Железный Феникс.
Кузьме предрекали смерть от запоя уже с 20-ти лет. Пророки ошиблись. Многие из них протянули ноги, пока он смело шёл по жизни со стаканом в протянутой руке, не расплескав ни капли. Некоторые говорят, 2-3 недели, это запой. Вся жизнь Кузьмы представляла собой запой. Каждый божий день он начинал стаканом водки, а не стаканом чая. При этом, всегда держась на ногах, не заплетаясь мозгами и делая дела. Дела он делал самые тяжкие, какие есть. Он был крепильщиком в шахте, бандитом в Донецке, помбуром в Норильске, браконьером на Волге, грузчиком на рынке и ещё много чем другим. Все дела его тяжкие тасовались как карты в колоде с особо тяжкими запоями, из которых он выходил с большими потерями, но всегда восстанавливался, вынимая из колоды карту помельче, он мог привести в порядок старое, копаное оружие или ложить кафельную плитку. Свой университетский диплом Кузьма от людей скрывал, в тех кругах, где он вращался, такая метка ему бы пользы не принесла. Деньги к нему приходили и уходили раньше, чем он успевал их пересчитать, его несло по волнам жизни, он успел мельком проскочить через две войны, но неким непостижимым образом, его ни разу крепко не ударило о камень. Однако, время шло, унося в своём потоке его надежды, зубы, волосы, перспективы и удачу, его начала посещать грусть, наплевательство и нежелание двигаться вообще, а тяжкое похмелье становилось образом жизни.
И вот, свой путь зайдя за половину, он очутился в сумрачном лесу, на заброшенном хуторе, в заброшенной и холодной бане, с бутылкой водки и пистолетом ТТ в руках. Там следовало принимать решение.
Водка закончилась. Теперь должен был заговорить товарищ Токарев.
- Ну, что ты хочешь, Кузьма? – Раздался усталый голос, в холодном и сыром воздухе.
В холодном и сыром воздухе появилось лицо. Кузьма прищурился. Судя по выражению лица, это был Дьявол.
- Ещё водки, - хрипло каркнул Кузьма.
- Ну, на, - Кузьме протянули стакан, и Кузьма его жадно выхлебал.
- Чего ещё? – Спросил Дьявол, человек в чёрном.
- Женщину, - сказал Кузьма.
- Что? – Удивился Дьявол. – Да у тебя их было больше, чем волос на груди.
- Настоящую, - упорно сказал Кузьма.
- Ну…, - Дьявол почесал в затылке. – Это проблема. Поискать надо.
И исчез.
А Кузьма провалился в чёрную яму без сновидений.
На следующее утро Кузьма проснулся от пинка в бок и с трудом разлепил глаза. Над ним стояла тощая девка в джинсах и чёрной майке, настолько коротко стриженая, что почти лысая.
- Чего тебе? – С трудом спросил Кузьма.
- Это моя баня и мой хутор, - угрожающе ответила девка. – Ты чего тут яйца вывалил?
Только сейчас Кузьма обнаружил, что лежит на полу бани абсолютно голый.
- На, прикройся, - девка кинула ему между ног цветастые бермуди. – Куда ты дел свои штаны я не знаю, их тут нет. Может, решил избавиться от лишнего, перед тем, как застрелиться.
Кузьма пошарил вокруг, пистолета тоже не было.
- У тебя пистолет? – Хрипло спросил он.
- Ты сначала пистон прикрой, - расхохоталась девка. – Отдам твою волыну. Слушай, тип. Ты остался живой. Значит, надо жить дальше. Ты что ни будь делать умеешь? Плитку ложить?
- Умею, - вяло кивнул Кузьма.
- Тогда, пошли, - девка схватила его за руку и поволокла к машине.
У Кузьмы не было ни желания, ни сил сопротивляться.
Со следующего дня в жизнь Кузьмы вошёл ад. Ад Евы располагался в доме на 300кв.м., на паре гектаров собственной земли. В этом доме не было места грязным, вонючим и небритым бродягам. Поэтому, Кузьме пришлось пройти санитарную помывку и тримминг. Что было нормально, потому что уместно, если бы только его не трясло от зверского похмелья. Однако, затем Ева решила, что прежде чем приступать к серьёзной работе, ему следует привести в порядок собственную физическую форму. У него лишний жир на брюхе, ручки-ножки как у паука и он задыхается от физических нагрузок. С этой целью она ввела в жизнь Кузьмы порочную практику сауны, которую он терпеть не мог. Сауна у Евы была личная, поэтому она лично и контролировала сеансы пыток. По утрам она гоняла его так, как гоняют лошадь на корде. То есть, она бежала впереди по дорожке парка, а Кузьма трусил сзади. Когда Кузьма, задыхаясь, останавливался, согнувшись и уперев руки в дрожащие колени, Ева по дуге возвращалась и пинала его ногой в зад. Когда хозяйка решила, что пришло время для хозяйственных работ, это ничего не изменило. Днём Кузьма укладывал плитку в ванной её флигеля, но вечером всё равно сауна, а с утра всё равно бег. При этом, ни о каких личных отношениях между хозяйкой и работником и речи быть не могло. Работнику предоставляли жильё, кормили и сгружали зарплату на банковскую карту без доступа к ней. Ева могла насмехаться, но никогда не улыбалась.
Почему Кузьма терпел всё это? Почему он не плюнул и не ушёл, предварительно взяв Еву за горло и выдавив из неё свою волыну, свой паспорт, свои деньги? Если бы кто-то спросил об этом Кузьму, он бы не знал что ответить. Возможно, ответ состоял в том, что впервые в жизни Кузьма чувствовал, что кому-то есть до него дело. Его родители натрахали его в этот мир, а дальше он выплывал сам. У него были сотрудники, подельники, собутыльники, напарники. Бабы. Но у него никогда не было друзей или подруг. Судя по всему, с Евой дела обстояли так же. Поскольку, за всё время, проведенное в её доме, Кузьма не увидел ни одного посетителя и не услышал ни одного телефонного звонка. Всё действо разворачивалось между ними двумя.
Кузьма уложил последнюю плитку в ванной комнате, встал с колен, выпрямился во весь рост и обернулся. Перед ним стояла Ева.
- Вот ключ от дома, - сказала она. – Дом твой. Вот ключ от сейфа. В сейфе документы на твоё имя, твой пистолет, твой паспорт, твои деньги. Я ухожу.
Кузьма не взял ключей из её протянутой руки.
- Нет, - сказал он.
- Что значит, нет? – Ева высокомерно подняла брови.
- Это значит, что ты остаёшься, - сказал Кузьма.
- Ты меня удержишь? – Спросила Ева.
- Я тебя удержу, - ответил Кузьма и крепко взял её за руку.
- Нет, - сказала Ева.
- Да.
-Нет.
- Да, да, да, - повторил Кузьма. – Ева, скажи да.
- Да, - сказала Ева.
За стеной раздался хохот Дьявола.