эх, оживил нашу жизнь этот мальчуган! Я все думаю, и чего же мне не хватало при трех детях? Вот его и не хватало. Солнышко эдакое. Временами улыбчивое, временами дерзкое, иногда шаловливое, а порой ворчливое. Не хотели мы еще рожать: и так у меня сон плохой, по ночам вставать тяжело. Зато теперь наш Лунтик будит нас по ночам похлеще любой ляльки: аж подпрыгиваешь на кровати, когда он кричит во сне. И, главное, сам он при этом спит как младенец и в ус не дует. Весело живем и уж точно не скучаем.

День 129-й. Папа с утра уехал на работу, а мы отложили уроки и спешно поехали в торговый центр забирать дочкин подарок – МЧС разослало штормовое предупреждение. Дочка должна была прилететь в воскресенье, и мы хотели забрать подарок до ее приезда, чтобы сохранить интригу до праздника.

Утром, когда мы уезжали из дома, я выдала младшему часть одежды сестры, которая ей мала (младшая дочь выше него на 7 см, хоть он и на полгода старше). В стопке были и унисекс футболки на лямках. Он их унес, а когда вернулся, начал ходить вокруг меня кругами:

– А я смогу померить футболку?

– Ну, да. 

– А прямо в магазине можно? – между делом мы сели в машину и поехали. – Там, кажется, есть примерочная.

– А что за футболку ты хочешь мерить?

– Мою.

– Но они ведь дома остались?

– Да не эти! – дальше последовали вздохи и качание головой.

 – А какие?

– Да мою! Говорю же…

Этот бестолковый разговор длился минут 20. Только когда мы подошли к фотоателье, где сын заказал сестре футболку с фотографией детей, и себе такую же, до меня, наконец, дошло, что именно он хотел мерять. Но сын так устал меня спрашивать, что у него пропало всякое желание примерять что-либо. Вот ведь какая непонятливая мама ему досталась!

Потом мы поехали в спортивный магазин. Младшая попросила купить ей удочку, а сынок захотел себе вторую (на остатки карманных денег).

Я знаю, что сын – мальчик нетерпеливый и суетливый, поэтому старалась приглядывать за ним в магазине. Подойдя к удочкам, мы обнаружили, что одна из них стоила 349 рублей, а вторая – 399. Обратить его внимание на разницу в цене у меня не получилось: он не слушал, болтал без умолку, тащил меня за руку – быстрей, быстрей… Для него был заметен только цвет: красная или синяя. Он не понял, что ценники разные. Также он и не заметил, что после цифры «3» есть еще цифры. Он воспринимает 349 как 300.

Я предлагала оплатить все картой, но он упрямо хотел платить за свою удочку отдельно. На кассе нам пробили товар на 449 рублей. Вот этого он не заметить не смог, ведь у него оказалось недостаточно денег. Я быстро оплатила обе удочки картой, а потом проверила чек. Он громко возмущался, что цена была 300, и что я ему еще сдачу должна.

Ну, мама будет повнимательней сына. Знаю я эти супермаркеты. Сына с удочками я оставила у входа, а сама с чеком пошла обратно в магазин, вызвала продавца, и в итоге нам вернули разницу. Сын так расстроился, что на обратном пути сидел безмолвно.

– Ты в порядке? – молчал, губы надул. – Ты расстроился? – я искала слова, которыми можно было бы охарактеризовать его ощущения. Обычно это помогало.

 – Ага.

– Понимаю: ты ждал одного, а вышло по-другому. Неприятная ситуация. Но ведь все разрешилось.

Он хмыкнул.

– Ты надеялся купить ее дешевле, и расстроен, что цена была другой?

– А сдача 101 рубль будет? Вернули ведь? – лед тронулся. Сын заговорил, значит, я попала в точку.

– Нет. Сдача получилась 1 рубль.

– Как? Я ведь 400 дал.

– Да, а удочка стоила 399.

– А сестре тоже надо сдачу!

– Да, рядом с тобой кошелек, возьми 2 рубля, – никак ему не хотелось понимать, что у него нет 100 рублей.

 – А если бы мы купили красную, то было бы 101?

– Нет, было бы 51, так как она стоила 349, – я только констатировала факт.

Я не стала обращать внимание на его математические способности, на его дедукцию и сообразительность, и уж тем более не стала давать им никакой оценки. Это тоже возымело свой эффект.

Считает в уме сын с трудом, поэтому ему пришлось искать выход из положения: он взял мой телефон и открыл калькулятор.

Доехать домой мы успели вовремя. К тому времени вернулся и папа. А еще мы успели позвонить бабушке в Сибирь. Она опять пожаловалась мне, что от внука ничего не узнаешь, и поэтому мне пришлось подробно обо всем ей рассказывать.

Я пыталась выяснить у нее, умеет ли сын плавать, но даже это бабушке было неизвестно. Она отпускала его с другом на речку, но как именно он там плавал, она не знала.

Какая же ужасная гроза на нас сегодня обрушилась! Был большой град, который все побил. Мне было до слез обидно смотреть на наш огород: я мысленно попрощалась с укропом, салатом, яблоками, розами…  А дети бегали от одного окна к другому, фотографировали, снимали видео и шумно обсуждали происходящее. Всем, кроме меня, было весело. Но это длилось ровно до тех пор, пока не ударила молния, и резко не погас свет.

Полдня мы были без электричества, а на улице – то день, то ночь, то сумерки. Связь тоже почти не работала. Мы позвонили 911, заявку приняли, но никто так и не приехал. Дома началось новое веселье: дети стали собирать свечи и зажигать их. Было темно, как ночью. В туалет можно было идти только с фонариком. Муж бегал от счетчика к счетчику, но все без толку. После того, как даже два часа спустя никто не приехал, муж вызвал электрика. Когда свет у соседей появился, а у нас нет, стало понятно, что в нашем доме сгорел автомат.

Свет появился только в 9 вечера – благодаря усилиям электрика: он смог поменять автомат под тропическим ливнем, когда вокруг сверкали молнии, а у соседей периодически выбивало пробки…

Самое забавное, что все это время мои мальчики-умники никак не могли сообразить, что наша повседневная жизнь почти полностью зависит от электричества. То они приходили и возмущались, что вай-фай не работает, то младший несколько раз спрашивал, когда же достирается его новое постельное белье с пиратами, то сыновья хором удивлялись, что электроподжиг на плите не работает…  А еще приходилось караулить холодильник и морозилку, чтобы их не открывали по сто раз.

Ну и денек! Я так устала и одновременно перевозбудилась, что не могла уснуть и до часу ночи зашивала носки, пришивала пуговицы, делала прочий мелкий ремонт одежды.

День 130-й. Скоро отпуск, скоро в море, а нам так и не удалось выяснить, умеет ли наш новый член семьи плавать. Мы собрались в бассейн, я получила и медицинские справки для детей, а бассейн на весь июль закрылся. Пришлось искать аквапарк.

В прошлом мы однажды отмечали день рождения сына в аквапарке рядом со Щелково. Там намного дешевле, чем в Москве, и нам вообще там понравилось. Ко всему прочему, это за городом, на природе, среди сосен, и там есть другие развлечения тоже. Так что мы решили отправиться туда.

По дороге мы попали в пробку выходного дня. Младший уже успел под нашим влиянием поменять вкусы, и начал слушать музыку, которая нам нравится, вместо попсы про несчастную любовь и прочей лабуды с грубостями, сленгом и т.д. Приучать его к качественной музыке тоже нужно постепенно, и это совсем не значит, что он должен слушать классику.

Мы приехали на час раньше, купили билеты. Как только мальчики увидели, что неподалеку есть картинг, а у нас имеется час свободного времени, они начали пилить папу. Между делом позвонила хозяйка покусавшей нас собаки. Оказалось, что собаку она ни на какой карантин не ставила. Просто спихнула ее узбеку охраннику и все. Поэтому никакая справка нам не светит. Эта милая тетенька предложила нам самим свозить ее агрессивную собаку к ветеринару, поскольку тот не желает приезжать к ней. О да, мы спим и видим, как ее собака едет в нашей машине и кусает других членов семьи.

Заезд на картинге длился 5 минут, а подготовка  – 10. Спецодежда, шлемы, инструктаж – все по высшему классу. Дети были в восторге.  Наперебой рассказывали свои впечатления. Младший ездил смелее, наглее и агрессивнее всех. Хозяину пришлось его остановить и выдать дополнительные указания по безопасности. Наш мальчик сам по себе без тормозов, так что дяденька учил его пользоваться тормозами хотя бы на карте.

До плавания еще было время, и мы отправились в мини-зоопарк, расположенный тут же. Запах везде стоял неприятный, но дети нашли как повеселиться. Они стали кормить коз, осликов и лошадей подорожником.

На этот раз аквапарк нас сильно разочаровал. В кассе предупредили, что горка не работает, но о том, что не работают и джакузи, и водопад промолчали. В результате мы по сильно завышенной цене посетили бассейн с сауной и тренажерами, в котором я поранила ногу об разбитую плитку. Все было ужасно ржавое, краска облезла – жуть. Но нашу главную цель мы достигли.

Оказалось, младший умеет плавать с горем пополам. На воде держится, метров пять проплывает, глубины боится и начинает уходить под воду. Зато в детском бассейне резвится от души. Значит, понимает, где опасно, и это хорошо.

Дети набесились, напрыгались в воде, наигрались в догонялки, загоняли папу. Мы с мужем вышли раньше времени, заказали в кафе чай и стали смотреть на детей с балкона. Муж купил нам по твиксу, но тут подошла дочка, и он отдал ей один. Одну палочку она съела, а вторую оставила мальчикам. Как только младший увидел в ее руке шоколадку, наехал на меня на повышенных тонах:

– Почему купили только ей! – я сначала промолчала, но, как только мы вышли на улицу и дочь ему отдала его палочку, я сделала замечание.

– Я не жду благодарности за то, что вы катались и купались, но наезжать на меня и говорить таким тоном не нужно. Я очень расстроена.

– А что, я просто сказал, что ей купили.

– Нет, не просто сказал. Это был упрек в мой адрес и на повышенных тонах. Мне это не нравится, совсем.

Когда мы вышли из аквапарка, было уже 4 часа дня. В планах был еще тир, но тут младший начал ворчать, что по сравнению с картингом пара-тройка выстрелов – ерунда… Я решила позволить ему сделать выбор.

– И то, и другое стоит 150 рублей. Выбирай сам, на что их потратишь.

Между делом нас нагнали остальные. Они тоже отдали предпочтение картингу. Для подростков очень важно иметь возможность принимать собственные решения. Этому нужно учиться – лучше всего, в безопасной обстановке и на мелочах.

Пока дети катались, начался сильный дождь. Их начало заносить, но они и не думали останавливаться. Только когда время вышло, они поняли, что промокли до нитки. На последнем круге младший сначала врезался в дочь, ее развернуло, а потом в нее врезался старший, да с такой силой, что у нее на ноге остался огромный синяк от удара об руль. Такое экстремальное вождение им понравилось еще больше. Всю дорогу домой они болтали без умолку.

– Ребята, вы хорошо провели время?

– Даааа! – ответили они хором.

– А что вы забыли сказать папе?

– Спасибо! – сказали они снова хором.

Мне не хотелось выделять младшего, который вообще редко благодарит. Таким способом я его не упрекнула, а он оказался таким, как все. Мне приходится каждое слово обдумывать и анализировать, чтобы не сделать неверный шаг.

Ужинать мы решили в гипермаркете. Там есть большая столовая, где и дешево, и вкусно. За столом мы схематично обсуждали на пакетиках сахара и соли, как поедем на юг, как рассядемся в машине, кто где сядет, у кого как ноги уместятся. Делали мы это так шумно, что как минимум ползала за нами наблюдало. Уже казалось, что едущего в третьем ряду сидений определит жребий или «камень-ножницы-бумага», когда младшая вызвалась сесть туда добровольно. Также было принято решение, что завтра мы едем в аэропорт встречать старшую в полном составе.

Хоть дети и ругаются периодически, все-таки они у нас хорошие. Все хороши, все наши, все любимые.

День 131-й. Этот день прошел в ожидании прилета старшей дочери. Боже, как долго мы ее не видели! Самое длинное расставание, которое было до сих пор. Как же мы все соскучились! Первое время младшая дочь плакала каждую ночь.

Но до встречи еще есть дела. Сначала нужно съездить в дальний торговый центр и закупить некоторые вещи к отпуску. Детям нужны плавательные очки с диоптриями, а их я видела только там. После покупок нужно еще навестить друзей, пока те не уехали.

В путь с нами отправился только младший сын. У старшего опять слабость, а дочь после ушиба на картинге хромает.

Этих наших друзей сын уже встречал у нас дома, но у них еще не был, и их детей не знает.

Как водится, при поездке в магазин с ребенком нет-нет, да покупаешь что-нибудь незапланированное. Наш приемный сынок это уже просек. Возможно, он и правда любит ходить за покупками – такое может быть, но я сильно в этом сомневаюсь. Скорее, он ездит с нами, потому что знает, что ему что-то перепадет. Как, например, сегодня он раскрутил папу на солнечные очки, хотя дома есть одни (достались от сестры).

Дети друзей приняли его на ура. Их сыну 16 лет, а нашему 12, но они очень хорошо провели время: играли с приставкой, а потом, на улице, с радиоуправляемой машиной, которую сын друзей собрал сам. Как водится, мы немного засиделись, а на дорогах были пробки, так что мы прибыли в аэропорт именно в тот момент, когда в зал вышла наша Мальвина с огромным черным ящиком, в которой лежала виолончель, и зеленым чемоданом. Сынок вцепился в нее и больше не отпускал.

А вечером дети еще долго не могли заснуть. Болтали долго, а младший прилепился к дочери так сильно, что в результате ей пришлось убежать на первый этаж, а папе – разогнать это сборище неугомонных подростков. Он был очень усталым, поэтому лег намного раньше обычного, а мы с дочкой проговорили несколько часов и легли за полночь.

Так приятно иметь взрослую дочь, которая теперь понимает и видит то, что остается незамеченным остальными! Когда она оказалась одна в другой стране, и ей приходилось не только заниматься, как прежде, но и самой делать покупки, стирать, убирать, готовить, вести хозяйство, планировать, решать все проблемы (от врачей до билетов на поезд), она поняла, как непросто быть мамой, ибо у мамы нет выходных. Ведь «кушать хочется всегда», и одежда нужна чистая, а она теперь не появляется в шкафу сама, и порядок за тебя никто не наведет, если ты это не сделаешь сам.

– Мама, ты себя загоняешь. У тебя так много дел, и детей так много. Тебе нужно научиться расслабляться.

– Я знаю.

– Ты совсем не умеешь отдыхать. А еще ты не умеешь говорить нет.

– Есть такое.

– Ты совсем не делаешь ничего для себя. Поэтому ты болеешь. Я даже не знаю, что тебе приносит  удовольствие, кроме того, что ты любишь копошиться в саду с цветами.

Как же приятно слышать, что наш ребенок понимает, как непросто мне все дается. Нет, я не жалуюсь. Мне нравится жить для детей и мужа, но мама ведь – не бездонный сосуд и не вечный двигатель.

Дочь выросла. Это несомненно. Еще немного, и она станет совершеннолетней. Как же быстро пролетело время!

– Мы с тобой вечером сядем, ты напишешь все дела, которые планируешь сделать завтра. Утром ты проснешься и будешь мечтать, найдешь время, когда ничего не будешь делать. Просто полежишь, отдохнешь, и никто не будет тебя доставать. А еще я поговорю со всеми детьми. Так дальше не пойдет. Мы все будем тебе помогать.

– Спасибо, милая. Я тебя очень люблю. Тебе нужно отдохнуть и набраться сил, пока ты дома.

День 132-й. Утро прошло как обычно, только дети сегодня не были в моей постели: дома ведь старшая сестра! У меня уборка, стирка, готовка.

После обеда мы полдня провели в диагностическом центре. В программе – кардиолог, дерматолог, ортопед. До обеда дети наслаждались обществом друг друга, а потом мы поехали. Перед выездом нам позвонили и сказали, что ортопед сломала руку, и поэтому для младшего приема не будет.

По предположению педиатра из детдома мы получили еще один подарок – вульгарные бородавки. Сын их раздирает до крови.

Кардиолог осмотрела мальчишек. Диагнозы у них стояли одинаковые. Фальшивая хорда, ПМК 1 степени с регургитацией. Врач оказалась не очень приветливой женщиной. Старшего выгнала из кабинета (хотя ему было плохо) лишь на основании того, что он был записан вторым. И вот что у нас получилось: младшему, приемному, сынишке кроме хорды все диагнозы сняли. Наблюдение кардиолога ему больше не требуется. Фальшивая хорда будет давать шумы, но с ней ничего не сделаешь. А вот старшему сыну не повезло: его состояние ухудшилось. Давление 80/40, брадикардия, аритмия. Нам предстоит очередная туча обследований. Оказалось, что когда мне сын – по жизни рассеянный донельзя – говорил, что он упал на улице, упал в комнате и ушибся, это он терял сознание. Но выяснила это только кардиолог, задавая правильные вопросы, которые мне и в голову не пришли. Ну, упал на улице – мало ли, скользко, или поскользнулся. Мне и в голову не приходило…

Врач явно чувствовала свою вину, потому что, увидев показатели старшего, ее отношение изменилось. Мне удалось прорваться к неврологу и выбить направлении на ЭЭГ. Потом мы ждали 2 часа. Ортопед задержался - оперировал. Вердикт тоже неутешительный. У всех троих детей поперечное плоскостопие, у мальчишек спина хорошая, а вот у дочки подозрение на сколиоз. Впереди рентген.

На обратном пути я уговорила детей съездить в теплицы. Дочь осталась в машине, а мальчики пошли со мной. Ох, сколько же было нытья. Я им сказала, что куплю одну актинидию, а решила купить три растения. Досталось же мне за такую наглость... Приемного предупредили про мою страсть, и он ходил за мной хвостиком и тащил за руку.

Домой мы доехали к шести вечера. Уставшие до невозможности.

День 133-й. Отпуск все ближе, и времени на сборы остается все меньше. Я начала собирать младших детей. С дочкой – дело привычное, и механизм отлажен. Младшему же сыну все в новинку.

Раньше, видимо, он в лагерь собирался сам, никто им не командовал: что положил, то и было. Да и выбор был невелик. Сейчас же нужно было отобрать комплект одежды из выросшего за эти месяцы гардероба. Мы накупили много нового, оставили и то, что он привез из детского дома, а еще – что « унаследовал» от старших детей.

Привезенную из детдома одежду я с превеликим удовольствием ликвидировала бы, но... Часть он мне выбросить позволил, а другая часть пока дорога ему как память. Несмотря на то, что многие вещи в пятнах, с облезающими картинками, некоторые – не его размера. По дому в них еще можно ходить, но это все.

Слава богу, в нем есть стремление быть опрятным. Это помогло нам и в сборах. В чемодан он положил, прежде всего, новые красивые вещи. Но за пару старых мне все-таки пришлось сразиться.

Сын примерил свою футболку без рукавов – бледно-желтого давно потускневшего цвета, хлопчатобумажную, но из некачественного материала и весьма ветхую. Она сильно облегала его спортивное тело. Думаю, даже когда она была новой и по размеру – совсем не смотрелась.

– Сынок, может, не будем ее брать?

– Нет, она мне нравится, в ней удобно.

–  Милый, давай возьмем другую без рукавов. Вон, смотри, какая красивая осталась от брата! Твой размер. Она практически новая.

–  Я эту хочу.

–  Зай, но мне не хочется, чтобы ты в ней ехал. Посмотри в зеркало сам.

–  А что не так?

–  Да как тебе сказать. Она сильно похожа на нижнее белье. Не смотрится на тебе.

–  Ту я брать не буду! И носить не буду!

– Ну, ладно. Дело твое. Выбери другую.

В конечном итоге он заупрямился, но, когда я сдалась и дала ему выбрать самому, он все-таки взял то, что я рекомендовала.

Давно я не замечала, чтобы он щелкал суставами на руках: когда сын спокоен, и учиться не нужно, руки он не теребит. Первые дни играл на пальцах, как на музыкальном инструменте: щелкал суставами пальцев, прижимая их ладонью, без остановки. Теперь он этого не делает неделями.

После обеда у нас была договоренность со службой сопровождения: старшая дочь решила поехать на тестирование по профориентации. Младший сын решил отправиться с нами.

Дочь хоть и определилась с выбором профессии еще в девять лет, но все-таки подумала, что хорошо бы посмотреть на себя со стороны и проанализировать, действительно ли занимаешься своим делом. Неплохо бы поразмышлять и над другими своими интересами – например, над тем, что она любит писать (пишет музыку, тексты песен на разных языках, сказки, фентези, рассказы).

Я обещала девчонкам, что привезу многолетники, чтобы мы могли посадить их у входа. Накопала я три больших пакета. Сын погрузил все в машину и мы отправились в путь.

Предполагалось, что сынок поможет сажать цветы. Он любит помогать и делать что-то руками, но на улице было сыро. Пока мы с нашими чудесными психологами беседовали о жизни, сын решил присоединиться к сестре и повторно пройти тест. Два часа пролетели быстро, и мы поехали дальше, хоть нам и не хотелось прощаться – с хорошими людьми всегда приятно проводить время.

В планах у нас было заехать в «Глорию Джинс», купить старшей джинсы: дети растут – сначала в высоту, потом и в ширину, –  и одежду приходится обновлять постоянно. Это я могу носить юбку, в которой я в 1994 году защищала диплом, и по сей день. С детьми такого не бывает. Сейчас они растут по 10-12 сантиметров в год. Жду, когда наш новый сынок тоже рванет.

Конечно, одними штанами не обошлось. Скидки были огромные, и я купила мужу футболку, младшей – джинсы на лямках, о которых она давно мечтала, старшему – кофту в школу. Между делом младший попросил джинсы, но я знала, что у него штанов хватает, да и купили мы уже немало, и поэтому я ему отказала.

Потом мы еще побродили по торговому залу и нашли пару черных вещей старшей для концертов. В этот момент я поняла, что у меня в руках есть одежда для каждого, кроме младшего и меня. У меня все есть, а вот перед ним неудобно.

Пока дочь была в примерочной, а он помогал ей и подавал вещи, я принесла те джинсы на резинке, которые он хотел.

– Держи, померь!

– Но у меня ведь много штанов!

– Примерь их. Тебе ведь нравятся.

Он примерил. Подошли идеально.

– Ты же сказала, что мы их не будем брать, что у меня много. Что случилось?

– Я взяла вещи каждому ребенку, кроме тебя. Мне неудобно. Я хочу быть справедливой. Как я могу купить всем, кроме тебя? Тебе они не нужны, действительно, у тебя всего хватает, но ради справедливости я тебе их возьму. Вы с сестрой можете носить их вместе, так же как и ее косуху.

Больше вопросов он не задавал.

День 134-й. Сегодня последний день перед дорогой. Живем весело: у собаки воспалилось ухо. Ветеринар выписал капли, а мы уезжаем и оставляем пса в гостинице для животных. Остается надеяться, что там будут ему закапывать.

Капли я купила, корм привезла, собаку мы сдали. Теперь будем каждый день ждать фото. В прошлом году все было хорошо.

Старший продолжает ежедневно терять сознание. Эндокринолог говорит, что это из-за резкого роста, и что так бывает. Но я решила не ждать бесплатного ЭЭГ через месяц – думаю, нужно исключить опасные вещи для спокойствия души. Лучше через месяц сделаем контрольное исследование.

ЭЭГ нас не успокоило. Эпилепсии нет, но вот нормы тоже нет. Опять выписали тучу препаратов: для сосудов, для нервной системы, витамины. Что ты будешь делать… Организм старшего сына никак не справляется с таким бурным ростом.

Сломанный шланг мы починили, соседке ключи отдали, как поливать показали, продукты в ее морозилку унесли. Провизию и напитки в дорогу купили. Последнюю стирку достирали. Мясо в дорогу девчонки пожарили. Опеку известили.

Приемная бабушка прислала 10 000 рублей. Решение мы приняли такое: 3000 старшей на 18 лет, по 500 младшим детям, остальное на море на развлечения. Младший все выспрашивает, сможет ли он получить наличку, если не захочет поехать с нами на какое-нибудь из развлечений.

– А если я не захочу ехать?

– А как ты можешь не поехать?

– А вот не захочу я!

– Мы не можем оставить тебя одного в чужом городе.

– Но, если мне не понравится, то …

– То все равно придется ехать.

Придется мне хитрить и искать такое развлечение, от которого он будет без ума.

Сборы мы завершили лишь к полуночи. Виолончель, коврики, ласты, маски, обувь, удочки, бадминтон в боксе… Младший помог помыть окна в машине, потому что ехать на мойку было некогда. Муж еще полдня работал.

Третий ряд сидений в машине для одного ребенка разложен, одежда собрана, еда готова, документы тоже все в сборе. Осталось только проснуться в пять утра.

 Младший перевозбужден. Наматывает круги, как акула:

– Когда поедем? Что будем делать? Какие планы? А мы где ночевать будем? А мы сразу, в первый день, пойдем купаться? А кроватей сколько будет? А бассейн будет? На рыбалку поедем? – список можно продолжать долго. Уж слишком волнительна для него эта первая в жизни дальняя поездка на машине, первая семейная поездка в отпуск, первая поездка на море. Сколько же чувств переполняет этого мальчугана, сколько предвкушения и волнений! Надеюсь, его ожидания оправдаются.

День 135-й и 136-й.  И вот настал долгожданный день. Вся семья в сборе, и машина загружена до потолка. Мы с папой устроились в первом ряду, двое старших, а между ними младший – приемный сыночек – во втором, а доброволец – младшая дочь в третьем. Одно сиденье было раздвинуто, а второе сложено. На нем лежал чемодан, большая сумка на колесах, а сверху – куча курток, пакетов и рюкзаков, которые доченьке то и дело приходилось поднимать на поворотах и кочках. В бокс на крыше эти вещи класть неудобно.

На улице всего 11 градусов и пасмурно. Куртки понадобятся, чтобы выходить на бензоколонках, а в рюкзаках всяческие развлечения – для дороги. У кого плеер, у кого портативный видео-проигрыватель или планшет. У меня в ногах сумка с едой и напитками, и две сумки с провиантом и упаковка воды за последним сидением. Мы отправились еще до восхода солнца, которое из-за облаков все равно бы никто не заметил. Москва, очевидно, взгрустнула, что мы уезжаем, но к нашей радости, слезы лить не стала.

Дети были предельно возбуждены. Обычно в такую рань они снова засыпают, а тут никто и глаз не сомкнул. Пока мы с папой вглядывались в навигатор, дабы не пропустить поворот на незнакомой дороге, наш «колокольчик» все звенел. У сынишки был миллион вопросов. Он привык, что в летних лагерях для детей из учреждений все по расписанию. Вот и тут он надеялся, что такое имеется. Все пытал папу насчет планов. Но какие там планы в незнакомом месте?!

Обычно мы планируем, чем будем заниматься, куда съездим, что посмотрим, но только не в этот раз. Времени изучать местность не было, да и старинных замков, городов и крепостей, пещер и островов в пункте нашего назначения тоже нет. Придется ориентироваться на месте.

Я посмотрела пару списков «достопримечательностей», но для искушенных путешественников они не годятся. Ничего, мы найдем, чем заняться.

«Колокольчик» не умолкал довольно долго. С папой они обсуждали фильмы «Форсаж», машины, музыку… К середине первого дня он начал возиться. То ножки выложит мне на подлокотник, а я их щекочу, глажу, массирую. То их под себя скрутит, то боком сядет. С непривычки начал уставать. Остальные дети ездят на машине давно. Кто с семи лет, кто с двух. Они давно научились коротать время в пути. Раньше мы слушали аудио сказки, пели, считали машины, рассказывали наперегонки дорожные знаки. Сейчас дети подросли, и они сами слушают аудиокниги, музыку, смотрят фильмы, спят, напевают мелодии или рассказывают что-нибудь. Во время остановок они играют в салки.

Наш новый член семьи старался не отставать. Тоже смотрел кино, слушал музыку, активно беседовал, но уснуть не смог. Как только начинал скучать, просил конфет, жвачку, что-то вкусненькое. Эх, и много же он умял сладостей за эти два дня! Сам себя развлекать долго он не умеет, вот и «заедает» скуку.

В целом путешествие прошло гладко и без особых происшествий. Дети периодически спорили о том, кто воспользуется единственной свободной розеткой в машине, кто будет спать на кровати, а кто на диване в мотеле, кто из мальчиков должен стелить, кто первый в душ, кто забыл щетку...

Карлсон бы сказал: "Спокойствие, только спокойствие, дело же житейское..." Вот это самое спокойствие мы с мужем и старались сохранить, разруливая все эти мелкие разногласия. Последние километры в пути младший чуть ли не стоял в салоне. Только ремень не давал ему полностью встать. Он глазел в окна, стараясь через горы увидеть это чудо-море. День на юге был солнечный, но горы не давали увидеть заветное… Только когда мы поднялись на вершину холма, стала видна линия горизонта, которая разделяла голубое небо и сине-лазурное море. Как же засияло его лицо, как же он защебетал!

– А мы сразу пойдем купаться?

– Нет, сначала нужно заселиться, – папа, как всегда, был немногословен.

– А потом пойдем купаться?

– Нет, сначала нужно разгрузиться.

– Но потом ведь пойдем?

– Нет, потом нужно пообедать.

– А потооом? – снова спросил младший, не теряя надежды на утвердительный ответ.

– После четырех часов, когда солнце не будет таким жарким.

Как оказалось, нас ждало несколько сюрпризов. База отдыха была шикарной: маленький островок цивилизации, прямо Европа, почти как любимая нами Хорватия. Горы, море, чистота, вежливый персонал, даже обед нас ждал.

А вот второй сюрприз был совсем неприятным: два дня назад был шторм, после чего похолодало. Холодное течение принесло на побережье очень холодную воду – температура воды в море упала с 25 до 12 градусов. Мы и не думали, что такое бывает.

Вода в море была как в ноябре. Не купался никто, даже наши соседи по коридору, бывший военный и жена-лингвист, смогли только войти и выйти. Закаленный спортивный мужчина отличного телосложения, в пенсионном возрасте, не смог плавать. Как же мы благодарили бога и судьбу, что оказались в этом райском месте с теплым бассейном, где вода – 28 градусов!

Первый раз в жизни мы решили не снимать жилье у частников, и нашли сказочное место. Большая территория базы находилась у подножия гор, тут росли вековые можжевельники и было вдоволь места для прогулок и посиделок, а еще – бассейн и тренажёрный зал. Готовить было не нужно, убирать тоже – какой-то рай для многодетной мамы!

Все вокруг были очень вежливые, после 22 стояла тишина, и курили всего в трех беседках, а в зданиях – вообще нигде. Ущипните меня! Я правда в России? Разве так бывает? Ладно, не будем спешить с выводами.

Бассейн пришелся всем по душе. Единственная сложность была у младшего: глубина бассейна была от 1,8 до 2,5 метров, а длина – около 15м. Удержать его вне воды не представлялось возможным, но плавал он по краю, постоянно цепляясь за стенку. Учиться он не хотел, даже если речь шла о плавании.

Муж приложил немало усилий, чтобы его научить. Но даже если он тащил сына за ноги, тот держался за бортик как клещ. Сцена была очень комичной. Они сделали пару заплывов, и в результате папа сдался, оставив сына бултыхаться. На воде держится, и ладно. Каждый день в воде сделает свое дело.

На радостях дети плескались часа два. К морю мы спустились лишь после ужина: сфотографировались, потрогали пальчиками ледяную воду, погуляли, и пошли отдыхать после длинного дня.

Всем нравится наша база отдыха, которая, судя по табличке, относится к гостиницам с тремя звездами. Всем нравится место под горами, где тихо, пахнет можжевельником, и птицы с цикадами поют шикарным хором. Мы попали в рай.

День 137-й. Поход. Вода в море по-прежнему ледяная, утро солнечное, но всего 22 градуса. В такую погоду самое то пойти в горы. Купаться в море не выйдет, бассейн никуда не денется, а в горах пока не жарко. После завтрака мы собрали провиант и вышли за забор базы отдыха. Справа от нее виднелась тропинка, извивающаяся между можжевельником и дубами. Мальчики несли рюкзаки, девочки шагали налегке. Тропинка сначала была пологой, и идти было несложно. В тени деревьев, среди пения цикад и аромата хвойных деревьев идти было очень даже приятно.

Стоит ли писать, кто шел во главе нашей маленькой группы? Естественно, самый шустрый, самый энергичный, самый спортивный и неугомонный, самый нетерпеливый и больше всех жаждущий приключений.

Первый поход по горам, первые виды на море с высоты птичьего полета, первое совместное семейное приключение... Как же можно шагать размеренным шагом и беречь силы на финиш?..

Сынок бежал вперед вприпрыжку. За ним поспевала лишь младшая дочь. Вскоре у старшего начались капризы. Папа его отругал, и он обиделся – впрочем, как всегда. Ему резко стало плохо, закружилась голова, пропали силы, которых с утра было пруд пруди. С середины пути мне нужны были неимоверные усилия, чтобы сердитого, обиженного подростка выше меня ростом убедить идти дальше. Чем меньше он злится, тем больше у него сил, но признавать, что неправ, он не умеет.

На вершину мы поднимались на четвереньках. Подъем был крутой, сплошные камни: мы хватались за корни и кустики. Младший забегал в гору, как ветер, а мы ползли. У меня кружилась голова: старший сын измотал меня морально и психически, а гора – физически. Я несла рюкзак, поскольку сын делал гримасу, говорящую о наступающем обмороке, но в результате он поднялся выше всех. Гордость или гордыня? Что же им движет в первую очередь?

Вид сверху открывался сказочный. До нас доносились голоса из дельфинария, в море стояли корабли, пахло древесиной. Младшему очень понравилось. Вниз он бежал еще быстрее, чем вверх. Казалось, что силы у него лишь прибавляются. Это настоящий вечный двигатель.

По пути он терял бандану, залезал на деревья, прыгал, как горный козлик, несся, как ураган. Я же ползла, как черепаха, и муж подавал мне руку. Голова кружилась, ноги скользили по каменистому склону. А «больной» старший ехал на попе. Жаль, что нельзя было с дрона снять видео. Наверняка, Бог, наблюдая за этой картиной, катался со смеху.

«Вечный двигатель» после возвращения проплавал полтора часа в бассейне, играя с соседями водное поло. Потом подкрепился и начал спрашивать изможденных родителей про дальнейшие планы. Но как? Но где же в нем источник энергии?

После обеда плавал еще два часа, потом катался на вейборде, а мы просто упали. Сил хватало лишь на то, чтобы читать. Старший сын после обеда лежал и смотрел фильм. Все счастливые и усталые уснули раньше десяти часов вечера.

День 138-й. После вчерашнего похода устали все. Желание ходить было удовлетворено еще на пару дней. Чтобы отдохнуть, мы решили провести день на базе и вообще никуда не выходить. Море холодное, так что все рептилии сегодня живут в бассейне. Ноги после вчерашнего перепада высот гудят, но мне с 6 ура не спится. Очень хочется пофотографировать до восхода солнца. Я решила прогуляться к маяку, но опоздала. Как только поднялась на холмик, из-за горы выглянуло солнышко. Тем не менее, я прошлась и сделала несколько снимков. После завтрака все с нетерпением ждали, когда откроется бассейн – до 11 санитарный час.

Как только он открылся, все нырнули в воду. Нам, взрослым, приходится ходить на дежурство, даже если плавать не хочется. Дети с 12 лет могут купаться сами, но, поскольку младший пока плавает с горем пополам, нужно за ним следить. Если хочет ходить в бассейн сам, должен сначала проплыть бассейн в длину без ласт.

С обучением трудности. С доской он плавает только под строгим надзором. Папу не переупрямить и порой младший дуется, но задание перед ним поставлено четкое: к окончанию отпуска он должен плавать свободно.

Игры с сестрами и братом, ласты, маски, матрацы и другие надувные игрушки, которые тут в нашем распоряжении – все это должно способствовать обучению.

После обеда в бассейне – очередной санитарный час. Ждать никому не хочется, а море так и манит. Мы решили пойти на берег. Как оказалось, вода немного потеплела, и самые стойкие уже начали купаться. Наш сибиряк стойкий и настойчивый, да и папе тоже было невтерпеж. Пошли ножки намочить, и не выдержали. Так и произошло первое купание в море – в прохладной, мутной воде с большими волнами и небольшими медузами. Я ушла раньше времени, так что больше написать не могу – только одно: сынишка заявил, что особой разницы с купанием в речке он не почувствовал.

День 139-й. После вчерашнего купания все, кроме старшего, захотели на море. Но бассейн сегодня работал только после обеда, так что либо он пойдет со всеми, либо будет сидеть в одиночестве. Младшего же интересовало место купания:

– Куда пойдем купаться?

– Рядом.

– Но там мутная вода. Значит, сачки не брать?

– А почему нет?

– Там мутная вода и волны, там неинтересно.

– Я не люблю волны, - поддакнул старший. – Я хочу нырять и ловить медуз.

– Мне на другом пляже совсем не нравится. Там как лягушатник. Тишь и гладь, – сказал папа.

– Пааап, пойдем туда, там вода прозрачная, там видно ежей и медуз! – вклинилась в разговор младшая.

– Мне там не нравится. Совсем. Тащиться далеко надо, – категорично ответил папа.

Первый, городской, пляж был рядом с нами. Идти до него было метров 200 от силы. До второго – в два три раза больше. Это был пляж за островом, на котором стоял маяк. Если на первом штормило, были волны и мутная вода, то на втором было затишье, вода – чуть прохладней, но кристально чистая. Мужу очень не хотелось нести матрацы, ласты и прочие ныряльные принадлежности на расстояние.

– Я все понесу! – сказал старший из мальчиков.

– Ага, я тут слышал, что кто-то все понесет, тебе не придется, – убеждал папу младший.

– Вы правда хотите туда? Мне там так не нравится. Зачем вас туда только мама потащила?

– Да, я виновата, что нашла еще два пляжа потише и почище.

– Даааа, – хором ответили дети.

– Лааадно, тогда пойдем, раз вы все так хотите, – очень неохотно пробурчал муж.

– Yes! – послышалось за спиной. Это порадовался старший.

– Спасибо, папа!!! – крикнул младший, но его услышала лишь младшая сестра. Он на радостях выбежал в коридор, а дочка, с огромной улыбкой на загоревшем лице, вбежала в комнату, придерживая за собой дверь.

– Вы слышали? Вы слышали это? Он сказал: «Спасибо, пап» или «папа»! Он сказал «папа»!!! – ее лицо излучало счастье. Она светилась, как новогодняя елка. Какая же у нас добрая, внимательная и заботливая девочка! Какая же она чуткая… Ей всего 12, а она уже понимает, как важно, что из уст ее нового братика прозвучало это слово.

День 140-й. Младший с раннего утра не в духе. Видимо, встал не с той ноги. Как обычно, пришел утром узнать про планы, но ни обнять, ни поцеловать, ни даже прикоснуться к нему не дал.

После завтрака назрел конфликт. На этот раз между старшим и младшей. Пришлось устроить разбор полетов. Культура общения у детей хромает и требует коррекции – так продолжаться не может. То и дело трое из ларца ссорятся, начинают обзывать друг друга… Младший привнес специфические словечки и язвительные высказывания с намеками, а старший из школы набрался каких-то странных плоских шуток. Это не та культура, которую мы хотим видеть в наших детях. Это не то, чему мы их учили. Сначала на разговор был вызван старший сын. Старшая дочь во всем этом, естественно, не участвовала.

Муж начал очень строго. Надо сказать, что со старшим он бывает порой чересчур резким.

– В последнее время мы часто слышим грубые высказывания и странные шутки в адрес сестры. Ты старший брат, а в отсутствие старшей сестры ты –  старший ребенок. На тебя смотрят другие дети! Мелкий на тебя равняется. Повторяет за тобой! – начал папа.

– Она меня обзывает и достает.

– Но ты не только к сестре груб, но и ко мне, – сказала я. – Твои  высказывания в мой адрес часто неуважительны, пренебрежительны и грубы. Вскоре брат начнет повторять за тобой. Уже сейчас мотает головой и закатывает глаза, как ты.

Я хотела выиграть паузу, потому что папа стал заводиться, как только сын начал пререкаться. То и дело я гладила мужа по руке и приговаривала: «Тише, тише».

– Я не позволю относиться неуважительно к матери! Такого не будет, – сказал муж.

Сын, как обычно, начал плакать и обижаться. Он все еще считает, что его никто не понимает, что он все знает лучше всех. По его мнению, в свои 13 он достаточно изучил психологию и прекрасно понимает, как строить отношения с девочками, а мы кругом не правы. Типичный подростковый максимализм, завышенная самооценка, высокомерие суждений... Ничего, мы с этим справимся.

– Я не буду терпеть, если ты будешь обижать младших, к тому же, девочек! Если ты такой храбрый, подойди к десятикласснику и наговори ему то, что говоришь сестре. Потом посмотрим. И этот сопляк за тобой все повторяет!

– Зачем ты обзываешь брата? Его тут нет!

– Я его не обзываю. Ты должен понять, что он на тебя смотрит и копирует …

Беседа длилась примерно полчаса, если не больше. Хотя, скорее, это была не беседа, а папины нравоучения и упреки, которые я старалась гасить, и пререкания со стороны сына. Не могу сказать, насколько продуктивным будет результат.

Сын ушел обиженным, оставив мужа злым, но с чувством выполненного долга. Наступила очередь дочки.

– Твое грубое и неуважительное отношение к старшему брату нас не устраивает. Это должно прекратиться немедленно. Никаких обзываний! К старшему брату нужно относиться с уважением. Это не та культура, которой мы вас учили. Это не то, что мы хотим видеть в нашей семье…

Мораль в таком духе читалась около четверти часа. Тут я решила не вмешиваться, а только молча гладила руку, когда муж начинал заводиться. Дочка пыталась оправдываться, но это было бессмысленно. И опять слезы.

Когда она вышла, я решила сказать:

– Надо позвать и младшего.

– Я не уверен.

– Обязательно надо. Он ведь, как все, во всем этом тоже участвовал. Будет неверно, если мы его не позовем.

– Ладно, но говорить будешь ты.

Я кивнула в знак согласия.

Когда он пришел, я сказала следующее:

– В последнее время культура вашего общения нас очень расстраивает. Это не то, что бы мы хотели видеть в нашей семье. Нам не нравится, что вы обзываете друг друга, отпускаете всякие шуточки и издевки.

Сын сидел молча, с вдумчивым лицом, слушал, кивал головой в знак понимания, вставлял реплики о том, что старшая сестра тоже заметила, как они некрасиво себя ведут, но, надеюсь, что понял, что это все относится и к нему. Его мы отпустили через 5 минут. Муж почти все время молчал, и, кажется, уже совсем успокоился. А сын…

Я почувствовала, что решение пригласить и его было верным. Он этого ждал. Он ждал, как мы поступим. Этот разговор еще будет иметь «эхо». В будущем мне придется снова поговорить с каждым из них: разъяснить, утешить, выслушать. Но не сегодня. На сегодня хватит. Им тоже нужно осмыслить услышанное.

День 141-й. Дети продолжают осмысливать вчерашний разговор. Море снова холодное, полно прозрачных медуз. В связи с этим день было решено провести на базе в бассейне.

Сначала ко мне пришел старший сын. Не помню, что конкретно его привело, но во время беседы он пожаловался на сестру. Кто-то бы подумал, что он ябеда, но он всего лишь выполнял наше требование: чтобы он не вымещал свою обиду на сестре, мы попросили его приходить к нам. Уж лучше мы будем встревать и разбираться, чем слушать ругань.

Детям, безусловно, нужно научиться общаться вежливо, но пока они в том возрасте, когда гормоны зашкаливают и им трудно совладать с собой. Поэтому тут необходима наша помощь.

Младшая дочь опять обозвала брата, хотя то, как он на нее наехал, я слышала сама. Ситуация была такая: дочь хотела зарядить телефон, но розеткой уже пользовался брат, а когда он вынул оттуда телефонную зарядку и хотел зарядить power bank, она несколько раз обозвала его свиньей.

–  Раз твой телефон заряжен, нужно и ей дать попользоваться. Я ее не оправдываю, она не должна была тебя обзывать, но ты тоже поступил некрасиво.

– Так ведь другая розетка есть! Нужно было только лампу выключить. Я это для нее сделал, а она все равно продолжила обзываться.

– Это плохо. Но, видишь ли, мы не можем переделать ни сестру, ни тебя. Только она может изменить себя, а ты себя. Мы ожидаем, что ты, как старший брат, будешь подавать пример младшим детям. В этом плане с тебя спрос больше. Тебе следует научиться общению с девочками. Девочки отличаются от мальчиков тем, что они более эмоциональные.

– Я прекрасно умею общаться с девочками. У меня очень большой опыт общения.

– Ага, а еще ты очень скромный… Я тебе пытаюсь пояснить, что тебе следует начать с себя: вести себя корректно, вежливо, со своей стороны делать все, что от тебя зависит. На ее нелестные слова всегда можно ответить: «И я тебя рад видеть. Я тоже тебя люблю» .

– Скромный? Ты о чем?

– Когда мальчик в 13 лет говорит маме в 46, что он уже все знает, это звучит по крайней мере нескромно, если не высокомерно. Я об этом. Если сестра ведет себя нехорошо и обзывает, нам нужно об этом знать, но переделать ее мы не сможем. Как и тебя. Только ты сам можешь работать над собой. Чтобы иметь право делать замечание сестре, сначала ты сам не должен делать того, что она.

Сын опять обиделся и ушел–  не терпит он критику в свой адрес ни под каким соусом. Я говорю спокойно и тихо. Мои предложения не восклицательные. Я всего лишь сообщаю факт. Но какой бы способ общения я ни выбрала, наш старший сын всегда считает, что он во всем прав, все знает лучше всех, и его ни в чем не переубедить.

Спустя время пришла младшая дочь. Ее длинные, до талии, русые волосы по-прежнему расчёсываю я. Упустить момент я не могла, но дочка меня опередила.

– Брат такая свинья. Он свой телефон зарядил, а мне мой с 6 процентами не дал. Видишь ли, ему power bank заряжать надо.

– Почему ты его обзываешь? Так говорить нехорошо.

– Потому что он себя так ведет.

– Ты не можешь переделать мальчишек, но ты можешь повлиять на их поведение своим. Начинать нужно с себя. Каждый из нас в ответе за свои слова и свои поступки. Если всегда переводить стрелки на других, ничего не изменится. Мне не хочется, чтобы в нашей семье дети общались вот так, грубо и неуважительно. Ты понимаешь меня?

Я расчесала ее красивые волосы и отпустила. Она кивнула в знак того, что поняла. Иногда мы с мужем говорим, что у нас растет мальчик в юбке, но это только шутки – она прелестная девочка. С ней легко. Она хорошо сходится с людьми, с ней приятно общаться, и она не спорщица, в отличие от брата. С ней сложность в другом: она скрытная, иногда не договаривает, иногда ей не хватает ласки и внимания, но она не придет сама, и мне приходится улавливать полутона ее настроения, и догадываться, что нужно для нее сделать.

День все четверо детей провели в бассейне с папой. Визжали на всю базу. В бассейн взяли матрац и играли в «На абордаж». А вечером часть состава я вытащила на прогулку к маяку.

Старшие дети идти отказались. У дочки занятия, а сын опять обижен. Он хотел поиграть в настольные игры, а мы хотели гулять.

Я пока не купалась, и за весь день насиделась. Очень хотелось погулять, и хотя бы ноги в море помочить. Младшие дети взяли удочки, я – фотоаппарат и мужа.

Мы еле-еле успели на закат. Собственно, поэтому мы и не стали ждать старшую. Солнце уходит за море очень быстро, а ее занятия заканчиваются в 20:30.

Закат был шикарный, оранжевое солнце спускалось с алого неба в бирюзовое море на фоне бежево-зеленых гор. Боже, как же красиво! Младшие дети закидывали удочку в море, которое было теплым, но кишмя кишело прозрачными куполами медуз.

Вернулись мы уже затемно. Сынишка поймал маленького ерша. Он был всего около 10 сантиметров в длину, хоть в аквариум сажай. В сачке сын принес рыбку в номер, напугал старшую сестру, ткнув ей добычей в нос, налил в таз воды и пустил плавать. Рыбка быстро пришла в себя.

– Она ведь морская, как же вы собрались держать ее в пресной воде? – спросила я. В сообразительности сынишке не откажешь: он тут же взял солонку, и посолил воду. - Теперь она соленая! – засмеялся он и, порыскав в холодильнике, подкинул рыбешке хлебных кошек. Долго сидел на корточках и наблюдал за своей добычей. Он так бы и сидел всю ночь, если бы мы не отправили его спать.

День 142-й. Сегодня день споров со спорщиком. За завтраком старший сын был в своем репертуаре. Нам дали кашу с изюмом.

– Фу, гадость этот изюм. Никто его не любит.

– Как никто? Я люблю, и папа любит.

– Изюм никто не любит. Это статистика.

– А ты что, статистические исследования проводил? Вот в Узбекистане и во многих южных странах очень любят сухофрукты.

– Но не в России. У нас в школе никто не любит. Терпеть не могу изюм из булочек выковыривать. Какой дурак придумал высушить вкусный виноград и сунуть его в кашу или булочку?

– Это способ сохранения продуктов.

– Что за бред? Нет ведь сушёных абрикосов и помидоров.

– Погоди, а курага? Это ведь сушеные абрикосы.

– Ее тоже никто не любит.

– Существуют и вяленые помидоры, и даже вяленое мясо. Раньше холодильников не было, и люди сушили и солили продукты, чтобы их сохранить. Нет разве что сушеных огурцов.

– Бананы сушеные, яблоки –  я понимаю, но засовывать в пироги изюм и курагу… Никто этого не любит. И шпинат никто не любит.

– По-моему, тут кто-то от изобилия капризничает.

– Я не капризничаю, просто есть продукты, которые я не люблю.

– Они есть у каждого.

– Но вот изюм, курагу и шпинат не любят все.

–  Они их просто не если вкусно приготовленными. Ты ведь ешь суп-пюре из шпината.

– Да, но тушеный шпинат – гадость. Шпинат все не любят.

– Твоя сестра любит, и я люблю. Шпинат можно есть и в салате, и ты даже не поймешь, что среди травы есть и он.

– Но по статистике его все не любят.

– Сынок, не трогай статистику. Ты ее не изучал. Вообще, в России есть много продуктов, среди них – йогурты и шпинат, кольраби, корень петрушки и сельдерея, многое другое, – чего в советское время не было, и о чем люди не знали. Питались другими продуктами, например, свеклой. Если бабушка не знала, что такое шпинат, ее дочь его не ела, как же она даст своему ребенку странную еду? Когда ты был маленький, до трех лет мы не давали ни тебе, ни другим детям сахара. Совсем. Йогурты я делала сама, и сама же готовила и искала разные овощи, которые вам давала. А если человек с детства чего-то не пробовал и родные тоже убеждены, что это не вкусно… Вот тебе и ответ.

– Нет, но статистика…

– Хватит спорить.

Старшего не переубедить. Если он что-нибудь втемяшит себе в голову, начинается нечто.

За обедом спор продолжился на другую тему. День, видимо, был такой: хлебом не корми, дай поспорить.

– Что значит «борм» на английском?

– Born – родиться или рожденный, – ответил папа.

– Нет, не «born», a именно «borm» – вещество такое.

– Нет такого вещества. Есть бор и есть бром.

– Есть на английском «борм».

– Мам, у тебя ведь в институте химия была? – вмешалась старшая. – О да. Пять лет. Вообще-то я закончила Академию химического машиностроения.

– И?

– Нет такого названия. Есть «borium» на латыни и англичане используют это название, а «борма» нет.

– Да есть борм, я читал.

– Слушай, мама инженер, изучала химию, а ты пока нет, так что хватит, – не выдержал папа, и, так сказать, заткнул сына.

Всем сильно надоело есть под споры, да еще и глупые. Младшие дети пока ничего не смыслят в химии, поэтому они только переводили взгляд с одного на другого и молча ели.

Последние два дня младший был у нас недотрогой. Разрешал к себе прикоснуться, только когда надо было спину кремом мазать. Фотографироваться не дает. Муж меня за это ругал.

– Ты должна с ним поговорить! Что за капризы? Ты ведь у остальных детей не просишь разрешения их фотографировать! Сказала: «Тут встал, на лице улыбку нарисовал и вперед». Как миленький все делать будет. Нечего тут капризничать, как маленький.

При очередной моей попытке сделать на море фотографии сын опять прятался то за девочек, то за людей, то под воду. Когда накупался и пришел ко мне, начал наезжать.

– Видео хорошо снималось? – сказал он иронично. – Опять фотографируешь? Надоело!

– Я ведь не каждый день буду на море с камерой ходить. Нет ни одного кадра, чтобы ты в море плавал. Интересно, если захочешь послать бабушке фотографии, что ей отправишь? Пять пальцев с ладошкой на экране?

– Для нее сам сделаю, или сестра меня сфотает!

– Она не умеет делать хорошие портреты, да и ее мыльница не для профессиональных кадров.

– Надоело фотографироваться! Зачем? Чужим показывать?

– Вы вырастете, женитесь, разъедетесь, и мы с папой останемся одни, и, как и наши бабушки, будем сидеть, разглядывать фотографии и вспоминать. А тебя как смотреть?

Он встал, собрался опять в воду.

– Я очень расстроилась, – еле слышно произнесла я. Его как будто кто-то дернул за веревочку. Он резко остановился, солдатиком развернулся и сел обратно на плед.

– Это потому что я не хочу фотографироваться? Может, у меня день такой.

– Вот, брат твой любит иногда смотреть старые видео и фотографии. Сравнивает, каким был, каким стал, как вырос. А тебе что покажем?

– Может, я завтра захочу.

– А я могу завтра на пляж не пойти с фотоаппаратом. Если я захочу купаться, то брать его с собой не буду.

Тема на этом была исчерпана.

Вечером мы лежали на кровати. Я читала, папа работал. Сначала пришла старшая: попросила намазать слегка обгоревшую талию. Потом легла и лежала со мной в обнимку. Потом пришел младший. Спина и ноги тоже покраснели, но, в отличие от старшей, его кожа на второй день из цвета варенного рака переходит в красивый смуглый загарчик. Я его смазала «Пантенолом», он полежал у меня под вторым боком, мы обе его погладили, я поцеловала в щечку и волосы. Тут вошел старший, у него жгло плечи. Я наклонилась через младшего и намазала его. Он сразу ушел. Младший переместился. Не хотел уходить. Лег поперек кровати, а рядом дочь. Я еще смазала им ноги, и добавила дополнительные поглаживания. Было заметно, что он соскучился по нашим нежностям. Я только сейчас поняла, что он ни разу не пришел обняться, когда папа был рядом.

День 143-й – 144-й. Будильник мужа зазвенел в семь утра. Наш трудоголик не дает себе поспать. Вернее, он спит, а я нет. Хотя я просыпаюсь раньше его будильника: глаза спят, а мозг уже решает сложные задачи. Вот и сегодня так же.

Мы взяли ребенка из детского дома. Нет-нет, подождите. Это ведь вопрос. МЫ взяли ребенка из детского дома? Мы ВЗЯЛИ ребенка из детского дома? Куда акцент ни ставь, как ни переделывай это предложение, а что-то с ним не так. Кого мы взяли? У нас все дети свои. Все родные, все любимы и дорогие. Вон, на улице нам посторонние говорят, как же младшие дети похожи. Не подкопаешься! Старшие, оба темноглазые и с темными волосами, очень похожи, и младшие, светловолосые и светлоглазые, похожи тоже.

По идее, в доме должен быть чужой ребенок. Мы ведь чужого ребенка приютили. Где? Кто? Кто этот чужой? Не то что язык, а даже мысли не поворачиваются назвать сына чужим, сиротой, не нашим. НАШ! Родной! И бабушка наша, родная.

Вон, вчера я больше часа разговаривала со своей родной мамой. «Разговаривала…» Она говорила час с лишним, а я ровно две минуты. Причем мама говорила про спортсменов, про моего племянника, про чужих людей, про деревья и цветы, а про внуков спросила лишь раз: легче ли старшему тут с дыханием, – и все. Мое «да» ее устроило, а дальше – ноль интереса. А наша приемная бабушка как начнет десять раз мне в любви признаваться, здоровья и хорошего отдыха желать;  как скажет, что сильно скучает по нам и просит звонить еще и еще... А я с родным отцом с прошлого сентября не говорила. Он не хочет.

Муж высказал моей сестре все, что думает по поводу того, что они звонят мне, находящейся за 2000 километров, и на повышенных тонах выясняют, почему дочь к ним не едет, хотя она всего в 30 километрах от них. Почему они сами ей не позвонят и не навестят ее? Я тут причем?

Сестра, видать, наговорила всякого родителям, вот и получился детский сад. Муж поругался с сестрой, а отец обиделся на меня и 10 месяцев уже со мной не общается. Санта Барбара какая-то. Может, посмотреть этот сериал, а?..

В общем, у нас все дети наши, все родные. Бумаги бумагами, а я не чувствую, что он чужой или не мой. Исцеловать могу от макушки до пяток, грязные трусы постирать без проблем, суп доесть, из одного стакана попить, в одной постели полежать. И все это при том, что я весьма брезглива. Вся моя сущность кричит, что он свой, родной, и даже представить себе не хочет, что его чужая тетя родила, а потом в его 7 лет взяла и пропала. Жива ли, мертва ли, никто не знает с тех пор. В розыске числится, но ищет ли ее кто-нибудь? Она его не ищет, это точно. А будет ли искать ее сын, дело его. Мы сделали что могли. А бабушка, с которой мы сейчас еще чаще созваниваемся, так обижена на невестку. Она хочет, чтобы внук про мать и думать забыл – если он, конечно, думает.

Мои мысли не дают мне покоя, вот я и решила устроить семейный опрос. Постепенно я задавала вопросы всем членам семьи. Сначала мужу:

– Прошло 4,5 месяца, как мальчик с нами. Многих родителей в период адаптации раздражает запах, манеры, есть чувство, что дома чужак. Как у тебя?

– Ну, конечно, есть чувство, что человек чужой. Но он ничем не пахнет и не раздражает. Я уже привык, но ощущение, скорее, что друг детей приехал на ночевку, и так с нами и живет.

– А его недостатки тебя раздражают? Ощущения отличаются от тех, что ты испытываешь по отношению к другим детям?

– Нет, все так же. Отличий не чувствую.

– А появилась ли любовь к нему, или пока нет?

– Ммм, нет пока. Дети друзей ведь приезжают пожить у нас, вот и он что-то типа того. Но не совсем. Немного по-другому. Ты на нем зациклилась.

– Я просто пишу дневник для того, чтобы помочь другим.

– Ты уделяешь этому каждый день столько времени!

– Может, это и мне самой нужно… В период адаптации некоторые родители на стену лезут, а я всего лишь пишу дневник и анализирую. Порой, прочитывая опубликованные записи двухмесячной давности, я вижу, как изменился ребенок, мы, вижу наши промахи и успехи и насколько у нас все намного лучше все, чем могло бы быть.

– Ну, я же не мешаю.

– Нет, не мешаешь, но высказываешь свое недовольство.

Потом в комнату за печенькой зашла младшая дочь:

– Солнышко, подожди немножко! У меня есть вопрос.

– Да?

– Скажи, пожалуйста, что ты чувствуешь по отношению к нашему новому члену семьи? Ты чувствуешь, что он чужой, или уже привыкла, он друг, или кто-то другой?

– Мам, он брат, родной!

– Не так, как Вова или Миша?

– Не-а, они дети наших друзей, они мне, скорее, как двоюродные, а он родной мне.

– А когда ты почувствовала, что он брат?

– Нуу, не сразу. Только на второй день.

– Со второго дня ты уже ощущала, что он родной, а не чужой?

– Ну, дааа. Мой брат, как и старший.

– Спасибо, беги собираться.

Спустя какое-то время забежал старший. В плавках, с ластами в руке:

– Мааам, пойдем!

– Я еще чай хочу попить. Дай мне чуточку времени.

– Ок!

– А можно спросить? – остановила я его на выходе.

– Ага?

– Ты знаешь, я дневник пишу, и я тут задумалась. Что ты чувствуешь к нашему мальчику? Кто он тебе? Чувствуешь ли, что он чужой?

– Нееее. Он мне роднее младшей сестры! Сразу так сложилось.

– А ты его не ревнуешь? Я ведь по-прежнему осторожничаю, лишний раз его не приласкаю, не понежничаю.

– Ты о чем? Не-а. Не замечал. Зачем?

– Значит он тебе не как друг на ночевке?

– Да родной, как сестра или даже больше.

– Спасибо. Я рада. Иди купаться, я вас догоню.

Я взяла книгу и телефон и вышла из комнаты. По пути зашла в комнату напротив, где сидела в наушниках старшая дочь.

– Ты не пойдешь купаться?

– Нет, что-то мне нехорошо.

– А можно тебе задать вопрос?

– Конечно.

– Что ты чувствуешь к младшему из мальчиков? (Я, конечно, называла сына по имени, но по понятным причинам здесь имен избегаю). Ты ощущаешь, что он чужой?

– Ну да, я ведь знаю его всего две недели, не считая пары дней в марте.

- А тебя что-нибудь раздражает, или нет?

- Он иногда достает, когда лезет и бесится. Все же в семье знают, что, когда читают, лезть не нужно. Иногда мне хочется, чтобы все было, как прежде. Только наша дружная команда. Мы все друг друга понимаем, понимаем наши семейные шуточки. Вот вчера, когда он спросил про кукурузу, а ты ответила: "Какая такая кукуруза? Ничего не знаю!" Он начал возмущаться, что за плоские шутки такие (мы обещали детям в магазине купить консервы кукурузы в качестве снасти для рыбы, и после возвращения я пошутила, как обычно).

- Понимаю. А если сравнить с детьми друзей?

- Нууу, они ведь тоже родные, но он и не то, и не то. Больше чем друг, но меньше, чем брат. Что-то между.

- Ясно. Спасибо. Не буду больше отвлекать. Я пойду пасти овец. Вернее, рыбок. Буду у бассейна.

Я вышла и направилась за детьми. Они весело плавали и ждали меня. На этот раз сухопутная мама села на деревянный бортик и свесила ноги в воду. На мне был строгий, но легкий черный сарафан до колен. Водичка была теплая. Дети вились вокруг меня, как акулы, выпрыгивали из воды, как дельфины, ныряли, кружились в воде, показывали разные трюки.

Потом младшие начали нырять и щекотать мои ноги. Естественно, платье у меня намокло, но вода была теплая, да и воздух тоже. Доченька схватила мои ноги, сунула их себе под мышки и повисла. Я сначала покачала ее, потом братика. Старший оказался слишком тяжелым для этого.

Потом младший придумал вставать на мой подъем, и после покачивания делал сальто назад, отталкиваясь от меня. Он веселился и наслаждался нашим общением. Потом мы остались в бассейне только вдвоем, не считая посторонних, и я решилась.

– Сынок, можно у тебя спросить?

– Что?

– Что ты чувствуешь к ним? – и кивнула головой в сторону ушедших детей. – Они тебе кто? Чужие? Друзья или брат с сестрой?

 – Брат с сестрой! А что?

– Да нет, просто так. Ты мне раньше говорил, что не можешь привыкнуть. Вот я и задумалась. Мне ты родной, как будто всегда был с нами. И мне стало интересно, что ты чувствуешь… – он улыбнулся и нырнул.

Не любит он вспоминать, что был не наш. И даже когда я говорю про нашу, точнее, про его бабушку, тоже напрягается. Это как будто возвращение к прежней жизни. Если не напомню, сам не позвонит. Что же в его светленькой душе происходит? Что же он проживает? Пустит ли меня в свой мир?

Вечер 144-го дня. Перед ужином я полтора часа проговорила по телефону с приемной бабушкой. Странно, мы общаемся всего 4 месяца, а стали такими близкими. И почему так получается, что со свекровью и чужой бабушкой я могу поговорить так, как никогда не могла и, видимо (раз ей уже 74), не смогу с родной мамой?..

Мы обсудили ее здоровье, операцию, решение по которой должно быть до конца месяца, планы по жилью. Обсудили дедушку и его непростую жизнь, родственников, и много того, что читателю дневника будет неинтересно. А потом я начала задавать вопросы. Они уже звучали раньше, но ответ для меня был невнятным.

В любом случае, я должна записать все, что помню из вчерашнего разговора. А почему должна? Потому что это важно для сына. Однажды, когда бабушки не станет, а моя память начнет подводить, он может захотеть узнать то, что не вспомню ни я, ни он. Это его прошлое, его жизнь, и я обязана сохранить для него те фрагменты, которые ко мне попадают, и постараться слепить из них картину, которая может понадобиться взрослому человеку, ищущему свои корни.

Человек, как дерево, без корней жить не может. Ему необходимо за что-то, хоть за ниточку, уцепиться, чтобы жить дальше. И пусть ниточка тонкая и ветхая, но она есть, и она даст возможность спокойно жить дальше.

– Вспоминал сынок маму? Спрашивал про нее? – интересуюсь я у бабушки.

– Вначале – да. Он садился к окну, подолгу смотрел вдаль и реагировал на каждый шорох. Ничего не говорил, но все и так было понятно.

– А когда она пропала? Сказа ли что-нибудь при вашей последней встрече? Что-то, что дало бы понять? Намек?

– Она пропала сразу после смерти моего сына. Сразу. Появилась месяца через три. Мы ее встретили около детской площадки. На сына она даже не обратила внимание. Я думала, подойдет, покачает его на качелях, обнимет, поговорит. Так нет ведь! Она пришла высказать свой упрек. Мол, я не такая, как ей сын говорил, я другая, нехорошая. Не оставила ей дом. Я похоронила сына, была вся разбита от горя, а она исчезла, оставив у меня на руках мальчика. Я ее кормила, давала кров, сделала ей прописку, восстановила документы, работала и, имея на руках деда-инвалида, воспитывала внука. И я еще не такая?

– Скажите, пожалуйста, а раз вы водили и записывали внука в садик и в школу, что мама делала? Она работала?

– Она никогда не работала. Это только позже мы узнали, что у нее еще сын есть. Однажды пришла повестка в суд из-за неуплаты алиментов. Сын про того ребенка ничего не знал: она его родила и сразу бросила. На работу не устраивалась и документы потеряла тоже, видимо, из-за этого: чтобы ее не нашли. Мы были в шоке. Это было в 2011 году. Я тогда ее с трудом выписала, хотя регистрация была временная.

За сыном никогда не следила и не работала. А мужу, сыну моему, наговорила, что это я все подстроила, чтобы опеку над внуком получить. Ну что за глупости! Тот мальчик рос в детдоме с рождения. Мы с ним пару раз потом встречались. Он сам себе нашел приемную семью, учился в институте, получил квартиру. Это он заявил о нас в опеку. Не хотел, чтобы брат попал к непутевой матери после смерти отца.

– А она не знала тех людей, которые на него напали?

– Многие знакомые спрашивали, не ее ли друганы это были. Не знаю, и уже не узнаю. И не важно это уже. Года два назад мы с внуком размышляли: знать бы, жива ли, мертва ли. Молиться за здравие или за упокой. Он тогда промолчал. Я его много раз просила простить ее и благодарить за то, что из-за нее он есть. Без нее и его бы не было. Да, я вам забыла сказать: у него есть одна черта. Если его несправедливо обвинить, он не будет оправдываться, он промолчит. В детском доме ему часто попадало. Он приносил сумки с едой, а его обвиняли, что он ворует конфеты. У него все отнимали, фантики чужие под подушку засовывали, и ему влетало. А он только мне говорил: «Баб, я этого не делал». А там молчал.

Бабушка помолчала, а потом продолжила.

– Был  однажды случай, за который мне так стыдно... Он еще дома был, учился в первом классе. Воспитатель на продленке его обвинила, что он украл телефон у мальчика. Я ему тогда весь портфель перед учителем и охранником вытряхнула, все карманы вывернула. Ничего не нашла, и мы пошли домой. Я тогда должна была доказать, что это не он! Как же это для него было унизительно, а он ничего не сказал, только раз «Я этого не делал», и все. Потом нам со школы позвонили и рассказали, что, когда позвонила бабушка того мальчика, телефон зазвенел в кармане другого ребенка, а тот, наблюдая все происходящее, не признался. Мне было так стыдно перед внуком, я так просила прощения! Как же я не додумалась сама позвонить? Зачем я его подвергла такому унижению? А он молчал и не пытался защищаться. Имейте это ввиду.

– Да, я заметила, что, если я сомневаюсь в его вине, он замыкается.

Мы долго беседовали, и я так радовалась, что и бабушка начала доверять и рассказывать мне больше, чем прежде.

Около 20.30 к нам в номер дружной гурьбой завалились дети. Старший сын все-таки решил осуществить свою мечту и поиграть в настольные игры. Пришли все, кроме младшего сына. Он опять не хотел. В результате, мы его все-таки уговорили, и он стал играть. Брат ему помогал, подсказывал, объяснял правила. Было очень приятно за ними наблюдать.

Первую игру он проиграл вчистую. Расплакался и ушел в коридор. Постепенно за ним стали выходить почти все члены семьи. Он злился на меня, мол, это я его валила. А я всего лишь старалась не давать поблажек и играть со всеми одинаково. Муж вообще не понял, как может такой большой парень плакать из-за простой настольной игры с пиратами. Пришлось объяснять.

В семье ребенок был один. Попал в детдом 7-летним. Ни дома, ни в детдоме он в настольные игры, скорее всего, не играл. Разве что в карты. Вот и не умеет проигрывать так, как это не умели делать наши в 5-6 лет: они тоже тогда плакали и обижались. Вот он и догоняет теперь то, что не сделал раньше. Дети учатся играть, учатся проигрывать, делиться и веселиться. Он все это не умеет. Даже азарту в игре нужно учиться. И тому, что это все понарошку.

Старший брат активно ему помогал. Мы сыграли в несколько игр, и он даже пару раз выиграл. Мы радовались победе вместе с ним. Это ведь, наверное, тоже для него первый опыт. Его не обозвали, на него не ругались и не обижались. С ним вместе разделили вкус победы. Это и есть семья. Это и есть команда. Пожалеют, когда проиграл, порадуются, когда победил. Какой бы ни был исход игры, с тобой рядом есть родные, и они готовы этот исход разделить с тобой. Сначала понарошку в игре, а потом и по-настоящему в жизни. Важно, чтобы ребенок понял, что он больше не один: как в игре, так и в жизни.

В одиннадцатом часу с усилиями и волшебными пенделями пришлось отправлять детей спать. Младший все просил поиграть еще и еще. Все остались довольны. Перед сном мы встали в дружные семейные обнимашки, а в самом центре стоял самый маленький по росту – наш мальчик.

День 145-й. Сегодня был ничем не примечательный день. Дети подружились с внуком и племянниками собственника базы. Теперь до позднего вечера носятся табуном по территории и играют то в прятки, то в салки, то катаются каждый на своем транспорте.

У младшего много вопросов вызывает косметика. Когда я красила ногти лаком, он раз сто меня спросил, зачем и почему я это делаю. Смотрел на меня исподлобья каким-то подозрительным взглядом. То ли мама с бабушкой не красились, то ли, наоборот, мама использовала яркую косметику, то ли из-за детдома он косметики в принципе не видел и элементарно не знает, для чего она нужна…

Нужно будет выведать у бабушки, в чем тут дело. Я ему пояснила, что только в отпуске мои ногти отрастают, поскольку я не делаю никакой работы по дому, и мне хочется нравиться папе. Собственно, для него это все и задумано. А лак у меня цвета моей кожи: бледный, чтобы не было слишком ярко.

День 146-й. Тема косметики всплыла и сегодня. После обеда мы собрались на морскую рыбалку: три часа на катере со спиннингами. Я решила накрасить губы: во-первых, чтобы они не обветрились, во-вторых, чтобы нравиться папе, и, в-третьих, чтобы на фотографиях не выглядеть очень бледной. За этим делом меня и застал младший.

Снова на лице было удивленно-вопросительно-неодобрительное выражение, как будто он меня в чем-то нехорошем подозревает:

– Зачем это?

– Чтобы папе нравиться. Ну, и на фото лучше выглядеть.

Его выражение лица вызывало много вопросов. Я решилась задать лишь один из них.

– Тебе не нравится?

– Нравится, – ответил он, хотя его лицо оставалось недовольным.

– Честно? Могу в щечку поцеловать, останется отпечаток, – я попыталась разрядить обстановку, но в ответ на мою шутку его гримаса стала еще более выразительной. Что же с этой косметикой не так?.. Помада у меня тоже не яркая…

Все оделись, мы со старшей выпили по таблетке от укачивания и вместе с остальными дружно пошли на пирс. Там нас уже ждали. Мы сделали пару кадров на берегу. Дети почти все были с кислыми минами. Видимо, это младший заразил их своей неприязнью к фотоаппарату.

Три последующих часа мы провели в море, на рыбалке. Сначала был штиль, и каждый заброшенный спиннинг приносил нам от одной до трех рыбок. Старшая не сразу начала рыбачить – не хотела, но в результате втянулись все. У меня потихоньку начинала болеть голова. Со временем боль усилилась.

Младший все так же прятался от камеры: ушел со своей удочкой в хвост корабля. Лицо его все время было напряженным и, как показалось мужу, недовольным. Через два часа рыбалки у меня разыгралась такая мигрень, что, я думала, от боли голова взорвется. Дети подустали, нас отнесло в море, и рыба клевать перестала. Все дружно решили охладиться.

В открытое море дети прыгали в жилетах – это было наше условие, ведь безопасность превыше всего. Прыгали, залезали обратно на борт и прыгали снова. Однако младший прыгнул лишь раз, охладился и решил, что все-таки лучше он будет ловить рыбу. Прохладная вода сделала свое дело и с моей головой. Интенсивность боли снизилась до терпимой. Даже папа пошел аккуратно поплавать.

Вообще, рыбалку мы откладывали несколько раз из-за отита мужа. Ему в ухо попала вода, потом надуло и… взрослый дяденька, с детства не болевший отитом, заболел. И на четвертый день лечения он все-таки решился на морскую рыбалку. Я закапала ему в ухо, заткнула ваткой и надела на него свою бандану так, чтобы ухо было закрыто. В воду он, естественно, не прыгал, а тихонечко слез по трапу.

Младший все еще ловил рыбу с недовольным выражением лица. А потом началась «веселуха»: на смену штилю пришел очень сильный, больше 10 метров в секунду, ветер и большие волны. Наш катер стал сильно раскачиваться. Всем рыбакам пришлось сесть, а потом и смотать спиннинги.

Рыба перестала клевать. Меня укачало настолько, что я попрощалась с обедом и уже думала, что попрощаюсь и с кишками. Никакие таблетки не спасали. Я не знала, что мне делать: лечь или сесть, и пыталась заняться хоть чем-нибудь, лишь бы не думать о том, как же мне плохо.

Старший сын за меня переволновался, и чтобы его успокоить, я стала рассказывать, как во время беременности меня рвало 20 раз на день 7 месяцев подряд. Я знала, что мне будет плохо, и утешала себя мыслью о том, что, если я пережила три диких токсикоза, то с тремя часами в море уж точно справлюсь. Чего не сделаешь для сыновей!.. Лишь бы они были счастливы, и семейный отпуск запомнился надолго. А младший между делом сидел все с той же кислой миной.

После рыбалки нас ждал ужин: уха и жареная рыба, пойманная командой до нас. Гигиена оставляла желать лучшего, но мы были голодны, а кипящий суп из свежайшей рыбы – не подходящая среда для бактерий. Мы поели, сделали последнее рыбацкое фото и пошли в номер. Вернее, поползли – и буквально упали от усталости. Правда, сынуля еще хотел купаться – он же вечный двигатель, –  но нам пришлось отказать, и это дополнительно искривило его и без того недовольную рожицу. Потом, в номере, муж со злостью высказался на этот счет:

– Если он всем недоволен и не может быть благодарным, я не хочу брать его с собой. Зачем тратить столько сил и денег, чтобы наблюдать его недовольство?

– А ты уверен, что он недоволен?

– Ты ведь видела его выражение лица! А что спросишь, ответ один – «нормально».

– Вопрос нужно задать так, чтобы ответить «нормально» было нельзя. Может быть, для него слишком много впечатлений, может, это первый опыт в жизни. А, может, он загрустил, потому что вспомнил, как его учил рыбачить брат бабушки или папа… Мы ведь не знаем. Ко всему прочему, нас в ШПР предупреждали, что ждать благодарности от детей из учреждений не стоит.

– Это да, помню.

– Я постараюсь выведать у него, или как-нибудь через детей узнать. Время все расставит по местам. Он ведь с нами всего 4,5 месяца. Это ведь очень мало, и он имеет полное право на адаптацию. У нас и так все идет очень быстро и гладко.

– Это да. Сложный ребенок – это не про него. Он не проблемный.

– Даже не проблемный ребенок переживает. Дай ему время.

Говорят, что время лечит. Способно ли оно вылечить раненную детскую душу? Приемный ребенок – это человечек, в общении с которым одной любви недостаточно. Да, «любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит»... Но, как оказывается, и этого бывает мало. Чтобы терпеть, нужно понимание, чтобы покрывать, нужны знания, можно надеяться и верить, но приходится доверять и проверять….

День 147-й. Утро. Купание в море. Опять ветер и прохладная вода. Пока мы мочили ноги и старались зайти в воду, стуча зубами от холода, младший быстро прыгнул в воду и нырнул. Мы со старшей начали это обсуждать:

– Он всегда заходит в воду первым.

– Ага, но и выходит тоже первым. Холодной воды не боится, но долго в ней не сидит.

– Это мы мерзляки, а он сибиряк, – сказала я, глядя, как сынок в ластах заплыл далеко на глубину. – Смотри, он уже совсем уверенно плавает, а прошло всего несколько дней.

– Ага, он сибиряк…Мамин сибиряк, – усмехнулась дочь. В это время нас услышал сынок, подплывающий к берегу.

– Что я, что про меня? Меня обсуждаем?

– Агась, сестра говорит, что ты мамин сибиряк.

– Чтоооо? – всем своим видом он показывал, что не понимает, что за чушь мы несем, а нам было смешно.

– Ты не понимаешь… – дочь хотела объяснить, но он ее обижено прервал.

– Ну да, я не понял, – сказал он с иронией.

– Есть такой писатель, Мамин-Сибиряк. Ты его, скорее всего, не знаешь. А ты мамин сибиряк.

Он развернулся, и, явно ничего не поняв, уплыл. Вода в море была холодная, бассейн детям слегка поднадоел, поэтому я предложила съездить на озеро, которое находилось недалеко, в долине. Там и горы, и вода теплая. Мы планировали взять катамаран, попрыгать с него и понырять на середине озера.

К сожалению, больших катамаранов мало, и пришлось бы ждать около часа. Дети, естественно, не понимали, что это может быть долго, и хотели ждать, а мы предложили взять большую лодку.

Сначала за весла сел муж. Глава семейства ловко отплыл от пристани, после чего наши бывшие байдарочники начали храбриться и требовать пустить их. Ну что ж, это ведь здорово – вымотать детей… Жаль только, что это не бесплатно.

Дети гребли по очереди. Все единодушно отказывались понять, что грести на легкой байдарке с одним человеком куда проще, чем идти по воде с шестью пассажирами. Мамин сибиряк оказался сильнее всех. Один справлялся с лодкой хорошо, и под громкую команду мужа греб шустро, но, как только рядом с ним села сестра и они начали грести вдвоем, начались проблемы.

Наш сибиряк не приспособлен к командной работе. Как бы муж ни считал и ни командовал, он не мог следовать за счетом. Все время опережал сестру, в результате чего лодка кружилась. Кто-то предложил вместе спеть. Я в шутку тихо начала напевать «Эй ухнем». К тому времени мой вестибулярный аппарат стал подавать сигналы тревоги, старший возмущался, потому что у него отняли весла (этот «большой специалист» нас тоже покружил), муж очень громко, изображая рупор, затянул песню «Из-за острова на стрежень».

Берег был рядом, мы даже заплыли в зону пляжа. С берега за нами наблюдали зеваки. Думаю, со стороны это все выглядело очень комично (особенно смешно звучало папино пение мимо нот с ваткой в ухе). Опасная близость купающихся вынудила папу отобрать у детей весла и завезти лодку на парковку.

На берегу мы решили купить бутылку вина из частной винодельни. Мы сами не пьем, но я готовлю настойку алоэ и березовых почек на красном вине по грузинскому рецепту – в качестве сиропа от астмы. Найти хорошее вино без консервантов непросто, и мы решили воспользоваться возможностью. Нам предложили дегустацию. А мы трезвенники. Как выбрать подходящее для лекарства из такого изобилия вариантов? Поскольку лекарство готовлю я, я решила кончиком языка попробовать, чтобы решить, что купить.

Я выбирала из двух сортов. Выпить пришлось ровно две чайных ложки. Но как на меня косился мой сибиряк... Подошел, понюхал мое дыхание и отшатнулся. Еще с полчаса на меня смотрел, как на прокаженную. Ну что ж, видимо, нужно радоваться, что ребенок морщится при виде косметики и вина. Пусть так и останется, я только «за».

День 148-й. Сегодня был день безделья. С самого утра лил дождь, да и ночью была страшная гроза. Дети смотрели сериалы, читали, писали. Я читала книгу, а муж работал. В мыслях я уже была дома: хотелось выйти в садик, заняться цветами и домашними делами. Я не привыкла так долго ничего не делать. Половина семьи уже точно наотдыхалась.

День 149-й. Всю ночь лил дождь и сверкали молнии. Дул ураганный ветер, который завывал так, что будил нас. Утром молнии пропали, но солнце нам все же не улыбнулось. Природа явно жаждала влаги, и не будем ее упрекать в паре слезливых дней.

Вместо пляжа сходили в кино. Правда, «Гадкий Я – 3» разочаровал не только взрослых, но и детей. Я не буду описывать фильм теми словами, которыми его охарактеризовали дети – это не столь важно. Важно то, что дети научились отличать хороший фильм от не очень хорошего. Дети, которые много читают, понимают, что сюжет слабоват: сценарист явно не нашел, как интересно продолжить линии событий. Кстати, дети сами пытаются писать продолжение сюжетов игр, фильмов, книг и комиксов.

После фильма нам нужно было сделать покупки ко дню рождения. По пути в продуктовый супермаркет в торговом центре нам попался магазин одежды с большими скидками. Я хотела забежать и посмотреть, нет ли там для старшего пиджака к школе, но тут мальчики восстали.

– Зачем сейчас?! Мы сейчас отдыхаем! Можно же потом… – бурчал у меня за спиной младший.

– Надоели эти магазины! Мне плохо, – ворчал старший.

Если честно, я обиделась. Старший за последний год был с нами в магазине всего пару раз. При этом он вымахал на 12 сантиметров, и запасов одежды от родни и знакомых на высоченного дистрофика уже не осталось. Даже обувь я ему покупаю наугад, а потом выслушиваю, что ему неудобно.

Ко всему прочему, с августа на вещи для школы уже не будет скидок. Детям сложно понять, что их четверо, и они постоянно вырастают из того, что есть. Я расстроилась, развернулась и вышла. Плевать: не будет, в чем идти в школу, сам попросит.

С непростым характером у нас сын. Когда мы в магазине, он ничего не хочет, а потом пару месяцев выносит мозг тем, какой он несчастный, а я плохая – не хочу с ним поехать и купить. Старший, хоть и кровный, но требует несусветного количества моральных сил. Что бы мы ни делали, он всегда ноет и всегда недоволен и обижен. При этом он постоянно спорит и пререкается. Мне стоит больших усилий сохранять спокойствие и не обижаться на его грубые слова и ехидно-высокомерные замечания. Надеюсь, младший будет мягче, хотя он все копирует.

Вечером к нам в комнату пришел младший – полежать с компьютером. Он что-то писал на компе. Позже мне девочки сказали, что он, подражая им, стал писать фанфики  – продолжение существующих историй. Я гладила его пяточки, а он печатал. Мне кажется, не важно, что он пишет, а важно, что он себя сам занял и не просто сидит за компьютерной игрой, а что-то создает. К тому же, он пишет, а это позволит ему улучшить его язык. По крайней мере, орфографические ошибки компьютер показывает.

День 150-й. Сегодня для всей семьи особенный день. Старшей дочке исполняется 18 лет. Она первый совершеннолетний ребенок в семье. Мы спросили ее, как она хочет провести этот день. Идеи в целом были две: лошади или дельфины. Никто не сомневался в том, что наш взрослый ребенок выберет.

Конечно же, мы поехали на ферму. Какие там склизкие рыбины, если можно покататься верхом? Впрочем, так было и в прошлом году. Уж очень любит она четвероногих красавцев.

Муж решил на себе сэкономить, а я долго думала. Мне не хотелось отпускать детей с незнакомыми людьми на полтора часа, тем более, что для младшего это был первый в жизни опыт. Мне и хотелось прокатиться, и было страшно одновременно. У меня бывают сильные головокружения, и я этого опасалась. В конечном итоге, я поехала. Чего не сделаешь для любимой дочери?

Мне подобрали невысокую и спокойную кобылу. Детям – лошадей по росту, что меня отчасти успокоило. Ко всему прочему, мужчина на красивом белом скакуне всю прогулку ездил вокруг группы, поправлял седла и стремена и напоминал, как правильно ехать верхом.

Прогулка всем очень понравилась. Разнылся только старший: он плохо управлял лошадью, а та вела его по всяким кустам. Он поцарапал руку об терновник и шиповник. В руке виднелись шипы, а на щеке – следы от ягод.

В середине прогулки мы остановились и дали лошадкам отдохнуть. Они щипали травку, а мы сидели у них на спинах, отпустив вожжи. Вдруг кобыла нашей именинницы решила устроить себе привал: опустилась на колени и легла на бок. Дочка пыталась слезть, но инструктор ее остановил и дал лошади команду встать. Та совершила вялую попытку подняться и тут же легла на бок, придавив дочке ногу. Девочка, сохраняя спокойствие, вытащила ногу и слезла. Только спустя время она ощутила вес животного и поняла, что ей больно.

На обратном пути мы остановились на смотровой площадке. Младшие дети были недовольны, и лица у них были, как на похоронах. Старший сын был еще хуже и ныл. Я изо всех сил старалась всех рассмешить: прыгала в кадры, корчила рожицы. Хотя бы имениннице это подняло настроение, и она смеялась, невзирая на то, что у нее болела нога.

Вечером дочь захотела поиграть в настольные игры. Сначала мы играли втроем: старшие дети и я. У мужа была работа. Сын сидел весь надутый и недовольный. Мы много раз предлагали прекратить игру, если он не хочет. Приятного от такого поведения было мало. После ужина с тортиком мы пошли в номер и решили поиграть всей семьей, но младший отказался и ушел. Он не стал играть с нами, а пошел к друзьям и играл в ту же игру, что и мы.

Муж напомнил мне, что мальчик – не наша семья. Да, я понимаю, что за такой короткий срок выработать привязанность нереально. Но я так же понимаю, что в подростковом возрасте сверстники куда более привлекательны для общения, чем взрослые, и, тем более, почти чужая семьи. Но все же. У сестры праздник.

Насильно держать его тоже бессмысленно. Ничего хорошего из этого не получается. Достаточно было того, что старший продолжал «отравлять воздух» своим несносным поведением. Мы поиграли, а потом за игрой девочки решили спеть. Ведь на празднике должно быть весело!

Мы играли в карточную игру, девочки пели. Вдруг ни с того ни с сего старший встал и вышел. Позже мы узнали, что он обиделся на пение.

Младший тоже отличился: ушел сразу после ужина и пропал до десяти вечера, не сказав, где он. Я сильно переживала. Телефон он оставил у нас в номере, поэтому звонить было некуда. Я была уверена, что он на территории базы, и даже посылала брата найти его, но тот не смог.

Между тем за окном было уже темно. Сын был явно у кого-то в номере. Спасибо ему, что пришел в десять. Он знал, что в это время пора ложиться. Мы ему, естественно, сказали, что нужно спрашивать, можно ли уйти, и непременно нужно сообщать, куда он уходит.

День 151-й. С утра мы с младшим немного искупались в бодряще прохладном море. Девочкам было холодно. Опять грянул дождь, и нам пришлось уйти.

После обеда все плескались в бассейне, но даже там вода остыла. Младший все чаще проводил время с чужими: убегал к сверстникам от стола, ел молниеносно. Он не просил разрешения, не говорил, куда пошел.

В компании ребят он однозначно привлекает внимание. Громко, даже как-то истерично, смеется и говорит, сильно жестикулируя. Видимо, для него важно, чтобы он был принят и признан среди ребят его возраста. Мне снова пришлось сделать замечание по поводу того, что он исчезает, ничего не сказав.

День 183-й. Ура! Наконец-то починили наш ноутбук. Сложно будет войти в ритм и снова начать писать: я уже отвыкла за месяц.

Сегодня нашей семье в новом составе ровно 6 месяцев. И сынуля сделал мне подарок. С момента поездки в отпуск мы не обнимались по утрам. Виной тому – мои ранние подьемы:  я стала вставать намного раньше, и к моменту, когда сынок просыпается, я уже вся в делах. Но сегодня утром я не смогла встать.

Последние дни меня полностью вымотали: со старшим пришлось ездить на другой конец Москвы в кардиоцентр. С 7 утра, по два с половиной часа в один конец. Потом капельница, готовка, стирка, уборка, английский с младшим, и в награду – купание на водохранилище. При моей тяжелейшей анемии это – запредельные нагрузки.

Накануне вечером я с трудом переставляла ноги, а утром – вот оно, чудо! Сынок пришел в 8 утра и лег ко мне под бочок, и до 11 мы не расставались. Его не смутило даже то, что у нас на ночевке друг. Видимо, так истосковался по нашим обнимашкам, что ему стало все равно.

Сынок вертелся, делал вид, что спит, пока в результате не улегся спиной ко мне, обвитый моими руками. Его голова оказалась у меня на плече, а наши пальцы переплелись и никак не разнимались. Только в такой позе он, наконец, полностью расслабился.

Весь день он от меня не отходил. Мы вместе убирались, вместе готовили, вместе стирали, и с огромными усилиями сели вместе заниматься. Я обещала ему, что к осени он будет читать по-английски, и теперь методично выполняю свое обещание.

В награду за выполненный нелюбимый урок мы каждый день ходим купаться. Порой это дается мне с большим трудом, но если ребенок заслужил (во время урока не плакал, не упирался, а старался хотя бы как можно быстрее отделаться), награда положена. Это большой успех. Ведь полгода назад мы занимались только с истериками: он кричал «Не хочу, не умею, не буду». Сейчас же он приходит по первому зову, садится, кривляется, но не плачет, повторяет все слова громко и внятно. И пусть ищет текст покороче, но работает ведь!

Купание доставляет нам большое удовольствие. Главное для меня –

доехать, а вода потом делает свое дело – бодрит.

Вчера я совсем выбилась из сил. Когда приехала из больницы, сынок быстро запрыгнул в машину:

– Ну что, поедем?

– Сынок, мне нужно передохнуть, – тут он скорчил кислую-прекислую мину, которая говорила: « Я так и знал».

– Скажи, тебе мама нужна только на сегодня-завтра, или надолго?

–  Надолго, – даже не задумываясь, ответил он.

– Вот и славно. Я тоже так думаю. Мне после капельницы нужно полежать. Я приду в себя, и поедем.

Поехали мы уже после шести вечера. Кстати, наша собака тоже любит прогулки к воде через лес. Мы плаваем, она резвится, остальные дети носятся сами или с друзьями, а младший запрыгивает мне на руки, я его обнимаю и качаю, благо, в воде это совсем несложно.

Иногда он цепляется за мою спину и держится крепко-крепко. Подростки в 12 лет так уже не делают. Это дает о себе знать нехватка тактильного контакта в детстве. Недаром психологи говорят, что детки из учреждений наверстывают упущенное в любом возрасте. Вот и выходит так, что временами я качаю на ручках и пою колыбельные уже большому, в общем-то, ребенку.

Иногда мне кажется, что за последний месяц у нас произошел некий откат. Сын ходит по дому и часами поет всякие глупые песенки типа: «Жималай, жималай…», по 30-40-50 минут подряд повторяя одно и то же слово на разные мотивы. Или придумывает текст, связанный с отправлением естественных надобностей, и поет этот бред долго-долго, корча при этом рожи.

Последние три недели у нас постоянно живут разные дети друзей. Мы считаем, пусть лучше ребята тусят у нас дома, чем неизвестно где. Старший сын заметил, что последнюю неделю братец как будто «не в теме». Несет какие-то глупости, ведет себя так, словно ему лет 8-9, а не 12,5. Мальчики из-за этого не хотят брать его с собой, а сам себя он занять не умеет: немного посидит в телефоне, ему надоест, и вот начинает донимать всех вокруг. С младшей сестрой они то ссорятся, то мирятся, Поэтому мне постоянно приходится придумывать ему занятия. Он часто вьётся вокруг меня, но порой я слышу фразы вроде: «Отстань!», «Достала!», и тогда ему приходится напоминать, что с мамой так не разговаривают, и что меня это огорчает.

На днях сынок меня сильно расстроил. Краем уха я услышала, как он разговаривает с бабушкой. Позже выяснилось, что мои догадки по поводу темы разговора оказались верны. Дело в том, что старшая дочь получила от нас на день рождения ноутбук. Она живет одна, учится, ей постоянно нужны материалы, да и связь мы держим, в основном, по скайпу. У детей есть свой старенький ноут, но он древний, и современные игры тянет плохо. Играть у детей получается лишь на папином компьютере, когда он на нем не работает, и то по очереди. Нас это устраивает. Часик в день на троих не даст развиться игромании.

Младший решил, что бабушка по почте должна прислать ему его ноутбук. И ежу понятно, что по почте придет груда железа, поэтому добрая бабушка предложила накопить денег и выслать деньги, но с условием, что компьютер будет общий для всех детей.

На мои первые расспросы о разговоре сын соврал, не краснея. Бабушке стал звонить каждый день по два раза, и торопить ее с походом на почту. В конечном итоге, я ей позвонила и выяснила, в чем дело. Мы с ней договорились, и я очень рада, что она понимает, что ничего высылать не стоит. Писать доклады есть на чем, а играть часами ему не на пользу.

Ко всему прочему, меня по-настоящему покоряет отношение бабушки к нашей семье. Она считает, что все четверо детей – ее внуки, и должны все получать поровну. Она хочет быть справедливой и не может одному послать на день рождения тысячу рублей, а второму, пусть и родному, компьютер.

Да, конечно, компьютер, который остался у бабушки – его собственность. Только вот сейчас он будет ему совершенно не на пользу. С сыном я тоже провела беседу и дала ему понять, что я очень расстроена тем, что он не пришел поговорить ко мне, а затеял все это за  моей спиной. Конечно, бабушка – самый близкий ему человек, но она живет на одну только пенсию. Она, может, есть не будет, чтобы выслать ему денег, а он этого не понимает. Он сказал, что не пришел, потому что знал, что мы откажем.

За 6 месяцев мы изрядно побегали по врачам. В основном, по государственным. На сегодня мы сняли все диагнозы, с которыми сын приехал из детского дома, а еще – наконец вылечили полугодовой насморк. Остался лишь один неврологический диагноз, которого раньше не было. Я думаю, спустя время мы избавимся и от него – нужно только дать залечиться ранам и убрать страхи, приобретенные в учреждении.

 Про раны на его душе мы узнаем постепенно. Вот и вчера открылась одна из них. Оказывается, когда сыночку было 7 лет, он заболел: поднялась высокая температура, и его из детского дома по непонятной причине отправили в инфекционную больницу. Не было ни кашля, ни соплей, ни поноса. Он лежал в палате с малышом и его мамой. Он ей так понравился, что та решила подарить ему новый ноутбук для того, чтобы этот умный мальчишка мог развиваться. Она вызвала бабушку и передала ей подарок. Когда об этом узнали воспитатели учреждения, они запретили ребенку пользоваться компьютером в детдоме, аргументируя тем, что у него дома есть свой, так пусть им и пользуется. Он стал изгоем. Зависть людей не имеет предела. Ведь не завидовали же, когда у него умер отец, не завидовали, что мать пропала, а вот эта электрическая безделушка вызвала зависть… Что за люди?

На днях я зашла в опеку. Прошло полгода, а документов от судебных приставов пока так и нет. Их не запросили, а жаль. Придется напоминать почаще, ведь без них мы не можем признать маму умершей и сына – круглым сиротой. Без них он не получит пенсию и социальную карту. Теперь я понимаю, почему некоторые опеки (наша не из их числа) не любят детей из регионов. С ними много хлопот. Приходится запрашивать много документов. Если ребенок местный, то все проще.

День 184-й. Вчера вечером младшие дети повздорили. Сын высмеивал дочкину боязнь темноты, выключая ей на зло свет в комнате. Она в ответ его обзывала.

С жалобой ко мне пришла дочь. В результате, конфликт не обошелся без моего вмешательства: обоих пришлось поставить на место. Мне всегда очень грустно, когда два ребенка, которых я люблю, причиняют друг другу боль. Сына я просила не смеяться над слабостями других, а дочь – не обзывать брата, даже если тот не прав. Они решили заключить мир на два дня. Понятия не имею, почему именно на два.

Сегодня они были не разлей вода. Вместе играли, выгуливали собаку, чинили велосипед, катались, пылесосили. Старший сын был занят с другом, а старшая дочь уже улетела на учебу. Последние две недели дались ей непросто: из-за постоянных осложнений ей пришлось вырезать два еще не прорезавшихся зуба мудрости. Ее мучения облегчали таблетки и присутствие лучшей подруги.

Хотя дом после ее отъезда был полон детей (подругу младшей дочки забрали только вчера), мне сразу начало казаться, что дома пусто. Сколько бы детей у нас ни было, они не могут заменить друг друга. Они все разные, все горячо любимы по-своему. Я уже привыкла, что ее нет дома, но это не может изменить того, что мне ее не хватает.

Когда из гнезда вылетает старший из птенцов, мама впервые сталкивается с ощущением пустоты. Мы отпускали нашу дочь постепенно, из раза в раз увеличивая объем свободы для ребенка. Возможно, поэтому меня не было так мучительно отпустить ее учиться так далеко от дома. Дети неизбежно взрослеют, и мы по ним обязательно скучаем. Они продолжают жить в наших сердцах, мы продолжаем за них волноваться и стараемся «подстелить», где можно, чтобы падать было мягче.

Мы всегда будем продолжать поддерживать их, давать советы и беречь, но необходимо осознавать, что рано или поздно приходит время, когда им самим нужно жить своей жизнью, и наша задача – помочь им прожить ее счастливо.

 Дети – не марионетки в кукольном театре, а мы не кукловоды. Мы, как родители, позволяем детям делать собственный выбор, и стараемся поддерживать их в выбранном ими направлении. Пока они с нами, мы стараемся передать им максимальное количество знаний, умений, навыков и опыта, которое есть в нашем арсенале. Я скучаю по дочке, но это чувство меня не парализует. Оно придает сил поддерживать ее, вдохновлять или утешать, когда она в этом нуждается.

День 185-й. Приближается начало учебного года. Мы в ненапряжённом темпе продолжаем восполнять пробелы в образовании. Летом больше всего внимания мы уделяли чтению на английском, а между делом решали по 1-2 столбика примеров по математике на листе А4, и иногда немного занимались русским. На английский уходило до 15 минут, на математику – от 5 до 7 минут, а на русский – 10-15 минут, но не каждый день. По крайней мере, к началу учебы мозг ребенка в тонусе.

Если спросить сына, то он, конечно, ответит, что мы все лето учились, не покладая рук. Что неправда.

В результате этих недолгих занятий я выяснила, что к 6 классу у нас проблемы со сложением и вычитанием при переходе через десяток. Сначала примерно 25-30 процентов заданий было выполнено неверно – и это при том, что скорость решения вдвое ниже, чем норма 4 класса. С таблицей умножения тоже было весело. Вроде все правильно, но то, что дети в 4 классе должны решать за 2 минуты, мы делаем за 5. Ежедневные тренировки придется продолжить. По русскому видно, что что-то знает, но систематизированные знания отсутствуют. Например, падежи: их названия, очередность и вопросы к ним присутствуют в голове, но только в виде винегрета – все вперемешку. Сейчас мы все это дело понемногу подтянули.

Днем я выдала ему задания, и пошла работать в саду. Не прошло и 10 минут, как мой улыбчивый «жималай» пришел со своей песенкой и начал наматывать круги вокруг меня. Сначала я отшутилась, но спустя некоторое время настойчиво потребовала сесть за уроки. Внезапно сын сел на бордюр и заплакал. Вот так сюрприз! Я подошла к нему, попыталась его погладить и обнять, но он не дал. Ему понадобилась всего лишь минута, чтобы очаровательную улыбку сменили слезы.

– Милый, что случилось?

– Почему я должен учиться? Ведь сейчас каникулы!

– Понимаю, но ведь я дала тебе заданий всего на 5 минут сегодня! Чуток поработай, а дальше делай, что душе угодно.

– А почему сестра не занимается?

– У нее нет сложностей с учебой, а учебник по языку она закончила.

– У нее плохо с математикой!

– Ну, трудности есть, но я бы не сказала «плохо». У нее ведь в конце года была единственная четверка – как раз по математике. А с тобой мне нужно понять, где и что ты пропустил, чтобы устранить пробелы, и дальше все шло гладко.

– Но они не учатся, а я должен!

– Ты много пропустил, и тебе никто не помогал догнать. Если пробелы не устранить, потом будет очень сложно. В старших классах уже будет некогда к этому возвращаться.

– Но они играют!

– Вот оно что. Ты хочешь играть с другом?

– А разве непонятно?

– Это понятно, мне не понятно другое. Я ведь тебя не ругаю, не кричу и не бью. Я считала, что мы можем обо всем поговорить. Почему нельзя прийти и сказать: "Мам, друг здесь последний день. Завтра уезжает. Можно мне сегодня с ним поиграть, а уроки я сделаю, когда он уедет?"

– А что, и так непонятно?

– Сынок, это я понимаю, а чужие не обязаны. Даже я не обязана понимать. Ты однажды женишься, у тебя будет семья. Если ты все время будешь надеяться, что жена и так все поймет, вам будет нелегко. Тебе нужно научиться озвучивать свои мысли и желания. Если хочешь, чтобы люди понимали твои желания, нужно уметь о них говорить. Я не обещаю, что всегда буду с тобой соглашаться. Я ведь должна действовать так, чтобы это было тебе на пользу.

- Я хочу поиграть с другом. Он завтра уедет.

- Давай договоримся. Сейчас пойдешь играть, а задание сделаешь в воскресенье. Это хоть и выходной, но 5 минут вместо сегодняшних занятий найдешь. Договорились?

-Ага!

Был ли это спектакль? Вряд ли. Слезы были настоящие – он потом долго мыл лицо. Я стояла рядом с ним в ванной. Он раз 10 сморкался, тер лицо так, как будто хотел содрать кожу; тер волосы полотенцем с такой силой, что я думала, он облысеет. Когда я спросила, зачем, он сказал, что их надо высушить. Он явно сильно нервничал, а состояние было похоже на молчаливую истерику. Понадобилось еще минут 10, чтобы он пришел в норму. А еще через 10 минут он бегал с улыбкой на лице, как ни в чем не бывало.

Эмоциональное состояние сына – как на больших качелях. Из крайности в крайность. Я его очень люблю и мне так больно видеть его страдания…

День 186-й. Суббота. День уборки, невзирая на присутствие друга. Пока он сдувал свой матрац, снимал постельное белье и собирал свои вещи, наши ребята убирались ударными темпами. Очередь стояла только за пылесосом. Однако без инцидента и выяснения отношений, конечно, не обошлось.

Я еще не успела встать с кровати, как прибежал младший. Запрыгнул на кровать с донесением на брата. Тот, по словам младшего, уронил большой кактус, высыпал всю глину прямо на светлый ковер и как ни в чем не бывало пошел с другом завтракать. Я спросила сынишку, требуется ли мое участие –

ответ был отрицательный.

– Поест и уберет, – с полной уверенностью сказал сын. Но не тут-то было!

– Этот ленивый гад хочет, чтобы я все убрал! Я стоял у шкафа, а он не так поставил этот кактус на комод, – тут последовала еще пара «ласковых» в адрес брата.

– Не смей обзывать брата! – строго, но спокойно сказала я в ответ. – Кактус стоял правильно. Я вечером видела. Но так же я видела утром, что ты спал рядом с другом на ковре, а пока ты вставал и махал одеялом, вполне мог его уронить.

– Я ничего не ронял! Этот …. (опять обозвал брата очень грубыми, но не матерными словами) ничего делать  не хочет. Вот опять сидит!

– Он пылесосит и моет зал и кухню, но пылесос у тебя. Не так ли? ты ведешь себя очень грубо, и мне от этого больно.

– Достал!

В конечном итоге весь дом был убран. Младшего я утешала и просила не обижаться на брата, который явно встал не с той ноги. К вечеру все было забыто, и снова наступили мир, дружба, жвачка.

Во второй половине дня мы собирались поехать отмечать с друзьями годовщину нашего венчания, и по дороге отвезти друга родителям. Но у мальчиков были другие планы. Они решили, что поедут в магазин за настольной игрой.

Где находится магазин, знает только друг, да и в метро он давно ездит самостоятельно. Старший сын старался меня успокоить. Последние недели мы с ним вдвоем ездили на метро в кардиоцентр, и он заметил, что везде есть указатели. «Они и на стене и на полу. Там невозможно потеряться!» –  заверял меня сын.

Я, если честно, опасалась. Зная его особую способность поехать не туда и перепутать транспорт, я вся напряглась. Но это была как раз ситуация, о которой я писала раньше. Нужно находить в себе силы и смелость, чтобы довериться подрастающему ребенку и дать ему шанс повзрослеть.

На всякий случай мы высадили старшего с другом как можно ближе к магазину и уехали с младшими детьми. Как назло, там не оказалось того, что они хотели купить. Поэтому они спустились в метро и поехали в другое место. Друг забыл социальную карту, так что сын - единственный при деньгах, – учился решать транспортную проблему на ходу. Я дала ему карту тройку, но на ней было мало денег. Он сам узнал, как ее пополнить, и сделал это. Мальчишки молодцы. Со всем справились и через полтора часа присоединились к нам.

Если нашего «рассеянного с улицы Бассейной» никуда никогда не отпускать, он не научится ориентироваться и перемещаться. Наличие более опытного, хоть и младшего, друга помогло мне решиться. Хорошо, что на этот раз все обошлось. У ребенка новый, удачный опыт, а значит, он стал взрослее и, надеюсь, увереннее в своих силах.

День 187-й. Проснулась я раньше мальчишек. Вдруг меня посетила идея: а что будет, если не ждать, пока придет младший, а сделать «финт ушами»? Я встала и тихонечко переместилась в его кровать. Места там мало, она всего 80 сантиметров шириной, а параллельно с ней, через 20 сантиметров, кровать старшего. Они их то сдвигают, то раздвигают.

Я прилегла к сынуле и поцеловала его в щечку. Он немного подвинулся, чтобы освободить для меня место. Я обняла его через одеяло и погладила по голове. Тут он надел одеяло на голову и хихикнул. Я перекатилась на соседнюю кровать и оказалась в крепких объятьях старшего сына.

Как обычно, он не может оценить свою силу: схватил меня так, что чуть шею не свернул на радостях. Он очень ласковый, а сейчас, когда стал выше меня, любит демонстрировать свое превосходство, поднимать меня и обнимать, глядя сверху вниз. Я немного ослабила его мертвую хватку, мы обнялись и сынок сказал:

– Иди к брату. Ты ему нужна.

Я перекатилась обратно, а там, детеныш, укутанный с головой, смеялся и говорил: «Я в домике». Я постучала ему по спине через одеяло и засунула голову в «домик»:

– Тук, тук. К вам можно?

– Не-а, – с улыбкой ответили оттуда. Я тихонько положила голову сыну на грудь.

– Как у вас здесь темно! И воздуха не видно…

– Где темно? – ответил сын, и тут же, откуда ни возьмись, появился телефон с зажженным фонариком. А дальше пошли «щекоталки». Сначала я щекотала младшего, потом на него навалился старший, и я переключилась на него, позже старший младшего, а дальше – я обоих. Хорошо, что соседки не было. Хохот стоял лошадиный.

Старший ушел завтракать, а мы с младшим решили еще полежать. Я уже не помню, с чего начался разговор, но вдруг почувствовала, что можно:

– Ты вспоминаешь родителей? – несмело спросила я.

– Да.

– Скучаешь по маме с папой?

– Ага.

– Мне на днях прислали песню, которую твой друг написал своей маме.

– Я ее слышал. Это он давно, – и тут же ее включил на телефоне.

– Трогает до слез. А кто помог ему сделать запись?

– Друг.

Мы послушали один куплет с припевом:

Эта тема задевает мое сердце,

Нет рядом той души,

С которой мог согреться,

А я хочу быть с тем человеком,

Который был любим,

И мой текст об этом.

Был бы рядом,

Этого не допустил.

Увидеть смерть глазами,

Но не хватило сил.

Темный силуэт

В плаще и с косой,

Она забрала ее

Утренней росой.

Мама, любовь моя к тебе будет всегда,

Не обращая внимания на время и года.

Но когда теряешь родного человека,

Не можешь найти себе место –

Тут не до смеха.

Потом мы послушали еще одну песню. Вдруг меланхоличное настроение сына сменилось безудержным весельем. На этой веселой ноте мы и пошли завтракать, а к разговору больше не возвращались. Пока не возвращались.

День 187-й. Проснулась я раньше мальчишек. Вдруг меня посетила идея: а что будет, если не ждать, пока придет младший, а сделать «финт ушами»? Я встала и тихонечко переместилась в его кровать. Места там мало, она всего 80 сантиметров шириной, а параллельно с ней, через 20 сантиметров, кровать старшего. Они их то сдвигают, то раздвигают.

Я прилегла к сынуле и поцеловала его в щечку. Он немного подвинулся, чтобы освободить для меня место. Я обняла его через одеяло и погладила по голове. Тут он надел одеяло на голову и хихикнул. Я перекатилась на соседнюю кровать и оказалась в крепких объятьях старшего сына.

Как обычно, он не может оценить свою силу: схватил меня так, что чуть шею не свернул на радостях. Он очень ласковый, а сейчас, когда стал выше меня, любит демонстрировать свое превосходство, поднимать меня и обнимать, глядя сверху вниз. Я немного ослабила его мертвую хватку, мы обнялись и сынок сказал:

– Иди к брату. Ты ему нужна.

Я перекатилась обратно, а там, детеныш, укутанный с головой, смеялся и говорил: «Я в домике». Я постучала ему по спине через одеяло и засунула голову в «домик»:

– Тук, тук. К вам можно?

– Не-а, – с улыбкой ответили оттуда. Я тихонько положила голову сыну на грудь.

– Как у вас здесь темно! И воздуха не видно…

– Где темно? – ответил сын, и тут же, откуда ни возьмись, появился телефон с зажженным фонариком. А дальше пошли «щекоталки». Сначала я щекотала младшего, потом на него навалился старший, и я переключилась на него, позже старший младшего, а дальше – я обоих. Хорошо, что соседки не было. Хохот стоял лошадиный.

Старший ушел завтракать, а мы с младшим решили еще полежать. Я уже не помню, с чего начался разговор, но вдруг почувствовала, что можно:

– Ты вспоминаешь родителей? – несмело спросила я.

– Да.

– Скучаешь по маме с папой?

– Ага.

– Мне на днях прислали песню, которую твой друг написал своей маме.

– Я ее слышал. Это он давно, – и тут же ее включил на телефоне.

– Трогает до слез. А кто помог ему сделать запись?

– Друг.

Мы послушали один куплет с припевом:

Эта тема задевает мое сердце,

Нет рядом той души,

С которой мог согреться,

А я хочу быть с тем человеком,

Который был любим,

И мой текст об этом.

Был бы рядом,

Этого не допустил.

Увидеть смерть глазами,

Но не хватило сил.

Темный силуэт

В плаще и с косой,

Она забрала ее

Утренней росой.

Мама, любовь моя к тебе будет всегда,

Не обращая внимания на время и года.

Но когда теряешь родного человека,

Не можешь найти себе место –

Тут не до смеха.

Потом мы послушали еще одну песню. Вдруг меланхоличное настроение сына сменилось безудержным весельем. На этой веселой ноте мы и пошли завтракать, а к разговору больше не возвращались. Пока не возвращались.

День 188-й. Очень сложно писать о том, что было днем, если ты побывал в стрессовой ситуации. Нет, ничего страшного не случилось. Только всех нас выбило из колеи неожиданное поведение сына.

Днем позвонила бабушка. Мы давно не общались по скайпу: все-таки по телефону можно поговорить с любого места. Сегодня она захотела увидеть внука, поэтому мы включили компьютер. Сначала они общались наедине, а я крутилась на кухне. Потом бабушка захотела поговорить со мной. Наш мальчик не особо разговорчивый, на все вопросы отвечает «нормально» и «ага», так что я – основной источник информации для скучающей бабушки. Она, как всегда, расспросила, помогает ли внук, не грубит ли нам и т.д. А потом решила вернуться к нашей теме про компьютер:

– Ну что, мы пока ждем?

– Да.

– Я так и думала.

– А что? Чего вы ждете? – вклинился в разговор сын.

– Это мы так, о своем, о девичьем, – бабушка замялась, не зная, что сказать.

– Не, ну скажи!

– Ничего такого, – я решила поддержать бабушку в надежде, что сын не станет влезать в разговор. – Мы  просто раньше разговаривали. Вот и все.

– О чем?

– Ты ведь знаешь.

– Скажи.

– Я вчера смотрела фильм про зависимость от компьютерных игр, – начала бабушка. – Там такой ужас! Мальчик 12 лет 140 кг весом даже в школу не ходит и ест, не отходя от компьютера! Лучше никогда не играть! Ты там не играй. Не дай бог!

– Значит, компьютер – не раньше дня рождения? – спросил сын.

– Посмотрим. Играть во время учебного года все равно некогда, - я попыталась успокоить бабушку. – Конечно, совсем не играть они не могут. В общении со сверстниками им нужно быть в теме, но у нас все строго регулировано. Пока идет учеба – только в выходной, и то лишь в случае, если папа не работает, и дела сделаны. Телефоны в это время обитают внизу, на кухне. Так что не переживайте: такая зависимость ему не грозит.

– Ну вот! И телефон… – недовольно пробурчал сынок.

– В любом случае, я считаю, что такая зависимость развивается по вине родителей. Наши же дети слишком заняты для этого, - объяснила я бабушке. – Вот, он скоро снова начнет ходить на футбол. И  уж точно я не позволю никому пропускать уроки в школе, есть за компьютером и дойти до ожирения такой степени! Для занятых родителей, конечно, удобно, когда ребенок проводит время за компьютером. Они думают: «Сидит дома – значит, не шляется и в беду не попадет». Но это не наш случай, так что можно не переживать.

– Вы правы. Я сделаю все, как скажете. Без вашего разрешения делать ничего не буду, – сказала бабушка, и вдруг:

– БАБУШКАААА! Я ХОЧУ К ТЕБЕЕЕЕЕ! – закричал сын и начал рыдать. Мы обе сидели, как парализованные, и глубоко дышали.  Я попыталась его обнять, но он отдернулся.

– Сынок, милый... – начала я, но поняла, что не знаю, что сказать.

– Золотой мой, – бабушка первой подобрала слова. – Ты ведь знаешь, сейчас я пытаюсь разобраться с жильем. Я тут со всем расквитаюсь, подкоплю денежек на поезд, поищу, куда пристроить деда, хоть за месяц заплачу, и приеду на пару деньков вас проведать. Сниму номер где-нибудь в гостинице на 2-3 денька. Но сначала мне надо тут закончить дела, чтобы быть спокойной, что эта квартира остается нам навсегда, – у бабушки на глазах появились  слезы, сын продолжал рыдать, а я находилась в полном ступоре. Наконец сын позволил себя погладить.

– Я тебя крепко-крепко целую, – сказала бабушка, и я его поцеловала. – И крепко-прекрепко обнимаю, – я его тут же обняла и погладила. Мы быстро попрощались и отключили компьютер.

– Сыночек, – я постаралась обнять сына, но тот отдернулся и резко залез на кухонный уголок, откуда его было не так-то просто достать.

– Вот так вы! Без меня разговариваете? Прячетесь от меня! – воскликнул он со слезами и обидой.

– Ну что ты! Я ведь тебе говорила, что мы с бабушкой общались.

– Нет.

– Говорила-говорила. Ты, видимо, забыл.

– Отстань. Достала!

– Я тебя очень люблю, – сказала я, и в этот момент пришел кто-то из семейства, отвлек его, и на этом тема была закрыта.

Заплакал ли он, потому что сильно скучает, или от осознания того, что компьютера ему пока не видать? Скорее всего, и то, и другое.

Бабушка дома разрешала все. Когда муж впервые открыл его ноутбук, там было несколько десятков игр. Память была забита под завязку: даже скайп было некуда установить. Пришлось проводить там генеральную уборку: почистить вирусы и стереть большую часть игр. Стало совершенно очевидно, чем он занимался на этом ноутбуке.

День 190-й. Обниматься утром никто не пришел. Позже выяснилось, почему. Младший готовил на кухне завтрак: рулетики в панировке.

– Вы что, все – придурки и дебилы? Кто так мусор накидал? На ведре гора! Вы что, не видите, что его нужно вынести? Пока я отвечаю за посуду, каждый день такая гора! Вам что, непонятно? Вы слепые? – кричал старший.

Они сцепились с младшим: тот хотел напиток, купленный для заболевшей сестры. После разговора на повышенных тонах сынок разрыдался, обиделся и всем назло сделал полтора литра коктейля, а потом долго думал, как его выпить, чтобы не прокис. Младший вообще сегодня был в ударе, и даже готовил со мной вечером котлеты.

Мы стараемся потихонечку вернуть детей в школьный режим. Это значит, что они должны ложиться спать до 21 часа. Сегодня нам удалось отправить всех по кроватям в полдесятого, но до десяти старший вещал, как радиоприемник, а говорит он теперь очень громко.

В 22:15 моему терпению пришел конец. Я поднялась наверх, полная решимости всех разогнать, но не тут-то было. Дочка с разбегу запрыгнула в нашу кровать. Следом за ней подбежал младший. Я вздохнула, легла между ними, распахнув руки, и в ту же секунду с каждой стороны у меня под мышками пригрелись детеныши. Шестым чувством старший из своей комнаты учуял, что у нас какой-то кипиш: ураганом влетел в комнату и тут же всем своим весом придавил меня к постели. Распластался прямо на мне, обняв своими длиннющими руками брата с сестрой.

– Я помню, когда я была маленькая, я не выговаривала «р» и логопед давала нам задания, – тихо сказала дочка.

– Дааа, я тебя заставляла много тренироваться, – ответила я, улыбнувшись.

– И я ходил в детском доме к логопеду. Она была тупая, – сказал сынок и  продемонстрировал нам одно из упражнений. – Так странно, живу в городе, а почти его не знаю. А в родном я знал все. Мы с другом часто говорили бабушке, что идем гулять, и она разрешала. А когда я получу квартиру? Я ведь получу?

– В 14 лет будем вставать на очередь, и в 18 можешь получить – ответила я.

– Ааа, в 14 на очередь? Это когда? – оживился сын.

– Ну вот в декабре исполнится тебе 13, так что – следующей зимой.

– Уже в следующем году, под Новый год?

– Ну да.

– А где будем вставать?

– Здесь, в нашем городе.

– Прямо здесь? Рядом?

– Обычно дают там, где строят новые дома.

– А это прямо вот мне исполнится 18, и сразу на день рождения дадут?

– Могут дать раньше, а могут позже. Все зависит от того, как в городе будут строить. Сегодня строят очень много. Одному нашему знакомому мальчику дали квартиру недалеко от центра.

– И мебель там будет?

– Сомневаюсь.

– А я сразу там смогу жить?

– Это ты сам решишь. Пока будешь учиться, можешь жить с нами, а квартиру сдавать, чтобы подкопить денежек.

– Мааам, почему он такой милый? – сказала дочка.

– Смотри, у меня прыщик, – не обратив на ее восклицание внимания, сказал младший.

– Да не ищи ты их раньше времени. Нет там ничего, - ответила я.

– А у меня много будет? Как у брата? – уточнил он.

– Не знаю. Зависит от того, были ли прыщи у твоего папы.

– Были. Я помню!

– Зая, ты не можешь помнить. Тебя еще и в помине не было.

– Я все помню!

– Ты помнишь папу, когда ему было 15 лет?

– Нет.

– Спросим потом у бабушки.

– Я помню, были у папы.

– Когда он был взрослый?

– Да.

– Мам, а у меня скоро будут волосатые руки, как у папы? – поинтересовалась младшая.

– Не думаю, ты же девочка.

– А у меня? – тут же спросил сынок. – Я все помню. У папы были подмышки волосатые!

Тут уже дети не выдержали, и мы все расхохотались.

– Я рада, что мы это выяснили. Значит, и у тебя будут, – я взглянула на сына. Он лежал с довольной улыбкой. Не расстраивать же его сейчас пояснениями, что папа ничуть не уникален и так бывает у всех... Пусть радуется. Это ведь важно, что он помнит папу и знает, что похож на него.

Я заметила, что, когда кровные дети вспоминают свое детство, и мы делимся общими воспоминаниями, приемный сын напрягается. Я ведь не могу рассказать про факты из его детства... Он всегда старается вставить свои пять копеек, и мы принимаем это, даже если ситуация становится комичной. Я не забываю ему напоминать, что он родной и любимый, и могу слушать его рассказы, хотя иногда они кажутся фантазией. Я могу хвалить его родителей и регулярно напоминать о том, что он вырастет таким же высоким и сильным, как папа. Я могу поддерживать любовь к отцу и память о нем, но не могу придумать того, чего не было. А он не был с нами, когда был маленьким, и с этим нам всем нужно учиться жить. Жить с его прошлым, и сохранять осколки памяти, которые связывают его с родными.

Снизу раздался какой-то шум: это папа поднимался по лестнице. Всем стало ясно, что пора закругляться, но никому не хотелось. Нам было так хорошо вместе! У меня, правда, уже онемели ноги под весом старшего. Папа пробурчал что-то вроде: «Пора спать, освободите мою кровать». Дети шустро стали двигаться на мой край, потащив меня за собой. Место для папы было освобождено, и он к нам присоединился. Старший плавно переместился на папу. Еще минут 15 мы наслаждались этой семейной идиллией. Все были счастливы, и всем было хорошо. Я пребывала в такой эйфории, что не могла заснуть до часу ночи. Как здорово, когда семья дружна и сынок может ощутить это единение, тепло и любовь всей своей сущностью. Как же здорово, что он не там, в холодных казенных стенах, а в кругу любящей его семьи. Я очень счастлива.

День 191-й. Я все никак не могла забыть наш последний разговор с приемной бабушкой. Она перепугалась не меньше моего. Но у меня-то ребенок на глазах,  и я имела возможность увидеть, как быстро он отошел и в дальнейшем был в прекрасном настроении. А она – нет. Я прекрасно понимала ее состояние, поэтому, как только дошли руки, набрала ее номер. А так как начался учебный год, то время нашлось, только когда я лежала под капельницей. В такой момент никуда не денешься.

Наш разговор длился целый час, пока медсестры превращали меня в «железную леди».

– Алло, здравствуйте.

– Что-то случилось? – спросила бабушка первым делом, сразу же дав мне понять, что чувства меня не обманули.

– Да нет, все хорошо. Просто я подумала, что после нашего последнего общения вы очень волнуетесь.

– Конечно. Очень. У меня даже давление подскочило: я сутки пролежала и с трудом вставала к деду.

– Боже. Нужно было мне раньше вам позвонить, да закрутилась.

– Я сама вас хотела набрать, но сдерживалась, как могла. Ему ведь надо привыкнуть…

– Конечно, вы скучаете, но у вас нет причин за него переживать. Вы ведь знаете, что у нас он, как за каменной стеной.

– Я каждый день благодарю Бога и молюсь за ваше здоровье и за здоровье ваших родителей и деток. Вы же знаете, для нас это был такой шок... Я его готовила и говорила с ним о приемной семье, рассказывала, что я уже старая, и если меня не станет, то он останется один на всем белом свете. Да, родственников куча, но они все старше нас, а на тех, что моложе, никакой надежды нет. Племянница ведь обещала его забрать, и не стала: да и куда ему в деревню, где трое детей и оба родителя безработные? А в опеке мне так и сказали – случись что со мной, деда пристроят, а внук подростком попадет в детдом и ему будет страшно тяжело.

 Ведь первые недели в детском доме рыдали и он – там, и я – дома. Он хотел оттуда сбежать. Я каждый день приходила и умоляла его не делать этого, чтобы мне давали забирать его на выходные. А когда мы узнали, что вы приедете, тоже плакали. Я ему тогда сказала, что если это хорошие люди, то приедут за тобой, а если нет, то не приедут. Он успокоился. А когда мы с вами встретились, успокоилась и я.

– Понимаете, то, что он так скучает, это очень хороший знак и нам нужно этому радоваться. Дети из учреждений часто страдают нарушениями привязанности. Они не могут привязаться ни к человеку, ни к игрушке. Представляете, даже любимой игрушки у некоторых нет! И таким ребятам создать счастливую семью практически невозможно. Они женятся, разводятся и  их дети даже в третьем поколении оказываются в детских домах. Так что мы должны быть рады: у него с привязанностью все отлично. Подумайте, ведь было бы очень странно, если бы ребенка вырвали с корнями из привычной среды, разлучили с любимой бабушкой, и он бы не скучал. Он ведь никогда так надолго не уезжал из дома!

– А ведь верно. Даже в детдоме он был без меня только с понедельника по пятницу. И то я его старалась сразу после уроков забирать.

– Вот видите. А вы удивляетесь. Полгода ведь прошло! А раньше вы и на пять дней не расставались. Так что не волнуйтесь: все происходящее в порядке вещей. У вас абсолютно здоровый и нормальный внучек. После разговора мы обнялись, попили чаю, и он побежал веселиться. Все у него будет хорошо.

– А как остальные детки? Как здоровье?

– У младшей обнаружили сколиоз. Теперь бегаем на электрофорез, а потом на массаж. А с сыном мы ездили в кардиоцентр в Москву. Нарушения серьезные, но для жизни не опасные. Так что будем работать.

– А старшая девочка уже уехала?

– Да. Сдала экзамен, который по болезни пропустила,  на «пятерку», и уже учится.

Мы еще много о чем поговорили. Нашу приемную бабушки мучает чувство вины. Она все не может себе простить то, что внук оказался в детдоме, что она не смогла его защитить и пристроить. Но что поделаешь, иногда обстоятельства сильнее нас... Она все вспоминала ужасный 2012 год, когда в его начале похоронила сына, потом пропала невестка, и она осталась на руках с инвалидами и внуком-первоклашкой. А к лету, невзирая на все ее попытки и походы в опеку, внука забрали прямо со двора школы. Врагу не пожелаешь такое пережить. Дай бог ей здоровья и сил, чтобы она смогла к нам приехать. Мы с мужем посовещались, и решили, что если бабушка  приедет – никаких гостиниц. Мы поселим ее у нас.

День 192-й. 1 сентября. И вот снова началась круговерть: школа, кружки, спорт… И тут же с утра веселье.

– Я не пойду в дурацком платье! Найди мне нормальные штаны, пожалуйста! – кричала младшая.

– Я не хочу больше ходить в пиджаке! И он мне короткий! – вопил старший.

– Обувь приготовили? – спросила я всех сразу.

– Я не хочу тупые туфли! Я пойду в кедах! – говорила дочка.

– В грязных, и к платью? – осведомилась я.

– А у меня, кроме кроссовок, ничего нет! Туфли малы! А у рубашки длинный рукав. Помоги, а… – ныл старший.

– Ты ведь не соизволил поехать за обувью, – возмутилась я. – Сколько раз я спрашивала? И померить одежду заранее ты не захотел…

В это время младшенький зайчик тихонько взял с гладильной доски любимую неглаженую рубашку, сам выбрал одежду, сам помыл и без слов приготовил обувь, сам позавтракал и за полтора часа до выхода с рюкзаком на спине сел на диван. Гладить рубашку он отказался, аргументируя тем, что пиджак снимать не будет. Я не стала его нервировать: ему и без того сложно. Он так не хотел в школу!

Только ради него я впервые пошла на линейку, ведь родная мама никогда не водила его в школу первого сентября. В первый класс его отвела бабушка, а дальше – детдом. Собственно, шестикласснику я там была совсем не нужна, но это ведь особый случай.

Я всех довезла, показала, где стоят их классы, и честно отстояла линейку до конца. По крайней мере, я увидела, как наградили старшего. И вот у нас 6-й, 7-й, 8-й класс и колледж.

Итак, пора включать режим электровеника: сегодня нужно забрать из школы детей с горой учебников, съездить на родительское собрание в художку (расписание в школе в этом году плавающее, так что в художке пришлось переводиться в другой класс), утрясти расписание с музыкалкой, съездить за материалами для художки в спецмагазин, заехать на футбольное поле, узнать расписание тренировок и познакомиться с новым тренером, приготовить ужин, всех накормить и приготовить школьную форму… Одному пришлось брюки подшивать, другому – отпускать... К девяти я загнала всех в кровать. Какое там отмечать... отдышаться бы.

Дочку уложила, старший ложится чуть позже, поэтому я отправила его с книгой в комнату старшей и пошла целовать младшего. Поцеловала, погладила, пожелала спокойной ночи.

– Выключи свет, – раздался тихий голосок. Я подошла к двери и тихо нажала выключатель.

– Спокойной ночи, милый. Отдыхай! – шепотом попрощалась с сынулей.

– А посидеть? Вон, место есть, – подвинулся он на кровати.

– Ты хочешь, чтобы я с тобой посидела?

– Ага.

Я тихонечко села к нему и погладила по головке.

– А полежать? Вот место есть, полежи...

И снова я повиновалась. Легла рядом на краешек, стала гладить его по волосам. Сынок взял мою руку и переплел пальцы. Мы тихонечко лежали, и я чувствовала, что он не засыпает. Я решила помолиться:

– Дорогой Небесный Отец! Благодарю тебя за такого прекрасного сына. Я молюсь о том, чтобы он был самым счастливым мальчиком, чтобы у него все в жизни получалось, чтобы он был успешным и способным, чтобы у него была счастливая семья, и чтобы он Тебе и всем нам дарил всегда только радость своей очаровательной улыбкой. Веди его, защищай и учи, пожалуйста. Аминь.

Мы снова тихо полежали, а потом он взял и обнял меня своей маленькой ручкой вокруг шеи. Да так крепко, что я и пошевелиться не могла:

– Почему так медленно течет время?

– Обычно время тянется, когда чего-то очень ждешь. А когда ты занят, то оно летит. Ты ведь чего-то очень ждешь, не так ли?

– Ага.

– А чего?

– Праздника.

– Ты ждешь праздник? А какой?

– Мой. Мой день рождения, – он уже месяца два как выбирал себе подарок. – Раз гироскутер нельзя… Это бестолковая штука?

– Ну да. Он дорогой, и ты на нем никак не развиваешься. Стоишь и все.

– Но на нем можно кататься везде, даже дома.

– Хм, дома не очень. Лестницы ведь всякие. Это опасно.

– А что, на велике разве развиваешься? Педали крутишь и все.

– А почему же тогда после велопрогулок все болит? И ноги, и руки, иногда и попа со спиной? Мышцы работают, и твой мышечный корсет развивается.

– А BMX дорого стоит?

– Я не знаю. Я не смотрела. Они ведь разные бывают...

– Да нееет. BMX такой для трюков.

– Но это ведь только марка велосипеда, это название фирмы, которая выпускает разные велосипеды. Трюковые, горные, с рамами из разных материалов ...

– Вот у сестры ведь дорогой. Не меньше 25 000-30000.

– Да нет. У нее простой Стелс тысяч за 15. Есть и дешевле, но они тяжелее, а папе велики на крышу машины нужно поднимать.

– BMX легкий. Его одной рукой можно поднять.

– Мы посмотрим. Мы об этом думаем, но есть одно «но»: как скоро в этом году начнется зима? Лето пришло с запозданием, поэтому можно надеяться, что и снег выпадет поздно, как в прошлом году, но это не факт. Успеешь ли ты покататься...

– Я тоже об этом думал. Дурацкая зима. Ничего интересного делать нельзя.

– Как же? А кататься на коньках, на бубликах, на лыжах? Можно на пейнтбол сходить…

– Я не хочу никого приглашать на день рождения! Хочу посидеть, поесть торт…

– Это твой день, ты сам и решишь. Мы ведь ни на чем не настаиваем. Твой брат, когда был меньше, года три подряд никого не приглашал. Воля твоя.

– День мой, а празднуют другие, – недовольно произнес он.

– Ну, смотри. У меня был день рождения, а вы прыгали на батутах и веселились. Мне хотелось с вами поделиться своей радостью. Разве вам было плохо? Всем было хорошо.

– Я не хочу переносить свой день.

– В выходной больше возможностей. Можно куда-то съездить, но, если не хочешь, дело твое. И на неделе, в зависимости от расписания, можно в кино съездить, например. Все зависит от тебя.

– А у брата до меня день рождения?

– Да, за три дня.

– А сколько ему будет?

– 14. Между вами ровно год, – вдруг вопросы закончились. Он продолжал меня крепко обнимать. Ресничками щекотал мою руку, смотрел на меня широко распахнутыми глазами и улыбался. Когда я это замечала, он закрывал глаза, как будто он тут ни при чем, а потом снова устремлял на меня свой взгляд, и его личико расплывалось в широкой улыбке. В комнате было темно, но уличные фонари и фосфорные наклейки в виде планет и звездного неба освещали его белоснежную улыбку.

– Спи, мой родной. Поздно уже. Да и папа меня заждался. Я тебя очень люблю. Ты мой самый, самый хороший, – он отпустил руку, и я, напоследок оглянувшись, тихонечко вышла. От него исходило умиротворение. Он больше не был тем ежиком, который говорил со мной пару минут назад.

День 193-й. Суббота, школа, уроки. Бедные дети и бедные родители! У одного  4 урока, у второго – 5, у третьего – 6. А еще у дочери сольфеджио и музлитература. Кто это придумал: загрузить детей в субботу до 6 часов вечера! А с родителями когда общаться? А ходить в музеи, театры, на концерты? Что за жизнь? Даже в бассейн ребенка со сколиозом некогда сводить. Нет, так не пойдет! Только второй день учебы, а дети уже кислые. И где тяга к знаниям, радость новых открытий, приятное общение с друзьями? Так нас надолго не хватит... Надо срочно добавлять позитива.

Хочется полежать, но надо бежать. «Включаю» радость, задор и веселье: эдакий островок озорства, как в «Головоломке» – получается зарядить всех, кроме старшего. Через полчаса мы на велосипедах уже мчим на всех порах к речке. Конечно, в нашей команде я слабое звено. Все меня периодически ждут. Особенно собака, которая постоянно оглядывается на меня. Дети, естественно, хотели бы устроить пикник, а мамин сибиряк – даже заплыв, но тогда бы мы ехали домой уже в сумерках, и приехали бы, искусанные комарами и непременно с насморком.

Пришлось заставить детей притормозить. Вместо полноценного пикника я предложила им слегка перекусить батончиками мюсли. Дети легко отказались от полноценного пикника, соблазнившись мелкой фигней – мама может!

У младшего энергии хоть отбавляй. Эх, если бы мои батарейки можно было заряжать на его подстанции… Из одного хронически усталого взрослого и одного гиперактивного ребенка получились бы два нормальных человека.

Что он только ни вытворял! На лужайке у речки начал играть с собакой в догонялки: кто кого умотает?.. Скорее, сын собаку. Кусты, трава выше головы, камыши …. Все нипочем. Эти двое носились, как на пожаре. Очень жаль, что у нас нет атлетики! У сына пяточки только так сверкают…

Оградить его от контакта с водой все-таки не удалось. Сынок долго мочил руки –  показывал, какая водичка теплая (а она холодная)… Короче, мама сдалась и разрешила ему помочить ножки. А ножки мы «помочили» почти до пояса в попытке поймать лягушек, да еще и прыгая с собакой, которая мочила и ножки, и пузо. Сибиряк с горячей кровью явно не замерз, и я подумала: раз люди окунаются в прорубь в крещенские морозы, то пять минут беготни по воде градусов в 15 на этом фоне – не так страшно. Зато какой адреналин, и счастья полные штаны! Он чуть не поплыл прямо в одежде. Благо, солнышко даже вечером припекало.

В общем, миссия выполнена. Все, включая папу, довольны. Я устала, но горда собой. Нами преодолены 10 км по асфальту со всеми подъемами и спусками, болотом и лугами. Вечер удался.

День 194-й. Мужу пришла срочная работа, так что я занялась обедом и делами по дому, подстегнув детвору, чтобы и они убрались. А после обеда в такой осенний полуоблачный день нужно ловить позитив. Семья – это ведь вместе проведенное время, создание хороших воспоминаний, радость, любовь... А на неделе все бегом. Детей почти весь день нет дома, так что их нужно зарядить.

И снова мы садимся на наши велосипеды. В этот раз – без собаки. Нас ждут неведомые приемному сыну районы города (он ведь на днях как раз об этом говорил): дендропарк, река с пляжем, в которой, правда, уже не покупаешься, а еще – утки, белки, птицы, ветер и хорошее настроение. Но…

Не успели мы отъехать от дома, как настроение уже было испорчено. Младший хотел ехать первым, но дорогу-то он не знает. Колонну возглавил старший, за ним сразу пристроилась сестра, за ней – муж, который не забыл крикнуть, чтобы все следили за мамой и не потеряли меня. Я уже собиралась выехать последней, но обиженный младший начал плестись за мной. Раньше он ждал и подстраивался под меня, но сейчас это был не джентельменский жест, а самая что ни на есть обида. Я и так езжу медленно и все время отстаю, но тут я еле педали крутила, а он по-прежнему оставался позади. Я решила, что так не пойдет. На мои уговоры он не реагировал, поэтому я просто поехала вперед и лишь краешком глаза следила за младшим. Отошел он быстро. Так же быстро в нем проснулся соревновательный дух.

И вот мы снова все веселые, едем наперегонки с ветром. Ну, кто наперегонки, а кто просто пытается не отстать... Меня, конечно, сначала хотели оставить дома, но я не далась. Что же я, бабуля совсем, чтобы за своими подростками не угнаться? У меня практически нет лишнего веса, но очень слабые, быстро устающие мышцы, да и, ко всему, постоянная гипоксия… Но я не привыкла сдаваться.

В дендропарке не оказалось ни одной лавочки. Парк больше похож на кусочек леса, застрявшего в городе, который вдоль и поперек пронизан тропинками. Мои помчались играть в догонялки, а я, отыскав единственный пенек, и тот – вверх корнями, присела и стала отдыхать. Мои все наматывали круги: носились неподалеку. Они нашли где-то клумбу, и, зная о моей любви к цветам, позвали посмотреть. Но…

По пути младший увидел белку, и в нем проснулся охотничий инстинкт. Он бросил велосипед на тропинке (естественно, мне под колеса), и помчался ловить юркого зверька. Места для маневра оставалось маловато. Велосипед-то я объехала, но моя левая нога напоролась прямо на упавшую ветку, которая меня резко затормозила и отправила в нокаут. Все дети с испугом подбежали, старший обнял меня и не давал резко встать. Я даже не ушиблась, но на ноге чуть выше подъема остался красный кровоподтек от ветки, который окружал живописный сине-фиолетовый синяк.

В охоту за белкой включилась и дочь. У нас были батончики мюсли с орешками, и я предложила ей заманить белочку едой, ведь животные там совсем ручные. Сын почти подобрался к белке сзади, но в этот момент дочь с шумом помчалась кормить ее. Белка, естественно, запрыгнула на дерево. Дети начали ругаться:

– Ты что, не видишь, что я пошел ее ловить!

– А я – кормить!

– Ты слепая, что ли?

– А ты меня подрезал!

И пошло-поехало. Правда, ненадолго. Сын сел на велосипед, сделал пару кружочков один, потом снова, еле перебирая ногами, поехал за мной. Через пять минут он расслабился, и его хорошее настроение вернулось. Река, утки, деревья, катание наперегонки, и мы снова дружная команда.

На обратном пути наше перемирие укрепило мороженое. Счастью детей не было предела. Ну а дома родители упали и уснули. Я была не в силах даже пошевелиться. К вчерашним 10 км сегодня мы прибавили 15. Велопробег удался на славу. Я была не в состоянии даже накрыть на стол, да и от готового ужина дети отказались: мяса им не хотелось, поэтому младшие решили готовить сами. Дочь – блинчики, а сынишка – омлет. 

Все поели, после чего дети были благополучно отправлены по кроватям, а мы с папой решили посмотреть кино. Мы и представить себе не могли, что во время просмотра фильма ужасов (которые я, кстати, совсем не люблю), нас до смерти напугает сын, и на этом фоне фильм «Чужой» покажется совершенно предсказуемой и нестрашной пародией.

Мы уселись и включили фильм. Наверху было темно, и стояла полная тишина. Дети спали. Примерно через час из комнаты мальчиков послышалась ругань:

– Сестра дура …. – и дальше в том же духе. Кричит, с кем-то спорит.

– Эй, ты чего? – добавился бас старшего, который пытался вразумить брата. А дальше последовал громкий грохот и крик старшего. Мы оба вскочили. Муж впереди меня побежал по лестнице. Едва он увидел, что творится в комнате, рванул туда изо всех сил. Я пока не понимала, насколько все плохо… Муж успел. Он крикнул и потянулся руками вперед, и младший отпрыгнул от окна, которое сам только что открыл.

-Ты что творишь!? – заорал старший с выпученными глазами. А младший, не говоря ни слова, газелью запрыгнул на кровать и тут же лег.

Даже подумать страшно, что было бы, если бы муж не успел. Страшно и за ребенка, и за себя. К тому времени сын-лунатик уже спал и наутро, конечно, ничего не помнил.

Я хотела тут же лечь рядом с ним и не отходить, но муж увел меня досматривать фильм. Да какой там фильм?.. Придуманный фантастический недоужастик. Тут жизнь с приемным ребенком страшнее любых чужих фантазий… Дожить бы до утра, а там – сразу звонить неврологу. Только в государственную поликлинику ни шагу: там его сразу отправят в психушку или накачают такими дозами специального препарата, что ближайшие полгода он будет овощем. Знаю на личном горьком опыте, о чем говорю.

Справимся, вылечим. А бабушке пока ни слова, а то она с ума сойдет. Тревожить человека в возрасте ни к чему: она может и не выдержать…

Этой ночью я вскакивала еще не раз. Старшего было жалко: он совсем не выспался, все стерег брата. Я хотела с ним поменяться, но муж был непреклонен. Знает, что мне нужно спать. Но разве тут поспишь? Ведь сердце материнское покоя не знает.

День 195-й. Младший страшно не хочет в школу, упрашивает перевести его на семейное обучение. Со школы приходит совсем никакой: огрызается, грубит, обижается. Уроки делать не хочет. Мне стоит неимоверных усилий засадить его за домашнее задание: сначала мы полчаса играем в догонялки, потом я его щекочу, потом – обнимаю, все это время уговариваю и, в конечном итоге, на такой хорошей ноте мы делаем один урок, во время которого он ест и пьет. Жесть. Но если принять жесткую позицию, то он будет только рыдать и упираться, а толку не будет никакого.

На тренировку тоже не хочет. «Тренер тупой, я записывался к другому, настроения нет, голова болит, нога болит» и т.д.  Нет, ну, правда, в театралку пора! После тренировки тоже злющий, кусачий. Ничего у него не спроси, его не тронь, все команды выполняй… Приходится на место ставить. И снова за уроки с войной сажать. А потом он заявляет, что на тренировку завтра не пойдет:

– Я устал. Ты не понимаешь, как человек может устать! Ты ведь только готовишь, да в машине катаешься…Я завтра не пойду. У меня нога болит (с ногой все нормально, просто выросла, а он  упрямо надел старые бутсы, а они малы и отдавили пальцы).

– Мы едем в магазин.

– Я с вами.

– У тебя ведь нога болит, и ты страааашно устал…

– Я пойду.

– Тогда надень сандалии, чтобы пальчики отдохнули.

Пока папа отправился  печатать фото для опеки, которое нужно сдавать каждый год до 15 сентября, мы шли по списку. Покупали разные вещи и дошли до прокладок и тампонов.

– Они зачем?

– Чтобы кровь остановить.

– Их в нос втыкают?

– Нет.

– А куда?

– Туда, откуда ребенок рождается.

– Вот блин. Давай на весь магазин орать: «Мы прокладки покупааааем!»

– Лови, – кинула ему коробку. Его перекосило, и он увернулся.

– Что такого, жена родит, ей плохо будет, и ты будешь ей сам такое покупать.

– Сначала я женюсь.

– Логично.

– А потом она сама будет себе все покупать.

– Мне папа иногда покупает: если это необходимо, то ничего такого в этом нет. Дело житейское.

Сколько он у нас, столько его вводят в шок обычные житейские вещи. Оно и понятно: ведь с ним никто раньше не беседовал про месячные, про то, что мама с папой могут спать голышом и целоваться просто так … То, что у кровных детей не вызывает ни малейших вопросов, для него является откровением. Если мы с мужем целуемся, они могут как ни в чем не бывало подлезть под руки, встать между нами и стать частью наших объятий. Даже собака так делает, а вот младший сынишка обычно стоит в сторонке. Но если придут другие дети, то он за ними последует.

Ночь я ожидала с волнением. Забаррикадировала окно всякими вещами, наложила гремучей дребедени на пол под окном, чтобы в случае чего он проснулся сам или разбудил нас грохотом. По совету врача, дала лекарство.

Но сын все равно ночью кричал. Несколько раз я к нему вскакивала, гладила и накрывала. Благо, засыпал он быстро. А в 2:30 пришлось погулять с собакой, которой приспичило в неурочный час. Как же я встану завтра в 7 утра? Мальчиков нужно везти в школу, дочку – на электрофорез и потом в школу.

Утром я такая разбитая, что ни есть ни пить не хочу. Лишь бы на минуточку прилечь и еще мгновение подремать. Да уж, сыночек, я точно не понимаю, как человек устал…

День 196-й. Сынуле опять не хочется учиться. В школу мы, как обычно, едем в плохом настроении, там веселимся, что есть мочи – так, что аж учителя падают со смеху, а из школы возвращаемся в дурном расположении духа: по приходу рвем и мечем.

На тренировку сынок поехал после моего представления, в котором я чуть ли не чечетку танцевала. Зато порадовал, сказав, что сам сделал историю (как выяснилось позже, соврал).

После тренировки опять двадцать пять. Еле уговорила сына сесть за русский, пока сама мурыжила с дочкой алгебру на кухне. Спустя какое-то время случилось явление Христа народу: с голливудской  улыбкой на лице зашел на кухню младший. Сел рядом со мной, открыл русский и начал читать вслух. Дочка, конечно, протестовала – ведь он ей мешал.

Я спросила его, нужна ли помощь. Оказалось, не нужна. Там все просто, нужно только прочитать. Я отвернулась и продолжила усердно доносить до дочки азы алгебры, как вдруг сынок взял меня за руку. Я сначала не поняла. Он улыбнулся, взял меня под руку, положил голову на мое плечо, переплел наши пальцы и тихо продолжил читать русский. И куда подевался огрызающийся ворчун? И к чему бы это? Я не подала виду, но была очень удивлена. Рычащий тигр в одночасье превратился в ласкового котенка. Ох, как интересно, что же будет дальше?

А ночью опять был крик. Старший не выспался, как и я. Завтра прием у невролога. Жду – не дождусь.

День 197-й. Да что же с этой школой не так? Или он еще от лета не отошел… Всем детям после лета сложно входить в ритм, да и не только им. После уроков едем к неврологу.

Он искал любые предлоги, чтобы я забрала его из школы как можно раньше. Когда ему на глаза попалась записка педагогу о том, что заберу его аж после пятого урока, наступила беспросветная грусть. Ну как же так? Ведь пообедать нужно, и переодеться некогда, и отдохнуть надо… Я покачала головой и поставила его перед фактом: после пятого, и точка.

По дороге мы поговорили о том, какое обследование его ждет. Рассказала я ему и  о том, что я консультировалась с профессором – приемной мамой, и она предложила приехать на обследование в Москву.

– Я к ней не пойду! – категорично заявил сын. – И к другому не пойду!

– А что ж так?

– Не пойду и все. Я сказал!

– А к нашей? Ты ведь ее знаешь.

– К ней пойду.

– Хорошо. Давай посмотрим, что она скажет. Может, она сама справится. Но если результата не будет, то придется ехать. Ты ведь сам понимаешь, что дело не шуточное, да и твои головные боли мы не можем без конца гасить парацетамолом. Это ведь не лечение, а так, первая помощь…

Так и решили.

Со школы я забрала его, как и обещала. Накануне у меня зазвонил телефон. Это была учительница истории, которая сказала, что наш мальчик в контрольной не смог написать решительно ничего, он был совершенно не готов. При этом, мне он сказал, что все сделал. А учительнице заявил, что пришел после тренировки поздно, а русский был сложный и он не успел. Соврал второй раз. Ну-ну. Посмотрим, признается ли.

Наконец, пришел мой красавчик и сел в машину.

– Ну, как дела? – спросила я.

– Нормально.

– Все хорошо?

– Ну да.

– По истории не отвечал? Ты ведь готовился.

– Надо еще доучить и досдать в понедельник.

– Точно? Разве не в субботу?

– Откуда ты знаешь?

– Мне звонила учительница. Она пожалела тебя в последний раз – в следующий раз поставит два.

– Я не успел.

– Ты мне сказал, что все сделал. Это неправда. Я очень расстроена. Если бы я знала, что ты не готов, я бы не поехала искать пенал.

– Я сдам в понедельник.

– Она сказала – в субботу. Это твой последний шанс. Ты хотел, чтобы я не проверяла тебя, как брата с сестрой, и я дала тебе шанс. А ты меня подвел. Вот я и получила по шапке.

– От кого?

– От учителя истории. Мне ты сказал неправду, ей соврал, что поздно приехал и не успел. Мне хочется, чтобы из тебя вырос ответственный мужчина. Я огорчена.

К врачу сын пошел без проблем. Расширенная энцефалограмма не порадовала: отразила все, что ожидалось. Придется нам пить препараты.

Сложно сказать, откуда ноги растут. Может быть, это часть наследственности, о которой никто ничего не знает (родители здоровы, и по линии отца все в норме). А может, это последствия пережитых стрессов: нервная система чересчур перевозбуждена, и ему от этого очень плохо. Значит, правильно, что я все его выходки пытаюсь гасить и переводить в шутку. Надеюсь, мне хватит терпения, чтобы тушить этот вулкан, и помогать ему справляться с собой.

А ночью было тихо. Я спала. А муж – нет. Наш цветочек втихаря встал и пошел гулять по этажам: дошел до холодильника, открыл его ... В этот момент его остановил муж. Тихонечко помог ему найти туалет, а потом уложил спать. Наутро он, конечно, ничего не вспомнил. Только рассказывал истории о том, как ему в детдоме снился сон, что он писает, а на утро был мокрый, и как его на ночь глядя вырвало на подушку, и, чтобы, не наругали, он лег с другом на голый матрац, укрылся покрывалом, а подушку бросил, чтобы не узнали, кому было плохо.

День 198-й. Учебный год продлился недолго: младшие дети проснулись с болью в горле. У дочки оно было чуть покрасневшим, так что после электрофореза она была отправлена на уроки, а вот горло сына привело меня в ужас. На шее была огромная шишка из воспаленных лимфоузлов, в горле – гнойный налет, сопли в три ручья. К лору запись не раньше, чем через две недели, а платно – через час. Что делаем? Конечно, идем платно. С гноем в гландах к вечеру и сорок может быть, а такого счастья нам ждать не хочется.

К моему огорчению, нам назначили кучу таблеток, а к радости сына – прописали неделю сидеть дома. Его счастью нет предела. Итого: прием 1200 (даже с многодетной скидкой) и лекарства на 3500 рублей. А это мы еще антибиотики не купили... Интересно, и кто же это тут на приемных детях зарабатывает? Через 4 дня снова прием и промывание гланд, а потом, как минимум, еще один прием.

Мне ничуть не жаль этих денег, благо они есть, и ребенку не нужно страдать лишнее время, но когда читаешь статьи и комментарии добрых людей о том, как приемные родители наживаются, не знаешь, смеяться или плакать над их глупостью. Не я им судья. Да простит их Бог, ибо они не ведают, что творят. Разве можно измерить деньгами страдание ребенка? Разве мама считает часы бессонных ночей, проведенных у кроватки больного ребятёнка? Разве эти люди способны понять материнское сердце, когда ребенок с израненной душой кричит по ночам изо дня в день? За какие деньги они готовы ночами не спать, утешая рыдающего ребенка в истерике – днями, неделями, месяцами, пока вся боль не выйдет?

Нет таких денег, ради которых бы я на это согласилась. Есть только одна единственная причина, которая придает сил, и эта причина – любовь. И пусть наш сынок не самый сложный, почти здоровый, и почти не проблемный, как мне кажется, я о нем забочусь, и буду заботиться впредь только потому, что очень его люблю. А родителям тяжелых деток низкий поклон и глубочайшее уважение.

День 199-й. Рок-н-ролл продолжается. У младшего утром температура, у дочки тоже, со старшим едем на энцефалограмму в областной центр.

В школе сына сильно отругали: как это он смеет уходить с урока алгебры? Ну да, совсем неважно, что пару дней назад я объясняла учительнице, что ребенок падает в обмороки, что мы поедем на обследование, и совсем неважно, что этого самого обследования мы ждали с июня, так как в нашей поликлинике нет аппарата, а платное стоит 4400, и мы должны делать его раз в месяц, и неважно даже то, что муж отправил с сыном записку... Сын все равно – безответственный наглец. Только учительницу не волнует, что, если он раньше времени отбросит коньки, алгебра ему не понадобится.

Съездили, сделали. А вечером у обоих кровных подскочила температура до 38. У меня руки опускаются: ни санаторий, ни море, ни ежедневное купание в водоемах, ни фрукты и витамины, ни беготня по врачам длиной во все лето ничего не изменили.

Терпеть не могу бессилие. Я смогла бы учить их дома сама – у меня есть такой опыт, да и они очень хотят на семейное обучение.  Старшая дочь никогда не ходила в школу (не помню, писала ли я об этом). Девять лет она была на семейном обучении, и ее единственным педагогом была я. И вопреки всему, мы сдали ГИА без репетиторов, она поступила в колледж и учится на отлично. Как же мне жаль, что, несмотря на свое высокое IQ, я не могу преподавать детям на дому – здоровье не позволяет.

Я никогда не забуду глазки приемного сына, когда вчера он терпеливо сидел на стульчике у моей кровати, пока капала моя капельница. Как бы я ни желала, и как бы дети ни просили, такие колоссальные физические нагрузки я не потяну. А взять только одного, отправив в школу остальных, будет несправедливо.

Дети болеют дружно. Дети почти не ели. Дома необычная тишина – всем плохо. Младшенький все вспоминает бабушку:

– Была бы здесь бабушка, чайку бы принесла.

– Милый, я вам сделала морс, и поесть приготовила, но вас трое, а дом большой…

– А бабушка бы в кроватку принесла…

– И я бы принесла, если бы ты сам не мог встать или если бы мне не нужно было носиться по этажам. У тебя всего 37,1. На столе все готово. А я снова ухожу в опеку.

В опеке все по-прежнему. Сибирь не отвечает, судебные приставы не торопятся. Я еще в феврале просила отправить запрос, а в сентябре ответа до сих пор нет. Запрос ушел 15 августа, но толку почти никакого. Инспектор обещала звонить во все колокола и дергать все телефоны. Посмотрим, дождемся конца недели.

День 200-й. Дети лежат в домашнем лазарете, а родители пошли в школу. Вчера было собрание в классе младшего сына. Классная руководительница встретила меня замечанием: после лета сынок никак не угомонится, впрочем, как и большая часть класса. На уроках мой хохочет, веселится, доводит до смеха учителей, да и на переменах излишне активен.

Сегодня собрания у старших. Все как обычно. Нужно сдать в родительский комитет деньги на охрану и на дополнительные занятия, а чтобы получить льготы для многодетных, нужно предоставить справку… Ничего необычного, но нас это сильно задержало. Мы собирались встретиться с другом-иностранцем и показать детям парк Горького и Музеон, но – увы. Друг приехал ненадолго, так что пришлось оставить детей дома и поехать к нему без них. Благо, им было не очень плохо, и обед был готов, хотя есть они не стали.

Большую часть времени дети мирно смотрели кино. А у нас с мужем получилось в День города выкроить несколько часов для себя: пообщаться с другом, посетить фестиваль Вышеградской четверки, посмотреть часть программы и поесть национальные блюда участников.

День 203-й. Простите, друзья. Сложно писать. К моменту, когда я не нужна детям, сил уже не остается.

Мальчишек я, как обычно, отправила по кроватям в 9 часов. Однако в десять еще был слышен разговор. Ну что ж, придется их успокоить.

Лежу между мальчиками. Они не прекращают беситься: ползают через меня, веселятся, обнимаются, прячутся под одеялами …

– Мам, ему нравится, когда ты вот так с ним, – сказал старший.

– Как?

– Как сейчас. Щекочешь, играешь, веселишься. Ему это очень нравится.

– Ты правда так думаешь?

– Ты только посмотри на него.

– Но сейчас пора спать, – сказала я и замерла, перестав шевелиться и реагировать. Дети успокоились. Позже я  решилась спросить у младшего:

– Скажи мне, пожалуйста, как ты чувствуешь, кто я тебе?

– Мама, – ответил он, ни на секунду не задумываясь.

– Мне очень приятно. А по маме Свете ты скучаешь?

– Да.

– Ты прости ее. Мы не знаем, почему у нее так все получилось. Я тебя очень, очень люблю. Ты знаешь об этом?

– Да.

– Ты уверен?

– Да.

Я полежала с сыновьями еще с полчаса, и чуть не уснула сама. Когда стало ясно, что младшенький больше не притворяется, а сопит на самом деле, я обняла старшего и тихо вышла.

День 204-й. Снова были у невролога. Прошла неделя, и пришла пора повторного визита. За время на препаратах сын один раз «гулял» во сне, а все последующие ночи просто разговаривал. Но то, что творилось, пока мы ожидали приема, я теперь вряд ли забуду.

Сначала сынок надел бахилы себе на голову и стал выглядеть, как пионер в пилотке. Его озорная улыбка и весьма дурацкий вид меня рассмешили. Потом его зрачки начали дрожать: я никогда раньше такого не видела. В общем, я начала хохотать. Тут он снял бахилу со своей головы и надел ее на меня, как на Наполеона. И, естественно, тут же стал фотографировать. Медсестра из регистратуры выглянула из-за стола, проверяя, что за шум. Потом вышли еще две после обеденного перерыва. Все они знают меня, как  очень спокойного и вежливого человека, поэтому удивились нашей с сыном озорной выходке. Я повернулась в их сторону:

– У нас тут Модный приговор! – сказала с улыбкой, и моя уверенность и спокойствие мгновенно изменили выражения их лиц.  Вся регистратура попадала со смеху. Может быть, до этого они думали – что за безобразие творится?.. Но их раздражение не могло длиться долго. Сынок поднял настроение всем.

Веселье не покинуло нас и в кабинете врача. Доктор в шутку разрешила ему говорить по ночам, лишь бы не ходил. А он выдвинул версию о том, что он не виноват, а виновата я, потому что перед сном его щекочу.

На этой веселой ноте невролог решила в следующий раз меня оштрафовать. В общем, подыграла лучшим образом. Обожаю ее. Повысила дозу лекарств, при этом ни намеком не дав сыну понять, что он не такой, как все.

Вечером пришлось пойти гулять с собакой: дети по-прежнему болеют, а у мужа работа. На улице уже было темно. Мы пошли вынести мусор, а потом отправились к более светлому месту.

В нашем микрорайоне уже третий год не работает уличное освещение. Мы шли спокойно, как вдруг впереди я увидела пса. К сожалению, не только я. Дать команду я уже не успела. Поводок был, как положено, в левой руке, а псина рванула вправо. Меня резко развернуло, я сделала шаг, чтобы не потерять равновесие, но нога попала в ямку, раздался резкий хруст, дальше последовала дикая боль, и я упала, корчась от боли. Как выяснилось позже, я порвала связки голеностопного сустава, так что ближайшие две недели, как минимум, мне придется провести сидя.

День 208-й. Ночь была бессонной. Успокоительные никак не способствовали наступлению сна, обезболивающие не убирали сильную боль в ноге, и … Собака кашляла всю ночь.

Муж с младшим съездили на осмотр к ветеринару. У нашего любимца бронхит, и мне придется делать ему уколы.

Младший сегодня весь день с папой. Сначала у ветеринара, а потом делали вместе закупки на неделю. Вернулись домой поздно. Сынуля зашел на кухню в капюшоне, и у него как-то загадочно сверкнули глаза. Я ничего не поняла. Тут муж закричал что-то из коридора. Что-то вроде: «Я постригся».  В этот момент глазки сына хитро засверкали. Все ясно, постриглись оба. Обычно их стригу я, но в этот раз муж решил не ждать моего выздоровления. Ну ладно, постриглись и постриглись.

А сынуля все хихикал, крутился и вертелся вокруг, глазами заискивал. Наконец, снял капюшон: ну да, стрижен, и очень коротко. На затылке просвечивает черепушка, лысая, почти как яйцо. И опять его хитрющая улыбка и сверкающие глазки. Он продолжал вертеться, но теперь старался не поворачиваться ко мне левым боком, и я не могла понять: что же там еще такое? Он вышел, и с широченной улыбкой притаранил штангу. Мда, мальчики захотели новую игрушку. Ну, ладно. И тут он забыл, что решил не поворачиваться ко мне левым боком:

– Боже, что вы сделали с моим сладким мальчиком?! – воскликнула я, а он стоял и смеялся. На виске был выбрит зигзаг молнии.

– Я давно хотел, но забывал спросить, –  сказал он и снова радостно засмеялся.

Все ясно: сынок нас читает, как открытую книгу. Если набедокурит, то звонит маме, или просит сестер сообщить – опасается папы. Он ведь ругает по-мужски… А вот на такую штуку с прической консервативная мама явно не согласится. Зато папу подбить – в два счета! Человек-молния весь остаток вечера крутился вокруг меня с сияющей улыбкой, подавал салфетку и напиток на диван, чтобы мне не нужно было нагружать ногу, садился рядом, прижимался спинкой и разве что не урчал, как кот, от удовольствия.

День 211-й. Никак не могу приспособиться. Писать с задранной вверх ногой неудобно, а опустить ее – больно (к тому же, она отекает). Попробую положить ее на приспущенную гладильную доску в надежде, что растущая гора белья на ней не свалится.

С моей иммобилизацией количество новостей резко снизилось. Кровные дети по-прежнему на больничном, последняя капельница завершила на время необходимость моих поездок в город, так что большую часть дня я провожу на первом этаже на диване. После болезни сынок успел схватить две «двойки» и одну «тройку». Приходя домой, он обедает и бегом бежит на второй этаж, куда я поднимаюсь по крутой лестнице только перед сном, и то на четвереньках. Приходится кричать и надеяться, что народ с вечно заткнутыми ушами, глубоко погруженный в музыку и свои дела, отзовется.

Если долго не идут, папа дает волшебный пендель. «Двойка», «тройка» – пришлось с сынулей беседовать. Пояснять, как я расстроена, что он меня подводит, что мне сейчас сложно проверять его и я ему доверяю и на него полагаюсь. Что я понимаю, что написать диктант или сочинение – это сложно, но словарные слова умный мальчик с хорошей памятью может выучить без труда…

Поскольку я сейчас ужинаю, полулежа на диване, во время еды работает телевизор, чего обычно не бывает. Обычно мы включаем его на новости, когда дети уже в школе, или же после девяти вечера. Ну или когда я глажу. Итак, пока я прикована к дивану, по вечерам я смотрю сериалы «Женский доктор» и «Подкидыши». Но телевизор привлекает не только мое внимание: сын с удовольствием смотрит его вместе со мной. Сегодня во время рекламы я отправляла его за тетрадями и проверяла выполнение домашних заданий. Иногда мы исправляли ошибки. А потом я повернулась на бок, положив под ногу подушки, а сын сел у моего живота и облокотился на меня. Это опять напомнило мне, что сын рос не в семье, и поэтому не знает многих привычных для нас вещей.

На экране показывали роды. Врачи в синих халатах и масках, женщина на столе под наркозом, которой делают кесарево сечение.

– Меня тоже так привязывали, когда оперировали грыжу. Я помню.

– Ну да, пациентов под наркозом привязывают, чтобы они себе не навредили, когда врач делает надрез.

– Они прям живот режут?

– Да. А потом нитками зашивают.

– А, да. Помню. Мне нитки выдирали. Вот шрам. А не могут инфекцию занести?

– Теоретически – могут, поэтому место разреза обрабатывают йодом или другим антисептиком. Убивают бактерии до операции.

– Да, у меня был пупок и шрам в зеленке.

– А они ей там живот режут? Зачем?

– Ты знаешь, что такое кесарево сечение?

– Нет.

– Когда мама по разным причинам не может родить ребенка сама, то врачи разрезают ей животик, оттуда достают малыша (на экране был только кадр с малышом на руках), и точно так же, как и тебе, зашивают живот.

– Ооо. А это что там? Он ее кишки держит?

– Нет, это плацента.

– А это еще что такое?

– Ребеночек лежит у мамы в матке. Но чтобы он там мог жить, в этой матке образуется такой большой пузырь, который наполнен водой. В этой воде ребеночек плавает, а питание получает через пуповину, которой он связан с мамой. Видишь свой пупочек?

– Ага.

– Через него ты был связан со своей мамой, пока плавал у нее в животике. А когда ты родился, пуповину обрезали и сделали тебе узелок.

– А он не может развязаться?

– Уже нет. Ты уже большой.

– Так это не кишки?

– Нет, это тот пузырь, в котором лежал ребенок. Раз ребенок родился, он больше не нужен.

Дальше я тему развивать не стала. Обычно я стараюсь отвечать ребенку в том объеме, в котором он спрашивает. Пока его не интересуют дальнейшие детали, я в тему не углубляюсь.

Следующий эпизод заинтересовал сына еще больше. Роженицей была суррогатная мать. Она родила близнецов, один из которых был болен, и от него хотели отказаться.

– Кто такая суррогатная мать?

– Бывают случаи, когда родители сами не могут зачать ребенка. Тогда врачи производят искусственное оплодотворение, а ребенка вынашивает другая женщина.

– Я не понял. А кто такие биологические родители?

– Это те родители, которые зачали ребенка. В данном случае они сами не могли, поэтому врачи взяли от мамы яйцеклетки, от папы сперму, соединили их в пробирке, а зародыш поместили в матку суррогатной матери. Она ребеночка выносила, родила и отдала маме с папой.

– Такое бывает?

– Да. И это очень дорого стоит.

– Дааа?

– Суррогатной маме платят за эту услугу деньги. Она, как сосуд, вынашивает ребеночка, но он не принадлежит ей. Он имеет в себе гены биологических родителей и похож на них. У тебя тоже есть биологические родители. Это твои папа и мама, которые тебя родили. Ты представляешь? Ты тоже был такой лялей и плавал у мамы в животике.

– У меня есть бирочка, которая была на руке в роддоме.

– Это здорово, что она сохранилась. Вот. Так что ты еще не раз в жизни столкнешься с этими понятиями.

– Какими?

– Когда будешь заполнять документы, иногда нужно будет указывать имена твоих биологических родителей – мамы и папы, которые указаны в свидетельстве о рождении. А в других случаях будешь писать имена приемных родителей. Это не сложно. Главное –  понимать, какие родители как называются. И те, и другие – родители, но называют их по-разному.

Сынок сидел, прижимаясь ко мне спиной. Время приближалось к 9 вечера, но он явно не хотел уходить. В фильме показали еще много других сцен: когда подбросили ребенка в беби-бокс, когда просто бросили, отказались, или когда мама со слезами счастья забирала своего приемного ребеночка домой. Сын смотрел, как завороженный, но уговор дороже денег. Девять – значит, пора спать.

Америку продолжим открывать завтра. А открытий предстоит еще множество... Сегодня мы заглянули за занавес репродуктивной биологии, что для подростка очень важно. Он успел увидеть, что бывает после беспорядочных сексуальных отношений, что бывает, когда люди не хотят собственных детей, понял, что есть те, кто не может иметь детей и дорожат чужим ребенком. Он заглянул в окошко психологии и юриспруденции. И, может, он не понял всего этого до конца, но я знаю, что это те житейские знания, которые нужны каждому ребенку на определенном этапе жизни.

Я надеюсь, что в этот вечер он почувствовал себя немного ближе к своей биологической маме, на которую он обижен, и с которой его связывала только боль. Теперь он хоть немного понимает, что она его выносила, что родить такого богатыря, каким был он – это больно, что они были связаны одной нитью, и напоминание об этом в виде пупочка будет носить с собой всю жизнь.

День 216-й. Дети ходят в школу. С понедельника все выписаны. Собака по-прежнему кашляет, несмотря на то, что я проколола ей курс антибиотиков. Папа работает днями и ночами, гоняет рассеянных подростков и вообще делает все, что можно впихнуть в сутки. Возит детей, ездит в магазин, моет, убирает, исправляет все, что не доделали, разлили, испортили дети.

Я со своей, теперь желто-зеленой, ногой по-прежнему живу на диване, хотя, по мере возможности, стараюсь помогать. Правда, все мои попытки участвовать в делах по дому приводят к сильной боли и бессонной ночи. Так что готовлю только в крайних случаях, если не могут дети, с табуреткой под коленом. В основном готовит младшая дочка. Но одна обязанность неизменно моя. Контроль за выполнением домашних заданий нашего мальчика, учеба – самое болезненное дело, в которое вылезают вместе со слезами все его обиды и не приобретенные вовремя навыки и умения.

Мне всегда больно смотреть на его слезы, но сегодня опять пришлось их наблюдать. Я стараюсь  делать все, что в моих силах, чтобы у него оставалось ощущение, что он справляется сам, что он может и у него получается. Уверенность в собственных силах и способностях - это то, чего лишил его детдом, равно как и способности просить помощи. Без этих навыков, над которыми мы редко задумываемся, сложно добиться в жизни успеха и обрести счастье.

Я стараюсь понемногу давать сыну свободу. Когда он приходит из школы, не трогаю его и только через час начинаю спрашивать, чем занят. Иногда слышу: «Я отдыхаю». Тогда мягко напоминаю о делах. Когда дома остальные дети, которые садятся за уроки без напоминаний и контроля, он тянется за ними. Тогда в ответ они кричат хором: "Мы занимаемся!" И это радует. Но сколько бы я ни старалась давать сыну свободы, две вещи остаются неизменными. Он должен приносить задания на проверку и отвечать за последствия недобросовестно, несвоевременно выполненной работы. Если сын старался, но сделал неверно, ситуация совсем иная.

В тот раз я стояла у плиты, балансируя на одной ноге. Он подкрался со спины с широченной улыбкой:

- Угадай, сколько примеров я решил? – и помахал перед моими глазами тетрадкой.

-  Пять-семь?

- Десять! – с гордостью произнес сын.

- Вау! Ты молодец! Потерпи пару минуток, мне сложно стоять. Я посолю еду, мы сядем на диван, и ты мне все покажешь.

Самое простое, что я могла бы сделать, это просто проверить номера в дневнике, сопоставить их с номерами в тетради и поставить себе галочку. Сделал. Однако такая проверка была бы лишь формальностью, и сын это быстро бы понял. Пусть он у нас мальчик, скажем так, бесхитростный и без пакостей, но он жил не один год там, где жил. Этот жизненный опыт не мог не нанести свой отпечаток. Не хочу несправедливо его обвинять или подозревать, но в данном случае лучше следовать поговорке: «Доверяй, но проверяй».

Хотя сынок и знает, как я действую, все равно на его лице каждый раз удивление. Вот и в этот раз читался в его глазах вопрос: «Неужели ты правда задумала проверить все эти задания на нескольких страницах?»

О, да. Первая половина вопросов у меня не вызвала. Когда появились ошибочки, стало понятно, что он не списывал ответы. Дойдя до словесных заданий, которые были сформулированы через одно интересное место, так что даже мне приходилось вдумываться в каждое слово, чтобы не запутаться в оригинальных завихрениях, я задала очевидный вопрос:

- Это верно, но почему ты так ответил?

Сын явно занервничал.

- Не знаю.

- Ты понимаешь эту тему?

- Да, но не могу объяснить, - а на глазах уже слезы.

- Это не страшно, это всего лишь навык, которому нужно научиться.

Он начал ковырять ногти, дергать пальцы, шмыгать носом...

- Зай, формулировка тут очень дурацкая и явно нацелена на то, чтобы тебя запутать. Хорошо, что ты все понимаешь, но важно также уметь объяснить все то, что в твоей умной головке.

- Я не умею.

- Не беда. Я понимаю, это математика, но когда ты будешь в 9-м и 11-м классах сдавать экзамены, одно из заданий по русскому будет – прочитать текст и рассказать, как ты его понял.

- Так это когда еще будет!

- Тогда будет уже поздно. Научиться выражать свои мысли нельзя за один день. Это делается постепенно, и на разных предметах. Смотри, люди, которые выступают на телевидении, политики, президенты или другие, которые выходят, что-то доносят до аудитории, думаешь они сразу так могли? Они этому учились. Вот и все.

- Я могу решать. Я не могу объяснять.

- Ну и ладно, значит, будем учиться это делать. Давай начнем с вопроса, что такое модуль.

- Я знаю, но не могу объяснить.

- Ладно, найди в учебнике определение. Он неохотно начал листать страницы. - Это тоже важный навык. Если ты не помнишь, нужно уметь ориентироваться в книге и находить нужную тебе информацию.

Минут 15 сын переворачивал страницы учебника, но ничего не нашел. Нервничал все больше, но дать мне в руки книгу отказался.

- Я тогда болел.

- Нет. Посмотри в тетради. У тебя там есть запись, сделанная твоей рукой.

Сын мял страницы, ворчал, злился, всячески выражал свое нежелание... Я ткнула пальцем в нужную ему страницу.

- Расстояние.

- Верно, но не любое расстояние. Расстояние до телевизора ведь не модуль.

- Расстояние от цифры до цифры.

- Не совсем. От какой до какой цифры?

- Цифра есть цифра!

Сначала злобно, а потом с насмешкой, как будто я говорю какую-то глупость:

- Достала. Может, я обижусь и не буду с тобой говорить, – отвернувшись, пробубнил себе под нос.

- Что-что? Мама не нужна (спокойно).

Посмотрел на меня исподлобья:

- Я с братом буду общаться.

- Милок, не я сморозила глупость… Математика наука точная и требует точных определений. Читай. Это расстояние до нуля, а не от любой до любой цифры, – сказала я предельно спокойно.

Дальше мне понадобилось еще минут 40, чтобы разобрать с ним четыре утверждения, заставить его посмотреть на числовой луч, что тоже требовало усилий, а потом вместо тыканья пальцем и бурчания выразить словами, почему то или иное утверждение он считает верным.

В это время его стала лизать собака, сын расслабился и заулыбался. Шло время, и он упирался все меньше. Мы закончили. Мальчики побежали одеваться для прогулки. Когда сын был уже у дверей, я его окликнула.

- Подойди ко мне!

- Мы идем гулять!

- На минутку подойди! – Явился в дверях.

- Сядь со мной рядышком. – Он присел на диван.

- Ты правда не хочешь со мной общаться?

Он улыбнулся и встал:

- С братом буду…

- Ты мне угрожаешь?

Сын вышел в коридор, не ответив.

- Ты это зря…

Вдруг он появился в дверях с широченной улыбкой:

- Я пошутил.

Поглядел на мое расстроенное лицо и убежал.

Дети ушли гулять.

- Мне кажется, он над тобой издевается, – сказал муж, когда мы остались наедине. – Тебе нужно быть с ним жёстче, и не позволять такого.

- Я не уверена. Мне, скорее, кажется, что он часто заигрывает. Ты злой полицейский, а я добрый. Если на него будем давить оба… Впрочем, когда он перегибает палку, я его останавливаю.

- Смотри, чтобы на шею не сел. Ты с ним слишком мягкая.

- Может быть, но мне кажется, что в его случае мы больше добьёмся лаской и терпением. Старший себя порой куда наглее ведет, но я это считаю временным подростковым помутнением, потому что спустя время он снова похож на нашего ласкового сына. Это же подростки.

День 218-й. «Се ля ви» – вот девиз этих дней. Ничего другого не остается. Обе девочки заболели. Младшая была в школе ровно три дня, и вуаля – 37,6. Посидела день с одноклассницей, которую с температурой отправили на уроки. А старшая перетрудилась. У нее заблокирована шея, и, видимо, зажало нерв, поскольку стала плохо видеть и немеют ноги. Ужасно, когда ребенок, который от тебя почти за 2000 км, заболел, и ты не можешь помочь. Она звонила всем родным, кто там живет, но никто не взял трубку. Никто из родственников не помог. Тетя предложила ей приехать на осмотр, но дочка была не в силах поехать в другой город. В результате я убедила ее, чтобы обратилась в пункт скорой помощи, который работает и вечером тоже. Дочь дождалась соседки по квартире, и та ее проводила. Весь день на нервах. Непонятно, что с ребенком, непонятно, как ей помочь. Меня охватило отчаяние.

К вечеру ситуацию со старшей мы более-менее разрулили. Ей сделали укол, выписали противовоспалительный анальгетик. Боль немного стихла, но заниматься точно не сможет. Музыканты страдают подобными вещами, когда переусердствуют или слишком зажимают мышцы во время занятий. А если вдобавок продуло...

Но на этом сюрпризы не закончились. Папа был занят работой, поэтому выгулять нашего лохмача пошли мальчики. Ох. Они решили побегать. Старший забыл о словах кардиолога, с высоты своего роста упал и в очередной раз потерял сознание. При этом телом прижал поводок, так что хоть пес не убежал.

Вернулись мальчики не в лучшем виде. Младший привел старшего. Тот протягивал ко мне руки в крови, в которые впечатались кусочки асфальта. Однако в глаза мне бросилось другое – дыра на новых спортивных штанах. Видимо, от шока сын не ощущал боли, а когда поднял штанину, все колено было в крови и без кожи. Жуткое зрелище. Кровь текла, сын ныл, носился, как курица без головы, в поисках антисептика, пластыря… Я ведь не могла действовать, как обычно. Потихоньку ковыляя, обработала и заклеила рану. Он пошел готовить уроки, а потом спать.

Наступила ночь. Дочка кашляла, не переставая. Я то и дело вставала, проверяла, не поднимается ли температура. Когда наконец уснула, настало время последствий вечернего бега у младшего. Ему ведь невролог запретила возбуждаться перед сном, а он забыл и бегал с собакой. Каждый час во сне кричал, а я вскакивала и вскакивала. На больной ноге с испугу неслась на всех парах. В результате утром пришлось достать костыли. Моя нога вернулась на начало. Опять на нее не ступить, опять надо принимать обезболивающее. Я упала на диван на первом этаже и большую часть дня боялась даже пошевелиться от боли. Боже, их ведь всего четверо, и они большие, как же управляются мамы, у которых детей больше? Не представляю.

День 219-й. Выполнение домашних заданий с младшим сыном зачастую пробуждает в мальчике его темные стороны. А тут еще и маме плохо. Нет, я не кричу и не ругаюсь, по-прежнему сохраняю внешнее спокойствие, что помогает сыну утихомирить свой внутренний шторм. Но мне гораздо сложнее подбирать слова и намного проще обидеться самой. Я ведь живой человек, и весьма далека от совершенства.

Сын принес листок с самостоятельной работой по математике. Ее нужно было исправить. Я стала просматривать задания. В душе был мир и покой, но обнаруженное сильно меня расстроило. Что-что, а за математику я была до сих пор спокойна. Да, скорость счета хромает, но это несложно поправить, к тому же в старших классах все пользуются калькулятором. Главное, чтобы он понимал все остальное. А тут… Все задания выполнены неверно. Он понятия не имеет, как делать краткую запись, схемы и проверки совсем не нужны, как решать простейшие уравнения для него темный лес, правила умножения из третьего класса в глаза не видел и т.д. Ну что ж, математику я обожаю, но, чтобы донести ее до его ума, он должен сам этого захотеть. И тут я сделала первую ошибку.

- Сынок, ты понимаешь эти темы?

- Ну да.

- А почему там все плохо?

Вот этого не нужно было говорить.  Причем совсем.

- Как все? Тут я решил.

- Нет, это неверно. Все. Работа на «два». Ни одного задания.

Мне нельзя было говорить то, что я думала. У него тут же пропала уверенность в себе. Сын пришел с настроем, что мы сейчас быстренько все сделаем, а тут удар ниже пояса. Я не должна была оценивать его работу. От меня это не требовалось. Он не пришел за оценкой. Для этого есть учитель. Он пришел за помощью. Это было плохое начало, последствий которого не пришлось долго ждать. Мы решили первое задание. Вернее, я решала и объясняла что к чему. Там он хоть что-то сделал, и явно понимал, о чем речь. Дальше было хуже. То ли забыл от злости, то ли не знал никогда, но мне пришлось объяснять и рисовать базовые формулы умножения и обратные операции. Все темы за 1-й – 3-й классы.

- Мне это не надо! Я тут столько времени потерял! У меня еще другие домашки есть!

- Все это тебе необходимо.

- Ага, а потом скажешь - 9 часов, пора спать! Мне что, без домашки идти?

- Милый, чтобы построить крышу, нужен фундамент и стены. А ты пытаешься крышу в воздухе повесить.

- Что за бред! Мне это не надо!

Взял тетрадь и сел за стол. До этого он был рядом со мной на диване.

- Зай, иди ко мне. Не вынуждай меня вставать. Ты знаешь, мне больно ходить.

- Я сам сделаю!

- Хорошо, сделай и принеси мне проверить.

- Что принести? Ничего ведь нет! – все на повышенных тонах.

- Мне не нравится, когда ты со мной так общаешься.

- Мне уехать?

- Куда собрался?

- В родной город поеду.

- Зачем так говоришь?

- Не нравится? Не буду общаться!

- Ты мой любимый сынок! Зачем тебе уезжать?

- Ага, – а на лице написано: видал я это все…

- Впрочем, не хочешь, не общайся. Я здесь. Как все сделаешь, принесешь мне проверить.

Я легла. Он посидел, потом взял тетрадь, вышел на лестницу, постоял и вернулся. Лег на пол рядом с диваном. Я повернулась на живот головой вниз, чтобы видеть тетрадь, и мы еще долго разбирали его задания. Я разжевывала, объясняла, рисовала. Рисование схем было ему не по душе, но их наглядность сделала свое дело. В результате моя взяла, и мы выполнили все необходимое.

Перед сном я позвала его вниз на пару минут.

- Ты правда хочешь от нас уехать? – Тишина. – Ты знаешь, что я тебя очень, очень люблю? Я обняла его вокруг талии.

- Ага.

- Точно? Ты уверен?

- Да.

- Ты мой любимый сынок. У тебя есть чувство, что тебя отсюда гонят?

- Нет, – с улыбкой.

- Тебе здесь плохо?

- Нет, – улыбка еще шире.

- Так зачем ты так со мной? Мне очень больно и обидно.

- Да я пошутил, – он резко сменил тему, а потом побежал спать.

Да уж. Шуточки. Позже я еще переписывалась со старшей дочкой. Она была недовольна, что я расспрашивала, перезвонил ли ей кто, как самочувствие, что собирается делать дальше... На меня за всю бессонную ночь и непростой день накатило так, что по щекам текли слезы. По телевизору шел фильм, мы с мужем смотрели, и он ничего не заметил. Он очень устал за день. Уж слишком много на его плечах

День 222-й. У младшего сына есть необычная черта, которая все время поражает мужа,  а меня испытывает на терпение. Мы еще не сели завтракать, а он уже спрашивает, что будет на обед. Я готовлю обед, а он стоит над душой и спрашивает, что будет на ужин. И так по кругу каждый день. Сначала я только отшучивалась. Муж раздражается, спрашивает, нормально ли это. Но порой и у меня уже не получается отшучиваться. Тогда я сухо отвечаю, что еще не думала, что надо в холодильник заглянуть, или спрашиваю, хочет ли он сам готовить. Иногда он действительно вызывается делать это.

Сегодняшний ужин тоже решил готовить сам. Если основное блюдо вопросов не вызвало, и ему нужно было только пояснить, как включить духовку, то делать салат сыну явно было неохота. Сначала ходил по кухне и громко пел свою загадочную песенку:

- Жималай, жималай, жималай-лай-лай – 10, 20, 30 минут. Все время это слово. В основном на одну мелодию.

- Салат неохота готовить.

- Тогда на всех еды не хватит.

- А что в него класть? Ничего нет.

- Как нет? Помидоры, петрушку, салат, огурцы, перец…

- Жималай, жималай…

- Я эти мелкие огурцы порежу.

- Порежь длинные, салатные. Они уже неделю в холодильнике лежат.

- Они мягкие.

- Вот именно, скоро пропадут.

- Не буду я эту тухлятину готовить!

- Они вовсе не тухлые, просто немного мягкие стали. Мне тяжело стоять и салаты резать, вот и залежались.

- Не буду! Сами салат делайте! – пошел в сторону дверей.

- Ну зачем же ты мне так мозг выносишь?

Я улыбнулась, и сыграла пантомиму. Нарисовала пальцем в воздухе круг вокруг головы, мнимым ключом открыла череп, как шкатулку, и начала косоглазить, мотать головой с высунутым языком – короче, косить под дурочку.

- Ха-ха – не смешно, – с иронией ответил сын.

Я осталась в образе:

- Хи-хи-хи – у вас мама дурочка, ей мозг вынесли. Теперь она безмозглая…

Он расхохотался и пошел резать салат.

- Тухлятину порезал. Мне что, перец целиком туда кинуть? – теперь он стал косить.

- Порезать надо.

- А как резать? Целиком кидать?

- Нет, резать, как помидоры и огурцы.

- Я целиком кину.

- А мама у нас безмозглая, ей мозг вынесли и в салат его…

Все это безобразие длилось около часа. Он капризничал, упирался, ругался, а я изображала дурочку, что на него действовало положительно. В результате сын все приготовил и ушел злой, сказав, что есть эту тухлую бурду не будет. Но во время ужина уплетал с улыбкой за обе щеки.

Эх, чудо чудное! Люблю тебя без памяти, но порой все силы уходят на то, чтобы ты это смог почувствовать через свою броню.

День 223-й. В последнее время дети как-то обленились. Может, все из-за болезни и слабости, но после того, как они поедят, на кухне будто Мамай прошелся. Дети перестали убирать за собой со стола, как приготовят завтрак – весь гарнитур перепачкан… Муж сделал им выговор. Тем более что на днях он все отмыл. Пока я не в силах, становится видно, что моя незаметная работа не сделана.

С тяжелым вздохом я поднялась с дивана. Пора готовить обед. Меню пока упрощенное, поскольку я выбираю блюда, которые могут приготовить дети, или те, при готовке которых нужно минимум времени провести на ногах.  В этот момент рядом оказалась дочка. Она тут же вызвалась готовить, ну а младший, любитель готовить и делать все, что угодно, лишь бы не учиться, тут же потянулся следом. Меня уложили на диван, запретили смотреть в сторону кухни, приготовили обед, накормили, а потом снова уложили.

- А куда мне смотреть?

- Вон, телевизор, – сказал сын и отвернул мою голову от кухни. Шуршали, шептались, топтались, суетились, секретничали. Оказалось, что эти «двое из ларца» приняли папины слова близко к сердцу. Отмыли всю кухню, включая полы и плиту, почистили чайник от накипи, сменили скатерть. Устроили чаепитие, а нас с папой вызвали для оценки результатов. Сын ходил по кухне и с гордостью показывал все, что они мыли. Даже дверцы гарнитура отдраили. Нет, у нас не было ужасной грязи, но мама – чистюля, всегда видит крошки на столе да отпечатки пальцев на глянцевом гарнитуре. Я думала, что замечаю их только я, но, как оказалось, когда пальчиков становится много, они заметны и детям. Мне было очень приятно.

Детки помогают и со стиркой, так как машинка стоит в подвале, а лестница туда крутая. Я сортирую белье, кладу в тазик, а дети уносят и включают машинку. Так что постирали мы вместе, ужин приготовила я, и детки отправились по кроватям. Но, как оказалось, в 23 часа, когда я поднялась наверх, никто еще не спал. Сначала я зашла к мальчикам. Младший, скорее, сидел, чем лежал, под одеялом прятал телефон, который был такой горячий – горячее некуда. Я нажала на кнопку, и мне стало ясно, что сын что-то смотрел. Я положила телефон на пол под кровать. Сын делает вид, что спит, но маму ведь не проведешь.

- Что смотрел?

- Ничего, – зевнул.

- Ну-ну, – я решила не устраивать разборки на ночь глядя. Обняться не захотел, а вот старший обхватил меня крепко вокруг шеи и уложил рядом с  собой. Я с ним немного полежала, периодически закидывая руку за спину и гладя младшего по спине. Тут старший слегка подвинулся ближе ко мне, а я, потеряв равновесие, перекатилась на спину и чуть не упала меж двух кроватей. Я встала. Тихонечко войдя в дочкину комнату, увидела, что та сидит. Которую ночь не может уснуть. Я ее обняла, поцеловала, и, поскольку все свободное место занимал медведь, ушла в свою кровать. Не прошло и пяти минут, как пришел под бочок старший. Примостился рядом, выслушал свою порцию слов о том, как я его люблю и какой он молодец, и с довольной улыбкой начал тихонько сопеть:

- Мне показалось, или братец там кино смотрел?

- Я тебе ничего не говорил. Ты сама догадалась.

- А сейчас что делает?

- Скачивает игру.

Я встала и пулей понеслась к нему.

- Ты что делаешь?

Он сидел и копался в телефоне.

- Бабушке пишу.

- Да что ты? Поберег бы бабушку. Она давно спит.

- Она поздно ложится.

- У нее три часа утра.

- И что? – нагло.

- Ничего. Просто ты ей не писал.

- Я школьный портал смотрел. Домашку проверял.

- Ишь ты. Молодец. В полночь домашнее задание проверяешь, – спокойно. –  Дай телефон. Он ведь внизу должен лежать.

- А у брата не заберешь?

- А где он?

Я нашла его под кроватью, он лежал на зарядке, и забрала.

- А сестра не должна сдать?

- Должна, а что?

- У нее тоже в комнате – да, он был в комнате, но на комоде, у входа.

- Вот начни с себя и подай хороший пример младшей сестре.

Я вышла. Со старшим мы полежали в обнимку еще минут десять. Потом ему стало жарко, и он побрел в свою кровать.

Последствия вечернего безобразия настигли меня во втором часу ночи. Я еще не спала, никак не могла уснуть. В голове у меня все крутилось: как же так, сын, глядя мне в глаза, врет. Неужели меня за круглую дуру считает?

Вдруг раздался крик, грохот… Я вскочила и, забыв про больную ногу, помчалась на всех скоростях. В темноте ночной комнаты я не сразу поняла, что вижу. Что-то светлое на полу, что-то шаталось в углу у окна. Я шагала аккуратно, но быстро, вперед. В голове мелькали мысли – кошка? Собака наверху? Где сын? Взгляд скользнул по кровати младшего. Пусто. Ясно. На полу не собака, а одеяло. Взгляд поднялся и уперся в угол.  Мозг работал на пределе. Раз не питомцы, значит, опять сын бродит. В темноте сверкнули его ошалевшие  глаза. Я взяла его за руку:

- Сынок, пойдем в кроватку.

- Что! Что? Где?

Он снова спал с открытыми глазами и ничего не соображал. Я уложила его. Уснул мгновенно. Я выдохнула. Успела. Что там – медом намазано около этого окна, что ли? Неужели его телефон так перевозбудил? Мальчик ведь на препаратах!

Еще минут 40 я читала в Интернете про снохождение, сноговорение, лунатизм и прочее. Наконец, решив, что утро вечера мудренее, легла.

День 224-й. Сквозь сон я услышала шаги. Младший тихо крался на четвереньках. Обошел кровать и прилег у меня в ногах. Лежал тихо. Я понемногу начала разворачиваться, чтобы дотронуться до его светлых волос и погладить. Он сначала полежал, потом подвинулся ближе, но надолго его не хватило. Вскоре начал скакать по комнате. Принес телефон и суетливо стал показывать мне какое-то видео, потом лег на пол и пополз вокруг кровати.

- Сынок, помнишь, что происходило ночью?

- Не-а. Я что, ходил что ли?

- Не то слово. Я тебя снова поймала у окна. Ты лекарства свои исправно пьешь?

- Да-а-а-а.

- Я на самом деле очень расстроилась.

- Почему?

- Тебе ведь врач сказала, что перед сном нельзя возбуждаться.

- И?

- А ты что вчера вечером делал?

- Ничего. А что, брат сдал, да?

- Я огорчена. Больше всего не люблю, когда мне врут.

- Значит, наябедничал.

- Что ты делал?

- А что, не понятно, что ли?

- Мне-то все понятно. Я ведь сама тебя застукала. Но видишь, во что это вылилось? Это ведь не шутки. Мы тебя химией пичкаем, а ты сам себя не бережешь. Я думала, что между нами есть взаимное доверие. Я понимаю, что раньше тебе приходилось выживать и хитрить, но думала, ты уже понял, что здесь все по-другому.

- Где выживать?

- В детском доме.

- Ты думаешь, там одна дичь?

- Я ничего не думаю. Я не знаю, как тебе там жилось. Ты ведь не рассказываешь. Но понимаю, что там приходилось хитрить, чтобы не обидели, не обсмеяли. Дети и педагоги ведь разные?

- Педагоги?

- Ну, воспитатели, или как вы их называли. С тобой же это все не просто так происходит. Я даже не представляю, как ты все это пережил. Ты ведь не говоришь.

- А зачем говорить? Зачем рассказывать?

- Чтобы я тебя лучше понимала и могла помочь, чтобы тебе легче стало.

- Зачем?

- Я знаю, что такое потерять близкого человека, знаю, что такое насилие и предательство, но я не знаю, как это – жить без родителей в детском доме. Не знаю, как тебе жилось со своими родителями. Мне даже бабушка этого не рассказывает. Говорит, что мама не велела тебе об этом говорить, и она не говорит.

- А зачем говорить?

- Чтобы тебя понять. Понять, что ты пережил, что ты чувствуешь, думаешь…

- У всех есть свои секреты.

- У меня от тебя секретов нет. Спрашивай, что хочешь знать.

Он резко сменил тему на какую-то ерунду.

- Смена темы?

Промолчал. Поползал еще по полу. Его лицо было для меня, как большая загадка. Он улыбался. Неужели сын загнал свою боль так глубоко, что до нее не добраться? Запер ее в глубине души и ключи выбросил? Или ему так больно, что даже думать об этом не хочет.

- У меня все отлично. Зачем говорить? – и побежал к сестре с телефоном в руке.

А может, он застрял? Может, он вовсе не подросток, а в глубине души остался тем маленьким семилетним мальчиком, который оказался один? Ощущение именно такое. Скоро 13, но он кажется намного младше.

- Пушкино – это далеко?

- А что?

- Там мой друг. Вот адрес.

- Ну, а область какая? В России же названия повторяются.

- Смотри, – и показал мне социальную сеть.

Оказалось, что это в Ленинградской области. Потом рассказал какую-то смешную историю, которую я тут же забыла, –  и снова побежал. Пусть, пусть будет так. Пусть пока делится хорошим. Тем, что у него вызывает положительные эмоции. Главное, что он делится. А там  –  поживем, увидим.

Ночи 225-я – 228-я. В последние дни никак не могу утром проснуться. Полдня я совсем разбитая. Если оглянуться на ночи последней недели, это, наверное, неудивительно  –  что ни ночь, то веселье. Сначала были только звуковые эффекты. Кровные дети с псом кашляли, а младший храпел. Потом пришла ночь, которую я уже описывала, когда сын гулял по комнате. То, что меня будят каждую ночь его речь и крики, уже не новость. Каждый раз я вскакиваю, опасаясь, что его куда-то понесет.

Последние три ночи не стали исключением. В первую из них я вскочила от грохота. Сначала не совсем поняла, что произошло, поскольку грохот был будь здоров. Интересно, что, кроме меня, он больше никого не разбудил. Как оказалось, старший сын упал с кроватью. Нет, это не опечатка. Именно вместе с кроватью. Отсюда и грохот. Вчера мальчики переставили кровати. Их посетила гениальная идея. Они развернули и прижали кровать младшего к стене так, что с двух сторон стена, с одной письменный стол и стул, а с четвертой  –  кровать брата. Теперь он незамеченным точно из кровати не выберется.

Но как же удалось старшему опрокинуть кровать? 

Дело в том, что мальчики спят на икеевских кушетках с металлическим корпусом. У старшего оборвался крепеж матраца. Во сне его матрац частично съехал с основы. Сын последовал за ним. И тут матрац с сыном перевесили и перевернули каркас. Я и не думала, что это возможно. Оказалось, что да. Сын быстро перевернул все обратно и заснул. А я еще больше часа не могла прийти в себя. При таком грохоте первое, что мне пришло в голову, –  кто-то забрался в дом.

Во вторую ночь сначала меня разбудил свет. Старший пошел в туалет. Дверь в спальню я не закрываю из-за нашего любителя гулять по ночам. С открытой дверью вероятность предотвратить беду намного больше. Когда свет выключился, я закрыла глаза и собралась заснуть. Но не тут то было. Из комнаты мальчиков послышался шорох. Я вскочила и бегом туда. В дверях, в полной темноте стоял младший. Я начала было тревожиться, обняла сына за голые холодные плечи. 

- Милый, ты куда собрался? – спросила как можно тише и спокойнее.

- В туалет.

У меня тут же отлегло. Он не спал и не лунатил. Редкий случай, однако. Я проводила его и туда, и обратно. Тем более что туалет прямо у нашей крутой лестницы, и, хоть там есть перила, ребенок, гуляющий во сне, может попасть не туда.

Вчерашняя ночь продолжила серию курьезных ночных приключений. Старший опять пошел в туалет. Я долго не могла уснуть, поэтому он меня не разбудил. У каждого из членов семьи  –  своя походка, и по звуку шагов я различаю их без проблем. В туалете еще горел свет, а из комнаты мальчиков раздался громкий голос. Опа! Ноги в руки  –  и я уже там. Ожидала меня картина Репина. Сначала я была в недоумении, потом еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Младший стоял у своего письменного стола, наклонившись над стулом. Что-то там тряс и громко звал брата. Когда я подошла ближе и взглянула на стул, то убедилась, что брата там нет. Младший держал в руках свои трусы, тряс ими, что было мочи, и выкрикивал имя брата, как будто хотел его разбудить. Смешно донельзя! Я обняла его тихонечко за плечи и направила в постель. Едва коснувшись подушки, сын захрапел. Наутро, естественно, он ничего не помнил. А я еще долго не могла уснуть. У меня перед глазами был сын с трусами в руках. Нереально смешно, а поделиться в сонном царстве было не с кем.

День 229-й. Даже не знаю, задалось воскресенье или нет. Погода была теплая, но мы провели день дома. Дети почти поправились. Старший, как обычно, рванул, не долечившись. Тут же пошел в зал тягать железо, потом играл в спортивные игры на play station, отправился с братом гулять, а когда я их вечером попросила покосить полсотки и забрать от соседки пакет, началось. Он мне наговорил столько и такого... Я эксплуататор больных детей, делаю все, чтобы ему было хуже, заставляю идти в школу больного человека. Но ведь у врача он был с папой, а не я. Раз врач его выписала, какие вопросы? Младший помогал и молча наблюдал за всей этой сценой.

Тут я вспомнила, как мы общались с приемной бабушкой. Она почитала дневник, и ей поплохело. Конечно, она не проходила школу приемных родителей, и у нее есть свои представления о внуке и о том, как его воспитывать. Естественно, их связывают переживания тех трудных времен, которые были до нашего появления в их жизни, и в которые нас не желают впускать. Бабушка не хочет, чтобы мы теребили прошлое. Считает, что ребенку лучше все быстрее забыть. Психологи противоположного мнения, а мне придется, видимо, искать золотую середину, если она вообще есть. И тут я распереживалась.

Масло в огонь подлила младшая дочь. Вдруг, за пару месяцев до окончания музыкальной школы, она решила ее бросить. Как? Учиться с 3,5 лет, а перед финишем все бросить? Да еще со словами, что это нужно только мне. Она сама написала учительнице. Оказалось, ее подруга бросила пианино, но той еще пару лет учиться.

Я все понимаю. И то, что нагрузка большая, и что дочь много болеет. Знаю, что ее достало сольфеджио и хор, что она не хочет быть музыкантом. Но как можно выбросить столько лет упорного труда? Ведь если вычесть каникулы, то осталось от силы шесть месяцев. Когда ребенок заявляет, что говорить и решать мне легко, это вовсе не так. Ведь все эти годы я ее водила и возила, ждала в коридорах, помогала заниматься, сидела на всех концертах… С ее точки зрения, она пахала, а я, видимо, развлекалась.

Как ни печально, но поддержку я не нашла. Прорыдалась пока дети были в сауне, и попалась на глаза старшему. Его объятия должны были меня успокоить, и на время это ему удалось. Но муж музыкалку «в гробу видел», поэтому от него поддержки нет, старшая болеет, поэтому ответила мне несдержанно, соответственно ее состоянию, а педагога достало, что ребенок все время на больничном. Сколько бы мне железа ни вливали, но я не стала железной леди. В общем, моему терпению и спокойствию есть предел. То и дело пробивались слезы. Выручил муж. Включил невероятно смешную французскую комедию «Жмот», которая еще и некоторых родственников мне напомнила.

Ночка была тоже веселой. Я помчалась на ор у мальчиков. Когда вошла в комнату, старший лежал на младшем, держал его, а на лице была улыбка от уха до уха.

- Опять? Кричал?

- Ну, сначала он что-то говорил и звал там не пойми кого.

- Не ходил?

- Нет. Он гавкать начал.

- Чего?

- Он не кричал. Он очень громко гавкал.

Час от часу не легче, зато смешнее. Бедный детеныш, что же там в его головушке творится?

День 230-й. Бывают же приятные сюрпризы. Вчера я была очень расстроена. Старший сын пытался меня успокоить. Знает, что мне нельзя нервничать. Я выразила ему свои чувства и переживания, что все на папе, пока на диване живу, все капризничают, при этом мы обо всем с ними советуемся, и их решения в любом случае ложатся на наши плечи. Ведь за любым их кружком, достижением или провалом стоят часы нашей невидимой работы.

Из школы мальчики пришли вместе, хотя у младшего на один урок меньше. Разделись, вымыли руки и с широченными улыбками и загадочной искрой вошли в кухню. Я готовила, и руки у меня были мокрые. Младший подошел ко мне, нежно обнял и с широкой улыбкой на губах и глазами, светящимися как звезды на ночном небе, протянул две шоколадки:

- Это тебе, мама!

Какое же счастье было услышать эти слова. А самое главное, что он это понимал. Ему самому этот жест доставил немалое удовольствие. Потом подбежал старший с коробкой шоколадок «Мерси» и тоже крепко обнял.

- Ох, мальчики мои любимые. Спасибо вам огромное. Очень приятно и  неожиданно.

Довольный, младший побежал наверх.

- Мам, ты слышала, что он тебе сказал?

- А то! Разве я могла пропустить такое мимо ушей? Это ведь куда ценнее шоколада. Это ты ему сказал?

- Нет, он сам. Сказал, что давно хотел что-то сделать, но денег не было.

- Так и сейчас не было. Они ведь с папой заказали браслет – часы как у тебя. Ему 90 рублей не хватало. Шоколад ведь ты оплатил, не так ли? Если будешь все время за него платить, он не научится строить бюджет.

- Ты не понимаешь, я с ним много говорю. Он давно бы уже всякой ерунды накупил, но я его убедил, что не стоит, и он копил на браслет, не покупал ни напитков сладких, ни глупостей, а копил, копил. Он учится.

- Ну, хорошо, раз все под контролем, и братское плечо поддерживает. Молодец. Мне очень приятно.

- Я тебя люблю.

- И я тебя, милый. Очень.

Младший стал снова ласковым. Несколько недель избегал моих объятий и поцелуев. Брату сказал, что я просто не вовремя это делаю, что не совсем правда. Поцеловать в лоб в кровати… Куда он там спешит? Скорее, это была отговорка. Бабушка сказала, что он все время чего-то боится, но она не знает, чего. Она его спросила, но ответа не последовало, сказал только, что это так. Вечером я его на мгновение подловила:

- Сынок, бабушка сказала, что ты чего-то боишься. Она не знает, чего, и я не знаю. Но хочу, чтобы ты понял: мы не ждем, что ты будешь идеальным. Мы тоже не идеальны. Вообще, идеальных людей не существует. Я вижу, что ты очень стараешься.

В ответ он только мило улыбнулся.

- И еще: помни, что мы тебя не бросим. Мы тебя очень любим.

- Ага, -  с улыбкой на лице побежал. Он по-прежнему по лестнице только бегает. Ходить – это не для него.

День 232-й. Наше государство всячески «облегчает» жизнь приемных родителей. По крайней мере, так думают некоторые чиновники. В феврале сын был в санатории, прошел диспансеризацию. В марте ему присвоили вторую группу здоровья. В июне снова был в санатории, и все лето я ездила с ним в Московский областной диагностический центр для детей на разные обследования. Последние были в сентябре. Как любому ответственному родителю, мне нужно было подтвердить или опровергнуть диагнозы из детского дома, чтобы быть уверенной, что мы ничего не упускаем, и ребенок получает необходимое лечение. Между тем в опеке нас все время убеждали, что в этом году диспансеризация у нас уже была, так что можно не проходить ее по второму кругу.

Однако в октябре состоялся конгресс приемных родителей, на котором сообщили, что в первый год в семье диспансеризация положена ребенку два раза с промежутком в шесть месяцев. Нас вызвали в поликлинику. О том же решении сообщили в опеке и попросили занести результаты к концу октября. Также нас заверили, что все можно будет сделать за день, в субботу, и без направлений.

Но не тут-то было. Как только ребенок выздоровел, 7 октября, в субботу, муж с ним поехал. Их не приняли, поскольку не было направлений. А жаль, ибо в этот день дети не учились. 9-го муж поехал в поликлинику снова. Медсестра выдала ему бегунок и направления. Пояснила, что никакие из наших обследований не будут приняты, так как штамп о посещении должен быть в бегунке – знать бы, я сделала бы все летом. Ведь областной центр – это государственная инстанция и выше нашей поликлиники.

Дальше –  веселее. «Да, можно обойти врачей в субботу, но вам ведь не хочется долго стоять в очереди, там люди со всей окрестности придут. Мы вам назначили среду. В этот день всего три ребенка. Приходите к 9 утра и все пройдете». Я написала классной, что пропустим уроки.

11 октября, с утречка, муж с сыном сдали анализы. Точка. Оказалось, что в очередной раз нам дали неверную информацию. В этот день сделать ЭКГ можно только во второй половине дня. И все. На остальные обследования сказали приехать через месяц. А как же сдать все до конца октября? Зная, как работает психиатрический диспансер, муж помчался туда. Это другая сторона нашего района, за железной дорогой. Добираться туда от нас неудобно, и можно только на машине. В выходные они не работают. Причем, как оказалось, теперь и там принимают по талонам. Изменилось все на днях. Нам дали талон на 1 ноября. Весело, это ведь каникулы, и мы собирались к бабушке.

Расстроенного сына расстроенный муж, который потерял очередную часть рабочего дня, отправил в школу. Сын не выполнил мою просьбу сделать уроки. Он был уверен, что в школу не пойдет. Хватанул «троек». Бог с ними. После обеда мужу снова пришлось бросить работу и поехать на ЭКГ. Между делом ему позвонила я, и напомнила, что стоматология по выходным не работает. Слава богу, им удалось сделать хоть это. Пришли туда удачно, в момент, когда не было пациента, а поскольку только вчера мы в платной клинике залечили все кариесы, вышли муж с сыном через две секунды. Что говорить, клиника старая, оборудование тоже, отношение… Лечиться там мы точно не будем. Одной попытки с дочкой нам хватило за глаза.

Если честно, мне не до конца понятна цель диспансеризации. Нам назначили навестить многих врачей, но там нет тех, которые имеют отношение к нашим диагнозам. Уролог только во взрослой поликлинике. В выходные он тоже не работает. Нам нужно УЗИ, но его не назначили. Нам нужны ЭЭГ и полисомнография, но их у нас нет. Нам требуется аллерголог, спирометрия, но их тоже нет.  Кстати, карту сына никто не смотрел и про диагнозы не спросил. Все назначили по стандарту. Следовательно, либо нам все это требовать и дело еще затянется, либо плюнуть и делать то, что мы сами делали. Ездить, платить и не ждать подачек. Но зачем нам тогда этот геморрой с диспансеризацией? У нас на руках развернутый биохимический анализ крови, а нам пришлось сдать из пальца, причем результат будет получен на таком старом оборудовании, что его не прочитать. У нас полное обследование у уролога с УЗИ и анализами, но нашу мочу будет смотреть старая бабушка в давно устаревшей лаборатории. А сколько рабочих дней у мужа на это уйдет, и сколько раз ребенок уроки пропустит? Мы ведь по субботам учимся! Почему нельзя принять свежие документы из государственного учреждения? Чтобы кто-то себе галочку поставил? Ребенку от этого не лучше! Почему нельзя принять результат из платной клиники, тем более что в бесплатной нет нужного оборудования?

А самое смешное, что у нас вторая группа здоровья. Она не изменится. Первой она не станет, а третьей и не пахнет. Значит, на наши выплаты это никак не повлияет. Государство может спать спокойно, больше платить не придется. Где же логика?

Зато с февраля не можем добиться от органов опеки справки о том, что мать безвестно отсутствует пять лет. Я звоню в опеку почти каждый день. Сибирь не отвечает, приставы не чешутся, а ребенок годами не получает ни алиментов, ни пенсии. Во как! Гонять и контролировать родителей – это можно, а выполнять свою работу государство не спешит. Подумаешь, пенсии нет у ребенка… Детский дом «хотел» оформить еще прошлой осенью, да не успел, мы сына в конце февраля забрали, времени не хватило. Бабушка бы рада, но прав не имеет. Мы с февраля опеку гоняем, но то у них завал, то Сибирь молчит. Третий запрос за полгода отправлен – нормально? И ни ответа, ни привета. Мы обязаны защищать права ребенка, такой договор, а государство не должно свои обязанности выполнять? Запрос сделать у нас прав нет, а без ответа – тоже прав нет. Замкнутый круг.

  Дни 237-й  – 241-й. Второй месяц у соседей ремонт. С 9 утра до 9 вечера перфоратор разрывает мозги. А я сижу на диване и не могу встать. В субботу попыталась выйти из дома в магазин с мужем и мальчиками. Решила, что раз после травмы прошел месяц, а травматолог на повторном осмотре любезно сказал, что травмы нет и вопрос в неврологии, то я смогу, облокотившись на тележку, пройти вдоль супермаркета. Ну, смогла. Всю дорогу себя убеждала, что травмы нет, и я симулянт. Только вечером нога была как в огне, температура поднялась до 37,5 и держится третий день.

Дети периодически пользуются моим состоянием. Скажут, что все уроки сделаны, а это не так. Младший, если получит две «четверки», то к ним тут же две «тройки» и «двойку». То и дело ищет повод не пойти на тренировку или в школу. Без полного контроля не получается. Старший опять с температурой. Мы на грани того, чтобы со следующей четверти забрать детей домой. Мое здоровье не позволит взять стопроцентную  ответственность за семейное обучение. Тем более что у нас 6,7,8 классы. Ищем возможность сочетать семейное обучение с дистанционным. Дети и так часто на больничном, так что преимущественно учатся сами.

Старшая дочь уже несколько недель не может играть на инструменте. Лечит позвоночник, а я не могу поехать к ней и помочь. Мужу нужна операция… В общем, чувствую, что у меня все сыплется из рук. От бессилия накатывает депрессия. Раз ничего изменить в жизни я не могу, решила изменить прическу. Ехать куда-то не в состоянии, но диплом и инструменты имеются. И вуаля! Я пацанка, а мои длинные до лопаток волосы красуются в ведре. Насмотрелась, что ли, шоу «Топ-модель по-американски»? Там многим делают короткие стрижки. Правда, в отличие от девчонок, мои волосы, как тонкий пух, если не красить, то седой из-за анемии, и лезут так, что каждое утро причесываю подушку.

Самое удивительное, что никто ничего не заметил. Прошло двое суток, пока младшая крикнула:

- Мам, у тебя новая прическа?

Потом заметил младший, и на этом все. Интересно, если я побреюсь, заметят?

Дома все спокойно, как обычно. Дети дружат, пока я болею, учатся сами. Младший даже начал приносить «пятерки» по английскому. Нашел себе наконец друга. Мальчик недавно переехал в наши края из Пензы. Милый, скромный. В субботу пришли к нам в гости, а потом пошли гулять. И… сын потерял телефон. Сообщил нам об этом предельно спокойно, без сожаления  и извинения. Мы промолчали, но вечером поставили его перед фактом:

- На новый телефон тебе придется копить самому.

- Копить? Как? Это долго? – Такого поворота событий он не ожидал.

- Да, долго.

- Я ведь говорил, что у меня карманы маленькие.

- Да, поэтому я просила тебя носить телефон застегнутым на молнию и даже купила тебе маленькую сумку для документов и телефона.

- Это же неудобно - гулять с сумочкой на плече.

- Гораздо неудобней жить без телефона. Теперь будешь искать брата или сестру и сообщать через них, где ты. Ну, еще скоро день рождения…

- Я уже решил: хочу БМХ. А копить долго.

Дни 242-й – 244-й. Мужу с каждым днем все труднее. Он должен работать, чтобы всех нас прокормить, но теперь на его плечах все: диспансеризация, документы, врачи и наше лечение, магазины, иногда уборка, звери, школа, кружки и полудепрессивная жена, лежащая на диване с больной ногой, животом, позвоночником и головой.

Хотели съездить к старшей дочке. Она болеет второй месяц. Заблокирован позвоночник, больно сидеть, ходить. Больно все. А мои родные вместо того, чтобы ее навестить, кормят уличных котов и ездят по грибы. Больно ощущать, что внучка им не нужна.

Меня по-хорошему  удивляют дети, которые ищут своих родственников. Когда родные причиняют боль нашим детям действиями или бездействием, в моем сердце что-то умирает. Я старалась простить им свое непростое детство, но когда наносят душевные раны детям, мое сердце постепенно леденеет, как сердце Кая в сказке Андерсена.

В последний раз моей Гердой стал приемный сыночек. Я пообщалась с родными и расстроилась, в довесок расстроила младшая дочь грубыми замечаниями, и я  расплакалась. Мне меняют лекарства, и, видимо, в связи с этим я стала чересчур чувствительная. Лежала на диване у телевизора, слезы тихо текли ручьем, и тут мимо два раза прошел младший.

- О-о-о-о, – он тихонечко сел ко мне и нежно обнял. Сидел молча, как будто думал, что же мне сделать.

- Может, чайку?

Я его только крепче обняла, поплакала и отпустила. Стало легче. Он был рядом и почувствовал, что я беззащитна. Из него вырастет заботливый, настоящий мужчина. Я ни на мгновение не пожалела, что этот сладкий малый стал нашим.

Сегодня они с мужем были у психиатра. Этого требует диспансеризация. К сожалению, ни муж, ни, тем более, ребенок не были готовы к происходящему. Их встретила недружелюбная, нетактичная женщина пенсионного возраста. С сыном говорила весьма напористо. Тот впал в ступор. С ходу забыл таблицу умножения, собственные мысли он выражать не любит, так что в такой обстановке не смог связать и двух слов. В результате расплакался. В бумажке красуется надпись: педагогическая запущенность. Собственно, после многих лет в учреждении мы другого и не ожидали.

Интересовал их еще один вопрос: «Кричит ли ребенок по ночам?» Да, кричит. В ответ тишина. И все. Еще что-то накарябали нечитабельным почерком, и все дела.

Наше чудо дома уже восемь месяцев. Неужели так быстро летит время? Сыночек у нас двуликий. То он молчаливый и замкнутый, то – птица-говорун. Правда, не как та, из сказки. Наша, не умолкая, несет какую-то несусветную чушь, от которой я умираю со смеху. В последний раз мы обсуждали удава.

- А может удав съесть человека?

- Такого худого, как ты, да.

- Он сначала ядом травит?

- Нет. Он не ядовитый. Сначала жертву обвивает, а потом душит.

- А уже дохлую ест?

- Да, заглатывает целиком.

- Фу! С костями?

- Ну да.

- А потом что?

- Долго лежит и переваривает. Может и неделю.

- А может удав кита съесть? Прикинь, если бы удавы съели всех китов…

Он прыгал по парковке и все это изображал. Что бормотал дальше, уже не помню. Я заходилась от смеха, и у меня текли слезы. Муж отправился с ним в магазин, чтобы поискать ему офисный стул для учебы.

- Ну, и как в магазине? Он продолжил?

- Нет, на время выключился.

- А кнопку ты нашел?

- Нет, у него автомат.

Дни 246-й – 247-й. Ночью сын опять начал кричать. Я бегом к нему. Уложила, посидела, но мне неспокойно. Решила лечь рядом с ним, чем обрекла себя на бессонную ночь. Я легла как бревно, вроде боковины кровати, чтобы не мешать, и обняла его одной рукой. Он то говорил, то храпел, то садился, то ложился, вертелся, как юла, скидывал одеяло. Всю ночь я его укрывала, а утром оказалось, что из-за меня он замерз. Пожалуйста, родной. Рада стараться.

Чем ближе день рождения, тем тяжелее. Остался месяц, а детеныш все капает на мозги.

- А 20 тысяч на подарок можно?

- Это дорого, что ты хочешь?

- А 15 тысяч?

То он хочет гироскутер, то велосипед трюковый, то компьютер. После того, как потерял телефон, просит смартфон за 15 тысяч. На каждый отказ начинается бунт.

- Значит, и компьютера не будет?

- Мы же это уже обсуждали, присылать твой из Сибири – груду металла получить. И бабушка на курсы ходила зачем? Чтобы с тобой общаться, а ей не на чем будет.

- А брат за сколько получит?

- Не знаю, он пока ничего не просил.

- Значит, не буду отмечать. В Сибирь уеду. Соберусь и уеду.

- Ага. Уезжай. Там отметишь?

- Я с 2011 года ждал гироскутер.

- И что, просил у бабушки?

- Нет, мы не могли себе позволить.

- А тут ты думаешь, мы мультимиллионеры? Один захочет, всем придется покупать. А по поводу Сибири мне угрожаешь?

- С бабушкой отмечу.

- Заберут тебя в приют, потом в детдом. К бабушке не пустят. А я тут рыдать буду. Как там будешь отмечать?

- Как обычно, никак. Ни подарков, ни праздника.

- Неужели ты еще не понял, что, кроме бабушки и папы, тебя никто не любил так, как я? Мне очень больно, если регулярно говорят – я уеду, я уеду. Тебе что, здесь так плохо? Мы стараемся, чтобы тебе было хорошо и ты не чувствовал разницы с братом и сестрой.

- Мне хорошо. Это я так сказал, – притупив глаза.

- Ты хочешь уехать?

- Нет.

Мы долго, по кругу обсуждаем эту тему. Думаю, он ищет границы, предел.

- Ты помнишь, что тебе папа подарил свой телефон? Там, в больнице.

- Да, меня не пустили, он его дал маме.

- А она тебе его не отдала. Тебе ведь было обидно.

- Да.

- Папа работал, копил деньги и подарил тебе хороший телефон, а ты его потерял. Ему тоже обидно.

- Я говорил, что у меня маленькие карманы, вот и дождались.

- Я ведь с тобой ездила в магазин, купила тебе сумочку для кошелька и телефона.

- С ней неудобно гулять.

- Значит, я виновата, что дала тебе куртку с маленькими карманами? Значит это моя вина, что ты потерял телефон?

- Нет.

- А получается так.

- Тогда мне ничего не надо. Не буду отмечать. Кто это вообще придумал отмечать день рождения?

- Это радость. Родители радуются, что у них такой сынок родился, боженьку благодарят, за то, что год ребенок безопасно прожил и молодцом рос, просят защиты на предстоящий год. Это же прекрасно…

Дни 246-й – 250-й. Наступили долгожданные каникулы, а вместе с ними и большие перемены. Четверть мы закончили так себе. В колледже все по полугодиям, так что там тихо. Старший сын заработал три «тройки», три «четверки». «Четверка» по литературе тоже сомнительная: 5,5,5, и 2 за то, что после болезни что-то не знал, а электронный дневник не соответствует действительности. Это его антирекорд. «Три» по алгебре и геометрии совсем не наш уровень. Я попросила классную, чтобы после всех наших болячек протестировала его на предмет пробелов. Результат поверг меня в шок. Были выявлены пробелы в базовых знаниях за 7 класс, три четверти которого проболел. Круто.

Средний сын заработал три «тройки», одна из них по географии. Ответы на уроках на 4, но вот пару раз забытый атлас прибавил ему «двоек». Зато его похвалили по английскому, это большой прогресс. Хочу заметить, что с момента моей травмы я довольно сильно отпустила вожжи. Наверное, поэтому три «тройки», хоть и по сравнению с одной в конце года, нас радуют. Ведь сын много занимался сам. Слёз из-за домашних заданий было несравнимо меньше, английский делает с радостью, а если получает хорошие оценки, то приходит домой с гордостью короля. Думаю, что для ребенка, у которого официальная бумажка о педагогической запущенности, такой результат самостоятельных занятий выше всяких похвал.

Младшая принесла только одну «четверку». Проболела почти всю четверть, а исправить не успела. В итоге с легкой руки папы, после длительных обсуждений, рассуждений, дебатов и расспросов в пятницу все дети были переведены на семейное обучение. Второй год так много болеют, что больше сидят дома, чем в школе. У кровных опыт есть, для приемного это будет в новинку.

День 251-й. И вот настал тот день, всего лишь восемь месяцев спустя, когда мы получили ответ от судебных приставов на множество обращений. Теперь у нас есть официальная бумага, что мама пять с половиной лет не платит алименты. Видимо, ее искали так же тщательно, как и наши документы. В результате шесть лет без вести пропавший человек, без прописки, четыре года тому назад был подан в федеральный розыск, и лишь в мае этого года ей запретили покидать страну. Фантастика. Эврика! Можем пойти в суд. Вопрос лишь в том, почему за такой колоссальный срок детский дом не оформил ребенку пенсию, которую задним числом ему никто не даст?

В выходные общалась с бабушкой. Она по-прежнему не хочет, чтобы ребенок вспоминал прошлое. Оно и понятно. Я никак не могла понять, почему по случаю убийства отца нашего сына не было открыто уголовное дело и проведено расследование. Теперь понимаю. Дело в том, что когда папу избили, он лежал дома, и обращения в больницу и полицию по факту нанесения телесных повреждений не было. Когда их навестила бабушка, сын жаловался на боль в груди, а на лице были очевидны цветные следы побоев.

После несчастного случая дома наш папа попал в ожоговый центр, где его лечили целый месяц, но на предмет болей в груди обследовать отказались, что считаю халатным отношением. Залечили ожоги и отправили домой. Тем временем его состояние ухудшалось. Мое предположение, что сломанное ребро, по всей видимости, повредило внутренние органы, не исключено. Вероятно, они и так уже были повреждены, что вызвало воспаление, отек, а в конечном итоге перитонит и смерть. Погиб молодой, здоровый мужчина в полном расцвете сил, но ответственность за это никто не понес. Мать «сделала ноги», а маленький брошенный мальчик остался на руках у бабушки. Нет виноватых, нет наказанных, есть только пострадавшие.

Теперь понятно, почему про эту трагедию я не смогла найти никакой информации ни в новостных сводках, ни в Интернете. Бабушка об этом не хочет говорить –  ясно, горе. Муж спрашивает: «Зачем тебе это надо?» Ну разве непонятно? Сын вырастет, бабушки уже вдруг не будет, и тогда он начнет спрашивать у меня. Может потратить много сил, чтобы выяснить, что же было с папой, куда делась мама. Считаю, что я должна собрать эти крохи для него, и если придет тот день, который наступает у многих приемных детей, у него будет списочек родственников от бабушки, скудная информация от меня и собственные осколки памяти.

Одни психологи настаивают, что об этом с ребенком говорить надо, другие – нет. Придется руководствоваться интуицией, делать как лучше для ребенка, и параллельно изучать, как сделать так, чтобы травмы детства оставили минимальный отпечаток на взрослой жизни.

День 252-й. В субботу вечером мы с мужем ездили к друзьям, чтобы отвезти одежду, из которой выросли наши дети и до которой доросли их. Мы с ними попили чаю, поговорили «за жизнь», и, не сильно задержавшись, поехали домой. Но не доехали. Нам захотелось побыть вдвоем. Муж предложил поужинать в сетевом японском ресторанчике. Я была не голодна, но от таких предложений многодетные мамы не отказываются.

Мы прекрасно провели время, поговорили по душам так, как уже давно не удавалось из-за суеты. Гармонию портило лишь одно: я совсем не могла смотреть на официантку. От ее вида просто тошнило. Хэллоуин – не русская традиция, и то, как хотят искусственно впихнуть ее в местную культуру, мне совсем не нравится. Промолчу, что суббота – не день этого американского праздника, который я лично не перевариваю, но вид официантов никак не располагал к еде. Мы пришли получить эстетическое и кулинарное наслаждение, а тут у официантки на лице отваливающийся кусок кожи, кровища, ну, черная помада там и стрелки это мелочи. Мне было так противно, что я не могла даже взгляд поднять на эту прокаженную второй раз.

Дети хотели, наподобие американцев, пойти и отметить 31 октября. Пришлось пояснить, что русские люди не понимают и не готовы участвовать в этой американской игре. Ведь даже если бы дети вырядились – чего мне не хочется, и пошли с колядками по домам, их бы там никто не ждал. Это в американских семьях почти все ждут, готовы поучаствовать и дать детям сладостей. Но не здесь. Может, молодежь побесится на дискотеке в карнавальных нарядах, но это не всеобщее настроение. Дети могли бы нарваться на нежадных людей, которые совершенно не понимают, что от них хотят, или наткнуться на ревностного православного, и тут бы им влетело по первое число. Благо, часть дня мы провели в машине на пути к бабушке, а та с лихвой компенсировала детям их жажду сладкого.

Сегодня праздник на моей родине. День всех святых. Он сродни Родительскому воскресению. В отличие от американцев, по традиции нашей семьи и моей родины этот день посвящен глубокому почтению предков. Все идут на кладбища, зажигают там свечи, кладут венки или букеты из хвои и цветов. Если едешь в темное время на машине, все кладбища в огнях. Мы тоже хотели съездить, но мужа завалили срочной работой, я водить да и ходить пока током не могу, а на улице была грязь по колено, снег с дождем. В результате мы весь день провели дома.

Момент, на который я не впервые обращаю внимание, –  меня все трогает. Наш младший сынишка без запинки и фальши называет бабушку бабушкой. Он ждет встречи с ней, он ее обнимает, играет с ней и дедом в карты, чувствует себя совершенно органично. Слова «папа» и «мама» проскальзывают очень редко, чаще в третьем лице, а если они обращены к нам, то мы по-прежнему прыгаем от радости до потолка. Может, я повторюсь, но это явление я по-прежнему объясняю себе тем, что слово «бабушка» вертелось у него на языке всю жизнь, а «папа» и «мама» выпали из его речи за ненадобностью. Очень надеюсь, что они туда вернутся, и будут присутствовать естественно и органично. Я буду счастлива, если так случится. Но для этого сын должен не только поверить, а прочувствовать до глубины души, что так оно и есть. Он должен изгнать из сердца страх, а может, не он, а мы, – страх того, что эти два слова снова не покинут его и не исчезнут, не предадут и не причинят новую боль. Сынок, присматривайся, сколько нужно, мы будем ждать. Мы тебя любим.

Дни 255-й – 256-й. Все прошедшие дни мы просидели в квартире у бабушки. На мужа навалилось нереальное количество работы на все каникулы. Он трудился, практически не вставая со стула, по 14 часов. Мне было так его жаль! За окном по-прежнему лил дождь со снегом, поэтому дети гуляли мало. Я настояла, чтобы младший читал и пересказывал мне книгу. Это было непросто. В то время как остальные дети одолели 200 страниц, он успел прочитать главу.

Квартира у бабушки маленькая. Дочка спала на матраце в спальне бабушки с дедушкой и занимала все свободное пространство. Мы с мужем –  в проходном зале, а мальчики на диване в бывшей детской в шесть квадратов. Поскольку муж работал и ночами, а мне мешал свет и клавиатура, порой я ложилась между мальчишками. Поспать, правда, не удавалось. Они так и норовили побеседовать, да подольше и поглубже.  Я рассказывала про свое непростое детство, старший вываливал на меня всю обиду мира, а младший в основном слушал.

В субботу прислали еще работу, и стало понятно, что в понедельник, который был в этот раз выходным, в 7 утра мужу придется ехать на переговоры. Мы приняли решение, что после ужина поедем домой на день раньше, чем планировали. Причин было несколько. После 6-7 часов за рулем мужу пришлось бы рано вставать, чтобы добраться в центр Москвы, не успев отдохнуть. Вторая причина – с новой недели мы перевели детей на семейное обучение. Нужно подготовиться. Друг пообещал нам в подарок старые,  списанные в московской школе ноутбуки. Нужно было докупить запчасти, переустановить программы и съездить к другу их забрать. Ноутбуки старенькие, медленные, на них никакая игра или серьезная программа работать не будет, но для учебы их хватит. Всем нужно подготовиться и закупить продукты. Да, у меня большой опыт, но мне страшновато. 6,7,8 классы одновременно, при этом ребенок, который требует постоянного моего участия. Но дети так часто болеют, что они и так все время дома.

Мы поехали после 6 вечера. Последний час перед отъездом обычно был занят погрузкой кабачков, варенья и прочей продукции бабушкиного производства. Но не в этот раз. Вернее, в этот раз мы погрузились чуть раньше, а последний час мог бы стать сюжетом «Ералаша», как минимум. Прям, как в стишке Агнии Барто про Милочку. Со стороны должно было быть нереально смешно. 

Последнее действие перед отъездом всегда одно –  ловим кошку и сажаем в переноску. Целый час семь человек искали эту тварь. Картина маслом. Младшие дети залезли в спальне под кровать, стали вытаскивать чемоданы, и мамаша нашей кошки пошла в наступление. Она там спряталась, и давай на них шипеть и боксировать лапами. Дедушка бегал по этажам и вокруг дома с фонарем, старший открывал шкафы, бабушка собирала раскладные диваны, на которых мы спали, смотрела под ними, за ними, в них. Я вытаскивала тазики из-под ванной, ложилась на живот, шарила там руками. Все это мы проделали раз сто, но от перемены составляющих ничего не менялось. Мы залезали на шкафы, искали на балконе и в стиральной машине. Это было бы нереально и очень смешно, если бы не было так грустно. Время шло. В конечном итоге мы приняли решение ехать без нее. Со слезами на глазах сели в машину. Рад был только папа. Мы отъехали с тяжелым сердцем, проехали два дома, а тем временем бабушка поднялась домой. Вдруг раздался звонок. Звонила бабушка, а в трубку орала кошка. Все это время она пряталась в углу за диваном, за который мы смотрели, который мы двигали, и обследовали. Какую нишу она там нашла, неизвестно. Мы вернулись, забрали эту дуреху, а бедный дедушка без телефона еще целый час ходил вокруг дома с фонарем и искал ее.

Дорога домой прошла быстро. Погода была сухой, день выходной, машин мало. На подъезде, когда нам осталось сделать разворот и с шоссе уже виднелся наш дом, со второго ряда раздался веселый колокольчик:

- Дооомик наш роднооой! – это крикнул младший на радостях.

 Неужели это правда? Неужели для него наш домик и вправду стал родным? Так хочется в это поверить!

День 257-й. Сегодня к нам обратились с просьбой поспособствовать общению с мальчиком из группы сына в детдоме. Я попросила сына связаться с мальчиком.

- Напиши ему пару слов в ВК. Помнишь, и тебе друг писал, звонил. Я просила помощи в общении с тобой. Писала тебе, а в ответ тишина. Звонила, а ты трубку не брал.

- Мне приходило по 300 смс. Я и половины не читал.

- Правда? Во как.

- Я их не читал.

- Совсем? Я ведь не смс писала, а небольшой текст в ВК.

- Там так много было. Завалили. С ума сойти.

Ну конечно, мальчика, который терпеть не может читать, чужая тетка завалила тонной писанины. Но как мило, что он в этом признался.

…Полдня я не могла двух этих вонючек загнать в душ. Вечером прибежал старший:

-Ты слышала?

- Что?

- Мы обнялись по мужицки и брат закричал:

- Нашальнике, спасибо! Круто!

Ему очень понравилось. Он любит использовать выражения из «Наша Раша». Я очень рада, что дети дружны.

День 258-й. Новое начало старых традиций. С этого дня дети снова на семейном обучении. День вышел непростой, и это мягко сказано. Дети будут учиться не только со мной, но и в онлайн-школе, где по большинству предметов есть Интернет-уроки, тренажеры и тесты. В первую неделю должно было быть все бесплатно, но, как оказалось утром, большая часть не работала. Папа всю неделю ездит по работе в центр Москвы. Организовывал все он, так что я понятия не имела, что там за условия.

Сначала утром на меня наорал младший:

- Почему сестра не вынесла корзину с бельем?

- Доброе утро. Потому, что она пошла выгулять собаку, а тяжелую корзину у нас девочки не носят. Это у нас дело мужицкое, как ты говоришь. Силушка богатырская нужна. Так что можешь вынести.

- А почему я?

- Потому что ты сильный мужчина.

- А кто это раньше делал? Кто должен?

- Мальчики. Тот, кто моет туалет. А если моет сестра, значит, один из вас.

Потом пришел старший и тоже на меня наехал.

- Программа не работает! Тесты не работают! Все глючит!

- Ну, подождите до 10. Я позвоню. Пока они не работают. Оказалось, что хоть мы и должны учиться бесплатно во время пробной недели, половина и так работать не будет. Мне показалось дело бессмысленным, потерей времени. Загнала детей делать те предметы, которых нет в Интернете. Вечером нужно будет оплатить и работать по полной.

В общем, весь день был на эмоциях и нервах, нашей семье несвойственных. Я думала, что повешусь от постоянных наездов и претензий, с которыми я ничего не могла поделать. Ну ладно, один день мы переживем неорганизованными. У младшего было общество. В качестве домашнего задания нужно было ответить на вопрос «что такое счастье, и когда ты счастлив?». Сын ответил двумя предложениями: «Я счастлив, когда с друзьями. И когда компьютер».

- Сынок, это очень мало. Там, наверное, сочинение нужно на тему.

- Нет, такого не написано.

Спорить бесполезно. Я его оставила. Педагог ему ответит по полной. Так и было. Под вечер пришло письмо с ответом, что этого недостаточно.

- Сынок, а это все, что тебе нужно для счастья?

- А что?

- А бабушка, семья?..

- Да, баба и… А что?

- Все нормально. Видно, что ты подросток.

- Как?

- Ребенок лет 3-4-5-6-7 сказал бы: «Мама-папа». А у подростков на первое место уже выходят сверстники. Если я тебе предложу посидеть со мной дома или пойти гулять, сразу понятно, что ты выберешь. Родители уже не на первом месте, как у маленьких, у которых вся жизнь полностью от них зависит. Подростки более самостоятельные, но папа с мамой все равно нужны.

День 260-й. За два месяца, с момента травмы, меня порядком достала моя нога, равно как и медицинский футбол. Нога болит, ходить могу недолго, ни встать на носок, ни по лестнице спуститься, ни присесть на корточки, а невролог с ортопедом–хирургом-травматологом друг на друга стрелки переводят. Десятки уколов и таблеток. То и дело температура. Вот уже пятый день 37,3, никаких других симптомов, только боль в ноге. Нет, я не жалуюсь. Я пытаюсь объяснить себе, почему меня начали раздражать выходки младшего. Чтобы у меня началась адаптация на девятом месяце? Не думаю. Я ведь по-прежнему от него без ума. Да, эйфория прошла, но любовь никуда не делась. Эмоциональное выгорание? Ну, достают меня и остальные дети, это верно. Но, скорее, все связано с постоянным недомоганием. Как перешли на семейное обучение, сынок превратился в козленка. Скачет по дому, орет, избыток энергии налицо. Я думала, что будут учиться дома, и ночью станет спокойно. Нет, по-прежнему кричит. Конфликты мелкие, но стычки у нас постоянные. Прошу на первый этаж ходить в тапках, как ни убирай, а от собаки и шерсть, и песок постоянный. Три дня бегал, как назло, в белых носках. Каждый раз забывал тапки. Причем в носках одних и тех же.

- Где тапки? Забыл? А носки что? Опять те же грязные? Я же их не отстираю, будешь сам руками стирать. Вначале ведь ты сам стирал и каждый день менял.

- А я их наизнанку надел. Теперь не грязные. – И показывает мне пятки.

- Это что такое? Если будешь без тапок и в грязных носках, на кухню не пущу. Ты все это потом в кровать тащишь. Смотри, сколько шерсти.

- Значит, не буду на кухню ходить и есть не буду! – и хлопнул дверью.

Голова трещит, жаропонижающее и обезболивающее не помогает. Температура на мертвой точке, нога болит ко всему. Спустя время на лестнице слышен топот. Он по-прежнему перемещается по ней только бегом. Прибежал с улыбкой и босой.

- Тапки где?

- Я носки меняю.

- Молодец. Поменяй, надень тапки и приходи.

Опять хлопнул дверью и пошел.

Под вечер я собралась готовить ужин. Обещал его по своей воле готовить младший, но не пришел. Пришел за полчаса до ужина с традиционным вопросом:

- А что на ужин?

- Какая разница?

Обиделся и ушел. Сидел на втором этаже один в полной темноте. Остальные дети были на занятиях. Я поднялась. Легла на него верхом. Он смотрел фильм, а у меня другого подхода к экрану не было. Он заулыбался.

- Ну что? Скучаешь?

- Нет. Ты тяжелая.

- Я устала. Мне ведь обещали ужин приготовить, и…

- Меня не позвали. Но я же пришел. А мне так ответили…

- Свирепо, да?

- Еще бы.

- Но ты ведь не сказал, что хочешь помочь. Ты спросил, как обычно, что будет? Надо сказать, или спросить, не нужна ли помощь. Мама ведь непонятливая. И из-за болезни нервнаааая…

- Это да.

Мы помирились. Обычно сын дуется не более пяти минут, потом на его лице вновь сияет улыбка.

День 262-й. Благодаря тому, что дети ходили в школу рядом с домом, они нашли друзей в шаговой доступности. Поскольку мы живем  в пригороде, встреча детей с друзьями всегда была сопряжена с перемещением на машине и, соответственно, привязана к нашему с мужем расписанию. Теперь этот вопрос частично решен. Самые близкие друзья так и остались на расстоянии, но появились новые рядом. А это важно для каждого подростка.

Поскольку мы теперь учимся дома, то суббота у нас выходной. Ура! Только у дочки сольфеджио в 16. Перенести его некуда. До обеда дети убирались, а после обеда пригласили друзей. Мое мнение остается неизменным – пусть лучше дети с друзьями у нас, чем неизвестно где. Особенно это касается приемного ребенка. Может, мой опыт приемного родительства пока более чем скромный, но здравый смысл подсказывает, что если двери нашего дома будут открыты для друзей сына, то мы, во-первых, непременно будем знать, с кем он дружит и чем занят. А во-вторых, если детям у нас интересно, весело и они будут знать, что им здесь рады, то им не нужно будет искать менее безопасные места для встреч, а их предостаточно. Далеко ходить не нужно: на пути в школу стройка. Таунхаусы обманутых дольщиков так и манят. Мы нередко видим там подростков, которые курят, используют какие-то препараты, лазают и прыгают. Соседский подросток уже дважды заработал там перелом.

Итак, в субботу, когда в школе кончились уроки и наши убрались, к младшему пришел одноклассник. Его пока, к сожалению, мама с ночевкой не пускает. Это вовсе не удивительно – не пускать ребенка к незнакомым людям на ночь. Нужно будет пригласить маму на чай, познакомиться и заслужить доверие.

Мальчики сначала гуляли, потом играли дома, затем решили погулять снова, но на этот раз с четвероногим другом. Когда мы закончили делать покупки и забрали дочь после сольфеджио, у нее уже были планы. Друга сына мы отвезли домой и одновременно забрали подругу дочки на ночевку.

Мальчики сделали неудачную попытку проводить друга домой, но в результате решили дождаться машины. Сын, исполненный храбрости, провожал друга через стройку (другой дороги нет), проходя мимо трех жилых коттеджей. Единственный фонарь на огромной территории тускло освещал дорогу. Мальчики хоть и были с фонариками, но те не сильно помогали. Днем там проходили вместе с собакой, и та перемазалась настолько, что ее пришлось мыть. Делать это повторно желания не было, поэтому смельчаки пошли без охранника. Когда приблизились к концу стройки, друг резко потерял смелость. Дальше путь лежит около 150 м в темноте, мимо цыган, по грунтовой дороге, а уже потом есть и фонари, и дома, и асфальт. Попросил нашего сына проводить его дальше. Тот вроде согласился, но… Вдруг из темноты раздалось зловещее рычание. В свете фонаря засверкали два огонька. Думаю, это мужчина из крайнего дома выгуливал свою овчарку, как обычно, но дети ее не знают. Да и собака та агрессивна. Хоть я и знаю хозяев, сама к ней не подойду. Глаза по пять рублей, сердце бьется ниже пояса на бешеной скорости, воображение рисует ужасных клоунов, собак Баскервилей, и кто его знает что еще.

Сын быстро смекнул, что идти обратно придется уже одному, и хоть дорога всего каких-то 300-350 метров, воображение сделало свое дело. Недолго думая, мальчики сначала попятились, а затем резвым шагом потопали к нам домой дожидаться машины. Как только сели к нам, начали наперегонки рассказывать, как это все было ужасно. Сами виноваты, и могут радоваться, что им несильно влетело.

Ходить по темноте через стройку, хоть и было всего 6 вечера, детям, конечно, нельзя. Дорога из бетонных плит не всегда пустынна. Люди из соседнего микрорайона ходят по ней через нас на автобус, жители трех обитаемых коттеджей днем то и дело что-то сажают, косят, убирают снег, но в этот раз никого не было, да и кто его знает, кто там в темноте. Идти туда вечером можно лишь в трех случаях: большой группой, с родителями или с собакой. Темным зимним утром мы часто провожали детей в школу, если они не могли идти вместе. Надеюсь, впечатление останется надолго, и такая глупость снова придет им в голову не так скоро. Воспитательную беседу пришлось провести приличную, и не только для провинившихся.

День 263-й. Воскресенье вышло у нас не семейное. Девочки с утра пораньше решили поехать погулять по центру города, а заодно поискать братьям подарки ко дню рождения и на Новый год. К ним примостился младший. Муж часов в 10 уехал почти на весь день к другу – чинить динозаврические компьютеры детей, а старший в это же время надумал отправиться в центр. Что и говорить, было обидно. У меня болит нога, поэтому меня оставили дома стирать, готовить и т.д. При этом никто не сказал, во сколько ждать возвращения каждого. На радостях все уехали с ключами, так что если бы собака во внеурочный час попросилась гулять, даже не знаю, как бы я вышла из положения, поскольку справлять нужду в огороде ему запрещено. А если однажды разрешить, запретить потом уже не удастся. Понимание этого факта помогает мне и в воспитании детей. Последовательность вообще важный принцип воспитания, и неважно, дети это или питомцы.

Когда закончилась стирка, я понесла белье наверх. Эх, то, что я там увидела, реально привело меня в бешенство. Все мне говорили, что в субботу убрались, а там… Не пропылесосили, в шкафах вместо стопочек куча мала – они напихали все для отвода глаз, под не застеленными кроватями кроме пыли красовались носки, трусы, пустые бутылки от минералки, фантики от конфет. Как же я была зла! Вначале наш сынок был такой аккуратный, что я не могла нарадоваться, а теперь…

Со злости я решила применить  драконовский метод моего отца. Перевернула кушетки вверх ногами – благо они легкие, выгребла все из под столов и вывалила эту непонятную кучу из шкафа на пол. Я начала складывать все, как положено, но когда увидела, что одежда, которую я гладила через боль и не могу, вся мятая и скомканная, решила не продолжать, а вместо этого написала на бумага старо-новые правила с драконовскими последствиями.

Дело ведь не только в приемном сыне. Безобразие творится у всех детей, которые, пользуясь тем, что на второй этаж я хожу лишь раз в день вечером, поскольку нога не дает ходить по ступеням, распустились донельзя. Понимаю, что я педант, для меня бардак – то, что в других семьях могут считать нормой, но в данном случае, они перешли все границы, даже те, которые я пыталась в своем сознании расширить.

Наши старо-новые правила порядка (впервые в письменном виде):

1. Застилать кровать каждый день.

2. В шкафу порядок всегда.

3. Одежда не валяется, а висит (на вешалке, спинке стула, плечиках).

4. На столах порядок.

5. Никакой еды и напитков на втором этаже.

6. Со стола на кухне убирать за собой сразу.

7. Выключать за собой свет.

8. Еженедельная уборка.

9. Уличная одежда висит на вешалке, а обувь стоит на полке.

Тот, кто нарушает правила:

1. Не получает карманные.

2. Не гуляет.

3. Не приглашает гостей.

Это ведь все элементарно, Ватсон. Поел, тарелку убрал, вышел, свет выключил, домой вошел, куртку повесил, а не на пол бросил, встал, кровать застелил… Что тут такого? Малышами были, и все это знали, что же в их подростковых мозгах сдвинулось?

К обеду никто не вернулся. После 14 часов я устала ждать и, успокоившись и выпив обезболивающее, заснула. Когда дети вернулись, их ожидал шок. Они начали читать правила, которые я пока оставила на папином столе. Я не подавала виду, что проснулась и одним глазом наблюдала за происходящим. Младший буквально притащил сестру за руку к столу, тыкал пальцем в отдельные пункты:

- Видала?

- Какой ужас.

- Драконовские правила.

- Да это ж полный кошмар.

Тут сын заметил, что я не сплю.

- Это что? – махнул головой в сторону папиного стола.

- А ты как думаешь? Как вы считаете, вы больше дети или взрослые?

- Я приближаюсь к середине между ними, – ответил старший.

- Все зависит от того, кто вы. Если вы дети, малыши 4-5 лет, то никаких претензий. Мама носится, мама все за вами собирает и убирает, попы, сопли подтирает со всеми вытекающими. Но если вы все-таки не мелочь пузатая, а уже считаете себя большими, то я все это за вас делать не должна, и мои претензии вполне уместны.

Народ дружно промолчал. Быть взрослым, значит, брать на себя ответственность, а им ведь еще так хочется быть детьми, ни за что не отвечать и лениться…

День 265-й. Дети учатся сами. Из школы ждем пока темы докладов. Муж наконец установил мне в ноутбук все их пароли. Вечером я села проверять успеваемость детей. Зашла на сайт и вскоре подняла кипиш. Очень много «двоек», но, как оказалось позже, дети не виноваты. У них не работали автоматические тесты, поэтому они честно делали домашние задания без тестов и отправляли их, а оказалось, что оценка состоит из двух частей. Домашняя работа - 40%, а тест 60. Раз теста не было, за все «два». Лишь позже мне удастся пообщаться с кураторами и доказать необоснованность оценок.

Лучшим учеником оказался младший. Вот прикол. Ему просто повезло потому, что он ленится. Домашние задания не делал и не отсылал. Вот «два» и не получил. Запросов море, а работы чуть. Получил по полной программе. На все вопросы, почему за две недели нет домашних заданий, ответ один – завтра.

- Сколько ты меня будешь завтраками кормить?

- Ну, ведь срок сдачи 20 декабря.

- Да, но ты что, за всю четверть будешь все в один день делать?

- Завтра или послезавтра сделаю.

- Нет, милый, я уже сыта. Наелась завтраков. Прямо сейчас пойдешь и сделаешь один урок из тех, которых нет в интернете.

- Я устал.

- О да, ты что с 8.30 до 19 часов без перерыва учился?

- Нет.

- А если учился бы, то все бы сделал. Причем до 15, и давно бы отдыхал. Вперед!

Эх, так и норовит схитрить, не сделать и даже, сказала бы, обмануть. Может, обманом он это не считает, но по факту так и есть. Будем воспитывать.

День 266-й. До дня рождения еще две недели, но уже которую неделю мы обсуждаем подарки. Муж вообще в бешенстве, с чего младший взял, что должен получать дорогие подарки, и все, что он хочет, бестолковое. Как-то он спросил у папы, на какую сумму можно, а тот, не подумав, сказал, что у него нет четкой суммы, но она должна быть разумной, и, услышав, что хочет сын, он ответит да или нет.

Эх, спасибо, папа. Он вывернулся, а мне достается. Уже который день смотрим в Интернете велосипеды.

- Ну, что там с подарком?

- Надо папу дождаться. Не было времени поговорить. Куда спешить? Снег выпал.

- Ну, я бы и так покатался.

- Нет, я не разрешила бы по льду без зимней резины.

- А я куплю.

- Трюки на льду? Ты не мастер пока. И вообще нам эта идея не очень нравится.

Глаза на мокром месте. Причем говорит, сидя ко мне спиной, с капюшоном на голове.

- Мне не нравится общаться с затылком. Может, ты развернёшься, чтобы я твои глазки видела?

- Зачем, я телек смотрю.

Я выключила звук и переключила на список программ.

- Давай, повернись ко мне.

- Зачем?

- Это правила приличия. Когда говоришь с человеком, то смотришь в глаза, и тогда лучше понимаешь, что он думает. - Ноль внимания. - А вообще, почему ты не поговоришь с папой?

- А что говорить, он скажет «нет», и все.

- Понимаешь, на БМХ можно только трюки делать, а если вся семья поедет на речку или в лес или еще куда кататься, то ты не сможешь.

- Смогу.

- Нет, не сможешь, – я набрала в поисковике и показала ему. - Для катания по городу на расстояние не подходит.

- Ну, я на старом сестры буду.

- Ага, все лето мне кричал, что это старый драндулет, что ты себе ноги переломаешь, и при любом случае ездил на моем, а теперь он подойдет.

- А гироскутер?

- Мы ведь это много раз обсуждали. Это бестолковая вещь для ленивых. Тебе нужно двигаться, ты растешь.

Слезы.

- Тогда мне ничего не надо!

- Это не ты говоришь, а твоя обида. Придет папа, поговорим.

Перепалка длилась почти час. Я уже порядком устала от этого тона недовольного вымогателя.

- Мы готовы купить тебе хороший классический велосипед со скоростями без всяких вопросов. Ты ведь только о себе думаешь, а про семью забыл.

- Семья кататься не будет, только я.

- Никто и не претендует на БМХ. Но семья ездит вместе. Мы ездили на велосипедах по столицам Европы, по Будапешту, по Загребу, по хорватским берегам…  И потом, старый велосипед нужно продать, чтобы новый поставить. Гараж не резиновый.

- Я под крыльцо поставлю.

- Куда, там места нет. Доски, горшки, лопаты.

- Я там уберу, и войдет.

- Как уберешь? Выкинешь?

- Ну, на лестницу можно из подвала.

- Нельзя. Это пожарный выход из котельной. Если туда поставить велосипед, то дверь не откроется.

- Надо будет, я выйду и уберу его.

- Как ты себе это представляешь? Начнется пожар, а мы будем ждать, пока ты будешь круги наматывать с велосипедом, и не сможем газ отключить? Так не пойдет. Разве что тебе в кровать ставить…

- Можно и в кровать, а я на пол лягу.

- Смеешься?

Тут и папа приехал.

- Я пошел.

- Куда? Ты ведь с папой хотел поговорить. Никуда идти не надо. Сейчас поговорим.

Забился на кухне в дальний угол.

- Пап, тут с тобой поговорить хотят.

- Про что?

- Про подарок на день рождения.

- Я же говорил. Лучший подарок - открыточка.

- Ну, пап, ты же знаешь, про что я. Сына, давай, говори, что хотел. Или мне и впредь так транслировать твои желания?

Молчит, как будто его и нет вовсе.

- Лучше открытки ничего нет, – папа в своем ироничном духе. - А вообще, ребята, мне сейчас некогда. Я вас тут развозил, работа стоит. У меня сроки.

- Ну ладно, иди наверх, позже поговорим. Папе надо работать.

Примерно через час я поднялась. Думала, найду сына в слезах. Сидит, локти на столе, голова на ладонях. Я его обняла. Он взбрыкнул. Оказалось, они с братом беседовали, а я помешала. Он встал и запрыгнул на кровать. Глаза светятся, на лице улыбка. Поняла. Догонялки. Ну ладно, играть, так играть, хоть и на одной ноге. Я к кровати, он прыг на другую. Я туда, он кузнечиком на пол. Я развернулась, он снова прыг на кровать. Я хвать его за ногу, а он все равно ускользнул. Я распласталась через две кровати, живот в воздухе, поясница болит, встать не могу. А он, хихикая, побежал в спальню.

Выручил меня старший. С такого положения с моей спиной, да еще тщательно помятой после вертебролога, не встать. Мы отправились в темную спальню, а тут дочь навстречу. Воспользовавшись ситуацией, я усадила всех на кровать на молитву. Дурили, но сделали. А между делом уже десятый час. Спать пора. Но они все развеселились. Повалили меня.

- ОБНИМААААШКИ!!! – крикнули дружно дети, и тут же дочь легла под левое плечо, старший верхом, а младший справа, но так, что я еле могла поглаживать его белобрысую шевелюру. Еще с полчаса мы провели в таком положении, темы все крутились вокруг глупостей. Младший то лежал рядом, то укладывался на пол. В конечном итоге я их, навеселе, отправила по кроватям. Слава Богу, больше никто не плачет, не дуется и не обижается. Победа.

День 267-й. Обнаружив, что его мама не только в федеральном розыске за неуплату алиментов, но и – в уголовном, я развела бурную деятельность, которую наша опека сначала не поддержала. Только после моих настойчивых звонков наш куратор проконсультировалась, и оказалось, что я права, и мы можем сразу подать заявление на признание мамы умершей без того, чтобы признать ее безвестно отсутствующей. Писала и звонила я во все стороны. В службе сопровождения помочь не могут, другие не хотят, третьи не умеют, четвертые прислали ссылки на сайты, которые я и сама нашла. Ну что ж, я тетенька взрослая, была - не была, буду сама ковыряться. Открыла сайт МВД его города и стала искать. Вуаля, мама в разделе розыска по сей день. Звоню в опеку. Так и так, надо запрос делать, чтобы был документ. Они решили, что для подачи в суд хватит и копий. Но я же неугомонная. Давай советоваться со знакомыми юристами, которым мы совсем не в тему. Все говорят, нужны оригиналы. Ладно, опека не хочет, не может, народу не хватает… Девочки хорошие, жалко их. За три копейки пашут. Законный я представитель или нет, в конце-то концов. Что из этого выйдет, не знаю, но я сама сделала запрос через сайт, прикрепила копию распоряжения. На данный момент мой запрос зарегистрирован, и ему присвоен официальный номер. Уже что-то.

Диспансеризация у нас зависла. Все за один день – это вранье. Уже восемь раз там был муж. Хорошо, что в психдиспансер пошел по записи. Сегодня я делала справку для замены прав, а там одна в декрете, вторая на учебе до конца месяца. Эндокринолог нас послала на УЗИ, но записаться никак. Через сайт нельзя, через оператора нельзя, говорят, через врача, но попробуй прорвись к нему. Лор послала на КТ, но это высокотехнологическая медпомощь. Только с разрешения заведующей, а ее в субботу нет. КТ только во взрослой поликлинике, и то – по особой записи. Платно тысяч пять, но наша врач в поликлинике не может читать диск, компьютер старый, а пленку не дают. УАААААА! Засада. Уролог на учебе до конца месяца. Вписывать наши обследования не хотят. Муж к заведующей не пойдет. Как кипиш, так поднимать его мне. Как же я не люблю эти остатки советской безалаберности и хаоса! Неужели нельзя все организовать по-человечески?! Такими темпами эту чертову диспансеризацию мы и до конца года не пройдем. Просто жесть.

Невролог на энцефалограмму даже не взглянула, диагноз, видать, понятен ей по глазам. Ортопед глянул на сына пару минут, сказал, здоров, а то, что в карте заключение областного специалиста, который осматривал сына полчаса, ставил на зеркала – это все по барабану. Аллерголог и спирометрия – никому не нужны. Плевали мы на третью группу. Денег нет, и у вас команда, понимаем, пишите вторую и дайте нам спокойно жить. Эх, как только ноге будет чуть легче, придется идти на беседу к заведующей и требовать вписать все, что есть, если они сами мало что могут.

Очередь на УЗИ была такая, что врач заявил: примет еще пятерых и все, остальные по домам. А у нас эти УЗИ все есть, кроме нестандартной щитовидки. Ну зачем врача перегружать, что там такое могло за два месяца у нас появиться?

Все, я разошлась. Мне еще и в наркодиспансере досталось. Права кончаются, надо срочно делать, и муж, как нянька, со мной ходит. Прешься хромая туда, оттуда шлют за тридевять земель в Сбербанк – это муж ездил, пешком далеко, да и я толком не хожу. Потом в смешной тетрадке посмотрели, нет ли меня в списке, и послали к врачу –женщине в весьма преклонном возрасте. Наш диалог поверг меня в шок.

- Курите?

- Нет.

- Пьете?

- Нет. Я стопроцентная трезвенница.

- Скучно живете.

- Ничуть. У меня четверо детей.

- Как жаль. В старости вам нечего будет вспомнить.

- Что? Простите? Я не ослышалась? От кого-кого, но от нарколога я таких слов не ожидала. С чего мне начать? Сначала запить, потом закурить, а на радостях колоться? Или начать сразу с наркоты, а потом и детей бросить, чтобы о них не вспоминать?

То ли у нее такой чудесный юмор – хотя она сидела с каменным лицом, то ли ее все достало, то ли болезнь какая настигла вместе с пациентами… Люди добрые, может не надо, а? Вы же врачи!

Я тут же вспомнила, как в мои 35, когда я вынашивала третьего ребенка, врач в Центре планирования семьи мне заявила: «Ты старая и больная, если и родишь, то уродом будет!» А родила я ей назло светловолосую, зеленоглазую, талантливую красотку.

А потом удивляемся, что в стране столько абортов и брошенных детей. Зло берет на таких людей, которым не место в медицине.

День 269-й. Старший сын не изменяет своим привычкам. Стало чуть легче, давай надрываться. Фронт работ на субботу был обозначен для всех четко. Прежде всего, доделать все уроки, а потом убраться. Но не тут-то было. Как только мы с папой вышли за порог, сыновей понесло. Мы поехали по магазинам. С пятницы папа с детьми начал ходить в бассейн. Папе и младшему нужны очки, у меня купальник весь выцвел. Не удивительно, ведь ему больше 10 лет. Да и продукты на неделю нужны. Младший продолжил слать мне сообщения про подарок на день рождения, с разными идеями. Он ведь бесконечный генератор идей, неугомонный, и совершенно нетерпеливый. Пока сын мне сто раз написал, и примерно столько же раз позвонил, он успел с братом потягать мебель. У старшего же температура спала, и по закону жанра он должен себя уморить. Вместо того, чтобы закончить уроки и элементарно пропылесосить, мальчики решили сделать генеральную уборку с тотальной перестановкой. Слава богу, им не хватило сил переставить шкаф. Младшему пришлось снять все со стола и убраться там, это плюс. Но старший так замучился, переставляя мебель, что ни до уроков, ни до уборки общественных мест не дошел. Как всегда. Так себя по глупости уморил, что к вечеру снова была температура, Ему было плохо, и он был зол. Ко всему, он не смог выспаться ночью. После перестановки кровати стоят так, чтобы можно было по ночам болтать – голова к голове. Младшенького ночью опять понесло. Старшему он сначала несколько раз врезал, размахивая руками во сне, а потом и вовсе начал петь и танцевать лежа. Старший проснулся утром совершенно разбитым. Мы предложили поставить комод меж кроватей, но он отказался.

- Так я хоть могу до него дотянуться и успокоить. А если будет комод, то придется вставать.

Даже не знаю, радоваться или плакать. Препараты явно не справляются. Но мне интересно то, что теперь он не кричит. Бормочет, шепчет, но танцев и пения еще не было. Значит ли это, что он счастлив? А может, так возбужден в ожидании дня рождения?

Дни 271-й – 272-й. Все дети разболелись. У дочки 38, у старшего по-прежнему 37,1 и болит горло, а у младшего сопли ручьем. Он пребывает в предвкушении дня рождения. Считает дни до его наступления. Строит планы. По мере возможности дети учатся. В прошлые выходные мы дружно не выдали всем карманные. Жаль, но дети должны усвоить урок. Работа за неделю должна быть сделана вовремя. Хотя на сайте и написано, что до 20 декабря, но у нас аттестация уже 17-го, а оставлять работу на последний день неразумно. Детки учатся самостоятельности, учатся планировать свое время, распределять задания. Я каждый день захожу на сайт и смотрю, что сделано. Порой приходится стимулировать их желание трудиться, хотя все четко понимают, что тот, кто не справится с экзаменами, вернется в школу на дневное обучение.

Младшенького после недели испытательного срока мы все-таки посадили на кухню. Иногда работает за своим столом, но уж много чего его там отвлекает. Старшему приходится надевать наушники, а то братец все что-то напевает, читает и диктует себе вслух с разными звуковыми эффектами.

Младший учится сам. Умничка. Я им очень горжусь. Правда, речь нам придется развивать самим. Сегодня мы тут на пару чуть по полу не катались от смеха. Пересказывал мне ОБЖ. Тема простая, про зимнюю одежду. Все вроде понимает, но речь за мозгами не успевает. Чего он только не наплел! Жаль, что я не записывала. От фраз: «Зимой в зимней (вместо городской) одежде в лесу неудобно».

- Зай, ты уверен? Считаешь, что лучше в купальнике, чтобы не потеть?

Смеется, аж заливается:

- Ну, там обувь важна.

- Это понятно, но может в сланцах?

Опять смех:

- Ну, она там слишком тяжелая.

- Что, сланцы тяжелые? Зато ноги не вспотеют.

- Нет, шуба, – и смеется.

- В шубе в лес нельзя, чтобы медведи за своего не приняли?

- Да неееет, – смех, – тяжелая, и не должна намокать.

И давай мне подозрительно складно говорить. Я на диване, он за столом. Из-за перегородки его не вижу.

- Что ты там читаешь?

- Ничего. У меня тетрадка.

- Давай мне учебник, а то мы тут такой юмористический рассказ с тобой сочинили.

- Ну, у меня не получается все пересказать.

- Ничего, научишься.

- В лесу неудобно в городской одежде, она тяжелая и намокает.

- Во!

Должен был и вторую тему закончить, но ведь он любит делать все, кроме учебы. Вызвался готовить ужин. Нога болит, еще и шею заблокировало после лечения, так что я радостно согласилась. Дочку вызвал в качестве моральной поддержки. Она легла на кухонный диван. Температура ее замучила. Танцы, пляски, песни, 40 минут – и на столе у нас отбивные из индейки на горчице и салат. Вкуууусно. А потом еще на десерт забацал консервированный ананас со взбитыми сливками. 12 лет парню. Завидуйте. Я начала учиться готовить в 17, когда уехала из дома. На кухню меня пускали только овощи чистить. А за день до этого мальчики вместе готовили наше национальное блюдо. Мне, конечно, после двух дней поварят кухня досталась в печальном состоянии. Хоть дети и произвели три попытки ее реанимировать, без меня не обойдется. Тесто везде, масло тоже, овощи местами. Издержки производства.

День 273-й. Ночью опять говорил. Я сонная, встать не могу. Все болит. И нога, и шея. Муж с утра пораньше поехал к врачу на консультацию. Ему придется лечь на операцию. Младший прибежал, лег на меня, обнял. Сначала давай считать дни до дня рождения. Потом принес ноутбук, начал показывать мне видеоурок и хвастать, какая у него классная преподавательница по русскому.

- Я что спросить хотел… – выглянул в окно.

- Неужели про то, что будет на обед? Только не это, – смех на весь дом.

- Сколько осталось? Как так, вчера было девять дней, и сегодня тоже девять.

- Такого быть не может. 

- А что, я в 3.30 родился, мы прям рано утром будем отмечать?

- Пожалей маму, я в 7 труп еще.

- Нашальника, мы там, жмене, помолимся утром, и стразу подарки там, планшет...

- Какой такой планшет? Неееет. Таблица умножения, справочник по правописанию…

- Какая таблица?

Хотел было возмутиться, но дошло. Раньше он на наш семейный юмор обижался, а сейчас, девять месяцев спустя, уже сам участвует.

После обеда делал русский. Выскочил из-за стола, прыгает, смеется:

- А что на ужин будет?

- Ой, не надо. Я ведь только закончила с обедом. Вон, жульен еще остался.

- А завтра на обед? – скачет с линейкой в руке и хохочет.

- Слышь, сосредоточься на русском, а то наделаешь ошибок.

- Нашаааальника, я все сделал. Смотри, жемене, нашальника.

Опять хохочет и тычет мне в нос выполненное задание.

Порой я думаю, что мне с ним легче, чем со старшим. Старший все пререкается, спорит и хмурый, как туча, что его ни спроси – ему плохо. А эта мелочь белобрысая, как солнышко, надурит, но улыбается. И я таю как мартовский снег. Он точно мой личный хихиатр. Как подойдет, так обязательно пробьет на хи-хи.

Когда писала эти слова, я еще не подозревала, что буду хохотать посреди ночи. Дочка не могла уснуть до полуночи. Я ее поцеловала еще раз и пошла проверить мальчишек. Пока опускала жалюзи, сзади раздался шорох. В полной темноте я вышла из-за тюлевой занавески, тихо развернувшись. Ничего не было видно, поэтому включила на телефоне фонарик. Все мое тело ощущало присутствие на пути преграды. Фонарик слегка осветил комнату. В середине стоял скульптурой младший сын.

- Милочек, пойдем в туалет, – сказала я, опустив фонарик и обняв сына за плечи.

-Тихо! – ошалевшими глазами он оглядел комнату, подбежал к стулу брата и наклонился над ним. – Тихо! Котлетка!

Я чуть не взорвалась от смеха. Он сел на кровать.

- Зайка, ложись в кроватку.

- Что?! Где?! – испуганно спросил он, широко распахнув свои голубые глаза.

- Ложись, милый. Я тебя укрою.

- А, – его голова коснулась подушки, и он мгновенно уснул.

Я накрыла сына одеялом, поцеловала в лобик и тихо вышла. Этой ночью побегу к нему еще раз, но вставать он больше не будет. Мой сон прервет лишь его сноговорение. Мне смешно, очень смешно, но и волнуюсь одновременно. Ведь если он вскакивает на препаратах, значит, они не справляются. А на гениальном медосмотре невролог прописала нам пить половину той дозы, которая назначена платным врачом, даже не взглянув на энцефалограмму. Еще раз убеждаюсь в том, что этот осмотр – пустая формальность.

День 278-й. Девять месяцев дома. За это время можно выносить своего ребенка, но из чужого сделать своего за такой срок можно вряд ли. Тем не менее считаю, что нам это в большей мере удалось. Возможно, еще и потому, что он с самого начала был моим. Я никогда не ощущала, что он мне чужой. Не знаю, считать ли это везением или судьбой, но ребенок, которого я не носила под сердцем и не рожала, занял в моем сердце и моей жизни такое же место, как и все рожденные мною дети. За этот срок я не увидела проявления плохих маминых генов. Конечно, я замечаю повадки, привнесенные из учреждения, но, благодаря сочетанию его приятного и от природы доброжелательного характера и бабушкиных усилий, пребывание вне дома не нанесло такой урон, какой могло бы.

За девять месяцев папа достиг уровня «уже не гость». Ушло ощущение присутствия чужого, но пока еще не дошло до следующего уровня. А дети, они его приняли сразу. Разве что для старшей все немного иначе. Она ведь с нами живет лишь в каникулы и узнает все из рассказов и этого же дневника. С новым братиком общается удаленно, а для создания близких родственных связей нужно нечто большее и главное – чаще бывать вместе.

С переходом на семейное обучение появилось больше времени для ласки. Теперь сын снова приходит утром для обнимашек. Он учится заниматься самостоятельно, учится просить и принимать помощь в учебе, учится не хитрить и не списывать. Наверное, большую роль сыграл случай, связанный с первой «двойкой» в Интернет-школе. Когда его обвинили в том, что он все скатал из Интернета, я разбиралась с учителем до победного. Знала, что часть работы он действительно списал, но половину все-таки делал с сестрой. Он по-прежнему плохо читает – спешит, пропускает окончания и теряет смысл, но теперь позволяет пояснять ему незнакомые слова, что она и делала. Пришлось занять оборонительную позицию и донести до педагога, что несправедливое обвинение во лжи ребенка, которому учеба и так дается тяжело, отбивает у него всякое желание стараться. Меня услышали и поняли.

Я научилась его учить. Нашла тот ключик, который подходит к замочку в его сердце. Все делаем маленькими шагами, с переменами на дурачество, попить и перекусить. Критиковать ошибки – это табу, но вот стоит перевести их в шутку – он с улыбкой все исправляет. Сын научился воспринимать нашу манеру шутить и перестал обижаться. Теперь он понимает, что здесь нет зла, желания уколоть или унизить. Порой и сам пользуется этой манерой.

За девять месяцев он вырос на 6,5 см и прибавил 8–9 кг. Сын все такой же стройный и мускулистый. Ест как обычный ребенок. Без капризов. Если еда ему совсем не нравится, он просто скажет, что это не его любимое блюдо, и съест хотя бы немного. Любит готовить – практически всегда. Сам выгуливает собаку. Сам ездит на тренировки. Туда на такси, обратно на автобусе.

Что удивительно – он всегда умел делиться. Дома научился делиться по-новому. Теперь, если делит вкусняшку или сок, или что-то еще, оставляет и для родителей. Раньше он делился с детьми, а с нами лишь иногда. Теперь всегда кусочек шоколадки приносит мне прямо в рот. Худею со страшной силой.

С момента введения жестких правил в комнате порядок на 90 процентов. При уборке дома ищет, где поменьше сделать, но без вопросов моет унитазы. Для мальчика-подростка убирается неплохо, но только если есть желание. А если желание гулять превышает необходимость выполнять обязанности, то может схитрить. Например, не помыть унитаз, а просто сунуть туда новый освежитель-дезинфикатор, или как его там. Но когда я ловлю его на этом, признается, что не мыл – не успел.

Ночи по-прежнему неспокойные. Плачет уже редко. В основном, когда получает отказ, или когда заставляют делать то, что неохота. И то отходит быстро. По моим ощущениям, стал нам доверять. Теперь знает, что если мы обещаем, то так и будет. Доверия прибавилось, а вот терпения пока еще нет. По-прежнему каждую неделю стараюсь звонить бабушке. Она все больше скучает, и мы все больше ощущаем, что у нас еще один член семьи. Первый год после рождения следишь за каждым прибавленным килограммом, за каждым сантиметром, за каждым новым словом или жестом, за каждым навыком. Радуешься новым достижениям. Отмечаешь каждый месяц день рождения. Новорожденный 12-летний сын в этом ничем не отличается. Разве что не любит напоминаний о том, что прошел еще месяц, как он появился. Наверное, ему, как и нам, хочется ощущения, что мы были вместе всегда. Пройдет год, и мы, как и родители лялек, перестанем считать месяцы и перейдем на годы. Очень надеюсь, что это будут годы, полные любви.

День 280-й. Как ни крути, а приемный ребенок – это киндер-сюрприз. Порой сюрпризы более чем неприятные, иногда они смешные, а временами настолько неожиданные, что даже не знаешь, как реагировать.

Так было и в этот раз. Сын застал нас своим поведением полностью врасплох. Утро началось с гиперактивного мальчика, который носился вихрем по комнате. В руке держал 4 тысячи – деньги от бабушки на день рождения и Новый год. Столько же получил и его брат, а сестры по тысяче. У них дни рождения уже прошли. Что он только не творил… Махал ими, как веером, представлял, что он в казино, потом что он их бросает нищим на улице, бегал, скакал, визжал… Как же он ждет этого дня рождения! А впереди еще неделя. Начиная с июля регулярно спрашивает, как будем отмечать, что подарим и т.д. Чудо наше нетерпеливое. Потом пришел с вопросом, можно ли поехать в город в магазин.

- Домашние задания все сделаны?

- Я сделаю, когда вернусь.

- Так не пойдет.

- Осталось всего три.

- Значит, их нужно сделать. А уборка?

- Я первый этаж убираю.

- И?

- Как вернусь, сделаю.

- Правила помнишь? Взгляни на холодильник. Там висят. Пока работа не сделана…

Сын пулей бросился к пылесосу. На реактивной скорости пропылесосил первый этаж. Причем не абы как! Залезал в каждый угол, за что я неустанно его хвалила. Потом, на зависть всем уборщицам, вымыл кухню и зал, а лестницу решил мыть не шваброй, а руками! Вот это да! Вот это мотивация! И все бегом, быстрее и быстрее. Через некоторое время пулей примчался с готовой домашней работой по английскому. У сканера попался под руку папе. Тот заглянул в тетрадь, и пошло-поехало. Муж выяснил, что сын подставил в задании все слова правильно, при этом не мог прочитать и тем более перевести ни одного слова. Сынок при этом утверждал, что ничего не списал. Чудеса какие. Это вызвало такое любопытство со стороны папы, что последующий час он посвятил уроку английского с сынулей. Тот аж всплакнул. То ли оттого, что напрочь забыл даже те слова, которые мы учили вместе, то ли оттого, что его поход в город в очередной раз отложился на неопределенное время, – сказать сложно. Факт остается фактом. От папы никуда не деться.

Только после усердной работы я разрешила поехать в город. Мы собирались за покупками, и я предложила подбросить его в центр. Мы покупали не только еду на неделю, к праздничному столу, на два дня рождения, но и подарки на Новый год для четверых детей, бабушек и друзей.

Домой мы приехали после 9 вечера. И тут нас ждал сюрприз. Мы знали, что младший сын нетерпелив, но мы и представить не могли масштаба бедствия. Сын знал, что младшая сестра подарит ему машинку на пульте управления. Она потратила немалую часть карманных, чтобы осчастливить братца. Как мы узнали только что, он всю неделю упрашивал ее купить подарок заранее. Дочь, естественно, отказывала. И это запредельно нетерпеливое чудо пошло в магазин и купило себе на деньги от бабушки машинку на пульте управления, и когда мы вошли в дом, он с ней играл. Тогда у нас отвисли челюсти в первый раз. Через 10 минут он спустился с улыбкой на лице и руками за спиной. Весь радостный, сообщил, что купил всем подарки на Новый год и Рождество. Подошел к папе и о чем-то с ним поговорил, после чего убежал наверх. Муж стоял на кухне у раковины, поэтому я не могла понять, что случилось. Как только сын ушел, муж с глазами по пять рублей подошел ко мне.

- Что случилось?

- Я в шоке.

- От чего?

- Он поздравил меня с Рождеством и вручил подарок.

- Это как?

- Вот так. Я такого в жизни не видел. Как можно быть таким нетерпеливым? Сначала себе за пять дней до дня рождения купил такой же подарок, какой ему подарит сестра, а потом меня за месяц поздравил с Рождеством.

- Может, он не понимает, что подарки под елку кладут?

- Не думаю, он просто не мог подождать.

Муж стоял напротив меня и был в абсолютном смятении. Вроде бы надо радостного сыночка благодарить за подарок и внимание, но шок (а именно в таком состоянии был муж) не давал ему это сделать. Он стоял как вкопанный и не мог пошевелиться. Все время повторял:

- Ну как это? Как можно быть настолько нетерпеливым? Это же ненормально. Неужели не мог подождать до дня рождения?

Тут сын снова пришел демонстрировать свое приобретение. Вся реакция, на которую муж был способен:

- Что? Машинок на пульте много не бывает? – и продолжил стоять столбом.

Я попросила дочь пояснить брату, что остальные подарки вручать не стоит. Он ей непременно покажет, что купил, и ее задача донести до него, что их все-таки стоит положить под елку. При первой возможно, конечно, с ним поговорю и я. Сын был так счастлив, что впервые сделал что-то для папы сам, что мы не могли рубить сплеча.

Кому-то может показаться: да ну, ерунда, подумаешь… Дай бог, чтоб так и было, и это не предвещало беды. Я в жизни не встречала столь нетерпеливых людей. Зная, что половое созревание и самый разгар подросткового возраста не то что не за горами, а стоит на пороге и кулаками в дверь стучит… То ли еще будет. Я даже думать боюсь. Мы учим его чистоте любви, целомудрию, семейным ценностям, но что если ему чего-то захочется и его нетерпение по-прежнему будет зашкаливать? И еще. Если с этим ничего не делать, что случится, когда он получит доступ к своей пенсии?

Я получила хороший урок. Больше в одиночку в магазин его не пускаем и крупную сумму в руки не даем. Разве что с 30 рублями за батоном. Мне еще предстоит выяснить, что он купил на 4 тысячи. Да, это его деньги от бабушки, но он не готов распоряжаться такой суммой. Мне сказал одно, а сделал другое. Хочу надеяться, что это просто незрелость. Что он как маленький ребенок, который лазает по шкафам перед Новым годом в поисках спрятанных подарков. Кто из нас не искал их в детстве? Хочется надеяться, что это некий отпечаток нищеты и детдомовской незащищенности. Что он не бездумно все это сделал, а просто, может, боялся, что отнимут, что не дадут. В детдоме ведь отнимали еду и вещи, которые он приносил из дома. Как хочется верить, что эта его черта со временем исчезнет!

 День 281-й. Поскольку на одной неделе два дня рождения с разницей в три дня, детям мы предложили два варианта празднования. Первый – экономный: каждого поздравляем в его день, но друзья приезжают в выходной, и все вместе веселятся (тем более что большая часть друзей – общие). Второй: каждый отдельно, но тогда первый отмечает на два дня раньше, второй на два дня позже. А поскольку через неделю после них празднует лучшая подруга старшей дочки, то мы будем три воскресенья подряд отмечать и интенсивно худеть.

В результате было принято решение, что у каждого есть право на свой собственный день рождения. Итак, старший празднует день рождения с друзьями сегодня, то есть на два дня раньше. Младшая дочь болеет, поэтому детям к нам нельзя. В программе – пейнтбол и пицца. Так мы еще не делали. Денег больше, но для меня хлопот меньше. Торт не пеку, вокруг гостей не бегаю, сижу на диване, лечу ногу. По понятным причинам меня с собой не берут.

Две команды по четыре человека яростно расстреливали друг друга на морозе на протяжении трех часов. Организаторы угостили их пловом. Потом еще два часа дети провели за столом. По случаю дня рождения пиццерия подарила им в качестве десерта маффины. По словам папы, все ушли довольные. А сын этот день рождения вообще считает лучшим на своей памяти. Вот и славно.

 День 283-й. Утро. Старшему сегодня 14. Раздается звонок. Это наша приемная бабушка. Ее звонок был первым. Она стала поздравлять меня, но я предложила ей поговорить с сыном. Для нее это оказалось неожиданностью. Но еще большей неожиданностью это стало для сына. Он знал, что бабушка позвонит, но, как он выразился позже, это было нечто. Вот так бабушка! Таких теплых слов, такого сердечного поздравления от человека, которого он никогда не видел, столько любви и тепла… Сын был ошеломлен. Сражен потоком любви, который из трубки лился на него водопадом.

Утром мы отметили, подарили подарки, задули свечи, съели торт. Каково же было удивление младшего, когда он увидел, что в подарок старший брат получил… книгу! Надо было видеть его лицо. Удивление, недоумение и полное непонимание происходящего отражались на светлом личике младшего. Он явно ожидал увидеть нечто эдакое… А тут… книга. Правда, необычная. Наши дети очень любят читать, но этот подарок больше для удовольствия. Дело в том, что старшенький – фанат «Звездных войн». Он не сказал, чего ему хочется, а я вспомнила, как он облизывался при виде этой дорогой, очень качественно сделанной энциклопедии по саге. Ко всему муж купил в Интернете новую компьютерную игру по теме. Сын был в полном восторге. Тем более что наши игры можно сосчитать на пальцах рук. Или даже руки. К тому же через пару недель выходит в прокат последний фильм, и мы, естественно, пойдем его смотреть.

Дочка оказалась тоже оригинальной. Заказала в Интернете, аж в Ижевске, у какой-то мастерицы украшение под заказ. По секрету всему свету – это кулон ручной работы. Дракон с камнем. Правда, дело не быстрое, да и почта у нас работает не спеша, так что эту неземную красоту придется подождать.

Праздник не праздник, а день-то рабочий. В 11 я посадила всех за уроки. Тем более, что до аттестации осталось меньше трех недель. В воскресенье весь день веселились, а теперь за дело. Младший под моим присмотром уселся на кухне. Открыл ноутбук, но на учебу никак не был настроен. И тут началось. Что бы вы ответили приемному ребенку на следующие вопросы?

- Интересно, это больно, если зарезаться? Я ведь могу проказничать, пока мне 12 и паспорта нет? Пока нет 14-ти, мне ничего не будет, и не посадят? Что будет, если прыгнуть со второго этажа с парашютом? Что будет, если я проткну себя ручкой?

Я даже не знала, что и думать. Он со мной играл? Дразнил? Проверял на вшивость? Какая шиза его посетила? Ведь при этом он скакал по кухне и явно веселился. Или это кризис в результате того, что мы на него насели с уроками? Он надеялся пинать балду на домашнем обучении, а не тут-то было.

Я отошла в зал, чтобы перевести дух, но наша коза-егоза последовала со своими вопросами за мной. Я попыталась сменить тему:

- Ты брата поздравил?

- Да. Утром.

- А шоколадку хоть подарил?

- Нет.

- Ты же ездил ему за подарком.

- Я купил книгу за две тысячи по компьютерной игре, но еще не решил, подарю ему или подруге.

А вот тут удивилась я. Вон оказывается, где собака зарыта. Может, поэтому он так удивился, что мы книгу подарили? Но тем более меня поражает то, что он купил не просто книгу, а дорогую книгу, и при этом не решил, для кого. Сколько же еще сюрпризов кроется в этом светлом мальчике?

- А на что ты потратил все бабушкины деньги? Сколько осталось?

- 150.

- Из четырех тысяч? Что ты накупил?

- Книгу в лабиринте за две тысячи, кофе папе на Рождество за 600, машинку себе за 1000. - Кофе шикарный, но лучше было его под елочку положить.

- А где она? Нету.

- Под Рождество поставим.

- А какую?

- Как какую? Какую бы ты хотел?

- Настоящую.

- Так она и будет. Настоящая, большая здесь, в зале, а искусственная на втором этаже, в коридоре. А машинку что, не мог дождаться?

- Зачем? Чтобы потом играть с ними вместе.

Я уже не сообразила спросить – вместе с машинками или вместе с другими детьми. Ждать осталось недолго. Зная старшего, он ему ответит тем же. Подарит дырку от бублика. Он у нас птица гордая. Любящая, гоооордая…

День 284-й. Этот день останется в моей памяти надолго. Нет, не из-за детей, они были дома. Из-за вас, мои читатели. Именно сегодня я услышала ваши голоса! И да, оказывается, вы существуете. Даже сложно поверить, что мои труды не напрасны. Что есть те, кто меня, вовсе не писателя, читают. Спасибо вам огромное за вопросы и отклики. Очень непросто писать «в никуда» в надежде, что это кому-то поможет. Однажды, когда я написала в соцсетях, в одной из групп приемных родителей, на меня наехали: мол, нечего себя тут пиарить. Как будто мне делать больше нечего. Я тетя взрослая и совсем не публичная. Еще когда в свое время читала лекции учителям и студентам по нравственности и профилактике зависимостей, у меня всегда был мандраж и хотелось спрятаться от многочисленных взглядов. Даже когда говорила с вами по телефону, у меня был озноб и леденели руки. Какой пиар! Разве что пиар «приемного родительства» ради того, чтобы ненужные дети из учреждений стали любимыми и домашними.

А вот и полный текст радиопередачи:

Корр.: Добрый день, дорогие радиослушатели. Добрый день, Анна!

Анна: Добрый день.

Корр.: Сколько у вас детей, сколько им лет?

Анна: Ну теперь уже четверо. Старшей дочери 18, второму сыну 14, нашему приемному 13 и еще есть дочка, которой 12 лет.

Корр.: Давайте я поясню. Поскольку все дети находятся в подростковом возрасте – сложном, трудном возрасте – по этическим соображениям мы не будем называть их имен, поскольку ребята не хотели бы, чтобы их обсуждали: одноклассники, друзья, знакомые и особенно – малознакомые люди. Поэтому будет у нас старшая дочка, младшая дочка, старший сын и младший сын. А приемный у нас – младший сын?

Анна: Да. Приемный сын младший.

Корр.: Тринадцатилетний.

Анна: На сегодняшний день он нам даже не позволяет публиковать его фотографии в соцсетях, даже в качестве семейных.

Корр.: То есть стесняется?

Анна: Или стесняется, или не чувствует уверенности, что в его сторону не пойдут какие-то обидные слова, или еще что-то. Поэтому мы пошли ему навстречу (мы всегда с детьми договариваемся, они тоже имеют право голоса) и поступаем так, как он пожелал, поэтому и в дневнике я избегаю имен.

Корр.: Угу. Что, у нас есть вопрос? Давайте. Алло!

Екатерина: Алло! Здравствуйте!

Корр.: Да, слушаем вас!

Анна: Здравствуйте!

Екатерина: Меня зовут Екатерина. Я бы хотела задать вопрос маме приемной. Ваш дневник написан довольно откровенно. Вы не боитесь, что ваш приемный сын его прочитает? И если это произойдет, как вы думаете, какова будет реакция мальчика?

Анна: В данном случае мне не придется гадать, потому что и приемный сын, и его бабушка дневник уже читают. Реакция у него совершенно спокойная, поскольку, прежде чем начать что-то публиковать, я попросила его разрешения. И мы обсуждали, сохранить ли наши настоящие имена или же публиковать дневник под псевдонимом. Остался псевдоним – ребенку ничего не грозит. Никто не может, за исключением очень близких людей, узнать, о ком речь. Поэтому я могу позволить себе писать очень откровенно.

Корр.: То есть вы выбирали между откровенностью и открытием имен?

Анна: В каком-то смысле – да. Поскольку все четыре – подростки, все-таки для них социум играет очень большую роль. Некоторые нюансы из личной жизни им бы не хотелось раскрывать обществу.

Корр.: А так есть возможность и рассказать, и не навредить детям?

Анна: Да.

Корр.: Так. У нас вопросы не только в прямом эфире пойдут. Есть вопросы, которые нам задавали заранее, поскольку мы анонсировали нашу встречу. И мы эти вопросы собрали, скомпоновали. И я вам сейчас эти вопросы буду задавать.

Анна: Договорились.

Корр.: «Скажите, пожалуйста, почему вы решили взять приемного ребенка в семью? Обычно люди усыновляют, если у них нет детей, а у вас и так уже было трое своих детей». Это из соцсети вопрос.

Анна: На самом деле, является большим заблуждением, что детей в семью принимают, прежде всего, люди, у которых нет своих детей. В Европе на сегодняшний день пятьдесят процентов приемных детей находятся в семьях, где уже есть дети. Я вчера связывалась с нашей опекой: в нашем случае одна треть родителей – это родители, у которых есть собственные дети. А в каком-то смысле, особенно касаясь подростков, проще иметь дело с воспитанием приемного ребенка родителю, у которого уже есть некий опыт воспитания детей. Очень часто у приемных родителей возникает такая мысль, что… когда случается какая-то беда, они думают, что мой ребенок кровный так бы не поступил. В данном случае, зная, как могут поступать кровные дети, из собственного опыта… (смеется) могу сказать, что вот такого вопроса у нас не возникает.

Корр.: То есть уже похожие ситуации были, и вы можете на них ориентироваться?

Анна: Конечно.

Корр.: А вот следующий вопрос: «Анна, почему вы решили взять именно подростка, а не малыша?»

Анна: Ну малышей в детских домах стало сейчас мало и, если бы мы хотели малыша, я бы еще вполне могла его родить. А цель наша была другой. Мы люди верующие, и… на самом деле сейчас в детских домах России, если я не ошибаюсь, около шестидесяти тысяч детей.

Корр.: Пятьдесят тысяч.

Анна: А, уже стало меньше.

Корр.: Уже меньше.

Анна: И благодаря «Детскому вопросу». (Смеется вместе с корреспондентом).

Корр. (с улыбкой): Мы старались.

Анна: Мы решили все-таки дать шанс ребенку, у которого этих шансов мало, то есть подростку из далекого региона.

Корр.: Понятно. Следующий вопрос: «Ваши родные дети были не против, чтобы взять приемного? Вы их как-то готовили к тому, что появится другой член семьи и такой большой? Какие у детей взаимоотношения сейчас?»

Анна: Наверное, нужно начать с того, что отчасти инициаторами появления приемного ребенка в семье были дети. Поскольку три года назад они участвовали в благотворительном проекте. Ездили в детский дом в Мытищи. Там музыкальный детский дом. И наши дети все музыканты, они проводили там для детишек занятия. И уже в то время они поняли, что такого быть не должно. Не должно быть детей, у которых нет папы и мамы. И с тех пор они упрашивали забрать их подопечных из детского дома к нам домой. Так что с детьми вопросов не было. Готовили мы их по мере того, как мы учились в школе приемных родителей. Скорее, это было похоже на тренинг, когда мы детям задавали вопрос и требовали от них ответа. Как бы ты поступил, если твой приемный брат что-то украдет? Если он начнет брать твои вещи без спросу? Если он тебя ударит? То есть мы пытались им дать понять, что реакция ребенка, у которого большая травма в жизни, она может быть не всегда адекватной. На сегодняшний день, и практически так было с самого начала, дети очень ладят. Они его приняли буквально с первого дня, и, если есть какие-то коллизии или конфликты, они ничем не отличаются от конфликтов между другими детьми. Сегодня мирятся – завтра ссорятся. (Смеется вместе с корреспондентом). В общем – ничего сверхъестественного.

Корр.: А вот тогда у меня тоже возник вопрос: почему не взяли кого-то вот из мытищинских ребят? Вроде уже знакомые…

Анна: Мы занимались в группе с детишками до шести лет, и должна сказать, что дети в Москве и в Московской области, уже старшие дети, – не очень-то и хотят ехать в семью. Видимо, ввиду того, что в детских домах здесь очень богато. Если это сравнить с дальними регионами, откуда мы привезли сына, там все очень скромно.

Корр.: Угу. Так, дальше идем. У нас еще тут много вопросов. Нам и на автоответчике их оставили, и по почте прислали. Вот у нас вопрос, который нам на автоответчике оставил наш радиослушатель. Да, редкий случай, нам позвонил мужчина. Потому что в основном наша тема женская. Вот вопрос.

Мужской голос: Анна, добрый день! У вас в семье сейчас четверо подростков. Я и с одним-то справиться не могу, не слушается, не хочет учиться. Как вам удается справиться с четырьмя?

Анна: Странно, что это мужской вопрос. (Смеется). Номер один у нас в доме папа. И папа – это непререкаемый авторитет. Воспитание детей, не только подростков, подразумевает некоторые правила, которые нельзя нарушать – это дисциплина, это уважение к родителям и их авторитет, это последовательность и слаженность действий родителей. Я не могу себе представить, чтобы наши дети доставляли таких вот сложностей. У них есть право выбора. Мы с ними во всем всегда советуемся. У них есть право голоса, но если наступило 8:30 утра, то они все садятся за уроки, независимо от того, какие у них хотелки или нехотелки. Есть режим. Есть порядок. В девять часов все ложатся спать, в десять абсолютная тишина. То есть это некие правила, которые не меняются и на которые они повлиять не могут. Без порядка и дисциплины в многодетной семье, а уж тем более, в семье, где подростки, которые ищут свободу, где только можно, управиться невозможно.

Корр.: Так, следующий вопрос тоже пришел к нам по почте: «Как вы выбрали своего ребенка? Детей в детских домах очень много. Вы знакомились с разными детьми? Вы сразу поняли, что хотите забрать именно его? Как он вас называет?»

Анна: Когда мы начали учиться в Школе приемных родителей, я поняла, что самой большой проблемой для меня будет не сбор документов, не обучение (оно, кстати, доставляло большое удовольствие), а именно поиск ребенка. Я перелистывала федеральную базу, другие базы, которые существуют в открытом доступе. Я понимала, что я не могу выбирать ребенка как товар в магазине. Одному сказать «да!», другому «нет», «у тебя глаза более красивые», или еще что-то? Ведь практически ничего мы о них не знаем. Поэтому я стала списываться через соцсети с приемными родителями подростков, просила у них совета, как это делали они. И одна из мам, к которой я обратилась (это тоже мама мальчика, которого нашли через «Детский вопрос»), прислала мне фотографию нашего сына. Когда я прочитала его анкету, послушала запись, которая была на «Детском вопросе», я поняла, что это мой ребенок, и вопросов у меня не было. Был вопрос только один. Он был слишком далеко. Фактически все наши вопросы с поиском ребенка свелись к тому, как его забрать. Вот. До сих пор как бы испытываем благодарность к Валентине Аслановой, она актриса театра. Она нам помогла с финансами на билеты, на самолет. И, наверное, в тот момент, когда уже были билеты на руках, нам было все равно, что будет в медицинской карте, что там еще может открыться. Он уже был нашим. Как он нас называет? Я думаю, это не столь важно, потому что представьте себе, что ребенок пять лет жил в учреждении, знал слово «бабушка». А слов «папа» и «мама» у него в обиходе не было вообще, поэтому в момент, когда мы прилетели к нам домой, и он увидел нашу бабушку, маму мужа, у него не составило труда назвать ее бабушкой с первой минуты. По отношению к нам в третьем лице он называет «папа», «мама». В глаза – иногда, по большим праздникам, и для меня это огромное счастье.

Корр.: Понятно. Вот вопрос интересный: Не было ли такого, что вы пожалели, что решились на такой шаг – взять в семью приемного подростка? Не было ли у вас или у других членов вашей семьи мыслей: «Зачем мы это сделали? Ведь без него было лучше…»?

Анна: Ни на мгновение. Ни разу такой мысли не было. Я как влюбилась в него с первых мгновений, так он у меня, как родной. Я не ощущаю разницу между кровными детьми и приемным сыном. У меня ощущение, что они все одинаковые. Муж, скорее, ощущал, что он задержавшийся в гостях друг семьи… (смеются вместе с корреспондентом) но чувства сожаления ни у кого никогда не было. Младшая дочь, она регулярно подходит и говорит: «Я всегда мечтала о таком брате!» Поэтому… Это счастье!

Корр.: А старший сын, старшая дочь как?

Анна: Они друзья. Хорошие друзья. У них, вроде как, все отлично в отношениях. Старшая дочь учится теперь далеко от нас, поэтому общается с новым братиком в основном через интернет. Но она рада. Она сказала, что если бы каждая семья могла поступить так же, как получилось у нас, то детских домов бы не было.

Корр.: То есть все приняли. Да?

Анна: Да.

Корр.: Остался муж, чтобы полностью принять.

Анна: Ну, он принял. Он любит его, но все-таки любовь и отношения, они же не развиваются в мгновение ока. Для этого нужно время. Нужно вложение сил, поэтому вполне естественный процесс.

Корр.: Понятно. Так, у нас звонок. На связи Мария из Москвы. Мария, мы вас слушаем!

Мария: Здравствуйте.

Анна: Здравствуйте.

Мария: Анна, мне попался на глаза в соцсетях ваш дневник. И очень приятно, что я с вами разговариваю. Вы знаете, у меня вот такой вопрос. У нас в семье уже два года живет одиннадцатилетний мальчик, и у меня вот с ребенком отношения прекрасные, а с мужем у них отношения не складываются. Что бы вы посоветовали? Как их подружить можно?

Анна: Угу. Я тоже очень рада вас слышать. Когда я пишу дневник, мне порой кажется, что я пишу в никуда. У меня никаких отзывов не было, и я всегда переживала, нужно ли это кому-нибудь. Что касается отношений с мужем… Мужчины – они всегда менее эмоционально воспринимают отношения, в отличие от женщин. У нашего папы с сыном отношения хорошие, я думаю благодаря тому, что я стимулирую всегда какие-то мероприятия или какое-то время, проведенное вместе. Элементарный пример. Муж пошел убирать гараж. Я ему туда в помощники младшего сына сосватала. Соответственно, когда они что-то делают вместе, добиваются какого-то результата, получается чистый, красиво убранный гараж. Оба счастливы, и это совместно проведенное время дает им возможность развивать взаимоотношения. Иногда я отправляю младшего сына вместе с мужем в магазин, чтобы побыть наедине, без остальных детей. Последние дни он стал помогать ему с занятиями в английском языке. Отношения, чтобы их развить, они требуют совместно проведенного времени. Если папа круглые сутки на работе и с ребенком общается два часа вечером, то для этого нужно гораздо больше времени.

Корр.: Угу. Так, Мария у нас еще на связи?

Мария: Да, алло!

Корр.: Мария, есть какие-то еще вопросы?

Мария: Анна, спасибо. Ну я поняла, что надо какие-то совместные дела придумывать, чтобы вот муж с сыном как-то… ну что-то общее у них, какие-то общие интересы появились.

Анна: Да. Какая-то работа по огороду, какая-то работа по дому, смастерить скворечник. Все зависит от того, чем увлекается муж и ребенок. Они могут вместе поиграть в компьютерную игру, если ничего другого лучше не придумать. Совместно проведенное время оно и помогает папе оттаять (смеется), и ребенку больше доверять. Все-таки дети в учреждениях больше встречаются с женщинами, чтобы доверять мужчинам им тоже нужно время.

Мария: Хорошо. Спасибо вам большое Анна. Пишите еще. Будем ждать ваш дневник.

Анна: Пожалуйста.

Корр.: Спасибо за звонок. Ну мы снова тогда вернемся к заданным по почте вопросам. Такой меркантильный вопрос. «Сейчас все говорят, что приемных детей берут из-за денег. А если бы вам не платили? Взяли ли бы вы приемного ребенка?»

Анна: Если бы не было материнского капитала, вы бы стали рожать второго ребенка? (Смеется). Все зависит от того, чего вы в жизни хотите. На момент, когда мы принимали решение о принятии приемного ребенка, я даже не знала, что есть какие-то пособия. Какие-то более или менее представлениях о суммах нам дали в Школе приемных родителей, ближе уже к концу обучения. В тот момент, когда я уже выбирала ребенка. Любой родитель, у которого есть дети, тем более подростки, он представляет, какие это огромные финансовые вложения. Родительство – это убыточный бизнес (смеется вместе с корреспондентом), скажу вам с абсолютной уверенностью. Когда мы забирали сыночка из детского дома – 12-летняя жизнь ребенка уместилась в школьный рюкзак. Может, кто забирал детей из московских детских домов или из каких-то более богатых, не представляет, как дети живут в регионах. То есть все, что было у нашего ребенка – это было на нем: это были порванные ботинки (он ходил с мокрыми ногами), это была порванная шапка, порванная куртка. Благо, бабушка, которая у него есть, подготовила какую-то одежду, которую он мог взять с собой. Из детского дома он не получил ни-че-го!

Корр.: Ну вот это, кстати, странно. Обычно выдают вещи сезонные.

Анна: Ну, видимо, сезонные вещи были на нем. Ботинки, которые кушать просили.

Корр.: Понятно.

Анна: Вот. Поэтому те суммы, которые мы получаем, они несопоставимы с тем, что мы на него тратим, даже вот за этот год. Одеть подростка, который растет около десяти сантиметров в год (вот за девять месяцев он у нас на шесть с половиной сантиметров вырос, причем бурный рост еще не начался). А одеть вот с нуля, продолжать его одевать, полное медицинское обследование, которое мы провели, учебные принадлежности, мелочи вроде там скейтборда или велосипеда – ну то, что у обычного семейного ребенка есть. Ну я не хочу считать, мы это не считали, но та сумма, которую государство выделяет, она несравнима.

Корр.: Ну да. Так, вот сложный вопрос: «Читала, что иногда родители возвращают приемных детей. Как вы считаете, есть ли такая причина, по которой вы могли бы вернуть ребенка в детский дом?»

Анна: Да, вопрос действительно сложный. А я бы сказала, что все вопросы, связанные с именно с вопросом возвращения детей, наверное, возникают прежде всего потому, что люди, находясь на берегу, не могут взвесить, что их ожидает. Для нас, для нашей семьи, с нашей жизненной позицией – сродни с заключением брака. Для нас брак – это один раз и на всю жизнь, никаких запасных выходов мы себе в жизни не оставляли. То есть мы не сторонники там семейных контрактов и прочего. Поэтому принятие ребенка в семью для нас было именно таким. Если мы его берем, то мы его берем навсегда.

Корр.: То есть такая дорога с односторонним движением?

Анна: Да. Определенно. С другой стороны, перед тем как принять его в семью, у нас были определенные условия. Условия, связанные с тем, с чем мы готовы справиться. И, заполняя анкету будущего приемного родителя, я однозначно писала, что я не готова справиться с ребенком, который склонен к насилию, и, тем более, с ребенком, который склонен к сексуальному насилию. Поскольку у нас дома двое дочерей, для меня, наверное, самое большое опасение – это то, что приемный сын может посягнуть на девочек. Соответственно, узнавая про ребенка прежде, чем мы его приняли в семью, я пыталась у социальных педагогов, директора детского дома, журналистов, которые с ним встречались, ребят, которые жили в его комнате, узнать, нет ли тех наклонностей, с которыми я не готова буду справиться. Поэтому вот такой мой личный совет родителям, которые только думают принять ребенка. Взвешивайте все «за» и «против» до того, как он у вас окажется дома. Для меня конкретно есть ситуации, с которыми я не справлюсь. Я не могу себе представить, чтобы нашего горячо любимого сына я бы вернула сейчас, но, если была бы угроза жизни членам семьи, я знаю, что муж бы на это пошел. Это больно признавать. Такова реальность. Мы искали ребенка, у которого этих черт нет. Не проявятся ли? Я не могу сказать. Я не ясновидящая.

Корр.: Будем надеяться, что нет. Он мальчик добрый вроде.

Анна: Он такой добрый, солнечный, что да, я думаю, скорее всего, нет. И чтобы его успокоить, я неоднократно ему говорила, что он у нас навсегда.

Корр.: А вот вы сказали, что спрашивали у ребят, которые жили с ним в комнате. А как вам удалось с ними пообщаться?

Анна: Напрямую я не общалась. Я задавала вопросы приемным мамам.

Корр.: А, то есть это те ребята, которые уже в семьях?

Анна: Да. Плюс я задавала вопросы педагогам: есть ли в детском доме дедовщина, есть ли у них ситуации со злоупотреблением в плане сексуальности среди мальчиков, противоположных полов или, не дай бог, со стороны педагогов? Может быть, для кого-то эти вопросы были странные. Поскольку мы верующие, для нас чистота любви, целомудренность, верность в браке – это ключевые моменты в жизни.

Корр.: Давайте послушаем звонок. Галина Алексеевна у нас в эфире. Слушаем вас, Галина Алексеевна!

Галина Алексеевна: Здравствуйте!

Корр.: Здравствуйте!

Анна: Здравствуйте!

Галина Алексеевна: Вопрос мой со старшей девочкой. Ей десять лет. У нас с ней проблемы. Проблемы у нее еще были в детском доме. Она не хочет учиться, плохо себя ведет. Во-первых, не успевает она в школе, и ей очень трудно дается. Там у них в детском доме был немецкий язык, здесь в школе английский, и в семье мы все тоже изучали немецкий. Помочь ей не можем. Вот эти, наверное, проблемы – то, что она не успевает школьную программу. Может быть, из-за этого она и плохо себя ведет…

Корр.: А сколько у вас детей?

Галина Алексеевна: Четверо.

Корр.: Это кровные дети или приемные?

Галина Алексеевна: Приемные. Все четверо. Все они из одной семьи. Вот эта старшая – она от другого мужа, а трое родные, а эта – нет. Вот.

Корр.: Угу.

Галина Алексеевна: Самой старшей – десять, потом восемь, шесть и три года.

Анна: Угу.

Корр.: А проблемы со старшей. Да?

Галина Алексеевна: Да проблемы со старшей. Они у нас появились… уже скоро год. Вот школьную программу, видно, ей и дома запустили. Ну она девочка такая, за словом не постоит. Она в первый день, когда пришла в школу, мальчик какой-то ее там допек. Она ему в глаз стукнула прям. Вот. И учительница жалуется, что ей трудно с ней, что она уже устала, учительница. Не могут справиться. Дома она вроде старается, все помогает. А вот в школу уходит – у нее там прям проблемы большие.

Анна: Угу.

Галина Алексеевна: Вот не знаю, что мы, может, не так делаем. Как ей помочь? Хочется, чтоб она была хорошей, чтобы выучилась. Вся жизнь у нее впереди. Как быть – не знаю.

Корр.: Анна, что вы можете посоветовать?

Анна: Ну, во-первых, очень важно понимать, что если ребенок провел некоторое время в учреждении или в кровной семье, где им не занимались, то большинство детей страдает педагогической запущенностью. У ребенка пробелы в образовании. Если он оказывается в обычной общеобразовательной школе, имея пробелы, ему очень сложно учиться наравне с остальными детьми. Как мы вышли из положения (хотя в принципе наш сын вписался в школу, его хвалили)? Мы перевели с этой четверти всех детей на семейное обучение. Если есть такая возможность, я считаю это хорошей альтернативой школе. Дети учатся дома. Существуют интернет-школы. Мы используем интернет-урок, где дети слушают объяснение уроков в видеозаписи по интернету. Дальше выполняют задания. Там есть тесты и, соответственно, контроль с моей стороны. Два раза в год будем ходить аттестоваться просто в нашу школу. Таким образом, у нас есть больше возможностей восполнить пробелы в образовании, который уже имели в детском доме. Вначале он плакал на каждом уроке. Каждое домашнее задание – это были слезы, потому что он был убежден с детского дома, со школы, что он дурак, что он ничего не может, он ни на что не способен. И за каждый маленький шаг, который он делал, мы хвалили. Похвала для этих детей, для любых детей, а для этих глубоко раненых детей – это очень большой стимул. Поэтому создавать ребенку условия успеха, показывать ему и убеждать, что он может, что он справится, что он никакой не дурак. Просто по какой-то причине он еще чего-то не знает, что знают его одноклассники.

Корр.: И от этого может быть и агрессия.

Анна: Конечно, если ребенок не справляется и чувствует себя хуже остальных в классе. Если есть какие-то, не знаю… гиперактивность. У нас сложности сидеть 45 минут. Наш сын – электровеник. То есть когда он находится дома – он прослушал лекцию, он побегал, попил чаю и пошел делать письменные задания. В классе это невозможно. Такому ребенку высидеть 45 минут – там не только агрессия начнется. Он будет срывать уроки. Он будет мешать, потому что он и физически, и интеллектуально… Ему там трудно, а тем более, если он еще чувствует, что он хуже остальных, что он глупый, что он не может. Нашего сына хотели перевести в коррекционную школу как необучаемого ребенка. За полгода дома у нас осталась одна тройка.

Корр.: Ммм… А все остальные – что, четверки, пятерки?

Анна: Да.

Корр.: Впечатляет!

Анна: Я не считаю, что все они заслуженные, но он поверил в себя, и он теперь знает, что он может, даже если иногда он не хочет.

Корр.: Понятно. Так, у нас еще один звонок. Катерина на связи.

Катерина: Здравствуйте, Анна. Я вот прочла ваш дневник. Мне стало очень интересно, потому что я сама из детского дома. Сейчас мне двадцать пять, но попала в детский дом, когда мне было восемь лет.

Анна: Угу.

Катерина: Забрали меня в приемную семью, вот почти как и вашего сына, когда мне было тринадцать лет, ну почти четырнадцать.

Анна: Угу.

Катерина: После того, как я закончила школу, была уже на втором курсе… Мы вместе с моей приемной семьей решили, что я буду жить отдельно. Но общение мы продолжали, хотя, знаете, отношения в семье, ну естественно, в любой, наверное, с любым приемным ребенком не всегда были такие радужные, не всегда все было хорошо.

Анна: Угу.

Катерина: Особенно с одним из приемных родителей. Сейчас, конечно, я им очень-очень сильно благодарна за то, что они для меня сделали и изменили, конечно, мою жизнь очень кардинально, потому что неизвестно, что бы было дальше. Сейчас с годами все стало, конечно, ближе, все стало роднее. Мы стали друг другу роднее, но тогда было тяжело. И у меня вот такой к вам вопрос. Как вы думаете, какие будут отношения с вашим приемным ребенком, когда ему исполнится восемнадцать лет? Он будет тем же любимым сыночком, как вот вы пишете в вашем дневнике? (Анна смеется). Или все-таки ваши отношения прекратятся, он переедет? Какие у вас прогнозы, мысли на этот счет?

Анна: Вы знаете, что с вами будет через пять лет? Я – нет, я не ясновидящая. Я, конечно, очень надеюсь, что он выберет остаться с нами. Для меня он как кровный ребенок. Я писала об этом, что я не чувствую разницы поэтому с моей стороны вопросов никаких нет. Вопрос его выбора. Вариантов миллион. Он может получить квартиру и пригласить к себе жить свою бабушку. И это будет нормально. Он может захотеть жить вместе с нами – это будет тоже нормально. Он захочет пойти в армию и быть военным. Или он женится. То есть наперед гадать невозможно. Я очень надеюсь на то, что он почувствует, что не является чужаком в нашей семье. А что это – его семья. И что мы сохраним близкие семейные отношения на всю жизнь. Но выбор – не только мой.

Катерина: Ну знаете. Я тоже всегда была им очень благодарна и всегда очень уважала с самого начала, как бы там  мы ни спорили. Я вот, как и ваш сыночек, тоже такая очень упрямая. Вот и как бы мы ни спорили, как бы мы ни ссорились, и как бы я их не любила. Сейчас я могу об этом сказать…

Анна: Угу.

Катерина: …Я все равно вот переехала, жила отдельно.

Анна: Но это был ваш выбор, или вас заставили?

Катерина: Нет это, это… Знаете, мне кажется, мы приняли вместе это решение, и наши отношения наладились, потому что у нас такие… у меня такой очень сложный… Я такая, ну как сказать, очень упрямая. И ваш сынок тоже говорит: «Я упрямый!» И я тоже такая же была. Моя приемная родительница, она тоже такая. Мы доказывали обе свою правоту. Вот, а сейчас наши отношения наладились, и мы обе друг за друга переживаем, обе волнуемся, и так далее, и практически каждый день созваниваемся.

Анна: Вы знаете, не существует идеальных людей, и идеальных детей тоже не существует. У каждого из нас есть свои тараканы. Я могу поделиться своей огромной болью. Мой родной отец со мной не общается уже более года. И почему так случилось, я не знаю. Он не отвечает на мои письма, он не выходит в скайп. Отказывается со мной общаться. Вот так. И это не приемный отец. Это кровный отец.

Катерина: Угу.

Анна: В жизни бывает всякое. Люди и стареют, и у них появляются какие-то проблемы и взгляды на жизнь. Иногда они болеют, иногда, наоборот, они с возрастом понимают больше и становятся более терпимыми. Жизнь может повернуться совершенно в любую сторону.

Катерина: Спасибо. Я услышала ваш ответ. Я поняла. Спасибо.

Анна: Надеюсь, я ответила.

Катерина: Да. Ответили. Спасибо большое!

Корр.: И вам спасибо за звонок!

Катерина: До свидания!

Корр.: До свидания! Так. У нас еще осталось немножко вопросов. Вот такие вопросы, касающиеся общения. Знают ли окружающие люди (учителя в школе, одноклассники, друзья), что ваш младший сын приемный? Сам он об этом рассказывает? Рассказывают ли его брат и сестры?

Анна: В школе знает директор школы, знают учителя и, прежде всего, это было сделано для того, чтобы помочь сыну. Поскольку в начале обучения, когда он сменил школу, я к ним обращалась за помощью, чтобы с их стороны было некое понимание и снисхождение для ребенка, который терпеть не может учиться и считает себя круглым идиотом. Очень важно, чтобы педагоги находили подход, и в нашей школе это смогли сделать. В момент, когда можно было поставить два, они ему давали шанс переделать работу. В момент, когда можно было поругать, они писали мне и просили проследить. Сегодня он, занимаясь на семейном обучении, часть заданий выполняет полностью самостоятельно. И в этом заслуга людей, которые знали. Что касается детей. Я задала вопрос сыну напрямую: «Хочешь ли ты, чтобы твои друзья, одноклассники знали, что ты приемный ребенок?» Все-таки старшие дети уже учились в этой школе, и одноклассники знали, сколько детей в семье. У нас все время дом полон детей, поэтому, естественно, вопросы возникали. Он сказал, что не хочет. И я его выбор уважаю. Поэтому на вопросы детей: «Где же учился ваш брат до этого?» Мы отвечаем правду, но не договариваем. «Он учился в другой школе». – «А где же он раньше жил, раз мы у вас его не видели?» – «Он жил с бабушкой в другом городе». Это правда. Тем самым мы учим сына не врать, но не договаривая. Та часть его личной жизни, которую он не хочет выставлять напоказ, она остается закрытой. Близкие друзья, семьи, с которыми мы годами дружим, дети, которые являются многолетними друзьями наших кровных детей, они все знают. И принимают нашего сына как близкого собственного друга и никоим образом этот вопрос не поднимают.

Корр.: И последний вопрос у нас, он тоже пришел по почте. Вспоминает ли ваш младший сын родителей кровных? Что он вспоминает? Хорошее? Плохое о жизни в семье? Как вы к этим воспоминаниям относитесь?

Анна: Вспоминает очень мало. Прежде всего, потому, что когда умер его отец, ему было всего семь лет. И уже до смерти отца он жил с бабушкой. На маму он сильно обижен, поскольку она пропала. Она до сих пор пропавшая без вести, и мы готовим документы о признании ее умершей. Очень изредка он выдает какую-то фразу: «Вот мы там с папой что-то делали вместе». Я всегда этому очень рада, что он не забывает про родителей. Я всячески ему пытаюсь помочь, чтобы он смог простить маму, чтобы он чувствовал какую-то связь с ней, чтобы боль и обида, которые есть в его сердце, отступили. Мне, конечно бы, хотелось знать все, что он пережил, что было в его жизни, но, видимо, настолько это все болезненно, что даже бабушка с трудом рассказывает. Вот в его жизни не было насилия каких-то вот ужасов.

Корр.: Угу.

Анна: Но тем не менее, когда ребенка бросает мама, и он это понимает уже… Это большие раны.

Корр.: Понятно. Спасибо вам большое! Очень было интересно сегодня поговорить. Надеюсь, что нашим радиослушателям ваш рассказ тоже поможет.

Анна: Я очень надеюсь. (Смеется). Всего доброго!

***

А теперь, как мы вам обещали, перелистаем страницы дневника Анны...

ЧЕТВЕРТЫЙ – НЕ ЛИШНИЙ

Введение

С Анной мы познакомились прошлой зимой, в январе, когда она всерьез заинтересовалась одним из наших подопечных, 11-летним мальчиком из кемеровского детского дома. Документы они с мужем собрали очень быстро, и уже в конце февраля отправились в Сибирь. Мы договорились, что обязательно созвонимся в день первого знакомства супругов с будущим сыном. И вот, звоним.

(Набор номера, длинные гудки)

Анна: Але! Добрый вечер!

Корр.: Здравствуйте! Вы в Кемерово, да?

Анна: Да! Мы в Кемерово, даже не верится.

Корр. (со смехом): Так, очень жду вашего рассказа.

Анна: Он нас очень ждал. И каждые десять минут мы отчитывались, где мы (смеется). Были под тщательным присмотром. Пока мы ездили в опеку, пока мы все оформляли…

Корр.: То есть он вам звонил все время, что ли?

Анна: Он писал все время.

Корр.: А-а.

Анна: И спрашивал – вы где? …Вы что делаете? …Вы когда приедете?

Корр.: Та-ак.

Анна: Очень ждал. Он с нами весь день был практически.

Корр.: Ну как вы с ним встретились-то? Как увидели первый раз?

Анна: Он выбежал перед зданием детского дома… (корреспондент смеется) и бросился обниматься.

Корр. (смеется): Да?

Анна (смеется): Да. Потом он долго сидел, нас ожидал. Мы разговаривали с социальным педагогом. Вот, мы поднялись с ним в группу, я решила одного его никуда не отпускать. Поднялась я с ним вместе в группу, чтобы собрать вещи. Нам говорят – ой, это надо время, сейчас, наверное, времени нет. Оказалось, он – молодец, уже все собрал. (Корреспондент смеется). У него был полностью упакованный рюкзак. В общем, он – счастливый, мы счастливые. Поехали мы знакомиться с бабушкой. Мы не могли даже подумать, что, приобретая сына, мы приобретаем бабушку.

Корр.: Да-а?

Анна: Причем какую бабушку! Это нечто просто. Настолько теплая женщина, мы с ней сразу обнялись-поцеловались. Она там вокруг нас порхала, как бабочка, все нам рассказывала, фотографии выдала…

Корр.: Угу.

Анна: Записала наши дни рождения, дни рождения детей, она всем хочет посылать подарки на дни рождения. (Корреспондент смеется). Ну, в общем, у нас третья бабушка в семье.

Корр.: Да, то есть у вас не только сын появился, но и бабушка?

Анна (со смехом): Но и бабушка.

Корр.: Ну здорово.

Анна: Да-а. Мы счастливы, не знаю как… (обращается к мальчику) Я говорю, мы счастливы, ты как сам? (Выслушав ответ). Говорит – тоже (смеется).

День 290-й. Нашему младшему 13! Ура! Наконец! Как сынок признался бабушке, донимать он меня начал уже летом (а точнее, в середине июля), потому что тогда ему показалось, что день рождения уже скоро. Порой я думала, что жду этого дня не меньше него. Только мотив у меня другой, я ведь ничего не получу, зато освобожусь от такого напора…

Первой, естественно, позвонила бабушка. Поздравила любимого внучка теперь уже на словах. Ведь денежку она отправила загодя. Потом мы поблагодарили Небесного Отца за то, что доверил нам воспитание этого чудесного мальчика, и попросили направлять нас и оберегать его в дальнейшем. После вознесения молитвы последовали подарки. Мы подарили планшет. Не такой, как он хотел, чуть дешевле, но зато с большим экраном. Это он сразу заценил. Дочь подарила обещанную машинку на пульте управления. Старший «ответил» брату и не подарил ничего.

Внизу нас уже ждал накрытый стол и торт, над которым я колдовала до 23 часов, но сынок сначала хотел проверить машинку. И тут наступило время сюрприза. Он взял машинку, которую купил себе, и подарил ее сестре, чтобы они могли играть вместе. С довольным лицом запустил свою машину, а дочка теперь уже свою тоже. Дети обнаружили, что если они рядом, один пульт влияет на обе машинки. Дальше – игры, завтрак, свечи, песни, тост с детским лимонадом, и… мама-изверг в 11 часов всех загоняет за уроки.

Вчера один из читателей дневника спросил меня, как же мы справляемся с четырьмя подростками. Вам интересно, как же мы делаем так, что они нас слушают? Вдобавок к тому, что будет сказано в передаче про авторитет папы, дисциплину и порядок, есть еще одно ноу-хау – прием, который я использую, даже не задумываясь, поэтому я его и не упомянула. Он у меня как-то на автомате работает. Годами выработанная привычка. Я озвучиваю детям правило заранее, а также заранее говорю о последствиях его нарушения.

Так было и в этот раз. Сын загодя спросил, будет ли он учиться в свой день рождения.

- Если он выпадает на рабочий день, всем приходится работать. Ты ведь не мог бы не пойти в школу, если это учебный день, верно?

- Ну да.

- Но в этот раз тебе везет. У тебя в Интернет-школе по пятницам нет уроков. Верно?

- Да.

- Я с удовольствием устрою тебе выходной, мы можем вместе поиграть, или съездить куда-нибудь, заняться всякими интересными делами, но только в том случае, если у тебя не будет хвостов. Если вся работа выполнена не будет, то в день рождения будем учиться.

Следовательно, когда я заявила о том, что пора садиться за уроки, не было никаких возражений или обид.

В воспитании детей всегда важна последовательность, и я стараюсь поступать именно так. Последовательно. Стараюсь доносить до детей не только на словах, но и на деле, что каждое наше решение, каждый выбор, который мы делаем, имеет свои последствия. Чтобы им было проще эти последствия принять, если это зависит от меня, то я их озвучиваю. Пока дети маленькие, это делают все родители. «Не трогай плиту, обожжёшься!» «Не играй на дороге, машина собьёт!..» Но когда дети подрастают, озвучивание последствий уходит, и вместо них чаще появляются угрозы. Вроде «не смей курить, а не то тебе влетит!» И это вызывает с их стороны бунт вместо принятия.

По своей сути, у нас некий договор с ребенком. Причем в крайне редких случаях – пока было раза два, если мне память не изменяет, –  в письменном виде с подписью ребенка. С другой стороны, правила существуют для людей, а не люди для правил. И даже если дети всегда должны ложиться в кровать в 21 час в учебный год (и да, все подростки ложатся в это время, а до 10 лет ложились в 20.00), в день рождения, праздник, при наличии гостей приходит время для гибкости. Не должно быть шумных игр. Но играть в настольные игры, вместе посмотреть фильм подольше, если завтра выходной, почитать книгу, поговорить не запрещается. Дети любят перед сном слушать тихую музыку.

А утром собака подаст сигнал, что пора вставать. Обычно она терпит до 8-9. Изредка кто-нибудь встает в 10, разве что больной. В то время как соседские дети играют на компьютерах до двух и трех ночи, а потом спят до обеда, у нас это исключено. И да, никакого компьютера перед сном. Компьютерные игры только в выходные, так что выработать зависимость и стать игроманом у нас непросто. Думаю, что наличие режима облегчило вхождение в нашу семью приемного ребенка. Ведь в детских домах все по свистку, поэтому сын свыкся с правилами быстро.

День 295-й. Сложно втянуться и писать после перерыва. Как-то на нас все навалилось. Нога после реабилитации дико болит, температура поднимается, мужа оперировали, дети на семейном обучении… Живу в режиме полного энергосбережения. Выполняю лишь программу минимум. Пока закончу с ними все уроки, выполню дела первой необходимости по дому, сил никаких не остается. И детей что-то по вечерам тянет на поговорить, пообниматься, договориться с друзьями на очередную ночевку. Голова - как дом советов.

Утром муж лег в больницу. Я была весь день на нервах, пока муж не пришел в себя, ждала от него вестей. Операция из-за осложнений сильно затянулась. Мои нервы и так были на пределе, а тут старший начал выдавать. Вылил на меня весь свой негатив, позволил себе даже наорать. Пришлось его на место ставить. Папы нет, на маму можно всех собак спустить.

Вечером все дети забрались в нашу кровать и пытались «спасать меня от одиночества». Спасали до полуночи. Старший был в своем репертуаре. В конечном итоге он первым ушел в свою кровать. Младший быстро заснул, но начал похрапывать. Мы с дочкой по очереди гладили его по головке в надежде, что замолчит. Вдруг он резко встал, взял свое одеяло:

- Я пошел к себе. Тут мало места.

С этими словами скрылся в темноте коридора. Дочь осталась со мной. Дети меня перевозбудили настолько, что сон никак не приходил. Около часу ночи на лестнице послышался шум. Я спустилась, а на кухне старший.

- Что ты тут делаешь посреди ночи?

- Молоко пью. Что, молока попить нельзя?

- В час ночи? Голый, босой на бетоне? А потом будешь жаловаться, что кашляешь? Бегом в кровать.

Сын просидел там еще минут 20. Пришлось сделать второй заход. Мужа нет, сын борзеет. Верните мне моего ласкового няшку с голоском, как у колокольчика! Этот борзый, долговязый басист мне не знаком…

К полвторого лег. Я никак не засну. В полтретьего снова шаги в коридоре. Я уже было задремала, а тут оно – привидение. Опять вскочила, ноги в руки… Никого. Я осмотрелась, насколько это возможно в темноте. В дочкиной комнате, на ее кровати в свете уличных фонарей виднелся силуэт. Опять мой зомби. Сидел младший с мутным взглядом.

- Сынок, что ты тут делаешь? Пойдем в кроватку.

Он схватил дочкино покрывало:

- Мое.

- Нет, это не твое.

- Нет, мое.

- Положи и пошли. Я тебя укрою.

Сын тихонечко лег на свою кровать. Как только голова коснулась подушки, уснул. А я снова ворочалась. Только-только начала дремать, как вдруг раздался душераздирающий крик:

- МААААМ!

Он был таким громким, как никогда прежде. Думаю, проснулись и соседи через квартиру. Я аж подпрыгнула с испугу. Воображение буйно рисовало разные печальные сценарии. Упал из окна, а я не услышала, что-то повредил, у старшего приступ и потерял сознание. Ноги в руки, мчусь и боюсь, что же ждет впереди. Почему же в редкие дни, когда нет мужа, случается неладное? Вбегаю в комнату, сердце бьётся в бешеном темпе, а там… Оба мальчика тихо и мирно сопят в унисон. Вот так вот. Мы думали, что с лялькой непросто, так как нужно по ночам вставать, а мне это тяжко. Уже младшую дочь мне на кормление всегда подавал муж, чтобы не начиналась тахикардия. Думали, что с подростком может быть сложно, но хоть ночью будем спать, не как с мелким. Вот те на! Покруче любой ляли будет. Та плачет, но не бежит навстречу приключениям, и не кричит до ужаса. Что ж, как пел Леопольд: «Неприятность эту мы переживем».

На следующее утро злоключения продолжились. Сначала младшенький прибежал со второго этажа, крепко зажав руку.

- Что случилось?

- Я ударился.

- Покажи.

А там… кровииииище! Кровь лилась ручьем, стекая до локтя. Наш киндер-сюрприз умудрился содрать молодую кожу на месте прежнего ожога (с недельку назад прижал неосторожно руку к сковороде). Ожог был поперек кисти, на месте, где обычно умники вены режут. Я бегом. Антисептик, салфетка, –  лилось на пол, –  пластырь, рука вверх.

Не прошло и полчаса, как все устаканилось, – на кухне раздался грохот и стон. Персонаж тот же. Картина маслом. Рассеянный с улицы Бассейной ударился мизинцем ноги о круглый мягкий диван из кожзама так, что палец тут же отек. Скорая помощь опять в акции. Гомеопатия, осмотр, холод, мазь, нога вверх. Нет, для полного счастья только перелома мне не хватает.

После тщательного осмотра я все-таки пришла к заключению, что это больше похоже на сильный ушиб, и перелома, скорее всего, нет. Посмотрим, что будет через пару часов. Положение пальца не изменилось, кости на месте, гематомы нет, наступать может, только обувь больно обуть. (Через неделю все прошло, так что я была права.) В крайнем случае, поедем в травму, но при переломе пальца без смещения сильно не помогут. На мизинец гипс не наложишь. Знакомых просто отправили домой и велели наступать только на пятку.

День 300-й. Урааа! Мы добили диспансеризацию. Можете нас поздравить. Более двух месяцев. Круто. Сегодня я пошла без записи, но с полной решимостью и напором танка. Сработало. Нам даже удалось сделать УЗИ щитовидки, так как не пришел записанный пациент. По пути домой мы заехали на бойню за мясом. В этом районе много гаражей.

- Зачем на всех гаражах написано «куплю»? 

- Год назад префектура выдала указание убрать в течение года все металлические гаражи.

- А если я поставлю в гараж «Ламборджини» и уеду на год?

- В такую железяку не поставишь.

- Ну, другую машину. «Киа», например, и уеду на год в Испанию.

- Твои проблемы.

- Они что, гараж вместе с машиной снесут?

- Машину оставят.

- Как же так?

- Аренда на землю под гаражами истекла лет эдак 10 тому назад, если не раньше. Чиновники уже год как оповещают всех владельцев, что гаражи нужно убрать.

- А, так это одни хотят снести, а другие купить?

- Ага, а третьи, чтобы их не трогали.

- Пусть приведут доказательства. Как это так? Я уехал, машину за миллион оставил, а они…

- Машину за миллион ты бы в этой ржавой железяке на отшибе не оставил.

- Гараж же мой!

- А земля нет.

- Пусть докажут!

- Это не они должны доказывать, а ты. Показать право на собственность.

- Нет, как они заберут, если там моя машина, а я на год уехал.

- Уааааа. Может, остановишься?

- Но там же моя машина! Они что, ее раскурочат?

- Нет, краном поднимут железку и увезут.

- Доказательства! Где доказательства? Пусть их предоставят!

И так еще минут 20. Я была за рулем впервые после трех месяцев с момента травмы. Если бы не необходимость до конца года сдать бумаги в опеку, так бы и не села. Муж после операции уже дома, но опух, с фингалом и разбит. Нога дико болела при каждом ее передвижении с тормоза на газ и наоборот. А тут моя неугомонная радость включила свою болталку вместе с воображением, и останавливаться не собиралась. Кнопка «выкл.» не предусмотрена. Мое терпение утекало как вода сквозь пальцы, и грозило вот-вот закончиться. К счастью, скоро мы подъехали к дому, где он переключился в мгновение ока. Бывает у него такое, как заведет шарманку, не остановишь. Интересно, это характер или травма? Думаю, этого мы не узнаем.

 День 307-й. Ночка выдалась бурной. Младший куролесил с 00:30. Сначала меня подняло бормотание. Когда я домчалась до мальчишек, он наматывал круги в центре комнаты и, бурно жестикулируя, говорил:

- Ну что за говно? Я сажусь делать, говорю ему, делаю, а он не делает! Эй, брат, скажи, ну что за говно?

- Сынок, я с ним утром поговорю. Ложись спать.

Послушно прилег, но вертелся, как юла. Ну и словарь… Я еще долго гладила его и целовала в лоб, приговаривая:

- Все хорошо, милый. Мама рядом. Спи спокойно.

В эту ночь пришлось вставать к сыну еще дважды мне и разок мужу. Что же его так перевозбудило? Или же он забыл лекарства выпить?

На этой неделе началась аттестация. Каждый день дети будут ходить в школу и постепенно сдавать экзамены по всем предметам, чтобы им выставили оценки за четверть. Истерика. Экзамены после уроков, так что с утра еще было время, чтобы готовиться и повторять.

Мы с младшим делали математику. Я взяла дидактические материалы, нашла пример, в котором были все правила, и посадила его решать. Даже невооруженным глазом было заметно, что сын перевозбужден. Не мог сосредоточиться, елозил, вставал, веселился, ел, пил, шутил…

- Милый, сосредоточься.

- Да сейчас, только попью!

- Хватит и пить, и есть. Осталось мало времени. Тебе нужно повторить.

Начал что-то решать, но он всегда в себе не уверен и после каждого чиха спрашивает, правильно ли. А было неправильно.

- Посмотри в тетрадь, повтори.

- Там этого нет!

Явно начал нервничать и мять страницы, а следом и шмыгать носом.

- Так, выключай лялю, включай мужика. Слезы не помогут. Не помнишь, ищи в тетрадке. Мы это делали.

- Нет там ничего! – и давай плакать.

- Слушай, ты ведь знаешь, что я не отстану. Нужно все повторить. В одном этом примере все необходимые тебе правила. Хватит плакать. Вспоминай. Ты можешь.

Все на предельно спокойных тонах. А он плачет дальше. Мдя. Придется подъехать с другой стороны.

- Папа был лентяем?

Согласна, жестко. Но внимание я привлекла. Мгновенно вытаращил на меня глазенки. Смотрел как на врага народа.

- Нет, папа был трудягой, верно?

-ХВАААААТИИИИИТ! – заорал на весь дом, схватил голову ладонями, тер ее, плакал, а потом убежал в ванную сморкаться.

Кто-то может счесть, что прием запрещенный и удар ниже пояса. У нас время на исходе, а впадать в истерику некогда. Это было бы надолго. Дав ему немного остыть и пораскинуть мозгами, я пошла за ним в ванную. Встретились мы уже на пороге.

- Давай поговорим.

- Некогда.

- Ты запсиховал потому, что я вспомнила папу, или из-за задачи?

- Не скажу.

- Пойми, каждый или почти каждый родитель желает, чтобы ребенок был лучше его самого. Твой папа был трудяга. Он был сварщик, верно?

- Да.

- Почему тебя везде водила бабушка? В садик, в школу? Потому, что папа трудился. Наш папа тоже трудяга. Ты ведь видишь, как много он работает. Мужчина, глава семьи должен ее обеспечивать. А ты мужчина. Будущий глава. Мы не всегда сможем тебя содержать. Тебе нужно образование, чтобы потом помогать бабушке и кормить свою будущую семью.

- У меня есть деньги на книжке.

- Милый, их даже на год не хватит. Ты не представляешь, сколько мы тратим каждый месяц.

- Я не трачу.

- Ну, как же. Еда, стирка, одежда, квартплата... Это все потом будет на твоих плечах.

- Я уеду в свой город. Захочу - уеду.

- Захочешь - уедешь. Я поплачу, перебьюсь. Но тебе там не будет лучше.

Вдруг протягивает мне планшет:

- Смотри!

Звонок от мужа. Сняли швы в больнице. Едет домой. Я глазею в планшет и слушаю одновременно радостного мужа и уже спокойного сына. Читаю ФИО его мамы – «в 2013 скрылась от следствия…»

- Где ты это нашел?

- В планшете.

- На каком сайте? – а там целый список разыскиваемых.

Не ответил. Убрал планшет под стол и начал решать задачу. Вот так. И думай мама, чего хочешь.

- Ты так расстроился из-за задачи?

- Нет.

- Потому, что я про папу вспомнила?

- Не скажу.

- Мне бы очень хотелось, чтобы ты научился доверять мне настолько, чтобы мог рассказать обо всем, что тебя мучает. Ведь даже бабушке ты не все говоришь, знаю твой характер. Нельзя все в себе держать.

- Бабушке я все говорю.

- Думаю, нет. Ты не хочешь ее беспокоить и волновать, вот и держишь в себе. Тебе нужен кто-то, кому бы ты мог выговориться.

- Зачем? Не нужен.

- Чтобы тебе помочь, чтобы тебя лучше понимать. Смотри, ты ходишь и говоришь по ночам, даже если принимаешь лекарства. Нам снова нужно к врачу, повысить дозу, раз эта не работает. Ты все держишь в себе, а я пичкаю тебя химией. Думаешь, это хорошее решение?

- Хм.

- Может, если ты сможешь рассказать, чего ты боишься, что тебя волнует, я лучше тебя пойму и смогу помочь без химии. Считаю, это возможно.

- Давай решать.

- Хорошо – все.

Он снова закрылся. Знаю, за то время, что мы знакомы, я определенно знаю, что он меня услышал и думает. Что-то мешает ему раскрыться. То же самое мешает сыну называть меня мамой, хотя я вижу, что ему очень хочется.

- Сынок, помни одно. Я тебя не брошу. Но испытывать мои нервы тоже не стоит. Нервничать мне нельзя. Если снова заболею, и тебе будет хуже. Когда мы тебя забирали и до этого, я тебе обещала, что придется учиться и работать, так что – вперед!

И тут написала классная. Тест переносится на завтра.

Вечер. Младшие дети собираются на прогулку с собакой. Вдруг прибегает дочка:

- Мам, когда уехала сестра, я очень скучала, но только до тех пор, пока не появился братик. Когда мы гуляем, каждый раз так ржём!

Хихикая, убежала. Ее уже ждал братик.

День 308-й. Второй день аттестации. Классная сделала именно то, чего я просила не делать. Так вышло. Ей пришлось срочно идти домой. Сын искал ее в школе. Я ей позвонила и – увы! Тест по математике сынок будет писать с 10 классом при завуче. Завтра надеюсь узнать результат. Для него такие вещи большой стресс. Вполне мог написать всякого. Порадовало одно: у сына боевой настрой, хоть в смс и читалось волнение. Я его замотивировала, и, кажется, это сработало. Контрольные у него должны закончиться аж 27–го, а у остальных 23–го. Я ему сказала:

- Все в твоих руках. Хочешь каникулы пораньше и длиннее, паши, иди и договаривайся с учителями, чтобы сдать раньше. Если ты готов, вперед. Все только от тебя зависит.

И он пошел. Перенес все контрольные на эту неделю, взял задания, отдал проекты раньше срока. Когда я раскритиковала его проект по музыке, который состоял из двух слайдов – названия, и определения, он обиделся. А вчера вечером мне показал, как его переделал. Шикарный проект про «Русскую духовную музыку» в power point. Учительнице так понравился, что скачала его для себя. Проект вполне можно использовать на уроках. Умница. Пять. Горжусь. Может, если захочет.

Вечер. Младшие идут с собакой.

- Мы пошли гулять. Больше не вернемся – сынишка с хитрым взглядом. Я качнула головой. Вернулись веселые и мокрые через полчаса.

- Мы решили вернуться, а то вам бы тут скучно было, – и смеется мой колокольчик.

Эх, проказник. А дочка рассказала, как он упал, и валялся в снегу, и кидался снежками, резвясь. Может, кости лечил, чтобы не болели?

Опять вырос на 0,5 см. За пару дней. То-то он жует, не прекращая, и вечно голоден, как будто в животе у него черная дыра. Пошел брата догонять.

День 309-й. Сегодня у нас сюрприз. Пришли деньги из опеки. Вдвое больше, чем прежде. Я обычно не очень вчитываюсь в детали смс. Пришло извещение – и ладно. А тут муж говорит, чтобы я проверила сумму, а то она какая-то подозрительно большая.

Меня спрашивали, взяли ли бы мы ребенка, если бы не было пособий. Мы троих без пособий родили, материнский капитал тоже не получали, родили раньше, чем его придумали, так что нам не привыкать. По разным причинам мы ни разу не смогли оформить пособие на школьную форму, а в этом году на троих детей нам полагалась круглая сумма в 9 тысяч. (Сначала школа не давала справку, а потом я не могла ходить, и сроки вышли.) Скорее, мы привыкаем, что пособия есть и приходят сами.

Муж поехал в опеку писать годовой отчет, а параллельно зашел в бухгалтерию. К нашему большому удивлению, сыну дали 3-ю группу здоровья. Вот этого мы никак не ожидали. Для меня эта группа ровным счетом ничего не значит. От этой цифры сын не стал ни здоровее, ни больнее, чем был на самом деле. В суворовцы и прочие силовые структуры мы не метим. На мою любовь эти циферки не влияют, на уверенность и самооценку тоже. Я по жизни отличница, а эта цифра не оценка. А то, что выплаты больше, радует. Можно будет не ждать очередей на высокотехнологичные обследования, а сделать это платно быстрее, и тогда, когда нужно, а не через несколько месяцев, когда очередь подойдет и ребенок поправится.

Муж вернулся в хорошем настроении. Повысить сыну пенсию он пока не смог, в соцзащиту еще придется сходить, а вот в опеке все сделал. Благодаря нашим добрым девушкам отчеты написал быстро и безболезненно. Все подсказали, все рассказали, со всем помогли. Даже предложили проверить иск в суд, когда я его составлю. Тем более что они будут участвовать в заседании. В соцзащите удивились, где мы так долго были. Не будешь же каждому говорить про травмы и больницы, что физически не было возможности. Им необходимо донести очередной пакет документов, а на это мужу нужно найти время в рабочий день.

Вечером новости были грустные. Мы были у врача с ногой. Ближайшие два месяца мне предстоят около 34 уколов и дальнейшая реабилитация. Эпопея продолжается.

День 310-й. Приемный ребенок, а вернее, сирота, побывавший в учреждении, брошенный собственной матерью, – это ребенок, живущий в стране кривых зеркал. В его жизни все поставлено с ног на голову, все искажено и не так, как мы привыкли видеть и понимать. Именно это я поняла сегодня. То, что постепенно, шаг за шагом, необходимо эти зеркала чинить, чистить, менять. А привело меня к этому пониманию абсолютное непонимание со стороны других людей – педагогов.

Работая в школе, учитель ежедневно видит десятки детей. За свою карьеру видит их сотни, а порой и тысячи. Человек, чтобы стать учителем, изучает много литературы, в том числе по педагогике и психологии. Его работа тяжелая и недооцененная. Я сама из учительской семьи, прекрасно и не понаслышке знаю, чего стоит их труд, и какую цену за это платят они и их дети. Поэтому никоим образом не хочу умалять ценность учительского труда и подвергать сомнению их профессионализм. Однако, как показал мой личный опыт, все знания, навыки, способности, наработки, годы, проведенные с детьми, им ничуть не помогают понять приемного ребенка. Наши дети настолько особенные, с настолько искривленным восприятием мира и происходящего, что знание обычной школьной психологии не дает учителю возможности их понять.

Приведу два примера из вчерашнего и сегодняшнего дня. Наш младший проходил аттестацию по изобразительному искусству. В приказе, подписанном директором школы, была указана форма, в какой она должна проводиться. В данном случае это рисунок. Никакой речи о сдаче теории не было. Зная особенности восприятия своего предмета нашей учительницей ИЗО, я предупредила об этом факте классных руководителей и детей. С педагогом побеседовали, но – увы.

Младший сын усердно готовился. Прочитал учебник, а за неимением конкретных требований педагога нарисовал рисунок по каждой теме. Очень старался и хотел порадовать как меня, так и ее. Не вышло. Половина рисунков ей не подошла, если так можно выразиться, а к одному из них она все-таки задала вопрос.

Представьте себе рисунок по теме «перспектива». Посередине белого листа бумаги начерчен куб с линиями, уходящими вдаль – точками схода. И тут учитель спрашивает:

- Что ты хотел этим рисунком сказать?

Вопрос, вроде, обычный, но не для необычного ребенка. Он потерял дар речи и отходил еще полдня. Домой пришел с бледным лицом и потускневшими глазами.

- Я получил «4». Не смог ответить на вопрос.

Он ничего сказать не хотел. Он хотел порадовать прилежно выполненной работой, а оказался неудачником. Его предполагаемый триумф оказался провалом. Он просто механически нарисовал, что требовалось, а этого оказалось мало. В очередной раз сын потерял веру в себя, тем более что остальным поставили «5», и веру в людей. Для кого-то мелочь, но не для ребенка, которого годами убеждали, что он ни на что негодный глупец, что его усилия никому не нужны и никаких плодов они не принесут. Он знает, нет, убежден в том, что мир взрослых несправедлив, и вот оно, еще одно доказательство его правоты. Обычный вопрос, который учитель, возможно, задавала тысячу раз. Она не имеет ни малейшего представления о том, какой резонанс он вызвал в израненной душе 13-летнего мальчика. Она ведь не понимает, как это – жить в зазеркалье.

Второй случай был с математикой. Сын должен был сдавать ее в понедельник. У классного руководителя, которая ведет математику, заболел ребенок. Она меня вовремя известила и предложила, чтобы сын написал контрольную с завучем. Я отказалась и предупредила ее о том, что для нашего мальчика сдача экзамена незнакомому человеку послужит стрессом, в результате чего предсказать исход сложно. Мы перенесли экзамен на вторник. Я подумала, что она меня поняла, тем более что прежде я имела с ней беседу и уже предлагала помощь от службы сопровождения. Она тогда отказалась. Это молодая, очень приятная женщина, ее дочка учится в классе с сыном, и мне всегда приятно с ней общаться. Дети ее любят. Но, к моему большому сожалению, она не понимает ни особенностей нашего ребенка, ни необходимости в помощи и поддержке со стороны специалистов. Напомню читателю, что наш младший сын является единственным и первым детдомовским ребенком в нашей школе. Сироты имеются, но они все в семьях родственников.

Итак, когда во вторник сын пришел в школу, учителя он не нашел. Я получила тревожное смс: «Не могу ее найти. Ее нет. Что мне делать?» Я позвонила, не получив вовремя ее сообщение. Учительнице пришлось срочно уйти домой к сыну. С кем не бывает. Но вопреки моей просьбе, явно не понимая последствий, она все-таки передала тест завучу, а та посадила нашего шестиклассника писать контрольную на уроке 10 класса. Как он ее написал, по-вашему? Нет, не на «2». Ему даже оценку не выставили, поскольку он не сделал ни одной верной операции. Перепутал все, что можно было перепутать. В умножении дробей начал приводить их к общему знаменателю, как при сложении, вычитание перепутал с делением и перевернул дробь и т.д. При этом утром того же дня дома на кухне все решал.

- Сынок, как тебе там писалось?

- Тест был легкий. Думаю, будет «четыре» или «пять».

Я сообщила ему о результате и спросила:

- Как тебе писалось в другом классе?

- Они разговаривали.

Это все, что я смогла выудить из расстроенного ребенка. Он ведь знает, что меня подвел. И не только это. Знаю, что у него дефицит внимания, и он рассеян. Я написала классной:

- Так весело, что плакать хочется. Утром того же дня все решал. Конечно, с 10 классом и чужим учителем сажать его нельзя. Хотя и при вас, не уверена, не напутал ли бы. После диспансеризации ему понизили группу здоровья до 3-й. В том числе из-за неврологии. И что делать? Может, пересдать?

- Я его видела. Сказал, что придет в понедельник.

Я поразмышляла и позвонила в службу сопровождения. Дело в том, что на днях я консультировалась с нашим психологом и звонила классной. Как выяснилось при переходе на семейное обучение, у нашего мальчика серьёзное нарушение долгосрочной памяти. Учитывая то, что до семи лет этого не было, можно сделать вывод, что причиной послужила психологическая травма. Человеческая память в определенные моменты включает предохранитель с целью самосохранения. У ребенка погиб отец, его бросила мать, его насильно забрали у заботливой бабушки, он попал в детдом. Вы бы этот ужас хотели помнить? А потом мы вырвали его с корнем и увезли за 4 тысячи км от родных пенат. Вот память и решила защитить его, выбросив большую часть и оставив минимум позитивных воспоминаний. Но память не может работать избирательно. Параллельно с болью выбрасывает и знания. Сегодня помнит, а завтра нет. Не взяв его домой, я обнаружила бы это не скоро. Возможно, только на ОГЭ в 9-м классе, когда было бы уже поздно. В школе сдал и забыл, а тут нужно демонстрировать знания за всю четверть, да еще вот такой стресс устраивают.

После звонка я снова написала классной, тщательно подбирая слова:

- Добрый вечер! Сегодня я консультировалась с психологом при опеке (что такое служба сопровождения она, естественно, не знает). Она сказала, что таким детям очень важна спокойная и привычная атмосфера. Опека готова предоставить специалиста, который нас сопровождает. Если нужно, дайте мне знать, она вам позвонит или придет, и разъяснит особенности детей-сирот из учреждений и работы с ними. В его случае стресс проявляется в излишнем веселье. (Из-за его улыбчивости люди часто не понимают, насколько он напряжен.) Пока препараты, которые он принимает, не очень помогают.

Она, очевидно, меня не поняла, явно сочла, что я сомневаюсь в ее компетентности, и обиделась.

- Напишите конкретно чего вы от меня хотите? Хотите я вообще его одного посажу в класс и никто ему мешать не будет? Хотите, дам задание вам домой, вы с ним сделаете и я нарисую в протокол то, что вы ему поставите? (Сохранена изначальная пунктуация.)

- Пусть сдает. Но я вас предупредила, что сыну с чужим учителем будет плохо, а его еще посадили в 10 класс. Я вам просто предлагаю помощь. Когда он приехал, я то же самое предлагала директору с подачи опеки. Сопровождение, в том числе в школе, обычная практика с этими детьми. Да, у сына большие пробелы, и я из кожи вон лезу, чтобы его ненависть к учебе сменилась хотя бы на терпимость и трудолюбие. На это уйдет не один год, и в вас я ищу первого соратника. Каждый мой шаг под пристальным вниманием. Опека в любой день может нагрянуть в школу или домой, и если сочтут, что я не справляюсь, его заберут. Мы пробуем, ищем, как ему будет лучше. Когда мы стали учиться дома, я поняла, что у него есть талант получать хорошие оценки при полном отсутствии знаний. Без вашей помощи мы не справимся. Вам важно знать и учитывать, что у него серьёзное нарушение памяти, которое усугубляет стресс. Его организм себя защищает, чтобы выжить. Память выбросила воспоминания о маме, о гибели отца и месяцы слез в детдоме. Но она действует не избирательно. Все, что попадает в долгосрочную память, на каком-то этапе пропадает. В том числе знания. Мы с ним по кругу учим одно и то же. Сегодня писал сочинение по характеристике литературного героя, а завтра не помнит ни его имени, ни названия произведения, ни его автора. Так работает его голова. Почти на каждой странице тетради по математике пишет столбик из таблицы умножения. Мы учили ее все лето. Каждый день. Но как только перевернули страничку, он снова все забыл. Я вас ни в чем не обвиняю, для меня важно, чтобы вы понимали, что это ребенок с особенностями развития. Ему не нужны поблажки или жалость. Ему необходим правильный подход, понимание и мотивация.

Ответа не последовало. Когда приходит в школу голубоглазый красивый блондин с не сходящей с лица улыбкой, никому и в голову не придет, что этот ребенок страдает, что ему трудно, что ночами он кричит и ходит во сне, а над уроками рыдает до потери пульса. Был бы сын угрюмой букой, хулиганом, агрессором, все бы сказали: оно и понятно - детдомовец с плохой наследственностью. А может, пожалели бы несчастную сиротку. Они даже не догадываются, что его улыбка – это, порой, маска, за которой он прячет глубокую сердечную рану, вопросы о том, почему он не такой, как все, почему он другой, почему должен жить с чужими людьми, в чужом городе и за что? Он этого и у меня не спросит. И лишь в некоторые мгновения будет давать понять, что хочет уехать домой, туда, где бабушка, которую он любит настолько, что хотел называть мамой.

День 311-й. Приближается Рождество. Сегодня купили сосенку. Какую? Такую, как просили дети, - чтобы выше них была. А выше 181 см - это уже дерево. Вот мы и купили дерево высотой 2,30 м.

У меня на родине в Рождество вся семья собирается дома. По гостям никто не ходит. Для этого есть Новый год. Дети приезжают к родителям или наоборот. А тут атмосфера не та. Отмечающих мало.

Эти предпраздничные дни забуду нескоро. Как же мне все мои родные потрепали нервы… Сначала муж пригласил друзей. Подруга из Европы, и они тоже отмечают этот день. Оказалось, что младшая дочь – фундаменталистка:

- Какие гости в Рождество! Это же семейный праздник! Вы мне все Рождество испортили!

Дальше пошло веселее. Сыновья решили, что их друг Рождество никогда не отмечал. Потому этот день он должен непременно провести с нами, впрочем, как и все последующие. Тем более что дома он страдает, живет в одной комнате с двумя сестрами, старшая из которых на неделю поселила в этой же комнате еще и подругу. Перебор девочек на квадратный метр налицо.

Между делом писала старшая. Она договорилась с подругой посетить выставку дорогих поделок ручной работы именно в Рождество. Что поделаешь, даты выставок не выбирают. И оооо - «какой сюрприз»! Подружка тоже никогда не отмечала этот чудный праздник. Что из этого вытекает, угадайте сами.

Естественно, все это происходило не в один час и день, но кульминация была сегодня.

Тут младшая окончательно взвыла:

- Вы себе понаприглашали друзей на семейный праздник, а я должна играть с их детьми, которые не хотят играть со мной. Девочка приедет, сядет в наушниках с телефоном, вот тебе все Рождество!

- Хорошо, знай маму. Решим.

Тут пишет старшая - ее подругу не пускают родители. Две недели проболела. Ей нужно догонять в школе.

- Мы вам такое устроим, если нам не дадите встретиться! – пригрозила старшая.

- Слушай, по мне, так пусть она у нас круглый год живет. Они с сестрой мне, как дочки или племяшки. Но не мне решать. Сделаю, что смогу. Ты меня знаешь.

- А вообще, зачем вы понаприглашали всех этих людей и детей? Это же семейный праздник!

- А хочешь, пригласи себе еще и подругу из Польши. Вдруг приедет. Они на праздники будут в Москве.

- Ну, ей бы я была рада, - уже спокойней сказала старшенькая.

Ниче, мама все может, подумала я. Мама, то есть я,  подняла трубку и позвонила сначала другу – папе семейства, а потом и подруге - своей. Она же по совместительству жена друга и мама подруг наших дочерей. Чтобы историю сократить, перейду к результату работы, проведенной с родителями. Их старшая должна поправиться, но родители согласились, чтобы она пропустила два дня в школе. Младшая все сдала, поэтому пустят и ее. Ко всему папа будет уже в отпуске, поэтому привезет дочерей на выставку, где наша старшая их заберет.

Потом списалась с мамой мальчика. Его отпустили без проблем. Ну, не великий ли я комбинатор? По барабану, что праздник, прежде всего, мой, поскольку я с ним росла, лишь бы все были счастливы. Ага. Не тут-то было. Покой мне только снится.

Я еще только собралась порадоваться, как удачно все получилось разрулить, как муж начал бунтовать. Он сообщил друзьям, что у нас будет полон дом детей, и те были не в восторге. Ведь для них это тоже семейный праздник, а не детская вечеринка. Все шло к тому, что они откажутся приехать. Когда нависла эта опасность, муж пришел в ярость. Таким я его в жизни не видела. Прямо детский сад какой-то. Чуть ли не топая ножками, он кричал:

- Хочу провести праздник со своим другом! Почему должно все время крутиться только вокруг детей! Нет моего друга, нет других гостей! Вы же хотели семейный праздник!

Эх! Я готова была рыдать. Успокаивать то одного, то другого, то третьего… Сколько можно? Как ни старайся, не получается, чтобы все были счастливы. Мне одной тут, видимо, ничего не надо.

После обеда выяснилось, что дочь-отличница сдала на «тройки». Впервые в жизни. У младшего есть пока «два» по математике, а старший проболел все время и тоже заработал «три», да еще по алгебре и геометрии, при намерении поступать в технический вуз. О-о! Большего мужу и не надо было. Отменил всех детей махом.

В конечном итоге старший оказался опять с температурой, и хоть он ничем не болен, субфебрильная температура есть. А раз есть, гостей нет, а следовательно, праздник чисто семейный.

Самое смешное, что после такого денька народу было невдомёк, почему я раздражена, утомлена и не сияю счастьем от приближающихся праздников и приезда дочки. Не-а, ребята, я не железная леди, и даже если не ору как резаная, могу быть расстроенной и имею полное право поворчать после всего того плохо пахнущего, что вы сегодня на меня вылили.

День 312-й. Суббота. С утра пораньше мы уехали на реабилитацию ноги. Потом покупка продуктов. Младший пошел в школу сдаваться, я – подписывать протоколы аттестации. Захожу к педагогу по географии за заданием для старшего, который, как обычно, с температурой, а меня уже ждут. Порадовали очередной «двойкой» у младшего. Теория с картой у него никак не соотносятся. Я уже ничему не удивляюсь. Учительница сообщает, что сын полный ноль и надо пересдать. Киваю головой. А что еще остается делать? Завтра Рождество, и погода в доме зависит от меня. Но уж нет, двойка двойкой, на следующей неделе пересдаст вместе с математикой, а у нас радостный день, дочь прилетает и праздник завтра. Я собралась и стала печь традиционные медово-имбирные пряники. Работы так, часов на пять. Где-то на четвертом часу явились младшие дети. Сын давай тесто пробовать, все рассматривать и, естественно, всюду пальчики совать.

- А можно и мне? Я помогу.

- Давай. Мой руки.

- А что делать?

- Украсить орехами, взбить яйцо и потом все смазать.

Шустрик пронесся вихрем над противнем. Терпения и навыка нет, вот все и залил. Хоть я и пыталась его успокоить, что с первого раза все сделать сложно, но он был в своем духе. Не получается - не надо. Пробовать, стараться, кропотливо трудиться - не по нам. Он любит работать руками, но быстро и никак не монотонно. Монотонная работа не для нас.

Дочка выдержала подольше. Украсила все пряники, смазывала, помогала вынимать. По дому разносился невероятно вкусный аромат меда, имбиря и корицы. Я все успела. Дальше нужно было готовить обед, всех покормить, собрать еду старшей в аэропорт. Билеты берем на самый дешевый рейс, и там не кормят. А до аэропорта ей еще шесть часов на поезде и полчаса автобусом плюс ожидание пересадок. Так что наша деточка сегодня на бутербродной диете, а пока доедем домой из Внуково, время будет неумолимо приближаться к полуночи.

В аэропорт поехали все, кроме старшего сына, который вечно уставший. Все силы уходят в рост. Младшие дети по дороге делили сестру и ее чемодан. Рейс прилично задержали. Мы погуляли по зданию, посмотрели все, что смогли, и решили попить чаю. Тут нам на пути встретилось кафе с надписью «Многодетным скидка 50%». Здорово как. Мы знали, что во Внуково для многодетных бесплатная парковка, а вот это был сюрприз. Официанты подтвердили, что так и есть. Мы сели и сделали заказ. Через пять минут официантка вернулась.

- Извините, скидка на все, кроме напитков. Заказ аннулировать?

А что делать? Ждать еще час. Решили все оставить, как есть, младший скромненько попросил шарик мороженого.

Самолет мы дождались, дочку все счастливые встретили, липучки к ней сразу прилипли и не отлипали до самого дома. Чемодан отвоевала младшая дочь. Свой трофей гордо довезла до багажника машины.

День 313-й. Рождество. Первое в жизни нашего блондинчика.

- Зайка, а как ты раньше отмечал Новый год? Елку украшал?

- Нет. В детдоме была мелкая на входе и все.

- А подарки?

- Не-а.

- А в сам Новый год ты был там или с бабушкой?

- У бабушки.

- Значит, ты впервые будешь наряжать елку?

- Ага, – и следом улыбка от уха до уха.

Мне, конечно, не верится, что у бабушки не было елочки, но, скорее, она была маленькая, символическая. А тут огромное дерево, верхушку которого он даже с табурета не достает.

Семейство продолжило «поддерживать» вчерашнюю атмосферу. Старшая отправилась на свою выставку, у мужа сломалась ручная кофемолка, и он решил именно сегодня купить новую электрическую, чем капитально нарушил мои планы на подарок для него на Новый год.

Обычно по традиции подарки на Рождество приносит Иисус, а на Новый год их нет. У нас смешение культур, религий и традиций, поэтому основные подарки новогодние, как принято здесь, а в Рождество символические. Подарок для младшей, календарь с фото класса, заказанный вместе с другими родителями, не пришел вовремя. Еще одна накладка.

Я проторчала весь день на кухне. Ужин с традиционными блюдами должен быть с первой звездой, а в это время года она выходит довольно рано.  К трем часам дня елка была еще не наряжена. Старший пошел украшать ту, что в коридоре второго этажа. Когда я его тормознула и дала понять, что эта елка сейчас никому не нужна, он обиделся.

- Елка в зале, под которой будут подарки, не сделана, а ты возишься с верхней. У той времени до Нового года море, а эта что?

Ну неужели это не очевидно? Младший сын загорелся и очень быстро, впрочем, как всегда, сдулся. Минут 15 вешал игрушки и традиционные конфеты, привезенные старшей, а потом резко устал. Собственно, другого я и не ожидала. Младшая копировала брата, хоть и выдержала дольше.

Рождество должно иметь особую атмосферу тепла, любви, радости, поэтому заставлять кого-то делать то, чего ему не приносит радости, не хочется. Закончилось тем, что, когда ужин был готов, я пошла доделывать елку.

Удивительно мне наблюдать за сыном. Родной-самодельный старший меня порой выводит больше, чем родной-приемный. Первая елка в 13, первый семейный праздник (может, и было что-то в раннем детстве, но он этого не помнит). Он ждал этого дня, как сказки. Остальные дети знали, чего ждали, и ждали этого с такой радостью и трепетом, что он тоже с такой же радостью ждал то, не знаю что.  Конечно, мы про это все говорили, я пекла, готовились подарки…

Вчера было 10 месяцев, как он дома. За это время нам или, по крайней мере, мне бабушка стала родной. Ее внук был мне родным сразу. Дети ни разу не заикнулись, зачем нам это, для чего сделали, или что-то в этом роде. Он наш, и это не то что не обсуждается, об этом не думается. Разве что папа иногда трындит. Как представит любую поездку…

- Вот, у нас все было укомплектовано, а теперь с твоими усыновлениями думай…

- Милый, ты не напутал? Значит, это только мое?

- Да ладно, нет. Но в машину всех вместе со зверинцем мне впихивать.

И вправду стало сложнее. Хоть автобус покупай. Второго приедут дети друзей – три штуки. Мы никуда не можем с ними поехать. Машина, может, и резиновая, равно как и кошельки гаишников, а вот нарушать ПДД  и рисковать здоровьем - не в нашем стиле.

Наконец-то не с первой, так со второй звездой доехала старшая из Москвы. Мы сели ужинать при свечах, открыли бутылку детского шампанского, поели при музыке. Параллельно я написала поздравление на радио на родину, и его зачитали в прямом эфире, причем именно эту станцию в это время слушали родственники. А после ужина под елкой ждали подарочки. Символические, но немало. Ведь их не только Иисус принес, но и члены  семьи друг другу приятное делают. Младшему достался совсем не символический, а огромный надувной бублик. У всех детей есть, а у него не было. Благо, зимы пока нет, и он не жаловался. Тем более сюрприз удался. Не ожидал. Младшая купила ему специальный стакан с трубочкой со «Звездными войнами». Мне досталась разделочная доска ручной работы, мужу книга про стейки, старшему сыну набор для душа, младшей картонный пазл, с которого получается домик-ночник, а старшая получила деньги, на которые купила на выставке у кузнеца шпильку. Младшие дети пошли сначала собирать пазл, а потом кататься. Правда, не на бублике. Тот по новости вонял. Снега хватало, поэтому они достали снегокат, запрягли собаку, и та, как ужаленная, бегала по дороге и с присущей ей улыбкой катала детей по обледеневшему асфальту. Вечер удался. До поздней ночи мы со старшей наслаждались общением.

День 314-й. К обеду нужно идти в школу на пересдачу математики. Загоняю голубоглазика за учебу. По крайней мере, нужно устроить разбор того теста, что был на «два», и повторить все операции с дробями. Но не все так просто. Я знаю, он сядет, но надо же и характер показать, нельзя маме расслабляться, надо держать ее в тонусе:

- Кому нужна математика? Дроби всякие мне совсем не нужны. Ладно, английский, а это зачем?

- Ого-го! «Ненужный» английский сдвинулся с мертвой точки. Это уже хорошо, – подумала я.

- Ну, как же, в день рождения вы были с папой в пиццерии, а там пицца долями режется. Откуда было папе знать, сколько вам целых пицц заказать, чтобы все гости наелись? Он смотрел, на сколько частей ее режут, считал, сколько вас, прикинул, сколько примерно каждый ест, сложил все эти доли, умножил, и сделал заказ. А то заказал бы по одному кусочку, не зная дробей, а вы бы остались голодные.

Еще сыну нужно написать тест по истории и обществу. Учитель легла на сохранение, так что пишем дома.

- Зачем мне эта история?  Нафига это все? Никогда не пригодится!

- Ты в этом уверен? Многие дети любят играть с динозавриками, а ведь это история. Мальчики играют с солдатиками – у тебя они тоже есть. Какое у них оружие? Меч и щит – это средневековый рыцарь, лук и стрелы – американский индеец, шпаги – время мушкетеров, пушки и мушкеты - наполеновских войн, танки – вторая мировая война. Тебя окружает история, но ты этого не замечаешь. А фильмы про гладиаторов, Трою, Жанну д’Арк, Храбое сердце, про рыцарей… Все они связаны с историей.

- А биология? Она мне зачем?

- Будет у тебя садик, станешь выращивать помидоры, зелень…

– Жена пусть цветы и помидоры растит. Не буду я огород копать!

- Чтобы знать, как размножаться.

- Это я знаю. Э, ну, а, ладно.

- А домашние животные?

- Ветеринар есть.

- Их ведь и кормить, и ухаживать за ними надо.

- Нет, но математика никак не нужна. Кто это придумал? Зачем?

- Когда едем к бабушке, как определить, во сколько приедем?

- Навигатор есть.

- Верно. Но он не пишет, сколько бензина нужно залить, сколько это денег стоит. Он ведь не может знать, на какой бензоколонке и какой бензин ты зальешь. Навигатор не скажет, сколько денег нужно взять в дорогу, сколько еды, как часто придется останавливаться. А если едем на несколько недель в отпуск. Много чего нужно подсчитать. А ремонт? Сколько ламината, обоев, клея? Вот, мы будем красить потолок в ванной. Сколько краски купишь? Ведро маленькое за 500 или большое за 3500? Не хватит краски - будет некрасиво. Купишь много - останется и высохнет, а деньги вылетят. Кругом математика. Может, не все нужно будет из нее, но то, что ты изучаешь сейчас, точно пригодится.

- Понял. Хватит. Времени нет. Надо делать. Я тут давно жду, а ты все говоришь, говоришь…

Посмеялись и сели за дело. (Я, конечно, была на пределе, еле держалась, так как длилось это полтора-два часа.) И правильно, что мы все прорешали. В школе классная дала ему тот же тест. Написал на «4» - и слава Богу.

День 315-й. Со старшим беседовали про «Звездные войны». Он крутой спец. Младший молча наблюдал.

- Вы ни фига не понимаете! Я все истории лучше вас знаю.

- Наше отношение к фильму совсем другое, чем у тебя. Эпоха другая была.

- Он крут!

- Сынок, ты не понимаешь наше восприятие этого фильма. Представь, когда твои бабушки были молоды, люди только мечтали полететь в космос. Только в 1960 году полетел первый. Первый фильм вышел в прокат в 1977. Это было революционное кино - как для кинематографа, так и для восприятия космоса. То, что сегодня реальность, тогда было фантастикой. Корабли, спецэффекты, полет к другим планетам. Это сейчас есть космический туризм, и люди готовятся к полету на другие планеты…

- Правда, что ли?

- Ага. Есть реальные люди, которые тренируются по особой программе, чтобы в будущем стать первыми колонизаторами других планет.

- Не, ты серьезно?

- Абсолютно. Понимаешь, когда мы смотрели первые фильмы, это было нечто иное. Сейчас удивляют спецэффекты, сюжет уже так себе. А тогда сама идея того, что люди могут жить на других планетах и летать в космос, была волшебной. Тебе этого не понять не потому, что ума не хватает, а просто ты не жил в то время. Представь, я помню, как мечтала, разговаривая по дисковому телефону, о том, что однажды мы будем звонить, а во время разговора увидим своего собеседника. Это казалось нереально далеко, а в этом фильме было. Там много чего такого, что сегодня никого не удивит. Возьми хотя бы протез Дарта Вейдера. Это сегодня есть трансплантации титановых суставов, всякие протезы, заменяющие руку или ногу. Пусть дорогие, но есть. Роботы на каждом углу. Я и не мечтала, что мой пол будет мыть машина, а кастрюля - сама варить.

Но сын опять за свое - про героев, сюжеты, сражения, и как мы это все не понимаем, потому что только он знает названия всех планет и разбирается в их жителях…

Но для нашего поколения все это не столь важно. Неужели мы такие старые, что нас не понимают собственные дети? Или это мир так мчит со своими технологиями, что мы не поспеваем. А как же нам тогда растить детей и готовить их к будущему, которое никак не сопоставить с нашим прошлым и опытом в нем? Порой дети говорят на языке, который мы не понимаем, и не только потому, что используют сленг. Появилось множество новых  слов, предметов, технологий, которых не было в нашей юности.

"Ставить Стим бесполезно, у меня комп багучий, и игры будут сильно лагать".  Как вам фраза? Я изучала программирование, и я инженер. Может, и устаревший, но все-таки не гуманитарий. И убеждена, что больше детей, чем взрослых, понимают, о чем эта фраза.

Или беседа со старшей.

- Я фикрайдер.

- А это кто?

- Тот, кто пишет фанфики.

- А тебе это зачем?

- Чтобы тренироваться.

Пояснила, называется. Можно подумать все, что угодно, если ты не в теме. Вот так «не в теме» я все чаще бываю. И смех, и грех.

Дни 316-й – 317-й. Фонд «Измени одну жизнь», на сайте которого целых пять лет висела видеоанкета нашего миловидного блондина, подарил нам билеты на ледовое шоу «Руслан и Людмила». Наверное, анкета так бы там и висела, если бы тремя годами позже «Детский вопрос» на «Радио России» не сделал еще один репортаж.

Я обожаю фигурное катание и смотрю, по возможности, все главные чемпионаты. Чаще всего с утюгом в руке, но тем не менее. Дети тоже любят - и смотреть, и сами кататься на коньках. А вот на представлении мы никогда не были. На большую семью хорошие билеты стоят немало. Если бы мы сами купили пять билетов в кассе и четыре подарка, вылилось бы это ни много, ни мало в сумму, превышающую 15 тысяч рублей. И это еще не было папы. Так что подарок мы получили шикарный во всех смыслах.

Перед спектаклем устроили конкурсы. Для старших детей была викторина по одноименному произведению Пушкина. Младший, естественно, участвовать не смог. Для этого нужно было читать. Стоял и хлопал ресничками, за что получил прищепку с Дедом Морозом. В буквальном смысле - за красивые глаза.

Всем очень понравилось, разве что для моей ноги это был вызов. В автобус мы не вместились. До метро пришлось топать. Открытием для меня стало, что наши детки любят ездить на метро. Видимо, оттого, что им это редко удается.

На следующий день была елка в службе сопровождения. Естественно, что такое мероприятие рассчитано, скорее, на детей помладше. Но ради подарков ребятня готова пойти хоть куда.

- Хотите пойти?

- А что там будет?

- Ну, как обычно. Дед Мороз, Снегурочка, хороводы…

- А подарки? Подарки будут?

- Возможно. Но, скорее всего, символические.

- Тогда идем.

- Тогда готовь стих. Встанешь на табуретку и расскажешь дедушке…

- Нееее.

- Может, я тогда лучше куплю конфеток и не пойдем?

- Пойдем, но без стихов.

- Как скажешь, будем создавать массовку.

Все было весьма мило. И Дед, и Снегурка, и подарки. Наши двое младших половину времени куксились, а потом пошли водить хороводы. Сюрприз мне устроила младшая. Как же в праздник без него? На мероприятие пришли приемные детки. Естественно, разные. Невзирая на то, что с детьми беседуем, да и фильмы смотрели про людей с особенностями, к встрече лицом к лицу  с необычными детьми дочь оказалась не готова.

- Мам, мам ты видела?

- Что, милая?

- Вон, у того мальчика, – и давай показывать пальцем на примерно пятилетнее чудо.

- Что?

- У него что-то с глазами!

- Да, у него косоглазие.

- А он вообще что-то видит?

- Конечно. Возможно, это исправят очки со временем. Они у него есть.

Мальчику и его братику  я явно понравилась. Детки бегали вокруг столба, то и дело за ним прятались и выглядывали в мою сторону. Я им улыбалась и, подыгрывая, подмигивала.

- Мама, ты такая странная. Зачем ты возишься с чужими детьми?

- Просто так. Мне нравится. Они милые.

- Меня это бесит, ты всегда сюсюкаешь с чужими детьми.

- Они ведь маленькие.

И тут мимо нас прошла мама с мальчишкой, у которого ДЦП. Маленький улыбашка в ортопедической обуви на тоненьких кривых ножках удивил дочку еще больше. Я не стала ждать:

- Понимаешь, детки бывают разными, и приемные тоже. Если бы этого мальчика тетя не взяла к себе, он попал бы в дом инвалидов, и его судьба была бы весьма печальной. В семье же у него шансов выправиться и жить полноценной жизнью намного больше.

Стихи наши дети так и не рассказали. Понятное дело. Поучаствовали в викторине и хороводе, а конфетки слопали в тот же вечер. По дороге домой сын заладил:

- Видишь, подарки дали и тем, кто не был, – брату с сестрой. Мы могли не приходить и все равно получили бы.

- Нет, мой милый. Они получили только потому, что вы пришли поддержать мероприятие. Если бы вас не было, не получил бы никто.

- Ого.

- Вот, так что вам спасибо за то, что у них есть бонус.

Да, наши дети уже большие. Да, им там было скучновато большую часть времени, и их лица это не скрывали. Но пришли мы совершенно не зря. Чем больше детей, тем радостнее нашим девушкам из службы, а ко всему дочка получила новый и очень полезный опыт. Особые дети, особые люди - это часть нашей жизни. Можно на них пялиться, обсуждать, хихикать, жалеть, а можно общаться с ними на равных, дружить, водить хороводы. И совершенно очевидно, какой вид общения более приятный  и правильный.

День 318-й. Последний день года. Наверное, стоит оглянуться на год уходящий и построить планы на новый.

Год пролетел очень быстро.

10 фактов обо мне:

- в январе мы окончили Школу приемных родителей;

- в феврале я без памяти влюбилась в нового парня, которого целую каждый день, и муж не ревнует;

- в феврале я впервые была в детском доме, и сразу приехала за сыном;

- у нас впервые появилась приемная бабушка, и я ее люблю;

- впервые мы провели отпуск так, что я почти ничего не делала. Не готовила, не убирала.

- впервые порвала связки;

- прожила первый год дома без старшей дочки, и это нормально;

- впервые прибавила за месяц 10 кг, и это ненормально;

- впервые прожила год без общения с отцом. Он жив, просто отказался со мной общаться;

- впервые прониклась темой сиротства и прочитала множество книг.

10 фактов о сыне:

- увидев нас впервые, сразу уехал с нами из детдома навсегда;

- впервые уехал так далеко от дома и шагнул в неизвестность;

- впервые так долго не виделся с бабушкой;

- впервые летал на самолете;

- впервые ездил на море, научился плавать, катался на водном мотоцикле;

- впервые у него появились сестры и брат;

- впервые начал читать по-английски и осознал, что другой язык нужен;

- впервые назвал меня мамой;

- впервые понял, что может совершать ошибки, и над ним никто не будет издеваться, научился смеяться над собой;

- впервые украшал елку.    

День 319-й. Новый год с нами отмечала семья друзей. Было очень весело. Дети танцевали, все мы играли в настольные игры, участвовали в конкурсах, много общались. В доме не было ни капли алкоголя (впрочем, как всегда), и мы включили телевизор только для гимна в полночь. После полуночи все дружно вышли на улицу, зажигали бенгальские огни, фейерверки, петарды, а так как у нас было немного снега, мы поиграли в снежки. В 2.30 друзья решили все-таки уехать домой, хотя для их ночевки у нас было все готово.

Спали мы не очень долго. Мы не умеем, да и подарки под елкой звали детей на все голоса. Собака отсыпалась  после новогодней ночи. Хоть он и стойко переносит все взрывы, для животных это всегда стресс. Тем более что он привык ложиться в 22 часа, а тут народ, шум, свет и тявкалка друзей. Милая болонка, которая в ужасе от нашего коня. То тявкала, то рычала, то на ручки просилась. Правда, все было куда лучше, чем в прошлом году.

Дети встали около 10, и младший бегом под елку. В коридоре был слышен шёпот.

- Там подарки, и их так мнооооого! – шептал наш младший, не скрывая возбуждения. Поднял всех детей на уши, а потом с разбегу запрыгнул ко мне в кровать.

- Пойдем, пойдем, – торопил меня.

- Куда это?

- Там подарки!

- Какие такие подарки?

- Да под елкой! Пойдем!

- В пижаме?

- Пойдем!!! – нетерпеливо повторял он.

- Там что, пижамная вечеринка?

- Неа.

- Тогда давай оденемся сначала. А то фото в пижаме… Ладно вы, а я-то…

Дети с нетерпением ждали. Последней спустилась старшая. По традиции один ребенок достает подарки по одному, а остальные ждут, пока хозяин распечатает упаковку и посмотрит, что там. Все вместе радуемся. Мы не купили то, чего просил младший, и не были уверены в его реакции. Мы купили то, что просила младшая дочь, но за неделю до праздника она поменяла мнение. Посылка с диском из Кореи для старшей так и не приехала.

Итак, машинка на пульте младшей по заказу – печалька в глазах, фу, странная какая. Только позже она поняла прелести немецкого чуда, которое переворачивается и берет даже высокие бордюры.

Квадрокоптеры мальчикам – спасибо «Ашану», все подарки в пределах пары тысяч. Визгу и писку было море. Полдня ребята провели на улице, запускали их на крышу дома, веселились.

Рубашка с длинными рукавами папе – оказалась узка в рукавах. Такого я еще не видела. Размер его, а рукава по полноте на меня. Позже я заставлю ее сесть в сушилке, и останется мне.

Календарь – младшей, с фото класса – фууу, эти уроды. Видеть их не хочу. Какой ужас. Вот беда. Дите несчастно.

Духи - маме. О нет. Мне редко что нравится, и от всего болит голова. Стоит пяти флаконов. Не дома же душиться. Но я брызгаюсь, показываю радостное лицо. Папа ведь старался. Минут через двадцать, когда духи раскрылись, они мне все-таки понравились.

Пижама кигуруми старшей – казалась огромной. А на деле в ней лежать можно, но сидеть неудобно. Дочь очень высокая – 176 см, хоть и стройная, а пижамы рассчитаны на мелких взрослых. Она счастлива, но мы решили оставить ее младшей, а старшей найти больше, что оказалось непросто. В «Ашане» она стоила всего 1000 руб., а везде 5000. Благо, после Нового года 50-процентные скидки. Пришлось перемерить штук 10, пока нашлась единственная по росту.

Младшему - книга «Шерлок Холмс», необычная, с лупой, картинками 3D. Может, хоть она ему поможет читать.

Папе рубашка с коротким рукавом. Подошла. Ура!

Мягкая игрушка Крипер и наклейки младшей сестре – мило.

Книга «Звездные войны» младшему брату – вау, еще книга.

Книга «Скайрим» старшей сестре – крутооо! Пару дней назад я рассматривала ее в витрине, желая купить.

Подарочный пакет со всяким разным от друзей.

Коробка конфет от свекрови, пришедшая по почте.

Фоторамка с фотографиями старшей сестре.

И гвоздь программы - настольный хоккей. Визг, писк! – Мы его ждали столько лет! Несколько часов не прекращались турниры. В результате все были счастливы. Младший сиял. Да, он опять получил больше всех. Так уж вышло. Он любимчик.

Дааа, подарков нереально много. Постарался «Ашан» ценами, папа работой, приемная бабушка выслала детям деньги, плюс накопили карманные и одарили друг друга. Приятно видеть, что радуются, как минимум, двое – тот, кто получил, и втихаря тот, кто подарил. Научиться получать удовольствие от дарения, от того, что приносишь радость другому человеку, - искусство, которому нужно учиться. Искусство, которое делает нас людьми и помогает бороться с маленьким эгоистом внутри. Да, младший получил много, это ведь его первый Новый год в большой семье, но гораздо больше он обогатился внутренне, видя искреннюю радость, тепло, доброту, благодарность за то, что он сам привнес, хоть и не без моего участия и моих подсказок, но от чистого сердца. Он добрый и щедрый мальчик, для которого многое в большой семье ново.

День 320-й. На протяжении последних двух недель я каждый день собиралась писать дневник, но – увы! Не знаю, как это делают другие, но у меня не вышло. Конец года выдался весьма напряженным. Придется вспоминать и догонять упущенное.

В последний месяц младший куролесит каждую ночь. Встаю к нему, как к грудничку, по несколько раз за ночь. Иногда только говорит, иногда садится, иногда ходит. Зачастую свое состояние усугубляет сам. По договоренности должен сдавать телефон и планшет и вечером вести себя спокойно. То и дело он это нарушает. Если я забуду напомнить, гаджеты не сдаст. Может смотреть фильм под одеялом в позднее время. Иногда по вечерам так разбесится, что его не угомонить. Идет на прогулку с собакой, а вместо прогулки догонялки и бесилово.  То он упал, то ударился, то собачью игрушку закинул на офисное здание… Возвращается домой перевозбужденным и начинает носиться или же продолжает беситься.

День 321-й. Наконец сбудется мечта младшего. Мои собираются с папой на каток. За последние две недели сынок мне все уши прожужжал. То, что на улице плюс 6 и дождь, никак не наводило его на мысль, что это не лучшая погода. Каждый раз приходилось отказывать.

Со второго числа у нас в гостях дети друзей. Две девушки из одной семьи и мальчик - из другой.  Итого в доме семь подростков. В машине всего шесть пассажирских мест. Войдет и семь человек, но ремней шесть. Я не еду, так как врач пока не разрешает. Одно неверное движение - и все мое лечение можно начинать заново. Хоть я и уверенно катаюсь, но рисковать не стоит. Мы уже собирались отправлять старших детей автобусом, как старший сын с другом приняли решение не ехать. Баба с возу… Только к вечеру стало ясно, почему сын опять вялый. Снова субфебрильная температура. По доброй традиции я его измерила и  - вуаля -  за ночь вырос на 1,5 см, стал 183 см. Теперь будет пару дней вялый. То-то накануне он начал есть за двоих.

В предвкушении похода на каток с самого утра младший вел себя несносно. Перевозбужденный до предела, носился по всему дому ураганом и ко всем приставал. Корчил рожи, нес какую-то несуразицу, привлекая внимание девчонок, то и дело пел свои бредовые песенки типа «Жималай лай лай…» Если честно, мужа эта белиберда достала давно, меня тоже уже достает. Хоть бы это странное пение его успокаивало. Так нет ведь. Порой по полдня поет два-три бредовых слова на четырех нотах и скачет вокруг, как клоун. Думала, может, он скучает, но даже когда я привлекаю его к работе - по кухне, например, и он с удовольствием помогает, картина не меняется.

Итак, муж уехал с четырьмя девочками и электровеником. За мной стирка, посуда, готовка. Послезавтра уезжает старшая. Когда все дела были сделаны, я села за дневник. Написала четыре строки и поняла, что голова раскалывается. За последние три дня я спала в общей сложности четыре с половиной часа. Прошлой ночью какие-то ироды стреляли почти каждый час. Начали после полуночи, а закончили в 6.30. Причем звуки были похожи на петарды или гранаты. Огромный взрыв, который сотрясал весь микрорайон, и следом около часа тишина. Поди, поймай...

Я прилегла на пять минуточек, а уснула на целый час. Не знаю, сколько бы я проспала, если бы не зашел старший. Ох уж эти мужчины! Он не нашел, чем обедать. В холодильнике «не было» двух видов салата и огромного рыбного пирога на 10 человек. Он не увидел.

Мои фигуристы вернулись лишь после трех. Как раз в это время закрывается самый большой каток страны на ВДНХ, который для сирот и многодетных бесплатный. Устали все, кроме… Угадали. Кроме младшего. Носился пулей, сто раз упал, намотал вдвое больше, чем все остальные и… не устал. Совсем. Шесть человек, поочередно играя с ним в догонялки, не смогли его вымотать. Так и носился до вечера. То с детьми, то с собакой, то с машинкой с дистанционным управлением. Вечером я еле усадила его, чтобы подстричь. По плану обещала постричь и покрасить старшую дочку. Пока та ждала с краской, обрезала младшей половину ее волос, на которых она уже сидела. Эти длинные сосульки меня достали. Длинные волосы красивые, но только когда за ними ухаживают, а это не ее случай. Мыть не хочу, причесывать не буду, я с распущенными хочу, мне так нравится. Мдя, жирные, запутанные ветром патлы до пояса. Каких мне стоило усилий расчесывать их перед походом на занятия! Жаль, но с русой красотой до лопаток проще.

Работала я все время со зрителями. Пока облагораживала младшую, старшие девочки сели - одна на ванну, вторая на унитаз, на корзину с бельем положили ноутбук и смотрели «Индиану Джонс». Подруга младшей дочки почуяла, что дело пахнет керосином, и спешно побежала вниз мыть голову.

Стог сена у младшего был тоже благополучно удален. И что их всех понесло в сторону длинноватых волос? Друг сыновей туда же, да еще и крашен. Нет, у мальчиков волосы не длинные, но они сильно обросшие – уши не видны, челки до носа, шея закрыта полностью…

Короче, друг сел за компанию и был превращен в человека, за что нам респект от его мамы. Остался старший, которого я хотела постричь больше всех, но, увы! Как раз в это время он померил температуру и тут же заявил, что на сегодня выдохся и сидеть 15-20 минут на стуле, пока я буду орудовать машинкой и ножницами, не сможет. Дело было в очередной раз отложено до лучших времен, и по поводу гнезда на голове ему досталось немало вовсе не лестных комплиментов от сестры.

День 322-й. Сегодня моей маме 75. Мы заранее заказали подарочную продуктовую корзину. Ее доставят сегодня. Поразительно, но когда мы то же самое хотели сделать для приемной бабушки, у которой день рождения первого января, у нас ничего не вышло. Все корзины в их сибирском городе запредельно дорогие, а дарить пенсионерке килограмм яблок или мандаринов в красивой корзинке за 2,5-3 тысячи было бы кощунством. В Европе за половину этой суммы и вино, и кофе, и шоколад, и орехи, и, кажется, сыр еще с чем-то. Уже забыла. Причем везут из столицы за 500 км, а доставка бесплатная.

В следующем году нужно отправить посылку приемной бабушке отсюда, а зная, как под Новый год работает почта, - за месяц наперед.

Бабушка, мама моей мамы, относилась к своим детям весьма по-разному. Моя мама старшая. Бабушка родила ее во время войны очень юной, ей не было еще 16. Оставила дочку своей маме до семи лет. Тогда у них родился сын, и мою маму взяли к нему в няньки. Всю жизнь брат был любимчиком, а когда погиб в 28 лет и осталось двое детей, бабушка все внимание переключила на них, и мама опять была не нужна. По этой Санта Барбаре можно было бы вполне писать книгу. Я вспомнила ее лишь потому, что моя мама всегда заботилась о том, чтобы ее отношение ко мне и сестре было равным. Мы погодки. Не знаю, как считает она, но для меня оно равным никогда не было. Может, в плане материальном - да, одинаковые подарки и прочее, но мне именно эта часть была не важна. А вот эмоциональное отношение отличалось. Декреты в те времена были короткими, кажется, полгодика. Там, где мы жили, не было ни сада, ни яслей, а на няню не хватало денег. Была только школа, где работали родители. Меня оставляли одну в кроватке. Дома была только кошка. Мама прибегала на переменах между уроками, меняла пеленки, кормила и убегала. Порой меня находили в кроватке с соской или бутылкой, которую мне приносила кошка. Видимо, я сильно плакала. Меня считали очень тихим и покладистым ребенком. Догадываюсь, почему. Что орать, если все равно никто не придет. По сей день не могу терпеть одиночество. Сестра до сих пор с мамой близка, а я, скорее, как гость. Тем более что с 17 лет я с ними не живу.

Нашим детям я всегда старалась уделять одинаковое внимание и убеждена, что, когда они были маленькие, старшей дочке так не казалось. Она помогала очень много с младшими. Когда я носила третьего ребенка, как всегда, был безумный токсикоз, и ей приходилось по моей команде ухаживать за годовалым братиком. В больницу я лечь не могла, было не с кем оставить детей, и при каждой возможности обнимала дочь, целовала, читала книги и играла вместе с ней. Через «не могу» водила ее на кружки и занятия, часами сидела в коридорах, ожидая ее.

Для многих приемных родителей наверняка вопрос о том, смогут ли они одинаково относиться к своим детям, рано или поздно назревает. У каждого он звучит по-своему. Кто-то боится взять второго приемного, думая о том, что не сможет любить так, как первого, кто-то боится, что не полюбит чужого вовсе, кто-то сравнивает свое отношение к самодельным и приемным детям.

Каждый ребенок уникален и неповторим. Отношения с ним уникальны и не могут копировать другие. И любовь к нему уникальна. Мы любим своих родителей, супругов, детей, друзей и питомцев. Всех любим, но любовь эта разная. Любовь родителя к ребенку имеет одну отличительную черту. Это жертвенная любовь. Та любовь, любя которой, ты не считаешь, сколько вложил, сколько ночей не спал, сколько подгузников сменил и мусора убрал. Это любовь, которая зачастую не получает ничего взамен. Родительская любовь – это, наверное, самая высокая форма любви, когда ты готов на все только потому, что ребенок есть, забывая о своем «я». Тебе не важно, скажет ли он спасибо, улыбнется ли или подаст еще какой-то знак. Да, это приятно, но ведь мы все равно любим своих детей, даже если они не благодарят, говорят «уйди, ты плохая, я тебя не люблю…». А так делает любой ребенок. Не обольщайтесь, что выношенный под вашим сердцем ребенок так бы не сказал. Вы будете разбиваться в лепешку, а он с легкой руки и из-за плохого настроения запросто скажет – ты меня не любишь.

Я знаю себя, и то, что не полюблю, мне даже в голову не приходило. Но то, что это будет любовь с первого взгляда, не ожидала. И при всей моей брезгливости принятие сына на всех уровнях, в том числе и физическом, произошло молниеносно. Я пыталась размышлять, анализировать, есть ли хоть какая-то разница в моем отношении к детям. Искала долго. Кто ищет, тот, видимо, всегда найдет. Есть одна, совсем небольшая, разница, которую можно вполне рационально объяснить. При кровных детях, включая старшего сына, я могу спокойно раздеться до нижнего белья, если переодеваюсь, мы ходили вместе в сауну, они могут даже забежать в ванную взять швабру или расческу, если я в душе. Отвернусь, но мне не будет неловко. При приемном сыне, который меня на море сто раз видел в купальнике, до лифчика я не разденусь и в душевую не впущу. Мне некомфортно. Если нечаянно зайдет, не буду визжать как резаная, но мне будет не по себе. Я просто отвернусь и попрошу подождать, пока оденусь. Разница между кровным и приемным ровно год и 30 см в росте. При этом приемного я купаю, мою спинку и голову, что уже давно не делаю для старшего. Это единственное отличие, которое я нашла. Могу одинаково их исцеловать от макушки до пяток, полежать вместе в кровати, постирать грязные трусы и вонючие носки, поесть из одной тарелки.

У мужа все немного по-другому. Он по-прежнему ощущает, что в доме посторонний. По-своему любит сына, но его не тянет обниматься. Может с сыном поиграть, позаниматься, но телесный контакт его не привлекает. Мужу не неприятно, просто нет желания. Это как с детьми друзей. Я всем сюси-пуси, а он даже мелких на ручки возьмет, только если сунут. Он сына ни разу не поцеловал, а обнял только, когда у нас групповые обнимашки. Пару раз сажал на колени. Есть между ними некая доброжелательная  дистанция. Нет отвращения, отторжения, но нет и близости. Может, оно так по-мужски, по взрослому, а был бы сынок мелким, было бы по-другому.

Что касается сына, с его стороны есть принятие. Но телесный контакт происходит либо по его желанию, либо по моему порыву. Он сам прибегает полежать и обняться в кровати, сам зовет помыть спину и посидеть, пока купается, сам несмело обнимает, когда дарит подарок и хочет порадовать. Но если я захочу днем обнять его просто так – увернется, поцеловать могу только на ночь, иначе убежит, поцеловал меня только два раза, когда я выклянчила поцелуй, подставив щеку. Игра, когда я встаю в проем, а дети, чтобы пройти мимо меня, в качестве пароля чмокают маму кто куда попадет – кто в щеку, кто в нос, кто в лоб или в макушку, ему не по душе. Либо он хихикнет и шмыгнет под мышку, либо нахмурит брови и улизнет. Ему очень не хватает тактильной любви и тепла, но он их добирает исключительно по своему желанию. Тем не менее прекрасно понимает, что я это ценю и мне это нравится, и если хочет сделать мне приятное – например, на 8 марта или день рождения, или если болею, тогда может прижаться ко мне, но с руками по швам. Сядет рядом на диван и спиной облокотится на меня, положив голову, но руки будут неподвижны.

Влюбленность – это чувство приходяще-уходящее. А любовь - это цветок, который из маленького семечка можно вырастить, не без усилий, в прекрасный благоухающий бутон. Но цветы нужно поливать и удобрять, расти просто так они не станут. Поэтому истинная любовь никуда не денется, а будет с каждым годом все крепче и крепче.

День 323-й. Сегодня улетает старшая дочь. Дом опять опустеет. Я буду заходить в ее комнату, протирать пыль, заглядывать в телефон - нет ли весточки - и ждать. Ждать, когда она прилетит в очередные каникулы. Больше всего переживаю, когда дочь болеет, ей плохо или у нее неурядицы, а я не могу помочь, потому что далеко.

Завтра дочь будет переезжать. Я нашла друзей, готовых ей помочь, но вызвалась моя сестра. Эх, чует моя душа неладное. Опять получится как всегда. Не нужно было дочке соглашаться. Знаю я свою родню как облупленную.

В аэропорт мы поехали без старшего. У него снова, уже третий день температура. Еще одна головная боль. Второй год 37-37,3. Где я с ним только ни была, а все без толку. Доченьку мы проводили не без приключений. Оказалось, что у нее перевес. Она давно собирается сама, я не лезу и не проверяю. На этот раз она не взвесила дома чемодан. Пришлось перебирать вещи на месте. Мы вынули два кирпича - огромные книги сродни «Войне и миру». Третью она надежно спрятала. Напитки, еду. Один кг нам простили. Косметику я запихала ей в рюкзак, еду в дорогу - в пакет. Пришлось ждать, пропустят ее со всем добром на таможне или нет.

Из аэропорта мы поехали в гости к друзьям. Так как они живут в самом центре города, друг с нами погулял. Провел нас старыми закоулками до Китай-города, Красной площади, ГУМа, Никольской, Лубянки. Было очень красиво и много народу. Я думала, что сынок будет ныть и скучать, но он пристроился к нашему другу и слушал его рассказы. Позволил сделать несколько кадров, хотя на его лице было написано недовольство. Самое интересное, что он все время просил есть. Как и у остальных детей, у него начался период бурного роста. Ощущение, что в животе образовалась всепоглощающая черная дыра. Ест круглые сутки, и все ему мало. И куда же это проваливается в его тоненькие, но мускулистые ручки и ножки? Теперь его рост 156 см. Кажется, в начале знакомства было 148 см. И в весе набрал более 10 кг. Перед праздниками мы собирали одежду для нуждающегося мальчика, все перемерили и очень много отдали. А сегодня оказалось, что почти все куртки малы. И зимние, и на весну. Хорошо, что осталась парочка от старшего брата. Руки за две недели вытянулись так, что кисти на 5 см торчат из рукавов. Растим русского богатыря.

День 324-й. В 9 утра дочь наконец доехала до квартиры. В дороге была более суток. Сначала самолет, потом автобус и ночной поезд. Дома пусто, еды нет. В 15 часов приезжают родственники, чтобы дочь перевезти. Ей нужно упаковать все свои пожитки, разобрать шкаф, скрутить вешалки. Вещей немало, учитывая тот факт, что все свое она взяла с собой. В том числе коньки и ролики, одеяла и постельное белье...

Приезда родственников дочь ожидала как спасения. Первый переезд в жизни. Первые капитальные сборы и освоение нового жилья. Длинная дорога накануне. Но все было, как и следовало ожидать. У моей сестры клаустрофобия. В лифт она не сядет. Муж – белоручка, в преддверии операции на колено, о чем мы не подозревали. Зашел в комнату, взял одну сумку - и точка. Дальше стоял у машины и грузил. Дочке пришлось таскать все самой. Из квартиры до лифта, потом выгружать. Дальше ей помогли. При том, что у нее больная спина, она надорвалась. Шкаф, зеркала и вешалки - все бросила там. Сил не было никаких. За два часа ей перевезли все, бросили в новой квартире и уехали. Ребенок сидел на куче сумок в истерике. Голодная, с болью в спине, уставшая, как лошадь. В квартире грязь. В одной комнате уже живут две девочки, она с подружкой заезжает в проходную, а третья комната ждет жильца. Соседки живут с понедельника по пятницу, а она заезжала в воскресенье, да еще во время каникул.

Ко всему дочь поругали, что у нее много ненужного барахла, – как это разглядели в закрытых сумках, непонятно. А еще сильно ранили ее чувства. В прошлом году, когда дочь выступала на концерте, в первый и последний раз к ней приехали родственники. Был двоюродный брат с женой. Подарили ей первый в жизни цветок (имеется в виду на концерте). Роза была ей так дорога, что она купила вазочку, цветок засушила и хранила как память. Муж сестры счел ее барахлом. Мало того, что сломал розу, вытащил из рюкзака и выбросил, так сестра ее еще и обсмеяла, что она, как ребенок. Да, ребенок, который вдали от семьи получил внимание. Какое неуважение к чужим чувствам!

Дочь решила купить себе розу, раз больше никто не дарит, и засушить вместо прежней.

Выводы дочки:

Я научилась на своих ошибках

- не просить больше помощи у родственников;

- для переезда собираться тщательнее;

- при переезде безжалостно выкидывать некоторые вещи.

Мне было так ее жаль, но помочь ничем не могла. Остались лишь добрые слова и мудрый совет. Мир не рухнет, если не разбирать вещи ночью. У нее в 7 утра уже первый урок. Поэтому я посоветовала застелить кровать, помыться, поесть, собраться в колледж и раскидать все так, чтобы можно было ходить. Взрослые люди ходят на тренинги по тайм-менеджменту, чтобы научиться делить дела на  важные и срочные, важные, но несрочные, и неважные. В двух словах я разложила дочке по полкам ее дела, а дальше она справилась сама.

 День 325-й. Ничем не примечательный день. Разве тем, что родня опять довела меня до слез. Муж не сдержался и высказал мужу сестры все, что думал по поводу переезда. Надо отдать ему должное - вежливо.

Мужики выяснили отношения мирно, но некоторым надо влезть везде. Сестра сначала выясняла отношения с дочкой, а потом написала мне грубое письмо с обвинениями в том, что я их не поблагодарила. А дальше ее понесло. Получается, я ни о чем ее не просила, она вызвалась сама и договорилась с дочкой. Я дала отбой друзьям. При этом должна ей кланяться в ноги, и мне это будут припоминать лет 50. Я проплакалась, думала часов пять, а потом написала так, как никогда прежде. Муж с ней поругался, а она по глупости наговорила что-то родителям, в результате чего отец не говорит со мной полтора года. Сейчас поговорили наши мужья, она влезла и в итоге испортила день дочери и мне. Паршивый день.

 День 326-й. Последствия. Это то, о чем я регулярно напоминаю детям. А тут подвернулся реальный случай. Мужу часто присылают работу во внеурочное время. Требуют срочно выполнить большой объем, порой даже ночью. В один из таких дней он сделал ошибку в переводе. Мы ехали в машине на тренировку, и я решила приурочить события из папиной работы к жизни младшего. Чем обернется одна ошибка переводчика в судебном деле, еще предстоит узнать. Надеюсь, пронесет.

Но сыну, которому надоели мои нравоучения, жизненный пример не помешает. Он выслушал меня с интересом, и слушал до тех пор, пока я не перешла с папы на него. Тогда он и закатил глазки.

За пару недель до Нового года сын гулял с собакой и забросил ее игрушку на балкон офисного здания. Просто так. Ради смеха. Достать не смог. На следующий день забыл, потом снова забыл, а потом ее уже не нашел. Я под шумок ему про это напомнила. А чтобы сын лучше понял, что такое последствия, ему придется купить такую же игрушку на свои карманные. А это значит, что недельки две он будет без денег. Была тишина, и тут вдруг:

- Я забыл кошелек. – С тренировки он ездит домой сам, автобусом.

- Только что говорили про последствия, и вот они.

Он изменился в лице. Там больше не было написано «достала». Он улыбнулся, а в глазах читалось – да, я понял, ты была права.

- Ага. Видишь, если бы я тоже забыла кошелок, последствия коснулись бы меня.

- Дааа.

- Мне пришлось бы сесть в машину и ехать забирать тебя с тренировки.

Он реально понял и вышел из машины в хорошем настроении со 100 рублями из моего кошелька.

Иногда я переживаю, хотя правильнее будет сказать, что ко мне закрадывается мысль: а что если он не туда пошел? Как же было приятно случайно обнаружить в соцсетях видео с тренировки. Наш ФСК постоянно рекламирует сам себя. В том числе использует  фото и видео с тренировок. Но нашей группы прежде не было, а тут… Смотрю видео и вижу, как там наш бегает и трудится. А вечером приехал сам и принес всю сдачу. Какой же он все-таки умница!

День 327-й. Обед. Вся семья в сборе, не считая старшей. Сынок тихо жует и вдруг тихим-тихим голосом произносит:

- Тринадцатого будет шесть лет папе.

Я на мгновение подвисла, как компьютер, загружая и переваривая сказанное. Как же мне реагировать? Для ребенка это важный и чувствительный момент. Как не ранить его чувства? Было бы глупо сказать: «С праздником!» Со смертью не поздравляют. Соболезновать через столько лет? Нет, не то.

- Вы с бабушкой делали что-то особенное? Поминки?

- Да. Конфетки ели, и нельзя говорить «спасибо».

- У нас нет такой традиции. Объяснишь, что нужно делать?

- Вы о чем? – младшая.

- Скоро будет годовщина – шесть лет, как папа Костя ушел.

Дело ясное, что дело темное. Мне предстоит углубиться в ту часть православных традиций, с которой я до сих пор не соприкасалась. Благо, есть те, к кому можно обратиться за советом и не пожалеть об этом впоследствии. Люди, которые поймут, не осудят за невежество и в любом случае поддержат.

День 328-й. День до годовщины смерти его папы. По традиции мы с сыном сходили в церковь, поставили свечку за упокой, оставили записку, чтобы за него вечером помолились. Благо, соседи перепутали время, когда идет служба. Когда мы приехали в храм, ожидали найти там батюшку, который в этот час должен закончить службу и общаться с прихожанами. Но мы приехали на два часа позже предполагаемого конца службы. Батюшки уже, к сожалению, не было, но не было и прихожан. Только две смиренные бабушки, не поднимая глаз, мыли полы. Весь храм был наш. И мне от этого на душе стало спокойно. После церкви мы с хорошим настроением и легкостью заехали в магазин и накупили конфет, чему сын был несказанно рад. Частью мы угостим знакомых, а часть будет детям.

Жизнь нашего мальчика разделилась буквально на «до» и «после». До смерти отца у него была полноценная семья. Он помнит, как запрыгивал на папу, когда тот возвращался с работы, а папа катал его то на бедре, то на шее. Помнит, как гуляли с папой и мамой, он за ручки посерединке, а они его то и дело поднимали вверх. Папа был клевый, а мама готовила суп.  Такими словами сын описывает свою семью. Мама, правда, его воспитанием не занималась, а переложила все обязанности на бабушку. Бабушка водила его в садик, посещала утренники, водила в поликлинику, а позже и в школу. Мама обещала, но ей все что-то мешало прийти на утренник, поучаствовать в выпускном из садика, забрать с продленки… А потом папа умер, а мама пропала следом, да так, что за почти шесть лет ее не может найти никто. Ни судебные приставы, ни уголовный и федеральный розыск. Были родители – и нет их больше у ребенка. Осталась бабушка, которая любит. Но стараниями единокровного старшего брата, которого он не знал, ибо тот рос в детдоме как отказник с рождения, в один вовсе не прекрасный день пришли в школу чужие люди и увели его в приют.

Весь 2012 год, начиная с января, – это слезы, слезы и ничего, кроме слез. Мы сидели, смотрели семейные фотографии, вспоминали папу и то, как они жили вместе семь счастливых лет до...

Вечером я увезла его на футбол. После длительного перерыва из-за праздников сынок перетрудился и потянул мышцу на тренировке. Чтобы ему стало легче, я отправила его в ванну. Он налил воды, насыпал соль и лег. Вдруг мне послышалось:

- Мам! Мам!

- Что, милый?

- Где пена?

- Вон стоит, желтая. – Я ушла.

- Мааам!

- Да?

- А спинку помыть?

Давненько он меня так не звал. Слово это бальзам для материнской души. Минут 20 мы провели вместе. Я мыла ему спинку, потом голову, потом мы поговорили, он нырял, пускал пузыри, превращался в Деда Мороза, накидывая пену на голову и подбородок. Мы много смеялись, и нам было хорошо. А когда он вынул затычку и начал спускать воду, я деликатно удалилась. Все-таки моему малышу уже 13 лет.

День 330-й. Самодельные дети в больнице. С утречка мы поехали к участковому. Не люблю я его, в 99 процентах случаев выставлял нам неверный диагноз, но платить кругом тоже нету больше сил, а сын все температурит и температурит. Две недели без остановок и передышек, и второй год с остановками в 2-3 дня. В результате было принято на редкость разумное решение: положить детей на обследование. Попробуем получить от бесплатной медицины все, что можно. Авось, получится. Год назад, когда мы обошли добрый десяток педиатров, которые меня дружно убеждали, что у сына аллергия и температурный невроз с кашлем каждые 20 секунд, я добилась через заведующую госпитализации и оказалась права. Сын болел коклюшем, но так как он привит, этот вариант сразу исключали. Еще год до этого была похожая песня, а когда в отпуске за границей загремел в больницу, оказалось, переболел мононуклеозом. Найдут ли причину сейчас, не знаю, но попытка – не пытка. Смотреть на то, как ребенок неделями лежит без сил…

Домой я вернулась, с 9 утра, только в четыре. Ура, можно и позавтракать. До младшего дошла вся трагичность ситуации.

- А мне что, теперь в субботу самому весь дом убирать, раз я один остался? И за кошкой одному ухаживать?

- О, круто! – папа. – Нет, лааадно. Так и быть. Мы тебе поможем.

- А мне что, одному засыпать?

- Ну, хочешь – иди к нам.

- Нет, это будет шоу по ночам, – папа.

- Ну, или я с тобой посижу. Тебе одному страшно?

- Хм. Нет, но…  –  не захотел показаться слабаком. Но когда я пришла его уложить, укрыть и обнять, был явно рад.

День 331-й. Дома тишина. По крайней мере, должна быть. Ведь со мной только один ребенок. Правда, есть одно «но». У этого ребенка сегодня английский. Мне понадобился почти год, чтобы он понял, что этот предмет ему нужен. Мы больше не спорим о целесообразности его изучения, но это не значит, что в нем проснулась великая любовь к этому занятию. Изучение иностранного языка –  немалый труд.

Сын сел с компьютером и рабочей тетрадью сам. Потом меня позвал:

- Нужна помощь.

Такими словами он просит помощи в учебе. Я рада, что приходит сам, поэтому про отсутствие волшебных слов молчу. Не все сразу.

- Давай, милый, читай задания вслух.

- Мне лень.

- Не страшно. Давай.

- Я не так читаю, как другие люди…

Сел на кухонный диван, как кузнечик. Коленки над столом, пятки у попы. Если делаем сложное для него дело, стараюсь не придираться. Главное, выучил бы.

- Чтобы изучать язык, нужно говорить и читать. Понимания мало. Давай, ты можешь.

- Опяяяять! Не наааадо это говорить! – начал  драть челку, накручивал ее на карандаш и драл.

- Давненько ты не драл челку. Давай читать. Ну, я же не отстану. Ты ведь знаешь это. Тебе не повезло, попалась вредная тетка, которая заставляет читать.

Он улыбнулся. Читал только про себя. Вслух ни за что. Но что меня поразило – он сходу начал переводить. Некоторые слова не знал.

- Давай, милый, неизвестные слова нужно записывать.

- Я пишу.

- А где словарь или тетрадь?

- А я в Ворде пишу.

- Ах, в Ворде? Но мы ведь договорились, что будет тетрадь. Давай, давай. Бери тетрадь, ручку...  – И глаза на мокром месте. – Как я буду проверять, какие слова ты выучил? Ты что, с Вордом за мной бегать будешь? Ты думал, что за пять минут отделаешься? Не выйдет. Мы же договорились.

Глазки печальные, а руки делают. Но делают назло. То слово в три строчки высотой, то наклон вправо, то влево, то мелко... Тем не менее продолжил  делать. Поразительно, еще пару месяцев тому назад он не мог читать, рыдал, ничего не понимал. Читает криво, но читает ведь. Более того – понимает, что читает. Вот это меня удивляет. У него какое-то чувство языка.

- Слушай, мне кажется, тут кто-то умный под дурачка косит. Говоришь, читать не умеешь, а ты глянь: все сам переводишь, глаголы правильно подставляешь… Это как?

- Меня учитель научила.

??? Кого он имел в виду? Понял все вдруг в интернет-уроке? Начал учить слова? Или он имел в виду меня? Все это неважно. Важно, что у него начало получаться. Пока не говорит. Но это ведь совсем немало, когда ты читаешь и понимаешь, о чем речь. Он гораздо умнее, чем думает, но так ужасно не уверен в себе. Ответы на упражнения дает шепотом, после каждого слова смотрит, одобрю я или нет, но при этом говорит все верно. А что творит! Умственное напряжение заставляет его тело двигаться. По кухонному дивану скачет, как кузнечик, – то вправо, то влево. Крутится, вертится, подпрыгивает.

- Сынок, давай потренируем силу воли, включи мужика и попробуй последние два предложения сделать сидя.

Поскакал дальше. Наступило веселье и баловство. Пошла песенка. «В лесу родилась елочка», только странный вариант. Первый куплет, как положено, а дальше:

- В лесу родился дедушка…

А дальше какой-то бред, что его родили два ежика, и еще что-то там. Смешная чушь в рифму. Ансамбль песни и пляски отдыхает. Дальше сел на собаку верхом (скорее, встал, на спину не садится), начал крутить ей уши и приговаривать:

- Мотоцикл, заводись. Заводись, мотоцикл…

Самое смешное, что пес стал издавать такие звуки, как будто заводится мотоцикл. Все дело в том, что наша псина обожает, когда ему трогают уши. От этого он получает огромное удовольствие, которое ни с чем несравнимо.

Когда сын наигрался с самой терпеливой собакой в мире и слез с нее, пес остался стоять в недоумении и с таким выражением морды, как будто хотел сказать: «А что? Уже все? Давай еще!»

Эти двое – не разлей вода. Сын обожает собаку, а она его. Пес позволяет ему вытворять все, что в голову придет. Они вместе скачут, бесятся, но при этом друг друга никогда не обидят.  Эдакая мужская любовь, порой грубая, порой настойчивая и превращающаяся в борьбу и соперничество, но приносящая обоим радость и удовлетворение. Пес – лучший из психотерапевтов. Не капает на мозги, принимает ребенка таким, какой он есть, со всеми причудами и придурью, дарит тепло и ласку, зализывает до упаду, видимо, и душевные раны тоже. Когда я наблюдаю за их играми, на душе у меня тепло и радостно. Сын счастлив, пес рад, у меня море позитива. Разве можно мечтать о большем?

Можно. И нужно. Я мечтаю, чтобы он мог свободно называть меня мамой. Нет, не для того, чтобы его присвоить. Ребенок не вещь, чтобы его себе присваивать и получать право собственности в какой-нибудь рег.палате. Он всегда будет сыном своих родителей и членом своей семьи, и я буду стараться, чтобы это не менялось. Но это никак не помешает мне любить его, а ему – называть меня мамой и строить семейные отношения в новой семье. Ребенок двух семей – это всегда намного лучше, чем ничей и никому не нужный. Он не может изменить тот факт, что папа погиб, он не может изменить свою маму, но он может изменить свое отношение к ней. Даже если мама своим поведением не заслуживает любви, она остается мамой, и это не изменить.  Она та, которая выносила его под сердцем и родила, и гораздо легче идти по жизни без обиды на нее. Не обязательно любить,  и возможно, не обязательно прощать, если человек совершает непростительное, но отпустить обиду и злость можно. Жить без такого камня на душе намного легче. Смогу ли я в этом ему помочь, покажет время. Надеюсь, что да.


 День 332-й. Который день наш приемный сынок дома один, поэтому я могу уделить ему больше внимания. На ближайшее время я запланировала для него много всякого. Психолога, встречу в клубе по игре «Мафия» для приемных детей, тренинг в благотворительном фонде для приемных семей, два похода в театр – билеты подарил фонд. Еще мы должны были посетить день открытых дверей в детском доме и позаниматься с детишками, но из-за госпитализации остальных детей опоздали.

К психологу сын идти не хотел и не видел смысла. Я его убедила, что это наши милые девочки из службы сопровождения и никаких старых, противных и дотошных теток не будет. Плюс все-таки лучше попробовать, чем пить всякую химию, которая к тому же не помогает. Наш психолог не совсем уверена, что сможет помочь нам с лунатизмом, но, по крайней мере, попробует выявить, замешана ли здесь травма. Мне посоветовала вести с сыном книгу жизни, о которой говорили в ШПР. Немного пообщалась с сыном для начала, а дальше мы все дружно играли в «Мафию». Очень не люблю эту игру. В ней приходится притворяться и врать, а это против моей природы. Но что поделаешь. Группа приемных подростков приходит именно для этой игры. Я единственная мама и самый возрастной игрок. Наши три психолога в службе моложе меня на пару десятков лет. Для ребят это хорошо - они не так далеки по возрасту, и, возможно, им легче доверять. Меня в компании принимают за свою.

Что шокирует, так это то, что некоторые дети растут во лжи. Да простят меня родители таких деток за прямоту, но я привыкла называть вещи своими именами. Оказывается, есть немаленькая группа детей в приемных семьях, у которых случилась трагедия. Их родители, по разным причинам, сохранили тайну их появления в семье, хотя они не усыновлены. Раньше не было ШПР, вероятно, возникла путаница на разных уровнях, кто такое допустил уже неважно, важно то, что однажды эти дети непременно узнают правду. Возможно, только после смерти приемных родителей случайно найдут свидетельство о рождении, и у них будет шок. Раньше даже специалисты не всегда понимали, какой вред наносит ребенку эта тайна. Теперь это стало очевидным, но пока совсем неочевидно, что делать и как говорить подросткам, которые всю сознательную жизнь с опекунами, что они не выношены под сердцем, а выношены самим сердцем. Как же тяжко смотреть в лицо ребенку, знать его тайну и не иметь права ее нарушить! Получается, я тоже лжец, поддерживаю многолетнюю ложь, притворяюсь его другом, завоевываю доверие и молчу. Сможет он потом верить людям? Как мне жить с этим знанием? Как смотреть этим детям в глаза без стыда и угрызений совести? Не могу перестать об этом думать.

Вечером, когда сын лег, я пришла его проверить. Не любит он засыпать один. Я аккуратненько накрыла его, обняла и поцеловала в лобик. Он полулежал, почти сидел,  утверждая, что так засыпает. Необычным было то, что когда я хотела его перед уходом чмокнуть в носик, он сделал резкое движение, и мы стукнулись головами.

- Да не бойся ты так!..

- Я хотел лоб подставить, и не вышло.

На меня глядели сверкающие широко распахнутые глаза, а на губах сияла улыбка. Что же изменилось? Это первый раз, что он так сказал и так себя повел. Обычно старается улизнуть. Неужели лед тронулся? Дорогой мой мальчик.

День 333-й. Утром мы обнимались и играли в бега. Сын накидывал на меня одеяло, а потом исчезал. Его это так веселило! Дальше последовала борьба. Кто кого сильней. Надо сказать, он явно сильнее меня, и даже если временами удавалось скрутить ему руки и обнять, все равно выворачивался и заваливал меня. Прыгал по кроватям, чтобы я его не достала. Я ведь выше почти на 20 см. Пришлось согнать, так как это дело мне не нравится. А когда сын в очередной раз исчез под одеялом, сказала радостным голосом, с легкой одышкой:

- Слышь, у меня есть идея!

- Какая? – полюбопытствовал он.

- А давай делать книгу жизни! Будем записывать, фото клеить, где ты был, что делал?

Наступила тишина. Надолго. Он молча вскочил. В мгновение ока у меня в руках оказался толстый синий альбом в бархатной ткани. Раньше я его уже видела. Это альбом, который начала делать его мама с рождения. В нем даже бирочка из роддома. Красивые рисунки, детские фото.

- Как же мама красиво рисует! Очень красиво все оформлено.

- Да, она рисовала.

Но с мамой и папой он там только грудной. Детский сад, бабушка после выпускного, красивая такая.

- А почему мамы нет на фото выпускного? Папа, наверное, был на работе, и его не отпустили?

- Не знаю, она была дома. Наверное, что-то делала. А может, машину мыла?

- Папину машину?

- Нет. Она недолго на автомойке подрабатывала.

Все фото до… А дальше сразу 4-й класс. Немного друзей из детского дома, снятых на телефон и распечатанных уже у нас. А дальше много-много фото из новой жизни.

- Сынок, а разве у тебя нет фото «первый раз в первый класс»?

- У бабушки что-то есть.

- А ты хотел пойти в школу?

- Очень, очень хотел.

- А повела тебя тоже бабушка?

- Да.

- Мы можем под новые фото сделать красивые надписи, если хочешь. Правда, я так красиво, как мама, не рисую.

Промолчал.

- А между садиком и 4-м классом совсем фото у тебя нет?

- Может, у бабушки.

Получается, он сам вел свою книгу жизни, ничего нам не говоря. Там и наше фото с папой, особенное. Наш друг фотограф его сделал. Сын стоит посерединке, а мы с двух сторон целуем его в щеки.

А вот тот мрачный период жизни отсутствует. Вроде бы, нужна была книга с ним именно из-за этого времени. Чтобы его раскрыть, чтобы выговорился, пережил по-новому и отпустил. А как мне это сделать, если там один пустой листик на столько лет? И что туда писать и клеить? Фото с похорон? Из приюта фото нет, да и зачем. Из детдома есть лишь в старшем возрасте, которые мы из телефона достали. Школу вспоминать не хочет, говорит, там одни придурки. А ведь не могу сказать ему, что книга неправильная, потому что в ней не хватает куска. Она - его, и такая, какой он ее сделал, поэтому единственная и не может быть неправильной. А с темной стороной жизни придется работать по-другому.

Потом я побежала в магазин, в больницу, затем обед и бегом на автобус. Мы впервые едем в клуб приемных семей на тренинг про лень. По дороге решила позвонить приемной бабушке, но поговорить так и не удалось. Сынок отнял телефон и проговорил минут 40. Было удивительно наблюдать и слушать. Я впервые осознала, что он заботится о бабушке как взрослый. Я об этом часто думала, но тут сама смогла убедиться. Сын рассказывал ей, как лечить расстройство желудка. Прямо как я его учила. Заварить чай из гранатовых корочек и уголь – по таблетке на 10 кг веса. Все бабушке рассчитал. Потом объяснял ей, как пользоваться микроволновкой. Она переспрашивала, какую посуду можно использовать, а он детально все растолковывал. Дальше бабушка посетовала, что там – 37 градусов, а он следом давай рассказывать, как искать в Интернете инструкцию к кондиционеру, который был установлен прежними жильцами. А еще не забыл поинтересоваться, помнит ли она, как пользоваться стиральной машинкой и не забывает ли сливать воду.

Он еще такой маленький, но уже такой взрослый. Говорил с бабушкой вовсе не как внук, а, скорее, как взрослый сын, заботящийся о маме в возрасте.

Бабушка переехала в эту квартиру всего лишь за пару месяцев до нашего приезда. Эта образованная и интеллигентная женщина была вынуждена всю жизнь таскать воду в ведрах, стирать вручную, мыться в тазиках, предварительно растопив печку и нагрев воду, да при этом обслуживать двух инвалидов и внука. Неудивительно, что, оказавшись в современной квартире с множеством техники, которой у нее отродясь не было, бабушка то и дело забывала, где что нажать. А ее юного современного помощника мы увезли. В детском доме ребята сами стирали на машинке, сами убирали и грели еду, иногда готовили, поэтому сын умеет обращаться с техникой. Как же бабушка по нему тоскует… Всегда очень ждет звонка, чтобы услышать его голосок, увидеть личико на экране.

День 334-й. Будильник прозвенел в 7:30. На сегодня у нас много дел. Нас пригласили в боулинг на 15-й  день рождения друга сыновей. У папы много срочной работы, а у меня дети в больнице. Время есть до 11. Отсчет пошел.

Муж сел за работу. В 8 мы разбудили сынулю и отправили гулять с собакой. Я быстро поставила стирку и начала готовить детям в больницу и нам на ужин мясо. Котлеты и сосиски детям в больнице приелись.  Они у нас едят все и не привередничают. Аппетит – это хороший знак. В 9:30 я уже сидела в машине и мчалась к ним. А там капали капельницы.  Сын тем временем махал лопатой, очищая парковку от снега, навалившего за ночь. Как могла, так в этом состоянии переодела детей, причесала нашу Рапунцель, у которой с катетером в руке ничего не выходит, помыла посуду, обняла, перекинулась с ними парой слов, собрала грязное белье и бегом домой. У меня оставалось всего 20 минут, чтобы переодеться, повесить постиранное белье, сложить высушенное, и – мы в пути.

Сынок никогда в боулинге не был, плюс рад повеселиться с друзьями. Пять часов в компании сверстников – это всегда приятно. Все-таки здорово, что у нас дети-подростки с такими хорошими друзьями. За 11 месяцев в нашей семье сын стал своим парнем в этой компании. Меня часто спрашивают, приняли ли наши кровные дети приемного сына. По мне эта часть прошла очень легко и безболезненно, но я и мечтать не смела о том, что так же легко он впишется в компанию друзей. Везде говорят про адаптацию, привыкание к семье, но для приемного подростка огромную часть его жизни занимают сверстники. Зачастую в этом возрасте существуют уже сформировавшиеся компании, которые не без труда впускают к себе незнакомцев.

Сегодня сын был в компашке впервые без брата и сестер, и без сомнения был своим. Ребята приняли его с самого начала. То ли они у нас все такие клевые, а они действительно такие, то ли и мамы там постарались, да и сынок наш няшка, не знаю. Помню, как я, еще учась в ШПР, спросила у одной из подруг:

- Когда мы возьмем мальчика, пустите нас в гости с чужим ребенком?

Я опасалась, что люди, у которых есть дочки-подростки, могут побояться присутствия в их доме чужого, непредсказуемого парня. Историй ведь много. Мало ли - обворует, обидит, будет грубо говорить или заразу какую принесет. На детей из учреждения люди реагируют по-разному.

- Конечно, пустим! Он ведь уже не будет чужим. Он ведь будет ваш.

Как же приятно слышать эти слова! В такие моменты понимаешь, что твои друзья настоящие, и тебе выпала огромная честь, что такие люди есть в твоей жизни. Послезавтра будет ровно 11 месяцев, как сын дома. И только сейчас я поняла, как же нам несказанно повезло с друзьями. Нас поддержали абсолютно все, чего нельзя сказать о родственниках. Не было друзей, которые спросили бы - зачем вам это надо? Спрашивали, конечно, почему мы приняли такое решение, как мы решились, что об этом думают дети? Но все эти вопросы были положительными, и по сей день друзья не забывают нам повторять, какие же мы молодцы и как нами восхищаются они и их окружение. Это тот огромный ресурс, о котором мы не знали, и которого некоторым приемным семьям очень не хватает. Что творится за нашей спиной, не знаю, но в разговоре с соседями также слышны лишь восторг и одобрение. С тех пор, как сын с нами, нас расспрашивали семьи четыре о процессе, так как сами думают о приемном родительстве. Решатся ли, не знаю, но надеюсь, что наш положительный опыт поможет им найти свой путь.

По дороге домой я набрала из машины приемную бабушку. Она ждет моих звонков как глотка воздуха. Расспросила во всех деталях про каждого члена семьи (чего зачастую не делают мои родственники). По ее словам, внук стал намного спокойней и уверенней. Ей кажется, что он расслабился, почувствовал больше уверенности, привык, но все равно еще где-то в глубине опасается, что можем отдать. Впервые за столько времени на вопрос, с кем он едет в столицу, сын ей вчера ответил: «С мамой». Бабушка несказанно этому рада. Она всей душой желает, чтобы внучок свободно называл нас папой и мамой, и при каждом звонке не забывает благодарить. Приемная бабушка – это еще один наш ресурс, наше благословение. Еще один источник любви для нашего мальчика.

Любовь всякая нужна, любовь всякая важна. И собачья тоже. Воскресный вечер. Папа работает, хотя уже 21:00. Я всех накормила, со всеми детьми пообщалась, слушаю тяжелый металл с легкой руки папы и пишу дневник, выложив ногу. Боулинг был испытанием для нее, хотя я больше играла, стоя на одной ноге. Да, я слушаю металл. Те, кто меня хорошо знает, не поверят. Я люблю тихую инструментальную музыку. Но мой большой мальчик увлекся. Не бросать же его. Надо быть в курсе. А младший с собачьей любовью пошел на улицу сначала отдать дань за любовь и терпение - ведь пес нас ждал, пока мы развлекались. А потом он катал сына на санках. Обоим это доставляет удовольствие, хотя сын потихонечку уже становится тяжелее своего четвероногого друга.

День 335-й. С утра сынок сел за уроки. Уже около 10:30 пришел с тем, что он на сегодня все сделал.

- Как же здорово, когда быстро заканчиваешь. Весь день свободен!

- Именно так. Плюс семейного обучения как раз в том, что, если работаешь собранно и не валяешь дурака, уроки можно закончить раньше. Ты молодчина.

Тут к нам примостился наш пес. Немытый уже полтора месяца. Хоть он и белоснежный, но начинает пахнуть псиной. А чем еще?

- Эх, вонючка ты наша лохматая…

- А давай его сейчас помоем, – весело произнес сын.

- Ну, давай. Ванну мы еще после покраски стены не помыли, мы там пока мыться не можем, но все основное я смыла, так что собакевичу можно.

Да, кстати. На прошлой неделе папа, почитав Интернет, накупив грунтовки, шпаклевки и краски, все-таки смог довести нашу многострадальную стену в ванной до приличного состояния.

А сегодня папа трижды герой, ибо доехал до суда и подал иск по признанию мамы умершей. Еще в пятницу я приготовила все пакеты документов, но доехать до суда не получилось. Теперь будем ждать. Примерно через две недели должны назначить заседание.

После обеда я несколько часов подряд звала сына сесть и почитать со мной на английском. Никак. Проверила интернет с уроками. Домашнее задание по английскому не отправил.

Я отвезла его на тренировку с тем, что после нее нужно все доделать. По дороге попросил класть ему деньги на киви-кошелек, чтобы не мог их потратить, увидев первую попавшуюся вещь.

В больнице весело. Врач заладила старую, знакомую песню. У ваших детей это нормальная температура. Ага, пришел ребенок с 36,8 на обследование, а теперь у него 37,1, насморк, и болит горло. Класс. Я скоро вас выпишу. У старшего синдром хронической усталости и низкий иммунитет. У дочки ничего не придумали. И вообще ее заключение - бросать это семейное обучение. Детям нужно в школу. Иммунитет вырабатывается в коллективе.

Она, видимо, сама не поняла, что несет. Ей десять раз повторили, что за полтора года дети не вылезают из больничных, ловят все, что видят, пропили мыслимые и немыслимые иммуномодуляторы, а домой мы их забрали всего с ноября, и даже там они болели.

Послала нас гулять. Сыну плохо. Я еле-еле уговорила его одеться. Ребенок гуляет и плачет. Всю дорогу ныл, слезы текут, и как заведенный – вы меня не понимаете, мне плохо, вы меня не слушаете… Боже, он такой нытик и спорщик! У некоторых детей реально несносный характер, и то, что в их жилах течет твоя кровь, это никак не облегчает. Реально, на сегодня с приемным легче, так как характер другой.

Я знаю своего ребенка лучше всех, и нет, это не его нормальная температура. Ему при ней плохо, и плохо уже долго. Но кто из врачей будет слушать маму? Верно, никто. Поэтому маме придется продолжить слушать нытье и изучать медицину, чтобы самой понять, откуда нарушение терморегуляции, иммунитета, постоянная усталость. Его лечат ровно тем же, чем лечила я сама, разве что полиоксидоний я давала в свечках, а не внутривенно, аскорбинку тоже в таблетках, витаминки…

Оказалось, что я забыла телефон в дочкиной комнате, которую убирала. С младшим не связаться. Ладно, карточка есть, доедет сам. Пока бегом в магазин. За недельными покупками некогда было ездить, поэтому бегаю по маленьким магазинам ежедневно.

Пока я добиралась домой, младший уже доехал. Я быстро приготовила ужин, покормила его и с напором танка усадила нашего англичанина за книгу. Ну, как же так? Всего пару дней назад я его хвалила и радовалась, и вот опять. Читаем из рук вон плохо, ничего не понимаем, а лицо несчастное-пренесчастное. При этом все упражнения в домашнем задании выполнены верно. Я должна верить, что мы сдвинемся с места. Если не я, то кто? Ко всему, если я не буду мотором, то про движение можно забыть. Мама, давай, ты можешь все. Неправильная эта песенка. Надо ее переделать – мама может, мама может все, что угодно… Особенно если она приемная.

Дни 336-й – 339-й. 11 месяцев дома. Скоро будет неделя, как наш мальчик - единственный ребенок в доме. Сначала скучал, ложился спать с игрушкой, а потом привык, и ему даже понравилось. Хоть я и бегаю каждый день в больницу, достаю врача неудобными вопросами и ухаживаю за детворой, у меня много времени, чтобы проводить его с младшеньким.

- А тебе обязательно ездить к ним каждый день? - спросил он однажды по пути на тренировку. – Может, на каток?

- Вообще-то, я их люблю. Так что да. А на каток мне пока нельзя. Забыл? Нога. Но ты можешь взять коньки на тренировку, а после нее покататься. Для тебя это бесплатно. Я зайду и все оформлю.

- Бесплатно? Там написано 60 рублей, если коньки есть.

- Для многодетных и сирот бесплатно. Кстати, какие у тебя ощущения от этого слова – сирота? Тебя не напрягает или не смущает, если так называют?

- Нет, никак не напрягает. Нормально.

- Значит, я могу им пользоваться для льгот, или его заменить?

- Нет, не надо. Нормально.

За эту неделю мы с ним дважды были на тренингах, два раза в театре и у психолога. Вечером я его, уставшего, пошла уложить. Вернее, он лег сам, а я его обняла, поцеловала, накрыла одеялом. Перекинулись парочкой слов:

- О чем думаешь?

- Ни о чем.

- Научишь? Мои мысли все время бегут.

- А ты им поставь беговую дорожку. Они побегают и устанут.

Чудо – ребенок. Что бы я ни делала, он всегда найдет способ меня рассмешить. Солнышко мое родное.

В пятницу выписали детей из больницы. Я зла как собака. Тут же накатала жалобу в Минздрав. Детей положили на обследование из-за длительного субфебрилитета, а вместо этого их лечили от несуществующей вегетососудистой дистонии. Медсестры фальсифицировали температуру до нормы, чтобы нас выписать. С таким диагнозом нас, естественно, не могли перенаправить ни в какое приличное учреждение. Я просила РДКБ или Институт иммунологии, но вместо этого нас направили в областной центр, откуда мы и пришли. Дурдом. Детям хуже, утром я вызывала неотложку. Увидев наше лечение в виде фенибута, пирацетама и мексидола, врач опешил. Крутил головой над этой бессмыслицей, а раз единственное, что мог сделать, это увезти нас обратно в то же отделение, решил лучше дать добрый совет. Мы его послушали, и на следующее утро сдали платные анализы, которые он порекомендовал, чтобы на неделе ходить к областным врачам не с пустыми руками.

День 340-й. Мальчики легли спать. Я поднялась, чтобы каждого чмокнуть. А там меня ждал сюрприз. Вместо младшего сына в кровати лежала инопланетная девочка. Вся голова в антеннах. Наш малец взял мелкие резиночки для вязания браслетов и наделал себе по всей голове хвостики.

- Чудо ты мое! Это что еще такое?

- А что? Хвостики. – И заливается смехом мой колокольчик.

- Ты что, налаживал связь с космосом? – Еще больше смеха.

- Или ты надо мной опыты ставишь? – Опять гогочет.

- Эх, малыш-глупыш… Чудо ты мое чудное. Все чудесатей и чудесатей.

И где это берется в его светлой головке? Откуда такие идеи? Ну, точно киндер-сюрприз.

День 342-й. Я села в автобус. На этот раз еду одна. Приемной бабушке не звонила уже больше недели. Я уселась поудобней, взяла трубку и набрала ее номер. Моему звонку бабушка была страшно рада. Она очень не любит вспоминать прошлое, уж слишком это больно, но в этот раз все было, не как прежде. Я рассказала ей про посещение внуком психолога, про книгу жизни и про то, что в ней черная дыра размером в четыре года, в которой наш мальчик пропал. Она пообещала собрать и прислать то, что есть с того времени, а потом все-таки рассказала, как наше солнышко лишилось папы. Оказалось, что все мои догадки и предположения верны.

Папу нашего мальчика за два месяца до его кончины избили прямо перед домом. Избитый молодой мужчина, одетый лишь в нижнее белье, вошел в дом. Преступники его раздели и забрали все. Его лицо превратили в кровавое месиво. Он испытывал боль в груди, но на просьбу матери вызвать скорую и сделать снимок отреагировал отказом. Спустя какое-то время с тяжелыми ожогами попал в ожоговое отделение. Там его пролечили, но боль в груди, на которую он по-прежнему жаловался, проигнорировали. Через некоторое время боль спустилась от груди в живот и стала усиливаться. Бабушка вызвала на дом терапевта, та направила к ним хирурга, после чего вызвали бригаду скорой помощи. Медики приняли решение о немедленной госпитализации. В госпитале сделали снимок, который показал перелом грудной клетки. На тот момент прошло почти два месяца со дня нападения. Мужчину в срочном порядке перевезли в другую больницу, где за операционным столом специалисты сражались за его жизнь не один час. Из живота вылилось ведро гноя. Сломанная грудная клетка повредила внутренние органы. Со временем развился перитонит.

После операции казалось, что он потихоньку идет на поправку. Бабушка каждое утро провожала внука до соседней со школой улицы и бежала на автобус, идущий до больницы. Была зима. Около 7 утра на улице темень. Маленький первоклашка топал по безлюдным улицам частного сектора до школы. О чем он думал? Домашний мальчик, не привыкший ходить один. О больном папе? О маме, непонятно чем занятой? Было ли ему страшно? Одиноко?

К сожалению, папин организм не справился с заражением, и он покинул свою семью. Почему не захотел сразу вызвать скорую? Почему не подал заявление в милицию? Знал ли он напавших на него? Угрожало ли что-то его семье, и он хотел ее защитить? Замешана ли во всем наша непутевая мама? Почему она сразу пропала? На эти вопросы уже никто не ответит. Некоторые из них наверняка вертятся в головке сына, некоторые возникнут естественным образом с возрастом. Говорить об этом периоде жизни сын пока не может. Но я знаю, теперь уже наверняка, что это необходимо. И буду стараться, чтобы он потихоньку, день за днем вспоминал и отпускал. Чтобы ему больше не пришлось бояться ни за себя, ни за папу, ни за бабушку, ни обвинять и обижаться на маму. Память нельзя стереть, это, наверное, тот ад, который остается с нами. Но боль тех времен можно отпустить и начать новую страницу в жизни.

День 345-й. Я под большим впечатлением от вчерашнего дня. Я приняла участие во встрече приемных родителей на тему сохранения тайны рождения в приемных семьях. Понятно, что у усыновителей такая тайна прописана в законе, но только не для приемных семей. Я пребываю в шоке. Почему возникла такая путаница во многих семьях - вопрос не ко мне. В те времена точно не было ШПР. Это - как минимум, ведь некоторым из деток уже 15-17 лет. Я уже писала, что привыкла называть вещи своими именами. Семьи, которые растили своих детей во лжи, даже из самых лучших побуждений, живут на пороховой бочке, и вопрос не в том, рванет ли, а, скорее – когда рванет. Приемные дети - дети глубоко ранимые. Осознаем мы это или нет. Их предали однажды, и, уличив родителей во лжи, они поймут, что их предали снова. Доверие, доставшееся годами труда и слез, будет подорвано. Ведь это лишь вопрос времени - когда свидетельство о рождении с истинной информацией окажется в руках у ребенка. И даже если он будет уже взрослым, а приемного родителя не будет в живых, это будет шоком и трагедией. Так быть не должно.

Под впечатлением от услышанного я решила пойти на эксперимент и предложить нуждающимся родителям помощь моих подростков. Понимаю, что ужасно страшно раскрывать ребенку правду. Поэтому я попросила своих родных мальчиков, из которых один кровный, а второй приемный (для сопоставления взглядов разных детей) сделать видео с ответами на вопросы:

- Хотел ли бы ты знать, что ты приемный?

Оба ответили однозначно: да.

- Как бы ты себя чувствовал, если бы ты подозревал, что приемный, но тебе об этом не говорили бы?

- Когда лучше сказать? В каком возрасте?

Оба ответили: 8-10 лет, когда ребенок уже будет сознательным, но не позже. Младший сказал, что раньше дети об этом просто не думают.

Чуть позже я затеяла с сыном под шумок еще один разговор - про то, как его изъяли, и про маму, говорить о которой он не хотел никогда.

- Одному из детей не говорили, что он приемный, а тут мама вышла из тюрьмы, могла приехать и забрать ребенка. Если твоя мама появилась бы, ты хотел бы к ней?

- А она имеет право меня забрать?

- Она лишена прав, но если восстановится, то да. Но только с твоего согласия.

- А если я не хочу? (Как же мне стало тепло от этого вопроса. Значит ли это, что ему с нами хорошо?)

- С твоего согласия.

- А что ей нужно сделать, чтобы восстановилась?

- Иметь жилье, найти работу, доказать, что сможет тебя прокормить. Идти в опеку, писать заявление, а потом суд все решит.

- А-а-а…

После слов про работу на лице было написано: все с этим ясно...

Говорить ли ребенку, что его мама сделала в жизни? Это второй вопрос, который возникает у родителей, после того как ребенок узнает, что он приемный. Как ему сказать, что его мать убийца, алкоголичка, наркоманка, воровка, что бросила ребенка где-то на пороге и исчезла… Ведь детям свойственно идеализировать своих родителей, а тут придется нанести новый удар.

Если тайны рождения в жизни нашего сына не было, то эта часть уже касается и нас. Я никогда от него ничего не скрывала, всегда говорила правду, и делала это с таким же спокойствием и естественностью, как будто говорю про хлеб с маслом. Но, находясь в своей семье, он про проделки мамы не знал. Его обиды на маму связаны с ее прямыми отношениями с ним - обещала прийти на утренник в садик и не пришла, оставила в людном месте в городе и ушла, испарилась после смерти мужа, бросив сына на бабушку, а случайно встретив на улице, усыпала бабушку нелестными замечаниями, а на сына даже не обратила внимания, проходила мимо приюта и не зашла... Но про ее прошлое и проблемы с законом ребенок не знал. Надо отдать должное бабушке, что при всех выходках невестки она не оскверняла мамино имя перед внуком и говорила про маму лишь хорошее, стараясь ее оправдать.

- Как ты себя чувствовал, когда узнал, что мама не такая хорошая, как ты думал, когда жили вместе?

- Я задумался.

- Ты расстроился?

- Нет. А что она сделала?

- Я знаю только то, что ты уже видел в бумагах. Ее привлекала милиция за хулиганство, нарушения ПДД, алкогольное опьянение, наркотики, она лечилась от наркозависимости. Но видишь, мы не знаем, когда это было. Было ли это до твоего рождения или после. Одно могу сказать точно. Ты ведь знаешь, что у тебя есть братья. Один старше на 14 лет, второй на 10, есть сестра и брат помладше. Никого из них она не растила. Единственные, с кем она прожила так долго, - это твой папа и ты. Из этого можно сделать вывод, что она очень любила папу, и ты был рожден не по случайной связи в пьянке. Ты был рожден в любви. Мама с папой  любили друг друга и любили тебя. А это самое главное, что тебе нужно помнить.

День 349-й. С тех пор, как сынок перешел на семейное обучение, он стал заметно спокойнее. Это дело пошло ему явно на пользу. Четвертый месяц сын учится дома. Ежедневно выполняет то, что задано на день. Садится за уроки по первому зову. Спокойно выслушивает замечания, но далеко не всегда может исправить  все сам. Раз он все выполняет, я стараюсь не лезть. Как только появляется в разделе «успеваемость» оценка ниже «4», включаюсь. В последний раз всплыла литература. Вместо того, чтобы прочитать «Алые паруса» Грина, он посмотрел какое-то странное видео в интернете и сделал домашнее задание на этой основе. Вот его и не приняли. Я нашла ему книгу и попросила сделать план, в котором будет не меньше пяти прочитанных страниц в день. Таким образом, за две недели должен это произведение прочитать. Дело продвигается медленно. За четыре дня всего 11 страниц.

Каждый вечер просит сестру, чтобы позвала меня полежать с ними. Я ложусь посередине, а младшие по бокам. Сынок несет разную несуразицу. Так мы уже выяснили, что у него будет двое детей – Иннокентий и Ангелина. Имена, скорее, в шутку. Его веселили мои круглые, по пять рублей, глаза.  У дочки тоже будет двое. Мы усвоили, что братья и сестры не женятся. Обсуждали День аиста.

День 350-й. Про карманные. Ни для кого не секрет, что дети из учреждений не умеют пользоваться деньгами. Между тем это навык, абсолютно необходимый для взрослой жизни. Выпускники способны спустить свои пенсионные накопления в считанные дни, так как им кажется, что денег много, а навык планировать отсутствует напрочь.

В детском доме сыну выдавали по 100 рублей в месяц. Мальчики обычно покупали на них вскладчину чипсы, сухарики, «Ролтон» и лимонады. С такой суммой особо не разбежишься.

В нашей семье мы начали приучать детей к обращению с деньгами, сначала не давая их в руки. Дети знали, что раз в неделю, во время семейных закупок, могут для себя лично выбрать что-то в пределах 200 рублей. Обычно речь шла о журнале (мы покупали журналы с поделками, рецептами, научные детские вроде «Геоленок», «Котэлло», «Эрудит», журналы по мультикам,  раскраску, книгу, киндерсюрприз, наклейки…). Когда старшая дочь окончила начальную школу, мы перешли к следующему этапу. Она стала получать наличные – 150 руб. в неделю. Младшие еще некоторое время оставались на журналах. Когда младшая дочь стала школьницей, семейный совет принял решение окончательно перейти на наличные. От класса к классу прибавлялось по 50 руб. Максимальные карманные у нас 300 руб. в неделю.

С появлением приемного ребенка мы в первое время вернулись к теме с журналами. Он всегда любил ездить с нами в магазин, то и дело раскручивал нас на что-то вкусненькое – колбасу, «Мажитель», конфетки… Вредная еда вроде чипсов, сухариков и колы у нас не водится. При каждой попытке мы его тормозили, объясняли, читали состав и предлагали альтернативу.

На 8 марта дети дарят подарки из своих накопленных. У него их не было, поэтому папа и брат выручали и параллельно наводили на мысль, зачем эти карманные нужны. А через пару месяцев, когда приблизился день рождения младшей, начал и наш новый сынок получать наличные. Сначала все уходило на лимонады, чипсы, ерунду всякую. Тратил мгновенно. Брат часто его выручал. Когда шел в игрушечный и покупал на накопленное крутое «Лего», а младшему не хватало или вовсе не было денег, покупал и ему, но меньше и дешевле. Если не хватало на подарок, тоже докладывал. При случае удерживал его от глупых трат. Ведь дети шли из школы вместе, да и в центр позже стали ездить без меня.

Прошел почти год регулярных трат, нехватки денег, сожалений, осознаний, наставлений и советов, прежде чем у младшего появились первые интересные мысли. После 14–летия по просьбе старшего мы открыли ему карточку, на которую сейчас перечисляем карманные. Младший понял, что если в руках нет налички, ее легче сберечь. Сам стал искать пути через яндекс-деньги и киви-кошелек, но до 14 и там никак. В конечном итоге стал копить в кошельке. Решил собрать деньги на телефон, который в свое время потерял. Выбрал телефон за 4500, сосчитал, сколько есть и сколько надо. Даже предложил сестре бизнес-план взаимовыручки - чтобы та ему отдавала свои карманные, он купит телефон, а потом будет отдавать ей свои. Таким образом, у одного телефон будет быстрее. Хитер. Дочка разбила на своем экран. Пока он работает, но весь в трещинах. Вот и копят на пару. У него 1000, а у нее 1450. Хватит ли сына надолго, не знаю, но очевидно, что он учится. Если раньше утверждал, что у него на книжке очень много денег, а пенсии там всего 300 тысяч, то теперь понимает, что их быстро не станет. Поэтому, строя планы на будущее, решил, что, когда переедет в свою квартиру, в очередь на которую еще надо встать, сначала закупит продукты на две недели, а дальше будет планировать и экономить.

Он по-прежнему ездит с нами в магазин, бывает, иногда выпросит вкусняшку. При каждой возможности поясняю свой выбор товара, обращаю внимание на состав, срок годности, цену. Подростку быстро надоедает, если он ощущает, что его все время поучают, поэтому я стараюсь так не делать. Например, посылая сына за йогуртом (помимо того, что он уже знает, каких производителей я предпочитаю), говорю, чтобы посмотрел на состав и принес тот, где нет красителя и Е. Если берем творожные сырки, говорю, чтобы почитал, мне без очков не видно, и нашел, творог там или творожный продукт. Естественно, в магазин я хожу всегда без очков. Показываю страницу Росконтроля на телефоне, где недобросовестные производители со своей опасной продукцией внесены в черный список. Рассказываю, как отличить свежее мясо от несвежего, какого цвета должна быть рыба и ее жабры, указываю на наличие красителя в мясе и рыбе, если те неестественного цвета. Думаю, что любая мама имеет свое ноу-хау в выборе продуктов. Если товар слишком дешевый, прошу его найти, почему – или срок годности истекает, или состав неправильный, или еще какой подвох. Потихоньку сын начинает понимать, что бесплатного не бывает, любой товар и любая работа имеют свою цену, опуститься ниже которой, без вреда потребителю, невозможно. Например, показываю, сколько стоит мясо, а потом обращаю внимание на цену фарша. Я не даю готовый рецепт. Для подростка важно, чтобы он понял сам. Я всего лишь спрашиваю, можно ли прокрутить кило мяса по 250 и получить кило фарша за 180? Что они делают? А он выдвигает «теории заговора» (добавили жир, кожу, муку, сою…).

Получать хорошие оценки в школе – это хорошо. Но важно не забывать, что вся наша жизнь – сплошной урок.  К большому сожалению, самым необходимым навыкам современная школа детей не учит. Как строить отношения, как создать счастливый брак, как выбрать продукты и построить семейный бюджет... Табуретки, скворечники – и этого уже нет в школах. По крайней мере, в нашей точно. Во всем этом играют важную роль родители и семья. Именно это я считаю настоящей социализацией. Не способность тусить на перемене и дать сдачу, если обидели, а навыки выживания в современном мире, которых нет у детей из учреждения. Хорошо, если подросток оказался в семье или хотя бы с наставником. А как быть тем, кто не имел такого счастья? Они просто не выживают, потому что не умеют. 90 процентов выпускников детских домов не способны найти место в обществе. Это все равно что канарейку из клетки выпустить на волю. Она не сможет ни гнездо свить, не еду найти, ни от холода и хищников уберечься, потому что не научена это делать. Детки из детских домов такие же канарейки – их кормят, для них убирают, им дают все для жизни и не учат, как это сделать самим. Если бы только волонтеры и благотворители понимали, что именно важно для таких деток…

День 357-й. Сегодня в нашей поликлинике был цирк с конями и танец с бубнами. Я записала всех детей к эндокринологу еще две недели тому назад. Веселье началось сразу в гардеробе. С полгода, как у нас работает интереснейшая пенсионерка, которая ввела новое правило. Шапки, шарфы и перчатки в гардероб не принимают. С ее точки зрения, так везде. Ха! Получается, что мама с тремя детьми, пришедшая зимой к врачу, должна иметь с собой чемодан, чтобы сложить и носить всю эту экипировку с собой. В кабинеты в верхней одежде не пускают, так что с шапкой на голове и шарфом на шее тоже не походишь. Дети были в боевом настрое, поэтому я вручила им свое пальто и побежала этажом выше искать наши карты. Как в воду глядела.

Нашу регистратуру упразднили, а карты теперь хранят в жалком подобии зимнего сада, в котором вместо стен и крыши стекло, по-зимнему холодно и по-осеннему мокро. Из трех карт нашли одну, и то залитую водой. Ближайшие два часа я провела в поиске карт при помощи тех самых бубнов и коней. Приятная врач приняла нас с задержкой, но делать ей свою работу было сложно. Как же ей определить, насколько изменилась щитовидка ребенка, если нет карты, прежнего УЗИ и анализов?

После приема я продолжила поиск карт мальчишек. Опять пошумела в регистратуре. Две девушки меня снова  убеждали, что карты увезли на проверку. Однако через полчаса карта старшего нашлась. Вся залитая водой. Отдать мне ее отказались. Не имею права. Я пошла к заведующей и написала заявление. Карту с боем забрала. А дальше пришлось скандалить и топать ногами. Как можно потерять карту мальчика под опекой! Искали долго. В результате на меня накричали, мол, он под опекой, и карта у меня дома, так как карты подопечных на руках. Я настояла, перезвонила мужу, чтобы проверить свою правоту, тот уточнил, что дома карты нет, и я пошла на новый заход. Прием был в 13:15. В 16:00 медсестра наконец нашла карту в кабинете участкового – в шкафу, в котором до этого рылись уже три раза. Но отдать ее отказалась.

- Он у вас под опекой, мы не имеем права!

- Это как? Полчаса назад меня убеждали, что, раз он под опекой, карта должна храниться у меня!

- Это я сказала, – медсестра, – но теперь не имеете права.

- А что изменилось за 30 минут?

- Только с согласия заведующей.

- Я час назад написала ей заявление, и две карты уже у меня.

- Это не ваша собственность. У подопечных нельзя!

- Интересно, так я законный представитель, или не имею прав?

- Идите к заведующей.

Она схватила карту, и заперлась в кабинете прививок. Маразм. Дальше он крепчал. В надежде проконсультироваться я набрала начальницу опеки. Оказалось, что она сама пытается дозвониться до зав. поликлиникой, а та как раз выходила из кабинета. Как меня заметила, давай бежать по лестнице. Я за ней, а за мной трое детей. Догнали мы ее у запасного выхода. Видимо, хотела выскочить на мороз без одежды. Я вручила ей трубку. Наблюдать было смешно. Стоит тетя на лестнице и поясняет представителю опеки, как же она занята и пишет отчет – на лестничной клетке. Дальше она пояснила, что не могла выставить приемного родителя за дверь… па-па-па. Еще как могла. Делает это в две секунды. После того, как мне сказала, что карты можно хранить дома по заявлению, с согласия начальства, и то самое заявление от меня приняла, начала плести, что они не могут отдать мне карту, так как их контролирует страховая, и они живут по приказу. Следом сунула мне трубку, сказала «не дам» и побежала, оглядываясь, пить кофе в кабинет медсестер. Гонка с преследованием, как в биатлоне. Это было бы безумно смешно, если бы не было так грустно. Я так устала, а дети тем более, что решила пойти домой без карты. Попробовала позвонить на горячую линию Минздрава, но в 16:30 трубку уже никто не брал. Вот такая у нас медицина.

Кровные дети по-прежнему болеют, без изменений. Нам сказали, что надо ложиться в федеральную больницу Рогачева. С боями, но мы все-таки пробились к профессору. Это оказалась добрая и во всех отношениях приятная женщина, которая собрала консилиум, дала нам направления и личный номер телефона. Этот душевный человек никак не могла понять то же, что и я: почему чиновники от медицины не направили сразу детей куда надо, а заставили нас проходить семь кругов ада. Ведь это направление могла дать и зав. поликлиникой – та самая бегунья, которая бегает от пациентов или выставляет их за дверь, и главврач в стационаре, но та тоже не захотела возиться. Поэтому дети продолжают лежать с температурой. И три недели после стационара их состояние без изменений. Прошлые выходные старший сын просто проспал. Просыпался только для того, чтобы поесть. А в какие двери еще стучать, я не знаю. Жалоба в департамент здравоохранения рассматривается уже три недели. Чиновникам и прочим сотрудникам поликлиник спешить некуда. Ведь не их дети болеют.

День 360-й. Не прошло и дня с тех пор, как я воевала с нашей поликлиникой, как младшему понадобилась медицинская помощь. Как обычно, записи к специалисту нужно ждать, а нам не до ожиданий. У ребенка слабость, большие шишки на лимфоузлах и сыпь на пояснице. Мой диагноз «опоясывающий герпес» оказался верным. Благо, в платную клинику можно попасть быстро. Вечером я дала сыну антигистамин и намазала ацикловиром, а утром мы уже были на приеме. С подозрением на такое заболевание ждать нельзя ни дня. Могла подняться высоченная температура и начаться сильные боли. Будем лечить.

Папа улетел в Корею, в командировку, а у меня лазарет. Как обычно, когда папы нет, все сыплется. Да еще на вторник пришла долгожданная повестка в суд. Придется отстаивать права сынули в одиночку.

Вечер. Дети накормлены, звери выгуляны, белье сохнет, посуда моется. Я лежу на диване и смотрю новости Олимпиады:

- Пойдем, полежим, – младший.

- Можно. Хочешь, чтобы я с вами полежала перед сном? – До сих пор все посылал за мной сестру. Сам не приходил.

- Да. Поговорим о тяжелой жизни. Давно не говорили.

- Хорошо. Надевай пижамку, чисть зубы, а я скоро приду.

Я закончила все дела, допереписывалась со старшей дочкой и поднялась в спальню. Младший уже прятался под одеялом. Я прилегла рядом, а справа ко мне примостился старший. Доченьке досталось место на мне сверху. Все же с мамой хотят. Благо, дочка пушинка. Пока народ подтягивался:

- О чем ты хотел поговорить?

- Так…

Хм. О чем же с ним заговорить, раз сам не знает, с чего начать…

- Скоро год, как наша семья стала больше. Тебе было страшно к нам ехать?

- Нет.

- Разве? Ты хотел про тяжелую жизнь поговорить. А когда она была самой тяжелой? – тишина.

- Когда к нам ехал?

- Нет.

- Когда папы не стало? – тишина.

- Ты понимал, что папа умирает?

- Нет. Когда он умер, бабушка сказала, что его нет – он умер. Я думал, она шутит. Не поверил. А потом сел и плакал.

- А если бы мама никуда не делась, не исчезла, то его не забрали бы от бабушки? – дочка.

- Нет, не забрали.

- И его не было бы с нами?

- Да.

- А почему не разрешили бабушке его оставить?

- Потому что вся наша система неправильная. Если бы вместо того, чтобы тратить множество денег на детский дом, на приемных родителей, дали бабушке часть этих денег, или хотя бы в помощь нянечку на пару часов – из школы забирать... Понимаю, если в семье насилие, алкоголь, наркотики... Но это ведь не всегда. Если бы была помощь деток в детдомах.

- А когда ты узнал, что к нам поедешь, что подумал? – дочь.

- Я был в санатории, а мне какая-то тетя пишет. Я думал – зачем? Читать – не читать. Сначала не читал, а как собрался, там уже так много было. Я почитал и ладно. А когда мы ехали на автобусе из санатория, я хотел спросить, можно ли еще туда, а мне воспитатель говорит, что надо с тетей из Москвы поговорить, мол, я в приемную семью уезжаю. Что???

- А ты хотел? – дочь.

- Сначала нет. Думал: «А ну, на фига». А потом решился. Когда приехал, меня позвали по скайпу поговорить, а я боялся. Начал плакать. На следующий день мы должны были с оркестром выступать, а я ноты не выучил. Меня же не было. И руководитель мне говорит: «Ты что, в свой Мухосранск уезжаешь, как и Вася?»

- Кошмар. Ну, как так взрослый человек может сказать? Это вместо того, чтобы поддержать, успокоить… Безобразие.

- Он неплохой был. Не знаю, как там без меня играли. Иногда надо было ему помогать. Я помогал убираться у него. А он спросил, хочу ли компьютер. Ну, я согласился. Не дурак. А он дал мне ящик такой, который включают.

- Системный блок? – старший.

- А, ну да.

- Не рабочий?

- Да нет, работал. Мы его разобрали на провода и за стол спрятали. А сам ящик из окна швырнули.

- Зачем? – я.

- Ну, я сначала думал к бабушке унести. А что с ним делать? Он ведь кинул. Кто мне клавиатуру, монитор даст? А без них он зачем? Вот мы и вырвали память там, все дела, провода… Решили продать, чтобы деньги были. А нас не выпустили. И все. Мы спрятали провода за стол.

- Зачем же так? – я.

- Ну, ты что, не понимаешь? Что им делать с блоком, если больше ничего нет? Он бесполезный! – старший.

Вскоре он захотел спать и ушел в свою кровать. Мы разговаривали еще около часа, пока силы не покинули и дочку. Младший сынок решил остаться спать со мной. Это впервые. Кровать большая, и ночью мы не сталкивались. Он лежал со своего – папиного края, а я со своего. За ночь два раза вскочил. За что себя наказал, не знаю, но вставал в угол, стоял там. Когда утром я проснулась, почувствовала, что сын крепко прижался к моей спине и сопит мне в ухо. Стоило мне пошевелиться – резко отодвинулся. Последующие две ночи тоже провел со мной. Вторую ночь я бегала за ним по всему этажу. Во сне он искал свою сестру. Звал ее по имени и бежал. А я за ним. После догонялок, которых, естественно, не помнит, сын лег в свою постель, а наутро никак не мог понять, как же там оказался.

День 363-й. Тяжелейший день, который закончился срывом. С самого утра все не ладилось. Старший встал недовольным. Все свое подростковое недовольство вывалил на меня, как только я спустилась на кухню. Он явно с собой не справляется. Со всеми взрослыми, включая меня, говорит надменно, нагло и порой грубо, с нотками мании величия. Эх, как мне с ним тяжело. Нагрубит в две секунды.

Я не выспалась. Вторую ночь на таблетках, но даже с ними не спится. Пасу младшего, у которого резкий всплеск ночной активности.

До обеда делала алгебру со старшим. Когда окончательно вывел меня из себя, плюнула и пошла готовиться к суду. Села за папин стол, перебирала бумаги, готовила пачку оригиналов. И тут обнаружила, что повестка пришла не только мужу, но и младшему. Просто так, в куче папиных бумаг валялась бумажка, которую он не заметил. Иногда действительно хорошо, что я бываю дотошной и педантичной. Суд по признанию мамы умершей был назначен на 15:30. После консультации с тремя юристами я считала, что это пустяк, простая формальность. Но не тут-то было.

Мы приехали минут за 20. Некоторое время пришлось потратить, чтобы посреди метровых сугробов найти парковку. Наш район почти не вывозит снег, и даже в центре внушительные сугробы. Когда до назначенного времени оставалось пять минут, я зашла в кабинет сообщить секретарю, что мы пришли. Я понятия не имею, что такое суд и с чем его едят, но его сотрудники явно считают, что они боги и цари, а все остальные должны с полуслова понимать их неписанные правила. На меня сразу грубо наорали, что позовут. Никакой вежливости, ни малейшего уважения к незнакомому человеку. Я смиренно вышла и села на лавку рядом с сыном. По пути в машине я его немного готовила. Задала пару вопросов, которые могли бы гипотетически прозвучать. Когда ты в последний раз видел маму? Пропадала ли она раньше? Навещала ли тебя в детском доме?

Сын был спокоен. Играл на планшете и улыбался. За три минуты до заседания я написала начальнице опеки, спросила, кто от них приедет. Та меня заверила, что их сотрудники в здании. Мое напряжение понемногу нарастало. Нас вызвали. Мужа нет, он в командировке. Опека так и не явилась. У меня потихоньку начинался мандраж. Я понятия не имею, как себя вести, что делать, что говорить, что принято, а что нет. Но было очевидно, что судья настроена предельно недоброжелательно.

Я вошла в зал первой. Сын молча топал за мной.

- Несовершеннолетний – за дверь! – крикнули изнутри.

Я остолбенела. Разве можно так обращаться с ребенком? Да тем более с приемным! С кем я должна оставить ребенка в коридоре, набитом незнакомцами? По его внешнему виду совсем не скажешь, что ему 13. От силы дашь 9. А если был бы младше, с отклонениями, нарушением привязанности и поведения? Кто бы отвечал, если бы он убежал и потерялся? Я? У меня были доли секунды. Я не смогла возразить. Благо, сын послушный и приличный мальчик. Он тихо сел на лавочку. Не знаю, что он там думал. Мне было уже не до этого. Передо мной сидела женщина, возможно, чуть старше меня, самоуверенная и надменная. Листала папку с нашими документами. Создалось впечатление, что видит их впервые. Я не знала, что делать. Стоять, сидеть, подавать оригиналы?..

- Изменить «заинтересованное лицо» на «опеку»! – до этого был сын. Секретарь два раза переспросила, не поняв.

- Паспорт! – выдавила из себя молодая секретарь.

Неужели они со всеми разговаривают, как командиры? Я чувствовала себя маленьким-премаленьким человечком, который стоит перед царем и не имеет права пискнуть.

- Я не вижу оснований! Кто вас надоумил? – на повышенных тонах судья.

- Юристы. Там есть справка из МВД. Она в уголовном розыске 5,5 лет. Ее более 5 лет никто не видел.

- Это не основание.

- В законе написано… – меня тут же заткнули.

- А справку от приставов нужно обновить.

- Так ей всего три месяца. Мы целых семь месяцев ее добивались.

- Обновить!

- Ее признавали раньше пропавшей?

- Нет. Закон этого не требует.

- Ваше конституционное право обратиться в суд… та-та-та на тарабарском юридическом языке. Она говорила надменно, монотонно, как робот, громко и  без эмоций. Я улавливала лишь некоторые слова. Половина звучала, как на китайском.

- Суд не консультирует… та-та-та… суд не собирает доказательства, – еще пулеметная очередь из набора слов. - Нет оснований… -– следующая очередь, – приводите свидетелей…

- А где их взять? Их нет.

- Ведите родителей.

- Их никто никогда не видел.

- Ведите братьев, сестер.

- Ее родственников никогда не видели. Есть только старший сын.

- Ведите, – ответил сухо робот.

- Он отказник. Она его бросила в роддоме. Он в приемной семье и мать никогда не видел. Какой же он свидетель? Наш подопечный видел его раза два в жизни.

- Суд не консультирует.

- Суд назначен через две недели. Участвовать будет прокурор! – и смотрит на меня.

А что? Это что, слово страшное, что ли? Прокурор так прокурор, мне-то что? Оказывается, это было досудебное заседание. Интересно, а чем оно от суда отличается? А почему, если приставы не могут найти маму 4,5 года и УВД, уголовный розыск, 5,5, это не основание? Они опрашивали свидетелей, искали ее, а я должна еще кого-то искать?

- Подпишите тут! – А что это? Что-то похожее на повестку.

- Если ваш супруг не придет, нужно его согласие нотариально заверенное, нужна его доверенность заверенная…  – Что? Муж же ходил к секретарю до командировки. Спросил все, что нужно. Отдал справку с работы и копию билета на самолет. Она что, не в курсе, какие документы нужны?

- Готовьте пакеты документов по числу участников. С учетом прокурора.

Какие еще пакеты? Мы уже сдали три пачки при подаче заявления. Нам сказали принести на суд пачку оригиналов и больше ничего. Ничего не понимаю.

Я ушла. Меня трясло, и я была зла. Как так можно говорить с людьми? Неужели все судьи такие? Я была так расстроена, что повела сына в магазин. Решила побаловать его вкусняшками и купить фруктов, которые кончились. Еле успели зайти в магазин и набрать в корзину фруктов, как прозвенел телефон.

- Здравствуйте, ля-ля-ля, Гульфия Зураматдиновна… – незнакомый женский голос с сильным акцентом что-то тараторил. Я была такая уставшая и расстроенная, что сначала не придала этому значения. Плечом придерживая телефон, потихоньку складывала в корзину йогурты и конфеты.

- Почему вы нарушаете договор с банком? Какие у вас на то причины?

- Что? Банк? Вы о чем?

- У вас долг по ипотеке... тра-та-та...

- Такого быть не может. Муж всегда кладет в начале месяца с избытком.

- Вам назначили штраф… тра-та-та – цифры, сроки...

- Он в командировке. Вернется через два дня.

- Раз у вас уважительная причина, разберитесь в течение недели… У вас есть другой номер телефона?

- Нет - еще что?

- Телефон мужа продиктуйте.

Меня начала брать злость, но спокойный голос этого не выдал:

- Вы что, не знаете номер своего заемщика? Вы ему звонили?

- Как вы будете оплачивать? Наличными?

- Банковским переводом.

- С какого счета?

- Знаете, незнакомым людям я такую информацию не даю.

- Ну ладно, не буду настаивать.

Только попробуй. Это что еще за непрофессионализм? Может, тебе номер карты и пин еще дать?

Я стояла посреди магазина ошарашенная. Положив трубку, доплелась до кассы, оплатила и направилась к машине. Сын, видя мое бледное лицо, взвалил на себя все покупки.

Дома нас ждали «зеленые», сонные дети.

- Что трубку не берем?

- Мне плохо. Номер заблокирован. Папа забыл оплатить.

Я посмотрела на часы. У мужа уже час ночи. Ладно, напишу, а утром он увидит. 6-часовая разница.

Но муж не спал. Оказалось, что впервые за семь лет он действительно забыл перевести деньги за ипотеку. За пять минут все оплатил. Мои нервы были, как струны на дочкиной виолончели. Очередной наезд сына – и все, лопнули. Я накричала на детей, чтобы отстали со всеми глупостями, легла на диван, включила Олимпиаду, а по щекам катились крокодиловы слезы. На кухне гора посуды, ужин готовить нет никаких сил, дети, как назло, где что побросали, там и валяется, собака скулит. Больница по-прежнему не отвечает. Уже прошел месяц, как детей выписали. Их состояние не меняется, обследования ничего не дают, нас гоняют от одного врача к другому, а у меня уже сил нет никаких. Не могу я с этой русской бюрократической махиной тягаться. Какое же я чувствовала отчаяние! Старший кричит:

- Ты меня за два года не вылечила!

Разве я врач? Ненавижу бессилие и беспомощность. Не знаю, что мне еще делать. Как защитить детей? Как им помочь? Наши дети никому, кроме нас, не нужны. Ни врачам, ни юристам, ни опеке. Я всего лишь мама. Да, у меня высшее образование, но я инженер, а не врач, юрист, адвокат… Сколько бы я ни читала, постоянно убеждаюсь в том, что моих знаний слишком мало. Родителю нужно постоянное обучение, и все равно не настанет такое время, когда знаний будет достаточно. Психология, педагогика, медицина, юриспруденция, культура, мораль и этика, сексология, кулинария… Продолжать можно долго. Можно знать много. Нельзя знать все. И даже если сегодня я потерпела поражение, не сдамся. Я люблю своих детей и буду стоять за них до последнего.

В этот вечер я умудрилась еще позвонить приемной бабушке. Там было уже 23 часа, но ложится она поздно. Родители и брат нашей кровной мамы лежат на кладбище. Бабушка приехать по понятным причинам не может. Свидетелей нет.

- Не буди лихо, пока оно тихо – вот ее напутствие. Она очень жалеет, что в свое время, за год до смерти сына, не оформила опеку на внука. Не факт, что ей бы это удалось. Сотрудники детского сада готовы были помочь лишить мать прав. Мальчик был и так все время у бабушки. Но пришлось бы лишать прав и сына... Он даже дал на это согласие, лишь бы все было как лучше для ребенка. Мать устроила скандал, что бабушка до денег жадная. Все сорвалось, а через год... муж умер, сын оказался в детдоме, а она испарилась. Бабушка как в воду глядела. Но, увы. Жизнь бывает жестокой.

День 364-й. Ночь была тяжелой. Пока я смотрела Олимпиаду, переписывалась со старшей дочкой, младший уснул в моей постели. При этом мы не спали всю ночь. Каждый час с ним что-то происходило. То пинался, как будто плавает, то что-то бормотал, еще через час сел и долго сидел. Я его положила, но он был, как неваляшка. Пришлось схватить его подмышки и со всей силы тащить расслабленное тело по кровати на подушку. Он спал, как труп. Еще через час, лежа на животе, поднялся на локти. Опять пришлось гладить его по голове и успокаивать. Хорошо, хоть старший сын пару ночей выспится.

Около двух у меня, помимо всего прочего, сильно разболелась поджелудочная и не давала спать. Я то и дело писала папе, который уже собирался в аэропорт. Ведь у них было на шесть часов больше. Я так почти и не спала. Боль не утихала. Утром отправила старшего с собакой и решила попить чаю. Дети, видя, что я расклеилась, подносили чашку за чашкой. Ничего не предвещало беды. Старший в своем духе вывалил на меня все свое недовольство, наорал, что раз я его за два года не вылечила, то он будет лечить себя сам... В Рогачева отделение по-прежнему переполнено, и принять детей там не могут. Но ничего, видимо, сын считает, что я врач, да к тому же всемогущий. Я расстроилась, но проглотила. Потом пришел с алгеброй. Назрел новый конфликт. Любой мой вопрос сын воспринимал в штыки, правила повторять не желал, утверждал, что такому его никто не учил, и я требую от него странности... Шумел изрядно. Тем не менее, удалось его угомонить, все объяснить и задачи решить.

Живот не проходил. Я лежала калачиком на диване, одним глазком смотрела Олимпиаду, а другим следила за перемещением папиного рейса. Заботливая дочурка подала мне очередную чашку чая. Я подождала, пока он остынет, и сделала большой глоток примерно на треть кружки. Когда проглотила, во рту остался отвратительно кислый вкус. В груди все жгло. Я не могла понять. Неужели зубная паста, которой я недавно почистила зубы,  так испортила вкус чая? Увы. Нет. Все оказалось гораздо грустнее. Дочь меня отравила, ничего не подозревая. Оказалось, что старший решил почистить чайник лимонной кислотой. Насыпал ее в лошадиной дозе и вскипятил воду. Чайник никак не пометил. Обычно пакетик от кислоты я кладу на чайник, чтобы никто из него не попил. А тут подошла дочь и, решив, что чайник поставила я, налила мне чаю. У меня горел пищевод, была сильная изжога, а ко всему продолжала доставать поджелудочная. Я быстро выпила молока, съела пару таблеток маалокса, почитала в Интернете, что можно и чего нельзя, и решила звонить в скорую для получения консультации. Медики, как обычно, отличились. Сколько меня ни переключали на врача, никто не отвечал. Пришлось спасаться самой. Только после того, как я выпила около литра холодного молока, жжение утихло. Осталась лишь слабость и небольшая температура.

Это был несчастный случай, и в нем были замешаны кровные дети. Я не злилась, не ругала их. Дочь чувствовала себя виноватой, а сын никак не реагировал. Случись такое в другой семье, с участием приемного ребенка, который сложный и хулиганистый, какие мысли посетили бы родителей? А если бы это случилось по отношению к приемному, родитель в жизни не отмоется при нынешнем отношении, и его обвинят во всех смертных грехах.

Дни 365-й – 366-й. День аиста. Ровно год назад мы приземлились в аэропорту города Москвы с нашим новым сыночком. Мы спрашивали его, хочет ли он этот день отметить, а если да, то как. Версий было много. Лидировал батутный центр, но самодельные детки по-прежнему болеют. Их силенок на прыжки не хватит. Ко всему сегодня вечером нужно ехать в аэропорт. Прилетает на недельку старшенькая. Весенние каникулы нынче рано. Я голову сломала, что же делать, чтобы и волки сыты были, и овцы целыми остались. Зная, что сынок любит готовить, предложила мастер-класс в пиццерии. Ура! Идея пришлась ему по душе. Однако мастер-класс проводят по субботам, зато бесплатно. Поэтому наш праздник был перенесен.

Детям в пиццерии очень понравилось. Каждый собственноручно раскатал тесто, разложил начинку под руководством повара. Готовую пиццу с именем автора нам вручили – собственно, стоимость всего чудесного мероприятия была равна стоимости пиццы, которую мы тут же вместе умяли. А дальше нас порадовала неожиданная услуга. В этом ресторанчике, который мы, миллион раз проезжая, ни разу не заметили, большой набор настольных игр. Следующие два часа мы провели за тем же столом, но уже наслаждаясь игрой. Все были довольны и счастливы. День удался.

Послесловие. Прошел год. Сказать, что он был сложным, ничего не сказать. Хотя бывали и сложнее. Однако сложным он был не из-за приемного ребенка. Дети постоянно болели и болеют по сей день, переход на семейное обучение, операция мужа, травма ноги, которая вот уже пять месяцев не дает жить полноценной жизнью, конфликт с родней…  Было много всякого.

Что касается нашего сынишки, то за этот год он вырос примерно на 9 см, прибавил около 10-11 кг, снял несколько диагнозов и несколько добавил, вместо второй группы стала третья. Это внешние изменения. Гораздо важнее внутренние. Он полностью вписался в семью и, что главное, выработал привязанность. Когда на днях я предложила ему получить от опеки путевку на лето, он отказался:

- А что, я один поеду?

- Ну, да. Опека только тебя приглашает.

- О, нет. Один не хочу. Я вместе хочу.

О чем еще можно мечтать? Естественно, я хотела точнее знать, почему нет. Сын дал ясно понять, что лето хочет провести с семьей. Интересно, что муж тоже не захотел отпускать сына с незнакомыми людьми, в незнакомое место. Когда муж улетал в командировку, единственный, кто не пришел проститься, был младший. Просто махнул ручкой с верхнего этажа. Потом муж из аэропорта мне написал: «Видишь, разница есть между детьми. Двое пришли меня пообнимать на прощание, а ему было все равно». Муж не учел, что для младшего это был первый опыт прощания на длительный срок. Он элементарно не знал, как принято прощаться. Зато когда папа вернулся, младшие дети налетели на него еще на пороге. Сынок обнял папу, оттолкнув от него собаку, и прильнул к его животику, точь-в-точь как сестра.

За четыре месяца семейного обучения изменилось многое. Сын садится за уроки сам, и если не испытывает сложностей, то приходит только чтобы сообщить оценку. Когда ему сложно, спокойно просит помощи. Прочитал свою первую книгу, начал вторую и попросил брата купить третью. Пусть это книга комиксов, и она необычная, но это книга, и в ней есть текст.

По-прежнему ходит и говорит по ночам. Мне удалось наконец записать его к хорошему специалисту, так что теперь у меня есть надежда, что и этот вопрос решим. Целый год мы пытались избавиться от заработанных в детдоме бородавок. Все попытки дерматологов оказались тщетны. Дело росло. Вчера в этом вопросе поставил жирную точку жидкий азот.

Наша приемная бабушка с нами в очень близких отношениях. Потихонечку она, равно как и сын, открывает завесу прошлого. Для обоих это сложно и больно, но мы движемся.

Нас очень отговаривали от подростка. Спустя год могу со спокойной душой сказать, что в детских домах есть совершенно семейные подростки. Наш сынок не матерился, не воровал, не убегал, не проявлял насилия или агрессии. Он счастлив, что попал в семью, и зол на педагога, которая этому препятствовала. Да, по нему заметно, что он побывал в учреждении. Да, он рассказывает про насилие, вшей, грубость, и его представление о будущем пока типично детдомовское: «У меня будет квартира, деньги с книжки, я не буду учиться и не буду работать». Но при этом уже не говорит, что у него много денег, а раздумывает над бюджетом, над тем, сколько нужно на мебель, на продукты и жизнь. Он стал копить деньги, а не тратит на первое, что видит. В магазин ходит уже спокойно, без желания накупить всего-всего, а в последнее время мы даже ездим без него. Он предпочитает оставаться дома с братом и сестрой. Что меня очень радует - со всем, что получит, бежит поделиться со мной. Папа привез детям из Кореи много вкусняшек. Из каждой пачки я должна была непременно попробовать. Кровные детки угостили чем-то одним, а мой друг сердечный ходил вокруг, пока я не попробовала все, что у него есть, и ему это доставило неподдельное удовольствие.

Этот год стал для меня настоящим откровением. Я открыла для себя целый новый мир. Новый мир ребенка, которого полюбила все сердцем, и не я одна. Младшая дочка говорит, что он всегда был с нами, и по-другому быть не могло.

Открывая мир одного израненного мальчика, познавая особенности психологии его сердечных ран, повышая свою компетентность приемного родителя, я все больше погружалась в тему сиротства и знакомилась с доселе незнакомым мне миром. Этот мир оказался ужасающей параллельной реальностью, в которой детей не хотят, не любят, бьют и насилуют те, кто их должен растить и защищать. Я также познакомилась с огромным количеством замечательнейших приемных родителей. Многие из них достойны высочайших наград, которые они никогда не получат. Им никто не скажет спасибо за то, что растят никому не нужных детей как родных, ночами не спят, лечат неизлечимые болезни, врачуют неизлечимые раны, любят депривированных детишек, когда любить невозможно и нет больше никаких сил, рискуют благополучием собственных семей, потому что не могут пройти мимо и жить по-другому. Спасая одного тонущего или человека в пожаре, можно получить медаль за мужество. Спасая ежедневно приемных детей от них самих, вы не удостоитесь наград, и, возможно, не удостоитесь слов «мама» и «папа» или «спасибо». Возможно, на вас будут смотреть как на странных и непонятных, возможно, будут упрекать в корыстных целях, а СМИ - во всех смертных грехах. Гораздо вероятнее, что вы сможете изменить судьбу хотя бы одно ребенка, а меняя его судьбу, измените судьбу всего его рода в будущем, поскольку он будет новым родоначальником.