РАЗГОВОР НА ОГНЕВОЙ ПОЗИЦИИ НОН
Ополченец Роман
Роман оборонял Саур – могилу в 2014, участвовал в боях в Ясиноватая, штурмовал аэропорт зимой 2015, был в боях в Первомайске в 2015. Получил контузию и ранения. Оказалось, что с его отцом Евгением я был знаком. Он тоже был ополченцем из Макеевки, был контужен. В сентябре 2014 он возвратился в Донецк из ростовского госпиталя.
Евгений участвовал в легендарном бою 28 июля 2014, в котором погиб командир взвода Медведь (Гришин Олег), вызвав «огонь на себя». В тот день Евгений оборонял Малую высоту на Саур– могиле.
Я заехал на позиции огневой нон около Донецка летом в июле 2016г . Парни из Славянска, Дружковки, Красноармейска, Красного Лимана, Донецка воюют два года. Прошли многие горячие точки в 2014 и 2015 : Славянск, Саур– Могила, Ясиноватая. Два месяца живут в походных условиях.
Часть 1.
Казарма – подвал. Кухня– костер. Душ– бочка с водой на поляне. Обеденный стол – фанерная доска на тубусах из под снарядов.
Увольнение раз месяц – на четыре дня. Многим идти некуда. Тут же остаются на позиции. Спят, отдыхают. На электричество скидывались взводом. Генератор купили, бензин. Пища – на завтрак рис, на обед – гречка с тушенкой, лук, помидоры. Сгущенка.
Получают по – разному. Солдат рядовой примерно 15000 рублей, а лейтенант больше. Бурчат. Ничего не остается: надо берцы купить, бензин для генератора, курево. Кто - то умудряется скопить, кто - то сообща хочет в городе снять квартиру, чтобы в увольнение проводить.
Чем корпус отличается от ополчения?
Платят каждый месяц. В ополчении платили иногда и копейки. Хватало только на курево.
Дисциплины больше стало. Но строем в столовую ходят и козыряют офицерам, как в настоящей советской армии, только на военных базах Донецка. На позиции перед своим лейтенантом никто не встает, когда он дает указание или читает нравоучение. Лейтенант свой родной. Вместе с ним бились кто в Славянске, кто на Пантелеймоновке.
Лейтенант иногда рычит, но его любят.
День проходит в занятиях по подготовке к огневой стрельбе. Изучают буссоль, мат часть, с наводчиками специально идет тренировка по математике.
Нелегко на жаре стоять часовому в бронике, металлической каске.
При мне лейтенант Константин отдал свой легкий зеленый броник бойцам. Вынул из машины:
– Берите, только не убейте. Дырку там сигаретой не прожгите. В дерьме не изваляйте. Пластину не прогните. Я вас знаю!
Настроения у бойцов: не хорошее, и не плохое. Стабильное. Все клянут минские договоры, ворчат на власть наверху, не дают стрелять, идти в наступление. Семьи у многих остались за ленточкой.
Сумерки наступают. Стреляют гаубицами 120– ки. Снаряды ложатся недалеко. Но к этому привыкли. Некоторые не просыпаются от этого надоедливого шума
Часть 2.
Теплая июльская ночь. На небе медведица распростерла лапы звезд. Мерцает Полярная. Указывает точно – на Север. Вдалеке слышны бухи укр артиллерии. Четыре раза бухнет и тихо. Рядом лес шелестит листвой. Ясени, дубы. Покурили. Спустились в полуподвал. Серые в сумраке бетонные стены. На полу гравий. Лампа – фонарь источает бледно голубоватый свет.
Я спросил :
– Роман, а как ты попал на эту войну?
– История такая. В мае 2014 г. мой отец Евгений работал на Востоке завхозом, помогал закупать продукты для кухни.
А в начале апреле у нас была некая группа поддержки митингующим.Человек 10– 14. Мы были в тесном контакте с руководством. Охраняли митинги, вычисляли провокаторов в толпе. Это сложная работа вовремя засечь человека, который может вызвать у народа агрессию. Иногда мы стоим так в толпе наблюдаем – далее вижу прилизанный и мордастый.
Что– то не ладное чую. Подхожу к нему – кладу руку на плечо. Это знак. Что нужно сразу человека убрать из толпы.
Помню один митинг в Донецке.
Выступал депутат. Толкал патриотические речи. Шум гам в толпе. Я к пацанам. Наши люди были.
Ринат Ахметов мутил воду. Предлагал деньги представителям ДНР. Были в Донецке нападения на РУВД и ГАИ.
7 апреля штурмовать СБУ в Донецке пошли обученные люди. В СБУ их пустили.
Я к руководству отношусь и относился всегда плохо. Хотя я патриот и все прочее. Бабушка погибла в концлагере. Родственники воевали в отечественную войну, много воевали против фашистов.
Были в нашей работе и хохмы.
Я лично привел на митинги в апреле трех бабушек, очень хорошо говорящих, и могущих растормошить народ. Меня отметили, а бабушек слегка поощрили, чтоб как– то поддержать. Ну – это эпизод.
Ну, вообще патриотизм – в сердцах!
Помню правый сектор в Донецк приехал на четырех Икарусах с майдана– триста человек. Вооружены травматами. Мы их совместно с донецкой милицией отлупили. Милиционеры нам помогали хорошо – делали заграждение.
После референдума 11 мая 2014 г.
26 мая 2014 г. созвонились с ребятами. У нас уже была группа – 14 человек– на наш "отряд" 2 автомата и 2 пистолета. Не знали куда выдвигаться или на Славянск или на Дружковку долбить укропов. Но нам позвонили и пошли в этот день в аэропорт. Первая группа зашла в терминал. Мы в кустарниках стояли – на подхвате. Прилетели вертушки. Началась стрельба. Валить надо. Многие товарищи из моего "отряда" побежали. Бросились в разные стороны. Здесь ко мне подбежал чечен Эдик. – Давай не обращай внимание ! Загрузились в копейку(ред.– Жигули). Осетинцы поругались с чеченцами. Далее приехали на базу на 4– ку.
4– ка– это Четвертая база ополчения. Бывшая база подразделения «Альфа». В ней размещался батальон Восток, командиром которого был Ходаковский (позывной Скиф).
Здесь я встретил батю моего Евгения (отец Романа работал на базе на 4– ке завхозом и на кухне). «Заругал» меня, что поперся в аэропорт. Говорит "больше на войну не пойдешь.!" будешь мне на базе помогать две недели на кухне."
Две недели работал на кухне на Востоке, еще со мной Назар, Саша хлопец.
14 июня мой отец батя Евгений обратился к майору. Попросился во взвод Медведя, который впоследствии оборонял Саур – могилу.
И я пошел записываться. Стоим в коридоре. Шум. Спрашивают.
Кто– откуда?
Первым стоял Назар. Он воевал в Нагорном Карабахе. А я молодой нигде не был. Так занимался троеборьем, оружием владел. Но не воевал и зеленый был.
У Назара потом на Волновахе случился инсульт.
Вот Назара спрашивают – где воевал? Он говорит "Нагорный Карабах", а я рядом с ним стою."
Далее кричат: «Двое из Нагорного Карабаха!».
И мы с Назаром пошли и оказались во взводе командира Медведя.
Часть 3. Взвод Медведя.
Теплая июльская ночь. Вдалеке слышны бухи укр артиллерии. Четыре раза бухнет и всё спокойно. Рядом лес шелестит листвой. Ясени, дубы. Покурили. Спустились в полуподвал. Лампа – фонарь источает бледно голубоватый свет. Роман нервно курит.
Я спросил:
– Так ты, Роман, записался во взвод командира Медведя, который погиб на Саур– Могиле. Что ты скажешь о командире и что было дальше?
Роман действительно числился по документам во взводе Медведя с 8 июня 2014 г. Медведь (Гришин Олег) – из Донецка, дата прихода во взвод 4 мая 2014г. Во взводе Медведя были ополченцы с позывными позывной СОМ (Сотников Олег Михайлович, командовал взводом после гибели Медведя), Рева, Лукич, Чукотка, Назар, Чех (Николай Геннадиевич), Марс , Жид и др.. Всего вначале мая было 21 человек.
Роман продолжал:
– Да, я оказался во взводе Медведя Олега. Он воевал в Афгане, офицер.
С 15 июня взвод стоял на шахте Глубокая, рядом с санаторием «Шахтерские зори». Размещались в столярном цехе, 34 бойца.
Шли учения по стрельбе из АК, гранатометов РПГ, «Мух», противотанковых ружей ПТР. Сформировался противотанковый взвод.
К командиру Медведю относились с глубоким уважением. Он никогда не кричал, даже в критических ситуациях. Он мог прекратить ссору и вспышки гнева бойцов одним словом "Стоп!"
Когда командир узнал, что я нигде не воевал и даже не служил в армии, был скандал. Я уговорил оставить меня в отряде. Зачислили пулеметчиком РПК (ручной пулемет Калашникова).
Я спросил:
– А кем ты был на гражданке?
Роман:
– Полтора года работал на шахте Щегловка– Глубокая крепельщиком. То есть был шахтером. Спускался на глубину 1700 метров. Был взрыв на шахте. Ну а потом работал по разному.